Если свекровь – ведьма Касмасова Лилия

– Как куда? – удивилась Орхидея. – Конечно, к Бабе-Яге.

Чего? Они бы еще сказали, что Кощей Бессмертный существует!

– Точно! – воскликнул Бондин, ударяя себя по лбу. – И как я сразу не догадался! – Он вынул из кармана бумажку, которую дала ему мать Мелиссы. – Она идет первым пунктом!

– Кто-кто? – спросила я.

– Баба-Яга, – сказал инспектор, засовывая бумагу обратно в карман, так что я не успела в нее заглянуть и прочесть, что там на самом деле написано.

А может, они сговорились и издеваются надо мной? Я даже в раннем детстве в Бабу-Ягу не верила.

– Но зачем им местная устроительница, – продолжал рассуждать, будто сам с собой, инспектор, – если они едут на остров?

– Ну что вы, инспектор! – воскликнула Орхидея. – Она же лучшая! Самая крутая! Я к ней все время захожу.

– Зачем? – удивился инспектор.

– Ну, – смутилась Орхидея, – планирую…

– Даже вопреки предсказаниям водяных? – улыбнулся он.

– Да ну их, вредные твари, – махнула полной ручкой Орхидея. – И потом, я оптимистка.

– Это правильно, – покивал инспектор, поднимаясь. – Тем более у вас в наличии есть, я думаю, большой запас некоего средства.

Что за ахинею они несут? Я ни черта не понимаю. Крикнуть им: «Вы вообще о чем, люди?»

Но рыжий повернулся ко мне:

– Вы, наверное, не в курсе, Вика?

Я кивнула.

– То-то я смотрю, вы примолкли.

Чего? А что, я обычно много болтаю?

– По пути объясню, – сказал он и обратился к Орхидее: – Вы можете возвращаться в поместье, Орхидея, спасибо за помощь. – Он спрыгнул в лодку и протянул мне руку: – Вы едете?

– Конечно, – сказала я. Вот и покатаюсь на лодке, пойму, каково это. Штормов на речке не бывает к тому же. Я осторожно спустилась с причала в лодку и села.

– А вдруг я вам понадоблюсь? – сказала Орхидея. – Мы с хозяйкой хорошие знакомые, а она женщина довольно вредная и просто так вам ничего рассказывать не будет.

– О, – сказал инспектор, – тогда добро пожаловать на борт! – Он помог Орхидее спуститься в лодку.

– О ком вы все время говорите? О Бабе-Яге? – не выдержала я. – О настоящей Бабе-Яге?!

Орхидея уселась на скамеечку рядом со мной.

Инспектор посмотрел на меня и расхохотался:

– Ты подумала о Бабе-Яге из сказки?

А мы уже на «ты»?

– А о чем я должна была подумать? – обиделась я.

– Неужели ты не знаешь о Бабе-Яге? – удивилась Орхидея. – А ведь у тебя свадьба совсем скоро!

– Если она вообще состоится, – хмуро заметила я.

– Состоится, – проговорил инспектор сердито и уселся на скамейку напротив нас, – я позабочусь об этом… – А потом сказал другим, веселым, тоном: – Баба-Яга – это фамилия. Устроительницы свадеб.

– Самой лучшей в этом полушарии, – сказала Орхидея. – Если бы я собиралась замуж, обратилась бы только к ней.

Фамилия. Например, Анюта Баба-Яга.

Инспектор спросил, приподнимая со дна лодки два весла:

– Мне грести или вы, дамы, колдовством поможете?

– Гребите, – сказала я.

– Разумеется, поможем! – сказала Орхидея.

Не объяснять же мне этому инспектору, что я осталась без искры. Хотя даже если бы с ней – мне не особенно хотелось ему помогать.

Он только усмехнулся в ответ на мою нелюбезность. Орхидея что-то нарисовала в воздухе руками, лодка дернулась и поплыла вперед.

Я повернула кольцо. Впереди лодки, вспахивая воду, неслись два гладких, серых, с высокими спинными плавниками, дельфина. От дельфинов к лодке тянулись серебристые веревки.

– А зовут ее как? Она ведьма? – Ведь если ведьма, то имя у нее – название цветка.

– Ведьма, да еще какая, – кивнула Орхидея. – Очень мощная. Тоже глава клана. То есть… Не такая глава клана, как ты, – она слегка сбилась, – она уже давно, поэтому на все руки мастер…

Да уж. Какая из меня глава клана. Я даже свою магию проспала.

– А зовут ее, – сообщил инспектор, придерживаясь руками за борта лодки, – очень красиво. Роза.

Роза Баба-Яга. Нормально. И откуда такие фамилии берутся? Последнюю фразу я невольно произнесла вслух.

– Известно, откуда, – сказал инспектор. – От дальних предков, как и у всех. От их прозвищ или еще от чего подобного.

– Значит, ее дальнего предка прозывали Бабой-Ягой? – пожалела я этого предка.

– Нет, – сказал инспектор. – Ее предок был Бабой-Ягой. То есть была… Не такой, как в сказках изображают, – предупредил он мой вопрос. – А милой дамой, кажется, даже придворной.

– Да? – удивилась я. Вот о придворных светских бабках-ежках я точно никогда не слышала.

– В те давние времена, – сказала Орхидея, – это кажется, при Екатерине Великой было… Бабами-Ягами называли самых м-м… суровых ведьм, которых все боялись.

Типа Далии, что ли?

Мы плыли посередине реки, по обоим берегам зеленел ивняк, только редкие крапинки светло-желтых листьев выдавали, что уже сентябрь. Перед лодкой взметались в воздух брызги воды, а иногда поднимались два смешных фонтанчика. Плыли мы быстро. Похоже, магические дельфины знали свое дело.

Послышалось далекое жужжание где-то в небе. Оно приближалось, становилось громче.

– Кукурузник, – сказала Орхидея, вглядываясь вдаль. – Гудит совсем как мой. – В руках ее появились очки, потом они превратились в круглое стеклышко на цепочке, потом – в лупу, потом вдруг – в тяжеленный микроскоп, который Орхидея уронила на дно лодки, подняла, и микроскоп превратился в капитанскую фуражку.

Орхидея все эти мгновения ругалась как извозчик. Правда, почти беззвучно. Но все же я поняла, что уроки особой лексики у нее брать можно.

Самолет пролетел мимо в высоте и исчез за облаками.

– Елки, – сказала Орхидея. – Не получился.

Тут в ее руке появился бинокль.

– Теперь уж ни к чему, – сказала Орхидея и выкинула его в воду.

– У вас есть самолет? – удивилась я.

– Да, чтобы летать за покупками, – ответила Орхидея.

Недурственно. Я представила стоянку возле супермаркета, где сейчас работала, вернее, работу в котором только что бросила, и как на эту стоянку приземляется самолет. Круто.

А Орхидея продолжала:

– Мама обожает французские вина, а я бельгийский шоколад. Вот и приходится. Далековато немного. Зато вкусно.

– А вы не можете разве их магией сотворить? – поинтересовалась я спустя секунды две, когда мой мозг свыкся с мыслью, что вместо супермаркета можно каждый день летать за покупками в другие страны.

– Мы любим настоящее. И потом, в них есть чуточка магии, это точно. Особенной. Так что просто так их не сотворишь.

Я кивнула и вдруг вспомнила:

– А как же ступы? Мы их там оставим?

– Да пусть резвятся, – махнула рукой Орхидея. – Нагуляются, сами домой вернутся.

– Ну вот, кажется, и приехали, – сказал инспектор.

Орхидея шевельнула рукой, брызги и фонтаны исчезли, лодка замедлилась.

Инспектор надел свои гламурные очки и поглядел на правый берег:

– Ага, точно.

Я повернула кольцо: торчавшая на берегу кривая палка оказалась затейливо декорированным золотым указателем: «Свадебный салон Розы Бабы-Яги». Возле указателя цвели большие кусты розовых роз.

К воде спускались широкие беломраморные ступени.

Инспектор с помощью весел причалил к берегу и бросил конец веревки с петлей на один из железных столбиков, выстроившихся в ряд на берегу. Потом, перебирая веревку руками, притянул лодку к самым ступеням и выпрыгнул на мрамор. Обмотал веревку вокруг столба и помог выбраться на берег мне и Орхидее.

Орхидея подошла к столбику, освободила веревку и заново завязала, то есть буквально запутала ее вокруг столба, причем веревка засветилась синим.

– Двойным магическим узлом, – сказала Орхидея. – А то знаю я этих водяных. – Она с подозрением посмотрела в тихонько плещущуюся воду, где не было никаких водяных.

У меня начала кружиться голова, и я выключила око. Мраморные ступеньки исчезли, вместо них под ногами были будто бы природные уступы, покрытые мокрой глиной. Но через подошву кроссовок я чувствовала гладкую твердую поверхность. И кроссовки были чистыми, когда мы поднялись по косогору наверх, к сучковатой, длинной палке, под которую маскировалась табличка.

От указателя начиналась песочная дорожка, она скрывалась в зарослях ивняка. Орхидея пошла по ней вперед – бодро и даже, я бы сказала, весело. Похоже, она была в восторге от предстоящего визита к бабе-яге, то есть к Бабе-Яге, Розе.

Мы с инспектором шагали позади.

Пройдя сквозь выстриженный в ивняке тоннель, мы оказались на открытом пространстве. Дорожка бежала дальше и уходила в густой березово-сосновый лес.

Я снова повернула кольцо. Поляна вокруг запестрела крупными разноцветными ромашками. Я оглянулась: вместо густого ивняка по обеим сторонам дорожки высился живописный плетень, за которым качали головами огромные золотые подсолнухи.

– Как здесь красиво, – проговорила я.

– Что ты! – радостно воскликнула Орхидея. – Дальше вообще совершенные чудеса!

– Пыль в глаза, – пробурчал рыжий.

Я посмотрела на него. Чем ближе мы подходили к лесу – березы и сосны остались собой и в магической серебристой дымке, – тем инспектор становился мрачнее. Не любит Бабу-Ягу?

– Да, кстати, – обернулась Орхидея, – у вас деньги-то есть? В смысле – митриловые. А то она ведь и разговаривать не станет, если вы не за покупкой.

– Вы ведь сказали, вы хорошие подруги? – заметил инспектор.

– Ну как, подруги, – сказала Орхидея, – она продавец, я клиент. Как обычно: купишь – подруга, не купишь… Хотя я вообще-то всегда что-нибудь… Ну в смысле, если надо ради дела, я и сегодня тоже… – Она осеклась и быстро исправилась: – Я что-нибудь куплю.

– Вам не надо тратиться, – сказал инспектор, – если понадобится, я куплю что-нибудь на служебные деньги.

– Ну, тогда хорошо, – с неловкостью и явным сожалением согласилась Орхидея.

Мы забрались в самую гущу леса. Шурша, трепетали золотые листья-монетки белоствольных березок, высоко, до самого голубого неба вздымались темно-зеленые сосны. Белоствольные улыбчивые березки казались мне невестами, а серьезные молчаливые сосны – женихами.

Вообще странно открывать свадебный салон в таком, мягко говоря, не слишком людном месте. Зато здесь было красиво и на душе становилось радостно: вон какие нежные две березки стоят впереди по сторонам тропинки и стайка воробьев на их ветвях так весело и громко чирикает!

– А далеко еще идти? – полюбопытствовала я.

– Не можешь долго смотреть на магический мир? – спросил вместо ответа рыжий. – Еще не привыкла?

– Не привыкла, – созналась я и включила око.

Две березки впереди оказались резными деревянными, увитыми цветущим вьюнком, столбами, на которых держалась большая, тоже резная, вывеска: «Добро пожаловать, влюбленные!» На вывеске сидели и ворковали белые голуби.

– Ух ты, – только и сказала я.

– Под вывеской лучше ускорить шаг, – сказал инспектор сухо.

– Почему это? – спросила я.

Он пожал плечами:

– Голуби есть голуби. Могут и закапать кое-чем.

Ох. Какой бесчувственный, неромантичный тип! Хотя к чему мне его романтичность. Пусть ищет моего Мишу – вот его дело.

Но шаг под вывеской я все-таки ускорила.

Едва мы под ней прошли, кусты, нависавшие над дорожкой, приподнялись, раздвинули свои ветви, и нашему взору открылась большая поляна. Посреди нее стоял огромный двухэтажный терем, с узорчатыми ставнями, с балконами, с высоким крыльцом. Перед теремом, слева, был круглый прудик, и в нем плавали два величавых белоснежных лебедя. Я выключила око, но терем и прочее ни капельки не изменились.

– А если сюда вдруг какие-нибудь туристы забредут? – предположила я. – Они не удивятся?

– Не забредут, – сказал инспектор. – Это магическая территория. Так же как все поместья и другие строения наших. Просто не пройдут за очерченную магией внешнюю границу, – махнул он рукой на лес вокруг.

– Знаете что, – вдруг сказала Орхидея, – вам бы, инспектор, лучше не говорить, кто вы. У мадам Бабы-Яги были в прошлом году некоторые м-м… споры с одним из Департаментов… с налоговым. Лучше я скажу, что пришла кое-что купить, а вы мои друзья, да?

Инспектор не успел ответить, потому что на крыльцо выскочила женщина лет пятидесяти, высокого роста и с распущенными черными волосами. На ней были цветастые блузка и юбка и ажурная шаль на плечах.

– Инспектор! – воскликнула она. – С новой невестой пожаловали! Уже! Какой вы шустрый!

С новой? Этот сухарь, что же, недавно собирался жениться? А так и не скажешь! И, видимо, свадьба почему-то не состоялась. Вот он и мрачнел всю дорогу.

Сухарь заалел как мак, потом сказал:

– Я? М-м… да, вот с ней, – и показал на меня.

– Ты сдурел? – прошипела я.

– Ты же слышала, она не любит официальных лиц, – быстро проговорил инспектор, едва шевеля губами.

Раскинув руки, будто желая обнять нас всех, женщина сбежала с крыльца и воскликнула взбудораженно:

– Ну понятно, с ней! Не с Орхидеей же!

Орхидея обиженно насупилась. А женщина уже протягивала мне свою небольшую суховатую ладонь:

– Роза Баба-Яга. Добро пожаловать, дорогая!

– Вика, – пробормотала я.

Интересно, а что я ей скажу, когда сюда с Мишей приду? (А я уже решила, что приду, потому что мне здесь ужасно нравилось. Даже если прийти удастся только через пять или десять лет, которые займет развод с той Крысой-Белобрысой.)

– Да мы сегодня только присмотреться, – сказал инспектор, – прицениться, так сказать.

– Разумеется, разумеется! – восклицала Баба-Яга, всплескивая руками. – Свадьба – такое серьезное дело, это же раз в жизни, то есть… кому как повезет! Но ведь каждый раз – как в первый!

– Точно, – сказал инспектор.

– Прошу, прошу, прошу, – взмахнула руками Баба-Яга, и концы ее шали взметнулись как крылья, – в салон, в салон, в салон!

Она легко и быстро поднялась по ступеням крыльца. Мы последовали за ней.

Ах, не зря мне все здесь сразу понравилось! Когда я увидела салон внутри, я поняла, что хотела бы поселиться в этом месте!

Зайдя в широкую дверь, мы очутились в огромной светлой зале. Стены внутри терема были бревенчатыми, ничем не отделанными, на окнах трепыхались прозрачные занавески из белого шифона, а верх окон был украшен белоснежными цветами, отчего казалось, что окна наряжены во флер-д-оранжи.

У окон стояли обшитые лоскутным ситцем диваны с мягкими круглыми подлокотниками и высокой спинкой. У внутренней стены красовалась выложенная глянцевыми бело-синими изразцами печь.

А в центре комнаты было главное: тут возвышалась огромная, круглая, похожая на карусель вешалка со свадебными платьями. Она и правда оказалась в некотором роде каруселью: хозяйка нажала на кнопку у двери, над вешалкой загорелись лампочки, зазвучала красивая музыка, кажется, из «Лебединого озера», а еще нежные птичьи трели, и вешалка начала медленно крутиться. Шифоновые и атласные, вышитые серебряными нитями и – то ли бисером, то ли даже настоящим жемчугом – длинные пышные юбки слегка колыхались, проплывая мимо глаз.

– О! Я вижу, как у вас загорелся взор! – воскликнула Баба-Яга.

– Да! – с восхищением пискнула Орхидея.

– И у вас тоже, – снисходительно сказала хозяйка.

Орхидея мечтательно вздохнула и сказала мне тихо:

– Ах, здесь обстановка как в романтических фильмах!

– Даже лучше, – ответила я.

– Да, даже лучше, – согласилась Орхидея.

Карусель с платьями – это было еще не все. Между окон стояли высокие стеклянные шкафы – с перчатками, шляпками, украшениями, туфельками. Ах, к черту кроссовки, хочу вон те туфли из белой замши, расшитые золотыми нитями и голубыми и белыми камешками! А каблучок! Какой прелестный у них каблучок! Изогнутый, не слишком высокий, и тоже расшитый… о боже, какая красота!

Кажется, меня непонятно как, будто магнитом, притянуло к этой витрине.

– О, это те самые черевички! – раздался позади голос хозяйки. – То есть, конечно, их точная копия. В тамбовских лесах изготовлена, – сказала она так гордо, будто «во Франции» или «в Италии», – по моему личному заказу.

Те самые. Да-да, я помню что-то там про кузнеца, императрицу. Черевички. Смешное название.

– Ну, к ним очень подойдет… – говорила хозяйка, – У вас когда свадьба?

– Под Новый год, – на автопилоте ответила я.

– Отлично, превосходно! – обрадовалась хозяйка. – Я как угадала!

Позади послышался какой-то легкий шорох, я обернулась: в руках у Бабы-Яги была белая меховая пелеринка.

– К черевичкам по стилю очень подойдет! – воскликнула она. – Мех искусственный – я ведь за зеленых. В основном, – заметила Баба-Яга между прочим. – Но очень красивый!

– Да, – проговорила я в восхищении. – Очень!

– Очень! – эхом отозвалась Орхидея, а потом пошла вдоль стен, рассматривая все витрины подряд.

Ну, Мишу я сюда только из-за одних черевичек притащу! То есть… Он же не должен видеть мой наряд до свадьбы. Так пусть хоть митрилок на них даст, у его семьи их вон, целый сундук.

– Дорогая, – сказал за моей спиной инспектор, – навряд ли все это нам подойдет. Ведь мы собираемся делать свадьбу в несколько ином м-м… климате.

Я не сразу сообразила, что он обращается ко мне. А как сообразила, повернулась и сказала:

– Да, в самом деле. – О чем это он?!

– В каком же? – живо спросила хозяйка.

– На тропическом острове, – улыбнулся рыжий и, видимо, изображая счастливого влюбленного, ласково взял меня за руку.

Я вздрогнула.

– На каком? – Черные тонкие брови хозяйки подпрыгнули в изумлении.

– На Маврикии… На Сицилии, – выпалили мы невпопад.

Сицилию назвала я.

Рыжий рассмеялся:

– Мы еще не определились, да, милая?

– Ага, – сказала я, не решаясь под наблюдением устроительницы высвободить свою ладонь из его цепких длинных пальцев.

– А разве Сицилия тропический остров? – спросила хозяйка.

– Э-э, – заколебалась я, – наверное.

А что – разве нет? Там же жара. Вроде бы.

– Ну, по крайней мере, – пришел на выручку рыжий, – там бывает очень жарко.

– Наверняка не под Новый год, – засомневалась хозяйка.

– Мы поедем на жаркий остров, – сказала я. – Это я просто немного в географии… запуталась.

– Ой, – утешительно сказала Баба-Яга, – чем меньше невеста смыслит в географии и прочих науках, тем крепче брак! – Она торжественно подняла указательный палец: – Личные многолетние наблюдения… Но как же это удивительно! – воскликнула она, глядя то на меня, то на «жениха».

– Что удивительно? – спросил он.

– Удивительно, сегодня такой день! – сказала хозяйка. – Такие звезды! Все хотят свадьбу на острове!

– Как это – все? – состроил удивленное лицо Бондин. (По-моему, брови он задрал слишком высоко – они спрятались под его лохматую рыжую челку… И выпустит он сегодня мою руку или нет?!)

– Да, – ответила Баба-Яга, – вы не поверите, но с утра тут была еще одна очень милая пара, и, мне кажется, они тоже собираются пожениться на тропическом острове!

– Да что вы! – воскликнул инспектор.

– Они ничего не хотели говорить, но я сама догадалась, – заговорщически поведала Роза Баба-Яга. – Когда невеста попросила фату из москитной сетки. Сначала я подумала было про тайгу! Да кто же играет свадьбу в тайге!

Хм. Возможно, мне придется играть свадьбу в тайге. Если Мишу сошлют туда за побег.

Орхидея, которая все рыскала по салону, снова присоединилась к нашей компании и внимательно, вытянув шею, слушала. В каждой руке она держала по большой фарфоровой кружке.

– Наверное, пожилая пара? – предположил инспектор.

– Нет, почему же, – возразила Баба-Яга, – совсем молодые люди, моложе вас.

Нас? Разве эта белобрысая моложе меня?.. Ой, да и какая разница, сколько ей лет! Ведь на самом деле Миша любит меня! Кажется, от эмоций я сильно дернула инспектора за руку, так что он разжал пальцы и наконец-то выпустил мою ладонь на волю.

– И главное, – сказала Баба-Яга, – мало того, что они собирались устроить свадьбу, так сказать, тайную, без гостей, так они, торопыги, хотят пожениться прямо сегодня, в шесть вечера! Нет, где это видано?! Примчались прямо к открытию магазина…

– Прямо к открытию, – эхом повторил инспектор.

– Ну да! – энергично кивнула Баба-Яга. – Похватали что попало…

Мне как-то подурнело, и голова закружилась. Сегодня в шесть. А сейчас уже сколько? Почти что одиннадцать. Но мы даже не знаем точно, где они! Успеем ли мы остановить их?

– Что с вами, душенька? – произнесла Баба-Яга. – Вы так побледнели!

– Бедняжка! – сказала Орхидея и, взяв обе кружки в левую руку, правой погладила меня по голове.

– Что такое? – не поняла хозяйка салона.

– Милая, – обратился ко мне инспектор и приобнял за плечи, а потом вообще поцеловал в макушку, – мы тоже скоро поженимся. – И он объяснил недоумевающей хозяйке: – Она так меня любит, так хочет за меня замуж, что тоже предлагала пожениться прямо сегодня!

Чего? Вот нахал!

– Ну что вы, милочка, разве так можно! – возмутилась хозяйка. – Я понимаю, страсти страстями, но свадьба – дело серьезное, ее надо как следует подготовить и как следует провести!

– Это брак – дело серьезное, – вполголоса заметил инспектор.

– Ну, – воинственно возразила хозяйка, – как брак начнешь, так и проведешь!

– Я такое слышал только про Новый год, – сказал инспектор.

– К браку это относится в большей степени! – подняла указательный палец Баба-Яга. – Уж я-то знаю, двадцать семь лет женю людей!

Похоже, она любила подчеркивать свое знание вопросов брака при каждом удобном случае.

– Ну, – сказала я, спеша в погоню за Мишей, – мы, пожалуй, пойдем.

– Уже? – удивилась хозяйка и сказала гордо, поджав губы: – Я еще не встречала невесту, которая провела бы в салоне меньше двух-трех часов.

– Видите ли, – улыбнулся рыжий, – мы спешим сегодня…

– Куда? – поинтересовалась Баба-Яга.

Страницы: «« ... 1112131415161718 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

«Осень только начиналась, а дорожки в парке, чашу старого фонтана и газоны уже завалили желтые листь...
Жестокая и агрессивная инопланетная цивилизация вербует землян, зомбируя их для своих коварных целей...
Понятие «женская мудрость» такое же нарицательное, как и «женская логика». Непонятные, загадочные по...
Книга рассказывает об одной из древнейших религий мира. В центре иудаизма – взаимоотношения между Бо...
Современный модный маникюр и педикюр – это комплекс процедур. Вы держите в руках книгу, которая раск...
Сколько вы можете приготовить разных супов? Вопрос риторический для современной хозяйки. Обычно их н...