Наследие ушедшей цивилизации Торопова Анастасия
– А вот и наша Рыжая! – пыталась шутить Роза, раскинув руки в приветствии и улыбаясь во всё широкое лицо.
Анитси приложила ладонь к груди и театрально поклонилась, наигранно встряхнув рыжей шевелюрой.
Стратолёт Бешеной Розы был большим, продолговатым, с вычурными крыльями, прокаченным по последним техническим требованиям. Роза вложила в свою машину немало реалов и очень гордилась ею.
– А где же твоя машина? Где команда? – усмехалась Роза. Вокруг неё самой толпились богемно разодетые ириканки, выполняя функцию свиты, и ириканки в тёмных формах, выполняя функцию охраны. Весь этот карнавал являлся чем-то вроде этикета гонок, одной из сложившихся его традиций. А сегодняшняя гонка к тому же была финальной встречей. И, конечно же, Роза не могла позволить себе появиться на публике абы как.
Анитси давила самоуверенную улыбку в ответ на все выпады соперницы – это было тоже в рамках традиции, развлечение для толпы. А толпа собралась нешуточная. Организаторы зрелища ещё ночью установили зрительские трибуны в четыре этажа, которые уже были заполнены любителями гонок стратолётов. Что касается блюстителей порядка, то они редко бывали на окраине города. Им, несомненно, было интересно, как развлекаются сливки общества, но полюбоваться этим зрелищем они не могли в рамках собственной безопасности.
Роза сделала плавное движение головой в сторону соперницы.
Анитси приложила к уху палец, активировав кнопку вызова, и просто произнесла: «Пора».
Маленький смешной стратолёт с рыжей молнией на боку и красивым номером «7575К» появился из-за облаков и стал стремительно приближаться к предстартовой площадке. Он покружил немного над головами зрителей, выдал несколько фигур на асконский манер, сорвал аплодисменты и чинно приземлился около Анитси. Двери «Рыжей молнии» распахнулись, и из салона «выплыли» две «ириканки»: в блестящей чёрной форме очень высокая и широкоплечая блондинка – пилот, выполняющая сложные асконские трюки, а в полуоткрытом платье с дивной причёской из синих волос ириканка, так сказать, для красоты. Синеволосая красотка кривлялась перед публикой и посылала воздушные поцелуи соперникам. Толпа ликовала. Им нравилась группа поддержки Анитси – очень немногочисленной, но эффектной.
Среди восторженных зрителей, переодетые до неузнаваемости, рассредоточились и «пропавшие», с ними в образе гламурной ириканки находился Трофим. Его поддерживала за локоть Элайза, словно боялась, что тот убежит. А Марта стояла прямо перед ним и возбуждённо подпрыгивала, высматривая сестру на стартовой площадке. Всё их внимание было направлено на троицу у «Рыжей молнии». Но только Трофим заметил в группе поддержки Анитси асконское происхождение. Он был удивлён беспредельно, встретив своих друзей в Ирике, да ещё и в компании своей рыжеволосой подруги.
– Да это же…– он тут же осёкся, взглянув на Элайзу.
– Что? – спросила та.
– Ничего, – протянул Трофим сквозь широкую улыбку.
Предстартовое возбуждение. Организаторы гонок подбежали к пилотам и в сотый раз объясняли правила.
Траектория полёта несложная: нужно пройти три небольших круга, пролетая над поверхностью земли не более чем на пятьдесят метров. На пути пилотов расположены такие препятствия как мост над речкой, под которым нужно будет пролететь, не задев воды; высокая старая башня с проёмами от бомбы, в которые должны вписаться стратолёты, затем необходимо будет обогнуть несколько старых построек, но основные гонки будут проходить в небе.
Анитси всё знала наизусть. После сигнала к старту она надела шлем, резким движением закрепив его на подбородке, и одёрнула курточку. Никита открыл перед ней дверь стратолёта. Джонни обнял за плечи и что-то прошептал на ухо.
Второй сигнал: она уже в кресле пристёгивает ремни и включает панель приборов и антигравитационное поле. Оба стратолёта зависли в воздухе. Третий сигнал – старт! Оставляя синеватую дымку, летательные аппараты рванули вперёд и вверх.
Хрупкое тело девушки вдавливается в кресло пилота, руки в перчатках держат штурвал, перед глазами даль, которая манит и манит. Анитси не видела соперницу. Она летела по точно заданной траектории, и в какой-то момент ей было наплевать на результаты гонки. Закипела кровь, взгляд и сознание словно отделились от тела и летели впереди стратолёта, указывая ему путь. Руки слушались малейшей мысли – в теле проснулась сила. И не бушующая всё поглощающая сила, а бесконечная, контролируемая разумом и способная на многое.
С увеличением скорости стратолета начались перегрузки. Анитси все сильнее вдавливало в кресло. Летательный аппарат выплёскивал из себя синеватую дымку и рвался вперёд.
Азартный вой зрителей раздался над импровизированным стадионом. Трофим подпрыгнул от восторга, с угрозой быть узнанным, но его парик крепко был закреплён на макушке, и разоблачение не состоялось. Трофим видел, как его изобретение триумфально показывало своё явное превосходство над соперником. Он был горд, как гордился бы отец своим сыном, и возглас восторга то и дело вырывался у него из груди. Вот он – момент славы, когда видишь, что бессонные ночи не прошли впустую, что утренние недомогания и выпитые литрами чашки кофе окупились с троицей. Анитси – умница, она сделает все как надо. А Анитси вела себя действительно очень хорошо. Несмотря на внутренние переживания за сестру и пропавшего Трофима, она была воплощением собранности и спокойствия. Что там говорить, она про все забыла. Ириканку охватил азарт скорости и борьбы. Хотя и страстность момента была очень высока, девушка все же догадывалась иногда сбавлять скорость, дабы не вызывать подозрений излишней резвостью.
Ириканки шли третий круг. Бешеная Роза уже нервничала и делала ошибки. Зрители сканировали имя Анитси Роуз. Марта подпрыгивала и теребила Трофима за плечо. Тот просто улыбался и смотрел в небо. А в небе на высоте пятьдесят метров от земли бесновались стратолеты, выписывая сложные повороты и ускоряясь на коротких дистанциях. Наконец – финишная прямая. Два параллельно стоящих столба, полуразрушенные дождями, ветрами и временем, являли собой финиш и были расположены так близко друг к другу, что пролететь между ними мог только один стратолет. А вся сложность заключалась в том, что финишировать нужно было только на определённой высоте, отмеченной синей краской на столбах.
"Рыжая молния" шла немного позади соперницы. Анитси играла, поддаваясь Розе, уверенная в своей победе. Но та правильно рассчитала траекторию полёта соперницы и выпустила густую синюю дымку, словно испуганная каракатица. У самого финиша Анитси оказалась дезориентирована. На несколько драгоценных секунд она ослепла.
– Навигатор! – крикнула она бортовому компьютеру с девичьим испугом в голосе.
Открывшийся навигатор не сильно ей помог. Он осветил два столба и метраж, оставшийся до него. Шли секунды, а Анитси казалось, что час. Её мозг словно затормозил внутреннее время, чтобы сделать необходимые подсчёты. Анитси знала высоту столбов и необходимую высоту для финиширования. Мысли с вычислениями заработали с критической скоростью. Она выстроила необходимую траекторию и вновь активировала лазерный генератор. Ещё мгновение, и пилот «Рыжей молнии» с триумфом финишировала, управляя аппаратом почти вслепую.
Воздух сотрясался от криков болельщиков. Анитси не могла видеть из-за синей дымки, пущенной Розой, но все остальные стали свидетелями безумства "Рыжей молнии", когда она тараном с бешеным ускорением чуть было не снесла стратолет соперницы. Спасло от катастрофы последнюю то, что Роза в последний момент свернула с финишной высоты.
Финиш. Приземление. Анитси вывалилась из кабины стратолёта. Её тут же подхватили крепкие руки асконцев, её группы поддержки, а вслед за ними её перехватили болельщики, которые поднимали своего героя над головами и оглушали криками восторга. Ведущий гонок не сразу мог подойти к победителю. Только через полчаса Анитси затащили на пьедестал, откуда она могла видеть уже мрачное лицо Бешеной Розы со следами напряжённой борьбы. Та долго не задерживалась на публике, и после того как Анитси было вручено вознаграждение, незаметно удалилась.
Когда, наконец-то, Анитси оставили в покое, она подозвала асконцев:
– А теперь, – говорила она шёпотом, – делаем вид, что уходим.
Стоило только Джонни распахнуть двери «Рыжей молнии», как троицу победителей окружили подозрительного вида ириканки.
– А вот и они, – заулыбалась Анитси.
– Ждала нас? – Элайза манерно поправила волосы. Около неё стояла Наташа Круглова, чемпионка прошлого года по рукопашному бою, со своими ученицами.
– Ты что же, так мне не доверяешь, что приходишь с охраной? – Анитси неприлично разглядывала «пропавших».
– Я не доверяю асконцам, – Элайза потрепала по щёкам рядом стоящих Никиту и Джонни.
– Я же говорил, – прорычал Никита, отдёргивая голову, – что мы несколько не похожи на ириканок.
– Очень похожи, – слегка преувеличила Элайза. – Просто те манжеты, что вы носите, изготовляли наши учёные. А у меня есть прибор, который настроен на частоту магнитных импульсов этих манжет. – Она достала из кармана портативный приборчик с небольшой антенной. – Вот сейчас я вижу перед собой двух беглых асконцев.
– А больше ты асконцев на дисплее не видишь? – моментально среагировала Анитси. – Где-то в районе нейтральной территории.
– Нет, – так же быстро ответила Элайза. – Только два асконца в магнитных манжетах.
– Не может быть, – вмешался Никита, – проверьте ещё раз…
– Двадцать тысяч реалов, – напомнила Элайза Анитси, игнорируя просьбу асконца.
Анитси положила в протянутую ладонь пачку приготовленных денег.
– А Марта? – с комом в горле выдавила она. – Марта жива?
Элайза аккуратно положила деньги в маленькую сумочку и медленно произнесла:
– Марта теперь с нами. Не ищи её.
Большие синие глаза Элайзы Тори казались ещё глубже от прогрессирующей болезни, и в них Анитси заметила какой-то безумный блеск.
– Если с ней что-нибудь случится, – она выдавливала слова, – Если…
– Что?
– Я найду тебя.
Элайза грустно посмотрела на собеседницу, затем повернулась, чтобы уйти, и уже через плечо крикнула:
– Себя побереги!
– Почему эта чокнутая не видела Трофима? – спросил Джонни, поправляя синий парик, съехавший набок.
Анитси всё ещё смотрела вслед уходящим ириканкам.
– Одно из двух, – медленно произнесла она, – или с него сняли манжету, или… или он погиб…
–…Или она врёт, – грубо отрезал Никита.
– Так, – оживился Джонни, подтягивая широкие модные балахоны ириканок, – быстренько думаем, зачем им врать по этому поводу?
Никита и Анитси переглянулись, Джонни с мольбой в глазах смотрел то на одного, то на другого.
– Я не знаю, – тихо ответила Анитси и заплакала.
Глава 22. Гений в неволе
Трофим хмуро смотрел за окно стратолёта, в котором Марта отвозила его на место стоянки «пропавших». Его руки были в наручниках и пристёгнуты к креслу салона.
– Не хочешь разговаривать – не надо, – почему-то обиделась Марта на упрямое молчание спутника. – Мы не могли допустить, чтоб ты встретился со своими друзьями, они потребовали бы тебя назад. Я Анитси знаю – она не сдаётся.
Трофим, молча, разглядывал облака.
– А ты нам нужен, – продолжала Марта. – Ты даже не представляешь, сколько можем сделать мы с твоим гениальным умом!
Пленный гений лишь усмехнулся.
– Трофим, ты зря так относишься к нам. Мы – новое движение.
– Вы фанатики, – не поворачиваясь, обрезал Трофим. – А ты – дура!
Марта не ответила ему. Она обиделась, но не ответила. Через некоторое время их стратолёт приземлился в лесу у речки с нестерпимым запахом, обусловленным сточными водами городской канализации. Сама девушка не могла вытащить Трофима из салона. Ей явно не хватало сил, а пленник оказался несговорчивым после того как понял, что морально на другой стороне.
Подошли другие ириканки в серых балахонах, образовали собой безопасный полукруг, наставили на асконца боевые бороты, и уже после этого Марта отстегнула наручники Трофима от кресла.
– Ого, крошки, – большой рот Трофима растянулся на всё лицо, – да у вас тут целая армия! Я восхищён! Нет, правда, без дураков, вы такие… подготовленные… Вот только к чему?
– К чему все эти разговоры? – зло прошептала идущая рядом Марта.
– Люблю потрепаться о том, о сём.
– Тебе уже всё сказали на авиадроме. Будешь работать на правое дело.
– То есть на вас? А я могу уже снять этот дурацкий костюм, убрать эти шары с груди?
– Если будешь вести себя хорошо, – Марта округлила глаза, – то да.
– А кто решает, что хорошо, а что нет?
– В твоём случае – я! Так что будь со мной любезным.
– Я вот заметил, – Трофим пытался заглянуть в лицо собеседнице, но та то и дело подталкивала его вперёд, – говорю, заметил, что ваша доблестная семейка как-то прочно связалась с моей судьбой. Что скажешь, ушастая?
– Я не ушастая, – возмутилась Марта.
– Ушастая! У тебя мать ушастая, значит, и ты ушастая. Можешь не прятать свои уши за причёской.
– Заткнись и иди!
Больше Трофим не проронил ни слова. Его поселили в довольно-таки просторное и светлое помещение, многие «пропавшие» позавидовали бы такой квартирке, принесли еды и новую одежду. А после обеда к нему пожаловала Элайза с блокнотом и карандашом, чтобы почтенно зафиксировать, что нужно достать гению для производства новых двигателей.
Трофим морщился. В первую минуту ему хотелось сказать предводительнице «пропавших» всё, что он о них думает. Но желание жить опередило желание правды. Он надиктовал кучу самой несуразной коллекции минералов, которые трудно найти в черте города. На поиски потребуется армии этих бестий неделя, не меньше. А Трофим просто выиграет время. Элайза внимательно прочитала то, что только что написала, пытливо посмотрела в лицо Трофима, который мужественно изображал серьёзность, кротко кивнула головой и вышла. Трофим выдохнул. «Ну что же, поиграем, – прошептал он. – Не я это начал».
Глава 23. Ночь без сна
Марта стояла у обшарпанной стены бывшего синего цвета. Она слушала речь Элайзы. Вот уже около часа та выступала перед представителями отрядов «пропавших». Элайза говорила о вооружённых действиях против властей. На обсуждении было время и место политической акции. Что-то начиналось крупное с большими последствиями, и Марта с ужасом осознавала, что это всё будет уже очень скоро. По коже пробежал неприятный холодок. Во взгляде появилась взрослая тоска.
Её пугали последствия. А ещё её удивляло, что этих последствий не видели другие. Даже Элайза, а ведь она такая умная! Или для подобного видения реальности нужны дополнительные особенности? К примеру, такие, как у всех Бескровных в роду. Марта задумчиво закусила губу и завернула в куртку худенькие плечи.
Лето выдалось холодным, особенно по ночам. А «пропавшие» так любили заседания в ночное время суток! Марта зевала и потирала глаза. Уже было не так интересно, поскольку командующие отрядами начали перепалку между собой, и Элайза выходила из терпения. По опыту Марта знала, что скоро не будет слышно ни одного вразумительного голоса, и заседание перенесут на другую ночь. Это было бы очень хорошо, потому опять бы всё отложилось на неопределённый срок. Маленькая Бескровных видела, что «пропавшие» были ещё очень и очень не готовы. Круглова, Зиновьева и Короленко были настроены радикально, что совершенно не входило в планы Элайзы. Элайза Тори была руководителем и создателем группы, но группа перестала существовать уже после того, как в её ряды вступила пятисотая ириканка. Группа разрослась до пределов неуправляемости, и поэтому Элайзе пришлось разбить её участников на подгруппы, называющиеся по-военному – отряды. Командиры отрядов имели несколько отличное от центральной власти мнение и посему к определённому соглашению ещё не пришли.
Зря Анитси называла «пропавших» никчёмными вояками. Оказывается, на пороге смерти или при неизлечимой болезни человек становится более активным и даже агрессивным. Этим было нечего терять. Это Марта понимала, как и понимала то, что с ее мировоззрением она сама к ним мало подходила. Ей же, в отличие от новых подруг, хотелось жить, и с каждым днём это желание крепло.
Как только уровень накала страстей на заседании достиг своего пика, Марта тихонько проскользнула в коридор. Коридоры здания были мало освещены и скрипели половицами. Всегда Элайза для убежища выбирала подобные здания! На третьем этаже была спальня Марты, рядом с комнатой, где был заключён Трофим. Она тихо подошла к двери и прислушалась. В комнате слышны были шаги то приближающиеся, то отдаляющиеся от двери и тихие ругательства. Трофим не спал. Марта осторожно постучала. Шаги замерли, но никто не отозвался.
– Трофим! – позвала тихо Марта. – Ты слышишь меня?
В ответ – вызывающая тишина.
– Ты злишься на меня, я знаю, – вздохнула Марта и облокотилась о дверь спиной. – Но мы не желаем тебе зла, пойми. Ты просто очень нужен нам. Они там совсем сбились с толку на своём заседании. Элайза не может их урезонить, потому что ей нечего предложить. Если у неё будут эти двигатели, она сможет централизовать свою власть и покончить с этой междоусобицей. Поверь…
Мощной толчок в дверь прервал речь Марты, отчего та подпрыгнула и ойкнула.
– Вы сказали моим друзьям, что я погиб! – донеслось из-за двери. – Как я могу вам доверять?! Вы манипулируете другими для своих целей.
– Да все манипулируют другими для своих целей, – взорвалась Марта.
– А ты вообще безответственная и эгоистичная особа! – Трофим ещё раз ударил кулаком по двери.
Марта ударила со своей стороны ему в ответ:
– Это ещё почему?
– Твоя сестра и мать землю рыли – искали тебя, когда ты решила стать бродячим романтиком, а ты и в ус не дуешь. Тебе всё равно, что твои родные переживают не лучшие минуты в своей жизни. Они не знают, где ты.
– А твои родители знают, где ты?
– Я пропал не по своей воле. А вот мои друзья могли бы знать, но вы решили по-другому!
– С тобой просто невозможно разговаривать! Мерзкий асконец!
– Тупая ириканка!
– Иди прочь!
– Это ты иди прочь – я заперт!
Марта побагровела, стиснула кулаки и зубы и прошипела ругательство. Затем резко пнула дверь в комнату Трофима, получила ответный пинок в эту же дверь с другой стороны и ушла в свою комнату.
Утром к Трофиму заглянула сама Элайза Тори. Трофим спал и видел прекрасный сон о том, как он возвращается в родной город в триумфальном шествии. Но Элайза его грубо разбудила. На кушетке с рваным матрацем Трофим приподнялся и недовольно почесал макушку. Он словно видение пытался отогнать от себя Элайзу, но видение было стойким и не хотело исчезать. Её серое от бессонной ночи лицо было серьёзным и усталым.
– Трофим Родон, – Элайза прошлась к маленькому окну с решётками и как-то с тоской взглянула на восходящее солнце, – наши разведчики вернулись с нейтральной территории. Из всего списка, что вы дали нам, для сырья нового топлива нашли только цирконий. Вернее, мы потом догадались, что это именно его кристаллическая решётка. Я понимаю, что названия минералов в Асконии и Ирике разнятся, но не их же молекулярное строение. По данным наших учёных, таких минералов не существует. И разведка только что подтвердила это.
– Они существуют, – не смутился Трофим. – Ваша разведка плохо искала.
– Вы дали координаты местонахождения руды. И эти данные были использованы нашими людьми.
– Возможно, произошли сдвиги парод, – Трофим даже сам проснулся от своих слов и вытаращил глаза на собеседницу. Но та не изменилась в лице, и асконец обнаглел. – Да, да, такое часто бывает на той территории. Там же разворачивались баталии с использованием подрывных устройств. Теперь почва неустойчива. Нужно просто посмотреть в радиусе одного километра. Всё меняется под этим небом.
– Мы не можем проводить геологические работы продолжительное время около асконской границы.
Трофим пожал плечами и подобрал ноги под себя, усаживаясь удобнее на скрипучей кушетке. Он заморгал вытаращенными глазами и прошептал:
– А вы осторожненько… не спешите…
Элайза зло взглянула на него, отчего Трофиму стало как-то не по себе, и закашляла.
– Хорошо, – проговорила она, – мы поищем ещё. – А вам бы я посоветовала приняться за работу.
– Я не могу без сырья.
– Создавайте генераторы. Сырьё будет.
С этими словами она повернулась, чтобы выйти за дверь.
– Стойте! – Трофим вскочил с лежанки. – Пока вы здесь, мне нужно… распорядитесь, пожалуйста, о некоторых приборах для создания генераторов.
– Что вам нужно изложите в письменном виде и отдайте вашему охраннику. Марте отдайте, – Элайза послала асконцу вымученную улыбку и вышла за дверь.
Трофим с азартным блеском в глазах заметался по комнате, грызя ноготь большого пальца. «Только бы всё получилось», – шептал он.
Глава 24. Депрессия асконца
В комнате Анитси до сих пор горел свет, хотя солнце было уже высоко. Она не сводила взгляда с экрана машины типа ИИ, потирала глаза и встряхивала головой время от времени. Раздался лёгкий стук в дверь. Девушка не отреагировала. Стук усилился, а затем открылась дверь, и в комнату тихо вплыл Джонни в розовом парике и тунике.
– Анитси, детка, ты не спала всю ночь?
– Я почти их нашла, Джонни, – тихо ответила та, не отрывая взгляда от экрана.
– Это же только вероятные поиски, – Джонни осторожно положил руку ей на плечо и попытался заглянуть в лицо.
– Ну и что. Мы используем все возможности: вероятные и невероятные, – голос её дрогнул, и Джонни стиснул её плечи руками, уткнувшись лбом к ней в спину.
– Ты такая сильная и упрямая! Я горжусь тобой. Трофим… он же… это же он на портрете?
– Да…
– Очень хорошо получился. Даже лучше. Здесь он сама элегантность.
Анитси усмехнулась.
– Я принесу тебе что-нибудь попить. Хочешь? – асконец энергично взмахнул руками.
– Да… что-нибудь на твой вкус… Джонни!
– Что?
– А где Никита? Я давно его не видела.
– Ах, Никита. Он… он нашёл ваш фамильный подвальчик со стиком. Проводит сам с собой аутотренинги. Я его даже не останавливаю. Они с Трофимом с детства были знакомы, – Джонни похлопал Анитси по плечу и поднялся, чтобы выйти.
– Джонни!
– Что?
– Не говори о Трофиме в прошедшем времени. Он жив. И вытащи своего ненаглядного из нашего подвальчика, рано ещё поминки устраивать.
Джонни выпрямился, откинул чёлку розового парика назад и кивнул.
– Как скажешь, детка, – сказал он и выключил искусственное освещение в комнате, – только, я что-то не рискну. Может, ты?
Анитси вздрогнула и взглянула в окно. За окном гулял отличный солнечный день.
Погребок Бескровных со стиком существовал очень давно. Коллекции разных сортов алкогольного напитка собирались долгими годами – неспешно и очень выборочно. Туда редко кто заглядывал, и только лишь в преддверие больших праздников забегала Капитолина, чтобы прихватить одну-две бутылочки. Ну, кто же мог предполагать, что всего за пару дней один отчаявшийся асконец способен уничтожить треть запасов?
– Что за чёрт?! – Анитси остановилась на пороге погребка с раскрытыми от ужаса и изумления глазами. – Кто вообще его сюда пустил?!
– Анитси, детка, это депрессия асконского пилота, – Джонни деланно пожал плечами. – А ещё их обучали открывать любые замки.
Анитси фыркнула и дёрнула головой, прищурившись, зло посмотрела на Никиту.
В углу помещения, сидя на каменном полу среди расколотых и полупустых бутылок, удобно расположился пьяный асконец. Он что-то бормотал себе под нос, а когда заметил вошедших, восторженно воскликнул несколько непонятных слогов и приподнял наполовину опустошённую бутылку над головой в знак приветствия. Он был без парика и маскировочного ириканского костюма, в одной рубахе и коротких штанах, которые, ну никак не скрывали мощные ноги асконца.
Анитси, прорычав ругательства, двинулась на него, расталкивая ботинками стекло, когда-то бывшее бутылками. Пьяное лицо Никиты вытянулось от недоумения. Джонни поспешил за Анитси, поправляя на ходу парик. Когда разъярённая ириканка поравнялась с Никитой, тот крепче прижался спиной к стене и на треть протрезвел.
– Встать! – проорала она. Никита дёрнулся, честно пытался подняться, но тут же плюхнулся обратно на пол. – Сейчас же подними свою тушу и ответь, какого чёрта ты залез в наш фамильный погреб?!
– Ники, детка, – Джонни покачал головой, – ты тут явно не прав.
– У-убирайтесь от сюда-а! – промычал Ник, отмахиваясь от нависших над ним фигур.
– Джонни! – голос Анитси перешёл на ультразвук. – Подними его!
Ник прижал безвольные руки к ушам:
– Ой, как она орёт…
– Я бы с удовольствием, Анитси, но ты знаешь, сколько он весит? Это же сплошная сталь!
– Шваль это, а не сталь! А ну-ка, помоги мне его поднять.
Никита пробовал сопротивляться, но руки Джонни и Анитси крепко ухватили его за плечи и поволокли прочь из его убежища.
– Джонни, по этому коридору – тут мы не встретим слуг. Вот ведь зараза же какая, и не позовёшь никого. Он же, гад, без маскировки! – она попыталась встряхнуть поникшего всем корпусом Никиту. – Говори, асконец, зачем маскировку снял?
– Дрянь… эта ваша одежда…– пробубнил Никита.
– Анитси, – позвал из-за другого его плеча Джонни, – я не хочу сеять панику, но не могла бы ты посмотреть, на месте ли его манжета.
– Что?! Да, манжета! Да дай же посмотреть, ты, животное! На месте! Джонни, сейчас направо.
Никита снова что-то промычал, резко повернулся вокруг своей оси и обхватил правое предплечье левой рукой, чуть не удушив при этом Джонни. Тот вскрикнул:
– Да что с тобой, Ники? Чего ты там такое выпил?
– Не «чего», а «сколько» – правильно нужно задавать вопросы… Джонни! Он хочет снять манжету!
– Не давай ему это сделать!
– Он сильный, – Анитси и Джонни с силой развели его руки. Никита, словно подкошенный, упал на колени и уронил голову на грудь.
– Болит, – прошептал он гортанным пьяным голосом.
– Мы все переживаем, – тараторил Джонни, – но Анитси уверена, что Трофим жив. У неё даже разработан свой алгоритм поисков «пропавших».
– Болит, – повторил Никита, поднимая голову и беспомощно ловя мутными глазами взгляды друзей.
– Что? – Анитси заглянула ему в лицо. – Что болит?
Никита подтянул левую руку, на которой повис Джонни к правому предплечью и указал на него пальцем.
– Штр… штрих-хкод болит.
Глава 25. Послание от Трофима
К вечеру Никита пришёл в себя. Он пытался приподняться, чтобы оглядеть свою новую комнату (а комната была новой, это он сразу почувствовал), но не смог оторвать от кровати верхнюю часть туловища. Он был привязан. На мгновение стало страшно. Ник зарычал, словно пойманный зверь, и тут же разбудил двоих дремавших на соседней кушетке.
– Да помолчи ты, – пленённый асконец узнал недовольный голос Анитси.
– Ники, детка, всё в порядке, – к нему подбежал Джонни и захлопотал около него.
– Джонни, чего вы меня связали? Одурели что ли?
Тут над ним выросла грозная фигура Анитси с неприветливым лицом. Сразу же вспомнился недавний поход в подвальчик со стиком, открытые бутылки… а дальше, как в тумане… И стало так невыносимо стыдно, что провалиться бы, да некуда.
– Не… ну…– Никита скромно откашливался, – связывать-то зачем? Я что, бросался на кого-то?
– Ты хотел содрать с себя манжету, Ник, – Джонни присел к нему на кровать и стал развязывать ремни.
Анитси скрестила руки на груди, поджала губы и отошла, делая по телепортату голоса распоряжения насчёт ужина. Никита уже приподнялся на кровати и извинялся перед хозяйкой дома. Оглядевшись, он заметил, что комната, в которой они находились, была чем-то вроде домашней больничной палаты. Над ним висели лекарственные препараты в ампулах, машина, что следила за состоянием пульса и давления, до сих пор работала. А её датчики были прикреплены к запястьям Ника. Он аккуратно отсоединил их и заметил небольшую пластину, прикреплённую около манжеты. Он отсоединил её тоже и тут же схватился за локоть, скорчившись от боли.
– Что случилось? – Джонни обнял его за плечи.
Анитси подбежала к Никите и буквально оторвала его левую ладонь от правого предплечья.
– Не тронь манжету, Ник! – кричала она. – Ты что, сорвал пластину?
– Что это ещё за пластина? – простонал Никита.
– Анальгетик, дурень, – Джонни судорожно искал анальгезирующую пластинку в постели больного.
– Почему у тебя болит штрих код? – Анитси сверлила Никиту глазами.
– Да откуда же я знаю! – Никита чуть не плакал.
– Спокойно, Ники, – Джонни нахмурился. – Ответь, как именно он у тебя болит?
– Пульсирует.
– Пульсирует?
– Да, словно ритм отбивает.
– Прям-таки и ритм? – Анитси терялась в мыслях. – Понимаешь, Ник, штрих код не должен болеть ни с манжетой, ни без неё.
– У него, похоже, свои мысли на этот счёт… Стойте! Тихо! – Никита напрягся и закрыл глаза. – Джонни, быстро листок бумаги и карандаш!
Джонни слетел с кушетки и устроил погром на письменном столе. Через несколько секунд он был уже около Никиты.
– Пиши, – скомандовал Никита.
– Что писать?
– Буквы. Это шифр. Шифр асконских пилотов.
Анитси с перехваченным дыханием следила за работой асконцев. Никита с закрытыми глазами, корчась от боли, выкидывал буквы, Джонни записывал в блокнот, разделяя их на слова и выкрикивая каждое из них как победу. Сообщение, которое получал Никита таким странным образом, читалось так: «Я в квадрате 75/56 магнитной сетки. Поторопитесь. Трофим».
Анитси пищала от радости, наваливаясь на Никиту, Джонни обнимал и Никиту, и Анитси, тормоша их обоих, как котят, Никита издавал безумный рык победы, совсем забыв про боль в руке. Как только первая волна радости спала, Никита всех разбросал со своей кровати по разным сторонам и стал искать анальгезирующую пластину.
– Я не знаю, как он передаёт мне это сообщение, – говорил он, прикрепляя пластину назад, – но делает он это больно.
– Зато получилось, – Анитси собрала взлохмаченные волосы на макушке. – Я сейчас принесу магнитную карту и навигатор. Джонни, приодень эту ириканочку, сейчас сюда придёт Капитолина с ужином.
Никита в ответ на ириканочку прорычал что-то, но уже по-доброму, с некоторым смирением.
Читать бесплатно другие книги:
