Искусное соблазнение Линдсей Джоанна

Глава 34

– Дай мне с ним немного потолковать, – уговаривал брата Энтони, меряя размашистыми шагами капитанскую каюту. – Я заставлю его открыть тайник.

Джеймс поднял бровь.

– Я думал, ты забыл прежнюю обиду.

– Этот мерзавец обокрал мою дочь. Я готов разорвать его в клочья. – Энтони посмотрел через плечо на Джудит. Она сидела на диване между Джорджиной и Джек, которые старались ее утешить.

Джеймс в расслабленной позе, скрестив руки на груди, стоял, прислонившись спиной к двери. Он охранял выход, недвусмысленно давая понять брату, что не позволит ему добраться до пленника. По крайней мере пока.

– Арти обыскивает оставшуюся часть судна, но поскольку наш вор – плотник, он мог соорудить тайник где угодно, так что едва ли поиски что-то дадут. И все же я намерен дать Тремейну несколько часов на раздумья. Он должен уяснить, что его единственный шанс не сгнить в американской тюрьме – сознаться во всем и вернуть драгоценности, уповая на наше милосердие.

– Никакого прощения, Джеймс, – предупредил Энтони. – Вернет Тремейн украшения или нет, он вор, по нему плачет тюрьма. Да вдобавок еще и контрабандист. Негодяю повезет, если он когда-нибудь выйдет на свободу.

Джеймс рассмеялся в ответ.

– Янки не упекут его за решетку за то, что он обчистил англичан. Скорее, они пожмут ему руку и одобрительно похлопают по плечу. К тому же наши контрабандисты вовсе не головорезы, они лишь протестуют против высоких пошлин, только и всего. Их можно назвать скорее мятежниками. Они бросают вызов властям, помогая людям. Похитители драгоценностей – дело другое. Они воруют для себя… или когда у них нет иного выбора.

– Что это значит, черт возьми?

– Мне пришло на память, что Дэнни, моя невестка и племянница твоей жены, была воровкой. Так что, как тебе известно, в исключительных обстоятельствах человек подчас совершает поступки, вовсе ему не свойственные.

Энтони презрительно фыркнул.

– Только не в нашем случае. Этот человек не нищий. У него есть собственный корабль и богатые владения в Гэмпшире.

– Совершенно верно.

– Ну? И к чему ты клонишь?

– Нужно выбрать что-то одно, Тони, – заметил Джеймс. – Если он вор…

– Если?!

– Тогда все остальное, что он о себе рассказывал, скорее всего, ложь. Подумай сам: вор легко проникает в дома состоятельных людей, поскольку он плотник. Он слышит о нашем путешествии и смекает, что четыре богатых семьи соберутся на одном корабле. Весьма кстати капитану требуется судовой плотник. Можно сорвать огромный куш, заполучив все ценности разом. Мечта любого вора, верно? Вдобавок ловкач свободно перебирается на другой континент, где может обокрасть кого-нибудь еще, прежде чем вернется домой в Англию. Звучит правдоподобно. Но в то, что он землевладелец и вместе с тем вор, поверить трудно. Этот человек отменный враль. Ты ведь понимаешь, что мы никогда бы его не заподозрили, если б кольцо Джудит не выпало и не закатилось к нему под койку, прежде чем он припрятал остальное. Тремейна погубила небрежность. Черт побери, ему просто не повезло.

– Меня тошнит при мысли, что он лгал насчет «Жемчужины», – проворчал Бойд, вставая с дивана. – Тремейн выдумал корабль и даже дал ему имя. Нет, это не очередной приступ морской болезни, – добавил Бойд, предупреждая насмешку со стороны острых на язык братьев Меллори. – Я, как последний болван, собирался отправиться с ним в Нью-Лондон на поиски похищенного судна.

– Неужели я единственный, кого он не сумел очаровать? – прорычал Энтони.

– Уймись, Тони, – проговорил Джеймс. – Тремейн, если это его настоящее имя, далеко не глуп. Он не сделал бы того, о чем ты думаешь.

Энтони не стал прикидываться, будто не понимает, о чем идет речь.

– Откуда тебе знать? Ему хватило наглости обокрасть мою дочь, и я не уверен, что драгоценности – единственное, что он у нее похитил.

– Спроси ее, – предложил Джеймс.

– Черта с два, – хмуро буркнул Энтони, искоса глядя на Джудит, сидевшую на диване. – Это по части Розлин, а ее здесь…

– Джордж, – окликнул жену Джеймс. – Спроси ее!

– Джордж не знает, что мы тут обсуждаем, – прошипел Энтони.

– Разумеется, знает, – отозвался Джеймс. – Ты хочешь сказать, Роз не читает твои мысли с такой же легкостью, как Джордж – мои?

Джудит отлично слышала разговор отца с дядей. Когда Энтони бывал в ярости, даже шепот его звучал оглушительно.

– Тремейн добился лишь моего доверия и дружбы, – солгала она. – Он убедил меня в своей невиновности, а сам оказался вором. Мне следовало быть осторожнее, больше доверять чутью. Ужасно, что я дала себя обмануть.

– Здесь нет твоей вины, дорогая, – заверила ее Джорджина. – Этот человек искусно лгал, пользуясь твоей добротой. Неудивительно, что ты ему верила. – Джорджина прибавила, обращаясь к мужу: – Довольно, Джеймс. Хочется поскорее забыть эту неприятную историю.

Корабельным карцером пользовались редко. Там отбывали наказание матросы за мелкие провинности. Чаще всего туда отправляли драчунов, чтобы остудить горячие головы. Заключение обычно бывало недолгим. Карцер получил свое название из-за железной решетки на двери. На самом деле он представлял собой тесную каморку, в которой кок хранил мешки с зерном.

Корки подложил под голову вместо подушки один из мешков поменьше, но обоим пленникам не спалось. Две узких полки или скамьи тянулись вдоль стен крошечной клетушки размером в пять квадратных футов. Они и служили койками, хотя едва ли оправдывали подобное название. Больше в карцере не на чем было спать, разве что на полу.

Не хватало места даже на то, чтобы расхаживать из угла в угол. Впрочем, Нейтану больше хотелось со всего маху врезать кулаком в стену. Никогда в жизни он так не злился на женщину. От остальных Меллори он ничего другого не ожидал – все аристократы одинаковы. Но Джудит… После всего случившегося минувшей ночью, как она могла поверить, что Нейтан ее обокрал? Ее! Это предательство ранило его куда больнее, чем ложное обвинение. Однако ему некого было винить, кроме себя. Не следовало доверять аристократке. Теперь, возможно, из-за этой ошибки ему предстояло провести в тюрьме остаток дней.

– Хотел бы я знать, кто вас подставил, хорошо бы потом протащить мерзавца под килем.

Корки не принимал всерьез заключение в карцер. Он искренне верил, что невиновному бояться нечего: в самом скором времени настоящего вора схватят, а их с Нейтаном освободят, да еще принесут извинения. Однако Нейтан хорошо понимал: капитан не станет продолжать поиски похитителя, поскольку все убеждены, что вор уже найден.

– Не думаю, что «потом» когда-нибудь настанет. Во всяком случае, для меня. – Схватившись за прутья решетки, Нейтан с силой тряхнул ее, но та даже не дрогнула. – Тебя им придется отпустить. Людей не сажают в тюрьму за признание в дружбе.

– Что ж, по крайней мере, Арти оставил нам светильник. Сказать по правде, это меня удивило – он так сердито покосился на вас. Может, у вас тут завелись враги, о чем вы мне забыли рассказать?

– Кроме лорда Энтони? Нет, насколько мне известно. И хотя этот лорд мне не слишком нравится, едва ли он стал бы подбрасывать под мою койку похищенное кольцо. Этот человек предпочитает сводить счеты при помощи кулаков.

– Ему больше по вкусу «сэр Энтони».

– Кому? – недоуменно нахмурился Нейтан, повернувшись к Корки.

– Сэру Энтони. Он сын маркиза и, само собой, вправе именоваться лордом, но, по словам второго помощника капитана, предпочитает обращение «сэр Энтони», поскольку сам добился этого звания.

– Плевать я хотел, что он предпочитает, черт побери! – прорычал Нейтан, усевшись на скамью напротив Корки. – Скорее всего, меня выставили вором, потому что, если не считать первых помощников, я единственный из всей команды занимал койку не в кубрике с остальными матросами. Подбросив похищенную побрякушку в общее помещение, вор не смог бы переложить вину на кого-то одного и снять подозрения с остальных. Но кольцо, найденное в моей каюте, прямо указывает на меня.

– А я тут со многими успел сдружиться, – задумчиво произнес Корки. – Спрашивал, не хочет ли кто присоединиться к нам на обратном пути. Вот уж не думал, что один из этих парней прикарманил драгоценности да вдобавок замыслил такую мерзость. Я бы сказал…

– Можешь не продолжать. Мне не выбраться из этой переделки, разве что побрякушки обнаружат у кого-то другого. Тихо! – Услышав приближающиеся шаги, Нейтан вскочил и вцепился в решетку. – Кто-то идет сюда.

– Или просто направляется на камбуз, – фыркнул Корки. – Лучше б они устроили карцер подальше от кухни, в трюме этого проклятого корабля, где не пахнет стряпней.

Нейтан не ответил, увидев, что к ним пожаловал капитан. Войдя в коридор, Меллори, прежде чем продолжить путь, поискал глазами ключ, висевший высоко на стене. Нейтан едва не рассмеялся. Излишняя предосторожность. Куда он мог сбежать, если бы сумел раздобыть ключ? Но тот висел слишком далеко, в самом начале маленького коридора. Нейтан не дотянулся бы до него даже с помощью башмака. Похоже, помещением пользовались редко, раз капитан не знал, где хранится ключ. Нейтан не удивился бы, узнав, что Меллори спросил дорогу у Арти.

Джеймс остановился напротив карцера. Лицо его ничего не выражало.

– Вы меня разочаровали, – сказал он.

– Вы меня тоже, черт побери. Любой мог подбросить кольцо мне под койку, и вам это известно. Разумеется, это дело рук вора. Настоящего вора. Однако именно я сижу за решеткой, обвиненный в краже, которую не совершал. Контрабандист совсем не то же, что вор… не сочтите мои слова за признание.

– Давайте говорить начистоту, Тремейн. Мне все равно, чем вы занимались раньше. Я хочу знать, что вы вытворяли на борту моего корабля. Вам остается только признаться, где вы спрятали остальные драгоценности.

– Значит, вы уже обыскали всех на судне?

– А какой в этом смысл? Если свалить в кучу украшения, похищенные из четырех шкатулок, получится немало – такую груду под одеждой не спрячешь. Вдобавок многие из драгоценностей – ожерелья и диадемы – довольно массивные.

– Я в жизни ничего не украл, но будь я вором, мне, черт побери, хватило бы ума дождаться, когда корабль приблизится к суше. Только последний болван спрятал бы украденное на судне в открытом море, не имея возможности бежать.

– Но ведь вы плотник, мой милый.

– И что с того?

– Кто лучше вас мог бы смастерить тайник? Вы могли найти уютное местечко в любой переборке, в полу или в потолке, чтобы припрятать сокровище. Пустяковая задача для такого умельца, как вы. Признаться, я буду весьма раздосадован, если придется разнести корабль в щепки, чтобы найти ваше хранилище.

– На вашем месте я бы тоже не обрадовался.

Джеймс не удержался от смешка, услышав ответ Нейтана.

– Да, думаю, это так, если допустить, что вы говорили правду. Однако, к несчастью, моих близких обокрали, и я пока что не склонен верить на слово главному подозреваемому. Улика говорит сама за себя. Положение у вас незавидное. Я даю вам время подумать, но не злоупотребляйте моим терпением. Я рассчитываю, что завтра утром уже покажется земля чуть севернее места нашего назначения, так что ближе к ночи мы прибудем в Бриджпорт. Признайтесь добровольно, где спрятаны ценности, и мне, возможно, удастся уговорить родственников отпустить вас.

Нейтан недоверчиво фыркнул.

– Мы оба знаем, что этого не случилось бы, будь я и впрямь виновен. Но поскольку я невиновен, как я могу сказать вам, где чертовы побрякушки?

Джеймс пожал плечами.

– Кто знает, возможно, мои родственники смягчатся, вернув себе похищенные драгоценности. Пока что могу вас уверить: они жаждут вашей крови.

– Вы говорите о своем брате?

– Да, это очевидно. Вам удалось вскружить голову его дочери, обманув ее доверие. Если же вы зашли дальше и затащили мою племянницу в постель, использовали ее в своей грязной игре, чтобы совершить кражу, я сам вас прикончу. Так это правда?

– Думаете, я признаюсь после таких слов?

– Едва ли.

– Почему бы вам не спросить у нее самой?

– О, мы спрашивали. Но милое дитя так ловко подбирает слова, что диву даешься. Она вроде бы ответила вполне определенно, но я бы так не сказал.

Корки, поднявшись со скамьи, встал рядом с Нейтаном у решетки.

– Вы не там ищете, капитан. Может, вам стоит подумать о других мотивах? Есть еще зависть, месть, ревность и просто злость. Я сам однажды видел, как один малый в остервенении разбил бесценную семейную реликвию. Хватил ее об стену. А потом плакал, как ребенок. Долго ли сгрести мешок с побрякушками да и швырнуть за борт? Они мгновенно пойдут ко дну. Потом можно рвать на себе волосы, да что толку? Смекаете, о чем я?

– Вы говорите об огромном богатстве, о чертовой уйме денег. Никто в здравом рассудке…

– То-то и оно. Когда человек в ярости, он будто не в своем уме, верно?

Капитан недоверчиво покачал головой. Смерив его презрительным взглядом, Корки снова плюхнулся на койку. Однако слова приятеля неожиданно навели Нейтана на мысль.

– Доводы моего друга звучат немного надуманно, но в них есть одно здравое зерно. На корабль проник чужак. Он не успел совершить то, что замыслил, но его подобрало судно, шедшее у нас в кильватере. Злоумышленники спланировали все заранее, а потому кто-то из команды, возможно даже не один человек, с самого начала действовал с ними заодно. Если неизвестное судно больше не показывалось, это не означает, что оно не преследует нас и сейчас.

– Ради покушения на меня или моих близких?

– Нет, ради большого куша, «чертовой уймы денег», как вы изволили выразиться. Тот чужак мог сложить ценности в деревянный ящик и спустить на воду, а затем дать сигнал сообщникам на корабле, чтобы те забрали груз. Наверное, камни и золото уже на борту того судна. Быть может, в действительности те люди охотились за сокровищем.

– А может, именно вы и передали им драгоценности, поскольку вы и есть их сообщник, – заметил Джеймс, поворачиваясь, чтобы уйти.

– Проклятие! Из-за вашей глупости я потеряю корабль! – в бешенстве прорычал Нейтан ему вслед. – Никакие чертовы побрякушки этого не стоят!

Не дождавшись ответа, он снова яростно тряхнул решетку, но прутья держались крепко. Нейтан бессильно скрипнул зубами. Им с Корки не выбраться из этой конуры. «Жемчужина» уйдет с молотка. Невзирая на помилование, его бросят в тюрьму. Если у Меллори и не было врагов на морских просторах, одного врага они только что нажили на борту своего судна.

Глава 35

– Тебе меня не одурачить, – сказала Жаклин, встав рядом с Джудит у фальшборта. – Ты не притронулась к еде ни вчера вечером, ни сегодня утром. И взгляд у тебя отсутствующий. Ты смотришь на берег, но ничего не видишь. Признайся, твое сердце разбито.

«Может быть, Джек права? – задумалась Джудит. – Наверное, именно это я и чувствую?» Потрясенная, сломленная горем и разочарованием, она проплакала всю ночь, а наутро вышла на палубу с покрасневшими от слез глазами. С тех пор как выяснилось, что Нейтан вор и обманщик, не прошло и суток.

– Я не собираюсь признаваться, но скажи, это когда-нибудь пройдет? – отозвалась Джудит.

– Конечно, пройдет.

– Откуда ты знаешь? С тобой такого никогда не случалось.

– Это подсказывает здравый смысл, сама подумай. В противном случае половина человечества всю жизнь проливала бы слезы.

– Я сильно сомневаюсь, что половина человечества…

– Ну ладно, пусть будет четверть. Возьмем, к примеру, твою сестру. Разве она не воображала, будто влюблена в молодого лорда Гилберта прошлой зимой? Из-за него она безутешно рыдала несколько часов. А два дня спустя Джейме уже превозносила до небес лорда Томаса, веселая и счастливая, как жаворонок.

– Джейме только шестнадцать. Она может влюбляться и легко забывать, пока не узнает, что такое любовь на самом деле… Этого с ней пока не случилось. Она слишком молода.

– Значит, ты уже знаешь, что такое любовь? – спросила Джек.

– Я чувствую себя преданной, обманутой. Он заставил меня поверить, что мы друзья, а потом обокрал. Меня, нас, всех нас.

– Друзья или любовники?

– Джек!

Щеки Джудит загорелись от смущения, краска разлилась по лицу, но Жаклин трудно было смутить. Она и не подумала сменить щекотливую тему.

– Ты не легла бы с ним в постель, не сказав мне, правда? Думаю, я бы не простила, что ты скрыла от меня такой секрет.

– Я бы… не смогла.

«Это не ложь, не ложь!» – твердила про себя Джудит как заклинание. Когда-нибудь она скажет Джек правду, но только не сейчас. Ей становилось нестерпимо больно от одной мысли о минутах близости с Нейтаном. Немое отчаяние туманило голову, а сердце словно сдавливало ледяной рукой.

Слова Джек застали ее врасплох, заставив оцепенеть от неожиданности.

– Но ты не сказала мне, что он и есть наш призрак.

Джудит тихо застонала. Джек никогда не простит ее за скрытность. Слишком многое утаила она от лучшей подруги.

– Ты догадалась?

– Вовсе нет, – с обидой призналась Жаклин. – Светлые, как лен, волосы, хотя и редко, но встречаются. После того как вчера вечером за ужином ты, извинившись, вышла из-за стола, я услышала, как моя мать шепнула отцу: «Слава богу, он не сосед Дерека. Мне думается, худшее из его преступлений, что он выдавал себя за дворянина». Я спросила, о чем идет речь, и она объяснила. Тогда твое внезапное увлечение Нейтаном Тремейном сразу стало понятно.

– Он попросил меня держать это в секрете, и теперь я понимаю почему. Еще одна ложь, которую он заставил меня проглотить. Заброшенный дом ему не принадлежит. Он просто прятал там контрабандный товар. Я говорила тебе о своих подозрениях, когда мы гостили у Дерека.

– Значит, он тот самый контрабандист, которого ты видела ночью накануне нашего отъезда из Гэмпшира?

– На самом деле той ночью я его не видела. Но, встретив Тремейна на корабле, узнала в нем нашего «призрака», а из разговора с ним догадалась, что он и есть тот опасный бродяга из обветшалого дома. Я назвала его контрабандистом, бросив ему в лицо обвинения. Он, разумеется, все отрицал, но обещал объясниться в обмен на мое молчание.

– Контрабанда не такое уж великое преступление, – заметила Джек. – Знаешь, кое-кто даже считает контрабандистов настоящими героями. Я хочу сказать, не слишком приятно, когда не можешь больше позволить себе выпить чашку чаю, хотя пила его всю свою жизнь.

– Знаю. Только поэтому я и согласилась молчать.

Джек насмешливо фыркнула.

– Ну конечно, его красота тут ни при чем. Как и твои мечты о таинственном призраке, и тайная любовь к нему. Не ты ли воображала себя в его объятиях все эти годы?

– Ну, его внешность… может, и сыграла роль.

– Нечего и сомневаться. Ты бредила им еще тогда, да и сейчас не перестала. Конечно, ты можешь заявить, что он тебя соблазнил, причем не важно, правда это или нет, если хочешь заполучить его в мужья. Это, пожалуй, единственный способ спасти его от тюрьмы. Если ты и впрямь задумала выйти за него замуж.

– Ты повторяешься.

– Некоторые моменты стоит повторить. Тюрьма способна сломать любого. А у тебя пока еще есть шанс его спасти.

Страдая от нахлынувшего чувства вины, Джудит внезапно выпалила:

– Мы стали любовниками.

– Я знаю, – кивнула Джек.

– Не может быть! – ахнула Джудит.

– Еще как может, черт побери, – огрызнулась Джек. – Думаешь, вчера утром я не заметила ту глупую мечтательную улыбку, которая точно приклеилась к твоему лицу? Такое выражение я видела несчетное количество раз на лицах женщин в нашей семье. Господь милосердный! Так улыбается даже моя мать, после того как они с моим отцом…

– Я поняла.

– Я подожду, когда время залечит твои сердечные раны, а потом потребую, чтобы ты рассказала мне все в подробностях, ничего не упуская. Не могу поверить, что ты хотела скрыть такое от меня. От меня!

Джудит вздрогнула, как от удара.

– Я знаю. Тремейн хитростью вынудил меня молчать. Я пыталась добраться до правды, мне не оставалось ничего другого, как согласиться на его условия. Теперь я понимаю, что невольно подыграла ему. Он лишь тянул время, выдумывая красивые небылицы и заставляя меня в них верить.

– Скажи лучше, небылицу, в которую тебе хотелось поверить.

– Да, пожалуй. Я дала ему достаточно времени, чтобы убедить меня же, будто ему можно доверять. Это самое ужасное. Как я могла ему поверить?!

– Боже, только не плачь! Забудь все, что я тебе наговорила. Мы не станем спасать этого мерзавца. Тюрьма – слишком легкое наказание для такого, как он!

Жаклин больше ничего не сказала, лишь крепко обняла подругу. Ветер быстро осушил слезы Джудит. Она снова окинула взглядом берег – должно быть, землю одного из штатов к северу от Коннектикута. Зрелище оставило ее равнодушной. Джудит потеряла интерес к путешествию, пропал у нее и аппетит, как верно заметила Джек. Жгучая, нестерпимая боль охватила ее, вытеснив остальные чувства.

Джудит хотела посмотреть в глаза мужчине, который подло ее предал. Утром она спустилась в коридор, ведущий к импровизированному карцеру, но не пошла дальше, потому что снова расплакалась. Джудит не удалось бы удержаться от рыданий и крика в разговоре с Нейтаном – рана была слишком свежа. Да и что сказал бы в свою защиту человек, вероломно ее обманувший? В любом случае она бы ему не поверила. Тремейн лгал ей слишком часто.

И все же Джудит не могла перестать думать о нем. Перед ее глазами все еще стояла подсмотренная в каюте картина: спящий Нейтан с котенком на руках, такой милый, такой невинный. Разумеется, даже убийцы привязываются к своим питомцам. Любовь к котенку не снимает с Нейтана вины. И все же тогда в каюте он выглядел необычайно трогательно. Эта сцена навела Джудит на мысли, которые теперь ей хотелось бы забыть.

Дядя Джеймс уверял, будто Нейтан никак не мог быть одновременно и землевладельцем и вором. «Это так же невероятно, как быть контрабандистом и вором, – твердо заявил он. – Зачем вору заниматься контрабандой, если контрабанда далеко не так прибыльна, как воровство? Нет, тут либо одно, либо другое». Кстати, Нейтану, похоже, в воровстве недоставало опыта. Он действовал неуклюже, оставив после себя улику. Возможно, это была его первая попытка? А может, ему пришлось пойти на кражу из-за племянниц…

Джудит беззвучно застонала, понимая, что ищет ему оправдания. Она не могла без отвращения думать о том, что Нейтан окажется в тюрьме. Что бы он ни совершил, одна мысль о тюремной камере приводила Джудит в ужас, словно это ее ожидало жестокое наказание. Может, поэтому она чувствовала себя такой несчастной? Может, ее терзало не разбитое сердце, а сочувствие и жалость к другу. К мнимому другу. Нет, черт возьми, Тремейн не был ей другом!

– Интересно, что это за город? – проговорила Джек. – Надо отыскать географическую карту дяди Томаса и посмотреть, где мы находимся. Ты ее видела? Томас подарил ее моему отцу. Это карта всего восточного побережья Америки. Она так искусно выполнена, что отец не решился ее выбросить, хоть карту и начертил один из Андерсонов. – Жаклин рассмеялась. – Картография – дядюшкина страсть. Свои карты Томас составляет необычайно точно и подробно.

Джудит присмотрелась внимательнее к городу, который так заинтересовал Жаклин. Она увидела одноэтажные дома, церковную колокольню и несколько коротких причалов с пришвартованными рыбацкими лодками. «Дева Джордж» проходила так близко от берега, что Джудит различила фигурки людей, махавших кораблю, или, скорее, ребятишкам, что плескались в воде.

Вдруг глаза ее расширились, лицо вспыхнуло от внезапной догадки. Сильный мужчина легко мог добраться до берега вплавь. Ей не было надобности выходить замуж за Нейтана, чтобы спасти его от тюрьмы. Довольно было выпустить его из карцера.

Она поспешила за Джек, желая взглянуть на карту. Джеймс говорил, что корабль достигнет Бриджпорта между полуночью и рассветом, но ночью можно будет спокойно выспаться – он не станет подходить к пирсу, пока не рассветет. Джудит решила, что могла бы освободить пленника, когда корабль встанет на якорь в гавани, или даже раньше. Но прежде нужно выяснить, где они находятся.

Теперь, когда в голове ее созрел план, тошнотворное чувство страха отступило. И все же Джудит на мгновение задумалась. Драгоценности так и не нашли. Все ее родные придут в бешенство, узнав, что она помогла Нейтану бежать. И только Джек поймет, почему пришлось это сделать.

Однако, прокравшись ночью в карцер, Джудит увидела, что клетка опустела. Нейтан исчез.

Глава 36

Ночью в Коннектикуте погода выдалась холодной и ветреной – если только они попали в этот штат. В мокрой одежде, продрогшие до костей и вдобавок изрядно уставшие, поскольку плыть к берегу пришлось довольно долго, Нейтан с Корки, дрожа от холода, побрели на огонек к таверне, единственному в округе дому, открытому в этот час.

Нейтану все еще не верилось, что им удалось спастись. Случилось чудо. Среди ночи его разбудил какой-то шум. Это произошло по чистой случайности. Нейтан едва не заснул снова, как вдруг заметил, что дверь в карцер открыта. А заметив, чуть не свалился с узкой скамьи, служившей ему кроватью. Он быстро вскочил на ноги, желая убедиться, что это ему не снится. Дверь и впрямь оказалась открыта, но коридор был пуст, так что Нейтан так и не узнал, кого ему следовало благодарить за чудесное избавление. Должно быть, кто-то из команды решил, что Меллори поторопились вынести приговор. Или настоящему вору стало совестно, что из-за него за решетку бросили невиновных.

Как бы то ни было, Нейтан с Корки поспешили распрощаться с «Девой Джордж». О том, чтобы забрать свои вещи, они и не помышляли. Прыгнув за борт, друзья поплыли в сторону береговых огней.

– Скажите, что у вас в карманах завалялась пара монет, когда нас швырнули в карцер, – с надеждой попросил Корки. – Добрый глоток чего-нибудь покрепче нам бы сейчас не помешал.

– У меня в карманах так же пусто, как и у тебя.

Корки горестно застонал.

– Мы промокли до нитки, промерзли до самого нутра, у нас нет ни денег, ни вещей, которые можно было бы продать, вдобавок одно из местных знатных семейств скоро начнет на нас охоту. Все это выглядит довольно мрачно, капитан.

Однако Нейтан так не думал. Он стремился как можно скорее добраться до «Жемчужины», это разом решило бы часть проблем. Он знал о корабле нечто такое, о чем никто другой не подозревал, даже Корки. По крайней мере, Нейтан на это надеялся. Но если они попали не в Коннектикут…

– Все будет хорошо, главное, добраться до Нью-Лондона, – ободряющим тоном произнес он, видя, что Корки совсем пал духом.

– Ну да, друг того янки поможет нам.

Нейтан покачал головой.

– Мы лишились этой возможности, угодив к Меллори в карцер. Теперь нам нечего рассчитывать на помощь Джона Хаббарда. Он просто не поверит нам, если мы явимся к нему в потрепанной одежде и без рекомендательного письма от Бойда Андерсона, которое тот не потрудился написать, поскольку собирался отправиться в Нью-Лондон с нами. Хаббард прежде всего напишет Андерсонам, чтобы те подтвердили нашу историю.

– Я же говорил, плохи наши дела, – уныло пробормотал Корки.

– Не падай духом. У меня есть запасной план, но прежде нам нужно выяснить, куда держать путь, а я не собираюсь дожидаться утра, чтобы это узнать. Идем.

Они вошли в таверну. Помимо тощего как скелет трактирщика и уже немолодой служанки там собралось около дюжины посетителей, половина которых выстроилась вдоль барной стойки. Оказавшись в тепло натопленном зале, Нейтан не стал терять времени.

– Добрый вечер, друзья, – произнес он достаточно громко, чтобы взгляды всех в салуне обратились на них с Корки.

Все разговоры и ругань тотчас стихли. Наконец подал голос мускулистый здоровяк у стойки.

– Кто вы, черт возьми, такие?

– Верно, пришли вымыть полы? – хохотнул кто-то еще.

Замечание вызвало дружный смех. Странная пара и вправду выглядела нелепо – вода ручьями текла с их волос и одежды, оставляя лужи на полу. Вдобавок на незнакомцах не было даже курток, защищавших от холодного ночного ветра.

– Если вы укажете нам, как добраться до Нью-Лондона, мы пойдем своей дорогой, – миролюбиво отозвался Нейтан.

В ответ послышался новый взрыв хохота.

– Вы точнехонько туда и попали.

Так это Нью-Лондон? Подобных счастливых совпадений не бывает. Кто-то на корабле Меллори нарочно открыл дверь карцера, когда судно приблизилось к городу, который искал Нейтан.

Но прежде чем он успел спросить о сомнительной судоверфи и ее владельце, чье имя назвал ему коммандер Бердис, здоровяк выступил вперед и толкнул Нейтана в плечо так сильно, что мужчина послабее упал бы. Нейтан устоял на ногах, а громила застыл перед ним в угрожающей позе. Похоже, ему хотелось подраться.

– Нам в городе не нужны чужаки, тем более подозрительные англичашки, которые являются среди ночи, мокрые насквозь, – грубо проворчал он, сопроводив свои слова новым тычком.

Очередной американец, затаивший злобу на англичан, или просто местный забияка? Нейтан пожалел, что не догадался смягчить акцент или хотя бы попытаться, насколько это возможно. Однако отступать он не собирался – это значило бы упустить шанс нынче же ночью добиться главной цели своего путешествия. Нейтан твердо решил, что не уйдет, не узнав, как добраться до судоверфи.