Мужчина, женщина, ребенок Сигал Эрик
— Прошу вас, перестаньте. Мы всего лишь обсуждали мои семейные неурядицы.
— Нет, это был деловой ланч, и прошу вас не мешать мне предъявить счет Издательству. Трата представительских придает мне вес в собственных глазах.
Она высвободила руку, нашла кредитную карточку, подозвала официанта и расплатилась.
— Благодарю вас, Шейла, — с улыбкой сказал он. — Вы всегда так твердо стоите на своем?
— Нет, только когда дело касается моих служебных обязанностей.
К половине шестого они тщательно проработали четыре главы, отметив на полях места, требующие переделки или по крайней мере уточнений и новой редактуры. Шейла постепенно начала уставать.
— Простите, Гэвин, — сказала она, с трудом подавляя зевок, — но мне предстоит долгий путь на Кейп-Код. Я прочитаю оставшиеся главы, отдам ксерокопировать страницы, которые желательно переделать, и пришлю их вам в Вашингтон.
Глянув на нее сквозь бифокальные очки, он спросил:
— Вам обязательно надо ехать?
— Меня ждут дома. К тому же главное мы сделали — познакомились и пришли к согласию насчет нового издания двух книг.
— Да, — подтвердил Гэвин. — Мне было очень приятно с вами познакомиться.
Она собрала бумаги и положила их в папку с молнией.
— Шейла. — Он встал и теперь смотрел на нее с высоты своего роста. — Поскольку издательство «Гарвард Юниверсити Пресс» так щедро оплатило мой ланч, я хотел бы ответить любезностью и пригласить вас пообедать.
Шейла подняла глаза. Он ей все больше нравился — даже не столько своей привлекательной внешностью, сколько манерой — терпением, доброжелательностью и ироничностью без тени цинизма.
— Мне правда пора домой, — возразила она, стараясь, чтобы ее слова звучали не слишком категорически.
— Меня ждет муж и дети.
— Так позвоните им. В конце концов, мы могли бы обсудить еще кое-какие вопросы.
Она на секунду замялась. И в самом деле, стоит ли торопиться на минное поле, которое она некогда называла своим домом?
— Пожалуй, я могу остаться ночевать у своей подруги в Кембридже.
— Замечательно. Позвоните домой прямо сейчас, а я забегу в кабинет Эвелины и закажу столик.
Оставшись одна, Шейла набрала номер Марго.
— Милочка, ты опять в Кембридже? Дома большие неприятности?
— Да нет, мне надо было поработать в Издательстве. Ты не возражаешь, если я у тебя переночую? Я позвоню тебе попозже.
— Чудесно! Хэл со своими детьми уехал на рыбалку. Наверняка ничего не поймают, кроме тунца, который я дала им с собой. Мы сможем отлично провести время вдвоем — как в добрые старые времена в Джослине. Хочешь, пообедаем вместе?
— Нет, у меня еще много работы.
— Тогда решено. Ты остаешься. Я суну в холодильник бутылку вина. Вот будет здорово!
Затем Шейла позвонила Роберту. Он не мог скрыть огорчение.
— А как быть с девочками? — жалобно спросил он.
— Но ведь ты же дома. Одну ночь они могут обойтись без меня.
— Да, но я не могу обойтись без тебя, — возразил он.
Тускло освещенный зал был полон — студенческие парочки и шумные итальянские семейства.
Гэвин и Шейла занялись светской беседой.
— Я вижу, вы любите свою работу, — заметил Гэвин.
— Очень люблю, — согласилась Шейла.
— Вы настоящий мастер своего дела. Редко можно встретить редактора, который при виде идиотских суждений автора не пытается укрыться за робкими отговорками.
— Расскажите мне о Вашингтоне, — сказала она.
— Лучше расскажите мне побольше о себе, — возразил он.
— Я и так уже все вам рассказала. По сравнению с вашей моя жизнь ничем не примечательна.
Опять она старается перевести разговор на него. Навряд ли я так уж очарователен, сказал он себе. Однако все равно приятно встретить, наконец, человека, который действительно способен не поддаться искушению поговорить о себе.
— Вы часто видитесь с президентом? — спросила она.
— Такого персонажа просто-напросто не существует в природе. За редким исключением в Овальном кабинете восседают одетые по последней моде актеры, которые читают речи, составленные для них целой командой спичрайтеров, к числу коих принадлежу и я. Откровенно говоря, человек, ныне занимающий пост президента, больше всего напоминает коротышку-робота из «Звездных войн».
— Вы одержимы духом противоречия, — улыбнулась Шейла.
— Вам так кажется? Я-то думал, что я — само очарование.
— Не без того. Знаете, вы в самом деле точно такой, каким вас описывает светская хроника.
— Серьезно? Я ее никогда не читаю.
— Я тоже, — сказала Шейла. — Но сотрудники редакции вырезают эти статьи и кладут их мне на стол.
Он посмотрел прямо в ее лукавые зеленые глаза и заметил:
— Два-ноль в вашу пользу. Может, мне самому требуется новый спичрайтер, — добавил он.
— Нет, всего лишь редактор.
Не успели эти слова сорваться с ее уст, как до нее мгновенно дошла вся их двусмысленность, и она поспешно сказала: — Я бы с удовольствием узнала от вас что-нибудь интересное о вашем роботе-президенте.
— Нет уж, — безапелляционно объявил он. — Для этого читайте колонки Джека Андерсона. Лучше расскажите о других ваших авторах. Они все такие тщеславные, как я?
Наконец-то возникла тема, от которой Шейла не испытывала неловкости.
— Обычно мне мало приходится с ними общаться. Большую часть редакционных замечаний мы высылаем им по почте.
— Значит, мне здорово повезло, — с явным удовольствием заметил он.
На этот раз ее повергла в смущение двусмысленность его замечания, и она опять не нашлась, что ответить.
Глядя на Шейлу поверх мерцающих огоньков свечей, Гэвин снова и снова задавал себе вопрос: почему от этой очаровательной женщины — несмотря на ее внешнее легкомыслие — веет такой глубокой печалью.
— Известно ли вам, что вы необыкновенно привлекательны, Шейла? — спросил он.
Она отчаянно старалась изобразить счастливую мать семейства.
— Вы думаете, я просто хочу вам польстить?
— Да, — сказала она.
— Не верьте всему, что написано в газетах. Я вовсе не пытаюсь играть роль коварного обольстителя.
— Мне это и в голову не приходило, — поспешно возразила она, но эти слова ни одного из них не убедили.
— Отлично. Я очень рад. Это означает, что вы не станете противиться, если я предложу вам выпить по бокалу на сон грядущий.
— Нет, я правда не могу. Меня ждут друзья.
— «Шератон-Коммандер».
— Его отель. Бог ты мой. Ей только этого не хватало. Впрочем, сама напросилась. Но до чего же он настойчив. Неужели он всегда добивается своего?
А как же иначе? Ведь при других обстоятельствах ему без труда удалось бы убедить ее, что она и в самом деле привлекательна и желанна. Вот уж поистине ирония судьбы, что это происходит именно сейчас, когда она почти совсем утратила уверенность в своих женских чарах.
— Ну так как, Шейла? — повторил он, все еще ожидая ответа.
— Я бы с удовольствием…
— Чудесно.
— Но я смертельно устала. Вряд ли вам будет весело в моем обществе.
Пусть истолкует ее слова в соответствии с подтекстом собственных намерений.
— Ну что ж, отложим до другого раза, — добродушно заключил он и встал, чтобы помочь ей выйти из-за стола.
Они молча доехали (мимо отеля «Шератон-Коммандер») до издательства, он вежливо ждал, пока она усядется в свою машину.
— Благодарю вас, Гэвин, — сказала Шейла, и он ответил:
— Вы даже не представляете себе, с каким нетерпением я буду ждать возможности снова поработать с вами.
18
— Ах вот оно что! Ты задержалась не на службе, а на свидании.
— Я обедала с автором, Марго.
— Какая разница, автор он или циркач. Он мужчина, и ты с ним где-то была. По определению это свидание. А теперь расскажи мне все по порядку.
Усевшись на диван, Шейла поняла, что впервые в жизни ей самой захотелось поделиться сокровенными мыслями с Марго.
— Дай мне чего-нибудь выпить.
Марго налила ей бокал вина и сказала: — Ну, а теперь выкладывай. Так, как это было в старые студенческие времена.
Так, да не так. В те времена они были свободнее, фривольнее. И не замужем.
Шейла решила начать с абсолютно безобидной информации.
— Эвелина попросила меня приехать сегодня по срочному делу. Планируется переиздание трех книг Гэвина Уилсона.
— Весьма престижный проект для издательства. Уилсон безусловно восходящая звезда, — сказала Марго. — Но разве нельзя было отложить все это до конца твоего отпуска?
— Вообще-то нет. Гэвин приезжал в Кембридж всего на один день.
— Гэвин? — ухмыльнулась Марго. — Вы уже друг друга по имени называете?
— Что за чушь, Марго. Речь шла только о работе.
— Разумеется, — ехидно заметила Марго. — Он такой же красивый, как на фотографиях?
— Не знаю. Не сравнивала, — безразличным тоном отозвалась Шейла.
— И говорит с английским акцентом?
— Ну да, он же родом из Англии.
— Ты не находишь, что английский акцент звучит соблазнительно?
— Очень может быть.
Шейла предпочла бы ограничиться только хроникой событий. Но радар Марго уже начал улавливать беззвучные сигналы.
— Ты ему понравилась?
Шейла помолчала.
— Он сказал, что я хороший редактор.
— Знаем мы этих редакторов. Куда он пригласил тебя обедать?
— В «Ла Гросерия» на Центральной площади.
— А… при свечах. Очень романтично. И, разумеется, вы обсуждали только изменения текста?
— Естественно, нет.
— Разумеется, — согласилась Марго. — А в какой момент он начал с тобой заигрывать?
— Что?
— Да брось ты, Шейла. Он хорош собой и скандально знаменит.
— Но я…
— А ты весьма привлекательная особа.
— Я хотела сказать, что я замужем.
Марго подняла брови.
— А земля круглая, — констатировала она, — и Гэвин Уилсон тут абсолютно ни при чем.
Шейла отпила еще глоток и сказала:
— Какое хорошее вино.
— Ага, значит, я права. А теперь скажи мне, что он говорил, и я объясню тебе, что это значит.
— Повторить все, что он говорил за обедом?
— Ты что, совсем идиотка? Меня интересует только послеобеденная кульминация.
— Никакой кульминации не было. Он подвез меня к моей машине, и все.
— В полном молчании? Никакого диалога?
Шейла вдруг засомневалась, стоит ли рассказывать дальше.
— Нет, он предложил мне выпить. Я не придала этому никакого значения.
— Выпить? — Марго широко раскрыла глаза. — Где?
— У него в отеле.
— По-моему, яснее не скажешь.
— Возможно, — согласилась Шейла. — Пожалуй, ты права.
— Тогда какого черта ты торчишь здесь?
— Такие вещь отнюдь не в моем стиле, — заметила Шейла.
Марго встала с места и уселась рядом с ней на диване.
— Послушай, дорогая, — сказала она, взяв Шейлу за руку. — Ты всегда была идеальной женой. И вдруг по тебе прошелся паровой каток. Разве не легче восстановить равновесие, зная, что такой супермужчина находит тебя обворожительной.
— Я… мне это и правда немножко польстило.
— В таком случае повторяю свой вопрос — какого черта ты торчишь здесь?
— Марго, я и без того натерпелась достаточно унижений. Я не хочу выступать в роли ночной услады доморощенного английского Казановы.
— По-твоему, он только этого хочет?
— Не все ли мне равно, чего он хочет. Несмотря на эту отвратительную историю, я все еще люблю Роберта и не хочу, чтобы наши отношения пострадали еще больше.
— С чего ты взяла, что ваши отношения от этого пострадают?
Шейла попыталась прочесть мысли Марго по ее лицу. Казалось, она искренне огорчена. Это была уже не проповедница свободной любви, сохранившая девственность до свадьбы. Это была женщина, искренне пытавшаяся внушить подруге, что жизнь, увы, начисто лишена совершенства. Факт, который Шейла никак не могла усвоить.
— Знаешь, Шейла, — тихонько сказала Марго, — это же вовсе не значит, что ты хочешь отомстить мужу или отплатить ему той же монетой. Ему даже и знать об этом не надо…
— Но ведь он меня любит, — прошептала Шейла. — И он так старается…
Марго глянула на свою раненую подругу. Что еще можно ей сказать, не рискуя поставить под угрозу их дружбу?
Только одно.
— А как насчет этой неотразимой французской врачихи?
Это было действительно больно.
— Будь она проклята, — стиснув зубы от гнева, пробормотала Шейла.
Ей совсем не хотелось думать о красоте покойной Николь Герен.
Обе женщины на мгновение умолкли. Наконец, Марго спросила:
— Так чем же кончилось твое свидание с Гэвином?
— Я сказала ему, что устала.
— Значит, ты не хлопнула дверью?
— Нет, не значит.
— А неужели тебе не захотелось остаться?
Стоит ли отрицать это сейчас?
— Марго, куда это могло привести?
— Скорей всего, никуда. Но ты могла бы почувствовать себя хоть чуточку счастливее. И вообще, пока ничего не сделаешь, ничего не узнаешь.
Шейле захотелось окончить — или хотя бы отложить — подобный разговор.
— Послушай, — сказала она, — мы будем работать над его книгами еще месяца два. У нас будет достаточно времени, чтобы…
— Нет, — тихо, но твердо заявила Марго. — Позвони ему сейчас.
— Что?!
— Сейчас только двадцать минут одиннадцатого. Позвони ему, пока ты еще не передумала.
— Что я ему скажу? Нет, это неловко.
— Просто скажи, что благодаришь за приятно проведенный вечер. Предоставь ему возможность самому сделать следующий ход. В худшем случае, оставишь дверь открытой.
Шейла глубоко вздохнула.
— Нет, так нельзя, — громко сказала — то ли Марго, то ли самой себе.
— В какой гостинице он остановился? — спросила Марго.
— «Шератон-Коммандер».
Марго мгновенно принялась листать телефонную книгу, нашла нужный номер, нацарапала его на листке бумаги и протянула Шейле.
— Давай, звони.
— Не могу.
— Тогда позвоню я.
— Пожалуйста, не надо, Марго.
— Ладно, Шейла. В конце концов это твое личное дело. Я не хочу играть роль Мефистофеля. Оставайся несчастной на своих собственных условиях.
Марго взяла бумажку и начала скатывать ее в шарик. И тут Шейла выпалила:
— Постой. Я… я сейчас позвоню.
Когда она нажимала кнопки телефона, пальцы у нее слегка дрожали.
— «Шератон-Коммандер» слушает. Добрый вечер.
— Ммм… — пролепетала Шейла хриплым голосом, — ммм… могу я поговорить с… с мистером Гэвином Уилсоном?
— Соединяю.
Шейла бросила затравленный взгляд на Марго, а та кивнула, как бы убеждая ее; что она поступает совершенно правильно.
Секунды тянулись бесконечно. Потом телефонистка снова вышла на связь.
— Номер доктора Уилсона не отвечает. Желаете оставить какое-нибудь сообщение.
— Ах, нет, благодарю вас. — Шейла положила трубку.
Слава богу.
19
Жан-Клод занял свое обычное место на пляже. — Сегодня он изучал «Введение в географию». Сидел тут с раннего утра. Поднявшись раньше всех, он в отсутствие Шейлы сварил кофе, одну чашку выпил, а вторую оставил Роберту.
Через некоторое время на тихом морском берегу появилась Джессика с «Анной Карениной» в бумажном переплете, на котором красовалась картинка из нового телесериала. Она пошла подальше к подножью высокой дюны. Между ними простирались две сотни метров гладкого песка, усеянного обломками древесины.
Солнце приблизилось к зениту, когда какая-то непрошеная тень упала на книгу Джессики.
— Ты чего тут делаешь, Джесси?
Она подняла глаза. Перед ней стояло это жалкое ничтожество — Дэйвид Акерман.
— Читаю, — отвечала она. — И буду весьма признательна, если ты перестанешь закрывать мне солнце.
— Я хочу тебе кое-что рассказать, Джесси.
— Вряд ли мне захочется тебя слушать. Изыди.
— А что, если я открою тебе одну тайну? Если она тебе понравится, ты будешь лучше ко мне относиться?
— Для этого тайна должна быть суперотличной и суперогромной.
— От этой тайны ты просто закачаешься.
Джесси закрыла «Анну Каренину» и как всегда презрительно глянула на Дэйвида.
— Ну, давай.
— Пойдем спрячемся за дюны.
— Зачем?
— А затем, что никто не должен нас видеть. Если кто-нибудь узнает, меня просто убьют.
Он готов рисковать жизнью лишь ради того, чтобы раскрыть ей какую-то тайну! Перед этим Джесси устоять не могла. Она поднялась.
— Ладно, — сказала она, стряхивая песок с шорт. — Смотри не обмани.
Читать бесплатно другие книги:
