Тени Шенивашады. Книга первая Кангин Алексей

Интермедия: Виления

Пока Тагур и Эрия пробирались до Туманья, а Эрклион двигался к затерянному в горах дисколёту, Виления стала полем боя для группировок тзай-тарров. Но в эти интриги вмешались два крайне важных, но малопредсказуемых фактора: начальник охраны послов Неонил и сам Георг Солень.

Неонил начал действовать сразу, с самого момента нападения на послов. Будучи матёрым наёмником и имея за своими плечами такой опыт, о котором лучше никому не говорить, Неонил прекрасно понимал поведение наёмных убийц. Для него было совершенно очевидно, что убийцы, которые сразу не смогли устранить все цели, будут вынуждены отступить, потому что иначе существует большой риск попасться. А попавшийся наёмный убийца не может рассчитывать на снисхождение.

Когда охраняемые, Тагур и тзай-тарра, скрылись в лесу, Неонил приказал своим людям обыскать лес в поисках следов стрелков и попытаться вернуть охраняемых. Сам Неонил осмотрел рану посла, прикинул, откуда могли стрелять и куда мог улететь снаряд. Снаряд надо было найти во что бы то ни стало, ведь это — главный ключ к тому, кто же напал на послов Итуэдоза. Если снаряд не найти сразу, то чуть позже его заберут стрелки, и тогда уже ничего никому не докажешь. Когда его люди вернулись из леса, сообщив, что ни стрелков, ни охраняемых найти не удалось, Неонил приказал им прочесать каждую пядь земли, каждый листик в том направлении, куда мог улететь снаряд. К счастью, долго искать не пришлось: в стволе одного из деревьев они обнаружили блестящий металлический стержень, который почти полностью ушёл вглубь древесины. Толщина стержня как раз совпадала с диаметром раны на голове посла, поэтому сомнений в том, что же именно они нашли, быть не могло. Никакой возможности вытащить этот стержень из ствола у них не было, поэтому Неонил приказал просто вырубить стержень вместе с древесиной. И именно в таком виде, не вынимая стрежня из куска дерева, и повёз находку в Кеторий, чтобы отчитаться перед своим господином.

Глава 5

Известие о том, что на послов напали, Ран-Ир-Дерен убит, а Ран-Тар-Эрия и Тагур исчезли, едва не свалило Георга наповал. В нём смешали такие разные чувства, как страх за всё предприятие, тревога за Тагура и Вилайру, гнев на нерадивую охрану. Но Неонил стоял перед ним, непоколебимый, как скала, держа в руках кусок дерева с чем-то металлическим внутри. Неонил молча стоял и тогда, когда Георг извергал на него проклятия и обещания устроить ему самую незавидную судьбу, какая только может быть. Но когда Солень, наконец, выговорился, тогда уже заговорил Неонил:

— Господин, я не хочу, чтобы это выглядело так, словно я оправдываюсь, но невозможно предотвратить засаду в целом лесу. Мы действовали по всем правилам и спасли жизнь Ран-Тар-Эрии и Тагура.

— Откуда ты знаешь, что они живы? — накинулся на него Георг.

— Я в этом уверен. Они успели уйти в лес, там их убийцы не смогли бы найти. Дайте указание своим людям в городах, и я уверен, они найдут следы Тагура и Ран-Тар-Эрии.

— А если не найдут, я спущу с тебя шкуру, — пообещал Георг. — Буквально! И что это за кусок дерева ты держишь в руках?

— Господин, это улика. В этом куске дерева снаряд, которым убили посла.

— Дай-ка я погляжу, — попросил Солень. Неонил протянул ему древесину. Георг повертел кусок дерева в руках, осмотрев его со всех сторон.

— Есть предположения, что это такое? — спросил Георг. Неонил пожал плечами.

— Какой-то особый тип метательного снаряда, мало похожий на наши пули. Слишком тонкая работа. Я уверен, это дело рук тзай-тарров. Больше ни у кого нет возможности делать такие вещи.

— То есть ты предполагаешь, что посла убили свои же? Тзай-тарры?

— Именно так, господин.

— Ренегаты?

— Ренегаты умны, господин, но они не имеют таких средств, как тзай-тарры Итуэдоза. Вряд ли бы они смогли изготовить оружие, стреляющие такими стержнями. Кроме того, скажу честно, я не верю во все эти рассказы про попытки ренегатов убивать тзай-тарров, правителей и чиновников. Ренегаты слишком заняты вопросами повседневного выживания, а для тех нападений, которые им порой приписывают, нужна серьёзная организация, не имеющая недостатка в средствах. Такая, как Таннедер-Ир.

— Снова вспоминаю, за что нанял именно тебя, — проговорил Георг. — Ты не только хороший воин и телохранитель, но ещё и отличаешься острым умом. Да, пожалуй, нет твоей вины в том, что на вас напали. Что ж, этот кусок дерева я оставлю у себя. «Несокрушимый» ещё здесь, и скоро с него к нам сойдут небожители, требуя ответа за смерть посла. И тогда ответа потребую с них я. Посмотрим, как они объяснять эту улику.

Неонил поклонился.

— Я могу идти, господин?

— Да, пока будь свободен. Я позову тебя как главного свидетеля чуть позже.

Неонил покинул кабинет Соленя, а Георг не стал терять времени даром. Действовать надо быстро, чтобы уже сегодня было положено начало расследованию. Ситуация чрезвычайная. Первым делом Георг отправил сообщение двум самым могущественным магнатам Вилении с просьбой явиться к нему по срочному делу. К тзай-таррам тоже тотчас отправился гонец: нельзя дать им возможность нанести первый удар и обвинить Соленя в том, что он утаивает информацию о судьбе посла. А уж что тзай-тарры точно знают, какая судьба постигла посла — в этом Солень не сомневался. Тзай-тарров сейчас надо прижать, чтобы они не начали валить всё на ренегатов или просто не изъяли улики. В присутствии глав самых влиятельных семей Вилении тзай-тарры не посмеют вести себя слишком самонадеянно. Если же тзай-тарры сегодня не захотят спуститься с небес на эту грешную землю, то Солень сумеет уговорить магнатов остаться у него в гостях на ночь.

Солень не забыл и о поисках Ран-Тар-Эрии и Тагура. Ко всем, кто имел глаза и уши в городах, в первую очередь — к Гильдии кладоискателей и контрабандистам, также были направлены гонцы с описанием пропавших и просьбой сообщать об их местонахождении. Контрабандисты, конечно, многое видят и слышат, многое знают, но они разобщены, и поэтому охватить с их помощью всю Вилению, к сожалению, не получится.

Попутно Георг раздумывал над тем, как обратить эту ситуацию в свою пользу и устранить возможность конфликта с Советом магнатов. В принципе, если тзай-тарры думают строить вокруг месторождений Вилении свои интриги, то лучше не подписывать с ними договор концессии единолично. Лучше уж пусть концессия будет на уровне Совета, и пусть Совет отдувается в случае проблем. На секунду Георга посетила мысль, что этот может быть всего лишь паранойя, и на самом деле тзай-тарры ничего такого не замышляют. Другое дело, магнаты — вот они-то всегда плетут интриги и заговоры. Не переносит ли Георг невольно на тзай-тарров те черты поведения, которые характерны для его окружения? Но, рассудил Солень, даже если и переносит, то всё равно лучше быть готовым к трудностям, которых не окажется, чем не быть готовым к ним вовсе.

Гонец, отправленный к тзай-таррам, вернулся быстро. Оно и понятно — «Несокрушимый» недалеко отсюда. Гонец сообщил, что тзай-тарры его выслушали и пообещали собрать и прислать комиссию для расследования в течение часа. О наличии улик Солень заранее решил не сообщать тзай-таррам. Было интересно, какие предложения выскажут они сами. А уже потом можно было предъявлять улики.

Скоро прибыл и первый магнат из неформального триумвирата — Трифон Маурел, который занимался разработками древесины на Севере Вилении и в мелких княжествах. В подконтрольных ему землях было полным-полно тзай-тана, и поэтому Итуэдоз вполне мог выбрать его для сотрудничества, но почему-то выбрал Соленя. Трифон по этому поводу достаточно сильно переживал, но виду не показывал. Однако Солень, конечно же, всё знал.

— В чём дело, Георг? — с ходу поинтересовался Трифон. — Решил взять меня в долю с тзай-таррами?

— Мой дорогой Трифон, — мягко произнёс Георг. — На заседаниях Совета я многократно говорил о том, что какие-либо индивидуальные договоры с Таннедер-Ир недопустимы. И поэтому я не собираюсь сотрудничать с тзай-таррами в обход Совета.

— Неужели? — Трифон всем своим видом показывал недоверчивость. — А эту штуковину в небе ты как объяснишь?

— К сожалению, я не в силах что-то запретить тзай-таррам. Если они хотят прилететь ко мне на «Несокрушимом», я не в силах этому помешать.

— Брось, Георг, все знают, что «Несокрушимый» — не прогулочная яхта, и он используется только для важных дипломатических визитов!

— Возможно, тзай-тарры захотят выступить со своими предложениями и перед Советом. Я не осведомлён об их планах.

— Хорошо, говори уже, зачем ты меня позвал.

— Скажу, непременно скажу. Подожди пока. Третий тоже приглашён. И тзай-тарры. Так что мы тут, получается, собираем наш небольшой Совет. Присаживайся пока.

Трифон кивнул и молча сел в кресло.

— Трифон, чтобы ты знал, я прекрасно понимаю, что ты хочешь сотрудничать с тзай-таррами. Я не буду тебе в этом мешать. Даже помогу, наоборот. Все ведь знают, что в твоих владениях тзай-тана полно.

— Это мало похоже на тебя, Георг, — Трифон недоверчиво прищурился.

— Трифон, мне не надо чужого. И я, как и все мы, хочу, чтобы тзай-тан направлялся именно в Итуэдоз, а не к ренегатам. Ведь только Таннедер-Ир сможет спасти нас от нового вторжения Владельцев.

— Постановления Совета относительно права разработки тзай-тана так и не было, — словно сам себе, напомнил Трифон. Он был прав, поднимая этот вопрос, ведь весь тзай-тан в Западной Шенивашаде считался собственностью Таннедер-Ир. При этом он мог находиться на землях, принадлежащих совершенно разным людям, и в итоге получалось так, что по договору концессии один делец имел право добывать тзай-тан на чужой земле. В обычной ситуации проблема решалась просто: Таннедер-Ир предоставлял право концессии государству, а государство уже само определяло взаимоотношения со своими подданными по этому вопросу. Но в Вилении ситуация была особой. Князья, официально представлявшие власть, на деле ничего не решали, а вся территория как самой Вилении, так и сопредельных княжеств, была либо в собственности, либо в управлении различных магнатов. Желание тзай-тарров сотрудничать только с одним магнатом было понятно, ведь одного проще контролировать. Но в этом случае возникала та проблема, что без специального договора между магнатами добыча в их землях была невозможна. С одной стороны, не допуская концессионера к своим землям, магнаты нарушали международные обязательства, которые приняты Виленией, а с другой стороны, допуская — соглашались на безвозмездное разорение своей земли, ведь добыча тзай-тана оставляет после себя только огромные карьеры.

Собственно, Солень не успел услышать конкретного предложения от тзай-тарров. Возможно, они хотели договориться с ним только лишь о добыче того тзай-тана, который находится в его владениях. Но в то же время Солень знал, что виленский Великий князь не станет возражать против добычи тзай-тана на территории всей Вилении. Самым вероятным для Георга выглядела следующая картина. Тзай-тарры прекрасно понимали, что сталкивают лбами Совет и его, Георга, и делали это для того, чтобы ослабить его влияние в Вилении. Ведь слабыми магнатами проще манипулировать, а Солень уже стал достаточно сильным, чтобы создавать помехи для политики Итуэдоза в Вилении. Георг помнил, что когда-то давно его предки тоже поступали подобным образом: дискредитировали сильных магнатов, чтобы общими усилиями Совета свалить их и самим стать сильнее. Но что ни говори, а тзай-тарры всё же в деле интриг за пределами Итуэдоза были далеко не так умелы, как виленские магнаты. Пока ещё замысел тзай-тарров был непонятен в деталях, зато общая его направленность просматривалась сразу. И Солень не сомневался, что сможет дать достойный ответ на интриги Ордена.

Ещё через некоторое время пришёл и третий магнат. Севастьян Альтамас, имевший обширный рыболовный флот и контролировавший почти всё южное побережье Вилении. И если Трифон сразу бросался «в бой» по любому вопросу, то Севастьян был подчёркнуто немногословен и спокоен. Войдя в кабинет Соленя, он первым делом уселся в кресло, а потом уже просто спросил:

— В чём дело?

— Он не говорит, — вмешался в разговор Трифон. Севастьян укоряюще посмотрел на него. Между собой они очень плохо ладили, и Георг выступал в этом триумвирате как связующее звено.

Солень же вышел из-за стола и встал перед гостями.

— Друзья мои, наш небольшой кружок в сборе, и теперь я могу сказать, зачем, собственно, вызвал вас сюда, — начал он свою речь. — Как вам известно, меня посетили гости из Итуэдоза. Сегодня они отправились осматривать наши месторождения тзай-тана. Один из послов был убит. Другой посол совместно с моим доверенным лицом сумели скрыться.

— То есть ты хочешь сказать, что на виленской земле был убит тзай-тарр?! — известие поразило Трифона, и он чуть не подскочил в кресле. А вот Севастьян был сдержаннее и лишь произнёс:

— Всему виной, Георг, твоё желание решать все вопросы единолично.

— Друзья мои, Трифон, Севастьян, я уже неоднократно говорил, что я не приглашал к себе тзай-тарров и не давал им никаких обещаний. Но они выбрали меня для сотрудничества, и, к сожалению, поделать с этим я ничего не могу. Кроме того, разве не живут в Кеторие многие члены Совета магнатов, включая и вас? Нельзя поэтому утверждать, будто «Несокрушимый» прилетел только ко мне. Он прилетел ко всем сразу. И вполне может быть, что и вас тзай-тарры собираются навестить.

Магнаты в ответ промолчали, а Георг продолжил:

— Господа, вы, наверняка, желаете узнать, каким же образом и кто мог покушаться на жизнь тзай-тарров. Отвечу: нападение было совершено в безлюдном лесу. Двое стрелков, из засады, не будучи видимыми, атаковали посла, Ран-Ир-Дерена, и его спутницу, юную Ран-Тар-Эрию. Посол был убит на месте. Спутница уцелела и бежала. Где она сейчас — неизвестно. Мои люди полагают, что она жива. Вместе с ней бежал и мой посланник, Тагур Киэлли. Он опытный кладоискатель и офицер Войска Кеторийского, так что за них можно не беспокоиться.

— Удалось ли установить, какого рода оружие было использовано против посла? — осведомился Севастьян.

— Да, — Солень кивнул. — Но эти сведения я предпочту придержать до того момента, как нас не посетят тзай-тарры.

— Им уже сообщили? — спросил Трифон.

— Разумеется, — ответил Георг. — Как только я сам узнал, сразу же послал за вами и сообщил тзай-таррам. Они обещали явиться в течение часа, так что должны быть здесь уже совсем скоро. А пока — займёмся приготовлениями.

Солень вызвал секретаря и дал распоряжение принести дополнительные кресла для тзай-тарров, а также привести Неонила. Магнаты перетащили свои кресла ближе к Соленю, сев справа и слева от него. Пришедший Неонил сел левее Севастьяна, а секретарь уселся в углу за небольшим столиком, чтобы вести протокол собрания. Кресла для тзай-тарров слуги Соленя установили напротив магнатов. Конечно, у тзай-тарров могло создаться впечатление, что Солень специально так расставил кресла, чтобы показать, что именно он, сидящий за большим дорогим столом, тут главный. И надо сказать, что Георг как раз и хотел добиться именно такого эффекта. На снобизм тзай-тарров можно отвечать только ещё большим снобизмом.

Тзай-тарры не стали томить магнатов ожиданием и явились точно по часам. Их тоже было трое. По выражению их лиц и роскошным нарядам было понятно, что они занимают весьма высокое положение в иерархии Таннедер-Ир.

Магнаты поднялись, чтобы приветствовать тзай-тарров. Их лидер небрежным кивком головы дал понять, что приветствие окончено, и магнаты могут снова занять свои места. Снобизм тзай-тарров в очередной раз дал о себе знать. Но магнаты предпочли сейчас на это не обращать внимание.

— Чрезвычайная следственная комиссия прибыла, — заговорил лидер тзай-тарров. — Меня зовут Ран-Ир-Тиофер, справа от меня Ран-Тар-Керий, слева — Ран-Тар-Фенад.

Магнаты, по очереди вставая с мест, представились. Ран-Ир-Тиофер снова кивнул и произнёс:

— Подтверждаете ли вы информацию о том, что наш посол, Ран-Ир-Дерен, был убит?

— Подтверждаем, — кивнул Георг. — Для начала предлагаю вам взглянуть на тело посла, чтобы вы могли опознать его.

Тзай-тарры не стали возражать, и Солень, оставив Неонила в своём кабинете, повёл тзай-тарров, магнатов и секретаря в комнату, куда поместили тело Ран-Ир-Дерена. Тзай-тарры взглянули на тело, и Ран-Ир-Тиофер произнёс:

— Это Ран-Ир-Дерен, без сомнений. Как его убили?

— Обратите внимание на небольшую дырочку в голове, — ответил Солень. — Его убили каким-то метательным оружием, стреляющим острыми металлическими стержнями.

— Либо его убили контактным оружием вроде шпаги, — не согласился Ран-Ир-Тиофер. — Способ убийства пока не доказан.

— Разумеется, — согласился Георг. — Предлагаю вернуться в мой кабинет и заслушать показания главного свидетеля.

Комиссия вернулась в кабинет, все расселись по местам, и Солень пригласил Неонила рассказать о том, как всё было. Тзай-тарры молча слушали; секретарь вёл запись слов Неонила. Когда командир телохранителей закончил свой рассказ, Ран-Ир-Тиофер начал задавать вопросы:

— Почему вы не обеспечили должную секретность визита послов? Если бы убийцы не знали об их визите, они бы и не смогли устроить засаду.

— Очень тяжело обеспечить секретность, когда ваш флагман виден из любого угла Кетория, — ответил Солень. — Весь город только и говорит: к Соленю явились тзай-тарры. Выйдите на улицу, послушайте.

— Тогда почему вы сразу не осмотрели лес по прибытии? — продолжил тзай-тарр, пропустив предложение Георга мимо ушей.

— Лес достаточно большой, — ответил Неонил. — В нём очень легко спрятаться. Мы не можем посадить человека под каждым кустом. Иными словами, устроить полную проверку леса невозможно.

— Но ведь таким образом вы поставили под удар посольство Таннедер-Ир, — заявил Ран-Ир-Тиофер.

Георг хотел вмешаться, чтобы защитить Неонила, но тот и сам знал, что ответить:

— Я должен сообщить, что месторождения тзай-тана, если они встречаются в лесу, всегда убивают вокруг себя крупную растительность. Таким образом, стрелок, занявший позицию для атаки, вынужден находиться достаточно далеко от цели. Ни один из доступных простым людям видов оружия не способен гарантированно поразить человека в таких условиях. Очень сильно страдает точность. Выстрелить можно, но у убийцы ведь есть всего одна попытка. И он это прекрасно понимает. Если он не убьёт цель сразу, то задание можно считать проваленным. Этим я хочу сказать, что ни один из общедоступных способов убийства не подходит для того, чтобы устраивать засаду в таких условиях. Наёмные убийцы отнюдь не безумцы, и они не станут действовать, если у них нет полной уверенности в успехе дела.

— Не буду спрашивать, откуда вы столь осведомлены о поведении наёмных убийц, — произнёс Ран-Ир-Тиофер. — Но посла всё же убили. Как вы это объясните?

— Объясню как раз тем, что использовалось крайне необычно, точное и мощное оружие. Такое, какое недоступно даже самым богатым из убийц просто по той причине, что его сложность превышает все пределы умения наших оружейных мастеров, — ответил Неонил.

— Мы видели рану на голове посла, но она могла быть нанесена и контактным оружием, — напомнил своё предположение Ран-Ир-Тиофер. — Вы можете доказать, что посла именно застрелили?

— Могу, — ответил Неонил. — Мы сопоставили повреждения посла с тем местом, где он стоял, и таким образом вычислили точку, откуда в посла стреляли. Тем самым, мы смогли предположить, куда мог улететь метательный снаряд, и мы его нашли.

— Прошу уважаемых членов комиссии подойти ко мне, — пригласил Георг, извлекая из стола кусок древесины со снарядом.

— Мы вырубили снаряд прямо из дерева, поскольку просто извлечь его не представлялось возможным, — пояснил Неонил.

— Известен ли комиссии тип представленного снаряда? — спросил Георг.

Тзай-тарры переглянулись. Но с ответом не торопились. Хотя увиденное явно было им знакомо.

— Господа? — напомнил Георг о необходимости дать ответ.

— Это очень похоже на наше оружие, — наконец произнёс Ран-Ир-Тиофер.

Такой честный ответ удивил Соленя. Тзай-тарры не будут утруждать себя ложью и признают, что одни из них убили других? Возможно, что в глазах виленских магнатов, людей достаточно могущественных и просвещённых, тзай-тарры не хотят выглядеть законченными лгунами. Ведь кто станет заключать с такими какие-либо договоры? Но в следующий миг глава комиссии тзай-тарров произнёс фразу, которая снова вернула всё на свои места:

— Мы должны провести тщательное расследование и определить, как могло наше оружие попасть в руки злоумышленников. Вы не возражаете, если мы заберём снаряд на «Несокрушимый»?

— Мы не можем возражать и препятствовать таким образом проведению честного расследования, — ответил Георг. — Но правильно ли я понимаю, что в данном снаряде вы безо всяких сомнений узнали своё оружие?

— Георг, мы знаем, какая слава идёт о тзай-таррах, — Ран-Ир-Тиофер впервые обратился к Соленю по имени. — Но мы вовсе не такие лжецы и интриганы, какими нас стремятся представить наши недоброжелатели, тайные пособники Владельцев. Ран-Ир-Дерен был нашим другом, и мы сделаем всё, чтобы его смерть не осталась безнаказанной. Представленный вами снаряд очень сильно похож на наше оружие. Я могу судить об этом лишь поверхностно, по качеству работы. Заключение могут сделать только наши мастера-оружейники. А я могу только предполагать. Поэтому я не заявляю, что это без сомнений наше оружие. Сомнения есть. Но я могу вас заверить, что нам, Таннедер-Ир, нет никакой выгоды сваливать вину на случайных людей или даже на кого-то из магнатов, ведь в этом случае настоящий убийца останется на свободе и продолжит убивать тзай-тарров. Этого мы не можем допустить.

— Можем ли мы рассчитывать на то, что в экспертизах оружия будут участвовать наши специалисты? — спросил Георг.

— Георг, мне жаль, но вы знаете, что это невозможно. Не-тзай-тарры не допускаются к нашим секретам.

— Понимаю, — ответил Георг. Его очень тревожил вопрос, что, несмотря на все свои заверения, тзай-тарры всё равно могут подменить снаряд или же представить какие угодно результаты экспертизы. И никто не опровергнет их слова. Именно поэтому, из-за закрытости Таннедер-Ир перед всем остальным миром, никто и не любит иметь дела с тзай-таррами.

— Теперь мы бы хотели вернуться на «Несокрушимый», — произнёс Ран-Ир-Тиофер. — Если, конечно, вы не хотите сообщить нам ещё что-то важное.

— Нам больше нечего вам сообщить, — сказал Солень. — Но секретарь подготовил протокол нашего заседания, и если вы немного подождёте, то получите копию.

— Хорошо, — согласился Ран-Ир-Тиофер. — Вы сообщили, что Ран-Тар-Эрия жива. Мы будем искать её и если найдём, сообщим об этом. Также, я надеюсь, и вы будете искать её.

— Разумеется, — ответил Солень. — Не забудьте, что вместе с ней от убийц скрывается и мой помощник, Тагур Киэлли. Он не менее важен для меня.

Ран-Ир-Тиофер молча кивнул. Он выглядел как-то странно, возможно, расстроено. Солень не ожидал увидеть на лице тзай-тарра такого яркого выражения его настроения. Но вполне может быть, что Ран-Ир-Тиофер не был послом, как Ран-Ир-Дерен, а потому хуже умел контролировать свои эмоции. Как трактовать его состояние, Георг не знал. Тзай-тарр мог быть расстроен и из-за того, что не получилось обвинить во всём Соленя, и из-за того, что тзай-тарры могут убивать друг друга. А что же до двух других тзай-тарров в комиссии, то они тут были больше «для мебели» и не проронили ни слова за всё время своего визита. Хотя, возможно, они были всего лишь телохранителями Ран-Ир-Тиофера. А может, они не имеют права разговаривать в присутствии обычных людей. Кто знает, какие там правила в Таннедер-Ир…

Какое-то время все сидели молча. Слышно было только как скрипит перо секретаря по бумаге. Тзай-тарры вообще не были мастерами вести беседы, да и момент сейчас был не самый подходящий. Поэтому так и просидели, покуда копия протокола не была готова. Ран-Ир-Тиофер принял копию, забрал кусок дерева со снарядом, поблагодарил магнатов за сотрудничество, и тзай-тарры покинули особняк Соленя. Им ещё предстояло забрать тело посла.

Неонил и секретарь, повинуясь жесту Соленя, тоже вышли из кабинета. Магнаты пока не думали расходиться. Они выжидающе смотрели на Соленя, который встал из-за своего стола, подошёл к окну и задумчиво уставился на «Несокрушимый». Потом неожиданно резко Георг обернулся к магнатам и спросил:

— Господа, и что вы думаете по этому поводу?

— Тзай-тарры слишком обнаглели, — ответил Севастьян. — Ведут себя как хозяева. Приходят, забирают улики и уходят. Кто знает, что они там могут с ними сделать? Теперь они могут подставить любого из нас. Любого!

— Точно, — согласился Трифон. А Солень тут же ухватился за брошенную ему Севастьяном соломинку и начал разыгрывать свою партию. Что бы там не замышляли тзай-тарры, а они сыграют ему на пользу.

— Господа, теперь вы должны понимать, что и меня в качестве концессионера тзай-тарры выбрали точно так же, как хозяева, — заговорил Солень. — Просто пришли и заявили, что хотят заключить договор именно со мной. Не спросив меня самого, как я к этому отношусь. Я сам считаю, что это недопустимо. Вы не знаете об этом, но вчера в беседе с послом я заявил, что договор не будет подписан ни в какой форме, пока решение по этому вопросу не будет одобрено Советом.

Солень лгал. Он так и не смог решить этот вопрос вчера, но теперь можно было говорить всё, что угодно. Посла больше не было в живых, и никто не мог подтвердить или опровергнуть слова Георга. А магнатам слова Георга понравились.

— Признаться честно, Георг, — произнёс Севастьян. — Я никогда и не думал, что ты можешь так просто взять и кинуть весь Совет. Ты разумный человек и понимаешь, что идти против всех невыгодно. Сейчас, перед лицом угрозы со стороны тзай-тарров для всех нас, мы наоборот, должны сплотиться ещё сильнее. Я предлагаю созвать экстренное заседание Совета по поводу убийства посла. Об этом должны знать все магнаты.

— И мы должны организовать поиск тзай-тарры и твоего помощника, Георг, — напомнил Трифон.

— Я уже начал поиск по своим каналам, — сообщил Солень. — Но если подключитесь ещё и вы, да ещё и весь Совет, то у нас будет гораздо больше шансов их найти.

— Возможно, для нас единственный шанс отбиться от нападок тзай-тарров, если такие будут — это найти Ран-Тар-Эрию и Тагура, — предположил Трифон.

— Я понимаю всю важность вопроса, — заверил Георг. — Не забывайте, что помимо прочего, Тагур и моя дочь обручены.

— Как вы думаете, господа, будет ли с нами сотрудничать Ран-Тар-Эрия, если понадобится? — озадачил магнатов Севастьян. — Или же она будет прикрывать свой Орден при любых обстоятельствах?

— Я полагаю, что она больше не доверяет Ордену. Ведь она бы могла в случае чего подать знак своим, и её бы уже нашли, — высказался Солень.

— Что ж, возможно, — согласился Севастьян. — В любом случае, мы не узнаем ответа, пока не найдём её. А сейчас я думаю, надо решить, когда нам созвать Совет.

— Завтра, — предложил Трифон.

— Согласен, — кивнул Солень.

— Тогда сейчас я предлагаю нам разойтись, — продолжил Севастьян. — Я сам займусь оповещением магнатов о завтрашнем Совете.

Магнаты покинули особняк Соленя, и Георг смог вернуться к тем делам, которыми занимался до того момента, когда получил страшное известие. Дел был много, да и на весь день он был вынужден отвлечься от их решения, поэтому Георгу предстояло работать до глубокой ночи. Но и сейчас спокойно работать ему не дали: Георг совсем упустил из виду, что Вилайра сегодня ждёт Тагура. Не дождавшись жениха, она пришла к отцу и стала требовать, чтобы тот признался, куда на сей раз отправил Тагура. Георг мог соврать, чтобы лишний раз не тревожить Вилайру. Но смысла в такой лжи особого не было. Вилайра бы так или иначе узнала о произошедшем, и вот тогда бы, решив, что отец скрывает какие-то страшные, только ему ведомые подробности, начала бы по-настоящему паниковать. Поэтому Георг сразу рассказал всё, как есть: что посла убили, что его спутница и Тагур живы, и что их теперь ищет вся Виления. Георг и не ожидал, что Вилайра воспримет такие известия спокойно; она действительно разревелась, но Георг не стал её успокаивать. Он и не умел. Он лишь ещё раз напомнил, что Тагур жив и здоров, поэтому переживать не нужно, и перепоручил рыдающую Вилайру матери и сёстрам. Солень всегда уделял мало внимания своим дочерям, но не потому, что не любил их, а потому, что у него попросту не было времени заниматься ими. И чего уж там говорить, даже жена Георга не так часто удостаивалась его внимания. Георг хоть и понимал, что так не должно быть, но в необходимости выбора между своим делом и своей семьёй он неизбежно выбирал дело. Ведь только богатство и общественное положение давало его семье достаток и необходимую защиту от проблем обычной жизни.

Севастьян, созывая магнатов на внеочередное заседание Совета, не стал уведомлять их о причине собрания, и состоявшееся на следующий день заседание более чем на половину состояло из всевозможных обвинений Георга в том, что он предал Совет. Георг не хотел отвечать каждому. Но надо признать, что во многом Совет магнатов походил на обычную базарную ругань, лишь несколько смягчённую тем, что здесь собрались самые богатые и образованные люди Вилении. И, так или иначе, но Соленю необходимо было отвечать на каждый выпад в свою сторону. Память человеческая коротка, и если сразу не ответить, то люди просто запомнят тот факт, что Соленя обвинили, а он не смог ответить. А уж о сути обвинения и его обоснованности мало кто будет вспоминать. Поэтому за целый день Георг утомился повторять всем и каждому одни и те же доводы. Те самые, которые вчера высказывал Трифону и Севастьяну в разговоре с ними. Кстати, Георга приятно удивило то, что по большинству вопросов Трифон и Севастьян заняли его сторону и активно поддерживали Георга в особо острых моментах перепалки с оппонентами. Очевидно, вчерашние события укрепили отношения внутри триумвирата. Хотя, как Солень знал, Маурел и Альтамас друг друга не очень любили.

Когда страсти по Соленю поутихли, Совет пришёл к какой-то видимости общего решения по вопросу концессии. Было решено созвать в ближайшее время специальное заседание Совета, на котором бы присутствовали представители Таннедер-Ир. В ходе этого заседания магнаты собирались решить судьбу концессии на принципах взаимовыгоды и учёта интересов всех сторон. Солень, впрочем, расценил это лишь как обычную дежурную фразу. В том, что Совет моментально превратится в птичий базар, он не сомневался. Именно такая особенность Совета ведь и привела к нынешней ситуации, когда все по-настоящему важные решения принимаются триумвиратом, а Совет лишь придаёт им законную форму или наоборот, отвергает. Георг лишь надеялся, что перед гостями из Итуэдоза магнаты постараются держать себя в руках и не станут выплёскивать эмоции.

Вторая часть заседания прошла уже более спокойно. Собственно, две части заседания и не планировались, но прежде чем объявить о самом главном, Соленю пришлось дождаться, пока страсти поулягутся. Ему нужны были рассудительные, а не возмущённые магнаты. Поэтому пришлось ждать и терпеть, пока все выговорятся. И лишь после этого Солень объявил Совету об убийстве посла. Он пересказал присутствующим о показания Неонила о том, что произошло в лесу с послом, а после представил протокол вчерашней встречи с тзай-таррами. И магнаты, ещё совсем недавно гремевшие, как гроза, теперь поутихли, смирно сидя на своих местах. Никто не был готов к произошедшему, никто не мог предложить что-нибудь для решения ситуации. Все ждали ответа от триумвирата, и в первую очередь — именно от Соленя. Но Георгу нечего было предложить в этой ситуации. Всё, что он мог просить у Совета — это помощи в поисках Ран-Тар-Эрии и Тагура. А в остальном оставалось ждать, что же ответят тзай-тарры. И после некоторого затишья страсти начали разгораться вновь. Даже те, кто не любил Соленя, не верили в то, что он мог организовать убийство посла. Или что убийство посла организовал любой из магнатов. Или вообще любая сила внутри Вилении. Тзай-таррам не доверял никто. Ещё жива была, должно быть, давняя память о тех годах, когда тзай-тарры правили на этих землях, когда простых людей они считали равноценными грязи, когда они пытались возродить мироустройство, принесённое Владельцами, когда хотели сами занять место Владельцев. И пусть потом тзай-тарры ушли на Итуэдоз, но их отношение к обычным людям никуда не исчезло, как и отношение обычных людей к ним. Лицом к лицу тзай-тарры и простые люди пытались соблюдать какие-то приличия в общении, но в своей среде подлинного отношения не скрывали ни те, ни другие. И магнаты начали припоминать все обиды, чаще мнимые, чем настоящие, которые им когда-либо нанесли тзай-тарры. Георг предпочитал молчать, изредка поддерживая выступавших короткими фразами и кивками головы. А сам думал о том, что однажды снобизм тзай-тарров и порождённая им ненависть простых людей ещё могут сыграть роковую роль в истории Шенивашады. Но Солень, даже понимая это, ничего не мог поделать. Ему не под силу изменить ни тзай-тарров, ни отношение людей к ним.

В какой-то момент Георгу надоело слушать эти потоки ненависти, изливаемые на тзай-тарров, и он поднялся из председательского кресла, раскрытыми ладонями рук призывая магнатов к тишине. О том, что магнаты не умеют вести себя в обществе равных себе, можно было сказать многое, но жесты Соленя возымели действие. Глядя на поднявшегося Георга, магнаты затихли, и Солень начал произносить свою речь, написанную им вчера ночью:

— Все мы знаем, что Таннедер-Ир ставит перед собой благородную цель защиты Шенивашады от Владельцев, и никто из нас не хотел бы возвращения Владельцев. Именно поэтому мы во всех вопросах поддерживаем Таннедер-Ир, и, со своей стороны, неукоснительно соблюдаем все договоры, заключенные между Виленией и Итуэдозом. Но порой происходит так, что тзай-тарры сами отступают от своих принципов и начинают вмешиваться в наши внутренние дела. Они плетут интриги, подкупают убийц, смещают неугодных им правителей, вредят делам магнатов. Об этом не принято говорить, но все мы знаем, что это так. И даже несмотря на это, нам приходится мириться с таким отношением тзай-тарров, ведь все мы понимаем: ни вы, ни я, ни все виленские князья не смогут противостоять новому вторжению Владельцев. И мы не хотим того, чтобы Таннедер-Ир был распущен, а все тзай-тарры подвергнуты той судьбе, какой они подвергают ренегатов. Так чего же мы хотим? Мы хотим лишь того, чтобы с нашим мнением считались. Мы хотим, чтобы нас рассматривали не как расходный материал для политики тзай-тарров, а как равноправных партнёров. Поэтому я, Георг Солень, которого сегодня вы неоднократно обвиняли в предательстве Совета, я предлагаю нам, магнатам Вилении, выступить единым фронтом перед лицом тзай-тарров и потребовать от них неукоснительного соблюдения наших деловых традиций и правил. Именно мы хозяева на этой земле, и тзай-тарры должны раз и навсегда признать это!

Последнее предложение Солень произнёс нарочито эмоционально, и все магнаты поднялись, чтобы аплодировать ему стоя. Не остались сидеть и Маурел с Альтамасом. Заседание Совета можно было признать успешным. Сегодня ночью Георг мог спать спокойно. В завершение заседания, магнаты пообещали оказать посильную помощь в поисках Тагура и уцелевшей тзай-тарры, а триумвират пообещал держать магнатов в курсе расследования убийства посла.

Собрание кончилось уже ближе к ночи, и уставшие магнаты разошлись по своим домам. Солень тоже поспешил в свой особняк, тем более что на улице разыгралась непогода. Подгоняемый ветром дождь хлестал прохожих, и в этой кутерьме висящий в небе и подсвеченный колдовскими огнями «Несокрушимый» выглядел особенно впечатляюще. «Интересно, а какая погода у них сейчас там, наверху?» — подумал Георг, на минуту остановившись, чтобы в очередной раз посмотреть в небо. В небо, которое всегда казалось ему таким родным, и которое перестало быть родным, когда в нём появился «Несокрушимый». До сих пор любые неприятели, захватчики и завоеватели, могли топтать твою землю, но никогда они не могли посягнуть на твоё небо. Теперь пришли тзай-тарры. Землю они почти не топтали, но зато небо забрали целиком и полностью.

«Но это ненадолго», — думал Солень. Должен быть способ навсегда отвадить тзай-тарров от Вилении. Ведь удалось же это Энноранн, да и в Садарта Рэне тзай-тарры не так своевольничают. Все знают, что у тамошних владык есть рабы-ренегаты, но тзай-тарры хоть и скрипят зубами при их виде, а поделать ничего не могут. Хотя садартийцы ничуть не возражают против истребления тзай-таррами свободных ренегатов.

Так ли нужны тзай-тарры Вилении? Что они могут ей дать? Защиту от Владельцев? Ну так Владельцы сейчас и не нападают на Вилению. Транспорт, осветительные приборы? Да, это тзай-тарры дают. Нельзя отрицать несомненную пользу от их железной дороги, да и их «вечные фонари» гораздо ярче и безопаснее сделанных людьми. Но транспорт целиком во власти тзай-тарров. Они могут сами решать, кого допустить к нему, кого нет и какую цену взять за дорогу. И всё остальное, сделанное тзай-таррами, имеет бешеную цену. Тзай-тарры пытаются представить дело так, словно всё то, что делают они, не сможет сделать никто больше. Но правда ли это? Когда-то давно и огнестрельное оружие казалось волшебством. Сейчас тзай-тарры раздают лицензии на его производство. И со всем остальным, скорее всего, такая же история. Что, например, мешает обычным людям создать собственный поезд? Только отсутствие двигателя. Всё остальное уже под силу произвести ремесленникам. Никто не знал этого, но у Соленя уже была готова почти точная копия локомотива тзай-тарров, и активно велись работы над двигателями. Пока нужную силовую установку получить никак не удавалось, но на Соленя работали самые грамотные специалисты, и его триумф был лишь вопросом времени. Люди ведь с давних пор изобретали различные интересные механизмы, но воплощали их редко, ведь для этого нужны большие деньги и многочисленные эксперименты. А все гении, кого знала история, увы, обычно нищие одиночки. Но Солень собирал не только древние реликвии и предметы искусства, но и рукописи и чертежи. Любые, которые могли содержать намёки на какие-то технические устройства. Написанные чаще всего всеми забытыми безумцами, доставляемые ему со всей Западной Шенивашады бумаги в основном были бесполезным мусором, но порой в них находилось что-то достойное внимания. И Георг надеялся, что Тагур с его живым умом и хорошим пониманием всевозможных механизмов, сможет довести дело Георга до конца и избавиться от технической диктатуры тзай-тарров.

— Господин, лучше не стоять вот так на улице в такую погоду, — проговорил Неонил. Солень оторвал взгляд от «Несокрушимого» и вернулся на эту грешную землю.

— Прошу вас сесть в экипаж, господин, — продолжил Неонил. Георг кивнул и последовал просьбе своего телохранителя. Экипаж тронулся. Солень думал о том, что когда-нибудь всем людям будут доступны высоты неба, но приведёт ли это к чему-то хорошему? Неизвестно. А к чему приведёт нынешняя пропасть в техническом уровне Итуэдоза и остального мира? К войне. Всё больше и больше людей отказываются мириться с существующим положением вещей. И либо тзай-тарры начнут первыми, сами в итоге превратившись во Владельцев, либо люди взбунтуются.

В стенку экипажа что-то ударилось, послышался хлопок пневматического выстрела. Георг сразу же выхватил пистолет, который всегда держал за пазухой, и осторожно попытался выглянуть наружу. Он тут же увидел Неонила.

— Господин, какой-то оборванец кинул в экипаж камень, — сообщил он. — Мы отогнали его выстрелом, но преследовать не стали. Это может быть ловушкой с целью отвлечь охрану.

— Ты знаешь, всё это начинает меня раздражать, — произнёс Солень, не выходя из экипажа. — Есть идеи, кто мог на меня покушаться таким нелепым образом?

— Только тот, у кого нет денег на яд — ответил Неонил. — Это мало похоже на покушение, да и на отвлекающий манёвр тоже. Камень замотан в какую-то бумажку, это, должно быть, послание.

— Разверните, — велел Солень. Неонил кивнул одному из своих людей, и тот поспешил принести ему снятую с камня бумажку. Вся мокрая, она, тем не менее, сохранила надпись.

— Дай мне это, — произнёс Солень, протягивая руку. Мокрая бумага была неприятна на ощупь, да к тому же и грязна, но Георг развернул её, насколько было возможно, и прочёл послание. «Убирайся из Кетория, мерзкий пособник тзай-тарров! Тебе отведено три дня!»

— Хотели напугать? — предположил Солень, возвращая бумажку Неонилу. — Ознакомься вот.

— Несомненно, — ответил Неонил, прочитав надпись. — Многие не любят тзай-тарров, а эта штука в небе уже бесит вообще почти всех. И что самое прискорбное, вас, господин, считают главным проводником воли тзай-тарров в Вилении. В итоге так это и выплёскивается.

— Считаешь, что есть реальная угроза? — спросил Георг, вглядываясь в лицо Неонила, пытаясь уловить его реакцию.

— Нет, — Неонил был невозмутим. — Вернее сказать, не больше, чем обычно.

— Ну да, — Солень замолчал на какое-то время, а потом резко сменил тему:

— А тебя, Неонил, тоже бесит «Несокрушимый»?

— Я не думаю, что они станут применять его когда-нибудь в боевых действиях. Тзай-тарры не готовы к войне. Сильны, но в них нет боевого духа. А без этого никуда.

— Неонил, ты старый вояка, — улыбнулся Солень. — Я не об этом спрашивал.

— Бесит, — коротко ответил Неонил. — Но я бы хотел посмотреть на Кеторий оттуда, с высоты.

— Как знать, может, и выдастся шанс, — задумчиво произнёс Солень. — Хорошо, Неонил, а теперь везите меня домой уже. И, заклинаю, ни слова моей жене об этом происшествии!

На несколько дней жизнь в своём внешнем проявлении вернулась в обычное русло. Тзай-тарры как ушли, так больше и не появлялись. Вестей про Тагура и Ран-Тар-Эрию не было. Вилайра, казалось, успокоилась. Оставалось только ожидать ответа тзай-тарров по поводу снаряда, которым убили Ран-Ир-Дерена. Но Солень не стал сидеть сложа руки. Хоть Неонил и утверждал, что особой опасности нет, но Георг приказал усилить охрану себя и своей семьи, а ещё начал создавать собственную шпионскую сеть. До этого он время от времени просто покупал необходимые ему сведения, но последние дни показали, что нужно быть всегда на один шаг впереди опасностей. И потому информацию нужно получать не тогда, когда в ней уже возникла осознанная необходимость, а тогда, когда даже ещё не догадываешься, что может понадобиться. У Соленя должны быть глаза и уши по всей Вилении, а то и за её пределами.

Со стороны казалось, что Солень просто работает, как обычно. Но в действительности теперь он по полдня чертил разнообразные схемы, выписывал и сопоставлял известные ему факты в надежде разгадать замысел тзай-тарров. И в итоге он пришёл к трём возможным вариантам. Всё происходящее могло быть внутренней борьбой тзай-тарров, не имеющей к Вилении прямого отношения; это могла быть атака против него, Соленя; это могла быть интрига с целью ввергнуть в смуту Вилению. Проблема была в том, что Солень допускал, что в реальности могут сосуществовать сразу несколько вариантов. Например, интрига внутри Таннедер-Ир никак не отменяла заговора против Соленя, а заговор против Соленя мог быть одним из пунктов на пути развала Вилении. Да и разборки внутри Ордена могли привести к жертвам в Вилении. Поэтому нужно было срочно искать союзников против тзай-тарров. Ренегаты? Возможно, но Неонил о них нелестно отзывается, считая их бесполезными отщепенцами. Сейчас-то они может и отщепенцы, гонимые всеми, ну а если их взять на службу, дать им хорошее довольствие и все условия для науки? А будут ли они служить человеку? Ведь вряд ли их снобизм меньше, чем у законных тзай-тарров. Нет, ренегаты слишком ненадёжные союзники. Но связаться с ними не помешает. Они могут быть полезны для каких-то точечных действий.

Садарта Рэна? Нет, сразу отпадает. Слишком тесно связана с Таннедер-Ир, поскольку видит в Ордене защиту о своего соседа, Энноранн. Значит, остаётся только Энноранн из достойных внимания стран? Выходит, что так. Но Энноранн очень далеко. Чем могут помочь энноранцы в случае беды? Добрым словом? И всё же они обладают знаниями, да ещё и технологиями, недоступными другим, поэтому с ними имеет смысл дружить. Вот только они могут захотеть использовать Соленя так же, как он сам думает использовать ренегатов. Да, большая политика — такая сложная игра. В ней никто никому не доверяют, но все делают вид, что друзья. Пожалуй, война — это единственное время, когда страны честны по отношению друг к другу.

Окончательное решение всё же встретиться с послом Энноранн пришло к Соленю в одну из ночей. И Георг, не откладывая, прямо посреди ночи дал распоряжение своим людям тайно связаться с послом. Встретиться с послом следовало где-то на нейтральной территории. Если пригласить посла к себе или пойти к нему, все сразу поймут, что к чему. А уж как возмутятся тзай-тарры… На это было бы любо-дорого посмотреть, но пока не время слишком уж их тревожить.

Наутро Соленю сообщили, что посол Энноранн готов встретиться с ним сегодня днём в одном из непримечательных домов в портовой части Кетория. Георга очень обрадовало это известие: посол не стал затягивать дело. И за час до намеченного времени встречи, Георг тайно покинул свой дом, переодевшись в простую одежду и воспользовавшись одним из секретных ходов, которые под землёй вели из особняка Соленей. Эти подземные пути были достаточно большими, и прорыли их ещё при прадеде Георга. Конечно, выйти за пределы города по такому подземелью бы не получилось, но вот оказаться за целый квартал от особняка было вполне реально. Ходы, как правило, вели в заброшенные и неприметные уголки Кетория. Вот и сегодня Георг воспользовался таким ходом, который вывел его наружу из ложного подвала. На самом деле, выход наружу проходил через маленькую комнатушку, никак не связанную с остальным пространством под домом. После того, как Георг оказался на поверхности, он поймал извозчика и направился в портовый район.

Нужный дом Солень нашёл не сразу. Он намеренно отпустил извозчика раньше, чтобы прийти на встречу без лишних свидетелей. Где-то пятнадцать минут после этого Соленю пришлось побродить от дома к дому, но в итоге он нашёл, что искал. Дверь оказалась не заперта. Едва войдя в дом, Георг сразу же столкнулся с послом Энноранн. Тот тоже был одет неброско и видимо, собирался выйти наружу по какой-то своей надобности. Увидев Георга, посол едва заметно улыбнулся.

— Георг, а вот и вы, — произнёс посол. — Рад приветствовать вас в этой славной халупе. А я хотел было выйти, чтобы посмотреть, вдруг вы тут где-то заблудились поблизости?

— Нет-нет, господин тай-Ри, не заблудился, — ответил Солень и протянул послу руку.

— Прошу пройти внутрь. Давайте устроимся за этим нелепым столом и обсудим наши дела. Прошу прощёния за не самую приятную обстановку, мы должны соблюдать секретность.

— Что ж, я понимаю, — ответил Солень. — Давайте начнём.

Солень и посол уселись по обе стороны стола. Георг заговорил:

— Как вам, должно быть, уже известно, не так давно в наших землях был убит посол Таннедер-Ир.

— Да, это прискорбный факт, — ответил посол, кивая. — Ведь всем известно, что убивать послов нельзя.

— Тем не менее, это свершилось. И считаю, что это интрига самих тзай-тарров.