Простушка Кеплингер Коди
Уэсли склонился над книжной полкой, и я отвела глаза от его обтянутой джинсами пятой точки. Достав «Алую букву», он плюхнулся на кровать и жестом пригласил меня сесть рядом. Я неохотно присоединилась к нему.
– Так, – он рассеянно пролистал книгу в твердой обложке, – о чем будет наш доклад? Идеи есть?
– Я не…
– Я вот подумал: может быть, сделаем анализ главной героини, Эстер? Звучит банально, но можно действительно тщательно проанализировать персонаж. Зачем она вообще изменила мужу? Почему переспала с Димсдейлом? Любила ли она его или ей просто хотелось секса?
Я закатила глаза.
– О боже, ну разве можно так все упрощать? Персонаж Эстер гораздо сложнее. У тебя совсем воображения нет, если «любовь» и «секс» для тебя – единственные варианты.
Уэсли взглянул на меня, вскинув бровь.
– Хорошо, – медленно проговорил он, – раз ты такая умная, скажи мне: зачем она это сделала? Ну давай, просвети меня.
– Чтобы отвлечься от забот.
Возможно, мой ответ был слишком притянутым за уши, но я все еще видела перед собой этот чертов конверт с документами. И думала о матери, проклятой эгоистке. Каково было отцу, когда он впервые за восемнадцать лет взялся за бутылку? Ум хватался за что угодно, лишь бы отвлечься от мыслей, причинявших боль. Так почему бы не предположить, что Эстер чувствовала то же самое? Она страдала от одиночества, ее окружали лицемерные пуритане, и вышла она за противного англичанина, которого к тому же вечно не бывало дома.
– Она просто хотела отвлечься от своей дерьмовой жизни, – продолжала я. – Найти отдушину…
– Ну если так, не повезло ей. Ведь в конце все вышло боком.
Я его не слушала. В мыслях возник тот вечер совсем недавно – вечер, когда я нашла способ забыть о тревогах. Я хорошо помнила то чувство, когда суета в голове затихла и физические ощущения вышли на передний план. Я помнила блаженство пустоты. Даже после того, как все закончилось, я могла думать лишь о том, что сделала; другие проблемы просто перестали существовать.
– …и, наверное, смысл в этом есть. Под таким углом «Алую букву» точно никто еще не рассматривал, а Перкинс любит креативный подход. Можем и высший балл заработать. – Уэсли повернулся ко мне, и лицо его стало встревоженным.
– Жупа, с тобой все в порядке? Уставилась в никуда.
– Не надо называть меня жупой.
– Ну ладно… С тобой все в порядке, Бьян…
Но прежде, чем он успел произнести мое имя, я придвинулась к нему. Мои губы стремительно прижались к его губам. Пустота в эмоциях и мыслях возникла мгновенно, но физически я ощущала все. На этот раз Уэсли был менее удивлен и уже через секунду его руки метнулись ко мне. Мои пальцы запутались в его мягких волосах, а его язык проник мне в рот.
И снова физиология одержала верх. В голове было пусто – надоедливые мысли перестали меня преследовать. Даже звуки из стереосистемы Уэсли – какой-то незнакомый фортепианный рок – казались едва слышными из-за обострившейся чувствительности к прикосновениям.
Я почувствовала, как ладонь Уэсли скользнула вверх по животу и двинулась к груди. Я с силой оттолкнула его. Его глаза округлились, и он отпрянул.
– Только не бей меня опять, – проговорил он.
– Заткнись.
Я могла бы на этом остановиться. Могла бы встать и выйти из комнаты. И на этом поцелуе все бы закончилось. Но я этого не сделала. Ощущение пустоты в голове после поцелуя было таким приятным – это был такой кайф – что я просто не могла взять и отказаться от него. Да, я ненавидела Уэсли Раша… но в его руках был ключ к моему спасению, и в тот момент я хотела его… я нуждалась в нем.
Не говоря ни слова и не колеблясь, я стянула футболку через голову и швырнула ее на пол. Он даже не успел ничего сказать: я опустила руки ему на плечи и повалила его на спину. Секунду спустя я уже сидела на нем верхом, и мы снова целовались. Он расстегнул мой лифчик, и тот присоединился к футболке на полу.
Мне было все равно. Я не стеснялась, не чувствовала себя неуверенной. Раз он считал меня жупой, мне не надо было стараться произвести на него впечатление.
Я расстегнула пуговицы на его рубашке, сняла заколку, и мои волосы рассыпались волнами. Кейси была права. У Уэсли было потрясающее тело – под гладкой кожей на груди проступали накачанные мышцы. Я восторженно провела руками по его мускулистым плечам.
Его губы переместились на мою шею, и у меня появилась возможность передохнуть. Запах его парфюма дразнил обоняние. Он начал целовать мое плечо, но тут сквозь мой восторг вдруг пробилась одинокая мысль. Я подумала, почему он не оттолкнул меня, ведь я, как-никак, была жупой.
И тут я поняла – Уэсли Раш не отказывался ни от чего, что плыло к нему в руки. Это я должна была испытывать отвращение.
Но он снова поцеловал меня в губы, и мелькнувшая в голове мысль испарилась. Повинуясь животному инстинкту, я слегка прикусила его нижнюю губу, и Уэсли застонал. Его ладони коснулись моих ребер, и по моей спине пробежали мурашки. Блаженство. Чистое блаженство.
Лишь когда Уэсли перевернул меня на спину, я всерьез задумалась о том, чтоб остановиться. Он посмотрел вниз и опытной рукой принялся расстегивать мне молнию на джинсах. Тут мой уснувший мозг зашевелился, и я спросила себя, не зашло ли все слишком далеко. Возможно, стоило оттолкнуть его и прекратить это прямо сейчас. Но зачем? Что мне терять? А с другой стороны, что я выиграю? Как я буду чувствовать себя через час… а может, даже раньше?
Но не успела я ответить на все эти вопросы, как Уэсли стянул с меня джинсы и белье. Достал из кармана презерватив (лишь потом я задумалась – что за человек носит презервативы в кармане? В бумажнике – да, но в кармане? Не слишком ли самонадеянно?), и вот уже его джинсы тоже валяются на полу. Не успела я опомниться, как мы уже занимались сексом, и мысли мои снова растворились.
8
Мне было всего четырнадцать лет, когда я впервые переспала с парнем. Это был Джейк Гейтер. Ему недавно исполнилось восемнадцать, и он прекрасно понимал, что по сравнению с ним я совсем еще девчонка. Но мне так хотелось, чтобы у меня был парень. Я мечтала нравиться и быть такой, как все, а Джейк учился в выпускном классе, и у него была машина. Тогда для меня это был предел совершенства.
За три месяца, что мы были вместе, Джейк так ни разу и не сводил меня на настоящее свидание. Раз или два мы обнимались на заднем ряду темного кинотеатра, но не сходили ни в боулинг, ни на ужин. Чаще всего мы прятались от всех, чтобы наши родители и его сестра (которая позже стала моей лучшей подругой) про нас не узнали. По правде говоря, эта секретность казалась мне забавной и даже сексуальной – запретная любовь, как в «Ромео и Джульетте». Эту книжку мы как раз в том семестре проходили.
Мы были вместе всего несколько раз, и хотя сам процесс не доставлял мне особого удовольствия, ощущение близости и контакта успокаивало. Я знала, что если Джейк касается меня, значит, он меня любит. Знала, что секс – это что-то прекрасное и страстное, и я не совершаю ошибку, когда занимаюсь этим с Джейком.
С Уэсли Рашем все было совершенно иначе. Хотя в этот раз физическое наслаждение, безусловно, было сильнее, ощущение близости и любовь отсутствовали. Когда все закончилось, я почувствовала себя грязной. У меня возникло ощущение, что я совершила постыдную ошибку, но вместе с тем это было приятно. Я чувствовала себя живой. Свободной. Окрыленной. Ум очистился, словно кто-то нажал на кнопку «обновить». Я понимала, что эйфория не будет длиться вечно. Но ради минутного забытья я готова была испытать муки сожаления.
– Вот это да, – выдохнул Уэсли. Мы лежали в его постели на расстоянии вытянутой руки друг от друга; прошло всего несколько минут после того, как все закончилось. – Такого я не ожидал.
Боже. Стоило ему открыть рот, и он тут же все портил. Я раздраженно хмыкнула, по-прежнему обдумывая эмоциональные последствия произошедшего:
– А что? Теперь стыдишься, что переспал с дурнушкой?
– Нет. – К моему удивлению, голос у него был очень серьезный. – Я никогда не стыжусь тех, с кем сплю. Секс – естественная химическая реакция. И она никогда не бывает случайной. Кто я такой, чтобы определять, кому выпадет радость делить со мной постель? – Он не видел, как я закатила глаза, и поэтому продолжал: – Да нет, я просто потрясен. Ведь я уже начал думать, что ты меня ненавидишь.
– И это правда, – заверила я его, сбросив покрывало и потянувшись за своей одеждой.
– Но недостаточно сильно, наверное, – заметил Уэсли, облокотившись на локоть и глядя, как я одеваюсь. – Ведь ты фактически набросилась на меня. Такая страсть по отношению к человеку, которого ты ненавидишь, вряд ли возможна.
Я надела футболку.
– Поверь, Уэсли, я тебя не выношу. Я просто использовала тебя. Ты же постоянно используешь людей для своих целей – тебе ли не понять? – Я застегнула джинсы и взяла заколку с прикроватного столика. – Это было весело, но если ты кому-нибудь проболтаешься, клянусь, я тебя кастрирую. Ясно?
– Почему? – спросил он. – Твоей репутации пойдет только на пользу, если люди узнают, что ты со мной переспала.
– Возможно, ты и прав, – признала я. – Но у меня нет никакого желания улучшать свою репутацию, особенно таким способом. Поэтому ответь: ты будешь держать рот на замке или мне начинать искать подходящий острый предмет?
– Джентльмены всегда держат рот на замке, – ответил он.
– Ты не джентльмен. – Я заколола волосы на затылке. – Это меня и тревожит. – Взглянув на свое отражение в зеркале в полный рост на противоположной стене, я убедилась, что выгляжу нормально и вид у меня не виноватый, а потом снова повернулась к Уэсли. – Ну давай же, надевай штаны. Нам еще этот дурацкий доклад писать.
Когда мы наконец закончили доклад по английскому, был уже восьмой час. Точнее сказать, мы набросали черновик. Я заставила Уэсли пообещать, что он перешлет мне его, чтобы позже я смогла внести поправки.
– Не доверяешь мне? Думаешь, я сам не справлюсь? – спросил он, подняв бровь. Я надевала ботинки в прихожей.
– Да я бы тебе и свой мусор не доверила, – ответила я.
– Ты доверила мне кое-что подороже, – ответил он с улыбочкой, которую я просто не выносила. – Так скажи, это было на один раз или мы снова увидимся?
Я фыркнула и хотела было сказать, что он размечтался, если думает, что я еще когда-нибудь ступлю к нему на порог, но тут вспомнила, что иду домой. Почтовый конверт наверняка все еще лежит на кухонном столе.
– Бьянка? – спросил Уэсли и опустил руку мне на плечо. По телу сразу пробежали мурашки. – Ты в порядке?
Я вырвалась и пошла к двери. А на полпути повернулась и, после секундного колебания, ответила:
– Посмотрим.
И сбежала по ступенькам.
– Бьянка, подожди!
Я запахнула куртку, защищаясь от холодного ветра, и открыла дверцу машины. Он нагнал меня всего через пару секунд, но, к счастью, на этот раз обошлось без прикосновений.
– Мне надо домой.
Домой. Меньше всего на свете мне сейчас хотелось домой.
Зимнее небо уже почернело. Серые глаза Уэсли смотрели на меня из темноты. Глаза цвета предгрозового неба. Он присел у водительской дверцы, чтобы наши лица оказались вровень, и под его пристальным взглядом мне стало неуютно.
– Ты не ответила на второй вопрос.
– Какой вопрос?
– Ты в порядке?
Я нахмурилась, поначалу решив, что он просто играет мне на нервах. Но что-то в его глазах заставило меня засомневаться.
– Какая разница, – ответила я и завела двигатель. Он резко выпрямился и отошел, когда я потянулась, чтобы закрыть дверцу. – Пока, Уэсли.
И я уехала.
Дома выяснилось, что папа еще в своей спальне. Я закончила убираться в гостиной, на кухню даже заглядывать не стала, а потом побежала наверх и приняла душ. После горячего душа я по-прежнему чувствовала себя грязной, но напряжение в спине и плечах исчезло. Со временем смоется и грязь, решила я.
Только я завернулась в полотенце, как в комнате зазвонил мобильник, и я побежала по коридору, чтобы успеть вовремя.
– Привет, Би! – услышала я голос Кейси. – Ну как, вы с Уэсли все сделали, что хотели?
– Что?
– Вы же сегодня доклад по английскому делали, нет? – удивилась она. – Я думала, он должен был к тебе прийти.
– Аа, это… да. В итоге получилось так, что я к нему пошла. – Я очень старалась, чтобы мой голос не прозвучал виновато.
– О боже… к нему в особняк? – ахнула Кейси. – Вот повезло-то! А на балкон выходила? Викки говорит, что из-за одного этого балкона готова с ним еще раз замутить. Мол, в прошлый раз все случилось на заднем сиденье его «Порше», но чего ей действительно хотелось бы, так это побывать у него дома!
– Ты зачем мне все это говоришь, Кейси?
– Ах да, – рассмеялась она. – Прости. Не обращай внимания. Просто хотела убедиться, что с тобой все в порядке.
Почему сегодня все задают мне этот вопрос?
– Ты же знаешь – я терпеть его не могу, – продолжала она. – Поэтому и хотела убедиться, что с тобой ничего не случилось… и с ним тоже, раз уж на то пошло. Ты его случайно не зарезала, нет? То есть я, конечно, не одобряю убийства сексуальных красавчиков, но если тебе нужна помощь – зарыть тело, там, и все такое – могу принести лопату.
– Спасибо, Кейс, – ответила я, – но Уэсли жив. И все оказалось не так ужасно, как я себе представляла. Вообще-то… – Тут я чуть ей все не выложила. Что мама с папой собираются разводиться и в момент отчаяния я снова поцеловала Уэсли Раша. А этот поцелуй перерос во что-то более серьезное… гораздо более серьезное. И теперь я кажусь себе ужасно грязной, но вместе с тем удивительно свободной… Слова вертелись на кончике языка, но я так их и не произнесла.
По крайней мере, пока не произнесла.
– Что «вообще-то», Би? – спросила она, прервав ход моих мыслей.
– Ммм… ничего. Он подбросил пару неплохих идей для доклада. Вот что я хотела сказать. Похоже, он фанатеет от Готорна.
– Что ж, это хорошо. Ты же считаешь ботанов сексуальными. Ну хоть теперь признайся, что хочешь его, а?
Я оторопела, не зная, как на это ответить, но Кейси рассмеялась.
– Да шучу я. Слава богу, что все сложилось удачно. Если честно, я сегодня за тебя переживала. Какое-то предчувствие возникло: что-то должно случиться. Но, наверное, у меня просто паранойя.
– Наверное.
– Ладно, мне пора. Джессика требует, чтобы я ей позвонила и доложила все подробности встречи с Гаррисоном. Ну как она не поймет, что он гей? В общем, до понедельника. В школе увидимся.
– Ладно. Пока, Кейси.
– Пока, Би.
Я захлопнула крышку телефона и положила его на прикроватный столик, чувствуя себя ужасной лгуньей. По сути, я не соврала, просто ничего не сказала, но все же… утаивать от Кейси правду – смертный грех. Особенно учитывая ее постоянные «я всегда рядом и готова выслушать рассказ о твоих проблемах».
Рано или поздно я ей скажу, конечно. По крайней мере, о родительском разводе. Сейчас же мне просто нужно с собой разобраться. А потом расскажу все Кейси и Джессике. Но что касается Уэсли… Об этом, надеюсь, они не узнают никогда.
Я опустилась на колени у кровати и начала складывать чистое белье – мой ежевечерний ритуал. Но сегодня, как ни странно, я не чувствовала обычного напряжения. Мне не хотелось себе в этом признаваться, но в том была заслуга Уэсли.
9
Папа не выходил из комнаты все выходные. В воскресенье после обеда я постучалась к нему и предложила приготовить что-нибудь поесть, но он лишь пробурчал, что не хочет, даже не открыв дверь. Меня пугало его желание отгородиться от всего мира. Видимо, он погрузился в депрессию из-за мамы и стыдился своего срыва, но я понимала, что тем самым он вредил себе. И решила, что если он и в понедельник не выйдет, то после обеда я ворвусь к нему и… даже не знаю, что сделаю. Пока же я старалась не думать об отце и о документах на кухонном столе.
Как ни странно, это оказалось просто.
Все мои мысли были о Уэсли. Ужас, да? Но я правда не знала, как вести себя после свидания на одну ночь (или, в моем случае, на один день) с самым знаменитым бабником в школе. Делать вид, что ничего не произошло? Обращаться с ним презрительно, как всегда? Или, может, я должна быть ему благодарна, поскольку мне действительно было с ним хорошо? Может, стоило сменить презрительный тон на дружелюбный? Обязана ли я ему чем-нибудь? Да нет, конечно. Мы оба получили удовольствие, только вот он теперь вряд ли себя презирает.
Короче говоря, к тому моменту, как я пришла в школу в понедельник утром, я решила, что лучше всего не попадаться ему на глаза.
– С тобой все в порядке, Бьянка? – спросила Джессика, когда мы вышли с испанского после первой пары. – Ведешь себя как-то… странно.
Признаюсь, шпионскими навыками я не блистала, но знала, что по дороге на вторую пару Уэсли всегда проходил мимо нашего класса, и мне не хотелось рисковать и переживать неловкую ситуацию: столкновение с парнем, с которым у тебя на днях был секс. Поэтому я нервно высовывалась из класса, высматривая в толпе каштановую шевелюру, которую нельзя было спутать ни с какой другой. Но если уж Джессика заметила, что что-то не так, значит, я слишком плохо маскировалась.
– Все нормально, – соврала я и шагнула в коридор. Посмотрела направо и налево, как маленькая девочка, переходящая дорогу, и, к своему облегчению, не увидела Уэсли. – Все в полном порядке.
– Ну ладно, – без малейшей тени подозрения ответила она. – Мне, наверное, показалось.
– Точно.
Джессика накрутила на палец прядь волос, выбившуюся из туго стянутого хвоста.
– Ох, Бьянка, я же совсем забыла тебе сказать!
– Дай угадаю, – решила подразнить ее я. – Это связано с Гаррисоном Карлайлом, да? Что на этот раз? Он спросил тебя, где ты купила эти обтягивающие джинсы? Или как называется твой кондиционер для блеска волос?
– Нет! – хихикнула Джессика. – Мой брат приезжает! Он погостит у нас на этой неделе и часов в двенадцать обещал зайти в школу! Заберет меня после уроков. Я так рада, что его увижу! Он уже два с половиной года в колледже, и… Бьянка? Ты уверена, что все в порядке?
Я застыла посреди коридора. Кровь отхлынула от лица, руки похолодели и задрожали. К горлу подкатила тошнота, но я соврала, как и несколько раз до этого.
– Все нормально. – Я заставила себя идти. – Мне просто показалось, что я… забыла кое-что. Но нет. Так о чем ты говорила?
Джессика кивнула.
– Так вот, я так рада, что Джейк возвращается! Никогда бы не поверила, что скажу это, но я очень по нему скучала. И будет классно потусоваться с ним пару дней. О, и кажется, он собирается взять с собой Тиффани. Я тебе говорила, что они обручились?
– Нет. Здорово… Слушай, Джесс, мне пора на урок.
– Ааа… ну ладно. Тогда увидимся на английском, Бьянка. – Но когда она договорила, я уже была в другом конце коридора.
Я проталкивалась сквозь толпу учеников и не слышала, как они огрызались на меня за то, что я отдавила им ноги или задела своим рюкзаком. Все звуки вокруг стихли, а в голову хлынули непрошеные воспоминания. Слова Джессики прорвали плотину, которая сдерживала их несколько лет.
– Так это ты Бьянка? Та соплячка, что спит с моим парнем?
– Твоим парнем? Я не пони…
– Держись подальше от Джейка.
Лицо горело от нахлынувших воспоминаний. Ноги несли меня так быстро, что я чуть не бегом летела к кабинету американской политики. Как будто от мыслей можно было убежать. Как будто они не погнались бы за мной в отместку с утроенной силой. Но что я могла поделать? Джейк Гейтер будет в Хэмилтоне целую неделю. Джек Гейтер обручен с Тиффани. Джек Гейтер… тот самый парень, что разбил мне сердце.
Я влетела в класс со звонком. Мистер Чосер смерил меня гневным взглядом, но я даже не посмотрела в его сторону. Села на последнюю парту и попыталась сосредоточиться на чем-нибудь еще.
Но даже остроумный комментарий Тоби Такера по поводу законодательной ветви власти и созерцание его очаровательной старомодной стрижки не смогли отвлечь меня от мыслей о Джейке и его невесте.
Весь урок я просидела, не слыша ни слова из того, что говорил мистер Чосер, а когда прозвенел звонок, на странице в моей тетради вместо подробного конспекта лекции красовались два коротких бессмысленных предложения. Если это дерьмо будет продолжаться, я завалю этот учебный год!
Сколько событий! Будь я богатенькой девицей с Манхэттена, про меня могли бы снять сериал «Сплетница» (нет, вы не подумайте, что я смотрю этот паршивый сериал… по крайней мере, нечасто… и мои друзья об этом не знают). Почему моя жизнь не сериал? Но даже у ребят из сериала «Друзья» бывали проблемы.
Я поплелась в столовую, где Кейси и Джессика уже ждали меня за нашим столиком. Как всегда, к нам подсели Анджела, Жанин и Викки – они с Жанин были двоюродными сестрами. Анджела демонстрировала всем свои новые кеды, поэтому мою угрюмость никто не заметил, и я села на стул.
– Крутые, – сказала Кейси и улыбнулась, глядя на ботинки. – Где взяла?
– Папа купил, – ответила Анджела, поглаживая носок фиолетового ботинка. – У них с мамой теперь соревнование: спорят, кого я больше люблю. Сначала меня раздражало, а потом решила: а почему бы не обернуть ситуацию себе на пользу? – Положив ногу на ногу, она откинула назад темные локоны. – Надеюсь, поход в бутик «Прада» на очереди.
Все рассмеялись.
– А мне после развода родителей ничего не перепало, – заметила Кейси. – Видимо, отцу было все равно, кого я больше люблю, его или мать.
– Грустно, Кейс, – пробормотала Джессика.
– На самом деле нет. – Кейси пожала плечами и начала сковыривать с ногтей свой оранжевый лак. – Отец козел. Я была лишь рада, когда мама вытурила его из дома. Теперь она меньше плачет, а когда мама счастлива, весь мир становится лучше. Конечно, денег у нас тоже стало меньше, но папа все равно зарплату тратил не на нас. Он предложил маме купить машину, которая ей была не нужна, и на этом его великодушие закончилось.
– Развод – это так печально, – вздохнула Джессика. – Я бы очень расстроилась, если бы мои родители развелись. А ты, Бьянка?
Мои щеки запылали, но Кейси сменила тему, и я сделала вид, что не слышала вопрос Джессики.
– Эй, Викки, а что все-таки случилось на балу? Ты так нам ничего и не рассказала.
Жанин ехидно захихикала.
– Ты им не рассказывала, Викки?
Викки закатила глаза и накрутила золотисто-рыжий локон на пальчик с идеальным маникюром.
– О господи. Короче, Клинт больше со мной не разговаривает, а Росс…
Ее голос растворился в общем шуме, а мои мысли улетели далеко. Как ни хотелось мне перестать думать о Джейке, неприятности Викки с парнями совсем меня не интересовали. В другой день меня, возможно, развлек бы ее рассказ – как просмотр мыльной оперы, разыгрывающейся прямо на глазах – но в тот момент ее переживания казались скучными и незначительными. Бессмысленными. Эгоистичными. Пустыми.
Я ощутила легкий укол вины из-за того, что думала так. Ведь это делало меня такой же зацикленной на себе эгоисткой. И я вполуха попыталась прислушаться к стенаниям Викки Макфи.
Но потом она сказала то, что привлекло мое безраздельное внимание.
– …зато после мы немного развлеклись с Уэсли.
– С Уэсли? – выпалила я.
Викки просияла, видимо, гордясь своим «достижением». Неужели она не знала, что две трети девчонок в школе могли похвастаться тем же? Включая меня. Но, разумеется, такие подробности ей были неизвестны.
– Да, – кивнула она. – После ссоры с Клинтом мы с Уэсли вышли на парковку. Побаловались немного в его машине, но потом позвонила моя мама, и мне пришлось ехать домой. До дела так и не дошло. Жалко, правда?
– О да.
Я окинула взглядом столовую и через несколько секунд заприметила темную кудрявую макушку, на полголовы возвышавшуюся над остальными. Уэсли сел за длинный прямоугольный стол в другом конце столовой с группой друзей – большинство из них, естественно, были девчонками. На нем была обтягивающая черная футболка, совершенно не подходившая для раннефевральских температур – зато она демонстрировала его идеальные накачанные руки. Руки, которые обнимали меня… руки, которые помогли мне избавиться от напряжения…
– А я говорила, что мой брат приезжает? – спросила Джессика. – Они с невестой неделю будут у нас гостить.
Кейси тут же метнула на меня встревоженный взгляд. А когда увидела, что я встаю из-за стола, ее глаза расширились.
– Ты куда, Би?
Тут все за столиком уставились на меня, и я попыталась придумать убедительное оправдание.
– Совсем забыла, – сказала я, – мне нужно поговорить с Уэсли насчет доклада по английскому.
Я решила больше от него не прятаться. У меня возникла другая, гораздо более продуктивная мысль.
– А вы разве в субботу все не сделали? – спросила Джессика.
– Начали, да так и не закончили.
– Потому что кое-чем другим небось занимались, – пошутила Кейси и подмигнула мне.
Только не нужно выглядеть виноватой. Не нужно выглядеть виноватой!
– Чем это? – Викки с насмешливым любопытством взглянула на меня.
– А ты разве не в курсе? – рассмеялась Джессика и добродушно улыбнулась мне. – Ведь Бьянка у нас по уши влюблена в Уэсли.
Я притворилась, что меня тошнит, и все прыснули.
– Ага, конечно, – проговорила я, стараясь вложить в свой ответ как можно больше презрения и раздражения. – Терпеть его не могу. За то, что миссис Перкинс поставила меня с ним в пару, я совершенно перестала ее уважать.
– А я бы на твоем месте прыгала от радости, – заметила Викки, как мне показалось, с завистью.
Жанин и Анджела согласно кивнули.
– Короче, – мне уже трудно было притворяться, – мне нужно обсудить с ним доклад. Попозже увидимся, ладно?
– О’кей, – ответила Джессика и весело помахала мне рукой.
Я быстро зашагала по столовой, в которой было полно народу, и не замедляла шаг, пока не оказалась на расстоянии полутора метров от стола Уэсли. За исключением самого Уэсли и Гаррисона Карлайла, за столом сидели одни девчонки. Я вдруг засомневалась и остановилась.
Одна девчонка – стройная блондинка с губами, как у Анджелины Джоли, что-то рассказывала о своих неудачных каникулах в Майами, и Уэсли пристально слушал ее, видимо, пытаясь притвориться сочувствующим собеседником. Это было настолько отвратительное зрелище, что мою неуверенность как рукой сняло, и я громко кашлянула, привлекая тем самым внимание всей группы.
Блондинка раздраженно и рассерженно взглянула на меня, но я перевела взгляд на Уэсли. Тот смотрел на меня, как ни в чем ни бывало, как на любую другую едва знакомую девчонку. Я расправила плечи и проговорила:
– Нам нужно обсудить доклад.
– А это обязательно? – со вздохом ответил Уэсли.
– Да, – сказала я, – и прямо сейчас. Еще не хватало завалить задание из-за такой ленивой задницы, как ты.
Он закатил глаза и встал.
– Простите, дамы, – извинился он перед девчонками, которые выглядели совершенно несчастными оттого, что он их покидает. – До завтра. Займете мне местечко?
– Конечно! – заверещала миниатюрная рыженькая красотка.
Мы с Уэсли повернулись и направились к выходу, а губастая прошипела мне в спину: «Вот тварь!»
Мы вышли в коридор, и Уэсли спросил:
– В чем дело, жупа? Я же тебе вчера вечером доклад по почте прислал, как ты и просила. И куда ты меня тащишь? В библиотеку, что ли?
– Заткнись и иди со мной. – Мы шли по коридору мимо кабинета английского.
Не спрашивайте, как я до такого додумалась – сама не знаю, но я уверенно шла в определенном направлении и понимала: то, что я собиралась сотворить, видимо, окончательно сделает меня потаскушкой в глазах окружающих. Вместе с тем, когда мы очутились у двери в подсобку, куда никогда никто не заходил, я совершенно ни ощущала стыда. Пока не ощущала.
Я схватилась за дверную ручку. Уэсли что-то заподозрил и прищурился. Я открыла дверь, проверила, что никого вокруг нет, и жестом предложила ему зайти. Он шагнул в крошечную комнатушку, и я последовала за ним, быстро закрыв дверь.
– Что-то мне подсказывает, что «Алая буква» тут ни при чем, – проговорил он, и даже в темноте я поняла, что он улыбается.
– Тихо.
На этот раз он потянулся ко мне с такой же страстью, что и я к нему, и мы прильнули друг к другу. Он запустил руку мне в волосы, а я вцепилась ему в плечи. Мы начали целоваться, и он прижал меня к стене. Я сильно ударилась спиной и услышала, как падает швабра, а может, щетка, но мой мозг почти не воспринимал слуховые сигналы – руки Уэсли скользнули мне на бедра, и он прижал меня ближе к себе. Он был намного выше меня, и мне пришлось откинуть голову, чтобы мы могли целоваться. Его губы впились в мои, а мои руки принялись гладить его мускулистые плечи.
Аромат его одеколона перебил затхлый запах заброшенного чулана; больше я ничего не ощущала.
Мы обнимались в темноте, и тут я почувствовала, как он настойчиво тянет вверх нижний край моей футболки. Я оторвалась от его губ и схватила его за запястье.
– Нет… не сейчас.
– А когда? – прошептал он мне на ухо, по-прежнему прижимая меня к стене.
Голос у него был совершенно спокойный. Я же с трудом переводила дыхание.
– Позже.
– А поконкретнее?
Я выкрутилась из его объятий и шагнула к двери, по пути чуть не споткнувшись обо что-то – наверное, о ведро. Я подняла руку, пригладила свои растрепавшиеся волосы и потянулась к дверной ручке.
– Сегодня зайду к тебе домой часов в семь, ладно?
И не успел он ответить, как я выскользнула из чулана и торопливо зашагала по коридору, надеясь, что это не слишком похоже на позорное бегство.
10
Казалось, последний звонок не прозвонит никогда. Урок алгебры тянулся мучительно долго и был адски скучным, а на английском я вымотала себе все нервы. Я несколько раз ловила себя на том, что смотрю в сторону Уэсли – так мне хотелось вновь ощутить на себе его руки и губы и снова освободить голову от мыслей.
Главное, чтобы подруги ничего не заметили. Джессика, разумеется, поверила бы, скажи я, что ей все «только кажется», но вот Кейси… Я надеялась, что она слишком поглощена уроком грамматики миссис Перкинс, чтобы обращать на меня внимание (надежда была слабая). Ведь стоило ей что-то заподозрить, и она начала бы допрашивать меня часами, а потом догадалась бы, что произошло, даже если бы я взялась все отрицать. Мне нужно было поскорее смыться, пока она не вывела меня на чистую воду.
Однако когда раздался звонок, я не стала спешить на улицу.
Джессика вприпрыжку побежала к столовой; конский хвост ее светлых волос подскакивал в такт.
– Скорее бы его увидеть!
– Да мы уже поняли, Джесс, – ответила Кейси. – Ты любишь своего старшего брата. Это очень мило, правда, но ты сегодня нам это говорила, уже, кажется, раз двадцать. А может, и тридцать.
Джессика покраснела.
– Я просто хочу его поскорее увидеть.