История города Москвы. От Юрия Долгорукого до Петра I Забелин Иван
Въ 1622 г. ему порученъ былъ въ вдомство Судный Володимирскій приказъ. Но въ 1624 г. онъ потерплъ большое крушеніе по случаю своихъ счетовъ о мстахъ на свадьб царя Михаила, когда государь женился на Марь Владиміровн Долгорукой.
Было постановлено, что на государевой радости всмъ свадебнымъ чинамъ «быть безъ мстъ и впередъ тмъ никому не считаться и въ случаи не пріимать».
Для укрпленія государь повеллъ этотъ указъ подписать думнымъ дьякамъ и своею государскою печатью запечатать.
По обряду и обычаю была составлена свадебная роспись, въ которой въ сидячихъ боярахъ съ государевой стороны были записаны кн. Ив. Ив. Шуйскій, кн. Ив. Вас. Голицынъ и князь А. Ю. Сицкой. Съ государыниной стороны кн. Дмитрій Тимо. Трубецкой, кн. Ив. Ив. Одоевской и окольничій Бутурлинъ.
Въ сидячихъ боярыняхъ съ государевой стороны были написаны первою жена кн. Ив. Ив. Шуйскаго, Мара Васильевна, а второю жена кн. Ив. Вас. Голицына, Ульяна Ивановна.
Эта роспись очень не полюбилась кн. Ивану Вас, и онъ, нимало не медля, сталъ бить челомъ государю и отцу его патріарху Филарету Никитичу, что онъ написанъ сидть ниже кн. Ив. Ив. Шуйскаго и что бояринъ кн. Д. Т. Трубецкой написанъ у царицы первой бояринъ, а онъ, Голицынъ, у государя въ другихъ, и ему меньше бояръ Шуйскаго и Трубецкаго быть не вмстно.
На это государь веллъ сказать ему, что вдь по указу велно всмъ быть безъ мстъ, а потому и онъ долженъ быть на своемъ мст, какъ всмъ сказано, и не чинилъ бы онъ помхи государскому длу; а не будетъ онъ на указанномъ мст и ему быть въ опал.
И самъ патріархъ уговаривалъ князя, что отечеству его въ томъ порухи не будетъ. Но бояринъ упрямо говорилъ: «въ томъ ихъ государская воля, хотя вели, государь, казнить, а ему, Голицыну, по той росписи меньше Шуйскаго и Трубецкаго быть никакъ нельзя».
Государь и патріархъ повелли объ этомъ сказать боярамъ. Бояре разсудили, что кн. Иванъ Голицынъ учиняетъ то измною, что на государев радости быть не хочетъ, а государская милость ко всмъ къ нимъ, что указалъ государь быть всмъ безъ мстъ, и въ князь Ивановомъ непослушань и измн ихъ государская воля; а князь Иванъ по своей вин достоинъ всякаго наказанья и разоренья.
По этому боярскому приговору послдовалъ царскій указъ: «князь Ивана Голицына за его непослушанье и измну помстья и вотчины отписать на государя, и помстья въ роздачу роздать, а вотчины вдать во Дворц; а за нимъ оставить въ Арзамас изъ вотчины его одно село, которое поменши; а его и съ женою сослать съ приставомъ въ Пермъ, а двора и животовъ (пожитковъ) отнимать у него не велли».
Тотчасъ же кн. Ивана вывели изъ Кремля въ Блый городъ на простой обывательскій дворъ.
Въ Пермь онъ высланъ съ приставомъ въ сопровожденіи, для береженья, 30 ч. стрльцовъ, которые должны были оберегать его и въ город, съ наказомъ, что быть кн. Ивану въ Перми безотступно и того беречь накрпко, чтобъ никто къ нему не приходилъ и не прізжалъ, и велно дать ему въ Перми дворъ, на которомъ избы дв или три, и людей ему велно взять 12 человкъ да попа; и по праздникамъ къ церкви его пускать, а ходить приставу съ нимъ къ церкви и отъ церкви.
Въ послужномъ списк чиновъ отмчено подъ 1625 г., что кн. Иванъ Вас. «сосланъ въ опалу на Вятку».
Во время тогоже свадебнаго чина его жена, княгиня Ульяна Ивановна, должна была занимать второе мсто въ числ сидячихъ боярынь съ государевой стороны, но князь Иванъ своимъ упрямствомъ попортилъ дло и потому ни онъ, ни жена его на государской радости не были. Съ нимъ и жена его была сослана въ Пермь.
Въ 1627 г. князь Иванъ въ опал и въ ссылк померъ. По всему вроятію, его вдова, какъ ни въ чемъ неповинная, была возвращена въ Москву. Но какъ она устроилась, объ этомъ свдній не имемъ.
Обширный дворъ Голицына, оставленный и съ имуществомъ въ его распоряженiи, посл его смерти, по указу патріарха Филарета Никитича, былъ проданъ новому государеву тестю, отцу царицы Евдокіи Лукьяновны, Лукьяну Степановичу Стршневу, за очень значительную сумму, за 1.238 рублей 30 алтынъ, «по цновной памяти цновщиковъ и англинскихъ нмецъ, полатнаго каменного дла мастера Ивана Самойлова съ товарищи, съ подмастерьи, по ихъ смт и по цн«.
Само собою разумется, что эти деньги были уплачены изъ государевой казны, такъ какъ Стршневъ былъ очень небогатый дворянинъ.
По указу патріарха деньги были розданы по монастырямъ «по его князь Иванов душ въ вчныи поминокъ», вроятно, по духовному завщанію князя.
О его вдов не имемъ свдній до 1651 г., когда она упоминается въ числ большихъ вдовъ, по случаю церемоніальной встрчи Литовскихъ пословъ, для которой встрчи, по распоряженію государя, отъ ея двора выслано было всего только три нарядныхъ человка, такъ называемыхъ даточныхъ встрчниковъ, которыхъ тогда отъ разныхъ боярскихъ дворовъ насчитывалось 775 человкъ.
Это указывало, что вдова Голицына хотя и находилась въ почет, но не была особенно богата. Въ 1665–1669 гг. она состоитъ мамою у царевича Симеона Алексевича, прожившаго только съ небольшимъ 4 года (Бытъ Царицъ, 390).
По свидтельству Котошихина въ мамы избирали боярыню честную, т.-е. знатную, вдову старую.
Въ 1671 г., во время бракосочетанія царя Алекся Мих. на Наталь Кирилловн Нарышкиной, по свадебной росписи, вдова Голицына, Ульяна Ивановна, написана была у царицы въ комнат, въ числ 4-хъ боярынь первою.
Затмъ ей послдовало особое счастіе. Въ 1672 г. мая 30 родился царевичъ Петръ и посл его крещенья 29 іюля въ мамкахъ у него государь указалъ быть боярина Ивана Вас. жен, вдов княгин Ульян Ивановн. Она и носила крестить царевича въ Чудовъ монастырь.
Въ 1674 г. окт. 24 царица ходила молиться по монастырямъ съ меньшими царевичами и царевнами и за нею въ числ мамъ означена, первою тоже, Ульяна Ивановна.
Въ 1675 г. у царевича въ мамахъ находилась уже боярыня Матрена Романовна Леонтьева, слдовательно Голицына померла въ 1674 г. или въ томъ же 1675 году [110].
Такимъ образомъ, какъ видли, Голицынскій дворъ поступилъ во владніе Лукьяна Степановича Стршнева, отца царицы Евдокіи Лукьяновны, а потому очень близкаго человка къ царскому семейству. Повидимому, никакою службою онъ не отличался. Все его значеніе сосредоточивалось на томъ, что онъ былъ тесть государя. Въ 1630 г. изъ дворянъ онъ произведенъ въ окольничіе, а въ 1634 г. получилъ санъ боярина въ день именинъ царицы, 1 марта. Въ 1645 г. при внчаніи на царство царя Алекся Михаиловича Лукьянъ Степановичъ несъ въ соборъ царскую шапку и во время церемоніи снималъ ее съ государя и чинно держалъ,
Посл его смерти его дворъ поступилъ во владніе его сыну Семену Лукьяновичу Стршневу, точно также очень близкому человку къ государю.
Семенъ Лукьяновичъ, родной братъ царицы, въ годъ ея бракосочетанія съ царемъ Михаиломъ ед. былъ еще отрокомъ, быть можетъ лтъ десяти или и того меньше, и потому взятъ былъ къ цариц въ стольники. Въ тотъ же годъ (1626) къ празднику Рождества ему сшитъ богатый кафтанъ праздничный изъ турецкаго золотнаго атласа (по червчатой земл листье золото, въ цвтахъ шолкъ блъ и лазоревъ), украшенный на груди восемью образцами (родъ запанъ) низаными жемчугомъ съ канителью по червчатому атласу и шелковыми съ серебромъ завязками съ такими же кистями. По мастерской оцнк этотъ кафтанъ стоилъ 34 р. 22 алтына, кром образцовъ, которые были пожалованы отъ государя изъ хоромъ. Цнность одежды по тому времени очень значительная, и богатый кафтанъ вмст съ тмъ служитъ свидтелемъ, какъ одвала царица своихъ стольниковъ.
Тогда же ему былъ сшитъ другой кафтанъ, обычный, изъ червчатаго киндяка на лисьемъ мху бурыхъ лисицъ съ нашивкою (зястежками) тканою въ кружки изъ серебра съ шолкомъ и съ воротникомъ изъ золотнаго атласа по червчатой земл. По оцнк всего матеріала этотъ кафтанъ, кром мха, стоилъ 2 руб. 10 алтынъ съ деньгами.
Въ числ стольниковъ царицы, — по большей части тоже Стршневыхъ, — Семенъ Лукьяновичъ числился первымъ.
На государевой служб впервые онъ является 17 мая 1631 г. на пріем шведскаго посла Антона Монира въ числ множества стольниковъ и среди и выше даже нкоторыхъ княжескихъ фамилій, но довольно далеко отъ первыхъ мстъ. Бояре, окольничіе, думные люди, стольники, стряпчіе, дворяне Московскіе и дьяки сидли въ это время въ Золотой Полат по лавкамъ въ золотныхъ одеждахъ и въ шапкахъ горлатныхъ. Для такихъ церемоній государь и жаловалъ богатые кафтаны не только своимъ родственникамъ, но и небогатымъ людямъ изъ придворныхъ чиновъ.
Въ 1635 г. марта 21 за царскимъ столомъ въ Грановитой Полат, даннымъ Литовскимъ посламъ, Семенъ Лукьяновичъ въ числ многихъ другихъ стольниковъ пить носилъ передъ государя, то-есть подавалъ чаши и кубки съ виномъ для угощенія пословъ. То же самое повторилось и 19 мая при Персидскомъ посл и также въ Грановитой Полат.
Тмъ же порядкомъ онъ чашничалъ вмст съ другими и въ 1644 г. генваря 28 за торжественнымъ столомъ, даннымъ въ честь Датскаго королевича Волдемара, графа Шлезвицкаго и Голстенскаго и иныхъ, какъ жениха царевны Ирины Михаиловны.
Какъ извстно, это сватовство слишкомъ затянулось, а потомъ послдовала кончина царя Михаила ед., 12 іюля 1645 г. Царь Алексй Мих. очень скоро поставилъ королевичу прямой вопросъ, изъ-за котораго собственно и дло тянулось: чтобы совершить бракъ на царевн, желаетъ онъ креститься въ Православную Вру? Королевичъ отвтилъ, что не желаетъ. Тогда государь послалъ къ нему Семена Лукьяновича Стршнева сказать, что бракъ состояться не можетъ.
13 августа королевичъ съ послами былъ у государя на отпуск. По случаю траура столованья во дворц не было, а столъ-обдъ былъ доставленъ королевичу на домъ со всми запасами и винами, какъ по обычаю слдовало. Это государево угощенье доставлялъ королевичу тоже Семенъ Лукьяновичъ, «стольникъ изъ комнаты», какъ отмчено въ дворцовой записк.
Такимъ образомъ, мы видимъ Семена Лукьяновича посредникомъ между молодымъ царемъ и королевичемъ по поводу самыхъ щекотливыхъ и деликатныхъ отношеній. Это уже прямо свидтельствовало о его близости къ государю, какъ равно и о его способностяхъ исполнять подобныя порученія.
Ровно черезъ мсяцъ, 13 сентября того же 1645 года, во время богомольнаго путешествія царя въ Троице — Сергіевъ монастырь тамъ за столомъ въ монастырской трапез Семенъ Лукьяновичъ впервые исполняетъ весьма важную и въ высокой степени довренную придворную должность государева крайчаго.
28 сентября того же года въ день внчанія на царство молодого царя Семенъ Лукьян. былъ пожалованъ въ крайчіе съ путемъ, то-есть съ извстными доходами по этой должности, при чемъ ему былъ отданъ въ пользованіе городъ Гороховецъ.
Въ 1646 г. генваря 3 по встямъ о нашествіи на Москву Крымскаго хана, Семенъ Лук. былъ назначенъ во Мценскъ въ прибылыхъ воеводахъ въ помощь главному воевод кн. А. Н. Трубецкому.
Этотъ походъ окончился очень удачно тмъ, что Татары, заслышавъ идущую отъ Москвы военную силу, поспшили безъ боя уйти домой въ Крымъ.
Однако назначеніе Семена Лукьян. воеводою противъ Татаръ показывало, что его положеніе при двор стало колебаться, такъ какъ должность кравчаго требовала постояннаго присутствія при государ, а между тмъ его удаляли отъ государя и притомъ прямо одь Татарскія сабли. Должно полагать, что эта посылка предложена была къ его же чести, съ объясненіемъ, что онъ храбрый и распорядительный воевода. Но подобный почетъ для такихъ близкихъ къ государю лицъ почти всегда устроивался дворскими интригами.
На другой же годъ это вполн подтвердилось тмъ, что Семенъ Лукьяновичъ былъ внезапно отставленъ отъ должности кравчаго (посл 6 іюня 1647 г.).
6 іюня въ Троицынъ день у Троицы въ Сергіевомъ монастыр за государевымъ столомъ онъ еще исполнялъ эту должность, а 28 іюля, вмсто него, кравчимъ является Петръ Мих. Салтыковъ.
«Завистію и ненавистью на отлученіе (отъ государя)», пишеть Артамонъ Серг. Матвевъ, тоже неповинный страдалецъ, «извтъ былъ на Семена Лукьяновича составной и наученой о волшебств . и за тотъ извтъ страдалъ невинно, честь была отнята и сосланъ былъ на Вологду. А животы и помстья и отчины и дворы не отняты», прибавляетъ Матвевъ, описывая, что очень многіе такъ страдали, но имнія у нихъ не отнимали, не такъ, какъ были отняты у него самого.
По всему вроятію, отлученіе Стршнева отъ государевой милости было устроено всемогущимъ временщикомъ, дядькою молодого царя, Б. И. Морозовымъ, который, по свидтельству Олеарія, очищалъ себ мсто, удаляя ближайшихъ къ государю людей, особенно его родственниковъ, дабы не могли они своимъ вліяніемъ вредить его всемогуществу. Время отлученія сближается съ печальнымъ для государя событіемъ въ его жизни, съ разстройствомъ его брака съ избранною невстою Евфиміею Всеволожскою (Дом. Бытъ Царицъ, 260, 261). Очень вроятно, что и волшебство Стршнева входило въ кругъ интригъ по разстройству этого брака.
Почти четыре года Семенъ Лукьяновичъ находился въ опал. Но видно правда восторжествовала и невиновность его была доказана.
30 марта 1651 г. въ праздникъ Пасхи государь простилъ его и пожаловалъ изъ дворянъ, какъ онъ былъ разжалованъ, прямо въ окольничіе. Само собою разумется, что прежняго доврія государь уже не могъ ему оказывать, ибо посл всякой клеветы всегда остается что-либо непріязненное и опасливое.
Теперь онъ только сопровождалъ государя въ числ другихъ окольничихъ на торжественныхъ и богомольныхъ выздахъ и однажды, 2 іюня 1652 г. во время похода къ Троиц, когда въ Москв случился большой пожаръ, былъ отпущенъ съ дороги на этотъ пожаръ для необходимыхъ распоряженій и наблюденій вмст съ избранными для того боярами, въ числ которыхъ находился и Василій Иван. Стршневъ. Пожаръ продолжался дня четыре, такъ что и самъ государь поспшилъ возвратиться съ богомолья.
Во время начинавшейся Польской войны въ 1653 г. октября 5 Семенъ Лукьяновичъ получилъ назначеніе собираться съ ратными людьми во Псков въ товарищахъ съ главнымъ воеводою В. П. Шереметевымъ, который долженъ былъ собирать войско въ Новгород, а потомъ идти на рубежъ и начинать войну, захватывая Литовскіе города.
Неизвстно, каково было начало этого похода, но въ лтніе мсяцы 1654 года Семенъ Лукьян. съ большимъ успхомъ забиралъ разные Литовскіе города. Такъ, 24 іюля пришла государю всть, что онъ взялъ города Дисну и Друю; потомъ 20 августа государь получилъ извстіе, что онъ взялъ городъ Озерище, а 1 сентября, — что взялъ городъ Усвятъ. Въ феврал 1655 г. онъ былъ отозванъ въ Москву, куда возвратился изъ похода на время и самъ государь. 11 марта государь снова отправился воевать съ Польскимъ королемъ и, идучи къ молебну, былъ въ Золотой полат и тамъ пожаловалъ Семена Лукьян. въ бояре, повелвъ ему идти съ собою въ его государевомъ полку.
Это былъ достославный походъ царя Алекся Мих., когда въ одно лто была завоевана почти вся Блая Русь. Торжествующій побдитель возвратился въ Москву 10 декабря.
Подробностей о служб Семена Лукьян. въ этотъ походъ, какъ и подробныхъ записокъ о самомъ поход, кь сожалнію, не сохранилось.
На слдующій годъ, 12 генваря, въ именины царевны Татьяны, къ государеву столу были приглашены, кром Грузинскаго и Сибирскихъ царевичей, главный воевода этого похода кн. А. Н. Трубецкой и съ нимъ Семенъ Лукьян., да окольничій С. Р. Пожарскій.
Затмъ, 29 апрля, также посл стола въ Столовой изб государь жаловалъ всхъ воеводъ за службу и Семену Лукьяновичу, какъ и всмъ другимъ, была пожалована шуба, отласъ золотной, кубокъ серебряный и къ прежнему его окладу денежная придача.
Мая 15, на Вознесеньевъ день государь, предпринялъ новый походъ уже противъ Шведовъ въ Ливонію. Съ государемъ пошелъ въ числ другихъ близкихъ бояръ и Семенъ Лукьяновичъ. Въ Смоленск, куда явился посолъ отъ Курляндскаго князя Якубуса, Семенъ Лукьян. 6 іюня былъ на переговорахъ съ этимъ посломъ, въ качеств намстника Нижняго-Новгорода, вторымъ посл боярина кн. Н. И. Одоевскаго.
Изъ Смоленска 20 іюня государь пошелъ подъ Ригу и 30 іюня изъ Витебска послалъ Семена Лукьян. подъ Динабургъ, куда и самъ пришелъ 24 іюля и на другой же день 25 іюля послалъ Семена Лукьян. дальше подъ Нмецкій городъ Куконосъ.
31 числа самъ государь осадилъ Динабургъ и взялъ, о чемъ на радости поспшилъ увдомить Семена Лукьян., и 3 августа пошелъ къ нему подъ Куконосъ.
14 августа Семенъ Лукьян. въ присутствіи государя взялъ приступомъ этотъ Куконосъ, по какому случаю 17 августа посл стола въ шатрахъ государь пожаловалъ Семену Лукьян. за его службу, за взятіе Нмецкаго города Куконоса, что онъ былъ на приступ: шубу отласъ золотной, да кубокъ, да отласъ золотной, да два сорока соболей, сто рублевъ денегъ.
21 августа государь пришелъ подъ Ригу и остановился, не доходя за 5 верстъ, а потомъ 23 августа подвинулся къ городу за 2 версты. Здсь военныя дла пошли весьма неудачно, по случаю измны Нмецкихъ офицеровъ, служившихъ въ нашихъ полкахъ, такъ что государь 5 октября принужденъ былъ идти домой.
На возвратномъ пути въ Полоцк 31 октября государь получилъ весьма пріятную всть, что посл нашихъ переговоравъ съ Польскими послами его избрали Польскимъ королемъ и великимъ княземъ Литовскимъ. Съ этою радостною встью государь послалъ къ цариц, къ сыну царевичу Алексю Алексевичу и къ отцу своему и богомольцу патріарху Никону боярина Семена Лукьяновича Стршнева.
По случаю морового повтрія царица съ семействомъ пребывала въ это время въ Вязьм, куда потомъ пришелъ и государь и возвратился въ Москву уже 14 генваря 1657 г.
Посл военныхъ трудовъ Семену Лукьяновичу въ томъ же 1657 году было поручено управленіе гражданскими длами. Для завдыванія завоеванными Литовскими и Блорусскими городами былъ учрежденъ Приказъ Великаго Княжества Литовскаго, въ который начальникомъ съ помощью дьяка и былъ посаженъ Семенъ Лукьяновичъ.
Вмст съ тмъ ему же былъ отданъ въ управленіе и другой весьма значительвый Приказъ-Устюжская Четверть, гд въ 1663 г. онъ, по повелнію государя, исполнилъ важнйшее по тому времени дло, — это уничтоженіе съ 15 іюня чекана мдныхъ денегъ и заведеніе вновь чеканки серебряныхъ денегь.
Обоими Приказами онъ управлялъ до самой своей кончины, съ 1657 по 1666 годъ.
Въ эти самые годы произошла извстная и для того времени весьма печальная распря или смута между царемъ и патріархомъ Никономъ, къ которой оказался прикосновеннымъ между другими и Семенъ Лукьяновпчъ.
Никонъ, собинный другъ царя, пользовавшійся его сердечною привязанностью и безграничнымъ вниманіемъ, такъ возмечталъ о высот своего сана, что въ конц-концовъ ставилъ даже вопросъ, кто выше-государь самодержецъ или онъ, патріархъ самодержецъ? На этомъ корн возродилась и разросталась упомянутая распря. Само собою разумется, что царская Полата, царскій синклитъ, то-есть все боярство было на сторон государя, тмъ боле, что Никонъ въ сношеніяхъ съ царскою Полатою давалъ ей сильно чувствовать свое высокоуміе и высокомріе.
Его невыносимое поведеніе сдлалось, наконецъ, предметомъ общаго разсужденія и осужденія. Но боярство не имло законнаго да и нравственнаго права судить и осуждать патріарха, какъ церковнаго владыку, котораго могли судить только высшія же церковныя власти. Въ самый разгаръ смуты и пререканій (въ 1662 г.) въ Москву прибылъ Газскій митрополитъ, родомъ Грекъ, ПаисійЛигаридъ, человкъ въ высокой степени образованный и умный. И для Никона, и для синклита онъ являлся тою нейтральною, третьею стороною, которая могла разсудить дло по справедливости; для синклита же онъ являлся полнымъ авторитетомъ, какъ высокая церковная и притомъ ученйшая власть, которая могла по праву опредлить, справедливы ли и врны ли обвиненія и обличенія длъ Никона.
Съ этою цлью, какъ представитель царской Полаты и несомннно по вол самого государя, Семенъ Лукьян. Стршневъ подалъ Паисію длинный списокъ вопросовъ, числомъ 30, о различныхъ дяніяхъ Никона, а отчасти и о правахъ царя, прося ршительныхъ отвтовъ на эти вопросы, для представленія самому государю. Почему именно Семенъ Лукьян. явился ходатаемъ въ этомъ случа, это можно объяснить особою близостью его къ государю, а также и тмъ обстоятельствомъ, что онъ самъ испытывалъ въ это время суровую тяжесть Никоновскаго самоволія и самоуправства. Никонъ наложилъ на него церковное проклятіе за то, что будто Семенъ Лукьян. у себя въ дому, назвався самъ патріархомъ, творилъ благословеніе попатріарши и сверхъ того еще научилъ свою собаку сидть и передними лапами благословлять какъ патріархъ, въ поруганіе благословенію Божію, и называлъ собаку Никономъ патріархомъ. Никонъ узналъ объ этомъ, какъ самъ же свидтельствовалъ, только по слуху. На собор, который въ лиц Вселенскихъ патріарховъ судилъ Никона, царь Алексй Мих. утвердилъ, что Стршневъ передъ нимъ, государемъ, сказалъ съ клятвою, что ничего такого не бывало.
Въ числ упомянутыхъ вопросовъ Семенъ Лукьян. вставилъ и такой послдній, тридцатый вопросъ: достойно ли проклинать человка за это?
Паисій, конечно, принялъ сторону царя и синклита и на вс вопросы далъ отвты въ осужденіе поведенія Никона. По поводу проклятія онъ объяснилъ, что, «Если бы мышь взяла освященный хлбъ, нельзя сказать, что она причастилась; такъ и благословеніе собаки не есть благословеніе». Шутить святыми длами не подобаетъ; но въ малыхъ длахъ недостойно употреблять проклятіе, потому что тогда считаютъ его за ничто. Къ тому же не должно проклинать безъ суда, а судитъ ли Никонъ въ этомъ случа?
Вопросы Стршнева и отвты Паисія распространились между боярами во множеств списковъ и, конечно, дошли и до Никона, который съ негодованіемъ написалъ на нихъ возраженія въ объем большой тетради, чуть не цлой книги. Всего больше его раздражило мнніе Стршнева, что собственно государь поручилъ ему, Никону, надзоръ надъ церковными судами и доставилъ ему многія преимущества. Здсь въ раздраженіи Никонъ и высказалъ коренное начало всхъ своихъ дяній и всего своего поведенія, именно свой взглядъ на отношенія царской власти къ патріаршей, — такой взглядъ, который вовсе не сходился съ преданіями восточной Церкви и тмъ еще мене сходился съ понятіями Русскаго общества и съ преданіями всей нашей Исторіи. Мнніе Стршнева онъ обозвалъ гордостью демона и пояснилъ, что не отъ царей пріемлется начальство святительское, но цари отъ святителей на царство помазуются; что священство выше царства и т. д. Въ этомъ убжденіи высокомрнаго патріарха и скрывалась, какъ упомянуто, коренная основа всей распри и смуты между нимъ и царемъ. И во всемъ этомъ дл поведеніе царя Алекся Мих. сіяло высоконравственною и въ полномъ смысл христіанскою красотою, между тмъ какъ поведеніе патріарха отличалось въ высокой степени гордыми и грубыми поступками и вспыльчивыми неразумными, бранными и оскорбительными рчами.
Во всемъ дл, во всхъ разъясненіяхъ отношеній Никона къ царю самымъ существеннымъ вопросомъ былъ одинъ вопросъ: Что есть царъ? Кроткій и тишайшій государь пожелалъ этоть вопросъ разъяснить окончательно и потому за такимъ разъясненіемъ обратился даже къ Вселенскимъ патріархамъ, которые, четыре патріарха, въ 1663 г. доставили ему это разъясненіе за своею подписью и за подписью двадцати другихъ меньшихъ духовныхъ лицъ области Константинопольскаго патріарха. Ихъ разъясненія прямо и начинаются вопросомъ: что есть царь?
Этотъ вопросъ съ великою скромностью просвчивалъ и въ вопросахъ Семена Лукьяновича.
О Никоновскомъ проклятіи Стршнева и на собор Вселенскихъ патріарховъ было утверждено, что оно было наложено неправильно, понапрасну.
Впослдствіи, еще до собора, Никонъ простилъ Семена Лукьяновича, разршилъ отъ клятвы и грамоту къ нему прощальную прислалъ. Говорили, что за это Никонъ взялъ съ Семена Лукьяновича сто рублей; но патріархъ объяснялъ, что простилъ его потому, что Стршневъ добилъ ему челомъ и общался Воскресенскому (Новый Іерусалимъ) монастырю работать, и деньги прислалъ вкладомъ въ монастырь посл прощенія спустя года съ полтора.
По всему видимо, что Семенъ Лукьяновичъ былъ большой знатокъ церковной книжности и очень любилъ о ней бесдовать, такъ что даже и на охот онъ находилъ время разсуждать съ знающими людьми о различныхъ вопросахъ этой книжности. Объ одномъ случа въ этомъ род (1643 г.) разсказываетъ нкій Иванъ Бгичевъ, получавшій отъ него вначал премногую милость и благопріятство незлобивое, а потомъ оказывавшаго ему гнвъ и негодованіе и безстудное поношеніе предъ людьми, называя его отступникомъ Вры Христіанской. Оправдывая себя, Бгичевъ писалъ слдующее:
«Обличаешь ты меня, что въ нкій день слышалъ ты отъ меня таковые богохульные глаголы, будто я возмогъ тако сказать, что Божіе на землю схожденіе и воплощеніе не было, а что и было, то все дйство ангельское… Одно вспоминаю, когда съ тобою я шествовалъ изъ вотчины твоей, зовомой Черная Грязь (вроятно теперешнее Царицыно), на ловъ звриный, тогда ты изволилъ бесдовать со мною на пути и сказывалъ мн отъ Бытейскихъ книгъ втораго Исхода, что егда восхот Богъ дати законъ Моисею, и тогда сниде самъ Богь на гору и бесдова со пророкомъ лицомъ къ лицу; показа ему Богъ задняя своя. И тогда я дерзнулъ прекословіемъ пресчь глаголы твои и сказалъ теб: «Коя нужда Богу бесдовати къ людямъ и явитися Самому, кром плотскаго смотрнія, Возможно бо есть и ангела послати да тоже сотворити по вол Его…» «Разв за это одно, что я дерзнулъ молвить теб встрчно, ты поднялся на меня гнвомъ своимъ и клеветою…» «И слпымъ мощно есть разумти, яко не только задняя или передняя при Боз глаголати и мнти, но и единыя части не мощно есть не только тлеснымъ окомъ зрти, но и разумнымъ ни мало уразумти… А ты дерзаеши тако рещи, яко Моисей задняя Божія видлъ…» «Я человкъ простой, и учился буквамъ единымъ, дабы могъ прочесть и написать что-либо ради своей надобности и чтобы можно было душу мою гршную спасти, а дальняго ничего не разумю и съ мудрыми философами и рачителями истины, которые искусны и благоразсудны въ Божественныхъ писаніяхъ, никогда не бесдовалъ… И не дивно, что возможно мн и погршить, ради моего скудоумія и небреженія, но дивно то, что ты съ клеветою поносишь меня не только о сказанномъ мною, но прилагаешь еще больше и свои умышленія, а самъ и въ малой части не искусенъ въ Божественныхъ писаніяхъ, какъ и совтники твои, Никифоръ Воейковъ съ товарищи. Сами они съ выденое яйцо не знаютъ, а вкуп съ тобою роптать на меня не стыдятся. И вс вы, кром баснословныя повсти, глаголемыя еже о Бовкоролевич, о которой думается вами душеполезной быти, что изложено есть для младенецъ, иже о Кур и о Лисиц и о прочихъ иныхъ таковыхъ же баснословныхъ повстей и смхотворныхъ писаній (вс вы) Божественныхъ и Богословныхъ дохматъ никакихъ не читали».
Вмст съ симъ Бгичевъ доказывалъ, что нельзя основываться только на букв Писанія, что слдуетъ сокровенное въ Писаніи разсуледать не по букв, но по смыслу или по духу, ибо «духъ живитъ разумніе, а буква писмени умерщвляетъ. отчего и въ ереси впадаютъ, какъ и нын многіе пострадали отъ такового недоумнія, такъ и ты, милостивый государь Семень Лукьяновичъ, не притыкайся о семъ единомъ, яже видхъ писано, что глагола Богъ съ Моисеемъ лицомъ къ лицу, и не стой на одной ног да не явишься построменъ и всюду зыблемъ, но приступи и на вторую (ногу) и пойди дале…» [111].
Эти разсужденія даютъ намъ образчикъ тхъ мудрованій, ходившихъ въ тогдашнем обществ, которыя прямо приводили къ расколу врованій, то-есть къ раздробленію общественнаго умствованія на многіе нелпые толки, согласія, упованія, какъ обозначалъ себя каждый кружокъ такого суемудрія.
Семенъ Лукьяновичъ немного не дожилъ до окончательной развязки Никонова дла. 12 декабря 1666 года Никонъ по соборному опредленію былъ низложенъ съ патріаршества, а Семенъ Лукьяновичъ скончался еще 3 іюля во вторникъ, во второмъ часу дня, то-есть по нашему счету въ шестомъ часу утра.
Въ этотъ день въ первомъ часу, то-есть въ пятомъ утра, царь Алекси Мих. выхалъ въ луга подъ селомъ Коломенскимъ на свою любимую утху, на соколиную охоту, и вскор узналъ о кончин своего дяди и любимаго боярина. Вмсто того, чтобы кушать въ сел Коломенскомъ, онъ къ обду вернулся по этому случаю въ Москву и распорядился о похоронахъ Семена Лук. Погребеніе совершилось по тогдашнему обычаю въ тотъ же день, въ 13 часу дня, то-есть въ исход пятаго часа, — тогда дневныхъ часовъ било 16. Похоронили боярина съ большимъ почетомъ въ Чудовомъ монастыр, но въ какомъ мст, теперь уже неизвстно. На погребеніи были митрополиты: Новгородскій, Казанскій, Ростовскій, Крутицкій, Газскій (Паисій), Сербскій, Амосійскій. Поминки происходили въ монастырской трапез, гд государь жаловалъ всмъ владыкамъ и меньшему духовенству раздавалъ поминовенныя деньги [112].
Семенъ Лукьяновичъ былъ женатъ на княжн Марь Алексевн Лыковой. Этотъ бракъ состоялся еще въ то время, когда онъ былъ стольникомъ, въ 1637 г. мая 21, и, несомннно, по сватовству самого гусударя. Передъ свадьбою, по дворцовому обычаю для ближнихъ людей государя, и женихъ, и отецъ невсты являлись къ государю звать его, женихъ къ себ на свадьбу, а будущій тесть на свадьбу къ своей дочери. Такъ съ этимъ зовомъ 15 мая 1637 г. представились государю и Семенъ Лукьяновичъ и стольникъ же князь Алексй едоровичъ Лыковъ. Обоимъ имъ за этотъ зовъ государь пожаловалъ по кубку серебряному, въ 2 фунта вса слишкомъ каждый; по портищу золотнаго атласа— Стршневу лазореваго цвта, Лыкову черленаго (краснаго) и по сороку соболей. На другой день свадьбы новобрачный неотмнно прізжалъ къ государю челомъ ударить, и государь снова жаловалъ ему благословенiе образомъ и обычные дары. 22 мая Семенъ Лук. получилъ въ благословеніе образъ Благовщеніе Пр. Богородицы и дары: кубокъ серебряный всомъ въ 3 ф.; атласъ по серебряной земл золото, портище атласу обычнаго, портище камки черленой, портище желтой и сорокъ соболей, всего слишкомъ на 123 р. (А. О. П., № 961).
По нкоторымъ указаніямъ видимо, что у С. Л. Стр шнева вначал существовалъ дворъ, примыкавшій къ зданіямъ царскаго Хлбеннаго дворца и находившійся между Патріаршимъ дворомъ и Троицкимъ подворьемъ. При немъ существовала и церковь Пятницы вблизи упомянутаго подворья.
Этотъ дворъ черезъ Троицкую улицу находился противъ Голицынскаго двора, которымъ также владлъ Семенъ Лукьяновичъ по наслдству отъ отца, какъ упомянуто выше,
Эти оба двора получаютъ особое значеніе при цар едор Алексевич, когда, по придворнымъ интригамъ и несомннно по внушеніямъ сторонниковъ царевны Софьи, молодой царь вознамрился въ 1677 г. выселить изъ стараго дворца царицу Наталью Кирилловну съ сыномъ царевичемъ Петромъ. Это происходило въ тотъ годъ (1677), когда царевичу Петру исполнилось 5 лтъ и съ рукъ мамы онъ долженъ былъ поступить на руки дядьки, когда, слдов., долженъ былъ устроиться особый штатъ служебныхъ лицъ при царевич, потребовавшій боле широкаго помщенія, чмъ то, какое было въ хоромахъ царицы. 26 окт. того года послдовалъ царскій указъ построить хоромы для царицы и царевича на бывшемъ двор боярина Стршнева.
Но передъ тмъ, еще въ август, Стршневскій дворъ былъ измренъ, при чемъ оказалось, что по улиц противъ Троицкаго подворья его межа простиралась на 55 саж., по другой улиц Житницкой, противъ городскихъ Житницъ на 57 саж., съ противоположной стороны отъ Конюшеннаго патріаршаго двора 27 саж. и затмъ со стороны примыкавшаго ко двору стариннаго Симоновскаго подворья 35 саж., всего въ окружности 174 саж. Повидимому, згого пространства было недостаточно для постройки новаго дворца, а потому было повелно взять къ этому мсту и Симоновское подворье, которое вскор и было переведено съ своего стариннаго мста на новое, на пустовавшій Лыковъ дворъ близь Никольскихъ воротъ.
Это подворье находилось между двухъ улицъ Никольской и Житницкой и простиралось со стороны Стршневскаго двора и патріаршаго Конюшеннаго на 41 саж., со стороны переулка между упомянутыми улицами на 32 саж., въ ширину по Никольской улиц оно имло 12 саж. и по Житницкой 10 саж.
Такимъ образомъ Стршневское мсто съ прибавкою этого подворья увеличивалось на 10 и 12 саж. въ обоихъ концахъ. Въ октябр того же года подворье съ своими строеніями было перевезено и построено на новомъ Лыковскомъ мст, о чемъ мы говорили выше. Осталась на прежнемъ мст только старинная каменная церковь подворья, Введеніе. Тогда же было повелно около двора и подворья сдлать ограду каменную (А. И., V, 39).
Но начиналась ли здсь постройка самаго зданія этого отдльнаго дворца, свдній объ этомъ мы не имемъ. Извстно только, что царица Наталья Кир. не согласилась выхать изъ стараго дворца, и по этому случаю Крекшинъ разсказываетъ, что малолтній царевичъ Петръ самъ ходилъ къ своему брату царю едору Ал. жаловаться на новаго Годунова, на приближеннаго къ царю думнаго постельничаго Ивана Максим. Языкова, устроившаго это перемщеніе царицы Натальи и съ сыномъ. «Жалобу приношу», говорилъ (будто бы) плачущій ребенокъ, «на Годунова, нарицаемаго Языкова, который хочетъ меня нечестно и съ матерью моею выслать изъ дома моего отца и отъ тебя, государя, какъ древній Годуновъ царевича Димитрія». Конечно, такъ говорилъ не ребенокъ, а повствователь этой исторіи, несомннно пользовавшійся въ этомъ случа придворною молвою. Крекшинъ добавляетъ, что царь, оправдывая Языкова, отвтилъ, что повеллъ въ прибавку дать цариц новое помщеніе во дворц. Это происходило уже въ 1679 г., когда около предположеннаго новаго царскаго двора была построена и каменная ограда, остававшаяся на протяженіи по улиц на 100 саж. до разобранія ея при постройк Арсенала въ 1702–1706 гг.
Однако, посл жалобы царевича, эта затя сторонниковъ царевны Софіи осталась неисполненною. Вмсто дворца царицы здсь былъ устроенъ дворцовый новый Запасный дворъ, гд появились сахарныя полаты, дровяной дворъ, многія ственныя печи, очаги и т. п. Церковь св. Пятницы стала обозначаться: что на новомъ Запасномъ государевомъ двор, а также — что на двор Стршнева. Послднее обозначеніе сохранялось даже и въ 1722 г., когда и Симоновская церковь Введенія тоже обозначалась: что на двор Стршнева, на Стршневомъ двор.
Въ конц XVII ст. на этомъ Запасномъ двор, гд находился дворцовый плотничный дворъ и поварни, было устроено подворье Донскаго монастыря, переведенное потомъ на Лыковъ дворъ и занявшее тамъ мстность Архангельскаго подворья, которое къ тому времени было упразднено (наше Описаніе Донскаго монастыря, изд. 2, стр. 120).
Какъ бы ни было, но впослдствіи все-таки суждено было на этомъ самомъ мст построиться новому уже Императорскому дворцу.
Въ 1730 г. императрица Анна Ивановна, прибывшая въ Москву для коронованія, съ трудомъ должна была помститься въ Кремл въ полатахъ древняго Потшнаго дворца, наскоро устроенныхъ для ея житья. Старый царскій Кремлевскій дворецъ въ это время былъ въ великомъ запустніи, а отчасти и въ развалинахъ. Испытывая тсноту и глухоту помщенія отъ многихъ старыхъ строеній, окружавшихъ Потшный дворецъ, императрица задумала, для необходимаго пребыванія въ Кремл, построить себ новый дворецъ и выбрала для него мсто возл новостроящагося Арсенала, именно то мсто, гд находился дворъ Стршнева. Дворецъ былъ выстроенъ деревянный въ теченіи лта того года по проекту оберъ-архитектора графа фонъ-Растрелли. Въ половин сентября въ немъ топили уже печи и устроивали домовую церковь, для которой иконостасъ и царскія двери взяты изъ бывшей церкви при хоромаъ царицы Натальи Кирилловны и царевича Петра, воимя Петра и Павла, а различная утварь была взята изъ старыхъ дворцовыхъ церквей. Октября 28 императрица праздновала въ немъ свое новоселье и наименовала этотъ дворецъ Аннингофомъ. По отзыву современниковъ, дворецъ былъ выстроенъ очень красиво.
Въ томъ же 1730 г. имя Аннингофъ было перенесено и на нововыстроенный дворець на Яуз, возл Головинскаго дворца.
Кремлевскій Аннингофъ по указу императрицы 17 марта 1736 г. былъ разобранъ и перевезенъ къ Аннингофу Яузскому, гд такимъ образомъ появились Аннингофы лтній и зимній.
Цейхгаусъ-Арсеналъ
Исторіей мстности Стршнева двора оканчивается наше обозрніе Житницкой улицы, которая въ 1701 г. съ боярскими и поповскими дворами подверглась пожарному опустошенію, а потомъ вся ея площадь была покрыта громаднымъ зданіемъ Арсенала.
Въ первый же годъ новаго столтія, 1701-й, старый Кремль былъ очищенъ пожаромъ отъ старозавтныхъ скученныхъ деревянныхъ построекъ. Это случилось 19 іюня въ присутствіи въ Москв самого Петра Преобразователя, который въ письм къ едору Матв. Апраксину такъ описываетъ этотъ пожаръ:
«Здсь иныхъ вдомостей нтъ, только іюня въ 19 день былъ пожаръ въ Кремл; загорлось на Спасскомъ подворь, отъ чего весь Кремль такъ выгорлъ, что не осталось не токмо что инова, но и мостовъ по улицамъ, кром Житнова двора и Какошкиныхъ хоромъ, которыя остались; разломаныя хоромы въ Верху и т згорли; также и Садовники вс отъ мосту до мосту; а Каменной мостъ у пильной мельницы отстояли мы; на Ивановской колокольн колокола, обгорвъ, попадали, изъ которыхъ большой и Успенскій, упадъ, разбились».
Подробне объ этомъ пожар разсказываетъ одна современная лтописная запись.
«1701 года іюня въ 19-мъ числ, на память святаго апостола Иуды, въ 11 часъ, въ послдней четверти волею Божіею учинился пожаръ въ Кремл город, а загорлись кельи въ Новоспасскомъ подворь, что противъ заднихъ вороть Вознесенскаго монастыря. И разшелся огонь по всему Кремлю, и выгорлъ царевъ дворъ весь безъ остатку, деревянные хоромы и въ каменныхъ все, нутры и въ подклетахъ и въ погребахъ запасы и въ ледникахъ питья и льду много растаяло отъ великаго пожара, не въ единомъ въ ледник человку стоять было невозможно; и въ каменныхъ сушилахъ всякіе запасы хлбные, сухари, крупы, мяса и рыба. И Ружейная полата съ ружьемъ, и мастерскіе государевы, полаты. Въ начал святые церкви, кои были построены вверху и внизу, въ государев дом, кресты и кровли и внутри иконостасы и всякое деревяное строеніе сгорло безъ остатку. Такожде и домъ святйшаго патріарха, и монастыри, и на Иван Великомъ самые большіе колокола и средніе и малые, многіе отъ того великаго пожара разселись и вс государевы Приказы и многая дла и всякая казна погорла; и соборные церкви великіе; выносили святые образы мстные и Ризу Господню и святыхъ мощи и сосуды и иные драгіе вщи, убоясь великаго пожара, на Арбатъ въ Воздвиженской монастырь и обночевали тамо, и на утро паки принесены быша въ соборную церковь многими архіереи и архимандриты и игумены и всмъ освященнымъ соборомъ съ подобающею честію, со звономъ и съ великими слезами. А святйшій Адріанъ патріархъ прежде за годъ того умре. И соборнаго протопопа съ братіею и протчихъ соборовъ и боярскіе дворы, и кои ни были живущіе въ Кремл город, — вс безъ остатку погорли; и по монастырямъ монаховъ и монахинь и священниковъ блыхъ и мирскихъ людей много погорло. И на Тайницкихъ воротахъ кровля, и набережные государевы полаты, и верхнія и нижнія, кои построены въ верхнемъ саду, выгорли; и на Москврк струги и на вод плоты и Садовническая слобода безъ остатку погорли; и въ Кадашов многажды загоралось. И того дня было въ пожаръ въ Кремл невозможно прохать на кон, ни пшкомъ пробжать отъ великаго втра и вихря; съ площади, поднявъ, да ударить о землю и несетъ далеко, справиться не дастъ долго; и сырая земля горла на ладонь толщиною».
Въ прежніе годы, какъ изстари водилось, посл такого пожара обыватели и самый дворецъ царскій тотчасъ принялись бы ставить себ на прежнихъ своихъ мстахъ новыя деревянныя хоромы, и много если черезъ полгода по — старому весь Кремль покрылся бы новыми зданіями изъ бревенъ и брусьевъ. Теперь этого длать было невозможно. Государь Преобразователь еще въ 1700 г. августа 9, спустя годъ посл великаго пожара 25 іюля 1699 г., въ Бломъ город и въ Кита, обнародовалъ строгій указъ: отнын на погорлыхъ мстахъ деревяннаго строенія отнюдь не строить, а строить неотмнно каменное или же изъ глины мазанки по образцамъ, какіе были сдланы въ сел Покровскомъ. Въ годъ Кремлевскаго пожара (1701) генваря 17 этотъ указъ былъ подтвержденъ новымъ указомъ и потомъ повторенъ вскор посл пожара, іюля 4, съ угрозою, кто будетъ строить деревянное и не будетъ строить каменное, тотъ будетъ въ наказаньи и въ великой пен.
Опустошенный отъ деревянныхъ построекъ Кремль по мстамъ представлялъ нсколько большихъ и малыхъ пустынныхъ площадей, изъ которыхъ самою большою оказалась площадь отъ Никольскихъ воротъ между теперешнимъ Арсеналомъ и зданіемъ Судебныхъ мстъ, прозываемая Сенатскою. Въ то время какъ Великій Преобразователь писалъ свое письмо, 24 іюня, о пожар, онъ уже обдумалъ и ршилъ построить на этой площади возл самой городовой стны отъ Никольскихъ до Троицкихъ воротъ большой Оружейный домъ, зовомый Цейгоузъ.
Спустя всего пять мсяцевъ посл пожара, 12 ноября того же 1701 года, царь, жившій въ то время въ своей новой столиц, въ Преображенскомъ, повеллъ всю мстность, примыкавшую острымъ угломъ къ Никольскимъ воротамъ, положить на планъ.
«Отъ Никольскихъ воротъ», писалъ онъ въ своемъ указ, «городъ (стны) и принадлежащіе по улиц до Троицкихъ воротъ церкви и дворы и въ нихъ всякое каменное строеніе и Житницы, и Судный Дворцовый Приказъ, а по другую тое улицы сторону до Дворца, также и по другой улиц (Большой Никольской) по обоимъ сторонамъ по ограду Чудова монастыря и до городовой стны по Вознесенскій монастырь, церкви, дворы и подворья, и всякое каменное строенье, и городовымъ стнамъ и церквамъ высоту и широту измривъ, описать все имянно и учинить чертежъ по маштапу; и отъ Никольскихъ воротъ до Троицкихъ всякое, по правую сторону, строеніе ломать до пошвы и на томъ мст строить вновь Оружейный Домъ, именуемый Цейхоузъ, по чертежамъ, каковы даны будутъ изъ Преображенскаго, и объ очистк въ незамедленіи тхъ дворовъ сказать, кому надлежить свой Великаго государя указъ».
Вслдъ затмъ, декабря 26, послдовало новое повелніе «взять подъ строеніе жъ Цейхоуза и подъ всякія припасы, т.-е. подъ строительные матеріалы, дворъ, на который кладутся про дворцовый обиходъ дрова, что прежде былъ боярина Семена Лукьянов. Стршнева, и велно того двора каменныя стны оть улицы сто саженъ, да на томъ двор церковь (Пятницы) и полаты, что назывались Сахарныя, и церковь же, что межъ улицъ и дворовъ Трубецкаго и Салтыкова, Входъ въ Іерусалимъ разобрать и мста очистить…» Кром того, 20 генваря 1702 г. взяты къ строенію Цейхауза подъ складъ матеріаловъ и дворъ святйшаго патріарха, Конюшенный дворъ и Симонова монастыря подворье.
Тогда же былъ опредленъ къ длу и строитель этого Дома, вызжій иноземецъ Саксонскія земли каменнаго и полатнаго строенiя мастеръ Христофоръ Христофоровъ Кундоратъ, который ровно черезъ мсяцъ посл пожара 19 іюля 1701 года былъ опредленъ въ вдомство Посольскаго приказа, а потомъ перемщенъ въ вдомство Оружейной полаты съ годовымъ жалованьемъ по 150 рублей, при чемъ онъ усплъ получить за 1701 г. сто рублей по расчету, слдовательно его работы начались по крайней мр съ 19 іюля, если не раньше. Онъ былъ опредленъ съ условіемъ, чтобы выстроилъ Цейхгаузъ по нмецкому манеру и по данному чертежу и чтобы выучилъ Русскихъ каменщиковъ каменной работ по нмецкому манеру; и что ему дастся все, что будеть нужно для этого строенія. Исторія его строительныхъ работъ и заботъ любопытна по случаю его столкновеній съ начальствомъ. Сначала все общанное исполнялось довольно хорошо, но это продолжалось недолго. Вскор потомъ емустали длать столько досадъ и непріятностей, что невозможно было ихъ и описать. Ежедневно онъ видлъ большіе безпорядки и безнаказанные убытки.
Тою же осенью и зимою безъ замедленія было приступлено къ разборк находившихся здсь зданій, въ числ которыхъ были и боярскіе дворы, одинъ вдовы боярина кн. Якова Никитича Одоевскаго, боярыни кн. Анны Мих., дворъ бывшій Шереметева, другой кравчаго Василія едор. Салтыкова, бывшій Лыкова.
Приказомъ Оружейной полаты, въ вдомств котораго находился Конратъ, завдывалъ дьякъ Алексй Александр. Курбатовъ, который прежде былъ крпостной человкъ боярина Бориса Петровича Шереметева и выдумалъ гербовую бумагу 1699 г. генваря 19, за что былъ пожалованъ въ дьяки и велно ему сидть въ Оружейной полат управлять производствомъ и продажею гербовой бумаги, приносившей великую прибыль Государству. Понятно, что въ это время Курбатовъ былъ великою силою на своемъ мст. Съ нимъ-то Конрать и не поладилъ. Онъ заявлялъ ему неоднократно о происходившихъ у строенія безпорядкахъ, но получалъ отвтъ, что за все онъ и будеть отвчать. Тогда мастеръ написалъ просьбу на имя царскаго величества и принесъ ее по начальству къ Курбатову. Дьякъ вырвалъ у него просьбу и бросилъ ему со словами, чтобы подалъ ее кому-нибудь другому, и что (живописецъ) Мих. Ив. Чоглоковъ (бывшій надсмотрщикомъ этой постройки и строившій кром того Математическія школы) знаетъ это дло въ десять разъ лучше, чмъ онъ, Конрать. Такимъ образомъ должная распорядительность надъ этой работой была у него совершенно отнята; было приказано ему только смотрть, чтобъ стны были хорошо сдланы. Повидимому, неудовольствіе Конрата происходило изъ-за того, что вмст съ нимъ работалъ и русскій мастеръ, которому мимо Конрата было поручено длать ворота. Это обстоятельство и возбудило особенное неудовольствіе Нмца. Онъ указалъ, что строеніе воротъ шло не только очень нерадиво, но и весьма неврно, кой-какъ, такъ что пришлось сломать сооруженіе. Нмецъ очень жаловался, что отъ Русскаго мастера онъ терпитъ только презрніе и оскорбленіе, и потому заявилъ Курбатову, что ворота длать онъ не будетъ до тхъ поръ, пока остается при нихъ Русскій мастеръ.
Этотъ архитектурнаго дла мастеръ былъ Дмитрій Ивановъ, который за многую работу у цехауснаго строенія, какую особливо онъ показалъ въ дл положенія воротъ, что противъ Троицкаго подворья, награжденъ 5 рублями въ 1703 г.
«При этомъ слов«, пишетъ Нмецъ, «Курбатовъ вскочилъ съ своего стула, кинулся прямо на меня, насильно вырвалъ у меня изъ рукъ палку и ударилъ меня по голов такъ, что я упалъ предъ нимъ на полъ; поэтому отъ полученнаго мною въ голов сильнаго шума и звона почти 8 дней не могъ явиться на работу, ни всходить на подмостки. Потомъ (Курбатовъ) приказалъ заключить меня въ цпи и стеречь съ солдатами. На другой день пришелъ ко мн писецъ (подьячій), снялъ съ меня цпи и веллъ изготовить чертежъ воротамъ для посылки къ государю, я извинился, что посл вчерашняго угощенія при теперешнемъ моемъ состояніи (посл побой) мн невозможно это сдлать, и услышалъ въ отвтъ, что впередъ онъ (Курбатовъ) не станетъ бить меня своими руками, но велитъ угостить меня по Московски, сошлетъ, и столько велитъ задать, что съ меня будетъ довольно».
Такія отношенія начальника къ Нмцу-архитектору произошли по случаю неодобренія Нмцемъ лсного матеріала, доставляемаго для устройства подмостокъ, а поставщикомъ-подрядчикомъ этого матеріала былъ самъ Курбатовъ, конечно не явно. Съ сильнымъ не борись, съ богатымъ не тянись! Нмецъ не зналъ этой Русской пословицы, и все-таки пожаловался боярину ед. Алексев. Головину въ 1703 г.
Быть можетъ, вслдствіе этой жалобы возникло слдующее распоряженіе:
1703 г. по письму государя изъ Санкто-Петрополя отъ 25 августа велно изъ Посольскаго приказа иноземцевъ архитектурнаго дла мастеровъ, которые изъ Копенгагена ныншнимъ лтомъ къ Москв пріхали, прислать въ Оружейную полату на время, ради усмотрнія въ совершенств архитектурномъ строенія цейхаускаго, что въ Кремл.
Для фундамента зданія рвы были копаны шириною въ 6 арш., въ нихъ каменная кладка также была заложена шириною въ 6 арш. и убавливано той широты по малу и сведено надъ уровнемъ земли въ 4 арш. ширины. Таковы основались вс стны зданія. Глубина рвовъ неизвстна. Оружейный домъ строился мало-по-малу въ теченіи четырехъ лтъ (1702–1705). Между прочимъ въ 1704 г. іюля 18 было повелно вс гербы Россійскаго Государства, каковы есть въ Посольскомъ приказ, срисовать для того, что оные гербы будутъ изображены у цейхоуснаго строенія на вратахъ. Т гербы изъ Государственной книги даны списать иконописцу Тихону Иванову [113]. Въ 1706 г. строеніе было остановлено по случаю Шведской войны. 3 мая 1706 г. государь писалъ изъ Дубни теперь уже къ оберъ-инспектору Курбатову слдующее: «Чрезъ сей указъ объявляемъ Цейхаузнаго строенія не хуже (не худо) хотя до времени и отставить».
Повидимому, къ этому времени выведенъ былъ только нижній этажъ зданія и построены ворота, такъ какъ еще въ 1704 г. государь указалъ длать «токмо нижніе анбары и ворота». И тогда уже дло строенія мало-по-малу сокращалось.
Остановка въ строеніи продолжалась до 1731 г., когда именнымъ указомъ импер. Анны отъ 8 марта было повелно означенный Цейгоусъ какъ возможно скоро достроивать по учиненному чертежу, профилю и плану генералу фельтьцейхмейстеру графу фонъ-Миниху.
Новая постройка была окончена въ 1736 году.
Задумывая строить этотъ Цейгаузъ, Великій Преобразователь имлъ намреніе наполнить его не только складомъ всякаго рода воинскаго оружія и воинскихъ запасовъ [114], но выст съ тмъ устроить въ немъ и Музей для собранія воинскихъ трофеевъ. Съ этою цлью въ томъ же 1702 г., когда началось строеніе Цейгауза, 6 декабря государь повеллъ «въ Кіев и въ Батурин и во всхъ Малороссейскихъ городахъ мазжеры и пушки мдныя и желзныя и всякіе воинскіе сенжаки (знаки) осмотрть и описать и росписи прислать: буде явятся т, которые у окрестныхъ государей, а именно у Салтановъ турецкихъ и у королей Польскаго и Свейскаго на бояхъ гд воинскимъ случаемъ подъ гербами ихъ взяты и нын есть на лицо, и т вс собравъ, взять къ Москв и въ новопостроенномъ Цейхаус для памяти на вчную славу поставить».
При этомъ въ Батуринъ къ Гетману Мазеп была послана особая грамота съ указомъ, что вмсто тхъ чужеземскихъ взятыхъ у него мозжеровъ и пушекъ, каковы будутъ всомъ и по калибру ядромъ, таковы же будутъ ему присланы изъ Москвы…
Вслдъ затмъ тогда же, декабря 17, послана грамота и въ Смоленскъ къ воевод Петру Самойловичу Салтыкову, въ которой государь указывалъ:
«Въ Смоленск мозжеры и пушки мдныя и желзныя и всякіе воинскіе сенжаки осмотрть и описать и буде явятся которые подъ гербами окрестныхъ государей, а именно Салтановъ Турскихъ и королей Польскаго и Свейскаго, взятыя на бояхъ гд воинскимъ случаемъ, и т вс собравъ взять къ Москв и для памяти на вчную славу поставить въ новопостроенномъ Цейхаус«.
Въ генвар и феврал 1704 г. Салтыковъ прислалъ отобранныхъ 30 пушекъ мдныхъ, 4 мортира мдныхъ, въ томъ числ первый Сигизмунда августа 1556 г.; два тюфяка желзныхъ Польскихъ, 3 пушки мдныя разорваныя Русскаго литья. Вс он были поставлены на площади у Посольскаго приказа на волокахъ и на дровняхъ. Въ томъ числ: большихъ длиною 5 арш.-12; первая изъ нихъ прозваніемъ Базлъ съ латинскою надписью: «Я Василискъ прикосновеніемъ разрушаю крпкія стны, 1581 г.» и съ титуломъ Стефана (Баторія) короля Польскаго. Среднихъ длиною 4 арш.-21: Польскія и Литовскія XVI и XVII ст.
Въ Смоленск остались пушки Русскаго литья, большія: 1) Онагръ длиною 6 арш., всъ 312 пуд., по подписи лилъ мастеръ Первой Кузминъ, 1581 г. (Онагръ назывался оселъ дивій или конь дикій).-2) Левикъ дл. 6 арш., всъ 145 пуд., длалъ Степанъ Петровъ, 1553 г.-3) Острая Панна, дл. 41/2 арш., всъ 185 пуд., мастеръ пушкарь Ганусовъ, 1564 г. На ней вылиты дв ехидны человкообразны до пояса, а отъ пояса хоботы зминые.
Среднія меньшей величины пушки носятъ имена слдующихъ мастеровъ: Яковъ Фрязинъ 1498, 1499 гг. Онъ же обозначалъ свою работу однимъ именемъ Яковъ, какъ и нкоторые русскіе мастера обозначали себя тоже однимъ именемъ: Петръ, Богданъ, Тимофей. Потомъ слдуетъ Кашперъ или Ашпиръ Ганъ, 1566 г.; ученикъ Кашперовъ Андрей Чоховъ, 1569 г.; Никита Тупицынъ, 1600 г.; Алексй Яковлевъ, 1630 г.; Ив. Тимофеевъ, 1654 г.; Яковъ Дубина, 1671, 1679 г. и др.
Собранныя такимъ образомъ пушки, расположенныя нын на чугунныхъ лафетахъ по фасаду зданія казармъ, прежде бывшей Оружейной полаты, заключаютъ въ себ любопытные памятники древнеРусскаго литейнаго дла.
Изъ нихъ, кром упомянутаго выше Онагра, первенствуетъ. по своему объему такъ называемая 1) Царь-Пушка, получившая это имя по случаю изображеннаго на ней царя едора Ивановича на кон и въ воинскомъ убор, въ шишак. На ней отлиты выпуклыми буквами слдующія надписи: «Божіею милостію царь и великій князь еодоръ Івановичъ Государь и самодержецъ всея великія Росія. Повелніемъ благоврнаго и христолюбиваго царя и великаго князя еодора Івановича государя самодержца всея великія Росія, при его благочестивой и христолюбивой царице и великой княгине Ирине. Слита бысь сія пушка в преименитомъ и царьствующемъ граде Москв лта 7094 (1586) в третьее лто государьства его. Длалъ пушку пушечьной литецъ Ондрй Чоховъ». Всу въ пушк 2400 пудъ. Ея длина 7 1/2 арш. Въ старыхъ описяхъ она именуется Дробовикомъ.
2) Пищаль Троилъ (старый) съ изображеніемъ Троянскаго царя. Въ надписи: «Здлана сія пищаль Троилъ лта 7098 (1590). Длалъ Ондрей Чоховъ». Всъ 430 пудъ.
3) Пищаль Аспидъ, длалъ Ондрей Чоховъ 1590 г. Всъ 370 п., съ изображеніемъ Аспида (По объясненію старыхъ Азбуковниковъ, Аспидъ есть змія крылата, носъ иметъ птичій и два хобота; или— Аспидъ, лице иметъ двичье и власы двичьи, хоботъ зміевъ, ноги василисковы, крыл велицы и тверды и зло остры яко желзо и камень).
4) Мортира Лжедимитрія съ надписью: «Божію милостію повелніемъ великаго государя царя и великаго князя Димитрея Ивановича всея великія Росія самодержца, в первое лто государства его, здлана бысть сіа пушка в царьствующемъ граде Москв в лта 7114 (1605) мсяца сентября въ 27 день. Мастеръ Ондрей Чоховъ. А длалъ пушечный литецъ Проня едоровъ». Всъ 116 п. 32 ф. Вмст съ тмъ на мортир вырзана помта, что великій государь (Петръ) въ 1703 г. сего мортира переливать не указалъ.
5) Единорогь, всъ 779 пудъ, лилъ Мартьянъ Осиповъ 1670 г., съ изображеніемъ Единорога.
6) Волкъ, всъ 118 п., лилъ мастеръ Яковъ Дубина 1679 г., съ изображеніемъ Волчьей головы.
7) Троилъ (новый), всъ 402 п., лилъ Яковъ Дубина 1685 г., съ изображеніемъ Троянскаго царя.
8) Персъ, всъ 353 п., лилъ мастеръ Мартьянъ Осиповъ 1685 г., съ изображеніемъ Персіянина.
9) Гамаюнъ, всъ 102 п., лилъ Мартьянъ Осиповъ 1690 г., съ изображеніемъ птицы Гамаюна.
10) Орелъ, всъ 220 п., лилъ Мартьянъ Осиповъ 1692 г., съ изображеніемъ Орла.
11) Левъ, всъ 107 п., лилъ Карпъ Балашевичъ въ Глухов, 1705 г., коштомъ Ивана Мазепы, съ его гербомъ и съ изображеніемъ Льва.
Достопамятныя орудія, не столь крупныя, были собираемы въ Арсеналъ и при император Никола I, когда въ бытность свою въ 1836 г. въ Казани государь повеллъ изъ тамошняго Арсенала передать въ Московскій 29 орудій, а также и изъ Селенгинской крпости 10 орудій, боле или мене достопамятныхъ по своимъ надписямъ.
Троицкія ворота
Мы упоминали, что Житницкая улица, покрытая нын зданіемъ Арсенала, выходила неподалеку отъ Троицкихъ воротъ на Троицкую улицу противъ Троицкаго подворья. Обозрніе этой новой улицы мы начнемъ съ Троицкихъ воротъ (Альбомъ видовъ No XXI).
Лтописцы заботливо сохранили свднія о времени постройки всхъ Кремлевскихъ вороть при Иван III-мъ и только объ однихъ Троицкихъ не помянули ни словомъ, сказавши, что стна надъ Неглинною заложена въ 1495 г. Въ этомъ году или годомъ позже, вроятно, были сооружены и ворота, существовавшія на томъ мст и въ древнее время, даже и съ каменнымъ мостомъ.
1-го сентября 1471 г., когда посл блистательной (Шелонской) побды надъ Новгородомъ, вел. князь Иванъ Васильевичъ возвратился по Волоцкой дорог въ Москву, то при всеобщей народной радости и съ великимъ торжествомъ его встртилъ передъ Кремлемъ, «только съ мосту большаго каменнаго сшедъ до кладезя площаднаго, близь церкви», митрополитъ Филиппъ съ крестнымъ ходомъ и со всмъ соборомъ духовенства при многомъ множеств Московскаго народа.
Лтопись не приводитъ именъ этой мстности, какъ и имени церкви, не говоря вовсе о вратахъ города, но видимо, что это свидтельство относится къ мстности Троицкихъ воротъ, соединявшихъ Кремль съ Занеглименьемъ большимъ каменнымъ мостомъ (Альбомъ видовъ, No II), вблизи котораго въ Занеглимень стояла церковь Николы Чудотворца, впослдствіи, въ позднее уже время, означаемая: что на Сапожк. Это свдніе указываетъ также, что упомянутый каменный мостъ по всему вроятію былъ построенъ еще при первомъ сооруженіи каменныхъ стнъ Кремля, въ 1367 году, съ цлью правильнаго сообщенія съ Волоцкою бойкою дорогою, по которой вел. князья ходили собирать свои полки въ тревожныхъ случаяхъ. Кремлевскія ворота на этотъ каменный мостъ въ то время, въ ХV-ХVІІ ст., прозывались Ризположенскими, вроятно отъ церкви Ризположенія, находившейся въ Занеглимень, быть можетъ самой древней въ въ той мстности [115], см. стр. 185.
Въ первой половин ХVІІ ст. Троицкія ворота именовались Знаменскими, вроятно по образу Знаменія, написанному на стн надъ воротами.
Надо замтить, что В. Е. Румянцовъ, въ объясненіяхъ (№ 18) изданнаго имъ вида Московскаго Кремля въ «Древностяхъ Моск. Археолог. Общества», напрасно указываетъ, что эти Ризположенскія Троицкія ворота именовались также Богоявленскими по церкви Богоявленія на Троицкомъ подворь; между тмъ это свдніе относится къ воротамъ царскаго Дворца, существовавшимъ въ Александровой слобод, гд въ 1571 г. (октября 7080) происходила третья свадьба царя Ивана Грознаго, на списокъ Разряда которой и ссылается авторъ, не усмотрвшій, что при томъ дворц было двое Богоявленскихъ городовыхъ воротъ. Онъ также напрасно присвоиваетъ Троицкимъ воротамъ и имя Неглиненскихъ. Это имя относится къ воротамъ Китай-города, Воскресенскимъ, у Иверской часовни. Нкоторое время въ половин ХVІІ ст. они иногда прозывались Куретными, по поводу находившихся недалеко отъ нихъ Куретныхъ воротъ съ царскаго внутренняго хозяйственнаго двора.
Посл того царь Алексй Михаиловичъ указомъ 19 апрля 1658 г. повеллъ вс Кремлевскія и Блгородскія ворота переименовать, писать и называть:
Фроловскія-Спасскими, Куретныя-Троицкими, Боровицкія— Предтеченскими; въ Бломъ город-Трехсвятскія-Всесвятскими, Чертольскія-Пречистенскими, вроятно отъ Пречистой Ржевской, и улицу-Пречистенкою; Арбатскія-Смоленскими и улица Смоленская; Мясницкія-Фроловскими.
Несмотря на царскій указъ и посл долгое время Московскій народъ сохранялъ старыя названія, оставивъ нкоторыя изъ нихъ непереименованными и до нашего времени. Каковы въ Кремл Боровицкія, въ Бломъ город Арбатскія, Мясницкія.
Во время счастливой Ливонской войны, въ 1558 г. августа 9, въ Москву были принесены изъ Ругодива дв чудотворныя иконы: образъ Богоматери Одегитрея да образъ Николы чудотворца и Власія и Козмы и Дамьяна. Царь съ сыномъ и братомъ Юрьемъ и митрополитъ Макарій со всмъ освященнымъ соборомъ, весь синклитъ царскій со множествомъ народа встртили иконы у Пятницы Ржевской въ Черторьи.
За Ризположенскими воротами чудотворныя иконы встртила царица Анастасія, а съ нею княгиня Ульяна, супруга князя Юрья Вас, и «множество» боярынь. Посл моленья и любезнаго цлованья св. иконъ этотъ женскій чинъ шествовалъ вкуп съ царемъ и митрополитомъ въ Кремль, въ соборную церковь къ литургіи.
Св. иконы, вызвавшія такую торжественную встрчу, ознаменовали чудесами самое взятіе города Ругодива (Нарва). Онъ былъ взятъ 11 маятого же 1558 года, по случаю распространившагося въ немъ пожара, который произошелъ отъ того, какъ говорили, что одинъ Нмецъ варилъ пиво, да искололъ образъ Николы чудотворца и тмъ огонь подгнечалъ, и отъ того разошелся пламень и пожегъ вс домы. А какъ воеводы взяли ворота и вошли въ городъ и увидли на великомъ пламени образъ Пречистые лежитъ лицомъ на огн, и они образъ взяли ничмъ невреженъ; а въ другомъ мст нашли образъ Николинъ и отъ того времени, какъ иконы нашли, огонь учалъ тишать, а Нмцы были побиты. Однхъ пушекъ въ город, большихъ и малыхъ, было взято 230.
Въ 1598 г. апрля 1 происходила торжественная встрча избранному на царство Борису Годунову, у церкви Николы Зарайскаго, что у Каменнаго моста. Онъ возвращался тогда изъ Новодвичьяго монастыря отъ сестры инокини, царицы Александры, благословившей его вступленіе на царство по слезному челобитью всего духовенства, боярства и всего народа. Навстрчу вышелъ патріархъ Іовъ съ крестнымъ ходомъ со всмъ духовенствомъ, бояре и весь синклитъ и безчисленное всенародное множество.
Входя Троицкими воротами въ Кремль по лвую сторону у самыхъ воротъ, въ 1561 г. находился дворъ царскаго постельничаго, Игнатья Вешнякова, на которомъ 15 іюня была поставлена пріхавшая тогда въ Москву невста царя Ивана Вас. дочь Пятигорскихъ Черкасъ Кабардинскаго князя Темгрюка Айдаровича, княжна Кученей, во святомъ крещеніи Марія, которую потомъ государь взялъ къ себ во Дворецъ, смотрлъ ее и полюбилъ и сочетался съ нею бракомъ съ небольшимъ черезъ два мсяца, 21 августа.
Въ начал XVII ст. въ этой мстности находился дворъ Сем. Никит. Годунова и нмца доктора Валентина Билса.
Въ половин XVI ст. у Ризположенскихъ воротъ, внутри Кремля, упоминаются тюрьмы. Въ 1543 г. декабря 19 тринадцатилтній царь Иванъ Вас. «не могши терпть, что бояре безчиніе и самовольство чинятъ, напалъ на ихъ первосовтника. князя Андрея Шуйскаго, и повеллъ предать его псарямъ. Псари схватили князя, поволокли къ тюрьмамъ и убили его противъ Ризположенскихъ воротъ. Съ тхъ поръ начали бояре отъ государя страхъ имть и послушаніе».
Но еще прежде, при самомъ начал боярскаго безчинія, осенью 1537 г. окт. 21 князья Шуйскіе, въ смут съ кн. Бльскимъ и другими боярами, схватили государева дьяка едора Мишурина и казнили его-отскоша ему голову у Тюремъ.
Въ 1545 г. сентября 3 царь Иванъ Васильевичъ повеллъ казнить Аанасія Бутурлина, урзаша ему языка у Тюремъ, за его вину, за невжливыя слова.
Гд именно находились эти Тюрьмы, въ точности неизвстно, но видимо, что у Ризположенскихъ воротъ, какъ обозначено въ первомъ случа.
Производимыя въ 1894 и 1895 гг. княземъ Н. С. Щербатовымъ разслдованія подземнаго Кремля обнаружили подъ самымъ проздомъ Троицкихъ воротъ дв двухъярусныя полаты длиною съ небольшимъ 7 арш., шириною 7 арш., при высот въ верхнемъ ярус 4 1/2 арш., въ которыя слва отъ воротъ въ стн Кремля вела блокаменная лстница. Верхнія полаты соединялись узкимъ коридоромъ въ 9 арш. длины и 3 1/4 арш. вышины. Нижнія полаты соединялись съ верхними только посредствомъ люка, небольшого отверстія, какъ пролзть человку, обрамленнаго тесанымъ блымъ камнемъ, у одной по самой ея средин, у другой сбоку во впадйн, или ниш, такъ что эти нижнія полаты представляютъ какъ бы каменные мшки, въ которые никакого другого входа не имется. Ихъ глубина простирается до 3-хъ саженъ слишкомъ.
И въ верхнихъ, и въ нижнихъ полатахъ сдланы щелевидныя продушины, по дв въ каждой полат, способствовавшія притоку воздуха. Эти продушины существуютъ въ башн итеперь.
Съ большою вроятностью можно предполагать, что это были т тюрьмы, о которыхъ упомянуто выше.
Съ лвой стороны воротъ у самой стны въ XVII ст. находился дворцовый Судный приказъ. Къ нему-то или отъ него внутри стны и существовала упомянутая лстница, впослдствіи закладенная, когда и самыя тюрьмы были оставлены.
Упомянутые каменные мшки не устроены ли по образцу древняго поруба, который составлялъ такое тюремное заключеніе, гд не было выхода, гд заключенный сидлъ дйствительно, какъ въ мшк, въ темной клти изъ бревенъ, какъ это выясняется изъ нкоторыхъ мстъ лтописи.
Во времена безконечныхъ княжескихъ усобицъ, въ 1146 г., вел. князь Изяславъ Мстиславичъ побдилъ Игоря Ольговича августа 17 и всадилъ его въ порубъ. Игорь разболлся въ поруб и сталъ просить свободы для постриженія въ монахи.
Изяславъ сжалился-и тогда, пославъ, повел надъ нимъ порубъ розоимати, и тако выяша изъ поруба вельми больнаго и несоша у келью. Но не спасла Игоря и мантія инока: возмущенные Кіевляне убили его, припоминая при этомъ, какъ нкогда выскше Всеслава изъ поруба, поставили его княземъ себ, и много зла бысть про то граду Кіеву. Эти выраженія «разъимати надъ нимъ порубъ, — выскше изъ поруба», явно указываютъ, что это была тюрьма, въ своемъ род мшокъ, изъ котораго освобождать заключеннаго приходилось не иначе, какъ разъимать и выскать постройку.
Само собою разумется, что такое устройство тюрьмы вызывалось практическими цлями сторожбы, не требовавшей особенной заботы о томъ, что заключенный изъ этого мшка можетъ убжать. Затмъ и выраженія послдующаго времени метать заключаемаго въ тюрьму, вкинутъ въ тюрьму, точно также указываютъ на упомянутое особое устройство такой тюрьмы. Въ оград Троице-Сергіевомъ монастыр въ Пятницкой башн существуетъ Каменный мшокъ, въ который опускаются сверху (Русскій Архивъ, 1902 г., № 9, стр. 39).
Троицкое подворье
Мы пойдемъ отъ Троицкихъ воротъ по правой сторон улицы. Какъ упомянуто, у самыхъ воротъ на этой сторон находился дворцовый Судебный приказъ, примыкавшій къ городовой стн. Дале саженяхъ въ двадцати отъ воротъ, по направленію на уголъ зданія теперешнихъ Судебныхъ мстъ, находилось подворье Троице-Сергіева монастыря.
Основаніе Троицкому подворью съ церковью Богоявленія было положено еще при жизни Преподобнаго Сергія, которому В. К. Дмитрій Донской, какъ записано въ Кормовой книг Троицкаго монастыря, далъ въ монастырь пятно Ногайское съ лошади по 8 денегъ и Московское пятно съ лошади по 2 деньги на площадк (передъ городомъ Китаемъ у Спаса на Глинищахъ), и мсто на Москв въ город (Кремл) подъ церковь и подъ кельи. Пятно Ногайское, т. — е. пятнаніе тавромъ продажныхъ лошадей съ записью ихъ примтъ, происходило въ Москв же, за городомъ, за Москвою-ркою, гд существовалъ въ ХІV и XV ст. Ногайскій дворъ и гд и донын идетъ торговля лошадьми на Конной площади. Московское пятно существовало для города, Ногайское-для приводимыхъ лошадей отъ Татаръ.
Когда именно было дано мсто въ Кремл для устройства монастырскаго подворья, объ этомъ прямыхъ свдній мы не встртили. Есть изслдованіе (О вотчинныхъ владніяхъ Троицкаго монастыря при жизни пр. Сергія, от. Арсенія), написанное съ цлью доказать, что при жизни Преподобнаго Троицкій монастырь не владлъ вотчинами, а слдовательно и подворьемъ въ Кремл. Однако подворье невозможно равнять съ населенною крестьянами вотчиною. Авторъ старательно утверждаетъ, что, «лично для себя преп. Сергію не было нужды въ этомъ подворь. Въ бытность свою въ Москв, говорить онъ, св. старецъ могь останавливаться сначала у брата своего Стефана, игумена Богоявленскаго монастыря (за торгомъ, въ Кита), потомъ съ 1361 г. у своего ученика въ Андрониковомъ монастыр, съ 1378 г. въ Симоновомъ монастыр, у племянника едора. Братіи же, продолжаетъ авторъ, преп. Сергій не только въ престольный градъ, но и по селамъ и деревнямъ запрещалъ ходить даже въ крайней нужд«. Затмъ авторъ неосновательно предполагаетъ, что дворъ для подворья могъ быть завщанъ сыномъ кн. Владиміра Андреевича, Андреемъ, умершимъ въ 1425 г., получившимъ отъ отца половину отцовскаго двора, которую онъ и отдалъ монастырю безъ всякаго акта. Надо припомнить, что дворъ кн. Владиміра Андреевича, а слдовательно и половина двора его сына Андрея находились на другомъ мст (см. выше, стр. 239).
О пожалованіи монастырю мста для подворъя кяземъ Дмитріемъ Ивановичемъ Донскимъ въ монастырскомъ архив не найдено никакихъ свидтельствъ, и свдніе объ этомъ записано только во вкладной книг 1673 г.
Все это однако не можеть служить доказательствомъ, что подворье не существовало еще при жизни св. Сергія. Этому должно противорчить самое помщеніе подворья возл Великокняжескаго двора. Въ первой половин XVII ст. подворье именуется Богоявленскимъ монастыремъ, что у Дворца (въ 1640 г. марта 25 по указу государя дураки государевыхъ комнатъ были отведены поститься на Страстную недлю: въ Богоявленскій м. Мосйка; въ Аанасьевскій мон., что у Фроловскихъ воротъ, Исакъ да Симонка) (А. О. II., № 696). Только св. старцу Донской могъ отдать для подворья такое близкое къ дворцу мсто, съ желаніемъ всегда видть его возл себя. И св. старцу во время пребыванія его въ Москв также было необходимо останавливаться въ близости отъ вел. князя, не странствуя для этого напрасно за цлыя версты отъ Кремля. Что вотчины и пошлины съ пятнанья лошадей даны монастырю уже посл кончины св. старца (1391 г.), это вроятно; но также вроятно, что подворье возл Великокняжескаго двора для временнаго пребыванія въ Москв и именно у вел. князя было дано еще при жизни святого. Такимъ образомъ, съ большою вроятностью, можно предполагать, что основаніе Троицкаго подворья должно относить къ первому времени близкихъ сношеній преподобнаго Сергія съ Москвою, то-есть съ ея вел. княземъ Дмитріемъ, часто приходавшимъ въ Сергіевъ монастырь подъ благословенье святого его основателя.
Для зарождавшагося Сергіева монастыря, принимавшаго въ святомъ лиц его основателя живое участіе во всхъ боле или мене важныхъ длахъ Великаго княженія, было необходимо устроить въ город свое собственное пристанище, которое и основалось на особомъ подворь близь Троицкихъ воротъ. Во вкладной книг Троицкаго монастыря прямо говорится, что вел. князь Дмитрій Иван. пожаловалъ въ Москв въ город мсто подъ церковь и подъ кельи близь своего государева двора.
Первая на подворь церковь во имя Богоявленія была, конечно, деревянная. Впервые о ней, а съ нею и о самомъ подворь, лтописецъ упоминаетъ съ 1374 г., какъ можно предполагать, по слдующему обстоятельству:
17 сентября 1374 г. скончался послдній Тысяцкій города Москвы Василій Васильевичъ Протасьевъ, внукъ перваго Московскаго Тысяцкаго Протасія. Василій Вас. былъ погребенъ у церкви Богоявленія, «преставися въ чернецехъ и въ схим; положенъ бысть у церкви Богоявленія», въ монастыр св. Богоявленія, присовокупляетъ боле поздній лтописецъ. Выраженіе у церкви Богоявленія можетъ относиться и къ Кремлевской церкви и къ Кремлевскому Богоявленскому монастырю, который, несомннно, и основанъ бьглъ въ одно время съ постройкою церкви.
Въ такомъ случа исторія подворья должна начинаться отъ временъ самого св. Сергія.
Но сколько извстно, первое прямое лтописное свидтельство о существованіи Троицкаго подворья относится къ 1460 году, когда Сергіевскіе старцы поставили на своемъ двор при игумен Вассіан Рыло каменную церковь Богоявленія. Затмъ лтописцы разсказываютъ, что въ 1473 году, на пятой недл Великаго поста, 4 апрля, случился не малый пожаръ внутри Кремля у великокняжеской церкви Рождества Богородицы, откуда огонь разнесся по близь стоявшимъ дворамъ и не пощадилъ и митрополичъяго двора, сгорвшаго дотла, а также и многихъ другихъ дворовъ по Богоявленье Троицкое, уцлвшее отъ пожара.
Митрополитъ Филиппъ, только что заложившій постройку новаго большого Успенскаго собора, столько былъ потрясенъ этимъ несчастнымъ обстоятельствомъ, что заболлъ и почувствовалъ приближеніе своей кончины. Отъ пожара онъ удалился изъ Кремля на Никольскую улицу Китай-города въ монастырь къ Никол Старому. На другой день, возвратившись въ Кремль, въ соборъ, ко гробу св. Петра, совсмъ изнемогая, сталъ просить вел. князя отпустить его въ монастырь на покой отъ святительскаго сана. Вел. князь не захотлъ отпустить его куда-либо за городъ въ дальній монастырь, но отвезъ его въ близь тутъ сущій монастырь къ Богоявленію на Троицкомъ двор.
Святитель тотчасъ позвалъ къ себ своего отца духовнаго, причастился и пособоровался. Князю же великому только объ одномъ приказывалъ, чтобы церковь (соборная) была совершена. О томъ же приказывалъ и Ховрину, Владиміру Григорьевичу, и сыну его Голов; говорилъ, что на совершеніе церкви уготовлено у него все, только попекитесь о дл, а то все есть, все готово, не умолкая говорилъ. И людей, которыхъ накупилъ на то дло, приказывалъ отпустить. На другой же день 6 апрля, по другимъ показаніямъ 5 апрля, онъ и померъ на этомъ Троицкомъ двор.
Въ этотъ пожаръ 1473 г. церковь Богоявленія, какъ упомянуто, уцлла. Погорли сосдніе дворы митрополита и князя Бориса Васильевича (впослдствіи Годуновскій), огонь дошелъ только по церковь Богоявленія; то же случилось и въ новый пожаръ 1479 г.
Вроятно, постройка 1460 г. была произведена неискусными мастерами и изъ матеріаловъ недобраго качества, такъ что лтъ черезъ 20 церковь была разобрана, «б бо трухла вельми», и на томъ же мст заложена новая. Но здсь у лтописцевъ это заложеніе новой церкви и разобраніе старой упоминается подъ тремя разными годами: въ 1479 (ошибочно), потомъ въ 1480 и 1482 гг., такъ что трудно съ точностью опредлить, въ какой именно годъ совершилась новая постройка. Можно съ вроятностью предположить, что разобраніе старой послдовало въ 1480 г., а строеніе довершилось въ 1482 г., при чемъ упомянуто, что оно сооружено изъ кирпича, вмсто благо камня, какъ строили въ старину и какъ въ это время, по наученію итальянскихъ архитекторовъ, стали строить уже изъ кирпича.
Такимъ образомъ, во второй половин XV столтія Троицкое подворье уже именовалось Богоявленскимъ монастыремъ, слдовательно было управляемо по крайней мр строителемъ въ зависимости отъ Троицкаго игумена. Въ Москв въ т же времена существовалъ другой Богоявленскій монастырь за Торгомъ, что и подаетъ поводъ смшивать извстія объ этихъ двухъ монастыряхъ, если точно не обозначаются ихъ мстности.
Другая церковь на Подворь во имя св. Сергія по всему вроятію была выстроена вскор посл обртенія его св. мощей въ 1423 г. и причисленія преподобнаго къ лику святыхъ угодниковъ, т.-е. въ первой половин ХV столтія.
Для митрополичьяго и для Великокняжескаго двора такой храмъ вблизи ихъ жилищъ являлся необходимою святынею для царскаго моленія и служенія во дни памяти святого. Поэтому въ эти дни митрополиты, а впослдствіи патріархи, почти всегда сами служили въ этомъ храм на память св. Сергія, куда нердко приходилъ къ служб и государь, если по какому-либо случаю оставался въ Москв и не отъзжалъ на обычное богомолье въ самый монастырь Троицкій, для котораго Кремлевскій храмъ былъ непосредственнымъ молебникомъ.
Въ 1532 г. октября 30 первый царь Московскій Василій Ивановичъ у Богоявленія на Троицкомъ двор даже крестилъ новорожденнаго своего второго сына Юрья, отдавая такимъ образомъ новорожденяаго подъ покровъ крпкаго заступника и молитвенннка за всхъ государей Москвы. Крещеніе совершалъ Троицкій же игуменъ Асафъ Скрипицынъ да старецъ Данилъ изъ Переяславля. Радость этому событію была неимоврная для всего города Москвы.
Въ 1542 г., во время неистовыхъ боярскихъ смутъ, митрополитъ Іоасафъ подвергся великимъ оскорбленiямъ за то, что не былъ на сторон князей Шуйскихъ, руководившихъ смутою, «начаша ему безчестіе и срамоту чинити великую и каменіемъ по кель шибати. Святитель невозможе того терпти, сойде съ своего двора на Троицкое подворье… Бояре послали за нимъ дтей боярскихъ Новгородцевъ съ неподобными рчьми, и съ великимъ срамомъ поносили его и мало его не убиша, едва у нихъ умолилъ игуменъ Троицкій Алексй Сергіемъ чудотворцемъ да бояринъ кн. Дмитрій Палецкой. И бысть мятежъ великъ въ то время на Москв; и государя въ страхованіи учиниша». Святителя сослали въ Кирилловъ монастырь.
1 февраля 1565 г. въ ночи загорлся дворъ кн. Владиміра Андреевича (Годуновскій) и возл него дворъ кн. Ивана Мстиславскаго; потомъ задній дворъ митрополита, а возл и Троицкій монастырь съ церковью Богоявленія,у которой сгорли три верхи. Тогда же сгорла передъ дворомъ Мстиславскаго и церковь, тоже о трехъ верхахъ, деревянная (Рождества Христова?). Три верха у Богоявленской церкви должны обозначать, что окладъ ея былъ сооруженъ, хотя и изъ кирпича, но по образцу деревянныхъ церквей въ род церкви Рождества Путинки. Однако по рисункаиъ ХVІІ ст. она была одноглавая, шатровая, быть можетъ въ такомъ вид выстроена посл этого пожара.
Въ начал 1607 г. по мысли царя Василія Ив. Шуйскаго и патріарха Ермогена со всмъ освященнымъ соборомъ было ршено принести всенародное покаяніе въ совершонныхъ при появленіи Самозванца клятвопреступленiяхъ, когда цловали крестъ царю Борису, а потомъ его сыну едору, и измнили имъ, присягнувъ Самозванцу, которому тоже измнили, хотя и по правд. Клятвы эти лежали тяжелымъ нравственнымъ бременемъ на всей народной Москв. Душа Московская тревожилась этими грхами и требовала молебнаго очищенiя ихъ. Для этой цли было ршено призвать изъ Старицы въ Москву отставленнаго при Самозванц патріарха Іова и просить его простить, разршить, очистить содянные грхи клятвопреступленія. 14 февраля 1607 г. бывшій патріархъ прибылъ въ Москву и по царскому велнію поселился на Троицкомъ подворь.
Всепрощеніе совершено торжественно 20 февраля въ Успенскомъ собор, куда была призвана вся посадская Москва, гости и изъ всхъ слободъ и сотенъ старосты, сотскіе, торговые и мастеровые и всякіе люди мужеска полу, подавшіе бывшему патріарху челобитную отъ всенароднаго множества, съ великимъ плачемъ и неутшнымъ воплемъ, простить и разршить всенародные клятвенные грхи. Въ собор архидіаконъ съ амвона велегласно прочелъ эту челобитную, а потомъ и прощальную разршительную грамоту, написанную по ршенію всего духовнаго собора. Все это было очень надобно новому и не совсмъ правильно избранному царю Василію Шуйскому; очень надобно было укрпить народную Москву въ мысляхъ неизмнно служить новому царю и доподлинно знать, что Лжедимитрій былъ истинный Самозванецъ, такъ какъ уже являлся новый самозванецъ, извстныйпотомъ подъ именемъ Тушинскаго Вора.
По сказанію Авраамія Палицына, во время избранія на царство Михаила Романова, къ старцу въ Богоявленскій монастырь на Троицкое подворье приходили многіе дворяне и дти боярскія и гости многихъ разныхъ городовъ; и атаманы и казаки открывали ему свою мысль и благое изволеніе избрать именно Михаила. Приносили объ этомъ и свои писанія, моля старца да возвститъ о семъ державствующимъ тогда боярамъ и воеводамъ. Старецъ отъ великой радости исполнился многихъ слезъ и скоро пошелъ возвстить о томъ всему освященному собору и боярамъ и воеводамъ и всему Синклиту, которые, слышавше, благодарили Бога о преславномъ начинаніи. Повривши на слово старцу, историки стали утверждать, что избраніе Михаила происходило на Троицкомъ подворь.
Въ Смутное время старецъ, конечно, не однажды проживалъ на своемъ подворь и писалъ оттуда поучительныя грамоты въ свой монастырь.
Когда въ 1619 г. отецъ царя Михаила, митрополитъ Филаретъ Никитичъ, возвратился 14 іюня изъ Польскаго плна, то, прибывъ въ Москву, онъ остановился на Троицкомъ подворь и жилъ тамъ до Посвященія его въ санъ патріарха 24 іюня того же года. Къ его прізду были изготовлены каменныя кельи, къ шести дверямъ которыхъ для ихъ обивки было отпущено сукно…
Такъ какъ въ Кремл церковь во имя Богоявленія на Троицкомъ подворь была единственною, то царь Михаилъ едоровичъ въ день Богоявленія всегда слушалъ въ ней литургію, приходя туда посл Іорданскаго крестнаго хода. Въ этомъ году онъ выходилъ обыкновенно въ большомъ царскомъ наряд, который, придя на Троицкое подворье, перемнялъ на боле легкій нарядъ и въ немъ и слушалъ церковную службу.
Въ дни памяти преподобнаго Сергія, 5 іюля и 23 сентября, государь праздновалъ также на подворь, въ храм св. Сергія, приходя наканун къ вечерни и въ самый праздникъ къ литургіи. Для этой цли отъ Дворца на подворье были устроены особые внутренніе переходы.
Особое благоволеніе къ подворью оказывалъ царъ Алексй Михаиловичъ. На подворь имъ была построена въ 1661 г. новая предльная церковь во имя еодора Стратилата, тезоименитаго царевичу едору Алексевичу. Строили каменныхъ длъ подмастерье Иванъ Апсинъ и каменщики Емелька Семеновъ съ товарищи. Постройка этой церкви именно на Троицкомъ подворь, а не въ другомъ мст, несомннно была вызвана тмъ обстоятельствомъ, что царевичъ родился (30 мая) дня за три до Троицына дня (2 іюня), а вмст съ тмъ и особымъ почитаніемъ памяти преподобнаго Сергія, о которой благочестивйшій въ точномъ смысл государь заботился съ большимъ усердіемъ. Вь егожизни много было поводовъ для усердной молитвы къ великому заступнику Московскихъ государей.
Царь по слдамъ отца приходилъ на подворье къ церковнымъ службамъ и въ день Богоявленія до 1653 г., когда сталъ выходить уже въ Успенскій соборъ, и въ дни памяти св. Сергія, а также 8 іюня на именины царевича едора Алексевича. Въ особенныхъ случаяхъ онъ самъ провожалъ туда св. иконы отъ крестныхъ ходовъ, выносимыя въ эти ходы и изъ церквей Троицкаго подворья.
Такіе случаи встрчались по поводу молебствій о побдахъ, «что милостію Божіею и помощью и заступленіемъ Пресв. Богородицы и молитвами Московскихъ чудотворцевъ и великаго въ чудотворцахъ препод. Сергія ратные Русскіе люди Крымскихъ татаръ или польскихъ и литовскихъ людей побили».
Случалось, хотя и очень рдко, что на Сергіеву память 25 сентября вмсто обычнаго похода къ Троиц въ монастырь государь совершалъ это празднованіе на Троицкомъ подворь въ храм преподобнаго Сергія.
Когда въ 1667 г. генваря 31 посл Никона былъ избранъ въ патріархи архимандритъ Троицкаго монастыря Іоасафъ, онъ пребывалъ въ то время на своемъ Троицкомъ подворь, въ Богоявленскомъ монастыр, и посл избранія, которое происходило въ царскомъ дворц, въ Верху, т.-е. въ Теремныхъ покояхъ, шествовалъ къ себ на подворье, шелъ въ святыя ворота, въ церковь Богоявленія, потомъ въ церковь Сергія чудотворца, гд слушалъ обдню и затмъ удалился въ келью.
8 февраля было ему нареченіе у Вселенскихъ патріарховъ въ полат (въ Чудовомъ монастыр), откуда новонареченный патріархъ снова шелъ на свое подворье торжественно, при чемъ у него у саней на запяткахъ хали соборный протопопъ да дьяконъ.
Читать бесплатно другие книги:
