Хроники Арта. Дважды Меченный Боканов Владимир
– Сама, дура, сбежала. А что вы там про его мать говорили? – осмелела Миланика.
– Мать его веспийские собаки изнасиловали, когда их, полумертвых, на берег штормом выкинуло. А потом продали работорговцу за бесценок. С тех пор Каспий о ней больше ничего не слышал. Ты ложись, ложись. Поспи хоть немного. Ручаюсь, больше он тебя не тронет. Завтра небось еще и извиняться придет.
Несколько дней спустя их маленькая разношерстная компания, купив по дороге одежду у местного торговца, вошла в главные ворота Веспа. Город, являющийся столицей величайшей империи и носящий ее имя, раскинулся прямо на берегу теплого Итакского моря и был окружен со стороны суши двумя рядами высоких стен. Малая стена, построенная еще при Аттусе Мудром, первом императоре, уделявшем больше внимания развитию государства, нежели захватам новых территорий, находилась глубоко в центре столицы. Со временем она стала своего рода границей, отделявшей кварталы патрициев (знатных веспийцев) от домов остальных жителей – плебеев. Большая стена, начинаясь непосредственно от морского берега, словно змея, полукольцом охватывала город.
Могущество империи отразилось в прекрасных величественных зданиях и изумительной архитектуры храмах, которых в городе насчитывалось великое множество. Высоченные дворцы, огромные триумфальные арки и, конечно же, гордость императора – Апорийская арена, построенная в честь царя всех богов громовержца Апория. Самая большая из веспийских арен, каждый год собирала она свою кровавую жатву. Тысячи гладиаторов орошали потом и кровью ее бархатный песок. Только здесь можно было увидеть бои с участием сильнейших воинов, последних из оставшихся в живых боевых крастеров и даже самой Крайсы, изредка выпускаемой Гнеем Великим на потеху толпе.
Однако все это великолепие ни капельки не привлекало спутников эльфийки. Их путь лежал к морю, где среди множества убогих лачуг Арторианин надеялся найти человека, не брезгующего за приличные деньги перевезти довольно-таки сомнительный груз в виде беглых гладиаторов и двух рабынь. Стараясь не привлекать лишнего внимания, они аккуратно пробирались сквозь плотную толпу. Из богато украшенных паланкинов выглядывали знатные патриции, надменные всадники презрительно кривили губы при виде горожан попроще, а рабы торопливо сновали туда-сюда со своим грузом. Возле трехэтажной, немного покосившейся таверны внимание Бартука привлек крикливый светловолосый мальчуган. Смешно подпрыгивая, он громко зазывал прохожих, обещая им за сущие медяки богатый стол, шикарный вид из окна и мягкую постель. По прищуру и без того узких глаз Миланика поняла, что гладиатору, очевидно, знаком этот паренек. Так и оказалось. Немного поразмышляв, воин накинул на голову капюшон и, подойдя к таверне, негромко произнес: «Ну здравствуй, Тиберий».
Мельком взглянув на него, мальчишка в изумлении округлил глаза, после чего поперхнулся и принялся надсадно кашлять, размашисто хлопая себя кулаком по впалой груди. Потом, украдкой посмотрев по сторонам и вытерев губы краем туники, он кивком головы указал гладиаторам и их спутницам на дверь. Войдя в полутемное, воняющее рыбой помещение, они расположились за одним из немногочисленных плетеных столов. Низкий потолок был увешан пучками чеснока, чучелами морских обитателей и мелкоячеистой рыболовной сетью. В углу стояло несколько крупных амфор. Занятая приготовлением еды женщина, негромко напевая заунывный мотив, помешивала что-то в потрескавшемся глиняном котле. Через несколько минут, опасливо озираясь по сторонам и плотно прикрыв за собой ставни, вернулся Тиберий.
– Так, значит, это правда? – явно сгорая от любопытства, зачастил он. – Вы действительно сбежали из лудуса? А я сразу и не поверил. Говорят, что вы убили самого Нумерия и что за ваши головы назначена награда аж в сто пятьдесят золотых.
– Давай не будем об этом, – нахмурившись, сказал Бартук. – Нам нужен корабль, способный выдержать дальнее путешествие. Мне помнится, ты обещал, что за одну маленькую услугу готов сделать для меня что угодно.
– Я и не отказываюсь! У моего отца есть корабль, ну, в смысле, большая лодка. Только он сейчас в море.
– И надолго?
– На пару дней, не больше. Вы пока поживите здесь, комнаты все свободны. Стража к нам не заглядывает. А я тем временем все подготовлю.
– Спасибо, малыш. – Воин достал из-за пазухи небольшой кошелек. – Это, правда, не сто пятьдесят золотых, но, думаю, на первое время должно хватить.
– Конечно, хватит! – обрадованно воскликнул Тиберий, наскоро пересчитав содержимое.
После незамысловатого обеда обеих девушек разместили в небольшой, но довольно-таки опрятной комнатушке, расположенной на третьем этаже. Второй этаж почти целиком заняли гладиаторы. Мирийка, не привыкшая сидеть без дела, сразу же убежала помогать на кухню, и Миланика впервые за долгое время осталась одна. Через час в дверь негромко постучали. На пороге, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, стоял Каспий.
– Тут такое дело… Я насчет той ночи… Короче, не думай, что я такая скотина. Вот, держи. – Он протянул девушке небольшой медный браслет. – Это принадлежало моей матери. Все, что от нее осталось.
– Спасибо, – тепло улыбнулась эльфийка. – А ты случайно не знаешь, почему Тиберий так легко согласился нам помочь? Бартук говорил про какую-то услугу…
– Было дело. Мальчишка, шельмец, азартный очень. Поставил на играх, отца не спрося, да неудачно. Долг большой был, могли даже таверну забрать. Арторианин и помог немного.
– Как это помог? Ведь у рабов своих денег нет.
– У простых рабов, может, и нет, а у гладиаторов водятся. Пока побеждаешь, естественно. Я даже поиски своей матери оплачивал, да все без толку. Ничего, вот выберемся отсюда, лично искать буду, клянусь копьем Урика.
К вечеру выяснилось, что Зарика исчезла.
– Она сказала, что выйдет на минутку за свежими фруктами, – оправдывался Тиберий. – Среди беглых она вроде не числится, вот я и подумал…
– Ты не думать должен был, а сперва у меня спросить! – досадливо поморщился Арторианин. – Где нам теперь ее искать? Весп огромен, да и опасно бродить по ночам с меткой раба на предплечье. Вот незадача! Придется подождать до утра, может, сама вернется.
Мирийка действительно вернулась утром, но, к сожалению, не одна. Быстро вытеснив испуганных горожан, все свободное пространство перед таверной заполнили легионеры.
– Не меньше двух центурий, – мельком выглянув в окно, сообщил Тиберий.
– Предательница! – бешено выкрикнул один из гномов, обращаясь к предусмотрительно укрывшейся за веспийским строем рабыне.
– Что делать будем? – Миланика подняла глаза на задумчиво стоящего возле окна Каспия.
– Умирать! – просто ответил гигант, протягивая ей гладиус.
Артем
Они вышли на рассвете. Небольшой торговый караван должен был служить надежным прикрытием для семерых гномов, эльфа и человека. Собирал их в дорогу лично верховный. Ошган сменил парадные одеяния на новенькие, начищенные до блеска доспехи. Ему предстояло сыграть роль зажиточного купца, везущего в империю золото, меха и прочие безделушки. Остальные гномы должны были стать охранниками. Артема решили приодеть на веспийский манер, чтобы его внешность меньше бросалась в глаза. Любимую футболку прикрывала теперь ладная кожаная рубаха с нашитыми на нее металлическими полосками и пластинами. Справа на широком ремне, украшенном серебряными накладками, висел небольшой кинжал. По настоянию Трая, слева был подвешен гладиус.
– Меньше с вопросами приставать будут, – не вдаваясь в подробности, буркнул Огненный. Массивный шлем висел также на поясе, на специально предназначенном для этого крючке. Прочные, тяжелые, подбитые гвоздями сандалии и поножи с удобными креплениями пришлись как нельзя кстати, ведь в сапогах было уже жарковато.
Зная, что от гладиуса в бою толку не будет, молодой человек попросил дать ему молот. Тут его ожидал первый сюрприз. Молот вынес лично Ругар. Оружие выглядело игрушкой в могучей длани его величества. Короткая, не более полуметра рукоятка была густо испещрена полустертыми от длительного употребления руническими надписями. Когда Артем взял оружие в руки, то от неожиданности чуть не уронил его себе на ногу. Молот был в несколько раз тяжелее, чем казался со стороны.
– Это Альструм! – торжественно возвестил король. – Последнее творение Эйрика Каменного, лучшего кузнеца из живших когда-либо в Иберии. Секрет изготовления этого оружия умер вместе с создателем. Из поколения в поколение Альструм переходил от отца к сыну, являясь символом нашего могущества. Теперь он твой.
Второй приятной неожиданностью стала небольшая шкатулка, до краев полная темной, сильно пахнущей морепродуктами массой.
– Надеюсь, Ошган уже поведал тебе, что такое бальзам Аркоса? – Голос жреца оторвал Артема от восторженного созерцания оружия. – Не трать его попусту, но и не жалей понапрасну. Вовремя наложенный, он способен вернуть даже из чертогов Вардана.
Пока молодой человек любовался подарками, из королевской оружейной вышел Ивар. Он был одет как типичный легионер, только вместо кинжала на поясе висели шесть метательных ножей. Шлем с красным плюмажем замечательно скрывал острые эльфийские уши. Тисовый лук, похожий на арторианский, и прилагавшиеся к нему стрелы висели за спиной в кожаном чехле.
– А куда дел прежние? – кивнув на пояс с ножами, поинтересовался Артем.
– Именные кинжалы дома Арувала были опозорены, – последовал спокойный ответ, – они останутся на этой земле.
Разговор прервало появление еще одного гнома в кожаной безрукавке, открывающей плечи, на одном из которых Артем увидел метку, похожую на кленовый лист. В руках у него было два флакона с мутной жидкостью.
– Прошу внимания, господа. Ваша миссия во многом зависит от сохранности этих флаконов. Этот содержит экстракт, который сделает Крайсу неспособной откладывать яйца в течение нескольких ближайших лет. В другом флаконе – яд, сильнейший из известных мне. Всего одной капли, добавленной в пищу или просто попавшей на чешую дракона, достаточно для его гибели. Храните их отдельно, и не дай вам Трая перепутать зелья.
– Не боись, Ирвин, – гоготнул, поправляя секиру, Полбочки. – Не перепутаем. Обещаю, я лично отхлебну из каждого пузырька перед использованием.
– Тебе бы все языком чесать, пропойца. – Шутка явно не произвела на травника впечатления. – Только шанс подобраться к драконам у вас будет лишь один. И цена ошибки – судьба всего королевства, а не только ваши жалкие шкуры, на которые лично мне глубоко наплевать. Ну, что вылупились? Я все сказал. Попутного вам ветра… – гном усмехнулся, – в горбатую спину.
– Вот умеет же Кленовый посылать далеко и надолго, – восхитился Ошган, когда караван вышел из города. – Этого у паршивца не отнять. А ведь на самом деле нет гнома добрее, чем он. Насколько мне известно, Ирвин еще никогда и никому не отказывал в помощи, вне зависимости от того, есть у тебя деньги или нет. Немало иберийцев, как в Аркосе, так и за его пределами, обязаны травнику жизнью. Ну да Вардан с ним. Давай лучше, друг Арт, я представлю тебе наших спутников. Вон тот, вечно недовольный, упитанный гном с двумя мечами – Орли Беспощадный. Его родственники не боятся сидеть на пиру рядом с самим Кормаком Убийцей. А все потому, что Орли никогда не берет виру за смерть, считая, что смыть однажды пролитую кровь можно только кровью обидчика. Серьезный воин, да к тому же обоерукий, что делает его вдвойне опасным. За ним едет Вигус Красавчик. Ты не смотри, что он весь из себя такой расфуфыренный. Должность придворного ловеласа не мешает ему быть одним из самых яростных рубак. Эти два рыжеволосых бочонка, – Ошган со скрипом почесал за ухом, – братья Хорфгеры, Ольгерд и Торкель. В бою предпочитают держаться спина к спине. В дозоре – тоже. Рядом с ними ты видишь Скауфа Синезубого. Страстный любитель сушеной черники, он одним своим оскалом может привести противника в замешательство.
– А это кто? – улыбнулся Артем, заприметив мелкого даже по сравнению с остальными гномами всадника.
– Руни Недоношенный. Вредный, скажу я тебе, тип. Правда, свой дурной характер компенсирует тем, что легко может проникнуть туда, куда таким, как я, и тем более таким орясинам, как ты, путь заказан. Нет щели, в которую он не мог бы забраться. Между прочим, очень полезное качество для Ведающего.
– Давно ты стал Ведающим?
Сбитый с мысли Полбочки поморщился, но все-таки снизошел до ответа:
– Аккурат после Мятежа четырех и стал. Это случилось в те самые времена, когда еще правил Айрик Золотой, отец Ругара, а вождем клана Алмазных Секир был мой старший брат Торвин. Вместе с Кормаком ему выпала высокая честь стать одним из двух избранных. К сожалению, до Ирикона Торвин Серый так и не дошел. Бедняга упал с лошади, да так неудачно, что сломал себе ногу. Казалось бы, сам виноват. Только позднее выяснилось, что кто-то незаметно подрезал подпруги у его седла. Мутная вышла история. А тут еще король по возвращении объявил своим преемником Ругара, который, как ни крути, младший сын. Все это и привело к восстанию четырех сильнейших кланов под предводительством Торвина. Шансы были неплохие, однако пару моментов мятежники не учли: того, насколько хорошо была развита сеть королевских Ведающих, и предательства Кормака. Тот хоть и разругался с отцом в пух и прах после того, как тот назначил наследником Ругара, но в самый последний момент тайно покинул ряды мятежников. А Айрику сказал, что, мол, просто следил за врагами короны. Много крови тогда было пролито. Брат пал одним из первых, а мне, чтобы спасти остальных, пришлось отдать в заложники сына и стать Ведающим. Естественно, внутренние дела королевства Трай мне не доверил, а вот по дальним странам помотаться пришлось. Был в Артории, в Веспе, и даже в Арлинг меня как-то раз заносило. После одной из таких поездок я и встретил тебя, Арт. Дальше рассказывать, наверное, нет смысла, ты и сам все помнишь.
Сполна утолив любопытство, молодой человек до полудня не приставал к гному с расспросами. Однако на первом же привале тот сам подошел к юноше и предложил начать наконец обучение бою на мечах. Идея была встречена с энтузиазмом. Уже привыкнув к тому, что в последнее время все у него получается само собой, Артем решил, что и в этом деле легко добьется успеха. Но тут юношу постигло горькое разочарование. Если махать молотом со скоростью вертолетного пропеллера не составляло для Артема никакого труда, то гладиус ощущался в его руке абсолютно инородным телом. Даже включенная сверхскорость не могла спасти его от финтов и неожиданных выпадов Ошгана. Наконец, запыхавшись, он решил на время сменить наскучивший гладиус на кинжалы. Здесь тоже не обошлось без конфуза. Взглянув на то, как Артем, сосредоточенно закусив губу, метает оружие в ближайшее дерево, крошка Руни буквально покатился со смеху.
– Смех без причины – признак дурачины, – буркнул Артем, решив урезонить не в меру разошедшегося гнома.
– Без причины? Скажешь тоже. – Руни утер рукавом выступившие от хохота слезы. – Да ты даже сам клинок хватаешь так, будто мнешь веспийскую сиську.
– Так взял бы и показал, как надо, – обиженно пробормотал парень, – а то насмешничать каждый может.
– Показать? Это пожалуйста. – Коротышка достал из-за пазухи несколько остро заточенных ножей. – Учись, дылда!
В течение нескольких минут Руни, наверное, пару сотен раз попал в валяющийся неподалеку сухой пенек. Причем метал ножи он из самых невероятных позиций. А когда Артем решил, что урок окончен и лучше быть уже не может, к ним присоединился Ивар. Тоже решив продемонстрировать другу свое мастерство, он предложил Руни устроить небольшой тренировочный поединок. Вооружившись дополнительно легкими круглыми щитами, они устроили перед раскрывшим от удивления рот Артемом настоящее цирковое представление. Невысокий рост гнома поначалу давал ему преимущество, но ненадолго. Эльф быстро освоился и вскоре уверенно доказал, что слава лучшего воина Арлинга заслужена им не зря. В конце концов, пришпилив оба рукава противника к дереву, он картинно поклонился Артему и, не обращая никакого внимания на несущиеся вслед проклятия раззадоренного проигрышем гнома, отправился на боковую.
После обеда караван прибавил ходу, не останавливаясь уже до вечера. Понимая, что вечно послов задерживать не будут, Ошган старался добраться до пункта назначения как можно быстрее. Принц, обуреваемый страхом за дочь, естественно, не возражал против такого решения. Остальные гномы мерно покачивались в своих седлах, не выказывая абсолютно никаких признаков усталости. Одному Артему пришлось несладко. Привычки часами сидеть в седле у него, естественно, не было, и к ночи пятая точка юноши напоминала один большущий синяк. Увидев страдания друга, Полбочки разрешил ему смазать натертый зад бальзамом Аркоса, ворча при этом, что впервые видит, как деньги утекают через одно место. Подлечившись и наскоро перекусив, молодой человек сразу же уснул как убитый, не обращая никакого внимания на громкую болтовню и чавканье гномов. Среди ночи его разбудил истошный крик. Возле костра, пытаясь оторвать от себя большой комок из когтей и перьев, катался незнакомый ибериец. Другой, осклабившись, уже занес над спящим Артемом изогнутый клинок. Перехватив руку сжимающего нож противника, молодой человек рефлекторно сместился в сторону и, резко дернув, взял ее на болевой. Раздался еще один вопль, сопровождаемый характерным хрустом.
– Сам виноват! – прошипел Артем, крепко прижимая к земле стонущего гнома. – Нечего было кидаться с ножами на мирных путников!
Проснувшиеся от шума Ошган и сотоварищи в мгновение ока скрутили незадачливых киллеров.
– Ха, вот и свиделись! – прищурился Охраняющий, вглядевшись в искаженные от боли лица. – Это те самые предатели, которые провели меня в замок. Далековато забрались, однако.
– Так, а куда наша стража смотрела? – подал голос Вигус Красавчик. Ответ на этот вопрос нашелся быстро. Тела двух братьев Хорфгеров, как всегда, сидевших спина к спине, были прошиты одной-единственной стрелой.
– Ты, Арт, отойди, – мрачно доставая нож, посоветовал Орли, – не стоит тебе видеть то, что тут сейчас произойдет.
Решив последовать доброму совету, юноша присел у костра и принялся помогать Гуамоко приглаживать встопорщенное оперение, стараясь при этом не обращать внимания на доносившиеся из темноты приглушенные крики. Через несколько минут к нему присоединился Ошган. Вид у гнома был невеселый.
– Это Дарин и Эльди, парочка головорезов из окружения Кормака. Ребята крепкие, поэтому вытянуть из них удалось немного. Но и этого с лихвой хватает. Похоже, брат короля вновь затеял двойную игру. А ты, Арт, своим появлением спутал все его карты. Да еще и прилюдно унизил тогда, на пиру.
– Так получилось. – Юноша пожал плечами. – Сам же помнишь.
– Все помню. Все понимаю. А толку? Думаю, обратно в Иберию тебе лучше пока вообще не соваться. Как справимся с заданием, поедешь с принцем в Альвгард. А я тем временем встречусь с верховным. Попытаюсь через него донести до короля весть о предательстве брата. Кормак не в первый раз переходит все границы, но изменником Ругар его никогда не считал. Боюсь, может и не поверить. Эх, как все не вовремя! Мало нам проблем с Веспом, так еще и это… Двигаться завтра придется еще быстрее. Как бы не узнали в империи о нас раньше времени.
Эти несколько дней запомнились Артему надолго. В конце пути даже ежедневные втирания бальзама перестали помогать, и Полбочки решил пересадить Арта в повозку. Наконец на горизонте показались белые стены Веспа. Благополучно миновав охрану и сполна заплатив при этом назначенный иноземным купцам налог, гном уверенно повел своих спутников сквозь плотную толпу, ориентируясь по одному ему известным приметам. Через десяток кварталов они уперлись в ворота большого двухэтажного, увитого зеленым плющом дома. Спрыгнув с коня, Ошган передал поводья выскочившей прислуге и, махнув рукой своим спутникам, прошел внутрь. На шум вышла хрупкая рыжеволосая женщина, облаченная в длинную белоснежную тунику.
– Сивилла, душа моя, – игриво обнимая веспийку за бедра, воскликнул Ошган. – Прошу тебя разместить этих достойных господ и дать им чутка отдохнуть с дальней дороги. А этому страдальцу, – он кивнул на Артема, – баня, массаж и, естественно, прочее.
Сообразив, в каком заведении они вновь собираются остановиться, молодой человек густо покраснел.
Пока над Артемом трудились две куртизани, гномы развили бурную деятельность. Настороженно озираясь, они поодиночке покидали обитель греха, направляясь каждый в свою сторону. Ушел и Ивар. Через несколько часов, когда на город опустилась тьма, компания вновь собралась за большим мраморным столом, чтобы поделиться друг с другом собранными за день сведениями.
– Значит, так, есть новости хорошие, – подвел итог Ошган, – а есть не очень. Хорошие заключаются в том, что подземный ход, по которому я удирал в прошлый раз, по-видимому, стражами так и не обнаружен. Загоны с драконами расположены неподалеку от него, а кладка яиц находится непосредственно около кормушки Крайсы. Правда, драконица, по слухам, предпочитает охотиться сама, поэтому надо точно выбрать время. Плохие новости доставили мне из дома сенатора Луция. Обоз, в котором везли Миланику, недавно нашли разграбленным.
Принц молча сжал кулаки.
– Однако среди множества трупов тела твоей дочери, Ивар, не было обнаружено. Несколько преданных мне людей прочесывают город в поисках малейшей информации о пропавшей эльфийке. Поэтому предлагаю сегодня не совершать лишних телодвижений и хорошенько отоспаться, а завтра продолжить поиски на свежую голову. Разобьемся на пары и снова пройдемся по своим информаторам. Артем, ты отправишься с Иваром. Руни, останешься здесь для связи. Ближе к вечеру, если Крайса будет на месте, выходим к драконам.
Следующий день прошел в бесконечных поисках. Знакомых, на которых можно было бы положиться, у принца оказалось не так уж и много. В основном они ходили по рынкам и расспрашивали прохожих. С каждым часом и без того каменная физиономия эльфа становилась все мрачнее. Решив хоть как-то отвлечь товарища от грустных мыслей, Артем предложил зайти куда-нибудь перекусить. Один из горожан направил их в сторону таверны, расположенной неподалеку от морского порта. Вскоре Ивар первым расслышал доносящийся с соседней улицы звон оружия. Подойдя поближе, они обнаружили, что бой уже закончился. Основная часть легионеров деловито прочесывала здание, растаскивая трупы. Остальные, матерясь на чем свет стоит, выпутывали из сети двух неподвижных, полуголых воинов. Иссиня-черный гигант и невысокий арторианец были с ног до головы покрыты коркой из пыли вперемешку со своей и чужой кровью. Когда из дверей вытащили связанную высокую девушку и брыкающегося мальчугана с вьющимися золотистыми волосами, Ивар схватил молодого человека за плечо.
– Это она, это Миланика! – прерывающимся от волнения голосом произнес его высочество.
– Черт! – Артем лихорадочно пытался что-нибудь придумать. – Их слишком много для нас двоих. Погоди, может, не все пойдут с пленниками.
Словно читая его мысли, пятеро легионеров повели пленных в сторону Малой стены. Друзья последовали за ними, стараясь при этом не слишком бросаться в глаза. Через пару кварталов, оставив позади себя пять трупов, беглецы уже неслись сломя голову в противоположном направлении. Миланика то и дело виновато поглядывала на отца, однако чувствуя, что сейчас не до расспросов, благоразумно помалкивала. Только когда они добрались до своего убежища, гордая внучка Арувала Правдивого дала наконец волю слезам, повиснув на шее у Ивара. Тактично оставив арлингов наедине и передав мальчонку, назвавшегося Тиберием, на попечение Полбочки, Артем решил, что тоже имеет право на небольшой отдых. Однако вздремнуть ему так и не удалось. Войдя в свою комнату, он с изумлением обнаружил там двух вчерашних красоток. Пленительно улыбаясь, они опрокинули молодого человека на мягкую широкую кровать.
Ближе к вечеру Ошган разыскал друга уже на кухне. В компании нежно прижимающихся друг к другу эльфов юноша с удовольствием обгрызал жареное куриное крылышко, восполняя потраченные активным отдыхом силы. Первым делом гном поздравил Ивара и тепло поприветствовал спасенную Миланику. Потом, собрав всю честную компанию за обеденным столом, он вкратце обрисовал дальнейший план действий:
– Значит, так. Выходим следующей ночью. Подземный ход я мельком осмотрел. Ты, Ивар, точно в него не влезешь, поэтому останешься снаружи с лошадьми. Я с Артом проберусь до вольера с Крайсой. Она единственная представляет серьезную угрозу, так как император держит свою любимицу на свободе. Остальные должны добавить яд в питье самца или хотя бы брызнуть пару капель ему на шкуру. Дракон надежно закован, поэтому не должен доставить никаких хлопот. Главное – не шуметь. В это время стражников у вольеров уже не бывает, но в самом дворце их видимо-невидимо. Встречаемся у выхода, откуда прямой дорогой скачем в порт. Там нас будет ждать Ксандр, отец Тиберия. Бедняга понимает, что в империи после всего, что произошло, ему оставаться опасно. Его лодку я уже видел. Посудина не драккар, конечно, но в спокойных водах Итакского моря со своей задачей справится. Я предупредил его, что ждать нас имеет смысл не дольше чем до первых лучей. Если с рассветом мы не появимся, значит, все плохо. Тогда Миланика, Ксандр и Тиберий должны будут отправиться в Арлинг одни. На этом, пожалуй, все. Да хранит нас Вардан.
Увидев размеры подземного хода, Артем изрядно приуныл. Не то чтобы он страдал клаустрофобией, однако в такую, с позволения сказать, нору лезть у него не было никакого желания. Только боязнь прослыть трусом и способность видеть в кромешной тьме помогли юноше не удариться в панику. Тем временем Ошган, взмахом руки прервав его жалобный стон, первым нырнул в черный, пахнущий гнилью проем. Внутри было суше и просторнее, чем казалось на первый взгляд. Местами земля, конечно, была влажной, а стены опасно сужались, но в целом все было не так уж и плохо. Благополучно достигнув выхода и наскоро оглядевшись, Артем двинулся по-пластунски за гномом, благоразумно держась позади. Ползти в доспехах было неудобно. Около двух просторных вольеров их отряд разделился, следуя намеченному плану. Приникнув губами к самому уху напарника, Полбочки еле слышно прошептал:
– Я вылью зелье в поилку, а ты осторожно проткни яйца. Только смотри не пропусти ни одно.
Легко найдя в темноте кладку и уже протянув руку за кинжалом, молодой человек невольно залюбовался лежащей неподалеку Крайсой. Громадная туша поблескивала в свете луны своими перламутровыми чешуйками. Только человек двадцать первого века, с детства впитавший романтику онлайн-игр с участием драконов и прочей нечисти, мог искренне восхищаться безмятежно похрапывающим чудовищем. «Сохраним многообразие дикой природы», – пришла ему в голову цитата из Красной книги.
Мысль о том, что придется уничтожить, возможно, последних представителей этого, без всякого преувеличения, уникального вида, показалась парню просто кощунственной. Все это привело к тому, что вместо исполнения полученного приказа Артем бережно стал перекладывать крупные, похожие на страусиные яйца в расстеленный на земле плащ. Когда он уже собирался взвалить драгоценную ношу на правое плечо, из соседнего вольера раздался гневный рев, за которым последовала огненная вспышка. Уже почти не скрываясь, друзья бросились к спасительному ходу. Позади раздался полурык-полустон обнаружившей пропажу потомства Крайсы. Пыхтя как паровоз, молодой человек последним юркнул в спасительный туннель, лишь на миг опередив лавину огня, посланную вдогонку безутешной матерью. Выбравшись из лаза, он услышал громкие проклятия Ошгана, адресованные понуро сидящему Орли. Покрытый остатками дымящейся, обгорелой одежды, гном не делал никаких попыток, чтобы защититься от разъяренного предводителя.
– Кретин, макрель тебе в глотку! Ты хоть понимаешь, Дитра тебя подери, что теперь будет? – Потоку брани не было конца. – Запороть такое простое задание. Ну кто вас просил лезть в самую пасть дракона?
– Да Руни хотел, чтоб наверняка было, а эта скотина как дыхнет огнем… – Невнятное бормотание Орли было прервано появлением десятка стражников, мгновенно обнаживших гладиусы при виде странной компании. Укрывшись за большими изогнутыми щитами и держась плотным строем, они с ходу попытались прижать нарушителей к высокой дворцовой ограде.
– Что смотришь, Арт? Твой выход, – глядя исподлобья на приближающуюся стену из дерева и стали, прорычал Полбочки.
Выхватив Альструм, молодой человек бросился вперед и с первого же удара пробил зияющую брешь в обороне противника. Ближайшего легионера просто-напросто выкинуло из строя. В образовавшееся пространство с ревом ворвались два гнома. Втроем они принялись крушить обескураженных таким бешеным напором легионеров. Пара ножей, метко пущенных эльфом, завершила учиненную бойню. Немного выпустив пар, Ошган подвел итог случившемуся:
– Ладно, дракона мы не убили, но ближайшие несколько лет новых кладок точно не будет. Не знаю, правда, какую магию Иберия сможет противопоставить империи, когда Крайса наконец-то справится с действием зелья.
– Я знаю какую! – Артем торжественно указал на свою валяющуюся неподалеку добычу.
Ругар
– Мы все тщательно осмотрели, но, увы, никаких следов. – По-военному четкий доклад Неспящего заставил короля основательно призадуматься. И было о чем. Попытки покушения на венценосную особу имели место и ранее, но никогда еще смерть не подбиралась к нему так близко. Простота замысла и виртуозность исполнения заставляли проникнуться невольным уважением к противнику. Враг спрогнозировал все. Ну, может, почти все, кроме чуда. Чуда по имени Арт. Меченный дважды, причем явно не в Соганийских горах, иначе об этом бы знал верховный. Порой слишком проницательный для гостя из далеких краев, а порой допускающий банальные ошибки. Да, этот парень точно пришелся по душе Ругару. Недаром он подарил Арту фамильную реликвию рода, единственный и неповторимый Альструм. Кормак, конечно, был вне себя от гнева, но в открытую возразить не осмелился.
– Что-то брат стал подозрительно осторожным, – пробормотал себе под нос король. – Раньше такого я за ним не замечал. Ведающие донесли, что за час до исчезновения посольства знакомый силуэт видели неподалеку от веспийского лагеря. Совпадение или нечто большее? В любом случае не лишним будет приказать Траю выделить еще гномов для дальнейшей слежки. А может, стоит лично допросить брата? По-семейному, так сказать, без лишних свидетелей.
Словно подслушав королевские мысли, в тронный зал быстрой походкой вошел рыжеволосый.
– Остальное потом. – Небрежным жестом Последний отпустил начальника стражи. Проводив Дрофана колючим взглядом, Кормак медленно опустился на один из массивных стульев.
– Я слышал, что веспийцы обвели тебя вокруг пальца, любезный братец? – Неприкрытая ирония, сквозившая в его голосе, заставила короля вновь почувствовать себя младшим в семье. – Зачем ты вообще решил держать их под стражей? Гней Великий чрезвычайно щепетилен в вопросах этикета. Не стоит без причины злить такого могущественного соседа.
– Причиной стало недавнее покушение на королевскую особу.
Сквозивший в голосе его величества лед ни капли не смутил собеседника.
– Покушение? Не смеши ворон! Ты лично! Лично отпустил виновных! До сих пор не могу поверить, что вы с Траем купились на бредни этой эльфийской гадюки! Да еще и умудрились отправить принца вместе с бывшим мятежником на ответственное задание. Похоже, дар покинул тебя, да и верховного тоже. Один впал в старческое слабоумие, поверив голодранцу с двумя метками, другой, по-видимому, забыл, как много крови было пролито во время Мятежа четырех.
– Ошган никогда не был мятежником, – фыркнул Ругар. – Кому, как не тебе, об этом знать?
– Я знаю одно: вместо того чтобы отомстить подлым арлингам, лично возглавив армию, ты продолжаешь трусливо строить никому не нужную стену. Золота, потраченного на твою затею за все эти годы, с лихвой хватило бы на войско, способное поставить на колени даже веспийские легионы. – С этими словами Кормак ухватил лежащий на столе эльфийский кинжал и с яростью вонзил его в столешницу. Махнув рукой выглянувшему на шум стражнику, король усилием воли сдержал приступ гнева.
– Тебе все не дает покоя слава предков. Хочется пойти побряцать оружием? Так в чем же дело? Забирай своих голодранцев и вали отсюда на все четыре стороны! Лично мне покой Иберии дороже трофеев, оплаченных кровью ее жителей.
– Как был слюнтяем, – скривился рыжеволосый, – так им и остался. Каким местом думал отец, когда назвал тебя избранным? Я ведь все тогда рассчитал. Не явись ты в последний момент, дар богини обязательно был бы моим.
– Я помню, как получил метку. – Голос его величества эхом отразился от каменных стен. – И отлично помню, чье место я занял. Место Торвина Серого. Я слишком хорошо знаю тебя, брат, чтобы понимать, какая именно «случайность» заставила отличного наездника свалиться с седла. И слава богам, что отец тоже понял это. Ты смеешь говорить мне о потере памяти? Да будет тебе известно, что только память о случившемся помогла мне годами сносить все те безумства, которые ты вытворяешь. А теперь убирайся, убийца, уходи, пока во мне осталась хоть капля любви к такой твари, как ты! Уходи и больше не возвращайся! – с этими словами Ругар резко отвернулся к окну и потому не заметил, как Кормак неуловимым движением достал из-за пазухи кожаный кисет и метнул щепотку синеватого порошка прямо в пылающий камин. В наступившей тишине было слышно, как трещат, догорая, березовые поленья, распространяя легкий, почти незаметный запах. Когда за рыжеволосым громко хлопнула дверь, Ругар повернулся, глубоко вздохнул и тяжело опустился на освободившийся стул. Взгляд его упал на острое лезвие, хищно торчавшее из древесины. Потянувшись к нему, король ощутил странное головокружение, сменившееся внезапным удушьем.
Его нашли утром лежащим ничком на дубовом столе. Неподвижный, будто спящий, гигант сжимал в огромном кулаке глубоко воткнувшийся в дерево эльфийский клинок. Раздвинув придворных, в зал торопливо вбежал Трай. Гримаса ужаса исказила его морщинистое лицо при виде исполинского тела. Дрожащими пальцами он слегка коснулся шеи Ругара, словно надеясь на то, что все происходящее является одной нелепой ошибкой. Потрескавшиеся губы лихорадочно шептали слова молитвы в ожидании чуда. Чуда не произошло, но внезапно, ощутив пальцами странную шероховатость холодной синюшной кожи, Огненный нахмурился и завертел головой, словно пытаясь что-то мучительно вспомнить. По мере понимания его глаза налились кровью.
– Это убийство! – Властный рык жреца заглушил сдавленные всхлипывания окружающих.
– Да, убийство, и мне известно, чьих рук это дело. – Не менее властный голос заставил всех повернуться к дверям. Там, сжимая в правой руке обнаженный меч, стоял Кормак. Левая рука обвиняюще указывала на кинжал, украшенный замысловатыми эльфийскими письменами.
– Но ведь вы сами… – пролепетал один из стражников. Договорить ему не удалось, сталь взвизгнула, разрубив беднягу почти пополам.
– Кто еще хочет сказать слово в поддержку собак из Арлинга?
При виде свирепого оскала большинство придворных испуганно потупились.
– Король поверил Ивару. – Единственным, кто твердо встретил взгляд пылающих, глубоко посаженных глаз, был Огненный.
– Король теперь я. – Эти произнесенные с неприкрытой угрозой слова заставили всех присутствующих покорно опуститься на колени. Всех, кроме верховного.
– Ты еще не коронован, принц. Боги еще не сказали своего слова.
– Боги пусть приказывают мертвым. – Кормак кивнул в сторону трупа. – Коронация состоится через неделю после погребения. Вечером жду тебя на малый совет, жрец. Хотя можешь и не приходить. Это ничего не изменит.
Тело Ругара обмыли, густо смазав дорогими маслами. Затем, облачив в лучшие парадные одежды, его положили внутрь палатки, установленной на тридцативесельном драккаре. Пальцы рук были унизаны золотыми перстнями. В руках его, сложенных на груди, покоился огромный двуручный фламберг, слегка прикрытый парчовой тканью. Вокруг на начищенной до блеска палубе лежали посмертные дары, достойные почившего правителя Иберии.
Горы золота и драгоценных камней сменяли сверкающие на солнце доспехи и редкие ткани. У самого изголовья неподвижно сидел, запустив пальцы в растрепанную поседевшую голову, начальник королевской стражи. Всклокоченные волосы грязными прядями лежали на его спине и плечах. Две дорожки слез выделялись на морщинистом обветренном лице. Остальные проходили, низко кланяясь усопшему, и только Неспящий упрямо продолжал нести последнюю стражу возле своего господина. Господина, которого он не сумел спасти.
– Друг мой. – На голову Дрофана легла мозолистая ладонь. – Не вини себя в его смерти. Даже боги не предвидели такого исхода. Зато король умер, сжимая оружие в руках, и сейчас, должно быть, весело пирует за одним столом с Варданом.
– Ты не понимаешь, Трай. – Дрофан поднял искаженное горем лицо. – Он тихо умирал, а я спокойно стоял за дверью! Обычно я проверяю покои каждые три часа, а тут решил не тревожить покой повелителя после тяжелого разговора с братом.
– Тяжелого разговора? – напрягся верховный.
– Да, они орали друг на друга так громко, что стены сотрясались. Потом Кормак выскочил из королевских покоев словно ужаленный. И больше к королю никто не входил. Как убийца смог просочиться через выставленную мной охрану, до сих пор ума не приложу. Проклятие! За все те годы, что я верой и правдой служил его величеству, мой дар помог мне предотвратить не одну сотню самых изощреннейших покушений. Ведь умение не спать неделями без какого-либо вреда для здоровья стало одной из причин моего назначения на этот пост. Впервые я не успел тогда, на пиру в Хрустальном замке. Но эльфа я хоть видел. А то, что случилось прошлой ночью, просто не укладывается в моей голове. Такой позор можно смыть только кровью. Верховный, я решил остаться на драккаре, чтобы вместе с королем подняться в чертоги Вардана и там вечно охранять его душу.
– А если я, – Огненный понизил голос, – предложу тебе смыть позор не собственной кровью, а кровью настоящего убийцы? Думаю, бог над богами оценит такой поступок, да и Ругару пришлась бы по душе моя задумка.
– Что нужно делать? – Дрофан не колебался ни секунды.
– Для начала привести себя в порядок, а потом набраться терпения. Разговор у нас будет не из легких.
Через час, облаченный в привычный потертый доспех, все еще бледный, но уже твердо стоящий на ногах начальник королевской стражи снова предстал перед верховным. Только временами раздающийся скрип кожаных перчаток выдавал грызущее его нетерпение. В остальном Неспящий был невозмутим и предельно собран. Оглядев вошедшего, Трай начал издалека:
– Я никогда не был силен в ремесле травника или знахаря. Есть гномы, ведающие намного больше меня. Однако двадцать лет назад меня впервые поразила неестественная шероховатость кожи одного лично осмотренного мной покойника. Айрик Золотой умер во цвете лет и в зените своей славы. Умер за одну ночь, точно так же, как недавно почил и Ругар. Не зная, что на самом деле ищу, много дней я провел среди потрепанных свитков и рукописей королевской библиотеки. Уже почти отчаявшись найти разгадку на мучавшие меня сомнения, я натолкнулся на упоминание о синем корне. Являясь частью одного неприметного растения, раз в тридцать лет он обретает силу, способную убить даже дракона, не оставив при этом почти никаких следов. Никаких, кроме временного поражения кожных покровов, заметного только в первые несколько часов после смерти. Я сам никогда не держал в руках этого яда, известного лишь величайшим из травников, но в ту ночь, когда погиб Айрик, из его покоев тоже были слышны крики и проклятия. Мои подозрения столь чудовищны по своей сути, что я боюсь даже произносить их вслух. К тому же нет никаких прямых доказательств причастности одного из близких, очень близких королевских родственников к данному злодеянию. Скоро должен состояться малый совет, на котором будущий король расскажет нам наконец о своих планах. Потом настанет наш черед действовать. Для того чтобы предъявить такие серьезные обвинения, мне надо будет испросить совета у одного давнего друга, а ты, как действующий начальник стражи, должен будешь внимательно следить за каждым шагом Кормака. И не дай тебе Вардан проявить хоть каплю неприязни к его высочеству. У принца звериное чутье на малейшие признаки недовольства, недаром прозвище Убийца прилипло к нему, словно вторая кожа. Друг мой, для Иберии настали темные времена. И если для устранения внешней угрозы я уже сделал все, что мог, то на эту червоточину моих сил может и не хватить. Если вдруг со мной что-нибудь случится, ни в коем случае не пытайся действовать в одиночку. Разделить эту ношу можешь с Нориком из клана Черного Ястреба и Ошганом из клана Алмазных Секир. Один по праву является вождем сильнейшего на данный момент клана, другой за последние годы изрядно поднаторел в дворцовых интригах. Свои мысли я на всякий случай изложу в книге всех верховных, а ключ от нее будет лежать в главном храме Аркоса, под статуей Дитры. Запомни мои слова, Дрофан. А теперь идем. И да пребудут с нами боги.
Они решили прийти в тронный зал в разное время, дабы не вызвать ни у кого подозрений. Трай обнаружил, что совет уже в самом разгаре. Наскоро оглядевшись, он заметил пару новых лиц, ранее никогда не допускавшихся к важнейшим тайнам Иберии. Возле Кормака, вальяжно раскинувшегося на малахитовом троне, стоял, опираясь на огромный молот, угрюмый черноволосый воин с неприятным, изъеденным глубокими оспинами лицом. Его узко посаженные карие глаза смотрели на окружающих с едва сдерживаемым презрением.
У стола сидел тощий, постоянно дергающий жилистой шеей гном-альбинос, одетый в грязную меховую безрукавку. Его длинные узловатые пальцы беспокойно перебирали свитки, горкой лежащие на круглом столе, за которым расположились остальные участники. Сидевший ближе к дверям Норик Строгий хмуро кивнул вошедшему. Опытнейший военачальник и хитроумный политик, никогда еще не знавший поражений, он был одним из немногих иберийцев, к которому жрец не побоялся бы повернуться спиной. Единственной, хорошо известной всем и каждому слабостью вождя была его дочь, ради ежедневных прихотей которой Норик порой совершал безумные поступки. Но поскольку интересы молодой гномы никогда не касались дворцовых интриг, Трай спокойно относился к этому чрезмерному проявлению отцовской любви.
Присев на сверкающий позолотой дубовый стул, Огненный слегка подмигнул еще одному члену совета. Являющийся вот уже более двадцати лет мастером над монетой Горм Счетовод ответил неуверенной улыбкой. Закутанный в подобие длинного плаща с множеством карманов, всеми своими очертаниями он напоминал нелепое бесформенное чучело, из которого торчали короткие пухлые ручонки. Непонятно было, как такое чудо смогло попасть в королевские покои. Однако через эти забавные, почти что детские пальцы каждый день проходило больше золота, чем весил сам гном. Только благодаря его мудрым советам деньги на постройку Великой стены продолжали течь непрерывным потоком. Оглянувшись, Трай с беспокойством отметил, что Неспящий, который уже вот-вот должен был появиться, все еще отсутствовал.
– Кого-то потерял, верховный? – Полный издевки голос Кормака заставил жреца сглотнуть подступивший к самому горлу комок. – Если ты ищешь Дрофана, то напрасно. С сегодняшнего дня он отстранен от должности начальника королевской стражи. Глупцам, слабакам и разиням нечего делать возле моего трона. Его место, как видишь, уже занято. – Принц небрежно кивнул в сторону кареглазого. – Познакомься, это Свен Исповедник. Отныне его молот будет оберегать мой королевский покой. Кроме него тебе стоит запомнить еще Эрма Белого. – При этих словах альбинос поднял на жреца свои багровые глаза. – Ему ты передашь главенство над Ведающими. Мне не нравится, что в твоих руках сосредоточено слишком много власти. Занимайся-ка ты лучше богами, старик. От ежедневных молитв тоже, говорят, бывает польза.
– Ты говоришь о власти, – спокойный голос Трая не выдавал бушующих в глубине чувств, – в то время, когда тело истинного правителя Иберии еще не предано огню. До коронации осталось несколько дней, а пока лишь малый совет единогласным решением вправе отдавать подобные приказы.
– Несколько дней ничего не изменят, – фыркнул рыжеволосый. – Корона Иберии моя по праву крови. Но не думай, что я забыл о брате. Его смерть не должна остаться безнаказанной. Надеюсь, все присутствующие с этим согласятся? Эрм уже подготовил приказ, по которому каждый способный держать оружие гном в течение ближайших трех недель должен явиться в Аркос. Довольно нам трусливо полагаться на Великую стену. Пришло время напомнить мерзким эльфам о том, что у воинов Иберии все еще хватает мечей для справедливого возмездия.
– О каком возмездии ты говоришь? – ужаснулся Трай. – Кинжал Ивара в руке короля не является доказательством причастности дома Арувала к убийству. Нельзя же принимать такие судьбоносные решения второпях. Я лично расследую обстоятельства убийства короля. Клянусь посохом верховного, все не так однозначно, как вам кажется.
– Что ж, расследуй, – неожиданно легко согласился Кормак. – Только знай, что ко дню моей коронации ты должен будешь представить улики, которые убедят не только малый совет, но и всех жителей королевства. Если этого не произойдет, то все дальнейшие попытки помешать возмездию будут расцениваться как измена трону. А с изменниками я буду говорить при помощи языка огня и стали. Брат слишком разбаловал вас в последнее время. Должно быть, это его и сгубило. Настала пора положить конец излишней распущенности и вольнодумству.
– Позвольте узнать, ваше высочество, – учтиво склонив голову, подал голос Норик, – а где вы собираетесь найти средства для создания армии, способной завоевать Арлинг? Ведь даже богачи веспийцы не решаются враждовать с эльфами после битвы при Парвусе. Тем более что на своей земле остроухие особенно сильны. И еще один незначительный момент, тем не менее волнующий меня. Уведя войско от границ Иберии, мы сделаем ее лакомым кусочком для любого внешнего противника. Думаю, Гней Великий непременно воспользуется такой возможностью. Не лучше ли сперва закончить строительство Великой стены, а уж потом со спокойной душой отправляться в дальний поход?
– Клянусь секирой Артаса, такие вопросы мне нравятся гораздо больше, чем постоянное нытье верховного, – оскалился принц. – Я думал об этом, когда планировал кампанию. Стена, слава богам, уже почти достроена. Для обороны единственного участка длиной не более пары десятков миль с лихвой хватит сил и пяти небольших кланов. Хватит, Норик, хватит, не сомневайтесь. Иберия в данный момент сильна как никогда. Серьезных войн давно уже не было. Родилось целое поколение алчущих подвигов и славы гномов, которым, как и мне, тошно отсиживаться за каменными стенами. Кстати, приостановив на несколько лет дальнейшее строительство, мы сможем обеспечить оружием и провиантом любую армию. Не так ли, уважаемый Горм?
– Все зависит от количества воинов, которых ваше высочество думает взять в поход, – развел руками мастер над монетой. – В любом случае мне надо будет прикинуть все возможные затраты на каждого гнома. Только тогда я скажу, какое войско сможет одеть и прокормить казна.
– Так прикидывайте, – прервал размышления Счетовода Эрм. – Нечего напрягать его величество подобной чепухой. Если в процессе подсчета возникнут какие-нибудь трудности, я с Исповедником всегда к вашим услугам. Уверен, – нагло ухмыльнулся альбинос, – что втроем мы быстренько сможем раздобыть требуемую сумму.
– На этом все, – привстал Кормак, давая понять, что разговор окончен. – Пока мастер считает, а Огненный ищет улики, я хотел бы попрощаться с братом.
Когда солнце скрылось за горизонтом, величественный драккар с телом Ругара был торжественно спущен на воду. Река Оленга, впадающая в Варданское море, должна была доставить усопшего прямиком к чертогам богов. На входе в устье корабль ожидал почетный караул. Низкий глубокий звук витого погребального рога послужил сигналом для тысяч огненных стрел, лавиной обрушившихся с крутого берега на обильно просмоленную палубу. Пожираемый беспощадным пламенем драккар постепенно таял в безбрежной морской пучине. Таял, унося прочь величайшего из правителей, именуемого Последним.
Артем
– Ты совсем с ума сошел! – наверное, в сотый раз повторил Ошган. Они стояли на мостике небольшого рыбацкого судна, неспешно идущего вдоль едва заметного берега. Ветер лихо надувал парус, мелодично посвистывая разноцветными лентами, закрепленными на оскалившейся голове дракона, которая венчала круто изогнутую корму. За мощным рулевым веслом стоял высокий сухощавый веспиец с задумчивым лицом, обрамленным вьющимися золотистыми кудрями. Возле него то и дело мелькала знакомая фигурка. Счастливый Тиберий следил за каждым движением отца. Его радость, правда, разделяли не все. Трюм корабля был полон рыбы, но не основательная осадка и медленный ход были причиной недовольства гнома. Обвиняющий взгляд снова метнулся к большой корзине, наполненной блестевшими на солнце яйцами.
– Каким местом ты думал, когда решился заделаться драконьей наседкой? Это тебе не овец в горах выращивать. Тварь, появившаяся отсюда, уже при рождении способна одним движением оттяпать тебе палец или подпалить шкуру.
– Спокойнее, дружище, – улыбка Артема не произвела никакого впечатления на гнома, – не кипятись, побереги сердечко для инфаркта.
– Какое, к Нардику, спокойствие? Мне не по себе при одном только взгляде на этот ужас. Одна надежда на то, что до Арлинга яйца не доплывут. Пока еще день, и им хватает тепла, чтобы выжить, а что ты будешь делать ночью? Сам в корзину не залезешь, большой костер на корабле тебе никто разводить не даст. Вот и выходит, что завтра нам придется кучу омлета схарчить, хотя лично я поостерегся бы есть эту гадость.
– Не дрейфь, все под контролем.
С этими словами молодой человек отдал мысленный приказ, и вскоре, подслеповато щурясь от лучей яркого полуденного солнца, на ближайшее весло грузно опустился Гуамоко. Получив дальнейшие инструкции, филин с немым укором воззрился на хозяина. Весь его вид, от вытаращенных глаз до самых кончиков бархатистых перьев, выражал такую растерянность, что не выдержал даже Полбочки. А уж Артем просто покатился по палубе со смеху. Услышав шум, из трюма вылезли эльфы, которые присоединились к дружному гоготу, когда узнали, в чем дело. Отсмеявшись вволю, Артем принялся нежно уговаривать пернатого друга, тихонько подталкивая его к заветной корзинке:
– Ну, давай, хороший мой, садись, не бойся. Сам понимаешь, что это не навсегда, а кроме тебя выручать некому. Зато на охоту летать не надо будет. Мы с друзьями тебя такими деликатесами угощать станем, еще жалеть будешь, когда все закончится.
Последний довод, по-видимому, оказался решающим, и пернатый нянь, слегка подпрыгнув, мягко спланировал в импровизированное гнездо. Немного повертев для устойчивости задом и распушив перья, он сразу же приоткрыл клюв, требуя обещанного завтрака. Глядя на это представление, Ошган сплюнул за борт и, забористо ругаясь, полез в трюм за свежей рыбой. Артем снова улыбнулся. Он сердцем чувствовал, что за несколько недель совместных странствий его друг очень привязался к Гуамоко. Наверное, больше, чем думал сам. К такому выводу пришел не только Артем. Присевший неподалеку Ивар кивнул в сторону трюма:
– Зря доверяешь бородатому, раскормит он тебе птицу. Привыкнет филин к халяве, летать потом долго не сможет.
– Ничего, как привыкнет, так и отвыкнет, – беспечно парировал молодой человек. – Ты, главное, по прибытии в Альвгард поищи свитки с методикой обучения молодых драконов. Сам говорил, что в императорской библиотеке можно найти ответ на любой вопрос. И еще с десяток надежных эльфов приведи. Нам одним с толпой юных драконов точно не справиться. А больше чем по одному питомцу в руки я не дам. Тем более что многое методом тыка пробовать придется.
– Все сделаю, друг Арт. – Принц искоса взглянул на неподвижного филина. – Нам бы только добраться без приключений.
Словно в подтверждение его слов корабль сильно накренился на левый борт после резкой смены курса.
– Накаркал, – прошептал Артем, внимательно вглядываясь в горизонт. Наперерез их утлому суденышку стремительно неслась хищная веспийская бирема. Два ряда длинных весел синхронно вспенивали блестящую водную гладь.
– Как думаешь, не уйдем? – спросил Полбочки у кормчего.
Тот, сморщившись от огорчения, лишь отрицательно мотнул головой.
– Тогда это конец. – Гном огорченно притопнул ногой. – Там примерно человек восемьдесят, и не менее половины – легионеры. Против такого количества даже ты, Арт, недолго простоишь.
– Недолго, говоришь? – В голове Артема промелькнула отчаянная мысль. – А может, долго и не потребуется. Скажите лучше, как управляется эта посудина.
– Да как и все, парус и кормовое весло, – недоуменно ответил Тиберий.
– Тогда слушай мою команду. Держитесь кормой точно к их носу, а я попробую немного расшевелить этот гадючник. Гуамоко, лежать! Если что, слушаешься Ошгана.
С этими словами молодой человек залихватским жестом нахлобучил на русую голову шлем и метнулся в трюм за молотом. Выскочив через несколько секунд на палубу, он ухватил левой рукой скутум, прикрывшись им от стрел, дождем сыпавшихся с приближающегося корабля. Когда расстояние между судами сократилось до нескольких метров, Артем трижды сплюнул через плечо, собрал в кулак все свои силы и, стремительно разбежавшись, высоко подпрыгнул, приземлившись прямо на не ожидавших такого маневра веспийцев. Обалдев от такой наглости, легионеры тем не менее заученным движением сомкнули щиты, рассчитывая легко остановить одинокого безумца. Помноженная на дар богини сила Альструма проломила два прочных щита, словно картонные, отправив их обладателей далеко за борт. Пока ошеломленный противник судорожно пытался перестроиться, новоявленный берсерк молнией пронесся по его рядам, сметая все на своем пути. Взвинтив до предела темп своих и без того неуловимых движений, Артем пробился к центру и, напрочь игнорируя набегающих со всех сторон легионеров, одним взмахом молота переломил крепкую сосновую мачту. Накрыв парусом опешивших от неожиданности воинов, она дала юноше еще несколько драгоценных мгновений для того, чтобы разбить кормовое весло, оставив бирему фактически без управления. На этом его удача резко закончилась. Видя, что дело плохо, в бой вступили несколько пращников. Получив увесистым булыжником прямо в защищенный шлемом висок, молодой человек потерял равновесие и, увлекаемый тяжелым щитом, кувыркнулся за борт. Последним отчаянным усилием он выпустил щит и обеими руками вцепился в рукоятку Альструма.
«Хоть к Вардану попаду без проблем», – мелькнула последняя, усталая мысль.
Каково же было его изумление, когда увесистый молот, вместо того чтобы камнем пойти ко дну, потащил своего хозяина абсолютно в другом направлении. Вынырнув на поверхность и сделав полной грудью глоток живительного воздуха, Артем с удивлением уставился на необычный кусок железа. Вопреки всем законам физики тот спокойно покачивался на волнах, да еще умудрялся при этом держать на воде человека в полном доспехе.
«Ай да подарок», – отплевываясь от набежавшей волны, подумал Артем. Однако долго радоваться ему не пришлось. Толстая шершавая сеть, свалившаяся юноше прямо на голову, неумолимо поволокла свою добычу в сторону дрейфующего поблизости судна. Вытащив обессиленного схваткой и купанием в холодной воде молодого человека на палубу, его пару раз огрели по затылку и тут же заковали в тяжелые кандалы. Единственным утешением для пленника послужил вид одинокого белого паруса, постепенно тающего вдали.
– Так вот кто, оказывается, покрошил охранников около вольеров с драконами! – Знакомый голос отвлек Артема от созерцания пейзажа за бортом. Возле него, слегка покачиваясь на залитой кровью палубе, стоял Невий Фабиус. – Теперь понятно, почему беднягам так сильно досталось. – Он небрежно кивнул на обнаженные плечи юноши. – Думаю, Гней Великий захочет лично взглянуть на такого необычного Ведающего. Что? Ты удивлен? А зря. Веспу известно многое из того, что всякая бородатая мелочь веками пытается скрывать от нашего пристального взора. Мы даже проведали о приказе короля насчет убийства драконов, вот только не успели вовремя предупредить императора. Слава Апорию-громовержцу, что до драконов вам так и не удалось добраться. Пройдет еще один год, и Крайса вновь отложит яйца, а во второй раз подобный фокус у вас уже не пройдет.
«Значит, они еще не догадываются о том, что яйца не уничтожены, а просто похищены, и точно не осведомлены насчет временного бесплодия самки», – эта мысль пролилась целебным бальзамом на сердце подавленного невеселыми думами пленника. Не заметив его мимолетной улыбки, Невий продолжал бахвалиться:
– Ничего, придет тот день, когда прославленные легионы Веспа железным кулаком обрушатся на земли непокорных коротышек. Начало уже положено. Король Ругар убит, а на троне сидит его идиот-братец, который в политике не видит дальше своего носа.
– Брешешь! – не сдержался Артем.
– Не нравится? А какой смысл мне врать? Ты все равно больше ничего не сможешь передать своим друзьям. Император любит лично поджаривать таких вот особенно дерзких пленников. Так что если хочешь сохранить свою жалкую шкуру, то начинай умолять меня прямо сейчас. Покорность и смирение, быть может, приведут тебя не на плаху, а всего лишь на рудники. Там ты, вероятно, протянешь еще несколько лет, страдая от струпьев, язв и чахотки. Впрочем, поступай как знаешь. Лично мне наплевать на гномьего прихвостня.
С этими словами центурион небрежно кивнул двум дюжим легионерам, которые грубо схватили юношу и немедленно затолкали в одну из воняющих потом и нечистотами клеток, хаотично расставленных посреди трюма. Попытка разорвать кандалы показала, что дар богини далеко не всесилен. Звенья цепи слегка поскрипывали, но тем не менее продолжали крепко держать голени и запястьях узника. Наконец, поняв всю бессмысленность дальнейших попыток, молодой человек забылся глубоким беспокойным сном.
Сидеть было неудобно, но вполне терпимо. Ритмичные колебания внутри крупных теплых яиц намекали о скором появлении потомства, мешая полностью расслабиться и заснуть. Заслышав раздавшийся поблизости тихий женский плач, он осторожно повернул свою увенчанную длинными ушками голову, легко разглядев в полумраке стройную эльфийскую фигурку, неподвижно сидящую прямо на влажном от морских брызг полу.
– Вот ты где. – Ивар опустился на колени возле своей дочери.
– Ах, отец, не знаю, сможешь ли ты меня когда-нибудь простить? Сколько горя и страданий уже принес мой необдуманный поступок. А ведь мы пока еще не добрались до дома.
– Все будет хорошо, родная. Не кори себя так жестоко. Ты еще слишком молода, чтобы знать, каким изощренным порой бывает человеческое коварство. К тому же благодаря тебе я тоже узнал о людях кое-что новое. Таких, как наш друг Арт. Рискуя жизнью, он вступился за абсолютно незнакомого эльфа… Не каждый арлинг решился бы на такой шаг. Не веря в богов, сейчас я готов умолять их всех сразу и каждого по отдельности о том, чтобы он остался жив. В любом случае единственное, что мы можем сделать в данный момент, – так это постараться уберечь Гуамоко и драконьи яйца. А уж по прибытии в Альвгард я приложу все усилия, чтобы разыскать Арта и вытащить его из веспийских когтей. Клянусь честью принца из дома Арувала!
Через несколько часов он проснулся оттого, что на него вылили ведро холодной морской воды. Натянув на мокрого узника потрепанную тунику, его выволокли на уже отмытую от следов крови палубу. Наскоро отремонтированный корабль тяжело двигался в сторону ближайшей песчаной отмели. Блестящие дельфины игриво плескались неподалеку, напоминая голубоватые торпеды, легко рассекающие водную гладь. Сощурившись, Артем увидел возвышающиеся вдалеке и отливающие белизной высокие стены Веспа. Внимательно осмотрев юношу, Невий довольно кивнул и отдал короткий приказ легионерам, немедленно доставившим пленника на берег. Там их встретил невысокий узкоглазый раб в белой тунике и увесистом серебряном ошейнике. Под его пристальным взором молодого человека погрузили в жалобно скрипящую рассохшуюся повозку, доставившую Арта к дверям виллы, стены которой были сплошь украшены причудливой мозаикой, изображавшей различные сцены из жизни веспийских богов. Юношу провели через сад с аккуратно подстриженными деревцами и мраморными статуями и грубо бросили на колени перед хозяином виллы, лениво возлежащим на мягкой, обитой зеленым шелком софе. Пухлые щеки сенатора были изрядно запачканы липким фруктовым соусом, в который он с упоением обмакивал кусочки запеченной на углях утки. Облизав жирные пальцы, Луций соизволил наконец поднять глаза на пленника.
– Ба, кого я вижу? Неужто Арт Невредимый собственной персоной? Невий передал, что меня ожидает сюрприз, вот только никак не решу, приятный он или нет. С одной стороны, я действительно рад видеть перед собой такого прославленного воина. Победитель крастера, спаситель и друг покойного короля Иберии просто не может не вызывать у меня положительных эмоций. С другой стороны, весьма прискорбно, что свои возможности, – сенатор указал на плечи юноши, – вы, мой юный друг, используете определенно не по назначению. Все знают, что империя готова предоставить гражданство любому, достаточно лишь прослужить в течение нескольких лет на благо Веспа и императора, а в вашем случае, я твердо уверен, служба могла бы быть совершенно необременительной. Вместо этого вы довольно неосмотрительно выступаете на вражеской стороне, не являясь при этом ни иберийцем, ни арлингом. Такое поведение, увы, не дает мне никакого права, несмотря даже на личное к вам расположение, препятствовать осуществлению правосудия, как того требует закон и император. Гней Корнелий был в сильнейшей ярости, когда узнал о подлом нападении на его драконов. Не удивлюсь, если четвертование окажется наиболее гуманным из всего, что может прийти в голову его величеству. Любая другая участь, боюсь, станет еще более ужасающей. Хотя, – Луций сделал паузу, – памятуя о моем к вам расположении, я готов попытаться немного смягчить наказание. Думаю, что возможность избежать свидания с палачом должна понравиться вам больше, чем вышеописанные экзекуции. Но сами понимаете, что в таком случае мне потребуется нечто большее, чем банальное спасибо.
Дождавшись торопливого кивка пленника, Флавий удовлетворенно продолжил:
– Если я все-таки смогу уговорить императора оставить идею о вашей немедленной казни, вы должны будете послужить мне в качестве гладиатора. Среди прочих владений у меня есть небольшой, но довольно известный в столице лудус. Гладиаторские игры с каждым годом приносят все больше почета хозяевам сильнейших из воинов. Ваши же способности, друг мой, готов поклясться, не оставят жителей Веспа равнодушными. А кого любит толпа, того любят и боги. Уверен, что вместе мы еще вознесем дом Флавиев до небывалых высот. Согласны? Я так и думал. Однако прошу запомнить, что лишь постоянные яркие победы и беспрекословное подчинение не только позволят вам остаться в живых, но и дадут шанс со временем завоевать так глупо утраченную свободу. Теперь идите. Мне предстоит нелегкий разговор с Гнеем Корнелием Великим. Очень надеюсь, – Флавий картинно вздохнул, – что не пожалею в будущем о своей щедрости.
С этими словами довольный собой сенатор взмахом руки дал понять, что аудиенция окончена. Проведя молодого человека через одну из густо обвитых зеленым плющом арок, стражники сдали его на руки узкоглазому человеку, тому самому, который сопровождал их от причала.
– Мое имя Тарбиш, – наставительно проскрипел узкоглазый, – но ты будешь звать меня господин или наставник. Запомни: с этого дня ты являешься собственностью Луция Флавия Рустика. Ты будешь жить и обучаться в стенах его лудуса, одного из лучших во всей империи. Ланистой этой прославленной школы боли и смерти является господин Нумерий Арвий Первый. Здесь тебя научат дисциплине, повиновению, а также древнейшему искусству… Искусству убивать.
– Но я уже…
Договорить Артему не дали. Мгновенно сбив с ног разговорчивого пленника, Тарбиш несколько раз больно ударил его тонкой палкой с ременной петлей на конце, напоминающей кавалерийский стек.
– Рабу не дозволяется перебивать господина. – Монотонная речь наставника абсолютно не вязалась с только что проведенной им жестокой экзекуцией. – До первого поединка цена твоей шкуры ничтожна, и, лишь успешно пережив посвящение, ты сможешь рассчитывать на мое уважение. Лудус нашего господина соседствует со школой Мария Атерния Целсия. Ваши занятия нередко будут проходить совместно, но не дай тебе Урик проникнуться дружбой к одному из гладиаторов Атерния. Только бойцы из одной школы могут быть союзниками, остальных рано или поздно тебе придется убить. Сегодня тренировок не будет. Господин Нумерий заботится о каждом вновь прибывшем новобранце. Поэтому сейчас тебя ждет баня и визит к медикусу. Ступай за мной, раб, пока вода в термах совсем не остыла. Ради тебя одного ее повторно нагревать точно не будут. Ну, что стоишь как истукан? Шевели копытами, пока я окончательно не рассердился.
Сообразив, что наставления окончены, Артем последовал за Тарбишем со всей поспешностью, на которую были способны его закованные в цепи ноги. После омовения чуть теплой, смердящей болотом водой и дотошного осмотра местного эскулапа с него наконец-то сняли кандалы и поместили в большую клетку из толстых железных прутьев. Здесь молодой человек обнаружил около пятнадцати понурых пленников, двое из которых показались ему смутно знакомыми. Чернокожий гигант с пропитанной кровью повязкой на могучем торсе бережно держал на коленях голову невысокого, восточного вида человека. Арторианец был без сознания и не подавал никаких признаков жизни. Присмотревшись повнимательнее, Арт вспомнил, где видел эту парочку. Немного помедлив для приличия, он решительно подсел к двум гладиаторам.
– Чего тебе? – недовольно буркнул чернокожий.
– Ничего особенного, Каспий, просто Миланика мне о вас много хорошего рассказывала. Она думала, что вы погибли.
– А, красавица-эльфийка, – оживился Каспий, – выжила-таки, это хорошо. Значит, одним грехом на моей душе меньше.
– Каким грехом? – не понял юноша.
– Неужто не рассказала? Ну, тогда и я понапрасну трепать языком не стану. А ты сам-то кто такой будешь?
– Арт Невредимый, друг ее отца, – пожал плечами Артем.
– Друг – это хорошо. Только зря ты сел возле нас, Арт. Похоже, ни нам, ни тебе, если с нами свяжешься, ничего хорошего не светит. Говорят, что Нумерий жив остался. Крепкая шкура у веспийского отродья оказалась. Теперь он свое не упустит. Убить сразу не убьет, все же мы с Арторианином немалых денег стоим, но на Апорийскую арену точно не выпустит. А без арены дорога нам одна – на бои во славу Орба. Сенатор на подобные шалости ланисты всегда смотрел сквозь пальцы. Лишь бы золотой ручеек, текущий в его карманы, не иссякал. Не трогают только лучших из лучших, таких, какими были мы несколько недель назад. Так что держись-ка ты подальше. Не привлекай к себе внимание раньше времени.
– Я уже успел накуролесить так, – пожал плечами Артем, – что обеспечен вниманием по самое не хочу. Ты лучше расскажи мне, какие тут правила? Куда можно, куда нельзя? За мной при случае тоже не заржавеет.
– Не заржавеет? – ощерился гигант. – Ну, если не заржавеет, тогда слушай.
Миланика
Она проснулась от собственного крика, подпрыгнув на корабельной койке словно ужаленная, и еще несколько секунд судорожно оглядывалась вокруг. Наконец, кошмар отпустил, оставив после себя лишь горькое послевкусие. Утерев рукавом с лица пару соленых дорожек и виновато почесав за ухом разбуженного шумом филина, Миланика накинула на плечи теплый шерстяной плащ и тихонько выскользнула из трюма. Вокруг, насколько хватало взора, пестрели курчавыми барашками тяжелые морские волны. Луна, бесстрастно взиравшая с небес, наполняла палубу холодным молочным сиянием. Кивнув неподвижно стоящему у руля Ксандру, девушка полной грудью вдохнула свежий морской воздух.
– Не спится? – Ласковый голос отца заставил ее обернуться и неуверенно пожать плечами. – Мне тоже. Зато Полбочки храпит так раскатисто, что, боюсь, такими темпами наше утлое суденышко долго не протянет.
Мысленно нарисовав себе эту картину, Миланика с трудом подавила звонкий смех:
– Пожалуй, в Альвгарде нам придется поселить его подальше, в отдельном крыле, иначе от жалоб отбоя не будет.
Ивар тоже улыбнулся:
– Пойдут слухи о диких и ужасных привидениях, грозно рычащих в ночи… Но шутки в сторону. Ветер сейчас попутный, и через пару дней, не более, мы должны пристать к родным берегам. Ты, возможно, еще не до конца поняла, дочь моя, какую ценность сейчас высиживает Гуамоко. Драконы считались вымершими тысячи и тысячи лет назад. Появление в империи Крайсы народ воспринял как единичное чудо, лично сотворенное богиней. Это во многом объясняет ту легкость, с которой Гней Корнелий сумел в свое время захватить трон. Любого другого человека, посягнувшего на священную особу императора, не спасли бы никакие заслуги перед обществом. Сообразила, к чему я веду? Если мощь одного боевого дракона заставила пасть на колени целую империю, то, на что способны одиннадцать таких же чудовищ, я даже не могу себе представить. Любой из правителей готов был бы лишиться всех пальцев на правой руке за обладание подобным богатством. Поэтому сейчас я разрываюсь между желанием дать Арлингу власть, способную защитить его на века, и долгом перед нашим, скорее всего, погибшим другом Артом.
– Но, отец, не собираешься же ты обманом захватить все яйца?
Принц пожал плечами:
– Твой дед именно так и поступил бы. Но нет, мой замысел гораздо проще. Причем для его осуществления не потребуется ничего особенного. Арлингам о гигантских ящерах известно немногое, но кое-что я все-таки помню. Когда дракончик вылупится, образ первого, кого он увидит, навсегда запечатлится в еще хрупкой детской памяти. Такого счастливчика рептилия всегда будет считать отцом или матерью, короче, ближайшим родственником. Все остальные постепенно переходят в раздел «Питание». Это и есть одна из основных причин, по которым в древности так сложно было приручать диких особей. Выкрасть кладку, высидеть яйца и оказаться рядом в момент рождения драконов – такое по плечу далеко не каждому. Следовательно, к моменту их рождения поблизости должно быть как минимум одиннадцать эльфов или гномов. Ксандр с Тиберием, при всем моем к ним уважении, идут лесом. Остаются Полбочки с почти что выздоровевшим Орли. На этом толстяке ожоги затягиваются быстрее, чем на собаке. Им я намерен передать любые два яйца, которые они сами соизволят выбрать. Уверен, Ошган поймет, что лучше синица в руках, чем журавль в небе. Оставшиеся девять яиц однозначно будут принадлежать эльфам. Поэтому когда мы прибудем в Арлинг, я постараюсь спрятать всех вас подальше от любопытных взоров, а сам поскачу к отцу. Такие новости надо сообщать лично. Вместе с ним я намерен подобрать семерых придворных, которым придется возложить на свои плечи судьбу новорожденных драконов.
– Почему семерых? – предвидя ответ, тем не менее не удержалась от вопроса Миланика.
– Потому, дорогая, что я собираюсь разделить эту драгоценную ношу между нами, – торжественно ответил Ивар. – Еще недавно ты была обычным легкомысленным подростком, рожденным, как и я, в мире, спокойствии и любви. Тяжелые испытания, выпавшие, пусть и вполне заслуженно, на твою голову, во многом изменили тебя. Теперь я вижу перед собой совершенно другую Миланику. Ты, конечно, можешь отказаться от такого тяжелого груза и вернуться к прежней беспечной жизни, однако чутье подсказывает мне, что внучка Арувала Правдивого не упустит шанс, выпадающий, наверное, раз в тысячелетие. Подумай об этом, дочь моя. Время для раздумий у тебя еще есть.