Сказочник Клименко Анна
– Не может быть, – он выкрикнул это в небо, – Селкирет!!!
Но богиня благоразумно промолчала. Она давала силу, чтобы дарить смерть – но никак не силу, несущую жизнь. Спасение… могла бы дать Царица, в любой миг – только протяни руку... Прежняя Териклес, та, которую создали жрецы… Но, к сожалению, отнюдь не та, в которой смешались чистый разум и чудовище из башни Могущества.
Он не увидел, как раньше, ни грозного лика Селкирет, ни пронизывающего взгляда алых глаз, подобных драгоценным рубинам.
Зато увидел черные оспины на гладком лике неба. Сотни, тысячи серкт летели сюда – Царица все-таки настигла его. Именно тогда, когда он больше ничего не мог сделать.
Обидно… Великая мать серкт, как же обидно, как несправедливо, как неправильно! И это тогда, когда казалось – вот он Ключ, и все катится по нужной дорожке, и осталось совсем чуть-чуть, чтобы исправить единственную ошибку прошлого.
Жрец крепко зажмурился, до цветных мошек перед глазами. В который раз со страхом прислушался к самому себе – а ну как уже настал тот самый, последний миг, после которого лично ему, Хофру, будет уже все равно, а прочие серкт будут обречены?
Он застонал в бессильной ярости. Черные точки в небе стремительно увеличивались, превращаясь в маленькие пока что силуэты летунов, и время – его время – стремительно утекало как вода сквозь редкое решето.
Больно, до крови прикусив губу, Хофру озирался по сторонам. Где синхи? Почему не бегут оборонять город? Почему, наконец, не пытаются схватить убийцу своей правительницы?
Круглые домики с коническими крышами спокойно ждали своего часа, даже не подозревая, что – вот она, смерть, уже несется на перепончатых крыльях зеленых тварей…
«А может быть, еще не конец?» – Хофру заметил, как из приземистой сторожевой башни горошиной выкатился синх и, размахивая длинными руками, помчался куда-то, – «отдать ключ Царице, а она, быть может, исцелит своего верного слугу? Териклес делала это единожды, так отчего бы не повторить столь удачный опыт?»
Подобная перспектива оказалась настолько заманчивой, что жрец на мгновение даже представил себе, как отдает стражам Дар-Теена, Ключ то есть, и как Териклес возлагает тонкие руки на его голову. А он, коленопреклоненный, видит перед собой многочисленные складки ее белоснежного платья, и в тело льются целительные, несущие жизнь силы…
– Прекрати! – он и не заметил, что сорвался на визг. Обхватил руками голову и заскользил спиной по дверному косяку, съезжая вниз.
Великая Селкирет! И он, Хофру, еще надеется на то, что Царица сохранит ему жизнь? Единственному, кто знает о возможностях Ключа и уязвимости самой Царицы? Тому, кто посмел пойти против нее в этой великолепной игре, где на кону стояли тысячи жизней?
– Не будь идиотом, Хофру, – прошептал себе жрец, – Териклес убьет тебя сразу же, как только ты отдашь ей Ключ. Она ведь далеко не так глупа, как хотела казаться все это время!
Он сидел на пороге. Сквозь приоткрытую дверь был виден край одежд убитой ийлуры, солнце играло на бархате, переливаясь алмазной пылью. Силуэты летунов отчетливо чернели в синем небе. А город просыпался, отовсюду доносились хриплые крики и бряцание оружия, сливающиеся в равномерный гул.
«Сейчас кто-то из них примчится сюда, и увидит, что Нитар-Лисс мертва… Что я ее убил… » – Хофру мрачно глядел на блеск солнца в бархате, – «Как же… неправильно все вышло!»
Именно, неправильно. Совсем не так, как хотелось – и уж конечно, совсем не так, как предполагал старый Говорящий-с-Царицей…
«Мы все отправимся в царство Селкирет», – внезапно подумалось Хофру.
А вместе с этим заключением вдруг пришло ощущение странной легкости и безразличия. Он больше не боялся, а внезапно увидел жизнь свою, и жизни других серкт такими, какими они и были на самом деле – без розовой завесы иллюзий и мыслей о собственном бесконечном существовании.
Да! Именно так. Все будут в царстве Великой Матери, кто-то раньше, кто-то позже. И он, Хофру, всего лишь спустится туда чуть раньше прочих. Может быть, даже встретит там тех, кого сам выставил прочь из мира живых. Что там говорила по этому поводу Нитар-Лисс?
«Я слишком многих лишила жизни, чтобы держаться за свою собственную?»
Или не так? Но все равно, недурственно сказано…
Жаль вот только, что народ серкт полностью исчезнет с лица вселенной – но, наверное, это не первый и не последний народ, существование которого закончилось вот так… неправильно… А на смену серкт наверняка придут другие, и после них тоже кто-нибудь будет, и так продолжится до тех пор, пока существует хотя бы один из миров.
Хофру с улыбкой смотрел на улицы города, которые теперь куда больше напоминали растревоженный улей.
В конце концов, он больше не мог ничего изменить. Оставалось только дождаться, когда подействует яд.
«А как же Андоли?» – спросил он себя.
Маленькая и хрупкая Андоли, живая игрушка Царицы, была достойна жизни…
«Но она не серкт, она – элеана», – мысленно поправил себя Хофру, – «и если где-нибудь спрячется, смерть ее не коснется… »
Синхи, высыпав на улицы, показывали на небо и галдели. Вдруг от толпы отделился один и, что-то раздраженно вопя, устремился к сидящему жрецу. Тощие, длинные руки синха все больше напоминали крылья ветряной мельницы. Раздражающая привычка этих синхов – непрестанно размахивать руками, как будто от этого что-то могло измениться.
«Ну, давайте, давайте», – Хофру презрительно хмыкнул, – «вам осталось только узнать о том, что случилось с Нитар-Лисс и прикончить убийцу… »
– Где она? – прошепелявил на Общем синх.
Хофру показалось, что это был тот самый синх, который привел Нитар-Лисс на холм. Туда, где глупышка Андоли пустила стрелу в сердце Дар-Теену…
Он молча кивнул на дверь и отвернулся.
Синх нырнул в дом, оттуда тотчас донесся гневный вопль – Хофру медленно поднялся и вошел внутрь.
Оказалось, Нитар-Лисс все еще была жива. Она лежала на боку, судорожно зажимая рану, и дышала часто-часто, словно ей не хватало воздуха. Синх упал перед ней на колени, схватил узкую, в кровавых сгустках ладонь; его большая лысая голова нелепо дергалась из стороны в сторону.
– Ты! – его золотые глаза ящерицы впились в Хофру, – это ты! Но почему?!!
– Она отравила нас обоих, – как можно более равнодушно отозвался жрец.
– Я не верю… – синх приподнял голову Нитар-Лисс, тихо забормотал что-то, обращаясь к ней.
Губы умирающей дрогнули и растянулись в недоброй усмешке. Ее взгляд шарил по комнате, что-то разыскивая, затем остановился на Хофру. Белые пальцы судорожно сжались на зеленом запястье синха, и Нитар-Лисс что-то сказала. Даже не сказала – выдохнула в безобразное лицо, исчерканное темными полосками, словно мордочка ящерицы. Мгновением спустя Хофру понял, что беспокойная душа ийлуры отправилась куда-то за грань Эртинойса. Единственное, что успела Нитар-Лисс, так это крепко зажмуриться – как будто ей было на самом деле страшно переступать границу иного мира.
Синх осторожно положил руку ийлуры ей на грудь, медленно поднялся. Затем, пятясь, отошел к выходу и поравнялся с Хофру.
– Наша верховная жрица приказала не трогать тебя, – прошипел синх, глядя на жреца сверху вниз, – ты волен уйти из города. Прямо сейчас.
Хофру только плечами пожал.
– Как я могу уйти и бросить все, ради чего я проделал этот путь? К тому же, – он кивнул в сторону неподвижного, но все-таки живого Дар-Теена, – как я могу отдать своей Царице то, за чем она охотится?
– Один жрец может остановить армию серкт? – синх, кривясь, продолжал разглядывать Хофру, словно мелкую, но несказанно мерзкую букашку.
– Разумеется, нет, – Хофру, щурясь, глянул на изрезанное сотнями крыльев небо, – но я могу задержать армию, я могу увести их… пока кэльчу, элеана и этот… ийлур покинут ваш город.
– Ты всего лишь жрец, – напомнил синх.
– Но я один из лучших, – заносчиво огрызнулся Хофру.
Что-то звякнуло в повисшей тишине, и Хофру бросился к своему мешку. Быстрее, еще быстрее…
Завернытуй в тряпицу искатель дышал жаром, даже в руках его было трудно держать. А там, в дымчатой глубине хрусталя, завертелись искры – лиловые, голубые, травянисто-зеленые. Хофру не видел ничего подобного раньше, но почему-то не удивился: в эти безумные времена, когда простой жрец готов насмерть биться с Царицей, даже вещи начинают сходить с ума!
Жемчужная дымка пугливо дрогнула, разошлась в стороны, словно занавеси на окне – на Хофру насмешливо глянула Териклес. Черноглазая и золотистая, с тяжелой копной великолепных медно-рыжих волос, рассыпавшихся по узким плечам. На груди Царицы зловеще поблескивал обсидиановый образ Селкирет.
– Ну что, Хофру? Похоже, ты переиграл самого себя? – нежно промурлыкала она из глубины искателя, – ты сделал все, чтобы найти Ключ. И когда, наконец, ты, предатель, его нашел – тебе придется отдать его в руки верных мне серкт!
Она весело потерла ладони друг о дружку, одарила жреца белозубой улыбкой.
– Я догадывалась, что ты попытаешься от меня избавиться, мой дражайший Хофру, – медовым голоском продолжила Царица, – но все, что мне нужно было сделать – это дождаться, когда ты, наконец, доберешься до Ключа. А мои воины следовали за тобой… Удобно иметь два искателя, Хофру, они великолепно чувствуют друг друга. И точно также я вижу знак Ключа и на тебе, жалкий червь. Будет лучше, если ты сам вынесешь Ключ. Этот жалкий городишко взят в кольцо, и ни одна живая душа оттуда уже не выйдет.
Жрец медленно разжал пальцы, и драгоценный искатель полетел на песчаный пол. Только вот ведь незадача – откуда-то под ногами взялся мелкий камешек, и хрустальный шар, ударившись об него, с печальным звоном раскололся.
– Вот и все, моя Царица, – улыбнулся Хофру, – ты думала, что предвидишь каждый мой шаг. Но, сдается мне, ты все-таки ошиблась.
– Что там было? – синх осторожно склонился над разбитым искателем.
Хофру беззаботно махнул рукой.
– Теперь уже не важно. Скажи, твои соплеменники могут вывести из окружения моих спутников? Здесь… имеется тайный ход за пределы города?
… Это было одно из самых коротких совещаний из всех, на которых доводилось бывать Хофру. Присутствовавшие тоже являли собой весьма любопытное зрелище: неподвижный ийлур у окна, накрытая цветным покрывалом Нитар-Лисс – «сейчас не до церемоний, и она бы это поняла», как пояснил синх, еще три ящероподобных создания, кэльчу и бескрылая элеана. Говорили на Общем, который был понятен всем, включая и Хофру.
– Нитар-Лисс, да примет ее Шейнира, была мудрейшей из мудрых, – синх торопливо сыпал словами, – она заставила нас построить этот город в особенном месте. Неподалеку есть портал, выход из которого расположен на острове. Там, где Врата.
«Вот вам и ийлура», – Хофру усмехнулся, – «небось, она не раз бывала там, рядом с Пирамидой… »
– Но это невозможно, – буркнул Шеверт, – на карте великих путей нет такого выхода!
– Мы сами его соорудили, – синх яростно сверкнул глазами-монетами, – вы, недоумки, даже представить себе не можете, сколько пришлось потрудиться нам и этой благородной ийлуре, чтобы все подготовить! Этот ход… она берегла его на тот случай, когда не окажется иного выхода, когда враги будут дышать в затылок…
«И вот почему она не хотела отдавать Дар-Теена», – Хофру уважительно посмотрел на шелковое покрывало, под которым спала вечным сном темная ийлура.
Синх продолжал говорить, презрительно и высокопарно, но жрец уже не слушал.
Он посмотрел на Андоли – им предстояла разлука, теперь уже навечно. Элеана вздрогнула, но выдержала его взгляд.
«Дурак ты, Шеверт», – подумал Хофру, – «слепой дурак».
А вслух напомнил:
– Время на исходе… Впрочем, ты ведь все сказал? Мне лишь остается добавить, что ты, Шеверт, и ты, Андоли, немедленно покинете этот город. Вместе с Дар-Тееном. Вы доберетесь до Врат Ста миров, и сделаете то, что мог бы сделать и я – вы отправитесь обратно, в тот Эртинойс, каким он был раньше. Это важно для вас, и это важно для моего народа.
«В конце концов», – про себя закончил Хофру, – «серкт могут явиться к Вратам и столетиями позже… Если Дар-Теен сможет изменить ход истории настолько, что мы не сможем взять свое в этот раз».
– Я тебе не верю, – вдруг подал голос Шеверт.
– Можешь не верить, – жрец, как в старые добрые времена, хитро улыбнулся и сложил пальцы домиком, – но сейчас вы сделаете именно то, о чем я говорю. Если Царица получит Ключ, то вы уже никогда не избавитесь от серкт. Так что, Шеверт, в твоих интересах сделать именно то, о чем я говорю.. Как бы дико это не звучало.
И кэльчу проглотил эту маленькую, но очень важную ложь.
Не рассказывать же Шеверту о том, что в скором времени под небесами Эртинойса и так не останется ни одного живого серкт? В конце концов, к чему знать честному карлику, что Дар-Теен и был последней надеждой для народа странников?
В окно просунул голову еще один синх.
– Близко! Уходите!
– Значит, так и сделаем, – важно кивнул головой помощник Нитар-Лисс, – Дар-Теена на носилки…
– Погоди, – Хофру шагнул к ийлуру.
В конце концов, должен же он был увидеть то, из-за чего поднялась вся неразбериха?
Жрец оттянул задубевшую от крови рубаху, придирчиво осмотрел рану… Которой не было. Только узкий, бледно-розовый рубец на том месте, где стрела Андоли пронзила доброе ийлурское сердце.
– Так вот он, цветок… – пробормотал Хофру.
Он прикоснулся подушечкой пальца к синему лепестку незабудки, ладно устроившейся в теле ийлура. В ответ на ласку цветок вздрогнул и запульсировал, как будто вздыхая.
– Все, идите, – Хофру резко отвернулся.
Соблазн был велик – покинуть обреченный город, добраться до пирамиды и…
«Но не стоит забывать, что тебе самому недолго осталось», – напомнил он себе. Нитар-Лисс играючи заставила его делать именно то, что нужно было ей… Его, мастера храмовых интриг!
… Синхи ловко привязывали Дар-Теена к носилкам. Шеверт топтался рядом, мучительно соображая, где и как его мог надурить «проклятый жрец». Андоли как-то незаметно очутилась рядом, легко коснулась пальчиками ладони.
– Хофру…
– Что тебе?
Вышло грубо, но сейчас Хофру больше всего хотелось, чтобы она ушла. Исчезла с глаз долой, а заодно и из памяти.
– Я не пойду с Шевертом, – тихо сказала элеана, – я останусь здесь, с тобой.
– Не глупи, – голос упал до шепота, – это место обречено. И я обречен, потому и остаюсь…
– Ты не понимаешь, – она даже поднялась на цыпочки и перешла на язык серкт, чтобы никто не услышал и не понял, – неужели ты думаешь, что я смогу идти с Шевертом? После того, что я сделала?
– Сдается мне, все не так сложно, как ты себе представляешь, – Хофру усмехнулся, – пройдет время, и этот кэльчу забудет о твоем невольном предательстве. Тем паче, что я ему сказал, почему ты так поступила.
Андоли резко отпрянула. А в глазах, огромных аметистовых глазах, плавала глубокая подсердечная боль.
– Хофру… – прошептала она, – так ты знал? Но зачем… зачем ты сказал ему?
– Затем, чтобы он тебя простил, – жрец пожал плечами, – по мне, так то был достойный повод…
– Но не для того, чтобы променять целый мир, – Андоли поникла, – Шеверт никогда не простит, и никогда не поймет. Я для него… как прокаженная, понимаешь?
Она вцепилась в руку Хофру, словно малое дитя.
– Не прогоняй меня, пожалуйста. Я приняла решение, и остаюсь здесь. С тобой и в этом городе.
Жрец поймал презрительный взгляд Шеверта, и ему вдруг захотелось как следует отколотить этого упрямца. Ну, или сказать что-нибудь обидное и злое…
Но вместо этого он выдернул руку из пальцев Андоли и вышел прочь из дома. Быть может, вся эта неправильная история все-таки закончится так, как нужно?
Глава 13. Сказочник
… «Так вот кто был ее господином!» – Шеверт невольно сжал кулаки и отвернулся.
Андоли, да будет предано забвению имя ее, совсем потеряла всякий стыд и шушукалась с Хофру так, словно они были одни в доме.
«Следовало раньше догадаться», – он хмыкнул, – «не зря Эльда говорила, не зря… мудрая старуха, видела девку насквозь».
Потом жрец выскочил за дверь словно ошпаренный, с перекошенным лицом, а элеана, подозрительно зашмыгав носом, повернулась к Шеверту. Он поспешно сделал вид, что внимательно наблюдает за синхами, которые деловито привязывали к носилкам тело Северянина.
Эх, вот если бы хоть кто-нибудь толком объяснил, что происходит! Жрецу Шеверт не очень-то доверял, а уж принимать за чистую монету слова о том, что-де ийлура отправляем в прошлое, чтобы спасти Эртинойс от нашествия серкт? Глупо. Да и как попасть в это самое прошлое?.. Определенно, Хофру кое-где приврал, исключительно по привычке, чтобы повернуть все случившееся себе на пользу – но как отделить истину от лжи, как узнать, что именно нужно сделать, чтобы планы жреца потерпели крах?
– Сказочник, – тихо позвала Андоли.
Шеверт невольно напрягся. После всего, что пришлось пережить – и особенно после того, что сказал об элеане Хофру – он так и не решил, как относиться к этой хрупкой девчонке. Определенно, ее стоило пожалеть – но жалости не осталось, она выгорела дотла в костре ненависти. Для Андоли в душе Сказочника остался седой пепел, уже ничего не значащий… Да и сама она, маленькая элеана, стала темным, пустым пятном, которое невозможно было ни понять, ни принять, ни простить.
– Шеверт… – в ее голосе захлюпали слезы. Маленькая ладошка легла на локоть, словно удар молнии – и кэльчу невольно попятился – «Боги, ну что я должен с ней делать?!!»
Он с усилием заставил себя смотреть в исхудавшее, исчерканное мокрыми дорожками лицо.
– Ты слышал? Я остаюсь здесь, с Хофру, – мягко сказала Андоли, больше не делая попыток приблизиться, – мы больше никогда не увидимся, Шеверт, но это – к лучшему…
«Превеликие Покровители!» – Шеверт в замешательстве смотрел на элеану и не знал, что ответить. Может быть, она ждала сочувствия? Настоящего, искреннего? Но говорить о том, что, мол, я жалею тебя, и не нужно здесь оставаться, было слишком фальшиво. Ведь жалости не было, как не было и сострадания.
«Ни понять, ни простить», – Сказочник переминался с ноги на ногу, отчаянно надеясь, что вернется Хофру и быстренько их разлучит.
Но жрец не торопился обратно, как будто для него самого видеть Андоли было равносильно пытке.
– Молчишь, – она покачала головой и начала перебирать пальчиками косу, перекинутую на грудь, – я знаю, что тебе нечего мне сказать. Тебе всегда было нечего мне сказать, Шеверт, но я надеялась… Впрочем, теперь это не важно. Я могу тебя попросить кое-о-чем?
Тут кэльчу заставил себя кивнуть.
– Книжка у тебя? – Андоли слабо улыбнулась, – помнишь, та, что ты нашел в Лабиринте? Дай ее мне, Сказочник. Это ведь не слишком большое одолжение, а?
Шеверт пробубнил невнятное «да, пожалуйста», порылся в мешке и выудил оттуда старую книгу легенд.
Глаза Андоли жадно заблестели при виде коричневого переплета, и она почти выхватила книгу из рук Шеверта, тотчас прижав ее к груди.
– Я много раз говорила, что не помню, как выбралась из Дворца, – голос элеаны вдруг набрал силу, зазвенел жаворонком под низким потолком, – я вспомнила кое-что, Шеверт. Кажется, я умирала тогда… Но кто-то вытолкнул меня из мира богов обратно в Эртинойс, и я нащупала в песке эту книгу. Раньше я не помнила, да! Но теперь я твердо знаю, что раньше… много раньше она принадлежала мне, и никому иному.
Шеверт неуверенно пожал плечами. Ну, вот. Она вспомнила – но к чему весь этот разговор теперь, когда ийлур мертв, а на город синхов вот-вот низринутся серкт?
– Оставь ее мне, – горячо зашептала Андоли, подавшись всем телом к нему, – прошу тебя…
– Забирай, – он осторожно отступил еще на шаг.
Закралась мысль о том, что девчонка помешалась с горя – что толку с ней спорить?
– Благодарю! – она лихорадочно гладила корешок, – да пребудет с тобой благословение Покровителей, Сказочник!
Быстро пролистав книгу, Андоли выхватила вложенный листок бумаги, на котором была записана легенда о Сказочнике, а затем силой вложила его в руки Шеверту.
– Вот, возьми! Обещай мне, что откроешь и еще раз прочтешь, когда все закончится!
– Хорошо, прочту, – покорился Шеверт.
– Э, нет! – безумные, широко распахнутые глаза очутились совсем близко, – обещай, Шеверт. Поклянись… Клянись кошельком Хинкатапи, что сделаешь так, как я говорю!
Хвала Покровителям, в этот миг вернулся Хофру. Само спокойствие на первый взгляд – и только золотистые пальцы предательски подрагивали, выдавая разыгравшуюся в душе серкт бурю.
– Пора, – коротко сказал он, как бичом хлестнул. И, криво усмехнувшись, добавил, – теперь судьба Эртинойса в твоих руках, карлик.
– Обещай, – беззвучно шепнула элеана, обдавая Шеверта мятным холодком дыхания.
– Обещаю, – отмахнулся Шеверт, пряча листок за пазуху.
Наверное, ей нужно было что-то сказать, этой элеане – которая была готова обменять весь Эртинойс на его, Шеверта, жизнь. Но он не смог. Так и не придумал, какие слова могут ее утешить. Да и не было таких слов: язык смертных слишком беден, чтобы передать каждый оттенок, каждую краску картины под названием жизнь.
А потому Шеверт даже обрадовался, когда два синха подхватили носилки с Дар-Тееном и решительно затопали прочь.
Кэльчу быстро кивнул Хофру:
– Прощай, жрец.
Серкт не ответил, даже отвернулся – и, по привычке нашарив пальчики Андоли, крепко сжал их.
А еще через мгновение на спрятанный в лесу городишко обрушился первый отряд серкт. Тот, который оказался быстрее прочих.
Что-то глухо ударило по крыше, затрещал тростниковый потолок, прогибаясь и отплевываясь кусками сухой глины.
– Назад! – тонко взвизгнул синх в изголовье носилок. Он вдруг начал оседать на пол, хрипя и булькая. Из основания шеи торчало оперение стрелы.
Носилки упали, перевернулись – оставшийся в живых синх, кряхтя, поволок их обратно, внутрь дома. Хофру словно размазался в воздухе: только что был у окна – и вот уже оказался у двери, дернул ее на себя, с треском захлопывая. Андоли, с потускневшим взглядом, кошкой изогнулась у окна; натянутый лук как-то незаметно очутился в ее изящных ручках.
Шеверт, неуклюже выхватывая свой короткий меч, рванулся к дверям; они были слишком тонкими, слишком ненадежными, чтобы выдержать напор серкт – но Хофру резко толкнул его обратно.
– Не высовывайся!
– Что?!! – Шеверт упрямо тряхнул головой, – ты спятил, жрец? Обороняться надо!
Хофру улыбнулся – задумчивой и хитрой улыбкой, как много раз до этого.
– Обороняться бессмысленно, карлик. Они сотрут эти дома в порошок, камня на камне не оставят…
Словно в подтверждение этих слов опять гулко ударило по потолку; Шеверт бросил взгляд в окно – на узких улочках началась самая настоящая бойня. Серкт в латах блестящими горошинами сыпались прямо с неба, и песочно-желтый город расцвел кровавыми цветами. Серкт не щадили никого – падали, словно подкошенные, долговязые фигуры в темных балахонах, но умирая – из последних сил тащили за собой врага. Лязг, хруст, крики – все смешалось в тяжкий гул, который сводил с ума, стискивал сердце костлявой лапой ужаса…
– Делай то, что собирался, – синх качнул большой круглой головой и выразительно посмотрел на Хофру, – уводи их.
С треском разлетелось слюдяное оконце, и в дом сунулся серкт. Его большие, словно черный виноград, глаза шарили по комнате, выискивая. Потом, увидев Хофру, страж воинственно взревел – но тут же умолк. Стрела маленькой Андоли, пропев, навеки уложила серкт.
– Я выйду отсюда и буду пробиваться к лесу, – торопливо проговорил жрец, – я попробую увести хотя бы часть из них за собой, а вы…
– А мы попытаемся идти к порталу, – с одобрением в голосе проговорил синх, – так и сделаем. Убирайте носилки! – распорядился он, кивнув на Дар-Теена.
Глинобитные стены дома зашатались и начали медленно проседать – словно сверху на них навалился кто-то тяжелый.
– Проклятые летуны, – обронил Хофру на ходу.
И это было последнее, что услышал от него Шеверт: через мгновение жрец резко дернул на себя плетеную дверь и выскочил прочь. Андоли ойкнула, бросилась следом; Шеверт хотел было ее остановить – даже схватил за руку – но элеана вывернулась, грустно глянула на него.
– Не нужно, Сказочник.
И, взмахнув иссиня-черной косичкой, вслед за Хофру нырнула в водоворот схватки.
… – Торопитесь! – кэльчу с трудом разбирал приказы синха.
Его подчиненный взвалил ийлура на плечи, крякнул, приседая под тяжестью тела, и безмолвно замер у двери, ожидая дальнейших распоряжений. Но синх молчал, щурясь на резню.
– Смотри, – Шеверт проследил за тощей рукой синха.
Словно черный смерч продвигался сквозь ряды серкт: и там, где его граница врезалась в бронзовые доспехи, во все стороны брызгало чем-то темным, и летели обрывки плоти.
– Покровители… – выдохнул кэльчу, борясь с подкатившей тошнотой.
– Но пока что он их уводит, – уже уверенней заявил синх, – ждем дальше.
Шеверт вдохнул поглубже, взглянул на границу смерча, которым вдруг стал жрец. Он надеялся увидеть Андоли – но ее не было поблизости от Хофру.
«Неужели все?» – кэльчу вздохнул.
Девчонка, девчонка… Он попытался выдавить из себя хотя бы каплю жалости – но так и не смог. В душе царила тяжелая, гнетущая пустота и тишина, как будто Андоли и не жила вовсе.
– Поторопись! – прокаркал над ухом синх, – путь свободен!
… Тогда они побежали. Кэльчу и два синха, один из которых волок на себе северянина.
Шеверт тяжело топал, оскальзываясь в глянцевых лужах. Он пытался не смотреть по сторонам – но взгляд, как назло, то и дело прилипал к изрубленным, обезображенным телам. Шеверту пришлось перепрыгнуть через вытянувшегося синха, который перегрыз горло серкт, а сам получил копье в спину, и в память на всю оставшуюся жизнь впечатались скрюченные пальцы этого синха, которыми он из последних сил цеплялся за землю Эртинойса.
Потом со спины засвистели стрелы, обдавая холодным дыханием смерти – враги все-таки заметили беглецов, устремились вслед. Рысящий в авангарде их маленького отряда синх что-то прокричал – Шеверт не расслышал – и резко свернул в узкую щель между двумя домами.
– Держи за ноги! – гаркнул на общем синх, который волок Дар-Теена.
Они кое-как втиснулись в проем, Шеверт тут же обломал ногти, стараясь не выронить чудовищно тяжелые ноги. Он даже не сразу понял, а что, собственно, его смущает в погибшем ийлуре – но затем решил, что наверняка почудилось. Кожа северянина, вот уже целый день как мертвого, оказалась теплой и эластичной наощупь…
– Давай, поторопись! – каркал, не переставая, синх.
Они вывалились по другую сторону щели, и Шеверт с удивлением понял, что очутился на самой окраине города. В пяти шагах высилась покатая и шершавая стена – «Но до ворот еще далеко!»
Он выжидающе уставился на синха, едва веря в призрачную удачу. Змееголовый, возбужденно взмахивая руками, устремился вдоль стены, быстро свернул в один из опустевших домов.
– Поторописсссь! – похоже, это шипящее слово было его любимым.
Дар-Теена кое-как заволокли внутрь, и пока Шеверт пристально разглядывал бледное лицо ийлура, пытаясь понять – жив тот или нет, оба синха, ползая на четвереньках, сдвинули круглую крышку люка.
– Сюда, быстрее!
И, не успел кэльчу и глазом моргнуть, как Дар-Теена затянули в погреб. Синх глянул выразительно, мотнул головой:
– Чего ждешь?
Шеверт едва коснулся ногами пола, а они уже задвинули люк на место. Стало темно и тихо: и битва, и Хофру, и Андоли – все осталось там.
… Несколько минут ничего не происходило. Затем послышалось тихое щелканье кремня, в темноту посыпались белые искры. Синхи начали переговариваться на своем, шипящем и стрекочущем наречии – Шеверт почувствовал себя неуютно. Так, словно они тихонько обсуждали, как поступить дальше с бесчуственным ийлуром (да, да! Не с мертвым ийлуром – кэльчу был почти уверен в том, что северянин чудесным образом пережил меткую стрелу Андоли) и с «этим карликом», как выразился бы Хофру.
Затем синхам удалось запалить факел: по погребу поплыл запах горелого масла, а багровый круг света выхватил из темноты две круглых лысых головы.
– Как твое имя? – внезапно переходя на общий, поинтересовался синх, которого Шеверт мысленно прозвал Старшим.
Кэльчу назвал себя, а заодно и поинтересовался, куда они подадутся дальше.
– Ты кэльчу, – последовал немедленный и насмешливый ответ Старшего, – тебе должны быть ведомы ваши скрытые пути…
«Значит, отсюда есть тайный подземный ход к порталу», – заключил про себя Шеверт. Кивнув на распростертого на каменном полу Северянина, он спросил:
– Ийлур жив, так ведь?
Синхи переглянулись, и дружно, словно по команде, пожали узкими плечами.
– Мы не знаем. Дыхание отсутствует, равно как и признаки разложения мертвого тела.
– Так он что… может ожить? – Шеверт наивно захлопал глазами.
Он, пропади все пропадом, был готов сколько угодно изображать глуповатого и недалекого кэльчу, лишь бы только они объяснили, в чем дело – и что, собственно, ожидается от него самого.
– Мы не знаем, – меланхолично заметил Старший, – может быть все, что угодно. Знала… только она. Но, к несчастью, Нитар-Лисс покинула сей жалкий мир. Несомненно, чтобы возвеличиться у трона Шейниры!
– А разве Покровители не покинули Эртинойс? – брякнул Шеверт.
– Это наказание за то, что смертные попрали божественные святыни, – злобно ухмыльнулся второй синх, и кэльчу не нашелся, что и ответить.
– А что это была за ийлура? – помолчав, спросил он, – ведь ийлуров больше не осталось, они вымерли. А эта… Нитар-Лисс, осталась.
– Своим спасением она была обязана Ключу,– надменно процедил Старший, – впрочем, тебе вовсе не нужно знать все. Твоя задача – добраться с ийлуром до Врат и отправить его в то прошлое Эртинойса, откуда он и прибыл. Нитар-Лисс говорила, что это просто счастье для всех нас – то, что Дар-Теена сюда забросило. Она говорила, что ход истории можно изменить, и что, даже если здесь мы все умрем, то после возвращения ийлура в его время этот неправильный Эртинойс перестанет существовать – но мы будем жить… когда-нибудь. Где-нибудь в другом будущем…
Сложив руки на груди, синх озадаченно умолк, пытаясь, видимо, осмыслить все им же сказанное.
«Вот как», – Шеверт даже не пробовал досконально разобраться впроисходящем. Для этого надо было быть хотя бы Нитар-Лисс, а на худой конец – жрецом Хофру. Куда уж тут маленькому и далекому от научных изысканий кэльчу!
Читать бесплатно другие книги:
