Агрессор Дуглас Пенелопа
– Личная транспортная система, – подытожил Гюнтер. – Возможно, это только часть защитной экипировки. Сходную функцию в экзоскелете выполняют мышечные усилители, во флаере – катапульта.
– Вот видишь, – произнес Фарма. – Это даже не оружие.
Тигры космоса ушли, а Олегу сделали укол, от чего его агрики подпрыгнули еще на три десятых. Все-таки они сомневались, и им было до одури страшно. До трансформации Шлема силы инопланетный допуск мог привидеться Фарме разве что в страшном сне, а сейчас это становилось реальностью.
Утром с Баталова сняли наручники.
– Надевай. – Зимин бросил Олегу летный костюм. – Совершим небольшое путешествие.
Ткань плотно облегала тело. Легкий, в отличие от космического скафандра, костюм был оснащен сходной автономной системой жизнеобеспечения.
Олега вывели во двор. Он вместе с боевиками, на которых тоже были летные костюмы, подошел к дестроеру. Фарма опустил на голову нейрошлем и вместе с боевиком-охранником занял кабину пилота-навигатора, Марек с Гюнтером разместились в кабине стрелка, Баталову отвели место бортинженера. Джо пристегнул Олега к амортизационному креслу, зафиксировал ремни безопасности, вновь надел на него магнитные наручники, а приборную панель заблокировал.
– Поедем медленно, почти поползем, – усмехнулся он, проверяя уровень агрессии Баталова перед стартом. – Ты уж не сердись! – он устроился рядом.
Дестроер вертикально взмыл в небо. Шапка джунглей, а потом и нагромождения облаков, что в лучах восходящего солнца напоминали верхушки золотисто-алых гор, остались под крылом. «Троян» прошелся на ионных двигателях, преодолевая звуковой барьер, потом перегрузка, резкий рывок. Олег понял, что Зимин перешел с ионных на основные – маршевые. Дестроер достиг верхней границы атмосферы.
За колпаком кабины светили звезды. «Троян» приближался к прямоугольному корпусу межзвездного модульного транспортника, висевшего на орбите. И это был не «Гелиос». Баталов не мог знать, зачем на Крикк прибыл Марек, но он догадывался, и сейчас подтверждались его худшие опасения. Двухсоттонная громада дестроера, в космосе казавшаяся миниатюрной, грациозно вошла в грузовой шлюз транспортника, после чего корабль сошел с орбиты вокруг Крикка.
Баталова высадили из кабины бортинженера и поместили в одноместный жилой модуль. Через час с небольшим гипердвигатель создал колебания в пространственно-временной матрице, корабль совершил вход в измененную реальность гипера.
– Куда мы направляемся? – спросил Баталов у Зимина, когда тот лично в очередной раз проинспектировал состояние частей Шлема силы.
– Отправим Крэмбергу черную метку. – Фарма пристально взглянул на пленника. – Возможно, ты прав, и эта штука имеет допуск, но даже если бы вся Вселенная обладала допуском, я все равно бы выпустил Крэмбергу кишки.
Выйдя из гиперпространства в созвездии Лебедя, межзвездный транспортник сбросил дестроер на расстоянии полумиллиона километров от Аламеи. «Троян» самостоятельно долетел до планеты-курорта и вышел на орбиту вокруг нее.
Туристический рай. Из-за края планеты вставало солнце, заставляя атмосферу светиться. Глядя через купол кабины на очертания материков, Олег узнал Аламею. Именно сюда должен был прибыть «Гелиос».
Трансформировав корпус, «Троян» стал похож на прогулочные лайнеры, словно их брат-близнец, впрочем, так было задумано изначально самими разработчиками, чтобы не пугать мирное население планеты и многочисленных туристов.
Официально не существующий дестроер благополучно миновал транспортные доки. Патрульный полицейский крейсер, а также пограничная станция пропустили «Троян» в потоке спускаемых на поверхность аппаратов. Ни один из патрульных космических истребителей не заметил подвоха.
Для усиления эффекта Зимин вывел на монитор перед Олегом распечатку переговоров с контрольно-пропускным, а потом и с диспетчерским орбитальными центрами. Система идентифицировала дестроер, как туристический суборбитальный лайнер, каких на экваториальной орбите вокруг Аламеи находилось более десятка.
Олег недоумевал: куда смотрит тот же Гуревич? Почему не принял мер? Не поставил на уши весь космофлот? Но потом Баталов с ужасом понял: генералу нужен более чем веский повод, чтобы миллиарды граждан проголосовали за свободные отряды, по сути, отвернулись от Крэмберга, генералу нужен был реальный, уже совершившийся теракт! Просто необходим.
Дестроер вошел в плотные слои атмосферы, но теперь на поверхность мирной планеты спускался не защитник отдыхающих, а универсальный убийца с пятьюдесятью тоннами перебитого оружия на борту, а главное: с термоядерными боеголовками.
На высоте двадцати километров «Троян» перешел на ионные двигатели. Теперь его, как и всякое судно, сопровождали корабли воздушной противоракетной обороны. Флаеры, оформленные как мирные суденышки, ненавязчиво, но настойчиво взяли «Троян» в кольцо. Такие не дадут упасть на поверхность планеты случайному метеориту пусть даже размером с теннисный мяч, не то что термоядерной ракете. Стоило дестроеру «показать зубы», его бы немедленно уничтожили.
На десяти тысячах флаеры отстали, но можно было не сомневаться: «Троян» ведется радаром, а координаты дестроера отслеживает компьютер лазерной погранустановки. Ко всему прочему, цель сопровождалась с поверхности оптически: инфракрасная камера идеально наводила луч на дестроер.
Марек притих. В молодости он сам служил в войсках противокосмической обороны. В базах данных «Троян» не существовал, но наземные службы не дремали, при малейших подозрениях на атаку «суборбитальный лайнер» сбили бы лазером. При этом никаких шансов уйти из-под удара у пилота Зимина не было: от момента начала облучения до полного разрушения цели прошло бы несколько секунд. «Трояну» не дали бы даже огрызнуться как следует. Противоракетный лазерный комплекс, контролирующий поверхность Аламеи, мог автоматически отразить одновременную атаку десяти тысяч межконтинентальных ракет. Не стоило забывать и об артиллерийских и ракетных комплексах на случай неблагоприятной для работы лазера погоды – облачности или дождей.
– Что вы задумали, Зимин? – спросил Баталов. Он надеялся, что липовый прогулочный лайнер в туристической зоне все же вызовет подозрения, и система планетарной безопасности поднимет тревогу.
Фарма не ответил. «Троян» резко снизился. На высоте трехсот метров, в падении, фюзеляж дестроера вновь «закипел», меняя очертания. Ушли крылья, кабины членов экипажа закрыли броневые щитки, выдвинулась рубка. В воду океана погрузился, взрезая волны, обтекаемый корпус подводной лодки.
Набирая скорость и глубину, субмарина уходила из района, в котором исчез с экранов радаров прогулочный суборбитальный лайнер. Пока наземные службы разберутся, что и почему, пока…
Совершив подводный рейд, дестроер всплыл в трехстах километрах от точки трансформации. В очередной раз пришли в движение стальные секции, и на волнах закачался белоснежный лайнер-призрак. Баталов знал, что теперь «Троян» нельзя ни увидеть, ни обнаружить с помощью электронных устройств. В лайнере воплотились несколько новейших технологий: немагнитное покрытие брони, обтекаемые икс-формы, «электронная бумага».
– Поднимайся подышать свежим воздухом, инструктор, – вышел на связь Фарма.
Отошли фиксаторы, ремни на груди Олега ослабли. Выбравшись из кабины, он поднялся на палубу лайнера-невидимки. Зимин передал ему бинокль, но и без него Баталов отлично различал на горизонте плавающий в нескольких километрах от берега остров-мегаполис. Гигантская зеркальная лилия из пенобетона, стали и стекла сверкала посреди океана.
Зимин улыбался. На развертывание пусковой площадки уйдет шесть с половиной минут. Стоит тиграм космоса захотеть, дестроер в упор уничтожит ракетой город-цветок и уйдет на глубину, прежде чем здесь появится крейсер береговой охраны.
– Всегда мечтал оказаться в подобном месте, – сказал Фарма, – но рядовому анестезиологу Аламея не по карману. Я намерен поваляться на пляже, выпить пару коктейлей, смыть с себя кровь и вонь Крикка. Составите мне компанию, Баталов?
На воде вспухала, разворачиваясь, оранжевая надувная лодка с подвесным мотором. Рядом с Олегом появился Гюнтер в стерильных хирургических перчатках, с устройством, напоминающим пистолет для внутримышечных инъекций. Баталов оттолкнул Штейера.
– Договоримся сразу, Олег, – сказал Фарма, подставляя под «пистолет» правую руку. Получив имплантант с липовыми документами, Зимин поморщился от боли. – Вы делаете то, что мы скажем, не то мы убьем много людей. И начнем с дорогих вам Крэкка и Салль. Покинуть нас с невероятной скоростью – это все, на что вы сейчас способны, поэтому советую не дергаться. Мои ориентировки разосланы по всей галактике, да и вы не можете разгуливать под своим именем, так что пусть Гюнтер вас уколет. Тем более вчера вас похоронили на Новой Земле в братской могиле с остальными членами экипажа «Гелиоса», со всеми полагающимися почестями. Вы – покойник, не знали, так знайте.
Олег покорно подставил руку под «заглушку», как ее называли боевики, которые много бы дали, чтобы знать, как искажать, глушить данные не только с чипа-идентификатора, но и с чипа ДОКа.
Снабдив Фарму и пленника новыми паспортами, Гюнтер назвал Баталову его новое имя и фамилию – Алексей Белоглазов. Имиджмейкер с Сириуса.
Солнце поднялось в зенит. Лежак Баталова чуть приподнялся, изменив угол наклона, выбирая оптимальный вариант для полноценного и безопасного загара. Между отдыхающими бесшумно скользили роботы с напитками, за ними – роботы-уборщики.
При оформлении номера в отеле на коммуникатор имиджмейкера Алексея Белоглазова, который вручил ему Фарма, автоматически пришла рассылка-предложение с кучей скидок, так что каждый отдыхающий мог заказать все, что пожелает, и без назойливых роботов-продавцов, но Фарма привел Олега на дикий пляж. Люди отдыхали здесь без коммуникаторов, попросту сняв их. Сняв и все. Считалось, что это раскрепощает, оживляет общение, возвращает к природным корням.
Подкатив к Олегу, робот распахнул холодильник-контейнер, демонстрируя ряд запотевших бутылочек из стеклопластика. Баталов взял наугад первую попавшуюся, хотя и не испытывал жажды. Как люди раньше терпели роботов на пляже?
Перед Баталовым сразу же вырос второй робот. Приятным женским голосом он предложил Олегу сбросить лишний вес. Для этого борец с ожирением подставил под нос Баталова сенсорный экран:
– Алексей, введите, пожалуйста, данные о питании, калориях, физических упражнениях последних трех дней, благодарю вас.
Персональный инструктор по похудению. Олег и забыл, когда в последний раз ел вилкой, которая отслеживала содержание в еде белков, жиров и углеводов, попутно взвешивая ее. Наверное, на «Гелиосе», перед тем как предатель Роберт Гарди угостил команду бутылкой отравленного «Бордо».
Борец с лишним весом принялся охаживать живот и бедра Олега плашкой объемного сканера, Баталов чуть не отпихнул робота ногой. Он сделал бы это, но к нему подкатился мяч. За ним бежал малыш, но, увидев Баталова, мальчик лет четырех и по этой причине опоясанный на диком пляже лентой коммуникатора, остановился.
– Не бойся меня. На, держи.
Сжимавшая мячик мускулистая, загоревшая до черноты рука вчерашнего гладиатора была в свежих рубцах, ожогах от лучевого оружия. Малыш заревел. Мяч мальчику передал улыбающийся Фарма. Отец ребенка, с кнопкой плейера в ушах, поднял над солнцезащитными очками плоскости солнечных батарей, затем сами очки и, наконец, обратил на чадо внимание.
– Ты что, убьешь всех этих людей? – тихо спросил Олег.
– Вы не оставили нам другой возможности, – сказал Зимин. – Открытое военное противостояние обречено. Покушения, как выяснилось, тоже.
– И потому вы лишите жизни сотни тысяч мирных граждан?
– Их уже убил Крэмберг, – ответил Зимин. – Эти люди духовно мертвы, их до нас похоронила система ДОКа. Загорают лишь тела. Разнеженные тела на балансе цивилизации. – Фарма обвел рукой пляж с отдыхающими. – Бессильные и безвольные. Это не существование, так – призрак жизни.
Олег меньше всего намерен был сейчас философствовать с тигром космоса.
– Ты не боишься, Зимин, что я дотянусь и сверну тебе шею?
Фарма загорал рядом с Баталовым на лежаке, его охрана действительно могла не успеть. По взгляду Зимина Олег понял, что тот на самом деле не боится умереть. Фарма не дорожил ни своей, ни чужими жизнями.
Перед Баталовым жарился на солнце призрак. Подобие человека, обесцвеченное неутолимой ненавистью к существующему миру. Фарма не переносил все живое, красочное, яркое. Небытие было единственной его краской.
– Если потребуется, мы убьем миллионы, – сказал Зимин. – Ты никогда не поймешь таких, как я, Баталов, не утруждай себя.
Олег не сомневался: убьют, не моргнув глазом. У боевиков своя перевернутая с ног на голову система ценностей – от жизни к смерти.
Баталов примерился, чтобы ударом кулака в висок оборвать, остановить дыхание Ильи Зимина, но вдруг разжал пальцы. Неожиданно для самого себя Олег увидел перед собой маленького мальчика, на глазах которого убили мать. Мама – хорошо, мама соединилась со смертью, значит, смерть – хорошо. Надо всех убить. Справедливо.
– Илья, ты никогда не пытался свести счеты с жизнью?
– Закончить самоубийством? – Зимин приподнялся. – Нет, это было бы трусостью, но я покончу с собой, если не останется ничего другого.
Террорист считал суицид единственно правильным, а главное, достойным для воина выходом. Каждый из тигров космоса, и Фарма в том числе, искал палача, незачем было помогать ему в этом.
– Не о том думаешь, имиджмейкер, – улыбнулся Фарма. – Хватит сверлить меня взглядом, ты еще можешь спасти всех этих людей. Да, именно ты, Алексей Белоглазов. Нам как раз и нужен такой непоколебимый сторонник Крэмберга. Другому бы не поверили, а тебе поверят. – Зимин приблизил свое лицо к лицу Олега. – Ты станешь нашим парламентером. Живьем. Галанет не годится.
– Хочешь, чтобы я вышел на правительство Аламеи?
– Ты отправишься прямиком на Землю, к главе Федерации, – сказал Зимин. – При этом своим ходом. В конце концов, это у тебя дар прыгать по космосу в одних сандалиях. Не я, ты владелец телепорта.
Откинувшись на приподнявшуюся спинку лежака, Фарма довольно пересыпал песок из ладони в ладонь.
– Аламея дальше от Земли, чем Крикк, – сказал он. – По расчетам Гюнтера, телепорт даст тебе часов двенадцать-четырнадцать. – Тигр космоса отряхнул ладони. – Ты прилетишь на Землю, передашь наш ультиматум и вернешься.
– Когда истекает срок ультиматума? – Баталов начинал понимать, к чему клонит террорист номер один.
– Через десять часов после твоего отбытия с Аламеи, – ответил Зимин. – Если правительство Федерации не выполнит все наши условия, то мы взорвем один из курортных городов, из которого ты и стартуешь. И ты окажешься… сам понимаешь где. Так что в твоих интересах проявить максимум красноречия.
В глазах Фармы заблестели хищные огоньки, на лице расплылась широкая улыбка.
Да, Шлем силы вернет Олега в радиоактивную пустыню, на выжженное термоядерной волной побережье. Тигры космоса и не подумают отправлять парламентария, например, с борта «Трояна».
– Ты кровно заинтересован в благополучном исходе дела, – сказал Зимин, поднимаясь. – Пойдем, обсудим наши требования, чтобы ничего не упустить и, как говорится: в путь.
Олег, Фарма и сопровождавшие их два боевика вошли в номер отеля. Марек сидел на подоконнике в расстегнутой пестрой рубахе и прихлебывал лимонад из бокала с трубочкой и листком.
Из открытого окна слышался смех. Девушки плескались в высотном бассейне двумя этажами ниже.
Фарма подвел пленника к окну. Над океаном перламутром переливался горизонт. Зеркальные громады отелей вставали грядой перед полосой лимонного песка. Пляжи заполняли отдыхающие, в прозрачных рукавах воздушного метро скользили пневмокабины. Город-остров сверкал недалеко от побережья.
– Запомни то, что видишь. – Фарма легко толкнул Баталова в затылок, так что Олег ткнулся носом в стекло. Охрана напряглась, готовая пустить в ход тазеры. – В ближайшие десять часов от тебя будет зависеть, станет райский пейзаж лунным или нет.
Оба понимали: при атаке с «Трояна» мегаполис сгорит дотла. Сотни миллионов тонн сажи, пепла, грунта поднимутся в атмосферу, попадут в воду. Олег словно увидел картину глобального разрушения: багровые сполохи догорающих во тьме руин пригорода, потому что от кварталов в центре не останется ничего. Землисто-коричневые небеса над облученным пепельным океаном, в котором умерло все живое на десятки километров вокруг. Отравленные глубины, где продолжит движение разве что стальной «Троян».
Там, где сейчас поднимались зеркальные красавцы, не останется ничего, кроме остывающей корки из спекшихся песка и гальки, шипящей под брызгами почерневшего прибоя.
На борту дестроера имелось несколько термоядерных боеголовок, предназначенных для поражения сугубо космических целей. Ракету, пущенную с расстояния нескольких километров, почти невозможно сбить.
Олега посадили на стул, боевики держали инструктору руки. Закатав рукав, Марек сделал Баталову внутривенную инъекцию.
– Мой фирменный предстартовый коктейль, – объяснил Фарма. – Никакой наркоты, но проснешься как новенький.
Олег открыл глаза. Он лежал на диване в номере, в котором раньше не был. Окна закрывали жалюзи. Определить, какое сейчас время суток и сколько он проспал, было невозможно. О своем местонахождении Баталов мог только гадать. Тигры космоса могли переехать в соседний отель, а могли и на другой материк. Фирменные чашки, пепельницы, утилизаторы, кондиционеры отсутствовали. Скорее всего, пленника привезли на частную квартиру.
– Как себя чувствуешь? – возникая в дверном проеме, спросил Фарма. – Скоро летишь.
– Не очень. – Баталов сел. – Откройте окно – глотнуть воздуха.
Зимин пропустил просьбу Олега мимо ушей. Вошел Марек.
– Букет для Крэмберга, – сказал он, протягивая пакет с желтыми цветами будущему парламентеру. – Это джото – очень редкое растение. Цветы растут только на Аламее и нигде больше, при этом колониями в несколько десятков. Извлечь из почвы, не повредив общие корни, невозможно, пересадить, а значит, транспортировать – тоже. Завянут через полчаса, но ты быстрый – успеешь.
Олег взял букет, необычное, надо сказать, доказательство его пребывания на Аламее.
– Откуда старт? – спросил он.
– Сиди, где сидишь, Баталов. – Зимин протянул Олегу коммуникатор, на который скинул требования «Тигров космоса». – Читай.
Прочитав, Баталов понял, что содержание ультиматума террористов – за гранью здравого смысла.
– Если хотя бы одно из требований не будет выполнено, – сжал кулаки Марек, – мы уничтожим город и будем уничтожать города, пока…
Боевик не мог продолжать, глаза тигра космоса выкатились, лицо раскраснелось от охватившего его бешенства.
Фарма сделал знак одному из тигров, тот шагнул к сидевшему на диване пленнику и выстрелил ему из тазера в грудь. Олег даже не дрогнул, грудь защитил моментально растекшийся под рубашкой серебристый металл. Боевик выстрелил повторно, обруч на шее перетек, собрался у инструктора на голове. На левой руке Баталова появилась знакомая шкала телепорта.
Фарма попятился. Олег сдвинул значок на шкале максимально вправо, точно так же, как делал в Колизее. Ничего не последовало.
– Думай о Земле, о президенте, да хоть о Крэмберге, мне плевать о чем! – горячился Зимин. – Можешь свалиться ему прямо на колени.
– Давай! – закричал Марек. – На Землю!
Зимин выстрелил Баталову в голову, теперь уже из бластера. В ту же секунду диван опустел, плазма пробила его спинку насквозь, воспламеняя стенную панель. С потолка на ошалевших боевиков из распылителя полилась вода. Баталов исчез. Вместе с желтыми бутонами джото.
Пальцы Зимина побежали по сенсорной панели коммуникатора.
– Гюнтер с «Трояна» сообщает, что Баталова на борту нет, – сказал он. – Значит, улетел наш инструктор.
Фарма выдохнул. Ему самому не верилось, что их план претворяется в жизнь. Теперь обратного хода нет: «Тигры космоса» выдвинули федеральному правительству ультиматум.
Они все равно добьются своего или нанесут системе Крэмберга такой удар, после которого… Фарма не раз наблюдал на Крикке за охотой пещерных львов. Ранив антилопу, львы не спешили подходить к ней, зная, что смертельно раненная, она все равно сдастся. Хищники ждали иногда часами, валяясь в траве, жмурясь на солнце. Пусть не сразу, но что-то в жертве ломалось, и животное смирялось с неизбежным. Хищники это чувствовали: тут же один из львов подходил и, опрокинув антилопу на спину, спокойно перегрызал ей горло.
Ракетой с «Трояна» он, Илья Зимин, нанесет Крэмбергу смертельный удар, а потом система ДОКа рухнет сама, в тот самый момент, как только появится первый, пусть и наглухо засекреченный, но официально свободный от допуска бластер. И чем бы ни оправдывали его появление сторонники Крэмберга, система рухнет.
– Я запустил на «Трояне» обратный отсчет, – сказал Фарма, поворачивая к Мареку возбужденное, раскрасневшееся лицо. – Через десять часов мы изменим историю цивилизации.
Глава 4
Баталов
Олег очутился в просторной комнате. За прозрачной стеной вставал знакомый пейзаж – арочный прямоугольный небоскреб. Снаружи на стекле вертел лопастями ветряк-электрогенератор, который четвероклассник Баталов собрал и установил своими руками.
Надо же, до сих пор работает! Панорамы галактических газовых туманностей, колец Сатурна на видеообоях так никто и не перенастраивал со времени последнего визита Баталова домой четыре с половиной года назад. Шлем силы переместил Олега в его комнату на двести сорок пятый этаж небоскреба, в котором он родился и вырос.
Телепортируясь, Баталов представлял кабинет министров правительства Федерации, лицо Крэмберга, но, как это часто бывает, думаем мы об одном, а на душе у нас совсем другое.
Олег смотрел на голограмму в рамке: накрытый флагом Федерации гроб, десантники с лазерными карабинами навытяжку, венки. Его, Олега Баталова, гроб.
– Стойте на месте, Алексей Белоглазов, – произнес голос. – Незаконное проникновение в жилище, статья… уголовного кодекса Федерации…
Домашний охранник принял Олега за вора. Господин Белоглазов не входил в дверь, значит, проник через окно или проломил стену, а это порча коммунального… Впрочем, Баталов не слушал.
– Олег!
Мать застыла в дверном проеме, глядя на сына, затем бросилась к нему, сжала в объятиях.
– Вы ошибаетесь, принимая за Олега другого человека, – не унималась домашняя система безопасности. – Алексей Белоглазов, отпустите Маргариту Баталову, иначе я вынужден буду применить пневматическое оружие. Полицейский флаер прибудет через…
– Замолчи ты! Я давно выбросила обойму. Ты что, не видишь? Это Олег! Сынок, я чувствовала, я ни на минуту…
– Я прилетел, мам. Все будет хорошо.
Казалось, она не удивлена его появлением, несмотря на похороны на Новой Земле.
– Сынок, я… – На глазах пожилой женщины выступили слезы. – Они вломились… они запретили мне… Они здесь, Олег!
– Я знаю, мама, не говори ничего, ты ничего не могла сделать. – Баталов гладил мать ладонью по голове. Конечно, его ждали тут. Караулили. Квартиру начинили аппаратурой: дополнительные камеры, датчики слежения и прочее. – Выходите, чего ждете? – произнес Олег. – Я не вооружен.
Он обнял мать, затем отошел в сторону. Из комнат в общий коридор стали выходить сотрудники галактической службы безопасности. Баталов поднял руки над головой, пакет с цветами Аламеи он оставил на столе. Его тут же схватил и распечатал один из агентов.
– Я не могу его снять.
– Шлем силы? Этого и не требуется, – сказали ему. – Просто заведите руки за спину.
Это не были люди Гурвича, те бы сразу убрали ненужного свидетеля. Баталов подчинился. На запястьях сомкнулись наручники. Ждавшие его здесь люди… они были в курсе. Самописец флаера Оксаны, камеры слежения 32-го отделения пневмопочты, коммуникатор охранника-итальянца, видимо, генерал не успел убрать все следы. На душе у Баталова полегчало:
– Вы что, взяли Гуревича?
Олегу не ответили, но о том, что «Троян» в руках террористов, они знали, и это обнадеживало.
– Я вернусь, мама, – сказал Олег. – Я не сделал ничего, за что тебе пришлось бы стыдиться. Сейчас у нас мало времени, может погибнуть очень много людей.
Его вывели на лестничную площадку. Посадили в лифт, в котором он помнил каждую трещину в пластике, царапину на сенсорной панели.
Гостя с Аламеи доставили на ближайшую парковочную площадку и посадили в полицейский катер. В сопровождении десятка флаеров ГСБ Баталов полетел между знакомых небоскребов. Они неслись по полицейской трассе над центральными районами мегаполиса, потом над пригородом, вскоре внизу показались коробки фабрик-автоматов, потянулись сети промышленных коммуникаций – змеящиеся по земле стальные вены.
– Гуревич у вас?
Вновь вопрос Олега оставили без ответа.
Шлем силы включил обратный отсчет, когда они снижались над ангарами военной базы. Олег ощутил, как напряглись агенты. Человек с джото в руке с опаской взглянул на таймер.
– Через одиннадцать часов телепорт вернет меня на Аламею, – сказал Баталов. – Срок ультиматума «Тигров космоса» истечет на час раньше. У нас не так много времени, чтобы остановить «Троян», так что советую быстрее приступить к делу.
И опять сотрудники галактической службы безопасности восприняли информацию без эмоций. Нет, профи определенно были в курсе.
Олег передал агентам ГСБ коммуникатор с текстом ультиматума. Он сидел за прямоугольным столом в комнате без окон. Собеседник был один, зато с генеральскими звездами на погонах. Уже хорошо. Звали его Константин. Естественно, слышали и видели парламентера гораздо большее число людей. Наручники с задержанного сняли, так что Олег мог созерцать свою левую руку с панелью обратного отсчета. Оставалось девять часов…
Генерал испытующе смотрел на человека, перелетевшего через половину Галактики с букетом желтых цветов в руке.
– Начнем с фактов, – сказал он. – Вы прибыли с Аламеи, потратив на перелет менее двадцати минут. Биологи исследовали джото. У вас есть нечто, что сделано с применением неизвестных нам технологий, которые на порядок превосходят земные, в этом данные Гуревича подтверждаются.
– Гуревич – предатель! – сказал Олег. – После первой телепортации с Крикка на Землю он подослал ко мне убийц, а затем лично пытался меня ликвидировать в здании пневмопочты, когда я отказался участвовать в создании так называемых свободных отрядов. «Троян» не сгинул в гипере, как заверил всех Гуревич, он в одном из океанов Аламеи, перебитый и готовый к бою. На дестроере уровень защиты от взлома экстра-класса, но Гуревич с самого начала сдал «Гелиос», а с ним и дестроер боевикам! Я уверен: он существенно ослабил защиту нейрошлема и самого «Трояна».
– Гуревич стрелял в вас, потому что считал террористом. – Поднявшись с места, генерал оперся на стол. – Я тоже, признаться, того же мнения. Убедите нас в обратном, Баталов. Почему вы прибыли на Землю под видом имиджмейкера Алексея Белоглазова? Почему на частный адрес, а не сразу в ГСБ?
– Террористом? Да вы с ума сошли! Зимин приготовил букет, но в спешке забыл извлечь «заглушку». Белоглазов нужен был только для оформления номера в отеле! Я летел к Крэмбергу, но очутился дома по одной простой причине: я не знаю, как управлять телепортом! Имиджмейкером? Да вы же сами меня похоронили!
Баталов вдруг понял, что они говорят не о том, просто теряют время. Черт с ним, с Гуревичем, генерала-перевертыша можно дожать после ареста Зимина и Марека, сейчас нужно предотвратить сам теракт.
– Извините, срочное сообщение. – Константин застыл, глядя сквозь Баталова невидящими остекленевшими глазами. На линзы допреальности генерала, видимо, обрушился вал информации.
– «Тигры космоса» подтвердили требования ультиматума на одном из экстремистских сайтов Галанета, – сказал он. – Они отказываются от каких-либо переговоров. Если мы не выполним все их условия, Зимин атакует один из мегаполисов Аламеи через восемь часов двадцать шесть минут. Взгляните, это выложено на сайте.
Посреди стола вспыхнула голограмма: Олег и Илья Зимин загорают на солнце в шезлонгах.
– Я такой же заложник, как и остальные на Аламее. – У Баталова в голове не укладывалось: какой из него террорист? – После атаки «Трояна» я прямиком окажусь в эпицентре взрыва.
– Что вам мешает вернуться на Аламею раньше? – Генерал посмотрел на таймер Олега. – Спасти себя?
– Я уже говорил, что не могу управлять телепортом.
Генерал прищурился. Они не верили парламентеру, они подозревали, что он прибыл для некой миссии, смысл которой они и пытались понять.
– «Тигры космоса» не идут на диалог, – сказал Константин. – Вы знакомы с условиями ультиматума?
Олег кивнул. Террористы требовали выпустить из тюрем более сотни человек, причастных к покушению на Крэмберга, предоставить заключенным крейсер, повысить «отказную» планку боевого ДОКа с 0,8 до 1,2 Ag.
– Вы сами понимаете, что ни одно из условий не может быть выполнено, – сказал генерал. – Отпустить главарей террористов в гипер на военном корабле! А повышение ДОКа? Другими словами, Зимин требует вооружить всех агриков, генетических убийц и маньяков. Вы можете хотя бы приблизительно указать место атаки, чтобы мы сузили район поиска? Определить местонахождение отеля, пляжа, где сделан этот снимок?
– Отель – это ложная цель, – сказал Олег после некоторого раздумья. – Перед отправкой меня спящего перевезли в другое место. Атаке может подвергнуться город в другом полушарии. Любая точка планеты.
– Вы сказали «отправка», значит, можно контролировать телепорт?
На скулах Олега заиграли желваки, он вдруг решился. Шлем силы не всегда спасал носителя, пример тому термический удар, от которого Баталов чуть не загнулся в зоне экспериментального земледелия, но Олег шел на риск.
– Фарма выстрелил мне в голову из перебитого бластера, вы можете повторить процедуру, – сказал он. – Я знаю, что использование свободного оружия преступление и способ варварский, но я вернусь на Аламею раньше. Вы снабдите меня веерным аннигилятором.
Генерал задумался.
– Вы гарантируете, что телепорт доставит вас именно на «Троян», а не на Крикк, или вновь в квартиру вашей матери?
– Таких гарантий у меня нет. – Баталов должен был признать, что в критической ситуации человек плохо контролирует себя. Трудно удержать образ, когда в лицо летит плазма.
– Вы должны оказаться на субмарине или рядом с ней, иначе ваш полет теряет всякий смысл, – сказал генерал.
Олег искал выход. Когда жить остается менее десяти часов, голова поневоле начинает работать быстрее.
– Вы сделаете вид, что приняли ультиматум, – предложил Баталов. – Выпустите участников покушения на Крэмберга из камер, посадите на корабль и потянете время. Аварийная диагностика гипердвигателя и тому подобное. В экстренном режиме начнете вносить поправку в законопроект о ДОКе. Пусть Фарма увидит реальные дела.
– Все планеты увидят нашу слабость и их силу, – сказал Константин.
– Вы спасете миллионы жизней.
– Через час придет второй ультиматум: посадить Зимина в кресло президента Федерации, упразднить ДОК и чтобы Крэмберг был у Фармы рассыльным. А в заложниках окажутся уже миллиарды.
Глаза Константина остекленели. Прошла минута. Видимо, дискуссия между военными шла очень жаркая.
– Какие гарантии того, что вы, Олег Баталов, не человек Зимина? – спросил Константин. – Из экипажа «Гелиоса» выжили лишь вы один. Я больше поверю в то, что вы правая рука Фармы, чем в то, что генерал-лейтенант Гуревич связан с террористами.
– Гарантий никаких, – сказал Олег. – Но, поверив мне, вы ничего не теряете, зато можете спасти миллионы людей. Дайте мне аннигилятор и экзоскелет и отправьте на Аламею.
Генерал молчал.
– Допустим, мы идем по предложенному вами сценарию, – наконец сказал он. – Террористы перешли из камер в каюты корабля, но мы даже заминировать его не можем, иначе вместе с преступниками погибнет экипаж. Приговоренные к пожизненному заключению получают боевой корабль. Космос открыт. Мы отправляем вас на Аламею, но, получив экзоскелет и аннигилятор, вы, Олег Баталов, можете оказаться где угодно, например, в кабинете Крэмберга. Миновав охрану, произвести выстрел.
Баталов вскочил. Лицо космодесантника побагровело, так что проступили шрамы.
– Я не раз умирал на Крикке за ДОК, – произнес он. – Я выжил там только благодаря Крэмбергу.
– Это ваши слова.
– Вы имеете основания не верить мне, – сказал Олег. – Снимите с меня Шлем силы, разберитесь, что за штука попала к вам в руки, и пошлите к террористам своего человека.
Константин кивнул:
– Мы так и сделаем. Если вы простой инструктор, который оказался не в том месте не в то время, то я вам не завидую. Хотя все мы угодили в очень трудную ситуацию.
– Только поторопитесь. И допросите Гуревича. Что он делал на тридцать второй линии планетарной пневмопочты? Прогоните через полиграф, введите сыворотку правды. Человек преследует личные цели, он практически передал «Троян» боевикам!
– Это я уже слышал.
Гуревич мог стоять за стеклянной стеной комнаты, в которой находился Олег. В ряду таких же людей в мундирах, со звездами на погонах. Попробуй, угадай, сколько среди них сторонников крайних мер. Людей, алчущих свободного оружия.
Фарма прильнул к окулярам перископа. Ракетный противолодочный крейсер находился в полутора километрах от них. Дестроер-субмарина шел параллельным курсом. Зимин рассматривал корабельные надстройки, арсенал «федерала» впечатлял. Крейсер мог пустить ко дну крупную надводную цель, легко отбиться от эскадрильи суборбитальных штурмовиков, уничтожить подводную лодку, а то и сразу несколько субмарин. Лучшего охотника за «Трояном» было не найти, но установки вертикального пуска противолодочных ракет пока молчали, на экранах сонаров дестроер отсутствовал.
За крейсером над водой шли флаеры, минируя подходы к бухте.
– Крэмбергу придется заминировать все моря и океаны, – усмехнулся Зимин. – А лучше эвакуировать всех жителей планеты. И на все у него, – Фарма посмотрел на коммуникатор, – шесть с половиной часов.
«Троян» мог уничтожить любой город. Выйти на орбиту и опуститься на поверхность в любой точке. Мог обогнуть планету под водой.
– Представляю, что сейчас творится в правительстве, – сказал Марек. – Скоро наши братья выйдут из тюрьмы. Объяви погружение.
От близкого соседства с полусотней ударных крылатых ракет боевику было не по себе.
– Здесь я капитан, Марек. – Зимин увеличил разрешение перископа. Штурмовые флаеры вертикального взлета поднимались один за другим с кормы крейсера, с трех взлетно-посадочных площадок. В океан полетели гидроакустические станции, которые взяли на буксир флаеры-тягачи. – Не суетись.
– А это что за красные точки? – Марек ткнул пальцем в монитор.
– Радиогидроакустические буи, – ответил Фарма. – Сейчас скинут магнитометры. Пора. Срочное погружение!
Зимин ждал от федералов демонстрации силы, он знал, что в любом случае их начнут искать и топить. Дестроер-субмарина ушел под воду, меняя курс, уходя от береговой линии в открытый океан.
Все началось с того, что дестроер увидела пожилая парочка. Супруги совершали прогулку на яхте, под парусом. Так вышло, что «Троян» трансформировался из прогулочного мини-лайнера в субмарину на глазах отдыхающих. Фарма видел вытянутые лица парочки, когда посреди океана материализовался лайнер, а затем на его палубе выросла башня, вроде тех, что имеются на субмаринах. Обойдя яхту на бешеной скорости, подводная лодка моментально исчезла под водой. Супруги взяли курс на берег, а на горизонте вскоре появился многопалубный противолодочный монстр.
Фарма перехватил часть разговора супругов с полицейским катером: «Непонятный аппарат черного цвета», «сенсоры не могли засечь»… «поразительная скорость»…
Они засветились по вине стоявшего на вахте Марека, потому обошлось без мордобоя. Просто Зимин стал «капитаном».
Штурмовые флаеры приближались.
– Они что, обнаружили нас? – подскочил Марек. – Доигрались!
Фарма и сам опешил. Хваленый корабль-невидимка. Видимо, гидроакустические станции сделали свое дело, «Троян» заметили. Теперь цель отслеживали не только флаеры, но и суборбитальные штурмовики, вся космическая система разведки и целеуказания.
– Уходим! – Фарма выжимал из двигателей субмарины максимум. Они шли на предельной глубине.
Но если бронированный «тихоход» водоизмещением двадцать тысяч тонн остался позади, то боевые флаеры не отставали.
В океан посыпались глубинные бомбы. Экипаж «Трояна» не мог этого видеть, но в носовой части крейсера на поворотной платформе заработали две бомбометные установки. Еще две заухали на верхней палубе на корме. Число целей на экране радаров «Трояна» стремительно росло: в небо один за другим поднимались тяжелые противолодочные флаеры. Бронированные вытянутые махины вылетали из ангара под палубой крейсера сразу с нескольких взлетных полос.
Субмарину качнуло. Взрывы глубоководных бомб слились в сплошную канонаду.
«Троян» выстрелил веером ложных целей с мощными генераторами шума. В океан ушла россыпь электронных ловушек для самонаводящихся бомб, но те сыпались слишком густо.
– Забыли, с кем имеете дело! – В бешенстве Фарма отдал приказ на всплытие.
«Троян» устремился к поверхности. Дестроер трансформировался в космический истребитель, выходя из воды. Из океана взмыл в небо сверкающий на солнце стальной гигант. Сдвоенная установка коврового аннигилятора и лазерные пушки ударили одновременно. Несколько флаеров взорвались, их обломки рухнули в океан. Аннигилятор прожег над водами полукилометровый туннель, в котором исчезли почти все противолодочные штурмовики, остальные бросились в стороны.
– Что ты задумал? Хватит! – заорал Марек. – Уходим!
Отправляя в стволы пусковых аппаратов две протонные торпеды, Зимин взял курс на крейсер. Когда до цели оставалось чуть больше километра, дестроер пошел вниз. Фарма решил атаковать с предельно малой высоты двести метров…
Борт крейсера окрасился дымами. На палубе заработали несколько пусковых установок: из барабанов с ревом вылетали ракеты. Система идентификации целей «Трояна» сигнализировала красным. Она захлебывалась. За несколько секунд в небо поднялись три десятка управляемых твердотопливных ракет класса «Клинок», каждая могла доставить дестроеру множество проблем. Вдобавок, наполняя небо грохотом, с крейсера ударили крупнокалиберные и лазерные орудия зенитно-артиллерийского комплекса.
Если бы на месте дестроера оказался обычный, какой угодно мощный по броневой защите, вооружению, маневренности истребитель, ему было бы не уйти. А так океан лучший щит. «Троян» штопором вошел в воду. Ракеты «попали» в пустоту. Однако опуститься на глубину субмарине не удалось, океан оказался нашпигованным бомбами. Фарма вынужден был отдать приказ на всплытие.
Читать бесплатно другие книги:
