Чеслав. Воин древнего рода Тарасов Валентин

Жива!

Юноша осторожно, почти нежно поднял морду волчицы с земли и заглянул в ее глаза. В них уже не было того холодного блеска, который пугал его раньше. В ее затуманенных глазах застыла обреченность. Волчица попыталась то ли лизнуть, то ли укусить руку парня, но не смогла. Ее морда бессильно опустилась на землю. А язык ее был сух.

Чеслав не стал терять время. Он быстро скинул с себя сорочку, связал ее рукава и засунул в нее изможденную волчицу, словно в мешок. Привязав рукавами сорочку к жерди, юноша уже более проворно стал взбираться по стене ямы к выходу.

Оказавшись наверху, Чеслав поплевал на ладони, схватился за конец жерди и стал тянуть ее из ямы. Несколько усилий — и закутанная в сорочку волчица оказалась извлеченной из своей сырой могилы.

Передохнув, Чеслав взял волчицу на руки и понес прочь от злополучной дыры. Он нес ее к реке, туда, где живительная влага могла облегчить ее мучения.

Он положил спасенного им зверя у самой воды и, зачерпнув ладонью из потока, влил жидкость в безвольную пасть. Волчица судорожно глотнула. Тогда Чеслав влил ей еще воды. Через какое-то время волчица, сделав усилие, подалась вперед и смогла дотянуться до кромки воды. Сначала медленно, но затем все живее она стала пить сама. Чеслав, не желая мешать ей, отошел в сторону. Немного позже, утолив жажду и отлежавшись, волчица попыталась встать. Это удалось ей не сразу. Но после нескольких попыток она все же сумела подняться. На нетвердых лапах, время от времени падая, как совсем недавно сам Чеслав, она медленно побрела от берега к лесу. Но прежде чем скрыться в его чертогах, серая хищница повернула морду в сторону Чеслава и посмотрела на него долгим пристальным взглядом. О чем она думала в этот момент, Чеславу было неведомо. Но о чем-то же она думала! Через мгновение она скрылась в зарослях, спеша туда, где ее ждали волчата.

«Теперь ее вой не будет терзать меня по ночам», — с облегчением и с какой-то тихой радостью подумал Чеслав. Поглощенный заботами о волчице, Чеслав и не заметил, как день вошел в свои права.

Боясь опоздать, Чеслав прибежал к поляне Лады быстрее лесного оленя. Но оказалось, что спешил он напрасно. Никто так и не нарушил тихое уединение Светлой богини. Зоряны на поляне не было.

«Ох, не стоило полагаться на недоумка Вышату!» — в сердцах корил себя Чеслав.

Юноша подошел к богине, поклонился ей и, отойдя на край поляны, поближе к кустам, сел в траву и стал ждать. Он неспроста выбрал такое укромное место для ожидания: опасался, что на поляну явится кто-нибудь из соплеменников и, приметив его, поднимет тревогу. Но, судя по засохшим цветам и пустым горшкам, к богине давно уже никто не приходил. Видать, сильный страх охватил жителей городища. И невольной причиной этого страха был он, Чеслав.

Неожиданно юноша почувствовал, как чьи-то цепкие руки дотронулись до его глаз и закрыли для него свет. Чеслав резко вскочил и отпрыгнул в сторону. Перед ним стояла Зоряна и заливалась веселым смехом. «И как ей удалось так незаметно подкрасться?» — мелькнуло у него в голове.

— Не боишься меня? — Чеслав чувствовал себя неловко оттого, что девушка застала его врасплох.

— Да это ты меня испугался! — Перестав смеяться, Зоряна шагнула ближе к Чеславу. — А мне отчего же бояться? Как только Вышата сказал, что ты кличешь, прибежала. Видишь, вся перед тобой. Ведь звал?

— Звал…

С другой стороны поляны послышался треск сухой ветки. Чеслав насторожился и выхватил нож.

— Осади, шальной! — улыбнулась Зоряна. — Это Вышата за мной увязался, а я не прогнала. Какой-никакой сторож. Вот он теперь и бродит там, в отдалении.

И правда, среди деревьев Чеслав увидел Вышату, который, задрав голову и открыв от любопытства рот, рассматривал что-то в кронах зеленых гигантов.

— Аль что ласковое скажешь Зорянушке? — Девушка положила ладошку на грудь Чеслава, туда, где билось его сердце.

Чеслав, не ожидавший такого поворота, стоял словно каменный, не зная, как перевести разговор в интересующее его русло.

— Что молчишь, сокол? — Зоряна с нежностью заглянула ему в глаза.

Чеслав почувствовал, как кровь предательски начинает горячиться в его венах, а мысли сбиваться. Ох, и коварные эти девичьи чары! Сделав резкий вдох, он неожиданно для себя — и, наверное, тем спасаясь, — пошел напролом:

— Я про… зелье хотел спросить, что ты у Мары брала.

Улыбка сошла с лица Зоряны.

— А я уж подумала… пришел в себя парень… На поляну к Ладе позвал… неспроста… — Она отдернула руку от его груди, словно обожглась. — А ты про какое-то зелье спросить звал? Ой, глупая девка!..

Зоряна повернулась, чтобы уйти.

— Скажи, для чего зелье брала? — Чеслав схватил девушку за руку.

— Пусти! Брала и брала. Тебе-то что? — Зоряна рванула руку.

Но Чеслав не отпустил, а чтобы девушка не убежала, обхватил ее своими руками. Извиваясь всем телом, Зоряна попыталась высвободиться, но тщетно.

— Ох, если б ты так крепко в любощах меня заключил! — прошептала она ему и рассмеялась, что запела.

— Не до пустого мне нынче, Зоряна!

Плененная еще яростнее стала вырываться.

— Ведь не пущу, пока не скажешь! — сжимая объятия, заявил Чеслав.

Что-то похожее на стон отчаяния вырвалось из груди девушки. Она рванулась из последних сил, но что ее попытки против могучих объятий Чеслава?

— Зачем брала?

— Приворотить парня хотела! — выпалила ему в лицо Зоряна.

— Кого?!

— Кого?! — передразнила его Зоряна. — Тебя, дурня! Да не успела!

— Отчего же?

— Оттого…

И опять благодаря какому-то доселе неведомому чутью Чеслав уловил сигнал об опасности. Они уже падали, когда над их головами просвистела стрела. Зоряна, оказавшись на земле, по-прежнему в его объятиях, сперва даже не поняла, что произошло.

— Ох и чудной ты, Чеславушка! — горячо выдохнула она.

— Подстрелить нас кто-то хотел. Небось опять чужак?! — поспешил охладить ее пыл Чеслав.

Приподняв голову, он увидел, как к ним через поляну бежит Вышата.

— Падай, Вышата! Падай наземь, не то стрельнут! — закричал он блажному.

Вышата сначала остановился в недоумении, но потом, видимо все же что-то поняв, пропал в траве.

— Лежи, пока не кликну, — велел Чеслав Зоряне и, перекатившись за кусты, стал на ноги.

Он обошел и внимательно осмотрел окрестности поляны, но ничего подозрительного не заметил. Ни одна ветка не шелохнулась, ни один звук не насторожил.

Хитер чужак!

Тогда Чеслав рискнул выйти из-за куста на открытое пространство, готовый в любой момент нырнуть обратно. Прошли мгновения… Пот прошиб его, увлажняя сорочку, но, к счастью, больше в него не стреляли.

— Не опасно уже. — Он подошел к Зоряне и помог ей подняться.

Девушка старалась ничем не выказать свой испуг. Только широко открытые глаза, пытливо шарящие по деревьям и кустам, что росли у края поляны, выдавали ее чувства.

— Видишь, Зоряна, как боязно со мной теперь рядом быть? — Чеслав убрал травинку с ее головы.

— Мне не боязно… А может, то и не в тебя вовсе метили. Тебе откуда знать? — смерив его взглядом, сказала Зоряна. — В других-то из городища тоже стреляли.

На это Чеславу нечего было ответить. Они подошли туда, где залег в траве Вышата. Блажной лежал смирно, прикрыв голову руками.

— Вставай, парень, уже не стреляют, — позвал его Чеслав. — Испугался?

Вышата послушно встал и совсем по-детски улыбнулся:

— Вышата так падал! Ничего не боялся. Видел, как стрела летела, и бежал Зорянушку оберегать.

Девушка ласково потрепала его по волосам. От ее прикосновения юродивый едва не задохнулся.

— А Чеслав даст Вышате лук, так тогда я ого-го-го каким буду! — Вышата поднял руки и потряс ими.

— Идем в городище, Вышата, — грустно улыбнувшись, сказала Зоряна и повернулась, чтобы идти.

— Зоряна, у тебя монисто было. Такое… из камешков… Что не надела? Аль не глянется тебе больше? — торопливо спросил Чеслав.

— Что тебе до моего мониста? — хмуро спросила красавица.

— К лицу тебе было…

Зоряна испытующе посмотрела на него, и Чеслав, не выдержав ее взгляда, отвел глаза в сторону.

— Лукавишь ты, Чеславушка, да вот не знаю зачем. И про зелье зачем спрашивал, тоже не пойму. А что до мониста, так Голуба порвала его. Бавились мы ватагою, а она и зацепила… Нечаянно, наверное.

— Зоряна… — Чеслав хотел сказать ей что-то хорошее, но не знал что.

— Не надо… — словно угадав его мысли, оборвала девушка. — Зла я на тебя, Чеслав. Пусть залечится досада, тогда…

— Про зелье ты правду сказала? — вдогонку спросил Чеслав.

— Сказала и сказала, а правду или соврала, гадай теперь. — Зоряна обожгла его взглядом и пошла с поляны.

Вышата побежал за ней.

Когда они ушли, Чеслав обыскал все вокруг поляны, но никаких явных следов стрельца, кроме стрелы, не нашел. Ох и хитер же чужак!

«Соврала Зоряна или сказала правду?..» — размышлял юноша, когда очередная стрела пролетела над его головой на поляне Светлой Лады, переполнив чашу терпения. Словно после укуса ядовитой змеи, злость ворвалась в сердце Чеслава и, вспенив кровь, разлилась по всему телу. Быть слепой мишенью и каждый миг опасаться подлого выстрела из-за дерева — это не для него. Чеслав предпочитал сойтись с противником лицом к лицу, как бы тот ни старался избежать такой встречи, и потому решил во что бы то ни стало изловить чужака.

Вот сломанная ветка… Однако нет, это, должно быть, лось постарался. А здесь кто-то прошел через кусты… Но, кажется, это кабан прокладывал себе путь… Его глаза цепко шарили по округе. Чеслав шел лесной чащей в поисках следов чужака. И, как бы осторожен ни был пришелец, эти следы должны быть, и Чеслав их найдет.

Он знал, что гнев — плохой помощник в таком деле, как выслеживание добычи, поэтому старался загнать злость в самую глубину своего сознания. А отвлечься пытался, решая для себя загадку: «Соврала Зоряна или сказала правду?»

И этот мучивший его вопрос пока что оставался без ответа. По-прежнему не увенчались успехом и поиски следов пришельца. А ведь он обошел уже несколько мест, где могло обнаружиться присутствие чужака.

Юноша исходил из того, что если чужак охотится на него, то и искать его надо там, где бывал в последнее время сам Чеслав. Сейчас он шел к поляне, где был убит его отец.

Треснула ветка… Пискнул грызун… Притихли птицы… С другой стороны от Чеслава, но в направлении все той же поляны кто-то шел.

«Кто? — задумался юноша. — Кто-то крупный… Может, лось или олень? А может, хищник?» Нет, это не лесной зверь. Так ходит только человек. Неужели удача? Чужак сам в руки идет?

Чеслав бесшумно скользнул за поваленное дерево. Шум шагов приближался…

Кто же? Кто?

Из-за деревьев показался дядька Сбыслав. Он шел, тоже внимательно оглядываясь по сторонам, будто бы что-то искал.

Первым желанием Чеслава было выйти из укрытия. Уж очень много вопросов накопилось у него к родственнику. Но, подумав, юноша решил, что лучше и разумнее будет проследить за Сбыславом. Ведь зачем-то он сюда пожаловал! Чеслав осторожно, стараясь не терять дядьку из виду, последовал за ним.

Сбыслав пришел на поляну, где был убит его двоюродный брат, постоял, а затем стал осматривать ее. Из-за кустов Чеслав видел, как время от времени он опускается на землю и к чему-то присматривается. Прошло немало времени, прежде чем Сбыслав, наверное, удовлетворив свой интерес, решил уйти с поляны. Пройдя с десяток шагов, он вдруг что-то поднял с земли, покрутил в руках, рассматривая, а затем быстро спрятал за пазуху и пошел прочь.

Чеслав не последовал за ним. Сбыслав, тоже опытный охотник, мог заметить его.

«Что нашел дядька? А вдруг это как-то связано с тем, что произошло на этой поляне? Или он нашел то, что может уличить его в смерти отца? И именно за этим он пришел сюда?»

Еще одна загадка… Еще один след…

Поиски чужака привели Чеслава в окрестности городища. И здесь он наконец-то обнаружил множество следов его пребывания. Пришлый облюбовал самые высокие деревья, расположенные поблизости селения. В их кронах он, очевидно, провел немало времени. Чужак явно интересовался тем, что происходит там, за частоколом. Но самого чужака Чеслав так пока и не нашел.

Созерцание неприступного частокола, за которым находилось его селение, где ему так необходимо было кое-кого повидать, неожиданным образом пробудило в памяти юноши разговор Велимира об этой деревянной защите.

«Кажись, отец говорил, что где-то бревна прогнили… И что нужно бы их заменить…»

Дождавшись вечера, чтобы не быть обнаруженным соплеменниками, Чеслав обследовал частокол. И в самом деле, в той стороне, где забор выходил к лесу, он нашел несколько непрочных бревен. Время и непогода оставили на них свой разрушительный след. Чеслав ковырнул дерево ножом, и оно легко поддалось. Продолби дыру у самой земли — и ты уже в селении.

Для своей вылазки в городище он выбрал следующую ночь.

Готовясь к проникновению в селение, юноша пришел туда еще засветло и, по примеру чужака, забрался на близлежащее к частоколу дерево, чтобы понаблюдать за жизнью соплеменников. А она там, за остроконечным забором, шла своим неспешным ходом. И только он был выброшен за пределы этой жизни…

Так, сидя на дереве, Чеслав дождался темноты. Показавшаяся на небе луна благосклонно взглянула на него, обещая свою поддержку. Во всяком случае, так решил для себя сам Чеслав. Его нож с силой вошел в бревно. Однако продолбить лаз в бревнах оказалось не так просто, как показалось Чеславу поначалу. Подгнившее снаружи дерево было еще довольно крепким у сердцевины. Но, основательно повозившись и попотев, юноша все же проделал отверстие, достаточное для того, чтобы он смог пролезть через него.

И вот он уже по другую сторону частокола. Темно-серая от лунного света мгла, замешанная на ночных звуках, приняла и окружила его. Чеслав прислушался… Селение почивало, и ничто не нарушало ровного дыхания мирно спящих людей. Его соплеменники были ранними птахами, а потому спать ложились, как только Даждьбог в своей ладье, доплыв до края небосвода, исчезал за его пределами.

Пока что его появление в городище, кажется, осталось незамеченным. С одной стороны, это порадовало парня, потому как было на руку ему сейчас, но, с другой, обеспокоило. «А что, как чужаки захотят пробраться? Легче легкого то им сделать будет. Эх, жаль, отца нет! Он бы не допустил такого изъяна», — подумалось ему.

Стараясь избегать открытых, освещенных луной мест, Чеслав направился к жилищу своего наставника Сокола. Он крался, словно лесной кот на мягких лапах, который вышел на охоту по своим владениям. И, как кот, он должен был не только достигнуть своей цели, но и не стать чьей-нибудь жертвой…

«Эх, следовало бы Большому камню поклониться… Поприветствовать хозяина городища. Да недосуг сейчас!» — мелькнуло в голове юноши.

Чеслав подошел к знакомой хижине и от внезапно возникшего перед ним видения резко отшатнулся…

В свете луны он увидел стоящую в проеме входа фигуру в белой рубахе.

— Что, боязно? — раздался окрик. — Кому это ночью покоя нет?

Только теперь юноша понял, что перед ним стоял сам Сокол.

— Это я, Чеслав, — тихо ответил он.

— А-а, ты, парень, — уже спокойно сказал Сокол, а потом ворчливо добавил: — А я уж думал, что это к дочке какой-нибудь пустоголов повадился зубоскалить.

Несмотря на напряженность обстановки, в которой он находился, Чеслав невольно улыбнулся внезапно пришедшей на ум мысли. Учитывая, что Руда, дочка Сокола, не отличалась большой миловидностью, старик, кажется, беспокоился напрасно.

— Как ты меня распознал в ночи? — поразился Чеслав.

— Чуйка у старого охотника еще не притупилась, — пробурчал старик.

— Да ведь я тише зверя крался!

— Однако не для меня, — самодовольно заметил Сокол. — Ну, что торчишь, словно шишка посреди лба? Или думаешь, что одни мы по ночам не спим? Может, кому тоже чего приспичило? А огласка, что ты тут, ни тебе, ни мне не нужна. Входи в хижину! Дай-ка обопрусь о тебя.

Только теперь Чеслав заметил, что Сокол с трудом еще стоит на ногах и держится за стену. Он подставил наставнику свое плечо, и они вошли в избу.

Доведя старика до его ложа, Чеслав помог ему лечь и только тогда смог осмотреться. В углу он заприметил проснувшуюся Руду.

— Все бегаешь, ищешь, малец? Упрямый! С детства такой! — Кряхтя, но сдерживаясь, чтобы не застонать от беспокоившей его раны, Сокол поудобнее устраивался на своей постели. — Ну, говори, зачем ко мне прискакал? О подвигах своих рассказать хочешь? Аль за советом? Про что ведаю, с удовольствием поделюсь.

— Благодарствую… Не к тебе я нынче, Сокол. Хоть и рад видеть тебя в силе и здравии.

— Ну, это ты впереди ветра бежишь, парень. Я едва встать могу… — начал было Сокол, но вдруг уловил, о чем говорит ему Чеслав, и, замолчав, лишь после паузы с удивлением спросил: — А если не ко мне, то зачем в мою хибару пожаловал? Не пойму…

— Мне с твоей Рудой поговорить надо, — посмотрев в сторону Руды, ответил Чеслав.

— С Рудой?! Это о чем таком вам поговорить надо, леший вас покусай!? Уж не было ли чего худого меж вами? Руда?! — грозно рыкнул на дочь Сокол и тут же застонал, поскольку затронул свою рану.

Девушка от этого рыка сжалась в своем углу.

— Великими клянусь, и в помыслах не было, — испуганно пролепетала Руда и натянула на себя рядно.

— Не брани дочь, Сокол, нет ни в чем ее вины, — поспешил внести ясность Чеслав. — Мне лишь об одном деле у нее спросить надо.

Старик почесал свою неуемную шевелюру, затем поскреб пятерней бороду.

— Да я и не браню вовсе. Однако что за дело до девки у парня? Знамо ведь, как бывает… Оттого и интересуюсь со строгостью… — А потом смилостивился и уже более спокойно произнес: — Ну, надо, так спрашивай. — А сам приготовился внимательно слушать.

Чеслав подошел ближе к девушке. Он понимал, что присутствие старика — помеха в его деле. Но куда же его денешь?

— Я, Руда, о зелье тебя спросить хотел, — мягко обратился он к девушке. — Про то, что ты у Мары брала…

— Про какое такое зелье? — Косматая голова Сокола дернулась.

Девушка молчала.

— Помнишь? — Чеславу было жаль, что он не мог рассмотреть выражение ее глаз, — в жилище стоял полумрак.

— Не было того. Ничего не брала, — глухо ответила Руда.

— Мне Мара сама сказала, — не поверил Чеслав.

— Напутала она чего-то, — уже более уверенно и категорично ответила ему Руда. — Напутала… Старая она, какой с нее спрос?

— Руда! — то ли одернул, то ли пригрозил Сокол.

— Пойми, Руда, мне необходимо знать! — попытался уговорить ее Чеслав.

— Да если не брала, так про что ж знать? — Девушка оставалась непреклонной.

Чеслав понял, что ничего другого от нее не услышит. Обычно всегда послушная и покорная Руда сейчас была тверда и уверенно стояла на своем.

— Может, и правда запамятовала чего знахарка? — снова вмешался Сокол.

— Может, так оно и есть, спутала Мара, — смирился юноша.

— А что за зелье такое? И зачем тебе про него знать-то? — не унимался Сокол.

Было понятно, что Чеслав разжег любопытство наставника.

— По следу, по следу иду. Сам учил, — ответил ему Чеслав.

Он не стал рассказывать старику о зелье, так как это заняло бы у него много времени, а его-то у парня и не было.

Сокол заворочался на своей постели, охнул от боли, а когда Руда метнулась к нему, чтобы помочь лечь поудобнее, махнул на нее рукой, мол, отстань.

— Эх, леший всех забери! Как бы я хотел, парень, с тобой на поиски податься! А то совсем закис в своей берлоге из-за болячки.

— Мы еще с тобой побегаем, Сокол. Ты, главное, сил наберись, — приободрил его Чеслав, но думал уже о другом. — А я пойду. Мне этой ночью еще кое-кого повидать надо.

— Пусть берегут тебя Великие! — пожелал ему Сокол.

Нагнувшись, чтобы не стукнуться головой о притолоку, Чеслав вышел из хижины.

«Неужели Мара могла ошибиться? Или Руда врет? Но зачем?! — Сделав несколько шагов, он остановился. — Вот и разберись в этих бабьих хитростях!»

За его спиной послышались тихие, но торопливые шаги. Обернувшись, он увидел Руду.

— Брала я то зелье… — едва слышно произнесла дочка Сокола.

— Зачем?

Девушка опасливо огляделась по сторонам, как будто их могли увидеть или услышать, а потом сообщила Чеславу свою великую тайну:

— Отца хотела напоить да пошептать ему, чтоб дома больше держался. А то носится по лесам, а ведь в летах уже… А мне боязно за него. Один он у меня остался.

— А отчего сразу не сказала? — спросил Чеслав, хотя и сам уже знал, каков будет ответ.

— Не хотела при отце. Он бы меня за такое с кашей съел! — испуганно заявила девушка.

«А таки съел бы!» — подумалось Чеславу. И он тут же решил: и правильно сделал бы, не должна баба влиять на волю мужика.

Но Руде он об этом не сказал, а спросил о другом:

— Монисто у тебя есть?

— Какое монисто? — удивилась девушка.

— Такое… из разноцветных камешков.

— Есть, — чистосердечно призналась она.

— А где оно?

— В избе. Принести?

Руда, пытаясь загладить свою вину, готова была сорваться за бусами.

— Да нет, не надо. — Чеслав уже понял, что сейчас она говорит правду. — Ты иди, почивай, а то Сокол подумает еще чего… про нас, — пошутил Чеслав. — И я пойду.

Повернувшись, юноша пошел прочь, и уже через мгновение их разделила темень.

— А зачем тебе монисто мое, Чеслав? — услышал он тихий голос Руды за спиной.

Но ее вопрос так и остался без ответа…

«Значит, Руда ни при чем. Ну, хоть здесь все понятно, — решил Чеслав и словно сбросил с себя часть груза. — Теперь остается выведать про зелье у Голубы».

Прокричала ночная птица. Перебегая от одного укрытия к другому, Чеслав крался к намеченной цели — своему дому. Неожиданно возле одной избы он услышал тихие голоса.

«Чье же это жилище? Кажется, Зимобора. Так и есть».

Чеслав подошел поближе. А вот и хриплый голос самого хозяина:

— Пошто не спишь, дочка?

— Душно в избе… — Чеслав распознал голос Зоряны.

— Так ли уж душно?

Подкравшись еще ближе и спрятавшись за овин, Чеслав смог рассмотреть в лунном свете сидящую возле избы девушку и Зимобора, который сел рядом с дочкой на бревно.

— Да и ты, батюшка, так храпишь, что сон от меня, как заяц, прочь бежит. — Зоряна прикрыла ладошкой рот, чтобы не рассмеяться.

— Дался тебе мой храп, — проворчал Зимобор. — Да и не из-за него вовсе, думаю я, маешься ты, девка.

— А отчего же?

Зимобор прокашлялся и качнулся на бревне.

— Мать сказывала, будто бабы болтают, что сохнешь ты по беглому сыну Велимира, Чеславу. Так ли это? — строго спросил Зимобор.

Не сразу ответила ему Зоряна.

— Мало ли, про что бабы судачат… Да разве к лицу девушке за парнем бегать? Ведь это срам! Да и кто нас, девок, спрашивает о желанном? — А потом, словно ее какая-то оса ужалила, с вызовом спросила: — А коли и так?

— Дура дерзкая! Вот ухвачу за косу да накручу на руку… — И Зимобор дернул дочь за волосы.

Да так, что Зоряна вскрикнула от боли.

— Надарила ваша мать одних девок на мою голову, — тяжело вздохнув, пробормотал Зимобор. — Нет бы хоть одного сына народить… Вот теперь и майся с вами, пустоголовыми. И поговорить толком не с кем…

Как ни желал того Зимобор, а у него отчего-то рождались одни дочери. Он и жену себе еще одну взял, но и от той тот же результат — девки. Полон дом. А Зимобор, как глава своего рода, ой как сына хотел!

— Ну ладно, не реви! Я ведь не со зла. Добра тебе только желаю. — Зимобор погладил дочь по голове.

— Так ведь больно. Ты, батюшка, сперва за косу оттаскаешь, а уж потом про добро вспомнишь.

— Ты мне поговори еще! Я и оттаскаю, я и пожалею. А кто тебя еще уму-разуму научит, дуреху? — опять миролюбиво заговорил Зимобор. — Пошто тебе теперь тот Чеслав? Они после смерти Велимира не в силе. Мы теперь сами той силой будем. Вот завтра встречусь с Колобором, чтоб поддержал меня на совете… — И, понизив голос, добавил: — И богов за то попросил. Тогда и о достойном муже для тебя подумать можно будет. Чтоб и нам, и роду нашему выгода от того была. Ай, как кстати ушел к предкам Велимир. — Зимобор хлопнул себя по колену.

— Да ведь не сам он, батюшка, ушел, а спровадили его туда. Уж тебе ли не знать про то? — осторожно напомнила отцу Зоряна.

— А про то сына его меньшого спросим, когда поймаем, — отрезал отец и сердито засопел.

— Да ведь не на Чеславе Велимирова кровь, — прозвучал в ночи тихий, но убежденный голос Зоряны.

— Молчи, дура! — грозно захрипел Зимобор, но тут же убавил гнев. — Не твоего ума забота, девка! Видать, Великим так угодно было. Каждому свой срок. И не нам про то ведать. Был Велимир, да в костер ушел… А нам дальше жить и про то думать надо. А ты иди лучше в дом да спать ложись, а то разбужу поутру ни свет ни заря и за водой погоню. Попробуй мне только сказать, что не выспалась! И про беглого злодея Чеслава забудь, как про прошлогодний снег. Уйми свою дурь!

Зоряна ничего не ответила отцу. Упрямо тряхнув косой, она пошла в дом. А в ночи снова раздался тяжелый вздох отца семейства, обремененного заботами и думами. Его грузное тело застыло на бревне.

Но вдруг Чеслав заметил, как Зимобор вскинул голову и насторожился. Что-то, скрытое в ночи, привлекло его внимание.

— Кто там прячется? Подь сюда! — громко окликнул Зимобор.

Сердце Чеслава так и обмерло. Как смог его заметить Зимобор? Ведь он вовсе не шевелился и даже едва дышал…

— Это я… Борислав.

Чеслав увидел, как от противоположной от него стороны овина отделилась фигура и не спеша двинулась к Зимобору.

— Ну, зачем пришел? — проворчал Зимобор, очевидно недовольный тем, что прервали его раздумья.

— Да так… пробегал мимо, — уклончиво ответил парень.

И даже самому глупому было бы понятно, что это не так.

— Ночью? Как же! — скептически произнес Зимобор и почесал брюхо. — Небось Зоряну хотел повидать? Э-ть, что пчелы на мед, а скорее трутни.