Кот по имени Алфи Уэллс Рейчел
– Да, он плачет, – согласилась Франческа. – Все дети плачут. Но если ты станешь счастливее, то и он успокоится.
– Он заслуживает лучшей мамы… – Из глаз Полли снова хлынули слезы.
– Полли, ты его мама, и ты его любишь, – твердо сказала Франческа. – Сейчас ты сама в это не веришь, но это так. И он тебя тоже любит. Я сама через это прошла. Мама заметила, что со мной что-то не так, и заставила сходить к врачу.
– Когда мы были у мамы, – всхлипнула Полли, – она тоже сказала, что я сама не своя. Решила, что все дело в переезде и новой работе Мэтта. А я не смогла признаться, что не люблю своего ребенка. Вдруг она посмотрела бы на меня как на чудовище?
– Ты хорошая мама, Полли, просто сейчас больна. Я вижу, как ты любишь Генри, но сама ты не чувствуешь этого из-за депрессии. Я правда тебя понимаю: я была точно в таком же состоянии. – Франческа обняла Полли, и та с благодарностью к ней прижалась.
– Спасибо тебе, – прошептала она. – Я так рада, что ты рядом. Но Мэтт…
– Мэтт поймет, – заверила ее Франческа. – Он хороший человек. Но сейчас мы пойдем к врачу.
Франческа помогла Полли подняться, принесла ей туфли, сумку и за руку вывела из дома. Она обращалась с подругой как с маленьким ребенком. Я проводил их до дороги и вернулся к Томашу, подозревая, что ему понадобится помощь с детьми. Но большой человек и сам прекрасно справлялся. Когда маленький Томаш принимался требовать маму – что повторялось каждые пять минут, – он обнимал его и угощал печеньем, не забывая краем глаза поглядывать на спящего Генри. Томаш читал младшему сыну книжки, пока я развлекал Алексея – после прихода папы мальчик приободрился и даже достал игрушки. Когда сыновья проголодались, отец накормил их обедом; мне тоже досталась порция рыбы.
Не знаю, сколько времени прошло, но я весь извелся. Даже Томаш нетерпеливо поглядывал на дверь. Малыш Генри проснулся, и муж Франчески сменил ему подгузник. Потом маленький Томаш запросился спать, и папа уложил сына в детской. Когда он вернулся в гостиную, Алексей о чем-то спросил отца по-польски. Я не понял, что Томаш ответил.
Полли с Франческой все не было. Томаш-старший начинал беспокоиться, но не подавал виду и спокойно готовил смесь для Генри. Большой, невозмутимый, он легко справлялся с тремя мальчишками – будто ему не впервой присматривать за таким количеством детей. Я наблюдал за ним с неподдельным восхищением; мы, коты, заботу о потомстве целиком и полностью поручаем кошкам, но у Томаша выходило даже лучше, чем у Франчески, если это возможно. И все же его тревога росла с каждой минутой – как и моя. Я потерся о ногу Томаша, желая приободрить большого человека; сейчас ему нужна была поддержка.
Интересно, что я каждый раз оказывался рядом в самые тяжелые моменты: когда Франческа плакала от тоски по дому, Клэр страдала от разбитого сердца, Джонатан сходил с ума от одиночества, а Полли безуспешно боролась с депрессией. Неужели у меня действительно был нюх на подобные ситуации? Мои мысли прервал телефонный звонок; Томаш схватил трубку и сказал несколько слов по-польски. Выслушав собеседника, он отключился и быстро набрал другой номер.
– Мэтт, это Томаш, ваш сосед. С Генри все в порядке, он со мной, но у Полли проблемы. Франческа повела ее к врачу. – Томаш замолчал. Из трубки донесся взволнованный голос Мэтта, но я ничего не разобрал. – Нет, сейчас они едут домой, но Полли нужно отдохнуть, и кто-то должен присмотреть за Генри. Ты можешь приехать? Сложно объяснить по телефону, что случилось. Но все будет хорошо.
Мэтт появился через десять минут. Бледный, напуганный, он первым делом кинулся к Генри и подхватил сына на руки.
– Даже не знаю, как вас благодарить, – сказал он, когда Томаш пошел заваривать чай.
– Успокойся, для этого и нужны друзья. Но у твоей жены серьезные проблемы. Когда Франческа ее нашла… точнее, когда Алфи ее нашел, у Полли был нервный срыв. Мы забрали Генри, и Франческа повезла ее в больницу. Они уже едут домой.
– Это я во всем виноват, – прошептал Мэтт, прижимая сына к груди. – Заставил ее переезжать с маленьким ребенком. Я думал, что поступаю правильно. – Его глаза заблестели от слез.
– Мы тоже через это прошли. Конечно, наши мальчики постарше, но зато им сложнее привыкнуть к новому месту. Мэтт, ты ни в чем не виноват. Депрессия – это болезнь, с женщинами такое случается. Франческа тоже болела после рождения Алексея, и я очень за нее переживал. Но врачи помогли ей, и теперь она счастлива быть матерью.
Мэтт опустился на диван. Генри потребовал свободы, и его отправили на пол, где лежали игрушки Алексея.
– Я должен был заметить, – не успокаивался Мэтт. – Но после недели у матери она приободрилась, и я решил, что все в прошлом. К тому же она подружилась с Франческой, а вчера мы так замечательно съездили на море… Я даже представить не мог, что ей плохо. Как я это упустил? Хотя понятно как, – горько усмехнулся он. – Меня же почти не бывает дома, я постоянно торчу на работе. Но нам нужна эта работа, нужны деньги. – Он посмотрел на Томаша так, словно вот-вот заплачет.
– Мэтт, у Полли хорошая мама?
– Да, замечательная.
– Может, она поживет у вас пару дней, пока Полли не пойдет на поправку? – предложил Томаш.
– Отличная идея! – обрадовался Мэтт. – Я сейчас же ей позвоню. У нас есть раскладушка, можно поставить ее в комнату Генри. Правда, тогда места в квартире совсем не останется… – озадаченно пробормотал он.
– Это не важно. Главное, что кто-то сможет позаботиться о Полли. Доктор выписал ей таблетки, но, чтобы они подействовали, потребуется время, – предупредил Томаш.
Мэтт посмотрел на него с благодарностью.
– Ты прав. О чем я только думаю? Спасибо тебе огромное. И тебе спасибо, Алфи. Боюсь представить, что случилось бы, не окажись ты рядом. – Мэтт наклонился и от души меня погладил. Я надулся от гордости: сегодня я превзошел самого себя. Конечно, можно сказать, что мне просто повезло оказаться в нужном месте и в нужное время, но я не хотел умалять собственные заслуги.
Жизнь на Эдгар-Роуд раз за разом ставила передо мной сложные задачи. Еще недавно я самонадеянно воображал, что легко решу все человеческие проблемы. С Джонатаном так и получилось, но с Клэр… Она по-прежнему нуждалась в помощи. Однако сейчас я был нужнее здесь. Алексей не отходил от меня весь вечер. Он, скорее всего, не понимал, что происходит, но чувствовал беспокойство взрослых. И я как мог старался его успокоить.
– Алфи, ты мой лучший друг, – прошептал мальчик, стиснув меня изо всех сил. Я мужественно терпел, до глубины души тронутый его словами.
Да, сегодня я доказал, что не зря ем сардины в этом доме. Но если Томаш говорил правду, Полли предстоял еще долгий путь к выздоровлению.
Наконец Франческа вернулась. Она была одна.
– Полли спит. Ей прописали снотворное, и доктор велел выпить его сразу, как она придет домой. Ей нужно отдохнуть после…
– После чего? – встревоженно спросил Мэтт.
– Сегодня у Полли был нервный срыв. Она любит тебя и Генри, но с головой у нее не все в порядке. Таблетки помогут первое время, но чтобы выздороветь, ей понадобится помощь специалиста. Психотерапевта. А еще ей нужно больше отдыхать и не оставаться одной с Генри. На Полли слишком много навалилось.
– Я уже позвонил ее маме, она приедет завтра, – поделился Мэтт. – И взял два отгула на работе. Там знают, что Полли заболела, а родственников у нас тут нет.
– Зато есть мы, – просто сказала Франческа.
– Да, и я не представляю, что бы мы без вас делали. Спасибо, – искренне поблагодарил их Мэтт.
– Не стоит, – смущенно улыбнулась Франческа. – А теперь иди и позаботься о своей семье. Если что-нибудь понадобится, мы будем здесь.
– Я уже подвел Полли и не могу подвести еще и Генри, – грустно сказал Мэтт. – Наверное, я худший муж и отец на свете.
– Ничего подобного, – заверила его Франческа. – Когда целыми днями торчишь на работе, трудно заметить все, что происходит дома. К тому же Полли не хотела, чтобы ты видел, как ей плохо. Получался плохой круг.
– Порочный, – машинально поправил ее Мэтт.
– Что?
– Правильно говорить «порочный круг». Прости, я не хотел критиковать твой английский, – замялся Мэтт.
– Нет-нет, все в порядке! – засмеялась Франческа. – Нам нужно учиться. Давай я сейчас пойду с тобой и покажу, как кормить Генри. Доктор дал Полли таблетки, чтобы у нее пропало молоко. Она сказала, что от кормления грудью ей становится хуже. Генри уже ввели прикорм, так что он проживет и на смеси. К тому же теперь кормить его сможешь и ты, и ее мама. А Полли будет отдыхать.
– Я об этом позабочусь, – хмуро кивнул Мэтт. – У меня такое чувство, будто я прятал голову в песок и старательно убеждал себя, что жена сама со всем справится.
– Послеродовая депрессия – серьезная болезнь, – вздохнула Франческа. – Женщины не всегда могут выкарабкаться без посторонней помощи. Но теперь Полли станет лучше. Начало положено. Ты хороший человек, Мэтт, и она тебя очень любит.
Я выскользнул из квартиры вслед за Франческой; признаться, я чувствовал себя лишним, но не хотел бросать Мэтта. Я тихо сидел в гостиной, пока он готовил смесь и кормил Генри под руководством Франчески, а потом купал его и укладывал спать. И когда он сидел на диване и плакал, как младенец, я тоже был рядом. Наконец Мэтт глубоко вздохнул и выпрямился.
– Так, не расклеиваться! – тихо скомандовал он себе. – Пойдем на кухню, Алфи. Кажется, у нас еще остался тунец.
Я впервые ужинал у них дома, но в тот вечер содержимое миски волновало меня меньше всего. Я знал, что уже поздно, но боялся оставлять Мэтта и Полли одних. Да, сейчас от меня было мало толку, но я надеялся, что мое присутствие их немного успокоит.
Через некоторое время Мэтт пошел проверить супругу, и я побежал за ним.
– Который час? – сонно спросил женщина, когда Мэтт открыл дверь в спальню.
– Не важно. Генри спит. Судя по списку, который дала Франческа, тебе сейчас нужно принять еще одну таблетку. И спать.
Полли попыталась сесть.
– С ним все в порядке? – дрогнувшим голосом спросила она.
– Да, все отлично! – сказал Мэтт. – И как только тебе станет лучше, ты сама в этом убедишься.
– У меня такое чувство, будто я всех подвела. – Полли опустила голову и стиснула в руках одеяло. – Я плохая жена и ужасная мать.
Мэтт ласково погладил ее по волосам.
– Милая, это я вас подвел. Я должен был лучше о тебе заботиться. Я тоже чувствую себя ужасным мужем.
– Но если мы будем сидеть и винить себя или друг друга, толку не выйдет. – Полли подняла глаза на Мэтта, и тот покачал головой. – Фрэнки так сказала. А еще – что мы все равно займемся самобичеванием, главное – вовремя остановиться. Знаешь, доктор, которая меня принимала, была очень милой. Кажется, она поняла, что со мной не так. Я не хотела принимать таблетки, но теперь вижу, что это необходимо. Мне нужна помощь. Когда со мной все будет в порядке, я смогу заботиться о своем ребенке. О нашем ребенке. Больше всего на свете я хочу стать хорошей матерью.
– И обязательно станешь, любимая, – заверил ее Мэтт. По его щекам бежали слезы. – А я буду рядом. Я очень тебя люблю. Пожалуйста, помни об этом.
– В какой-то момент я почти забыла, – призналась Полли. – Голова была будто ватой набита. Но сейчас я это знаю. И тоже тебя люблю.
Мэтт крепко обнял жену, и, честное слово, это была самая трогательная сцена, которую мне доводилось наблюдать в своей жизни.
– Кстати, завтра приезжает твоя мама, – вспомнил Мэтт. – Она поможет, а то я скоро опять буду пропадать на работе. Прости, я бы очень хотел проводить больше времени с тобой и Генри…
– Нет, Мэтт. Мы вместе решили переехать сюда, чтобы ты получил повышение. Тебе не за что просить прощения. И я очень рада, что мама приезжает. С ней мне будет гораздо легче.
Несколько минут они сидели молча. Я вытянулся на полу; внезапно на меня навалилась усталость – что неудивительно после такого насыщенного событиями дня.
– Мне казалось, будто внутри у меня огромная черная дыра, – вдруг сказала Полли. – Я хотела куда-нибудь отнести Генри и там оставить. Просто убежать, освободиться, снова стать собой. Я люблю его и в глубине души знаю это, но не чувствую. Счастье, о котором говорят матери, для меня пустой звук. Это так ужасно, Мэтт. – Полли расплакалась, и муж снова прижал ее к себе.
– Я не представляю, что ты чувствуешь, но помогу тебе, что бы ни случилось. Только не закрывайся от меня, Полли, говори со мной. Как бы плохо тебе ни было, говори со мной, – повторил Мэтт. – Я тебя не брошу, мы семья, и я тебя люблю. Ничто не может этого изменить.
– Ты не представляешь, сколько для меня значат твои слова. – Полли уткнулась лицом в грудь мужа. – Мне с самого начала следовало все тебе рассказать. Я почувствовала, что что-то не так, почти сразу после рождения Генри. Но решила, что лучше ничего не говорить, и чуть не поплатилась за свою скрытность.
– Полли, ты потрясающая, сильная и очень храбрая женщина. Мы со всем справимся. Потребуется время, но это не важно. У нас получится, – твердо сказал Мэтт.
– Давай сходим к Генри? – робко предложила Полли, снова утирая слезы. – Я хочу на него посмотреть. Очень.
– Пойдем. – Мэтт взял жену на руки, словно она весила не больше ребенка, но я слишком устал, чтобы за ними бежать.
– Кажется, сегодня Алфи ночует у нас, – услышал я слова Мэтта.
– Не буди его, он так хорошо лежит, – ответила Полли.
В следующую секунду я окончательно провалился в сон.
Глава 31
Если раньше моя жизнь в качестве придверного кота была суматошной, то в последнее время я вовсе потерял покой и сон. Обзаведясь четырьмя семьями, я одновременно приобрел толпу народа, которая во мне нуждалась. Я искренне хотел всем помочь, но разорваться, увы, не мог и был вынужден носиться туда-сюда, чтобы приглядывать за подопечными. К счастью, они жили недалеко друг от друга, и пока я везде успевал. С другой стороны, хоть я и был котом в самом расцвете сил, постоянная беготня порядком выматывала.
Но в то утро я никуда не спешил. Когда я проснулся, Франческа и Мэтт уже сидели на лужайке перед домом вместе с детьми. Генри лежал на покрывале, Томаш с Алексеем листали книжку, взрослые пили чай. Не хватало только Полли. Я подошел к старшему мальчику и приветственно боднул его в бок. Алексей рассмеялся, и я перекатился на спину, подставляя живот для щекотки.
– Полли до сих пор спит, – негромко сказал Мэтт. – Надеюсь, это ей поможет.
– Обязательно, – уверенно ответила Франческа. – Депрессия отнимает очень много сил. Полли все время чувствовала себя усталой, и от этого ей становилось еще хуже. Как ты там говорил? Порочный круг?
Взрослые обменялись невеселыми улыбками.
– Мне скоро нужно будет забрать ее маму со станции. Хорошо, что она приезжает, Полли с ней будет лучше. Правда, надолго она остаться не сможет, – вздохнул Мэтт.
– А это и не нужно. Полли поправится быстрее, чем ты думаешь.
Я очень надеялся, что Франческа права. При мысли о бедной Полли у меня сжималось сердце. До вчерашнего дня я искренне верил, что она идет на поправку. Но то же самое я думал про Клэр, а потом она встретила Джо… Да, с людьми все время нужно держать ухо востро.
Франческа позволила детям поиграть еще немного, а потом позвала их обедать, пригласив заодно и Мэтта с Генри. Мэтт сначала отказывался, но я видел, что на самом деле он не горит желанием оставаться один.
– Ты приготовишь Генри смесь, а я сделаю для него овощное пюре, – не захотела ничего слушать Франческа.
– Мы точно тебя не напрягаем?
– Точно. Я все равно буду варить овощи для мальчиков, а приготовить пюре – дело одной минуты. Будет проще, если мы поедим вместе. Тем более что для нас с тобой у меня есть борщ.
– Никогда не пробовал… – с сомнением в голосе произнес Мэтт.
– Томаш готовит для ресторана, клиентам нравится. Попробуешь?
– Конечно, с удовольствием! – с преувеличенным энтузиазмом воскликнул Мэтт, хотя я видел, что неведомый «борщ» вызывает у него опасения. Признаться, увидев ярко-красный суп, я и сам решил держаться от него подальше. К счастью, мне борща никто не предложил, так что я уплетал любимые сардины.
После обеда Мэтт забежал домой проведать Полли, а потом поехал на станцию за ее мамой. Генри остался с Франческой, и я задержался, чтобы помочь ей присмотреть за мальчиками. Томаш-младший тянулся за братом и с каждым днем обращал на меня все больше внимания. От игр сразу с двумя мальчиками я уставал гораздо быстрее: не прошло и часа, как я начал отчаянно скрестись в дверь. Томаш и Алексей так меня измотали, что я в кои-то веки был рад от них сбежать.
Первым делом я направился к Клэр (Джонатан вряд ли успел вернуться с работы). Осторожно просунув голову в кошачью дверцу, я понял, что боюсь заходить в собственный дом. Клэр стала моей первой хозяйкой на Эдгар-Роуд. Я никогда не сомневался в правильности своего выбора, но теперь чувствовал себя здесь непрошеным гостем. И это меня напрягало. Нервно подергивая хвостом, я поспешил на кухню.
– Алфи! – воскликнула Клэр. Я заметил следы слез на ее лице и встревожился. – Где ты был? Я два дня тебя не видела. – Она взяла меня на руки. – Честное слово, Алфи, куда ты постоянно убегаешь? Ты завел подружку?
Я виновато мяукнул.
– Ладно, давай тебя покормим. Я понимаю, что ты кот и гуляешь сам по себе, но не забывай, что я за тебя волнуюсь!
Голос у Клэр был ласковый, но я не мог избавиться от ощущения, что меня отчитывают. Я снова мяукнул, не зная, как объяснить, что из-за Джо не горю желанием проводить здесь много времени. Хозяйка почесала меня за ухом, и я благодарно ткнулся носом ей в шею.
– Что за шум? – недовольно спросил Джо, заходя на кухню. Под несвежей футболкой я заметил намечающееся брюшко. Моя хозяйка таяла на глазах, пока кто-то толстел на дармовой еде.
– Алфи вернулся. Я собиралась его покормить, – объяснила Клэр, опуская меня на пол и доставая из тумбочки кошачьи консервы.
– Ты относишься к этому коту лучше, чем ко мне, – сердито сказал Джо.
– Что за глупости? – рассмеялась Клэр.
– Не смей надо мной смеяться! – заорал Джо.
Я шарахнулся в сторону, и Клэр последовала моему примеру.
– Я не… – начала она.
– Думаешь, я не вижу?! – продолжал орать Джо. – С меня хватит! Ты обращаешься со мной как с идиотом. То, что я потерял работу – не по своей вине! – не дает тебе права смотреть на меня свысока!
Я свернулся в клубок возле кухонного шкафа, жалея, что не могу под ним спрятаться. Джо и в лучшие времена не упускал шанса меня пнуть, и я боялся представить, что может прийти ему в голову сейчас. Он стал грозно на нас надвигаться, но вдруг передумал, развернулся и врезал кулаком по стене. Клэр вскрикнула от неожиданности. Джо не ударил ни ее, ни меня, но сильно напугал обоих. На несколько секунд в кухне воцарилась оглушительная тишина.
– Джо, мне кажется, тебе лучше уйти, – дрожащим голосом сказала Клэр. Не веря своим ушам, я выпрямился и удивленно взглянул на хозяйку. Джо помрачнел, но буквально через секунду лицо его приняло смущенное выражение.
– Извини, – он потер ушибленную руку и поморщился, – я просто вышел из себя. Раньше со мной такого не случалось.
Джо шагнул к Клэр, но она отшатнулась. Я встал перед хозяйкой, готовый защищать ее даже ценой собственной шкуры.
– Ты только что проделал дыру в моей стене и теперь говоришь, что просто вышел из себя? – подняла бровь Клэр. Она выглядела не злой, но испуганной.
– Господи, прости меня… Что я наделал? – сокрушенно прошептал Джо и закрыл лицо руками. Кажется, он собрался плакать.
– Джо, не надо, – смягчилась Клэр.
– Даже боюсь представить, что ты обо мне думаешь. Но на меня столько всего навалилось: сначала я потерял работу, потом квартиру. А теперь живу за твой счет, будто какой-то паразит!
– Джо, все в порядке. Я знаю, что ты скоро встанешь на ноги.
Клэр, кажется, окончательно успокоилась – этот мерзавец научился мастерски ею манипулировать. Я печально вздохнул.
– Если бы, – тоскливо протянул Джо. – Сейчас повсюду сокращения, нереально найти место. Конечно, я мог бы заняться фрилансом, но при мысли об этом чувствую себя еще большим неудачником. Недавно у меня была отличная работа – и что теперь?
– Джо, – Клэр подошла и обняла его – к моему великому отвращению. – Я люблю тебя и помогу, что бы ни случилось. Только впредь держи себя в руках!
Забавно было слышать, как Клэр в кои-то веки командует Джо, но я слишком злился на нее, чтобы оценить юмор ситуации. Почему она так легко его простила? Коту понятно, что дыра в стене – это еще цветочки. Такие, как Джо, никогда не останавливаются на полпути. Клэр, должно быть, сошла с ума, если верит в это.
– Обещаю, Клэр, такое больше не повторится. Я люблю тебя, и я все исправлю, – сказал Джо, глядя ей прямо в глаза.
– Можешь начать со стены, – слабо хихикнула Клэр.
В знак протеста (который, впрочем, никто не заметил) я покинул дом и направился к Джонатану. Он недавно пришел с работы и как раз переодевался в спортивный костюм.
– Кого я вижу! – радостно воскликнул он. – Что, нашел себе кошечку и теперь даже забежать некогда? – И Джонатан многозначительно мне подмигнул.
Я мяукнул, хотя больше всего на свете хотел ответить: «Вообще-то, нет. Один псих только что пробил дыру в стене моего дома, и я был бы очень признателен, если бы ты пошел и с ним разобрался». Но хозяин, как обычно, решил, что я голоден.
– Понимаю, дружище! Ухаживать за девушками – тот еще труд. Обед на кухне. – Я мурлыкнул, неожиданно осознав, что от всех этих нервов действительно проголодался. – Дай пять! – Джонатан наткнулся на мой недоуменный взгляд и пояснил: – Смотри, надо поднять лапу, а я сделаю вот так!
Я поднял лапу, по-прежнему не понимая, что все это значит, и хозяин прикоснулся к ней ладонью.
– Умница! – просиял Джонатан. – С первого раза сообразил! Правильно я все-таки сделал, что выбрал тебя, а не Филиппу. – И он, рассмеявшись, отправился на кухню.
Я удивленно посмотрел ему вслед. Столько радости из-за поднятой лапы? Как мало людям нужно для счастья! Можно подумать, я внезапно обрел дал речи или научился танцевать.
Мы с Джонатаном вместе пообедали, и он ушел. Меня же на улицу не тянуло. За последние два дня я вымотался эмоционально и физически, поэтому побрел в спальню и свернулся на кашемировом покрывале. Проиграв в голове недавние события, я признал, что могу позволить себе отдохнуть. С Франческой, Томашем и мальчиками все вроде бы в порядке. Полли больна, но есть надежда, что в ближайшем будущем ей станет лучше. Джонатан по-прежнему живет один в огромном пустом доме – правда, сейчас это беспокоит его куда меньше, чем раньше. Остается Клэр.
Сегодня я окончательно понял, что представляет собой Джо. Я знал, что дыркой в стене дело не ограничится; не исключено, что в следующий раз пострадает сама Клэр. При мысли о том, что Джо может ударить мою хозяйку, я беспокойно заворочался. Этот гад вцепился в нее мертвой хваткой, а Клэр даже не пыталась сопротивляться! Я видел, что ни к чему хорошему это не приведет, и понимал, что, кроме меня, хозяйке никто не поможет. Засыпая на мягком одеяле, я молил кошачьих богов, чтобы они подсказали мне выход из ситуации, пока не стало слишком поздно.
Глава 32
Проснувшись, я уже знал ответ. За окном было совсем темно, но на востоке занималась заря, и с улицы доносился громогласный птичий хор. Неудивительно, что кошки охотятся на пернатых – это же надо так орать, когда все спят! Я пристально посмотрел на Джонатана: во сне он выглядел таким расслабленным и умиротворенным… Страшась того, что сулит мне наступающий день, я запрыгнул к хозяину на кровать и прижался к нему в поисках спокойствия. План, который недавно родился у меня в голове, был, мягко говоря, безрассудным. Несмотря на это, я понимал, что другого выхода, увы, нет. Я должен был рискнуть.
Хозяин крепко спал. Я положил лапу ему на грудь: что бы сегодня ни случилось, пусть знает, что я его очень люблю. Наконец будильник Джонатана противно запищал. Я запрыгнул на хозяина и ткнулся носом ему в нос.
– Алфи, что ты делаешь в моей постели? – сонно пробормотал он. Когда я мяукнул, Джонатан рассмеялся и ласково меня погладил.
Хозяин отправился в душ, а я на подгибающихся лапах пошел на кухню. Я никогда не был храбрым котом. Давайте посмотрим правде в лицо: когда я жил с Маргарет и Агнес, то прекрасно обходился другими качествами – вроде настойчивости и обаяния. Но после того как они обе покинули этот мир, мне, чтобы не погибнуть на улице, пришлось откопать в себе мужество, о котором я даже не подозревал. Так что теперь, хоть лапы мои и дрожали, решимость была непоколебимой.
Вскоре Джонатан тоже спустился на кухню. Он приготовил кофе, налил мне молока, сунул хлеб в тостер и достал из холодильника пару ломтиков лосося. Я наслаждался каждым кусочком, подозревая, что в следующий раз попробую его очень не скоро.
– Ладно, Алфи, мне пора бежать, – сказал Джонатан, ставя чашку из-под кофе возле раковины. – Увидимся после работы!
«Мне бы твою уверенность», – невесело подумал я.
Клэр этим утром выглядела так, будто почти не спала. Она рассеянно погладила меня, и я заметил в ее глазах страх. Она тоже боялась. Джо определенно не делал е счастливой, но одиночество пугало Клэр куда больше, пусть она этого и не осознавала. Я слышал о таких людях: они лучше будут терпеть издевательства, чем останутся одни. Затравленный вид хозяйки и дыра, по-прежнему зиявшая в стене, окончательно укрепили меня в моем решении.
Я вышел из дома вместе с Клэр и проводил ее до поворота.
– Береги себя, Алфи. До вечера! – сказала она.
Я потерся об ее ноги. Да, сегодня вечером мы совершенно точно встретимся.
Когда Клэр скрылась из виду, я немного взбодрился и побежал к Франческе.
– Алфи! – в один голос воскликнули Алексей и Томаш.
Мальчишки кинулись ко мне, и я с готовностью перевернулся на спину. Сегодня я был готов подставлять пузо для щекотки, пока им не надоест. Затем Франческа сказала, что пора проведать Полли. Я не видел ее с того самого ужасного дня, так что с радостью сбежал вниз по лестнице и принялся нетерпеливо расхаживать под дверью.
Нам открыла дама почтенных лет – очень элегантная и не такая старая, как Маргарет.
– Франческа, рада тебя видеть, – улыбнулась она.
– Привет, Вэл! Как там Полли? Я могу чем-нибудь помочь?
– Конечно, можешь. Заходи, она как раз проснулась. А мальчики поиграют с Генри.
Я вбежал в квартиру вслед за Алексеем.
– А ты, верно, тот самый героический Алфи! – воскликнула дама. Я довольно мурлыкнул – она начинала мне нравиться.
Полли ходила по дому в пижаме, но выглядела немного посвежевшей. Франческа крепко обняла подругу, а мальчики сразу направились к игровому коврику, где сидел окруженный подушками Генри.
– Фрэнки, как здорово, что ты пришла! – сказала Полли. – Я все время сплю, но чувствую себя намного лучше.
– Это хорошо. Не спеши, поправляйся.
– Я поставлю чайник? – спросила мама Полли.
– Да, мам, спасибо.
– Помочь? – тут же предложила Франческа.
– Не надо, милая. Посидите, поболтайте, а я сделаю нам чаю. – И женщина вышла из комнаты.
– А у вас как дела? – живо поинтересовалась Полли.
– Хорошо, – улыбнулась Франческа. – Алексей со следующей недели идет в школу, и я нашла садик для Томаша. Ему полезно будет пообщаться с детьми, а я смогу выйти на работу хотя бы на полдня. В магазин, например.
– Звучит здорово. Подтянешь английский, познакомишься с новыми людьми… А чем ты занималась в Польше?
– У моей семьи продуктовый магазин, я работала продавцом. Ничего особенного, но мне нравилось. Я люблю помогать людям и болтать с покупателями.
– Алексей? – окликнула Полли мальчика.
Он обернулся, удивленный не меньше моего: я впервые видел, чтобы она обращалась к нему напрямую. Правда, сама Полли вряд ли об этом подозревала.
– Что? – спросил он.
– «Что, Полли», – поправила его Франческа.
– Ага. Что, Полли? – послушно повторил Алексей. Полли засмеялась.
– Ты рад, что пойдешь в школу?
– Да, рад, но еще боюсь немножко.
– Все волнуются перед первым днем, – ободряюще улыбнулась Полли. – Предлагаю пойти в магазин и выбрать крутой рюкзак и пенал. Это будет наш с Мэттом тебе подарок.
– Правда? – Алексей вытаращил глаза от восторга. – С Человеком-пауком?
– Если захочешь.
– Полли… – начала было Франческа, но подруга ее перебила:
– Пожалуйста, Фрэнки. Я никогда не смогу отблагодарить вас за то, что вы для нас сделали, но позволь мне порадовать мальчиков. К тому же я не могу вечно сидеть в четырех стенах, а поход за рюкзаком с Человеком-пауком – отличный повод для прогулки!
– Ну хорошо, – сдалась Франческа.
Вэл вернулась с чаем, и дамы принялись болтать, как давние подруги. Мальчики играли со мной и с Генри, а я старался запомнить каждую секунду этого дня, поскольку знал, что ждет меня впереди. Я покидал квартиру 22А со спокойным сердцем: ее обитатели выглядели вполне довольными жизнью – даже Полли, которая встала на путь к выздоровлению. Я понял это, когда она взяла Генри на руки и поцеловала. Прежде я не замечал за ней такой нежности к сыну. А Генри за все время нашего визита ни разу не заплакал. Согласитесь, это было похоже на маленькое чудо.
Перед обедом женщины решили пойти в парк.
– Мне нужен свежий воздух, – сказала Полли. – Подождите, я что-нибудь накину.
Я уже подумал, что она отправится в кофте поверх пижамы, но Полли вернулась в джинсах и футболке. Генри посадили в прогулочную коляску, а Томаш заявил, что пойдет пешком. Я проводил их до ворот.
– Пока, Алфи! – крикнул Алексей.
– Пока, Алфи, – повторил за ним младший брат. Полли и Франческа наклонились меня погладить.
– Если придешь к обеду, угощу тебя свежей рыбкой, – пообещала Полли. Я радостно мяукнул.
– Могу поклясться, что он тебя понял! – сказала Вэл.
– Конечно, понял, – ответила Франческа. – Алфи очень умный кот.
Когда они ушли, я побежал проведать Тигрицу. Я воспользовался короткой дорогой через задние дворы и перепрыгивал с забора на забор, дразня рычащих собак. Моя полосатая подруга грелась на солнце в саду за хозяйским домом. Я немедленно рассказал ей о своем плане – и вызвал бурю возмущения. Даже когда я объяснил, почему решился на этот отчаянный шаг, Тигрица не успокоилась. Она в сердцах обозвала меня безмозглым котом, а потом вдруг начала жалобно мяукать. Тигрица не меньше моего боялась, чем все может обернуться. Наконец она успокоилась. Тяжело вздохнув, она признала, что я все-таки очень храбрый кот. Глупый, но храбрый. И я не мог с ней не согласиться. Пообещав сделать все возможное, чтобы вернуться целым и невредимым, я на прощание потерся головой о ее шею – и убежал.
Нужно было спешить: если Полли сдержала слово, меня уже ждала свежая рыбка!
– Пойдем к нам, – сказала Франческа, когда я подбежал к дому. – Генри спит, и Полли тоже надо отдохнуть. Твоя рыба у меня.
Довольно мурлыкнув, я помчался вверх по лестнице.
Алексей включил телевизор, и его младший брат уселся чуть ли не вплотную к экрану. «Томаш, отодвинься! Ты сидишь слишком близко!» – закричала из кухни Франческа. Иногда мне казалось, что эта женщина умеет видеть сквозь стены. У котов, конечно, острое зрение и тонкий нюх, но на такое даже мы не способны. Я пошел за Франческой на кухню и принялся нетерпеливо крутиться у нее под ногами. Обычно я веду себя куда сдержаннее, но запах свежей рыбы сводил с ума. Франческа красиво разложила ее на тарелке и поставила на пол. Она обращалась со мной как с человеком – разве что не приглашала к столу. В мгновение ока проглотив рыбу, я тщательно вылизался и стал раздумывать, где в этом шумном доме можно подремать.
После обеда Франческа уложила сопротивляющегося Томаша спать, а сама села читать с Алексеем.
– По-английски трудно читать! – пожаловался он.
– Да, но ты научишься. И скоро будешь читать лучше мамы.
– Мне понравится в школе? – взволнованно спросил мальчик.
– Обязательно, – без тени сомнения ответила Франческа. – Ведь в Польше нравилось?
– Но тут другой язык.
– Учителя будут тебе помогать, так что не волнуйся.
Я видел, что, несмотря на уверенный тон, Франческа переживала даже больше Алексея.
– Если Полли купит мне рюкзак, я буду счастлив! – вдруг вспомнил мальчик и захихикал, когда Франческа обняла его и принялась целовать.
Немного почитав, он вернулся к своим игрушкам. Алексей хотел, чтобы я бегал за машинками, но рыба в животе и тревога в сердце мешали мне веселиться. Я мысленно обругал себя: кто знает, когда мы еще увидимся? И увидимся ли вообще… Я вздрогнул и решил, что Алексей должен запомнить меня задорным и полным сил. Когда он в следующий раз покатил машинку, я погнался за ней и попытался толкнуть лапой обратно. Это оказалось не так-то просто!
Алексей был готов играть до бесконечности, но ближе к вечеру я попросил Франческу открыть дверь. Пришло время воплотить в жизнь мой безумный план. Я ненадолго задержался на крыльце, запоминая этот гостеприимный дом. Мне очень хотелось верить, что я скоро сюда вернусь.
Глава 33
Тигрица стояла перед домом Клэр – она пришла пожелать удачи и снова попыталась меня отговорить. Но я уже все решил; ради хозяйки я был готов рискнуть даже собственной шкурой. Пусть я злился на нее за слабость и безволие, но я любил Клэр и знал, что без меня она пропадет.
Проскользнув через кошачью дверцу, я на секунду застыл и принюхался: хозяйка еще не вернулась с работы. Джо сидел в гостиной и смотрел телевизор. Глубоко вздохнув, я почувствовал, как шерсть на хвосте встает дыбом. В прошлый раз мне было так страшно, когда я встретил бродячего кота в первую ночь на улице. Сердце едва не выпрыгивало из груди.
Читать бесплатно другие книги:
