Тени Шенивашады. Книга первая Кангин Алексей

— Салерди, я понял, где мы находимся, и понял, куда нам надо держать путь. Уже завтра утром мы окажемся на поверхности, и если повезёт, то в хорошем безопасном месте. А оттуда уже двинемся к выходу из Тумана. Мы сделали небольшую ошибку. Чуть раньше нужно было свернуть в другой коридор. В принципе, и этот бы вывел нас, куда я хочу, но он завален. Тот, другой проход, должен быть гораздо крепче и надёжнее. Мы сейчас не в основном пути, а в одном из запасных. Я выбрал его только потому, что он короче.

— Хорошо, — ответил Салерди. Эрклион заметил, что он медленно всё же начал разжимать пальцы. — Не смотри на меня так, о, мудрейший. Я сильно виноват перед тобой. Я позволил боли одолеть меня. И решил скрыться от неё в трансе. Но перед этим я не смог расслабиться, и в итоге у меня получился неправильный транс. За это мне придётся заплатить ещё большей болью.

— Боль способны чувствовать только живые, Салерди, — ответил Эрклион. — Бери себя в руки, и мы пойдём. У нас не так много времени. Лично у тебя его ещё меньше.

Эрклион видел, что Салерди всё ещё больно, но терин-ар превозмогал себя. Он сумел разжать руки и передать ружьё Эрклиону, а потом, опираясь на стену, поднялся на ноги. Он попробовал сделать несколько шагов, но без опоры идти ему не удавалось. Эрклион посмотрел на ноги Салерди, опасаясь увидеть, что вновь открылось кровотечение, но свежих следов крови он не заметил. Хотя это ещё и не значило, что кровотечения нет.

— Мудрейший, я уже могу идти, пусть и держась за стену, — сообщил Салерди. — Не будем терять времени. Веди нас!

Эрклион кивнул и поднялся. Медленно они начали продвигаться к нужному повороту, как и прежде: впереди Эрклион с ружьём, Салерди позади. Но с каждым шагом Салерди всё крепче и крепче стоял на ногах, и вскоре он шёл уже почти обычным шагом, если не считать прихрамывания. Правда, для того, чтобы держаться, Салерди пришлось ещё раз глотнуть зелья. По прикидкам Эрклиона, зелья у Салерди осталось ещё на один-два глотка. И что там будет потом, совершенно неясно.

Они добрались до нужного поворота, и Эрклион пошёл дальше. Теперь он крепко держал в голове схему подземелий, и вскоре они вышли к очередной двери, но на сей раз весьма крепкой на вид. Эрклион прикоснулся к замку, постоял так секунду, и дверь ушла в сторону. Эрклион и Салерди вошли внутрь, ступив на узкий решётчатый мост с бортами где-то по пояс. Каждый их шаг по металлическому мосту отдавался гулким эхом, и Салерди понял, что они находятся в обширном помещении. Наверху, справа от них, под потолком были проложены какие-то рельсы. Но гораздо больше внимание Салерди привлекло не эхо и не рельсы на потолке, а слабый отсвет от лампочки снизу.

— Мудрейший, что сияет там внизу? — полюбопытствовал Салерди.

— Смотри, — произнёс Эрклион и остановился. Он простёр руку над пустотой справа от моста, и с руки его сорвалась яркая огненная капля. Падая вниз, она успела осветить стоящие рядами и блестящие своей зеркальной поверхностью дисколёты. Салерди насчитал два ряда по четыре машины, причём одна из них несколько выбивалась из общей линии.

— Дисколёты! — воскликнул Салерди. — Они тоже в рабочем состоянии?

— Вряд ли, — ответил Эрклион. — Я не чувствую исходящей от них Тзай. Скорее всего, этот Туман всё выпил. Он и из меня силы выпивает. Здесь Тумана по неведомой мне причине меньше, но он всё равно есть.

— Где же мы?

— Мы в ангаре дисколётов.

— Где?

— В ангаре. Это такое помещение, вроде дока, только для воздушных судов.

— Аааа…

— Идём, давай найдём спуск вниз. Ты видел, что один дисколёт стоит не так, как остальные?

— Да.

— Вот мне тоже очень интересно узнать, почему это так.

Они пошли вперёд уже быстрее, ободрённые тем, что им удалось обнаружить уже что-то, кроме пустых стен. Лестницу, ведущую вниз, долго искать не пришлось. По ней они и спустились на пол ангара. Эрклион первым же делом направился именно к выбивающемуся из общего ряда дисколёту. Он не просто выглядел так, словно его собирались вывести из ангара, но был ещё и открыт. А на полу рядом с ним виднелись какие-то тёмные пятна. Впрочем, Эрклион прекрасно знал, что это за пятна.

— Смотри, Салерди, это кровь, — пояснил Эрклион.

— Кровь Владельцев? — уточнил терин-ар.

— Человеческой крови здесь взяться просто неоткуда. Так что, скорее всего, ты прав.

— Что же здесь произошло?

— Битва.

Эрклион заглянул внутрь дисколёта. Даже слабого света лампочки вполне было достаточно, чтобы увидеть разбитые информационные панели и дырки от пуль во внутренней обшивке машины.

— Внутренности дисколёта разрушены, — сообщил Эрклион, обернувшись к Салерди. — То, что здесь был бой, несомненно.

— Но если здесь не могло быть людей, то получается, что Владельцы воевали друг с другом? — такая мысль казалась Салерди дикой, но он всё же высказал свои догадки.

— Именно так и выходит.

— Но как это возможно?

— А как люди с людьми воюют? — Эрклион пристально посмотрел на Салерди, и тот даже смутился от такого взгляда. — Другой вопрос, чего могли не поделить здесь Владельцы. Хотел бы я это узнать. Возможно, сохранились какие-то записи. Оставайся здесь, возьми ружьё, я попробую получше обследовать дисколёт. Только в транс не впадай, я быстро.

Эрклион передал ружьё с лампочкой Салерди, а сам зажёг огонёк Тзай и скрылся внутри дисколёта. Многочисленные следы пуль на стенах говорили о том, что здесь произошёл отчаянный бой. Тел Эрклион не обнаружил, но размазанная по полу кровь свидетельствовала о том, что кого-то выволокли отсюда. Сфера навигатора была закрыта. Вряд ли там кто-то скрывался, но Эрклион, помня о своём прошлом опыте, решил этого не проверять. Собственно, единственной его целью посещения дисколёта было найти какие-то записи бортовых банков памяти, которые могли бы пролить свет на произошедшее здесь.

Эрклиону выбрал одну уцелевшую информационную панель, которую сразу же попытался запустить. Безуспешно. Энергии не было, как он и предполагал. Но Эрклион и сам мог быть источником энергии. Так, кстати, поступали и Владельцы со своими карманными информационными устройствами. Эрклион пропустил Тзай по силовым цепям машины, и тогда панель слабо начала светиться. Вот уже несколько сотен лет к информационной панели никто не прикасался, но она всё так же послушно, как и прежде, отзывалась на нажатия Эрклиона. Ему удалось найти звуковой пакет самописца дисколёта, и он попытался его воспроизвести. Динамик, пробитый пулей, что-то невнятно захрипел. Но в окружающей тишине и эти звуки казались настоящим громом. Эрклиону удалось расслышать обрывки отдельных слов, звуки выстрелов и полные отчаяния крики.

— …Хорх Шархам!.. — явственно услышал Эрклион ненавистное ему имя. Это был столь неожиданный крик из прошлого, что Эрклион даже вздрогнул. Он потерял концентрацию, произошёл всплеск Тзай, и в этот момент раздался треск внутри информационной панели. Экран замерцал и тут же погас, а дисколёт наполнился едким дымом. Информационная панель сгорела. Речь Владельцев прекратилась. Теперь уже навечно. Эрклион ещё раз окинул взглядом дисколёт. Кровь на полу. Могла ли это быть кровь Хорха Шархама, его главного врага? Мог ли он так бесславно сгинуть здесь, даже не успев в последнем бою сразиться с Эрклионом? Нет, звукозапись не дала ответа на этот вопрос. И вообще ничего не прояснила. Кто и за что сражался здесь? По всей видимости, это никогда не станет известно. Но молчаливые свидетельства этой бойни будут стоять здесь тысячелетиями, надёжно укрытые пеленой Тумана и толщей земли. Осознавая это, Эрклион в очередной раз убедился в правоте своей мысли о том, что история Владельцев была трагичной с самого начала. И единственное, чем они могли поделиться с Шенивашадой — это своей трагедией.

Долго оставаться в задымлённом дисколёте было нельзя, и Эрклион поспешил выйти в ангар. Салерди держался на ногах, и это было хорошим знаком. Эрклион скомандовал ему идти за собой и сам пошёл в сторону операторского пульта, с которого управлялся ангар. По пути Салерди спросил у него, что удалось ему найти внутри дисколёта.

— Только следы бойни, Салерди, — ответил Эрклион. — Следы бесславного конца Владельцев.

— А мог ли у Владельцев быть славный конец? — удивился Салерди. Высказывания Эрклиона часто ставили его в тупик, но на то он и мудрейший, чтобы говорить парадоксальные вещи.

— Ничто не препятствовало этому, кроме сознательного выбора самих Владельцев, — ответил Эрклион. — В тот миг, когда они стали Владельцами, они стали нашими врагами. Но они могли бы стать и Учителями, и тогда на веки вечные они бы стали нашими друзьями.

— То есть Владельцы по натуре своей не были злыми?

— А люди, Салерди, а люди? — Эрклион остановился и обернулся к нему. — Смертные злы или добры? Ты сам, Салерди, злой или добрый? Доводилось ли тебе давать милостыню и помогать тем, кто в беде? Доводилось ли тебе драться, и даже самому быть зачинщиком драки? В конце концов, доводилось ли тебе убивать других людей?

Салерди промолчал, но отвёл взгляд от Эрклиона и принялся смотреть себе под ноги.

— Я и не жду от тебя ответа, Салерди. Я жду понимания.

Эрклион развернулся и продолжил путь. Выдержав небольшую паузу и не оборачиваясь, он продолжил:

— История Владельцев — это история людей, получивших божественную силу, но не получивших божественную мораль. Эта сила их и сломила. Эта сила их в итоге и погубила.

— Но разве не ты их погубил, о Эрклион Освободитель? — наверное, Салерди не следовало задавать этот вопрос, но он сам сорвался с его языка. И как только это произошло, тотчас погасла лампочка на ружье, а Эрклион, сам сияя неземным светом, резко повернулся к Салерди, и громовой голос Эннори разнёсся по всему подземелью:

— Я и есть та сила, Салерди!

Салерди весь сжался, он уже хотел было пасть на колени, но Эрклион подхватил его и не дал ему этого сделать. Миг — и снова лампочка нормально горит, а Эрклион больше не сияет.

— Не падай, Салерди. Сейчас тебе нельзя делать таких резких движений. И не задавай впредь подобных глупых вопросов, — напутствовал его Эрклион. Салерди энергично закивал, не проронив ни слова.

— Давай уже ружьё. Я снова поведу нас, — продолжил Эрклион. Салерди послушно протянул ему оружие. Эрклион энергично зашагал вперёд; Салерди, прихрамывая, поспешил за ним. Они снова поднялись по лестнице и пошли по металлическому мосту. Эрклион привёл их к одному из углов ангара, где находилась довольно большая площадка со столом, стулом и неким оборудованием, которое Эрклион сразу же назвал пультом контролёра. И это было как раз то место, которое Эрклион и искал. Именно отсюда он мог увидеть всю карту подземных ходов, а самое главное, понять, всё ли в порядке с ядром.

Эрклион молча передал ружьё Салерди, а сам сел на стул и развернулся к пульту. Пальцы Эрклиона застучали по информационным панелям, но пульт никак не отреагировал. Тогда Эрклион снова повторил тот же трюк, который проделала в дисколёте: прикоснулся левой рукой к корпусу машины и сам пустил Тзай по цепям пульта. Информационные панели заработали. Первым делом Эрклион принялся искать резервные источники энергии, поскольку понимал, что своими силами долго поддерживать работоспособность пульта не сможет. Но найти ничего не удалось. Вернее, пульт показал Эрклиону расположение источников, но все они уже были пусты. Проклятый Туман всё выпил. А Эрклион чувствовал, что на то, чтобы поддерживать работу системы, требуется всё больше и больше Тзай. Оно и понятно: он запустил процедуру проверки состояния помещений, а это очень энергозатратный процесс. Но это нужно было сделать просто для того, чтобы понять, какие ходы ещё доступны, а какие — нет. И Эрклион знал, как за это придётся заплатить.

— Салерди, будь готов, я сейчас потеряю сознание, — предупредил Эрклион. — Я должен отдать почти всю свою силу, чтобы получить картину состояния подземелий. Я не знаю, как долго я буду без сознания, но сейчас вся наша жизнь зависит только от того, удастся ли мне получить нужные сведения.

— Что мне делать, о, мудрейший? — спросил Салерди.

— Просто будь рядом. Ложись спать, когда захочешь. Если бы здесь нам угрожала какая-то опасность, мы бы с ней уже встретились.

Салерди вновь молчаливо кивнул и встал на страже рядом с Эрклионом.

Эрклион немного обманывал Салерди, когда говорил, что вся их жизнь зависит от успеха нынешнего предприятия Эрклиона. Эрклион и так сумел бы вывести их наружу, хотя бы обратным путём. Но Эрклион должен был узнать, как добраться до ядра и вообще, что же с ним такое. Он просто не мог уйти без этого. Ядро крепости манило и звало Эрклиона. Он понимал, что упустив свой шанс прикоснуться к сердцу могущества Владельцев сейчас, он может больше никогда не получить такой возможности. Поэтому Эрклион готов был пожертвовать многим. Конечно, вряд ли ему грозила смерть, даже отдав почти всю Тзай, он бы пришёл к состоянию, близкому к тому, какое у него было на поверхности — то есть к состоянию почти что обычного человека. О природе Тзай было известно мало, даже Эрклиону; он предполагал, что где-то внутри него всё равно есть какое-то зерно, которое не даст ему остаться совсем без этой силы.

Эрклион постепенно наращивал потоки Тзай от себя к пульту контролёра, и далее, по невидимым проводящим цепям в стенах коридоров, а от них — к датчикам, проверяющим состояние коридоров и помещений, а от датчиков — назад, к пульту. Эрклион видел, как постепенно на информационной панели вычерчивается схема подземелий, медленно, от центра, которым невольно стал это ангар. Каждую секунду на карте появлялись какие-то новые детали, но вскоре Эрклион заметил, что местами пути перестали отрисовываться, словно дальше и нет ничего. И что самое страшное — это касалось всех путей, ведущих к ядру. А сил оставалось всё меньше и меньше. У Эрклиона вдруг начало двоиться в глазах, зашумело в ушах. Он понимал, что будет дальше. И уже падая, Эрклион успел увидеть, что ядро крепости так и осталось чёрным пятном на раскрашенной белыми линиями карте подземелий. Путь к ядру был отрезан. Ядро оказалось навсегда утеряно.

Когда Эрклион пришёл в себя, то обнаружил, что лежит не прямо под пультом, а ближе к стене. Очевидно, Салерди оттащил его сюда. Сам терин-ар лежал прямо посреди моста, ведущего к платформе. Наверное, таким образом перекрыв единственный путь к Эрклиону, он решил и во сне защитить своего господина. Что ж, на них так никто и не напал, но Эрклион в очередной раз отметил верность Салерди. А ведь когда-то он хотел убить его, считая никчёмным паразитом. Эрклион медленно встал. В принципе, он чувствовал себя достаточно неплохо. Могло быть и хуже. Если на поверхности Туман мгновенно выпивал из него почти всю Тзай, то здесь можно было накопить какой-то запас. Хотя, по правде сказать, Туман не угрожал жизни. Ведь не умер же Салерди, наравне с Эрклионом пребывавший в тумане.

Эрклион хорошо помнил, что увидел на информационных панелях пульта. Что ж, до ядра не добраться. По большому счёту, им незачем находиться в подземельях. Но под землёй гораздо безопаснее продвигаться. А с другой стороны, им уже пора выбираться. Салерди и так-то на грани, а скоро ему станет ещё хуже — без еды и воды. И пройти Туман будет очень тяжело. Несколько дней им придётся идти по полному опасностей краю. И Эрклион очень сильно надеялся, что им повезёт. Повезёт, и их поймают патрули бродняков.

Эрклион принялся будить Салерди. Терин-ар открыл глаза, но взгляд его был мутный.

— Как ты, мой верный слуга? — осведомился Эрклион.

— Плохо, мудрейший, — Салерди выдавил из себя улыбку и приподнялся. — Голова страшно болит. Раны тоже. Расплата за то зелье.

— Оно ещё осталось у тебя?

— На один глоток.

— Оставь на крайний случай.

— Конечно. И ещё я очень хочу пить. Дико просто хочу пить. А воды у нас мало, о, мудрейший.

— И еды мало. На сегодня хватит?

— Только на сегодня и хватит.

— Нам надо спешно выбираться отсюда. Вчера я посмотрел карту подземелий. Ядра больше нет. Мы пойдём по подземному кольцу на северо-восток и там выйдем наружу. Оттуда пойдём к горам.

— Но зачем именно нуда? Не лучше ли нам было бы повернуть на юг, прямо к поселениям бродняков?

— Нет, не лучше. Мы же наверняка переполошили своим перелётом сюда всё Туманье, и теперь повсюду бродят усиленные патрули бродняков. И я более чем уверен, что мы с ними встретимся.

— И мы с ними сразимся?

— Нет, мы им сдадимся. Пара оборванцев — это не то, что они ищут. Они-то ожидают военного вторжения. Но нам не поверят на слово. Нас доставят к главарям бродняков, и они будут нас допрашивать. И мы скажем, что я побрёл сюда в поисках хорошего места для медитаций, а ты — за новыми трофеями. А чтобы нас не заметили, мы прошли через горы на северо-востоке. И именно поэтому мы и пойдём на северо-восток. Нас должны обнаружить недалеко от этих гор.

— Что мне говорить, мудрейший?

— Сочинять много мы не будем. Скажем, что познакомились в Кёсвене, месяц назад. Поли вместе к Туманью, предпочитая держаться подальше от городов, заходя только в деревни, чтобы купить продовольствие. Потом полезли в горы и через них проникли в Туман. Если будут утверждать, что у них везде наблюдательные пункты, и нас обязательно должны были заметить, будем говорить, что ничего не знаем. Просто прошли по горным тропам и оказались в Туманье. Никто нам не встречался, никто нас не останавливал. Пускай сами разбираются между собой. Ты всё понял?

— Понял, мудрейший.

— Хорошо. Тогда давай сейчас начнём с того, что ты перестанешь звать меня мудрейшим. Пока мы в Туманье, зови меня только Кейлун. Или даже просто — чернец. Сейчас это больше будет соответствовать нашей истории. Я — спятивший чернец, а ты — алчный терин-ар, решивший разбогатеть на диковинных монстрах Туманья. Ты не должен выказывать особого уважения ко мне, а я — к тебе. Мы просто попутчики. Я знаю дорогу, а ты умеешь выживать в тяжёлых условиях. Усвоил?

— Да, усвоил. Чернец, — хоть Салерди и выдавил из себя последнее слово, но было видно, что с большим трудом.

— Салерди, ты не должен чувствовать, что такое обращение ко мне оскорбляет меня. Сейчас это нужно для нашего выживания. Поэтому я приказываю тебе не показывать уважения ко мне. Но всё же не переходи границу. Ещё раз напоминаю, старайся относиться ко мне просто как к попутчику.

— Я всё понял, Кейлун. Давай пойдём.

— Да, поднимайся.

Эрклион помог Салерди встать. Тот неуверенно поднялся и некоторое время просто стоял, приходя в себя. Потом достал бутылку воды и отпил солидное количество. Эрклион не сказал ни слова, но про себя отметил, что такими темпами воды им не хватит и на день. А с другой стороны, он понимал, что Салерди сейчас постоянно будет хотеться пить. После таких доз его дурманящего зелья.

Эрклион снова забрал ружьё у Салерди и пошёл вперёд. Они вышли из ангара и зашагали по коридорам. Ничего необычного им не встречалось. Надёжно закрытые, подземелья Золотого Дворца не могли стать прибежищем для какой-то жизни. Здесь не было ничего, кроме темноты. Салерди окончательно протрезвел, и хотя голова его страшно болела, но теперь ему уже не мерещились шаги и следящие за ними Владельцы. А вот Эрклион был разочарован таким путешествием. Конечно, в подземельях можно было найти ещё много того, что осталось от Владельцев. Вот только без энергии это всё было лишь грудой металла и кристаллов. Самые главные тайны Владельцы унесли с собой в небытие. От них осталась только одна тайна. Тайна по имени Эрклион.

И все путешествия Эрклиона так и не дали ему ответа на вопрос, кто и как сумел его свергнуть.

Дорога была длинная и однообразная. По пути им не попадалось решительно ничего интересного. Их окружали всё те же добротные стены, ровные полы. Иногда им попадались закрытые двери, но Эрклион не тратил на них внимания, продолжая упорно идти вперёд. Несколько раз они устраивали привал, чтобы отдохнуть и немного поесть. Эрклион сам почти ничего не ел и не пил, оставляя еду и воду Салерди, который едва ковылял за ним. Собственно, если бы не раны Салерди, они бы уже давно выбрались наружу. Но в текущих обстоятельствах по-другому быть попросту не могло. Они шли медленно, но уверенно.

Вскоре коридор начал идти вверх, и это был верный признак того, что до выхода осталось не так долго. Салерди тоже заметил появившийся уклон коридора:

— Мы идём вверх? — спросил он. — Стало тяжелее идти.

— Ты прав, — ответил Эрклион, думая о том, что люди устроенные очень странно. Подлинная чувствительность появляется у них только тогда, когда что-то болит. Будь Салерди в порядке, он бы даже и не заметил, что коридор пошёл вверх. Подъём ведь был едва заметным.

Им пришлось пройти её несколько часов, и они, наконец, оказались перед выходом. Эрклион безошибочно узнал дверь, ведущую на поверхность. Они отличалась от остальных расцветкой специальных знаков. И здесь Салерди вдруг сообщил, что смертельно устал и безумно хочет спать. Эрклиона такая новость несколько обескуражила, по его подсчётам Салерди должен был быть в состоянии идти ещё как минимум три часа. Но, во-первых, видимо Эрклион неправильно учёл, сколько они спали накануне, а во-вторых, так могло себя проявлять и состояние Салерди. Поэтому Эрклион согласился с Салерди, и они расположились на свой последний привал в подземельях Золотого Дворца, чтобы проснувшись уже сделать решающий рывок через Туман по поверхности.

Утром, когда Эрия и Тагур проснулись и позавтракали, за ними зашёл Цзенну тэ-Хень. Он сообщил, что сегодня они должны лично предстать перед регентом, а его задача — сопроводить их до Вершины Эрклиона.

— А ты с нами не пойдёшь? — спросила Эрия.

— Нет, я не могу с вами пойти, — ответил капитан. Почему он не может — он не уточнил. — Но я пойду с вами к лучшим портным, которые снимут с вас мерки и уже к вечеру будут готовы ваши одежды для встречи с регентом.

Эрия смутилась. Замечания по поводу своего вида она всегда принимала нелегко. И прекрасно понимала, что сейчас выглядит не самым лучшим образом. Конечно, она несколько привела себя в порядок в этой энноранской гостинице, но всё же её вид был далёк от идеального. И хотя за время вынужденного путешествия ей начало казаться, что она уже привыкла к своему новому облику, но тут, в Эньши-Эннорен, вдруг неожиданно вернулись её старые предпочтения в одежде. Тагур, видно, тоже захотел своим обликом соответствовать этому городу и оказанной им со стороны регента чести, и Эрия не успела произнести хоть что-нибудь, а Тагур уже сказал:

— Так давайте не будем откладывать и пойдём как можно скорее. У ваших портных наверняка будет много работы, и чем быстрее они за неё возьмутся, тем скорее всё будет готово.

— Что ж, это здравая мысль, — согласился Цзенну тэ-Хень. — Поспешим!

Втроём они вышли из гостиницы и увидели дневной Эньши-Эннорен. Город утопал в зелени, и днём это особенно ярко бросалось в глаза. Всё же ночью самыми заметными были огни, освещающие улицы. Было довольно жарко, и это единственное, что портило картину. Тагур подумал было, что по такой жаре может быть достаточно тяжело идти, а экипажа он поблизости не заметил. Но Цзенну тэ-Хень сказал, что им совсем недалеко идти, и не соврал. Идти пришлось буквально до следующего дома. Там с них довольно быстро сняли мерки и узнали их предпочтения в одежде. Эрия выбрала зелёное платье в местном стиле, а вот Тагур попросил сделать ему классический виленский костюм. Портной записал предпочтения и попросил заказчиков зайти через восемь часов. Тагур никогда не слышал, чтобы костюмы шили так быстро, и несколько удивился этому, но портной с гордостью объяснил им, что они используют самые передовые методики работы, когда каждый мастер отвечает за свой участок работы, и в итоге они могут в кратчайшие сроки, всего за один день, создавать самую качественную и идеально сидящую одежду.

— В Энноранн ещё много удивительного, — сообщил Цзенну тэ-Хень, улыбаясь. — Пока мы с вами можем пройтись по городу, я покажу вам самые интересные места.

— Времени в запасе у нас ещё предостаточно, давайте посмотрим на город, — согласилась Эрия. Тагур кивком головы молча поддержал её, и все вместе они отправились гулять по Эньши-Эннорен.

— Здесь довольно жарко, — выйдя на улицу, сразу же произнёс Тагур. — Мы можем довольно быстро устать и к вечеру уже будем не в той форме, чтобы предстать перед регентом.

— Не беспокойтесь, — ответил Цзенну тэ-Хень. — В Городе полно кофеен, куда можно заглянуть и отдохнуть от жары в спокойной обстановке.

— Так мы будем двигаться от кофейни к кофейне? — смешливо спросила Эрия.

— Ну можно и так сказать — согласился Цзенну тэ-Хень. — Идёмте?

Они двинулись по улицам Эньши-Эннорен, всё дальше и дальше отходя от центра. К удивлению Тагура, ухоженный центр всё никак не сменялся жилищами бедняков. Всюду царили чистота и порядок. И отовсюду действительно доносился запах кофе. Людей на улицах было не мало, многие куда-то спешили, но при этом не выглядели загнанными. Тагур не смог удержаться и всё же задал вопрос Цзенну тэ-Хеню, где же проживают бедняки Эньши-Эннорен. На что энноранец ответил, что в Городе бедняков нет. Этого Тагур понять не смог, но вот Эрию, судя по всему, такое положение дел ничуть не удивило. А Тагур ни за что бы не поверил, что такое возможно. Кто-то ведь должен поддерживать чистоту в городе, и вряд ли это делают зажиточные горожане.

Эньши-Эннорен был настолько велик, что не было никаких возможностей обойти его за один день. Да и Цзенну тэ-Хень не стремился провести гостей города абсолютно по всем улицам. Жара довольно быстро показала, что дальние переходы им недоступны. В итоге большую часть дня они действительно провели в кофейнях. Но день клонился к вечеру, и Эрия попросила отвести их обратно в гостиницу пораньше, поскольку она хотела вновь приняться за книгу. Цзенну тэ-Хень не стал возражать и отвёл Тагура и Эрию в гостиницу, сообщив, что новую одежду им принесут вечером прямо в номера.

Тагур, утомлённый жарой, решил в оставшееся время лечь спать, а Эрия взялась за перо. Она подвинула столик и кресло поближе к окну, а само окно распахнула настежь, чтобы ароматный воздух цветущего города лучше проникал внутрь комнаты. Конечно, было душно. Но она воспринимала это как неотъемлемую часть местного своеобразия. Ведь у каждого города должны быть какие-то особенности не только в архитектуре, но и в самом воздухе.

Пока она не успела написать ничего толкового, только записала самые яркие события и впечатления, чтобы потом на их основе уже построить законченную книгу. Эрия пока что очень плохо представляла себе своё будущее в Энноранн, но цель написать книгу придавала некое оформление её размытому будущему. И не потому ли она вообще решила писать книгу, что устала от неопределённости своей жизни? Эрия тряхнула головой, отгоняя такую мысль. Конечно, нет. Конечно, дело не в этом. Дело в желании не прожить свою жизнь зря, в желании оставить после себя что-то значимое.

Пробегая глазами написанный ранее текст, Эрия поймала себя на том, что слишком уж часто в тексте мелькает имя «Тагур». Конечно, понятно почему так происходит. Он сделал для неё очень много, он провёл её через все опасности, не раз спасая ей жизнь. И теперь она многим ему обязана. Но почему же и сейчас, при описании Эньши-Эннорен, она так часто упоминает Тагура? Почему пишет про его выражение лица, его слова, его тон, и свои догадки насчёт всего этого? Ведь вроде бы книга задумывалась не про него…

Эрия, безусловно, считала Тагура хорошим человеком, но очень странным. Иногда он без видимой причины становился раздражительным и стремился держаться подальше от неё, хотя Эрия и не делала ничего такого, что могло бы оттолкнуть Тагура. Раньше она считала, что всему виной её жалкий вид и неухоженность, неизбежная в подобном путешествии. Но с удивлением Эрия отметила, что после того, как она привела себя в порядок в посольстве, Тагур стал ещё более отстранённым и теперь даже не особо хотел говорить с ней. Так, сегодня днём она в основном общалась с Цзенну тэ-Хенем, и если бы не он, то она бы вообще не находила себе места. Вот и сейчас Тагур сразу же заявил, что пойдёт спать и даже не стал обсуждать с ней впечатление от Города. И всё же, несмотря ни на что, Эрия хотела бы, чтобы рядом с ней всегда был кто-то, похожий на Тагура, кто-то, кто не бросит даже в самую трудную минуту, хотя никто и ничто и не заставляет его помогать. Эрия подумала, что она даже завидует невесте Тагура, которая ждёт его в Кеторие. Её очень повезло с женихом. Но почему сам Тагур выбрал такую невесту? Он правда её любит, или же всё дело в деньгах её отца? Или же его заставили? Эрия не понимала, какие именно отношения связывают Тагура и семью Соленей, но это были очень странные отношения. Тагур сам почти никогда не говорил об этом, но Эрия знала, что у Тагура живы-здоровы и его собственные отец и мать в Кеторие. Но почему-то Георга Соленя и свою невесту он упоминал часто, а вот про своих родителей почти и не вспоминал, и не пытался передать им весточку даже тогда, когда уже мог это сделать. А ведь они сейчас очень волнуются за своего сына, была уверена Эрия.

Сегодня книга шла плохо. У Эрии на фоне последних размышлений обострилось чувство тревоги, и уже даже прекрасный энноранский воздух не мог ей никак помочь. Слова никак не хотели выстраивать в предложения на бумаге, даже если в голове она их вроде бы как-то и организовала. Погружённая в свои тревожные размышления пополам с попытками написания заметок, Эрия даже и не заметила, как подошёл назначенный час. В дверь постучали. На пороге стоял курьер с платьем. Эрия приняла одеяние и закрыла дверь. Перед тем, как надеть платье, Эрия решила пристально осмотреть его. Разложив его на кровати, Эрия с сожалением отметила, что сейчас бы ей очень пригодились те украшения, которые она когда-то отдала Тагуру. Но если бы не отдала, то Тагур не смог бы купить тзай-шу и не смог бы сохранить ей жизнь, успокоила себя Эрия.

Вспомнив о тзай-шу, Эрия также вспомнила и о том, что уже самое время принять очередную порцию этого снадобья. У неё ведь как раз начали проявляться симптомы тзай-танового голодания. Вся эта тревожность, несвязность мыслей. Как только Эрия подумала о тзай-шу, тотчас с неё слетели последние остатки самообладания. Спешно убрав платье с кровати, чтобы случайно его не помять, Эрия дрожащими пальцами открыла коробочку с тзай-шу и взяла оттуда один пузырёк. Сев на кровать, Эрия открыла пузырёк и шумно выдохнула. А следом, закрыв глаза, залпом выпила всё его содержимое. По её телу, от самых корней волос и до кончиков ногтей, пронеслась волна дикой, обжигающей боли. Эрие показалось, что она кричит; она не была в этом уверена. Не дыша, она откинулась на кровать, и на миг каждую её мышцу скрутило судорогой. Но уже в следующую секунду вместо боли по всему телу начало растекаться приятное тепло. На смену мгновению дикой боли пришла минута наслаждения. Эрия глубоко задышала, на её лице появилась улыбка. Она открыла глаза и ещё некоторое время просто так и лежала, уставившись в потолок. А потом, наконец, поднялась и принялась переодевать в новое платье.

Мастер не обманул: платье сидело почти идеально (оставим некоторую скидку на срочность работы) и выглядело весьма достойно. Покрутившись перед зеркалом, Эрия с удовольствием отметила, что теперь в ней можно было узнать настоящую тзай-тарру… то есть сейену. Пока ещё она не привыкла к новому для себя названию. И ещё украшений, всё же, очень не хватало. Но в остальном всё было прекрасно. Эрия подошла к выходу из комнаты, приоткрыла дверь и уже с порога бросила ещё один взгляд на себя в зеркале. В этом дивно-зелёном платье она выглядела великолепно. Порция тзай-шу вернула Эрие благостное настроение, заставила кровь с новой силой бежать по её жилам, и она была готова к новым приключениям. Более того — ей хотелось сейчас чего-то очень необычного. Например…

— Тагура? — услышала Эрия и вздрогнула. Она повернула голову и увидела перед собой Цзенну тэ-Хеня, стоящего прямо напротив её двери в коридоре.

— Прости, что? — внезапно пересохшим горлом прошептала Эрия.

— Я говорю, не видела ли ты Тагура? Он не открыл курьеру и мне не открывает. Может, ты попробуешь к нему постучаться?

— Хорошо, — согласилась Эрия. Она подошла к двери Тагура и принялась стучать в неё.

— Тагур, это Эрия! Просыпайся! — позвала она, но ответа не было.

— Насколько крепко он спит обычно? — поинтересовался Цзенну тэ-Хень.

— Не настолько, — ответила Эрия. — Обычно он спит весьма чутко. Может быть, он ушёл погулять?

— Мне бы сообщили, — сказал Цзенну тэ-Хень. — Вы у нас гости особые, за вами приглядывают, чтобы вы не заблудились или не попали в беду.

— То есть за нами шпионят? — возмутилась Эрия.

— Приглядывают, — стоял на своём энноранец. — Простая мера предосторожности.

— Да, он прав, — услышала Эрия голос Тагура за спиной, со стороны лестницы. Девушка и Цзенну тэ-Хень поспешили к лестнице, а навстречу им уже выходил Тагур.

— Цзенну тэ-Хень тебя не обманул, — ещё раз сообщил Тагур. — Если бы за нами следили, я бы не смог выйти отсюда незамеченным. За нами именно что просто приглядывают. Даже не очень надёжно. Я сам бы приглядывал получше.

— Где ты был? — спросила Эрия, пропуская слова Тагура мимо ушей.

— Да просто пошёл прогуляться, — ответил Тагур. — Вот, хотел зайти за своим новым костюмом, а его уже унесли из мастерской. Жаль. Всегда люблю примерять костюмы на глазах сшившего их мастера. По его лицу сразу видно, как он сам оценивает свою работу и сколько ему следует заплатить.

— Ну сейчас платить ничего не надо, всё уже оплачено регентом, — сообщил Цзенну тэ-Хень. — А костюм оставили внизу, в приёмной, я сейчас спущусь за ним.

— Я рада, что с тобой всё в порядке, — улыбаясь, произнесла Эрия. — Я пока вернусь к себе, а ты, как переоденешься, заходи за мной.

— Хорошо, — согласился Тагур и скрылся в своём номере. Эрия же вернулась к открытому окну и так и стояла, гладя на улицу, пока за ней не зашли Цзенну тэ-Хень и Тагур. Тагур теперь был одет как богатый виленский купец, и Эрия не могла удержаться от шутки по этому поводу:

— Превосходно выглядите, господин, чем сегодня будете торговать?

— Судьбой Вилении, — неожиданно серьёзно ответил Тагур. Улыбка мигом слетела с лица Эрии. Но ничто сегодня не могло испортить её настроения. Обойдя Тагура и взяв Цзенну тэ-Хеня под руку, она произнесла:

— Не пора ли нам уже идти?

— Давно пора, — подтвердил энноранец, и добавил: — Я уже говорил, как вы сегодня прекрасны, сейена?

Эрия в ответ обворожительно улыбнулась, и они втроём отправились к выходу из гостиницы. Впереди — мило болтающие Цзенну тэ-Хень и Эрия, позади — Тагур, погружённый в какие-то свои размышления.

Они направились прямо к пирамиде в центре города. Темно ещё не стало, но висящий прямо над пирамидой Небесный Дворец уже очень ярко выделялся на фоне неба.

— Вам теперь туда, наверх, — сообщил Цзенну тэ-Хень.

— Наверх — это на пирамиду? — спросила Эрия.

— Именно так, — подтвердил энноранец. — Поднимайтесь наверх и ничему не удивляйтесь. А я останусь здесь.

Цзенну тэ-Хень улыбался, но в глазах его была видна грусть. Но не успела ещё Эрия задать вопроса, как он уже пояснил:

— Вам очень повезло. Я никогда не был в Небесном Дворце. Идите и хорошенько запоминайте всё, потом поделитесь со мной.

— Хорошо, — согласилась Эрия и принялась поднимать. Тагур пошёл за ней следом, и скоро они оказались на вершине. Но сегодня, в отличие от вчерашней ночи, пол под их ногами начал светиться. Тагур недоумённо начал смотреть по сторонам, не понимая, что им следует сделать дальше, а вот Эрия застыла и чуть приподняла голову, словно пытаясь поймать какой-то едва уловимый запах или звук.

— Я чувствую возмущение Тзай, — поведала она. В следующую секунду вокруг них будто бы возникла стеклянная стена. Тагур из любопытства прикоснулся к ней и почувствовал, что стена слегка, самую малость проминается под пальцами. По стене спиралью заструились какие-то огненные линии, взлетающие прямо до Дворца. Площадка под ногами Тагура и Эрии тоже начала медленно крутиться, одновременно поднимаясь наверх. Стена начала затуманиваться, и вскоре уже не было видно ничего, что находится за её пределами. Лишь всё так же проскальзывали огненные змеи. Тагур взглянул наверх, и увидел бесконечный туннель, уходящий ввысь. А площадка, перестав крутиться, начала плавно набирать скорость, устремляясь всё выше и выше вверх, к Небесному Дворцу. На всякий случай, Эрия покрепче ухватилась за Тагура.

— Хорошо, что мы не видим, что там, снаружи, — произнесла она.

— Да, это было бы жуткое зрелище, — согласился Тагур. — Я страшно боюсь высоты.

Площадка вскоре разогналась до весьма внушительной скорости, но спустя какое-то время Тагур и Эрия почувствовали, что их подъём начал замедляться. Теперь уже Тагур, взглянув наверх, увидел не бесконечный тоннель, а синее небо. Подъём подходил к концу. И через несколько минут стена вокруг площадки снова стала прозрачной, а потом и вовсе исчезла. Тагур и Эрия прибыли в Небесный Дворец.

Первое, что здесь бросалось в глаза — это обилие растений. Они словно попали в зимний сад. Тут были и небольшие аккуратные деревца, и целые клумбы цветов. Прямо напротив Тагура и Эрии был фонтанчик с небольшой статуей дракона, изрыгающего воду. Потолок зала был стеклянным, и именно поэтому Тагур и увидел в завершении тоннеля небо, а не потолок. Тагура и Эрию в зале ожидали два стражника в форме как у тех, что стерегли пирамиду внизу. Они отсалютовали гостям, и один из них пригласил их следовать за собой. Тагур и Эрия пошли за ним.

Стражник вёл гостей в основном по коридорам, отличающимся очень большими окнами. Эрие очень хотелось вот прямо сейчас припасть к окну и насладиться видом, который открывается из него, но нужно было идти. На самом деле, идти слишком уж долго не пришлось. Уже очень скоро они оказались в роскошном зале, вновь полном зелени и с огромными окнами. Ближе к одной из стен находился небольшой стол, уставленным разными яствами. И в зале, кроме Тагура и Эрии, было всего три человека. Два стражника (одним из них был тот, который и привёл Тагура и Эрию сюда) и высокий человек в богатом пурпурном одеянии. Он был уже немолод, с сединой в волосах, но при этом выглядел полным сил, а его глаза излучали уверенность и внутреннюю силу. Он стоял у окна, с улыбкой смотря на гостей. Потом он повернулся к стражнику, то-то шепнул ему на ухо и тот ушёл, позвав с собой и своего товарища. Человек в пурпурном одеянии шагнул навстречу гостям, протягивая к ним руки, и заговорил. Его речь была неспешной, размеренной, и это словно бы придавало каждому его слову особый вес:

— Здравствуйте, бесконечно храбрые госпожа Эрия и господин Тагур! Меня зовут Ширу рэ-Митсу, а за пределами Энноранн моё имя более изветно просто как Рэмитсо. Я очень рад, что вы сумели преодолеть все невзгоды и оказаться в конечном итоге здесь, в Энноранн!

Тагур и Эрия поклонились. Регент прекрасно знал их имена, поэтому нужды представляться не было. Но всё же Тагур и Эрия сказали, что также очень рады познакомиться лично с регентом Энноранн. Ширу рэ-Митсу улыбнулся и пригласил гостей за стол.

— Видите ли, мои уважаемые гости, я решил не устраивать из вашего появления грандиозного пира, — объяснил он. — Я вообще не люблю всю эту шумиху, равным образом это и не в традициях Энноранн. Но я знаю, что как раз таковы обычаи Вилении, поэтому надеюсь, что господин Киэлли не будет оскорблён тем, что на нашей встрече присутствуем только мы втроём, и я не собрал здесь все знатные семейства Энноранн.

— Что вы, господин рэ-Митсу, я не в обиде, — ответил Тагур. — Я уважаю ваши обычаи, да и по правде сказать, я тоже не хотел бы сегодня шумного застолья. Я считаю, что званый ужин на троих в гостях у самого регента Энноранн гораздо почётнее пышного пира, пусть даже к ужину подают лишь хлеб и воду.

— Тогда прошу за стол, — пригласил рэ-Митсу гостей. — Прислуги у нас сегодня тоже не будет, так что придётся нам самим себе прислуживать.

— Не вижу в этом ничего страшного, — заметила Эрия, и все трое направились к столу. Регент сел с одной стороны, Тагур и Эрия — с другой. Всё же все они собрались здесь не для того, чтобы поесть. И за ужином регент завёл беседу:

— Не могу не отметить, что вы поступили очень храбро, решив пойти навстречу неизвестности, лишь бы не попасться в руки тзай-тарров.

— Это всё Тагур! — засмеялась Эрия. — Я уже готова была тут же под кустом и упасть замертво, но он не позволил.

Тагур на секунду улыбнулся в ответ, но ничего не сказал. Заговорил регент:

— Что ж, я слышал, что виленцы принимают решения быстро и любят доводить их до конца.

— Никто в Вилении не доверяет тзай-таррам, — пояснил Тагур. — Идти в Энноранн казалось куда более правильно и безопасно, чем возвращаться в Кеторий.

— Должно быть, вы прошли очень тяжелый путь, — предположил Ширу рэ-Митсу.

— Путь действительно нельзя было назвать простым, но всё-таки настоящая опасность нам грозила только один раз, — ответила Эрия. — Когда я чуть было не умерла без тзай-шу.

— Да, это самое опасное для тзай-тарра — оказаться без тзай-шу, — согласился регент. — До меня дошли сведения, что вы где-то раздобыли очень много тзай-шу в итоге.

— Я обокрал контрабандистов, — признался Тагур. — Вытащил всё, что у них было. Я тогда чётко понял: либо я сделаю это сейчас, и навсегда испорчу отношения с контрабандистами, либо Эрия умрёт.

— Да, всё так, — подтвердила Эрия. — Мне и сейчас очень тяжело вспоминать тот период. Я держалась, как могла, но уже чувствовала, что мне остались последние дни или даже часы.

— И как же вам удалось обокрасть контрабандистов? — спросил господин рэ-Митсу. — Вряд ли они вывалили тзай-шу на всеобщее обозрение.

— Всё дело в том, что у себя дома, в Вилении, я промышлял поиском древних реликвий, оставшихся со времён владельцев, — сообщил Тагур. — Я умею открывать даже то, что очень хорошо заперто и отыскивать то, что очень хорошо спрятано. Для меня это не было большой проблемой.

Регент кивнул и произнёс:

— Должно быть, это очень интересно. И как называется ваша деятельность в Вилении?

— Мы называем себя кладоискателями, хотя, строго говоря, ищем совсем не клады. И как нас только не зовут в народе: и охотниками за древностями, и мародёрами, и гробокопателями. Наверное, нам неспроста дают такие имена. Не все кладоискатели ведут себя прилично. Многие по незнанию разрушают памятники древности. Именно поэтому существует Гильдия кладоискателей, которая стремится как-то упорядочить всё это движение, собрать и сохранить как можно больше реликвий.

— Очень интересно, — закивал Ширу рэ-Митсу. — А у нас, в Энноранн, только государственные службы занимаются подобными делами. Как вы думаете, Тагур, это правильно?

Тагур не раздумывал ни секунды:

— Я согласен с вашим подходом. Хоть я сам и зарабатываю себе этим на жизнь, но считаю, что наследие Владельцев должно оставаться в руках тех, кто действительно может извлечь из него пользу. Всё то, что мы находим, не должно оседать в частных коллекциях.

— Но сами вы продавали найденные реликвии, не так ли? — продолжил спрашивать регент.

— Не кому попало, а только одному человеку — Георгу Соленю. Здесь я должен объяснить, что Виления — весьма своеобразное государство. По-сути, им правит Совет магнатов, формально не имеющий никакой власти. А князья, формально правящие страной, на деле ничем и не правят. Так что такого государства, как в Энноранн, в Вилении попросту нет. Поэтому остаётся сотрудничать только с наиболее могущественными из магнатов.

— О, я прекрасно представляю себе, что это за публика, — согласился Ширу рэ-Митсу. — Каждый из них наверняка не особо любит другого.

— Да, и такое тоже встречается, — уклончиво ответил Тагур.

— А в Энноранн есть магнаты? — спросила Эрия.

— Строго говоря, нет, — ответил регент. — У нас есть богатые и влиятельные люди, купцы и промышленники, но всё же их власть не так велика, как у виленских магнатов. В Энноранн может быть только одна власть — исходящая от Эннори.

Услышав про Эннори, Эрия тотчас поинтересовалась:

— Вы ведь были с ним знакомы? Что это был за человек?

— Не был, Эрия, не был, — ответил регент. — Есть. Он и сейчас жив, просто он впал в крепкий сон.

Господин рэ-Митсу вздохнул и продолжил:

— Эрклион, Эннори — удивительный человек. Я знаю его уже очень давно, мы с ним очень много работали вместе на благо Энноранн, но даже для меня Эннори всегда был загадкой. Во всём мире он известен как Эрклион Освободитель, но для нас он ещё и отец-основатель. И при этом мы не знаем почти ничего о том, какую жизнь он вёл до восстания против власти Владельцев.

— Он никогда не рассказывал об этом? — спросил Тагур.

— Урывками, крайне редко, — ответил Ширу рэ-Митсу. — И никто никогда не смел подробно его об этом расспросить.

— Вы знаете, в Итуэдозе общепринято мнение, что Эрклион — вообще не человек, — сообщила Эрия. — Поскольку по самым скромным меркам ему уже не одна сотня лет.

Упомянув Итуэдоз, Эрия вдруг подумала, что регента может и разозлить упоминание вечного врага. Но господин рэ-Митсу отреагировал спокойно:

— Эрклион, бесспорно, человек, но выдающийся человек. Я думаю, что он был первым и самым талантливым учеником Владельцев. Поэтому ему и известны многие секреты, о которых даже тзай-таррам остаётся только мечтать. Мы ведь знаем и другого ученика Владельцев, ныне живущего — это магистр Таннедер-Ир. Он человек или нет, каково ваше мнение, Эрия?

— Человек, — не раздумывая, ответила Эрия. — Но очень великий тзай-тарр.

— Ну вот, а Эрклион — ещё более великий, — подытожил регент. Ненадолго повисло молчание. Было слышно лишь как столовые приборы слегка стучат по посуде. А потом господин рэ-Митсу заговорил снова:

— Я не стану томить вас ожиданием и не буду проверять на прочность природную скромность госпожи Эрии. Скажу сразу. Эрия, вы можете остаться в Энноранн и присоединиться к нашим сейенам. Только я сразу должен вас предупредить, что в Энноранн сейены обязаны заниматься какими-либо научными исследованиями, поэтому вам придётся оставить карьеру дипломата.

Эрия, услышав эти новости, сначала обрадовалась, а потом погрустнела. Она потупила взгляд и произнесла:

— Моя карьера дипломата и так очень быстро кончилась. Но я бы хотела продолжить путешествовать по миру. Что бы я ни говорила насчёт того, как мне было тяжело в пути, но мне понравилось путешествовать. Я столько всего повидала и начала писать книгу. Я бы хотела продолжить путешествовать. Пусть и в новом качестве…

— Не надо печалиться, Эрия. У сейенов есть работа, связанная и с разъездами. Сейчас я ничего предлагать вам не буду. Вы встретитесь с Советом сейенов, когда будете готовы, и уже с ними сможете выбрать себе дело по вкусу.

— Хорошо, я поняла, — Эрия, казалось, приободрилась. А Тагур, решив, что второй шанс может и не представиться, энергично взялся за воплощение своего недавно задуманного плана:

— Господин рэ-Митсу, нет никаких сомнений в том, что мы сейчас — союзники в борьбе с Итуэдозом.

— Да, господин Киэлли, это так, — согласился рэ-Митсу и неожиданно спросил: — О чем вы хотите просить меня, Тагур?

Тагур опешил. Но быстро собрался с мыслями и продолжил:

— Виления не сможет противостоять Итуэдозу без самых современных технических средств. А правда мира такова, что самые современные средства — у вас и у Итуэдоза. Весь остальной мир, простите за выражение, лишь доедает ваши объедки.

— Разве моя в том вина, что весь этот мир не принял воззвание Эрклиона Освободителя о создании единого государства на всей Западной Шенивашаде? Сначала мир сам отверг столь щедрое предложение, а теперь пытается выторговать себе какие-то привилегии?

Тагур демонстративно отложил столовые приборы, посмотрел прямо в глаза регенту и произнёс:

— Я думал, Энноранн союзник нам. А выходит, что цели у вас те же самые, что и у Итуэдоза. Подмять всех под себя, как минимум заставить плясать под свою дудку. И после этого чем вы, регент Энноранн, лучше магистра Таннедер-Ир?

Ширу рэ-Митсу встал из-за стола. Эрия с нарастающей тревогой следила за накаляющейся обстановкой, но как назло, в голову не приходило ничего, что могло бы сейчас помочь. Даже всё дипломатическое образование сейчас было бесполезно. Эрия перевела взгляд на Тагура, который сидел всё так же прямо, глядя на регента.