Загробные миры Вестерфельд Скотт
– Нет, неправда.
– Она говорит, будто все это вступление!
– В этом есть зерно истины. – Имоджен скомкала пустую обертку от кекса и положила ее рядом со стаканчиком кофе. – Но мне так нравится предыстория Ямараджи! Мстительные ослы, это что-то!
– Спасибо, – поблагодарила ее Дарси. Осел был одной из немногих историй в книге, которую она придумала сама. Его ничто не связывало с Ямараджей из «Вед» или убитой подругой матери. Казалось, он появился откуда ни возьмись, как история из другой эпохи.
Но Нэн была права. В огромном вступительном блоке – на целые две главы – Ямараджа и Ями находились в своем дворце и объясняли Лиззи правила загробного мира. А это как раз и запрещалось во всех руководствах по написанию книг. Почему же Дарси не заметила оплошности раньше?
Она ощутила дрожь в ладонях и спазм в желудке, как будто надо решать – бежать или сражаться. Внезапно те две главы стали ей ненавистны.
– Допустим, они объяснят порядки позже, – хрипло проговорила она. – Тогда Лиззи придется самостоятельно познавать обратную сторону. А это даже придаст Ямарадже загадочности.
Имоджен кивнула.
– Отличная идея. В конце концов, он же бог смерти.
– Кстати, насчет Ямараджи…
Дарси продолжила не сразу, задумавшись, когда именно она решила позаимствовать столь религиозный образ. Возможно, предания из «Вед» постоянно вертелись у нее в голове и все получилось вообще неосознанно.
Но в какой-то миг Яма перемешался с другими историями, слился с болливудскими моделями, возлюбленными из манги, сексапильными героями паранормальных любовных романов и даже с красавцами-принцами из диснеевских фильмов.
– Надо же! – воскликнула она.
– Что? – спросила Имоджен.
– Ямараджа отводит Лиззи в свой дворец. Я сглупила! Парни, которые являются хозяевами шикарных замков, – это типичный диснеевский прием!
– Он раджа загробного мира, – сказала Имоджен. – Где еще ему жить, в бунгало?
Несмотря на душевные муки, Дарси сделала для себя пометку, что ей нравится слово «бунгало», хотя она и не совсем уверена, что оно означает.
– Ладно, у него действительно есть дворец, – согласилась она. – И целый город в придачу. Однако Лиззи не может просто тусоваться в его покоях и пить чай. Только не в самом начале романа. У нее и так полно серьезных проблем, и загробный мир пугает ее. Яма должен быть настоящим богом смерти.
Имоджен оторвалась от мобильника.
– Это связано с мнением Кирали?
– Не только. Мой друг Саган буквально взорвал мне мозг. – Вряд ли стоило объяснять Имоджен такую чушь, как парадокс Анджелины Джоли, но можно попытаться. – Сделав из Ямараджи персонажа романа, я будто вычеркнула его из священных книг. Но если я от него избавлюсь, это тоже его убьет. В общем, ничего не попишешь, надо делать его еще более реальным. Он заслуживает своей истории.
– Как и остальные персонажи, – пробормотала Имоджен.
– Конечно!
Вот ведь странность, в первый же день работы над книгой в ноябре прошлого года Дарси придумала прекрасный подземный дворец Ямараджи. Но она никогда в жизни не была в Индии и состряпала образ из фильмов, мультиков и веб-сайтов роскошных индийских отелей.
– Мне нравилась та сцена во дворце. Но она слишком тупая, верно?
– Убей своих милых,[68] – сказала Имоджен, потянувшись к Дарси, чтобы погладить ее по обнаженной руке. Дарси вздрогнула, испытав нечто вроде облегчения, и чувство, что она стала брошенной возлюбленной, начало понемногу ее отпускать. Наконец-то она успокоилась.
Затем Дарси открыла опцию «Заметки» и быстро напечатала: «Вступление позже. Дворец страшней. Яма загадочней». Руки до сих пор тряслись, дыхание было неровным, но ощущение смертельной опасности отступило. Невероятно! Голова странно гудела от вспыхивающих идей и от того, что они с Имоджен находятся в том самом месте, где впервые поцеловались.
На крыше воцарилась тишина.
Внизу гулко урчала Канал-стрит,[69] и город вокруг Дарси казался огромным и неизменным.
Она старалась, чтобы голос звучал ровно.
– Хорошая мысль работать на крыше.
Имоджен ответила, слегка прикоснувшись губами к шее Дарси. От нее пахло кофе, имбирем и крахмалом – от белоснежной рубашки.
От поцелуя в животе Дарси запорхали бабочки, запутавшиеся в смеси беспокойства и кофеина. Она хотела повернуться и как следует поцеловать Имоджен в губы, но не могла растратить тот творческий порыв, который завладел мыслями и телом.
– Значит, мне нужно придумать, куда Ямараджа ведет Лиззи. Куда бы им еще пойти, если не в подземный мир? Наверное, туда, где жутко и темно.
Обе надолго замолчали. Дарси перебирала все места действия из книги: призрачную школу, продуваемый ветром остров, вершину горы в Персии. Что же из них самое унылое и страшное? Какой пейзаж подойдет для первого знакомства с богом смерти?
Внезапно Имоджен нарушила паузу.
– А зачем им куда-то идти?
– То есть… – Дарси запнулась. Действительно, ведь всем понравилась сцена в аэропорту! – Но там продолжается атака террористов.
– Если хочешь нагнать страху, то действуй именно так и не ошибешься. Лиззи силой мысли переместила себя на обратную сторону и сразу же превратилась в невидимку. Значит, шальные пули ее не заденут.
Дарси прикрыла глаза, представляя себе аэропорт: Лиззи просыпается в окружении окровавленных тел, террористы непрерывно перестреливаются с агентами УТБ и отрядами спецназа. Она бы впала в панику и снова выскочила в реальный мир. И ее бы убили.
Но на границе миров окажется Ямараджи, который спасет девушку.
– Естественно, Лиззи должна узнать, что она очутилась на том свете, – продолжила Имоджен. – Иначе не будет перехода между жанрами.
Дарси распахнула глаза.
– Чего-чего?
– Знаешь, в тот миг, когда Лиззи понимает, что она не в Канзасе, читатель об этом тоже догадывается. Твоя книга начинается как триллер, но затем Лиззи перемещается прямо в другой жанр. Как по мне, именно здесь впервые проявляется дух книги.
Дарси расслабилась, обрадовавшись возвращению в лоно похвалы.
– Дай мне секунду, – попросила она, зажмурилась и разрешила себе погрузиться в созданный для экспериментов театр – в особое место в мозгу, где сочиняла сцены для романа. Она опять увидела нападение в аэропорту, с Лиззи в самой гуще событий, но на сей раз в серых оттенках обратной стороны.
Имоджен молчала куда дольше Ниши или Карлы, которые уже бы заговорили, предлагая советы. И мало-помалу непреложность написанного растворилась в тумане, у Дарси распахнулись глаза, и она воскликнула:
– Слезоточивый газ!
Имоджен пристально смотрела в одну точку.
– Когда в аэропорт добирается полиция, она кидает баллончики со слезоточивым газом. Поэтому Лиззи просыпается в облаке.
– Значит, она кашляет? – спросила вдумчивая Имоджен.
Дарси покачала головой.
– На обратной стороне – свой воздух. Поэтому Лиззи думает, что она на небесах, пока не замечает, как из мглы ее разглядывает Ями.
– Жуткая младшая сестра в небесах. Мило.
Дарси улыбнулась, мысленно проигрывая сцену.
– Но потом Лиззи видит воплощенный ад… пол, где валяются мертвые тела, скрытые мглой…
– И прежде чем она теряет голову, к ней на помощь приходит Ямараджа!
– И он говорит то, что ей нужно. – Дарси отхлебнула кофе, чтобы вернуться в реальность. В голове звенело от возможностей. Однако то, что она нарисовала в воображении, было не поправкой, а целиком и полностью новой главой. – Ерунда получается! Нэн обращает внимание на неувязку одним абзацем, а мне приходится написать тысячи слов, чтобы ее исправить? Так нечестно!
– В любви и искусстве все честно.
– И в этом письме еще пять страниц!
Теперь Имоджен смеялась.
– Думаю, потому тебе и заплатили кучу баксов.
Только спустя час они спустились с крыши и направились в квартиру Дарси, где продолжили «мозговой штурм». Дарси углубилась в содержание своего ноутбука. К счастью, большинство замечаний Нэн не требовали такой тщательной доработки. Оставались явные пустяки.
– Я, что, правда слишком часто использую слово «вены»? – спросила Дарси.
– Не без того.
Дарси нахмурилась.
– Где еще, скажите на милость, должен находиться адреналин Лиззи? В подмышках? И почему ты соглашаешься с Нэн?
– Она хороший редактор, – Имоджен подняла руки в знак капитуляции. – Однако автор – именно ты. Сражайся.
– Я как-то спрашивала Мокси, и та ответила, мол, главное – мирное осуществование.
– Все зависит только от твоей храбрости, – пояснила Имоджен. – Если вы разойдетесь во взглядах на что-то важное, Нэн может начать угрожать, что не опубликует твое произведение. Пожалуй, она и впрямь способна не пустить его в печать. Но помни: не в ее силах заставить тебя написать другой роман.
– Ты меня обнадежила. Более-менее.
– Не волнуйся. Никто не собирается разрывать с тобой контракт из-за спорного вопроса с «венами». – Имоджен отстучала по клавишам ноутбука. – Поехали!.. Найдем и заменим «вены» «пингвинами». Взгляни-ка: число выполненных замен – сто восемьдесят семь.
– Я использовала «вены» сто восемьдесят семь раз? Ты серьезно?
Имоджен ухмыльнулась.
– Думаю, что и у моего главного героя тоже прошлой ночью по венам растекался гнев! Подруга, ты забралась мне в голову!
– Извини, я паршиво пишу, – пробурчала Дарси. – А почему ты заменила «вены» именно «пингвинами»?
– Чтобы ты их не пропустила во время правки. – Имоджен стукнула по клавише, и раздался «свист» отправляемой почты. – Не стоит благодарности.
Дарси потянулась через стол, чтобы взять ладонь Имоджен, почувствовав тепло ее кожи и прохладный металл колец.
– Спасибо. Не за пингвинов, а за то, что навестила меня. Ты помогаешь мне пережить унижение из-за плохо написанного текста. Уныние просто сметает моих пингвинов.
– Почти все! – Глаза Имоджен сверкнули. – Будет ли на ней последняя толика восхищения? Или редактор тебя окончательно добьет?
Дарси, застонав, прокрутила последнюю страницу письма. Та была наполовину пуста и содержала один-единственный абзац, который выглядел настораживающе сжатым.
– Лучше бы здесь была похвала, – сказала она и начала читать.
Минутой позже Имоджен откинулась на спинку стула и вздохнула.
– Я допускала подобную возможность!
– Не смей говорить, что ты с ней согласна!
– Нет, мне ненавистна ее идея. – Имоджен барабанила пальцами по столу. – Но я очень беспокоилась, Дарси.
Дарси опять прочитала абзац. В нем было длинное и путаное объяснение, скорее о продажах и продолжениях, чем о том, как рассказывать истории. Но в тексте ощущалась некая твердость, уверенность Нэн в своих взглядах, и Дарси почувствовала себя совсем юной, пристыженной и беззащитной.
Нэн хотела счастливую концовку.
– Я влипла! А я-то решила, что великолепно справилась с последними главами.
– Я тоже, – Имоджен уткнулась в свой ноутбук.
– Тогда почему ты этого ожидала?
– Счастливые концовки пользуются спросом. Разве ты не смотришь фильмы?
– Но это же фильмы, – воскликнула Дарси. – Книги выше кинематографа!
– Любой бизнес не чурается денег.
– Но я даже не думала, что надо так возиться с финалом… Стой! Концовка у «Пиромантки» намного мрачнее, чем у моего романа. Нэн просила тебя ее изменить?
– Нет. Она ей понравилась.
– Ага! Наверняка все из-за того, что я младше тебя? Поэтому Нэн считает, будто мной можно помыкать?
– Сомневаюсь. – Имоджен кивнула на экран своего ноутбука. – Цитирую: «С твоей книгой, Дарси, у нас связаны очень большие ожидания, но мы не сможем их реализовать, если не прислушаемся к пожеланиям отдела продаж».
– Что это означает?
– Они платят тебе триста тысяч долларов и теперь хотят свою счастливую концовку.
Обе прилегли на матрас, и Имоджен обняла ее сзади.
Теперь их тела идеально дополняли друг друга, будто два материка, которые разошлись в другую геологическую эру, а теперь воссоединились. Несмотря на то, что голова Дарси еще кружилась от письма редактора, она остро ощущала лежащую позади Имоджен: худобу ее рук, еле заметный трепет дыхания. Поза оказалась для Дарси настолько в новинку, что потрясающе отвлекала мысли.
Но о том, чтобы уступить плоти, не могло быть и речи, ведь Дарси ощутила порыв вдохновения. У нее уже имелись возражения на требования Нэн, десятки возможных счастливых концовок, трагические речи на случай, если книгу забракуют. Кроме того, ее не отпускало беспокойство, что это все – ее вина.
– Я заурядная писака, да?
Имоджен пошевелилась, крепче обнимая Дарси.
– Что ты сказала?
– «Пиромантка» цепляет с самого начала. И по ходу повествования Ариэль просто становится еще более клевой и сложной, вплоть до финала.
– Значит, ты ее прочитала?
– Да! Прости! – выпалила Дарси, понимая, что от волнений сегодняшнего утра позабыла об этом упомянуть. – Дочитала ее, когда уехали Карла и Саган. Она оказалась потрясающей, смелой и правдивой. И никто не материализуется из воздуха, когда Ариэль попадает в неприятности! В особенности какой-нибудь тупой владыка смерти, который живет во дворце!
Имоджен тихо рассмеялась.
– Ты собираешься отредактировать дворец.
– Поздно! Нэн смотрит на роман как на книгу с хеппи-эндом, и такой же ее видит отдел продаж. – Дарси завозилась, поглубже зарываясь в теплые объятия Имоджен. – Ты получила возможность сохранить свою неприглядную концовку, потому что твои персонажи неоднозначны, а еще ты не заимствуешь богов смерти и не делаешь из них болванов. Ты ведь настоящая писательница.
– Что, опять за свое?
– Ты знаешь, о чем я. Никто не ждет от «Пиромантки» грандиозного диснеевского финала с поцелуями и свадьбой.
– Но никто не надеется, что она продастся миллионным тиражом, вне зависимости от того, как «Пиромантка» заканчивается. Отдел продаж не волнуют девицы-поджигательницы из рабочего класса, которые сохнут по своей учительнице физкультуры.
– Тогда они глупцы. Твой роман станет бестселлером!
– Тсс, – прошептала Имоджен, притягивая Дарси еще ближе.
– Но твоя книга – потрясающая.
– Спасибо, но тсс.
Какое-то время они молчали. Дарси раздумывала, что делать дальше. Позвонить агенту? Драться до смерти? (До смерти ее контракта? Ее карьеры?) Неужто и правда придется браться за написание счастливой концовки для Лиззи и Ямараджи?
– Разве Нэн не понимает, что моя книга о смерти?!
Затылка Дарси коснулся легкий вздох Имоджен.
– Может, здесь и кроется основная причина. Ты начинаешь с такой огромной трагедии, и Нэн хочет получить благополучный финал.
– Как глупо.
– Все счастливые концовки глуповаты. – Имоджен оттянула вниз ворот футболки Дарси и поцеловала ее в затылок, вызвав в теле подруги волны дрожи. – Не считая тех, которые случаются в реальной жизни, где они чудесны.
Дарси повернулась в объятиях Имоджен, и они оказались лицом к лицу.
– А у нас будет счастливая концовка?..
– В смысле, у нас двоих? – Имоджен глубоко задумалась над вопросом. – Думаю, пожалуй, пока рано размышлять о финале.
– А я как раз размышляла, – вырвалось у Дарси, и она на миг похолодела, хотя секунду назад это было абсолютной правдой. Но стоило ей начать, как ее понесло: – Что же такое счастливая концовка в реальности? В романах ты просто говоришь: «Они жили долго и счастливо». Но здесь люди вынуждены жить вместе день за днем, год за годом.
Какова вероятность того, что она свяжет свою жизнь с первым же человеком, с которым по-настоящему целовалась? Дарси откатилась и обняла колени руками.
– Поза зародыша? – произнесла Имоджен. – Ясно, я это тоже предусмотрела, поэтому приберегла для тебя пару хороших новостей.
– Рада слышать, что я настолько предсказуема. Итак?
– Когда «Пиромантка» выйдет, я буду в турне со Стэндерсоном.
– Правда? – Дарси распрямилась и перекатилась, чтобы снова оказаться лицом к Имоджен. – Он собирается с тобой в турне?
– Технически, именно я собираюсь в турне с ним, – широко улыбнулась Имоджен. – Не по всем двадцати городам, конечно. Но неделю мы будем блистать на одной и той же сцене каждый вечер.
– Класс! – Дарси наклонилась, и впервые за день они поцеловались как следует. Нажим губ Имоджен, заигрывания ее языка по-настоящему расслабляли спазм в животе Дарси. Она недоумевала, почему они медлили.
Когда их губы разъединились, Имоджен по-прежнему улыбалась.
– Не верится! – удивилась Дарси. – И ты хранила это от меня в тайне столько времени?
– Но я думала, что тебе это может понадобиться. Десерт подается последним.
– Ты же понимаешь, что «десерт подается последним» и «счастливая концовка» противоречат друг другу?
Имоджен пожала плечами.
– Первое – стратегия. Второе – философия. В общем, полная гармония.
– Ладно, – вздохнула Дарси. – Но ты и Стэндерсон! Все из-за моей вечеринки!
– Рада, что тогда зашла, – сказала Имоджен. – Кстати, у меня есть и другие причины быть довольной.
Когда Дарси рассмеялась, ей вспомнилась ускользнувшая подробность. Она была немножко пьяна, а в тот вечер столько всего произошло. Но последние три дня в ее сознании постоянно всплывало лишь мгновение новоселья.
– Ты сказала в тот вечер кое-что странное.
– Что я запала на тебя и твою книгу.
– Ты заявила, что «Имоджен Грей» – твой псевдоним. Ты же просто шутила, верно?
Улыбка Имоджен померкла.
– Это правда.
– Значит, Имоджен – твое ненастоящее имя?
– Не то имя, под которым я родилась.
Дарси насупилась.
– Но это что-то близкое, верно? Например: Имоджен Грейсон?
– Бесполезно гадать, – хмыкнула Имоджен. – Я никому не сообщаю свое имя.
Дарси села.
– С чего это вдруг?
– Не важно.
– Тогда скажи его мне!
Имоджен издала тихий стон.
– Пойми, Дарси. Когда-то в колледже я писала несусветную чушь для одного инди-блога.[70] По сути, это был мой интимный дневник, где было абсолютно все, вплоть то того, о чем я думала и с кем спала. После того как «Парадокс» купил мою книгу, мне задали вопрос, не хочу ли я использовать псевдоним. В ту ночь я себя погуглила, и знаешь, мне не понравился результат. Поэтому я решила отделить старый хлам от своих новых романов.
– Ясно. Но и от меня тоже… отделить?
– В ближайшем будущем, да.
Дарси сидела, выпучив глаза, пока Имоджен не взяла ее за руку.
– Сейчас я не такая, вот и все.
– Но себя-то ты не изменила, – выдавила Дарси. – Ты лишь взяла псевдоним.
– Верно. Но это шанс начать все сначала, не прибегая к помощи программы защиты свидетелей или чему-то подобному. Псевдоним дает мне новую личность: романистка Имоджен Грей. И теперь эта личность – я. Почему ты так смотришь?
– Не знаю. – Дарси опустила взгляд на обивку матраса, но была вынуждена поднять глаза снова. Имоджен будто бы заявила, что она инопланетянка, оборотень или беспардонная самозванка. – Странно. Значит, я называла тебя не тем именем.
– Мое имя Имоджен Грей.
– Ты его официально сменила?
Имоджен загадочно возразила:
– Нет, но это мое имя!
– Если я пообещаю не искать твое настоящее имя, ты мне когда-нибудь признаешься?
– Нет. Мое теперешнее имя – такое же настоящее, – заупрямилась та.
– А я-то думала, ты хочешь, чтобы я тебе доверяла!
– Ты можешь мне доверять, даже если я не отвечу на твой вопрос.
– Разве ты не слышишь, как это дико звучит, Имоджен? Или как там тебя зовут!
– Эй, Дарси. – Имоджен вздохнула и мрачно произнесла: – Знаешь, как больно, когда умирает персонаж?
Здесь чувствовался подвох, и Дарси на миг призадумалась.
– Конечно.
– Это потому, что персонажи реальны, истории реальны, даже если они и выдумки. А значит, и псевдонимы тоже реальны, поскольку романы превращают своих писателей в других людей. Выходит, что Имоджен Грей реальна. Это та, кем я стала.
– Все равно, мне кажется, будто ты что-то скрываешь.
– Не больше, чем ты.
– Я? – Дарси рассмеялась. – Я даже никого до тебя не целовала, Джен. Мне нечего прятать!
– Почему же ты никому не рассказала о своем возрасте, когда появилась в Нью-Йорке? Как понимать то, что ты не привезла никаких вещей? На вечеринке Джохари спросила, почему квартира такая пустая, и ты позволила ей думать, будто причина в том, что ты нечто вроде безумной писательницы-аскета. А настоящая причина в том, что ты хочешь начать все сначала!
Дарси отвернулась, не выдержав напора Имоджен, и ее взгляд упал на безупречный ряд отобранных романов на полках. Там не было ни одной книги, которые ее заставляли читать в школе, ни единой серии манги, которые она отложила и забросила в угол. На стенах спальни отсутствовал наносной мусор детства – собственные старые фотографии и плакаты мальчишеских музыкальных групп. Входя в свой «кабинет» по утрам, Дарси вдыхала особую атмосферу. Она создала свой мирок, и даже не обратилась к чужим идеям и эмоциям. Так или иначе, но она – автор.
Квартира 4Е была чистым листом.
– Ты хотела себя переписать, – добавила Имоджен.
Дарси уставилась вниз, на руки Имоджен. Пальцы сжимались и разжимались, как всегда, когда та с чувством говорила о писательском труде и рукописях. Было безумием ссориться с ней из-за псевдонима. Это сродни тому, как оспаривать чьи-то религиозные взгляды.
– Ладно, убедила, – промямлила Дарси. – Но ведь однажды ты мне скажешь?
– Разумеется, – произнесла Имоджен. – Но сейчас мне нужна моя тайна, поскольку все это – долгий процесс. Внутри меня появилось нечто такое, что меня создает. По-другому мне очень сложно объяснить…
– Создает? – повторила Дарси.
– Именно. – Щеки Имоджен окрасились легчайшим румянцем. – У меня новое имя только год. Я пока – незавершенное произведение. А сейчас ты стала его частью. Может, самой значительной частью.
– Понятно. – Дарси взяла в ладони крепко стиснутый кулак Имоджен и гладила его, пока пальцы не расслабились. Она побывала в своем первом бою, и теперь, когда он завершился, ее душа до сих пор пребывала в смятении. Но она чувствовала и облегчение: оно наступило лишь в тот момент, когда закончились доводы. И теперь у Дарси мелькнула надежда, что их отношения будут более открытыми.
– Ты тоже часть того, что меня создает, Джен.
– Спасибо, – прошептала Имоджен и притянула ее к себе для глубокого, медленного, страстного поцелуя. Дарси ощутила, как что-то внутри ее вспыхивает в ответ, и впервые пожалела о том, что они решили не торопиться. Но ей не хотелось спорить дважды за один день, поэтому она оставила эту мысль при себе.
Глава 22
– Просто не думай о стене, – заявила Минди.
– Мне было бы проще, если бы ты перестала бубнить это снова и снова…