Печальный кипарис Кристи Агата
Родди стоял у окна. Машинально играя кистью от шнура шторы, он ответил:
— Да.
— Вы были даже влюблены в нее?
— Полагаю, что да.
— Значит, вы в этом не уверены?
Его собеседник замялся.
— Не знаю… Она была так прелестна. Как мечта, как сновидение… Было во всем этом что-то нереальное. Как только я впервые увидел ее, я сразу потерял голову… Просто какое-то безумие. А сейчас все ушло, кончено, словно ничего и не было…
Пуаро кивнул.
— Я понимаю. Вас не было в Англии в момент ее смерти?
— Нет. Я уехал за границу 9 июля и вернулся 1 августа. Телеграмме Элинор пришлось попутешествовать за мной. Я поспешил домой, как только получил это известие.
Пуаро больше не расспрашивал, вместо этого он заговорил сам:
— Да, такова жизнь. Весеннее утро, девичье личико — и все упорядоченное, налаженное существование летит кувырком. Что, собственно говоря, знали вы о Мэри Джеррард, мистер Уэлман.
Родди ответил с запинкой:
— Теперь я вижу, что очень мало. Мне кажется, она была доброй и милой, но, по сути дела, я не знаю ничего, абсолютно ничего. Наверное, поэтому у меня нет чувства утраты… Да, она была мила, не особенно умна, судя по всему… В ней, впрочем, была утонченность, необычная для девушки ее класса.
— Не была ли она из тех, кто невольно наживает себе врагов?
— Нет, нет, — энергично покачал головой Родди.
— Не могу представить себе, чтобы кто-нибудь по-настоящему ненавидел ее. Но какая-то недоброжелательность, конечно, была, письмо доказывает это.
Пуаро встрепенулся.
— Какое письмо.
Родди вспыхнул, по-видимому, досадуя на себя за неосторожно вырвавшиеся у него слова.
— О, ничего важного.
Пуаро повторил свой вопрос более настойчиво:
— Какое письмо, мистер Уэлман?
— Анонимное письмо, — крайне неохотно ответил тот.
— Когда оно пришло? Кому было адресовано.
С явным нежеланием Родди дал требуемые разъяснения.
— Интересно, — пробормотал Пуаро.
— Могу я взглянуть на это письмо?
— Я сжег его. Ничего другого оно не заслуживало.
Пуаро досадливо прищелкнул языком и продолжал расспросы:
— И, получив это письмо, вы с мисс Карлайл поспешили в Хантербери?
— Да, мы поехали туда. Я бы не сказал, что мы особенно спешили.
— Вы были несколько встревожены, правда? Но это так естественно! Наследство, обещанное вам, оказалось под угрозой. А ведь деньги имеют такое большое значение.
— Не такое уж большое, как вы, видимо, считаете, — чопорно вставил Родди.
— Вот как! Поистине примечательное бескорыстие. Молодой человек вспыхнул.
— Конечно, деньги играли для нас какую-то роль. Но главной нашей целью было повидаться с тетей и убедиться, что с ней все в порядке.
— Итак, вы отправились туда с мисс Карлайл, — продолжал Пуаро, словно не слыша его.
— В то время ваша тетка не составила завещания. Вскоре ей снова становится хуже. Она хочет распорядиться о наследстве, но, быть может, к выгоде мисс Карлайл, умирает, не успев сделать этого.
Лицо Родди потемнело.
— Послушайте, куда это вы клоните?
Ответ был быстр и беспощаден:
— Вы только что говорили мне, мистер Уэлман, что убийство из ревности противоречит всему характеру Элинор Карлайл. Но может быть и другая версия. Подумайте сами: у Элинор Карлайл есть основания опасаться, что ее лишат наследства в пользу совсем чужой девушки. Об этом предупреждает ее письмо, это подтверждается невнятным бормотанием ее тетки. Внизу, в холле, лежит чемоданчик медицинской сестры. Взять из него трубочку с морфином — минутное дело. А потом, насколько я знаю, она сидит одна в комнате больной, пока вы и сиделки обедаете.
Родди воскликнул:
— Боже милостивый, на что вы намекаете, мосье Пуаро? Что Элинор убила тетю Лауру? Да вы с ума сошли!
— Но вы ведь знаете, — сказал Пуаро, — что запрошено разрешение на эксгумацию тела покойной миссис Уэлман?
— Да, и я знаю, что они ничего не найдут.
Пуаро покачал головой.
— Я в этом совсем не уверен. И вы сами понимаете, что одному и только одному человеку была выгодна смерть миссис Уэлман именно в тот момент. Кто мог дать морфин больной? Вы должны взглянуть фактам в глаза и признать, что легче всего это было сделать Элинор Карлайл.
— Как насчет медсестер?
— Разумеется, у каждой из них была такая возможность Но сестра Хопкинс была встревожена исчезновением трубочки с морфином и сразу упомянула об этом. Ее никто не заставлял делать это. Свидетельство о смерти было благополучно подписано. Если она виновна, зачем привлекать внимание к пропаже морфина? Кроме того, что могла дать ей смерть миссис Уэлман? Ровно ничего. То же относится к сестре О’Брайен. Она могла отравить больную, могла взять морфин из чемоданчика другой медсестры, но зачем ей это? Есть и еще один вариант: вы сами.
Родди был ошеломлен.
— Я?!
— Конечно. Вы могли взять морфин и дать его миссис Уэлман. Ведь р ту ночь вы были с ней одни в комнате в течение какого-то, пусть короткого, времени. Но опять же, зачем вам это? Если бы она прожила подольше и написала завещание, вы могли бы быть упомянуты в нем. Итак, у вас тоже не было мотива для убийства. Такой мотив был только у двух лиц.
— Двух?
— Да. Во-первых, у Элинор Карлайл.
— А во-вторых?
— Во-вторых, — отчеканивая каждое слово, произнес Пуаро, у автора анонимного письма. Кто-то написал это письмо, кто-то, кто ненавидел или» по меньшей мере недолюбливал Мэри Джеррард. Кто-то, кто не хотел, чтобы она получила выгоду от смерти миссис Уэлман. Есть у вас хоть какое-нибудь предположение насчет того, кто мог быть автором анонимного письма, мистер Уэлман.
Тот покачал головой.
— Абсолютно никакого. Это была безграмотная писанина на дешевой бумаге.
Пуаро махнул рукой.
— Ничего не значит. Такое письмо мог написать образованный человек, желавший скрыть этот факт. Поэтому так жаль, что вы уничтожили письмо. Образованные люди, подделывающиеся под необразованных, обычно чем-нибудь да выдают себя.
Родди сказал с сомнением в голосе:
— Мы с Элинор думали, что, может быть, это кто-то из слуг… Но я, право, ума не приложу, кто именно.
— Как насчет миссис Бишоп, домоправительницы?
Молодой человек был явно шокирован.
— О нет, это такое респектабельное существо. Она пишет письма почерком с завитушками и обожает длинные слова
— Тут, видимо, ему в голову пришла новая мысль.
— Вы не думаете, мосье Пуаро, что моя тетка могла сама принять морфин.
Пуаро вопросительно посмотрел на него
— Она ненавидела свою беспомощность, — пояснил Родди, — и часто говорила, что предпочла бы умереть и покончить со всем этим.
— Да, но для этого ей, парализованной, нужно было встать с постели, спуститься вниз и взять морфин из чемоданчика.
Родди медленно сказал:
— Но кто-нибудь мог бы сделать это для нее.
— Кто именно?
— Ну, скажем, одна из сиделок.
— Абсолютно невозможно. Они слишком хорошо понимают, чем это им грозит.
— Тогда… кто-нибудь еще…
Он замолчал, открыл рот и снова закрыл его. Пуаро спокойно спросил:
— Вы что-то вспомнили, не так ли.
В голосе молодого человека прозвучали сомнение и нерешительность.
— Да… нет… я, честное слово, не знаю… Странная улыбка показалась на губах Пуаро.
— Так когда же мисс Карлайл говорила это?
Родерик глубоко вздохнул и посмотрел на Пуаро с суеверным ужасом.
— Вы прямо ясновидящий, мосье Пуаро. Это было в поезде, когда мы ехали в Хантербери, получив известие, что у тети Лауры второй удар. Элинор говорила, как ей ужасно жаль ее, как тетя ненавидит болезнь и беспомощность. Элинор сказала, что людей надо бы избавлять от напрасных мучений, если они сами того хотят.
— И вы?
— Я согласился с нею.
Пуаро заговорил очень серьезно, почти сурово:
— Только что, мистер Уэлман, вы исключили возможность того, что Элинор Карлайл убила свою тетку ради денежной выгоды. Считаете ли вы столь же невозможным, что она убила миссис Уэлман из чувства сострадания.
Явно борясь с собой, молодой человек ответил:
— Я… нет, я этого не считаю. Эркюль Пуаро наклонил голову.
— Я был уверен, что вы ответите именно так.
Глава седьмая
В юридической конторе «Седдон, Блэзеруик и Седдон» Эркюля Пуаро встретили с крайней настороженностью, чтобы не сказать с подозрением.
— Ваше имя мне, разумеется, известно, мосье Пуаро, — сказал сам мистер Седдон, придирчиво разглядывая неожиданного гостя, но я, право, не понимаю, какое отношение имеете вы к данному делу.
— Я действую, мосье, в интересах вашей клиентки.
— Вот как? И кто же, простите, заручился для этой цели вашими услугами?
— Я здесь по просьбе доктора Лорда, впрочем, у меня есть рекомендательное письмо и от мистера Родерика Уэлмана. Вас же я беспокою только для того, чтобы получить ответы на несколько вопросов.
Мистер Седдон предупредил:
— Без согласия моей клиентки я не могу, конечно, гарантировать, что отвечу на них.
— Естественно. Итак, к делу. Есть ли у Элинор Карлайл враги.
Юрист позволил себе высказать легкое удивление.
— Насколько я знаю, нет.
— Составляла ли когда-либо покойная миссис Уэлман свое завещание?
— Нет. Она всегда откладывала это.
— Составила ли завещание Элинор Карлайл?
— Да.
— Уже после смерти тетки? Кому же она оставила свое имущество?
— На это, мосье Пуаро, я не могу ответить вам без разрешения моей клиентки.
Пуаро сказал:
— Тогда мне придется побеседовать с вашей клиенткой.
Мистер Седдон отпарировал с холодной улыбкой:
— Боюсь, это будет нелегко.
Его собеседник встал и гордо выпятил грудь.
— Все, — торжественно заявил он, — легко для Эркюля Пуаро.
Глава восьмая
Старший инспектор Марсден был сама любезность.
— А, мосье Пуаро, пришли наставить меня на путь истинный по какому-нибудь из моих дел?
— Нет, нет, просто любопытство с моей стороны, больше ничего.
— Счастлив услужить вам. А о ком идет речь?
— Об Элинор Карлайл.
— А, девица, которая отравила Мэри Джеррард? Интересный случай. Кстати, она ведь спровадила на тот свет и старушку. Итогового заключения еще нет, но тут, по-видимому, не может быть никаких сомнений. Морфин. Хладнокровная бестия. Глазом не моргнула при аресте и ни в чем не созналась. Но ее песенка все равно спета.
— Вы уверены, что она виновна?
— На все сто процентов.
Пуаро вздохнул и сказал:
— Мне бы хотелось повидать ее.
Инспектор понимающе улыбнулся.
— Министр внутренних дел в вас души не чает. Вам будет нетрудно это устроить.
Глава девятая
— Ну? — нетерпеливо спросил Питер Лорд. Эркюль Пуаро покачал головой.
— Элинор Карлайл убила Мэри Джеррард из ревности… Элинор Карлайл убила свою тетку, чтобы унаследовать ее деньги… Элинор Карлайл убила свою тетку из сострадания… Выбор, как видите, широкий. До сих пор все, что я выяснил, указывает в одном направлении. Никто ничего не выиграл от смерти Мэри Джеррард, никто не питал к ней ненависти, кроме Элинор Карлайл. Есть только один вопрос, который мы, возможно, вправе задать себе: не ненавидел ли кто-нибудь Элинор Карлайл.
Доктор Лорд выглядел подавленным.
— Насколько я знаю, нет. Вы хотите сказать, что кто-то, совершив это преступление, взвалил вину за него на Элинор?
Пуаро кивнул.
— Это весьма спорное предположение, и в его пользу говорит разве что чрезмерное множество улик против нее. Я не могу отделаться от мысли, что есть что-то, какое-то недостающее звено, в головоломке и что звено это касается Мэри Джеррард. Друг мой, до вас здесь доходят всякие слухи, сплетни… Слышали ли вы что-либо не к чести Мэри Джеррард? Намек на скандал? Сомнение в ее порядочности? Одним словом, хоть что-нибудь, но обязательно говорящее против нее.
Врач медленно произнес:
— Надеюсь, вы не собираетесь идти по этому пути. Не очень-то красиво пытаться найти что-то порочащее бедную девушку, которая мертва и не может защитить себя. Я, впрочем, не верю, чтобы у вас что-нибудь вышло из этого.
— Не думайте, друг мой, — мягко объяснил Пуаро, — что я пытаюсь найти грязь там, где ее нет. Но добрая сестра Хопкинс не отличается умением скрывать свои чувства. Она любила Мэри, и, мне кажется, в прошлом этой девушки было что-то, что сестра Хопкинс всячески старается скрыть. Она не думает, что это имеет какое-то отношение к убийству. Но я должен знать буквально все. Не исключено, что Мэри причинила зло какому-то третьему лицу, и тогда у этого лица, возможно, были причины желать ее смерти.
— Но, — возразил врач, — сестра Хопкинс, должно быть, тоже понимает это.
— Сестра Хопкинс — неглупая женщина, но вряд ли можно сравнивать ее интеллект с моим. Она может не увидеть того, что, без сомнения, увидит Эркюль Пуаро. Итак, надо найти недостающее звено, о котором я только что говорил. Сегодня я навещу и другую сестру, О’Брайен. Быть может, она сумеет помочь мне.
Питер Лорд, однако, был настроен скептически.
— Вряд ли… О’Брайен здесь всего месяц или два, не больше.
— Я знаю. Но у сестры Хопкинс длинный язык. Она не сплетничала в деревне, опасаясь, что это может повредить Мэри Джеррард. Но сомневаюсь, чтобы она могла удержаться и не сказать хоть что-нибудь человеку со стороны, да еще коллеге. Нет, нет, друг мой, тут есть кое-какие шансы.
Глава десятая
Беседа Пуаро с О’Брайен шла как по маслу: поболтать медсестра любила не меньше, чем ее приятельница Хопкинс.
— Итак, — спросил Пуаро, — вы не сомневаетесь, что именно Элинор Карлайл убила Мэри Джеррард?
— А кто же еще? Не на моих ли глазах в тот вечер старая леди пыталась что-то сказать, а мисс Элинор обещала, что все будет сделано по ее желанию? И разве я не видела, какое было у нее лицо, когда она однажды смотрела вслед Мэри? Черная ненависть была на ее лице, а в сердце у нее было убийство, можете мне поверить, мистер Пуаро. Говорят, что старую миссис Уэлман собираются выкопать и что мисс Карлайл отравила ее тоже.
— Но если это так, то зачем она это сделала?
— Да из-за денег, конечно. Не меньше двухсот тысяч фунтов, вот что ей досталось, а уж ума ей и так не занимать.
Пуаро спросил:
— Если бы миссис Уэлман успела написать завещание, кому, по вашему мнению, достались бы деньги?
— Ах, не мне об этом говорить, — ответила О’Брайен, всем своим видом, однако, показывая, что собирается заняться именно этим, — но я думаю, все, до последнего пенни, перешло бы к Мэри Джеррард.
— Почему.
Этот простой вопрос, видимо, поставил сестру в тупик. Пуаро тем временем продолжал расспросы:
— Была ли Мэри Джеррард хитрой, расчетливой девушкой?
— Я бы не сказала… Она, знаете, была не из таких. Просто люди иногда делают вещи, о причинах которых никто не догадывается.
Пристально глядя на нее, Пуаро сделал смелый ход:
— Вы с сестрой Хопкинс решили, что будет лучше, если кое о чем так никто ничего и не узнает.
Собеседница насторожилась.
— Не пойму, что это вы имеете в виду.
— О, ничего относящегося к преступлению, — поспешил успокоить ее Пуаро.
— Я имею в виду то, другое дело.
О’Брайен кивнула.
— К чему ворошить то, что было и быльем поросло.
Она ведь была такая почтенная пожилая дама и умерла всеми почитаемой.
Эркюль Пуаро тоже кивнул в знак согласия. Разговор принял неожиданный оборот, но его лицо не выражало ни удивления, ни замешательства.
О’Брайен продолжала:
— Это было так давно. Я, знаете, сама очень романтична и могу понять, каково приходится мужчине, имеющему жену в сумасшедшем доме, жену, от которой его может освободить только смерть.
Пуаро, все еще понятия не имея, о чем, собственно говоря, идет речь, тем не менее с готовностью подтвердил:
— Да, это ужасно, вы правы…
О’Брайен спросила:
— Рассказала вам сестра Хопкинс, как мы с ней писали друг другу об этом деле и как наши письма разминулись в пути?
— Нет, этого она мне не рассказывала, — правдиво ответил Пуаро.
— Подумать только, ведь я увидела в другом доме то же фото, а сестра Хопкинс в тот же день услышала все об этом от докторовой экономки!
— Это, — вставил Пуаро, — весьма интересно. Он пустил еще один пробный шар:
— Мэри Джеррард, она знала… об этом?
— А кто бы ей рассказал? Уж конечно, не я и не Хопкинс. Да и какая ей от этого была бы польза?
— Вы правы, — со вздохом согласился Пуаро, — пользы ей от этого не было бы никакой.
Глава одиннадцатая
Элинор Карлайл…
Через разделяющий их стол Пуаро испытующе смотрел на нее. Они были одни, если не считать тюремщика, который наблюдал за ними через стеклянную стенку.
Пуаро отметил умное лицо с высоким белым лбом и изысканную форму ушей и носа. Прелестные четкие линии, говорящие о гордости, сдержанности и о. чем-то еще, быть может, о затаенной страстности.
Он сказал:
— Мое имя Эркюль Пуаро. Меня прислал доктор Питер Лорд. Он думает, я могу быть вам полезен.
Элинор проговорила, словно припоминая что-то:
— Питер Лорд…
На лице ее мелькнула улыбка и сразу исчезла. Она сказала вежливо, но холодно, не поднимая глаз:
— Это очень любезно с его стороны, но не думаю, чтобы вы могли что-либо сделать.
Пуаро не смутился:
— Может быть, вы все-таки ответите на мои вопросы?
Элинор наконец подняла глаза — живые глаза прелестного синего цвета. Взгляд был прямой и пытливый.
— Вы верите, что я невиновна?
Ответом был контрвопрос:
— А вы действительно невиновны?
Она иронически улыбнулась.
— Это образец ваших вопросов? Ведь так легко ответить «да», не так ли.
Неожиданно человек по другую сторону стола сказал:
— Вы очень устали, правда?
Ее глаза слегка расширились, и она ответила:
— Да… Я буду рада, когда все кончится.
Минуту Пуаро молча смотрел на нее. Потом проговорил:
Читать бесплатно другие книги:
