Драгоценность Эвинг Эми

–Гарнет, сын дома Озера.

С важным видом входит Гарнет, куда более собранный, чем в прошлый раз. По крайней мере, сейчас он не пьян. Светлые волосы зачесаны назад, одет он безукоризненно, смокинг сидит как влитой на его широкоплечей фигуре.

Я перевожу взгляд с него на Эша и обратно. Они оба очень привлекательные, но во внешности Эша определенно больше естественной красоты. Черты лица Гарнета безупречны – полные губы, прямой нос, бледная кожа. Он как будто сошел со страниц глянцевых журналов Лили. В нем нет и капли сходства с кем-то из родителей; я предполагаю, что его суррогатная мать была мастерицей заклинаний на форму и цвет.

–Мама, отец. – Гарнет кивает герцогу и герцогине и берет бокал шампанского, который подает ему лакей. – Я не опоздал?

Щека герцогини дергается, но тут звенит колокольчик.

–Что ж, к столу? – радостно восклицает герцог.

Я занимаю место справа от герцогини, герцог слева от нее, рядом с ним Гарнет. По правую руку от меня садятся леди дома Стекла, ее муж, потом Карнелиан и Эш. В результате такой рассадки мы с Эшем оказываемся практически напротив друг друга.

Эш не смотрит на меня. Его взгляд скользит мимо, словно меня здесь и нет. Словно я невидимка.

Меня это ранит, и я физически ощущаю боль, как после заклинания, разве что иголки впиваются не в голову, а в сердце. Я пытаюсь справиться с собой, старательно разглаживая на коленях салфетку.

Я не должна испытывать таких чувств. Это глупо. Я даже не знаю его. Какое это имеет значение, смотрит он на меня или нет?

Слуга ставит передо мной блюдо с салатом из шпината, свеклы и козьего сыра, но впервые после смерти Далии у меня нет аппетита. Мой пересохший рот – как наждачная бумага.

–Пёрл, – обращается к герцогине леди дома Стекла, пока слуга наполняет вином ее бокал, – твоя племянница рассказывала мне очаровательные истории о жизни в Банке. Ты знала, что она помогала своему отцу в типографии? Только представь себе!

Слова вроде бы искренние, но каким тоном они сказаны… Впечатление такое, будто леди и герцогиня вспоминают какую-то приватную шутку насчт Карнелиан.

Красные пятна смущения проступают на щеках Карнелиан.

–Всего один раз, – говорит она тетушке. – Когда заболел его подмастерье.

–Прекрасно, – спокойно замечает герцогиня. – Я уверена, это очень способствует становлению личности.

Леди дома Стекла делает глоток вина, чтобы не прыснуть от смеха.

–Я смотрю, ты наконец нашла для нее компаньона, – говорит Гарнет герцогине, дожевывая свеклу. Он вытирает рот салфеткой и протягивает руку Эшу. – Кстати, я Гарнет.

Эш вежливо пожимает ему руку.

–Эш Локвуд.

–А он красавчик, не правда ли, кузина? – обращается Гарнет к Карнелиан, поднимая бровь. – Во сколько он тебе обошелся, мама?

У герцогини раздуваются ноздри, но Эш невозмутимо разряжает обстановку.

–Перед ужином Карнелиан показывала мне библиотеку, – говорит он. – У вас самая обширная коллекция из всех, что я видел, моя госпожа. Очень впечатляет.

–Спасибо, мистер Локвуд, – отвечает герцогиня.

–Да, моя жена фанатично предана прошлому, – вступает герцог. – Должен признаться, я совсем не понимаю этого увлечения.

–Тебе и не надо понимать, дорогой, – бормочет герцогиня. – Из всех книг ты читаешь только гроссбухи.

–Кто-то же должен присматривать за финансами, – парирует герцог, многозначительно поглядывая на лорда дома Стекла. – Разве не так, Берилл?

–О да, – подмигивает лорд.

–Дом Озера – один из четырех домов-основателей, – строго произносит герцогиня. – Мои предки помогали строить Великую стену, без которой этот остров давно бы ушел под воду. Я являюсь прямым потомком первой Курфюрстины, которая основала Одинокий город и создала пять округов, в том числе и нашу любимую Жемчужину. Это не просто честь для меня, но и мой долг сохранить литературу их времен. Конечно, я понимаю, почему она не представляет интереса для тех, чьи родословные не тянутся из глубины веков.

Леди дома Стекла ерзает на стуле, а ее муж старательно ковыряет салат. Рука герцога крепче сжимает вилку.

–Ой, да ладно, мать, не принижай отца за то, что он карабкался вверх по социальной лестнице, – говорит Гарнет, чуть ли не залпом осушая свой бокал и знаком требуя от лакея налить еще. – Ты бы сделала то же самое, если бы родилась в доме Стекла.

–Спасибо, сын, – коротко благодарит герцог.

Карнелиан тоже вставляет свое слово.

–Мама всегда говорила: важно не кто ты, а что ты делаешь в этой жизни.

–Твоя мама много чего говорила, – огрызается герцогиня. – И ничего из этого не нужно повторять за моим столом.

Ледяное молчание воцаряется в комнате. Я кладу в рот пару кусочков свеклы, просто чтобы занять себя хоть чем-то. По мне, так последний ужин был приятнее, чем этот. По крайней мере, там была Рейвен. И Люсьен.

–А вы слышали новость, – щебечет леди дома Стекла и тянется к герцогине прямо через меня, – про леди дома Замков?

Герцогиня настораживается.

–Что там еще?

–Ну, что в этом году она купила своего первого суррогата? – Герцогиня кивает. – Она таскает ее за собой повсюду! – восклицает леди. – По магазинам, на обеды, даже в мой дом приводила на чай. Не представляю, что она себе думает?

–Какая бестактность, – соглашается герцогиня. – Думаешь, она просто хвастается?

Дамы взрываются злорадным смехом. Герцог, лорд дома Стекла и Гарнет увлечены дебатами по поводу нового налога, которым Курфюрст собирается обложить Ферму, а Карнелиан обсуждает с Эшем свои планы на выходные. Я чувствую себя невероятно одинокой.

–И на каком лоте она сломалась? – спрашивает герцогиня.

– 102, – отвечает леди дома Стекла.

– 102? И она бравирует ею, как будто та из первой десятки?

–Вот и я о том же. Кто-нибудь должен поговорить с ней.

–Думаю, тут дело даже не в безопасности. Не могу себе представить, чтобы кто-то стал марать руки о суррогата из третьесортного Дома. Просто это плебейство какое-то.

–Возможно, она пробует новую стратегию, чтобы добиться внимания Курфюрстины, – высказывает свои соображения леди Стекла, и они обе опять хохочут.

–У нее тоже будет дочь, полагаю?

–Разумеется. Но я не думаю, что Курфюрста прельстит альянс с домом Замков.

–Кстати, раз уж мы заговорили, – спохватывается герцогиня, – ты уже подобрала платье для королевского бала?

–Да. Я так боялась, что Курфюрстина заставит его отменить бал после всей этой истории с ее суррогатом. Какое было бы разочарование!

Я стискиваю зубы – как она смеет вот так, вскользь, упоминать о смерти Далии! Интересно, знает ли леди Стекла, что разговаривает сейчас с убийцей? Хотя сомневаюсь, что это могло бы ее взволновать.

Официанты забирают тарелки и подают следующее блюдо – ягненка с мятным желе и жареным картофелем. Еда отменная, но мне кусок в горло не лезет. Я бы предпочла поужинать у себя в комнате вместе с Аннабель, вместо того чтобы слушать этих женщин, которые обсуждают суррогатов, как домашних питомцев или новую пару туфель.

Мои глаза неотступно следят за Эшем, но лучше бы они этого не делали. Им как будто наказали подмечать за ним все, что только можно. Как он загадочно улыбается временами. Как его глаза меняют цвет от серого до зеленого. Он терпеливо слушает Карнелиан, не выказывая скуки и не перебивая. Его пальцы обвивают бокал, а я все вспоминаю их прикосновение к моей щеке. Что со мной? Он просто мальчишка. На редкость смазливый мальчишка, который знает музыку и говорил со мной всего несколько минут, хотя и поверг меня в трепет…

Я делаю глоток вина.

–Конечно, Курфюрстина не единственная, кто пережил утрату. – Слова герцогини возвращают меня в настоящее. – Ты слышала о леди дома Колокола?

–Да, – бормочет леди дома Стекла. – Я слышала, что ее суррогата нашли в ванне, утонувшую. Теперь она уж точно выбывает из гонки за выгодную партию для наследника Курфюрста. Ей придется ждать еще год, прежде чем она сможет купить нового суррогата.

Герцогиня пожимает плечами.

–Это послужит ей уроком, будет знать, что дом надо охранять как следует. В наше время бдительность превыше всего. – Она отрезает кусочек баранины. – Вот почему я никогда не позволяю своему суррогату принимать ванну. В душе ведь не утонешь, правда?

–Что, уже начался сезон охоты на суррогатов?! – кричит Гарнет через стол. Его щеки порозовели, и глаза сверкают, когда встречаются с моими глазами. – Будь осторожна, новенькая. Этот год просто обречен быть убийственным, ведь на кону драгоценная ручка маленького Курфюрста.

Кровь отливает от моего лица, и краем глаза я замечаю, как напряглись плечи Эша. Герцогиня с силой хлопает ладонью по столу, от чего все вздрагивают.

–Ты немедленно выйдешь из-за стола, – произносит она таким холодным голосом, что кажется, будто и температура в комнате упала на несколько градусов.

Гарнет допивает свое вино.

–С удовольствием, – говорит он, вставая и отвешивая герцогине чересчур замысловатый поклон. После чего разворачивается и шагает к двери.

За столом повисает зловещая тишина. Герцогиня по-прежнему стоит, желваки на ее скулах напряжены, будто она пытается сообразить, что сказать.

–Все знают, сколько лет я терпеливо ждала, – произносит она в пустоту. – Я сделала все, чтобы обеспечить безопасность моего суррогата. С ней ничего не случится. Я этого не допущу.

Я чувствую, что она говорит это для меня, но не показывает виду. Ей будто бы неловко утешать меня в присутствии других.

Подают десерт, и я стараюсь получить удовольствие от чизкейка со свежей малиной, но в голове все крутятся мысли о том, сколько суррогатов уже убито со дня Аукциона. Я беспокоюсь за Рейвен и Лили.

–Скажите, мистер Локвуд, – меняет тему герцогиня, – как долго вы работаете компаньоном?

Я упираюсь взглядом в свою вилку и обращаюсь в слух.

–Три года, моя госпожа, – отвечает Эш. – С пятнадцати лет.

–И в каком округе вы родились?

–В Смоге, моя госпожа.

Я в изумлении. Смог? Мне казалось, что он из Банка или Жемчужины. Но то, что он из низов… похоже, у нас есть то-то общее. Тепло разливается в моей груди, прежде чем я напоминаю себе, что меня это не должно волновать.

–В каком квартале проживает ваша семья? – интересуется герцог.

–В восточном, мой господин.

–Надо же, у нас есть несколько фабрик в восточном квартале. Как вы сказали, ваша фамилия?

–Локвуд, мой господин. Но мой отец делает шкафы на мебельной фабрике «Джойндерз».

–Это же владения дома Камня, не так ли?

–Да, мой господин.

–Дорогой, – вступает герцогиня, – нам надо посмотреть, сможем ли мы найти более подходящую работу на одной из наших фабрик для отца этого молодого человека.

–Ваша светлость очень любезны, – говорит Эш, но в его взгляде проступает жесткость.

–Я недавно говорила леди дома Стекла, как это удивительно, что естественное зачатие до сих пор способно производить такие… блестящие экземпляры. Ваши родители, должно быть, очень красивая пара. – Герцогиня не сводит с Эша голодного взгляда, потягивая вино из бокала.

Леди дома Стекла спешно меняет тему.

–Карнелиан, дорогая, скажи, какой номер лота был у суррогата, которого твоя мать покупала для тебя?

Вопрос, похоже, вызывает у Карнелиан неловкость.

–Ее не особо интересовали номера и рейтинги. Она всегда говорила, что просто хочет видеть меня здоровой.

–Что ж, – говорит леди дома Стекла, – я уверена, что она приобрела лучшее из того, что могла себе позволить.

–Берилл, думаю, все эти разговоры о суррогатах следует оставить для дам, ты согласен? – обращается герцог к лорду дома Стекла. – Как ты смотришь на то, чтобы выпить бренди в курительной комнате?

И тут двери распахиваются, и Джеймс, дворецкий, с поклоном входит в комнату.

–Прошу прощения, Ваша светлость, но пришло срочное сообщение из дома Стекла. – Он поворачивается и кланяется леди. – У вашего суррогата начались роды.

–О! – восклицает леди дома Стекла. – Но она должна разрешиться не раньше чем через две недели.

Все приходит в движение: гости в смятении, лакеи двигают стулья, торопятся принести пальто, герцог и герцогиня поздравляют счастливых родителей.

–Все будет хорошо, – уверяет герцогиня. – Гарнет тоже родился на две с половиной недели раньше и получился… ну, во всяком случае, он был здоров. Возьмите мою машину, так будет быстрее.

–О, спасибо, спасибо! – леди дома Стекла, расчувствовавшись, целует герцогиню в щеку. Ее муж и герцог пожимают друг другу руки, и супружеская чета спешит к двери.

–Дорогая, – говорит герцог, – пожалуй, мне пора отдохнуть.

И, даже не глядя на жену, стремительно выходит из комнаты.

Герцогиня устало опускается в кресло.

–На сегодня все, – говорит она, взмахивая рукой. – Убирайтесь.

Я только рада подчиниться.

Эш, Карнелиан и я выходим из столовой. Служанка в черном платье и белом фартуке ожидает Карнелиан, но Аннабель нигде не видно.

–Ваша фрейлина скоро вернется, – говорит служанка, и я узнаю ее голос, который слышала в восточном крыле. Это девушка по имени Мэри. – Она занята с Гарнетом в библиотеке.

–О, спасибо, – говорю я.

–Как прошел ужин, мисс? – спрашивает она Карнелиан.

–Ужасно, – ворчит та. – Может ли мистер Локвуд проводить меня в мою комнату?

–Вряд ли это удобно, – говорит Эш и целует ей руку. – Но завтра мы обязательно увидимся.

Карнелиан улыбается и уходит в сопровождении своей горничной.

В коридоре никого, кроме нас двоих.

Эш осознает это в ту же минуту, что и я, и отступает в сторону, словно не хочет приближаться ко мне. Я не знаю, что сказать, но хочу сказать хоть что-нибудь. Он направляется к выходу, но вдруг поворачивает обратно.

–И тебе это не впервой, да? – говорит он. – С суррогатами всегда так обращаются. Просто я раньше не замечал.

Я открываю рот, но, прежде чем успеваю спросить, что он имеет в виду, Эш быстро разворачивается и исчезает в коридоре.

16

– Оно непременно должно быть таким тесным?

Спустя несколько дней после семейного ужина мне сообщили, что я иду на королевский бал вместе с герцогиней и ее семьей. Вот уж никогда не думала, что ради бала женщины готовы не дышать весь вечер.

Аннабель закатывает глаза и туже затягивает мой корсет. Я пробегаю пальцами по жестким косточкам – мне еще не доводилось носить корсеты, но я уже знаю, что не буду по ним скучать.

Аннабель тянет меня прочь от зеркала и помогает надеть бесчисленные нижние юбки, прежде чем достает ворох сверкающей ткани. Осторожно, чтобы не испортить мою прическу, втискивает меня в платье. Потом отступает на шаг назад, чтобы полюбоваться своей работой, и хлопает в ладоши.

–Теперь можно смотреть? – ворчу я. Подготовка к королевскому балу заняла несколько часов, и я уже сыта по горло.

Аннабель тихо смеется и поворачивает меня к трехстворчатому зеркалу.

–Ох! – вздыхаю я в изумлении. – О, Аннабель…

Платье цвета лаванды расцвечено золотом, широкая юбка грациозно падает на пол, лиф туго обтягивает корсет, который, как я вынуждена признать, подчеркивает мою фигуру. Возможно, немного слишком – грудь сильно приподнята и обнажена чуть больше, чем мне бы хотелось. Волосы, завитые в локоны, прихвачены сбоку заколкой и падают на плечо; макияж сегодня непривычно яркий, глаза густо подведены.

Аннабель выглядывает из-за моего плеча, ее лицо сияет.

–О, не смотри так самодовольно, – говорю я, но и сама не могу удержаться от улыбки. – Герцогиня будет в восторге.

Аннабель провожает меня в парадный вестибюль, где в вечернем свете искрится фонтан. Эш и Карнелиан уже там, и мое сердце рвется из груди, когда я смотрю на него.

–Я не знала, что ты тоже идешь, – говорит Карнелиан. Ее розовое платье богаче и красивее моего, с кружевными рукавами и гораздо более пышной юбкой.

–А я не думала, что ты идешь, – парирую я.

Эш не смотрит на меня, но уголки его рта подергиваются в усмешке.

Появляются герцог и герцогиня, следом за ними семенит Кора.

–Мы опаздываем, – бросает герцогиня вместо приветствия. – Где Гарнет?

Она строго оглядывает каждого из нас, как будто мы прячем его в своих карманах. Затем испускает раздраженный вздох.

–Даже не знаю, зачем я потрудилась спрашивать. Идем.

Она в темно-синем платье, поблескивающем под бархатным плащом. Берет герцога под руку и выводит его за дверь. Аннабель накидывает мне на плечи плащ, а Эш ухаживает за Карнелиан.

–Где Гарнет? – шепотом спрашиваю я.

Аннабель усмехается и пожимает плечами.

Два автомобиля ожидают нас на подъездной аллее. Воздух прохладный под чернильно-синим небом, и я плотнее запахиваю плащ. Герцог и герцогиня проходят к первой машине, а Кора провожает нас троих – меня, Эша и Карнелиан – к другой.

Дорога до королевского дворца кажется бесконечной. Я сижу рядом с Карнелиан, Эш напротив нас. Я упорно смотрю в окно и стараюсь не обращать внимания на трескотню Карнелиан, которая постоянно расспрашивает о дворцах или хихикает над шутками Эша. Но он всегда в поле моего зрения, черно-белый контур, который я не могу стереть или не замечать.

Вечером дворцы выглядят еще более роскошными, чем днем. В мягких разноцветных огнях они светятся, как леденцы из драгоценных камней. Королевский концертный зал мерцает бледно-розовым золотом. Эш упоминает о концерте Страдивариуса Тэнглвуда, и я невольно морщусь, когда Карнелиан спрашивает: «А кто это?»

В лесу нас встречает кромешная тьма, которую с трудом пробивает свет фар, и я поднимаю взгляд на небо. Сотни тысяч звезд мерцают над головой. Мне вспоминается тот вечер, когда я смотрела на небо и утешала себя тем, что под ним мы с Хэзел всегда будем вместе. Интересно, смотрит ли она сейчас на небо. Я надеюсь, что да.

И тут до меня доходит, что сегодня вечером я увижу Люсьена. Какая же я идиотка, что не подумала об этом раньше. С этими никчемными переживаниями из-за Эша я окончательно поглупела. Я слегка встряхиваю головой, словно пытаясь привести мысли в порядок. Мне нужно сосредоточиться. Я найду способ поговорить с Люсьеном. Наедине.

Мы оставляем позади экзотический сад с его диковинными деревьями, усеянными сотнями крошечных белых огней, и въезжаем на площадь с фонтаном.

Королевский дворец сияет огнями, его купола и башенки пронизывают темное небо, отбрасывая красно-золотистый свет по всей площади. Водитель останавливается у подножья широкой лестницы, где лакеи открывают перед нами двери и помогают выйти из машины. Эш, Карнелиан и я поднимаемся следом за герцогом и герцогиней вверх по ступеням к открытому парадному входу. Слуга забирает наши плащи, и лакей провожает нас дальше по вестибюлю, устланному золотистым ковром. На стенах висят огромные картины маслом. До меня доносится тихая музыка, которая звучит где-то поблизости.

Мне не терпится увидеть и Рейвен. Прошел почти месяц с нашей последней встречи на похоронах Далии. Кажется, что это было сто лет назад. Она должна быть здесь, с графиней дома Камня.

Мы останавливаемся у двойных дверей, украшенных причудливым орнаментом, и лакей торжественно распахивает их перед нами. Другой слуга, старик с массивным посохом в руке, отступает в сторону, три раза бьет им об пол и громко объявляет:

–Герцог и герцогиня дома Озера.

Бальный зал полон гостей: мужчины в смокингах, женщины в ярких платьях, юбки шуршат, пары вальсируют под музыку в исполнении небольшого оркестра, размещенного на приподнятой сцене в дальнем углу. На другом конце зала восседают на одинаковых тронах Курфюрст и Курфюрстина. На редкость странная пара – она выглядит маленькой куколкой, сияет и хохочет, в то время как он сидит с каменным лицом, сжимая в руке бокал вина.

Герцогиня прокладывает путь через толпу гостей; многие мужчины кланяются ей, а дамы приседают в реверансе. Герцог берет два бокала шампанского с подноса официанта и передает один бокал жене. Я вижу, как смуглая герцогиня дома Весов разглядывает мою хозяйку. Рядом с ней стоит «торт-мороженое», послушная и молчаливая. Я высматриваю в толпе Люсьена и Рейвен. Графиня дома Камня необъятна, уверена, что отыскать ее будет проще простого…

Зал освещен огромной люстрой с шарами-светильниками, которые парят в воздухе, как планеты вокруг солнца из драгоценных камней. Стены оклеены обоями оттенков золота, меди и бронзы, пол выложен мозаикой полированного дерева. Подходит официант с шампанским, и Эш берет два бокала – для себя и Карнелиан.

–Это невероятно, – восхищается Карнелиан, разглядывая потолок. – Ты бывал здесь раньше?

–Да, не раз, – отвечает Эш. В его голосе проскальзывает то ли грусть, то ли сожаление, и мне интересно, какие воспоминания навевает ему этот зал.

–Я всегда хотела попасть на бал, – тараторит Карнелиан, не обращая внимания на его настроение. – Но моя тетя раньше меня не пускала.

–Вот почему я здесь, – говорит Эш. – Тебе нужен эскорт.

–Гарнет однажды сопровождал меня на вечеринку Самой Длинной ночи, – продолжает Карнелиан. – В Банке. Но это совсем не то, что здесь.

Я продолжаю искать Люсьена или Рейвен, краем глаза поглядывая, не проносят ли мимо подносы с канапе – могу поспорить, еда здесь отменная. Герцог исчез, а герцогиня увлечена разговором с графиней дома Роз.

Музыка меняется.

–Не хотела бы ты потанцевать? – спрашивает Эш, обращаясь к Карнелиан.

Она становится пунцовой.

–Я… я бы с удовольствием, – заикаясь, бормочет она.

Эш выводит ее на танцпол. Я закипаю от неразумного гнева, когда вижу, как он обхватывает ее за талию, а их лица опасно сближаются.

Герцогиня даже не смотрит в мою сторону, поэтому я незаметно хватаю бокал шампанского и делаю большой глоток. Пузырьки бьют мне в нос.

В дверях объявляют о прибытии еще одной пары. Я не могу расслышать их имен, но дама ведет на поводке суррогата. Правда, перед входом в бальный зал она снимает его и передает лакею. Я отворачиваюсь – с меня довольно, насмотрелась этих поводков на всю оставшуюся жизнь.

Среди танцующих много молодых пар, причем кавалеры очень красивые, и я невольно задаюсь вопросом – они тоже компаньоны или королевские отпрыски, выношенные суррогатами? Я изучаю гостей. Королевские особы держатся с непринужденным высокомерием, их глаза так и мечутся по комнате, будто выискивая достойных собеседников или кого-нибудь, с кем можно посплетничать.

Суррогатов легко обнаружить – мы все покорно стоим рядом со своими хозяйками, выглядим неуверенно и не к месту. Неподалеку от меня «львица», ее заплетенные волосы уложены в элегантную корону. Она с прищуром смотрит на бокал в моей руке, и я быстро допиваю шампанское, возвращая пустой бокал на поднос официанта. Я вижу, как мечтательно смотрит на танцпол «торт-мороженое». Но ни Люсьена, ни Рейвен я так и не могу найти.

Разговор герцогини вдруг привлекает мое внимание.

–Достаточно скоро, – говорит она графине. – Доктор Блайт очень доволен результатами тестов.

Графиня смеется.

–Да, у Сапфир только и разговоров, что о чудесах в твоем доме. Я слышала, твой суррогат разрушил целую коллекцию посуды.

Герцогиня пожимает плечами.

–Ерунда, там нет ничего такого, что нельзя заменить. И это стоит того. Надеюсь, сказка достигнет нужных ушей.

–Я слышала, как герцогиня дома Весов говорила леди…

–Александрит меня не волнует, – пренебрежительно отмахивается герцогиня. – Она не принадлежит к домам-основателям, да и всего-то два года замужем за герцогом. Нет, кто меня беспокоит, так это Эбони.

Эбони – это же хозяйка Рейвен. Я придвигаюсь чуть ближе к герцогине и обращаюсь в слух.

–Да, она последнее время очень скрытная, – соглашается графиня. – Нехороший знак.

–Все встанет на свои места, когда моя дочь родится первой, – говорит герцогиня. – Это решающий фактор. Его не сбросишь со счетов. Она будет уникальной с первого вздоха. Курфюрст не сможет оставить это без внимания.

–А как быть с Курфюрстиной? – спрашивает графиня.

–В конце концов, это не ей решать, а Курфюрсту, – отвечает герцогиня. – И как бы она ни изворачивалась, как бы ни строила из себя королевскую особу, она все равно нам не ровня и никогда ею не будет. – Герцогиня поворачивает голову, и холодный пронизывающий взгляд падает на Курфюрста, восседающего на троне. – Запомни это, Аметрин. Никто не знает его лучше, чем я.

Графиня дома Роз смущенно переминается. Я тоже чувствую себя неловко, как будто вторгаюсь в личную жизнь герцогини.

–Скажи мне, – говорит графиня, меняя тему, – как продвигаются свадебные хлопоты?

Герцогиня стонет.

–Которые из них? Дом Пера должен дать мне ответ на этой неделе. По крайней мере, Гарнет приходит к ним с титулом. А Карнелиан … – Я слежу за их взглядами, которые перемещаются на танцпол, где Карнелиан демонстрирует чудеса неповоротливости в объятиях Эша. – Я думаю, с такими задатками у нее мало шансов на хорошую партию, ты согласна?

–Компаньон, которого ты для нее отыскала, весьма приятный, – замечает графиня. – Пожалуй, лучший из всех, кого я видела за последние годы.

Герцогиня ухмыляется.

–О да, вполне. – В ее взгляде опять появляется этот голодный блеск, когда она смотрит на Эша; и мне становится не по себе. От нечего делать я украдкой беру еще один бокал шампанского и залпом выпиваю половину. В голове появляется приятная легкость. Мимо проплывает поднос с крекерами со сливочным сыром и копченым лососем, и я запихиваю один крекер в рот, пока внимание герцогини приковано к танцующим. Бокал с шампанским я ловко маскирую в складках своего платья.

Танец заканчивается, и Эш возвращает нам Карнелиан.

–Ох, до чего же здорово! – Карнелиан счастлива. – Мистер Локвуд говорит, что на этой неделе мы поработаем над моими танцевальными навыками.

–Мудрая идея, – сухо произносит герцогиня.

–Вы двое – очаровательная пара, – расплывается в улыбке графиня, едва скрывая сарказм.

Я не могу сдержаться и закатываю глаза. В какое-то мгновение, клянусь, я вижу проблеск веселья на лице Эша, но он тут же обращается к герцогине.

–Смею ли я просить оказать мне честь потанцевать со мной, моя госпожа

Герцогиня принимает приглашение, и Эш выводит ее на середину залы.

Отлично. Было противно наблюдать за ним с Карнелиан, но смотреть, как он танцует с герцогиней, просто ужасно. Я осушаю припрятанный бокал, замечая, что «львица» тоже пригубливает шампанское – тоже незаметно стащила один с подноса. Я поднимаю бровь. Она пожимает плечами и делает огромный глоток.

И вдруг кто-то падает на меня, едва не сбивая с ног, под взрыв хриплого смеха. Я роняю бокал на пол и чуть не заваливаюсь на Карнелиан. Булавки летят из моей прически, и выбившиеся локоны падают на спину.

–Ой! – вскрикиваю я, пошатываясь. После шампанского я нетвердо стою на ногах.

–Гарнет! – с укором шипит графиня дома Роз.

Галстук-бабочка у него набекрень, щеки пылают. Похоже, он уже и сам изрядно накачался шампанским. Гарнет в компании с четырьмя сверстниками, и все одинаково пьяные. Хотя они стараются держать марку перед графиней, у них это плохо получается.

Между тем Гарнет даже не пытается скрыть свое состояние.

–Мои самые искренние извинения, Ваша светлость. – Он отвешивает преувеличенно пышный поклон. – Я вас не заметил.

–В самом деле, неужели так трудно вести себя прилично? – выговаривает ему графиня. – Думаешь, что твоей матери мало других забот?

–Вы имеете в виду мою предстоящую свадьбу? Или ее отсутствие? – Гарнет смеется и поворачивается к своим дружкам. – Кто бы мог подумать, что это, – он обводит рукой свое лицо, – будет так трудно продать?

Карнелиан усмехается.

–Ты свинья, – говорит она.

Страницы: «« « ... 7891011121314 » ... »»