Будь со мною нежен Крамер Киран

Тру глубоко вздохнула. Мысль, что она, так или иначе, встанет на пути его блистательной карьеры, тревожила.

Наконец ему дали возможность передохнуть. Когда она заметила, как Харрисон вглядывается в толпу, все ее существо затрепетало при мысли, что он ищет ее. Она беседовала с двумя пожилыми дамами, которые подошли спросить, когда Харрисон займется наконец реконструкцией городской библиотеки.

Пробравшись к ним, он прежде всего сделал комплимент каждой из дам и только потом сказал:

– Не возражаете, если я украду у вас Тру?

– О, ради бога! – воскликнули обе, обменявшись понимающими взглядами.

Тру едва могла дышать, настолько была взволнована и переполнена любовью.

– Не забывай, она молода и свободна! – окликнула их миссис Финч.

Харрисон взял ее за руку, их пальцы переплелись. Тру никогда не чувствовала себя такой счастливой…

– Куда мы направляемся?

– Может, пропустим по стаканчику в баре?

– Звучит заманчиво, – улыбнулась Тру.

Добравшись до конца Мейн-стрит, они повернули в сторону верфи. Почти все рыболовные суда бороздили океан, и только «Мисс Мэри» стояла в доке. Холщовый тент над аптекой Уайта давно сменили крепким медным навесом. Бизнес у него явно пошел в гору.

– А Уайт, я смотрю, на коне, – отметил Харрисон.

– Мистер Уайт умер, – мягко сказала Тру.

– О… – Харрисон смутился.

– Зато его дочь преуспевает. – Тру поцеловала его в щеку, чтобы сгладить неловкость. – Помнишь Джейн? Теперь она всем заправляет и до сих пор питает слабость к ребятишкам из «Рая песчаного доллара».

– Рад это слышать. – Харрисон притянул ее к себе. – Не знаю, что бы я делал без этого места. Без мистера Уайта, вселившего в меня уверенность. А потом я встретил тебя. И теперь точно знаю, где мое место. И с кем хочу провести остаток дней.

Выдержав едва уловимую паузу, позволив морскому ветру всколыхнуть прядь ее волос, он сказал:

– Тру, я тебя люблю.

В ее глазах стояли слезы.

– И я люблю тебя, Харрисон. Вы не упадете в обморок, если я поцелую вас, мистер Гембл? Не будете стонать, не лишитесь чувств? Вы, похоже, тоже чуточку не в себе. Прямо как я в «Чертовых янки».

– Полагаю, что справлюсь с вашим очарованием, мисс Мейбенк.

– Тогда снимите эти жуткие очки. И вероятно, шляпа тоже ни к чему. Я очень прихотлива, когда речь идет о поцелуях.

– Да что вы? – Он приподнял шляпу, и его длинная грива рассыпалась по плечам. – Вы часто говорите «вероятно». Это свидетельствует о высоком интеллекте. Я весь нетерпение.

Тру рассмеялась, и не успела оглянуться, как оказалась в его объятиях.

Не сводя с нее глаз, Харрисон сказал:

– Я приехал навсегда. Моя карьера и мизинца твоего не стоит. А работать можно и здесь. Ты – мой источник вдохновения: где, как не здесь, мне сочинять музыку? Остальное – дело техники. Любовь преодолеет все.

Он словно цитировал Кармелу. Любовь помогла им с Уизи пережить горе утраты. Она связала Гейджа и Кармелу. Благодаря ей к дверям «Чертовых янки» сегодня пришли сотни горожан.

Барьеры, границы, острые углы… все это меркнет перед силой любви.

– Нам предначертано быть вместе. Мейбенк-холл и Бискейн, Кармела, Гейдж и Уизи, мы с тобой. – Он привлек ее ближе. – Ты выйдешь за меня на сей раз, моя принцесса сиви?

Тру заглянула в его карие глаза, те самые, что горели такой гордостью и счастьем, когда он впервые показал ей беседку, увитую жимолостью. Тогда он сделал барабан из кофейной банки и надел ей на голову венок из цветов. И они исполнили танец лимбо под сенью дубовых ветвей.

– Да, дорогой, да. – Тру улыбнулась. – Я выйду за тебя.

«Мисс Мэри» слегка покачивалась на волнах залива. Сети для ловли креветок, видимо, чинили в мастерской, а корпус ждал маляра с кистью и банкой свежей краски. Новый владелец судна заплатил за него втридорога, чтобы дать бывшему хозяину шанс отойти от дел. И успел набрать команду – трех моряков из «Рая песчаного доллара». Все они люди семейные, в общей сложности у них семь ребятишек, а у двоих еще и жены на сносях.

– Отпразднуем заплывом в океане? – спросил Харрисон.

– Конечно, – улыбнулась Тру. – Я не прочь искупаться в заливе.

– Следуй за мной. – Он взял ее за руку, как в былые времена. – Я хочу тебе кое-что показать.

Они шагали вдоль причала под куполом ярко-синего неба, и он пел ей песню «Мисс Каприз», написанную этим утром. Как ни удивительно, песня заканчивалась словами «супружеское счастье».

– Волшебно. – Она сжала его руку. – А строчка про «сексуальный поцелуй» выше всяких похвал.

– Да ладно? – Его мальчишеская изумленная гримаса рассмешила Тру.

– Правда-правда, прямо сводит с ума. – Тру доказала это, поцеловав его с такой страстью, что он с ума чуть не сошел.

Едва отдышавшись, она сказала:

– Не могу поверить, что эта песня про меня и для меня.

– Если начистоту, все мои песни о тебе, Тру. Я оглянулся назад, и мне стало все предельно ясно. Ты единственная, кого я любил всегда. И только ты способна разбудить во мне эмоции.

– Стало быть, я и впрямь «Мун-пай»?

– Ну да, так и есть.

Не прошло и десяти минут, как на тонком пальце Тру сияло обручальное кольцо с бриллиантом, купленное в престижном магазине Чарлстона. Они стояли на корме «Мисс Мэри», оставив открытую бутылку шампанского и пригубленные бокалы в капитанской рубке.

– Готова? – спросил Харрисон.

– Еще как, – ответила Тру.

И, взявшись за руки, они прыгнули в воды залива.

– Классс-но-о-о! – эхом разнесся по верфи бойкий клич Харрисона.

Тру улыбнулась ему под водой, а когда они вынырнули на поверхность, нежно обняла за шею. В ее голубых глазах отражалось небо.

– Перекусим, детка? – шепнул Харрисон и поцеловал ее в губы.