Дождь Забвения Рейнольдс Аластер
Все трое разом отступили. Серебряное щупальце внезапно набралось силы, отпрянуло – и ударило Кассандру в грудь. Прогры отступили снова, и щупальце оттащило нанизанное на него тело с поручней. Затем неуловимо дернулось, и тело разлетелось на пять-шесть кусков.
Окровавленное щупальце втянулось в серебристую оболочку. Спустя пару секунд она стала расползаться, снова разделяясь на индивидуальные скафандры.
– Кажется, они еще не получили, чего хотели, – задумчиво проговорила Ожье, вытягивая пистолет.
Флойд глянул под ноги. Ага, вот что она увидела: вниз дороги нет. Лестница кончалась через дюжину ступеней, болтающихся над пропастью. До второй площадки осталось метров тридцать, и добраться туда можно лишь через шахту лифта – при условии, что она не разрушена, – или по балкам самой башни.
Тупик.
Флойд снова посмотрел на шаттл Калискана. Двое прогров поднялись на борт, один остался снаружи. Флойд тронул Ожье за плечо, обращая внимание на происходящее: прогр вышел с ящиком в руках. Мгновением позже показался и второй с парой оставшихся ящиков.
Флойд перевел взгляд на другую тройку. Та оставила куски тела Кассандры там, где они упали. Очевидно, на трупе девочки или внутри его искомое не обнаружилось.
Он снова повернулся в сторону первой тройки, чувствуя, что Ожье готовится стрелять. Она приподняла ствол. Двое прогров остались у ящиков, третий скрылся в шаттле.
– Осторожно! – шепнул Флойд.
И вдруг заметил странный металлический проблеск в воздухе – будто рой блестящих пчел двигался к башне против ураганного ветра. Флойд сжался, боясь, что это оружие людей, убивших Кассандру и Калискана, – но рой петлял, сворачивал, явно стараясь укрыться от внимания поисковой партии. Облачко блесток остановилось подле Флойда с Ожье, переливаясь, слепляясь в текучие формы, распадаясь снова.
Флойд снова прикоснулся к плечу Ожье, указал на пляшущий рой. Она вздрогнула от неожиданности, вскинула пистолет. Облачко нервно отдернулось, но не покинуло укрытия. Пистолет дрожал в руке, однако Ожье не выстрелила. Очень медленно она опустила ствол.
Секунд пять ничего не происходило.
Затем рой метнулся к ней, обернулся вокруг шлема. Ожье махнула рукой, пытаясь отогнать летучие блестки, вскрикнула – и смолкла. Цепенея от ужаса, Флойд наблюдал, как сжимается сверкающее облачко, – блестки одна за другой просачивались в шлем.
Ожье застыла.
Лестница затряслась, роняя гнилые болты. Тонны металла проломились сквозь проржавевшие листы площадки, устремились к нижним ярусам. Ночная мгла заполнилась скрежетом и стонами истязаемого металла.
Внутри Флойда будто что-то оборвалось. Он выдернул из застывших пальцев Ожье пистолет – а тот, кажется, с радостью принял нового хозяина, словно живой. Сквозь перчатку скафандра он ощущался хрупкой игрушкой из алюминиевой фольги.
Ожье молчала, не шевелилась, ни на что не реагировала. За стеклом ее шлема клубились блестящие пылинки.
Значит, добрались все-таки до нее. А скоро доберутся и до Флойда. Деваться с площадки некуда, трое рыщущих прогров скоро будут здесь. Если промедлить еще немного, не удастся даже изобразить сопротивление. Бессмысленно это или нет – действовать надо прямо сейчас.
Иногда судьба оставляет только бессмысленное.
Он прицелился в ближайшую серебристую фигуру и нажал похожий на сосок выступ, надеясь, что это спуск.
Пистолет вздрогнул, скорчился угрем и выплюнул непонятно что. Серебряная броня на ближайшей фигуре разлетелась пеплом по ветру. Флойд выстрелил снова, вырвав кусок из оставшегося беззащитным програ. Тот рухнул, скрывшись среди куч покореженного железа.
Оставшаяся пятерка объединила силы. Троица у шаттла стала тесным рядком, слив броню в одно целое, оставшиеся двое тоже сомкнулись и пошли в наступление. Флойд прицелился в большую группу, и снова пистолет задвигался в руке. Серебряная броня превратилась в вихрь блесток, но вреда удалось причинить куда меньше, соединенные скафандры поглотили энергию выстрелов.
Позади наконец шевельнулась Ожье:
– Дай пистолет!
Она забрала оружие, не дожидаясь ответа, переключила что-то на нем, затем выпрыгнула из укрытия и принялась палить с невероятной скоростью и точностью, выдавая вспышку за вспышкой, пока ствол не раскалился докрасна. Ожье лишь изредка стреляла по приближающимся програм. В основном она целилась в орудийные порты корабля.
Затем она отступила в укрытие.
– Теперь у нас есть немного времени. Надеюсь, его хватит.
– Говорить уже безопасно?
– Пока да. Мое подкрепление забивает их сенсоры и линии коммуникации.
– Твое подкрепление?
– Слишком долго объяснять.
Флойд вовремя посмотрел вниз и успел заметить между второй и третьей площадками светлый долгий проблеск. Попытался проследить за ним взглядом сквозь темную путаницу балок и обнаружил другой сгусток света, мчащийся за первым. Тонкие, гибкие сияющие струйки взмыли вверх, развернулись на месте и нырнули к основанию башни. Двигались они так быстро, что оставляли после себя области разрежения, засасывавшие легкий мусор.
– Объясни.
– Попытаюсь. Ты видел, что произошло сейчас?
– Ты имеешь в виду свою смерть?
– Никто не умер. А особенно Ожье. Но с тобой говорит не она.
– Эй, малышка, ты в порядке?
– Ты говоришь с Кассандрой. Ты видел рой крохотных машин? Они мои.
– Но мы же видели твою гибель!
– Гибель моего тела. Но машины успели вовремя покинуть его. Они ушли в момент смерти, не дожидаясь, когда люди Ниагары подчинят и допросят их. А теперь используют тело Ожье в качестве временного пристанища.
– Вот так просто?
– Это не очень просто, – возразила Кассандра слегка обиженно. – Машины могут записать и перенести лишь тень моей личности и воспоминаний. Уж поверь, умирать – не самое приятное для меня занятие. Особенно тут.
Флойд снова глянул наверх, уверенный, что если бы люди в серебристой броне хотели убить его, то уже убили бы. Но те перестали приближаться, они колебались, застыв на полпути между кораблем и добычей.
– Лучше нам отложить этот разговор, – решил он.
– Флойд, я хочу, чтобы ты понимал происходящее. Я буду управлять Ожье, пока мы не выберемся отсюда. Потом она сама определит, что делать со мной.
– И какой у нее будет выбор?
– Она может носить меня, пока в Полисах не найдется подходящее тело. Или прикажет мне покинуть ее, и я умру. Заверяю тебя, и в том и в другом случае ей самой ничто не угрожает.
– Она тебе разрешила?
– Не было времени спросить. Как ты, наверное, заметил, обстановка не располагает к долгим дискуссиям.
Огромный корабль прогров подвергся нападению. Меньшие корабли – их было как минимум два – полосовали его лучами света. На это было неприятно смотреть, чересполосица ярчайших линий резала глаз. Флойд не выдержал и отвернулся.
– Это и есть твои спасатели?
– Да. Я запросила помощь, едва мы покинули Марс, но не знала, сколько кораблей откликнется на призыв.
– Мы выиграем бой?
– Силы примерно равны.
Большой корабль отбивался. Флойд рискнул посмотреть, щурясь: параллельные лучи вырывались из неповрежденных орудийных портов, упирались в нападавших. Все трое дерущихся защищались барьерами, изогнутыми пластинами прозрачного материала, сновавшими от одной части корабля к другой, меняя форму, чтобы плотно прилечь к корпусу. Как только луч касался обшивки, щит перескакивал туда, поглощая энергию, и его края светились, как у бумаги, готовой вот-вот вспыхнуть. Через несколько секунд щит испускал яркий свет и рассыпался, миллионами искр осыпая Марсово поле.
Вскоре стало очевидно, что большой корабль проигрывает. Движения его щитов стали совсем уж хаотичными, дергаными, стремительными, но все равно защита не успевала прикрывать от ударов малых кораблей. В трети длины от носа внутренний взрыв разбил полупрозрачную оболочку, на корпусе образовались длинные неровные лепестки, как у выходного отверстия пули. Сквозь пролом показалась блестящая аппаратура. К хвосту корабля потянулась череда взрывов послабее. Светящиеся символы под прозрачной оболочкой искривились, потекли, теряя четкость.
– Он гибнет, – сказала Кассандра голосом Ожье.
Пятерка прогров на площадке разделилась, разорвав связь между скафандрами. Трое кинулись к ящикам с грузом, схватили их и побежали на пандус, соединяющий площадку с кораблем. Двое неторопливо пошли к Флойду и Ожье, кажется вовсе и не озабоченные происходящим с соплеменниками и с единственным средством покинуть планету.
Пандус елозил, кривился – корабль отчаянно старался удержаться у площадки. На момент показалось, что троица рухнет вместе с ящиками в пропасть. Но програм как-то удалось проскочить, юркнуть внутрь, а пандус медленно сложился, приник к обшивке, будто закрылась пасть насытившегося кита.
Новые взрывы избороздили корпус. Хвост теперь опустился ниже носа, как если бы корабль погружался в воду. Но и один из напавших кораблей получил фатальную рану. Он медленно снижался, испуская чернильного цвета дым – или то, что казалось дымом, – из прорехи в боку. Вот он сорвался в штопор и взорвался где-то у Монпарнаса.
Серебристая пара уже подошла к входу на лестницу. Пара секунд, и они увидят Флойда с Ожье.
– Флойд, слушай меня!
– Весь внимание.
– Нужно уходить отсюда. Я послала небольшие рои машин в оба шаттла – пытаюсь запустить их.
– И что?
– Оба судна оправляются от электромагнитного импульса. Лучше использовать шаттл Калискана: он меньше и быстрее, его гораздо труднее перехватить.
– Так чего же мы ждем?
Флойда привлекло движение на большом корабле. В его корме открылся люк, оттуда выскочило что-то, разгоняющееся с каждой секундой. Что это – припасенное для последнего удара оружие? Овальный кургузый объект продолжал подъем, изрыгая пламя из заднего торца.
– Что это?
– Аварийная шлюпка. Но далеко она не уйдет.
Уцелевший корабль нападавших прекратил атаку, метнулся вверх, стараясь перехватить беглецов, выстрелил, принял ответный удар. Затем шлюпка нырнула в испещренное геометрическими узорами облачное одеяло. Его осветил взрыв, резкий свет полоснул по глазам, запоздало раскатился грохот. В просвете между тучами Флойд успел заметить огненный комок шлюпки, как ни в чем не бывало несущейся к орбите, словно повернула вспять падающая звезда.
– Говоришь, далеко не уйдет?
– Вряд ли проскочит за ближнюю орбиту. В околоземном пространстве полно перехватчиков.
Большой корабль уже не мог держать высоту. Он накренился на сорок пять градусов, плюясь огнем и дымом; по обшивке лихорадочно плясали искаженные символы. Крен усилился, корма ударилась об одну из четырех ног башни, и та с жутким скрежетом рвущегося металла продвинулась на несколько метров. Через дыру под ногами Флойд увидел, как обваливаются тонны металла. Но подбитый корабль еще не покинула жизнь. Он поворачивался, упершись в башню. Новый рывок едва не сбросил Ожье и Флойда с узкой лестницы.
– Смотри! – в ужасе пробормотал Флойд.
Похожее на колючку суденышко Калискана соскользнуло с края площадки, ударилось о башню, полетело, кувыркаясь, стуча о решетчатые конструкции, – крохотное, словно оброненное яйцо. Внизу оно распухло на мгновение, обернулось пронизанным темными жилками огненным шаром, похожим на мозг. Башню тряхнуло, как никогда раньше. Другой шаттл, на котором прибыли Флойд с Ожье, съехал к середине площадки. Чуть больше наклон, еще толчок, и он тоже полетит вниз.
– Наше средство эвакуации сделало большой бабах, – меланхолично заметил Флойд.
– Остался другой шаттл. Мы поймем, сможет ли он лететь, когда проберемся в него. Но тогда вернуться к нашему убежищу уже не сможем.
– Я готов рискнуть.
– Коли так, пошли.
Ожье выскочила из-за укрытия, Флойд – сразу за ней. Они шагали пригнувшись, чтобы удержаться на ногах под ураганным ветром. Ожье снова принялась стрелять с нечеловеческой быстротой и точностью. Иногда даже не смотрела в направлении выстрела, но поражала цели безошибочно. Правда, не нанесла серьезного ущерба двоим оставшимся програм – или пистолет уже не выдавал прежней мощности, или они усилили защиту. Но по крайней мере большой корабль им уже не помогал. Прогры двигались к шаттлу лайнера, опять соединив броню, выдвигая серебряный отросток, чтобы перекрыть доступ к двери. Щупальце извивалось, пульсировало, его оконечность расширялась, преграждая путь. А пара меньших щупалец поползла к Ожье и Флойду, трепеща над ними, словно болтающиеся швартовочные канаты. Ожье не прекращала огня, целясь в канаты и в то место, откуда они появились. Точность оставалась безупречной, но Флойд видел, что спутница экономит боеприпасы. Теперь она могла лишь отгонять меньшие щупальца.
– Они уже истощены, – процедила Ожье, переводя дыхание. – Не могут растягивать броню до бесконечности. К сожалению, у меня кончается заряд.
Им, спрятавшимся за кучей покореженного металла, оставалась всего дюжина шагов до шаттла. Большое щупальце по-прежнему блокировало дверь. Через него не прорвешься. Достаточно вспомнить, что оно сделало с Кассандрой…
– Не сдаваться же, – буркнул Флойд.
– Мы и не собираемся. Но разряды малой мощности бесполезны. В оружии осталось энергии на шесть нормальных выстрелов. Или на один мощный луч. Вот он-то мне и нужен. Пистолет расплавится, но это теперь не важно.
– Делай, как считаешь нужным.
– Их это не убьет, но энтузиазма поубавит. – Она переключила пистолет и предупредила: – Что бы сейчас ни случилось, мчись со всех ног к люку. Запрыгивай в корабль и стартуй. Не жди меня, если я не побегу вслед за тобой.
– Без тебя я никуда.
– О тебе позаботятся машины. Но лучше надеяться, что до этого не дойдет.
Канаты взметнулись над головой, полетели вниз, истончаясь, превращаясь в длинные клинки.
– Если хочешь что-то сделать, сейчас самое время, – посоветовал Флойд.
Ожье вытянула руку с пистолетом, прицелилась в слившиеся тела прогров. Оружие извергло мощный луч, кинжалом врезавшийся в сочлененные фигуры, испаряя слои серебристого вещества. Пистолет полыхнул огнем, засветился, раскаляясь. Она удержала его, плавящийся, роняющий капли металла, до конца стрельбы, затем отшвырнула, рыча от боли.
– Беги! – крикнула она.
Финальный выстрел, очевидно, нанес противнику большой вред. Броня заколыхалась вокруг прогров, словно потревоженный студень. Острые тонкие щупальца втянулись назад, большое щупальце у двери оторвалось и задергалось, свиваясь и развиваясь, будто обезглавленная змея. Проход к двери был свободен. Флойд кинулся туда, потянул за угловатую полосатую рукоять, предназначенную для открывания снаружи. К его большому облегчению, дверь скользнула вверх, ушла в корпус. За ней была шлюзовая камера.
Флойд оглянулся, надеясь увидеть Ожье.
Но ее не было рядом. Она почти не сдвинулась с места, откуда стреляла. Лежа на боку и откинув почерневшую, изуродованную руку, пыталась ползти – медленно, мучительно, по сантиметру.
– Флойд, оставь меня. Беги! – произнесла Ожье, запинаясь.
– Здесь я тебя не брошу!
– Я позабочусь об Ожье. Скорей убирайся отсюда.
Он посмотрел на врагов. Один – тот, кого раньше ранил Калискан, – теперь лежал, лишенный брони. Остатки его скафандра теперь укрывали второго програ, но их движения – перетекание, формирование оболочки – казались неуверенными, хаотичными, как если бы броня тоже была ранена. Однако отрубленный кусок, корчась и трепеща, понемногу полз к основной массе. Наверное, когда он сольется с ней, броня усилится.
Флойд выскочил из шаттла и побежал к Ожье.
– Убирайся! – рявкнула она.
Он встал на колени, обнял ее. Да уж, тяжелая атлетика в скафандре – то еще дело.
– Никто никого не бросает, – прошипел он, стараясь не потерять равновесия. – Вижу, ты не слишком торопишься покидать тело Ожье. Свое-то оставила с легкостью.
– Мое тело – моя собственность, я вольна распоряжаться им. Чужим телом – нет.
Он встал, пошатываясь, ступил к шаттлу.
– Даже если тебя… убивают? – судорожно выдохнул Флойд, переставляя ноги отчаянным усилием воли.
– Флойд, не болтай! Иди молча.
Он добрался до шаттла, уложил Ожье в тесном шлюзе, втиснулся туда сам, нашел что-то похожее на полосатую рукоятку, которую дергал снаружи, потянул. Наружная дверь скользнула вниз.
Расстрелянный корабль прогров наконец опустился. Флойд успел увидеть через проем закрывающейся двери, как он утыкается носом в лед, плюется огнем, заволокшим его целиком. Корпус разваливался, расцветая тысячей мелких взрывов. В унисон им загрохотала, заскрежетала башня, рушась прямо на глазах.
– Кажется, исполняется предсмертное желание Ги де Мопассана, – усмехнулся Флойд.
Перед тем как шаттл врезался в облака, Флойд успел окинуть взглядом Марсово поле. Страшные взрывы раздирали остатки вражеского судна. От него разбегались на удивление ровные, круглые ударные волны – до самого защитного периметра. Париж содрогался. Медленно, словно раненый жираф, башня падала. Одна из опор, поддерживавших третью наблюдательную площадку, подогнулась, рассыпалась миллионом железных обломков. Пару секунд казалось, что оставшиеся три смогут удержать вес. Но нет. После столетий перемирия гравитация наконец-то победила проржавевшие кронштейны, заклепки и болты. Башня кренилась все больше, и оставшиеся опоры уступали невероятной тяжести. Стотонные балки срывались, распрямлялись, сбрасывая напряжение, будто выпущенные из согнутой колоды карты. Тысячи тонн металла врезались в лед, облако белой пыли поднялось на сотню метров, укрывая агонию башни. Флойд видел, как третья площадка косо ушла в белую пелену, освещенная ветвистой молнией. Он отвернулся. Видеть, как гибнет символ любимого города, было невыносимо.
Флойд подумал, что живой Париж при всех его недостатках куда приятнее заледеневшего трупа.
Жаль только, свой Париж ему больше не увидеть никогда.
Глава 36
– Я понимаю: обстоятельства не располагают к душевному комфорту, но тем не менее хотелось бы, чтобы вы чувствовали себя на этом корабле как дома, – сказал мужчина в белой капитанской форме с эполетами и аксельбантом.
Он предложил сигару из деревянного ящичка. Флойд от сигары отказался, но стаканчик виски принял. Вентиляторы на потолке медленно, лениво разгоняли воздух.
Флойд и Тунгуска сидели в высоких креслах в роскошно убранной комнате, могущей быть салоном океанского лайнера, дирижабля или трансатлантической летающей лодки. За квадратными окнами виднелась лишь иссеченная дождем ночь. Хотя, пожалуй, тут не спутаешь. Не лайнер, не дирижабль и не лодка. Слишком уж своеобразно и странно гудят двигатели.
Флойд выпил полстакана. Не самый лучший виски, но снять напряжение помогает.
– Какие новости об Ожье?
– Состояние у нее стабильное, – ответил Тунгуска. – С раной от неисправного оружия мы совладали легко. В обычных условиях она бы не доставила хлопот.
– А в этих условиях?
– Шок. Возможно, Ожье погибла бы без вмешательства машин Кассандры. Эти машины взяли на себя управление организмом. Она в чем-то вроде комы.
– И как долго она пролежит в коме?
– Боюсь, трудно сказать. Даже в том случае, если кто-нибудь из нас добровольно пускает в себя нанороботов, процесс крайне небезопасен. А то, что сделала Кассандра в Париже… – Капитан махнул сигарой для наглядности. – Принять чужие машины трудно даже серьезно подготовленному прогру с соответствующими структурами в мозгу, способными выдержать дополнительную нагрузку. А Ожье обычный человек. К тому же ее ранило вскоре после перехода к ней нанороботов.
– Но если бы Кассандра не перешла в нее, мы оба погибли бы, разве нет?
– Очень похоже, – согласился Тунгуска, взяв из ящичка другую сигару и отрубив ей кончик вычурной серебряной гильотинкой.
Но он не курил и первую – похоже, не понимал ее назначения. Должно быть, считал жжение сигар древней социальной условностью.
– С другой стороны, Кассандра умерла бы, если бы не вошла в тело Ожье.
– Помнится, согласия Верити не очень-то и спрашивали.
– Поверьте, переговоры обязательно были, пусть и скоротечные. Вовсе не этикет запрещает вторгаться в чью-то голову, сколь бы ни была важна причина.
– И каковы теперь шансы Кассандры на выживание?
– Лучше, чем без тела. Ее машины уцелели бы, но личность неизбежно разрушается без стабилизирующего действия естественного мозга.
– А ее личность не разрушилась?
– Нет – благодаря Ожье. Теперь Кассандра может восстановиться. – Для убедительности капитан ткнул сигарой вверх.
– Похоже, Ожье зря плохо думала о вас, програх.
– О некоторых – зря. Но должен сказать, что, к большому сожалению, насчет многих она права.
Флойд уже рассказал Тунгуске все известное о заговоре прогров. Само собой, наверняка ошибся со многими деталями, что-то недопонял и упустил. Конечно, Ожье рассказала бы лучше. Но Тунгуска кивал, слушал с интересом, задавал правильные вопросы в правильном порядке.
– И что теперь будет?
– С Ожье? Мы понаблюдаем за ней, пока не найдем подходящее тело для машин Кассандры. Еще не совсем ясно, что они делают с Ожье, но лучше их оставить в покое, пусть справляются сами.
– Но ведь она выздоровеет?
– Да. Но останется ли прежней, это вопрос…
Флойд кивнул, вертя в пальцах стакан с виски. Нет смысла напускаться на капитана – он делает что может.
– Перед тем как мы покинули Париж, Кассандра говорила о приказе перехватить шлюпку.
– Мы получили этот приказ.
– И что, перехватили на орбите?
Тунгуска оглянулся, словно боясь чужих ушей, и развел руками:
– К сожалению, один из наших перехватчиков оказался ненадежен. Тот, кто имел наибольшие шансы перехватить шлюпку, просто позволил ей ускользнуть из сети.
– Ее же нельзя было упустить!
– Мы сделали все возможное. Но на орбите за Луной, в мертвой зоне наших локаторов, ждал другой, быстрый корабль. Все было продумано блестяще.
– А этот быстрый корабль – насколько он велик?
– Достаточно, чтобы увезти двигатель с лайнера «Твентис сенчери лимитед», если вас интересует это. Мы не уверены, что именно этот корабль участвовал в нападении на лайнер, но, принимая во внимание все обстоятельства… Между прочим, мы выявили связь этого корабля с Ниагарой.
– Вы должны остановить его!
– Это проблематично. Он уже идет на полной тяге к порталу на Седне.
– Так перекройте портал.
– Мы уже пытались. Но его контролируют сторонники Ниагары. За день мы подтянем туда достаточно сил, чтобы выбить агрессора, но корабль с реактором уже успеет войти в гиперсеть.
– И там его уже не найти, – тяжело вздохнул Флойд.
Тунгуска поерзал, устраиваясь в кресле; жалобно скрипнула обивка.
– Не обязательно. Нам известно, что корабль направляется к порталу Седны, и мы знаем, куда ведет портал. На выходе еще три портала – Ниагара наверняка облюбовал один из них. Если мы не слишком отстанем, то сможем зарегистрировать сигнатуры открытия портала и определить, в какую из кроличьих нор юркнул наш враг. Тогда придется рискнуть – войти в тоннель, пока там другой корабль. Это не принято даже для судов Полисов, поэтому придется менять программу допуска в портал. Но по крайней мере мы сможем проследить за Ниагарой часть пути.
– И какой с того прок?
– Все лучше, чем сидеть сложа руки. Судно у Ниагары крупное и быстрое. Его нам не догнать, если только ему не потребуется маневрировать. Он не сможет перейти от портала к порталу так быстро, как мы. Это почти единственное наше преимущество.
– И вы пока еще не имеете представления о том, в какой уголок космоса он направился?
– Ни малейшего. К сожалению, мы так и не смогли ничего выяснить. Быть может, у вас есть разумные идеи на этот счет?
– Насчет разумных идей вы обратились не по адресу.
После того как оба допили виски, Тунгуска повел Флойда по веренице коридоров и трапов к выделенной ему каюте. Открыв дверь спальни, которую Говард Хьюз мог бы использовать для тренировки в приземлениях, прогр извинился:
– Конечно, у нас скромно…
– Для меня вполне роскошно, – заверил Флойд, водя пальцем по тиковой инкрустации на дверях. – Это все настоящее?
– Вполне. Наш корабль велик, и мы смогли перенаправить часть ресурсов, чтобы обеспечить вам комфорт. Если нам понадобятся эти ресурсы, я предупрежу вас заранее.
– Э-э… спасибо, – проговорил Флойд. – А как с Ожье?
– Мы немедленно известим вас о любых изменениях в ее состоянии.
– Хотелось бы ее повидать.
– Прямо сейчас?
– Ну или чуть позже.
– Она все равно не сможет поговорить с вами, – предупредил Тунгуска.
– Но если я приду, она будет знать, что о ней помнят и надеются на ее выздоровление.
– Я понимаю, – кивнул Тунгуска, проводя его в комнату. – Мистер Флойд, ведь вы пожертвовали очень многим, прилетев сюда?
– Со мной бывало и хуже.
– Но вы должны понимать: нет никакой гарантии вашего возвращения домой.
– Я не знал об этом, когда помогал Ожье убежать.
– Но если бы знали, разве поступили бы иначе?
Флойд задумался. А ведь и вправду: неужели поступил бы иначе, если бы знал?
– Наверное, да, – ответил он неуверенно.
– Сомневаюсь. Может быть, я не самый лучший знаток человеческой натуры, но полагаю, вы поступили бы так же, даже имея полную информацию. – Тунгуска дружелюбно похлопал его по плечу. – И я нахожу это восхитительным. Вы можете бросить все: свой мир, людей, которых любите, – ради спасения чьей-то жизни.
– Не записывайте меня в святые, – попросил Флойд. – Я считал, что если доставлю Ожье домой, так будет лучше для меня. Здесь не обошлось без эгоизма. К тому же у меня еще есть шанс вернуться.
Тунгуска пристально смотрел на него пару секунд, поглаживая подбородок.
– Вы имеете в виду, если мы обнаружим местонахождение Земли-Два?
– Да.
– Но враги попытаются туда проникнуть, взорвав реактор на антивеществе. Этого может хватить на то, чтобы разбить оболочку АБО, а может и не хватить. Мы сделаем все от нас зависящее, чтобы помешать им. Надеюсь, нам удастся взорвать реактор до того, как он достигнет оболочки.
Такая мысль еще не приходила Флойду в голову. Да уж, пояснения не требуются. Тунгуска открытым текстом сказал: дружно покончим с собой и врагами, если не найдется другого способа спасти Землю-2 от «серебряного дождя».
– Извините, – проговорил Тунгуска, видя, как Флойд изменился в лице.
– А мне никак по-другому не попасть внутрь?
– Альтернативных способов мы пока не знаем. Конечно, если бы у нас было неограниченное время на поиски доступа к АБО… но как раз времени и нет.
– Вы должны сделать все возможное, чтобы остановить «серебряный дождь». Ради этого мы с Ожье рисковали своей шкурой. Ради этого умерли Сьюзен Уайт, Бланшар и Кассандра и все прочие совершенно невинные люди, оказавшиеся вовлеченными.
– Надежда еще есть, – произнес Тунгуска, стараясь придать голосу оптимизма. – Но надо быть готовым к худшему.
Тунгуска оставил Флойда в каюте, ушел в рубку: корабль разгонялся, стараясь поспеть за Ниагарой. Флойд бродил, разглядывая и ощупывая все подряд, тычась в каждую щель, словно лабораторный хомяк. Комфортабельное обиталище. Несомненно, хозяева изрядно постарались, чтобы гость чувствовал себя как дома. Но не отпускало подозрение: в обычной корабельной обстановке, которую видит экипаж, было бы гораздо уютнее. При ближайшем рассмотрении обнаруживалось, что вся богатая отделка – такая же несуразная имитация, как и убранство салона, где Тунгуска угощал Флойда виски и сигарами. Чья-то застывшая овеществленная фантазия, смутная и несвязная. Абсурдная роскошь каюты не помогала расслабиться, а, напротив, действовала на нервы.
У письменного стола высился массивный старомодный приемник, с резьбой поверх решетки громкоговорителя, изображающей солнце. Флойд включил аппарат, покрутил ручку настройки. Вещал всего один канал. Мужской голос рассказывал о положении дел в Солнечной системе, особенно упирая на обстановку вблизи портала, куда направлялся корабль. Звучало это натужно и торопливо, непрерывный вязкий поток монотонных слов, перемежаемый звонками, свистом и ксилофонным звяканьем, – будто комментарий к скачкам. Флойд вскоре обнаружил, что это вовсе не настоящая новостная передача, а выжимка из описания реальной ситуации в системе, подготовленная экипажем и поднесенная так, чтобы, по мнению хозяев, гость мог успокоиться и поверить в лучшее. Столь неуклюжую поделку никто не принял бы за настоящие новости даже в 1939-м.
Тем не менее Флойд целый час слушал передачу и выключил, когда терпеть фальшь стало уж вовсе невозможно. Ниагара успешно достиг портала и вошел в него. Страхи насчет обрушения портала после вхождения корабля остались необоснованными. По крайней мере, пока враги воздержались от этого. Возможно, оставленный у портала персонал отказался следовать приказу и удержал горловину открытой. Хотя могло быть и так, что коллапс просто отсрочили до времени, когда умеренные захватят тоннель, – разумно держать как можно большую дистанцию между волной сжатия и летящим в тоннеле кораблем. Не исключено и то, что противник решил оставить портал открытым, вопреки риску погони. Ведь закрытие портала могло лишить доступа к АБО, а значит, сделать всю работу по захвату Земли-2 бессмысленной. Прогры из агрессивной фракции хотели стерилизовать Землю-2, а потом убедить остальных, что это было правильным и нужным делом. Затем, само собой, пошел бы разговор о том, кому какие достанутся территории.
Выключив приемник, Флойд снова подумал об Ожье. Она вошла в его жизнь всего неделю назад. А теперь немыслимо представить и минуты без нее. Все прочие заботы и тревоги казались нелепыми пустяками по сравнению с ее выживанием.
Вскоре появился Тунгуска, держа коробку с чем-то похожим на стопки бумаг.
– Флойд, хорошая новость – Ожье поправляется.
Читать бесплатно другие книги:
