История города Москвы. От Юрия Долгорукого до Петра I Забелин Иван

Спасскій Мостъ и Спасскій Крестецъ

Изъ Кремля мы выйдемъ, какъ и вошли, въ главныя его ворота, въ Спасскія, у которыхъ наше вниманіе долженъ остановить знаменитый во всей древней Москв Спасскій Мостъ. Такъ какъ Кремль былъ отдленъ отъ Китай-города не только каменными стнами, но и глубокимъ и широкимъ рвомъ, устроеннымъ еще въ первой половин XVI ст., то къ воротамъ черезъ ровъ построенъ былъ большой каменный мостъ на аркахъ, въ род остающагося и до нашего времени обширнаго моста черезъ Неглинную отъ Троицкихъ воротъ. Такой же мостъ существовалъ и у Никольскихъ воротъ Кремля и у Воскресенскихъ воротъ изъ Китай-города въ Блый городъ чрезъ Неглинную.

Спасскій Мостъ простирался въ длину на 21 саж., въ ширину 5 саж. и отличался отъ Никольскаго тмъ, что, въ силу большого торговаго движенія вблизи него, онъ былъ застроенъ по сторонамъ небольшими торговыми лавками, въ которыхъ главнымъ товаромъ была грамотность. т.-е. рукописныя, а потомъ печатныя книги и тетради, а также и лубочныя картины и фряжскіе листы (иноземные гравированные эстампы) и т. п. Въ этомъ отношеніи Спасскій Мостъ представлялъ въ древней Москв средоточіе всенародныхъ потребностей именно въ той грамотности, если не просвщеніи, какая въ то время господствовала во всемъ со-став народнаго знанія или образованія. Въ начал, когда потребности этого образованія удовлетворялись исключительно только отъ Божественнаго писанія, на мосту у Спасскихъ воротъ шла бойкая торговля рукописными книжками и тетрадями и листами, составляемыми отъ книгъ Писанія, но подъ видомъ таковыхъ книгъ и съ своими домыслами и мудрованіями. Это была особаго рода литература, заключавшая въ себ различныя статьи и статейки и цлыя книжки о житіяхъ святыхъ, о ихъ чудесахъ, сказанія о чудотворныхъ иконахъ, также различныя молитвы, сонъ Богородицы, святцы и т. п.

Главными производителями этой литературы, по всему видимо, были низшій разрядъ церковниковъ, отставленные священники, дьяконы, понамари, монахи, даже вообще грамотные люди изъ простонародья, которые во множеств толпились на площади у Спасскаго Моста, какъ особый отрядъ общей великой толпы, заполнявшей всю Красную площадь походячею торговлею.

Почему здсь съ утра до вечера собирались по преимуществу люди церковничьяго чина, на это отвчаетъ слдующее обстоятельство.

У Фроловскаго-Спасскаго мосту на площади существовалъ знаменитый въ исторіи Московскаго духовенства Спасскій, или собственно Поповскій, Крестецъ, какъ въ старину назывались вс городскіе перекрестки. Даже и цлыя улицы, на которыхъ сходились изъ одной въ другую многіе переулки, также назывались Крестцами каковы были Никольская, Ильинка, Варварка, прорзанныя цлою стью перекрестныхъ переулковъ, составлявшихъ въ этихъ улицахъ сплошные крестцы.

Въ XVII ст. на Спасскомъ Крестц собирались безмстные попы (наймиты), нанимавшіеся отправлять церковныя службы въ домовыхъ и приходскихъ церквахъ. Отъ этого Крестца они такъ и прозывались крестцовскими попами и по случаямъ требованія торговали божественною литургiею, какъ выразился про нихъ первый изъ патріарховъ Іовъ.

Но объ этомъ самомъ Крестц упоминаетъ уже извстный Стоглавъ или Стоглавный соборъ 1551 г., содержащій въ себ сто отдловъ или главъ.

Въ 69 глав своихъ установленій онъ свидтельствуетъ, «что въ царствующемъ град Москв въ митрополич двор исконивчная тіунская пошлина ведется глаголема Крестецъ, не вмъ како уставися кром священныхъ правилъ. Изо всхъ городовъ Русской митрополіи архимандриты, игумены, протопопы, священноиноки, священники и дьяконы, прідетъ (кто) по своей вол, за своими длами, иные за поруками и приставами (по суду) въ бояхъ и грабежахъ и въ прочихъ различныхъ длахъ, — да живучи на Москв сходятся на Крестц, на торгу,на Ильинской улиц (т.-е. на площади между рядами у Спасскихъ во-ротъ) — да наймутся у Московскихъ священниковъ по многимъ святымъ церквамъ обдни служить: да о томъ митрополичу тiуну являются и знамя (письменный документъ) у него емлютъ одни на мсяцъ, иные на два, другіе же множае и пошлину ему отъ того даютъ на мсяцъ по 10 денегъ, иные по два алтына. А которые не доложа тіуна начнутъ служити и онъ на нихъ емлетъ промыты (пеня, штрафъ) по два рубля, а о томъ не обыскиваетъ, есть ли у нихъ ставленыя и отпускныя грамоты и благословенныя». Соборъ установилъ безъ явки такихъ грамотъ не давать разршенія служить обдни по найму, а тмъ, кто прідетъ въ Москву тягаться по суду, или попавшимъ подъ судъ, если и грамоты представятъ, совсмъ не давать разршенія.

Такимъ образомъ. прозваніемъ Крестецъ именуется уже «исконивчная Тіунская пошлина», взимаемая съ поповъ за право совершать по вольному найму литургію. Конечно, эта пошлина съ своимъ прозваніемъ явилась по случаю происходившаго на упомянутомъ мст не малаго сборища поповъ, такъ что Крестецъ въ существенномъ смысл обозначалъ именно это сборище.

Почему попы собирались именно только на Спасскомъ Крестц, у Спасскаго Моста, на это даетъ отвтъ то обстоятельство, что вблизи моста у Покрова на Рву, т.-е. у храма Василія Блаженнаго, съ древняго времени находилась поповская Тіунская сначала митрополичья, а потомъ патріаршая Изба, гд сидлъ патріаршія

Тіунъ, завдывавшій порядками поповскаго управленія и собиравшій упомянутыя, какъ и другія различныя и крестцовскія пошлины съ церковниковъ въ доходъ патріаршаго дома, напримръ, за то даже, чтобы на Крестц съ молитвою стоять на едоровой недл (Мясопустъ, Масляница, недля о Страшномъ Суд).

Заботы и установленія Стоглавнаго собора о церковномъ и поповскомъ благочиніи рдко достигали назначаемыхъ цлей и потому, несмотря на строгія и даже строжайшія повелнія объ исполненіи предписанныхъ правилъ, желаемое благочиніе не водворялось.

Въ 1604 г. окт. 1 патріарховъ тіунъ, сынъ боярскій Иванъ Чортовъ словесно объяснилъ патріарху тогдашнее состояніе этого дла. Особенно онъ жаловался на безмстныхъ поповъ, которые по церквамъ наймуются служити обдни, а затмъ и на мстныхъ неисправныхъ поповъ. Онъ сказалъ патріарху, что по государеву указу и по соборному уложенію велно въ Поповской (Тіунской) Изб сидти старостамъ поповскимъ для церковнаго всякаго благочинія и поповъ и дьяконовъ отъ всякаго безчинія унимати. «И старосты и десятскіе поповскіе въ избу не приходятъ и поповъ и дьяконовъ отъ безчинства не унимаютъ. А безмстные попы и дьяконы въ Поповскую избу не ходятъ и передъ божественною литургіею правила не правятъ, а садятся у Фроловскаго моста и безчинства чинятъ великія, межъ себя бранятся и укоризны чинятъ скаредныя и смхотворныя, а иные межъ себя играютъ и борются и въ кулачки бьются; а которые наймуются обдни служити и они съ своею братьею, съ которыми бранилися, не простясь, божественную литургію служатъ» (Акты Эксп., II, № 223).

Выслушавъ тіуново челобитье, патріархъ утвердилъ слдующія постановленія и веллъ «въ Поповской изб для церковнаго благочинія и всякихъ ради потребъ церковныхъ учинить восемь старостъ поповскихъ, а у нихъ быть по сороку поповъ, да десятскихъ по 4 человка-дьяконовъ, чтобъ они и съ десятскими по вся дни съ утра приходили въ Поповскую избу и поповъ и дьяконовъ поучалибъ благочинію и порядку церковному… А которые будетъ на Москв безмстные попы и дьяконы, и тмъ, приходя, стояти у Покрова Св. Богородицы, въ Поповской изб и правила къ литургіи правити, и стоялибъ у правила со страхомъ Божіимъ и смхословія никакого и безчинства у нихъ бы не было; а служити имъ наймоватися съ патріаршаго указу… А найму имати имъ отъ повсядневныя службы по алтыну, а въ праздники по два алтына отъ службы. А больши того попомъ отъ службы найму не имати и божественноюбъ литоргею не торговали. и того старостамъ надъ попами беречи накрпко… Да и того старостамъ и десятскимъ беречи накрпко, чтобъ безмстные попы и дьяконы, не явяся патріархову тіуну, служити обденъ не наймовалися; а явки имъ давати тіуну отъ обдни по денг, а больши того давать не велть, чтобъ отъ тіуна попамъ продажи не было… А которой попъ или дьяконъ учнетъ гд служити, наймуяся, тіуну не явяся, и тіуну на тхъ попахъ имати промыту по двгривны да хоженаго по 10 денегъ, а больши того не имати».

Съ этого времени, какъ упомянуто, и установилось распредленіе Московскихъ приходскихъ храмовъ на сороки, которыхъ въ 1604 г. было основано всего восемь, а нын существуетъ шесть. Во время Стоглавнаго собора назначено было семь старостъ, по всему вроятію, также по поповскимъ сорокамъ. Такимъ образомъ счетъ сороковъ не относился къ числу церквей, а относился къ числу поповъ, которое вмст съ тмъ обозначало и количество храмовъ. Восемь сороковъ поповъ обозначало 320 церквей.

Съ теченіемъ времени нравы и поведеніе крестцовскихъ поповъ нисколько не измнялись. Попрежнему они толпились на Спасскомъ Крестц у Спасскихъ воротъ, потому что, какъ мы замтили, вблизи находился управлявшій ими департаментъ, Тіунская изба, откуда они получали разршеніе для церковной службы. Попрежнему они своимъ неблагоповеденіемъ обращали на себя по временамъ большое вниманіе со стороны духовной власти.

Въ 1722 г. дек. 21 Св. Синодъ, усмотря изъ длъ о ихъ безчинствахъ, опредлилъ крестцовскимъ попамъ и дьяконамъ нигд, по прежнему обыкновенію, у служенія не быть.

Но это легко было приказать и записать въ протоколъ, но очень было трудно привести приказаніе въ псполненіе, по той причин, что въ благочестивой Москв при множеств церквей приходскихъ и домовыхъ, а также и домашнихъ моленныхъ у крестовъ, какъ такія моленныя прозывались, существовала великая потребность въ церковникахъ, посвященныхъ для церковной службы. Удовлетвореніе этой потребности и поддерживало торговлю божественною литургіею, а съ нею и толпу безмстныхъ поповъ по большей частикруглыхъ бдняковъ. Синодъ добился только одного, что очистилъ эту толпу отъ пришельцевъ изъ другихъ епархій и составилъ списки крестцовскимъ попамъ, которымъ разршалось отправлять службы. Московская Дикастерія въ 1731 г. собрала даже къ себ такихъ поповъ и повелла имъ выбрать межъ себя старосту и десятскихъ, которые бы смотрли, чтобы не было между ними лиць отъ иныхъ епархій и чтобъ крестцовскіе попы не пьянствовали и безъ записки въ Дикастеріи у церквей и въ домахъ у крестовъ не священнодйствовали, то-есть возстановила тотъ порядокъ, какой наблюдался и отъ прежней Тіунской избы.

Никакія распоряженія и никакія строгости не помогали и бродящіе попы по-старому отправляли службы и безъ дозволенія начальства, въ чемъ, конечно, наполовину были виноваты и благочестивые обыватели.

Въ 1724 г, генваря 21 послдовалъ указъ Петра: «Кто своевольно волочащихся или за преступленіе изгнанныхъ поповъ будетъ принимать или такихъ себ въ духовники принимать и съ такихъ брать штрафъ за всякой мсяцъ по 5 руб., а за исповдь 10 руб.».

Въ 1737 г. Дикастерія обратилась даже и въ Полицмейстерскую Канцелярію, чтобы. разосланы были къ обывателямъ ордеры о праздноживущихъ въ домахъ у крестовъ попахъ, не имющихъ права въ Москв отправлять церковныя службы. Къ тому же и самый Св. Синодъ предписалъ собрать крестцовскихъ поповъ въ Дикастерію и отобрать отъ нихъ допросы, какъ и что, откуда они и пр. Дикастерія тогда же дала своимъ солдатамъ инструкцію, чтобъ они везд крестцовскихъ поповъ брали и безъ всякаго послабленія и поноровки приводили къ допросамъ въ Дикастерію. «При чемъ было положено крестцовскихъ поповъ обязывать письменно, дабы они безъ дозволенія Дикастеріи никакихъ службъ отнюдь не исправляли и на публичныхъ мстахъ на крестцахъ не стояли подъ страхомъ лишенія священства и по наказаніи въ свтскомъ суд, вчной ссылки, куда указомъ повелно будетъ». Угрозы не помогали, замчаетъ авторъ Исторіи Моск. Епархіальнаго Управленія. г. Розановъ, I, 123–124.

Въ 1742 г. по случаю предстоявшей коронаціи Импер. Елизаветы Петровны прибылъ въ Москву Синодальный оберъ-прокуроръ кн. Шховской. Между прочимъ онъ «увидалъ стоящихъ поповъ и дьяконовъ по утрамъ до литургіи за Спасскими воротами, также у Спасскихъ воротъ и въ Кремл у Николы Гостунскаго, которые собираютъ паметцы (поминанья) и чинятъ необычайный крикъ и отъ того ихъ неблагочинія чину священному имется не малое зазрніе». Оберъ-прокуроръ приказалъ ихъ ловить и приводить въ Дикастерію, «а за такое ихъ непреличествующее священному чину напрасное и праздное стояніе чинить имъ наказаніе плетьми и ссылать въ монастыри подъ начальство, на коликое время разсуждено будетъ». «Дикастерія для ловленія и привода означенныхъ поповъ отрядила своего вахмистра съ солдатами, а Московскихъ соборовъ ружныхъ и предльныхъ священниковъ обязала подписками, чтобъ они по утрамъ до литургіи никогда за Спасскими и у Спасскихъ воротъ и у Николы Гостунскаго не стояли и паметцовъ не собирали…»

Это распоряженіе указываетъ, что, кром пришлыхъ бродящихъ поповъ, у Спасскихъ воротъ собирались и мстные Московскіе попы ружныхъ и предльныхъ церквей, приходившіе на Спасское стояніе, конечно, по бдности и ничтожеству своихъ прямыхъ доходовъ.

Такъ продолжалась поповская старина на Спасскомъ Крестц до 1770 года, когда утвердились благія, но строгія распоряженія митрополита Амвросія.

8 февр. 1768 г. преосвященный объявилъ Моск. духовенству, что «по вступленіи его на Моск. епархію, между прочимъ усмотрно, что въ Москв праздныхъ священниковъ и прочаго церковнаго причта людей премногое число шатается, которые къ крайнему соблазну, стоя на Спасскомъ Крестц для найму къ служенію по церквамъ, великія длаютъ безобразія, производятъ между собою торгъ и при убавк другъ передъ другомъ цны, вмсто подлежащаго священнику благоговнія, произносять съ великою враждою сквернословную брань, иногда же длаютъ и драку. А посл служенія, не имя собственнаго дому и пристанища, остальное время или по казеннымъ питейнымъ домамъ и харчевнямъ провождаютъ, или же, напившись до пьяна, по улицамъ безобразно скитаются» (Розановъ, II, кн. 2, 72).

Итакъ, чуть не цлыя двсти лтъ Спасскій Крестецъ нисколько не измнялъ своихъ нравовъ.

Выразивъ такое сужденіе о поповской крестцовской старин, преосвященный того же 8 февраля 1768 г. далъ указъ, «чтобы у Спасскихъ воротъ, на такъ называемомъ урочищ Крестецъ, никто изъ священнослужителей для найму ни подъ какимъ видомъ собираться и стоять не дерзали».

Наблюденіе за прекращеніемъ этого сборища архипастырь поручилъ соборянамъ Покровскаго (Василій Блаж.) на рву и Казанскаго на площади съ тмъ, что ежели они изобличены будутъ въ слабомъ смотрніи, то лишены будутъ права на отправленія молебновъ, Покровскіе соборяне предъ иконою Спасителя на Спасскихъ воротахъ, а Казанскіе соборяне предъ иконою св. Николая на Никольской башн.

Соборяне и въ виду лишенія знатныхъ доходовъ оказались въ этомъ дл несостоятельными, а потому и дйствительно были лишены права пть упомянутые молебны.

20 апр. 1771 г. на Спасскій Крестецъ былъ посланъ Чудовской экономъ, игуменъ Амвросій. Онъ нашелъ тамъ старую толпу поповъ-бродягъ и въ одинъ разъ захватилъ 39 человкъ.

По произведенному еще въ 1769 г. разбору безмстныхъ священнослужителей въ Московской спархіи оказалось священниковъ 257, дьяконовъ 11.

На строгое предписаніе преосвященнаго принять ршительныя мры къ прекращенію въ Москв поповскаго бродяжничества Консисторія заявила архипастырю, что «если оставить безмстныхъ поповъ жительствовать въ Москв, то отъ сходбищъ на Крестц никакими запрещеніями ихъ удержать не можно, тмъ боле, что они отъ пріисканія себ мстъ нарочно удаляются, дабы, шатаясь по Москв, быть безъ всякаго за ними присмотра въ сущемъ самодовольств, получая пропитаніе посредствомъ онаго самоблазнительнйшаго на Крестц къ служенію найма».

20 мая 1770 г. Консисторія ршила и митрополитъ утвердилъ это ршеніе-раздлить всхъ безмстныхъ священнослужителей на три разряда, изъ которыхъ къ первымъ двумъ отнести поповъ, заслуживающихъ снисхожденія по уважительнымъ причинамъ и опредленія къ городскимъ и узднымъ мстамъ.

Къ третьему разряду отнесены священники, запрещенные къ священнослуженію. Ихъ всхъ велно выслать изъ Москвы немедленно и распредлить по уздамъ на дьяческія и понамарскія мста. При чемъ сообщено полиціи, чтобы бродящіе изъ священства и церковнаго причта въ Москв безъ письменнаго вида были забираемы и присылаемы въ Консисторію.

«Что жъ посл такихъ распоряженій безмстные попы сдлали?» замчаетъ иронически почтенный историкъ Моск. епархіи г. Розановъ.

«Они сдлали ящики и пошли по рядамъ и большимъ улицамъ собирать милостыню, объявляя себя колодниками, содержащимися въ Консисторіи, и сказывая при томъ, что ихъ великое множество, для того, конечно, чтобы милостивцы больше подавали. И по этому поводу полиція была предупреждена, чтобы такихъ бродягъ и прошакъ ловить безъ всякаго послабленія и присылать въ Консисторію». Это происходило въ іюн 1771 г., когда уже распространялась въ Москв моровая язва, подавшая случай къ народному бунту, жертвою котораго и былъ достопамятный архипастырь. 16 сентября онъ былъ убитъ въ Донскомъ монастыр самымъ тиранскимъ и безчеловчнымъ образомъ.

Такъ какъ народное возмущеніе началось и сильно распространялось по поводу молебновъ у Варварскихъ воротъ предъ иконою Боголюбской Божіей Матери, а главное, по поводу собираемыхъ за молебны денегъ, то по связи всхъ обстоятельствъ невозможно избжать предположенія, что въ распространеніи возмущенія и ненависти противъ архипастыря участвовалъ и разоренный имъ Спасскій Крестецъ.

Въ заключеніе должно упомянуть, что Спасскій Крестецъ въ Москв былъ единственнымъ мстомъ для поповскаго сборища и, вопреки указанію г. Снегирева, нигд въ другихъ мстахъ, ни на Ильинк, ни на Никольской, ни на Варварк такихъ сборищъ не происходило, хотя эти улицы, какъ мы упоминали, назывались также Крестцами, отъ многочисленныхъ перекрестныхъ переулковъ.

Поповскія сборища у Спасскихъ воротъ, посл отчаянной съ ними борьбы духовнаго начальства, прекратились, но посл нихъ остался немаловажный ихъ слдъ на Спасскомъ мосту, на которомъ еще въ ХVІІ ст., а вроятно и раньше уже процвтала торговля не только божественною литургіею, но и литературными произведеніями, сначала рукописными, а потомъ и печатными, сначала по предметамъ только церковныхъ и благочестивыхъ потребностей, а потомъ и по предметамъ потребностей мірскаго, свтскаго быта.

Спасскій Крестецъ отъ древняго времени въ лиц собиравшихся здсь поповъ и дьяконовъ, а также и причетниковъ, представлялъ въ своемъ род особое средоточіе народной грамотности, очень цнимой при господств всеобщей безграмотности.

Собиравшіеся здсь во множеств попы, т.-е. вообще книжные люди, хотя бы и малая ихъ доля, сами нуждались въ книгахъ церковно-служебнаго содержанія въ род часослова или минеи, или требника и т. п., и потому для удовлетворенія ихъ нуждъ сюда же являлись писцы съ своими рукописями и выгодно для своей работы продавали ихъ. Съ своей стороны и попы приносили сюда же тетради и книги собственнаго письма для такой же продажи.

Предположительно такъ, мало-по-малу, установлялся здсь особый книжный торгъ. Какого содержанія продавались здсь произведенія церковной письменности, объ этомъ свидтельствуетъ Соборное Постановленіе 1681 г. (А. И., V, № 75), въ которомъ по 14-му предложенію написано слдующее: «На Москв всякихъ чиновъ люди пишутъ въ тетрадхъ и на листахъ и въ столбцахъ выписки, имянуя изъ книхъ Божественнаго Писанія и продаютъ у Спасскихъ воротъ и въ иныхъ мстхъ, и въ тхъ писмахъ, на преданныя Святй Церкви книги, является многая ложь; а простолюдины, не вдая истиннаго писанія, пріемлютъ себ за истинну и въ томъ согршаютъ, паче же выростаетъ изъ того на Святую Церковь противленіе…»

Для истребленія такихъ писаній, въ этомъ случа главнымъ образомъ раскольничьихъ, назначались два пристава, одинъ отъ Государя изъ свтскихъ, другой отъ патріарха изъ духовныхъ. которые должны были постерегать и забирать тхъ, у кого найдутъ лживыя писанія, приводя ихъ въ Патріаршій приказъ, гд ожидало ихъ смиреніе, смотря повин, и пеня по разсмотрнію. Для вспоможенія приставамъ при захват виновныхъ повелно было давать съ караула стрльцовъ, когда понадобится. Таковы были пріемы древней Московской цензуры.

Само собою разумется, что виновные ослушники съ своей стороны тоже постерегались, и торговля такимъ книжнымътоваромъ не прекращалась.

Здсь распространялась своего рода особая литература, состоявшая по преимуществу изъ тетрадей, книжекъ и листовъ, рдко изъ цлыхъ книгь, заключавшихъ въ себ и выписки отъ Божественныхъ писаній, подобранныя для надобныхъ цлей, и житія святыхъ, и сказанія о являвшихся чудесахъ, повсти изъ Великаго Зерцала и изъ Римскихъ Дй, а въ то же время и свтскія писанія, даже очень нелпыя смхотворныя и кощунственныя статьи, конечно попадавшіяся не часто.

Къ произведеніямъ такого рода, въ которыхъ очень явно отражается сочинительство именно досужихъ и неистовыхъ церковниковъ, между прочимъ относится «хожденіе попа-Савы большой Славы», гд обрисовывается попъ даже извстнаго прихода. «Аще живетъ онъ и за ркою, а въ церкву ни ногою; люди встающе, молятся, а онъ по Приказамъ волочится; ищетъ съ кмъ бы ему потягатца и впредь бы съ нимъ не видатца. Да онъ же по площади рыщетъ, ставленниковъ ищетъ и много съ ними говоритъ, за рку къ себ манитъ; у меня де за ркою стойте, а въ церкви хотя и не пойте; я де суть попъ Сава, да не малая про меня и слава; азъ вашу братью въ попы ставлю, что и рубашки на васъ не оставлю; по тхъ мстъ онъ ставленниковъ держитъ, какъ они деньги вс издержутъ; а иныхъ домой отпускаетъ и рукописаніе на нихъ взимаетъ, чтобъ имъ опять къ Москв приползти, а попу Сав винца привезти; а хотя ему кто и меду привезетъ, то съ радостію возметъ…» Видимо, что это былъ промышленникъ по части ставленія въ попы, ходатай по разнымъ Приказамъ, по этому поводу обиравшій бдняковъ безъ пощады, которые и прославили его смхотворными укорительными и ругательными римами съ прибавленіемъ «смшнаго икоса»: радуйся шальной Сава, дурной попъ Сава и т. д. Хожденіе Савы окончилось тмъ, что онъ попалъ въ патріаршу хлбню на цпь. Такъ въ то время смиряли провинившихся гршниковъ.

Другое сочиненіе въ этомъ род, еще боле циничное и неистовое, это «служба кабаку», кощунственно сложенная въ подражаніе церковной служб большимъ знатокомъ ея порядковъ и разныхътекстовъ съ заглавіемъ: «Мсяца Китовраса въ нелпный день иже въ неподобныхъ кабака шальнаго, нарченнаго въ иноческомъ чину Курехи и иже съ нимъ страдавшихъ» и т. д.

Здсь встрчаются фразы «На малой вечерн поблаговстимъ въ малыя чарки, тажъ позвонимъ въ полведришна ковшика… Спаси борже наготою съ пропою люди своя…» и тому подобное, по большей части малограмотное, особенно любопытное тмъ, что въ рукописи сдлана запись по листамъ о ея принадлежности: «Сій кабакъ Никиты Петрова сына Новосельцова, а подписалъ по его велнію Прилуцкаго монастыря дияконъ Юрья Поповъ назвищемъ Удачныхъ. Лта 7174 (1666) году марта въ 4 день».

Въ сохранившихся многочисленныхъ рукописныхъ сборникахъ всегда можно находить вплетенныя особыя тетради разнаго времени и разнаго содержанія, которыя и составляли нкогда литературный товаръ этого рода, и благочестивый и неистово смхотворный.

Рукописные тетради и листы нердко украшались раскрашенными рисунками, что составляло особый отдлъ этой литературы. Въ конц ХVІІ ст. Москвичи догадались, что такіе рисунки возможно печатать деревянными досками по образцу Фряжскихъ и Нмецкихъ гравированныхъ листовъ. Умноженіе такимъ способомъ печатныхъ листовъ вскор обратило на нихъ вниманіе Ду-ховной власти, увидавшей, что на этихъ листахъ длаются священныя изображенія не по подобію и очень безграмотно. Въ одной изъ грамотъ патріарха Іоакима (1674–1690) это производство описывается слдующимъ образомъ:

«Вдомо великому господину святйшему Іоакиму Патріарху учинилося, что многіе торговые люди, рзавъ на доскахъ, печатаютъ на бумаг листы иконъ святыхъ изображенія, иніе же велми неискусніе и неумющіе иконнаго мастерства длаютъ рзи странно и печатаютъ на листахъ бумажныхъ развращенно образъ Спасителя нашего Іисуса Христа, и Пресвятыя Богородицы и небесныхъ силъ, святыхъ угодниковъ Божіихъ, которые ни малаго подобія первообразныхъ лицъ являютъ, токмо укоръ и безчестіе наносятъ церкви Божіей, и иконному почитанію, и изображеннымъ лицамъ святымъ, тмъ неискусствомъ своимъ; и т печатные листы образовъ святыхъ покупаютъ люди и украшаютъ тми храмины, избы, клти и сни, пренебрежно, не для почитанія образовъ святыхъ, но для пригожества, и дерутъ тыя и мещутъ въ попраніе безчестно и безъ страха Божія; еще же торговые люди покупаютъ листы на бумагжъ нмецкіе печатные, и продають, которые листы печатаютъ нмцы еретики Лютеры и Кальвины, по своему ихъ проклятому мннію, неистово и неправо; на подобіе лицъ своея страны и во одеждахъ своестранныхъ нмецкихъ, а не съ древнихъ подлинниковъ, ко-торые обртаются у православныхъ; а они еретики святыхъ иконъ не почитаютъ, и ругаяся развращенно печатаютъ въ посмхъ христіанамъ и таковыми листами иконы святыя на доскахъ пренебрежны чинятся и ради бумажныхъ листовъ иконное почитаніе презирается, а церковію святою и отеческимъ преданіемъ иконное поклоненіе и почитаніе издревле заповдано, и утверждено, и писати на доскахъ, а не на листахъ велно. И того ради велти бы о томъ кликати биричу, чтобъ на бумажныхъ листахъ иконъ святыхъ не печатали и нмецкихъ еретическихъ не покупали, и въ рядахъ по крестцамъ не продавали; а если сему кто учинится преслушенъ, и начнетъ, ради корысти своей, такими листами впредь торговать и развращенно неправо печатать, тому быти отъ Великихъ Государей въ жестокомъ наказаніи, и т продажные листы вземше безцнно истребятся, а сверхъ того на томъ доправятъ большую пеню».

Повидимому, зта грамота представляла только проектъ о запрещеніи печатанія упомянутыхъ листовъ, какъ можно судить по отсутствію дальнйшихъ распоряженій по этому предмету. Дло оставалось безъ движенiя до Петровскихъ временъ, когда 20 марта 1721 г. явилось подобное же постановленіе Синода.

Св. Правит. Синодъ приказали: «Продаемые въ Москв на Спасскомъ Мосту и въ другихъ мстехъ листы разныхъ изобра-женій (лубочные) и службы и каноны и молитвы, которые снабжены и сочиняются разныхъ чиновъ людьмя самовольно писменные и печатаются кром типографіи неопредленными къ тому указомъ но своевольно дерзающими безъ свидтельства и позволенія, въ чемъ отъ противныхъ церкви Святй есть и не безъ порицанія, описавъ вс обрать въ Приказъ Церковныхъ Длъ и, запечатавъ, держать до указу-и тхъ людей, которые продаютъ, взявъ и отъ кого оные къ продаж получаютъ и кмъ сочинены и писаны и печатаны, сыскавъ, о такой ихъ дерзости и по какому указу то они чинятъ, допросить. . и изслдовать о томъ достоврно. . съ доставленiемъ въ Синодъ по одному экземпляру вышеобъявленныхъ листовъ, каноновъ и прочаго». Людямъ сказанъ былъ Государевъ указъ «дабы впредь въ такіе непозволенные имъ дйства самовольствомъ весьма не вступали подъ страхомъ жестокаго отвта и безпощаднаго штрафованія». Несмотря на строгіе запреты, листы печатались даже и во второй половин XVIII ст. попрежнему безъ всякой цензуры самовольно, по собственному замыслу и, конечно, въ инымъ случаяхъ не только въ грубомъ, но и въ нелпомъ вид, какъ могли воспроизводить простонародныя невжественныя понятія о святын и святости. На большой картин Страшнаго Суда Богородица, напр., изображена въ обычномъ костюм Русской Цариды.

Въ 1760 г. своеволіе этой печати дошло до того, что на Спасскомъ мосту появились въ продаж листы съ изображеніемъ новоявленнаго въ это время Чудотворца Митрополита Ростовскаго Димитрія съ его чудесами, которые Св. Прав. Синодомъ не были еще апробованы. Между тмъ указами еще въ 1744 г. и потомъ въ 1745 г. было уже запрещено печатать листы съ неискусно сдланными изображеніями Святыхъ и печатать не иначе, какъ по разсмотрнію епархіальнымъ архіереемъ самыхъ гравированныхъ досокъ.

Вс эти указы и запрещенія касались однако только священныхъ изображеній, о которыхъ заботилось главнымъ образомъ только духовное вдомство. Листысвтскаго содержанія предоставлены были полнйшему произволу ихъ сочинителей и свободно распространяли въ народ свои остроумные шутовскіе, а иногда и очень циническіе рисунки и тексты. Это была въ полномъ смысл литература простонародная [134].

То же самое должно сказать и относительно священныхъ изображеній и писаній, которыя потому и являлись неискусными, грубыми, неистовыми, что производилъ ихъ и въ рисункахъ и въ писаніяхъ главнымъ образомъ простой народъ, стремившійся съ выгодою для себя удовлетворять потребностямъ невжественнаго крестьянства, находившаго въ этихъ произведеніяхъ боле или мене яркіе живые отвты на запросы его духовныхъ требованій.

Само собою разумется, что въ числ листовъ священнаго и свтскаго содержанія появились и печатные портреты Императорскихъ лицъ, обработанные также очень по простонародному.

Въ 1742 г. академикъ Штелинъ надписалъ на купленномъ имъ такомъ портрет слдующую отмтку:

«Эту омерзительно великолпную гравюру купилъ я въ одной картинной лавк въ Москв, подъ Кремлевскими (Спасскими) воротами, и представилъ ее черезъ одного придворнаго Ея Императорскому Величеству осенью 1742 г. Вслдъ затмъ 6 апрля 1744 г. вышло изъ Сената Высочайшее повелніе: вс экземпляры этого портрета у продавцовъ отобрать и дальнйшую продажу ихъ подъ большимъ наказаніемъ воспретить, съ тмъ чтобы никто на будущее время не осмливался портретовъ Ея Импер. Величества безъ апробаціи Спб. Академіи гравировать или продавать».

Такихъ листовъ въ то время было собрано въ Спасскихъ воротахъ, Печатнаго двора у батырщика 22, Архангельскаго собора у дьячка 22; за Спасскими воротами у воротъ Новгородскаго подворья (на Ильинк) у вдовы кудца 29, всего 73, въ томъ числ Ея Величества 50, Его Высочества Наслдника 23.

Гравюра, по словамъ академика, была омерзительно великолпна, то-есть омерзительно неистова, но вдь народъ требовалъ Императорскаго портрета, а Нмецкая Академія, понапрасну называвшаяся Россійскою, вовсе и не думала объ этомъ. Народъ посвоему добывалъ надобные для его жизни различные предметы умственной и нравственной пищи и воздлывалъ ихъ попросту, какъ Богъ вразумилъ, не видя и не ожидая помощи и пособій оть богатаго верхняго общества и даже отъ духовной власти, которая вмст съ свтскою властью только запрещала и запрещала.

Художественность изображенія въ простонародныхъ понятіяхъ и представленіяхъ заключалась не въ правильности рисунка, а въ цвтности раскраски, и такъ какъ красивый одного корня съ краснымъ, то и верхомъ красоты для простого народа и до сихъ поръ, покрайней мр въ Московской сторон вообще у Великоруссовъ, почитается или красный цвтъ, или яркіе другіе цвта неотмнно яркіе. Поэтому и въ лубочныхъ листахъ красный цвтъ горлъ на всхъ изображеніяхъ, о чемъ засвидтельство-валъ одинъ писатель того времени (1769 г.), разсказавшій шутовской сонъ, какъ его лицо было взмарано красноватымъ сокомъ. «И началъ я походить тогда на Евдона или на Берфу, которыхъ видалъ въ Москв на Спасскомъ мосту въ продаж«(Сатирическій журналъ И то и сiо, 1769 г. январь). Евдонъ и Берфа была ходячая въ то время повсть, герои которой изображались въ качеств портретовъ на особомъ лист.

Цвтность раскраски въ старой жизни была господствующимъ выраженіемъ народнаго вкуса, и потому вся домашняя утварь, деревянная, распестрялась цвтными узорами и травами. Въ зодчеств церковномъ и домовомъ господствовала та же пестрота раскраски, не говоримъ объ одежд, которая всегда была цвтною. Теперешній господствующій въ мужскомъ наряд черный цвтъ привелъ бы въ уныніе тогдашнихъ людей.

Итакъ, Спасскій пресловутый Мостъ въ старой Москв былъ основателемъ и распространителелъ той литературы, которую, какъ мы упомянули, не безъ основаній возможно называть простонародною и въ церковничьихъ и въ свтскихъ ея произведеніяхъ. Толпа безмстныхъ поповъ, собиравшаяся у Спасскихъ воротъ, поспособствовала своею грамотностію завести здсь книжный торгъ письменами и листами. Повсему вроятію, сначала этотъ торгъ былъ походячій, т.-е. въ разноску, а затмъ несомннно появились и скамьи, лавочки, столы, гд съ другимъ мелочнымъ товаромъ продавались писаные тетради, листы, столбцы.

Съ постройкою черезъ широкій ровъ каменнаго моста на немъ по сторонамъ устроились и лавки, какъ доходныя статьи того вдомства, которое охраняло этотъ мостъ.

На Спасскомъ мосту, кром лавокъ, существовало особое довольно высокое зданіе для книжной торговли подъ названіемъ Библіотека. Такъ это зданіе обозначено въ полицейскихъ длахъ 1729 г. и на старинномъ глазомрномъ план 1738 г., которое, по всему вроятію, было построено при Петр, если еще не при цар едор Алексевич.

Зданіе зтой Библіотеки находилось, идя оть Спасскихъ воротъ по Спасскому мосту, въ конц моста на правой сторон въ 15 саж. оть воротъ. Оно занимало пространство въ 5 саж. въ квадрат и было двухъэтажное съ хорами или верхними галлереями.

Наименованіе Библіотека, по всему вроятію, обозначало книжную торговлю или вообще мсто для торговли книгами, такъ какъ и нкоторые купцы, ведя такую торговлю, именовали себя библіотекарями, какъ назвалъ себя Московскій купецъ Василій Вас. Кипріановъ, публиковавшій въ 1757 г., что онъ продаетъ свой домъ близь Донскаго монастыря (М. В. 1757 г., № 28). Вроятно, въ то время еще не находили другого имени

для торговца книгами. Университетъ именовалъ книгопродавца своей книжной лавки переводнымъ съ иноземнаго и потому нсколько ученымъ словомъ-книгосодержателемъ. Въ 1750 и 1760-хъ годахъ такими книгосодержателями Университетской книжной лавки были гофъ-маклеръ Веверъ, торговавшій и чрезъ своего приказчика, вроятно, Іосифа Сколарія или Школарія, который также именовался книгосодержателемъ. Въ это время торговля книгами главнымъ образомъ сосредоточивалась или дятельно производилась въ двухъ книжныхъ лавкахъ, въ Университетской, находившейся въ старинномъ зданіи у Воскресенскихъ воротъ, гд нын высится Историческій музей, и въ С.-Петербургской книжной лавк Академіи Наукъ, на Никольской, близь Синодальной типографіи, у церкви Владимірской Богородицы. Об лавки очень часто объявляли въ Моск. Вдомостяхъ о про-даж выходившихъ изъ печати книгъ.

Торговцы на Спасскомъ мосту, торговцы, такъ сказать, мелкіе, не обладали такими офиціальными средствами, какъ упомянутыя дв лавки, и потому не тратили своихъ малыхъ средствъ на объявленiя въ Вдомостяхъ. Но, вроятно, и у нихъ торговля мало-по-малу разрасталась, особенно съ того времени, когда печатная литература получила великое поощреніе и съ высоты Императорскаго престола. Извстно, что Императрица 9 ноября 1768 г. пожаловала ежегодно по пяти тысячъ рублей на Россійскіе переводы хорошихъ иноязычныхъ книгъ, поручивъ смотрніе за этимъ дломъ графу Влад. Григор. Орлову, графу Андрею Петр. Шувалову и коллежскому совтнику Григорію Козицкому (М. В. 1768 г., № 91). Начиная съ 1760 г. въ Москв явились на свтъ по почину Университета даже и повременныя изданія, каковы были Полезное Увеселеніе, Свободные Часы, Невинное Упражненіе, Доброе Намреніе. Подписку на первое изъ этихъ изданій Университетъ объявилъ въ Моск. Вдомостяхъ отъ 1 октября 1579 г., № 79, извщая, что «Будущаго 1760 г. съ генваря мсяца отъ Императорскаго Московскаго Университета издаваны будутъ Періодическія сочиненія на Россійскомъ язык, въ каждую недлю по одному листу, цною въ годъ на простой бумаг по 4 р., а на хорошей по 4 р. съ полтиною; и желающимъ оныя понедльно или помсячно получать. явиться заблаговременно у Университетскаго книгосодержателя Вевера, или у его прикащика (Сколарія)».

Съ этого времени издательство книгъ крупныхъ по объему и особенно малыхъ размножалось съ немалою быстротою, и книжная торговля стала процвтать не въ однхъ лавкахъ Университета и Академіи Наукъ, но и на Спасскомъ мосту, который, надо замтить, на основаніи приведенныхъ свидтельствъ былъ въ Москв первоначальникомъ этой торговли. Недаромъ стояла у самаго моста и Библіотека, какъ зданіе, исключитеьно предназначенное для книжной торговли.

Первымъ изъ здшнихъ. торговцевъ книгами сталъ печатать въ Вдомостяхъ объявленія о своей торговл Московскій второй гильдіи купецъ Михаила Антиповъ, помстившій въ № 61 Вдомостей 1765 г. августа 2 извстіе, что въ книжной его лавк, состоящей на Спасскомъ мосту, «продается вновь напечатанная книга, называемая Нравоучительная философія, первый томъ». Въ 1766 г. онъ опять заявлялъ въ № 43 Вдомостей, что продаются у него новонапечатанныя книги: Священная Исторія, 2 р. 20 к. и Философіи Нравоучительной первая и вторая части, по 1 р. 20 к., при чемъ уступка въ цн быть можетъ.

Въ 1768 г. печатаетъ объявленія и другой книгопродавецъ на Спасскомъ мосту Моск. купецъ Яковъ Аан. Добрынинъ, извщавшій публику 18 ноября о продаж въ его лавк вновь изъ печати вышедшихъ С.-Петербургскихъ Россійскихъ и Нмецкихъ календарей на 1769 годъ (М. В. 1768 г., № 93, 97), кром другихъ книгъ. Этоть Добрынинъ находился въ прямыхь сношеніяхъ съ Академіею Наукъ, которая въ томъ же году, генваря 23, № 7 извщала, что ея изданія продаются въ его лавк, а окт. 31 (М. В., № 88) извщала, что остающіяся въ ея книжной лавк иностранныя на разныхъ языкахъ книги будутъ продаваться черезъ аукціонъ, для чего составлена и роспись тмъ книгамъ для раздачи охотникамъ безденежно, присовокупляя, что эта раздача производится на Спасскомъ мосту въ книжной лавк купца Добрынина.

Съ самаго начала 1769 г. Спасскій мостъ все чаще и чаще сталъ объявлять о своей торговл разнородными книгами. Въ № 4 Вдомостей, генв. 13, тотъ же Добрынинъ повторяетъ о продаж Академическихъ календарей и между прочимъ о продаж полныхъ экземпляровъ Ролленевой Древней и Римской Исторіи. Въ № 7 генв. 23 онъ публиковалъ о продаж Пересмшника или Славенскихъ сказокъ 4-й томъ.

Въ № 20 марта 10 публиковалъ о продаж у него ежемсячнаго сочиненія подъ титуломъ «Ни то ни сё», предлагая покупать порознь всякую недлю, считая каждый листъ по 3 копйки такъ и во весь годъ, заплатя впередъ 1 р. 38 коп. — Въ № 24 продаетъ полумсячное изданіе подъ титуломъ «Полезное съ Пріятнымъ» по 15 коп.; также еженедльныя сочиненія «То и сё» по 4 коп. листъ, во весь годъ 2 р. — Въ № 73-продаетъ «Похожденіе Ахиллесово»; сказки стихами по 27 коп.; еженедльные листы «Смсь», 21 коп. листъ; «И То и Сё» по 4 коп. листъ; «Всякая Всячина» по 4 коп. листъ, которыхъ можно и впредь получать новые листы по вторникамъ (№ 78).

Въ томъ же 1769 г. сталъ объявлять въ Вдомостяхъ и другой книготорговецъ Спасскаго моста, купецъ Гаврила Ильинъ. Въ № 59 газеты онъ объявлялъ, что въ его лавк продаются: ежемсячное сочиненіе «Адская Почта или переписка Хромоногаго бса съ Кривымъ» каждаго мсяца экземпляръ 23 коп.; сочиненіе еженедльное подъ заглавіемъ «Трутень», каждой недли экземпляръ по 4 коп.; вновь напечатанная книжка «Любовный Лексиконъ приписанный красавицамъ» съ фигурами на блой бумаг по 10 коп. экземпляръ.

Въ No№ 79 и 82 онъ объявлялъ о продаж второго изданія «Трутня» съ гридированнымъ къ оному виньетомъ по прежней цн; такожъ и «Адская Почта».

Къ концу года 17 ноября въ № 92 Вдомостей появилось объявленіе новаго книгопродавца на Спасскомъ Мосту, Алекся Колокольникова, который извщалъ, что въ его лавкахъ у его сидльцовъ Степана Пантелеева и Ивана Афончикова продаются: «Адская Почта», «Ода на взятіе Хотина», «Христовы о блаженствахъ проповди» и «Россійская Исторія», три тома, сочиненіе ед. Емина. Иванъ Афончиковъ въ конц 1770 г. является уже купцомъ, содержащимъ на Спасскомъ мосту свою книжную лавку, отъ которой объявлялъ о продаж книгъ 38 названій (М. В. 1770 г., № 95).

Прежній книгопродавецъ Добрынинъ въ № 99 Вдомостей публиковалъ о своей лавк, не обозначая Спасскаго моста, а увдомлялъ, что его лавка состоитъ у Спасскихъ воротъ. Но въ 1770 г. № 19 онъ снова указываетъ, что книжная его лавка находится на Спасскомъ мосту, при чемъ объявляетъ о продаж «Трутня», «И То и Сё, «Смси». Въ этомъ году онъ довольно часто публикуетъ о продаж книгъ, иногда въ большомъ количеств, при чемъ сатирическія изданія къ концу года уже вовсе не упоминаюхся. Однако, на смну этихъ изданій въ 1772 г. является знаменитый Новиковскій Живописецъ. Добрынинъ пользуется случаемъ и въ № 55 Вдомостей печатаетъ обширное объявленіе о продаж новыхъ книгъ, числомъ 38 названій и въ томъ числ на первомъ мст «Живописецъ еженедльное сочиненіе на 1772 г.», по подписк за весь годъ 2 р. 20 коп.; и дале между прочимъ комедія «О Время»; «Трудолюбивый Муравей»; поэма «Елисей Ямщикъ»; Десертные любовные билеты по 10 коп.; Игра, называемая Вистъ, по 40 коп.; Собраніе Россійскихъ псенъ дв части 2 р. 20 коп. Но тутъ же въ перемшку указано не мало книгъ научнаго содержанія, каковы путешествія Академиковъ Гмелина, Лепехина, Рычкова; переводы Тацита, Валерія Максима, Топографическое описаніе Москвы, Лтопись о Московскихъ мятежахъ и т. п.

Въ характер книжной торговли на Спасскомъ мосту необходимо примтить то обстоятельство, что здсь сосредоточивалась торговля извстнымии въ это время Петербургскими сатирическими журнальцами, родоначальницею которыхъ явилась «Всякая Всячина» (1769–1770 г.), издававшаяся починомъ и не безъ участія самой Императрицы. Этимъ изданіемъ начинался сатирическій походъ противъ старозавтныхъ закоренлыхъ общественныхъ недочетовъ въ нравахъ и обычаяхъ. Впервые печатная литература получала нкоторую развязность въ своихъ движеніяхъ и, главное, получала характеръ повседневнаго говора о предметахъ, живьемъ касавшихся каждаго обывателя. Все это, какъ нельзя больше, соотвтствовало потребностямъ той толпы обывателей, которая собиралась или проходила на Спасскомъ мосту, а потому сатирическіе журнальцы, выходившіе еженедльно по вторникамъ въ объем полулиста печатнаго, распространялись здсь въ неимоврномъ количеств.

Пользуясь дарованной свободой, «Всякая Всячина» предрекала, что она породитъ безконечное племя, что за нею послдуютъ законныя и незаконныя дти, будутъ со временемъ и уроды заступать ея мсто.

Дйствительно, въ тотъ же 1769 годъ народились «И То и Се», «Ни То, ни Сё», «Поденьшина», «Смсь», «Адская Почта», «Полезное съ Пріятнымъ», «Трутень», и дале въ 1770 г. — «Парнасскій Щепетильникъ», «Пустомеля», въ 1771 г. — «Трудолюбивый Муравей», въ 1772 г. — «Вечера» и, наконецъ, потомокъ Трутня «Новиковскій Живописецъ».

Выдающійся изъ всхъ поименованныхъ журнальцовъ 1769 г. «Трутень» скоро и много нагршилъ противъ своей прабабки, какъ онъ называлъ «Всякую Всячину», особенно противъ знатныхъ господъ и по вопросу о положеніи крестьянъ у помщиковъ, и потому возбудилъ въ ихъ обществ великое негодованіе, такъ что въ 1770 г. почти вс журнальчики съ сатирою прекратили свое существованіе, замолкли, какъ хоръ птицъ къ концу лта.

Но въ то время, какъ Университетская книжная лавка продавала по преимуществу творенія Сумарокова и оды директора Университета, Хераскова, побдныя и философическія, кром разныхъ научныхъ книгъ, — на Спасскомъ мосту производилась оживленная торговля упомянутыми сатирическими листами, которые только здсь и распродавались въ довольномъ количеств, какъ скоро высылались изъ Петербурга. Въ 1770 г. больше другихъ книгопродавцевъ продавалъ ихъ Яковъ Добрынинъ, отчасти и Гаврила Ильинъ. Сатира здсь ютилась съ давняго времени и въ продаваемыхъ рукописныхъ тетрадкахъ и въ лубочныхъ картинкахъ, а потому всегда являлась дорогимъ гостемъ, откуда бы ни приходилъ этотъ гость.

Однако сама писательская Москва не послдовала примру Петербурга и не напечатала ни одного журнальчика съ сатирическимъ содержаніемъ. Это скоро подмтилъ забавный Трутень и написалъ письмо (отъ 2 іюня), будто бы изъ Ярославля, съ слдующими разсужденіями:

«Изъ Ярославля. Здсь вс удивляются воздержности Московскихъ писателей. Извстно, что почтенная наша старушка Москва и со своими жителями во нравахъ весьма не постоянна: ей всегда нравилися новыя моды и она всегда перенимала ихъ у Петербургскихъ жителей; а т прямо отъ просвтителей въ ономъ разумовъ нашихъ господъ Французовъ. Въ ныншнемъ 1769 году лишь только показалась въ свтъ «Всякая Всячина» со своимъ племенемъ, то жители ншего города заключили, что и это новая мода. И какъ Москва писателями сихъ мелкихъ сочиненій весьма изобильна, то надялись, что тамъ сіи листки выходить будутъ не десятками, но сотнями. Ради чево фабрикантъ здшней бумажной фабрики веллъ съ поспшеніемъ длать великое множество бумаги, годной къ печатанію; а между тмъ отправилъ своего прикащика на почтовыхъ лошадяхъ въ Москву для подряду. Но онъ и мы вс обманулись: въ Москв и по сіе время ни одного такова изъ типографіи не вышло листочка; да и печатанные въ Петербург журналы читаютъ не многія. Старой, но весьма разумной нашъ мещанинъ, Правдинъ, о семъ заключаетъ, что Москва. ко украшенію тла служащія моды перенимаетъ гораздо скоре украшающихъ разумъ, и что Москва такъ же, какъ и престарлая кокетка, сатиръ на свои нравы читать не любитъ».

Воздержаніе Московскихъ писателей зависло, можетъ быть, отъ мстныхъ причинъ, въ числ которыхъ главною причиною было то обстоятельство, что въ Москв не существовало того интеллигентнаго, собственно придворнаго общества, какимъ въ то время славилась сверная столица. А потомъ и дло было внов. Москвичи еще не успли съ нимъ освоиться, не говоря о томъ, что вольное развязное сатирическое слово о людскихъ порокахъ, особенно о порокахъ знатныхъ людей, въ благочестивой Москв почиталось чуть не преступленіемъ противъ установленныхъ порядковъ общественной жизни. Но замтка Трутня, «что Москва писателями сихъ мелкихъ сочиненій весьма изобильна», даетъ поводъ съ большою вроятностью предполагать, что Петербургскіе сатирическіе листки также въ изобиліи наполнялись и писаніями Московскихъ авторовъ, какъ бывало съ журналами и въ наши времена.

Исторія книжной торговли на Спасскомъ мосту входитъ въ общую исторію Московскаго торга книгами, какъ и Московскаго ихъ издателъства, а потому здсь мы упомянемъ только о томъ, что Спасская торговля книгами не прерывалась до самаго нашествія въ 1812 г. Французовъ и съ ними Двадцати языкъ.

Изъ послднихъ торговцевъ на Спасскомъ мосту въ 1811 г. упоминается Алексй Телепневъ, который въ 1813 г. торгуеть уже на Никольской, подл Управы Благочинія, куда перемстился и Матвей Глазуновъ, торговавшій также на Спасскомъ мосту (1787 г.).

Посл Европейскаго, уже не Татарскаго, а Французскаго нашествія Спасскій мостъ былъ разобранъ.

Кром книжныхъ, на Спасскомъ мосту существовали и другія лавки. Въ 1765 г. здсь продавалась Вейновая водка (передвоенная наливка, родъ ликёра), дланная записавшимся въ Московскій цехъ Саксонцемъ Иваномъ Дицомъ, съ не малымъ уменьшеніемъ цны противъ выписной изъ-за моря.

У Спасскихъ же воротъ, тоже, вроятно, на самомъ мосту или возл него, существовалъ и «Кофейный Домъ», упоминаемый еще въ 1730 г., когда въ немъ торговые люди пили блое вино и одинъ изъ нихъ увелъ у другого лошадь, стоявшую при томъ Кофейномъ дом въ ожиданіи своего сдока, о чемъ и происходило разбирательство въ Полицмейстерской Канцеляріи.

Подальше отъ Спасскаго моста, внизъ подъ гору къ Москв-рк, въ самой стн Кремля и особенно въ отводной башн Константиновскихъ воротъ существовало городское страшилище, наводившее ужасъ на иныхъ обывателей.

Возл Константиновскихъ воротъ въ самой стн Кремля были устроены тюрьмы и обширный застнокъ, т.-е. особая постройка за Кремлевскою стною. Заключая въ себ также тюремныя помщенія для пытокъ и истязаній въ цляхъ тогдашняго судопроизводства, эта постройка прославила себя именемъ застнка въ ужасающемъ смысл, какъ страшнаго орудія пыточныхъ мученій. Въ простомъ смысл застнкомъ называлась всякая постройка, расположенная за стною какого-либо зданія, почему и храмовые предлы, пристроиваемые къ стнамъ храма, именовались также застнками.

Съ этой загородной стороны Константиновскія ворота оканчивались отводною башнею, которая такъ и прозывалась пыточною и о которой въ конц XVII ст., во время препирательствъ о церковныхъ вопросахъ между латинствующими малоруссами и православными великоруссами, одинъ латинствующій фанатикъ Петръ Артемьевъ, укоряя великоруссовъ въ жестокости, говорилъ между прочимъ: «Нмые учители у дыбъ (орудіе пытки) стоятъ въ Константиновской башн: вмсто Евангелія огнемъ просвщаютъ, вмсто Апостола кнутомъ учатъ» (Ж. М. Н. П. 1885 г., октябрь, стр. 251). Такъ можетъ быть въ дйствительности крутые Москвичи встрчали напоръ католическихъ идей, обнаружившійся въ это время съ особою силою.

Если Застнокъ столь страшно грозилъ преступному населенію Москвы, то не мало бды встрчали здсь и бояре-неудачники въ мстническихъ стычкахъ и спорахъ. Ихъ, виноватыхъ, отъ Дворца по всей Ивановской площади позорно водили въ Спасскія ворота, въ тюрьму, вроятно, въ особую, такъ сказать, боярскую тюрьму для неукротимыхъ мстниковъ. Въ иныхъ случаяхъ по великодушной милости Государя ихъ и возвращали оть Спасскихъ же воротъ.