Дождь Забвения Рейнольдс Аластер
Шаттл завис на пятикилометровой высоте – достаточной для того, чтобы видеть весь город, вплоть до Периферик.
– Не знаю, понравилось ли тебе зрелище, но добро пожаловать в Париж, – произнесла Ожье. – Ты никогда не был здесь прежде.
Флойд посмотрел вниз сквозь маленькие иллюминаторы у пола кабины.
– Кажется, ты сказала мне правду, – проговорил он уныло.
– Сомневался?
– Я надеялся. А теперь нет и надежды…
Она указала на край города, где сверкали попеременно красным и зеленым верхние маяки защитного периметра.
– Это Периферик, кольцо дорог, опоясывающее Париж. В твоей версии города его нет.
– А что там за стена?
– Ледяной вал, усиленный металлом и бетоном, утыканный датчиками и оружием. Он не допускает внутрь крупных фурий, различимых наблюдательной оптикой. Обычно защита справляется неплохо, но иногда фурии прорываются и распространяются очень быстро.
Защищать Париж было непросто. Паутина метро и дорожных тоннелей давала возможность очень быстро добраться от периметра к центру. И не важно, что половина тоннелей обвалилась, – враждебные машины всегда могли найти другой путь или пробурить проход к древней системе канализации и водопровода. Самые меньшие из фурий пробирались по телеграфным проводам, газовым трубам и оптоволоконным линиям. Спасаясь от защиты, они прокладывали и свои тоннели. Фурий можно было остановить и даже уничтожить, но при этом сильно пострадал бы город, который исследователи изо всех сил старались изучить и сохранить.
– Я тут не многое узнаю, – вздохнул Флойд.
– Ты смотришь на город, замороженный спустя век после твоего времени. Но все равно кое-что особо выдающееся можно разглядеть. Нужно лишь привыкнуть, приучиться различать под слоем льда.
– Это как различать лицо друга под саваном.
– Вон изгибается Сена, – показала Ожье. – А там Пон-Нёф, Нотр-Дам, остров Сите. Видишь их?
– Да, – произнес Флойд с такой горечью, что у Ожье защемило сердце. – Теперь вижу.
– Пожалуйста, не суди нас слишком строго. Мы хотели как лучше.
Над головой шевелились облака – огромные, непонятные, разумные, но совершенно чуждые, безразличные к происходящему под ними. Шаттл накренился, клюнул носом, снижаясь.
– Не просветишь ли меня насчет места посадки? – осведомилась Кассандра.
– К югу от реки, – ответила Ожье. – Видишь тот прямоугольник ровного льда?
– Да.
– Это Марсово поле. Зависни над ним на высоте триста метров.
Она не успела договорить, как шаттл уже развернулся. Сервомоторы неприятно захрустеи под ногами, меняя геометрию несущих поверхностей, – будто крошили зубами металл.
– Там что-то важное?
– Да.
Из облаков вырвалась молния, ударившая в землю рядом с мятым обрубком Эйфелевой башни на краю Марсова поля.
– К ней мы и направляемся, – указала Ожье.
– К той металлической конструкции?
– Да. Опусти нас как можно аккуратнее на ее верхнюю площадку.
– Она перекошена. Ты уверена, что выдержит?
– Ты смотришь на семь тысяч тонн викторианского чугуна. Он выдержал двести лет подо льдом, выдержит и нас.
За два века лед поглотил нижнюю треть трехсотметровой башни. Забытый или попросту никем не отмеченный катаклизм унес верхние семьдесят пять метров, и на раскопанных участках не обнаружились обломки. Но остались первые две обзорные площадки и большая часть третьей, примостившейся поверх скрученной массы балок, сильно наклонившейся в сторону замерзшей Сены.
– Я вижу на третьей площадке причаленное судно, – сообщила Кассандра. – Сопла еще горячие. Размер и тип судна согласуются с данными по шаттлу, на котором летел Калискан.
– Это место нашего рандеву. Если Калискан достаточно любезен, то и нам оставил место для швартовки.
– Будет впритык.
– Постарайся. В крайнем случае просто высади нас или прими Калискана на борт.
– А месье де Мопассан?
– Ги де Мопассан нам компанию не составит. Он мертв уже четыреста лет.
– Тогда я не понимаю…
– Это невинная шутка Калискана. Он знал, что я пойму. Ги де Мопассан презирал Эйфелеву башню. Настолько ее ненавидел, что старался обедать на ней каждый день. Говорил, это единственное место в Париже, откуда башня не портит вида.
Теперь изуродованная, склонившаяся башня находилась прямо под ними. Сверху казалось, что изъеденные временем и погодой металлические балки прогнулись внутрь, словно глодаемый волнами прибрежный утес. Дальняя сторона отклонилась так сильно, что в особо искривленных секциях полосы металла скрутились, вздыбившись, будто шерсть на собачьем загривке.
Снова поблизости ударила молния. В мелькающих тенях показалось, будто башня дрожит потревоженным студнем.
– Кассандра, швартуйся, – попросила Ожье. – Чем скорей пристанем, тем лучше.
Третья наблюдательная площадка представляла собой прямоугольник, наклоненный градусов на шесть. Из ее середины торчали обломки лифтовой шахты. По периметру почти везде еще осталось ограждение. Шаттл Калискана, напоминающий зазубренную колючку, стоял в углу. Его хвост завис над пропастью.
– Это его судно, – сказала Ожье. – Мы можем приземляться?
– Попробую. – Кассандра взялась за рычаги. – Посадочное шасси выпущено и зафиксировано. Мы жжем топливо в чрезвычайном режиме, но тут уж ничего не поделаешь.
Шаттл завис, подергиваясь из стороны в сторону, – Кассандра регулировала тягу. Затем он немного провалился немного, снова завис. У самой площадки струи выхлопа подхватили обломки металла, ударяя ими о перила, о ломаные балки лифтовой шахты.
Шаттл грузно сел, качнулся на пневматических амортизаторах. Кассандра тут же снизила мощность двигателей, экономя топливо.
– Думаю, пока стоит надежно, – сообщила она.
– Отличная работа! – похвалила Ожье. – А теперь порадуй нас еще раз – свяжись с Калисканом.
– Секунду…
Экран над пультом замерцал, потом заполнился лицом Калискана. Глава Бюро древностей откинул засаленную седую прядь с потного лба.
– Вы в устойчивом положении? – спросил он.
– Да, – ответила Ожье. – Но не знаю, хватит ли топлива вернуться на орбиту.
Она взглянула на Кассандру, та пожала плечами.
– Сколько вас на борту? – спросил Калискан.
– Трое плюс груз. Но Кассандра надеется увести шаттл сама. С вами полетим лишь мы с Флойдом.
– У меня хватит места для всех троих и груза. Вы сможете пройти к моему судну?
– Это зависит от того, сколько вокруг фурий.
Калискан отвернулся – наверное, чтобы считать показания датчиков.
– Он достаточно низкий. Если наденете обычные скафандры, будете в безопасности. Не требуется никаких особых предосторожностей. Просто смотрите внимательно под ноги.
– Но зачем вы позвали нас сюда? Понимаю, орбита – не самое надежное место. Но здесь…
– Ожье, я выбрал эту точку рандеву именно из-за фурий. Большие машины никогда не поднимаются так высоко. Монструозное творение месье Эйфеля – самое безопасное место в Париже.
Глава 35
Флойд с Ожье ступили на наклонный пол третьей наблюдательной площадки. Над головой струились, колыхались облака, и оттого опора под ногами казалась зыбкой и шаткой – вот-вот обломок башни рухнет наземь. Флойд никогда не любил высоту, а сейчас обстановка разбудила худшие страхи, собрала все поводы для них. Концентрированный головокружительный ужас: внизу скользкая, косая, ветхая опора, испещренная дырами, полная предательских мест, – и триста метров над замерзшей землей, и ураган. Движениям мешают неуклюжие тяжелые скафандры, каждый шаг опасен, а в руках пара коробок с газетами, журналами и пластинками.
– Флойд, ты как?
Голос Ожье звучал резко и визгливо в сфере вроде водолазного шлема, которую девочка-прогр собственноручно надела Флойду на голову.
– Скажем так: сегодня утром, вылезая из постели, я никоим образом не планировал прогуляться до заката по бренным останкам Эйфелевой башни.
– Флойд, смотри на вещи оптимистичней. Какую замечательную историю можно будет рассказать потом!
– И как нелегко будет найти того, кто в нее поверит!
Жутко застонал перегруженный металл, и площадка дернулась под ногами, накренилась сильнее. Обломки устремились навстречу, скрежеща о листы пола. Флойд отпрыгнул, уронив ящик. Подхватить не успел – кусок балки ударил в стену ящика, потащил прочь. Нащупывая твердую опору, чтобы не улететь следом, Флойд видел, как ящик доехал до края и опрокинулся, рассыпав книги, журналы, газеты над замерзшим Парижем.
– Флойд, что с тобой?
– Я в порядке, но уронил ящик.
Ожье чертыхнулась, но тут же умолкла, совладала с собой.
– Ладно, тут уж ничего не поделаешь. Но похоже, эта развалина вот-вот отдаст Богу душу. Наверное, два шаттла для нее – перебор.
Горизонт рассекла молния, ярче прежних.
– Кажется, сюда несет сильную грозу, – сообщила Ожье. – И лучше убраться до того, как ее принесет.
– Разделяю твои чувства, – согласился Флойд, выпрямляясь. – Здешних видов мне уже хватило на всю оставшуюся жизнь. Знаешь, они приедаются очень быстро.
Судно Калискана приблизилось, соскользнув по площадке до шахты лифта – торчащего из пола рваного решетчатого короба. Из серебристой колючки появился складной трап, у двери наверху помахал рукой человек в скафандре, затем спустился, встретив Ожье на середине трапа. Она отдала ящик, подождала, когда человек поднимется и уложит его внутри, затем вручила второй, подошла к Флойду и помогла с оставшимся ящиком. Флойд наконец ступил на трап и, присмотревшись, узнал за прозрачным визором лицо, прежде виденное на экранах корабля прогров.
Калискан провел гостей в помещение размером с чулан. Внешняя дверь закрылась, и сразу стих вой урагана – будто сняли с дорожки иглу. Здесь валялись ящики, словно мусор, ожидающий отправки на помойку.
Когда миновали вторую дверь шлюзовой камеры, Калискан снял шлем и дал знак остальным сделать так же.
– Путешествие не из приятных, – прокомментировал он, пытаясь привести седую шевелюру в порядок. – Но вы справились, и это главное.
– Могу я переговорить с Кассандрой? – спросила Ожье. – Хочу посоветовать, чтобы убиралась отсюда.
– Конечно. – Калискан повел гостей в узкий носовой отсек шаттла, заполненный оголенным металлом – торчащими шпангоутами, трубами, – будто в чреве миниатюрной субмарины.
И удобств для экипажа там было не больше, чем на подводной лодке.
– Канал связи еще открыт, – сказал Калискан. – Я позабочусь о том, чтобы после окончания этой заварушки усилия Кассандры были оценены должным образом.
– Кассандра? Ты меня слышишь? – позвала Ожье.
– Очень хорошо.
– Улетай отсюда. Дальше мы сами справимся.
– Калискан может вас увезти?
Тот наклонился, чтобы попасть в поле зрения камеры.
– Не беспокойтесь, я позабочусь о них.
Теперь, увидев Калискана воочию, Флойд не сомневался: точно встречал раньше или его, или его брата.
Не снимая скафандра, глава Бюро древностей посмотрел в круглый иллюминатор.
– Почему она не стартует? Разве она не понимает, насколько нестабильна эта конструкция?
Молния полыхнула снова, резко очертив тенями лицо Калискана, словно ретушь – старое фото.
– Приближается буря, – произнес Флойд.
– Кассандра, у тебя проблемы? – спросила Ожье, надеясь, что канал связи еще открыт.
В ответ даже не затрещал динамик. Экран остался пустым и черным. Калискан, явно встревоженный, уселся в кресло пилота и принялся щелкать тумблерами – сперва неторопливо, потом все быстрее и лихорадочнее.
– Что-то не так, – заключил он через минуту.
– Вторжение фурий? – спросила Ожье испуганно.
– Нет. Датчик показывал низкую концентрацию.
– А сейчас что показывает?
– Ничего. Все оборудование мертво, даже мониторы. Судно переключилось на аварийное питание и поддерживает лишь базовые функции. – Он кивнул в сторону иллюминатора. – Учитывая возраст вашего шаттла, делаю вывод, что у Кассандры те же трудности.
– Но если это не фурии…
Снова сверкнула молния – ближе, ярче, яростнее. Башня вздрогнула, загрохотала, залязгала, сотрясая пришвартованное судно, – будто прошел рядом грузовой поезд.
– Не понимаю, что здесь происходит, – объявила Ожье, – но нам стоит убраться отсюда до того, как налетит буря, или упадет башня, или случится то и другое вместе.
– Сейчас мы не можем убраться, – возразил Калискан. – Сдается, это не молнии.
– Но если это не молнии… – Ожье запнулась: страх сдавил горло.
Флойд покосился на нее. Мимолетного взгляда хватило, чтобы понять: она осознала нечто немыслимо жуткое, чудовищное.
– В чем дело? – спросил он, потягивая к ней руку.
– «Выжженная земля»! Началось. Это ядерная бомбардировка с орбиты.
– Боюсь, она права, – подтвердил Калискан. – Вспышки похожи на ядерные взрывы. Они в сотнях километров, но приближаются.
– Как будто мы и так мало уродовали планету, – пробормотала Ожье, прижав ладони к лицу.
– Давайте потом попереживаем за планету, – предложил Флойд. – А пока позаботимся о собственных шкурах. Как нам выбраться отсюда? Судно исправно?
– Повреждения от мощного электромагнитного импульса, – объяснил Калискан. – Оба судна сделаны ретрами. Много электропроводки и электроники. Защита от мощного электромагнитного импульса не предусмотрена.
Флойд не понял, о чем говорил Калискан, но предположил, что дело плохо.
– Так они полетят?
– Не знаю, – ответил Калискан, продолжая возиться с пультом. – Часть систем пытается перезапуститься, но остальные в полной отключке. Попробую изменить загрузочную последовательность…
Его пальцы заплясали с безумной скоростью на клавиатуре, по закрепленному на потолке экрану побежали колонки бледных цифр и символов.
– Пока вы пытаетесь оживить шаттл, – сказала Ожье, водружая шлем на голову, – я узнаю, как дела у Кассандры.
– Нет нужды, – сказал Флойд, глядя в иллюминатор. – Она направляется сюда.
– Ты уверен?
– Посмотри сама. Наверное, решила, что оставаться на борту слишком рискованно.
Кассандра надела стандартный скафандр из аварийного резерва. Или площадка накренилась сильнее, или ветер усилился, но девочка едва шла, сгорбившись как старуха, переставляя ноги с мучительными усилиями. По площадке скользили обломки с зазубренными краями, иные пролетали совсем рядом с бредущей фигуркой.
– Осторожно! – воскликнул Флойд.
Он осмотрелся по сторонам, пытаясь представить, как четверо поместятся в тесной кабине. Хотя, возможно, и не надо помещаться. Вряд ли Калискану удастся оживить шаттл.
– Кажется, взрывов стало поменьше, – отметила Ожье, глядя в другой иллюминатор. – У кого-то наверху обнаружилась толика здравого смысла?
– Я бы на это не рассчитывал, – буркнул Калискан.
Площадка дернулась снова, накренилась сильнее. У Флойда внутренности сжались от ужаса: шаттл тронулся, заскользил.
– Мы падаем, – сдавленно проговорил сыщик.
Но вдруг судно остановилось. Площадка выровнялась. Он недоуменно посмотрел на Ожье, затем на Калискана. Похоже, они тоже не понимали, что происходит.
– Кассандра уже почти здесь, – сообщил Флойд. – Может, спустите трап?
Но та больше не шла. С очевидным усилием она выпрямилась, стараясь устоять на ветру, посмотрела налево. Флойд проследил за ее взглядом, насколько позволял иллюминатор, и увидел причину остановки.
– Эй, вам нужно это видеть!
– Что? – спросила Ожье.
– Иди и посмотри!
Он подождал, когда Ожье пересечет кабину и заглянет в иллюминатор, почти прижавшись щекой к его щеке.
За краем площадки возвышалось нечто огромное, с торчащими округлыми выростами, сияющее множеством странных огней, образующих кольца, кривые линии, таинственные символы – будто светящиеся узоры на шкуре титанического спрута, вздымающегося из глубины и нависающего над несчастным кораблем. Кассандра стояла перед громоздящейся горой света, чуть разведя руки – то ли приветствуя, то ли молясь.
– Калискан, кажется, прибыла помощь, – объявила Ожье.
Тот глянул через плечо, не переставая возиться с управлением:
– Что вы сказали?
– Возле башни висит приличных размеров изделие прогров.
Калискан встал и сменил Флойда у иллюминатора.
– Чертова штуковина, наверное, двигалась следом за нами, – предположил Флойд.
– А Кассандра идет к ней, – сообщила Ожье.
Калискан вернулся к пульту, позволив Флойду снова встать рядом с Ожье у окна.
– Интересно, чего она хочет?
– Не знаю. Пытается связаться с ними? – предположила Ожье.
Из пушечного порта в раздутом брюхе чудовищного корабля вырвалось множество световых лучей. Они прошли сквозь Кассандру, будто солнечные лучи сквозь облака, заставив крошечное тело плясать и дергаться, будто флаг на ветру. Лучи исчезли, Кассандра осталась на месте – но в рваных страшных дырах. Она рухнула наземь, и ураган поволок ее, перекатывая, швыряя, словно тряпичную куклу, распластывая на остатках перил, точно старую тряпку, вывешенную сушиться.
Горизонт осветили белые, безжалостно яркие вспышки.
Огромный корабль начал разворачиваться, уравнивая надстройку с наблюдательной площадкой. Флойд подумал, что машина прогров никак не меньше дирижабля «Гинденбург» или даже авианосца. А может, и больше. Такой громадине нелегко висеть в небе.
– Похоже, они пришли за кем-то из вас, – мрачно произнес Калискан. – Или за обоими сразу.
– Это вы их привели? – спросила Ожье.
– Нет. Я пытался спасти вас. Должно быть, у них есть защита от фурий или они так сильно хотят вас заполучить, что готовы рискнуть всем.
Теперь корабль прогров вытянулся вдоль площадки. Он напомнил Флойду виденного когда-то в музее заспиртованного глубоководного кальмара со щупальцами, скрученными в спираль. Нечто сугубо целенаправленное, холодное, функциональное, словно кинжал. Огни и символы на корпусе покрывал слой вязкого, прозрачного вещества.
Корабль тихо придвигался, как стена светящегося тумана.
– Но это же бессмысленно! – воскликнула Ожье. – То, что мне известно об их планах, уж подавно известно и им. А если бы они хотели нас убить, уже убили бы.
– Вероятно, я ошибся, – произнес Калискан с тревогой. – Их интересуете не вы. И не Флойд, если уж на то пошло.
– Если не вы и не мы, остается только наш груз, – закончил мысль сыщик.
Калискан повозился с управлением, затем безнадежно махнул рукой:
– Наденьте шлемы и постарайтесь укрыться снаружи, на площадке.
– Нас найдут, – возразила Ожье.
– Здесь – наверняка. А снаружи, в бурю, при взбесившемся электромагнитном поле у вас будет слабый шанс продержаться до прибытия помощи.
– Что ж, попробуем, – согласилась после некоторых раздумий Ожье.
– Нет времени проходить через шлюз в штатном режиме, – предупредил Калискан. – Как только войдете, я отстрелю наружную дверь.
Он сунул руку под сиденье и извлек оплывший предмет – нечто вроде автоматического пистолета в представлении Сальвадора Дали.
– Ожье, берите. Уверен, вы поймете, как им пользоваться.
– А вы?
– У меня есть другой. Я постараюсь прикрыть вас, пока не спрячетесь.
– Спасибо!
Ожье сунула пистолет за пояс скафандра, помогла Флойду надеть шлем. Затем ее голос – урезанный, жужжащий – зазвучал в динамике шлема:
– Тут должна быть лестница на вторую площадку. Попробуем найти ее.
– Идите! – приказал Калискан.
Флойд первым выпрыгнул из шлюзовой камеры. Тяжело шлепнулся на площадку, едва не ударившись лицом. Обернулся и увидел вылезающую Ожье. Молния осветила ее лицо за визором шлема.
– Лучше соблюдать радиомолчание, – посоветовала она. – Держись за мной. Если нужно что-то сообщить, соприкоснемся и попробуем кричать.
Светящаяся стена корабля прогров тыкалась в площадку, раскачивала. Исполину ничего не стоило снести ее, разбить вдребезги, словно деревянный причал, даже не заметив этого.
– Ожье, ты подумала о том…
– Не сейчас! – прошипела Верити. – Наверняка радиообмен прослушивается.
Они перебирались, пригнувшись, бочком, от тени к тени, от кучи обломков к другой. Когда добрались до выхода на лестницу, Ожье тронула Флойда за плечо и указала на видимую сквозь массу искореженных балок и листов громаду корабля. И прижала палец снизу к шлему у подбородка, прося хранить молчание.
В борту открылась дверь, от нее протянулся пандус. Из ярко освещенного проема двери выступили шестеро в необычных скафандрах – без видимых сочленений, словно жидкое зеркало. Группа ступила на покосившуюся площадку, осторожно зашагала. Никто не склонялся перед ветром. Единственный признак прилагаемых усилий – тщательность, с которой ставили ноги.
Ожье подтолкнула Флойда. Он пошарил ногой, нашел ступеньку с рядами округлых выступов, стараясь не думать о пропасти внизу.
Ожье прижалась шлемом к его шлему. Голос был еле слышен:
– Нужно спускаться ниже.
– Я хочу видеть, чего эти парни добиваются от Калискана.
– Оставь, Флойд. Разве не видишь – он вовсе не подставлял нас.
– Малышка, кто-то нас точно подставил, а в Калискане я усомнился, как только его увидел.
– А что, если кто-то подставил его самого? Разве так не может быть?
Люди в серебристых скафандрах разделились, пробираясь через провалы и сомнительные места. Всех шестерых связывала паутина очень тонких серебристых нитей, выступавших из зеркальных поверхностей облачения, этакая подвижная «кошачья колыбелька», плывущая на высоте человеческого роста, присоединенная к верхушке шлемов. Калискан высунулся из шлюза с пистолетом в руке, прицелился в ближайшую троицу, выстрелил – и яркий луч поразил среднего програ. Мгновенно испарилась серебряная броня, открыв человеческую фигуру. Калискан нырнул в укрытие, переключил что-то на оружии, выскочил, выстрелил снова, целясь в лишенного защиты. У того отлетело полруки, и он скорчился от боли. Но не успел Калискан выстрелить еще раз, как серебристые скафандры обоих невредимых прогров растянулись, формируя защитную оболочку вокруг раненого.
Калискан снова прицелился, полоснул режущим лучом слившиеся фигуры, но теперь серебристая броня устояла – раздулась, замерцала, но не испарилась. Флойд подумал, что пришельцы ведут себя странно. Неужели так и будут терпеть, не стреляя в ответ?
Но тут же с корабля ударил луч, пронзивший голову Калискана.
Тот осел, выпустив пистолет из рук.
Вот и ответ на сомнения Флойда насчет старика.
Среди шестерых незваных гостей был ранен лишь один. Пока первая тройка переступила через труп Калискана и занялась шаттлом, другая прошла через платформу к поручням, где так и висело тело Кассандры.
Ожье потрогала локоть Флойда, показала вниз. В нем же боролись страх и желание узнать, чего хотят прогры. Поэтому он объяснил жестом, что стоит немного подождать. Они ведь знают, что Кассандра мертва. С чего такой интерес к ее телу?
Самая яркая из виденных доселе вспышек разорвала горизонт. Флойд сжал веки, но все равно видел сквозь них, как на негативе, рваное железо вокруг. Пару секунд спустя опять будто прошел товарняк: башню сверху донизу пробила дрожь.
– Приближается, – проговорила Ожье, держа ладонь на рукояти оружия, но не вынимая его.
Флойд рискнул снова посмотреть на площадку. Трое прогров приблизились к телу Кассандры. Их броня слилась, из центра на высоте груди вылез толстый, диаметром в ногу, отросток. Он гнусно потыкал в разные места на теле девочки, будто методично стараясь выдавить последние капли жизни.
– Что они ищут? – спросил Флойд, борясь с отвращением.
– Не знаю.
Читать бесплатно другие книги:
