Запретное наслаждение Беверли Джо

Глава 24

Вернувшись домой, Люси нашла Клару в малой гостиной. Та читала. Вид читающей светской барышни мог шокировать кого угодно.

– Мама еще в кровати, – сказала Клара, – приходит в себя после своих трудов.

– Зато результат триумфальный, – заметила Люси. – Прости, что ушла так рано.

– Все было великолепно. Ужасно, честное слово, что такой бал устраивается только один раз. Я бы хотела, чтобы в мою честь балы устраивали каждый год!

– Нужно дать шанс и другим.

– А для тебя устраивали бал?

– Конечно. В ассамблее, как и у тебя, но все было проще. Гостями в основном были друзья.

Люси поднялась в спальню, чтобы снять шляпку, перчатки и спенсер, и подумала, не сделать ли запись в дневнике, но потом решила не рисковать и не доверять свои мысли бумаге. Ей нужен план. Одно ясно точно: она ничего не добьется, если они с Дэвидом не встретятся, но он в Девоне, а дорога туда займет целые сутки.

Можно, конечно, поехать. У нее есть деньги: стоит только посетить банк, и она получит на руки столько, сколько нужно, – а потом нанять фаэтон.

Только поступить так она не может: ее тут же хватятся и вернут с полпути. Будет жуткий скандал, и это станет еще одним препятствием на пути к ее цели.

Ох, вот бы иметь огромного воздушного змея – она бы долетела до Девона за несколько часов!

Люси мучило собственное бессилие, однако иного выхода она не видела. Несмотря на то что ей хотелось поскорее увидеться с Дэвидом, она понимала, что никакой срочности нет. Ничего страшного не случится, если они не увидятся еще несколько дней и даже недель.

Люси принялась разрабатывать план, но целый час размышлений не принес существенных результатов. Они с отцом иногда обсуждали запутанные ситуации, и каждый раз подтверждалась поговорка, что две головы лучше, чем одна, однако сейчас у нее такой возможности не было. Стоит рассказать ему о своих намерениях, и ее тут же посадят под замок!

С кем же поговорить? У Бетти медовый месяц, да и вообще она придет в ужас, если узнает. Даже Мария сочтет своим долгом ее образумить. Остается лишь Дэвид, но это и есть главная проблема.

Чувствуя, что ото всех этих мыслей уже пухнет голова, Люси решила отвлечься. Пожалуй, стоит присоединиться к Кларе и почитать – может в одном из романов и удастся почерпнуть какую-нибудь идею. Как-никак Лора Монтревиль оказалась в Канаде – правда, сначала ее похитили.

И «Самообладание», и «Любовь и ужас» слишком напоминали ей о Дэвиде, поэтому она выбрала «Оживший скелет».

Клара улыбнулась Люси, когда та вошла в гостиную.

– Тоже решила почитать? А что у тебя за книжка?

– «Оживший скелет».

– Я не читала. Потом перескажешь?

– А разве не интереснее читать, когда не знаешь содержания?

– Я предпочитаю знать, чего ожидать. Сюрпризы не всегда приятны.

– Ты права. И тайны.

– О, вот тайны – это интересно.

Клара снова уткнулась в свой роман, Люси открыла свой, но никак не могла сосредоточиться на содержании, потому что слово «тайны» натолкнуло ее на новые размышления. Она так и не выяснила, что за тайны у Дэвида, а ведь с ними связано что-то важное. Он сам так сказал. Да и «а» Марии это подтвердило.

Почему, интересно, она так отреагировала? Ведь Люси всего лишь спросила, служил ли Дэвид в армии. Ничего особенного. Чем дольше Люси размышляла, тем больше убеждалась, что именно эти тайны и заставили Дэвида срочно уехать в Девон. Но что это может быть? Расскажет ли Мария, если надавить на нее? А может, стоит поговорить с леди Эмлин? Или с мистером Делейни, который, кажется, довольно хорошо знает Дэвида? Правда, Люси плохо представляла, каким образом можно вызвать их на откровенность.

Делая вид, будто читает, она переворачивала страницы и пыталась понять, что может препятствовать его женитьбе. Скандальная репутация его семейства уже далеко не тайна, к тому же касается вовсе не Дэвида, а его родственников.

В краю утесов и туманов, где расположено его поместье, процветает контрабанда, однако ему, похоже, нет до этого дела – подобная ситуация сложилась на всем побережье. В этом нет никакой тайны, а в его бездействии – ничего постыдного.

Тогда что? Он женат и скрывает это?

Бетти как-то читала роман, в котором злой король упрятал свою безумную жену в монастырь, а всем сообщил, что она умерла, чтобы у него была возможность жениться на главной героине…

– Мне не нравится Зигфрид – все время рыдает и жалуется на судьбу.

Люси с трудом вернулась к реальности.

– Что?

– «Сицилийское проклятие». Зигфрид преследует бандитов, которые захватили Изабел, но потом оказывается в донжоне у герцога Мальборо и рыдает.

– Герой не должен жаловаться, – согласилась Люси. – Но разве его любви к Изабел что-то мешает?

– Естественно. Она обручена с королем Сицилии.

«Вот был бы сюрприз для нынешнего короля Сицилии», – подумала Люси, но не стала развивать свою мысль, усложняя сюжет связью с реальностью, тем более что Клара вернулась к чтению.

Усложнять связью с реальностью…

Она живет в разумном современном мире, хотя у него и есть определенные странности. Дэвид не смог бы утаить живую жену от сестры и друзей, и никто из них не стал бы потворствовать ему в этом. Мария уж точно нет.

– А за какого героя ты вышла бы замуж?

Люси подавила вздох.

– Ни за какого. Это плохая партия.

Клара хихикнула.

– Я в том смысле, за какого мужчину?

– За благоразумного.

– Как скучно.

– Есть вещи похуже, чем скука, например Стивенхоуп.

Клара снова захихикала.

– Представь: тебе читают стихи утром, днем и вечером.

– Мучают стихами.

– Ой, ты, наверное, слишком чувствительна к поэзии. Вот было бы здорово, если бы ты почитала мне свои стихи.

– Пока рано.

– Наверняка в мужчине должно быть что-то еще, кроме благоразумия, – продолжала Клара. – Внешность, к примеру.

Высокий, широкоплечий, с золотисто-каштановыми волосами…

– Пусть он будет не намного выше меня, – сказала Люси, – и с каштановыми волосами. Каштановым волосам можно доверять.

– В тебе совсем нет романтики!

– Увы, боюсь, ты права. А каков твой идеал?

Выражение на лице Клары говорило о том, что девушка заглядывает в мир своих грез.

– Довольно высокий. Блондин, но не очень светлый. Улыбающиеся глаза и доброе сердце.

Люси кольнула ревность, и она сказала:

– Очень похоже на графа-крестьянина.

– На Виверна? – Клара удивленно уставилась на нее. – Я никогда не выйду за него.

– Даже ради того, чтобы стать графиней?

– А какой мне от этого будет прок, когда он сойдет с ума?

– Клара, он не собирается сходить с ума.

– Откуда ты знаешь? В молодости его отец был просто эксцентричным.

– Именно эксцентричным, – согласилась Люси. – Как Пудель Бинг[9] со своим глупым псом и как тот человек, который одевается только в зеленое.

– Может быть, но он все же устроил пыточную камеру и заточил туда восковые фигуры, чтобы их мучить.

– Клара! Такое просто невозможно.

– Возможно! Весь город бурлил, пока шли слушания по поводу графского титула, всякие истории рассказывали.

– Ты имеешь в виду выдумывали.

– Вовсе нет. – Впервые Клара разозлилась. – Пошли в библиотеку. У нас есть иллюстрации.

Люси не хотелось идти, но она знала, что идти надо. Вот она, та самая тайна, которую следует тщательно охранять, – то, что он унаследовал безумие.

Когда они вошли в комнату, Люси обратила внимание на то, что Клара не воспринимает библиотеку как святилище. Возможно, в мире Клары уже ничто не является священным.

Клара перебрала папки с бумагами и одну выложила на стол.

– Они продавались в прошлом году, и мама купила весь набор.

Развязав тесемки, она открыла папку, в которой был альбом с гравюрами, озаглавленный «Крейг-Виверн».

Дэвид ни капельки не преувеличивал, когда говорил о своем доме. Прямоугольное каменное здание с узкими бойницами вместо окон стояло на вершине высокой скалы над обрывом, а фоном ему служили огромные грозовые тучи.

– Впечатление производит отталкивающее, – заметила Люси, – но ведь это не единственное странное сооружение: взять хотя бы творение Хораса Уолпола Строберри-Хилл или сэра Уильяма Бекфорда Фонтхилл-Прайори.

– Бекфорд не в себе, – напомнила Клара. – Построил гигантское здание и живет в нем, но там хотя бы окна, а не бойницы. В Виверне тоже есть окна, но все они выходят во внутренний двор. – Клара перевернула несколько страниц. – Вот смотри: внутренний двор с деревьями и садами.

Люси успокоилась.

– Везде вполне нормальные окна. Даже фонтан есть.

– Здесь была гравюра с его изображением, но мама ее вырезала. – Клара оглянулась, будто опасаясь, что их могут услышать, и прошептала: – На ней был дракон с обнаженной дамой, в неприличной ситуации.

Не очень-то разумно – бросать вызов дракону…

Господь всемогущий!

Клара перелистывала страницы с изображением средневековых помещений весьма мрачного вида, пока наконец не нашла то, что искала.

– Вот то, о чем я тебе говорила.

Люси мельком взглянула на гравюру и захлопнула альбом. Комната действительно была пыточной – об этом свидетельствовали дыба, оковы, закрепленные в стене, и жаровня с ужасающего вида инструментами. Здесь же были изображены скорчившиеся в муках фигуры – вполне возможно, что восковые, но выглядевшие вполне естественно.

Тете Мэри следовало бы изъять из альбома и эту гравюру, а еще лучше сжечь. Неудивительно, что Клара сочла нужным предупредить ее.

– Извини, что сомневалась. Трудно поверить, что человек может быть до такой степени жестоким.

– О, не совсем так, – сказала Клара, убирая папку и так же неожиданно, как всегда, переключаясь на веселое настроение. – В конце концов, люди ходят смотреть на восковые фигуры мадам Тюссо, и многих ужасают жертвы на гильотине и все такое прочее. Думаю, Безумный граф заказал у нее эти самые фигуры для своего донжона. – Ее взгляд стал тревожным. – Теперь ты видишь.

– Да, вижу. Спасибо.

– У тебя куча других поклонников, – подвела итог Клара и вышла.

Люси осталась в библиотеке одна, наедине с реальностью.

Его дом оказался именно таким, мрачным и унылым, как он говорил, а окружающая обстановка – суровой. Но это куда ни шло, главное – его отец действительно был умалишенным, да к тому же жестоким. Более того, всех графов Вивернов считали странными, не в себе, причем странности эти переходили из поколения в поколение.

Люси заглянула и в справочник пэров, но туда не заносились сведения о скандалах и удалось выяснить лишь то, что все Виверны не отличались долголетием и плодовитостью.

Она поставила книгу на место и нашла путеводитель по Девону, в котором приводились подробные слухи и сплетни о благородных обитателях графства. На Крейг-Виверн отводилось целых три страницы, и туристам предлагалось совершить трудное путешествие в этот отдаленный уголок побережья, чтобы полюбоваться на средневековое величие. В то же время их предупреждали не пытаться проникнуть в поместье, так как граф пускает к себе только избранных гостей.

«Тех, кому нравятся фонтаны с непристойными скульптурами и пыточные камеры», – подумала Люси.

Книга была издана восемь лет назад. Дэвид пускает в дом посетителей? Нет, невозможно, чтобы он развлекал гостей зрелищем дыбы и раскаленных щипцов.

Подборка анекдотов имела целью пощекотать нервы читателю. Считалось, что первый граф убил дракона, а в сноске пояснялось, что это был виверна – крылатый дракон. Замок был построен так, чтобы служить надежной защитой от атак других драконов, а в качестве амулета на стене в большом зале висела шкура дракона. Приводилась иллюстрация.

Его сын, второй граф, постоянно, круглый год, из ночи в ночь, жег костры на крепостной стене, чтобы отгонять мародерствующих драконов. Это было одним из условий завещания его отца, однако он прославился еще и тем, что устраивал оргии, которые впоследствии, возможно, привели к созданию Клуба адского огня.

Третий граф умер молодым, когда вместе с лошадью упал с утеса. Считалось, что это был несчастный случай, но авторы путеводителя советовали читателю не забывать о наследственном безумии.

Бабушка Дэвида покончила жизнь самоубийством, бросившись с крепостной стены, вероятно, не от хорошей жизни.

Ее сын и был тем самым Безумным графом. Возможно, до появления в семье этой женщины графы Виверны просто отличались эксцентричностью, а безумие в род принесла именно она. Значит, и Дэвиду передалась ее кровь через отца, Безумного графа.

Как говорилось в путеводителе, нынешний граф холост и не имеет наследника, но эти данные были верны на момент составления книги. Тогда Дэвид уже родился, но считался сыном мисс Изабел Керслейк и контрабандиста с каким-то странным именем – вроде Мелхиседека.

Почему граф игнорировал своего законного наследника? Когда она спросила об этом Дэвида, он тут же замкнулся в себе. Не было ли это равнодушие свидетельством безумия в его крови? Отец графа-крестьянина держал в тайне существование сына, потому что…

Нет, нельзя впутывать сюда книжные выдумки! Здесь реальность, а не роман, и все это может повлиять на ее жизнь. Обязательно ли дети сумасшедшего наследуют безумие?

Нет. Достаточно представить беднягу безумного короля.[10] У него много детей, и хотя кто-то из них и ведет себя эксцентрично, ни у кого не наблюдается признаков умопомешательства: принцесса Шарлотта, например, его внучка, абсолютно нормальная.

Люси не видела никаких отклонений от нормы ни у Дэвида, ни у его сестры. Естественно, если безумие есть, оно должно как-то проявляться. Мария сказала, что он куда уравновешеннее своей сестры. Если бы Марии было известно что-то о душевном недуге Дэвида, предупредила бы она Люси?

Люси убрала книгу и прошла в спальню. Нужно проанализировать ситуацию с точки зрения торговой сделки. В коммерции нет места эмоциям. Эмоции ведут к путанице. К невыгодным условиям. А решение, которое ей предстоит принять, повлияет на всю ее жизнь.

Она все запишет в дневнике, чтобы разобраться в своих мыслях.

Вот. Истина вылезла наружу. Ей необходимо каким-то образом добраться до Девона, пусть это и связано с немалыми трудностями.

Невозможно, особенно если учесть, что через неделю свадьба отца. Она обязана присутствовать.

Люси замерла, ошеломленная одной идеей настолько, что даже выронила карандаш. Нет, это не получится. Естественно, не получится. Но если бы получилось…

Она закрыла дневник, продолжая размышлять. Испытания предстоят немалые, но ее воспитали так, чтобы она умела преодолевать препятствия. Самая большая трудность – это найти того, кто согласится ей помочь.

Люси сомневалась, что Мария поддержит ее. Несмотря на то что ее брак нарушил все устои, сама она тщательно соблюдает общепринятые правила. Даже Бетти откажется ей помогать, тем более у нее сейчас медовый месяц. Где же найти того, кто готов нарушить традиции и кому можно доверять? Только сейчас Люси поняла, что у нее практически нет надежных друзей.

Делейни? Она их практически не знает, но миссис Делейни дала ей свой адрес и многозначительно предложила навестить ее, как будто знала, что Люси понадобится помощь. Вряд ли такая, как нужна сейчас, но она хорошо помнит, как мистер Делейни чуть ли не вырвал ее из лап докучливых поклонников. Пусть у него небрежные манеры и одевается немодно, он из тех, кто умеет владеть ситуацией, из тех, кто выполнит задуманное, на какие бы крайние меры ни пришлось идти.

Более того, он, кажется, хорошо знает Дэвида, а значит, ему известно, как проще доехать до Крейг-Виверна. И Дэвид, и путеводитель утверждают, что поместье находится очень далеко и до него трудно добраться.

Естественно, Делейни наверняка приведут кучу причин, по которым ей не следует ехать, но она не намерена отказываться от своего плана.

Она не только выяснит, есть ли у него умственные отклонения, но и убедится, так ли уж ужасен его дом, поместье, да и вообще места, где он живет. Она сможет принять разумное решение, а если брак окажется невозможным, то, конечно, будет ужасно горевать, но от разбитой любви не умрет, несмотря на баллады и романы: оправится и найдет новую дорогу в жизни. Только ответы на все вставшие перед ней вопросы надо искать сейчас, иначе придется мучиться до конца дней, одолеваемой мыслями: «А что было бы, если бы».

Глава 25

Получив приглашение от Элинор Делейни, Люси отправилась в гости. Ее встретили с дружелюбием и непринужденностью, так, будто ничего необычного в этом визите нет. И она действительно сразу почувствовала себя комфортно в их доме.

Гостиная имела абсолютно обыденный вид: тут и там лежали книги, рукоделие, повсюду были разбросаны детские игрушки, с которыми играли трое детей – мальчик и две девочки, одна темноволосая, другая с такими же, как у матери, рыжевато-каштановыми волосами.

Элинор познакомила Люси со своей дочерью Арабелл, ее подружкой Делф и братом подружки Пьером. Мальчик поклонился и сразу же вернулся к книге. Обе девочки присели в реверансе и загорелись желанием показать гостье свои куклы. Как ни странно, любимица обеих по имени Марриотт была сделана из веточек и тряпочек.

– Куклы имеют свое значение в зависимости от обстоятельств, не так ли? – сказала Элинор. – А у вас была любимая кукла?

Люси задумалась.

– У меня было много красивых кукол, и мне, как я помню, очень нравилось их наряжать, но я оставила их без всякого сожаления.

– Как и я и как, наверное, поступят Арабелл и Делф. Арабелл очень нравится игрушечный солдатик, и она недавно сделала для него меч из палочки.

– И вы не возражали?

– А зачем? Мало ли, кому что нравится.

В этом была вся Элинор со своими демократическими взглядами.

– Я хотела быть наследницей отца. – На этот раз слова не причинили боли.

– Будь вашим отцом Николас, обязательно стали бы, – улыбнулась Элинор. – Если бы это было вам по силам, конечно.

– По силам. Мой отец отбросил условности, чтобы стать тем, кем стал, а сам мне эти условности навязывает.

– Вероятно, он понимает, как трудно идти по непроторенной дороге, – ведь они с вашей матушкой сами по ней прошли.

Мария говорила то же самое.

– Очевидно, он хочет, чтобы я превратилась в обычную барышню. Я считала, что папа ошибается, но Мария Вандеймен поддержала его в этом.

– Думаю, все мы надеемся, что нашим детям уготована ровная и легкая дорога. Вы ищете способ преодолеть возникшие препятствия?

Люси внимательно посмотрела на нее.

– Вы очень проницательны.

– Для этого не нужно особой проницательности, но Николас ожидал чего-то подобного. Вот у него точно удивительная способность видеть людей насквозь.

– Я так и подозревала.

– Он предсказывал, что вы захотите поехать в Девон.

Люси изумленно уставилась на нее.

– А вот это уже раздражает.

– Но он прав?

– Да. Я больше не могу мучиться в неведении. Мне нужно знать правду. Ведь существует правда, которую мне нужно знать?

– Существует, – ответила Элинор, не удивившись вопросу и в то же время не ответив на него. – Разве это не в порядке вещей? Даже у тех, кто придерживается условностей, полно тайн и сюрпризов.

– Виверн не из таких. У него в доме все еще есть пыточная?

Люси с душевным трепетом приготовилась услышать ответ. Ведь если пыточная существует, значит, у них с Дэвидом нет будущего.

– Господи, нет! Ее начал разрушать еще Конан, когда стал графом. Полагаю, Дэвиду не раз предлагали продать то, что осталось от пыточной, но он уничтожил все, что можно было уничтожить – сжечь, растопить, раскрошить.

Люси облегченно выдохнула.

– Вот и хорошо. Вот и хорошо. – И наконец отважилась задать прямой вопрос: – Он не в себе? Бывает безумен? Хотя бы временами?

Ее вопрос, судя по всему, не удивил Элинор.

– Разве все мы не бываем временами безумны? Вряд ли таких, как он, стоит прятать в Бедлам.

Ответ не удовлетворил Люси, однако это было лучше, чем ничего. Она пришла сюда, мучимая сомнениями и неизвестностью, и спокойствие Элинор вселило в нее определенную надежду. Оно как бы говорило, что беспокоиться не о чем и нет ничего невозможного.

– Я должна поехать в Девон и выяснить, почему Дэвид так уверен, что мы не можем пожениться. И ехать я хочу сейчас. Никто меня в этом не поддержит, поэтому незачем кому-либо знать, что я туда еду. У меня есть идея, как все это устроить, но мне нужна помощь.

Элинор улыбнулась.

– Вы совсем не такая, какой кажетесь. Я позову горничных, чтобы они занялись детьми, и мы с вами присоединимся к Николасу.

Когда они вошли в библиотеку, Элинор сказала:

– Ты был прав во всех отношениях, причем настолько, что даже противно. Ошибся только в одном: Люси прямо сейчас хочет ехать в Девон.

Они сели, она вкратце описала ситуацию, и Николас Делейни, внимательно выслушав, сказал:

– Наши поместья в Сомерсете, неподалеку от Крейг-Виверна, и мы предпочитаем жить в деревне. Здесь нас ничто уже не держит, так что вполне можно возвращаться.

– Мы приехали сюда, чтобы помочь одному из «нарушителей», – пояснила Элинор, – а потом задержались, чтобы поддержать лорда Дарьена.

– Убийцу? – ужаснулась Люси.

– Убийца – его брат, – поправил Николас. – Сам же лорд Дарьен страдает ни за что ни про что.

– Как Дэвид, – вздохнула Люси.

– Даже Безумный граф Виверн не убивал соседскую юную барышню и не оставлял кровавых следов, ведущих к его дому.

– Господи, теперь я вспомнила! Я совсем забыла имя.

– Увы, у большей части бомонда память не так коротка. Слава богу, дела у Дарьена наладились, но нам пришлось опять задержаться – на сей раз из-за Дэвида: пришлось убеждать его принять графский титул. И это, хоть и делалось ради Конана, наложило на меня новые обязательства.

– Понимаю.

– Очень надеюсь на это.

– В коммерции очень важен баланс: в идеальных обстоятельствах каждый чувствует удовлетворение от сделки.

– Хотя практически в любом случае есть победитель и проигравший.

Люси пожала плечами: с этим не поспоришь – и неожиданно выпалила:

– Так вы поможете мне?

– В чем именно?

Его тон был настолько будничным, что Люси заколебалась, стоит ли излагать свой дикий план. Однако деваться было некуда.

– Поскольку мне не позволят ехать в Девон за Виверном, я вынуждена сделать это тайком. – Эти слова, кажется, супругов не шокировали, и Люси продолжила: – Мой отец через неделю женится. С моей теткой, леди Кардус, они не горят желанием поддерживать связь. Так, недавно мне нужно было ненадолго вернуться в Сити, и она даже не написала ему, чтобы предупредить. Поэтому, уверена, если я скажу, что мне нужно домой, помочь в подготовке к свадьбе отца, она точно так же спокойно меня отпустит, а его опять не предупредит.

– А поскольку дома вас никто не ждет, – продолжил Делейни за нее, – и тетушку не поставят в известность, что вы не приехали. Оригинально. Но что, если вдруг неудача?

– Никто меня за это не повесит.

Он кивнул.

– Что требуется от нас?

– Карета. В последний раз тетка отправила меня в своей, но сейчас не получится. Все должно выглядеть так, будто карету за мной выслал отец.

– Это можно организовать.

– Еще хотелось бы знать самый короткий путь до Крейг-Виверна: я должна поторопиться, чтобы успеть вернуться к свадьбе отца, где обязана присутствовать.

– Как странно: в своем плане вы придаете огромное значение условностям и не считаете для себя возможным пропустить самое обыденное, традиционное событие.

– Дело не только в условностях. Я хочу присутствовать на свадьбе, чтобы пожелать отцу счастья с Шарлоттой.

– Тогда в Девоне вы сможете провести всего несколько дней. Стоит ли ради этого пускаться в столь трудное путешествие?

– Да. – Помолчав, Люси уточнила: – Почему трудное?

– Почти двести миль, а по платным дорогам вы доберетесь только до Хонитона. Дальше дороги станут хуже, и продвижение замедлится, а потом и вовсе придется пересесть на лошадь. Вы умеете ездить верхом?

Как ни хотелось солгать, Люси ответила честно: