Вдовы носят траур Гарднер Эрл
– Мы вместе обедали в ресторане? – спросил меня Селлерс.
– Правильно.
– Ты пил вино?
– Пил.
– А я к спиртному не притронулся?
– Я дам свои показания в суде.
– Ты дашь их здесь и сейчас же, – сказал Селлерс. – И подпишешься под ними.
Я отрицательно покачал головой. Селлерс нажал кнопку звонка, и в комнате немедленно появился полицейский.
– Все готово, сержант, – доложил он.
– Пошли, Шустрик, – сказал мне Селлерс. – Мы тебе сейчас кое-что покажем. Чтобы ты мог немного подумать о том, как себя вести.
В сопровождении полицейских я прошел через две комнаты. В последней нас ждали пять парней. На двоих была тюремная одежда. Двое других выглядели как переодетые полицейские. Последний имел вид страдающего нервным тиком наркомана.
– Отлично, мальчики, – сказал им Селлерс. – Теперь входите.
Он открыл дверь в коридор. Потом мы все оказались в длинной, разделенной пополам занавеской полутемной комнате. Нас – меня и пятерых парней – поставили перед этой занавеской. Включился яркий свет, который заставлял нас всех непрестанно мигать. Из-за занавески послышался приказ Селлерса:
– Сделайте два шага влево.
Мы подвинулись влево. Из-за занавески прозвучал еще один приказ:
– Теперь сделайте два шага вправо.
Мы вернулись на прежнее место.
Несколько минут в комнате царила тишина. Потом я опять услышал голос Селлерса:
– Можете ли вы опознать кого-нибудь из этих людей?
Ответил женский голос:
– Я узнаю этого человека.
– Вы имеете в виду того, который стоит посредине?
– Правильно. Того, что в середине. Слева от него стоят трое, а справа двое.
– Вы уверены, что это тот самый человек?
– Это он. Я могу в этом поклясться.
– А что скажете вы? – снова послышался голос Селлерса.
– Тут нет вопроса – это он, – отозвался другой женский голос.
После этого полицейский вывел нас из комнаты. Пять парней куда-то делись. Снова появились Фрэнк Селлерс и Джил Адамс.
– Ну, ты все слышал? – спросил у меня Селлерс. – Ты был опознан свидетелями как человек, который вышел из кабины номер тринадцать перед тем, как там был обнаружен труп. Понятно, Шустрик?
Я ничего ему не ответил.
– Теперь разреши мне сказать тебе следующее, – продолжал, обращаясь ко мне, Селлерс. – Ты еще не сжег за собой все мосты. Еще нет. Но теперь ты знаешь, в каком оказался положении. Баффин выглядит чистеньким. Его шантажировал Стармэн Калверт. Он согласился заплатить Калверту десять тысяч долларов, поскольку тот имел документы, доказывающие, что Баффин провел ночь с дамой в мотеле. Баффин обратился в ваше агентство, поручив уладить дело с шантажистом. Ты вручил шантажисту выкуп и получил от него документы. Но не вернул их Баффину. Возможно, ты задумал впоследствии сам его шантажировать. Я не знаю, что было у тебя на уме. Но Баффин заподозрил именно эту причину. Так или иначе, ты заставил Калверта дать расписку в том, что он является шантажистом, и получил от него фотографии и другие документы. Они все еще должны быть у тебя. Теперь ты обязан передать и эти документы, и расписку, которую дал тебе Калверт, полиции. Баффин был шантажирован. Если бы у него не было надежного алиби, мы могли бы подозревать его в убийстве Калверта. Но теперь ты возглавляешь список подозреваемых.
– Какое же алиби имеет Баффин? – спросил я.
– Показания Мортона Брентвуда. Когда официантка нашла труп, они вместе находились в кабинете Баффина. Их разговор начался по крайней мере за десять минут до того, как Калверт вошел в кабину.
– Понятно, – сказал я.
– У этого Брентвуда есть враги, которые стараются сейчас вывести на чистую воду некоторые его делишки. Они утверждают, что в ночь с пятого на шестое он организовал в Сан-Франциско встречу с некоторыми людьми, на которой уговаривал их внести деньги, чтобы образовать фонд для подкупа должностных лиц, которые должны будут провести какие-то выгодные для собравшихся законы. В этом, конечно, нет ничего необычного. Но дело резко меняется, если вместо слова «уговаривал» поставить слово «заставлял» вносить деньги для подкупа.
– Значит, Брентвуд приехал сюда, чтобы узнать у Баффина, будет ли тот до конца отрицать, что ездил на это совещание в Сан-Франциско?
Селлерс поправил меня:
– Брентвуд приехал сюда, чтобы добыть доказательства того, что Баффин в ту ночь находился в нашем городе, а не в Сан-Франциско. Конечно, Баффин тоже не горит желанием рассказать, где он был и чем занимался в ту ночь. Но Брентвуд боится, что Баффин может пойти на это, если посчитает выгодным раскрыть карты.
– И я замешан в эту грязную историю? – спросил я.
– И ты замешан в эту грязную историю, – подтвердил Селлерс, ожидая, что я скажу еще.
Но я молчал. Тогда заговорил он:
– Ну, так где находятся фотографии?
– Они спрятаны в надежном месте, – ответил я честно.
– Баффин требует, чтобы ты отдал их ему.
– Баффин не является моим клиентом. Мне было поручено выкупить эти фотографии у шантажиста, чтобы передать их другому лицу, а не Баффину.
– Ладно, – сказал Селлерс. – В таком случае мы хотим иметь их у себя в полиции. Это – вещественные доказательства.
– Каким образом эти фотографии могут рассматриваться как вещественные доказательства?
– Фотографии показывают, что Калверт был шантажистом.
– Вы это и без того знаете.
– Шустрик, – угрожающе сказал Селлерс, – мы здесь не для того, чтобы валять дурака и играть словами. Если ты хочешь выпутаться из этой истории, у тебя еще есть шанс. Смотри не упусти его.
– А если упущу?
Селлерс осклабился:
– Мы сейчас не будем тебя арестовывать. Пока еще не будем. Но мы предадим гласности тот факт, что на опознании, проведенном по всем правилам, ты был опознан как человек, который выходил из кабины номер тринадцать незадолго до того, как там было обнаружено мертвое тело, двумя свидетелями.
– Какие наблюдательные свидетели! – сказал я. – Между прочим, вы случайно не спросили их о том, не видели ли они, как сержант Селлерс во время нашего обеда в ресторане прикладывался к рюмке? Может быть, они видели, как он ушел из ресторана только после того, как официантка вместе с подносом упала от страха на пол?
Лицо Селлерса налилось кровью.
– Ты нахальный ублюдок! Я могу…
– Спокойно, Фрэнк, – перебил его Джил Адамс. – Не забывай, что этот парень уже разоблачен при опознании.
– Хорошенькое опознание! – сказал я. – Я стоял в ряду людей, которые не имели со мной ни малейшего сходства.
– А мы считаем, что это было замечательное опознание, устроенное по всем правилам, – ухмыляясь, сказал Селлерс. – Люди, среди которых мы показывали тебя свидетелям, были того же возраста, телосложения и внешнего вида, что и ты.
– Липа, – сказал я. – Двое из них стояли в арестантской форме, двое других были полицейскими огромного роста.
– Ты можешь назвать их фамилии? – все еще ухмыляясь, спросил Селлерс.
– Черт возьми! Откуда я могу знать их фамилии?
– Тогда где у тебя доказательства твоих слов, Шустрик? Это только пустые уловки подозреваемого… На самом деле опознание проводилось объективно и беспристрастно. Не так ли, Джил?
– Точно, – поддержал его Адамс. – Опознание было проведено в лучшем виде. Конечно, у нас не было слишком много времени на подготовку. Но главное в том, что мистер Лэм присутствовал в комнате для опознания и обе девочки сразу же узнали его.
– Вторая девочка узнала меня после того, как услышала, что меня узнала первая, – улыбнулся я.
– Я полагаю, она ничего не слышала, – сказал Селлерс. – Разговор шел на приглушенных тонах. Но в общем-то это не имеет никакого значения.
– Что вы собираетесь делать со мной дальше? – спросил я.
– Сейчас вы очень заняты какой-то важной работой по агентству? – спросил Адамс.
– Точно.
– Ваша компаньонка сообщила нам, что хочет срочно видеть вас.
– Я несколько раз пытался связаться с ней.
– Попробуй еще раз, – со значением сказал Селлерс.
– Вы не задерживаете меня?
– Конечно, нет, черт возьми. Мы только проводим расследование и в его ходе допросили тебя. Теперь ты свободен как ветер. Но когда у нас в руках окажутся против тебя новые улики, мы побеспокоим тебя снова. И если эти новые улики будут немного весомее, чем те, что мы уже имеем, ты окажешься в кутузке.
– Вы надеетесь раздобыть против меня новые улики?
– О, мы в этом уверены, – заулыбался радостно Селлерс. – Мы раздобудем множество прекрасных улик. По существу, их у нас уже и сейчас вполне достаточно. Но ты ведь знаешь, что мы всегда стараемся действовать абсолютно беспристрастно. Нам нужна полная уверенность в виновности подозреваемого. Любое сомнение мы всегда толкуем в пользу обвиняемого…
– Значит, я могу отправляться по своим делам? – еще раз спросил я.
– Конечно, конечно… – сказал Селлерс.
– Только при этом советуем вам еще раз хорошо обо всем подумать, – добавил Адамс. – Мы считаем вас неглупым парнем.
– О чем подумать?
– Обо всем.
Адамс встал со своего места, подошел к двери и отпер ее.
Я вышел из комнаты.
Глава 14
Из полицейского управления я сразу отправился в свое агентство.
Когда Элси увидела меня живым и невредимым, у нее затряслись губы.
– Боже мой, Дональд! – воскликнула она.
– Что случилось, Элси? – спросил я как ни в чем не бывало. – Почему ты задержалась на работе так поздно?
– Я думала, ты… Ну, ты знаешь… Что ты в полиции…
– Элси, – сказал я ласково и терпеливо, как обычно разговаривают с любимым ребенком. – Я ведь говорил тебе, что я не скрываюсь от правосудия. Просто я очень занят расследованием одного сложного дела.
– Да, ты мне говорил это. Говорил…
– А разве я когда-нибудь врал тебе?
– Я и не думала, что ты мне врешь. Но я знала, что ты стараешься оградить меня от неприятностей, связанных с уголовщиной. Или что-то вроде этого. А может быть, ты разговаривал со мной так, чтобы меня не обвинили в попытке помочь тебе скрыться от правосудия.
– Выкинь все это из головы, Элси, – успокаивающе сказал я. – Берта меня разыскивала?
– Это слишком слабо сказано.
– Она сейчас здесь?
– У себя в кабинете.
– О’кей. Пойду узнаю, что она хочет сказать мне.
Я пошел в кабинет моей компаньонки.
В ее глазах при виде меня появился огонь враждебности.
– Какого черта ты исчез?
– Я работал.
– Мне необходимо было срочно поговорить с тобой.
– Я тоже хотел этого, но никак не получалось. То я не заставал вас на месте, то подводила телефонная связь…
– Ну ты, кажется, не очень-то старался.
– Ладно, – сказал я покладисто. – Но теперь я здесь. Так где пожар?
– Фрэнк Селлерс хочет срочно тебя видеть, – сказала она.
– О, наш старый добрый друг Фрэнк! Но мы уже виделись с ним.
Она сразу смягчилась:
– Ну и как теперь?
– Все в порядке.
– Значит, все устроилось?
– Что устроилось?
– Селлерс хотел встретиться с тобой раньше, чем ты успеешь что-нибудь натворить.
– Но я не собирался ничего вытворять.
– Замечательно, Дональд! – воскликнула она с радостью. – Честно говоря, я боялась, что мы не можем полностью на тебя положиться.
– Что вы имеете в виду, говоря «мы»?
– Ну ты знаешь… иногда тебя одолевают старомодные идеи честности, морали…
– А что говорят нам современные идеи честности и морали?
– Не будь таким саркастичным, Дональд!
– Я просто спрашиваю.
– Мы отказались от лицемерия и ханжества, – начала объяснять Берта. – Мы стали практичными. Современные представления о морали состоят в том, что мы живем в мире конкуренции. Чтобы выжить в этих условиях, мы должны побеждать своих противников.
– Любыми способами? Ложью, обманом, предательством? К чему это может привести?
– Фу-ты, дьявол! – закипела Берта. – Не будь таким диким занудой, Дональд!
– Я только хочу понять, как вы представляете себе мое будущее.
– Ты лучше сам как следует позаботься о нем.
– И что мне нужно для этого сделать?
– Для этого нам с тобой нужно на сто процентов поддерживать Фрэнка Селлерса.
– В чем?
– В его версии относительно того, что происходило в ресторане.
– Какова же его версия? – спросил я.
– Ты ее знаешь. Он принял наше предложение пообедать в ресторане «Баффинс Грилл» потому, что мы собирались обсудить с ним некоторые деловые вопросы. В полицейском управлении было известно, что он находится в ресторане, и Джил Адамс держал с ним связь. Адамс через тебя передал ему, что он должен немедленно приехать в управление. Фрэнк сразу ушел. Еще до того, как началась суматоха. За обедом мы с тобой пили спиртное. Но он не пил ни грамма.
– Селлерс не пил?
– Ни капли.
– Почему?
– Потому что у него такая работа, при которой он постоянно находится при исполнении служебных обязанностей. Конечно, все знают, что это фикция. После того как полицейский уходит со службы домой, он время от времени разрешает себе выпить стаканчик-другой. Но я говорю о правилах, которые существуют для работников того отдела полиции, где служит Селлерс. За нашим столом в ресторане мы с тобой пили шампанское, а сержант Селлерс из бокала для шампанского пил светлый имбирный эль.
– И вы уже официально подтвердили эту версию? – спросил я.
– И я уже подтвердила эту версию.
– Вы намерены и дальше настаивать на том, что все происходило именно так?
– Я намерена и дальше придерживаться этой версии. Так же, как и ты.
– Однажды вам придется дать эти показания под присягой.
– Прекрасно. Я дам эти показания под присягой.
– Вам известно, что такое ложное показание, данное под присягой?
– Это еще придется доказать, – сердито сказала она. – Черт побери, Дональд! Не забывай, что мы с тобой занимаемся здесь бизнесом. Если мы испортим отношения с полицией – можно закрывать наше агентство. С другой стороны, все, что от нас требуется, – это только немного шире взглянуть на вещи. Мы можем помочь Селлерсу выйти сухим из воды. Он никогда этого не забудет.
– Мы поможем ему выйти сухим из воды, – сказал я, – дав для этого ложные показания. Потом что-нибудь произойдет, и станет ясно, что наши показания – ложь. Из-за этой лжи следствие пойдет по ошибочному пути, и убийца ускользнет из рук прокуратуры. Мы хотим покрыть Селлерса. Но вместо этого окажется, что мы покрывали убийцу и виновны в том, что он остался на свободе. За такое преступление мы наверняка потеряем лицензию на право иметь детективное агентство. Селлерс при этом сгорит. И возможно, против нас будет возбуждено дело за дачу ложных показаний.
– Кто сможет доказать это? – презрительно фыркнула Берта.
– Вы заметили в ресторане девушку, которая ходила между столиками и продавала сигары и сигареты? – спросил я. – Помните ее?
– Помню. Она была почти голая – только в трико.
– Отлично. Помните, Селлерс купил у нее сигару? После этого она поднесла ему зажигалку, а он никак не мог прикурить, потому что у него двоилось в глазах. Эта девушка вряд ли продала в тот вечер очень уж много сигар. В основном у нее покупали сигареты. Теперь предположим, что она запомнила Селлерса. А может быть, она посматривала на него и позже. Что тогда? Какие она даст показания? Говорю вам, Берта, мы не должны ставить себя под удар. Нам необходимо значительно больше знать о людях, которые пока молчат. Вспомните хотя бы о тех парочках, которые осуществили великий исход из ресторана в страхе, что может открыться их совместное времяпрепровождение. Кто-нибудь ведь может разыскать этих людей. Или некоторых из них. Тогда следствие получит новых свидетелей и новые данные. Какие показания дадут эти люди? Мы сейчас не имеем возможности даже предположительно сказать об этом. Мы не знаем, кто совершил убийство, когда оно было совершено и по каким мотивам. Но скоро это может обнаружиться. И тогда станет ясным, какое большое значение для раскрытия преступления имеет установление точного времени убийства. А ложные показания помешали следствию установить точное время.
Берта Кул слушала меня не перебивая.
– Теперь представим себе, – продолжал я, – что Селлерс выдвинул следующую версию событий: «Да, я обедал с Бертой Кул и Дональдом Лэмом в ресторане „Баффинс Грилл“. Я принял их приглашение, потому что до меня дошли слухи о том, что Баффина кто-то шантажировал, и для служебных надобностей я хотел узнать об этом деле подробнее. Единственный способ получения информации состоял в том, чтобы принять приглашение на обед. Так я и оказался в тот вечер в этом ресторане. Когда раздался крик „убийство!“ и множество людей бросились бежать из зала, я понял, что в этих обстоятельствах самое лучшее, что может сделать офицер полиции, – это занять место у выхода из ресторана, чтобы видеть всех, кто выходит, и запомнить их на будущее. Я так и сделал. Я был очень внимателен, разглядывая всех этих убегающих из ресторана людей. Но не обнаружил ничего подозрительного». Если бы Селлерс выдвинул подобную версию, в ней содержалось бы достаточно правды, чтобы не вводить в заблуждение следствие и не дать ускользнуть убийце. Тогда окружной прокурор не имел бы повода обрушиться на него за то, что он вставляет палки в колеса следствию. И, что еще более важно, никто не мог бы шантажировать Селлерса. Ведь с той минуты, когда в зале суда вы и Селлерс под присягой заявите, что Селлерс покинул ресторан еще до того, как был обнаружен труп, Селлерс становится подходящим объектом для шантажа. Возможно, с него не потребуют денег. Но шантажист сможет держать его в постоянном страхе и заставить в любой момент делать что угодно.
Берта быстро моргала глазами. Она о чем-то напряженно думала. Через какое-то время она потянулась к телефону. Но у нее возникла новая мысль, и в последний момент она отдернула руку назад.
– Вы понимаете, о чем я говорю? – спросил я.
– Понимаю, – сказала она тихо. – Тебе необходимо поговорить с Селлерсом.
– Пусть с Селлерсом разговаривает дьявол, – огрызнулся я. – Он заложил себе уши ватой, чтобы ничего не слышать. У него другие планы. Он думает, что, если сумеет найти настоящего убийцу, все образуется. А если не найдет, он хочет пришить это убийство мне. При таких обстоятельствах я должен защищать себя всеми доступными способами.
Пока Берта обдумывала все, что я сказал ей, я встал и вышел из ее кабинета.
Глава 15
Дождавшись того часа, когда Баффин наверняка должен был быть у себя в ресторане, я отправился к нему домой. Оставив машину на стоянке, я уверенно подошел к входной двери и нажал на кнопку звонка.
Дверь открыла служанка.
– Я хочу видеть мистера Баффина.
– Его сейчас нет дома.
– Мне необходимо видеть его по очень важному делу, – сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно громче. – Мистер Баффин поручил мне расследовать интересующее его дело. Я должен сообщить ему результаты расследования.
– Но его сейчас нет дома. Он поехал в «Баффинс Грилл». Попробуйте разыскать его там, – посоветовала служанка.
– Спасибо! – сказал я и повернулся, чтобы уйти. Но, пройдя пару шагов, остановился и снова, повернувшись к ней, сказал все так же громко: – Нет, если я поеду в «Баффинс Грилл», это, пожалуй, получится неудобно. У нас должен быть конфиденциальный разговор. Когда вы ожидаете его возвращения домой?
– О, это будет очень не скоро. Обычно он возвращается из «Грилла» не раньше двух часов ночи.
В этот момент откуда-то из глубины дома послышался громкий и уверенный женский голос:
– Все в порядке, Вера. Вы можете идти. Я сама займусь этим.
В дверях показалась миссис Баффин. Она улыбнулась мне:
– У вас какие-то затруднения?
– Да. Мне надо повидать мистера Баффина. Но я не хотел бы встречаться с ним на людях, например в «Баффинс Грилл». Надеялся, что, пока он не ушел к себе в ресторан, застану дома.
– Он только что ушел туда. По какому делу вы бы хотели его видеть? Я его жена. Вы можете поговорить со мной.
Я изобразил на лице некоторую нерешительность.
– Боюсь, что мне следует говорить об этом только с мистером Баффином.
– Входите, пожалуйста, в дом. Может быть, мы что-нибудь придумаем, чтобы помочь вам.
После короткого показного замешательства я последовал за ней. Она провела меня в гостиную.
– Хотите чего-нибудь выпить? – спросила она любезно.
– Нет, благодарю вас, – сказал я так же любезно. – Я на работе, и у меня много дел.
– Вы выполняете работу по поручению моего мужа? Не так ли?
Я как бы задумался над ее вопросом, потом осторожно ответил:
– Ну, это можно рассматривать и с такой точки зрения.
– Я его жена. Вы можете говорить со мной откровенно. Понимаете?
– Понимаю, – согласился я, но тут же замолчал.
Тогда она решила взять быка за рога. Обольстительно улыбаясь, она закинула ногу на ногу так, чтобы обнажились ее колени.
– Я вас знаю, – игриво сказала она. – Вы Дональд Лэм. Частный детектив. Вы компаньон агентства «Кул и Лэм. Конфиденциальные расследования».
Я сделал вид, что необыкновенно удивлен ее осведомленностью.
Ее голос стал еще вкрадчивее и обольстительнее.
– Дональд, скажите мне правду, – проворковала она. – Мой муж нанял вас, чтобы следить за мной?
Я решительно отверг это предположение.
– Тогда для чего же он нанял вас?
– Не думаю, что имею право обсуждать эту проблему, – медленно сказал я. – Вы лучше сами спросите об этом у мистера Баффина.
– Сейчас вы приехали к нему по интересующему его делу?
– Да.
– Какому именно?
– Ну, вы вообще-то должны знать об этом деле, – сказал я. – О нем писали все газеты.
– Ах, вы имеете в виду это убийство в ресторане?
– Да.
– И вы узнали в связи с этим убийством нечто новое?
– Пожалуй, что так. Я хотел обсудить эти сведения с мистером Баффином.
– А вы не думаете, что могли бы обсудить их со мной?
Я снова сделал вид, что меня одолевают сомнения.
Читать бесплатно другие книги:
