Дурочка, или Как я стала матерью Чемберлен Диана
Повсюду роились мухи, и Джине приходилось непрестанно от них отмахиваться, пока она ожидала своей очереди в скудно обставленной приемной. Хотя окна были открыты настежь, воздух оставался удушающе жарким. Единственное, что хоть как-то разнообразило эту унылую обстановку – портрет Ганди, висевший на одной из стен. Неудивительно, что Джине захотелось как можно скорее забрать отсюда Рани. Она надеялась, что завтрашнего слушания будет достаточно для принятия решения.
В Индии было много прекрасного. Этим утром водитель отвез Джину к форту Голконда, откуда она могла взглянуть на город и гробницы мусульманских правителей. Зрелище буквально очаровало ее. Индийская культура отличалась невероятным разнообразием и богатством, и Джина очень хотела познакомить с ней Рани. Они могут вернуться сюда, когда девочка чуть подрастет. Визиты в Индию станут частью их жизни. Джина уже не испытывала чувства вины по поводу того, что увозила девочку от ее корней и культуры. В Индии было много хорошего, но тут не было семей, готовых принять больного ребенка, тем более девочку.
Наконец в приемной появилась айя. Она провела Джину в тесную комнатку, где три маленькие девочки играли в кубики и куклы. Две из них ползали по полу, и только одна, самая крохотная, сидела на месте, то поднимая, то опуская куклу.
«Рани!» – окликнула ее айя.
При звуке своего имени Рани вскинула голову, и у Джины все внутри перевернулось. Она постаралась сдержать слезы, поскольку не хотела с первой же минуты напугать эту маленькую девочку. Свою дочь.
Айя что-то сказала Рани на телугу, и ребенок, медленно поднявшись с пола, заковылял в их сторону. Девочка, с ее крохотным личиком и огромными глазами, сама напоминала куклу. У Джины перехватило дыхание. Присев на корточки, она протянула к малышке руки. Та послушно зашагала к ней, как будто знала, что за человек ее поджидает. Две другие девочки оторвались от игры и наблюдали за тем, как Джина, усевшись на полу, покачивает своего ребенка. Рани молча смотрела на нее своими огромными глазами, и Джина не могла больше сдерживать слез. «Девочка моя, – повторяла она вновь и вновь, – моя любимая девочка».
На Рани был просторный подгузник и белая хлопковая рубашка, под которой с легкостью прощупывались все ее ребрышки. Впрочем, причиной этой худобы было не только плохое питание, но и болезнь. Этим же объяснялось частое и поверхностное, как у птички, дыхание. Джина крепко прижимала к себе девочку, как будто могла поддержать этим ее больное сердечко. Рани не вымолвила ни слова, зато внимательно слушала все, что говорила ей Джина, зачарованная то ли звуком ее голоса, то ли английской речью.
Три долгих чудесных дня провела Джина со своей приемной дочерью. Она укачивала девочку, когда та спала, играла с ней, показывала ей книжки с картинками, кормила. При кормлении Рани, как птичка, послушно открывала рот. Девочка совсем не говорила, зато цеплялась за Джину, как обезьянка.
Джине не хотелось покидать приют накануне судебных слушаний, но ей все-таки пришлось вернуться в гостиницу. Она знала, что предстоящий день будет долгим и утомительным: ей придется просидеть несколько часов в душном помещении в ожидании ордера на опекунство. И вот Джина уложила дочку в кровать и поцеловала ее на прощание.
«Завтра я вернусь», – пообещала она. В тот момент ей показалось, что Рани прекрасно поняла сказанное. Позже ей оставалось лишь надеяться, что девочка понятия не имела, о чем она тогда говорила. Было бы ужасно, если бы малышка решила, что Джина ей солгала. Ведь она так и не вернулась ни на следующий день, ни позже.
Поставив фотографию Рани на ночной столик, Джина взяла листок, на котором было распечатано письмо, пришедшее в интернет-группу. Она знала женщину, написавшую это письмо. С ней и ее мужем Джина встречалась в суде Хайдарабада: эта пара тоже ожидала решения, которое позволило бы им увезти домой приемную дочь. Как и Джина, они вернулись в Штаты с пустыми руками. По информации, которой они делились с группой поддержки, было ясно, что последние два месяца оказались для них такими же мучительными, как и для Джины. Они пытались бороться, нанимали адвокатов – словом, делали все, чтобы вытащить свою дочь из приюта. Но на этом, как оказалось, их страдания не закончились.
«Мы в ужасном расстройстве и не знаем, что нам делать, – писала жена. – Нам так и не удалось получить никакой информации из того государственного приюта, в который Мину перевели еще в мае. И вот на прошлой неделе мы вновь отправились в Индию. И там нам сказали, что у них нет никаких записей относительно того, что Мина вообще находилась в этом заведении. Самое ужасное, что таких записей нет и в том приюте, где мы ее навещали. Такое чувство, что мы – единственные, кто знает о ее существовании, ведь мы разговаривали с ней, играли и обнимали ее. И вот теперь она просто исчезла. Боюсь даже думать, что могло случиться с нашей девочкой».
Джина вообще не понимала, с какой стати Мину перевели в государственный приют, зато она прекрасно знала, что никто не желал бы видеть там своего ребенка. Что, если Рани тоже переведут в такой приют? И она тоже исчезнет без следа?
На фоне этого письма померкли ее переживания из-за потерянных четырехсот долларов. Забыла она и про бесплодную встречу с Алеком в «Морской чайке». А ведь поначалу она здорово переживала из-за того, что выглядела полной дурочкой, отвечая на его вопросы о маяках с Тихоокеанского побережья. На какое-то мгновение Джина забыла даже про потерянную панель, хотя в душе ее по-прежнему гнездился страх: что делать, если именно эта панель окажется той частью линз, которая ей так нужна?
Закрыв глаза, она положила письмо себе на грудь. Раньше Джина активно участвовала во всех беседах, которые велись в интернет-группе, но в последнее время она превратилась в наблюдателя: читала чужие сообщения, но сама предпочитала отмалчиваться. Она уже не вправе была обращаться к этим людям за советом или сочувствием. Джина выбрала путь, который они наверняка не одобрили бы.
Единственная ее надежда вернуть Рани была связана с теми тайнами, которые крылись в дневнике Бесс Пур.
22
Суббота, 11 апреля 1942 г.
Я люблю Сэнди. Я и раньше так думала, но тогдашние мои чувства не идут ни в какое сравнение с тем, что я ощущаю сейчас.
Вчера весь день над океаном кружили самолеты. Они и прежде здесь часто пролетали, так как фронт от нас не так уж и далеко, но вчера все выглядело совсем иначе. Я решила, что они ищут субмарину, с которой высадились Майлз и Уинстон. Но когда я встретилась с Сэнди на пляже и спросила его, он не был так уж уверен в этом. Вода там, сказал Сэнди, не самая прозрачная, а подводную лодку можно увидеть лишь в том случае, если она находится близко к поверхности. Было бы здорово, если бы самолеты все-таки нашли ее и разбомбили! Вот уж не думала, что стану такой жестокосердной.
Потом Сэнди вручил мне подарок на день рождения. Это был маленький сверток, завернутый в бумажный платок. Открыв его, я обнаружила внутри чудесное рубиновое ожерелье! Сэнди надел мне его на шею, и я тут же пожалела, что рядом нет зеркала. Я не смогу носить эту вещь дома, потому что мама наверняка заметит и спросит, откуда она. Никогда еще у меня не было такого замечательного украшения!
Потом мы перешли к более неприятным вещам. Сэнди знал, что днем раньше папа застрелил одного немца, а второй умер несколькими часами позже, так и не придя в сознание. На самом деле, сказал нам Бад Хьюитт, этого парня убил не кабан. Он напал на беглеца, и тот, спасаясь, упал со скалы и разбил себе голову. Если честно, мне трудно было разобраться в собственных чувствах. Я не из тех, кто радуется чьей-то смерти, но если кто и заслужил ее, так эти двое парней!
В общем, Сэнди знал о том, как они умерли. Чего он не подозревал – так это того, что именно пытался проделать со мной Майлз. Я чувствовала, что Сэнди должен знать, хотя и не собиралась сообщать ему все эти постыдные подробности.
Мы зашагали вдоль берега, и я рассказала Сэнди, как проснулась той ночью, думая, что это он лежит рядом со мной. Но на самом деле там был Майлз. Сэнди просто разбушевался. «Вот ублюдок! – повторял он вновь и вновь. – Чертов сукин сын!» Я еще ни разу не слышала, чтобы он так ругался. Окажись там в этот момент Майлз и Уинстон, он бы точно убил их голыми руками. Чтобы хоть как-то справиться со своим гневом, Сэнди принялся швырять в воду камни и щепки.
Отбушевав, он усадил меня на песок и крепко обнял. «Жаль, меня там не было, – сказал он. – Как же ты, должно быть, испугалась!» И в этот момент я расплакалась. В итоге я рассказала Сэнди обо всем. Пока я говорила, все тело у него напряглось так, будто еще немного – и он взорвется. Я говорила, а сама плакала. Я и не знала, что во мне скопилось столько слез. Мне пришлось рассказать Сэнди, какой грязной я чувствовала себя потом, как яростно терла себя в ванной, пытаясь смыть следы его прикосновений.
Когда я закончила, Сэнди не проронил ни слова. Пришлось даже спросить его, о чем он думает.
– Теперь я точно знаю, что люблю тебя, – заявил он. – Я и раньше думал, что влюблен, но то, что я чувствую сейчас… как я переживаю из-за того, что случилось… Выходит, я и правда тебя люблю.
– И я люблю тебя, – сказала я. В тот момент я чувствовала себя по-настоящему счастливой.
– Первый раз у тебя должен быть с тем, кто тебя любит, – продолжил Сэнди. – С тем, кто сможет позаботиться о тебе.
Раньше я и помыслить не могла о том, что смогу заняться сексом в пятнадцать лет. Мне казалось, только распущенные девицы способны пойти на такое до брака. Но я до того влюбилась в Сэнди, что мне стало все равно.
– Думаешь, я слишком мала для этого? – спросила я.
– Да уж, – ответил он со смешком. – Но я хочу тебя. Хочу, чтобы ты забыла те неприятные ощущения, которые испытала прошлой ночью. Хочу, чтобы ты чувствовала себя совсем иначе после занятий любовью с тем, кто тебя любит.
Честно говоря, я не очень-то знала, что мне теперь делать. У меня были весьма смутные представления о том, что происходит в такой момент между мужчиной и женщиной. Общие представления – и только.
– Но я не знаю как, – призналась я.
– Зато я знаю, – с улыбкой ответил он. – И этого вполне достаточно.
Я повернулась, чтобы поцеловать его, и тут же почувствовала, что он весь сгорает от желания. Он ласкал мою грудь, но через куртку, так что я практически ничего не чувствовала. Мне хотелось сорвать с себя эту куртку, но Сэнди вдруг отстранился.
– Не сейчас, – сказал он. – Это не самый удачный момент. Мне еще нужно закончить обход, и я не хочу разрываться между тобой и своими обязанностями. К тому же здесь очень холодно, и ты запросто можешь простудиться. Вдобавок ты пока не оправилась от того, что произошло с тобой прошлой ночью. Не хочу, чтобы одно событие наложилось в твоем сознании на другое.
Конечно, Сэнди был прав, и я была признательна ему за то, что он вовремя остановился. Поцеловав его на прощание, я поспешила домой, а Сэнди продолжил патрулировать пляж.
Я шла домой по темному лесу, не испытывая ни малейшего страха. Да и чего мне бояться? Те негодяи уже мертвы, а я влюблена в самого чудесного человека на свете!
23
Склонившись над плечом Уолтера Лискота, Джина подлила в чашку, стоявшую рядом с шахматной доской, еще кофе. Разумеется, он щедро разбавит его молоком. И все-таки Джина не понимала, как можно пить столько кофе и не бросаться потом на стены. Впрочем, она заметила, что руки у Брайана и Генри слегка дрожали, когда старики передвигали шахматные фигуры. Раньше она списывала все на возраст. Не исключено, однако, что виной всему был этот крепчайший напиток.
Джина положила руку на плечо Генри, который сидел напротив Уолтера.
– Ты же придешь сегодня к нам на ужин? – спросила она. Раз в неделю, по средам, Генри имел обыкновение ужинать в доме смотрителя. Неделей раньше Джина уклонилась от общей трапезы, поскольку не хотела нарушать семейную атмосферу. Но теперь ей было ясно, что она не будет выглядеть за столом посторонней.
– Разумеется, – ответил старик. Он играл, и весьма успешно, против Уолтера, в то время как Брайан коршуном наблюдал за их ходами.
– А что, ты сегодня готовишь?
– Именно так, – сказала она. – Я собираюсь приготовить вам пару индийских блюд.
– Индейских блюд! – воскликнул Брайан Касс. – Так ты, милочка, собираешься жарить мясо бизона?
– Ее зовут Джина. – Уолтер с привычным уже раздражением покачал головой, но Джина только рассмеялась.
– Не индейских, Брайан, а индийских, – заметила она.
– Для этого парня будет слишком остро, – Брайан ткнул в сторону Генри крючковатым пальцем.
– Я сделаю помягче, – пообещала Джина.
– Мне не нужно помягче. – Генри явно разозлило замечание друга. – Я съем все, что ты приготовишь, детка.
– Эй, Джина!
Повернувшись, она увидела, что Брок машет ей рукой от бильярдного стола.
– Принеси нам еще по кружечке, – кивнул он на компанию своих дружков, которые стояли рядом.
– Одну минутку, – ответила она. Смена ее уже заканчивалась, так что она передаст заказ следующей официантке. После того случая с деньгами Джина старалась не обслуживать Брока. Вчера он пришел в ресторан, похваляясь еще одной татуировкой – изящно прорисованной черепахой, которая расположилась слева от русалки. И Джина не могла не задуматься о том, уж не на ее ли деньги он сделал этот рисунок.
Она вновь повернулась к Генри, который ждал, пока Уолтер сделает свой ход.
– Клэй просил меня прихватить тебе из библиотеки пару книжек, – сказала она. – Ты, кажется, любишь все загадочное?
– Детективы, – кивнул Генри. – Больше всего мне нравится… – он прищелкнул пальцами, пытаясь вспомнить имя.
– «А» – значит алиби», – подсказал Уолтер.
– Я поняла, о ком вы, – кивнула Джина, хотя имя автора в этот момент тоже вылетело у нее из головы. – До какой буквы ты дошел?
– Я читаю не по порядку, – рассмеялся Генри. – Да это и неважно. Я могу повторно прочесть ту же книгу, даже не вспомнив, что уже заглядывал в нее.
– Ну ладно. – Джина легонько сжала его плечо. – Я прихвачу тебе пару историй.
– Спасибо, – улыбнулся Генри.
– Принести вам что-нибудь перед тем, как я уйду? – спросила она.
– Хочешь сказать, твоя смена заканчивается? – Уолтер на миг отвлекся от игры.
– Да, сэр. И мои ноги просто счастливы.
– Зато мы не очень-то счастливы, – заметил Брайан. – Никто здесь не наливает кофе лучше тебя.
Джина рассмеялась. Ни разу еще не получила она от них чаевых. Да она вообще сомневалась в том, что они оплачивали весь свой кофе, изредка перемежаемый пивом. Тем не менее старики быстро превратились в ее любимых клиентов. Вместе с ней они переживали из-за неудачной беседы с Алеком, поражаясь тому, что он отказал в просьбе «такой славной и красивой девушке». На редкость милые старички. Неужели и они в молодости были такими же ничтожествами, как все ее знакомые мужчины? Единственное исключение она делала для Клэя, чья доброта по отношению к деду бывшей жены позволила ей возродить веру в мужской пол.
Джина уже снимала фартук, когда в ресторан вошел Кенни Галло. Заметив ее, он помахал рукой.
– Привет, Джина, – прислонился он к стойке возле кассы. – Ты уже уходишь?
– Да. – Она аккуратно свернула фартук, предварительно убедившись, что чаевые надежно спрятаны в кармане.
– Посиди со мной, – предложил Кенни, кивая в сторону пустого столика. – Выпей колы или кофе.
– Спасибо, Кенни, но я… – Внезапно она заметила название фирмы, вышитое у него на кармане рубашки: «Морское строительство «Галло».
– Ты там работаешь? – указала она на надпись.
– Это моя фирма, – заявил Кенни с нескрываемой гордостью. – Ну же, – вновь кивнул он в сторону столика. – Всего лишь минутку. Я не кусаюсь.
Джина кивнула и направилась к пустому столику, мучаясь угрызениями совести из-за того, что вынудил ее к этому не интерес к мужчине, а интерес к его компании.
– Чем вы занимаетесь у себя на работе? – спросила Джина, как только они заказали ее сменщице пиво и колу. – Строите корабли, я так понимаю?
– Не столько строим, сколько чиним, – ответил Кенни. – Сам я с парой других ребят работаю под водой. Резка, сварка, осмотр и все такое прочее.
– А в свободное время ты тоже спешишь под воду? – улыбнулась Джина, вспомнив, как Кенни с Клэем осматривали в прошлые выходные «Байрона Бенсона».
– Мне все мало, – улыбнулся в ответ Кенни. По-своему он был очень симпатичным: этакий здоровяк со светлой бородкой и веселыми голубыми глазами. – Собственно, поэтому я почти оглох на одно ухо.
– Этого я не знала, – заметила Джина. – Что, от погружений?
– Слишком часто бываю под водой.
Тут принесли напитки, и Джина принялась за колу, одновременно обдумывая следующий вопрос. Но Кенни ее опередил.
– Знаешь, ты придаешь этой забегаловке определенный шарм, – сказал он.
– Спасибо, – улыбнулась она. – Мне нравится тут работать.
– Такой, как ты, больше подошел бы какой-нибудь шикарный ресторан.
– Спасибо, но здесь я чувствую себя гораздо лучше.
– Да я вовсе не хочу, чтобы ты ушла отсюда, – заметил Кенни. – Мне тебя будет здорово не хватать.
Джина вновь улыбнулась, размышляя над тем, как ей поделикатнее вернуться к прежней теме.
– А ваша компания не занимается подъемом затонувших грузов? – спросила она.
Кенни глянул на нее с некоторым удивлением и покачал головой.
– Нет, – ответил он. – Тут и без нас хватает желающих.
Джина задумчиво поиграла соломинкой для напитка.
– Видишь ли, мне хочется достать из-под воды линзы Френеля со здешнего маяка.
– Ах да, Клэй говорил, что тебя интересует наш маяк.
– Верно, – кивнула Джина. – Мне хочется спасти линзы, чтобы можно было поместить их потом в какой-нибудь музей.
– Скорее всего, они разбились на множество кусков, – пожал плечами Кенни.
– Тогда пусть выставят эти куски, – только что не огрызнулась Джина. Успокойся, сказала она себе. Спешка тут ни к чему.
– Ничего не выйдет, – вновь покачал головой Кенни.
– Почему?
– Да линзы уже пытались поднять много лет назад, но многие запротестовали и…
– Я знаю об этом, – сказала она. – Но это, как ты верно заметил, было много лет назад. Вполне возможно, что ситуация изменилась.
– Сомневаюсь.
– Давай хотя бы предположим это чисто гипотетически. Что нужно, чтобы поднять линзы из-под воды?
– Во-первых, – пожал плечами Кенни, – тебе нужно найти их. Или хотя бы какую-то их часть.
– А если попытаться разглядеть их с самолета?
– Пожалуй, – сказал Кенни. – Но и тут многое зависит от того, достаточно ли большие там куски, чтобы разглядеть их с воздуха. Еще нужно учитывать глубину и прозрачность воды в этом месте.
– Хорошо, – кивнула Джина. – Предположим, все сложилось и линзы нашли. Теперь встает вопрос, как их поднять.
– Тебе известно, сколько они весят?
– Три тонны.
– Что ж, для начала нужно будет очистить их от песка, подвести под них стропы, а затем поднять наверх с помощью крана, расположенного на барже или тягаче.
– Это очень трудоемкая операция?
– Да нет, – ответил Кенни. – Пару лет назад я видел, как подобным способом поднимали двухсоттонную баржу. А несколько кусков стекла можно вытащить за пару минут.
– А у тебя нет знакомых, которые согласились бы облететь этот район моря?
Кенни широко улыбнулся.
– А ты вообще способна говорить о чем-то еще? – спросил он.
– Видимо, нет, – с улыбкой ответила Джина.
– Что ж, Клэй меня предупреждал. – Кенни сделал пару глотков из своей кружки. – У нас с Клэем есть приятель, который катает туристов на своем самолете. Я бы мог поговорить с ним. Узнать, сколько он возьмет с тебя за эту работу.
Джина постаралась скрыть свою радость.
– Я была бы тебе очень признательна, – сказала она. – И большое спасибо тебе за информацию. Теперь я хотя бы представляю себе весь этот процесс.
– Слушай, – сказал Кенни, – не хочешь сходить сегодня в кино? Или, может, в выходные?
Джина виновато покачала головой.
– Прости, Кенни, но я не хочу сейчас ни с кем встречаться. И я не стану обижаться, если ты откажешься теперь говорить со своим приятелем-пилотом.
– У тебя что, есть парень? – спросил Кенни. – Там, откуда ты приехала?
– Нет, – сказала она, – просто мужчины меня не интересуют.
– Вот оно что. – Клэй взглянул на нее с нескрываемым изумлением, и Джина не сразу поняла эту реакцию на ее слова.
– Нет-нет, дело не в этом, – рассмеялась она. – Женщины меня тоже не интересуют. Просто мне нужно побыть немного одной. Тебе случалось забывать на время о свиданиях?
– Не по своей воле, – с ухмылкой ответил Кенни.
– Что ж, я пытаюсь быть честной с тобой. И я пойму, если ты не захочешь мне помогать…
– Я поговорю со своим приятелем, – возразил Кенни. – И не думай, что ты мне чем-то обязана.
Детективы размещались в маленькой комнатке, примыкавшей к читальному залу. Ступив на порог, Джина окунулась в многоцветье красок. На мгновение ей показалось, что она попала в домик смотрителя. Все окна радовали глаз витражными стеклами. Забыв про книги, Джина направилась вдоль стен, внимательно изучая красочные панели. По своему исполнению рисунок напоминал работы Лэйси, но было и еле уловимое отличие. Один сюжет особенно поразил Джину: изящные женщины кружили в танце в развевающихся платьях. И лишь дойдя до последнего окна, она заметила на стене маленькую табличку: «Витражные окна – дар Анни Чейз О’Нил». Вот оно что! Мать Клэя и Лэйси! Удивительный талант. Джину охватила грусть при мысли о том, какую замечательную женщину они потеряли. Счастье еще, что Лэйси унаследовала ее способности.
Прошла еще минута, прежде чем она вспомнила, зачем, собственно, заглянула в библиотеку. Джина повернулась к стеллажам, разглядывая книжные корешки. «Н» – значит невиновен». Она потянулась было за книгой, но тут же замерла: свет, льющийся сквозь витражи, окрасил ее руку целой радугой красок. Как завороженная, смотрела она на свою ладонь, пока мимо не прошел еще один посетитель, взглянув на нее с некоторым недоумением. Последний раз полюбовавшись на игру красок, Джина сняла с полки книгу.
24
– Так что нам нужно для этого индийского ужина? – спросил Клэй, шагая рядом с Джиной по проходу супермаркета. Он не мог припомнить, чтобы они вместе с Терри когда-нибудь покупали продукты. Печально, что и говорить.
– Да много чего. Вряд ли мы найдем тут хотя бы половину. – Остановившись у полок с приправами, она стала внимательно рассматривать баночки. – Но я сделаю все, что в моих силах.
– Поскольку ты единственная из нас, кто вообще ел настоящую индийскую пищу, можешь придумать что-нибудь похожее. Все равно мы не поймем разницы.
Джина взяла баночку с куркумой и положила ее в тележку, после чего вновь окинула взглядом полки со специями.
– Здесь все такое дорогое, – покачала она головой.
– Не думай о цене.
– Клэй, я даже не оплачиваю вместе с вами счета. Я выиграла деньги и тут же потеряла их. Вы с Лэйси…
– Ты готовишь для нас ужин. – Клэй коснулся ее руки и только сейчас понял, что в последнее время это вошло у него в привычку. – Ты уже готовила для нас несколько раз. Так что бери все, что тебе нужно, и не думай о цене.
Пожав плечами, она потянулась за очередной баночкой.
– Раз ты настаиваешь, – заметила она.
Было приятно наблюдать за Джиной, которая в кои-то веки думала о чем-то еще, кроме линз Френеля. Она уже не смотрела на мир с тем мрачным выражением лица, в котором отчетливо читалось: «Я во что бы то ни стало должна поднять эти линзы со дна океана».
«Эта девушка явно зациклена на линзах», – заметил пару дней назад Генри, когда Клэй отвозил его домой. И старик был прав.
– Пожалуй, еще вот это, – задумчиво произнесла Джина, укладывая в тележку очередную баночку. Сегодня она надела голубую футболку, которую Клэй видел впервые.
– Еще нам понадобится курица и рис басмати.
– Рис находится на третьем ряду отсюда, – заметил Клэй. Он не знал, смогут ли они купить здесь «басмати» и чем тот, собственно, отличается от обычного риса.
– Снова собираешься в выходные нырять с Кенни? – спросила Джина. Клэй не ожидал услышать от нее подобный вопрос, но решил, что Джина просто пытается поддержать беседу.
– Хотелось бы, – ответил он. – Мы договорились осмотреть подводную лодку, которая затонула у Нагс-Хед во время войны.
– «И-85», – сказала Джина, и Клэй взглянул на нее в изумлении.
– Откуда ты знаешь? – вырвалось у него.
– Я же говорила, что история – мой конек, – улыбнулась она. – Странно, что ты до сих пор там не погружался.
– Да нет, я уже был на этой лодке. Только года два назад.
После непродолжительной паузы Джина заметила:
– Может, в один прекрасный день вы решите понырять у маяка? Так ведь тоже можно отыскать линзы.
Опять она о своем. Клэй пожал плечами.
– Может быть, – неопределенно ответил он. – А ты умеешь нырять? Почему бы тебе не отправиться вместе со мной?
– Да я ни разу этого не делала.
– Я могу научить тебя. Вряд ли линзы лежат на большой глубине.
– Думаю, со мной случится паническая атака, но все равно спасибо.
Свернув за угол, они пошли мимо молочного отдела.
– А я сегодня говорила с Кенни, – прервала молчание Джина.
– Правда? – Клэй ощутил укол ревности.
– Он сказал, что у вас есть знакомый пилот, который мог бы поискать линзы с воздуха.
– Это он, должно быть, о Дейве Спирсе.
– Кенни пообещал спросить, не займется ли он поисками и во что мне это обойдется.
Клэй свернул с тележкой в ряд, где стояли рис, фасоль и паста. Если бы с Дейвом разговаривал он, тот, скорее всего, отработал бы бесплатно.
– Не факт, что он сможет что-то разглядеть, – предостерег он Джину. – Все зависит от того…
– Какая будет погода, насколько там глубоко, не раскололись ли линзы и так далее и тому подобное, – бросила девушка, снимая с полки пакет с рисом. – В одном только нет сомнений.
– Это в чем же? – поинтересовался он.
– Он никогда не сможет найти их, если не будет искать.
– А если найдет, что тогда? – спросил Клэй.
– По крайней мере, тогда…
– Джина? – раздался откуда-то сзади женский голос.
Повернувшись, они увидели высокую молодую светловолосую женщину. Та толкала перед собой тележку с продуктами. Рядом с ней пристроилась маленькая девочка.
– Это и правда ты, – сказала женщина. – Сначала я решила, что это кто-то очень похожий на тебя. Не ожидала встретиться с тобой на другом конце страны.
Джина на мгновение окаменела, но потом все-таки выдавила из себя улыбку.
– Привет, Эмили, – сказала она. – Что ты здесь делаешь?
– У моей кузины дом в Оушен-Сэндс, – ответила та. – Мы решили пожить тут пару недель, а заодно навестить родственников. Ну а ты? Что ты делаешь в Северной Каролине? – Она бросила взгляд на Клэя. – И кто это с тобой?
– Это мой друг Клэй О’Нил, – ответила ей Джина. – Клэй, это Эмили Паркс. Мы с ней работаем в одной школе.
– Рад знакомству, – ответил Клэй. – Мир тесен, не так ли?
– Мелисса-то как подросла. – Джина погладила девочку по белокурой головке. – Привет, детка, – проворковала она голоском, которого Клэй у нее раньше не слышал. – Ты еще меня помнишь?
Девочка смотрела на Джину, засунув в рот палец.
– Как продвигается удочерение? – спросила Эмили, и Клэю на мгновение показалось, будто он ослышался.
Джина вновь улыбнулась, но на этот раз улыбка получилась какой-то ледяной.
– Движется понемножку, – ответила она. – Кстати, о продвижении. Мне сегодня нужно приготовить ужин, так что мы с Клэем лучше пойдем.
– Получается, что осенью я тебя не увижу, – заметила Эмили. – Раз уж ты…
– Пока не знаю, – тут же перебила ее Джина. – Ладно, Эмили, удачного тебе отдыха.
Схватив тележку, она быстро покатила ее вперед. Клэй, порядком озадаченный, зашагал следом.
– Где тут куры? – Взгляд Джины скользнул по полкам. Руки, сжимавшие тележку, слегка дрожали.
– Удочерение? – спросил ее Клэй.
– Не сочти за грубость, – ответила Джина, – но мне не хочется говорить об этом. Может, принесешь курицу? А я пока займу очередь в кассу.
Ужин в тот вечер оказался на редкость вкусным. Когда все поели, Клэю, Лэйси и Генри даже удалось уговорить Джину поиграть с ними в карты. Она согласилась, но Клэй-то видел, что ей не терпелось уединиться в кабинете, чтобы проверить почту. По пути из магазина девушка обменялась с ним разве что парой слов, а он в очередной раз пожалел, что не способен вести задушевные беседы. За ужином Клэй внимательно изучал ее лицо. Что еще за удочерение? И к чему вообще все эти тайны? В конце концов он твердо решил выяснить, в чем дело. Главное, чтобы она не успела скрыться у себя в комнате, пока он будет отвозить Генри домой.
25
Весь вечер Джина чувствовала на себе взгляд Клэя. Она только порадовалась, когда Генри признался, что устал, и карточная игра наконец завершилась. Потом Клэй повез Генри домой, а Лэйси уехала по своим делам, и весь дом остался в полном распоряжении Джины. Ей не терпелось проверить почту и прочитать последние сообщения в своей интернет-группе. Только таким образом она могла узнать, что нового появилось в деле с приемными детьми.
Очень скоро Клэй вновь спросит ее о том, что имела в виду Эмили Паркс, когда говорила об удочерении. Что ж, придется придумать что-нибудь правдоподобное. В последнее время она выстроила вокруг себя целую стену из лжи, и эта изоляция становилась невыносимой. Но другого выхода для себя она не видела.
Встреча с Эмили стала для нее настоящим шоком. Кто бы мог подумать, что ее угораздит встретиться с сослуживицей за три тысячи миль от дома? Разумеется, все учителя в школе знали о ее планах на удочерение, но никто из них понятия не имел о тех препятствиях, с которыми она столкнулась в последнее время. Даже две женщины, считавшиеся самыми близкими ее подругами, не представляли всей сложности проблемы.
Сегодня Джина получила письмо от Дениз, еще одной матери, пытавшейся забрать своего ребенка из того самого приюта, где жила Рани. По своему обыкновению, Дениз отправила письмо прямо Джине, а не в интернет-группу. Эта женщина посещала приют в одно время с Джиной, однако, когда начались проволочки, не уехала домой. У Дениз было достаточно средств, чтобы задержаться в Хайдарабаде и лично присмотреть за своим ребенком. Она собиралась оставаться там до тех пор, пока не вытащит дочь из приюта. «Пока я не заберу ее», – писала она Джине. Сама Джина в глубине души считала, что Дениз обманывает себя, поскольку дела с удочерением шли все хуже и хуже. С другой стороны, она была рада, что Дениз не сдается, поскольку эта женщина оставалась для нее единственным связующим звеном с Рани.
Читать бесплатно другие книги:
