Если свекровь – ведьма Касмасова Лилия
– Как куда? – удивилась Орхидея. – Конечно, к Бабе-Яге.
Чего? Они бы еще сказали, что Кощей Бессмертный существует!
– Точно! – воскликнул Бондин, ударяя себя по лбу. – И как я сразу не догадался! – Он вынул из кармана бумажку, которую дала ему мать Мелиссы. – Она идет первым пунктом!
– Кто-кто? – спросила я.
– Баба-Яга, – сказал инспектор, засовывая бумагу обратно в карман, так что я не успела в нее заглянуть и прочесть, что там на самом деле написано.
А может, они сговорились и издеваются надо мной? Я даже в раннем детстве в Бабу-Ягу не верила.
– Но зачем им местная устроительница, – продолжал рассуждать, будто сам с собой, инспектор, – если они едут на остров?
– Ну что вы, инспектор! – воскликнула Орхидея. – Она же лучшая! Самая крутая! Я к ней все время захожу.
– Зачем? – удивился инспектор.
– Ну, – смутилась Орхидея, – планирую…
– Даже вопреки предсказаниям водяных? – улыбнулся он.
– Да ну их, вредные твари, – махнула полной ручкой Орхидея. – И потом, я оптимистка.
– Это правильно, – покивал инспектор, поднимаясь. – Тем более у вас в наличии есть, я думаю, большой запас некоего средства.
Что за ахинею они несут? Я ни черта не понимаю. Крикнуть им: «Вы вообще о чем, люди?»
Но рыжий повернулся ко мне:
– Вы, наверное, не в курсе, Вика?
Я кивнула.
– То-то я смотрю, вы примолкли.
Чего? А что, я обычно много болтаю?
– По пути объясню, – сказал он и обратился к Орхидее: – Вы можете возвращаться в поместье, Орхидея, спасибо за помощь. – Он спрыгнул в лодку и протянул мне руку: – Вы едете?
– Конечно, – сказала я. Вот и покатаюсь на лодке, пойму, каково это. Штормов на речке не бывает к тому же. Я осторожно спустилась с причала в лодку и села.
– А вдруг я вам понадоблюсь? – сказала Орхидея. – Мы с хозяйкой хорошие знакомые, а она женщина довольно вредная и просто так вам ничего рассказывать не будет.
– О, – сказал инспектор, – тогда добро пожаловать на борт! – Он помог Орхидее спуститься в лодку.
– О ком вы все время говорите? О Бабе-Яге? – не выдержала я. – О настоящей Бабе-Яге?!
Орхидея уселась на скамеечку рядом со мной.
Инспектор посмотрел на меня и расхохотался:
– Ты подумала о Бабе-Яге из сказки?
А мы уже на «ты»?
– А о чем я должна была подумать? – обиделась я.
– Неужели ты не знаешь о Бабе-Яге? – удивилась Орхидея. – А ведь у тебя свадьба совсем скоро!
– Если она вообще состоится, – хмуро заметила я.
– Состоится, – проговорил инспектор сердито и уселся на скамейку напротив нас, – я позабочусь об этом… – А потом сказал другим, веселым, тоном: – Баба-Яга – это фамилия. Устроительницы свадеб.
– Самой лучшей в этом полушарии, – сказала Орхидея. – Если бы я собиралась замуж, обратилась бы только к ней.
Фамилия. Например, Анюта Баба-Яга.
Инспектор спросил, приподнимая со дна лодки два весла:
– Мне грести или вы, дамы, колдовством поможете?
– Гребите, – сказала я.
– Разумеется, поможем! – сказала Орхидея.
Не объяснять же мне этому инспектору, что я осталась без искры. Хотя даже если бы с ней – мне не особенно хотелось ему помогать.
Он только усмехнулся в ответ на мою нелюбезность. Орхидея что-то нарисовала в воздухе руками, лодка дернулась и поплыла вперед.
Я повернула кольцо. Впереди лодки, вспахивая воду, неслись два гладких, серых, с высокими спинными плавниками, дельфина. От дельфинов к лодке тянулись серебристые веревки.
– А зовут ее как? Она ведьма? – Ведь если ведьма, то имя у нее – название цветка.
– Ведьма, да еще какая, – кивнула Орхидея. – Очень мощная. Тоже глава клана. То есть… Не такая глава клана, как ты, – она слегка сбилась, – она уже давно, поэтому на все руки мастер…
Да уж. Какая из меня глава клана. Я даже свою магию проспала.
– А зовут ее, – сообщил инспектор, придерживаясь руками за борта лодки, – очень красиво. Роза.
Роза Баба-Яга. Нормально. И откуда такие фамилии берутся? Последнюю фразу я невольно произнесла вслух.
– Известно, откуда, – сказал инспектор. – От дальних предков, как и у всех. От их прозвищ или еще от чего подобного.
– Значит, ее дальнего предка прозывали Бабой-Ягой? – пожалела я этого предка.
– Нет, – сказал инспектор. – Ее предок был Бабой-Ягой. То есть была… Не такой, как в сказках изображают, – предупредил он мой вопрос. – А милой дамой, кажется, даже придворной.
– Да? – удивилась я. Вот о придворных светских бабках-ежках я точно никогда не слышала.
– В те давние времена, – сказала Орхидея, – это кажется, при Екатерине Великой было… Бабами-Ягами называли самых м-м… суровых ведьм, которых все боялись.
Типа Далии, что ли?
Мы плыли посередине реки, по обоим берегам зеленел ивняк, только редкие крапинки светло-желтых листьев выдавали, что уже сентябрь. Перед лодкой взметались в воздух брызги воды, а иногда поднимались два смешных фонтанчика. Плыли мы быстро. Похоже, магические дельфины знали свое дело.
Послышалось далекое жужжание где-то в небе. Оно приближалось, становилось громче.
– Кукурузник, – сказала Орхидея, вглядываясь вдаль. – Гудит совсем как мой. – В руках ее появились очки, потом они превратились в круглое стеклышко на цепочке, потом – в лупу, потом вдруг – в тяжеленный микроскоп, который Орхидея уронила на дно лодки, подняла, и микроскоп превратился в капитанскую фуражку.
Орхидея все эти мгновения ругалась как извозчик. Правда, почти беззвучно. Но все же я поняла, что уроки особой лексики у нее брать можно.
Самолет пролетел мимо в высоте и исчез за облаками.
– Елки, – сказала Орхидея. – Не получился.
Тут в ее руке появился бинокль.
– Теперь уж ни к чему, – сказала Орхидея и выкинула его в воду.
– У вас есть самолет? – удивилась я.
– Да, чтобы летать за покупками, – ответила Орхидея.
Недурственно. Я представила стоянку возле супермаркета, где сейчас работала, вернее, работу в котором только что бросила, и как на эту стоянку приземляется самолет. Круто.
А Орхидея продолжала:
– Мама обожает французские вина, а я бельгийский шоколад. Вот и приходится. Далековато немного. Зато вкусно.
– А вы не можете разве их магией сотворить? – поинтересовалась я спустя секунды две, когда мой мозг свыкся с мыслью, что вместо супермаркета можно каждый день летать за покупками в другие страны.
– Мы любим настоящее. И потом, в них есть чуточка магии, это точно. Особенной. Так что просто так их не сотворишь.
Я кивнула и вдруг вспомнила:
– А как же ступы? Мы их там оставим?
– Да пусть резвятся, – махнула рукой Орхидея. – Нагуляются, сами домой вернутся.
– Ну вот, кажется, и приехали, – сказал инспектор.
Орхидея шевельнула рукой, брызги и фонтаны исчезли, лодка замедлилась.
Инспектор надел свои гламурные очки и поглядел на правый берег:
– Ага, точно.
Я повернула кольцо: торчавшая на берегу кривая палка оказалась затейливо декорированным золотым указателем: «Свадебный салон Розы Бабы-Яги». Возле указателя цвели большие кусты розовых роз.
К воде спускались широкие беломраморные ступени.
Инспектор с помощью весел причалил к берегу и бросил конец веревки с петлей на один из железных столбиков, выстроившихся в ряд на берегу. Потом, перебирая веревку руками, притянул лодку к самым ступеням и выпрыгнул на мрамор. Обмотал веревку вокруг столба и помог выбраться на берег мне и Орхидее.
Орхидея подошла к столбику, освободила веревку и заново завязала, то есть буквально запутала ее вокруг столба, причем веревка засветилась синим.
– Двойным магическим узлом, – сказала Орхидея. – А то знаю я этих водяных. – Она с подозрением посмотрела в тихонько плещущуюся воду, где не было никаких водяных.
У меня начала кружиться голова, и я выключила око. Мраморные ступеньки исчезли, вместо них под ногами были будто бы природные уступы, покрытые мокрой глиной. Но через подошву кроссовок я чувствовала гладкую твердую поверхность. И кроссовки были чистыми, когда мы поднялись по косогору наверх, к сучковатой, длинной палке, под которую маскировалась табличка.
От указателя начиналась песочная дорожка, она скрывалась в зарослях ивняка. Орхидея пошла по ней вперед – бодро и даже, я бы сказала, весело. Похоже, она была в восторге от предстоящего визита к бабе-яге, то есть к Бабе-Яге, Розе.
Мы с инспектором шагали позади.
Пройдя сквозь выстриженный в ивняке тоннель, мы оказались на открытом пространстве. Дорожка бежала дальше и уходила в густой березово-сосновый лес.
Я снова повернула кольцо. Поляна вокруг запестрела крупными разноцветными ромашками. Я оглянулась: вместо густого ивняка по обеим сторонам дорожки высился живописный плетень, за которым качали головами огромные золотые подсолнухи.
– Как здесь красиво, – проговорила я.
– Что ты! – радостно воскликнула Орхидея. – Дальше вообще совершенные чудеса!
– Пыль в глаза, – пробурчал рыжий.
Я посмотрела на него. Чем ближе мы подходили к лесу – березы и сосны остались собой и в магической серебристой дымке, – тем инспектор становился мрачнее. Не любит Бабу-Ягу?
– Да, кстати, – обернулась Орхидея, – у вас деньги-то есть? В смысле – митриловые. А то она ведь и разговаривать не станет, если вы не за покупкой.
– Вы ведь сказали, вы хорошие подруги? – заметил инспектор.
– Ну как, подруги, – сказала Орхидея, – она продавец, я клиент. Как обычно: купишь – подруга, не купишь… Хотя я вообще-то всегда что-нибудь… Ну в смысле, если надо ради дела, я и сегодня тоже… – Она осеклась и быстро исправилась: – Я что-нибудь куплю.
– Вам не надо тратиться, – сказал инспектор, – если понадобится, я куплю что-нибудь на служебные деньги.
– Ну, тогда хорошо, – с неловкостью и явным сожалением согласилась Орхидея.
Мы забрались в самую гущу леса. Шурша, трепетали золотые листья-монетки белоствольных березок, высоко, до самого голубого неба вздымались темно-зеленые сосны. Белоствольные улыбчивые березки казались мне невестами, а серьезные молчаливые сосны – женихами.
Вообще странно открывать свадебный салон в таком, мягко говоря, не слишком людном месте. Зато здесь было красиво и на душе становилось радостно: вон какие нежные две березки стоят впереди по сторонам тропинки и стайка воробьев на их ветвях так весело и громко чирикает!
– А далеко еще идти? – полюбопытствовала я.
– Не можешь долго смотреть на магический мир? – спросил вместо ответа рыжий. – Еще не привыкла?
– Не привыкла, – созналась я и включила око.
Две березки впереди оказались резными деревянными, увитыми цветущим вьюнком, столбами, на которых держалась большая, тоже резная, вывеска: «Добро пожаловать, влюбленные!» На вывеске сидели и ворковали белые голуби.
– Ух ты, – только и сказала я.
– Под вывеской лучше ускорить шаг, – сказал инспектор сухо.
– Почему это? – спросила я.
Он пожал плечами:
– Голуби есть голуби. Могут и закапать кое-чем.
Ох. Какой бесчувственный, неромантичный тип! Хотя к чему мне его романтичность. Пусть ищет моего Мишу – вот его дело.
Но шаг под вывеской я все-таки ускорила.
Едва мы под ней прошли, кусты, нависавшие над дорожкой, приподнялись, раздвинули свои ветви, и нашему взору открылась большая поляна. Посреди нее стоял огромный двухэтажный терем, с узорчатыми ставнями, с балконами, с высоким крыльцом. Перед теремом, слева, был круглый прудик, и в нем плавали два величавых белоснежных лебедя. Я выключила око, но терем и прочее ни капельки не изменились.
– А если сюда вдруг какие-нибудь туристы забредут? – предположила я. – Они не удивятся?
– Не забредут, – сказал инспектор. – Это магическая территория. Так же как все поместья и другие строения наших. Просто не пройдут за очерченную магией внешнюю границу, – махнул он рукой на лес вокруг.
– Знаете что, – вдруг сказала Орхидея, – вам бы, инспектор, лучше не говорить, кто вы. У мадам Бабы-Яги были в прошлом году некоторые м-м… споры с одним из Департаментов… с налоговым. Лучше я скажу, что пришла кое-что купить, а вы мои друзья, да?
Инспектор не успел ответить, потому что на крыльцо выскочила женщина лет пятидесяти, высокого роста и с распущенными черными волосами. На ней были цветастые блузка и юбка и ажурная шаль на плечах.
– Инспектор! – воскликнула она. – С новой невестой пожаловали! Уже! Какой вы шустрый!
С новой? Этот сухарь, что же, недавно собирался жениться? А так и не скажешь! И, видимо, свадьба почему-то не состоялась. Вот он и мрачнел всю дорогу.
Сухарь заалел как мак, потом сказал:
– Я? М-м… да, вот с ней, – и показал на меня.
– Ты сдурел? – прошипела я.
– Ты же слышала, она не любит официальных лиц, – быстро проговорил инспектор, едва шевеля губами.
Раскинув руки, будто желая обнять нас всех, женщина сбежала с крыльца и воскликнула взбудораженно:
– Ну понятно, с ней! Не с Орхидеей же!
Орхидея обиженно насупилась. А женщина уже протягивала мне свою небольшую суховатую ладонь:
– Роза Баба-Яга. Добро пожаловать, дорогая!
– Вика, – пробормотала я.
Интересно, а что я ей скажу, когда сюда с Мишей приду? (А я уже решила, что приду, потому что мне здесь ужасно нравилось. Даже если прийти удастся только через пять или десять лет, которые займет развод с той Крысой-Белобрысой.)
– Да мы сегодня только присмотреться, – сказал инспектор, – прицениться, так сказать.
– Разумеется, разумеется! – восклицала Баба-Яга, всплескивая руками. – Свадьба – такое серьезное дело, это же раз в жизни, то есть… кому как повезет! Но ведь каждый раз – как в первый!
– Точно, – сказал инспектор.
– Прошу, прошу, прошу, – взмахнула руками Баба-Яга, и концы ее шали взметнулись как крылья, – в салон, в салон, в салон!
Она легко и быстро поднялась по ступеням крыльца. Мы последовали за ней.
Ах, не зря мне все здесь сразу понравилось! Когда я увидела салон внутри, я поняла, что хотела бы поселиться в этом месте!
Зайдя в широкую дверь, мы очутились в огромной светлой зале. Стены внутри терема были бревенчатыми, ничем не отделанными, на окнах трепыхались прозрачные занавески из белого шифона, а верх окон был украшен белоснежными цветами, отчего казалось, что окна наряжены во флер-д-оранжи.
У окон стояли обшитые лоскутным ситцем диваны с мягкими круглыми подлокотниками и высокой спинкой. У внутренней стены красовалась выложенная глянцевыми бело-синими изразцами печь.
А в центре комнаты было главное: тут возвышалась огромная, круглая, похожая на карусель вешалка со свадебными платьями. Она и правда оказалась в некотором роде каруселью: хозяйка нажала на кнопку у двери, над вешалкой загорелись лампочки, зазвучала красивая музыка, кажется, из «Лебединого озера», а еще нежные птичьи трели, и вешалка начала медленно крутиться. Шифоновые и атласные, вышитые серебряными нитями и – то ли бисером, то ли даже настоящим жемчугом – длинные пышные юбки слегка колыхались, проплывая мимо глаз.
– О! Я вижу, как у вас загорелся взор! – воскликнула Баба-Яга.
– Да! – с восхищением пискнула Орхидея.
– И у вас тоже, – снисходительно сказала хозяйка.
Орхидея мечтательно вздохнула и сказала мне тихо:
– Ах, здесь обстановка как в романтических фильмах!
– Даже лучше, – ответила я.
– Да, даже лучше, – согласилась Орхидея.
Карусель с платьями – это было еще не все. Между окон стояли высокие стеклянные шкафы – с перчатками, шляпками, украшениями, туфельками. Ах, к черту кроссовки, хочу вон те туфли из белой замши, расшитые золотыми нитями и голубыми и белыми камешками! А каблучок! Какой прелестный у них каблучок! Изогнутый, не слишком высокий, и тоже расшитый… о боже, какая красота!
Кажется, меня непонятно как, будто магнитом, притянуло к этой витрине.
– О, это те самые черевички! – раздался позади голос хозяйки. – То есть, конечно, их точная копия. В тамбовских лесах изготовлена, – сказала она так гордо, будто «во Франции» или «в Италии», – по моему личному заказу.
Те самые. Да-да, я помню что-то там про кузнеца, императрицу. Черевички. Смешное название.
– Ну, к ним очень подойдет… – говорила хозяйка, – У вас когда свадьба?
– Под Новый год, – на автопилоте ответила я.
– Отлично, превосходно! – обрадовалась хозяйка. – Я как угадала!
Позади послышался какой-то легкий шорох, я обернулась: в руках у Бабы-Яги была белая меховая пелеринка.
– К черевичкам по стилю очень подойдет! – воскликнула она. – Мех искусственный – я ведь за зеленых. В основном, – заметила Баба-Яга между прочим. – Но очень красивый!
– Да, – проговорила я в восхищении. – Очень!
– Очень! – эхом отозвалась Орхидея, а потом пошла вдоль стен, рассматривая все витрины подряд.
Ну, Мишу я сюда только из-за одних черевичек притащу! То есть… Он же не должен видеть мой наряд до свадьбы. Так пусть хоть митрилок на них даст, у его семьи их вон, целый сундук.
– Дорогая, – сказал за моей спиной инспектор, – навряд ли все это нам подойдет. Ведь мы собираемся делать свадьбу в несколько ином м-м… климате.
Я не сразу сообразила, что он обращается ко мне. А как сообразила, повернулась и сказала:
– Да, в самом деле. – О чем это он?!
– В каком же? – живо спросила хозяйка.
– На тропическом острове, – улыбнулся рыжий и, видимо, изображая счастливого влюбленного, ласково взял меня за руку.
Я вздрогнула.
– На каком? – Черные тонкие брови хозяйки подпрыгнули в изумлении.
– На Маврикии… На Сицилии, – выпалили мы невпопад.
Сицилию назвала я.
Рыжий рассмеялся:
– Мы еще не определились, да, милая?
– Ага, – сказала я, не решаясь под наблюдением устроительницы высвободить свою ладонь из его цепких длинных пальцев.
– А разве Сицилия тропический остров? – спросила хозяйка.
– Э-э, – заколебалась я, – наверное.
А что – разве нет? Там же жара. Вроде бы.
– Ну, по крайней мере, – пришел на выручку рыжий, – там бывает очень жарко.
– Наверняка не под Новый год, – засомневалась хозяйка.
– Мы поедем на жаркий остров, – сказала я. – Это я просто немного в географии… запуталась.
– Ой, – утешительно сказала Баба-Яга, – чем меньше невеста смыслит в географии и прочих науках, тем крепче брак! – Она торжественно подняла указательный палец: – Личные многолетние наблюдения… Но как же это удивительно! – воскликнула она, глядя то на меня, то на «жениха».
– Что удивительно? – спросил он.
– Удивительно, сегодня такой день! – сказала хозяйка. – Такие звезды! Все хотят свадьбу на острове!
– Как это – все? – состроил удивленное лицо Бондин. (По-моему, брови он задрал слишком высоко – они спрятались под его лохматую рыжую челку… И выпустит он сегодня мою руку или нет?!)
– Да, – ответила Баба-Яга, – вы не поверите, но с утра тут была еще одна очень милая пара, и, мне кажется, они тоже собираются пожениться на тропическом острове!
– Да что вы! – воскликнул инспектор.
– Они ничего не хотели говорить, но я сама догадалась, – заговорщически поведала Роза Баба-Яга. – Когда невеста попросила фату из москитной сетки. Сначала я подумала было про тайгу! Да кто же играет свадьбу в тайге!
Хм. Возможно, мне придется играть свадьбу в тайге. Если Мишу сошлют туда за побег.
Орхидея, которая все рыскала по салону, снова присоединилась к нашей компании и внимательно, вытянув шею, слушала. В каждой руке она держала по большой фарфоровой кружке.
– Наверное, пожилая пара? – предположил инспектор.
– Нет, почему же, – возразила Баба-Яга, – совсем молодые люди, моложе вас.
Нас? Разве эта белобрысая моложе меня?.. Ой, да и какая разница, сколько ей лет! Ведь на самом деле Миша любит меня! Кажется, от эмоций я сильно дернула инспектора за руку, так что он разжал пальцы и наконец-то выпустил мою ладонь на волю.
– И главное, – сказала Баба-Яга, – мало того, что они собирались устроить свадьбу, так сказать, тайную, без гостей, так они, торопыги, хотят пожениться прямо сегодня, в шесть вечера! Нет, где это видано?! Примчались прямо к открытию магазина…
– Прямо к открытию, – эхом повторил инспектор.
– Ну да! – энергично кивнула Баба-Яга. – Похватали что попало…
Мне как-то подурнело, и голова закружилась. Сегодня в шесть. А сейчас уже сколько? Почти что одиннадцать. Но мы даже не знаем точно, где они! Успеем ли мы остановить их?
– Что с вами, душенька? – произнесла Баба-Яга. – Вы так побледнели!
– Бедняжка! – сказала Орхидея и, взяв обе кружки в левую руку, правой погладила меня по голове.
– Что такое? – не поняла хозяйка салона.
– Милая, – обратился ко мне инспектор и приобнял за плечи, а потом вообще поцеловал в макушку, – мы тоже скоро поженимся. – И он объяснил недоумевающей хозяйке: – Она так меня любит, так хочет за меня замуж, что тоже предлагала пожениться прямо сегодня!
Чего? Вот нахал!
– Ну что вы, милочка, разве так можно! – возмутилась хозяйка. – Я понимаю, страсти страстями, но свадьба – дело серьезное, ее надо как следует подготовить и как следует провести!
– Это брак – дело серьезное, – вполголоса заметил инспектор.
– Ну, – воинственно возразила хозяйка, – как брак начнешь, так и проведешь!
– Я такое слышал только про Новый год, – сказал инспектор.
– К браку это относится в большей степени! – подняла указательный палец Баба-Яга. – Уж я-то знаю, двадцать семь лет женю людей!
Похоже, она любила подчеркивать свое знание вопросов брака при каждом удобном случае.
– Ну, – сказала я, спеша в погоню за Мишей, – мы, пожалуй, пойдем.
– Уже? – удивилась хозяйка и сказала гордо, поджав губы: – Я еще не встречала невесту, которая провела бы в салоне меньше двух-трех часов.
– Видите ли, – улыбнулся рыжий, – мы спешим сегодня…
– Куда? – поинтересовалась Баба-Яга.