Хроники Монстров Абрамов Олег

– Поясни мне это. Я не вполне понимаю этот случай с ним.

– Ну что же тут непонятного? Давай разберем с самого начала. Он обиделся на мои слова о том, что у соргисцев имеются свои слабости, это отчетливо продемонстрировал своими последующими словами и действиями. Это само по себе глупо. Нет ни бойцов, ни магов без слабых мест – это аксиома. Разумеется, есть они и у соргисцев, о чем он прекрасно знал. Соотнеся мои слова и объявленные мной условия предыдущих поединков, он отчего-то думал, что его слабости я просто обязан продемонстрировать без применения магии. Не тупость ли это? Вызвав меня на поединок, он нарушил при этом все мыслимые и самые значимые правила, принятые на Соргисе. А ведь посмотрев мой поединок с разведчицами, он вне зависимости от своих умозаключений просто обязан был отнестись к вызываемому противнику с уважением, даже если считал меня всего только удачливым подражателем. Удачливые подражатели, как правило, отлично знают традиции тех, кому подражают. Ему это даже и в голову не пришло. Далее. Все взрослые соргисцы, поверь мне, прекрасно знают наименования всех трехсот двадцати девяти кланов Соргиса. Этому тупице и в голову не пришло почему-то, что Лойт Версорио может иметь какое-то отношение к клану Версорио, хотя я продемонстрировал совсем не поверхностное знакомство с Соргисом. Продолжать про эту бездну тупости или тебе и так уже все понятно?

– Да, теперь мне это очевидно, но до этого вовсе не было очевидным. Значит, я тоже тупая?

– Ты же не с Соргиса и не знала того, что Стон знал с самого детства. Поэтому не наговаривай на себя.

– Лойт, а без магии ты бы с ним справился?

– Может быть, – пожал плечами. – Не имел возможности оценить его уровень. Все же, если он был допущен к найму, скорее всего, нет. Хотя кто знает? У меня для таких, как он, и в чистом единоборстве нашлось бы несколько грязных трюков, которые могли бы стать для него неприятной неожиданностью. Нюанс в том, что некоторые из них таковы, что в случае их успешного применения, я уже и сам мог бы не успеть его откачать. Это тебе не пара переломов, к которым тоже склонности не питаю. Зачем и кому нужны такие крайности?

– А почему же ты сразу его не остановил до поединка?

– Как почему? Он же меня вызвал на смертельный поединок, при этом тяжко оскорбив, пусть даже и не понимая этого. У меня не было выбора. Если бы все это ему растолковал до поединка, все было бы совсем плохо, причем непредсказуемо плохо, поскольку тем самым я бы уже объявил ему смертельный поединок, и мне тогда пришлось бы этого тупицу навсегда погасить.

– Лойт, ты хоть понимаешь, что сегодня у многих наших самых крутых специалистов просто сейчас полная каша и растерянность в голове? То, что ты отчебучил за какие-то полчаса, намного превосходит то, что много часов вдалбливал мой дедушка.

– Это оттого, дорогая, что дедушка твой искренне любил этот процесс, к тому же он на самом деле высматривал избранницу. Я же надеюсь, что мне больше не придется никому и ничего больше показывать и доказывать. Все-таки не люблю я мордобой, тем более – с девицами.

– Как это всех теперь опечалит. Не представляешь себе. Если ты так не любишь единоборства, то отчего ты ими тогда занимаешься?

– На этот вопрос слишком долго отвечать. Сами по себе единоборства – вещь нужная и полезная в очень многих отношениях. Каждый может найти в них нечто свое. При этом, поверь, главная их ценность, как бы это глупо не звучало – в совершенствовании духа. Все остальное не имеет большого значения.

– Дорогой, какие у тебя ближайшие планы и пожелания?

– Я желаю получить еще один завтрак, о чем уже сказал, а потом желаю слушать до самого обеда музыку. Пусть мне сделают подборку всяких разноплановых и разножанровых местных хитов.

На обед королева меня пригласила с участием своего Малого совета. Я подумал было отказаться, потом все-таки решил разок посетить такое сборище. Чуть ли не сразу об этом пожалел. Очень уж церемонно все началось. Сначала всех мне представили. Все подчеркнуто торжественно стояли, включая королеву, пока не присел на предложенное место. Торжественно и многозначительно молчали, пока шел процесс принятия пищи. Я тоже не люблю болтать во время первоначального насыщения, но зачем торжественность при этом такую разводить? Когда уже изрядно перекусил, решил все-таки прояснить для себя этот вопрос.

– Ваше величество, а у вас тут всегда так все церемонно? Я и сам люблю и уважаю традиции, но в отношении церемоний всяких и торжественности считаю традицией по возможности искоренять это в своем присутствии. Не будет ли нарушением каких-либо строгих правил и этикета, если мы как-то более непринужденно будем себя вести? Неужели вы со своим Малым советом и в мое отсутствие так все себя ведете? Или это исключительно из-за меня?

– Милорд, – королева улыбнулась, – обычно составом Малого совета мы ведем себя попроще, но сейчас мы и вправду все ведем так из-за вас.

– В таком случае, если попроще все-таки можно, я бы хотел, чтобы меня называли здесь по имени. Предупреждаю, что в противном случае больше на такие обеды приходить не буду. В самом деле, поглощение пищи – процесс скорее неформальный, а мы тут все усиленно делаем физиономию кирпичом. Какое может быть удовольствие от обеда в такой обстановке, если даже непринужденно поболтать никто не может себе позволить? Понимаю, дворец и все такое, но так ведь и от скуки умереть можно.

– Лойт, – королева рассмеялась, – в таком случае вам придется называть меня Лайна.

– А вы что же, Лайна, думаете, я застесняюсь? С чего бы это?

– Лойт, а если мы сейчас непринужденно примемся обсуждать государственные дела, то вам скучно не станет? – старушка рассмеялась. – На Малом совете все-таки не сплетни обсуждаются.

– Государственные дела, Лайна, четко делятся на две категории: рутинные, то есть скучные, и некоторые остальные, то есть нескучные. Если вы сейчас начнете непринужденно обсуждать тонкости бюджетной политики королевства, то я, пожалуй, демонстративно засну, положив голову в какую-нибудь из тарелок.

Наконец раздались смешки, и обстановка несколько разрядилась.

– Лойт, вы сегодня нам всем задали нешуточную задачку. Несколько сотен специалистов, наверное, неотрывно до вечера будут просматривать запись ваших сегодняшних художеств. Уж и не знаю, когда ожидается их выход из ступора. Глава одной из моих семерок телохранителей, той самой семерки, пыталась уже подать в отставку. Все специалисты сходятся во мнении, что если разбирать поэлементно, то вроде бы и ничего особенного, если же каждый поединок рассматривать в целом, то просто мрак и ужас. Мы все согласны с вами, что инцидент со Стоном Вериотом следует полностью зачистить. Мы действительно имеем в отношении соргисцев долговременные планы о возможном взаимовыгодном сотрудничестве. А вы правда глава одного из кланов Соргиса? Вы всех поразили этим до крайности.

– Вы что же, Лайна, полагаете, что я стал бы обманывать? Дело только в том, что клан Версорио Соргиса состоит только из одного меня.

– А что же случилось с кланом? Какая-нибудь кровная вражда?

– Вовсе нет. В моем клане никогда не было больше одного мужчины. Женщины же, либо умирали естественной вполне смертью, либо переходили в другой клан после замужества. У меня, кстати, на Соргисе тоже есть замок. Впрочем, я сам на Соргисе еще пока не был.

– Так, может, и нет там уже никакого замка? – она хитро так посмотрела на меня.

– Вы всерьез так думаете? – рассмеялся. – Полагаете, что мне надо в них обязательно присутствовать, чтобы знать о них что-либо? Неловко сознаваться, но красивые цвета булыжника перед здешним моим замком, которые я вчера изобразил, картинно жестикулируя, – форменный балаган. Я бы мог сделать это же, находясь, например, на Соргисе.

– А там у вас перед замком лежит такой же булыжник?

– Нет, – смешно было до невозможности. – Нигде ничего подобного больше нет, даже маленькие булыжники нигде на виду не лежат. Если бы на Соргисе был такой же, то Стона Вериота следовало бы назвать величайшим тупицей всех времен и миров. Впрочем, он и так продемонстрировал бездну тупости.

– Шутки шутками, Лойт, – старушка посуровела, – но и два первых ваших поединка будут закрыты для информационных агентств. Вы продемонстрировали удивительное мастерство, которое буквально всех зрителей привело в восторг. Ощутили себя просто девочками, вспомнившими детский шок от наблюдения за работой принца Карстена. Изучаться эти поединки будут только в закрытом режиме лицами со специальным допуском. Надо ли объяснять почему?

– Вы полагаете, Лайна, меня это огорчает? Для того вы и позвали меня на этот обед, чтобы сообщить эту новость? Ну как же, лишили заслуженной славы. Чтобы не разобиделся, вы тут вначале все эти церемонии и разводили?

– Вы, Лойт, смеетесь, а мы и вправду очень опасались, что вы разозлитесь. Тем более что задумывалось вначале мероприятие именно для создания определенного общественного мнения. Собирались подготовить какую-нибудь симпатичную передачу о вас. Материал убойный, а показывать его не следует. Кое-кто устроил форменную истерику по этому поводу.

– Пусть вас, Лайна, не обманывает мой смех, – в голос резко подпустил лязгающие модуляции из арсенала родовых умений. – На самом деле я очень разозлен, но вовсе не этим вашим желанием засекретить эти поединки. Боюсь, что вы все не усвоили урок. Так же как и не усвоили урока, который давал принц Карстен, ваш отец, Лайна.

– Лойт, о чем вы? Чем мы перед вами провинились?

– А вы подумайте хорошенько, Лайна. Вы ведь все тут в королевстве очень сильные маги. То, как я ловко сделал кувырок и заехал сильно по печени главе одной из семерок ваших телохранителей, на всех вас производит неизгладимое впечатление, вызывает какой-то дурацкий детский восторг. При этом вы все понимаете, что непобедимых костоломов не бывает, и я к ним тоже не отношусь. Я – маг, так же, как принц Карстен. Вы явно забыли, зачем я здесь. Чтобы стукнуть кого-то красиво по печени? А может, для результативной случки? В этом вы усматриваете мое предназначение? Нет, я здесь для того, чтобы обеспечить преемственность процесса обеспечения магической безопасности в королевстве и ближайших окрестностях. Для чего я демонстрировал семерке ваших телохранителей, как мой булыжник поглощает разбрасываемую магическую энергию? Это и было моими настоящими верительными грамотами, а не тот балаган на церемонии с камнем Титула. Понятно вам это или нет? Следующий после меня принц прибудет в королевство, и если он не сможет кого-нибудь красиво и сильно стукнуть, то он что, уже будет ненастоящим принцем? Общественное мнение от него тут же отвернется? С такими вашими детскими дурацкими наклонностями королевство рискует навсегда разойтись с представителями моего рода во времени и пространстве.

– Простите нас, Лойт, – Лайна потупилась, остальные присутствующие тоже стали избегать вдруг моего взгляда.

После обеда отправились на обзорную экскурсию по столице. Ничего такого особенного не увидел. Все выглядело симпатично: стильно, много зелени, никаких домов-мегаульев. Потом отправились не во дворец, а на озеро неподалеку от столицы. Искупались, неплохо перекусили на фоне заходящего местного светила.

Леверта так мне надоела своими попытками выразить свой восторг, что в наказание я не пустил ее с собой ночевать. Захотелось подумать о серьезных вещах, а именно о борьбе с демонами. Как ни ломал себе голову, никаких новых конструктивных идей в голову не пришло. Интуиция также не хотела давать какие-либо подсказки. Так и уснул, ничего не надумав.

Утром до завтрака первым делом вместе с прибывшей робкой девочкой Сантией отправились осматривать мой кабинет в апартаментах. Ничего так, но попросил установить кресло-лежак. Предстояло приступить к долговременной осаде стоящей передо мной главной проблемы. Для подстегивания работы интуиции не хватало количества обдумываемых идей. Ближайшие дни планировал посвятить изучению оккультной, мифологической и художественной литературы на тему демонов и инферно, где и собирался почерпнуть самые разные бредовые идеи.

Завтракали втроем с Сантией и Левертой. Леверта явно хотела что-то обсудить, но начать разговор не торопилась. Я не выдержал первым:

– Что ты вертишься, Леверта? – озабоченность и задумчивость постарался с лица убрать. – Хочешь о чем-то поговорить? Ну, так говори.

– Лойт, – она замялась, – не знаю, с чего начать. Что ты им там наговорил вчера на обеде?

– Ничего такого особенного, – пожал плечами. – Они меня, как и ты, вчера изрядно заколебали своими мнениями насчет мордобойных дел. Как будто у королевства нет более серьезных задач, кроме как обсуждать с выпученными глазами эту ерунду. Слегка опустил их на грунт.

– Не знаю, как ты это делал, но сделал очень сильно, – она усмехнулась. – Вчера Трена Гарвис, когда я передала ей твои указания насчет республики Рояс, была полна энтузиазма и собиралась немедленно отправить туда парочку сотрудников. Сегодня же с утра пришла ко мне сама не своя и попросила оставить запрет относительно этой республики в силе. Расспрашиваю, отчего она вдруг так переменила свое мнение – отвечает, что не хочет, чтобы ее сотрудники наткнулись на какую-нибудь информацию о тебе личного свойства. Помня выволочку, которую ты мне устроил, предложила идти ей самой к тебе и объяснять самостоятельно, отчего она передумала выполнять вполне четкие указания. Она мне и сказала, что не пойдет, что ты на обеде построил весь Малый совет вместе с моей мамой, и она теперь тебя до одури боится.

– Ничего такого запугивающего не делал, – пожал плечами. – Отчего вы тут все такие пугливые? Вот и Сантия сидит тут как робкая овечка, хотя ей по должности совсем это не положено, о чем ей уже говорилось. Я вообще властных полномочий не имею в короевстве. Отчего бы начальнику разведуправления так трястись над моими указаниями? Вы тут все ведете себя несколько странно. То загоняете меня как барана на выполнение каких-то ваших представлений обо мне, то вдруг пугаетесь неадекватно как-то этого же самого.

– Ты, Лойт, – она погрозила пальчиком, – тоже не строй тут из себя невинность. Ты только и делаешь, что всех заставляешь плясать под свою дудку. Прошло всего пара дней, а все недавние еще властные интриги прочно всеми забыты, все смотрят тебе в рот и ждут высочайшей воли, даже королева. Я тоже скоро буду королевой, но и я делаю то же самое. Спрашивается тогда, кто же нами все-таки правит?

– А я могу сказать, чего я боюсь, – Сантия вдруг с вызовом на меня глянула. – Даже догадываюсь, чего боятся все остальные.

– Да? Интересно, ну и чего же?

– Я боюсь, – она покраснела, но смотрела вызывающе, – больше всего саму себя, что плюну на все и как полная дура буду рассматривать вашу ауру, милорд. Мне до ужаса хочется раздобыть и посмотреть запись вашего вчерашнего выступления, интересно поговорить с вами об этом, но уже поняла, что это может вас разозлить. Вот так.

Леверта онемела от возмущения. Еще бы. Разговоры про разглядывание ауры являются верхом неприличия в королевстве. Меня же чуть не скрючило от смеха.

– Сантия, – Леверта сердилась, – вести себя уверенно и говорить грязные пошлости – огромная разница. Если вы так уж хотели высказаться по этому поводу, вам следовало бы это сделать с Лойтом наедине.

– Леверта, оставь девочку, – смеялся. – Ты злишься оттого, что она, скорее всего, попала в точку. Как-то забываю, какое у вас огромное значение имеет это дурацкое занятие. Злишься ты оттого, что тебе тоже все время хочется заняться тем же самым. Не так ли?

– Лойт, – она остыла и даже слегка растерялась, – и ты туда же? Ну разве следует обсуждать эти вопросы с ребенком?

– Не ты ли мне вчера говорила, что у ребенка этого со вчерашнего дня детство закончилось?

– Лойт, совсем другое имела в виду. Ладно, оставим эту тему. Я хотела спросить о твоих ближайших планах.

– Как только мне притащат лежак в кабинет, займусь ужасно скучным и неинтересным делом: изучением всякой оккультной и мифологической мути. Не спрашивайте, зачем. Надо. Сколько это займет времени, не знаю, может, неделю, а может, и месяц. Сегодня ночью сделаю тебе девочку. А чего, собственно, тянуть? Тем более что в отношении второй девочки у меня определенные жизненно важные планы. Надеюсь, ты не возражаешь?

Обе девицы покраснели так сильно и внезапно, что просто удивительно.

– Лойт, ну зачем ты при ребенке об этом?

– Глупости. Все здесь прекрасно знают, что именно это мне обязательно надо сделать, ни для кого это не секрет. Поэтому не вижу смысла разводить по этому поводу ханжество. Лучше подумай над практической стороной этого дела.

– К-какой п-практической стороной? – Леверта начала заикаться.

– Объясняю. Момент зачатия ребенка могу выбрать на свое усмотрение. Практическую сторону зачатия второй дочери и младшего сына буду обеспечивать лично, так как это надо будет сопровождать еще некоторыми магическими действиями. Рождение же первой дочери, которой предстоит стать королевой – исключительно твоя прерогатива. Ну там, необходимый настрой, предварительная медитация, определенная музыка, обстановка. Не знаю, что сочтешь необходимым. Понятно?

– П-понятно.

Сантия вдруг уткнула лицо в ладони и разрыдалась. Для меня это было весьма неожиданно. Леверта начала ее успокаивать. На меня смотрела осуждающе.

– Лойт, ну я же просила, не надо при ребенке было этого говорить. Неужели ты этого не понимаешь?

– Признаться, и правда не понимаю. Что за идиотизм? Этому так называемому ребенку всего только на два года меньше, чем мне. Я же и в пятнадцать лет не был таким инфантильным. Если бы речь шла о какой-нибудь несчастной неразделенной любви, тогда было бы хоть как-то понятно. Но мы знакомы-то всего второй день и видимся всего второй раз. Что за ерунда?

– Лойт. Ты воспитывался в другом мире. Ты не понимаешь, какое действие оказывают на наших незамужних женщин разговоры о рождении детей. В иных мирах для женщины тоже, наверное, рождение ребенка – счастье, но они имеют возможность, в отличие от нас, организовать это счастье себе практически в любой момент. Теперь понял?

– И всего-то? – засмущался, действительно, нехорошо как-то вышло. – Не плачь, милое дитя! Сантия, не обещаю, что сам тебе сделаю ребенка, но дети у тебя будут, это тебе обещаю твердо и, что характерно, свое обещание могу выполнить. Сейчас пока тебе рановато. Так что вытри слезы и узнай лучше, как там с моим заказом в кабинет?

– Сантия, – Леверта успокаивала «ребенка», – он точно может выполнить свое обещание, я знаю.

– Как? – Сантия размазывала слезы по лицу. – Как он это сделает?

– Я полагаю, Сантия, что он попросит Ленард или Богиню найти тебе пару, и ему, поверь, не откажут. Пока же тебе и правда рановато, да и не заслужила еще. Не заставляй меня жалеть о своем выборе адъютанта для мужа. Действительно, хватит соплей. Если сейчас тебе вдруг придется общаться с кем-нибудь по службе, то, интересно, что будут думать о принце? Хватит, я сказала!

На меня же Леверта смотрела горящими глазами, мысль о зачатии ребенка ее взволновала и явно пришлась по душе.

– Сантия, – Леверта начала излучать даже некоторое воодушевление, – на сегодня твои обязанности адъютанта практически закончились, справилась ты с ними плоховато, позаботься о том, что тебе напоминает принц, и сегодня больше не беспокой нас. Пока Лойт будет что-то там изучать в кабинете, мне тоже надо будет в немалой степени подготовиться. Быстренько все сделай, получи одобрение принца и вперед – на повышение квалификации, встретимся завтра.

Поглядев на меня, дождавшись моего утвердительного кивка, Сантия ломанулась на выход с явно даже преувеличенной скоростью.

– Лойт, не суди девочку строго, такого рода потрясения ей и правда очень непросто преодолевать. Возможно, надо было действительно приставить к тебе старушку из числа придворных зубров. Например, мою старшую сестру Торну, хотя она и не старушка пока еще. Или даже герцогиню Левкайт. Мы слишком хотели тебе угодить, перестарались слегка. Ты уж, пожалуйста, не давай ей отставку, боюсь, девочка тогда может и руки на себя наложить. Неужели ты не можешь с нами всеми помягче и поделикатнее? Мы и так на все согласны, зачем нас так жестко строить?

– Да не строю я вас специально вовсе. Неужели не понимаешь, что на самом деле вы натыкаетесь жестко на самих себя и на свои представления обо мне? Вы сами себя строите. Всего только стараюсь оставаться самим собой, не более того.

– Лойт, как бы поделикатнее тебе это сказать. У меня сейчас вовсе не благоприятный период для зачатия, не получится у тебя ничего в этом смысле.

– Дорогая, период у тебя будет такой, какой я захочу, будущую королеву мы сегодня ночью и сбацаем, не сомневайся. Иди и настраивайся, я пока займусь всякими занудными делами.

К вечеру в душе уже взвыл от попыток осмыслить хоть как-то обрушившийся поток оккультной мути, который сам же и подобрал для изучения. Не все авторы были так уж и плохи, но предмет их исследований рождал у меня скрежет зубовный. Не мог сосредоточиться толком ни на одном серьезном источнике, перескакивал с пятое на десятое. К концу дня я решил именно так и делать: все источники поделить на стоящие внимания и не стоящие его. То есть, не пытаясь ничего усваивать, начал только откладывать в сторону для последующего анализа авторов, показавшихся интересными. Неудивительно поэтому, что когда настала пора позднего ужина, испытывал нешуточный энтузиазм решить на ближайшее время проблему престолонаследия королевства.

– Лойт, – начала за ужином разговор Леверта, – я все обдумала насчет зачатия королевы. Я практически только тем и занималась весь день, что медитировала по этому поводу. Знаю, что ты считаешь разглядывание ауры излишним для такого рода развлечений. Ты даже прав. Я действительно получала полноценное сексуальное удовлетворение и без этого. Если бы об этом та же Сантия узнала (слава Богине, что ты не стал болтать еще и об этом), получили бы очередную истерику. Поверь, не шутки это. Если бы об этом стало кому-нибудь известно, потрясение основ семейного уклада было бы такое, что трудно спрогнозировать последствия. Я уже твоя жена и любовница не первый день, но до сих пор не смотрела ни разу на твою ауру. Это тоже своего рода знак судьбы. Надеюсь, ты понял? Я желаю делать это сегодня без всяких ограничений. У меня только есть еще один дополнительный вопрос к тебе. Если в процессе, как следует из твоих же слов, ты не собираешься применять магию, каким образом ты обеспечишь зачатие именно девочки? Или все-таки будешь? Ведь период у меня не тот.

– Дорогая, твой вопрос из разряда дурацких. Ты забыла, кто у нас над душой стоит во время наших совместных шалостей? Богиня и Ленард, как подозреваю, без всякой магии (во всяком случае, без всяких магических посылов и выделения энергии) все и обеспечат. Должен сообщить тебе не очень-то и великую тайну, что во время секса выделяемая магическая энергия почти абсолютно чиста, во время же зачатия ребенка чистота выделяемой энергии становится абсолютной. Если хочешь знать, то именно это обстоятельство и стало основой магического могущества моего рода. Иными словами, без всякой магии, простейшим волевым посылом, одним только своим пожеланием Богиня и Ленард обеспечат зачатие, и именно девочки. Если они это делать не захотят, то сам все сделаю, по этой части я намного сильнее них.

– Что-то такое, я и предполагала, – глаза у нее горели едва ли не фанатическим блеском.

– Дорогая, – постарался усмехнуться ехидно, хотелось несколько убавить ей фанатизма, – надеюсь, ты не думаешь, что все сделает за тебя кто-то другой? Или другая? Или другие? Может быть, ты думаешь, что теперь тебе не угрожают некоторые неудобства беременности? Или ты думаешь, что тебя они же избавят и от родовых мук? Нет, дорогая, все придется терпеть так же, как и всем.

– Дурачок! Это же счастье! Что ты понимаешь в этих вопросах, кроме некоторой технической стороны? Мне тебя даже немного жалко: ты про все это знаешь, а прочувствовать не имеешь никакой возможности.

– Не надо так, – помрачнел. – Мое рождение связано со смертью моего отца. Особенного счастья и правда не испытывал. Мне же тоже предстоит свою смерть передать по эстафете, потом все поймешь, это знание совсем не из радостных.

Через два дня опять позвали на обед в присутствии всего Малого совета. Я опять раздумывал, не уклониться ли от этого мероприятия. Но все-таки изучение всякой зубодробительной литературы подвигло меня на поиски, и я прибыл на этот обед. Начался он опять церемонно, правда, никаких предварительных представлений не было. Пока не произошло первоначальное насыщение, ничего говорить не собирался – они также молчали, но не торжественно, а скорее нетерпеливо. Все ждали знака.

– Лайна, – постарался придать своей физиономии побольше доброжелательности, – давайте, все-таки поболтаем. Вижу, что никакой особенной торжественности вы уже разводить не собираетесь, слава Богине. Надеюсь, ничего такого неприятного у нас сегодня в обсуждених не будет?

– Ну что вы, Лойт, – королева была явно воодушевлена. – Несколько вопросов для обсуждения, все вполне себе государственные и совсем не скучные. Во-первых, миледи Леверта сообщила, что она беременна, и по личному заверению Богини, именно девочкой. Мы готовы хоть сейчас устроить праздник по всему королевству, но подождем, конечно же, рождения королевы.

– А почему несколько? Есть еще вопросы?

– Представьте себе, Лойт, есть. Это радостное событие воодушевило нас на важное, даже судьбоносное решение – мы решили стать империей.

– Империей? – удивлению моему не было предела. – От меня ускользает взаимосвязь событий, признаюсь.

– А вот так, Лойт, – королева улыбалась победно. – Мы решили приступить к расконсервации двух своих планет. Наша рождаемость давно уже была в некотором небольшом плюсе. Случайно так вышло или покровительство Ленард с Богиней тому причиной, но после прибытия в королевство моего отца, принца Карстена, рождаемость на планете стала значительно превышать смертность. Это мало кто замечал, так как именно в это же время мы значительно увеличили экспорт наших специалистов в иные миры. Сейчас же мы решили не отрицать очевидного. Мы будем осваивать заново две из наших бывших планет, мы станем империей. Нас ранее сдерживали только финансовые соображения: дорогое это удовольствие, несмотря на то, что мы совсем не бедствуем. Знак нами получен и воспринят. Мы возьмем кредиты, мы вполне в состоянии по ним рассчитаться с течением времени. Мы будем империей!

– Секундочку. Подождите, Лайна. Освоение двух планет – дело хорошее, не спорю. Только подумайте лучше: так ли уж хорошо назваться по этому поводу империей? Может быть, имеет смысл освоить со временем все пятнадцать карантинных планет, но все равно называться королевством Дангона? Королевство и без имперского статуса имеет репутацию соответствующую и нешуточную, надо ли следовать чужим традициям? Может, создавать свои собственные? Между прочим, мне до ужаса интересно, на какую сумму вы собираетесь брать внешние кредиты?

– Лойт, – впервые за время обедов в наш разговор с Лайной кто-то вмешался, была это министр финансов Канта Терсон, – не вы ли нам говорили, что в случае обсуждения тонкостей бюджетной политики королевства уткнетесь лицом в тарелку и демонстративно уснете?

– Канта, я же говорил о тонкостях, а здесь речь зашла о некоторых финансовых глыбах. Итак, я задал вопрос и жду ответа.

– Лойт, право слово, – Канта начала мяться, – зачем вам это знать? Рассчитываем минимум на пятнадцать миллиардов кродов, но хотим тридцать.

– Вот как? А что вы скажете, если через девять месяцев, в день рождения моей дочери, будущей королевы, на ее личный счет опустится тридцать миллиардов кродов? Предлагаю кредит взять именно у нее, через согласие ее матери. Нет, пусть будет пятьдесят. Денег всегда не хватает. Безотзывный условный аккредитив на эту сумму вы можете уже через неделю попросить в ближайшем представительстве «Валентии». Деньги эти в любом случае будут в распоряжении королевы. Это мой подарок.

– Лойт, вы настолько богаты? – министерша выпала в осадок.

– Я богат, только деньги мне совершенно без надобности. Не знал, что подарить Леверте к рождению ребенка. Дело не в количестве денег, тут цель более чем достойная – поучаствовать во всеобщем взаимном подарке для королевства – целых двух планетах. Разумеется, не могу упустить такую возможность.

– Лойт, – королева была в замешательстве, – всем известно, что вашим главным наследником будет ваш младший сын. Не нарушите ли вы его права этим подарком?

– Не переживайте, Лайна, его главное наследство – не деньги и даже не родовые владения. Его наследство кроме него никто получить не сможет.

– Лойт, я вас уже немного знаю и понимаю. Поэтому чувствую, что если начну благодарить вас за этот баснословный подарок – вы в очередной раз с веселой улыбочкой нас тут всех запугаете, поэтому делать я этого не буду и другим категорически запрещаю. У нас тут есть еще один вопрос для обсуждения. Не знаю теперь, как и начать.

– Право, Лайна, не знаю, чем вам помочь, так как мне неизвестен предмет разговора.

– Пусть Трена Гарвис начнет, если вы не возражаете.

– Я отправила, Лойт, в республику Рояс двух сотрудников, – начала начальница разведуправления. – Разумеется, в точности передав все ваши указания. Они осмотрели передаваемый моему ведомству особняк, вступили в контакт с Роем Венлером, метром Расселем, Кортом Лонгером, Говардом Латисом. Еще кое с кем по ходу первоначальной разведки. Результат следующий: команда в полном шоке и прострации. Во-первых, особняк, который вы нам передаете, который вы попросили считать вашим родовым владением, на самом деле именно им и является. Это ваш замок, Лойт, только доступный, кроме одной комнаты, для посещения, в отличие от вашего замка в королевстве. Количество кордосского вентирита, использованного в отделке, таково, что стоимость этого особняка выше любых самых неприличных оценок. Надо было вам сразу прямо так и поставить задачу – позаботиться о вашем родовом владении. Разумеется, мы это сделаем. Еще бы: будущее представительство королевства в республике Рояс сейчас самое роскошное и дорогое здание в Бензоне. Здание правительства этой республики по сравнению с этим маленьким дворцом – убожество. Во-вторых, разведчики добыли некую запись, запрещенную в этой республике. Знаю уже, как вы негативно относитесь к обсуждению подобной темы, но не сказать здесь об этом никак не могу. Это что-то неописуемое. Вы, оказывается, не являясь публичной персоной, для всех спецслужб республики стали только после одного своего выступления на неких соревнованиях ночным кошмаром. Запись эта – не что иное, как секретное пособие для подготовки спецподразделений. Как я их понимаю. Для некоторых, кто здесь не вполне в курсе, сообщаю, что там было продемонстрировано все то же самое, что и на памятном всем местном выступлении принца, только против команд из пятнадцати человек лучших специалистов по силовым захватам. В-третьих, Рой Венлер не отказывается передать нам особняк, но настаивает на вашем личном ему указании. В-четвертых, весь наш Малый совет вместе с королевой просит у вас разрешения на осмотр этого особняка. Думаю, вы догадываетесь почему: все просто умирают от любопытства и стесняются в этом признаться.

– Ну, что же. Если вы так вежливо просите, не вижу никаких причин отказывать. Назначайте время дня через два-три. Переместимся туда и совместим экскурсию с процессом передачи особняка. Только предупреждаю, что особнячок не очень и велик, а столовая вмещает всего тридцать персон. Пусть метра Расселя и Роя Венлера известят о мероприятии, чтобы они подготовились.

Через пару дней состоялся еще один совместный обед с составом Малого совета, но уже в моем особняке в республике Рояс. Великовозрастные эти девушки, некоторые из которых являлись просто даже старушками, были рады, как дети. По случаю передачи особняка по указке домового, который, в свою очередь, получил указания от коменданта, вентирит внешней отделки перестал прикидываться серым гранитом. Он был расцвечен цветами одной из базовых вариаций, предусмотренных дизайнерами изначально. На воротах участка, которые не открывались, по-моему, никогда (во всяком случае, я этого не припомню), красовались два герба – мой личный и королевства Дангона. Я был тоже радостен и воодушевлен. Обед, приготовленный метром Расселем, был великолепен, но более всего меня грела мысль, что метр после этого уезжает со мной и Роем в королевство. Привык я все-таки уже к ним, прикипел. Четверка моих бывших телохранителей, садовник и Говард Латис присутствовали на обеде в качестве почетных гостей. С ними я тем самым прощался. Было грустно немного, но нельзя же тащить за собой по жизни хвостиком всех встреченных людей? Все равно немного грустно.

Под изумленными взглядами присутствующих вскрыл свою печать в виде герба на спецкомнате и продемонстрировал всем, что на самом деле в ней нет абсолютно ничего, после чего опять ее запечатал.

– Лойт, то есть, милорд, – Корт Лонгер был поражен, – выходит эта комната, в думах о которой я в свое время сломал себе мозги, была лишь надувательством?

– Отнюдь, Корт, – я постарался сделать лицо попроще, – вы все предполагали здесь наличие каких-либо артефактов, но предназначение комнаты совсем другое, оно очень специфично. Это место выхода информационного канала. Некоторые из здесь присутствующих понимают, что это означает, остальным, поверьте, знать подробности ни к чему. Комната должна оставаться в неприкосновенности любой ценой. Она, по сути – алтарь Богини, но религиозные соображения тут совершенно не при чем, сугубо практические. Трена, надеюсь, вы понимаете в полной мере значение этой комнаты?

– Да, милорд, ее будут охранять круглосуточно.

– Нет, Трена, вы не вполне поняли. Комнатка эта, как и весь особняк, сама о себе вполне может позаботиться. Охранять комнату специально нет никакой необходимости, даже если по представительству королевства будет шляться куча посторонних людей. Сломать мою печать вряд ли у кого получится, потому что печать эта – часть самого дома. Дом этот, как и мой замок в королевстве, очень любит есть разбрасываемую бесхозную магическую энергию, а в особенности – бросаемую прямо на него. Ваши люди должны быть готовы разобраться с возможными агрессорами сугубо на физическом уровне, желательно нефатальным образом. Корт расскажет, как мы ранее это делали. Надеюсь, будет делаться похожим образом, только уже без моего участия. Понятно?

– Да, милорд.

– Милорд, – королева вид имела заинтересованный, – вы ведь понимаете, что мы напросились на эту экскурсию в надежде понять по аналогии, что находится внутри вашего замка в королевстве? Признаюсь, никакой ясности не возникло.

– Ваше величество, отчего вы так недогадливы? Там то же самое – место выхода информационного канала. Все остальное – магическая защита и эстетический антураж. Вы тоже, как и Корт, чувствуете себя обманутой? В вашем воображении здесь лежали груды таинственных артефактов?

– Милорд, – Корт вид принял несколько загадочный, – я думал обсудить вначале этот вопрос с вами наедине, но поскольку здесь присутствует королева Дангона… Наше агентство уже имеет несколько клиентов, заинтересовавшихся возможностью найма семерок из Дангона. С кем мне следует обсудить эти дела?

– Корт, это не ко мне, я этими вопросами заниматься не собираюсь. Здесь ведь будет представительство. Его глава и должен будет заняться этими вопросами, а вовсе даже не служить главным сторожем этого дома. Пока же можете обсудить эти вопросы с присутствующей здесь Треной Гарвис.

Мой быт в королевстве окончательно наладился. Рой, в отличие от моего адъютанта Сантии, не был подвержен перепадам настроения. Он мягко и ненавязчиво организовал в апартаментах уютную атмосферу. При его помощи и участии оборудование хозяйства метра Расселя заняло всего несколько часов. Внутри апартаментов он без всяких видимых усилий стал полновластным хозяином. Это стало актуальным в особенности после коронации Леверты. На саму коронацию я не пошел. Как выяснилось, поступил вполне в местных традициях. Мужья местных сановных дам считали хорошим тоном игнорировать официальные мероприятия.

После коронации Леверта не захотела жить постоянно в своих собственных апартаментах. Околачивалась в моих днем и ночью. Впала также в серьезную зависимость от трудов метра Расселя. Полюбилось ей и приглашать на обеды королеву-мать, а также наиболее доверенных лиц для обсуждения государственных вопросов. По этому поводу оборудовали даже вторую столовую комнату для одного меня. Редко желал я слушать эту их болтовню. Первую половину дня проводил в своем кабинете. Осада вершин оккультной мысли приняла затяжной характер. Четкого понимания последовательности своих действий во время зачатия второй дочери не возникало, как не возникало понимания и по некоторым другим вопросам подготовки личной войны.

Подружился я с веселым парнем Ченом Ровером. Этот крендель ухитрился стать мужем двух моих телохранителей. Произошло это задолго до моего прибытия в королевство. Было у него, кстати, еще две жены. Одна из них служила в полиции, другая была ландшафтным магом. Сам этот шустрый парень работал в моей же административной группе. После обеда мы шли с ним в некую немаленькую такую комнатку, которую оборудовали под нашу собственную студию. В комнатке этой раньше находился склад всяческого спецоборудования дворцовой охраны. Бессовестным образом, задавив моим авторитетом, из этой приглянувшейся нам комнатки мы дворцовую охрану попросили. Приглянулась нам комната своей великолепной акустикой. По непонятной прихоти архитектора дворца комната имела почти овальную форму. После некоторой доработки, сделанной под нашим руководством, приобрела она идеально овальную форму, специально высчитанной конфигурации потолок, а также покрытие специальным материалом с соответствующим напылением. Акустика помещения стала умопомрачительной. В этой студии мы с ним по полдня, а иногда еще и по полночи (или даже всю ночь) составляли и играли различные музыкальные композиции. Я ранее не очень увлекался музыкой, а тут просто съехал с катушек от энтузиазма. Чена пытались призвать к ответу – он вроде как был на службе – разумеется, безуспешно. Он им совершенно резонно отвечал, что пока вся остальная группа мается бездельем, именно он один и занимается исполнением своей непосредственной обязанности – обеспечением моего времяпровождения. Не знаю, требовал ли он еще за это сверхурочные. Не исключено.

Мой адъютант Сантия умирала от тоски, но не от безделья. Ее усиленно чему-то там учили и на что-то натаскивали. На меня она при наших достаточно редких вылазках во внешний мир смотрела глазами грустной собачки. Она ранее полагала, что я обеспечу ей невиданные приключения или хотя бы невиданные сексуальные переживания. Действительность оказалась для нее весьма скучной. Как-то мы случайно разговорились с Ченом в нашей студии об этом. Он мне без всяких околичностей посоветовал отодрать ее, как следует, и не один раз. Должна же она получить хоть какую-нибудь компенсацию за исполнение своих скучных обязанностей? Я ему резонно ответил, что тогда и всех своих телохранителей должен отодрать, вот у кого настоящая скука, а среди них, между прочим, две его жены. Он ответил, что о своих женах он и сам позаботится, но четверых незамужних из этой семерки вполне логично было бы и поиметь. Что самое удивительное, с точки зрения Чена, все это совсем не было никаким пошлым цинизмом, скорее наоборот, искренним участием и сопереживанием. Менталитет жителей королевства в сексуальном плане очень отличался от иного мира. Он был напрямую завязан на совместимость. Для незамужней дангонки видеть совместимого с ней мужчину и не иметь никакой возможности вступить с ним в интимные отношения – настоящее моральное страдание. Чен именно с этих позиций и рассматривал ситуацию. Поразмышляв на эту тему, пришел к парадоксальным выводам. Организовав гарем из всех своих одноклассниц в республике Рояс, все-таки осуществлял тем самым весьма аморальное поведение, хотя, разумеется, ничуть не жалею об этом. Если организую такой гарем здесь, то это совсем не будет аморально, скорее наоборот. Если же при этом еще и дети будут рождаться, то, по местному мнению, это будет совсем замечательно. Как же все-таки относительно все в вопросах морали! В голове что-то сработало. Интуиция подсказывала нечто важное по этому поводу. Все-таки это лишь кажущаяся моральная ловушка. Лучшим поступком с моей стороны было бы не соитие устраивать с каждой незамужней женщиной, а обеспечить нахождение каждой из них пары, тем более что возможность такая имеется. Нет, это тоже до некоторой степени аморально, если делать это массово, нельзя играть роль бога, не являясь им. Не случайно Ленард в своем храме вовсе не дает ответ о паре всем вопрошающим женщинам, а лишь только единицам, не от лени она так поступает. Такого рода желание осчастливить массово заведет во всем известные нехорошие дебри. Счастье не может быть массовым по определению, оно всегда конкретно. Мне жена говорила же, что счастьем для дангонок является рождение ребенка, а все остальное: ауры там всякие, совместимости, избранники, семейный уклад – это все лишь способ достижения цели. Я понял то, что мне, неразумному, толковала моя интуиция. Немедленно решил проверить это.

– Чен, у вас четыре жены, а детей у вас сколько?

– Лойт, – он явно засмущался, – ну зачем вы про это?

– Что это вы вдруг застеснялись, Чен? Советовать отодрать мне несколько девиц вы не стеснялись, а такой простой вопрос ввел в смущение. Отвечайте, мне это важно.

– Лойт, нет у меня пока детей, – он покраснел, как девушка.

– Повторяю, для меня это важно. Не ваших же жен мне про это расспрашивать? Поэтому забудьте пока о своем неуместном стеснении и ответьте мне откровенно и подробно. Отчего у вас нет детей? Не хотели или почему-то пока не смогли?

– Как это не хотели? – он стал совсем красным. – Не получается пока.

– А в чем проблема? Потенция? Семяизвержение? Отвечайте. Забудьте про свое дурацкое стеснение. Мне надо это знать.

– С семяизвержением все в порядке. Потенция… Смотря с кем сравнивать. Не имел возможностей для сравнения. Более или менее в порядке с потенцией. Не получается пока, со временем получится.

– Кажется, начинаю понимать. Несмотря на совместимость, гарантированно благоприятного периода для зачатия у ваших жен нет. Так или нет?

– Именно так, Лойт. Я думал, вы знаете.

– Откуда? У меня-то этой проблемы нет совсем. Зато теперь я знаю, чем мне следует заняться на регулярной основе в ближайшее время. Вы, Чен, со своими женами и станете первыми подопытными кроликами для меня. Нет, говорите, у вас детей? Будут. Сегодня же парочку и сделаете. Вы, Чен, кого предпочитаете: мальчиков или девочек? Нет, пусть будет мальчик и девочка. Буду строго соблюдать равенство по количеству. Я так решил. Значит так, Чен. Идите к двум своим здешним женам и приготовьте все. Две смежных комнаты. Одна из них для меня, кроме кресла мне ничего не нужно. Другая комната – для вас. Можно, конечно, и без кровати обойтись, но все же кровать нормальная пусть у вас будет. Помедитируйте, настройтесь. Разглядывание аур не пригодится. Пусть жены не ставят заслоны против моих магических посылов, и сексуальное возбуждение всем троим гарантирую. Мальчика и девочку тоже гарантирую. Все понятно?

– Лойт, вы это серьезно? – он смотрел на меня пораженно.

– Чен, неужели вы думаете, что я стал бы шутить по этому поводу? Не думаю, что целыми днями буду заниматься такого рода деятельностью, но в небольших количествах, полагаю, вполне себе достойное и полезное для королевства занятие.

Все у меня получилось. Точнее, получилось у Чена с Мартой и Рейной. Занятие оказалось это для меня увлекательным и небезынтересным. Обеспечение зачатия с магической точки зрения было для меня рутиной. Распознавание же, осуществляемое в момент зачатия и сразу же после него, оказалось неожиданно тонкой и увлекательной магической операцией. Кроме того, понял, что совсем не случайно интуиция толкнула меня на этот именно вид деятельности. Мне надо было всерьез подготовиться к зачатию своей второй дочери, которой предстояло стать моим ангелом-хранителем (и не только моим). Специально не договаривались об этом с Ченом и его женами, но до поры решили пока все держать в тайне. Через день повторили то же самое с двумя другими женами Чена – Юлией и Девентией. Разумеется, опять успешно. Прошло три недели. Мне требовались еще пациенты, но вывешивать объявление об этом счел несколько неуместным. Решил пойти более простым и вместе с тем более хитрым путем.

Однажды во время завтрака, на котором кроме меня присутствовала Леверта и Сантия, попросил Сантию вызвать из близко расположенного обиталища своих телохранителей, Марту и Рейну. Предварительно с ними ни о чем не договаривался, но, полагаю, для них мой вызов никакой неожиданностью не стал. Когда они вошли, непринужденно с ними заговорил:

– Подойдите поближе, дамы, еще ближе, – Леверта (с уже небольшим животиком) и Сантия посмотрели на меня недоуменно.

Положил руку на живот сначала Марты, потом Рейны, заодно проверил нормальность развития плода, хотя делал наложение рук больше для зрителей. Дамы смотрели на меня добродушно и немного снисходительно. Полагаю, о цели маленького спектакля они догадались, однако мешать мне и в мыслях не держали.

– Ну, что ж, дамы, поздравляю. Уже решили, как назовете девочку и мальчика?

– Нет еще, милорд, – ответила Марта. – Рано еще.

– Лойт, – глаза у Леверты были круглыми от изумления, впрочем, у Сантии тоже, – не хочешь же ты сказать, что сделал им по ребенку?

– Это – дети Чена, дорогая, но я к их зачатию имел непосредственное отношение. Не так ли, дамы?

– Милорд, мы вам так благодарны! – Рейна счастливо улыбалась. – Ваше величество, остальные две жены Чена сейчас тоже беременны благодаря милорду.

– Но как? – ступор у Леверты не проходил.

– Это вы у него спросите, ваше величество, – Юлия тоже улыбалась. – Мы только сняли защиту от воздействий милорда в момент… Ну, вы понимаете. Как он это сделал, не знаю, только целительницы могут это знать, да и то сомневаюсь. Иначе бы они сами этим занимались.

– Решил тут на досуге заняться улучшением демографической ситуации в королевстве, – рожу сделал кирпичом, хотя испытывал настоящую гордость, а гордиться действительно было чем. – Моя совместимость с женщинами королевства, как выяснилось, намного более универсальна, чем можно было себе представить. Вот доказательство этому. Сантия, если вы сейчас попробуете расплакаться по этому поводу, то сильно пожалеете об этом.

– Но, милорд, – у Сантии глаза и правда несколько повлажнели, – действительно ведь заплакать хочется!

– Вам, Сантия, еще рановато играть в эти игры. Поэтому не смейте разводить сопли тут.

После этого маленького спектакля недостатка в пациентах у меня не наблюдалось. Скорее наблюдался их избыток. Теперь во дворце имелись четыре смежные комнаты, предназначенные для случек. Точнее, одна из них предназначалась для меня, развалившегося в кресле и тянущего жгуты в три соседние комнаты. Ежедневно по половинке часа после завтрака и после ужина занимался этим вполне достойным делом. Шесть пар в день, но если муж приходил не с одной своей женой, то отказа также не было. В принципе, мог бы и больше людей обслужить, но по многим соображениям решил этого не делать. Очередь была расписана на месяц вперед, расписали бы ее и на десять лет вперед, но делать это категорически запретил. Смешно, но со скуки теперь Сантии умирать совсем не приходилось, как и всей административной группе. Плату за свои услуги брать категорически отказался, хотя мне советовали это сделать для того, чтобы сузить круг пациентов. Проблему слишком большого количества желающих решил очень просто – жребием. Заявки подавались Зануде, моему домовому, он ежедневно кидал внутри себя жребий, извещал победителей и Сантию. Все просто и без чьих-либо нареканий или претензий.

Практика целителя-зачинателя, как сам же себя с юмором называл, кроме морального удовлетворения принесла и некоторые новые знания и навыки. Распознавание народившегося нового разума, которого еще даже и нет, той искры его возникновения, оказалось задачей удивительно увлекательной и нисколько не надоедающей. Кроме того, уже практически точно знал, как буду воздействовать на свою вторую дочь при зачатии, чтобы передать ей родовое знание о расщеплении личности без разрушения себя. Надо было выполнить на грани возникновения нового разума многократный прямой и обратный перенос части родовой памяти, оставив некий слепок этой части. Задачка отнюдь не из простых. Передача родовой памяти младшему (от Леверты единственному сыну) – задача куда более простая, так как об обратном переносе беспокоиться не придется. Остальные виды воздействия при зачатиях были рутиной. Посыл сексуального возбуждения, которым всех снабжал (не ждать же каждый раз, пока у пары появится соответствующий настрой?), имеет все-таки некоторый откат, которому долго сопротивлялся, но силы человеческие, точнее, мутантские, не беспредельны.

Во время очередного завтрака с Левертой и Сантией завел все-таки разговор на деликатную тему, чему очень долго в душе сопротивлялся.

– Леверта, – изобразил смущение, которого не испытывал, хотя кошки на душе скребли, – не знаю, как тебе это поделикатнее сообщить, но откат некоторых моих посылов в зачинательской деятельности меня несколько замучил.

– Ты имеешь в виду сексуальную магию, Лойт? – Леверта въехала в эту деликатную тему моментально, но смотрела на меня несколько иронично, – ты что же, думаешь, для меня это неожиданность? Или ты думаешь, что никак этого заметить не могла? Я не очень хорошо разбираюсь в сексуальной магии, но что такое откат личностных воздействий понимаю достаточно хорошо. По твоему некоторому поведению наедине давно уже обо всем догадалась. Удивляюсь только, что ты так долго ничего про это не желал говорить. Дорогой, я не вижу никакой проблемы. Напоминаю тебе, что ты воспитывался в другом мире и не вполне понимаешь некоторые вещи.

– Ты, может, и знаешь, что я хотел сказать дальше? – она меня несколько все-таки удивила.

– Лойт, посмотри внимательнее на Сантию, – та резко вдруг покраснела. – Даже ей все понятно. Так вот, чтобы ты не мучался дурацкими сомнениями, я тебе подсказываю, что у нас совместимый с женщиной мужчина может позволить с ней наедине любые интимности, заметь, с ее полного одобрения. Мне понятно, что я сейчас могу только частично погасить для тебя последствия отката. Сантия же может сделать это в полном объеме и с удовольствием это сделает, если ты ей позволишь. Не так ли, Сантия?

– Конечно, ваше величество, – Сантия краснела, но мысль эта ей явно нравилась.

– Дорогой, у тебя же в республике Рояс были подружки, и никакими сомнениями ты не терзался, насколько я понимаю.

– Леверта, – мне стало почему-то слегка грустно, хотя вроде бы возможность веселой интрижки с девочкой должна была взбодрить, – там было по-другому. Мои подружки вовсе не были своей природой запрограммированы непременно на меня.

Все-таки Сантия получила свою груду сексуальных переживаний и ощущений. Женщины, если им дать достаточно времени, умеют добиваться своего.

За полгода моего пребывания в королевстве матушка дала мне всего только пять целеуказаний. Успокоил бедолаг без особых проблем. Выяснить причину их сумасшествия так и не смог, хотя усиленно над этим размышлял. Скорее всего, инферно не имело отношения к их сумасшествию. Расспросы их самих после посыла полного подчинения не дали ровным счетом никаких результатов. Сумасшедшие так и оставались после посыла неадекватными и несли всякую чушь, из которой нельзя было сделать никаких выводов. Интуиция о связи интересующих меня событий с этими бедолагами также молчала.

Через полгода нападение демона на меня повторилось с теми же самыми симптомами. Прибывшая мама и Богиня опять утащили меня в замок Ренгальт.

– Как самочувствие, сынок? – мама смотрела сочувственно. – Нет, вовсе не издеваюсь. Я имею в виду, по сравнению с прошлым разом?

– Немного полегче, но все равно очень паршиво.

– Как продвигаются твои дела по распознаванию этой силы?

– Вы очень неудачно выбрали момент для расспросов на эту тему.

– Мы же тебе говорили уже, что расслабляться сейчас не следует, а следует наращивать волевой барьер.

– Не поняли вы ничего. Демон сейчас внутри меня. Что он может уловить из моих мыслей, не знаю. Но лучше всего, чтобы вы мне песенку спели, а не расспрашивали в неподходящий совершенно для этого момент.

– Мы не умеем, – выражение лица мамы и бабушки было до того растерянным, что улыбнулся, хотя, наверное, весьма кривой и косой улыбочкой.

Было очень паршиво. Просто совсем гнусно. Я сам начал напевать одну из полюбившихся общих наших с Ченом композиций. Напевал я, напрягая все свои силы, минут десять, пока, наконец, не отпустило.

– Ну и зачем вы стали расспрашивать в такой момент? – был искренне возмущен. – Неужели вам не пришло в голову, что во время нападения демона думать о способах борьбы с ним совсем неуместно?

– Не злись, Лойт, – бабушка выглядела заинтересованной. – Правильно ли я понимаю, что у тебя имеется уже даже конкретный план действий?

– Разумеется, мне еще не все понятно. Побороться же с демоном раньше, чем через лет пятнадцать-двадцать не удастся. Придется подождать, пока у меня вырастет дочь, которой еще нет. Не исключено, что бороться придется не мне, а сыну. Тогда, наверное, это будет еще совсем не скоро.

– А кто-нибудь из нас двоих не мог бы выступить вместо нее?

– А вы сумеете выполнить обратный перенос части моей личности? Кто-нибудь из вас был в непосредственном контакте с кем-нибудь из моих предков во время их смерти?

– Лойт, – на лице мамы отразилось страдание, – мы думали об этом уже. Боюсь, это для нас невозможно. Точнее, это возможно, но это верный способ самим умереть.

– Не все так мрачно, дорогие мои, если смерть моя для вас в контакте не подходит, то зачатие дочери подойдет. Другой вопрос – будет ли это достаточным? Вряд ли. Есть еще вариант контакта с дочерью, когда она будет делать обратный перенос. Я подумаю еще на эту тему.

– Сынок, объясни маме, зачем ты занялся в королевстве обеспечением зачатий? Та неполная тысяча зачатий, которую ты обеспечил – для королевства капля в море. Вместе с этим ты внес в души многих миллионов людей брожение. Подумал ли ты о последствиях этого?

– Занялся я этим из практических соображений. Занятие вполне достойное и полезное для меня. Какое еще брожение миллионов?

– А ты не в курсе? – матушка улыбалась ехидно. – Ну конечно, ты же не работаешь с информационным пространством, в лучшем случае о жизни жителей королевства судишь по материалам информационных агентств либо со слов жены. Сообщаю тебе, сынок, что ты сделал новый толчок в религиозности сознания жителей королевства. Представь себе, многие всерьез считают тебя теперь сыном Богини, во всяком случае, в метафизическом смысле, даже всерьез задумываются об обожествлении в качестве покровителя замужних женщин. Нас с мамой, соответственно, считают покровителями незамужних женщин. Как тебе это?

– Что за бред? – я был весьма неприятно поражен. – В иных мирах такого рода деятельность практикует огромное количество магов. Об этом не знать в королевстве не могут. Но тех магов никто никогда обожествлять и не думал, хотя, конечно, все они пользуются вполне заслуженным уважением. С какой стати меня обожествлять?

– Трудно сказать, – мама иронизировала. – Просто очень много фактов в отношении тебя сложилось в одну кучу. Тайна твоего происхождения, невиданно огромный камень Титула, теперь еще и эта твоя деятельность, много всего. Мы с мамой тоже невольно приложили к этому руку еще до твоего прибытия в королевство, упоминая тебя некоторым своим почитательницам в качестве своего доверенного лица.

– Это безобразие надо прекратить, мои потомки, которым придется являться в королевство, тоже этому совсем не обрадуются.

– Как ты прикажешь это сделать? – мама развела руками, улыбалась. – Обратиться с официальным божественным заявлением на этот счет? Или официально сделать заявление, что на самом деле являешься моим сыном, а не внуком?

По возвращении застал в гостиной сборище. Всех попросил уйти, кроме Леверты и Сантии.

– Со мной уже все в порядке. Очередное нападение. Хочу поговорить не об этом. Мне тут кое-кто сообщил неприятное известие. Значит так, Леверта. Собирай специалистов по пропаганде, пусть думают о том, чтобы все дикие измышления о моей якобы божественности были полностью опровергнуты.

– Лойт, – Леверта смотрела несколько виновато, – это будет совсем непросто сделать, может быть, и невозможно.

– Почему? – начал раздражаться. – Не для того занялся зачинательской деятельностью, чтобы мне отплатили столь диким способом. Я бы еще перетерпел этот идиотизм, но подумай лучше, каково будет моим потомкам? Ты представляешь, каким придурком они меня будут считать? Полагаешь, они захотят прибыть в королевство? Если вы этого не сделаете, то совершите огромную ошибку.

– Как ты не понимаешь Лойт, что для этого надо будет как минимум обнародовать твое происхождение? Про отца твоего ничего не знаю, но кто твоя мама, я знаю, поэтому я и сама не уверена ни в чем про тебя. Как ты предлагаешь нам выполнить поставленную задачу? Мы можем добиться отрицанием прямо противоположного эффекта.

– А кто его мама, ваше величество? – влезла в разговор Сантия.

– Не злите меня лучше, девушки, – раздражению моему не было предела. – Придумывайте, что хотите, иначе вам придется всем объяснять, что я сильно разозлился и решил навсегда покинуть королевство.

– Лойт, – Леверта побледнела, – ты не сделаешь с нами этого! У тебя скоро дочь родится!

– Вот именно. Скоро родится, и никакого моего дальнейшего участия не требуется.