Любовь без обязательств Карр Изобел
— Вы пьяны, злы и ведете себя как осел. — Она встала и отряхнула юбку. Осколки хрусталя разлетелись по комнате. Ее собственное раздражение нарастало, грозя настоящим взрывом. — В любом случае не возвращайтесь сюда, пока не справитесь со своим норовом, милорд, Пусть свет и считает меня вашей содержанкой, но мне не платят за то, чтобы терпеть ваше бешенство.
— Наверное, вы правы.
Лео смотрел на нее так, словно видел впервые. У нее по спине пробежали мурашки. Судя по его виду, он сейчас с удовольствием прикончил бы ее на месте.
Быстрые шаги на лестнице оказались очень своевременным отвлекающим моментом. Виола смерила Лео взглядом, гневно тряхнула головой и поспешно вышла в холл. Леди Боадицея растерянно осматривалась, но вид у нее был вполне респектабельный.
Девушка судорожно сглотнула и виновато пробормотала:
— Мне очень жаль, что я причинила вам столько беспокойства, мэм.
— Все хорошо, милая.
Лео заполнил собой тесный холл — и его сестра словно уменьшилась ростом. Она не вздрогнула, но Виоле было видно, как Бо сразу пала духом.
Виола дотронулась до ее руки:
— Просто помните, что не всем дается в жизни второй шанс.
— А также третий или четвертый. Который у тебя по счету, Бо? Сколько раз тебя успевали поймать на грани скандала?
Леди Боадицея вскинула голову, и ее лицо окаменело. Она вдруг стала удивительно похожа на своего брата, каким он был всего несколько минут назад.
— С этим будет три, — ответила она с ноткой вызова.
— Тогда давай постараемся, чтобы он был последним, ладно?
— Иногда я тебя просто ненавижу!
Ее руки сжались в кулаки, сминая юбку.
— Иногда я и сам себя ненавижу.
Сестра осторожно перешагнула через половицу, которая, как они все знали, сильно скрипела, высоко поднимая подол, чтобы не запнуться об него. Лео тоже двигался очень осторожно, неся туфли в руке. Они добрались до ее комнаты без происшествий, и она затащила его внутрь.
Хотя Бо умылась, на краю ее скулы остался след от черной краски. Он стер его подушечкой большого пальца. Теперь, когда она благополучно попала домой, костер его гнева прогорел до золы.
— Иди спать, неслух.
Бо закусила губу и опустила глаза.
— Я сегодня ничего предосудительного не делала. Могу поклясться.
Лео вздохнул. У его сестры постоянно находились отговорки.
— Это было озорство. И больше ничего. Мне просто захотелось посмотреть на миссис Уэдон, а Чарлз сказал, что сегодня она там будет.
У Лео моментально пересохло во рту — настолько, что, казалось, язык его больше не сможет двигаться. В ушах у него появился странный шум.
— Но когда мы туда пришли, толпа нас разъединила. А потом я не могла его найти…
Шум стал громче, а сердце судорожно забилось. Ему и в голову не приходило, что Чарлз способен причинить вред его сестре. Ему — да. Виоле — да. Но не ей! И это его вина. Только его. Бо имела полное право доверять своему кузену. Раньше. Но не теперь.
— Мне очень жаль, Бо.
Виноватое выражение на лице сестры тут же сменилось гневным.
— Ты хочешь сказать, что Чарлз специально там меня бросил? Не может этого быть!
— Я тоже так думал, моя хорошая, но он поступил именно так. И боюсь, что он это сделал из-за меня.
Как сказать сестре, что человек, которого она знает всю жизнь, использовал ее в качестве пешки в игре, которая не имеет к ней никакого отношения?
— Переоденься в халат и спускайся вниз. Я все тебе объясню. Вернее, попытаюсь.
Лео прокрался к себе и сбросил фрак. Он сейчас разобьет сестре сердце, и все из-за сокровища, которого, похоже, и не существует! Он безумно жалел, что нашел те проклятые письма. Зачем было показывать их Чарлзу?
Когда несколько минут спустя Бо вышла к нему в гостиную, на ней был легкий халат, волосы заплетены в аккуратную косу, а лицо тщательно вымыто. Как будто она этим вечером никуда не выходила, а только сейчас встала с постели, услышав, как брат вернулся домой.
Он налил им обоим бренди и сел рядом. Бо изумленно моргнула, но пригубила напиток. Лео внимательно посмотрел на сестру.
— Что ты помнишь про нашего деда? Про его рассказы о нашей семье и тех годах?
Бо наклонила голову.
— То же, что и ты, наверное. Он говорил о том, как из-за войны рвались семейные и дружеские узы, каким виноватым чувствует себя из-за гибели семьи Чарлза…
— А ты не можешь сказать, упоминал ли дедушка о сокровище принца?
У нее округлились глаза.
— Оно есть на самом деле, Бо. Или, вернее, было тогда. В Дареме я нашел обширную переписку, подтверждающую его существование.
— Сначала ты обвинил Чарлза, а теперь — деда? Лео! Как тебя понять?
Она протестующе затрясла головой, так что у нее рассыпались волосы.
— Ты неправильно меня поняла. При чем здесь старик? Похоже, что мистер Блэк, у которого он купил Дарем, был вовлечен во всю эту историю. А чувство вины деда объясняет, зачем ему понадобилось приобрести это маленькое неприбыльное поместье, расположенное далеко от всех семейных владений. Он сделал, это для того, чтобы его друг смог уехать из страны раньше, чем о его участии в заговоре станет, известно.
— А сокровище?
— В письме прослеживается его путь до некоего дома в Лондоне, и не дальше. Мы все знаем, что к принцу оно так и не попало, и хотя его вполне мог похитить тот, у кого оно находилось в момент бегства принца Чарли, судя по письмам мистера Блэка, этого не случилось. Там ведется долгий спор о том, как им распорядиться. Мистер Блэк утверждал, что они имеют право его забрать себе, а мистер Конналл — что его следует сохранить для принца. Что-то сказано насчет того, чтобы его спрятать и доверить мистеру Таддеусу.
— И ты считаешь, что последнее слово осталось за мистером Конналлом?
— Да, но только потому, что мистер Блэк вынужден был бежать из страны. Есть сведения о том, что мистер Конналл поступил также. И хотя я ничего не могу доказать, чутье подсказывает мне, что сокровище по-прежнему находится там, где он его оставил.
Бо выжидающе приподняла брови.
— В доме номер двенадцать по Чапел-стрит.
— А миссис Уэдон знает, что ты его ищешь?
Похоже, ответ был написан у него на лице, хоть он и готов был поклясться, что не двинул ни единой мышцей.
— Ох, Лео! — Его сестра посмотрела на него с такой жалостью, что он чуть было не заплакал. — Она тебя ни за что не простит.
Это было истиной, и ему необходимо все ей рассказать. Откровенный разговор становится неизбежным. Виола должна быть постоянно насторожена — сэр Хьюго перестал быть убедительным предлогом.
— Дело в том, Бо, что я не могу его отыскать. А Чарлз мне не поверит.
— Я так ничего и не поняла. Какое все это имеет отношение ко мне?
— Никакого. Только Чарлз готов на все, чтобы связать мне руки, а если ты потеряешь доброе имя, мне это, конечно, причинит боль. Ты же знаешь характер нашего кузена. Когда он дает волю ярости… Чарлз хочет получить сокровище. Поверь мне, он готов ради этого пожертвовать всем. И твоей репутацией тоже.
— Это чудовищно! Я подумала бы, что ты все выдумал… Но это не так, да?
Она нервно вертела рюмку в руке. Во второй раз за этот вечер ее глаза наполнились слезами — но на этот раз это не была наигранная истерика, как в карете. Все было гораздо хуже. В душе Бо сломалось что-то очень важное — вера в человека.
— Это просто невыносимо, Лео!
— Думаешь, мне этого не понять? Чарлз всегда был мне братом, а теперь… теперь он превратился в настоящее чудовище.
Он замолчал. Что еще можно было к этому добавить? Кузен стал их кровным врагом.
— Значит, никакого сокровища нет, и теперь Чарлз готов ради своих амбиций принести в жертву леди Боадицею? — Сэндисон с непривычно серьезным видом посмотрел на Лео с такой озабоченностью, на которую тот, если говорить честно, не' считал его способным. — У тебя серьезные неприятности, друг мой.
Лео сполз в кресле ниже и уперся ногами в пол.
— Сейчас я был бы готов отдать ему это проклятое сокровище, вот только почти уверен, что его не существует.
— Но Макдональд этому ни за что не поверит. — Девир подался вперед, уперев подбородок в ладонь и задумался. — Черт! Я и сам не могу смириться с этим, хотя и обыскал тот дом от чердака до подвала!
— Но мы ведь нашли пустой сейф, — пробормотал сидевший напротив Тейн.
— И потайную лестницу, которая ведет из главной спальни в одну из комнат для прислуги.
Тут Сэндисон выразительно подвигал бровями и ухмыльнулся.
— И теперь нам надо оберегать от твоего гнусного кузена не только миссис Уэдон, но и твою сестру. И возможно, всех остальных родственников, — раздраженно отметил Тейн.
— Чарлз не настолько глуп, чтобы угрожать моей матери. По крайней мере, мне так кажется. А Бо теперь уже знает, чего от него можно ожидать. Но я был бы очень благодарен, если бы вы все за ней приглядывали.
Тейн просто кивнул, а вот Девир и Сэндисон ухмыльнулись.
— То есть ты даешь нам разрешение ухлестывать за твоей сестрицей? — уточнил Девир.
Лео обвел их пристальным взглядом.
— В Пределах разумного.
— Значит, все-таки доверяешь старым друзьям?
— Вроде того, — подтвердил Лео. — Если бы только с миссис Уэдон все было так же просто!
— К сожалению, ты не был с ней честен с самого начала. — Слова Тейна взорвали атмосферу спокойной беседы, словно бомба. — Надо было довериться этой женщине. Но ты вел себя как жадина. И как глупец. А теперь уже слишком поздно, и если с ней что-то случится, то виноват будешь ты.
Лео снова ощутил тот же тошнотворный ужас, как и при разговоре с сестрой. Рассказывать правду Виоле будет в тысячу раз хуже. Он надеялся, что его друзья смогут предложить какой-то другой вариант, менее болезненный.
— Но если ты все же откроешь всю правду сейчас, она скорее всего выставит тебя за дверь.
— И заменит тебя Трокмортоном!
— Или Дарнли!
— Или любым другим из той дюжины мужчин, которые так и рвутся занять твое место!
Лео недоуменно воззрился на друзей, причитания которых больше всего напоминали ему хор из древнегреческой трагедии.
— О чем вы говорите?
Сэндисон с укоризненной миной объяснил:
— Миссис Уэдон вышла из игры, чтобы написать воспоминания. Теперь она снова свободна. Сейчас в каждом клубе Лондона держат пари на то, когда эта дама выставит тебя за дверь.
— Ты ведь не слишком подходишь ей, знаешь ли, — услужливо добавил Девир. — Недостаточно богат. Правда, никто из нас не имеет нужных средств. Ну… — он помолчал, обдумывая этот вопрос, — может, только де Мулен. Хоть он и побочный сын, но его отец оставил ему весьма недурное состояние.
— Вы шутите?
— Нисколько. — Сэндисон допил эль и поставил пустую кружку на стол с такой силой, что тот пошатнулся. — Даже кое-кто из ее прежних покровителей рвется снова вернуться на арену. Не завидую тебе, дорогой!
Замерцав стеклярусом, обильно украшавшим жилет, лорд Садбери встал и взял Виолу за руку. Она заставила себя улыбнуться. Визиту ее гостя предшествовало получение пышных букетов от многих джентльменов и таинственный подарок в виде двух золотых браслетов в форме переплетенные змей. Похоже, представители высшего света решили, что она снова готова продавать свои услуги.
Два месяца назад Виола обеими руками ухватилась бы за столь великолепное предложение, как то, которое только что ей сделал лорд Садбери. Ни один мужчина, определенно, не обещал положить к ее ногам столько богатства. Сегодня она испытывала только желание заплакать.
— Заверяю вас, милорд, что если я снова решу пойти к кому-то на содержание, то обязательно буду иметь в виду и ваше предложение.
— Да уж, извольте, милочка. И запомните: я готов дать больше, чем вам предложит Трокмортон.
— А что же тот предложил?
Голос Лео заставил ее вздрогнуть и выдернуть свои пальцы из руки графа. Она поспешно встала, хотя у нее не было абсолютно никаких оснований испытывать чувство вины. Это действительно так, но сердце почему-то скакало, словно заяц, за которым несется свора гончих.
— Милорд! Я не ждала вас.
— Я это вижу.
Лео ответил ей, но при этом продолжал смотреть на графа.
Садбери усмехнулся и взял свои перчатки. Натянув их, он чуть пошевелил пальцами.
— Оставляю вас, детишки, ссориться вволю. Кажется, я опаздываю. Мне надо заехать за женой в «Друри-Лейн», а извинения так утомляют. Я по опыту знаю: надо тщательно следить, чтобы они были не нужны.
Пожилой джентльмен удалился, не скрывая удовольствия. Он нанес свой удар, и тот попал в цель, если судить по тому, какие глубокие морщины пересекли лоб лорда Леонидаса.
Звук закрывающейся двери заставил Виолу вздрогнуть. Лео перевел взгляд на нее. Его глаза были сейчас именно такими холодными, как всегда утверждали слухи. Она уже было сочла, что его репутация надменного человека ничем не заслужена, однако теперь убедилась в том, что просто его пренебрежение никогда прежде не было ей адресовано.
Она выдержала его взгляд, глядя прямо ему в глаза, словно назревающий взрыв можно предотвратить одним только усилием воли. Виола никак не спровоцировала визит лорда Садбери, но леди Уэрсли уже успела ей поведать, что весь Лондон только и говорит о том, что она якобы пытается найти Лео замену. Судя по его выражению лица, он тоже успел вдоволь наслушаться этих сплетен.
И поверил им. Ее дыхание стало прерывистым, а сердце защемило. Виола была о нем лучшего мнения — или скорее, думала, что он будет верить ей.
— Подыскиваете мне замену?
Лео обвел глазами гостиную. Взглянул на роскошные букеты, а потом покосился на шкатулку из шагреневой кожи, стоявшую на каминной полке. В ней лежали дорогие золотые браслеты — она так и не знала, чей это подарок.
— А если это и так, то какое вам дело, милорд?
— Полагаю, что никакого. — Он лениво прошелся по гостиной, проверяя карточки у каждого из букетов. — Дарнли, Трокмортон и Эверсли. И в дополнение к ним всем еще и Садбери. Для вас это настоящий триумф, дорогая!
Виола судорожно сглотнула и повернулась, чтобы оставаться лицом к нему. Лео неспешно приближался к камину. Казалось опасным поворачиваться к нему спиной.
— И еще сэр Хьюго, заметьте. Я снова оказалась популярна — после того как приручила вас.
Он расхохотался и бросил на нее взгляд, который обещал ей большие проблемы. Его голубой глаз казался веселым, но вот зеленый… О, наблюдать всегда следовало за зеленым! Он провел пальцами по каминной полке, постучал по шагреневой шкатулке и взял ее в руки.
— Красиво! — Рассмотрев браслеты, он с громким щелчком закрыл шкатулку. — Очень дорогие. Наверное, от Трокмортона?
— Понятия не имею.
Он стремительно повернулся к ней, прищурив глаза.
— При них не было карточки, — пояснила Виола, присыпая соль на рану.
— О! Кому-то захотелось проявить щедрость, — лениво протянул Лео, и тон его был таким же холодным, как и взгляд. — Интересно, с чего бы это?
Ревность захлестнула его, мешая нормально дышать. Резкая пощечина застигла его врасплох. Он схватил Виолу за руку и крепко сжал пальцы.
— Вы делаете мне больно, милорд.
Дыхание у Виолы участилось от ярости, однако она не сделала попытки высвободить руку. Ее грудь вздымалась так сильно, что, казалось, корсаж вот-вот не выдержит напора и лопнет. Кончик ее языка быстро скользнул по приоткрытым алым губам. Она была все так же соблазнительна — и это его убивало.
— Скажите, миссис Уэдон: разве я глупец?
Он сам прекрасно знал, что это именно так. Лео пришел сегодня к ней с твердым намерением все ей рассказать и собирался приложить все усилия к тому, чтобы загладить свою вину, с полной готовностью униженно просить о прощении, если это потребуется.
Виола шагнула назад. Лео сжал ее руку сильнее.
— Ну, так что вы скажете?
Ее глаза сузились, ресницы прикрыли ярко-синюю радужку. Она раздула ноздри.
— Не больше, чем любой другой мужчина, милорд.
Он шумно выдохнул и оттолкнул ее подальше. Если бы не отпустил ее, то либо начал целовать, либо придушил. Виола едва не упала, так что ей пришлось ухватиться за каминную полку.
— Тогда почему же я решил, что люблю вас?
Она побледнела, а потом ее щеки стремительно залились краской.
— Убирайтесь.
— Все не так просто.
Он виноват перед ней — что тут поделаешь! Если бы он мог с чистой совестью оставить ее на милость Чарлза! Если бы только он сам не запустил эту роковую цепь событий!
Виола судорожно втянула в себя воздух. Пальцы ее сжимались от с трудом сдерживаемой ярости. Любой мужчина уже дал бы выход такой буре чувств. Черт, да его родная сестра уже схватила бы канделябр и забила его до потери сознания.
— Тогда сделайте так, чтобы все стало просто. Моя рукопись благополучно отправлена издателю. Вы соблазнили меня и оказались у меня в постели, как и собирались. Что еще осталось?
— Ви, зачем вы так? Я сожалею, поверьте…
— О чем? О Том, что увидели меня в роли шлюхи, или о том, что я действительно таковой являюсь? Как бы тони было, вы определенно меня не любите. — Она засмеялась, хотя одновременно и сморгнула с ресниц слезы. — Называйте все своими именами. Пусть я снова стану чьей-то содержанкой, вы все равно меня хотите. Даже сейчас, когда вам тошно на меня смотреть. Ведь это правда?
Лео молча смотрел на нее. Бог свидетель: она права. В этом сомнений никогда не было. С самой первой минуты, когда Виола, полуголая, сбежала с крыльца, и до этого мгновения, его желание никогда не исчезало. Его проклятый характер снова закусил удила, и на этот раз ему уже нельзя было переложить вину на Бо или Чарлза.
Виола стремительно шагнула к нему, подойдя вплотную, так что ее груди прижались к его груди. Она подняла губы, словно приглашая их поцеловать, а её пальцы легли на его ожившую плоть.
— И от этого все только хуже, правильно? То, что вам желанна падшая женщина, к которой вовсе не следовало бы испытывать влечения. И вы можете меня поиметь или уйти, но знайте одно: мне известно, каково любить и быть любимой. И чем бы ни были наши отношения, — тут она быстро прикоснулась губами к его губам, — это определенно нелюбовь.
Она увлекла его следом за собой на ковер и притянула к себе. Ее юбки поднялись, ноги сжались на его поясе. Прикусив ему губу, провела зубами по щеке, сгребла в пригоршню его волосы и потянула с такой силой, что у него из глаз брызнули слезы.
И Лео поцеловал ее, стукнувшись зубами о ее зубы. Поспешно расстегнул брюки и вошел в нее. Виола тихо застонала, но ее ноги стиснули его крепче — и она подалась ему навстречу.
Прихватив зубами мочку его уха, она рассмеялась:
— Видите? Это просто похоть.
Лео с силой придавил ее к полу, но она не разжала объятий. Его любовница ошибалась. Если бы все было так просто, у него не болело бы сердце, когда он думал о ней.
Виола задыхалась и извивалась под ним. Он приподнимался и опускался, накрыл ее губы своими, когда она попыталась сказать что-то еще, и она задрожала в оргазме. Лео провалился в сладкое забытье и опомнился только тогда, когда она спихнула его с себя.
Он растерянно заморгал, а Виола встала и стала спокойно расправлять юбки.
— А теперь убирайтесь!
Она сделала шаг — и он отчаянно ухватился за ее подол. Затрещали нитки — и она застыла на месте. Он вечно только усугубляет и без того скверную ситуацию! У него такой талант, вероятно. Но если он сумеет ее остановить, если она задержится, чтобы он смог объясниться…
Сверкая глазами, Виола захватила свою юбку обеими руками и вырвала ее из его пальцев. Когда он снова к ней потянулся, она ударила его ногой и стремительно вышла из комнаты, оставив Лео растерянно трясти ушибленной рукой.
Он услышал, как в коридоре она сообщает лакею, что лорд Леонидас сейчас уйдет, а если он снова появится, то ему следует говорить, что ее нет дома. Лео сел и громко выругался.
Он совершил чудовищную ошибку — и теперь она его ненавидит.
И что же ему теперь делать, черт возьми?
Тихий свист клинка на секунду заглушил все остальные звуки. Лео ударил де Мулена по ребрам с такой силой, что тонкая рапира изогнулась дугой.
— Два! — Француз отступил на шаг и опустил шпагу. Когда он снова ее поднял, сигнализируя о готовности продолжить поединок, было видно, как блеснули его зубы. — О, сегодня кто-то разогрел тебе кровь! Я это чувствую!
Лео кивнул и бросился в нападение. Дыхание обжигало ему ноздри, кровь стучала в ушах. Их клинки встречались и свистели при каждом выпаде. Фехтование в чем-то было сродни сексу. Хотя благодаря затупленным остриям оно было гораздо менее опасным занятием.
Де Мулен отступил на шаг, и Лео снова рванулся вперед. Кончик рапиры с силой ткнулся в плечо его противника.
— Три.
Вокруг зааплодировали, и Лео с ужасом заметил, что большинство из тех, кто собрался в фехтовальном салоне Анджело, прекратили свои поединки, чтобы наблюдать за ними. Де Мулен снова опустил рапиру. Его смуглая кожа блестела, контрастируя с белоснежными зубами и сорочкой.
— Еще?
Улыбка француза стала еще шире.
Он обожал биться с достойным противником, но сегодня Лео просто не в состоянии был доставить ему это удовольствие. Он покачал головой — эта идея оказалась неудачной. Ему следовало бы ликовать, потому что он впервые сумел победить шевалье, а вместо этого сердце у него болело так, словно его рассекли клинком.
Де Мулен хлопнул его по плечу:
— Мне такое выражение лица очень хорошо знакомо. Пойдем-ка выпьем, друг мой.
Снова облачившись в великолепный модный костюм, де Мулен увел Лео в «Рыжего льва». Там за одним из столов несколько их приятелей играли в кости, но зал был почти пустым. Лео потребовал вина и плюхнулся за стол, который выбрал француз.
— Ну, — проговорил де Мулен, раскачав вино и понюхав его, прежде чем выпить, — что сделала божественная миссис Уэдон, чтобы превратить тебя… как это вы выражаетесь?.. в огнедышащего змия?
— Дракона. В огнедышащего дракона. — Лео быстро выпил вина и налил себе снова. — И причина в том, что виноват я сам.
Француз чуть улыбнулся:
— Пошел и рассказал ей все как на духу? Это была очень неудачная мысль. Я ведь тебя предупреждал, не так ли?
Лео удрученно покачал головой:
— Это все мой проклятый характер. Я так и не собрался сказать ей правду…
Его друг отпил немного вина, ничего не говоря. Лео махнул рукой и рассказал ему все — по крайней мере, достаточно, чтобы показать масштаб катастрофы.
— Да ты просто… просто…
Глаза де Мулена шарили по потолку, словно он надеялся там увидеть подходящее английское слово.
— Идиот? Простофиля? Безумец?
— Полный дурак! Это определение очень подходит. — Он прихватил нижнюю губу зубами. — Она не ненавидит тебя, друг мой. Отнюдь нет. Иногда вы, англичане, бываете такими… тупыми. Извини!
— Я шотландец.
Де Мулен беззаботно отмахнулся от этого уточнения:
— Пусть так! А вот это забавное неумение понять то, что пытается сказать тебе дама, типичное английское. Уверяю.
Виола взяла предложенную леди Харрингтон рюмку хереса и пригубила ее, не вслушиваясь в веселую болтовню подруг. У ее ног лежала вывалившая огромный розовый язык Пен, которой мопс леди Гросвенор с усердием вылизывал ухо.
— Никаких вестей от лорда Леонидаса? — спросила леди Лигоньер так тихо, что все остальные продолжили с интересом слушать, как миссис Ньютон рассказывает о своей очередной победе на любовном фронте.
Виола покачала головой. С момента бурной ссоры с ее любовником прошло уже три дня, и, послушный ее приказу, он не возвращался.
— Даже букета цветов не прислал. Хотя его лакеи продолжают являться на службу с завидной пунктуальностью.
Подруга прищурила глаза.
— Он дает тебе время по нему соскучиться, хитроумный демон. И, судя по твоему бледному виду, эта тактика работает. Ты действительно хотела бы его вернуть?
Виола почувствовала, как ее сердце сжалось сильнее, а на глаза выступили слезы. Она поспешно заморгала, чтобы прогнать их.
— Хоть я прекрасно понимаю, что следовало ликовать, потому что я от него избавилась, меня это нисколько не радует.
— Тогда предприми что-нибудь! — громко посоветовала леди Харрингтон через половину комнаты. — От вас, юные особы, меня порой просто тошнит. В мое время мы не были слишком упрямыми или робкими, чтобы добиваться того, что нам нужно.
Леди Лигоньер прижала ладонь к губам, словно девочка, которую гувернантка поймала на каком-то проступке.
— И забери с собой Пенелопу. Вы вдвоем должны вполне справиться с тем, чтобы придумать план нападения.
Графиня махнула рукой, отпуская их, а сама снова повернулась к леди Гросвенор. Леди Лигоньер встала и стащила Виолу с кушетки.
— Давай уйдем, пока она не остановила нас, чтобы узнать все детали хитроумного плана.
Виола вышла следом за подругой в холл, где они остановились перед зеркалом, проверяя свой внешний вид. Пен поплелась следом, и мопс тут же попытался увязаться за ней, но леди Гросвенор позвала его обратно.
На тротуаре леди Лигоньер взяла Виолу под руку, и они неторопливо двинулись по улице в сопровождении Пен и одного из лакеев Лео. Их начала обгонять карета, запряженная парой идущих медленной рысью коней.
Внезапно лакей выругался, а Пен зарычала, заставив Виолу резко обернуться. Бывший солдат сражался с навалившимися на него двумя мужчинами во фраках явно не по фигуре. Собака не медля вступила в бой, заставив одного из нападавших от неожиданности разжать руки.
Тут кто-то подхватил ее сзади. Леди Лигоньер пронзительно закричала, цепляясь за подругу. Напавший оттолкнул ее с такой силой, что та упала, и втащил Виолу в карету.
От мужчины, прижавшего ее к сиденью, разило навозом и потом. Одной грязной рукой он стиснул ей запястья с такой силой, что кости захрустели, а другой зажал ей рот.
Крики и ругань усилились, когда карета поехала быстрее. Вскоре призывы о помощи уже стихли в отдалении.
Читать бесплатно другие книги:
