Лето возлюбленных Маккуистон Дженнифер

Глава 27

Уже третий день подряд Кэролайн просыпалась в одиночестве.

Хоть и спала несколько часов, она отдохнувшей себя не чувствовала. Бал затянулся до двух часов ночи, и она легла значительно позже обычного. Но не это, а вчерашняя ссора с Дэвидом была причиной столь угнетенного состояния, что она едва переставляла ноги, занимаясь утренними делами. Напрасно она думала, что сможет помочь ему преодолеть трагическое прошлое. Причины, заставившие его отказаться от нее, сложнее, чем просто скорбь по первой любви.

Дэвид винит себя в смерти девушки.

А Кэролайн напоминает ему о ней.

Было бы неплохо обсудить это с Пенелопой, воспользовавшись сестрой как надежным барьером от эмоций, бушевавших у нее внутри. Но постель Пенелопы была аккуратно заправлена, как и вчера, и было ясно, что Пен не ночевала.

На этот раз ей не нужно было заглядывать в дневник сестры, чтобы догадаться, куда та делась. Прошлым вечером Пенелопа дважды танцевала с мистером Гамильтоном, хотя на ее внимание претендовало немало других джентльменов. Кэролайн не осуждала сестру за несколько мгновений, украдкой проведенных в обществе мужчины, но ей совсем не хотелось объяснять причины ее отсутствия матери.

Ибо к тому времени как она спустилась к завтраку, Пенелопа так и не появилась.

– Пошла на прогулку? – Миссис Толбертсон поперхнулась, брызнув чаем поверх фарфоровой чашки с цветочным узором и щербатым ободком. – В десять часов утра?

– Она сказала, что хотела бы встретить восход солнца, – отозвалась Кэролайн, не поднимая взгляда. Ее мысли все еще вращались вокруг вчерашних откровений Дэвида. Она попыталась переключиться на более насущную проблему завтрака, который этим утром состоял из хлеба, оставшегося с прошлой недели, и одного яйца пашот. Яйцо лежало поверх хлеба, препятствуя любой попытке дополнить трапезу джемом или маслом. Кэролайн вздохнула, оценив изобретательность Бесс, призванную растянуть скудные средства, предназначенные для еды. Очевидно, затраты на ее новое платье пробили существенную брешь в семейном бюджете.

– Это не объясняет причину ее отсутствия сейчас, – возразила мать, нахмурившись. – Солнце давно взошло.

Кэролайн поерзала на стуле, не в состоянии придумать ничего более толкового, что объяснило бы отсутствие сестры, но тут, к ее облегчению, громко хлопнула входная дверь и в столовую влетела Пенелопа с газетой под мышкой.

– Доброе утро, мама. – Поцеловав мать в щеку, она уселась на свое место. После короткой молитвы, произнесенной скороговоркой себе под нос, она подняла голову, и ее глаза удивленно расширились при виде скудного содержимого тарелки.

– Э-э… а где остальной завтрак?

– Ответь лучше, где ты была, – осведомилась миссис Толбертсон с ледяными нотками в голосе.

Пенелопа положила газету на стол и потянулась к чайнику.

– Ходила за свежей газетой. Думала, нам будет интересно прочитать светскую колонку. Наверняка там упоминается об успехе Кэролайн на вчерашнем балу.

Кэролайн смотрела на сестру с нарастающим беспокойством. Пенелопа явно позаботилась о том, чтобы иметь готовое оправдание под рукой, и Кэролайн не могла не восхищаться, как ловко ее сестра, для которой подобные уловки были в новинку, отразила расспросы матери. С другой стороны, разве не она сама предоставила Пенелопе широкое поле для практики в этом деле, попросив прикрывать ее дневные отлучки?

Выражение лица матери смягчилось.

– Это очень предусмотрительно с твоей стороны, дорогая. Но мы больше не можем позволить себе такую роскошь, как тратить деньги на газету. – Она отодвинула от себя газету. – Боюсь, нам придется туго в ближайшем будущем. На следующей неделе надо оплатить счет мадам Боклер и заказать еще несколько платьев для вас обеих, как мы и планировали. Покупать газету только для того, чтобы один раз прочитать, – это прихоть, которая нам не по карману.

Пенелопа проглотила черствый тост и натянуто улыбнулась в ответ на упрек матери.

– Постараюсь иметь это в виду, мама. – Она взяла газету. – Но поскольку сегодня она у нас есть, почему бы не посмотреть, что там пишут?

Кэролайн помедлила, задержав руку с тостом на полпути ко рту. События вчерашнего вечера были не из тех, которые ей хотелось бы обсудить в кругу семьи. Интересно, ее ссора с Дэвидом тоже попала на страницы газеты? Или хуже того, что, если кто-то подслушал их разговор и опубликовал что-нибудь из прошлого Дэвида?

Но прежде чем она успела вмешаться, Пенелопа развернула газету и воскликнула:

– О, вы только послушайте! Здесь сказано, что Дафингтон сделал предложение Кэролайн!

– Что? – Миссис Толбертсон выхватила газету из рук Пенелопы с проворством, противоречившим ее претензиям на светские манеры.

Кэролайн поникла. Откуда репортер «Брайтон газет» узнал о предложении Дафингтона? Она и без того чувствовала себя неважно, но теперь то немногое, что она успела съесть, просилось наружу. Очевидно, мистер Дафингтон не способен держать язык за зубами.

– О боже, – произнесла мать, подняв на нее глаза. – Неужели это правда?

– Э-э… да, – вынуждена была признать Кэролайн, сожалея, что ее поклонник проболтался.

– О, я знала, что вложение в услуги мадам Боклер станет нашим спасением. – Щеки миссис Толбертсон раскраснелись от волнения. – Это платье просто божественное! Надеюсь, ты уже решила, что примешь предложение. Только представь, ты будешь второй по очереди претенденткой на титул графини, Кэролайн.

Кэролайн открыла рот, собираясь возразить, но ее опередила Пенелопа.

– Ей не следует спешить с ответом, – заявила она, складывая газету с величайшей осторожностью.

– Почему? Дафингтон – отличная партия. При условии, конечно, что он ей подходит. – Миссис Толбертсон обратила испытующий взгляд на Кэролайн. – Он тебе нравится, дорогая? Я хочу сказать, достаточно, чтобы подумать о браке? Возможно, он не самый привлекательный из твоих поклонников, но есть более важные вещи, чем внешность мужчины.

– Мистер Дафингтон довольно мил, – уклончиво отозвалась Кэролайн.

– И происходит из состоятельной семьи, – подсказала мать.

Кэролайн опустила взгляд, изучая свои ногти.

– Очевидно.

– Мистер Бренсон тоже танцевал с ней вчера после… э-э… первого вальса. – Пенелопа помедлила, чтобы набрать в грудь воздуха, прежде чем продолжить свою торжественную речь. – За весь вечер она ни разу не осталась без партнера. Кстати, мистер Гамильтон сказал мне, что собирается жениться в этом году. – Она устремила на Кэролайн многозначительный взгляд. – Так что ей не следует спешить с принятием решения относительно мистера Дафингтона.

– Но мне казалось, что тебе нравится мистер Гамильтон, – отозвалась Кэролайн, несколько растерявшись от такой атаки.

– У меня к нему скорее деловой интерес, – бодро возразила сестра. – Как раз вчера он сказал мне, что подумывает о том, чтобы посетить соревнования по плаванию в понедельник, и хотел бы попросить тебя составить ему компанию.

Кэролайн прищурилась. Она могла представить, что за интерес у Пенелопы к молодому фотографу, который не прочь выкурить сигару с травкой, и не собиралась иметь с ним дела.

– С чего бы? Я не танцевала с ним прошлым вечером, – заметила она, глядя на сестру в упор. «И не бегала спозаранку на встречу с ним», – добавила мысленно.

– Ему не удалось вписаться в твою карточку для танцев, – хитро улыбнулась та. – Все танцы уже были расписаны.

– Но…

В комнату ворвалась Бесс, стрекоча себе под нос как сорока над перевернутым гнездом:

– О, миссис Толбертсон, там два джентльмена, и оба настаивают на том, чтобы увидеться с мисс Кэролайн прямо сейчас. Я пыталась объяснить им, что вы завтракаете, но мистер Дермот просто проследовал в гостиную и…

Кэролайн вскочила из-за стола, ощутив дурноту.

– Мистер Дермот здесь?

Бесс кивнула, заламывая руки.

– И мистер Бренсон тоже.

Кэролайн подхватила юбки, намереваясь разобраться с обоими. В любом случае это новое событие давало повод сбежать из-за стола, не заканчивая скудный завтрак. Если Бренсона еще можно было ожидать, то появление Дермота явилось полной неожиданностью, учитывая, что вчера они танцевали один раз.

Оба джентльмена ждали в гостиной, расхаживая у противоположных стен. Их тяжелые шаги заставляли дребезжать стеклянные фигурки на каминной полке, а сердитые взгляды наводили на мысль, что они выбирают, какую из безделушек скинуть.

– Доброе утро, – сказала Кэролайн, войдя в комнату. – Что привело вас сюда так рано, джентльмены?

Бренсон кинулся к ней, вытащив из внутреннего кармана сюртука свежий номер «Брайтон газет».

– Вот что привело меня сюда. – Он потряс зажатой в кулаке газетой.

Кэролайн вздохнула.

– Так вот зачем вы пришли? Чтобы перемывать кости мистеру Дафингтону?

– Надо быть редкостным наглецом, чтобы сделать вам предложение после двух дней знакомства. Я ухаживал за вами гораздо дольше.

Кэролайн не могла не согласиться: с Бренсоном они познакомились целых четыре дня назад.

Он схватил ее за руку и упал на одно колено.

– Кэролайн, – пылко произнес он, запечатлев поцелуй на тыльной стороне ее ладони. – Мое сердце разбито. Я хотел сделать вам предложение, но друзья заверили, что правильнее выждать неделю.

– Неделю? – недоверчиво переспросила Кэролайн.

– Но тот, кто колеблется… В общем, я не могу больше ждать. Не окажете ли вы честь стать моей женой?

Кэролайн казалось, что она спит: не может быть, что это происходит снова. Она высвободила руку из крепкой хватки Бренсона.

– Это очень мило с вашей стороны, мистер Бренсон, правда. Но… – Она замялась, пытаясь найти благовидный предлог для отказа. – Разве вы не должны еще год отучиться в университете?

Он поднялся на ноги.

– Мы могли бы заключить длительную помолвку.

Кэролайн вздохнула. Длительная помолвка не решит финансовых проблем ее семьи, а мысль о том, чтобы выйти замуж за этого юнца, казалась ей не более привлекательной, чем путь на эшафот. Собственно, если выбирать между Бренсоном и Дафингтоном, она не знала, что хуже.

Тут вперед выступил Дермот. Кэролайн почти забыла о его присутствии – так тихо он держался на протяжении всей неловкой сцены.

– Думаю, мистер Бренсон несколько поторопился в своем нетерпении. Могу я узнать, вы уже приняли предложение мистера Дафингтона?

Кэролайн покачала головой, завороженная бархатными звуками его голоса. Дермот имел манеру задавать вопросы с таким видом, словно уже знал ответ, и пользовался своим голосом, чтобы загипнотизировать добычу. Она вспомнила, что именно так он говорил, прежде чем поцеловать ее на пристани.

Она покраснела при этом невольном воспоминании.

– Я еще не решила.

Дермот улыбнулся, напомнив ей, что одно время она считала его красивым. Их первый физический контакт окончился катастрофой, но их вчерашний танец прошел лучше. В ее душе вспыхнула робкая надежда. Она не могла отрицать, что близость Дермота будоражила ее кровь. Конечно, это не шло ни в какое сравнение с кипением, которое возбуждал в ее предательских жилах Дэвид Кэмерон, но по крайней мере это было что-то выходящее за рамки скуки и раздражения, которые она испытывала в обществе Дафингтона и Бренсона.

Кэролайн напомнила себе, что этот мужчина чуть не разрушил ее жизнь своими необдуманными словами. Он поцеловал ее, а потом посмеялся над ней.

Но сейчас Дермот не смеялся. Собственно, хотя прошлым вечером она обращалась с ним не лучшим образом, сегодня утром он явился к ней домой с честными намерениями.

Ее взгляд притянула рука Дермота, теребившая краешек жилета, украшенного вышивкой. Маки, если ей не изменяет зрение.

– Рад слышать, – пробился его голос сквозь туман ее мыслей, – что вы тщательно обдумываете свой ответ. Надеюсь, это означает, что вы рассмотрите и мой случай.

– Случай? – переспросила Кэролайн, все еще глядя на кроваво-красные маки, выстроившиеся, как солдаты, на черном фоне.

– Я пришел, чтобы выразить вам свое восхищение, и хотя я предпочел бы, чтобы у нас было больше времени, чтобы познакомиться ближе, поспешное поведение других поклонников вынуждает меня действовать быстро. – Он метнул раздраженный взгляд на Бренсона. – Учитывая, что моя семья уже много лет посещает Брайтон и что я окончил университет пять лет назад, надеюсь, вы отнесетесь ко мне более благосклонно.

– О, послушайте, это несправедливо, – запротестовал Бренсон.

Кэролайн подняла глаза и увидела улыбку на лице Дермота. Просто блестяще. Одной гладкой фразой ему удалось представить Бренсона незрелым паникером и усомниться в здравом смысле Дафингтона с его двухдневным предложением.

– Что вы имеете в виду, мистер Дермот?

Он одернул жилет и снова одарил ее потрясающей улыбкой.

– Я хотел бы воспользоваться этой возможностью, чтобы присоединить свое предложение к числу других. Мисс Толбертсон… – Он набрал в грудь воздух и продолжил: – Кэролайн… – На этот раз ее имя в его устах не вызвало у нее раздражения. – Вы окажете мне честь, если согласитесь стать моей женой.

Глава 28

Кэролайн направилась в бухту.

Ни на что другое она была просто не способна, после того как покинула цирк, в который превратился ее дом. Ее мать была вне себя от волнения. Пенелопа казалась задумчивой. Бедная Бесс занялась тем, что сменила воду во всех букетах.

И поэтому Кэролайн пошла туда, куда ей хотелось пойти с того момента, как проснулась. У нее есть целый час, чтобы принять решение.

Итак, у нее три брачных предложения. Три возможности помочь семье.

При входе в бухту она чуть не повернула назад, но мучительные воспоминания о расставании с Дэвидом прошлым вечером и тоска, лежавшая на сердце, толкали Кэролайн вперед через последний отрезок пути, поросший сухой травой. Она не знала, чье предложение принять, но знала, что не сможет рассматривать ни одно из них, не сделав следующего необходимого шага.

Ни совесть, ни рассудок не смогли убедить ее, что она поступает неправильно. Не в ее отношении к Дэвиду, конечно. Кэролайн подозревала, что она уже попалась в эту ловушку независимо от того, чье предложение примет. Перестать любить Дэвида теперь было не в ее власти, как и остановить океанский прилив. Но желать мужчину и осуществить свое желание – это разные вещи.

Неужели это грех – искать физической близости с любимым мужчиной, имея официальное предложение руки и сердца от другого? Если так, то она собирается согрешить трижды.

Когда она пришла, Дэвид уже был в воде, и этот факт Кэролайн нашла возмутительным. Он заставил ее дать обещание, что она не будет плавать одна из-за опасных течений, и поглядите: вот он, разрезает волны в одиночку. Дэвид плыл в сторону моря, не догадываясь, что она наблюдает за ним, и Кэролайн воспользовалась этим преимуществом, чтобы оценить его успехи.

Несмотря на критический настрой, она не обнаружила в стиле его плавания особых недостатков. С начала обучения его навыки улучшились, и взгляд Кэролайн одобрительно следовал за движениями его рук и ног, поднимавших фонтаны брызг. Она отметила несколько моментов, которые нуждались в исправлении. Дэвид имел привычку загребать воду горстями, что требовало от него дополнительных усилий, и слишком широко раздвигал ноги, отталкиваясь от воды, тогда как движение наподобие ножниц обеспечивало более мощный толчок.

Зайдя за скалу, она сняла платье, но помедлила, прежде чем надеть импровизированный купальный костюм, который она переделала из синего платья накануне, задумчиво поглаживая кружевную оборку, украшавшую подол ее сорочки. Вчерашний опыт самопознания был… раздражающим и досадным. Каким-то незавершенным.

Сводящим с ума.

Почему Дэвид выбрал именно этот урок? Сказать по правде, он был куда более вовлечен физически в сцене, разыгравшейся в купальне. И главное различие между этими двумя опытами – по крайней мере, на ее взгляд – в количестве одежды, которая была на них. При этой мысли внизу живота Кэролайн разлилось тепло, не имевшее никакого отношения к ослепительным лучам солнца, отражавшимся от белых скал. Она вспомнила блеск в глазах Дэвида, когда он целовал ее при лунном свете, и пьянящие ощущения, которые она испытала два дня назад, когда его рука легла на ее обнаженную грудь.

Но сейчас была не лунная ночь и не сумрак купальни, скрывавшие ее недостатки. В небе сияло полуденное солнце, яркое и беспощадное, и Кэролайн захлестнули сомнения. Они атаковали ее, как враждебная толпа, насмехаясь над ней, пытаясь отговорить от задуманного, но она отказывалась поддаваться застарелым страхам.

Невзирая на вчерашнюю ссору и его шокирующее признание, она не собиралась освобождать Дэвида от его обещания. Возможно, с его точки зрения, он не нарушил бы их договоренность, если бы отказался от своей части сегодняшнего урока.

Но она заключила эту сделку исходя главным образом из любопытства. А оно ничуть не уменьшилось. Наоборот, при наличии трех мужчин, претендующих на ее руку, ее желание получить этот опыт с Дэвидом достигло устрашающих размеров. И если она позволит ему выйти из игры сейчас, то не просто откажет в наслаждении себе, а не сможет помочь Дэвиду.

Ей хотелось доказать ему, что он заслуживает большего, чем ему кажется. Ей хотелось лежать рядом с ним на скале, ероша его волосы, и видеть, как уходит боль, которую он носит глубоко в душе. И, если быть честной до конца, ей хотелось дать ему понять, что именно он вынуждает ее предложить себя другому мужчине, и почувствовать хоть каплю той зависти, что испытывает она к Элизабет Рамзи.

Дэвид плавал уже добрую половину часа, проверяя свои силы. Он плохо спал ночью, ворочаясь в постели и просыпаясь среди влажных от пота простыней. Но, вопреки его ожиданиям, его преследовали не кошмары о возлюбленной, которую он потерял, а лихорадочные грезы о девушке, которой он не мог позволить себе обладать. Он пришел в бухту пораньше, намереваясь изгнать из головы все похотливые мысли о Кэролайн Толбертсон единственным способом, который знал: доведя себя до изнеможения физическими упражнениями. И это ему почти удалось. Усталый и задыхающийся, он вынырнул, проплыв под водой изрядное расстояние, когда увидел Кэролайн.

Она стояла у самой воды, одетая только в сорочку.

Его сознание притупилось, достигнув состояния, когда инстинкт выживания перевешивает способность к логическому мышлению. Мускулы онемели от физического напряжения и холодных волн, бившихся о его тело. Но мозг был не настолько затуманен, чтобы не откликнуться на призыв ее гибкого тела.

Дэвид резко втянул воздух, закашлявшись от морской воды, хлынувшей вместе с ним. Одиннадцать лет назад он чуть не утонул на этом самом месте, подавленный сознанием, что подвел женщину, которую любил, и, глядя, как Кэролайн входит в воду, вдруг осознал, что через считаные секунды может повторить ту же ошибку.

Если она окажется в его объятиях с такой ненадежной преградой между ними, как мокрая сорочка, у него не останется ни малейшего шанса сберечь ее девственность.

Это было яснее ясного.

Напрасно он надеялся, что усталость утихомирит самую уязвимую часть его тела. Ее сорочка на глазах пропитывалась влагой, и одного вида очертаний, проступивших под ставшей прозрачной тканью, оказалось более чем достаточно, чтобы его естество воспряло к жизни, невзирая на холодную воду и физическое изнеможение.

Усталый и настороженный, Дэвид двинулся ей навстречу, к берегу, пока Кэролайн не оказалась в шаге от него, по бедра в воде. Она была так близко, что он мог видеть брызги, повисшие на ресницах. Ему хотелось схватить ее в объятия, прижать к себе и целовать, пока ее колени не подогнутся.

На секунду он задумался о том, чтобы встряхнуть ее хорошенько, если уж поцелуи исключаются. Судя по состоянию одежды, Кэролайн пришла на урок. Учитывая, что вчера вечером он признался в проступке, граничившем с убийством, любая разумная девушка держалась бы от него на расстоянии. Но разве Кэролайн не доказала, и не один раз, что за ее сдержанной внешностью таится гораздо более сильный дух, чем у любой другой девушки?

– Вы начали без меня, – произнесла она обвиняющим тоном, и Дэвид задался вопросом, как давно она наблюдает за его схваткой с океанским течением.

– Я не рассчитывал, что вы придете, – признался он. – После вчерашнего. – Он помедлил, запустив руку в волосы. – Иисусе, Кэролайн, вы скрутили меня в узел, который сделал бы честь опытному матросу. Чего вы от меня хотите?

– Выполнения договоренности. – Она облизнула губы, и это движение отозвалась в его чреслах. – Я не намерена освобождать вас от обещания, которое вы дали.

Дэвид застонал вслух. Неужели она не понимает, насколько это опасно? У него нет шансов победить в игре, которую она затеяла. Он предпочел бы сражаться с течением в пик прилива. С камнем на шее.

И пьяный до потери сознания.

Внезапно Кэролайн оказалась в его объятиях, сбив с ног, и они повалились в воду, погрузившись с головой.

Его глаза резало от соли, в ушах рокотал океан, но ничто не могло сравниться с вожделением, которое пронзило Дэвида, когда их губы слились. А затем ее язык коснулся его языка, и все мысли вылетели из головы, кроме одной: эта женщина – его награда и его величайшее наказание.

Какая ирония! Он подверг себя жестоким физическим упражнениям, чтобы снять остроту желания, которое испытывал к Кэролайн: плавал целый час, борясь с яростным течением, с единственной целью – изгнать мучительную потребность сделать ее своей. И все для того, чтобы обнаружить, что он не только не добился цели, но и слишком обессилел, чтобы противиться ей.

Когда они всплыли на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, Дэвид обхватил руками ее голову, запустив пальцы в волосы. Зверь, дремавший у него внутри, которого он так старался обуздать, поднял голову и проревел: «Моя».

– Вы уверены, что это то, чего вы хотите? – чуть ли не прорычал он у самых ее губ. Господь свидетель, он на грани того, чтобы провалить испытание, которое сам себе назначил.

– Абсолютно, – отозвалась она с пылом, перед которым он не мог устоять.

Подхватив ее на руки, Дэвид выбрался на мелководье. Он не мог оторваться от ее губ даже на секунду, которая требовалась, чтобы сделать вдох. Кэролайн обхватила ногами его талию, и он мог чувствовать, как ее обнаженные икры трутся о его голую поясницу, чуть выше пояса брюк. Невероятно, но его мозг зафиксировал очевидное даже раньше, чем естество: они здесь одни, оторванные от всего мира на час, если не больше. Кэролайн почти обнажена, и ее сокровенная плоть благодаря скандальной позе прижимается к его голому животу.

Заключенная в брюки часть его, желавшая погрузиться в нее, дернулась навстречу обещанию, которое сулило ее тело. Дэвид сделал выпад, настолько целенаправленный, что не оставлял простора воображению. Кэролайн ахнула, а затем вдруг сказала:

– Еще.

И Дэвид снова сделал выпад. На этот раз медленнее. От восхитительных ощущений его пальцы крепче сжались вокруг ягодиц, прикрытых промокшим хлопком.

– Подумайте хорошенько, – выдохнул он, плюхнувшись в воду у самого берега. – Потому что пути назад не будет.

Кэролайн шлепнулась на него, но это была приятная тяжесть. Волны неустанно набегали на берег, покачивая их, галька и ракушки царапали его голую спину, но Дэвид не чувствовал ничего, кроме мучительного наслаждения от прикосновения женской плоти к его обнаженной коже, когда она оседлала его, усевшись на живот.

– Я уже подумала. – Ее глаза лукаво блеснули. – Одиннадцати лет вполне достаточно для раздумий.

Охваченный ликованием, Дэвид притянул ее к губам. Он старался быть нежным, хотя его тело требовало более активных действий. Но у него был немалый опыт игнорирования самой настырной части своего тела, которая напряглась в нетерпении.

Пять минут воздержания не убьют его, особенно если ему удастся разжечь ее страсть.

Он заставил свое тело подчиниться и прильнул к губам Кэролайн в долгом поцелуе, наслаждаясь ее терпким вкусом. Наступал прилив, и волны с тихим плеском перекатывались через них. Его рука сжала ее грудь, умело потирая большим пальцем напрягшийся сосок.

Кэролайн откликнулась тихими стонами, выгибаясь ему навстречу.

– Еще, – снова шепнула она.

Дэвид усмехнулся. Для такой разговорчивой особы она на удивление немногословна.

– Скажите, чего вы хотите. – Он скользнул рукой вниз, теребя подол ее сорочки. – Мне нравится, когда мной руководят.

Кэролайн чуточку отстранилась, глядя на него. Ее дыхание было прерывистым, кожа раскраснелась, сделав веснушки менее заметными, губы припухли от поцелуев.

– Лжец, – сказала она, покачиваясь в движении, которое предполагало либо чертовски развитый инстинкт, либо немалое время, проведенное за изучением книжки ее сестры. – Если бы вы следовали моему руководству, мы бы все это сделали еще вчера.

Глава 29

Дэвид почувствовал, что его губы расплываются в ухмылке.

– В таком случае скажите, чего вы хотите сегодня.

– Вас. – Ее глаза мерцали, затененные от солнца буйной гривой волос. Протянув руку, она обхватила ладонью его лицо. – Этого, – выдохнула она, и этот ответ пролил бальзам на его душу. – Нас.

Дэвид притянул ее к себе и перекатился на бок, так что они растянулись рядом, окруженные водой. Он оглядел Кэролайн от макушки до пальцев ног, розовевших среди гальки и пенистых гребешков волн, с удивлением вспомнив, что совсем недавно вода казалась ему холодной. Но сейчас этого не было и в помине – только жар, наполнявший каждую клеточку его тела.

Глядя в ее глаза, находившиеся в нескольких дюймах от него, он в очередной раз попытался описать их цвет и не смог. Это было самое невероятное сочетание цветов, не поддававшееся определению. Все в ней было уникально, подобно ракушкам, которые усыпали берег, подобно буре эмоций, бушевавшей в его голове. И хотя он не знал, что принесет следующий час, в данный момент она принадлежала ему.

Его взгляд скользнул по мокрой сорочке. Интересно, сознает ли она, что он видит любую часть ее тела сквозь намокшую ткань, в особенности темный островок между ног, явственно выделявшийся на бледном фоне?

Протянув руку, Дэвид прошелся пальцем по завиткам, прикрывавшим ее сокровенное местечко, и понял, что нашел чувствительную точку, когда глаза Кэролайн расшились и она выгнулась ему навстречу.

– Это то, чего вы хотите? – поинтересовался он, хотя ее тело уже ответило на этот вопрос, прижавшись к его вопрошающему пальцу.

– Вам это отлично известно. – Она прикусила нижнюю губу, и ее очевидная досада побудила Дэвида к действиям.

Он сосредоточился на точке, которая заставляла Кэролайн трепетать и извиваться, побуждая продвинуться в своих изысканиях дальше как ласками, так и словами одобрения, но без всяких упоминаний о таком бесполезном чувстве, как любовь.

А затем, в ответ на сдавленный возглас, вырвавшийся из ее горла, Дэвид добавил «еще», о котором она молила, скользнув пальцем в ее обжигающее лоно.

– Я… О, вчера было совсем иначе! – воскликнула она, закрыв глаза и выгнувшись навстречу его руке.

Он прильнул к ее губам, упиваясь ее словами не меньше, чем пылом.

– Так и было задумано, – сумел выговорить он спустя мгновение. – Тот урок был скорее для меня, чтобы понять, чего вы хотите, а не для вас.

– В таком случае вы способный ученик, – выдохнула Кэролайн, – потому что я…

Она содрогнулась в спазмах высвобождения, издав крик, показавшийся ему самым прекрасным звуком, который только можно вообразить. Ее лоно пульсировало вокруг его пальца, словно приглашая получить заслуженную награду и естество.

Но Дэвид медлил, наблюдая, как ее судороги затихают и она приходит в себя. Пожалуй, он мог бы остановиться на этом, благодаря судьбу, что ему удалось пережить это испытание, пусть даже он готов выплеснуться в брюки, как неопытный юнец.

Но тут Кэролайн открыла глаза, сверкающие от страсти.

Умоляющие.

– Еще, – шепнула она. Ее одурманенная улыбка была самым манящим из всех возможных приглашений, и Дэвид не устоял.

Расстегнув брюки, он навис над ней, оглушенный шумом собственной крови, готовый овладеть ею прямо здесь и сейчас. Ее приглашение было безошибочным, а его собственное тело пребывало в большей готовности, чем когда-либо.

Его остановила одна-единственная мысль, мелькнувшая в голове, и горло сжалось от ужасного подозрения, грозя лишить воздуха куда быстрее и эффективнее, чем любая толща воды.

А что, если Кэролайн уже приняла предложение Дафингтона?

Его захлестнули угрызения совести, тем более тягостные, что он собирался причинить вред человеку, которого у него не было причин ненавидеть, не говоря уже о том, чтобы желать его смерти.

Нет, он не может преподать Кэролайн опыт, которого она жаждет, если она обещана другому мужчине.

Оторвав свое сопротивляющееся тело от ее податливого, Дэвид уселся на гальку, покрывавшую берег, потрясенный до глубины души едва не случившимся. И не важно, что это был бы дар, который она отдавала ему по собственной воле. Не важно, что его тело жаждало этого больше, чем легкие – воздуха. Не важно, что она выкрикнула «еще» не меньше десяти раз.

Через неделю он уезжает в Шотландию со своей матерью. И вряд ли будет правильно разрушить ее жизнь в преддверии неизбежного расставания.

Уж он-то знает, каково это – жить с сожалениями подобного рода.

Кэролайн пошевелилась, приподнявшись на локтях, и спросила в замешательстве:

– Почему вы остановились?

Ее глаза потемнели, являя собой изумительное сочетание янтарного и зеленого, и Дэвид судорожно сглотнул. Не хватает только, чтобы она уловила нотки смятения в его голосе.

– Полагаю, – сказал он, подбирая нужные в данной ситуации слова, – что, прежде чем продолжать этот урок, нам нужно серьезно поговорить.

Ошеломленная внезапной сменой его настроения, Кэролайн натянула на колени подол рубашки, насколько это было возможно. Она уже достаточно пришла в себя, чтобы осознать реальность, обжигавшую, как горячие угли.

Ее мысли путались, Кэролайн пыталась понять, что с ней только что произошло: как Дэвид это сделал и что она испытала, – но не сомневалась, что в книге Пенелопы для этого имеется точно определение.

– О чем вы хотели поговорить? – спросила она, сев и подогнув под себя ноги. Ее смутили строгие нотки в его голосе. И это после того, как он довел ее до самозабвения.

Но сейчас, похоже, он намерен привести ее в чувство.

– Вы приняли предложение Дафингтона?