Эра героев. Тайная стража Шкирич Анатолий

Дебри к юго-востоку от Парнавы

Торговый тракт. Широкая колея утрамбованной грязи протянулась ниткой жизни посреди чащи. Над дорогой нависли старые деревья, чьи серые стволы обвили клочья зеленоватого мха. Лесное воинство силилось сжать и разрушить ненавистный символ цивилизации. Там и тут корни вспучивали тракт, а молодые побеги пробивались из-под земли лишь для того, чтобы быть затоптанными первыми же железными колесами. Сюда еще не добрались лесорубы, егеря и крестьяне. И лес ждал, надеясь, что вернутся старые времена. И, как встарь, разум навсегда оставит эти дебри.

В одном месте колея Восточного тракта виляла, обходя высокую скалу – обломок гор, – которую затащили сюда еще доисторические ледники. Здесь проторенный путь разделялся на две части. И поеденная ржавчиной табличка «Парнава» на столбике указывала путникам направо.

Пара воронов, тяжело хлопая иссиня-черными крыльями, слетела на толстую ветку дуба. Остроклювые головы синхронно повернулись слева направо. Глаза птиц, затуманенные зеленой пеленой, оглядели дорогу.

В недрах леса родился звук: скрипели старые деревья, угрожая обрушиться вниз сухими стволами, трещали молодые ветки, шелестели пожелтевшие листья. Лесной гул приблизился к развилке, окутал ближайшие деревья, что затрепетали, вторя ему.

Табличка с путеводным указателем задрожала. Глубокие трещины расползлись вокруг столбика, разрослись по всему дорожному полотну, перерезав правую дорогу. Вороны бестрепетно сидели на ветке, вцепившись крепкими когтями в кору и наблюдая за происходящим.

Земля под указателем разверзлась, словно раскрытая могила, и столб обрушился вниз. Древние стволы переместились вместе с пластами почвы и заслонили ведущую в Парнаву дорогу. Ветки с дрожащими листьями скрыли просвет, корни вздыбили утрамбованную землю, погребая под собой тракт, а опавшие листья спрятали последние следы развилки.

Вороны снялись с дуба и, синхронно хлопая черными крыльями, улетели налево. Вдоль единственной оставшейся дороги.

Лес замер.

Некоторое время спустя тишину нарушил мерный стук копыт и ритмичный скрип колес. Из-за деревьев показался легкий экипаж, запряженный парой вороных. За лошадьми на месте кучера восседал голый скелет. Лишь пояс с саблей в ножнах болтался на костяке.

Мертвяк чуть натянул вожжи, и карета свернула налево, огибая скалу, и устремилась по тракту дальше, не снижая скорости. Ни возница, ни пассажиры не заметили исчезнувшей дороги.

Сидевший в экипаже напротив Александра Лакрош закопался с головой в бумаги, записки и донесения. Солу же досталась роль кучера. Передать поводья в руки самого Александра не решились даже его уже мертвые напарники.

– Мы же решили вернуться в Парнаву? – почти безразлично поинтересовался он у вампира. – И выяснить, кто стоит за теми наемниками с дирижабля?

– Это не мешает проверить нам по пути несколько ниточек. В деревне Трех Сосен видели трехголового козла. Ящерица размером с барана сожрала овец у подножия Косой Сопки, – начал сухо зачитывать свои листки Лакрош. – На месте сожженной пивоварни видели призраков.

«Небось помершие выпивохи по привычке собираются», – Александр откинулся на жестком сиденье.

– Эти легенды, небылицы и слухи возникают быстрее, чем мы можем их расследовать, – буркнул Лакрош, отложив бумаги. – И не имеют никаких видимых связей с атаками на торговые пути и нападением на станцию канатной дороги.

– А время не ждет, – язвительно закончил за него Александр. Взглянув на сумрачного гнома, он виновато вздохнул: – Извините, вырвалось.

«Пожалуй, нам надо наведаться к барону и забрать жалованье, причитающееся за выполнение работы всей бездельничающей стражи в Долине Карамуреш».

– У нас уже не просто нападения на караваны, – продолжил вампир. – Возможны гражданские бунты. По слухам, аристократы собирают своих людей в единый кулак. Торговля замирает. Люди боятся пускаться в путь по дорогам. Гильдии Ардаса терпят убытки, и им это придется не по нраву.

«Добро пожаловать в Долину Карамуреш! У нас можно грабить караваны!»

– А никакой информации у нас пока нет, – подытожил Лакрош. – Возможно, леди Марокеш успела что-то выяснить.

– Но мы уже знаем, что в этом замешан управляющий Гер Тас’Кара с рудника и какие-то наемники.

– Да, пожалуй, начнем разрабатывать их, – кивнул гном. – И, как только мы вычислим организаторов, наша миссия будет завершена.

– Я думал, что мы должны, эмм… – Александр замялся, – устранить причины?

– Мы не головорезы, мсье Алекс, – холодно ответил вампир. – Мы находим, выясняем и передаем сведения. Вполне возможно, что организаторы будут нужны господину Луи Матарини живыми и даже на свободе. В любом случае, ими потом займутся другие люди. Специально обученные для этого.

– Вот оно, значит, как, – протянул Александр.

– Именно. А рыцарей в сияющих доспехах оставьте городским мечтателям.

Белесые фаланги сдвинули в сторону окошко над головой гнома.

– Можете считать меня психопатом с манией преследования, – крикнул с передка Сол, – но за нами следят.

– Отряд маньяков-могильщиков? – хмыкнул Александр.

– Их пятеро, и они на лошадях, – не обращая на него внимания, закончил костяк. – Держатся далеко, заметил лишь на повороте.

– Правьте прямо и постарайтесь без тряски, – скомандовал Лакрош.

– Тут уж как дорога пойдет, – усмехнулся скелет. – Ежели по прямой, мы в лесу окажемся.

Вампир вместо ответа захлопнул окошко. Сдвинув в сторону бумаги, гном нахохлился, чуть даже съежившись в своем уже порядком потрепанном сюртуке. Глаза за дымчатыми стеклами очков поблекли и закатились.

«Интересно, что случится, если его сейчас шугнуть?» – подумал Александр, наблюдая за входящим в транс вампиром.

Экипаж ощутимо замедлился и покатился плавней, а Лакрош замер на следующие три минуты. Лишь пару раз пальцы гнома дернулись, а левая нога вздрогнула.

Затем вампир весь встрепенулся и, моргнув, выпрямился на сиденье.

– Пятеро, – произнес Лакрош бесцветным голосом. – Вампиры.

– Так они тут и не редкость, – с затаенной надеждой произнес Александр. – Может, они по-семейному собрались и едут на встречу с родичами в фамильном склепе?

– Отметать такой вариант нельзя, – кивнул Лакрош. – Или их послали только проследить, правда, тогда мне непонятна их численность. Но готовиться лучше к худшему. Пока они не догоняют и не отстают от нас. Но, чтобы настичь, им хватит пары минут галопом.

– Что же тогда не нападают? – удрученно поинтересовался Александр.

«Счет ведь пять к двум с половиной – в их пользу, – себя он за единицу решил даже не считать, припомнив живучего кровососа в копях. – Кроме того, Лакрош еще явно не полностью вернулся с того света».

– Ждут, когда свечереет, – предположил гном. – Они станут сильнее, а вы будете вслепую шарахаться в сумерках.

«Ну надо же, нас еще и боятся. Какая-то недобрая о нас идет слава. Хорошо, никто из наших противников не выживает. А то бы порассказывали всем правду о том, как их убивает то случайно упавшим деревом, то внезапным ударом молнии, но только не руками бравых героев. Эх, надо было закупиться по дороге. Здесь наверняка должны быть специализированные магазины: мне, пожалуйста, бутылку освященной воды, связку чеснока на шею и вон тот миленький набор осиновых кольев со скидкой!»

Он вытащил давеча отобранный у костяка револьвер и провел пальцем по рельефной магической гравировке ствола.

«Шесть в барабане и еще десятка два пуль есть в запасе». – В деревне им не удалось разжиться магострелом. Желающих поменять свои ружья на скромное вознаграждение среди местных не оказалось, а единственный древний мушкетон при покупке разрядился ярким пламенем взорвавшегося магического кристалла, едва не спалив бороду продавцу. Зато металлических шариков было в достатке.

Вспомнив об этом, он потрудился проверить заряд кристалла в рукоятке револьвера, а затем расположился поудобнее и принялся ждать худшего. Экипаж заметно прибавил скорость, хотя вряд ли тяжелая карета могла бы уйти от скачущих налегке всадников.

Лучи заходящего светила прыгнули в окно и заставили его зажмуриться.

– Или я ничего не смыслю в географии, или мы едем не туда, – изрек Александр мрачновато. – Если мы все еще движемся на запад, то какого демона у нас солнце справа?

Лакрош задумчиво обозрел скатывающееся к горизонту светило и постучал в переднее окошко.

– Чего еще? – недружелюбно поинтересовался Сол.

– Мы едем по кругу?

– Ну да, – согласно кивнул череп. – Мне надоела скучная прямая дорога, и я уже пару раз направлял экипаж через глухую чащу. Вы что, не заметили, как мы разок чуть не врезались в дерево и распугали семью медведей? Куда я сверну, по-твоему? Тут одна колея!

– Отлично, – тихо промолвил Лакрош, закрыв окошко.

– Ничего хорошего, я угадал?

«Скука. Какое блаженное чувство. Начинаешь по-настоящему ценить такие редкие моменты. Жаль, что они быстро приедаются».

Длинные тени от верхушек лесных исполинов перечертили полотно дороги. Солнце бодро торопилось на ночной отдых. Багровые облака затянули ту узенькую часть неба, что мелькала над экипажем в просветах древесных крон.

«Только одна-единственная мысль все портит. Знание, что каждый миг райская нега может оборваться и разверзнется кромешный ад. Кто-нибудь заорет, вокруг затрещат разряды выстрелов, и меня куда-нибудь потащат».

Лакрош откашлялся.

– Что, уже?! – Александр вслепую взмахнул револьвером.

– Впереди постоялый двор, – вампир отвел дуло в сторону.

– Ну так это замечательно!

– Это же просто дом за частоколом, а не Цитадель Ордена, – равнодушно пояснил гном.

Блеклый светильник мелькнул за стеклом, и экипаж проехал под аркой деревянных ворот. Просторный двор окружали с двух сторон хозяйственные постройки, а прямо по курсу располагалось крыльцо двухэтажного бревенчатого дома. Огромный дуб посреди двора распростер свои ветки, словно крышу, над всей площадкой. Частокол из оструганных кольев опоясывал весь постоялый двор, но ворота оставались открытыми настежь.

Сол подкатил карету к сараю, возле которого стояли корыта с водой. От конюшни к экипажу тут же заспешил парень в светлой подпоясанной рубахе. Подойдя, он перехватил постромки упряжки.

– Вечер добрый, – крикнул Сол конюху. – Примете постояльцев?

Парень бессловесно махнул в сторону бревенчатого здания.

Когда Александр спрыгнул со ступенек экипажа, работник успел уже выпрячь коней и повести их по кругу, охлаждая.

– Нам бы ворота захлопнуть!

Но в это время между створками показался первый из их преследователей.

Пятеро всадников неспешно въехали во двор, отрезая путь к отступлению. Седовласый старик в потрепанном охотничьем камзоле, похожий на состарившегося стервятника, – длинный горбатый нос усиливал сходство – расположился во главе отряда, по его худым ногам бились длинные и узкие парные ножны. Двое мужчин и две женщины в черных куртках и лосинах остановили своих скакунов по бокам от предводителя.

Седовласый оценивающе окинул взглядом постоялый двор и стоящих перед ним путников.

– Зайдем внутрь, – коротко сказал Лакрош.

Конюх тем временем уже принимал поводья у спешившегося старика.

Александр не заставил себя упрашивать и направился к крыльцу быстрым шагом. Сол, чуть приотстав, присоединился к нему. Гном же дождался, пока они достигнут дома, и лишь тогда повернулся спиной к пятерке.

Войдя в дом, Александр очутился в большом зале с низким потолком. Вдоль стен тянулись длинные столы с тяжелыми дубовыми скамейками. Неяркий зеленоватый свет лился из круглых ламп под притолокой. Стены украшали головы хищных животных, а напротив входа вздыбилось на задних ногах чучело огромного медведя. В конце зала винтовая лесенка вела на балкон второго этажа, где виднелся ряд дверей.

Александр опустился на скамейку за ближайшим столом, Сол присел рядом с ним на самый краешек. Других посетителей не было, лишь из кухонной двери, не торопясь, вышел дородный бородатый мужчина, вытирая руки о серый передник.

– Нам, – взглянув на костяка, Александр поправился: – Мне перекусить, три номера на ночь и корм для наших лошадей.

Хозяин молча кивнул и повернулся к кухне.

– Я погляжу, мы нынче единственные постояльцы? – спросил у владельца постоялого двора Сол. – Народ совсем перестал странствовать?

Дородный бородач указал на рот и покачал головой.

– Неразговорчивый тут народец, я смотрю, – хмыкнул Александр, когда хозяин вернулся на кухню.

В зал вошел Лакрош. Оглядев помещение, гном подсел к товарищам.

– Будем надеяться, что просто немые, – настороженно произнес костяк, глядя вслед ушедшему хозяину.

Александр не успел узнать, что же встревожило скелета. В зале появилась пятерка.

Седовласый старик, изредка подергиваясь, прошел к столу напротив них и сел во главе. Следующие за ним тенью четверо кровососов молча расселись по обе стороны от предводителя.

Александр перехватил взгляд сузившихся белесых глаз старика и внутренне передернулся. Пока к вампирам приближался хозяин постоялого двора, искалеченные подагрой пальцы худощавого старца выстукивали по столешнице незатейливый ритм. Остальные же вампиры тихо переговаривались между собой, вроде бы даже не обращая на путников внимания.

– Мы переждем здесь ночь. Ничего не требуется. Вот за беспокойство, – еле внятно прошепелявил старик и быстрым, неожиданным при его дряхлости движением кинул на стол пару серебряных монет.

Хозяин смахнул плату в передник и поспешил назад на кухню.

Пожилая женщина в чепчике и платье вынесла закрытое блюдо и поставила его перед Александром. Окинув безразличным взглядом костяка и гнома, она положила на столешницу одну расписную деревянную ложку.

Александр с наслаждением вдохнул аромат похлебки, пробившийся с паром сквозь неплотную крышку.

«Нет худа без добра, на полный желудок и помирать не так страшно».

– Ах да, хозяюшка, возьмите сразу с нас плату, – внезапно всполошился Сол.

Из кармана на поясе скелет достал несколько монет и своими белесыми фалангами по одной начал отсчитывать деньги в протянутую ладонь женщины. И в тот момент, когда к двум лежащим серебряным кругляшкам добавился третий, женщина внезапно дернулась, словно сунула руку в огонь. Монетка зазвенела по половицам.

– Ах, просите, это моя вина, – как ни в чем не бывало произнес скелет. – Действительно, ошибся. Перепутал с другой. Вот ваша.

Схватив третий серебряник, женщина порывисто вышла из зала.

– Ну и попали мы, – буркнул костяк.

Лакрош кивнул, задумчиво осматривая зал, чучела и ведущую наверх лесенку.

– А в чем, собственно, дело? – спросил Александр.

Откинув крышку, он зачерпнул полную ложку наваристого бульона с кусочками овощей и мяса. В животе заурчало. И тут Лакрош перехватил его руку у самого рта.

– Вам не стоит это есть, – тихо сказал гном.

– Слушай, некоторым из нас все еще надо питаться нормальной едой. Я же молчал про вашу диету.

«Отрывать от еды – последнее свинство. Когда я ем, подождут даже разборки с монстрами».

– Послушай старину вампира, – кивнул Сол. – Если ты не хочешь, чтобы этот ужин стал трапезой смертника, то лучше попоститься.

– Что вы, вообще, тут мелете? Наш вампирский слет пока смирно сидит на своих местах, не буянит, песни не орет и к посетителям не пристает.

Пятерка их преследователей действительно будто про них забыла. Даже седобородый худой старик перестал пялиться на него пронзительными блеклыми глазами. Вампиры по-хозяйски развалились за своим столом, и до него пару раз даже доносился громкий смех.

– Они теперь меньшее из зол, – пояснил Лакрош.

«И, как всегда, все сразу стало ясно».

– Вокруг нет ни единой вещи из железа, – загнул один костяной палец скелет. – Я нигде не видел на этом постоялом дворе открытого огня. Все тут молчат, словно языки проглотили. И, когда я кинул хозяйке на ладонь железную монетку, она отдернула руку, будто обожглась ею. А еще вспомни дорогу, по которой мы сюда приехали: прямая как стрела, а ведь солнце почти сделало оборот вокруг экипажа.

– И что все это значит?

Молчаливый конюх подвел семерых коней к распахнутым воротам постоялого двора. Выведя лошадей за частокол, парень отпустил поводья.

За пределами постоялого двора простирался дремучий бор, без единого признака тропинки. Плотной стеной вокруг возвышались притертые друг к другу темные стволы с редкими голыми ветвями и кронами, которые наверху сливались с черным беззвездным ночным небом.

Лошади нерешительно переступали копытами, поглядывая на парня в белой рубахе. Внезапно карие глаза конюха затуманились зеленой дымкой, из раскрытого рта вырвался язычок белесого тумана, и он, заложив два пальца, пронзительно свистнул. Кони тотчас шарахнулись и, взяв с места в карьер, домчались до деревьев и исчезли в чаще.

Росший посреди двора гигантский дуб шелохнулся. С ветвей вниз осыпались зеленые листья, чернея в воздухе и рассыпаясь прахом, едва достигнув земли. Ветви скрючились, словно больные пальцы. Через ствол прорезались глубокие трещины. Почерневшая кора разверзлась посреди дерева, превратившись в две раскрытые створки. Над бездной огромного дупла три углубления осветились зелеными болотными огоньками.

На бревнах частокола выступила черная смола, а колья покрылись длинными шипами. Флюгер над крыльцом в виде ворона перестал поскрипывать, и вырезанные глаза фигурки зажглись изумрудами. Деревянная птица снялась с насеста и, тяжело взмахивая иссиня-черными крыльями, взлетела на ворота, и их створки сомкнулись позади конюха, отрезая двор от дремучего леса.

Изломанные тени отделились от леса и потянулись к лесной гостинице. Призрачные фантомы стволов, голых веток и торчащих сучьев заскользили над частоколом и накрыли мрачно-серым ковром сараи, дом и коновязь. Тени чащи притянулись к постоялому двору со всех сторон. Будто света здесь было меньше, чем где бы то ни было.

Александр осторожно, словно тикающую бомбу, закрыл крышкой блюдо с похлебкой.

– И что случилось бы, отведай я этой стряпни?

– Да кто его знает: может, она проросла бы в твоем желудке, превратившись в пару симпатичных сорняков, – пожал плечами костяк.

– Нам стоит подняться повыше, – тихо сказал Лакрош. – Здесь слишком открытое пространство.

– Предлагаете выбраться через окна и драпать куда подальше? Отличный вариант!

– Вокруг лес. Это вотчина существ, что тут нас приютили, – отклонил предложение гном. – А вот дом – это уже оплот цивилизации. Это наше место, и здесь мы сильнее. Тут и дадим отпор.

«Кому? Чему? Как? – подумал, вставая из-за стола, Александр. – Команде знатоков и одному новичку отводится на ответ пара минут. Ответ вы узнаете после рекламы! Оставайтесь с нами. Ожидаются кровавые побоища и горы трупов».

– Что-то мне нездоровится, пожалуй, лучше сразу пойду и вздремну, – громко произнес он вслух.

Из кухоньки вышли хозяин и хозяйка с каменно-бесстрастными лицами. Обитатели постоялого двора еще ни разу не проявили никаких эмоций. Даже когда хозяйка отдернула руку, ее лицо казалось деревянной маской.

Дородный мужик, так и не сменивший передник, направился к лестнице, приглашающе махнув им рукой. Внутренне сжавшись от готовности делать все и сразу, Александр постарался неспешно и как можно спокойней подняться по ступенькам на второй этаж, следуя за широкой спиной хозяина постоялого двора. Прервавшие разговор вампиры проводили их наглыми взглядами.

В короткий коридорчик наверху выходили дубовые двери с полудюжины крохотных комнат. Мужик указал им на три последние. Александр мельком взглянул на Сола. Костяк кивнул ему и зашел в свой номер.

«Моя комната – моя крепость, – подумал Александр, оглядывая арсенал своего пристанища. – Если так, то пора сразу искать белый флаг».

Узкая заправленная койка, оконный проем, закрытый неплотными ставнями, покосившийся платяной шкаф и пара колченогих стульев. Заурядный спальный гарнитур, абсолютно не предназначенный для отпора сверхъестественным силам.

Скрип половиц возвестил об уходе хозяина. Постучав ногой по безобидному на вид стулу и не дождавшись нападения этого предмета мебели, Александр осторожно присел на краешек табуретки. Затем он достал револьвер из кармана брюк и задумался, куда палить в первую очередь: в окно, створки которого вылетят от легкого пинка, или в дверь, что продержится чуть дольше. А ведь в этом мире все что угодно могло вылезти еще и прямо сквозь половицы.

Тяжесть длинного ствола, дарующая ощущение надежности. Палец, в готовности лежащий на курке. И чувство убийственной мощи, что может сорваться по твоему желанию.

В стенку, разделявшую их с Солом комнаты, чуть слышно поскреблись, а спустя пару секунд в дверь негромко постучали.

– Входи уже, – буркнул Александр, отводя ствол в сторону. – Пароль правильный.

В комнату ввалился скелет, а шагнувший следом Лакрош захлопнул за собой дверь. Гном даже не стал закрывать ее на хлипкий засов.

– Мы тут подумали и решили, что главной приманкой будешь у нас ты, – поведал Сол.

– Как свежо и неожиданно! Удобно иметь в команде живого?

– При нашей активной жизни это ненадолго.

Скелет настороженно оглядел кровать.

– Что-то у меня нехорошие подозрения, – костяк подхватил свободный стул и кинул на лежанку.

Сквозь сероватые простыни тотчас пробились зеленые отростки, пронзив воздух над койкой. Недолго пошевелившись, покрытые загнутыми назад шипами побеги медленно втянулись обратно, оставив в белье распоротые дыры.

– Приятно, когда твои надежды оправдываются, – кивнул Сол. – Стабильность и предсказуемость вражеских происков – вот что вселяет надежду в эти беспокойные времена!

– Чем займемся теперь? Проверим, нет ли в шкафу прохода в сказочное королевство или хотя бы врат в демонический мир?

Лакрош прислонился к стене возле оконного проема и неподвижно замер, закрыв глаза.

– Они бы нам пригодились для отступления, – хмыкнул костяк. – Картишек ни у кого не завалялось? А то скучновато становится.

Нечто тревожило разум Херкасла. Нечто смутное, словно забытое видение. А своим подспудным чувствам бывший егерь, а теперь один из старших вампиров Долины привык доверять.

Херкасл раздраженно поджал губы. Его команда, четверо молодых и еще недостаточно опытных кровососов, беззаботно развлекалась, предчувствуя легкую охоту и сладкую поживу. Единственное, о чем они сожалели, – что живой паренек был только один. Восставшего костяка и собрата вампира за добычу не посчитаешь. И все же оставалась некая раздражающая неощутимая деталь. Словно песчинка, что попала в глаз и мешает видеть.

«Дебри. Хорошее место, чтобы спрятать следы. Никто не найдет здесь пропавших. Хватит им лезть в чужие дела. Все легко и просто. И почему же меня одолевают сомнения?»

Старые кости опять разнылись. Егерь помассировал колени. Эта боль преследовала его уже многие столетия. И большую часть этих лет он провел в здешних лесах. Но даже для него тут оставались закрытые, дикие места. Где чаща оживает, и не веселыми красками, а мрачной затаенной ненавистью к дышащим, говорящим и снующим вокруг существам.

А мертвое лес ненавидел еще сильнее. Мертвецы должны спать под земляным одеялом, пока мелкие рабочие создания чащи разлагают их плоть и обгладывают кости. Умертвия не должны покидать своих могил. Для леса они словно болезнь, которую надо изжить. И потому ночному народу не место посреди этой глуши.

Троица ушла на второй этаж. Время настало. Егерь кашлянул. Говор и смешки мгновенно стихли, и четыре пары мертвых, но так похожих на живые глаз уставились на него.

– Айрис и Джек, зайдете со двора, – скомандовал Херкасл паре, сидящей за столом справа. – А вы вдвоем – через дверь.

Четверо вампиров поднялись. Двое быстро взбежали по лестнице, двое других направились к выходу во двор. Но тут входная дверь открылась и захлопнулась, впустив в зал парня, работавшего конюхом.

– Уберись с дороги, – бросила ему Айрис.

Херкасл хорошо ощущал, как она жаждала вцепиться в живого. А еще его чутье кольнуло холодным клинком. Что-то изменилось. Он смежил веки, погружаясь в транс.

Конюх, будто не понимая слов, продолжал тупить, закрывая собой выход. А ведь не стоит стоять на пути вышедшего на охоту вампира.

– Сам напросился, – клыки Айрис удлинились.

С быстротой атакующей змеи вампирша оказалась за спиной конюха, резко запрокинула голову парня своими сильными пальцами с вытянувшимися когтями и впилась в горло.

Одновременно Херкасл узрел цвета. Мешавшая доселе пелена спала. И черное облако у входной двери в его видении обвилось вокруг зеленой дымки.

– Нет! – крикнул старый егерь, вскакивая на ноги.

Но клыки Айрис уже погрузились на полпальца в плоть парня. Глаза вампирши закрылись в предвкушении, но тут же расширились от боли, и она издала сдавленный хрип. Айрис попыталась отстраниться, но пальцы конюха сжались на ее кистях, притягивая к себе.

Сдавленный вой жуткой муки покатился по дому. Айрис задергала головой, тело выгнулось, но парень устоял на ногах, словно его даже не задевало могучее умертвие.

Херкасл выхватил свои парные клинки, но не ринулся на помощь подручной и знаком остановил Джека. Ему было наплевать на существование еще одной вампирши из семьи, и, как и все собратья, старый егерь ценил только одну, собственную, нежизнь. А для выживания ему нужно было сейчас понять, с чем же их столкнула кривая дорожка в этом проклятом лесу.

Айрис дергалась в припадке за спиной конюха, словно нечто раздирало ее внутренности изнутри. Херкасл осторожно шагнул ближе, занося саблю, но тут сквозь спину вампирши пробилась первая коричневая ветка. А затем, один за другим, через мертвую плоть, раздирая кости и мышцы, начали появляться все новые ростки. Глаза застывшего конюха заволокло зеленой дымкой.

Миг спустя лезвие сабли егеря полоснуло по горлу парня, а второй клинок ударил наискось по незащищенному животу. Из рассеченной плоти вырвался серый туман. Голова существа запрокинулась, держась лишь на хребте, а из распоротого живота вывалились коричневые стебли. И никакой крови. Под кожей конюха лишь шевелились перерубленные темно-зеленые побеги, заполняющие все его нутро. Из парня будто удалили все внутренности, набив оставшуюся кожу переплетением живых ростков.

Челюсти конюха разверзлись, открыв копошащиеся вместо языка и горла побеги. Херкасл рубанул саблей по протянувшимся к нему рукам, рассекая остатки плоти и веток. Повисшая на спине конюха Айрис уже перестала вопить и шевелиться, болтаясь безжизненной куклой.

Херкасл крутанулся, полосуя тянущиеся к нему ростки. Оставшийся в зале вампир из его команды, Джек, попятился и, развернувшись, кинулся на кухню.

– Стой! – крикнул ему в спину егерь. – В лесу сгинешь!

«Идиот, от этого не сбежать». – Херкасл остался в зале один.

Конюх свалился на колени, когда вампир подрубил его голень. Еще удар – и голова существа покатилась по полу, поливая половицы остатками белесого тумана. Обнаженный позвоночный столб конюха обвивали шевелящиеся стебли. Херкасл ударил с двух сторон, перерубая руки вместе с побегами, и конюх завалился на пол – обрубок тела, наполненный месивом из рассеченных веток и сочащихся мутной мглой отростков.

Позади егеря раздался скрип. Вампир развернулся, занеся саблю для удара.

Огромное чучело черного медведя повернуло косматую голову. Пасть раскрылась, обнажив ряд клыков, и в агатовых глазах засверкали изумрудные огоньки. Оживший зверь медленно опустился на четыре лапы и сошел с пьедестала.

Ручка медленно опустилась. Александр краешком ботинка прижал дверь, не давая той распахнуться, и тут же убрал ногу. Лакрош, не открывая глаз, молча поднял два пальца и указал по обе стороны двери. Ручка поднялась. По створке кто-то провел острыми ногтями, и Александр расслышал легкий смешок.

И тотчас дверь превратилась в хаотичное нагромождение вывороченных и сломанных досок и разлетающихся щепок. Сквозь дыру в комнату ворвался один из кровососов. Но не успели обломки упасть, а вампир разогнуться, как напавший сзади Сол отбросил его ударом на кровать.

Тут же два ребра в грудине костяка с треском разлетелись, и позади скелета появилась женщина с растрепанными черными волосами. Ее кулак всего на сантиметр прошел мимо позвонков, оставив торчать из хребта обломки ребер. Сол завалился вперед, едва не рухнув на поднимавшегося с лежанки кровососа.

Александр нажал на спусковой крючок револьвера. Ствол окутался облачком шипящих голубоватых искр, и, хотя ему казалось, что голова вампирши находилась точно напротив дула, она успела увернуться от пули. Но тут в ее грудь вонзилась правая рука Лакроша. Ногти на пальцах гнома, превратившиеся в длинные когти, пронзили черную куртку и впились глубокого в бок кровососа.

Стальной барабан револьвера повернулся, и вторая пуля вошла в плечо женщины. Вампирша как раз заломила назад руку гнома, а ударом ноги чуть не сломала челюсть встававшего с пола Сола. Попавшая в мертвую плоть пуля лишь чуть развернула кровососа. Но Лакрош смог вырвать руку из захвата вампирши и ударил ногой в ее коленную чашечку. Упавший на койку кровосос зашипел: сквозь его грудь пробились пики ростков. Дернувшись, обездвиженный вампир обломал почти половину зеленых кольев.

Третий выстрел. Пуля попала в свисающие с петель останки двери. Лакроша швырнули, и гном спиной влетел в покосившийся шкаф, окончив его существование. Трепыхавшийся на лежанке упырь смог притянуть к себе Сола и теперь пытался выломать кость из его плеча. Женщина с растрепанными волосами развернулась к Александру.

Четвертый выстрел. Голова вампирши почти неразличимым движением дернулась вбок, и залп ушел в пустоту. Лакрош все еще копошился, заваленный сломанными стенками и полками шкафа. Костяк прочно залип в объятиях своего кровососа, почти сумевшего подняться с койки.

Рот вампирши раскрылся. За пухленькими алыми губками, среди белоснежных аккуратных зубов выдвинулись два длинных клыка.

Мелькнула не мысль – на нее не было времени, – а смутное озарение. И, доверившись ему, Александр нажал мимо спускового курка. Вампирша уклонилась, увидев движение пальца, но выстрела не произошло, и на ее губах появилась довольная усмешка. И тогда Александр изо всех сил представил, что патроны кончились и его охватывает паника.

По лицу кровососки он понял, что она почувствовала его страх. Вампирша неразличимым движением оказалась напротив него. И он нажал на спусковой крючок.

Магосхема замкнулась. Заключенная в кристалле осция энергия Эфира устремилась по каналам к начертанным заклятиям и рунам в рукояти. Колдовство охватило маленький стальной шарик в узком канале ствола, с огромной силой выталкивая его вперед. И пуля, пролетев десяток сантиметров по воздуху, вонзилась в лоб вампирши.

Женщина замерла, словно оглушенная. Посреди ее лба возникла темная дырка величиной с пуговицу. Покачнувшись, вампирша замедленно взмахнула руками, ее глаза закатились. Сделав шаг назад, она остановилась. И тут на нее налетел Лакрош. Рука гнома, словно копье, ударила в правый бок кровососки, проломив грудную клетку, выворачивая обломки ребер посреди распоротых лоскутов черной куртки. На какой-то миг Александр различил на лице Лакроша торжество и злую радость. А затем пальцы гнома сомкнулись, и он вырвал из груди вампирши темно-коричневый комок сердца.

Александр навел револьвер на простреленный лоб кровососки и нажал на спусковой крючок в последний, шестой, раз. Ноги вампирши подкосились, и она рухнула навзничь. Сол тем временем подставил подножку своему противнику, и кровосос вторично рухнул на койку в объятия шевелящихся побегов.

Лакрош подхватил с пола обломок доски. В следующий миг гном уже очутился над барахтающимся кровососом с занесенным колом. Вампир зашипел и поднял руку в просящем жесте, но обломок вонзился в его грудь, пробив сердце.

Александр выдохнул. На все произошедшее хватило дюжины ударов сердца. Из револьвера со щелчком выдвинулся пустой барабан.

Сол поднялся на ноги, ощупывая концы сломанных ребер. Лакрош перешел от койки к неподвижно распластавшейся на полу женщине и пробил колом и ее грудь.

И только теперь до Александра донесся шум ударов, звон стали, крики и вопли с первого этажа.

«А вечеринка-то в самом разгаре». – Ион начал спешно перезаряжать револьвер.

Штаны свисали с ног вампира разодранными клочьями. В голени застрял длинный шип, сочившийся черной смолой. Но он таки сумел перебраться через колючий частокол. И теперь неутомимые мышцы уносили его все дальше от проклятого постоялого двора.