Дурочка, или Как я стала матерью Чемберлен Диана
– Да нет, все в порядке.
Он вновь замкнулся в себе, стараясь избежать расспросов. Похоже, это уже превратилось у него в привычку. Откройся ей, сказал тогда отец. Ты не способен говорить о чувствах, прозвучал у него в голове голос Терри. Все потому, что ты – мужчина.
Клэй выключил мотор, и в машине тут же стало жарко.
– Да, – сказал он, повернувшись к Джине. – Меня и правда кое-что беспокоит.
– Не хочешь поговорить об этом?
Вздохнув, Клэй потер виски, но потом все-таки кивнул.
– Давай поднимемся на башню, – предложил он.
Близилась ночь, и небо успело окраситься в сине-багровый цвет. Внутри маяка и вовсе царила тьма. Крепко держась за перила, Клэй и Джина полезли наверх по винтовой лестнице. На одной из площадок Джина остановилась, чтобы перевести дух. Добравшись до верха, они уселись на ступеньки. Пока Клэй размышлял, с чего ему начать этот разговор, Джина его опередила.
– Что-то расстроило тебя, когда мы были у Джо и Фионы, – заметила она.
Клэй бросил взгляд на море. Буя уже не было видно, но он знал примерное расположение линз и продолжал смотреть в ту сторону.
– Я не знал, что Терри была беременна, – эти слова дались ему с большим трудом.
– Я так и поняла, – кивнула Джина. – Догадалась об этом по твоему лицу.
– Знаешь, как умерла Терри? – взглянул он на Джину.
– Лэйси сказала, что это был несчастный случай, – ответила та. – Но я не стала допытываться, что и как. Ты был тогда за рулем?
На мгновение он смешался.
– Терри погибла не в автокатастрофе.
Джина вопросительно взглянула на него.
– Терри была замечательной женой, – продолжил Клэй. – Зато меня никто бы не назвал лучшим из мужей.
– У тебя было какое-то увлечение? – обронила Джина, и Клэю вспомнились ее слова о том, что супружеская неверность для нее – вопрос весьма болезненный.
– Да, – кивнул он с печальной улыбкой, – но не в том смысле, о котором ты думаешь. Я увлекался своей работой и подводным плаванием, виндсерфингом и архитектурой. Я всегда ставил свои интересы на первое место. Терри не получала от меня того внимания, которого она заслуживала. Ей и правда нужен был другой муж, – вздохнул Клэй. – Тот, кто мог поговорить с ней о своих чувствах и не спешил бы уйти, когда она заводила разговор о своих. Тот, кто с охотой разделял бы ее интересы.
– Для этого у нас есть подружки, – рассмеялась Джина. – Клэй, ты самый приятный парень из всех, кого я встречала. Вы с Терри прожили вместе не один год. В таких браках люди склонны принимать существование друг друга как должное. Но у вас же было общее увлечение, так ведь? Я про работу в команде спасателей.
Клэй печально покачал головой.
– Со стороны так и казалось, но на самом деле это было моим увлечением. Я начал изучать эту работу сразу после колледжа, что практически совпало с моей женитьбой на Терри. У Саши были к этому природные способности, и я начал его тренировать. И чем дальше, тем интереснее мне становилось. А у Терри, видимо, сработал инстинкт самозащиты: она знала, что в противном случае вовсе не увидит меня дома. Я думал тогда исключительно о себе.
– Но ей тоже нравилось работать спасателем? – спросила Джина. – Уже после того, как она втянулась в это дело?
– Не так, как мне.
– По-моему, ты слишком строг к себе.
Клэй ответил не сразу.
– Это я виноват в ее смерти, – вырвалось у него.
– Почему?
– Потому что… – Он не знал, как ему поточнее объяснить. – К тому времени я успел достичь определенной известности, и успех вскружил мне голову. Телеканал «Дискавери» захотел снять меня в фильме, который рассказывал о работе спасателей. Я был настолько воодушевлен этим предложением, что не мог думать ни о чем другом. Они собирались приехать во вторник, чтобы снять меня вместе с Сашей. Но в понедельник мне сообщили, что во Флориде обрушилось здание и нас с Сашей ждут на месте трагедии. Я поговорил с людьми из «Дискавери», но они сказали, что смогут приехать к нам только во вторник. Чувствовалось, что для них это не играет особой роли: не смогу я, они снимут другого специалиста. Тогда я попросил Терри отправиться во Флориду вместо меня. Я знал, что ей не хотелось туда ехать. Ей действительно нравилось тренировать собак, но работа в местах катастрофы была для нее мучительна. Ее становилось плохо от вида крови и трупов.
После такой работы Терри неделю за неделей мучили кошмары. Она не раз повторяла, что не хочет больше этим заниматься.
– Терри согласилась поехать, – продолжал Клэй. – Ей очень этого не хотелось, но как только она дала согласие, я тут же переключился на дела, которые казались мне куда важнее.
Джина сидела, сложив руки на коленях. Глядя на нее, трудно было понять, о чем она думает.
– Съемочная группа приехала во вторник, – промолвил Клэй. – И в это же время мне позвонили из Флориды. Та часть здания, в которой находилась Терри со своей собакой, обрушилась, и их раздавило на месте.
– Какой ужас, – выдохнула Джина.
Клэй был рад, что подступившая темнота скрыла от нее те эмоции, которые отчетливо читались сейчас на его лице.
– Месяцем позже, – продолжал он, – я разбирал документы в ее ноутбуке и обнаружил письмо, которое Терри написала подружке в день своего отъезда. Она говорила о том, как ей не хочется ехать во Флориду и снова проходить через весь этот ужас. Но она была рада, что может сделать это для меня, потому что… – голос у него дрогнул, – потому что она гордится мной и рада тому, что я получил наконец-то заслуженное признание.
– А она не упомянула о том, что ждет ребенка? – спросила Джина.
– Нет, – покачал головой Клэй. – Должно быть, она только-только узнала об этом сама. Я догадываюсь, почему она ничего мне не сказала. Если бы я узнал, то не позволил бы ей поехать вместо меня во Флориду. И в результате упустил бы шанс попасть на телевидение.
– И ты бы сделал это? Правда? Поехал бы сам?
– Разумеется! – ответил Клэй. Он отдал бы что угодно, лишь бы можно было повернуть время вспять и исправить ту чудовищную ошибку. Он едва не застонал, припомнив слова Фионы о ребенке.
– Поверить не могу, что у меня и правда должен был появиться ребенок.
– А ты хотел этого?
– Мы оба хотели, только никак не получалось, – у Клэя перехватило дыхание, и он замолчал.
Повернувшись, Джина крепко обняла его, и Клэй неожиданно для себя заплакал. Она легонько укачивала его, как маленького ребенка. Наконец он поднял голову, и Джина тут же отстранилась. На глазах ее тоже блестели слезы.
Улыбнувшись, Клэй коснулся пальцами ее мокрой щеки.
– Прости, – сказал он, – я не хотел расстраивать тебя.
– Все в порядке, – улыбнулась она в ответ.
– Никто не знает о том, что я отправил Терри вместо себя, – сказал он. – Никто, кроме тебя. Даже не знаю, с какой стати я вывалил все это на твою голову.
– Все в порядке, – повторила она. – Я рада, что ты мне доверился.
– Пора спускаться, – проговорил Клэй. Он встал и протянул Джине руку.
Они в молчании спустились вниз и прошли к дому через песчаный дворик. Уже у дверей Джина коснулась его руки.
– В одном Терри явно ошибалась, – заметила она.
– В чем же?
– Ты тоже можешь говорить о своих чувствах.
35
Джина сидела у себя на постели, сжимая в руке куклу Барби. Она настежь распахнула окна, но морской ветерок не мог разогнать эту удушливую жару. В кои-то веки она не думала ни о Рани, ни о линзах. Там, на лестнице маяка, она забыла на время о собственной боли – ее вытеснила мысль о страданиях Клэя. Он в одночасье потерял жену и ребенка. Потерял свое будущее. Джина не могла забыть той муки, которая звучала в его голосе. Трудно поверить, что жена называла его бесчувственным. Она жестоко ошибалась.
Встав с постели, она потуже затянула пояс на халате и распахнула дверь. В коридоре было тихо и темно, лишь откуда-то издалека доносился звук нестройного шепота волн.
Смелей, сказала она себе, делая шаг вперед. В худшем случае он попросит тебя уйти.
Пройдя по коридору, Джина тихонько постучала в дверь Клэя.
– Да?
– Это Джина, Клэй, – сказала она. – Можно мне войти?
– Заходи, – ответил он.
Джина открыла дверь. В комнате было темно, и только свет луны широкой полосой освещал кровать. Клэй сидел, прислонясь спиной к изголовью. К Джине сразу же поспешил Саша, ткнувшись ей в ладонь своей мохнатой головой.
– Что-то случилось? – спросил Клэй.
Лишь теперь, оказавшись в его спальне, она ощутила робость и замешательство. Что, если она неверно истолковала их разговор на лестнице, приняв потребность выговориться за тягу к близости? Но и уйти Джина тоже не могла.
– Я хотела спросить, можно ли мне разделить с тобой постель? – выдохнула Джина.
Лунный свет слегка освещал лицо Клэя, и на его губах она увидела едва заметную улыбку. Спустя мгновение он отбросил в сторону простыню, которой укрывался в такую жару.
– Забирайся, – сказал Клэй, протягивая руку.
Сжав его ладонь, Джина тоже скользнула под простыню. Стоило ей прижаться к Клэю и ощутить солоноватый запах его кожи, как на глазах у нее выступили слезы. Она расплакалась, сама не зная почему.
Клэй крепко обнял ее, и Джина почувствовала, как он поглаживает ее волосы.
– Все хорошо, – успокаивающе повторял он. – Все хорошо.
Потом он слегка отстранился, глядя Джине прямо в глаза, и коснулся губами ее губ.
Рука его потянула пояс на ее халате, а затем скользнула внутрь – под халатом были футболка и шорты. Джина так и не успела раздеться на ночь.
Рассмеявшись, Клэй легонько отодвинул ее.
– Что у тебя тут такое? – спросил он, пробежав пальцами по футболке.
– Я знаю, что это не очень-то элегантно, – с легким смешком ответила девушка, – но я не думала, что все так обернется.
Он снова провел рукой по ее футболке, и от этого прикосновения ей тут же захотелось большего.
– К счастью, это последний покров, – заметил Клэй. – А под ним ничего, кроме твоего тела.
Наклонившись, он снова поцеловал ее, и поцелуй этот, казалось, длился целую вечность.
Клэй не знал близости уже несколько месяцев, Джина – несколько лет. Собственное желание стало для нее неожиданностью. Она совсем забыла, как ощущает себя женщина, когда ее раздевает кто-то другой, бережно прикасаясь к ее телу. И как только она могла подумать, что никогда уже не захочет близости с мужчиной?
Клэй двигался ритмично и неспешно, снова и снова повторяя ее имя. Джина крепко обняла его за плечи, наслаждаясь этой близостью. Ее переполняли чувства. Переполняла любовь к Клэю.
Джина сразу поняла, когда он кончил. Ее бывший муж кончал так тихо, что она не всегда могла догадаться. Клэй же громко застонал. Тело его расслабилось, и он замер, стараясь не давить на Джину своим весом.
Какое-то время они лежали молча. Наконец Клэй перекатился на бок, продолжая обнимать Джину одной рукой. Подняв голову, он провел кончиком пальца по ее губам.
– Тебе так и не удалось кончить, – сказал он. – Прости, что не смог удержаться.
– Вот и прекрасно, – тихо рассмеялась она, – иначе тебе пришлось бы сдерживать себя очень долго. Дело в том, что я никогда так не кончаю, – хоть ей и нелегко было в этом признаться, она чувствовала, что поступает правильно.
– Ясно, – откликнулся Клэй, – тебе надо было сразу сказать мне.
– Все в порядке, – улыбнулась Джина. – Мне все равно хорошо. Быть рядом с тобой – это все, чего я хотела.
– Может, и так, – заметил он, – но это не все, что я могу сделать для тебя.
Бережно поцеловав Джину, он стал сдвигаться вниз, пока голова его не оказалась у нее между ног. От первого прикосновения его языка у Джины перехватило дыхание. Единственным, кто до сих пор делал это для нее, был ее муж – и то лишь пару раз. Зато с Клэем все вышло быстро и легко.
Потом они молча лежали, сжимая друг друга в объятиях, и это молчание начало тревожить Джину. Она знала, что многие в пылу страсти совершают то, о чем потом долго сожалеют.
– Прошу тебя, Клэй, не переживай из-за того, что случилось. – Она положила руку ему на грудь. – Не хочу, чтобы ты чувствовал…
Клэй прижал палец к ее губам.
– Со мной все в порядке, – улыбнулся он. – И чувствую я себя превосходно. Я рад, что ты сумела сказать мне о своем желании.
Джина тоже улыбнулась. На самом деле она готова была рассказать ему гораздо больше. Больше, но не все.
– Сегодня, когда мы сидели на маяке, – начала она, – ты открыл мне многое из своего прошлого. И мне тоже хотелось бы поделиться с тобой тем, что раньше я от всех скрывала.
Клэй бережно убрал с ее лба прядь волос.
– Что ж, – сказал он, – я слушаю.
Джина со вздохом прижалась к его плечу. С чего же начать?
– Моя мать, – сказала она, – была приемным ребенком.
– Из-за этого и ты задумалась об удочерении? – спросил Клэй.
– Только отчасти, – ответила Джина. – Мою мать удочерили еще во младенчестве. Она была единственным ребенком семейной пары, которая жила здесь, в Северной Каролине.
– В Северной Каролине? – удивленно переспросил Клэй.
– Да. Скорее всего, в Рали. Впрочем, мама практически не помнила свою приемную мать, поскольку та рано умерла. Ее отец, как я понимаю, сильно сдал после смерти жены. По каким-то своим причинам он перебрался с дочерью в Беллингем и устроился там на работу. Судя по всему, был служащим в какой-то фирме. Он много пил и играл – проигрывал чуть ли не весь свой заработок. Такими же были и его дружки. – Подняв голову, Джина посмотрела на Клэя. Тот лежал, не отрывая взгляда от потолка.
– Ты меня слушаешь?
– Я весь внимание.
– Отец по большей части игнорировал мою мать, – продолжала Джина. – Он часто заявлял, что она для него – только обуза. И когда ей исполнилось семнадцать, она вышла замуж за своего школьного приятеля – главным образом для того, чтобы уйти из дома. Но этот парень тоже любил выпить. Ничего другого, по сути, она и не знала. Ему хотелось, чтобы у них были дети, но у матери несколько раз случались выкидыши. Ему это надоело, и он с ней развелся.
Вновь почувствовав застарелый гнев в адрес всего мужского рода, Джина поспешила теснее прижаться к Клэю.
– Несколько лет мама прожила одна, – продолжила она свой рассказ. – Работала сторожем в начальной школе. Тогда-то она и познакомилась с парнем по имени Деймон. Они стали жить вместе, и скоро у них родилась я. Они так и не поженились. По словам матери, Деймон тоже считал нас обузой. Когда мне исполнился год, он ушел от мамы, а еще через два погиб в автокатастрофе.
– Мне очень жаль, – сказал Клэй, но она лишь отмахнулась от его сочувствия.
– Мама у меня была замечательная, – продолжала Джина. – Она заменила мне обоих родителей. Она по-прежнему работала сторожем в той самой школе, куда я пошла учиться, и все детишки ее очень любили. Я никогда не стыдилась того, что моя мама – простой сторож. Мне, собственно, было все равно. Квартирка у нас была скромная, но внутри все сияло чистотой. Из лоскутков ткани мама шила чудесные покрывала и занавески.
Отстранившись от Клэя, Джина обхватила себя обеими руками. Как же ей не хватало сейчас мамы!
– Замерзла? – спросил Клэй.
– Нет, – ответила она, но подвинулась к нему поближе. – Все свое время и силы мама тратила на меня. После смерти отца она так и не вышла замуж. К тому моменту, когда я начала ходить в школу, она окончательно разочаровалась в мужчинах.
– Что неудивительно, – заметил Клэй.
– Верно, – сказала Джина. – Словом, мы были вдвоем против всего мира – по крайней мере так нам тогда казалось. Мы были друг для друга лучшими подругами. Мама настояла на том, чтобы я получила хорошее образование: ей не хотелось, чтобы я прожила жизнь так же, как она. И она очень гордилась тем, что я стала учителем.
Клэй молчал, но Джина чувствовала, что он внимательно ее слушает.
– Ну а я… я вышла замуж за парня, с которым познакомилась в колледже, – снова заговорила Джина. – Звали его Брюс, и я думала, что лучше его мне уже не найти. Он понравился даже моей матери, которая терпеть не могла мужчин. Сама я полностью ему доверяла. Мне ужасно хотелось обзавестись собственной семьей, ведь, кроме матери, у меня никого не было. И это одна из причин, по которым я стремлюсь удочерить Рани. Мне нравится думать, что я делаю это только из желания помочь ей, но на самом деле я нуждаюсь в ней не меньше, чем она во мне.
Мы с мужем все прекрасно спланировали. Мы решили дождаться, пока нам исполнится по тридцать лет, чтобы отложить кое-какие деньги и упрочить свою карьеру. Но два года назад моя мама заболела. Ей диагностировали рак груди, который успел распространиться на легкие. Я знала, что она умирает.
Клэй еще крепче прижал Джину к себе. На мгновение в комнате воцарилась тишина, лишь Саша тихонько посапывал у себя в углу.
– Я предложила мужу перевезти ее к нам, чтобы мы могли постоянно заботиться о ней. Других родственников у нас не было, а я не хотела отдавать маму в больницу. Муж полностью поддержал мою идею, и я еще подумала, как мне повезло с ним. А затем, в один прекрасный день, подруга рассказала мне, что у Брюса роман с ее знакомой – женщиной, которую я даже не знала.
– Так вот откуда твои страхи по поводу супружеской неверности! – воскликнул Клэй.
– Да. Та женщина жаловалась моей подружке на то, какая я ужасная жена и как я привезла в наш с Брюсом дом свою мать. «Ну какой двадцативосьмилетний парень захочет жить со своей тещей?» – говорила она. Сам Брюс никогда ни на что не жаловался, и я понятия не имела, что это может его беспокоить. И когда я смотрю, Клэй, как ты заботишься о Генри, я просто не могу не восхищаться тобой.
В ответ он легонько сжал ее руку.
– У меня было чувство, будто мне рассказывают о каком-то постороннем мужчине. Я и представить не могла, чтобы у моего мужа мог появиться кто-то на стороне. И эти жалобы на тещу – на него это было совсем не похоже. Однако в итоге все это оказалось правдой.
Это было далеко не все, что любовница Брюса выложила тогда ее подружке. Но об остальном Джина не собиралась рассказывать Клэю, чтобы не бередить старые раны. Та женщина заявила, что Джина никогда не испытывала оргазма в постели с мужем, отчего тот всегда чувствовал себя каким-то «неполноценным».
– В общем, – продолжила Джина, – я решила откровенно поговорить с Брюсом, и он заявил, что уже давно не любит меня. Просто он не знал, как мне об этом сказать. Еще он выложил, что начал встречаться с той женщиной через неделю после того, как мы с ним расписались.
– Бедняжка, – посочувствовал Клэй.
– Мы расстались, и вот тогда-то я решила, что постараюсь в дальнейшем обходиться без мужчин.
– Вполне тебя понимаю, – заметил Клэй.
– Но на этом все не закончилось. Оказалось, что Брюс вовсю тратил деньги на ту женщину: покупал ей драгоценности, возил отдыхать на дорогие курорты – в то время как я думала, что он уезжает из города по делам. Ну и так далее. А после развода половину этого долга пришлось оплачивать мне. Я потеряла все свои сбережения. Я успела расплатиться до того, как начала процесс удочерения, однако к тому времени я буквально была на мели.
– И адвокат ничем не смог тебе помочь?
– К сожалению, нет, – так же, как другой адвокат не смог помочь ей в деле Рани. – А пока все это тянулось, мать проходила курс химиотерапии, и ей становилось все хуже. Чтобы ухаживать за ней, я взяла на работе отпуск. Конечно, было непросто, но я чувствовала… – Джина попыталась припомнить свои эмоции. – Конечно, я страдала из-за того, что должна была потерять маму. Но я была счастлива, что могу сама позаботиться о ней.
– Мне нравится твой подход к жизни, – сказал Клэй, и Джина улыбнулась. И почему только бывшая жена решила, что он не умеет слушать?
– У моей мамы было заветное желание, – продолжила она. – Ей всегда хотелось найти своих кровных родителей. И я решила сделать это для нее. В конце концов, казалось вполне возможным, что они еще живы.
– И ты нашла их?
– Не совсем. Я использовала один из тех интернет-сервисов, которые разыскивают людей, и мне удалось обнаружить свидетельство о рождении моей матери. В качестве ее родителей были указаны Элизабет и Деннис Киттеринг. – Джина вопросительно взглянула на Клэя. – Эти имена тебе ни о чем не говорят?
– Нет, – нахмурился Клэй. – А должны?
– Пожалуй, что нет. – Она снова опустила голову. – Мне удалось выяснить их последний адрес. Оказалось, что они жили в Шарлотте, в Северной Каролине. Я наняла женщину, чтобы та могла присмотреть за матерью, а сама полетела в Шарлотт. По нужному мне адресу я нашла женщину, которая оказалась внучатой племянницей Киттерингов. Она рассказала мне, что Деннис умер давным-давно, а Элизабет скончалась еще раньше.
Джина была ужасно разочарована. Ей так хотелось найти для матери родителей, пока та еще была жива!
– Я объяснила той женщине, зачем приехала, и попросила ее рассказать про Денниса и Элизабет, чтобы я могла поделиться этой информацией с мамой. И рассказать, в частности, почему ее отдали в другую семью.
– А ее не шокировало известие о том, что дядя и тетя отдали ребенка на усыновление?
– Нет, – ответила Джина. – Как оказалось, многие знали об этом, но никто не догадывался, почему они так поступили. Женщина сказала, что у нее сохранилась коробка с вещами, которые принадлежали Деннису и Элизабет. Она сберегла ее, потому что рассчитывала в один прекрасный день отыскать этого ребенка. Но она так и не приступила к поискам. Думаю, она была рада тому, что моя мать получит эти вещи, но не очень-то была заинтересована в поддержании родственных отношений.
Джину это вполне устраивало, поскольку женщина ей не слишком понравилась.
– И что было в коробке? – поинтересовался Клэй.
– Куча старых вещиц. Парочка книг. А еще – дневник в розовой обложке и рубиновое ожерелье. – Джина подняла руку, на которой красовалось кольцо с рубином. – Этот камень как раз оттуда.
– Чей это был дневник? – спросил Клэй.
– Элизабет. Вот он-то оказался настоящим сокровищем.
– Почему?
– Я начала читать его своей матери.
Они перенесли постель матери в их спальню, и Джина, устроившись возле кровати, зачитывала матери отрывки из дневника. Та лежала с закрытыми глазами, однако внимательно слушала.
– Из дневника мы узнали о том, что Элизабет была дочерью Калеба и Мери Пур. Она выросла здесь, в этом доме. Ну а я, получается, правнучка Мери Пур.
На мгновение в комнате воцарилась тишина. Слышно было только, как за окном шумит океан. Джине даже показалось, что Клэй не понял, что она сказала, но тот вдруг отодвинулся от нее и сел на постели.
– Джина, – на его лбу прорезались глубокие морщины, – почему ты не сказала нам об этом раньше?
Было видно, что он сильно рассердился. Джина не ожидала такой реакции, но отнеслась к ней с пониманием.
– Я приехала сюда только для того, чтобы взглянуть на маяк, – попыталась она оправдаться. – Я не собиралась ни с кем знакомиться и уж тем более заводить друзей. Мне хотелось сохранить свою личную жизнь в тайне. Но со временем я начала доверять тебе. И ты стал мне небезразличен. А после того, как ты рассказал мне о Терри, я тоже захотела открыть тебе правду.
– Знаешь, очень странно, что ты решила умолчать об этой истории, – заметил Клэй. – Ты жила в этом доме, как будто он ничего для тебя не значит, принимала нашу помощь…
Клэй встал и надел шорты, после чего вновь сел на постель – подальше от Джины. Не нужно было рассказывать ему, подумала она. Или надо было сделать это раньше.
– Я вовсе не собиралась…
– Теперь я понимаю, почему эти линзы так важны для тебя. Они – часть твоего наследства. Но почему бы сразу не сказать об этом? Зачем придумывать эту сказку про специалиста по истории маяков? Ты же вовсе не историк, так?
– Да.
– Ты просто манипулировала мной и Лэйси. Зато отец тебя сразу раскусил. Жаль только, что я его не послушал.
Интересно, что сказал о ней Алек? По большому счету, впрочем, Джине не было до этого дела. Сейчас ее интересовало лишь то, что думал о ней Клэй.
– Я вовсе не манипулировала вами, – запротестовала она. – По крайней мере, не умышленно.
– С какой стати ты решила переспать со мной? – спросил Клэй. – Чтобы я убедил отца помочь тебе с подъемом линз?
– Нет, Клэй. – Джина схватила халат и выбралась из постели. – Это не так. Пожалуйста, ничего не говори отцу про линзы. Я пришла к тебе вовсе не из-за них.
– Тогда почему? – настаивал Клэй.
– Потому что я люблю тебя, – вырвалось у нее. – Я люблю тебя, – добавила она совсем тихо. – Прости, что причинила тебе боль. Я знаю, каково это, сама не раз страдала в прошлом.
Отвернувшись, Клэй смотрел в окно.
– Возвращайся к себе, – попросил он.
Джина не шевельнулась.
– Я понимаю, что совершила ошибку, не рассказав обо всем сразу. Мне очень жаль, что так получилось.
– Уходи, – повторил он. – Может, завтра я и захочу поговорить об этом. Но пока я слишком зол.
– Хорошо, – сказала она. – Но подумай обо всем. Может, ты просто пытаешься найти причину, чтобы не любить меня? Или ты думаешь чтить память Терри, отказавшись от собственной жизни?
Клэй даже не повернулся, и Джина подумала, что она зашла в своих намеках слишком далеко. Не дождавшись ответа, она вышла из комнаты и поспешила к себе в спальню.
Забравшись в постель, она какое-то время боролась со слезами. Гнев Клэя стал для нее неожиданностью, но он, конечно же, имел право на такую реакцию. Джина привыкла считать мужчин обманщиками, а тут вдруг в положении лгуньи оказалась она сама. Но что она могла поделать? Даже матери, самому близкому для нее человеку, она не смогла бы поведать о своих планах.
Тогда, перед смертью, мать просила Джину снова и снова читать ей дневник. Так она открывала для себя прошлое, которого никогда не знала. После ее смерти Джина убрала дневник подальше, поскольку в ее сознании он был накрепко связан с этими последними неделями в жизни матери. А она вовсе не жаждала напоминаний о том мучительном периоде.
Но два месяца назад Джина вновь взялась за дневник – пришла пора поглубже заглянуть в его тайны.
36
Четверг, 7 мая 1942 г.
Прошлая ночь стала лучшей в моей жизни. Забавно, что я говорю это на фоне всего того, что случилось со мной за последние недели. Тем не менее это действительно так. Как обычно, я тайком выбралась из дома и шагала по лесу, чтобы встретиться с Сэнди, как вдруг он появился прямо передо мной. Сэнди сказал, что на дежурстве сегодня Тедди Пирсон, а у него есть свой план на этот вечер. Он взял меня за руку, и мы зашагали в сторону залива. Очень скоро мы добрались до пирса, который расположен к западу от Реки Поцелуев. Там уже стояла маленькая моторная лодка, которую Сэнди одолжил у своего двоюродного брата. Надо сказать, в лодках я разбираюсь получше Сэнди, но не стала огорчать его: пусть думает, что умеет мастерски их водить! Несмотря на позднее время, было очень тепло, а на небе сияла полная луна. И даже медузы в море слегка светились. Сэнди это зрелище просто потрясло, ведь он никогда не видел раньше ничего подобного. И сама ночь стала от этого еще более загадочной.
Впервые за все время мы говорили с ним о будущем. Сэнди сказал, что хочет быть инженером-механиком и работать на кораблях. За эти недели он успел по-настоящему привязаться к морю и к Отмелям. Я этому только рада, ведь поначалу его все здесь раздражало. Как только закончится его служба в Береговой охране, сказал Сэнди, он собирается поступить в колледж. Еще он спросил, что я намерена делать после школы, и я заявила, что тоже хочу пойти в колледж. Хочу стать учительницей. Сэнди сказал, что мы могли бы поступить в одно учебное заведение, а затем пожениться и жить здесь, на Отмелях. Он действительно это сказал! От этих слов я просто поплыла – и не только потому, что была в лодке.
Еще мы говорили о детях. Мы оба хотим, чтобы у нас было трое детей. Мы с Сэнди – единственные дети у родителей, и нам не хочется, чтобы наши малыши тоже страдали от одиночества.
Потом Сэнди сказал, что намерен поговорить со мной о чем-то очень серьезном. Я даже представить себе не могла, что может быть серьезнее брака и детей, но сказала «ладно, давай поговорим». Сэнди признался, что его тревожит моя популярность у парней из Береговой охраны.
– Я старался не ревновать, – заявил он, – но мне совсем непонятно, почему ты так много общаешься с ними. Особенно с Ральфом, Джимми и Тедом. Я ни в чем тебя не обвиняю, но мне это неприятно.
Было видно, что он сильно задет моим поведением. Хотелось мне того или нет, но я знала, что должна рассказать ему обо всем.
– Я раскрою тебе настоящую причину, – ответила я, – если ты поклянешься, что не расскажешь об этом ни одной живой душе.
– О чем ты? – нахмурился он.
– Поклянись. Что бы ты сейчас ни услышал, это останется при тебе.
– Клянусь, – сказал Сэнди. Было видно, что он серьезно отнесся к моим словам.
Тогда я рассказала ему обо всем. О том, как мистер Хьюитт отвез меня к Пойнтер-Хилл, чтобы доверить свою тайну.
– Немец, на которого напал кабан, рассказал шерифу…
– Да он умер до того, как смог поговорить с шерифом, – прервал меня Сэнди.
– Нет, – покачала я головой. – Он успел рассказать о том, что кто-то на Отмелях шпионит на немцев, передавая им разного рода информацию и помогая устраивать диверсии.
Сэнди смотрел на меня с явным недоверием.
– Глупости. Кто здесь может заниматься подобными вещами?
– Сначала мистер Хьюитт думал, что это кто-то из Береговой охраны. Возможно, за это время мнение его изменилось.
Таким рассерженным я еще Сэнди не видела!
– Поверить не могу, что Бад заподозрил одного из нас! Он же знает нас как облупленных. Сомневаюсь, чтобы в ком-то из парней текла немецкая кровь. За исключением разве что Джимми Брауна.
Вот это новость!
Читать бесплатно другие книги:
