Эра героев. Тайная стража Шкирич Анатолий

Окрестности Парнавы. Загородное поместье

К узорчатой решетке ворот с гербом в виде ставшего на дыбы скакуна по гравию подъездной дорожки подкатила карета. Кучер протяжно свистнул, привлекая внимание. Привратник в вычурном мундире вышел из сторожки, подошел к дверце экипажа и с почтением спросил что-то у прибывших. Получив ответ, поклонился и распахнул поочередно створки ворот.

Карета медленно покатилась по тенистой аллее. Не доезжая до главного здания, двухэтажного особняка с двумя крыльями-пристройками, пред которым стояло с дюжину карет, экипаж свернул и остановился, проехав минут пять, у небольшого дома в дальнем углу поместья.

Кучер спрыгнул с козел, но дверца кареты распахнулась, не дожидаясь его помощи. На гравий, минуя ступеньки, соскочил коренастый мужчина средних лет. За ним вышли два парня помоложе.

Разномастный наряд: вечерние фраки, коричневые штаны в клетку, серые сюртуки и манишки. Из-под цилиндров выбивались длинные волосы, заплетенные в парные косы – седые у предводителя и темные у обоих парней.

Бросив по сторонам настороженные взгляды, троица направилась к зданию быстрыми уверенными шагами. Там, в тени крыльца, в шезлонге развалился мужчина в черном сюртуке и брюках. По-летнему жаркое солнце освещало лишь отполированные носки остроносых туфель. Бледное лицо, наполовину скрытое за дымчатыми стеклами очков, оскалилось хищной усмешкой:

– Вы только поглядите! Волки в цилиндрах. Цирк, да и только.

Коренастый вожак прошел дальше, не удостоив взглядом зубоскалящего кровососа, но оба молодых парня приостановились.

– Зато смотри, какой отличный загар, – один из них отвернул манжет, подставив темную от солнца кожу под жаркие лучи. – Хотя о чем это я? Ты же небось уже забыл, каково это. Что, мертвяк, давно ты не пробовал еды, не дышал и не ласкал женщин?

– Когда, псина, ты сдохнешь, – процедил сквозь зубы вампир, – я разрою твою могилу и скормлю собакам твои косточки.

– А до тех пор я буду жить, – улыбнулся в ответ оборотень. – А ты будешь посмертно гнить.

Вампир зашипел, выпуская из верхней челюсти клыки. Оборотни рассмеялись и, толкаясь, вошли в здание.

Большой зал с зеркальным потолком, массивными канделябрами и хрустальной люстрой. Стены обшиты деревянными плашками черного дуба, пол покрыт ворсистым ковром. Середину зала занимал массивный квадратный стол с четырьмя креслами по сторонам.

Место слева от входа занимал седобородый гном в замшевой куртке с нашитыми металлическими нитями. Он задумчиво поглаживал кустистую поросль на лице, ниспадающую ниже пояса, сверкая вплетенным в нее золотом и серебром. Шахтеры Карамуреш без труда узнали бы в этом подземнике Гера Тас’Кара. Позади гнома замерли двое коренастых крепышей в легких кольчугах. Глаза охранников из-под насупленных бровей бдительно осматривали собравшихся гостей.

Справа от входа в кресле за столом расположился худощавый господин в черном фраке. Идеальная выправка, отскобленные щеки и подбородок, надменно выдвинутая челюсть. Уже много десятилетий никто бы не признал в Йохансе Кронге мелкого безобидного клерка. За его креслом ссутулился невысокий человечек, то и дело любовно поглаживающий эфес сабли на поясе.

Войдя в зал, оборотни расположились возле Гера Тас’Кара, оставив одно незанятое кресло во главе стола. Сразу за ними в зал вошел встречавший их вампир в темных очках, тенью проскользнув за кресло Йоханса.

Гостям дали с минуту зло поглядеть друг на друга. А затем за свободным креслом открылась резная дверь. В зал стремительно вошел высокий мужчина в длинном кожаном плаще и широкополой шляпе. Его лицо ниже глаз скрывалось за стальной маской.

Цокая шпорами кавалерийских сапог, мистер Омен прошел к столу и остановился за спинкой кресла.

– Приветствую всех собравшихся, – разномастное сборище ответило ему сдавленным рыком, небрежными кивками и надменными взглядами.

Когда мистер Омен сел, плащ распахнулся, показав рукоятки парных пистолетов за поясом.

– Почему мы собираемся в открытую? – пробасил седовласый оборотень.

– Сеньор Серый Клык, – с иронией произнес мистер Омен, – вы бы предпочли глухой лес или развалины часовни?

– Пусть даже так, – хмыкнул перевертыш. – Здесь слишком много посторонних.

– Пора уже оставить эти ваши тайные сходки в укромных уголках старым легендам и сказкам. Мы же не нищая шайка грабителей с большака. Эта усадьба принадлежит частному клубу. Здесь устраивают встречи и отдыхают наиболее респектабельные джентльмены Долины Карамуреш. Никто не придаст значения тому, что представители клана лунного племени, ночного и подгорного народов изредка сюда выбираются. А вот тайные встречи в катакомбах и покинутых усадьбах привлекли бы к нам излишнее внимание.

Серый Клык откинулся на жалобно скрипнувшем кресле и презрительно хмыкнул.

– Обсудим последние события, – продолжил мистер Омен. – Гер Тас’Кара, до меня дошли неприятные известия о том, что произошло на вашем руднике.

– Легкий казус, ничего более, – поморщился гном. – Все под контролем.

– Тогда почему по всей Долине разносятся слухи о взбунтовавшихся рудокопах? – поинтересовался Йоханс Кронг, уставившись на коренастого подземника. – Мой помощник исчез, отправившись в копи. Уж не связан ли с этим фактом ваш «легкий казус»?

– Сперва сам мне разъясни, какими темными делишками занимался твой кровосос на моем руднике, – рявкнул Тас’Кара. Оба стража за его спиной заметно напряглись.

– Прошу успокоиться, – мистер Омен примирительно поднял ладони. – Гер Тас’Кара, не скажется ли произошедшее на наших планах?

– Я уже сказал, что все под контролем, – отрезал гном. – Несколько рудокопов из профсоюза слишком многое о себе возомнили. Они сгинули в заброшенной штольне. А врата, ведущие туда, я заварил и засыпал камнями.

Глаза мистера Омена нехорошо прищурились. Но миг спустя он удовлетворенно кивнул:

– Отлично, тогда мы все ожидаем новых сведений о маршрутах караванов с рудой. Господин Йоханс, с какой целью вы послали своего подчиненного на рудник?

– Проверить пересуды, – кратко ответил вампир. – Узнать, куда девается на самом деле руда.

Оборотень напоказ широко зевнул.

– Пустые домыслы, – фыркнул гном. – Да и какая вам разница, как я использую свою собственную руду?

– Господин Йоханс, – сказал мистер Омен. – Я уверен, что Гер Тас’Кара окажет вам все возможное содействие в поисках вашего подчиненного, если он, конечно, пропал на руднике.

Гном нехотя кивнул:

– Лады, пусть присылает кого-нибудь. Я дам ему сопровождающих, и они смогут насладиться прогулкой по моим подземным залам.

Судя по ухмылке подземника и скептической гримасе на лице надменного вампира, мало кто верил в успех этих поисков. Найти пропавшего в хитросплетениях подземных штолен было куда как непросто.

– В горную стоянку лунного племени тоже заявился пришлый, – встрял оборотень. – Представился посланником из Ардаса. Разнюхивал. Шарился.

– К вам, господин Йоханс, тоже захаживал прибывший в Парнаву собрат, – показал свою осведомленность мистер Омен. Вампир наметил еле заметный кивок. – Гости из Ардаса. Лучше бы им затеряться в наших негостеприимных лесах. Позаботьтесь об этом, господа. А теперь приступим к планированию операции.

Дебри на юге Долины

День обернулся полумраком. Красная оболочка аэростата, смятая и пробитая кронами деревьев, накрыла неряшливым пологом ближайшую округу. Из баллонов с шипением вырывался газ. Панель управления была покрыта осколками стекла, щепками и сорванными листьями. Штурвал повис на треснувшем суку. Сама же гондола застряла посреди переломанной кроны дуба в нескольких метрах над землей.

Александр рванулся, от чего по ребрам стегнуло болью, процедил подслушанное у подземников проклятие и лишь затем вспомнил о самодельном ремне безопасности. Когда спасший ему жизнь сюртук поддался дрожащим пальцам, он со стоном попробовал привстать, но цепочка кандалов запуталась в развороченной панели управления. Дернув, он вырвал звенья из недр сломанной механики и осторожно пощупал саднившее колено. Руки-ноги и глаза остались на месте и даже в прежнем количестве. Недавно разбитый нос вновь неприятно ныл, скованные запястья распухли.

«Итак, я только что истратил очередную жизнь. Самый главный вопрос: сколько же их еще осталось?»

– Сол!.. Долбаный мертвяк… Сол, ты где?.. Лакрош!

Из-под груды веток в углу рубки торчала костяная нога. Александр привстал с кресла и тут же грохнулся на вздыбившийся пол гондолы, ухватившись с проклятием за лодыжку.

– Хватит уже отлеживаться! Здесь раненые люди…

Так и не получив ответа, он прополз по заваленной обломками палубе до скелета и дернул за костяную ступню. Из кучи веток вывалилась пара ног вместе с тазовой костью. Из останков торчал огрызок хребта. Поморщившись, Александр выронил нижнюю половину друга.

– Чтоб вас всех по очереди демоны в преисподней драли, – выбрав место почище, он обессиленно растянулся на накренившемся полу. – Надо было остаться в Ардасе, отказаться от этой расчудесной работенки и наслаждаться комфортом местной тюряги. Десять лет – это не срок.

– Хватит причитать, как старая дева над бездарно прожитыми без блядства годами! – Злой голос костяка доносился откуда-то снизу – за пределами гондолы.

– Сол! У меня здесь твоя лучшая половина!

– Ну так спустись и верни мне мои кости! Я по ним скучаю!

– А где Лакрош?

– Отдыхает на дереве… вниз головой… а из груди торчит обломок ветки…

«Как смерть-то рядом прошла. Чуть не попал под раздачу косы».

– Сейчас спущусь…

От резкого толчка гондола заскрипела и чуть съехала вниз. Ветки затрещали, а Александр прижался к борту под выбитым стеклом.

«Надо бы пошуровать в поисках припасов. Но если эта махина внезапно рухнет вниз? Или накопители магии решат разрядиться и превратят все в радиусе десяти метров в окаменевшие статуи или ледышки? Не-не, надо отсюда сваливать. Лучше голодным, чем мертвым».

И все же Александр, стараясь не порезаться об осколки стекла, прополз вверх по наклонному полу до закрытого люка в грузовой отсек. Но в ответ на толчки и рывки створка лишь протестующе поскрипела, не поддавшись ни на миллиметр. Похоже, сорвавшись с креплений, немногочисленные грузы в трюме навалились на люк и заблокировали рубку.

«Оно и к лучшему», – он скептически оглядел разбитые обзорные окна, искореженные рамы и торчащие сквозь них ветки дуба.

Через минуту усилий закрывший иллюминатор сук обломился. Клятвенно пообещав поставить свечку Госпоже Удаче, Александр выглянул наружу.

«Метров пять до земли. Если ухватиться за край окна, потом поставить ногу на вот тот раздвоенный сук – можно спрыгнуть вниз».

И тут он вспомнил об одной жизненно необходимой вещи.

– Да где же она? – Александр бухнулся на колени и начал ползать по рубке, переворачивая разбившиеся приборы, разбрасывая сломанные ветки и вороша стекла. – Где же эта чертова ножовка?!

Заветный ключ к свободе исчез.

– Ты долго еще там будешь копаться?! – нетерпеливо заорал обезноженный скелет. – Решил гнездо себе свить на этом ржавом корыте?

Александр разметал последнюю кучу мусора и в ярости ударил оковами по борту гондолы. Корпус отозвался предостерегающим скрежетом, и в грузовом отсеке что-то обрушилось. Поняв недвусмысленный намек, он перебросил через плечо костяные ноги товарища и осторожно двинулся к освобожденному оконному проему.

«Ножовка могла просто вылететь наружу. Да, точно, так оно и произошло. Стоит спуститься и поискать в подлеске», – хотя в такие чудеса он уже и сам не верил.

По пути Александр задержался у кресла и отвязал рукава сюртука. Множество мелких дырочек, грязные пятна и почти оторванный под мышкой рукав. Тем не менее его стоило вернуть Лакрошу.

«Хватит с меня полетов на эту неделю», – на прощание он огляделся и начал протискиваться в выбитое окно гондолы.

Костяная ступня как назло зацепилась за раму, и пришлось осторожно отцеплять белесые фаланги от покосившейся железяки. Над головой нависли замершие винты двигателя. В кронах деревьев за лопастями тянулась целая просека.

«Будет что собрать для костра», – из-за закрывшей небо оболочки аэростата казалось, что уже наступили сумерки.

Разорвав рубашку об острый сучок, он все-таки ухитрился перелезть на соседний дуб, капитально пострадавший в результате авианалета. Дерево лишилось половины кроны, посреди ствола из-под содранной коры проглядывала сердцевина, зато чуть выше вверх тормашками висел вампир.

– Брось ты его! Он мертвый, и ему уже все равно! Может висеть хоть до следующей пятницы.

– Ты сам живой, что ли?

Александр задумчиво поглядел на неподвижное тело, пробитое торчащей сквозь манишку веткой, но потом все же полез вниз.

– Я мыслю, следовательно, существую! Кроме того, разве он кричит или просит о помощи? Значит, ему и так хорошо!

«Проблемы надо решать постепенно. И первым делом надо угомонить причитающего над своими конечностями костяка. И как пустота в черепушке может порождать такой поток красноречия?»

– Да прыгай уже! Там всего три метра!

«Ну уж нет, – Александр осторожно присел на трещащей ветке, ухватился руками за ствол дуба и лишь тогда спустил вниз ноги. – Сам знаю, как бывает. Удачно прыгаешь с головокружительной высоты, а потом поскальзываешься на ровном месте и ломаешь ногу».

Оттолкнувшись, он спрыгнул на землю. На какую-то секунду даже устоял на ногах, но потом грохнулся на задницу в кучу листвы. Дурацкие кандалы мешали стать акробатом.

– Ни грации, ни пластики, – усмехнулся выглядывающий между корнями череп.

Россыпи камней и пожухлая трава как нельзя лучше гармонировали с останками скелета. Так и хотелось взять лопату и захоронить беднягу.

– Видишь свои ноги? – Александр потряс костяшками над алебастровой макушкой. – Они сейчас от тебя уйдут вместе со мной.

– Тогда я буду преследовать тебя в ночных кошмарах до конца твоей жалкой жизни, – огрызнулся мертвяк, возведя свой торс вверх на руках.

– Ну напугал! Будто ты и так не ошиваешься со мной круглые сутки. Как будем тебя чинить?

– Ты уже однажды собирал меня по кусочкам, забыл, что ли? – Сол замахал руками, показывая, куда надо пристроить его тазобедренную кость. – Ровнее клади, криворукий!

Александр как мог точнее приставил позвонки друг к другу. Как только меж костями начали мелькать черные искорки, пронизывая позвоночник некромантским шитьем, он тут же отпустил останки.

«Интересно, а если развернуть его ноги задом наперед? Срастутся ли они тогда? Вот была бы потеха».

– Да уж, из-за этой черной магии ты практически бессмертный. Я еще в прошлый раз дивился, как тебя легко собрать заново.

– Черная… белая… главное, чтоб работала! – Сол отмахнулся, не сводя темных провалов глазниц со срастающихся позвонков. – Цвет сборки имеет значение только для эстетов. Мы сейчас во Второй дуге, и природного Эфира здесь предостаточно. Кроме того, важно время, прошедшее после перелома. Однажды я неделю не мог найти подходящее ребро, так потом пришлось с месяц носить повязку из зачарованной глины, пепла каких-то мудреных свечей, выжимки полуночных трав и так далее. Да и содрали с меня за эту процедуру бальзамировщики знатно. Причем, скорее всего, подсунули обычный, только раскрашенный чернилами гипс. Чтоб этих спекулянтов русалка хвостом по морде отметелила!

Сол напряженно уставился на вновь обретенные конечности. С минуту ничего не происходило, а потом костяная фаланга большого пальца на левой ноге дернулась. Костяк легко зарычал сквозь стиснутые зубы, и в ответ зашевелилась вся ступня.

– Так-то! – Обе ноги медленно подтянулись к туловищу скелета. – Стар я становлюсь для таких фокусов. Время не щадит даже самых достойных…

– Угу, нам вон еще одного самого достойного снимать надо.

– Проведение спасательной операции разрешаю, – важно кивнул костяк. – Приступай.

– Только как его оттуда спустить?

Гном повис на ветвях дуба чуть выше гондолы. С одной стороны, Александру повезло: крепкие ветки, удобно расположенные, шли до самой вершины. Однако его руки все еще никто не освободил.

– Можно с разбегу биться лбом о ствол, надеясь, что он свалится, точно перезрелая груша, – фыркнул Сол. – Или полезть наверх и спихнуть его. Давай не тяни. Чем быстрее сделаешь дело, тем скорее сможешь отдохнуть.

– Мне это уже несколько месяцев обещают, – Александр ухватился за сук, уперся ногами в небольшое дупло и залез на первую ветку.

– Это ты про наш увлекательный круиз по миру? Ты там только и делал, что спал, гулял по лесочкам, бухал и жрал. А пара-тройка драк за два месяца работой не считаются. Кроме того, ты отгулял знатный отпуск в Ардасе.

Александр почти поравнялся с днищем гондолы.

– Ожидание собственного суда в благодарность за спасение города отпуском по определению не считается!

– А ты хотел собственную статую в смердящем переулке, чтобы на твою каменную башку могли гадить голуби? Тебя что, заранее приглашали на ковер перед достопочтенным сенатом – чтоб эти толстяки заснуть не могли на перинах! – или его милость бургграф самолично умолял спасти Ардас? Нет! Значит, это была самодеятельность. Которая, как известно, карается.

– Да-да. Ни один добрый поступок не должен остаться безнаказанным.

Александр мог уже дотянуться до запрокинувшейся головы гнома. Но при этом пришлось бы отпустить надежную ветку. Так что он решил залезть еще выше, чтобы поравняться с распятым на дубе вампиром.

Наконец, обхватив толстую ветку коленями, он осторожно пополз к висящему товарищу.

«Надо стащить его с кола, – однако весить коренастый, но широкоплечий гном должен был не меньше самого Александра. – Хотя плоть у него мертвая и сухая, без крови и жидкости в клетках. С другой стороны, что-то же должно течь по венам вампира?»

Сев поудобнее на ветви, он вцепился в плечо товарища. Сколько бы вампир ни весил, его тело оказалось слишком тяжелым. И, как только Александр попытался сдвинуть его, сук треснул и Лакрош рухнул вниз.

Покрытые темным прахом ветки освобождение качнулись вверх. Александр, чуть не упавший следом, уцепился за другой сук и с кислой миной выслушал недолгий шелест листьев, хруст веток и, наконец, глухой удар тела о землю.

– Эка ты его осторожно спустил! Даже почта Ардаса позавидовала бы!

– Зато быстро!

– Так и быть, по старой дружбе я не сообщу вампирюге подробностей твоей спасательной операции.

Александр двинулся в обратный путь, старясь не повторить скорый спуск Лакроша. Сол тем временем поднялся на вновь обретенные конечности и начал бродить вокруг дерева, переворачивая опавшую листву и разбрасывая редкую траву. И, когда Александр вторично – и надеясь, что в последний раз, – спустился с дуба, костяк с радостным кряхтеньем что-то поднял. К его сожалению, это оказалось выжившее в катастрофе пенсне Лакроша, а не вожделенная ножовка.

– Теперь его надо оживить, – он попытался отряхнуть штаны, преуспев лишь в равномерном размазывании грязи. – Только вот резать свои вены я не собираюсь.

– И я бы не советовал, – серьезно кивнул костяк. – Он ведь может еще и пристраститься к тебе. Бедняга-то питается одними консервами. Сплошная алхимия и никакой свежей пищи! А ты вон какой нагулянный и упитанный.

Оказалось, Сол успел найти не только очки гнома. Костяк отщелкнул барабан револьвера и проверил пули, на поясе же уже висела сабелька:

– Пойду, поищу какую-нибудь живность с кровью в жилах для дохлого мсье.

– Постарайся, чтобы она была вдобавок съедобной, – живот уже пронзали голодные спазмы.

– Во время приключений съедобным назначается все! Даже кожаные сапоги могут показаться тебе изысканным блюдом на пятый день голода.

– И об этом мне рассказывает позабывший свое бренное существование мертвяк. Ты хоть помнишь, что такое голод на самом деле?

– Эй, полегче! Я, например, отлично чувствую жажду: мне сейчас остро не хватает бутылочки-другой горячительного. А насчет голода… мне как-то довелось понаблюдать за экспериментом.

– И чем он закончился?

– Поверь, ты этого знать не захочешь. – Сол протянул ему ножны с саблей. – На, охраняй покой нашего товарища! Помнится, наша бывшая спутница – та несмышленая девчушка – научила тебя, за какой конец браться, а каким колоть. Так что главная твоя задача на сегодня: не потерять клинок, пока я добываю еду.

Через полчаса блуждания по лесу вокруг разбившегося дирижабля Александр таки набрел на родник. Бухнувшись на колени, он зачерпнул ладонью студеной воды, заранее постаравшись отогнать весь плавающий мусор. На сырой земле отчетливо виднелись разнообразные следы, но вокруг царила тишина, прерываемая лишь трелями лесных птичек. Моментально заныли зубы, но он продолжал жадно пить, пока в животе не заплескалось целое ведро. Даже голод временно стих, не иначе как захлебнувшись. Последние две полных ладони сошли за умывание.

Закончив водные процедуры и решив, что красивее он точно не станет, Александр тяжело поднялся на ноги. Внезапно за дальними деревьями что-то шевельнулось, и изогнутый клинок будто бы сам очутился в ладонях. Оглядывая ближайшие замшелые стволы, он спросил себя, что за твари могут водиться в этом лесу.

Быстро – да так, что Александр успел лишь вслепую рубануть воздух, – промелькнуло и грохнулось ему под ноги небольшое тельце. На траве возле ключа лежала тушка барсука или похожего зверька.

– Так я и думал. Стоит тебя оставить одного, ты тут же заблудишься и станешь лесным отшельником, – из-за деревьев вышел Сол.

Ступал костяк по земле, усыпанной веточками и листьями вперемешку с хвоей, абсолютно бесшумно.

– Сволота, – беззлобно процедил Александр, пряча клинок в ножны.

– Я провизию добываю, а он еще и неблагодарен, – притворно возмутился скелет.

– Он, вообще, съедобный? – Александр с сомнением шевельнул ботинком мохнатое тельце.

– Говорят, запах специфический, но ежели с маринадом на шашлычки, то сойдет. Не думал, однако, что ты барсука сожрать вознамеришься. Придется тогда отдать вампиру этого тетерева, – Сол махнул пернатой тушкой. – Но что поделаешь, о вкусах не спорят. Смотрю, ты сырую воду лакаешь, аки зверь дикий. Подхватить заразу не боишься?

– Про дизентерию вспомнил, когда уже напился, – хмуро ответил Александр. – Кроме того, где-то ведь существует та самая чистая природная вода, которую сразу разливают по бутылкам. А так бы пришлось ждать еще пару часов, пока разведу костер и вскипячу ее в какой-то емкости.

– Тяготы и лишения закаляют организм! Привыкай обходиться без благ цивилизации, – согласно кивнул костяк. – А вот бочонок вина нам бы не помешал, это точно. Ладно, отдай уже мой клинок. Да-да, молодец, что не потерял. И пошли уже к дирижаблю. Я даже дам тебе две попытки угадать, в каком направлении он находится.

– В следующий раз, когда твои косточки раскидает по всей округе, напомни мне, чтобы я заткнул уши и тут же отправился куда подальше, не обращая внимания на твои вопли.

Он состроил рожицу вечно ухмыляющемуся другу и отправился к дирижаблю. Причем, как оказалось, ему хватило всего трех попыток.

Александр решил не портить себе разыгравшийся аппетит и потому не присматривался к воскрешению Лакроша. Все свое внимание он постарался сконцентрировать на запекавшемся тетереве. Сол щедро обмазал тушку мягкой глиной, даже не потрудившись удалить перья, и закинул на угли. Теперь время от времени Александр переворачивал тетерева толстой палкой, повернувшись спиной к крайне неприятному действию, главные роли в котором исполняли дохлый барсук, два мертвяка и острый нож.

Довольно скоро Сол удовлетворенно закряхтел и театрально потер костяные ладони, явно наслаждаясь своим творением.

– Ну вот! Даже живее чем раньше!

Александр оглянулся и хмуро окинул взглядом прислоненного к дереву Лакроша. Все еще не подававший признаков не-смерти вампир казался сейчас мертвее всех звезд рок-н-ролла. Уже порядком испачканная манишка покрылась кровавыми подтеками, а сам Лакрош походил на безвольное пугало.

В завершение Сол накинул на гнома его сюртук и кривовато насадил пенсне на массивный нос с горбинкой.

«Угу. Краше в гроб кладут. Тем более что этот там и живет».

Когда тушка тетерева запеклась, скелет ударом крупного булыжника разбил окаменевшую глину, оставив торчать из развалившихся кусков голое сочное мясо. Александр присыпал ножку золой и вгрызся в жилистую плоть.

«Как же вкусно-то! Определенно, перед подачей блюд гурманов надо морить голодом пару суток. Вот тогда-то восхищению мастерством шеф-повара не будет пределов».

Он уже потянулся ко второму куску, когда Лакрош начал конвульсивно подергиваться.

– М-да… – с сомнением протянул Сол, – надеюсь, у него нет аллергии на барсуков.

Правый глаз гнома медленно открылся. Блуждающее око с трудом сфокусировалось на двух замерших товарищах.

– С прибытием в мир живых и не очень! – преувеличенно радостно всплеснул руками костяк.

– Крови…

Александр поежился от жутковатого, охрипшего голоса и от еще более жуткого смысла.

– К сожалению, друг мой, у нас ее больше нет. И прошу, не смотри так на Алекса. Вон там валяется тушка барсука, может, сумеешь выжать еще пару-другую капелек…

Лакрош изломанным шагом добрел до тушки, свалился на колени и жадно впился в тельце. Неловкое молчание затянулось. Вокруг вампира сгустились тени, на побледневших руках медленно вытянулись когти, и вся с трудом выработанная симпатия Александра к кровососу тут же исчезла, уступив место липкому страху и холоду недоверия.

«А ведь на месте этого бедного зверька мог быть человек. Даже я».

Отбросив обескровленное тельце прочь, Лакрош еще некоторое время бессознательно пялился на горло Александра, сам он пытался придумать, как помочь вампиру без насильственного донорства, а Сол готовился кинуться между ними, случись чего.

Затем гном расслабился, закрыл глаз и привалился к дереву:

– Приношу извинения за эмоциональный срыв, – знакомый холодный голос.

– Главное, что без последствий для окружающих, – Сол убрал фаланги от рукояти сабельки.

Александр прочистил горло и постарался произнести как ни в чем не бывало:

– Нам нужно выдвигаться. Хоть мы и не знаем, что предпринять дальше, стоит вернуться в Парнаву. А путь туда неблизкий.

– Двинемся на север, – махнул в предполагаемом направлении костяк. – Там проходит Восточный тракт, оттуда на перекладных доберемся до престольного града Долины. Километров семьдесят напрямик или сотни полторы по буреломам и чащобам. За три дня дойдем, если никто не начнет ныть о мозолях, привалах и сне.

– Значит, мы не полезем, будто дурные, выяснять причину падения дирижабля? – притворно удивился Александр. – Ну надо же! Это же первое дело, в которое мы не станем вляпываться по собственному желанию!

– Наша миссия не терпит отлагательств, – подал голос Лакрош.

– Кроме того, пара дней пешком по глухомани – это тебе не по парку возле Ардаса гулять, – обнадежил его костяк. – А ты, помнится, даже там умудрился наткнуться на оборотня и патруль Ордена. Так что всяческое веселье нам обеспечено.

– Но люди-то здесь как-то живут? Неужели во всем этом мире нет пары акров безопасных полей и лесов?

– Слышал я, – задумчиво почесал челюсть Сол, – такое раньше говорили о личном саде Его Величества в Западной Империи, но потом там нашли злого суслика.

«Ну что ж, видимо, некоторые люди просто умеют притягивать приключения. А когда они вдобавок собираются вместе, вселенная начинает сходить с ума, порождая одно за другим жуткие пророчества и всякие там темные миссии».

Долина Карамуреш

Густые леса протянулись к самым предгорьям. И здесь встречались места, куда годами не забредало по своей воле ни одно разумное существо. Там высились старые, молчаливые деревья. Там под искореженными ветвями прятался от дневной жары туман. Опытные охотники и трапперы избегали этих дебрей. А редкие случайные путники рассказывали странные вещи. О далеких вскриках посреди липкой тишины. О скользящих за деревьями тенях. О тяжелых взглядах в спину.

Старые леса, что стали воплощением страха и ужаса первобытных племен перед древней чащей. Некогда такие густые дебри покрывали тысячи километров. Теперь же они уступили разумным существам. Но затаившийся мрак все еще жил здесь. Вдали от огня и железа таились ночные кошмары, собравшись со всех окрестных земель в маленьких осколках некогда великой древней чащобы. И разум, что так боялся леса, сам наделял его силой.

Посреди чащи расположилась прогалина. В центре идеально ровного круга темной, словно выжженной, земли скрючилось старое Древо. Все живое – кусты и побеги, даже трава – будто старалось держаться подальше от его искривленных веток со вздыбленной черной корой. Не природа и не время исказили очертания этого дерева. Нет, казалось, что вместе с земными соками оно впитало в себя нечто противоестественное, настолько отвратительное, что даже остатки Великого Леса в страхе отгородились от Древа пустой поляной. Отвратительное подобие жизни – посмертный крест над могилой темной души.

Черный ствол уродовала широкая щель дупла – ненасытная, вечно разверзнутая утроба, и чьи-то руки, будто стремясь отгородиться от сокрытого внутри Древа, закрыли ее тяжелыми деревянными ставнями. Поверх досок неведомые вырезали три вертикальных зрачка и множество древних, как сама роща, оберегов и ликов старых богов. Но выполнили ли они свою работу? Или же сочащиеся сквозь лики зеленоватые капли густой жижи и глубокие трещины поверх рун предостерегали о поражении защитных чар?

На прогалину вышли четверо. Впереди осторожно шел коренастый немолодой мужчина. Две седые косы в руку толщиной в такт шагам ударялись по обнаженной груди, украшенной ритуальными рисунками. Его назвали Серым Клыком, за то, что в возрасте шести лет он, впервые обернувшись, завалил на охоте вожака горных волков.

Следом двое молодых парней тащили связанного пленника с повязкой на глазах. Белую рубаху несчастного покрывали следы крови и земли, а его ноги безвольно волочились, и лишь из-под кляпа слышались приглушенные напрасные мольбы.

Приблизившись к Древу, Серый Клык остановился и замер, склонив голову. Наступившую тишину нарушали лишь тихие стоны связанного человека и шелест ветерка в окрестном лесу. А затем с протяжным скрипом створки медленно распахнулись, раскрыв провал бездонного мрака посреди Древа.

Серый Клык повернулся к пленнику. С пояса вожак снял связку веревочек, сплетенных из сухой травы и составивших затейливый узор с сотнями узелков. Древний язык, на котором за тысячи лет до возникновения первой письменности общались лесные люди. И многие существа, что еще помнили молодость мира без людей, знали его.

Серый Клык повесил связку на шею пленника и кивнул своим парням. Те споро подтащили тщетно упиравшуюся жертву к дуплу. Мускулы на руках конвоиров вздулись, когда они подняли трепыхающегося пленника и затолкнули в дупло, после чего деревянные створки моментально захлопнулись, чуть не отхватив пальцы одному из парней. Оба оборотня в напряженном молчании пробежали мимо Серого Клыка и скрылись в лесу, ни разу не оглянувшись назад.

Серый Клык вздрогнул, когда из Древа раздался первый приглушенный вскрик – безумные звуки агонизирующего разума без надежды на избавление от боли и смерти. Между створками просочились язычки темно-зеленого тумана, а глаза-щели осветились изумрудными огоньками.

Окрестный лес недолго внимал мучительным воплям пленника, с жадностью впитывая их. А затем наступила тишина.

Скулы вожака напряглись, пальцы сжались в кулаки. Седовласый еще раз склонил голову перед Древом и скрылся вслед за соплеменниками.

Восточный тракт

– Еще немного потерпите, милсдарь, – помощник кузнеца затянул потуже тиски и вновь взялся за ножовку.

– В следующий раз уж постарайся не попадаться страже, – усмехнулся скучающий возле тигля Сол.

Александр бросил на костяка уничтожающий взгляд и тут же заметил, как напрягся подрабатывающий в кузне парень.

«Надо спасать положение, пока он в сельскую управу не побежал».

– Не бери в голову, просто житейская неудача, – и в ответ на немой вопрос он продолжил: – Да демон за язык потянул ляпнуть дамочке, что это было свидание на одну ночь. А надо было дождаться, когда она вернет ключ от наручников. Кровать-то деревянная была и долго не продержалась, а вот с кандалами приходится возиться.

Кузнец пробормотал что-то про причуды городских, коим уже не достаточно простых поз из книжки с картинками, и продолжил работать напильником.