Слеза Дракона Ерунов Александр
– А нельзя было как следует допросить этого принца? – спросил Голос Дракона, слегка разочарованный результатами проведенной операции. – Наверняка, он знает гораздо больше, чем говорит, и уж точно имеет сведения о том, куда именно делись Ларс Болло, Корнелиус Линдл и наследник Авеля!
– В этом нет никаких сомнений, мой господин, но вот с его допросом могут произойти очень серьезные неприятности. Фармиль – принц королевской крови, и согласно договоренностям между императорским домом и Гюль-Арамом его персона считается неприкосновенной. Он и так уже устроил здесь такой грандиозный скандал, что скорее всего его вместе с кораблем не позже завтрашнего утра придется отпустить.
– Будь они неладны, эти глупые договоренности! – выругался Голос Дракона. – Но ты прав, Ульрих. Портить отношения с Гюль-Арамом нам сейчас совершенно ни к чему. Но и отпускать его тоже нельзя. Вот что, пошли этому Фармилю официальное приглашение на коронацию принца Витаса. Как представитель королевского дома эльфов, он не сможет отказаться от этой чести, а с другой стороны подобным вниманием к его особе мы несколько загладим возникший скандал. Что ещё интересного?
– Ларса Болло мои люди обнаружили, – продолжил Магдиш. – Пока мы его не трогаем, в надежде на то, что он выведет нас на наследника Авеля. Судя по всему, Болло старается быть неузнанным. Он сменил костюм, прическу, но мы пока не упускаем его из виду.
– Он с кем-нибудь встречался?
– Пока только со своим давним другом Балтазаром Стоком и его дочерью. Лорд Балтазар сейчас снимает особняк Дошуаль на Фонтанной улице. Он прибыл в Эрегон для того, чтобы представить двору свою дочь леди Анжелину.
– Лорд Балтазар может оказаться соучастником Ларса Болло? – спросил Голос Дракона.
– Судя по нашим наблюдениям, пока нет. Болло совершенно случайно встретился в "Дарах Гюль-Арама" с леди Анжелиной, и та пригласила его посетить их дом. Но я не исключаю и того, что Ларс попытается на этой встречи склонить лорда Балтазара на свою сторону. Семья Стоков весьма влиятельна в империи, и заручиться поддержкой её главы многого стоит.
– Что же, тогда нам тоже не стоит упускать инициативу из своих рук. Попроси Витаса написать письмо сиятельному лорду с просьбой посетить императорский дворец. Его дочь хороша собой?
– Весьма.
– Что же, тогда принц может ещё и поухаживать за ней. Он ведь пока холост, и ему пора задуматься над созданием собственной семьи. Думаю, возможность подобного альянса вполне может привлечь Балтазара Стока на нашу сторону?
– Как знать… Род Стоков гораздо древнее, чем род Сигвардов, и он более знатен. Если мне не изменяет память, то лорд Балтазар покинул Эрегон и перебрался в Гарбезу исключительно из-за того, что не хотел лично присягать императору Натаниэлю. Это извечные дворянские штучки, выяснять кто из них более знатен, чей род древнее, и потом кичиться этим.
– Однако сейчас он всё же приехал и, как ты мне сказал, собирается ввести свою дочь в высший свет?
– Да, это так. Старику, наверное, надоело сидеть в глуши и исполнять унизительные для себя обязанности судьи.
– Вот мы и воспользуемся этим, – предложил Голос Дракона. – Пусть Витас обласкает этого знатного вельможу, пообещает что-нибудь такое, от чего просто нельзя отказаться, а там видно будет. С этим вроде бы разобрались. Продолжайте следить за Болло. Это наш главный шанс выйти на наследника Авеля. А что с Корнелиусом Линдлом?
– Здесь, к моему большому стыду, нас постигла полная неудача, – вздохнув, ответил Магдиш. – Линдла мы очень долго не могли обнаружить, но вскоре получили послание от Гарвина, в котором тот писал, что маг назначил ему встречу. Я тут же направил к дому гнома своих людей, и они взяли его под наблюдение. Вскоре появился и Линдл, но он почему-то прошёл мимо, возможно заметив, что за ним следят. Мои люди последовали за ним. Пройдя квартала четыре, Линдл зашёл в бакалейную лавку, но так оттуда и не вышел. Мы взяли под наблюдение оба выхода из неё, но мага всё не было. Не оказалось его и в самой лавке, а ее хозяин, которому мои люди представились агентами тайной службой императора, утверждал, что такой человек к нему и вовсе не заходил.
– Линдл маг, и он вполне мог изменить свою внешность.
– Мои люди тоже так подумали и сразу же вернулись к дому Гарвина. Увы, то, что они обнаружили там, окончательно сбило их с толку. В доме они нашли четыре трупа, один из которых принадлежал самому хозяину. Линдла там, к сожалению, не оказалось.
– Что-нибудь необычное в этом убийстве было?
– Гарвин лежал на собственной постели, на лице у него была золотая маска Лиса. Похоже, его убили в другом месте, а уж потом положили на кровать.
– Почерк тот же самый, – задумчиво произнес Голос Дракона. – Или это убийство организовано Лоэнгремом, или мы с самого начала не того подозревали. Вот что, Ульрих, срочно найдите Барага аз Гурда и возьмите его под охрану. Если, конечно, ещё не поздно. К нему обязательно должен прийти кто-то из двоих, либо Лоэнгрем, либо Линдл. Не исключено, что и оба сразу. Тот, кто организовал все предыдущие убийства, не остановится до тех пор, пока не уничтожит всех членов Высшего Совета Пира Народов. Следите так же и за тем, чтобы не пострадал Ларс Болло, иначе все концы, выводящие нас на наследника Авеля, окажутся обрублены.
– Да, конечно, мой господин, – с поклоном ответил Магдиш.
* * *
В особняке Дошуаль вовсю закипела светская жизнь, и первым вестником пробудившегося интереса императорского двора к возвращению лорда Балтазара Стока стал юный барон Кольдер, ближайший друг принца Витаса. Он прибыл с полуофициальным визитом, вручив Мигелю Кастиге личное приглашение будущего императора посетить его резиденцию. По случаю траура балов во дворце конечно не проводилось, но почтить память усопшего Натаниэля Сигварда и выразить соболезнования его сыну вполне согласовывалось с нормами этикета.
Лорд Балтазар благосклонно принял юного барона и даже представил его своей дочери. Хотя никаких иллюзий для себя на этот счет Кольдер не строил. Он сам хоть и происходил из древнего и очень уважаемого рода, но тягаться в знатности со Стоками явно не мог, а потому его собственные ухаживания были исключительно любезностью и не имели за собой никаких далеко идущих планов. На взгляд барона, леди Анжелина была очень хороша собой, но все-таки с некоторым налетом провинциальности, что не так уж удивительно, поскольку это был ее первый выезд в высший свет.
Большой неожиданностью стало появление в особняке Дошуаль с визитом вежливости новоиспеченного лорда Ульриха Магдиша. Кастиге было крайне интересно познакомиться со своим основным противником, хотя это и было довольно опасно. Как-никак тот тоже был учеником мастера Гуччо, а это для Мигеля было самой серьезной рекомендацией. По первым впечатлениям, сложившимся у Кастиги, Ульрих прощупывал почву для будущих переговоров. Он наверняка знал о дружбе Балтазара Стока с Ларсом Болло, знал и о несколько прохладном отношении лорда к Натаниэлю Сигварду, и сейчас пытался хоть как-то расположить его к наследнику престола принцу Витасу. Было сказано немало лестных слов о том, что такой знатный и опытный человек, как лорд Балтазар, не должен находиться в стороне от дел, что в Эрегоне его помнят и глубоко уважают, что принц лично заинтересован в его возвращении к активной деятельности.
После этого Ульрих Магдиш осыпал комплиментами леди Анжелину, и даже прозрачно намекнул на то, что та была бы отличной партией для будущего императора. Балтазар Сток пока пропустил эти намеки мимо ушей и отделался дежурной улыбкой. В целом противник показался ему достаточно умным, а следовательно и очень опасным. Проводив Магдиша, он серьезно призадумался.
– Это тот самый человек, который убил императора Натаниэля? – вопросом вывел его из задумчивости Нэвил.
– Скорее всего да, – ответил Мигель. – Возможно, не сам лично, но организация этого убийства явно лежит на его совести.
– О чем он говорил с тобой?
– О разном. Магдиш убеждал меня, как лорда Балтазара, вернуться к активной политической деятельности, и даже намекнул на желательность твоего брачного союза с принцем Витасом, – сказал Кастига и с усмешкой добавил: – Так что у тебя есть отличные шансы занять трон, став не императором, а императрицей! Все зависит только от моего согласия!
– Опять издеваешься?! – помрачнел Нэвил. – Почему всем доставляет такое огромное удовольствие сказать мне какую-нибудь гадость?!
– Извини, – добродушно улыбнулся Мигель. – Я просто хотел сказать, что такие планы у них имеются. Для Сигвардов породниться со Стоками было бы большой удачей. Это заметно укрепит их несколько сомнительное право на престол и придаст благородного блеска фамилии.
– Может не стоило снабжать меня такой уж громкой родословной? – уныло спросил Нэвил. – Вместо того, чтобы спрятаться от глаз шпионов, мы теперь оказались у них на самом виду.
– В этом тоже есть свой смысл, – возразил Кастига. – Если хочешь надежно спрятать какую-то вещь, которую все ищут, положи ее на самое видное место, но при этом придай ей немного другой вид. Мимо нее пройдут сотни раз, но так и не заметят. Так же и с человеком. В нашем случае все шпионы настойчиво ищут юношу, а на самом виду находится девушка. Что же касается громкой родословной, то для того, чтобы в обман поверили окончательно, он должен быть впечатляющим. Дорогие наряды, карета, особняк, множество слуг – все это никак не вяжется с образом гонимого и преследуемого со всех сторон человека. Со служанкой особо церемониться не будут, а вот с леди Анжелиной Сток вряд ли кто захочет портить отношения.
В это время вошёл слуга и доложил о приходе нового посетителя, так что разговор пришлось прекратить. Но к их удивлению на пороге появился не очередной эрегонский вельможа, а мастер Линдл.
– Ты с ума сошел, Корнелиус! – воскликнул Кастига, когда дверь за слугой закрылась. – За домом наверняка наблюдают!
Линдл ничего не ответил и многозначительно посмотрел на "леди Анжелину".
– Можешь говорить, – сразу поняв причину его настороженности, усмехнулся Кастига. – Это Нэвил.
– Нэвил?! – воскликнул маг. – Не может быть!
– Он самый. Так ты не ответил мне.
– За безопасность можешь не волноваться, – успокоил его Линдл. – Я надежно замаскировал своё посещение, и "хвоста" за мной не было. Просто дело у меня очень важное, не терпящее никакого отлагательства.
– Что-нибудь случилось? – спросил Кастига.
– Гарвин убит. Причём тем же самым способом, что и остальные члены Совета Пира Народов. Бараг аз Гурд куда-то исчез. На все мои предложения о встрече он не отвечает. Возможно, узнав о смерти Лиса, Спящий Лев прячется, но вполне вероятен и другой вариант.
– Ты встречался с Ларсом? Говорил ему об этом?
– Нет. Как раз за Болло активно следят люди Магдиша.
– Ты точно знаешь об этом?
– Да. Мне удалось подслушать разговор двух шпионов. Они надеются с его помощью выйти на Нэвила. Если у тебя есть возможность связаться с ним, предупреди об этой опасности. Кроме того скажи ему, что вновь проявил себя Лоэнгрем. Пусть соблюдает предельную осторожность.
– Что собираешься делать дальше?
– Попробую всё-таки найти Барага., хотя теперь даже и не знаю, насколько нам это поможет.
– Я спрошу у Филина, – сказал Мигель. – Возможно, он имеет для тебя ещё какое-нибудь другое дело. Завтра мы с Нэвилом должны нанести визит вежливости принцу Витасу. Не исключено, что мне тоже понадобится твоя помощь. Лишние глаза и уши, а тем более глаза и уши такого сильного мага, как ты, нам очень даже не помешают.
– Хорошо, я обязательно там буду, – согласился Линдл. – Надо только придумать себе какую-нибудь убедительную личину.
16. Прием в императорском дворце.
В залах императорского дворца, несмотря на траур, объявленный в связи с кончиной Натаниэля Сигварда, царило бурное оживление. Дело в том, что почтить память усопшего прибыли многие лица, которые ещё не успели приесться двору. Во-первых, ожидалось появление молодого принца Фармиля из Гюль-Арама. Эльфы всегда были законодателями мод, и придворные вовсю гадали над тем, во что он будет одет, какой фасон предпочтет, какие цвета, чем ещё сможет удивить пресыщенную эрегонскую публику.
Второй удивительной персоной на этом приеме стал представитель дракона Варрависа. Эта странная личность появилась во дворце пару дней тому назад, сразу же после кончины императора, и ей был оказан очень тёплый прием. Что касалось внешности посланника Варрависа, то тут речь шла скорее не о каких-то изысканных нарядах, а об экзотичности его вида в целом. Самое примечательное заключалось в том, что он всегда был в золотой маске, изображающей дракона, а маска, как известно, создает тому, кто её носит, некой ореол таинственности. Ну и конечно все отметили его до предела странные глаза. Знатных дам они просто пугали, причем некоторых даже до обморока. Кавалеры делали вид, что ничего особенного в них нет, но и сами на всякий случай старались избегать встречи взглядом с посланником Варрависа.
Третьим лицом, приковавшим к себе всеобщее внимание, стал неожиданно возвысившийся лорд Ульрих Магдиш. Что именно вознесло этого мелкопоместного дворянина-южанина на самую вершину власти оставалось только додумывать. Рода он был хоть и старинного, но никогда не входившего в элиту имперской знати, относительно размеров его состояния никаких сведений не было, а больше всего интриговало то, что под этим же именем промышлял известный в империи предводитель тайной гильдии наемных убийц. Хотя многие из приближенных к принцу Витасу молодых дворян утверждали, что это не больше, чем обычное совпадение. Да и сама по себе весьма аристократическая внешность новоиспеченного лорда вроде бы подтверждала это, но факт оставался фактом. На убийцу Ульрих Магдиш и правда был не слишком похож, и это признавали почти все, кто имел возможность пообщаться с ним. Вот только что его связывало с наследником престола, и почему его возвышение оказалось столь стремительным? На эти каверзные вопросы ни у кого из заступников лорда Ульриха ответа не было, а потому поводы для подозрений оказались весомее.
Ну и, наконец, последним в этом списке был лорд Балтазар Сток, персона столь же знатная, сколь и своенравная. Ни для кого из придворного окружения не было секретом то, что Сток никогда не жаловал покойного императора Натаниэля. Он категорически возражал, когда Дворянское Собрание решило вручить Сигварду корону империи Тау, но в тот раз он и его сторонники оказались в меньшинстве. В знак протеста против этого решения лорд покинул Эрегон и не появлялся там больше пятнадцати лет, если, конечно, не считать краткосрочных визитов в столицу, никогда не включавших в себя посещение императорского дворца. И вот теперь лорд Балтазар вновь появился в Эрегоне. И больше того, как рассказывали те немногие, кто уже успел побывать в особняке Дошуаль, он привез с собой красавицу дочь.
Двор с нетерпением ожидал приезда именитых гостей, и вскоре они появились. Первое же, что бросилось в глаза придворным дамам и кавалерам, лорд Балтазар Сток, леди Анжелина и принц Фармиль прибыли все вместе, причем принц галантно вёл свою юную даму под руку и они о чем-то неспешно беседовали. Большой неожиданностью оказалось и то, что все трое были одеты в траурные цвета, хотя их костюмы и были отлично скроены. За всеми этими ожиданиями придворные почти забыли о недавней кончине императора, и черные одежды Стоков и эльфийского принца выглядели почти немым укором их собственной неуместной роскоши.
По всеобщему мнению, даже в черном платье леди Анжелина была очень хороша собой. Драгоценностей на ней было немного, но сразу бросалась в глаза их немалая цена, как в использованных камнях, так и в изумительной работе ювелиров. В том, что это было вдохновенное творение эльфов, сомневаться не приходилось.
Принц Фармиль выглядел подстать своей даме. Тот же минимализм в украшениях, и та же изысканность в деталях. Оба они преподали придворным наглядный урок того, как даже в траурных одеждах можно выглядеть просто великолепно.
Костюм лорда Балтазара был консервативен и находился как бы вне любых модных течений. Так, как он, могли позволить себе одеваться только очень знатные вельможи, которым нет дела до того, что сейчас принято носить и какую очередную блажь придумали изобретательные столичные портные.
Принц Витас сам встретил высокопоставленных гостей, и оказал им теплый, дружественный прием. Уж в чем другом, а в отсутствии воспитания будущего императора упрекнуть было нельзя. После выражения соболезнований и ответной благодарности, Витас пригласил всех троих побеседовать в более тесной, кулуарной обстановке. Они прошли в соседний зал. За принцем туда же направились и его новые приближённые лица – лорд Ульрих Магдиш и посланник Варрависа.
– Я очень рад, что именно Вы, лорд Балтазар, и Вы, принц Фармиль, оказались рядом со мной в столь трудный момент, – стараясь быть как можно более искренним, начал Витас. – После внезапной кончины отца мне просто необходима поддержка столь уважаемых и влиятельных в империи лиц. Только вместе мы сможем преодолеть все возникшие сложности и вернуть наше государство к нормальной жизни. Кроме того, я хочу принести Вам, принц, свои искренние извинения за тот инцидент, что произошел в порту. Это было не больше, чем досадное недоразумение, и виновные в нём понесут суровое наказание. Надеюсь, что между Эрегоном и Гюль-Арамом не возникнет напряжённости из-за неуместной ретивости отдельных чиновников.
Фармиль молча поклонился, приняв извинения будущего императора.
– Ну а к Вам, лорд Балтазар, у меня есть большая просьба, – продолжил Витас. – Смерть отца застигла меня врасплох, и мне сейчас просто необходимо иметь рядом людей, способных дать мудрый совет. Я прошу Вас, как о великом одолжении, принять от меня любую должность при дворе, какую только Вы сами пожелаете занять.
– Предложение очень лестное, но я вполне удовлетворен моим нынешним положением, – скромно ответил лорд Балтазар. – Мой век уже клонится к закату, и пора уступить дорогу молодым.
– Простите, лорд, но должность провинциального судьи в городе Лоутон явно не соответствует масштабам Вашей личности.
– Отнюдь, – возразил лорд. – Мне даже нравится отстаивать торжество закона и воздавать по заслугам тем, кто его нарушает.
– Тогда Вам точно придется по душе то, что хочу предложить Вам я, – оживился принц. – Мне хотелось бы, чтобы Вы возглавили судейский корпус, став Верховным Судьей империи Тау. По совету лорда Магдиша, я хочу ввести эту должность с наделением лица, исполняющего её, неограниченными возможностями в деле борьбы с преступниками
– Могу ли я взять какое-то время на размышление? – после некоторого размышления спросил лорд Балтазар.
– Безусловно! – ответил принц. – Но мне всё же хотелось бы получить ответ как можно быстрее.
– Я не заставлю себя долго ждать. Завтра к вечеру я сообщу Вам о принятом мной решении.
– Буду безмерно счастлив, если оно окажется положительным, – галантно завершил этот разговор принц Витас.
* * *
Корнелиус Линдл наблюдал за церемонией встречи лорда Балтазара Стока и принца Флореля, затерявшись в толпе придворных. Для себя он выбрал образ ничем не примечательного дворянина лет сорока пяти, каковых немало стаптывает подошвы на всевозможных дворцовых приемах в надежде услышать свежие сплетни, перетереть кости более знатным особам, а заодно подкормиться дарами от щедрого императорского стола. Пока лорд и принц Витас обменивались любезностями, Корнелиус внимательно изучал собравшуюся публику, слушал о чем говорят придворные, что-то брал себе на заметку.
В целом ничего особо интересного в этих разговорах не было, обычная пустая болтовня, но тут его взгляд неожиданно выхватил из толпы пышно разодетых господ могучую фигуру Барага аз Гурда. Вождь как всегда был в своих излюбленных доспехах, которые во дворце выглядели столь же уместно, как шёлковые панталоны и камзол с кружевным воротником на поле битвы, и выделялся из общей массы словно неприступная скала на фоне груды разноцветных булыжников. Вид у Спящего Льва был весьма озабоченный, и он постоянно оглядывался по сторонам.
– Не иначе как Бараг прячется здесь от убийц Лоэнгрема, - про себя подумал Линдл. – Наверняка он узнал о смерти Гарвина, и теперь просто не находит себе места от беспокойства! Во дворце, конечно, его вряд ли убьют, но ведь по окончании приема придется возвращаться к себе по пустынным в эту пору улицам! Об этом он, интересно знать, подумал? Что же, для меня это самый удобный случай попробовать переговорить с ним. Открытой войны никто из нас не объявлял, так что веских причин для отказа обсудить создавшееся положение у него нет.
И Корнелиус стал осторожно пробираться через толпу к вождю орков. Он не хотел привлекать к себе внимания, поскольку Спящий Лев был явно напуган, и любое целенаправленное движение в свою сторону мог воспринять как попытку нападения. Переходя от одной группы придворных к другой, Линдл наконец приблизился к орку.
– Приветствую тебя, доблестный вождь! – изобразив изящный поклон, произнес он.
– Кто ты? – настороженно спросил Бараг аз Гурд.
– Не пугайся, это я, Велес, – тихо шепнул ему на ухо Корнелиус. – Мне необходимо срочно переговорить с тобой.
– Тебя невозможно узнать, – так же тихо сказал орк.
– Не обращай внимания. Это обычная магия. Я, точно так же, как и ты, не хочу стать следующей жертвой убийцы, поэтому приходится принимать некоторые меры предосторожности.
– Ты уже знаешь?
– О Гарвине? Да. Мы договорились с ним встретиться, но в доме я нашел лишь его труп.
– Что ты здесь делаешь?
– Ищу встречи с тобой, я же сказал.
– Я пока не до конца уверен в том, что ты на самом деле Велес, – прямо сказал орк. – Чем ты можешь доказать ты это ты?
– Что ты хочешь? Чтобы я раскрыл себя? Могу показать один маленький ключик, который, в числе прочих восьми, открывает некую дверцу.
– Ладно, чёрт с тобой! – махнул рукой Бараг аз Гурд. – Убедил! Отойдем куда-нибудь в сторонку.
Они отделились от толпы и прошли в небольшой банкетный зал, расположенный по соседству с тронным. Он был пуст, поскольку все внимание придворных было приковано к проходившей церемонии, и только слуги сновали туда-сюда, накрывая столы. Взяв по бокалу вина, они устроились на небольшом диванчике возле стены, с таким расчетом, чтобы их беседу не слышал никто.
– Что ты хочешь сказать мне, – настороженно спросил вождь.
– Только то, что нас всех самым чудовищным образом обманули, – ответил Корнелиус. – Ты, как член Высшего Совета Пира Народов, должен знать об этом.
– Кто обманул нас, и в чем этот обман заключается? – коротко поинтересовался орк.
– На первый вопрос отвечу, что это тот, кто именует себя Голосом Дракона.
– Ты потерял доверие к самому Варравису? – мрачно усмехнулся Бараг аз Гурд.
– Я этого не говорил, – возразил Линдл. – Но всё дело в том, что дракон уже семнадцать лет как мертв.
– Что?!! – изумился вождь. – Но откуда у тебя такие сведения?!
– Из самого что ни на есть надежного источника. Нам с Ларсом рассказал об этом Эллеворд. Его, кстати сказать, тоже убили несколько дней тому назад.
– Я не верю тебе, – подумав, сказал Бараг аз Гурд. – А ссылка на слова покойного не слишком убедительна, поскольку сам он подтвердить их не сможет никогда.
– А Ларсу ты поверил бы?
– Возможно. Хотя сейчас вообще никому нельзя доверять.
– Всё потому, что своими действиями Голос Дракона разрушил Пир Народов. Он заставил нас совершить ужасное преступление, а теперь толкает к ещё одному. Варравис ведь довел свое дело до конца и передал свою силу императору Авелю. Слеза Дракона заключает в себе именно его сущность.
– Но тогда зачем Голосу Дракона понадобилось сводить на нет дело своего господина?
– Зачем? – усмехнулся Линдл. – В чисто корыстных целях. Он заботится о собственной жизни, которая напрямую связана с жизнью Варрависа. Пока существует дракон, во плоти он, или в виде сущности, заключённой в талисмане, жив и его Голос. Но если кто-то из Дунгаров впитает в себя знания и опыт Варрависа, сам дракон прекратит свое существование, а значит придет конец жизни и его слуги. Вот почему Голос Дракона так торопился избавиться от Авеля, а теперь ещё жаждет смерти и его последнего наследника. Всё, рассказанное им Пиру Народов, чистой воды блеф. Мы поверили в него исключительно потому, что этот блеф основывался на авторитете Варрависа, но того, как я уже сказал, нет в живых.
– Всё это чудовищно, но очень похоже на правду, – растерянно пробормотал орк. – Но что же нам теперь делать?
– Пока не поздно, нам необходимо остановить предателя. Ты посмотри, что он делает сейчас! Ради собственной корысти Голос Дракона уже убил императора Натаниэля и пытается посадить на его место этого безмозглого юнца, который, как выяснилось, не имеет ни малейшего права претендовать на престол!
– О чем ты?
– Тебе разве ещё не известно, что Витас всего лишь ширма, за которой Натаниэль успешно прятал на протяжении семнадцати лет истинного наследника престола? Его собственный сын умер во время родов, а Витас как раз и есть тот самый безродный мальчишка, за кого всё это время выдавали Нэвила.
– Ты ставишь меня в тупик своими откровениями, – озадаченно пробормотал орк. – Но разве Натаниэль Сигвард умер не своей смертью?
– Конечно, нет! Посмотри, кто сейчас стоит у трона принца Витаса! Ульрих Магдиш, известный на всю империю наёмный убийца! Такова вероятно плата, предложенная ему принцем за кровь Натаниэля!
– Ужасно! – простонал Бараг аз Гурд. – Никогда ещё не чувствовал себя таким беспросветным дураком! Меня облапошили, как малого ребёнка!
– Не только тебя, Бараг, – попытался успокоить его Линдл. – Мы все оказались не на высоте. Голос Дракона действовал расчетливо и безжалостно. Сначала он убил дочь Эллеворда, и тем самым выбил из игры мудрейшего из членов Высшего Совета Пира Народов. С этого момента мы и начали громоздить одну ошибку на другую. Убив Авеля, мы совершили тяжкое преступление, и теперь просто обязаны постараться вернуть свой долг его сыну.
– Ты прав, Велес, – согласился орк. – Но что должен делать я?
– Во-первых, постараться остаться в живых, – посоветовал Линдл. – Лоэнгрем ведёт необъявленную войну против Пира Народов, и нам пока так и не удалось докопаться до её истинных причин. Вроде бы это как-то связано с тёмными эльфами, но ничего более конкретного я сказать тебе не могу. Кстати, Эллеворд сказал нам, что Лоэнгрем самозванец, и он никогда не рекомендовал его нам.
– Час от часу не легче, – вздохнул Бараг аз Гурд. – Похоже, Пир Народов и в самом деле изжил себя!
– Нет, друг мой. Идея была великолепная, и пять веков плодотворной работы Пира тому подтверждение. Если мы доведём до логического конца то, что задумал Варравис, то можем считать свою миссию исполненной.
– Меня не меньше волнует и судьба моего народа, – открыто признался вождь. – Не случится ли так, что люди, получив всю полноту власти, вновь начнут притеснять орков?
– От имени последнего из Дунгаров могу пообещать тебе, что он продолжит линию правления своих предков. Ни один из народов Карелана не станет при нем изгоем.
– Для меня это очень важное заявление, Велес, – удовлетворенно кивнул головой Бараг аз Гурд. – Считай, что мы вновь выступаем на одной стороне. Вечером заходи ко мне, обсудим наши дальнейшие планы более детально. Вот здесь ты меня сможешь найти.
Орк протянул Линдлу клочок бумаги с адресом, а затем, похлопав его по плечу, сказал:
– А предатель всё равно поплатится за свои преступления! Если в этом мире есть хоть капля справедливости, то иначе просто и быть не может!
– Я тоже искренне надеюсь на это, ответил – Линдл. – Более того, мы активно работаем в этом направлении и ищем пути подхода к спрятавшемуся за спиной власти негодяю.
* * *
После разговора с Велесом Бараг аз Гурд долго не мог прийти в себя от избытка полученной информации. Как мог он, вовсе не считавший себя полным дураком, попасться на такую простую уловку?! Почему не смог сопоставить факты и сделать из них правильные выводы?! Почему сразу, как тот самый гончий пес, присоединился к травле единственного оставшегося в живых наследника императора Авеля, которого сам когда-то безмерно уважал?! Почему не счел необходимым предварительно поговорить с Ларсом, которого не без оснований считал своим другом? Ведь смог же Филин докопаться до истины, в то время как он сам продолжал блуждать в потемках! В том, что Нэвил Дунгар до сих пор еще жив, нет абсолютно никакой его заслуги. Хуже того, они с Гарвином дали в руки Голосу Дракона страшное оружие в лице Ульриха Магдиша, и теперь на их совести смерть уже не одного, а двух императоров!
Велес от имени наследника Авеля дал ему гарантии свободы и равноправия народу орков, но заслужил ли он своими действиями такого великодушия? Конечно нет! Одно покушение на жизнь Нэвила чего стоит! Он, вождь Бараг аз Гурд, не оправдал надежд, которые возлагали на него соплеменники, и теперь должен был доказать всем, и друзьям, и врагам, что еще способен на великие свершения. Что он мог сделать для того, чтобы искупить свою вину перед Авелем? Ответ напрашивался сам собой. Спящий Лев должен наконец проснуться и показать своим врагам зубы! Он самостоятельно покарает предателя, и принесет его голову последнему из Дунгаров в качестве искупительной жертвы. Только таким способом он сможет вернуть себе утерянное уважение и доказать искренность своего раскаяния.
Как он это сделает? В общем-то все для этого у него есть. Голос Дракона по-прежнему считает его своим союзником, а значит доступ к нему у Барага пока свободный. В том, чтобы избавиться от бдительности Ульриха Магдиша, тоже ничего невозможного нет. Нужно только попросить Голос Дракона о разговоре наедине, и вряд ли тот откажет ему в этой просьбе. В конце концов, убийца совсем не обязан быть в курсе дел Пира Народов. Не для того создавалась эта тайная организация, чтобы посвящать в ее деятельность первого встречного! Ну а там он выскажет этому мерзавцу все, что о нем думает, а потом прикончит его.
Единственное, что пока оставалось неясным, так это судьба, которую уготовил ему Голос Дракона. Он вполне мог защитить Гарвина, но почему-то не сделал этого. Да и самому Барагу аз Гурду помощи в защите от происков Лоэнгрема тоже предложено не было. То есть выбирайтесь, как можете, а я здесь ни причем?! Вполне возможно, что войдя в сговор с Ульрихом Магдишем, Голос Дракона решил по-тихому избавиться от своих прежних союзников. Теперь они были для него всего лишь ненужными свидетелями, а таких обычно убирают.
И, конечно, оставалась загадкой фигура Лоэнгрема. Чего добивается этот тихий с виду эльф? Почему он так ожесточен против Пира Народов? Лоэнгрем появился у них уже после того, как убийство Авеля было совершено, и как сказал Линдл проник в эту святая святых тайной политики почти обманом. Так может это был какой-то акт возмездия? Но темные эльфы, о связи с которыми Лоэнгрема намекал Велес, всегда были самыми яростными противниками императора! А что еще? Борьба сразу с двумя противостоящими сторонами? Это уже ближе к истине. Им не нужен ни император, ни Пир Народов, который стоял у истоков сделки между людьми и эльфами. Они стремятся исключительно к установлению господства на Карелане своего собственного народа. Во всяком случае, так говорит о темных эльфах молва, а что там у них происходит на самом деле теперь сам черт не разберет! Но почему тогда Лоэнгрем так долго выжидал, прежде чем начать действовать? Возможно, он искал для этого подходящего момента, ждал когда в Пире Народов начнутся какие-нибудь внутренние разногласия? В мутной воде, как известно, ловить рыбу сподручнее.
– Ну да ладно, - решил про себя Бараг аз Гурд. – С Лоэнгремом мы разберемся потом, а сейчас главной целью для меня является Голос Дракона!
* * *
Церемония приема лорда Балтазара Стока и Фармиля подошла к концу, и принц Витас, Ульрих Магдиш и Голос Дракона уединились, чтобы обсудить её первые результаты.
– Скользкий всё-таки тип этот лорд, – усмехнувшись, сказал Магдиш. – Никогда не доверял высшей аристократии, и сейчас лишний раз убедился в справедливости своего предубеждения. Вроде бы на словах всё красиво, а ничего конкретного он нам не сказал. Мы не совершим ошибку, доверив ему столь высокую должность?
– А как ещё можно было привлечь его на свою сторону? – спросил Голос Дракона. – В золоте он не нуждается, у него и своего хватает, титулы ему тоже не нужны, поскольку его фамилия одна из самых громких в империи. Остается только возвысить его ещё больше.
– Мне совсем не нравится, что этот Сток так быстро сошёлся с принцем Фармилем, – поморщился Магдиш. – Я почти уверен в том, что Болло, Линдл и наследник Авеля прибыли в Эрегон именно на "Звезде Заката".
– Но мы так и не смогли доказать этого, – возразил Голос Дракона. – Кроме того, нам пока не в чем обвинить и всю эту троицу в целом. Никаких преступлений за ними не числится, и если тот же самый Болло завтра в открытую явится во дворец, мы должны будем принять его со всем подобающим занимаемому им положению почётом.
– А заговор с целью свержения правящей династии разве уже не является преступлением? – усмехнулся Магдиш.
– Это пока тоже не доказано, – ответил Голос Дракона. – Мы подозреваем об их намерениях, но никаких прямых улик против них у нас нет.
– А разве император не волен в своих действиях? – настойчиво продолжил гнуть свою линию Магдиш. – И потом, если прямых улик нет, то их можно и создать.
– Принц Витас пока ещё не император, – возразил Голос Дракона. – Его коронация может состояться не раньше, чем через месяц, поскольку в империи объявлен траур. Мы должны продержаться хотя бы этот срок в рамках закона. В противном случае дворянство может отказаться присягать новому императору на верность. Именно потому мы и вынуждены сейчас заигрывать с лордом Балтазаром. Его слово очень весомо в Дворянском собрании.
– А дочка у него очень даже хороша, – невпопад вставил своё слово принц Витас. – Мне всегда казалось, что после брака по расчету обычно получаешь в жёны какую-нибудь уродину, а сейчас я и сам не прочь бы породниться с лордом Стоком.
– Значит, тебе повезло больше других, – усмехнулся Магдиш. – Но у тебя имеется очень серьезный конкурент. Мне показалось, что принц Фармиль тоже глаз не сводит с леди Анжелины.
– Но он же эльф?! – удивился принц. – Вряд ли такой союз возможен!
– Только это и успокаивает. Но тебе всё же стоит попробовать самостоятельно очаровать дочку Стока.
В это время вошёл слуга и что-то тихо прошептал на ухо Голосу Дракона. Лицо посланца Варрависа сразу приобрело озабоченный вид.
– Я скоро вернусь, – тут же сказал он Магдишу и принцу, и торопливыми шагами вышел за дверь.
Там его поджидал нервно переминающийся с ноги на ногу Бараг аз Гурд.
– Что случилось, Спящий Лев? – спросил Голос Дракона. – Зачем ты здесь?
– А ты не знаешь? – в упор спросил его орк. – Гарвин убит!
– Да, я знаю об этом. Именно потому и спрашиваю. Неужели тебе не понятно, что находясь здесь ты сильно рискуешь?!
– Гораздо меньше, чем в любом другом месте, – мрачно усмехнулся Бараг аз Гурд. – Вряд ли убийцам придет в голову прихлопнуть меня прямо в императорском дворце, да ещё при таком большом стечении народа. Да и красивого спектакля с маской и кинжалом в груди здесь тоже не устроишь!
– Ладно, давай тогда хоть найдём более подходящее место для нашего разговора.
– Веди. Ты же знаешь, я здесь не частый посетитель.
Они прошли через анфиладу залов, вышли на лестницу и поднялись на третий этаж, где находились гостевые покои. Возле одной из дверей Голос Дракона остановился и открыл ее своим ключом.
– А я смотрю, ты здесь неплохо обжился, – усмехнулся орк.
– Не понимаю причин твоей язвительности, – сухо ответил Голос Дракона, проходя внутрь. – Да, принц Витас выделил мне эту комнату. Я должен находиться сейчас во дворце, поскольку сейчас занимаюсь очень важным для Карелана делом.
– Спасением собственной шкуры, например?! – с вызовом в голосе спросил Бараг аз Гурд.
– Ты сегодня настроен говорить мне дерзости? – спросил Голос Дракона. – Не надо, Спящий Лев! Да, я сейчас рискую ничуть не меньше любого из членов Совета Пира, и вполне возможно, что моя очередь следующая.
– Почему ты не помог Лису? – продолжал всё в том же обвинительном тоне орк. – У тебя ведь были для этого все возможности!
– Вот даже как? – удивился очередным упрекам в свой адрес Голос Дракона. – А я всегда считал, что Пир Народов состоит из весьма влиятельных людей, способных самостоятельно обеспечить собственную безопасность. Сейчас я выполняю важное поручение Варрависа, и не могу распылять свои силы.
– Старина Варравис дает тебе поручения с того света? – язвительно спросил вождь.
– О чем ты говоришь? – уже гораздо менее уверенным тоном спросил Голос Дракона.
– А то ты не знаешь! Варравис уже семнадцать лет как умер, и всё это время ты водил нас за нос, прикрываясь его именем!
– Пронюхал, образина мерзкая?! – яростно зашипел Голос Дракона.
Он хотел парализовать Барага аз Гурда своим магическим взглядом, но тот оказался готов к этому. Схватив противника одной рукой за горло, второй он сдвинул маску так, чтобы она закрыла ему глаза. После этого орк вынул из ножен кинжал и приставил его к шее Голоса Дракона.
– А теперь рассказывай, гадина, зачем ты предал своего хозяина?!
– Предал?!! – с горечью в голосе воскликнул тот. – Вопрос в том, кто кого! Семьсот лет я верой и правдой служил Варравису, семьсот лет выполнял любые его прихоти и пожелания! Я жил только его жизнью, забыв даже свое собственное имя! И что же я получил в благодарность?! А ничего! Он даже спасибо за верную службу не сказал! Слеза Дракона должна была принадлежать мне! Я, как никто другой, заслужил право на то, чтобы владеть ею! Но Варравис решил иначе. Он передал свою силу Авелю, а меня оставил никому ненужным доживать свой век. Разве это справедливо?!
– Тебе было даровано целых семьсот лет жизни, – с укором произнес Барак аз Гурд. – Ни один человек на Карелане не прожил столько! Разве это не достойная награда?
– О, да! – горько рассмеялся Голос Дракона. – Целых семь веков! Только не жизни, а рабства! Лишь в последние семнадцать лет я наконец ощутил, что такое настоящая свобода. Я прожил их исключительно для себя самого и нисколько не жалею об этом. Повторись всё сначала, я поступил бы точно так же, и извел всех ненавистных мне Дунгаров до последнего!
– Всё это жалкие оправдания законченного эгоиста, – сурово сказал вождь. – Ты предал не только Варрависа, но и весь Карелан в целом, и за это расплатишься собственной жизнью.
Бараг аз Гурд хотел привести приговор в исполнение, но в это время за его спиной беззвучной тенью возник Ульрих Магдиш с ножом в руке. Отточенным движением он полоснул им орка по горлу и отбросил его судорожно задергавшееся тело в сторону.
– Я не опоздал? – немного иронично спросил он.
– Нет, ты подоспел как раз вовремя, – немного переведя дух, ответил Голос Дракона. – Еще немного, и этот сумасшедший орк прирезал бы меня. Благодарю тебя, Ульрих, я обязан тебе жизнью!
– Не стоит благодарности. Мы же делаем одно дело. Куда прикажешь деть его тело?
– Доставь его туда, где проживал этот безумец. И вот ещё что. Организуй все так, как это было в случае с Гарвином. Золотая маска, кинжал в груди, ну и так далее. Пусть наши враги думают, что это тоже дело рук фанатика Лоэнгрема.
– Хорошо, всё будет сделано, как ты хочешь, – кивнул головой Магдиш. – Ты больше ничего не хочешь сказать мне?
– Что ты имеешь в виду? – с недоумением в голосе спросил Голос Дракона. – Хочешь, чтобы я озвучил размер своей благодарности в золотом эквиваленте?
– Ну зачем же так? – усмехнулся Ульрих. – Не всё же в этом мире продается и покупается. Я ведь слышал почти весь ваш задушевный разговор с этим орком.
– И не пришёл ко мне на помощь раньше?
– Знаешь, мне было просто интересно. Но ты не подумай, я всё время держал ситуацию под контролем, и когда возникла острая необходимость, тут же начал действовать.
– Ну и что же ты понял из этого разговора? – мрачно спросил Голос Дракона.
– То, что ты водишь меня за нос. Никакого Варрависа ведь уже давно нет, не правда ли? Молчишь? Значит, так оно и есть.
– Чего ты хочешь?
– В первую очередь ясности, – перейдя на деловой тон, ответил Магдиш. – Во-первых, как я понимаю, исполнить свое обещание относительно продолжительности моей жизни ты не в состоянии? Не так ли? Эх, плакало мое вожделенное долголетие! Но может оно даже и к лучшему? На мой взгляд, жить семьсот лет, или сколько ты там ещё обещал, весьма утомительно. Меня же всегда гораздо больше манили только две вещи – деньги и власть. Ты наверное думаешь, что я собираюсь расторгнуть соглашение с тобой? Вовсе нет! Теперь, когда между нами не стало этого дурацкого дракона с его хваленой мудростью и могущественной магией, я гораздо лучше понимаю тебя и пришел к выводу, что мы отлично дополняем друг друга. Ты такой же негодяй и убийца, как и я, и вместе мы способны свернуть горы. У тебя есть всё, чтобы напустить мистического тумана: и экзотическая внешность, и некоторые магические способности, и призрак великого и ужасного дракона Варрависа за спиной. Если тебе поверил даже я, то что уж говорить обо всех остальных. С другой стороны, за мной тоже стоит весьма серьёзная сила, и я могу решать такие проблемы, которые другим не по силам. Работая вдвоем мы так же легко подомнем под себя эту одряхлевшую империю, как могучий племенной бык молодую тёлку. Наши планы останутся в силе, только теперь мы перестанем обманывать друг друга. Честность иногда бывает полезна даже негодяям, не так ли?
– Пожалуй, ты прав, – ухмыльнувшись, согласился Голос Дракона. – Что же, буду честен перед тобой до конца. Используя своё влияние, я действительно могу привести тебя к вершинам власти, но для этого в любом случае необходимо уничтожить наследника Авеля. Для меня это вопрос жизни или смерти. Кроме того, чтобы быть спокойными за своё будущее мы должны ликвидировать ещё и всех оставшихся членов Пира Народов. Ну и конечно ни в коем случае нельзя оставлять в живых Мигеля Кастигу. Он знает едва ли не больше, чем его хозяева. Если мы всё это сделаем, то путь к власти будет нам открыт. Вернее сказать тебе, поскольку я сам к ней сейчас не очень-то рвусь. Мне просто хочется пожить в свое удовольствие, и ради этого я окажу тебе любую посильную помощь. В целом пока наши планы остаются неизменными, и главная наша цель – это Нэвил Дунгар.
– Принимаю это, как насущную необходимость, – согласился Магдиш. – Мне и самому, если я действительно собираюсь сесть на трон, законный наследник престола абсолютно ни к чему. С сопляком Витасом разобраться будет уже гораздо проще. В крайнем случае можно разгласить тайну его рождения, но сделать это только после смерти последнего Дунгара. На него же можно будет списать убийство Натаниэля Сигварда, а так же смерть наследника Авеля. Мы преподнесём её в таких ярких красках, что народ будет рыдать от осознания невосполнимости понесенной империей утраты!
– А не слишком ли это опасно? Витас ведь может начать говорить?
– Безродному проходимцу, выходцу из самых низов общества и к тому же ещё отцеубийце никто из высшей аристократии не поверит. Тем более, если эти обвинения поддержит такой непререкаемый авторитет, как Великий дракон Варравис!
– Да, ты прав, Ульрих. Козёл отпущения нам безусловно будет нужен, а Витас на эту роль очень подходит. У него есть самая убедительная причина для того, чтобы желать смерти обоим, а это уже само по себе в глазах обывателя почти равно обвинению.
17. Ультиматум Лоэнгрема.
После окончания церемонии приёма в императорском дворце Корнелиус Линдл зашел в одну из многочисленных столичных таверн, где наконец-то сытно поужинал, а после этого направился к дому Барага аз Гурда. Жилище орка находилось в приличном, но далеко не самом респектабельном районе Эрегона. В какой-то мере это доказывало, что отношение к народу орков со стороны людей было не самым теплым. Даже столь влиятельный и состоятельный вождь, как Бараг аз Гурд, не мог себе позволить поселиться рядом со столичной аристократией. Во-первых, ему просто никто не сдал бы там жилье, а если бы таковой смельчак и нашёлся, то после этого подвергся бы такой серьёзной обструкции со стороны соседей, что и самому было бы в пору съезжать с обжитого места.
Корнелиус подошел к двери дома орка и постучал, но ему никто не ответил. На всякий случай он потянул дверь на себя, и та сразу же поддалась. Что это могло означать, Линдл уже догадывался, но пока надежды на лучший исход не терял. В доме Спящего Льва такого беспорядка, как у Гарвина не было, что вселяло определенные надежды. Уж кто другой, а Бараг аз Гурд не дал бы себя так безропотно убить. Это был воин, боец, причём очень серьёзный. Следы борьбы, во всяком случае, уж точно должны были присутствовать.
Но, увы, надеждам не суждено было сбыться Поднявшись по лестнице в спальную, Корнелиус обнаружил там тело орка. Оно, как и все предыдущие, лежало на постели со скрещенными на груди руками. На лице Барага была золотая маска Спящего Льва.
– Лев заснул навсегда, - горестно подумал Линдл, и тут скорее почувствовал, нежели услышал за своей спиной какое-то движение.
Маг быстро обернулся, и его глаза встретились с глазами Лоэнгрема. Тот был не один. Пять или шесть эльфов молча и почти бесшумно обступили Линдла с трех сторон, перекрыв ему все пути к отступлению.
– Ты? – ничуть не удивившись, спросил Корнелиус. – Пришёл убить и меня тоже?
– Спящего Льва убил не я, – спокойно ответил Лоэнгрем. – Хотел, но опоздал.
– Это что-нибудь меняет?
– Нет, просто констатация факта. А тебя, Велес, я пока убивать не собираюсь. Мне необходимо просто побеседовать с тобой, и кто знает, может мы даже найдем общий язык?
– Скажу честно, я пока представляю себе это с трудом.