Доктор Кто. 11 историй (сборник) Гейман Нил

Одиннадцатый Доктор: Нисколько часов

Нил Гейман

Повелители Времени построили Тюрьму. Они создали ее в том времени и таком месте, что были непредставимы и для существ, никогда не покидавших свою солнечную систему, и для тех, кто путешествует во времени только вперед – секунда за секундой. Тюрьма была построена для Рода. Множество маленьких непроницаемых комнат (ведь Повелители Времени не чудовища какие-нибудь, они могут проявить милосердие, когда это выгодно), не совпадающих по времени с остальной Вселенной.

Здесь находились лишь эти комнаты, поскольку пропасть между микросекундами было невозможно преодолеть. По сути, эти комнаты стали отдельной вселенной, которая позаимствовала свет, тепло и гравитацию от остального Мироздания, все время находясь от него в доле секунды.

Род бродил по комнатам. Терпеливый и бессмертный, он был всегда наготове.

Он ждал вопроса. Он мог ждать до конца времен. (Но даже когда наступит Конец Света, Род минует его, заточенный в микросекунде от остального времени.)

Повелители Времени поддерживали существование Тюрьмы грандиозными конструкциями, созданными в сердцах черных дыр. Эти устройства были совершенно недосягаемы, никто не смог бы добраться до них, кроме самих Повелителей Времени. Несколько конструкций гарантировали безотказность системы. Ошибки быть не могло.

Пока существуют Повелители Времени, Род будет пребывать в Тюрьме, а остальная Вселенная – в безопасности. Так оно было, и так должно быть всегда.

А если что-то пойдет не так, Повелители Времени сразу узнают. Даже если одно из устройств выйдет из строя, что немыслимо, то на Галлифрее тут же зазвучат сигналы тревоги. Тюрьма Рода даже не успеет вернуться в наше время и нашу вселенную. Повелители Времени предусмотрели все.

Кроме той вероятности, что однажды не станет ни Повелителей Времени, ни Галлифрея. Никаких Повелителей Времени во всей Вселенной, за исключением одного.

И когда Тюрьма вздрогнула и рухнула, как рушатся дома во время землетрясения, Род выглянул наружу и увидел яркий свет звезд и галактик. Он понял, что вернулся во Вселенную, как понял и то, что через какое-то время ему снова зададут вопрос.

Поскольку Род был осторожен, он тщательно обследовал Вселенную, в которой оказался. Род не думал о мести, это было не в его характере. Он желал лишь того же, что и всегда. А кроме того…

Во Вселенной оставался еще один Повелитель Времени.

И Роду надо было как-то решить этот вопрос.

В среду одиннадцатилетняя Полли Браунинг заглянула в отцовский кабинет.

– Пап, там у дверей человек в кроличьей маске, сказал, что хочет купить дом.

– Не говори глупостей, Полли, – ответил мистер Браунинг, сидя в углу комнаты, которую называл своим кабинетом. Агент по недвижимости оптимистично записал ее, как третью спальню, хотя тут едва хватало места для шкафа и карточного стола, где стоял новехонький амстрадовский компьютер. Мистер Браунинг поморщился, закончив вбивать в компьютер ряды цифр с очередной стопки счетов. Каждые полчаса он сохранял сделанную работу, и компьютер пару минут издавал жуткие скрежещущие звуки, сохраняя все на дискету.

– Я не говорю глупостей. Он сказал, что даст за него семьсот пятьдесят тысяч фунтов.

– Вот теперь ты действительно глупости говоришь. Дом выставлен на продажу за пятьдесят тысяч фунтов.

«И нам очень повезет, если в нынешней ситуации мы получим хоть это», – подумал он про себя. Стояло лето 1984 года, и мистер Браунинг уже отчаялся найти покупателя на свой небольшой дом в конце Клэвершэм-Роу.

Полли задумчиво кивнула.

– Я думаю, лучше тебе пойти и поговорить с ним.

Мистер Браунинг пожал плечами. Надо сохранить уже сделанную работу. Компьютер начал тарахтеть дисководом, а мистер Браунинг спустился вниз. Полли, собиравшаяся идти в спальню и написать что-нибудь себе в дневник, решила посидеть на лестнице и посмотреть, что будет дальше.

В саду перед входом стоял рослый мужчина в кроличьей маске. Правда, маска была не особенно убедительной. Она закрывала все его лицо, а над головой торчали два длинных уха. В руках у мужчины была большая коричневая сумка из кожи, которая напомнила мистеру Браунингу саквояжи докторов времен его детства.

– Итак, посмотрим… – начал мистер Браунинг, но человек в кроличьей маске приложил палец затянутой в перчатку руки к нарисованным губам. Мистер Браунинг замолчал.

– Спросите меня, который час, – произнес тихий голос из-под неподвижной кроличьей морды.

– Я так понимаю, вас интересует дом, – сказал мистер Браунинг. Знак «Продается», стоявший у ворот, был грязным и мокрым от прошедшего дождя.

– Пожалуй. Можете звать меня мистер Кролик. Спросите меня, который час.

Мистер Браунинг подумал, что лучше бы вызвать полицию. Или сделать что-нибудь, чтобы этот человек ушел. Какой безумец станет напяливать на себя кроличью маску?

– Зачем вы надели кроличью маску?

– Неверный вопрос. Но… Я надел кроличью маску потому, что представляю интересы исключительно известной и влиятельной персоны, которая очень ценит анонимность. Спросите меня, который час.

Мистер Браунинг вздохнул.

– Который час, мистер Кролик? – спросил он.

Мужчина в маске выпрямился, всем телом выразив радость и наслаждение.

– Час, когда вы станете богатейшим человеком на Клэвершэм-Роу, – произнес он. – Я покупаю ваш дом прямо сейчас за наличные по цене в десять раз большей, чем его реальная стоимость, потому что он идеально мне подходит.

Мужчина открыл свой саквояж и начал вынимать пачки денег, в каждой из которых было («Пересчитайте их, ну же, пересчитайте!») по пять сотен хрустящих банкнот в пятьдесят фунтов стерлингов. Затем он достал два пластиковых пакета из супермаркета и закинул туда деньги.

Мистер Браунинг внимательно оглядел купюры. Похоже, настоящие.

– Я…

Он замешкался. Что ему надо сделать?

– Мне нужно пару дней. Чтобы отнести их в банк. Проверить, что они настоящие. И, конечно же, мы должны составить договор.

– Договор уже составлен, – сказал человек в кроличьей маске. – Подпишите вот здесь. Если в банке скажут, что что-то не так, и дом, и деньги останутся у вас. Я вернусь в субботу, чтобы занять дом. Сможете ли вы к тому времени его освободить?

– Не знаю, – ответил мистер Браунинг. – Думаю, смогу, – добавил он после паузы. – В смысле, безусловно.

– Буду в субботу, – подытожил человек в кроличьей маске.

– Очень необычный способ вести дела, – сказал мистер Браунинг. Он стоял у входной двери, держа в руках два магазинных пакета, в которых лежало 750 000 фунтов стерлингов.

– Да, – согласился мужчина в маске. – Так и есть. Значит, увидимся в субботу.

Он ушел. Мистер Браунинг вздохнул с облегчением. Его вдруг охватила иррациональная уверенность в том, что, если снять с человека кроличью маску, под ней ничего не будет.

Полли отправилась наверх, чтобы рассказать дневнику обо всем, что она увидела и услышала.

В четверг высокий молодой человек в твидовом пиджаке и галстуке-бабочке постучал в дверь. Дома никого не было, так что никто не открыл, и, обойдя вокруг дома, он ушел.

В субботу мистер Браунинг стоял в уже пустой кухне. Он успешно положил деньги на счет в банке и избавился ото всех долгов. Мебель, которую они решили оставить себе, была погружена в грузовик и отправлена к дяде мистера Браунинга, имеющего огромный пустой гараж.

– Что, если все это какая-то шутка? – спросила миссис Браунинг.

– Не думаю, что отдать кому-то семьсот пятьдесят тысяч фунтов – это очень смешно, – ответил мистер Браунинг. – В банке сказали, они подлинные и не краденые. Просто какой-то богатый оригинал решил купить наш дом дороже, чем он стоит.

Они сняли две комнаты в отеле поблизости, хотя найти их оказалось труднее, чем ожидал мистер Браунинг. А еще ему пришлось убеждать миссис Браунинг, которая работала медсестрой, что теперь они могут позволить себе пожить в отеле.

– А что будет, если он не придет? – спросила Полли. Она сидела на лестнице с книжкой в руках.

– Опять ты за глупости, – проворчал мистер Браунинг.

– Хватит называть свою дочь глупой, – сказала миссис Браунинг. – Она права. У тебя ни его имени, ни номера телефона, ничего.

Это было неверно. На договоре было ясно написано имя покупателя: Н. М. де Плюм. Ниже был дан адрес лондонской адвокатской конторы. Мистер Браунинг звонил им, и они подтвердили, что да, несмотря на странное имя, сделка абсолютно законна.

– Он просто чудак, – произнес мистер Браунинг. – Чудаковатый миллионер.

– Наверняка под кроличьей маской был он сам, – сказала Полли. – Этот чудаковатый миллионер.

В дверь позвонили. Мистер Браунинг пошел открывать, за ним последовали жена и дочь, надеясь поглядеть на нового владельца дома.

– Привет, – сказала леди в кошачьей маске, стоящая у порога. Маска была не очень правдоподобной. Но Полли заметила, что из-под нее блестят глаза.

– Вы новый владелец? – спросила миссис Браунинг.

– Или так, или представитель владельца.

– А где ваш… друг? В кроличьей маске?

Несмотря на кошачью маску, молодая леди (молодая ли? Во всяком случае, ее голос звучал молодо) держалась очень уверенно и почти бесцеремонно.

– Вы вывезли все свое имущество? Боюсь, то, что осталось, перейдет в собственность новому владельцу.

– Мы забрали все, что нам необходимо.

– Хорошо.

– Смогу я приходить поиграть в саду? – спросила Полли. – А то в отеле сада нет.

На заднем дворе в саду на дубе висели качели, Полли очень любила сидеть там и читать.

– Не говори глупостей, милая, – сказал мистер Браунинг. – У нас будет новый дом, и там тоже будет сад и качели. Я сделаю тебе новые.

Леди в кошачьей маске присела.

– Я миссис Кошка. Спроси у меня, Полли, который час?

Полли кивнула.

– Который час, миссис Кошка?

– Час, когда тебе и твоей семье лучше уйти отсюда, не оглядываясь, – произнесла миссис Кошка ласковым голосом.

Полли помахала ей рукой на прощание, дойдя до конца тропинки в саду.

Они стояли в консольной ТАРДИС, возвращавшейся домой.

– Я все никак не пойму, – сказала Эми. – Почему люди-скелеты с самого начала так на тебя разозлились? Я думала, они хотели освободиться от власти Короля-Жабы.

– Они злились на меня не за это, – ответил молодой человек в твидовом пиджаке с галстуком-бабочкой, нетерпеливо проведя рукой по волосам. – Я думаю, на самом деле они были очень рады освободиться.

Он пробежался руками по пульту управления ТАРДИС, трогая рычаги и ручки.

– Просто они немного расстроились из-за того, что я ушел, забрав их загогулистое что-то-там.

– Загогулистое что-то-там?

– Оно было там… – Он неопределенно помахал руками, состоящими, казалось, из одних локтей и запястий. – … типа застольного украшения. Я его конфисковал.

Эми выглядела раздраженной. Не то, что она была раздражена на самом деле, но иногда она сознательно делала вид, чтобы он не забыл, кто тут главный.

– Почему ты никогда не называешь вещи нормально? «Застольное украшение»… Надо говорить «настольное».

Она подошла к столу. Загогулистое что-то-там было сверкающим и изящным, размером и формой оно походило на браслет, но многочисленные изгибы мешали его толком разглядеть.

– Правда? Хорошо, – довольно пробормотал он. – Я запомню.

Эми взяла в руки загогулистое что-то-там. Оно было холодным и оказалось намного тяжелее, чем на вид.

– И почему ты его конфисковал? Почему ты вообще сказал «конфисковал»? Так делают учителя, если в школу принесешь что-нибудь не то. Моя подруга Мэлс установила в школе рекорд по количеству конфискованных вещей. Как-то вечером она подговорила меня и Рори, мы устроили шум, а она вломилась в учительскую кладовку, где лежали все ее штуки. Пришлось лезть по крыше, потом в окно учительского сортира…

Но Доктора не интересовали школьные подвиги Эми. Никогда.

– Конфисковал, – сказал он. – Ради их же безопасности. У них не должно было быть таких технологий. Оно, скорее всего, краденое. Это прибор, создающий и усиливающий петли времени. Так можно все в кучу перемешать. – Он потянул рычаг. – Вот мы и на месте. Все изменилось.

Раздался ритмичный скрежещущий звук, словно запротестовали сами шестерни вселенной, хлопнул вытесненный воздух, и синяя полицейская будка материализовалась в саду позади дома Эми Понд. На дворе стояло второе десятилетие двадцать первого века.

Доктор открыл дверь ТАРДИС.

– Это странно, – проговорил он.

Он стоял в дверях, будто и не собираясь выходить. Эми подошла к нему. Он протянул руку, не давая ей выйти из ТАРДИС. Снаружи был идеальный летний день, практически безоблачный.

– Что не так?

– Все, – ответил он. – Ты не чувствуешь?

Эми посмотрела на сад. Он выглядел заросшим и заброшенным, но ведь он выглядел так всегда, сколько она его помнила.

– Нет, – сказала Эми и чуть погодя добавила:

– Тихо. Машин нет. Птиц нет. Ничего.

– И радиоволн, – сказал Доктор. – Даже «Радио 4».

– Ты слышишь радиоволны?

– Нет, конечно. Никто не слышит радиоволны, – но его ответ прозвучал совершенно неубедительно.

И тут раздался тихий голос.

Внимание, посетитель. Вы входите в пространство Рода. Этот мир – собственность Рода. Вы нарушаете границы частной собственности.

Этот странный, шепчущий голос, как показалось Эми, звучал прямо у нее в голове.

– Это Земля! – воскликнула Эми. – Она вам не принадлежит. Что вы сделали с людьми?

Мы выкупили у них землю. Вскоре после этого они вымерли естественным путем. Нам очень жаль.

– Я вам не верю! – заорала Эми.

Галактические законы не были нарушены. Планета была приобретена абсолютно законным путем. Тщательное расследование Прокламации Теней показало, что наше право собственности легально.

– Она не ваша! Где Рори?

– Эми? С кем ты разговариваешь? – спросил Доктор.

– Голос. У меня в голове. Ты не слышишь?

С кем ты разговариваешь? – спросил голос.

Эми захлопнула дверь ТАРДИС.

– Зачем ты это сделала? – спросил Доктор.

– Странный шепчущий голос в голове. Сказал, что они купили планету. И что… Прокламация Теней подтвердила, что все о’кей. Он сказал, все люди вымерли естественным путем. Ты его не слышал. А он не знал, что ты тут. Элемент неожиданности. Закрытая дверь.

В состоянии стресса Эми Понд могла действовать с потрясающей эффективностью. Сейчас она была в именно таком состоянии, но это было бы трудно понять, если бы не загогулистое что-то-там, которое она держала в руках. Оно изгибалось и принимало формы, непостижимые для глаза, будто временами уходя в другие измерения.

– Он не сказал, кто они такие?

Девушка на мгновение задумалась.

– «Вы входите в пространство Рода. Этот мир – собственность Рода». Вот что он сказал.

– Они могут быть, кем угодно. Род. В смысле… Это ведь то же самое, что Народ. Так называет себя почти каждая раса. Кроме далеков. В переводе со скаронского это означает «Металлическая Машина Убийства и Ненависти».

Он бросился к пульту управления.

– Или вроде того. Такое не могло случиться за одну ночь. Люди не могли просто вымереть. Сейчас 2010-й. А это значит…

– Это значит, что они что-то сделали с Рори.

– Это значит, что они что-то сделали со всеми.

Он нажал несколько клавиш на клавиатуре, похожей на антикварную пишущую машинку, и по экрану, висящему над панелью управления ТАРДИС, побежали символы.

– Я не слышу их… а они не слышат меня. Но ты слышишь всех нас. Ограниченная телепатическая передача, исключительно на человеческих частотах. Гм. Ага! Лето 1984 года! Вот точка дивергенции…

Его руки задвигались, переключая рычаги и нажимая на кнопки, а потом коснувшись чего-то маленького, что мелодично зазвенело.

– Где Рори? Я немедленно хочу его видеть! – потребовала Эми, но ТАРДИС уже ускользнула в другое пространство и время. Доктор лишь однажды виделся с Рори Уильямсом, ее женихом. Вряд ли он понимает, что Рори для нее значит. Иногда она и сама была не очень уверена в том, что он для нее значит. Но в одном она не сомневалась: никто не имеет права отобрать у нее жениха.

– Хороший вопрос. Где Рори? А где семь миллиардов остальных людей?

– Мне нужен мой Рори.

– Ну, он там же, где и все остальные. И ты тоже могла бы там быть. Позволю себе догадку, что ни ты, ни он вообще не рождались.

Эми оглядела себя. Руки, ноги, локти, кисти (загогулистое что-то-там сверкало на ее запястье, будто «Кошмар Эшера», и она бросила его на пульт управления). Эми запустила пальцы в рыжие волосы.

– Если я не родилась, что я здесь делаю?

– Ты представляешь собой независимый временной узел, хроносинкластически установившийся в качестве инверсии…

Увидев выражение ее лица, он умолк.

– Ты пытаешься сказать, что это все фокусы-покусы со временем?

– Да, – совершенно серьезно ответил он. – Полагаю, да. Именно так. Мы на месте.

Отточенным движением пальцев он поправил галстук-бабочку, залихватски сдвинув его чуть набок.

– Но, Доктор, человеческая раса не вымирала в 1984 году.

– Новый временной поток. Парадокс.

– А ты что, парадоктор?

– Просто Доктор.

Он подвинул бабочку обратно, немного ровнее.

– Есть в этом что-то очень знакомое.

– Что?

– Не знаю. Хм-м-м… Род. Род. Род… Я почему-то все время думаю о масках. Кто носит маски?

– Грабители банков?

– Нет.

– Очень уродливые люди?

– Нет.

– Хэллоуин? Люди надевают маски на Хэллоуин.

– Да! Надевают!

Он радостно раскинул руки.

– Это важно?

– Ни в малейшей степени. Зато правильно. Итак. Большая дивергенция, расхождение временных потоков. Практически невозможно захватить планету пятого уровня так, чтобы Прокламация Теней согласилась, если только…

– Если только?

Доктор замер. Прикусил нижнюю губу.

– Ой. Они не могли…

– Не могли что?

– Они не должны были. В смысле, это было бы абсолютно…

Эми откинула волосы, сдерживаясь изо всех сил. Кричать на Доктора было бесполезно.

– Абсолютно что?

– Абсолютно невозможно. Нельзя захватить планету пятого уровня. Если только не абсолютно законным путем.

На панели управления ТАРДИС что-то завертелось и опять зазвенело.

– Мы на месте. Это узловая точка. Пошли! Будем исследовать 1984-й год.

– Тебе это нравится, – сказала Эми. – Весь мой мир захвачен загадочным голосом. Все люди вымерли. Рори исчез. А тебя это веселит.

– Вовсе нет, – ответил Доктор, стараясь не показать, насколько его все это веселит.

Браунинги жили в отеле, пока глава семьи подыскивал новый дом. Отель был полон. Разговаривая за завтраком с другими постояльцами отеля, Браунинги совершенно случайно узнали, что те тоже продали свои дома и квартиры. И никто не горел желанием рассказывать, кому именно.

– Это нелепо, – произнес мистер Браунинг на десятый дней. – В городе ничего не продают. И в округе тоже. Все уже расхватали.

– Должно же быть хоть что-нибудь, – сказала миссис Браунинг.

– Не в этой части страны.

– Что говорит агент по недвижимости?

– Не отвечает на звонки.

– Тогда пойдем и поговорим с ней лично, – предложила миссис Браунинг. – Полли, ты с нами?

Полли покачала головой.