Истинная руна Пронин Игорь
— Не думаю, что мне понадобится столько времени!
Ояма стоял посреди улицы. Накрапывал дождь. Черные, мокрые волосы, спокойные узкие глаза. Он напомнил Бетти того мужчину, которого она оставила давным-давно. Но нет, не он. Просто человек, которого он купил. Или он… Как разобрать?
— Кто ты, Ояма?
— Хороший вопрос! — воскликнул Ояма, перекрывая грохот уличной телеги. — Отличный вопрос! А кто ты сама такая, Бетти?! Как выглядит на самом деле твое лицо?! Как выглядит твоя фигура!? Ты сама-то это помнишь, хоза?!
— Ты тоже хоз!
— Ради тебя!
Дождь полил с такой силой, что Бетти пригнула голову и шагнула в подворотню. Конечно, не стоило труда сделать пару пассов на втором плане, и над головой возникло бы магическое подобие зонта. Восстановилась бы сама собой прическа, высохла одежда. Но там, на втором плане, Бетти сейчас находилась в Санкт-Петербурге, в другом городе. Границы Власти городов, будь они прокляты! Зато ее не найти. Она пошла в глубь двора, но Ояма нагнал.
— Бетти, я не зря форсирую события. Все очень плохо. Мир рушится, планы путаются, все только об этом и говорят. Хозы теряют власть — их магия действует теперь не на те планы, что обычно, они в панике. Попробуй — и ты сама убедишься! Бетти, надо возвращаться.
— Я не могу! — не оборачиваясь, ответила Элизабет. — У меня здесь дети, здесь моя жизнь. Уходи к тем, кто тебя послал.
— Ты не понимаешь! — Ояма догнал ее, схватил за плечо и рывком развернул к себе. — Совсем не понимаешь. Дело не в том, чтобы вернуть тебя. Я должен спасти тебя. Все рушится! Этот мир не спасти. Уйдем домой. Есть способ. Надо только вернуться…
— Мои дети! — снова повторила Бетти. — Мои дети на нулевом плане. Я все понимаю, а понимаешь ты или нет — мне все равно. Я не уйду. Если они погибнут, я погибну вместе с ними. Да, в Архиве чепуха. Но для меня это ничего не решает. Уходи сам, пока не поздно.
Ояма остановился. Элизабет прошла дворами и оказалась на параллельной улице. Дождь, словно нарочно, приостановился. Она пошла вверх по мостовой, стараясь широкими шагами как можно быстрее отдалиться от Оямы. Он человек другого мира.
— Сука… — сказал за ее спиной посланец. — Просто тупая сука. А что делать? Контракт есть контракт.
Ояма зашагал вниз, к реке. Он полагал, что сдаваться еще рано, хотя выиграть с первой раздачи не получилось. Немного, очень немного времени. Но оно еще есть.
«Найду Истинную Руну — буду в шоколаде. Не найду — спрыгну с поезда!»
Дождь снова усилился. Портилась погода на первом плане. Да если бы только на первом! Во всей Москве погода стала дрянной.
— Значит, здесь и живут атланты? — сделав как можно более сочувствующее лицо, переспросила Александра. Она знала, что с женщинами надо именно так, лицом. И немного голосом. — Это все, что осталось от вашей империи?
— А нам больше ничего и не нужно. Только ты не совсем поняла… — Фаина подошла к титану и налила себе в стакан еще кипятка. — Не совсем поняла, дочка… Я сказала, что я атланта. Но это не значит, что я всегда ей была. Атлантами не рождаются, Александра. Ими становятся.
Хозы сидели совершенно подавленные, лишь бродник веселился, раскачиваясь на пружинном матрасе. Тото нравилось, что хозы грустят. Бродники их не любят.
— Фаина, а когда ты стала атлантой? — спросил он, чтобы утвердить свое торжество.
— Когда поняла, что отражаться дальше не стоит… Поняла бы раньше — не попала бы сюда. Один материк, больше похожий на остров, одна погода, в небе ни одной звезды… Даже луны нет, — перечисляла Фаина, загибая пальцы. — Тогда и поняла: все. Я отказалась от всех отражений.
— Ты убила себя на нижних планах?! — изумился Ник-Ник.
— Можно и так сказать. Просто перестала видеть в этом смысл. Тут можно жить долго, очень долго… Мне тысяча восемьсот тридцать лет. Не знаю, почему так, но чем выше план, тем дольше там живут. Даже без помощи магии. Успеешь устать, успеешь все передумать… Я отказалась. — Фаина перестала теребить платье. — Ну вот, я, вроде бы, ответила на ваши вопросы. Мы живем тут, в холодном краю, мы никого не трогаем и не любим, чтобы трогали нас… Хотя — кому мы нужны? В общем, говорите вы. Я все-таки любопытная дама. Что случилось? Из других домов сообщают, что хозы и бродники валят со всех сторон!
Хозы переглянулись. Услышанное им настолько не нравилось, что говорить не хотелось никому. Тото оказался прав. Хозы… Они отражались с нулевого, самого нижнего плана на первый. Так некогда поступили атланты. Атланты и выяснили, что, отразившись в сложном зеркале Грохашша, они начнут жить вторым телом на высшем, первом плане. А там — есть своя наука. Поведи руками, произнеси заклинание — и внизу, на «нулевке», произойдет нечто, что люди назовут магией. Отсюда все легенды о волшебниках. Хозы… Они пришли потом, когда люди научились сами делать «зеркало Грохашша». Началась война с атлантами — ведь те отразились всем народом, ушли на верхние планы и владели миром. И Ник-Ник, и Александра были уверены, что война хозов против атлантов — справедлива. Не годится, чтобы только один народ владел магией планов! Отразившись на первый план, атланты создали зеркало Грохашша и там, отразились на второй. Потом на третий, и выше, выше! Люди гнались за ними. Люди, которые стали хозами. С верхнего плана на нижний действовала магия. А там, на верхних планах, их ждала все та же Земля. Может быть, немного меньше видов животных, немного меньше звезд… Та же Земля. И вот — одна тысяча пятьдесят шестой план настолько утончился, что состоит из одного материка с холодным климатом, на котором всего один город. Хуже того. Здесь и правда живут атланты, вот только это вовсе не те атланты, о которых рассказывает легенда. Те, и правда, были людьми, обычными людьми, и давно вымерли. Все дело в том, что раз отразившись, атланты решили дойти до конца. И дошли — выше девятьсот девяносто девятого плана пирамида расти не могла, не хватало основания. Правило Грохашша… Увидев, к чему привели их действия, атланты потеряли всякий стимул к жизни. Какая там война?! Хозы бились лишь с собой. И отражались, отражались, чтобы получить новую власть. Самые сильные, самые смелые наконец попадали сюда, на «высшие планы». Попадали в ад и понимали, что вся их жизнь не имела смысла. Понимали, как поняли это атланты. Становились ими. Убивали себя на нижних планах, как только что поняла Александра.
— Но зачем?! Зачем вы делали это с собой внизу?! Говорят, это ужасно…
— Нет ничего ужаснее, чем понять, что ты тысячи лет старался остаться бессмертным, а бессмертия нет. Что ты тысячи лет стремился к всевластию, а пришел к убогости. На верхнем плане ты ведь всегда просто человек, да, хоза? Магиня ты только на нижних. И все поднимаешься, поднимаешься… Вот он, верхний план. Может, и не самый верхний. Но выше я уже никогда не пойду. Те, что умнее, остановились ниже. Если были те, что глупее меня, — отправились выше. Надеюсь, там они сразу сдохли. Без мучений. А мы живем здесь. Октябрь — зимний месяц… Май тоже. Один материк, как остров. Больше ничего нет. Мужчины плавали, искали… Никто не вернулся.
— А звезды есть? — спросил Тото. — Хоть одна?
— Даже Луны нет, — ответила Фаина. — Это конец, наконечник мира. Какая я дура, что попала сюда… Вот такие дуры и называют себя: атланты. Те атланты, что были до нас, остановились раньше, гораздо раньше. И ведь говорили: не отражайтесь за девятьсот девяносто девятый план! Но кто-то из наших был слишком умный. Решил, что это ловушка, каверза, что атланты нас обманывают. Вот мы и попали сюда. А тут… Тут самое модное развлечение — вспороть себе горло. И все же, гости мои, я хочу знать: что случилось?
— Кажется, Архиву конец, — поделился с ней новостями Тото. — Спираль развалилась. Раскрутилась совсем.
Фаина недоверчиво покачала головой.
— Что-то не верится.
— Хорошо, предложи вот этим двум другие варианты. Они сидели в Спирали, их выгнали из Архива до срока, загнали сюда… Предложи им. Хозам понравится что-то иное, что не разрушает их мир. А тебе, Фаина, скажу: конец всему! — Тото, потирая руки, как именинник, прошелся по тесной комнате. — Всем планам! Уже и прыгать-то нельзя, Архив предупреждает: небезопасно! Когда такое было?! Трещинами пошла ваша пирамида!
— Я скорее рада, — сказала Фаина. — Пусть все кончится. Но ты ведь не хоз? Бродник?
— Да. И ради смеха, пожалуй, все-таки прыгну.
— Постой! — вскочил Ник-Ник. — Мы же в одной команде?
— Да, — согласился Тото. — И я не собираюсь вас продавать. Просто вы ничего не можете, а я могу попробовать. Найти Белку Чуя — и мой интерес, мальчишка всегда был интересен.
— Он не мальчишка, — припомнила Александра. — Лет тридцати.
— Он атлант! Или ты до сих пор не поняла? На высших планах тоже рождаются бродники, хоть и редко. Белка — один из них. Атланты, подлинные или настоящие, живут очень долго. Белка — еще ребенок… Совсем ребенок. — В голосе Тото послышалось что-то похожее на нежность. — Ему еще жить и жить. Поэтому я его бросил — со мной угодил бы в Спираль раньше времени. А он шустрый… Вот, значит, снова в центре внимания. Хочу его обнаружить.
— Как ты его найдешь, если все планы перепутаны? Пока Архив не в порядке, никуда точно не прыгнешь, — со знанием дела сказала Фаина, которая уже не спешила к мужу в кровать. — Тото, это большой риск. Слишком большой.
— Есть способ — позвать…
Бродник уселся на пол и вытащил из кармана несколько склянок. Все старые, бурого цвета. Достал зажигалку и нагрел одну из них.
— Раствор крови Белки. Должен учуять. Тогда — шансы повысятся, мы услышим друг друга, и я прыгну. Только вот… — Тото ожесточенно водил зажигалкой. — Не уверен, что физические параметры этого плана позволят нагреть колбу. Что-то странное.
— Положи ее на батарею! — подсказала Фаина. — У нас паровое отопление. В котельной дежурим по очереди, зимы длинные… Батарея почему-то греет лучше огня. Уж не знаю, с планом это связано или еще с чем. Хозы, да перестаньте грустить! В конце концов, вы куда раньше, чем я, узнали, что ваша цель — туфта, а жизнь — копейка. Мне было труднее.
— Нам бы домой, со всем новым знанием, — пожаловалась Александра. — А уж там я бы задумалась, что-то, может, и изменила…
— Врешь! — засмеялся Ник-Ник. — Никогда ты снова не сможешь стать одноглазой корявой бабой! Только на верхнем плане, чтобы внизу — красавица! И все выше, выше, чтобы везде магия, чтобы…
— Заткнись, урод! — попросила хоза. — Нет, я в самом деле поняла. Пирамида сужается. Идти вверх до конца нет никакого смысла.
— А куда есть смысл? — улыбнулась Фаина. — До какого плана? Эх, девочка, пожила бы ты с мое… Лучше всего — не начинать эту дорогу вовсе. Но, если ваш дружок прав, все заканчивается. Тогда и не о чем судить-рядить. Просто не о чем.
Все посмотрели на Тото. Болгарский бродник прильнул к батарее парового отопления, пытаясь с помощью ее и зажигалки разогреть склянку с раствором крови Белки Чуя. Тото повернул к ним торжествующее лицо.
— Закипает! Значит, услышали! Хорошо, что ваны не обыскивали перед погружением в Спираль! Еще свечку надо зажечь… Ник-Ник, поможешь?
Хоз, негромко матерясь, разжег черную свечу.
— Старая метода, — пояснил Тото, помещая ладонь над свечкой. — Больно, но работает всегда. Ого! Кто там?!
Ежась и кривляясь, но все же удерживая ладонь над свечкой, бродник некоторое время внимал.
— Перехват, — наконец сообщил он. — Это не Белка, это якобы его приятель Максимович. Ты знала его, Алекса?
— Для тебя — Александра! — обиделась хоза, которая такое обращение спускала только Ник-Нику. — Да, знала, есть такой. Что он говорит?
— Ну это не телеграф… Отвернитесь, я прыгну.
Хозы опять переглянулись. Отпустить парня — порвать последнюю ниточку, связывающую их с остальным миром. Если, конечно, не считать Архивных ванов, которые, если починят Спираль, обязательно вернутся. Но не отпустить — сидеть здесь, в холодном и скушном краю.
— Валяй! — позволил Ник-Ник. — Только помни: мы тебе поверили.
Глава XI
— Представь себе причинно-следственную цепочку, — попросил Глина.
Белка Чуй коротко хохотнул. Старшие одарили его коллективным тяжелым взглядом и бродник посерьезнел.
— Как я ее себе представлю? — не понял Павел.
Они все так же сидели на земле в еловом лесу. Только лешие и русалки куда-то ушли, и избушка на курьих ножках с треском отправилась «на прокорм» — так объяснил Мельеин.
— Просто подумай о причинно-следственной цепочке. Все в мире висит на ней. Или… — Глина задумался. — Или, скажем, так: причинно-следственная цепочка — это змея, опоясывающая собой весь мир. Еще она проглотила свой хвост, но это сейчас не важно. Так вот: каждый день ты можешь быть свидетелем событий, которые к этой змее не имеют никакого отношения. А этого не может быть. Ясно?
— Не очень…
Пень Решето прикрыл единственный глаз и что-то забубнил — наверное, ругался. Слизень подтек поближе к человеку.
— Хозы, например. Как они магией пользуются? Ты про закон сохранения энергии, например, что-нибудь слышал?
— Что-нибудь слышал, — признал Павел. — Правда, не помню уже, что. То есть, я хочу сказать, я понял, о чем вы. Ничто не может браться ниоткуда.
Он вспомнил, как в Гришиной квартире с Галиной помощью появлялась новая мебель прямо из воздуха, как сам собой сделался ремонт… Пищу юная хоза предпочитала воровать с ресторанных кухонь — наколдованной можно было здорово отравиться. Но простые вещи, такие как соль и сахар, Галя научилась создавать.
— Молодец, — сказал Глина то ли Павлу, то ли Мельеину. — Ничто не может браться ниоткуда. И деваться никуда тоже не может. Но с тех пор, как ты узнал о хозах, ты каждый день видишь нечто подобное. А причинно-следственная змея никогда бы такого не позволила. Как это объяснить?
— Ну… — В поисках подсказки Павел посмотрел на Белку, но бродник только развел руками. — Я не знаю, конечно, как это объяснить. Наверное, откуда-то берется вся эта… Ну масса, энергия и прочее. Может, прямо из Солнца! Там энергии полно.
Мельеин тяжело вздохнул.
— Солнце — горячий жук, бегающий по небесной нитке, — сказал Глина. — Не так уж и много в нем энергии. Так что версия не годится. Можно еще что-то придумать, поумнее, но оставим это на потом. Пока просто запомним: причинно-следственную змею обманывают, а это, в принципе, невозможно. — Глиняный человек заложил руки за спину и принялся расхаживать, словно школьный учитель. — Теперь поговорим, допустим, о компьютерных играх. Учитывая уровень твоего образования, это будет ближе и нагляднее.
Павел напрягся. Вот! Тут-то ему действительно стало интересно. И как сразу в голову не пришло? Манана загнала его в компьютерную игру, а он, не просыпаясь в «гробу», исхитрился попасть в реальный мир. Если, конечно, он реальный… Глядя на говорящего слизня, ворчливого пня и расхаживающего глиняного человека, Павел не мог в этом не сомневаться. Он потряс головой — как все запуталось!
— Итак, в игре персонажи тоже проделывают всякие удивительные штуки. Ну кидаются молниями, появляются и исчезают… Допустим, это такая игра. Персонажи ведут себя словно хозы, но причинно-следственная змея спокойна. Почему? — Глина внезапно остановился перед учеником.
— Потому что они не настоящие! — Белка даже руку поднял, хоть и выкрикнул с места. — Хозы в игре — не настоящие!
— Да. Но не поэтому. А потому, что никаких молний нет. Есть картинка на экране монитора. С другой стороны, для компьютерных хозов, как бродник их назвал, молнии настоящие. Что же должны думать компьютерные хозы в своем мире? Что они обманывают причинно-следственную змею. Хотя на самом деле… — Глина пристально посмотрел Павлу в глаза. — На самом деле… Ты меня слышишь, человек?
— Ага…
У Павла в голове вскипела какая-то каша и вот-вот должна была потечь из носа и ушей. К чему клонит Глина? К тому, что хозы — не настоящие? То есть к тому, что настоящих хозов просто не бывает? Но тогда и сам Павел должен быть не настоящим. И Ведомство Тьмы — тоже! Хотя все сходится: в этом случае он действительно мог выйти в «реальный» мир прямо из виртуальной игровой среды.
— Мне кажется, он пока не понял, — сказал Решето.
— Да? Я разве сложно объясняю? — удивился глиняный. — Вроде все просто… В общем, представь, что молния, которой хоз тебя убивает, может одновременно быть и настоящей, и ненастоящей. Настоящей — потому что она тебя убивает. А ненастоящей — потому что причинно-следственная змея ее не видит. Змея живет в другом мире.
— Наш мир — ненастоящий, — не спросил, а убежденно произнес Павел. — Только как же мы это поняли?
— Он и настоящий, и ненастоящий, — мягко уточнил Глина. — Это про любой мир можно сказать, но мы уклонимся от темы. Поняли мы это потому, что мы — не нарисованные пьяным программистом компьютерные уродцы. Все гораздо сложнее. Так вот: в мире, который и настоящий и ненастоящий, кое-что испортилось.
— Я заметил! — потянул руку Белка Чуй. — Планы путаются!
— Молодец! — Глина отмахнулся от назойливого бродника. — Надо это «кое-что» починить. Иначе причинно-следственная змея вас всех задушит. И тебя, и Галю, и Белку, и хозов, и простых людишек.
— И что же сломалось?
— Нечто… — Глиняный человек попробовал щелкнуть пальцами, но у него не получилось. — Нечто такое, что вышвырнет вас из этого мира в другой. И или впустит в ваш мир причинно-следственную змею, так даже образнее. Она вползает, понимаешь? Появилась дыра. Дыру надо закрыть.
— А я тут при чем? — спросил Павел, хотя уже понял, кому придется спасать мир.
— Ты — обладатель Истинной Руны. Зачем искать другого? Тем более что ты и сам не откажешься.
— Еще бы! — вздохнул Белка. — Эх, жаль, я не могу это сделать…
— Что сделать-то? Вообще — что такое этот перстень? — Павел встал, чтобы размять ноги. — Окно какое-то, змея… Глина, если наш мир — ненастоящий, то какой смысл его спасать?
Старшие дружно вздохнули. Белка застонал.
— Тебе что, не хочется спасти хотя бы Галю? — спросил Решето. — Я уж не говорю о родителях, друзьях, самом себе… Ну и прочее. Мне кажется, это естественно. Для людей.
— И кто тебе сказал, что твой мир — ненастоящий? — удивлялся Глина. — Ущипни себя! Все настоящее. Вообще, в конце концов, мир един, и наш — лишь часть, ибо змея, проглотившая свой хвост, для всех миров едина… Ладно, не поймешь. Молод ты еще, об этом рассуждать.
Павел несколько раз присел, разгоняя кровь в затекших ногах.
— Понял. Теперь про перстень.
— Перстень — ключ, код, что-то в этом роде, — довольно туманно выразился глиняный человек. — Как бы тебе объяснить…
— Права администратора! — предложил Решето.
— Нет, просто доступ к программному коду! — заспорил Мельеин.
— Перестаньте. Не путайте нас, мы сами справимся. Итак, ты должен с помощью Истинной Руны отыскать дыру, через которую в мир вползает причинно-следственная змея и закрыть ее.
— Все так просто! — всплеснул руками Бейка Чуй. — Найти и закрыть!
Павел поморщился. То ли Белка дурака валял, то ли он чего-то не понимал.
— Как найти дырку?
— Подумай, с чего все началось. — Глина грузно уселся на землю. — Ты знаешь, потому что началось именно с тебя. Но когда и где? Там и ищи дырку.
— Почему это — с меня началось? — не понял Павел. Ему даже обидно стало.
— Потому что перстень у тебя. И ты начал им пользоваться. Это не случайно. Вот Белка Чуй не пользовался Руной и не мог — потому что она не для него. И не для нас, Ведомство Тьмы ничем помочь не может. Руна выбрала тебя. Значит, ты и есть причина.
— Еще скажите, что я и есть та самая «дырка»!
— Конечно. Но, скорее, «дырка» в тебе. Найди ее и закрой. Как именно — я не знаю. Можешь советоваться, когда захочешь, но справиться должен сам.
Павел огляделся. Если не смотреть на Старших из Ведомства Тьмы, то все выглядит совсем как настоящее. Хотя — оно и должно быть настоящим… Для Павла. Ели, трава, шишки в траве. Птицы поют. Скоро уже совсем стемнеет.
— Слушайте, а почему вы — бессмертные? — вдруг спросил он. — Почему если мир погибнет, то вы — нет?
— Можешь считать нас вирусами в компьютере, — проворчал Решето. — Поговорим об этом потом. Если захочешь — сделаешь правильный выбор и станешь таким, как мы. Ведомство Тьмы не закрывает ворота ни перед кем… А тех, кто делает неправильный выбор, просто съедает.
— Потом! — потребовал слизень Мельеин. — И в самом деле жрать уже охота. Столько времени смотрю на человека, нюхаю… Сил нет! Пошли в деревню. А ты, парень, ищи дырку.
— Это прежде всего в твоих интересах, — напомнил глиняный человек.
Не прощаясь, Старшие двинулись прочь. Слизень вдруг оглянулся.
— Белка Чуй! Что стоишь? Идем с нами.
— Куда? — нахмурился бродник.
— Ты пока остаешься у нас. Мы так решили. Не обсуждается. Достаточно того, что четырехглазый и девка ушли.
— Да! — вспомнил Павел. — Максимович обещал связаться, когда они уйдут в безопасное место и сообщить! Но он пока никак не…
— Но какая разница?! — Пень и Глина ушли, остался лишь слизень. — Ты же понял, что все, о чем тебя просят — просят, а не заставляют! — в твоих же интересах!
Павел нахмурился, что-то припоминая. Потом решительно уселся.
— Никуда не пойду, пока Максимович не сообщит, что все в порядке. Вообще, откуда мне знать, что вы сказали правду? Мозги пудрить каждый умеет!
— Правда? Попробуй запудрить мне, — предложил Мельеин.
— Нет, не буду пробовать. Но и не пойду никуда. И Белка останется здесь.
Если бы слизни умели прыгать, то Мельеин сейчас заскакал бы от ярости.
— Какая же ты тупица!!! Как должен твой Максимович сказать, что с девчонкой все хорошо?
— Он сообщит мне, — сказал Белка Чуй. — У нас есть способы. Кстати…
Бродник поморщился и полез за пазуху. Слизень шустро подкатился поближе.
— Что у него там?
— Не знаю… — Павел смотрел на Белку, но тот просто прикрыл глаза. — Какая-то связь у них есть, это я точно знаю. Но какая…
— Очень простая! — буркнул бродник. — Не мешай. Он интересные вещи рассказывает…
— Но с Галей все в порядке?
— Да все в порядке с твоей Галей. При чем тут Галя… Не мешай.
Слизень, протянув ложноножку, тронул Павла за плечо.
— Значит, все в порядке. Приступай — чем раньше найдешь дыру, тем меньше придется работать над ней. В твоих интересах поспешить. Белка! Нам пора!
— Не мешай!
— Ладно, тогда догонишь. Очень уж жрать охота, сил нет… А человечины при таком-то шустром спасителе мира скоро совсем не останется.
Мельеин пополз вслед за своими коллегами. Белка все так же сидел с закрытыми глазами.
— Ладно, поищем дырку, — решил Павел. — С чего же все началось?..
Максимович действительно знал, как спрятать себя и Галю от навязчивого внимания хозов. Ненадолго и не слишком надежно… Но прожили ведь они как-то несколько месяцев под самым боком Москвы, так и не выдав своего расположения. Границы Власти города — это еще не все.
Он первым перешел ручей. Пока девушка разувалась и подворачивала джинсы, Максимович быстро вылил воду из ботинок и расстегнул рюкзак. Кое-что он не успел прихватить во время бегства, но с некоторыми вещами никогда бы не расстался. Эта маленькая колба всегда была горячей — слизь тайванского ящера, выведенного на тридцать втором плане, просто не способна остыть. Максимович зубами вытащил резиновую пробку и обрызгался горячей, тягучей жидкостью.
— Что это ты делаешь? — Галя наконец перебралась к нему.
— Из всех видов временной маскировки этот наиболее простой. Подойди ближе, я и тебя спрысну.
— Но оно же жутко воняет! — возмутилась девушка, потянув носом. — Максимович, я отказываюсь!
— Хочешь обратно к Нечисти? К тому вампиру? У него из пасти лучше воняет, да? Или, может, хочешь, чтобы тебя нашел какой-нибудь Войцеховский?
— Нет, конечно, но… Я к Пашке хочу. Максимович, я, кажется, его в самом деле очень люблю.
— Видишь ли… — Предательски подкравшийся Максимович брызнул на Галину голову слизью тайваньского ящера. — Вот и все. На час должно хватить, никакой магии мы не подвластны. Потом надо будет еще раз брызнуть — она быстро испаряется.
— Какая дрянь! — Галя понюхала свои волосы. — Знаешь, чего я сейчас хочу? Помыться как следует. И без этой вони давно пора.
— Вечно ты думаешь о каких-то пустяках! — пожал плечами Максимович. — Ладно, давай уберемся чуть подальше от ручья и подумаем, как устроиться на ночь. Все-таки октябрь, не май месяц. И Белке надо передать, что с нами все в порядке.
Отойдя от ручья, по которому проходила Граница Власти Москвы, всего метров на сто, Максимович вдруг остановился и снова полез в рюкзак.
— Уже снова пора прыскаться?! — испугалась Галя.
— Нет, кто-то зовет… И не меня — Белку кто-то зовет. А Белка не услышит — сигнал очень слабый. Издалека, или раствор плохо нагрели, или оттого, что планы путаются…
— Почему же ты слышишь?
— Потому что у меня приборы, а у Белки одно чутье! Тихо, я приму зов.
Загораживаясь от ветра полами куртки, Максимович зажег черную свечу и немного подержал над ней руку, беззвучно шевеля губами. Когда он посмотрел на Галю, она даже испугалась.
— Что случилось?! Пашка в беде?!
— Да что Пашка! Это Тото. Тот парень, про которого мне рассказывал Белка! Самый крутой бродник в мире. Он был заточен в Спираль навсегда. И вот — на свободе… Неужели и оттуда можно сбежать?
Максимович не тушил свечу, чего-то ожидая.
— А Белке ты передал, что у нас все в порядке?
— Потом. Это все — потом.
— Но Старшие…
— Ведомству Тьмы нельзя верить, никогда, — отмахнулся Максимович. — Странные создания, всегда только о своем интересе думают. И этот интерес — против нашего. Тоже всегда. Погоди, не отвлекай меня, сейчас Тото должен сюда прыгнуть. Говорит, это опасно, планы совсем перемешались.
— Если планы перемешались, то хозы не смогут пользоваться магией! — предположила Галя, которая представила себе перетасованную колоду карт. — Непонятно будет, где высший, где низший.
— Может, так, а может, и нет! — произнес веселый мужской голос.
Они обернулись и увидели мужчину средних лет в сером деловом костюме.
— Здравствуйте, — только и сказала Галя.
— Господин Войцеховский? — Максимович страдальчески сморщился. — Но как вы нас нашли?
— Не надо думать, что хозы только и умеют, что пользоваться магией. Иногда можно просто посмотреть под ноги и увидеть следы на берегу ручья. — Войцеховский подошел и, поддернув брюки, аккуратно присел на ствол поваленного бурей дерева. — Тем более что я вызвал сюда довольно много своих сотрудников… Очень уж хотелось поймать Белку Чуя.
— Зачем? — вздохнул Максимович. — Ну зачем вам всем Белка Чуй? Бродник как бродник, никого не трогает.
— А Истинная Руна?
— У него ее давно нет. Он ее спрятал так, что сам не может найти.
Войцеховский пристально посмотрел в глаза Максимовича, тот ответил тем же. Спустя минуту хоз сдался.
— Хорошо. Истинную Руну украли или потеряли?
— Ни то, ни другое. Она обрела нового хозяина, и до него вам не дотянуться.
— С ума сойти! — в притворном ужасе воскликнул хоз. — Нам не дотянуться до мальчика Павла! Вот, до чего докатились хозы.
Максимович потупил взгляд.
— Вы знаете о Павле? — Галю эта новость совершенно не обрадовала. За Пашку она сейчас была готова отдать жизнь. Всякое бывало, но только теперь поняла — любит. — Эй, я к вам обращаюсь!
— Ко мне? — Войцеховский расстроился, во всяком случае, напоказ. — Ко мне обращаются… Надо же! Судя по всему, я знаю о твоем Павле и даже его видел. Он передавал тебе привет. Что скажешь?
— Где Пашка?! — закричала Галя, потрясая кулачками. — Что вы с ним сделали?!
— Уймись, — попросил Максимович, который все еще хранил между ладоней горящую свечу. — Он тебя разводит. Нет у них Пашки. Был бы — по-другому бы разговаривали бы. Хозы — они такие…
— Какие? — спросил Войцеховский. — Неприятные? Злые? Мстительные? Ребята, мы все вместе взятое. Где перстень с Истинной Руной?
— Я тебе не скажу, — просто ответил Максимович. — Мне на тебя наплевать, кто бы ты ни был. Друзей не продаю.
— И ее? — Войцеховский оказался рядом с Галей, в его руке появился нож. — Ты такой жестокий? Это последний Галин план, больше она нигде жить не будет. Убью… Но сначала изрежу.
Максимович демонстративно задрал голову, рассматривая верхушки деревьев.
— Ты не понял?
— Это не моя девушка. Она вообще мне надоела, прикончи ее скорее — и не будет проблемы.
— Но Павлу она нужна!
— Вот и прикончи — пусть Павел с тобой разбирается. Мне наплевать.
Войцеховский поиграл ножом и сложил его.
— Хорошо. Девушка тебе не нужна. Допустим, я в это поверил. Пять ноль в твою пользу. Не люблю крови, не стану проверять. Но Галю, если ты помнишь, мы искали.
Девушка вырвалась из рук хоза. Впрочем, он и не удерживал ее всерьез.
— Помнишь?
— Помню, помню… — лениво протянул Максимович. — Но все изменилось. Слыхал, что с планами творится? Думаю, это важнее. Ты знаешь, что у Белки Чуя перстня с Истинной Руной нет. А чего тогда привязался?
— Зубы заговариваешь! — догадался Войцеховский. — Что ж, я тоже подожду. Чего ждешь, бродник? Подмоги?
— Это тебя не касается. Говорят вот, что Архив развалился… — Максимович зевнул. — Что Спираль раскрутилась и тысячи заключенных наружу выскочили… Такие новости. До Галки ли тебе, а, хоз?
— До Галки, — спокойно подтвердил Войцеховский. — У меня к Павлу другого пути нет. Рад, что ты все понял. У него Истинная Руна, мне она нужна. Я не могу ее получить — не в моей власти… Но поговорить с ним обязан. Если девушка тебе не интересна, отрежу уши тебе. Максимович, я верно помню твою кличку?
— Мы встречались… — пробурчал бродник.
Тото задерживался. Может быть, никак не мог собраться, чтобы прыгнуть. А может быть, попал не туда — планы-то перепутались! Если свеча не помогла ему сориентироваться, ждать гостя уже не стоило.
— Давай поговорим! — попросил Максимович. — Павел — товар. Допустим, я знаю, как его можно отыскать, как с ним пообщаться. Что ты можешь предложить?
— Твою голову! — тут же назвал цену хоз.
— А если я попробую твою голову отвертеть? Я тяжелее! — напомнил бродник. — Кроме того, магия тебе не поможет: я обрызган специальным составом. Так что, все придется руками. Или у тебя есть помощники, хоз?
Войцеховский оглянулся. Нет, никто к нему не спешил. Он сам рассредоточил людей по лесу. Конечно, в кармане на всякий случай лежал телефон, подавляющему большинству жителей первого плана незнакомый, но звонить сейчас казалось унизительным.
Читать бесплатно другие книги:
