Истинная руна Пронин Игорь

— У меня есть помощники. А с другой стороны, зачем они? Я и сам могу морду разбить жирному увальню вроде тебя.

— Да? — Максимович поднялся, снял куртку и отдал ее ошеломленной Гале. — Подержи, подруга. Надо немного кулаками помахать. А то, видишь ли, мужчина не понимает…

Конечно, он тянул время. Но, с другой стороны, и на тумаки от Войцеховского вполне рассчитывал. Тумаки — тоже способ занять выгодную позицию в споре, главное не терять хладнокровия. И все же Максимовичу не пришлось получить по лицу: за спиной хоза материализовался Тото.

Полный, высокий мужчина огляделся и положил руку Войцеховскому на плечо.

— Шуметь не надо! — Как только хоз оглянулся, Тото сразу же убрал руку и улыбнулся. — Не надо ничего. Я не опасен. Просто — ты же не Максимович, верно? А я как раз к нему.

— Это бродник! — предупредил Максимович. — Он сразу прыгнет, если что! Не стоит сейчас шалить!

— А я и не собирался, — улыбнулся хоз. — Мне все интереснее. Бродник… Кто ты?

— Да! — обрадовался Максимович, забирая у Гали назад свою куртку. — Вот пусть он тебе расскажет, откуда пришел и что там — там! — случилось! Ха-ха! Павла тебе? О шкуре лучше позаботься, хоз! Привет, Тото!

— Архив рухнул и ты сбежал из Спирали, — догадался Войцеховский. — Бродник по имени Тото… Я о тебе слышал, по долгу службы, так сказать. Тотошка! Привет.

Тото, озираясь, прошелся по лесу. Свеча, горевшая в руках Максимовича, вывела его точно. Но куда — он не знал. Не знал даже, на каком плане оказался.

— Ребята, у вас тут хорошо! Гораздо лучше, чем на одна тысяча пятьдесят шестом плане. Я бы даже сказал: значительно лучше. А где Белка?

— Я тоже хотел бы это знать! — встрял Войцеховский.

— Белка там, где нужно, — Максимович подмигнул Тото. — Мы на первом плане. Мы возле Москвы. Перед тобой — хоз из питерской группировки, Войцеховский. Имя-отчество, простите, забыл. Он очень хочет получить перстень с Истинной Руной, а Белка Чуй отдал его человеку по имени Павел. Вот такая диспозиция.

— Понятно, — кивнул Тото. — Очень все понятно. Истинная Руна… Я даже знаю, зачем она нужна Хозам. И на месте Белки… Ну или Павла… Ни за что бы не отдал!

Войцеховский потер руки. Начиналось самое интересное.

— Слушайте, парни. Слушайте, и не говорите, что вы не слышали. Это важно.

Ийермуск и Григорий пересекли дорогу и оказались в парке. Здесь тоже имелся выход из метро, но поскольку никуда кроме парка он не вел, в вечернее время аборигены им почти не пользовались.

— Смекай! — приказал семипалечник. — Здесь нелюдно. Это нам пригодится для скрытного проникновения.

— Да было уже! — напомнил Гриша. — Трое ваших головорезов прямо тут и вылезли. Напали на меня и затащили в квартиру, я же рассказывал!

— Серьезно? — удивился Ийермуск. — Ничего не помню.

— Ну как же… Три биорга. У них Вторжение не получилось. Они оказались одни и выживали тут согласно приказу Императора. Прямо в моей квартире и выживали. Мы тогда все здорово выпили, и не помню, куда они делись… Но они были!

— Здорово выпили! — передразнил сириусянин. — Конечно! Да если бы я нашел этих мерзавцев, забывших долг, то немедленно приказал бы им друг друга расстрелять! Потому что оторвавшиеся от основных сил воины обязаны погибнуть в окружении. Желательно, в неравном бою. Ладно, что у нас дальше? Ах, да! Рекруты. Пора вербовать новую Армию Вторжения.

— Как? — не понял Гриша. — Ночь на дворе. Может, до завтра в квартиру вернемся? А уж когда выспимся, то…

— Император не ждет! — отрезал семипалечник. — Там слишком опасно. Хозы — те еще твари… И никогда не понимали блага правления Сириуса. Никогда. Врожденная тупость хомо сапиенс… Так, иди вербуй крепких, надежных рекрутов.

— Куда идти?

— Ты абориген или я? Ты должен знать, мясо! Впрочем… — Ийермуску и самому не хотелось оставаться в парке в одиночестве. Очень уж зловеще выглядел он в октябре. — Впрочем, я не собираюсь быть злым начальником. Так и быть, охраняй меня.

— А оружие? — напомнил Гриша. — Без оружия из меня охранник так себе.

— Оружие принято добывать в бою. Но для тебя сделаю исключение. Допустим, вот такое… — Сириусянин поднял обломок асфальта. — Вполне достаточно, чтобы кого-нибудь убить. А то и двух. Прояви себя мужчиной и вообще… — Он сладко зевнул. — Император, как говорится, бдит. А Командующий спит. В общем…

Он не договорил — за их спинами, в парке, что-то громко треснуло.

— Это Император у вас так громко… Бдит? — Спросил Гриша.

— Не кощунствуй. — Ийермуску что-то сильно не понравилось. Чутье работало на полную катушку. — Может, нам убраться подальше?

— Куда?.. — спросил усталый программист. — Ну куда тут уходить? Парк — он и есть парк. Убили кого-то или изнасиловали. Бывает.

— С таким вот звуком изнасиловали? — испугался Ийермуск. — Ну и гадкая же у вас раса… Нет, парень, даже я в такие гадкие расы не верю!

— Ну значит, кого-то взорвали! Это же не повод нам туда лезть?

— А кто сказал, что я собираюсь куда-то лезть? — Семипалечник даже похлопал человека по плечу. — Идиот! Нет, не для того меня Император назначил когда-то Командующим Вторжением, чтобы я куда-то «лез»! Наоборот. Наша задача: залечь и наблюдать.

Ложиться Грише тоже не хотелось. Сыро, довольно прохладно. Да и когда в Московских парках было чисто?

— Ты меня слышал, придурок? — с земли спросил сириусянин. — Хочешь сдохнуть — сдохни, но ты же меня конкретно палишь! Своего, мать твою, командира!

— Ладно, ладно… — среагировал Гриша скорее на тон, чем на слова, и улегся. — А кого боимся? Тут часто грохочет.

— Мы никого не боимся. Мы солдаты Сириуса. Слава Императору, нам бояться запрещено. Но это был странный взрыв… Ползи на разведку.

Гриша собрался было возмутиться, но подумал: а какой в этом смысл? Во-первых, переубедить Ийермуска в чем-либо невозможно. Во-вторых, ничего особенного наверняка не произошло. В-третьих, лучше побольше двигаться в такую погоду. Он пошел на звук, время от времени поглядывая на окна своей квартиры. Эх, не побывай Гриша на Сириусе… Ни за что не поверил бы, что там, в тепле и уюте, ему может грозить какая-то опасность. Теперь приходилось верить.

— Стой, кто идет?!

Голос резкий, то ли рычащий, то ли лающий. С перепугу Гриша присел.

— Стой, стрелять буду!

— Не стреляй! — попросил программист-надомник, который в темноте пока никого не разглядел. — Я свой.

— Свой — это какой? Бывают такие свои, что пристрелил бы с удовольствием! Ну-ка, продолжай: Сириус…

— Навсегда! — автоматически выпалил Гриша.

— Да здравствует…

— Император!

— Во дела: и в самом деле свой! Ладно, иди тогда сюда и охраняй колодец, пока я основные силы перевозить буду. Без меня никак, они бескрылые.

Гриша осторожно пошел на голос и вскоре различил перед собой четырехногую фигуру. На спине у нее помахивали перепончатые крылья, но в остальном это выглядело псом.

— Ты кто? — спросил Гриша.

— Чижиком звать. Так ты охраняешь колодец?

Гриша наконец увидел в земле круглое отверстие порядочного диаметра. «Все тот же сон…» — подумалось ему.

— Я — Гриша. Что, опять к нам сириусяне лезут?

— Опять! — весело ответил Чижик. — Разве от них отобьешься? Сдавайтесь сразу, селяне! Ладно, я полетел, а ты охраняй. Возражений нет?

— Да какие тут возражения… Разве от них отобьешься?

Пес Чижик нырнул в черную дыру колодца. Гриша уже знал, что это — ход на другой план мира. Вспомнив про Ийермуска, программист было пошел назад, но ведь надо охранять… Он остановился, раздумывая. Через дорогу, проходившую всего в нескольких метрах от межпланового колодца, он увидел гастроном. Веселые, беззаботные люди входили в него и выходили, нагруженные спиртным и съестным. Они ничего не знали ни о Сириусе, ни о других планах города Москвы. Так прошло несколько минут, и Гриша уже готов был расплакаться. Наконец, Чижик привез первого пассажира.

— Сириус? — мрачно поинтересовался Керменштекз.

— Навсегда! — слезливо протянул Гриша.

— И это правильно! Сочувствующий или мобилизованный?

— Мобилизованный. У меня тут Командующий неподалеку залег, Ийермуском звать.

— Как?! — Керменштекз выпрямился, несмотря на возможный шквальный огонь неприятеля. — Как его звать?!

— Ийермуск. Господин Ийермуск. Он мой командир и вообще. Только у нас…

— Сюда мерзавца!!!

— Слушаюсь, господин…

— Господин Командующий Керменштекз!

Сириусянин и в самом деле был в ярости. Тот самый низкородный ублюдок, что осмелился покинуть Землю после неудачного вторжения без позволения старшего по происхождению, имел к тому же нахальство вернуться и начать самостоятельные действия!

— Я уже иду! — Гриша даже в темноте разглядел направленный на него кортик.

— Не пойдет сам — тащи его сюда, мясо! — ревел ему в спину семипалечник. — Настало время счеты свести!

Гриша в некоторой панике пробежал метров тридцать и остановился. Стоит ли вести одного сириусянина к другому? У них своя свадьба, а у землянина — своя. Вот только не хотелось оставаться одному… Страшно не хотелось. И именно от страха. Мысленно плюя себе в лицо, Гриша все-таки вернулся к Ийермуску.

— Что там был за шум, мясо? — тут же спросил сириусянин.

— Ваши пришли, господин Командующий. Из колодца. Думаю, с какого-то плана Вторжение опять начинают. Приказано вас доставить туда.

— Это что за сволота имеет наглость мне приказывать?! — приосанился Ийермуск.

— Какой-то… Кермен… Штекз?

— Кто?.. — Ийермуск посерел от страха, но Гриша этого не увидел.

Да, именно этот Керменштекз оказался каким-то образом во время Вторжения на Земле, принял на себя командование. Именно его Ийермуск и бросил, имея для этого весьма слабую мотивацию. Именно за этот грех и не жалует Ийермуска теперь Высокий Императорский Двор… Настал час расплаты. Разве стоило ради этого летать по виртуальности на случайной тарелке и вернуться на проклятую планету?

— В этом нет никакой логики!!! — взвыл сириусянин.

— Я давно замечаю ее полное отсутствие, — осмелился заметить Гриша. — Особенно на Сириусе.

— Заткнись, чмо! Ты солдат, а я Командующий!!!

— Нет, здесь я — Командующий!!!

Керменштекз не выдержал и лично прибыл на встречу с Ийермуском. Теперь семипалечники стояли друг против друга в тусклом свете фонаря. У каждого в руке — кортик. Гриша пригнулся.

— Мой длиннее, — строго сказал Керменштекз. — Или желаешь померяться?

— Никак нет. Ваш длиннее. Вы герой, а я чмо, — признал Ийермуск. — Разрешите раскаяться?

— Раскаетесь в бою, искупите кровью.

— Слава Императору!

Гриша разогнулся. У сириусян все просто, но как-то совершенно не по-людски.

— Иди к колодцу! — приказал Грише новый Командующий. — Обеспечь прибытие личного состава прямо сюда, тут светлее. Назначаю тебя первым расходным. Обязанности разъяснит пес Чижик. Вопросы?

— Нет вопросов, — предпочел соврать Гриша. — Разрешите бегом?

— Разрешаю ползком! Шутка. Беги, боец, кель-фатх-шуршуром станешь, — сказал Керменштекз, а увидев, что Гриша задумался, добавил: — Народная сириусянская поговорка. Все равно беги.

Гриша побежал. Ему вообще сильно хотелось убежать далеко-далеко, чтобы никогда больше не видеть ничего, так или иначе связанного с Сириусом. Чем бы этот Сириус ни был: звездой, системой звезд, планетой, галактикой… Дальше, как можно дальше. Пока Император со своими верными слугами и туда не доберется, а тогда — снова бежать!

У колодца теперь стояли две фигуры. Даже в темноте Гриша узнал тех самых биоргов, которые во время неудавшегося Вторжения пили водку у него в квартире.

— Коля! Костя!

— О, братан! — обрадовался Николай. — То-то я гляжу, местность знакомая. Ты, я надеюсь, сочувствуешь делу Сириуса?

— Хуже. Я мобилизован.

— Отлично!

— Наверняка первым расходным приняли, — посочувствовал Грише бывший булочник Костя. — Что ж, умри героем. Все равно я рад тебя видеть. А где Пашка? Тоже мобилизован? И баба его?

— Не все так просто… — вздохнул Гриша. — Пашке, наверное, наша помощь нужна, только я не знаю, где он. А вообще-то… Я на Сириусе был!

— Врешь! — Хором не поверили биорги. Для них посещение родной планеты оставалось недосягаемой мечтой.

— Молчать, мясо!

Чижик совершил последний рейс к центру колодца и перехватил там кель-фатх-шуршура Мишу. Увидев лица подчиненных, тот решил сразу же навести порядок.

— Раз, два, Чижик — три… А где гном?

— Не видели, — признался Коля. — Но смотри, кто здесь: Гришка! Помнишь, как квасили у него на хате? Это рядом! Теперь есть где зависнуть.

— Это хорошо, — признал кель-фатх-шуршур. — Только, парни, у нас Командующий на хвосте. Как бы не помещал зависнуть. Да и вообще… Сириус навсегда.

— Он и так навсегда, — заметил четвертый расходный Костя. — А цель вылазки — фураж и все прочее… Где, кстати, наш Командующий?

— С моим разбирается. — Гриша, немного нервничая, полез в карман. — Ребята, магазин через дорогу… У меня немного денег есть. Может, сгоняю?

— Гони, прикроем, — согласился Миша. — Пока Командование разбирается, самое время сгонять. Только вот где наш гном?

— Я здесь.

Агши вышел из-за деревьев. Лицо гнома было разбито в кровь, одежда изорвана.

— Встретил пару упырей. Случайно. Повздорили… — Агши вздохнул. — Раньше их на нулевом плане не было. А теперь совсем обнаглели. Я хочу сказать… Сириус навсегда, товарищи! А за бутылкой лучше я сгоняю. Я торгуюсь хорошо и приворовываю еще лучше.

— Годится, — кивнул кель-фатх-шуршур, подозрительно глядя на гнома. — Мы вот думаем, что ты на Ведомство Тьмы работаешь. Правда?

— Уже нет. — Агши деловито забрал деньги из рук Гриши. — Странная валюта… Разберусь. Ребята, ну я же не сириусянин! И Чижик тоже.

— Понятное дело, — вздохнул жалостливый Коля. — Ну что ты к нему привязался, командир? Пусть работает на кого хочет. Сердцу не прикажешь. Сириус ведь все равно навсегда.

— И это правильно, — опять кивнул Миша. — Ладно, мясо, гони за пузырем, а лучше двумя, пока начальство разговаривает. Солдат пьет, а Сириус навсегда, как говорится.

Павел, конечно же, знал, с чего все началось для него лично. Он жил у Гриши, очень хорошего, но случайного знакомого. Ни работы, ни денег, ни прописки. Искал работу в ларьке, торгующем дисками и кассетами. Хозяин в качестве испытания предложил помочь его другу… Ник-Ник. Николай Николаевич, вот как звали того здоровенного бородача в коже. Он постоянно курил сигары, но это Павел узнал немного позже. Павел поехал в Петербург, чтобы забрать оттуда… Он и сам не знал, что именно.

«И это — начало? Какой в нем смысл? Где тут дырка?»

Белка Чуй все сидел и сидел, закрыв глаза, даже чему-то улыбался. Павла это начало раздражать.

«Я поехал в Питер, но тогда еще ничего не знал… А когда узнал? В поезде познакомился с Галкой. Майор там еще был, пьяный, но это не то. А вот потом… Лена. В ее квартире я должен был забрать груз для Ник-Ника. То есть для Мананы… Нет, это тоже не важно. Важно, что в квартире Лены я впервые заметил вот эту самую змею. Лена доставала из холодильника еду, хотя я точно знал, что ее там нет. Она — хоза, теперь я все понимаю. А тогда не понимал, И впервые столкнулся вот с этой самой…»

Павел посмотрел на Белку. Бродник все сидел и улыбался.

«Сеанс связи, будь ты…»

Он прижал перстень к стволу ближайшей ели.

— Квартиру Лены, пожалуйста. Санкт-Петербург.

И окно открылось.

Вот она, квартира Лены. Той самой девушки с красным шарфом, которую Павел должен был встретить в питерском метро. Кажется, она даже какая-то родственница Гали… Но Павел не помнил точно. Зато квартиру узнал. Здесь он провел день, удивляясь: как может существовать дом без пыли? Ни под шкафами, ни на полках в кухне не было ни единого следа грязи, все идеально чисто. Не по-людски. Он вошел. Дыра была где-то здесь.

Квартира как квартира. Трехкомнатная, чистая, хорошо обставленная. Но не это беспокоило гостя. Печальным фактом оказалось то, что пыль лежала на всех поверхностях. Нормальный, совершенно нормальный дом! Не тот, что прежде. Павел заглянул в холодильник. Хлеб, кусок сыра, какие-то сосиски… Все заплесневелое. В морозильной камере груда намерзшего снега.

— Здесь просто никто не живет! — вслух догадался Павел. — Она ушла!

— Она ушла, а мы остались. Или, если угодно, наша сигнализация.

Невысокий человек. Мужчина. Простое русское лицо. Отчего-то летний, полотняный белый костюм.

— Вы кто? — Павел ненавязчиво прижал руку с перстнем к стене.

— Я вижу, Паша, все вижу. Мы все о тебе знаем, Войцеховский сообщил. Не торопись. Меня зовут Феропонт. Просто Феропонт. Будем знакомы?

— Будем.

— Тогда, может быть, пройдем в кухню? На этом плане принято питаться именно там. Мне, как ты понимаешь, не составит труда тебя накормить. Можешь есть одной рукой. А разговор, я полагаю, будет тебе интересен…

Феропонт, не спрашивая согласия Павла, отправился на кухню. Немного поразмыслив, молодой человек отправился за ним — он все равно не знал, что делать. Стол действительно оказался заставлен всевозможными блюдами. Павел выбрал плов и пододвинул к нему табурет.

— Предупреждаю: я вам не верю.

— А кому веришь? — Феропонт налил себе водки, наколол на вилку кусок селедки с колечком лука. — Тебе спиртного не предлагаю, а то подумаешь, что спаиваю. Так я говорю: кому ты веришь? Нечисти? Зря, они правды вообще никогда не скажут. Между тем я к тебе имею похожее дело.

— Похожее?

— Ну да. Тоже хочу, чтобы ты сам распорядился Истинной Руной. Они ведь об этом просили?

Павел промолчал. Феропонт не спеша, смачно выпил и закусил.

— Не знаю, на самом деле, что Ведомство Тьмы тебе наплело. Не слышал. Но… Паша, у нас к тебе своя просьба. Видишь ли, наш мир гибнет.

— Это я уже слышал.

— Не удивительно. Дело в том, что миры Грохашша… Ты понимаешь, о чем я говорю?

— О планах, — предположил Павел.

— О них. Планы имеют пирамидальную структуру. Каждый новый план, создающийся при первом отражении в зеркале Грохашша, чуть уже… — Феропонт покрутил в воздухе пальцами, но не придумал, как объяснить, и налил себе еще. — Уже, проще предыдущего. Пирамида растет снизу. А когда вырастает выше отведенного ей предела, начинает рушить сама себя. Предел определяется основанием. Чем оно шире, массивнее, тем выше можно пирамиду построить. Так вот, наше основание исчерпало свой ресурс.

— И что же делать?

— Убрать лишнее.

Феропонт выпил и быстро построил пирамидку из картофеля фри. Получилось удивительно ловко. Павел с запозданием понял, что хоз мог еще и не такое.

— Видишь? Верхние планы громоздятся друг на друга. Их надо просто убрать, и тогда пирамида будет стоять вечно.

Павел почесал затылок. Что-то тут было неправильно.

— Феропонт, но ведь планы появляются, когда кто-то отражается в зеркале Грохашша? Вы сами так сказали. Что же помешает планам появляться снова и снова? Вот этим самым, лишним?

— Значит, ты уже достаточно созрел, чтобы не отрицать самого факта: именно ты можешь их уничтожить! — отметил хоз, — очень хорошо. Иногда и Нечисть приносит пользу. Что, кстати, они тебе наплели?

— Не ваше дело.

— Очень даже мое! Мир-то общий, а вот интересы разные. Не хочешь, не рассказывай. Я тебе расскажу, как обстоят дела на самом деле. — Феропонт, демонстративно не спеша, наложил себе полную тарелку вареной картошки с котлетами.

«Впечатление произвести хочет, — злорадно подумал Павел, уплетая плов. — Хрен с ним. Главное, что покормил. Давно было пора подзаправиться. А магия их на меня действовать не должна — у меня Руна».

— Видишь ли, дело в том самом основании, на котором стоит пирамида нашего мира… Не хочешь выпить, нет? Чуть-чуть? Как желаешь. — Феропонт выпил один и продолжил: — Основание у пирамиды недостаточно широкое. Поэтому в самом плане нашего мира не предусмотрены уровни выше девятьсот девяносто девятого. Их создание — ошибка. К счастью, имеется Истинная Руна. В ней схема мира. Все, что нужно, — это привести в соответствие с этой схемой пирамиду Тота. Ну это термин… Руна сама сотрет лишние детали. Войцеховский пытался у тебя перстень забрать, потому что сам не знал одной вещи: к Истинной Руне должен прилагаться истинный хозяин. У кого попало перстень не заработает. Вот, скажем, дружок твой Белка Чуй сколько лет таскал Руну на пальце, а что изменилось? Ничего. Другое дело ты. И совершенно не случайно, что перстень попал к тебе именно в тот момент, когда в пирамиде произошли… Частичные обрушения, я бы так сказал.

— А зачем мне это нужно? — спросил Павел, закончивший с едой. — Пускай рушится ваша пирамида.

— Она не наша, она общая. Если развалится — накроет всех. И тебя, и Галю, и друзей твоих, и родителей…

Павел поморщился — нечто похожее он уже слышал от Нечисти.

— И как ее чинить? Как убрать лишние планы?

— Найти точку приложения, и приложить Руну, вот и все. — Феропонт швырнул вилку через плечо и уложил оба локтя в салат. Уложил и замолчал, округлив глаза.

«Хотел, чтобы стол очистился. Сделал какие-то пассы на верхнем плане, а они не сработали… — догадался Павел, старавшийся не рассмеяться. — Планы смешиваются, путаются. Веселой стала жизнь у хозов!»

— Дьявол! — Феропонт вскочил, со злостью смел часть посуды на пол. — Видишь, что творится? А Войцеховский облавы на тебя устраивает! Придурок. В присутствии Истинной Руны скоро вообще никакая магия не будет действовать — как только разрушения Пирамиды Тота достигнут критического уровня.

— Вы говорили о точке приложения.

— Да… Если бы я знал, где она — я бы слишком много знал. — Хоз сплюнул прямо на линолеум. — В том-то и дело. Вот почему трогать тебя не следует, так что чувствуй себя в безопасности. Хотя, с другой стороны, твоя Галя прямо сейчас находится рядом с Войцеховским… Но это я так, к слову. Так вот Руна сама должна тебя вывести в нужную точку. Если ты этого захочешь — ты ведь ее… Ну, может быть, не хозяин… — Феропонт замялся. — Скорее, ты ее помощник.

— А если я не захочу искать эту точку? — усмехнулся Павел.

— Тогда пирамида обречена… Но какой в этом смысл? Давай, устрой нам конец света! Павел, в какой-то момент может стать слишком поздно, и Руна не поможет. Ты должен захотеть найти точку приложения, тогда перстень поможет.

— Так я помощник перстня, или он мой?

— Не придирайся к словам! Думай, что хочешь, только сделай дело. И помни, что девушка у нас.

— Если я решу погубить мир, зачем думать об одной девушке? — Павел покрутил в руке перстень. — Одного не пойму: почему я?

— Потому что Петли Реальности стягивались именно вокруг твоей головы. Почему — я не знаю, спроси у Реальности… — Хозу наконец что-то удалось, беспорядок на кухне исчез. — Пожалуйста, не жди, действуй.

Павел нарочито не спеша закурил, выпустил к потолку струйку дыма.

— В Ведомстве Тьмы мне немного другие истории рассказывали.

— А ты и поверил?! — возмутился Феропонт. — Они нелюди, парень! У них интерес свой. Чего они, кстати, хотят?

— Чтобы я закрыл дыру, через которую в наш мир вползает причинно-следственная змея.

Хоз задумался. Потом опять харкнул на линолеум, с досадой хлопнул по столешнице ладонью.

— Чушь какая-то! Павел, у Истинной Руны много функций, мы сами всего не знаем. Не иди на поводу у Нечисти. Чего бы они не просили.

— Ну ладно… Только вы еще не сказали, что делать, если лишние планы снова появятся.

— Снова их убрать! Но мы, со своей стороны, очень постараемся, чтобы они долго не появлялись. Хозы помогут, мы не враги. — Феропонт сложил пальцы так, будто держал рюмку, но рюмка не появилась. — Опять…

Павел прислонил перстень к стене.

— Точка приложения для починки Пирамиды Тота, — наугад заказал он.

И окно открылось.

Тото пожал плечами.

— Лично я ничего нового не услышал. И не надо так на меня смотреть, господин Войцеховский. Про минусовой план знали многие — без них картинка не складывается.

— Я пришел к этому выводу самостоятельно, на основе вычислений! — добавил Максимович. — В любом случае, мне пора поговорить с Белкой. Извините.

Он отвернулся от собеседников и принялся копаться в своем бездонном рюкзаке.

— У них будет сеанс связи, — пояснил хозу Тото. — Но Белка Чуй вам ведь уже не нужен, да? Теперь нужна Истинная Руна. Единственный способ починить рушащееся здание. Войцеховский, а вы знаете, как вообще этот перстень попал в наш мир?

Хоз раздраженно пнул еловую шишку. Его рассказ о том, что ниже нулевого плана существует еще один, который и составляет основание Пирамиды Тота, не произвел никакого впечатления.

— А он вообще никуда не попадал. Перстень — из нижнего мира, там и существует. Здесь всего лишь его проекция, символ.

— Правильно! Я бы другими словами выразился, но по сути — правильно. — Тото уселся на поваленное дерево, посмотрел на небо. — Сколько звезд! Тысячи. А на одна тысяча пятьдесят шестом плане вообще звезд нет. Вот куда ведет ваша пирамида — к убогости. Я думаю, зря вы называете высшими эти планы. Скорее, наоборот, это самые низшие. И пирамида ваша — перевернутая.

— Какая разница? — вяло спросил Войцеховский. — Это наш мир.

— А на минус первом, по системе координат Грохашша, плане, звезд должно быть еще больше. Вот куда надо стремиться. Но ни один бродник не может туда прыгнуть.

— Может быть, там не так уж и здорово? Атланты ушли оттуда.

— Во всяком случае, вашей магии там нет, а это уже неплохо. И с нулевого плана на минусовый никак не повлиять, никакими заклинаниями. Почему ушли атланты?.. А кто сказал, что они ушли? Появились здесь, да, но появились лишь как свои отражения из того, настоящего мира. — Тото оглянулся. — Максимович! Что там?

— Белка сейчас придет. Нечисти он, по сути, не нужен.

— Конечно, им только с Павлом надо было поговорить, — согласился Тото.

— Что?! — Войцеховский подскочил. — Ведомство Тьмы говорило с вашим Павлом?! Да они должны были ему такого наговорить!

Кто-то громко зашлепал по воде, и все оглянулись. Белка Чуй не боялся промочить ноги в своих высоких ботфортах.

— Привет! Не думал, что еще увижу тебя, Тото!

— Погодите обниматься! — попросил Войцеховский. — Что темные сказали Павлу?!

— Да так, наплели какой-то чуши, — отмахнулся Белка. — Я поддакивал как дурачок, Пашка вроде все понял. Хотят «закрыть дырку». Павел должен вернуться к началу своей истории и что-то там поправить.

— Умно! — покачал головой Максимович. — Руна закольцует событийную ленту, замкнет этот мир. Тогда минусовой план на нас никак не повлияет, и когда пирамида рухнет окончательно, Ведомство Тьмы разгуляется по полной программе. Бежать будет некуда.

— Жуткая перспектива, — согласился Тото. — Но могло бы получиться, с Истинной Руной и ее носителем.