Правила поведения под столом Богданова Екатерина

– А нам больше и не придется никого убивать. Мы просто закроем разлом и запрем всю эту мерзость на их же территории. В нашем мире им не место. – В дверях стоял уставший, испачканный в крови и саже Эрингор.

На его плечо легла рука, и лорд отошел, пропуская в столовую остальных мужчин.

– Ну рассказывайте, – проговорил Оззи, усаживаясь и перетягивая Тори к себе на колени.

– Ты грязный, – возмутилась девушка.

– И что, ты меня за это разлюбишь? Терпи, жена, – заявил рыжий и расплылся в довольной улыбке.

– Я тебе еще не жена, – прошипела Тори.

– А не важно. Ты кольцо надела, значит, по законам моего рода уже принадлежишь мне.

– Вот, девочки, – сокрушенно вздохнула Торинье, – не принимайте никаких подарков, пока с родовыми причудами не познакомитесь.

– Что вам удалось узнать? – прервал болтовню Крафт.

Мы собрались, посерьезнели и рассказали все, что видели. Когда я рассказывала про сестру, руки дрожали, но голос был твердым и уверенным. Ведь я ее спасу, обязана спасти.

Итогом нашей разведки стало следующее. Во-первых, перерожденные готовятся к захвату основательно, но у них пока связаны руки. Они не могут стимулировать Киру к прохождению заключительной ступени ведения, так как это повредит ее ребенку, будущему правителю. А без ведающего ускорить процесс расширения невозможно.

Во-вторых, они не знают о том, что мы уже сделались ведающими. Во всяком случае, не знали. Теперь, когда посланный уничтожить нас отряд не вернется, они догадаются.

И в-третьих, мы должны поторопиться и разобраться с перерожденными до того, как они все поймут.

– У нас два дня на подготовку. Через двое суток мы сделаем то, ради чего все здесь собрались, – подвел итог Энрод. И таким тоном сказал, что ни у кого не возникло сомнений в том, что нам это удастся.

И вот что могли значить слова о подготовке, если ее как таковой не было? А нас волновал один немаловажный вопрос – когда нам будет передан ключ самоматерии? Возможно, лорды не знали, но мы – ведающие, мы ведали, что даже такой сильный, фактически первородный артефакт не имеет никакой силы, если его не настроить на ауры будущих манипуляторов. На наши ауры – ибо нам суждено на несколько бесконечных мгновений слиться в единый энергетический и ментальный организм и активировать артефакт общими усилиями.

В теории мы все знали, как это сделать, и даже ведали, какие это нам подарит возможности и ощущения. Но практика – вещь незаменимая, и нам необходимо было попрактиковаться.

Артефакт определенно находился в замке, мы это чувствовали. Даже несмотря на то, что он был разделен на три части, нас тянуло объединиться с ним, слиться в единый, совершенный разум и одной только силой мысли остановить разрушение, восстановить равновесие и вернуть все на круги своя.

Я не удержалась и заговорила об этом с Энродом. И он искренне удивился – ни Крафт, ни его друзья действительно не знали об адаптационном периоде артефакта.

– Завтра утром вы получите ключ, а сейчас давай спать, – пообещал Энрод, целуя меня в висок и прижимая к себе. Была уже глубокая ночь.

– Как что спрошу, так не твоего ума дело, Эрька, а как нужен делаюсь, так Эрлон, будь любезен… – ворчал старый племянник Оззи, спускаясь в подвал по замшелым, а местами и рассыпавшимся ступеням. Мы гуськом следовали за ним. Дело в том, что лорды неоднократно пытались собрать артефакт, объединив все части, но у них ничего не выходило.

Зато у нас выйдет, на то мы и ведающие, чтобы ведать то, что не доступно другим.

Сварливый старик продолжал ворчать, идя по подвальному темному коридору и бренча связкой ключей в поисках нужного. Даже открыв дверь хранилища, Эрлон возмущался тем, что прячут тут сомнительные побрякушки, а ему потом, как смотрителю фамильного хранилища, отвечать за их сохранность.

А потом старик совершил очень странный на первый взгляд поступок. Он резанул острым, прикрепленным к связке ключей лезвием по ладони и смахнул выступившую кровь внутрь хранилища. Но багряные капли не упали на пол, они врезались в невидимую стену защитного заклинания и сгорели, разбегаясь язычками пламени в стороны и снимая защиту.

– Прошу, неуважаемые мои, – провозгласил престарелый племянничек нашего Оззи и сам отошел в сторону.

Первым в хранилище шагнул Озрэн. И только после, убедившись в том, что с рыжим все в порядке, остальные без опаски последовали за ним.

– Какие у меня, оказывается, заботливые друзья, – пробубнил Оззи.

– Теперь я знаю, каким ты станешь в старости, – хихикнула Тори, кидая демонстративно испуганные взгляды на старика Эрлона.

Озрэн проследил за взглядами девушки и надулся, став еще больше похожим на племянника, по крайней мере – по характеру.

– Давайте уже соберем этот ключ и надерем всем врагам… уши, – перевел он тему и тоже стал с опаской коситься на племянника.

Потом лорд, будто отгоняя непрошеные мысли, потряс головой и, пробормотав: «Да ну!» – двинулся к одной из многочисленных дверей собственно хранилища. Признаюсь, я думала, что здесь мы увидим горы монет, золотых изделий и драгоценностей, как в пещере мифического дракона. А оказалось все куда более прозаично – прямоугольная комната с несколькими дверями, за каждой из которых в идеальном порядке хранились рассортированные и пронумерованные ценности. Я плохо себе представляла, как можно на каждый камушек, каждое колечко и тем более монету нанести инвентарный номер. Но я еще молода и неопытна, а постичь такой фанатизм не поможет даже ведение.

Следом за Оззи к окованной железом массивной двери подошли Крафт и Эрингор. Маги, не церемонясь, оцарапали ладони о заклепки и приложили к чуть поблескивающей в свете факелов, освещающих хранилище, поверхности.

И непробиваемая, затянутая в крепкий металлический панцирь дверь за считаные секунды истаяла, как разрушенная иллюзия. В темном помещении сразу же вспыхнуло несколько настенных светильников, освещая три тумбы, на вершине каждой из которых лежал блеклый невзрачный камень размером с женский кулак.

– Вот они, мои родненькие, – проворковал Озрэн. – Согласитесь, втроем они лучше смотрятся.

– А давно они здесь? – поинтересовался Дьярэк.

– Ну-у-у, – начал Озрэн, – наш род был хранителем одного из осколков. Второй я нашел, вернее, вытащил из мертвой руки последнего представителя рода Вепрей.

– Ой. – Это отреагировала Зида.

– Ну ничего себе признаньице! – это подал голос Ал.

– Он сам помер! Я его только через несколько лет нашел! – Это уже Оззи начал оправдываться. – У скелета взял.

– Сейчас это не важно. Берем осколки, и за работу, – ну это конечно же Энрод, как всегда, свернул ненужную болтовню.

Стоило подойти к осколкам поближе, и они начали слегка вибрировать, отзываясь на магию ведения. Ведь эти камни и сами были напитаны такой же магией и являлись первым и самым сильным артефактом этого мира. И сила его заключалась в том, что он безошибочно определял баланс, природное равновесие и при умелом использовании легко устранял любые дестабилизирующие факторы.

– Вот этот красавец живет в нашем роду с самого сотворения, – прошептал Озрэн, осторожно беря один из камней и любовно оглаживая его отполированные временем бока.

– А третий откуда? – спросила, разглядывая обломки и стараясь понять, что же наши предки увидели такого в этом камне, если решили избрать именно его оболочкой для артефакта?

– А вот это ты у своего Крафта спрашивай, – хохотнул рыжий. – Я бы такое своей девушке точно не рассказал.

За последние слова Оззи получил увесистый подзатыльник от Тори и тяжелый, не предвещающий ничего хорошего взгляд от Энрода.

– А я что? – развел руками лорд. – Дело ваше. Рассказывайте, что хотите.

Следующая оплеуха была перехвачена в полете, и ручку сопящей вырывающейся Тори нежно облобызали, не забывая при этом аккуратно держать часть артефакта на вытянутой руке, чтобы не пострадал от темперамента невесты.

Вот только камень не страдал, а совсем даже наоборот. Стоило Озрэну покрепче обхватить пальчики подруги, как через прикосновение от Тори к лорду и дальше по его руке к артефакту устремилась чистая энергия жизни, наполняя камень силой, заставляя светиться и менять форму.

Дьярэк быстро подошел, взял в руку второй камень, и… ничего не произошло.

– Так вот в чем дело, – задумчиво произнес хранитель, – артефакт не воспринимает прямого воздействия ведающих. И знаете почему? – Он, не дожидаясь ответа, продолжил: – По той же причине, по которой он раскололся на три части. Именно его использовали во время магической войны. Его практически вывернули наизнанку, заставив сделать то, с чем он предназначен бороться – расщепить пространство, нарушить равновесие и привести этот мир к тому плачевному состоянию, в котором он сейчас находится. Мы не сможем его восстановить. Теперь это три самостоятельных ключа: разрушения, воссоединения и равновесия.

Все с замиранием сердца слушали Дьяра, и у каждого в глазах застыл один вопрос: «Что же теперь делать?»

– И да, – усмехнулся парень, – лорд Озрэн, у вас в руке ключ воссоединения, так что теперь вы точно женаты. В данный момент артефакт связывает вас навечно.

– А ну отпусти! – взвизгнула Тори, пытаясь вырвать руку из цепких пальцев Оззи.

Лорд расплылся в довольной улыбке и, перехватив руку девушки покрепче, победно заявил:

– Вот теперь ты от меня никуда не денешься, лисонька.

– Покусаю, – прошипела Торинье.

– Это все, конечно, хорошо, но который из них поможет нам закрыть брешь в материи мироздания? – задал вопрос по существу Энрод.

Дьярэк надолго замолчал, а когда заговорил, голос его был полон тоски и печали.

– Необходимо использовать их все, ключи воссоединения и равновесия наполнят силой тех, кто будет их активировать. Один уже, кажется, выбрал свой источник. – Последовал многозначительный взгляд на Тори, потом на камень в руке Озрэна. – А вот артефакт разрушения в процессе энергетического обмена и активации выполнит свою прямую функцию – уничтожит источник.

Все непонимающе уставились на Дьяра, парень помолчал немного, видимо, надеясь, что мы сами догадаемся. Но, не дождавшись проблеска понимания на лицах окружающих, раздраженно проговорил:

– Ну чего здесь непонятного? Чтобы закрыть разлом, одному из нас придется умереть!

В подвале повисла жуткая, вязкая тишина. И мы утопали в ней, как в болотной жиже, понимая, принимая и смиряясь. Мы были созданы для этого, прежних нас больше не существовало, а те, кем мы стали, не колеблясь, отдадут жизнь ради спасения этого несовершенного, но такого прекрасного в своем несовершенстве мира.

– Но я ведь могу и ошибаться! – наигранно весело воскликнул Дьярэк, обводя всех присутствующих полным решимости взглядом.

Мы ответили скептическими ухмылками. Ну конечно, ошибаться он мог… до того, как стал ведающим. Теперь это хранитель знаний, и к нему не придет ложное ведение. Один из нас не вернется из мертвых вод, и мы примем это, потому что у нас нет другого выхода. У всего есть своя цена.

Камни были бережно сложены в небольшую обсидиановую шкатулку, и мы поспешно удалились из родового хранилища ценностей рода огненного ящера.

Никогда бы не подумала, глядя на Оззи, что его предки имели сущность рептилий, но как сам рыжий, так и его племянник утверждали, что в них прячется огромный чешуйчатый монстр с острыми зубами и шипастым телом. Лично у меня Оззи ассоциировался с попугаем.

Шкатулка с камнями была водружена на стол в гостиной, а мы расселись кто куда, гипнотизировали ее взглядами и думали каждый о своем. У нас осталось меньше суток на то, чтобы подготовить себя морально к предстоящему событию.

Лично я планировала потратить это время на встречу с родителями. Пусть папа поступил глупо, а может, и подло, но он мой отец, а мама вообще ничего не знала. Они дали мне жизнь, и я обязана была сказать им спасибо за то, что зажгли огонек моей жизни на полотне мироздания. Хотя бы потому, что, возможно, увижу их в последний раз.

Энрод принял мое решение, как и отказ от сопровождения. Это должна была быть только наша встреча, только я и мои родители. Но без Киры картина никогда не будет полной. Кто знает, быть может, в следующий раз мы соберемся всей семьей.

Как же были счастливы мама и папа, когда я появилась прямо посреди гостиной, где они коротали вечер в обществе друг друга и очередной книги. Раньше мы все вместе собирались здесь по вечерам, и мама читала вслух захватывающие истории о приключениях и подвигах магов былых времен. Теперь мама читала только для отца.

Но стоило мне перенестись, как книга выпала из ослабевших маминых рук и она со слезами бросилась мне на шею. Не было вопросов, подозрений или недоверия. Они восприняли способ моего появления как должное.

– Моя девочка, моя маленькая, любимая девочка, – рыдала мама, крепко прижимаясь ко мне.

Я уже и забыла, какая она маленькая. Но сейчас мама казалась еще меньше. Волосы ее припорошило сединой, а вокруг глаз и на лбу появились морщинки. Отец сильно похудел и тоже постарел, но он не обнимал, стоял в сторонке и украдкой вытирал выступившие на глазах слезы. И столько раскаяния и тоски было в его взгляде, что я не выдержала, подошла и сама обняла его.

– Я не держу зла, папа. Ведь все оказалось совсем не так плохо, как думалось! Теперь я сильная и счастливая от того, что на мою долю выпало участвовать в том, что нам предстоит, – ободряюще улыбнулась родителям и объявила: – А еще я влюбилась.

– Подожди, в кого? Как? Когда свадьба? – Это заволновалась мама.

– Что вам предстоит? – Это уже отец, настороженно и с опаской поглядывая на меня.

– Помнишь того лорда, который забирал меня? Крафт, так вот, он совсем не такой, каким показался вначале, – ответила я маме.

Отец продолжал выжидающе смотреть на меня, а мне почему-то так не хотелось рассказывать ему, что нам предстоит сделать завтра. И про Киру раньше времени говорить тоже не хотелось.

И я просто ушла от ответа, засыпав родителей встречными вопросами о том, как у них дела, что нового в нашем городе и вообще на континенте. Отец еще немного посверлил меня взглядом, но, видимо, понял, что ответа не дождется, перестал с подозрением щуриться и успокоился. О сестре мы, не сговариваясь, не проронили ни слова. Просто старательно обходили эту тему стороной. Я не винила родителей, ведь Кира сильно изменилась. Уверена, что она и с родными после возвращения была так же груба, как и со мной. Просто ворон сломал что-то важное в душе моей сестренки, и она никогда уже не станет прежней.

Но и я тоже изменилась. Прощаясь с родителями, я не проронила ни слезинки и без зазрения совести пообещала, что скоро снова их навещу, хотя в действительности не знала, наступит ли для меня послезавтра. Ведь мы отправлялись не на прогулку.

А вернулась я в очень занимательный момент. Прямо в холле родового замка Оззи происходило нечто невообразимое – драка! Тэр и Дьярэк банально мутузили друг друга, не прибегая к магии или силам ведающих.

– С возвращением, – произнес Крафт, притягивая меня к себе и целуя в висок. – Все нормально?

– У меня-то да! А вот у вас – я бы не сказала. Вы почему не разнимаете их? – возмутилась тем, что все просто стоят в сторонке и «любуются».

– Был тут один смельчак, – усмехнулся Энрод, указывая куда-то за спины ахающих и бледнеющих девчонок, – больше желающих не нашлось.

Я обошла девушек и увидела сидящего на ступеньках главной лестницы Родэра с огромным синяком на пол-лица и разбитым носом. Силу ведающих они все-таки используют. Но почему Зида, вместо того чтобы лечить раненого, глазеет на дерущихся? И вообще, пора заканчивать этот балаган! Нам еще сегодня во вновь отстроенный особняк Энрода переезжать, пусть и ехать в прямом смысле этого слова не придется – Ал всех вместе с вещами перекинет. Но собраться-то надо, а они устроили тут подзаборные разборки. И ведь наверняка дерутся из-за какой-нибудь ерунды!

И как же я была не права, думая, что поводом для драки между Тэром и Дьяром оказался пустяк.

Я практически незамеченной ушла из холла, все были поглощены созерцанием развернувшегося сражения. Прибежала на кухню и, выловив местного мальчишку на побегушках, приказала ему принести ведро холодной воды. Парнишка справился на удивление быстро, и дерущиеся лорды были благополучно разлиты ледяной водой.

Отплевавшись и утеревшись, Тэр подскочил, с ненавистью глядя на Дьярэка, и прошипел:

– Еще раз скажешь такое, и я не посмотрю на то, что ты хранитель – убью.

– Псих, – огрызнулся Дьяр. – Я сказал только то, что показало мне ведение. Это не мой выбор, так решил сам ключ.

– Да о чем они? – не выдержала я.

– Ключ разрушения выбрал Миру в качестве источника, – прошептала Зида. – Оно и понятно, в ней сейчас наибольшее скопление жизненных сил.

Я осмотрелась и только сейчас заметила, что герцогини нет.

– А где она?

– Еще утром сказала, что ей нужно обдумать кое-что важное, и ушла. – Тори не смогла сдержать судорожного вздоха. – Как же так? Ведь это несправедливо! Получается, что камень хочет забрать сразу две жизни в обмен за свою работу, для которой он, собственно, и был создан.

– Никто не заберет их жизни, – прошипел вмиг оказавшийся рядом и схвативший Торинье за ворот Тэрин.

– А вот это ты зря. – Неуловимое движение, и рука Тэра, сломанная сразу в двух местах, повисла безвольной плетью, а Озрэн выступил вперед, прикрывая невесту от разбушевавшегося с горя парня.

– И чего с кулаками полез? – пробурчал Дьяр, утирая идущую из носа кровь. – Я же сказал, что артефакт еще только склоняется к такому выбору. Но он же еще может сотню раз передумать!

– Так пусть он передумывает поскорее, иначе мы покинем вашу малоприятную компанию, и разбираться с павшими вы будете уже без нас, – чеканя слова, произнес драчун, демонстративно легко восстановил покалеченную руку и вышел, ни на кого не глядя.

Тэрина было не узнать. Всегда спокойный и рассудительный молодой лорд превратился в импульсивного агрессивного мужчину, готового убивать ради благополучия своей семьи.

– М-да, страшное дело, – задумчиво проговорил Оззи. – Ребенка ждет вроде Мира, а с нервами проблемы у папашки.

– Лорд Ровэн, а вы можете как-то повлиять на выбор артэфактом источника энергии? – задумчиво глядя в окно на удаляющуюся от замка сгорбленную фигуру Тэра, спросил Энрод.

А мне вдруг так жутко стало от этого вопроса. Уж не собирается ли он предложить камню свою кандидатуру?

Дьярэк нахмурился, что-то обдумывая, потом встряхнулся и, пробормотав: «Возможно, так и должно быть. Мне нужно подумать», – тоже ушел.

– И как их теперь собирать? – вздохнул Альри. – В общем, так, на сборы два часа. Если к восьми все не явятся в столовую, перекину оттуда, где будете находиться. И нечего потом возмущаться, я предупредил.

– Мы вообще-то и сами можем дойти, – надулась Тори.

– Ну-ну, – усмехнулся Ал, – вот только вещички перенести проблематично будет. Насколько я знаю, вы пока еще только собственный перенос в пространстве освоили. Я же уже и со временем работать начал.

– А я могу договориться со всеми птицами на этом континенте, и они будут гадить исключительно тебе на голову, чтобы не зазнавался! – вспылила Торинье.

Ал фыркнул и высокомерно задрал нос, но было видно, что он едва сдерживает улыбку. Стало немного легче, и мы все дружно посмеялись. Но смех был натянутым и даже слегка наигранным. Мы косились на камни, и во взглядах сквозил страх. И каждый из нас боялся не того, что камень выберет именно его, нас страшила неопределенность. Понимание того, что для кого-то из нас эта ночь будет последней. И осознание того, что завтра умрет кто-то из твоих друзей, а вполне возможно, и ты, не способствовало позитивному мышлению. Стараясь не смотреть друг на друга, мы разбрелись по комнатам, готовиться к переезду. Если наша операция по восстановлению материи этого мира и спасению моей сестры удастся, то победу мы будем праздновать в новом доме Энрода, в нашем с ним доме, как он сказал. А если возвращаться в особняк окажется некому, то и плакать никто не станет.

Энрод старался все время быть рядом, поддержать, подбодрить, показать, что я могу всегда рассчитывать на его помощь. Но я будто одеревенела. Мне не хотелось говорить или слушать уверения в том, что все будет хорошо. Потому что никто не знал, как будет. И лучше было об этом просто не думать, но не убеждать себя в том, что может на деле оказаться невыполнимым.

И в таком настроении находилась не только я. Все мы – ведающие – находились в рассеянном состоянии. Мы будто отключили эмоции и ждали часа икс, чтобы включиться и начать действовать.

К моменту сбора в столовой вернулись Тэр и Мира. Герцогиня была подавлена, но заверила нас, что все пройдет хорошо. Это немного успокоило. А ее слова о том, что мы все обязательно останемся живы, очень порадовали. Когда она это говорила, в ее глазах плескалось знание. Это не были банальные слова ободрения. Мира медленно, но уверенно вступала в ведение, и ее способность предвидеть стала более сильной.

Все уже собрались и ждали только Оззи. Но даже Ал не возмущался, понимая, что лорду необходимо попрощаться с единственным родственником, престарелым племянником, с которым он, может быть, больше никогда и не увидится.

Перенос произошел мгновенно и практически неощутимо. Мы просто вдруг оказались посреди просторного, блистающего новизной холла.

– Ну-с, с приездом! Пойдем быстрее, выберем себе самую шикарную комнату, – заявил Озрэн, хватая Тори за руку и утягивая к лестнице.

Торинье выдернула пальцы из ладони жениха и объявила то, что я намеревалась сказать Крафту наедине:

– Сегодня, дорогой мой, я буду ночевать в оружейном зале вместе с остальными ведающими и артефактами. А тебе, так уж и быть, разрешаю подежурить под дверью.

– Твоя доброта не знает границ! – театрально воскликнул рыжий. И уже без улыбки, с явной тревогой в голосе, продолжил: – Что вы задумали?

– Да ничего мы не задумали, просто нам нужно настроиться, объединить свои силы с энергетическими полями артефактов и побыть вместе перед предстоящим событием, – отчитался Ал за всех.

Энрод посмотрел на меня, а я только пожала плечами. Мол, все и так уже объяснили, что тут еще говорить.

Когда отправлялись на ночевку, произошло немного странное событие. Мира, как и все мы, отправилась в подвал, но была остановлена Дьярэком.

– Тебе с нами ходить не стоит, – заявил хранитель. – Отдохни лучше, выспись. Завтра сложный день, и, если ты хочешь участвовать в операции, ты должна быть бодрой. Иначе еще и тебя спасать придется.

Герцогиня сначала недоуменно уставилась на Дьяра, а потом прикрыла глаза и замерла на минуту. Когда девушка вновь посмотрела на хранителя, в глазах ее стояли слезы.

– Зачем? – тихо спросила она.

– Потому что так будет правильно, – коротко ответил молодой лорд и подтолкнул Миру к выходу. – Иди.

– Что здесь происходит? Почему ты не пускаешь ее? – возмутился Тэр.

– Так надо, – грубо ответил хранитель и, вытолкав Миру из подвала, запер за ней дверь.

Больше никто ничего не спрашивал, но все и так поняли, что Дьярэк нашел способ избавить Миру от гибели. Вот только теперь в воздухе повис вопрос – кто займет ее место?

Мы сложили камни вместе, чтобы они соприкасались, а сами расселись вокруг них прямо на пол и, взявшись за руки, выпустили свое ведение, позволяя энергии и знанию свободно перетекать по кругу. Вскоре камни начали вибрировать и тускло светиться. А для нас потеряли значение время и пространство. Это была ночь единения душ и разумов, мы слились в один ментальный организм, всеведающий и непобедимый. Не было больше сомнений и нерешительности, мы могли выполнить поставленную задачу, и не только ее. Теперь мы могли сделать гораздо больше для этого мира. Главное, верить в себя, верить в нас.

– Нет, ну сколько можно тут сидеть? – возмущенно воскликнул Оззи. – Вы, конечно, теперь полубоги и все такое, но есть-то тоже когда-то надо!

Я вздрогнула и открыла глаза. Рядом также спешно приходили в себя мои друзья. За ночь, проведенную в одной позе, без движения, тело затекло и не желало слушаться. Сомкнутые руки мы раздирали с усилиями. Но в душе царили уверенность и умиротворение.

А в дверях стояли наши учителя и укоризненно качали головами.

– Уже полдень, – проговорил Крафт, – Мира до последнего уверяла нас, что все в порядке, но в результате сама не выдержала и отправила вытаскивать вас отсюда.

– А все действительно в порядке, – улыбнулась я. – Все просто отлично! Только встать помоги, а то я ног совсем не чувствую.

Нас поотдирали от пола и транспортировали в столовую, где заставили позавтракать и заодно пообедать. В результате мы не могли встать из-за стола по причине объедания.

– Ну а теперь, дорогие наши герои, – расплылся в улыбке Озрэн, – вы нам подробно расскажете, что же высидели этой ночью?

– Ну да, обездвижили, и пытать, – проворчала Тори, постанывая и держась за живот. – А нам, между прочим, отдохнуть необходимо. У нас на вечер одно дельце важное запланировано, если вы не забыли.

– Так мы и хотим обсудить это «дельце». – Эрингор сложил руки на груди и обвел всю нашу компанию пристальным взглядом. – Не думаете же вы, что смогли провести своих учителей? Мы сразу поняли, что вы решили изменить план действий, и я так думаю, новый план нашего участия не требует?

– Нам будет не до вас. А присутствие уязвимых членов команды только станет отвлекать, – скопировав позу Родэра, ответил Ал.

– Ты совсем страх потерял, сопляк? – рявкнул Оззи. – Мы тебе не сопливые мальчишки, за нами присматривать не нужно. Да я уже в войнах участвовал, когда твои родители под стол пешком ходили, а о твоем появлении на свет даже ведение не знало!

– Ведению ведомо все, – вставил Дьяр.

– А ты вообще молчи. С каких это пор выскочка-лордик стал таким умным и правильным? Я сказал, что пойду, значит, пойду! – разошелся Озрэн.

– Мы все пойдем, – спокойно проговорил Крафт. – И это не обсуждается. Вы слишком самоуверенны, и в этом ваша слабость. А враг опытен и, несмотря на меньшую силу, хитер и изворотлив. – Энрод немного помолчал и, не дождавшись бурного протеста, добавил: – К тому же вы забываете одну очень важную деталь – на их стороне тьма. А у этой дамы слишком большой опыт. В конце концов, она поглотила всех ведающих и когда-нибудь поглотит всех нас.

– Ага, все когда-нибудь там будем, – глубокомысленно поддержал Оззи, указывая пальцем вниз.

– Пессимистическое замечание для теоретически бессмертного существа, – хмыкнул Дьярэк.

– Практика показывает обратное, – ответил Эрингор.

– Неужели вы действительно не понимаете, что станете только отвлекать нас? – Тэр начал откровенно злиться.

– Да хватит вам спорить! Милый, пойдем… покажешь мне нашу комнату. – Тори подхватила Оззи под локоток и уволокла из столовой.

Мира увела возмущающегося Тэра, Зида и Ал тоже незаметно покинули столовую. Энрод взял меня за руку и повел к выходу, а Эрингор и Дьярэк, переглянувшись, потопали к бару.

Мы просто лежали, держась за руки, не разговаривая и стараясь ни о чем не думать. Ведь в этом и есть счастье – быть рядом с любимым и любящим человеком. Чувствовать тепло его руки, ощущать его дыхание на своей щеке и просто находиться рядом.

Когда пришло время, мы встали и, по-прежнему не говоря ни слова, пошли в оружейный зал. Казалось, скажи кто-то из нас хоть слово, и последние минуты счастливой тишины были бы испорчены бессмысленными, не имеющими значения словами. Ведь все необходимое уже сказано, и сейчас важны не слова, а действия. Его крепкая рука, продолжающая сжимать мои пальцы, его бережное объятие во время спуска по подвальной лестнице, то, с какой тревогой и нежностью он смотрел на меня, когда думал, что я этого не замечаю, – вот что важно и ценно.

Проходя мимо камер, отметила, что магическая защита на них уже активирована. Значит, к переправке Кироль все готово. Придется перекинуть их с Мирой в камеры, ведь мы не знаем, как Кира отреагирует на свое спасение.

В зале уже находились Зида, Ал и слегка нетрезвые Эрингор с Дьярэком.

– Родэр, ты чем думал? Мы же не на увеселительную прогулку собрались, – прошипел Энрод, подойдя к другу.

– А мне кажется, что будет очень даже весело, – вставил счастливо улыбающийся Дьяр. – Не знаю, как вы, а я повеселюсь от души!

Подошли Тори с Озрэном и Тэр с Мирой. Тэрин до последнего уговаривал герцогиню отказаться от участия в столь рискованном предприятии, но девушка была неумолима.

– Ну что, раньше начнем – раньше закончим, – провозгласил Ал и уже более собранно продолжил: – Вы бы поближе друг к другу встали, а то я вас так по всему острову раскидаю.

– И правда, давайте уже покончим с этим. Чего тянуть-то, – усмехнулся Дьяр, но усмешка его отдавала горечью.

Мы встали рядом, максимально близко друг к другу, Ал нагло ворвался в нашу компанию, а в следующее мгновение мы все уже находились посреди сумрачной спальни с грязным каменным полом и с покрытой черной шкурой большой кроватью. Киры в комнате не оказалось, хотя здесь тоже уже был поздний вечер.

– Теперь еще и искать эту потеряшку, – недовольно прошептал Альри.

– Может, поторопимся? Я не смогу вечно прикрывать наше присутствие, – пробурчала в ответ Торинье.

И все пришло в движение. Крафт, Эрингор и Озрэн заняли наблюдательные позиции у окон и дверей. Я, Зида, Тэр и Дьяр вышли в ментальное поле и выпустили ведение, ища Киру и наблюдая за распределением основных сил противника.

– Поиграем! – Ал лучезарно улыбнулся и исчез вместе с Энродом.

Это значило, что Хэдар сейчас один и условия для его нейтрализации более чем благоприятны.

Кироль нашлась в тронном зале. Она сидела в одном из высоких, имитирующих троны кресел и, лениво поглаживая живот, любовалась закатом через единственное более-менее большое окно во всей крепости.

Но помимо ее в зале присутствовало около десятка высших перерожденных и более сорока низших. Теперь нам оставалось только ждать. Незаметно забрать Кироль сейчас было невозможно, а если мы начнем процесс восстановления при ней, то слишком велика вероятность того, что монстры утянут сестру за собой. Выпустив ведение и объединив силы, я слышала отголоски мыслей своих друзей и понимала, что они правы, но боялась признаться в этом даже самой себе. Если Киру не удастся спасти, то ее придется убить. Ведь ее ребенок станет связующим звеном, мостом, способным соединить мир мертвых и нашу реальность. И тогда все может начаться заново. Мы обязаны либо забрать их, либо уничтожить.

Но мы ошиблись. Мы совершили банальную ошибку любого наделенного силой и властью человека – посчитали себя вершиной мироздания и решили, что мы – истина в последней инстанции. Да, мы ошиблись, думая, что контролируем ведение и артефакты. В действительности все оказалось совсем наоборот – это ведение контролировало нас. Артефакты активировались сами, тогда, когда они посчитали нужным, призвав свои энергетические источники и сведя нашу маскировку к нулю.

Мало того, что в одно мгновение весь остров поднялся по тревоге, так еще Тори, Ал и Дьярэк стали беззащитны как младенцы, отдав всю свою энергию камням.

Да, мы знали, что Дьяр каким-то образом перевел «внимание» артефакта разрушения с Миры на себя, но он не хотел об этом говорить, и мы приняли как его выбор, так и его нежелание это обсуждать.

Весь скалистый остров ожил и загудел как улей. Они еще не знали, где мы, но уже готовились к встрече. Я металась по острову, раскидывая сети ведения, но не могла найти ни Крафта, ни ворона.

Кироль в сопровождении четверых охранников отправили в ее покои, и мне пришлось прервать поиски Энрода. Ведь в спальне сестры сейчас находилось большинство из нас, и я в том числе.

Мы едва успели покинуть комнату, перенестись за стену и зависнуть в воздухе у стены крепости. Охранники Киры проверили помещение, раскланялись со своей новой госпожой и ушли. Теперь нам нельзя было терять ни минуты, мы и так уже безнадежно выбились из графика.

Мы напали сразу с трех сторон. Набросили на Кироль две магические сети, а Зида попыталась ее обездвижить, парализовав руки и ноги. Мы старались действовать деликатно, чтобы не навредить. И в этом была наша слабость. Кира не миндальничала, она мгновенно среагировала, отбила все направленные на нее воздействия и отправила смертельные снаряды. Она била не белым, абсолютным огнем, а сгустками черной, разрушающей и поглощающей все на своем пути энергии. Перед нами предстала не моя сестренка Кира, а правительница изнанки мироздания, королева-мать будущего повелителя смерти. Она казалась беспощадной, в ее глазах плескались только кровожадная злоба и ненависть. Эрингор и Озрэн были вынуждены сразу отступить. Им оказалось нечего противопоставить прошедшей четыре из пяти ступеней посвящения ведающей. Ал, Тори и Дьярэк не могли принимать участия в сражении, потому что артефакты блокировали все их способности, забирая и накапливая энергию для восстановления пространственной бреши. Остались только я, Зида и Тэр. Мира держалась в стороне, пряталась за пологом кровати и совершала какие-то манипуляции с пространственными карманами. Она знала что-то, что не считала нужным сообщать нам. А нам было не до расспросов.

– Кира, остановись! Мы пришли, чтобы помочь тебе! – выкрикнула я, уворачиваясь от очередного сгустка черноты и отправляя в ответ сонные чары.

– Помочь? – злобно рассмеялась сестра – Это вам нужна помощь. Хотя вам теперь уже ничто не поможет!

И в каждого из нас одновременно полетело по сгустку черной энергии смерти.

А в двери уже ломились охранники. Значит, скоро здесь соберется большинство перерожденных. А мы не сможем просто сбежать – артефакты не отпустят свои источники, пока не будут готовы.

– Прости, Арика! – тихо проговорила Зида. Но я ее услышала и поняла. Больше нет времени на спасение Кироль, теперь ее просто уничтожат.

– Нет! – закричала я и выставила руки вперед в надежде вымолить для сестры последний шанс.

Но Тэр и Зида уже выпустили свой огонь ведения и неумолимо приближались к Кире. Сестра выпустила еще несколько черных сфер, но они распались, столкнувшись с полыхающими белым огнем телами ведающих.

Теперь в глазах Киры плескались страх и непонимание. Ведающие одновременно протянули руки, чтобы прикоснуться к моей сестре и навечно потушить огонь ее жизни. Я метнулась к Кироль, в отчаянной попытке защитить сестренку от неизбежного.

– Арика, помоги! – крикнула Кира.

А в следующее мгновение вспыхнула белым пламенем, но за долю секунды до этого в ее живот врезалась запущенная Мирой пространственная сфера.

Все произошло так быстро! Я еще не осознала этого, а пламя уже угасло, не оставив от моей любимой, доброй, наивной, но запутавшейся сестренки даже пепла. Только пространственный кокон завис в воздухе там, где она только что стояла. Кокон пульсировал и переливался красно-желтыми всполохами.

Я упала на колени и, закрыв лицо руками, беззвучно заплакала.

– Успела, – прошептала Мира, тоже оседая на пол.

Дверь с треском выломали, и в спальню хлынула лавина низших перерожденных. Мне даже не дали оплакать только что погибшую сестру, и это меня очень разозлило!

Они напали как бешеные псы, все сразу. Не разбирая, кто перед ними, и преследуя только одну цель – всех убить. А я радовалась такой агрессии, потому что теперь мне не было нужды сдерживаться. И я встретила врага, выплескивая всю свою боль, горечь утраты и ненависть. Да, я ненавидела этих лишенных истинной души монстров и убивала их, не прибегая к ведению, жестоко и беспощадно ломая шеи и выжигая сердца. А рядом бродили мои молчаливые друзья, собирая свою жатву смерти. Они не были столь жестоки, как я, но и не пытались остановить мою ярость. Она ушла сама, уступив место тупой, ноющей боли утраты. Я не просто потеряла сестру, я лишилась части себя, лучшей части. Ведь природа столь неосмотрительно и несправедливо поделила между двух сестер такие необходимые для выживания качества. Мне достались скепсис и упорство, а Кире наивность и покладистость. И вот итог – она мертва, а мои руки в крови тех, по чьей вине сестренка оказалась здесь.

Мне стало жарко, по щекам текли слезы, падая на одежду и на пол, они шипели и прожигали.

– Уйдите, – хрипло проговорила я.

Поток монстров иссяк, они отступили, видимо готовясь к магической атаке. Зида и Тэр контролировали потерявших связь с реальностью Ала, Тори и Дьяра. А Родэр и Оззи помогали бережно прижимающей к груди пространственный кокон Мире. Я уже догадывалась, что в этом коконе ребенок моей сестренки, но сейчас не могла испытывать к нему ничего, кроме ненависти. Он тоже виновен в смерти Киры!

Друзья ушли, ничего не требуя и ни о чем не спрашивая. И я дала волю истинной ярости, с безумным криком выпустив абсолютный огонь ведения. Каменные стены трещали и плавились, оглушительно гудело пламя, пожирая тела поверженных врагов, а я находилась в центре этого хаоса, позволяя огню очистить мою душу от ненависти, выжечь боль и тоску, и будто рождалась заново.

Когда пламя угасло, не было больше слез и горечи, только светлая грусть и согревающее душу знание, что Кироль покинула этот мир не бесследно, она оставила здесь частичку себя. И я буду любить и беречь ее дитя как свое.

А где-то там нарастал неясный гул, и слышались звуки сражения. Энрод! Где же ты? Смог ли победить Хэдара? Сердце сжалось от тревоги. Киру уже не вернуть, сейчас важно завершить начатое и не потерять других близких и дорогих сердцу людей.

Над островом творилось что-то невообразимое, поднялся сильный ветер, небо заволокло тяжелыми черными тучами, а в воздухе усилился тошнотворный запах серы. Ал, Дьярэк и Тори находились на крыше крепости. А остальные держали круговую оборону, не позволяя перерожденным взобраться по стенам и скидывая тех, кто в этом преуспел. Камни начали ярко светиться и зависли в воздухе над головами держащихся за руки источников потребляемой ими энергии. Ал и Тори, казалось, и сами стали слегка мерцать, а вот Дьяр был не в лучшем состоянии. Он сильно побледнел, из носа сочилась кровь, и на ногах хранитель держался только благодаря поддерживающей его со спины Мире. От его головы тянулся тонкий светящийся ручеек перетекающей в артефакт энергии. Он был односторонним, в отличие от энергообмена между остальными артефактами и ведающими. Между ними энергия циркулировала по кругу. Камни не только забирали, но и отдавали.

А где-то внизу, в скалах, шло сражение между Энродом и Хэдаром. И меня тянуло не к готовящим закрытие разрыва друзьям, а туда, где среди голых мертвых камней рисковал жизнью мой любимый, мой волк.

Судя по оплавленным и частично разрушенным гребням скал, магическое сражение ни к чему не привело, и дерущиеся перешли к примитивному выяснению, у кого кулаки крепче. Бой на физическом уровне тоже не выявил фаворита, только лица стали мало узнаваемыми из-за синяков и крови, и в ход пошло холодное оружие.

Вот теперь я могла не опасаться. Во владении мечом ворон сильно уступал Крафту. Рывок, обманный маневр, и перерубленное практически надвое тело кровного упало на холодные камни. Но из него вырвался огромный, черный, едва различимый на фоне свинцовых туч ворон и взмыл в небо. Энрод отправил вслед птице несколько огненных сфер, но ворон с легкостью увернулся. В небе он сильнее, это его стихия.

Но вот с крыши крепости взмыла еще одна птица и помчалась наперерез ворону. Хэдар не воспринял эту птицу серьезно, и это было его фатальной ошибкой. Максимально приблизившись к ворону, сокол в мгновение обернулся стройной девушкой. Одно касание, и огонь жизни кровного угас навечно, оставив безвольно упавшее на каменистый берег птичье тело. Да, прикосновение Зиды исцеляло многих, но сегодня она мастерски забирала жизни, и это убивало ее саму. Целительница опустилась рядом с мертвой птицей, села, поджав колени, и беззвучно заплакала.

А вокруг крепости гудела и бесновалась толпа перерожденных. Они больше не пытались взобраться на крышу, видимо, почувствовали гибель своего предводителя. Оставшись без короля и королевы, эти монстры утратили цель. Среди них еще остались высшие перерожденные, но они были не в силах организовать толпу и помешать уже начинающемуся действу.

Артефакты вспыхнули вдвое ярче и начали стремительно трансформироваться. И вот уже через несколько мгновений они превратились в разбрасывающие во все стороны ослепляющие лучи света кристаллы. Закружились в ярком хороводе света и энергии, заливая своим свечением весь остров и окружающие его черные воды.