Рождение героев Прусаков Андрей

Девушка смущенно склонила голову и бегом поспешила прочь, через мгновение скрывшись за углом.

Наал, завороженный, смотрел из тьмы переулка, как Элейн ловко обчистила одного из трех щеголей. Он решил задержаться и увидеть выражение лица этого самоуверенного богатенького сынка вельможи, когда тот обнаружит пропажу.

– А она хорошенькая, – сказал оставшийся, в отличие от товарищей, неподвижным.

– Да, точно, я тоже заметил, – согласился второй и, повернувшись к третьему, хлопнул его по плечу. – Тебе, Генрих, стоило немедленно получить с нее благодарность за спасение. А теперь – ищи ветра в поле.

– Согласен, оплошал, – усмехнулся тот, которого назвали Генрихом, и вдруг, изменившись в лице, захлопал себя по поясу. – Проклятье! У меня пропал кошель!

– Чертовка! – захохотал первый, хлопая в ладоши. – Полагаю, в твоем кошеле было немало серебра. Я не видел еще ни одной девки, которая стоила бы столь дорого!

Генрих вдруг растопырил пальцы, словно только сейчас впервые увидел свою руку.

– Что с тобой! – встревожился второй, с удивлением глядя на товарища.

– Перстень! – прорычал Генрих, протягивая руку с растопыренными пальцами к своим товарищам. – Она сдернула у меня с пальца наш перстень.

Веселость словно ветром сдуло с обоих собеседников Генриха, а лица их стали мрачнее тучи.

– Мы должны отыскать ее, не поднимая лишнего шума, – хмуро произнес Генрих. – И я уверен, что мы сумеем эту проблему решить…

Наал понял, что настало время уходить, и, растворившись в тенях переулка, оставаясь незамеченным, прибавил шагу, надеясь нагнать девушку.

Элейн отлично ориентировалась в Ливинкроне и даже во тьме неосвещенных улиц безошибочно шла к своему дому. С самого детства она жила на улицах этого города, воспитанная вором.

– Эх, Глоар, – вздохнула девушка, бредя по неосвещенной улице. – Мне тебя не хватает.

– Ты что-то сказала про Глоара? – раздался впереди голос Наала, довольного тем, что смог не только догнать Элейн, но еще и остаться до последнего мгновения незамеченным ею.

Паренек оставил угол, за которым скрывался, и пошел рядом с девушкой.

– Ничего особенного, – ответила Элейн. – Я скучаю по нем.

– Он был самым лучшим главой гильдии, – согласился парень. – Жаль, что он умер. Он, наверное, хотел, чтобы ты заняла его место?

– Не говори глупостей. Никогда еще девушка не становилась главой гильдии. Анкланг хороший глава гильдии, хоть и несколько вспыльчив и сумасброден, – решительно возразила девушка, борясь с зевотой. – Спать охота – жуть как. Я с прошлой ночи не отдыхала и сейчас едва ноги волоку.

– Что же ты делала? – хитро усмехнулся Наал.

– Не твоего ума дело, – отрезала девушка. – И вообще – тебе разве не в другую сторону?

– Я к Норилу, сегодня у него заночую, так что нам по пути.

Они шли в Трущобы – старую часть города. Туда, где когда-то стояли дворцы и великолепные дома знати, а улицы были выложены каменными плитами, а не булыжниками или брусчаткой. Трущобы появились полсотни лет назад, в Год Смертного Грешника, когда внезапная атака варваров с Равнин Страха на Ливинкрон изменила город. Они пришли, чтобы грабить и убивать, и им удалось сделать и то и другое. Три города Дионии вынуждены были возрождаться из руин, и одним из этих городов был Ливинкрон. Помимо города, набег варваров изменил и его жителей. Страх вселился в сердца горожан.

Множество людей погибло. Целые кварталы оказались разрушенными, и власти приняли решение – вместо того чтобы восстановить то, что было разрушено, отстроить город вновь. Трущобы с тех пор облюбовали воры и нищие. Город за каких-то десять лет вновь стал сияющим оплотом цивилизации на окраине одного из самых известных государств среди Срединных Королевств.

– Знаешь, – признался вдруг Наал. – Если бы я не знал, что ты делаешь, ни за что не подумал бы, что ты упала специально. Я даже испугался, что ты расшибешься. Лучше тебя никто не смог бы этого сделать.

– Пустяки, – отмахнулась девушка, но по мимолетной улыбке было заметно, что эта наивная похвала не оставила ее равнодушной. – Просто тебе еще надо многому научиться. А потом… не забывай, что девушке легче играть в такие игры. Тебе руки никто бы не протянул, и ты расшиб бы нос о мостовую.

– Все равно ты была великолепна, – улыбнулся Наал, отлично догадываясь, какова была бы реакция этих щеголей, если бы он так вот бросился к ним в объятия. – Да уж, мне бы точно не протянули руки. Скорее, пнули бы вдогонку.

Элейн усмехнулась в ответ, представив эту картину.

– Они, кстати, сильно расстроились насчет кольца, – сказал Наал, обратив внимание, что Элейн теребит своими тонкими пальцами золотое кольцо, так легко сдернутое с пальца богатенького сынка в тот самый момент, когда она всем телом повисла на его руках.

Чтобы не потерять перстень на бегу, девушка сразу надела его на свой палец, и теперь Наал невольно привлек к нему ее внимание.

– Пусть. У них кольцом больше, кольцом меньше… – отозвалась Элейн, зевнув. – Сильно расстроились, а завтра забыли.

– И много у него оказалось в кошеле? – поинтересовался паренек.

– Не знаю, – честно призналась Элейн. – Я никогда не считаю добычу сразу. Только когда прихожу домой. Вот окажусь у себя – там и посчитаю. Но чувствую, что в этот раз отложу для Анкланга приличную долю гильдии.

– Мне, кстати, этот Анкланг на самом деле не нравится, – шепотом сказал Наал, оглядываясь во тьму улицы, словно кто-нибудь его мог услышать. – Говорят, что он предложил всем членам гильдии срезать мочки ушей. Как же потом работать, когда все будут знать, что ты вор?!

– Ну да, это перебор, – согласилась Элейн. – У него бывает. Но в основном он вполне нормальный. Может, слишком много покурил черного лотоса?

Элейн говорила в голос, не опасаясь, что кто-нибудь из шпионов Анкланга передаст главе гильдии ее слова. Глоар еще в бытность вором, но не главой гильдии, взял Элейн под свою опеку, после того как ее родной отец погиб от руки бандитов на одной из пограничных дорог Дионии. И авторитет Элейн как дочери Глоара, ставшего впоследствии главой гильдии, а также отношение к ней старших воров позволяли девушке без опаски за свою жизнь критиковать нынешнего главу.

– А правда говорят, будто ты дочка рыцаря? – спросил неожиданно Наал после затянувшегося молчания.

– Врут! – резко ответила девушка.

– А мне Норил говорил, что ему сказал…

– Я же тебе сказала – врут! – холодно повторила Элейн.

Наал притих, оставив расспросы, и остаток пути они шли молча. Элейн помнила своего отца. Он действительно когда-то был рыцарем. Его небольшой замок находился вдали от шумного Ливинкрона. Она жила там со старшим братом. Но отец, хоть и любил своих детей, однако так и не смог оправиться от смерти супруги. И без того малое наследство стало таять как дым, когда отец начал топить свое горе в вине. После его смерти и вовсе все наделы и замок отобрали за долги.

– До завтра! – помахал Наал девушке рукой, и темнота ночных Трущоб мгновенно поглотила его.

Девушка не любила вспоминать свое прошлое: как ушел, чтобы больше не вернуться, их отец; разлуку со старшим братом, защищавшим ее до последнего, пока какие-то монахи не забрали его. Старый знакомый ее отца Глоар забрал Элейн в Ливинкрон и, воспитав как собственную дочь, научил всему, что умел сам. Иногда, размышляя о прошлом, Элейн удивлялась – что могло связывать рыцаря и вора? Но ответа на этот вопрос дать было уже некому.

Каменный покосившийся дом встретил свою хозяйку остывшими комнатами и темнотой. Элейн, не зажигая свечей, затопила камин, а после этого скинула сапоги и плащ. Быстро разгоревшееся пламя согрело небольшую комнату. В котелке закипела вода, и девушка заварила большую щепоть из сбора трав, который привез друг Глоара из Алорна – королевства на северо-востоке.

Глотая густой и душистый отвар из трав далекой страны, Элейн мечтала, как однажды сама отправится путешествовать. Мысль о том, чтобы уйти из Ливинкрона, пришла ей в голову давно, но до недавнего времени она не стремилась воплотить свои мечты в реальность. В первую очередь Элейн не хотела оставлять Глоара. Но теперь, когда его не стало, она все чаще и чаще задумывалась о том, чтобы оставить этот город в своем прошлом и отправиться путешествовать по бескрайнему миру.

– Можно даже присоединиться к какому-нибудь отряду искателей приключений, – размышляла девушка вслух.

Отряды наемников, зарабатывающих тем, что охраняли торговые караваны или организовывали опасные походы за сокровищами, постоянно прибывали в Ливинкрон либо в поисках клиентов, либо сбыть добытое скупщикам. А она наверняка могла бы быть полезной в таком отряде – она не спасует и во владении оружием, и умение открыть любой замок в дальнем походе вполне может пригодиться.

В юной головке девушки рождались мечты об опасных приключениях и кладах. Размечтавшись, она представила себе, как встречает черных рыцарей и свирепых чудовищ. Глаза у Элейн постепенно закрывались. Отвар успокаивающе подействовал на девушку, и она заснула крепким сном.

Проснулась Элейн, когда Око Увара уже перевалило за полдень. Пересчитав наконец монеты в украденном кошеле, девушка оделась и вышла на улицу. День, вопреки желаниям молодой воровки, оказался пасмурным и неприветливым. Око Увара скрывали тяжелые тучи. Казалось, что вот-вот начнется дождь. Дойдя до громоздящегося на самой окраине Трущоб полуразрушенного дома, больше похожего на дворец, девушка остановилась. Просто так пройти к Анклангу, главе воровской гильдии Ливинкрона, не мог никто. Даже приемная дочь ушедшего главы гильдии.

Девушка абсолютно точно знала, что сейчас за ней наблюдают, и потому спокойно стояла, дожидаясь. Наконец дверь заскрипела специально несмазанными петлями, и на крыльцо вышел горбатый одноглазый старик. Элейн давно знала горбуна – еще с тех времен, когда ее приемный отец был главой гильдии и жил в этом доме.

– Здравствуй, Русто, – приветливо улыбнулась девушка, теребя в руках кольцо, стянутое с пальца ночной жертвы.

Русто Эрлип ей всегда нравился. Он был добрым стариком и к тому же являлся самым старым членом гильдии.

– Анкланг сейчас занят, – проговорил Русто и шепотом добавил: – У него в гостях какие-то знатные персоны. Если дело не срочное, зайди вечером.

– Хорошо, – пожала плечами девушка и, извлекая из складок платья небольшой джутовый мешочек, добавила: – Вот, передай ему. Это моя доля в казну гильдии.

– Это вроде мужское кольцо? – ухмыльнулся Русто, заметив на пальце девушки перстень.

– Теперь оно мое, – подмигнула старику девушка. – Могу продать, если хочешь.

Русто усмехнулся и отрицательно покачал головой:

– На что оно мне? Продай его лучше тем, кто переделывает приметные вещи в новые украшения. Вряд ли кто-то еще возьмет его у тебя. Мой тебе совет – избавься от него поскорее.

Повернувшись, Русто махнул рукой в знак прощания.

– Продам, – не стала возражать девушка. – Анклангу привет от меня.

Отдав гильдии положенную долю, Элейн отправилась в таверну «Сломанное Крыло». Там собирались только члены гильдии да наемники. Обычные посетители могли оказаться здесь лишь по воле случая, да и то если совсем уж не знали порядков в этих местах. Изредка какой-нибудь горожанин заходил в эту таверну, чтобы нанять головорезов для охраны или для того чтобы припугнуть, а то и убить кого-либо. Но воровская гильдия убийствами не занималась.

Пока служанка собирала для Элейн на стол, девушка принялась рассматривать добытый ночью перстень.

– И чем Русто перстень не приглянулся? – проворчала она, любуясь украшением.

И вдруг Элейн поняла, что напоминает ей причудливый герб на массивной золотой платформе. А узнав, торопливо сдернула кольцо со своего пальца, затравленно озираясь по сторонам. И как ее угораздило до этого не узнать изображения, которое любой горожанин видит каждый день, – герб магистрата города? Убедившись, что никто не обратил на нее внимания, девушка спрятала перстень в потайном кармашке и облегченно вздохнула – надо же было быть такой невнимательной. А еще хвасталась перед наивным Наалом, строя из себя опытную воровку.

Первоначальный испуг отпустил, и Элейн почувствовала, насколько же она голодна. Перекусив и выпив немного теплого вина, девушка вернулась домой еще до заката.

Неожиданно Элейн вновь вспомнила слова старика о золотом перстне, который умыкнула с пальца наглого щеголя прошлой ночью. Русто не прикасался к перстню и даже не видел его вблизи, но в его наметанном глазе никто и никогда не сомневался. Какое-то недоброе предчувствие вгрызлось в ее сердце. Выудив кольцо из потайного кармана, Элейн поднесла его к свету свечи. Тонкие пальцы девушки скользили по массивному перстню, ощупывая каждый завиток причудливого узора. Внезапно верхняя часть перстня, где был выгравирован герб Туккаров, откинулась в сторону, открывая новый смысл, напугавший Элейн до полусмерти.

– О Русто, ты не представляешь, насколько ты оказался прав, – простонала девушка, рассматривая символ Таллара – верховного бога Черного Трона, повелителя сил Мрака.

Элейн лихорадочно размышляла, что же теперь делать. Сама Армалия, богиня удачи, наверное, решила посмеяться над ней, втягивая в смертельно опасную игру, в которой у Элейн вряд ли был хоть один шанс выжить. Стянув этот перстень с руки, казалось, совершенно безобидного юноши, она собственноручно подписала себе смертный приговор. Мысли лихорадочно метались в ее голове. Никто не защитит ее – ни власть, ни друзья. Да и не хотела она тащить на погибель за собой своих друзей.

– Бежать! – в панике прошептала Элейн. – Бежать из Ливинкрона! И как можно быстрее!

Скинув платье, она быстро переоделась в удобную неприметную мужскую одежду, прицепила на пояс кинжал и начала торопливо собирать дорожную сумку, кидая в нее все, что попадалось под руку. Понимая, что сейчас просто теряет рассудок от страха, Элейн заставила себя остановиться и несколько раз глубоко вздохнуть. Голова постепенно прочистилась. «Спокойно! Паника – самый верный способ умереть!» – постаралась она приободрить сама себя. Ей это почти удалось, но в этот миг в дверь громко и настойчиво постучали.

– Элейн, открой! – прозвучал из-за двери голос Наала.

– Наал? – удивленно переспросила Элейн, делая шаг к двери.

– Да, Эли, – отозвался парень едва слышно. – Это я. Открой, пожалуйста.

Что-то в голосе Наала насторожило девушку, но она медленно подошла к двери и заглянула в замочную скважину. В темноте за дверью совершенно ничего невозможно было разглядеть.

– Ну открой же, – взмолился Наал.

Элейн, чувствуя, что совершает непоправимую ошибку, медленно отодвинула засов и приоткрыла дверь.

– Помоги мне, – проскулил Наал, делая шаг вперед.

– Помоги ему, дорогуша! – прозвучал из-за спины Наала знакомый насмешливый голос, а в темноте улицы за дверью сверкнуло тонкое лезвие.

Горячая кровь брызнула Элейн в лицо, а голова Наала, глухо стукнув о доски пола, прокатилась куда-то под ноги Элейн. Одетый во все черное молодой человек, тот самый, с пальца которого сняла кольцо девушка, отпустил фонтанирующее кровью тело и, шагнув вперед, решительным толчком распахнул дверь.

Глава 4

Отчаяние праведного гнева

Карета подкатила к открытым настежь воротам Дарграда. Возле ворот никого не оказалось, и Далтон, не замедляя хода, проехал не останавливаясь.

Дарград раскинулся недалеко от границы, разделяющей королевство Дионии и королевство гномов Туманные Вершины. Жизнь в маленьком городке текла так же неторопливо и размеренно. Любое мало-мальское изменение в жизни дарградцев случалось настолько редко, что потом легко превращалось в какую-нибудь невероятную историю.

Но сейчас, проезжая по главной улице родного городка, Гефорг с удивлением замечал, насколько изменился город за время его отсутствия. Повсюду – над городской ратушей, над двумя храмами, над казармой городской стражи и даже над магазином старика Перга, торгующего различными магическими безделицами, – реяли штандарты Инквизиции.

Высшие жрецы церкви Денмиса, верховного бога Белого Трона, измученные противостоянием культам Черного Трона, сформировали Орден Инквизиции, надеясь получить несокрушимый и бескомпромиссный боевой инструмент. В Орден Инквизиции вошли жрецы, специально выученные и наделенные особыми полномочиями для борьбы с приверженцами сил Мрака и Пораженными.

Не только люди, но и орки с гоблинами, и гномы, а по слухам, даже мифические эльфы поклонялись богам Черного Трона. И поклоняясь, получали от своих нечестивых богов невероятную силу. И сила эта совершенно непостижимым образом воздействовала на приспешников богов Черного Трона. Каждый изменялся по-своему. Кто-то обретал необоримую мощь, кто-то обнаруживал в себе сверхъестественные способности. Но основная масса последователей сил Мрака подвергалась чудовищным мутациям зла: они частично утрачивали свой первоначальный облик, становясь Пораженными Мраком – уродливыми, исковерканными созданиями.

Пойманные Пораженные, фанатично преданные Таллару или другим богам Черного Трона, грезили о том дне, когда силы Мрака воцарятся на всем Эпаме и Зло поработит весь этот мир, воздавая своим слугам за верность.

Пять лет назад, когда Гефорг покидал Дарград, отправляясь на учебу, этот город выглядел совершенно иначе. Словно даже разные города проносились за окнами кареты тогда и сейчас. В том городе, который покинул молодой Нарлинг всего пять лет назад, не было страха. Теперь же страх пропитал все насквозь, изменив не только внешность, но, казалось, и саму душу города. На дверях домов повсюду висели обереги и охранные молитвы Денмиса, Ламисии и других богов Белого Трона, призванные защитить в случае опасности.

Гефорг, вспоминая свое детство, смотрел на пустынные улицы родного города, которые с наступлением темноты буквально вымерли, словно по городу прошла чума.

Дом Гефорга располагался в пологой низине, на отшибе, далеко в стороне от остальных домов. Ровная, мощенная тщательно подобранным каменным брусом дорога безошибочно вела к просторному дому Нарлингов.

– Последний поворот! – крикнул Гефорг кучеру, вновь высовываясь из открытого окна кареты. – Всего один поворот – и мы увидим родной дом! Дом с красивой зеленой крышей.

Далтон кивнул, молча разделяя радость юноши, и цокнул лошадям, слегка натягивая повод. Карета замедлила ход, плавно огибая последний, заросший высоким декоративным кустарником поворот, и тут же взгляду открылся дом Нарлингов.

Дом пылал, словно сухая ель, разгоняя светом ревущего пламени вечерний сумрак. Огонь рвался ввысь, заходясь в приступе ярости и окрашивая аккуратно подстриженные кустарники и ухоженные деревья в мрачный багровый цвет. Гефорг едва не вывалился из кареты от нахлынувшего волной ужаса. Его родной дом горел! Горел так, как может гореть только дом, которого никто не тушит… Или который уже некому тушить!

Далтон стеганул коней, посылая упряжку в яростный галоп. Почти сразу путники услышали, а через несколько мгновений и увидели кипящий на площадке перед парадным подъездом пылающего дома бой. Среди сражающихся Гефорг безошибочно узнал отца и старого друга семьи Регнара – выходца из древнего рода гномов. Сейчас Регнар остервенело вращал над головой огромный боевой топор, заставляя окруживших их противников держаться на приличном расстоянии от мерцающего круга, очерченного широким лезвием. Вокруг убитыми или ранеными валялись уже несколько окровавленных солдат в форме городского гарнизона. Спиной к спине с гномом стоял его отец – Нарлинг-старший. Он почти не шевелился, лишь выставляя перед собой клинок меча. Было заметно, что у него совсем не осталось сил. Тем не менее сейчас оба они пытались отступить к пылающему дому, хотя спасение это принести вряд ли могло.

– Быстрее к ним! – закричал Гефорг, с трудом переборов шок. – Мы вытащим их на повороте! У нас быстрые кони, и на тракте нас никто не догонит!

Далтон, словно раньше, чем прозвучали слова молодого Нарлинга, услышав команду, уже вовсю нахлестывал коней. Карета, как выпущенный из пращи камень, рванула к пылающему дому. Могучие кони, несмотря на немалый проделанный ими сегодня путь, почувствовали настрой своих хозяев, а может, реагируя на ревущее пламя или запах крови, напряглись, превращаясь в пышущий мощью снаряд. А Далтон все кромсал уплотнившийся воздух кнутом, думая лишь об одном – не подвести ставшего практически другом Гефорга и вытащить из передряги Нарлинга-старшего, всегда бывшего хорошим хозяином.

– Приверженцы Таллара! – громыхал звучный голос руководящего стражей инквизитора. – Либо вы искупите грехи свои, сдавшись, либо смерть и вечные муки в Бездне Мрака ждут вас!

Ревущий, как разъяренный медведь, Регнар и отец Гефорга Вердис Нарлинг медленно отступали к пылающему дому. К ним, непрестанно озираясь на своих товарищей, подступали городские стражники, ведомые изрыгающим проклятия и обвинения инквизитором. Кое-кто из горожан пришел посмотреть на зрелище, и сейчас немало зевак стояло в стороне, молча наблюдая за происходящим. Большинство из них всю свою жизнь знали Нарлингов, являясь «старыми соседями». Да и семейного друга Нарлингов – гнома Регнара – видели не впервые. Однако теперь никто не осмеливался оспорить слова инквизитора. Кто-то просто боялся, кто-то даже получал от зрелища удовольствие. И тех и других объединяло понимание того, чем чревато сопротивление этим рьяным защитникам человечества от сил зла. Среди жителей Дарграда ходили и множились жуткие слухи, один страшнее другого, о том, каким пыткам подвергают инквизиторы неверных. А долго ли любому из простых смертных по одному мановению инквизиторского перста превратиться из добропорядочного горожанина в прихвостня богов Черного Трона?

Пламя пожара ревело, словно дикий зверь, остервенело пожирая стены старого дома. Крыша уже начала проваливаться, и огонь взметнулся в темное небо с новой силой, освещая все вокруг зловещим заревом. Стражники окружили защищающихся мужчин со всех сторон, выставив вперед основное оружие городской стражи – узкие алебарды на длинных древках. Вердис и Регнар, прижавшись спинами друг к другу, умудрялись отбивать эти неумелые атаки молодых, не имеющих настоящего боевого опыта воинов, руководимых инквизитором.

– Правь прямо на них! – закричал Гефорг кучеру, понимая, что, несмотря на очевидную воинскую слабость стражников, надеяться на то, что его отец и гном сумеют выпутаться из такой передряги, не приходилось.

Далтон направил экипаж прямо на темнеющие на фоне пламени силуэты солдат. За миг до того, как лошади втоптали бы их в грязь, кто-то закричал, предупреждая остальных, и стражники ринулись врассыпную, чудом успевая выскочить из-под самых морд могучих животных. Регнар, давно заметивший сумятицу среди солдат, обрадованно закричал, узнав карету сына Вердиса:

– Вердис-гин! – рявкнул он, толкая локтем своего старого друга.

Нарлинг-старший обернулся в тот момент, когда из замедлившей свой бешеный бег кареты на ходу выпрыгнул его сын.

– Сдавайтесь, приверженцы сил Мрака! И зачтется вам покорность и кротость перед праведным гневом Денмиса! И тем самым обретете надежду на спасение и проводника из Долин Смерти в Царство Света! – кричал инквизитор.

– Не болтай, Кристалл! Ты пойдешь теми Долинами впереди меня! – ответил медвежьим ревом Регнар.

– Что вы стоите?! – возопил инквизитор, обращаясь к солдатам. – Возьмите их! Мне они нужны живыми!

Смятение большинства солдат было вполне понятно. Многие из них выросли вместе с молодым Нарлингом и отлично знали друг друга. Только малая часть состояла из пришлых людей, подавшихся в городскую стражу на заработки или еще по какой нужде. Поэтому медлили – просто сражаться против безликих монстров, предавшихся Мраку, но совсем непросто поверить незнакомцу, пусть даже в немалом церковном чине, и по его приказу идти убивать людей, рядом с которыми прожил большую часть жизни.

Да и отсутствие боевого опыта сказывалось весьма серьезно. Одно дело разгонять зевак, наводя порядок на городской площади или гоняясь по рынку за малолетним воришкой. Другое – когда в руках противников настоящее оружие, и руки эти не дрожат и знают, как с этим оружием обращаться.

Гефорг, выпрыгнув из кареты, едва только скорость стала снижаться, пробежав несколько шагов и не потеряв равновесия, выдернул из ножен свой меч. Он совсем не горел желанием сражаться, и даже более того – боялся настоящего боя, наверное, так же, как и молодые стражники. Но страх за отца и вид пылающего дома придали ему недостающей решимости. А может, даже и сам страх заставил взяться за меч, подобно тому как загнанное и напуганное животное пытается отбиться от хищника, хоть и не отличается при этом ни яростью, ни отвагой.

Стражники, разогнанные упряжкой крепких коней, вновь собирались в некое подобие строя. Молодой Нарлинг взглянул на гнома – Регнар все так же вращал огромным топором над головой, медленно отступая к карете.

Со стороны ближайшей городской улицы показалась группа стражников с луками в руках. Это мгновенно внесло дисбаланс в расклад сил и очень осложнило положение защищающейся стороны. Дело явно принимало дурной оборот.

– Схватить непокорных слуг Зла! – вскричал инквизитор, заходясь в яростном крике от праведной ненависти.

Лучники приняли этот крик за команду и не заставили повторять дважды – в воздухе замелькали росчерки стрел. Вердис Нарлинг негромко вскрикнул от боли – одна из стрел, выпущенная со столь близкого расстояния, вошла между звеньями его кольчуги.

– Не стрелять! – крикнул инквизитор. – Взять их живыми!

– Отец! – закричал испуганно Гефорг, увидев, как ранили его родителя.

Гном успел только обернуться к другу, когда Нарлинг-старший тяжело осел на землю. Вердис пытался рукой зажать рану с торчащей из нее стрелой, но кольчуга не позволяла этого сделать, и темное пятно крови стремительно расползалось по надетой поверх кольчуги просторной рубахе. Вместе с кровью вытекали из его тела силы, и хоть другая рука все еще крепко сжимала рукоять меча, но по вмиг побелевшему лицу и потухшему взору было заметно, что Нарлинг-старший вскоре уйдет в Долины Смерти.

– Помоги отцу! – скомандовал Регнар, едва кивнув Гефоргу. – А я постараюсь немного отвлечь их!

Гефорг и не задумывался ни о чем другом, кроме помощи отцу. Подхватив Вердиса под руки, он торопливо поволок его к распахнутой двери кареты. Полыхнула молния, на краткий миг осветив все вокруг мертвенно-бледным светом. И в этом свете Гефоргу вдруг почудилась высокая темная фигура, стоящая за границей освещенного пожаром круга. Словно неведомый наблюдатель, стараясь остаться незамеченным, следил за происходящим. Далтон торопливо спрыгнул с козел, и вместе они смогли затащить Нарлинга-старшего в карету. Тем временем гном, ревя и бешено раскручивая свой боевой топор над головой, кидался в сторону ближайших стражников. Солдаты испуганно шарахались, а разъяренный гном останавливался и кидался в другую сторону.

– Кто тут хочет первым добраться до чертогов вашего Денмиса или посетить призрачные Долины Смерти, обещанные вашим возлюбленным инквизитором! – бесновался он, ни на мгновение не останавливая смертельного полета широкого лезвия топора.

Едва Нарлинг-старший оказался в карете, Далтон взлетел на свое место на козлах. Гефорг высунулся из раскрытой двери и всмотрелся во тьму, где привиделся ему странный силуэт. Но сейчас там никого не было. А может, просто какой-то куст в отсветах молнии показался юноше похожим на зловещую фигуру.

Сухо щелкнул кнут, черной тенью мелькнув над спинами коней. Гефорг выбросил из головы видение и крепче вцепился в рукоять на каретной стойке. Экипаж начал с ускорением разворачиваться.

– Остановить! – зарычал Кристалл.

И тут лучники, видя, что те, кто нужен был инквизитору, уходят, дали новый залп. Над самыми головами беглецов засвистели стрелы. Пара из них вонзилась в карету, расщепив древесину и едва не задев молодого Нарлинга. Сверху послышался сдавленный хрип, перешедший в неприятное бульканье. Вскинув голову, Гефорг увидел, как заваливается набок Далтон с торчащей из горла стрелой. Кровь тугими струями хлестала из страшной раны кучера, расплескиваясь по козлам и щедро орошая каплями грязь под колесами кареты. Экипаж еще не успел набрать скорости, медленно идя по кругу. Гефорг стиснул зубы и, подхватив свой меч, одним движением запрыгнул к умирающему другу. Все, что он мог сейчас сделать, – это удержать друга от падения и подхлестнуть коней. Но на самом деле задача оказалась совсем не такой простой, как могло показаться. Покрепче уцепившись за отворот плаща Далтона, молодой человек другой рукой поднял вожжи. Он запросто мог слететь с козел и погибнуть под колесами кареты или попасть в руки инквизитора. И то и другое выглядело примерно равноценным и совершенно не входило в планы молодого Нарлинга, поэтому он пошире расставил ноги, упираясь в подножку козел, и стеганул коней вожжами. Умные животные сами рванули к ведущей прочь от дома дороге, послушно ускоряя бег. Регнар едва успел запрыгнуть на подножку, продолжая размахивать топором над головой и отгоняя тем самым решившихся приблизиться к ускользающему экипажу стражников.

– За ними! Не дайте им уйти! – голосил инквизитор, воздевая руки над головой и выкрикивая слова боевой молитвы, призывая Денмиса обрушить на головы врагов гнев божий. Солдаты в отчаянии бросились вслед беглецам, а с неба ударили в землю, где только что была карета, три кривые молнии. Но увлекаемый могучими конями экипаж уже скрылся за поворотом – вряд ли было сейчас хоть что-то, что могло остановить эту скачку к городским воротам, за которыми ждала свобода.

Гефорг вспомнил, что стражи у ворот не оказалось, когда они только въезжали в город, – видимо, инквизитор стянул всех, кого только смог найти, к дому Нарлингов. Гном перебрался с подножки внутрь кареты, а Гефорг беспрепятственно направил коней через распахнутые ворота.

Глава 5

Всепоглощающее горе смерти

Дорога бежала через густой лес, за которым расположилась небольшая деревушка. До деревни было недалеко, однако Вердис Нарлинг, судя по его состоянию, вполне мог отдать душу Денмису на полпути к ней.

Регнар подсел к лежащему на одном из диванов Вердису. Старшему Нарлингу становилось все хуже – стрела не давала краям раны сойтись, и кровотечение оставалось все столь же сильным.

Дождь вновь хлестал холодными струями, легко пробираясь за воротник и пропитывая тяжелой водой одежду. Молодой Нарлинг пытался не думать, что рядом лежит мертвый друг, а за спиной истекает кровью в тряской карете раненый отец. Гефорг старался не думать и о том, что могло случиться с его матерью и родной сестрой. Он просто сжимал в руках вожжи, словно бы со стороны видя себя управляющим скачущими прочь от страшной беды лошадьми.

Ночь уже вступила в свои законные права. Размытую ливнем дорогу даже днем наверняка невозможно было бы разглядеть сквозь непогоду и глубокие разлившиеся лужи, а теперь ливень и тьма наступившей ночи превратили безумную скачку в подобие бега с закрытыми глазами меж стволов лесных деревьев.

Лес немного отступил от дороги, расширяя обзор, но на одном из поворотов карета, заскользив по грязи, толкнулась колесами в бугристую обочину, накренилась, взрывая ободами чахлую траву, и, заваливаясь набок, опрокинулась в придорожную канаву. Кони, пытаясь оторваться от дернувшей их в сторону упряжи, тоже сошли с дороги, еще больше утаскивая экипаж на обочину. Гефорга выбросило в густую слякоть.

В ужасе от мысли, что он мог своей оплошностью окончательно погубить раненого отца, юноша, поскальзываясь, сплевывая набившуюся в нос и рот грязь, пытаясь протереть невидящие глаза, кое-как выбрался обратно к лежащей на боку карете. Струи ливня помогли справиться с грязной пеленой, и Гефорг увидел картину нанесенных им разрушений: лежащая на боку покореженная карета, из которой Регнар осторожно вытаскивал Вердиса; кони, беснующиеся в перекошенной упряжи; лежащее в нелепой позе, словно сломанная кукла, тело Далтона. Сердце молодого Нарлинга, грозя вырваться, с бешеной скоростью колотилось в груди.

Юноша бросился на помощь, и вдвоем с гномом они аккуратно, насколько это можно было сделать в такую погоду, перетащили Вердиса на мокрую, но чистую траву среди деревьев и уложили его на шерстяной плащ Гефорга, извлеченный из дорожного мешка. Вердис хрипел, дергаясь, словно бы силясь усесться, но сил недоставало даже для столь простого действия. Гном положил другу руку на плечо, и тот оставил бесплодные попытки, с натугой через силу дыша. Еще в карете Регнар обломил древко стрелы, стараясь унять кровь. Но рана была слишком серьезна, да и крови Нарлинг потерял уже слишком много. Даже сильный дождь не успевал смывать вытекающую из раны кровь, смешивая ее с грязью дороги.

Умирающий отец лежал у ног Гефорга, и тот совершенно ничем не мог помочь. Горе и отчаяние захлестнули Нарлинга-младшего. Даже в ночной тьме лицо Вердиса выделялось мертвенно-белым пятном. Гефорг до хруста сжал зубы, с усилием сглотнул вставший в горле ком и застонал от бессильной ярости.

– Что же это происходит с нами! – едва слышно выдавил молодой Нарлинг.

Сильные руки гнома заставили его сесть рядом с отцом.

– Он умирает, дружочек, – сказал гном, обращаясь к молодому человеку. – Тебе пора с ним прощаться.

– Нет! Этого просто не может быть. Отец не может сейчас умереть, – зашептал Гефорг, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. – Только не сейчас…

– Ты должен проститься с отцом, – тихо повторил Регнар. – Иначе потом будет поздно. Хорошо, если перед уходом в Долины Смерти он будет чувствовать своего сына рядом. Возьми себя в руки.

С трудом справившись с предательскими слезами, которые из-за дождя остались невидимыми для гнома, Гефорг склонился к умирающему. Гном тоже опустился на колени рядом со старым другом.

– Отец… – едва слышно проговорил Гефорг.

Но как ни тихо это было произнесено, Вердис услышал голос сына, а может, просто почувствовал его рядом. Он открыл глаза, совершенно ясные сейчас. Улыбка коснулась его губ.

– Ты наконец-то вернулся, сынок, – хрипло прошептал Нарлинг-старший. – Ты сильно изменился за эти годы… Возмужал…

– Да… отец…

Язык не слушался, слезы душили Гефорга, мешая говорить, заставляя срываться голос.

– Ты присмотри за ним, – попросил Вердис Регнара. – Он только выглядит совсем взрослым. Но… Мой сын…

– Не волнуйся, Вердис-гин. Я не оставлю твоего сына одного, без присмотра, – заверил гном, опуская голову и стискивая своей мощной ладонью ослабевшую руку Вердиса. – Сын моего старого друга и для меня как родной сын. Даже не сомневайся. Лучше отдохни. Тебе стоит поберечь силы.

– Он теперь твой, – заговорил Вердис, вновь обращаясь к сыну и протягивая нетвердой рукой свой меч рукоятью вперед. – Этот меч… Пусть теперь послужит тебе…

– Отец, не двигайся, ты потерял слишком много крови, – сказал Гефорг. – Умоляю, побереги силы.

– Нет, сын мой, мне уже можно… – Вердис зашелся в кашле. – Уже можно все… Ты, твоя сестра, Эйдис – теперь вы остались одни…

Несколько долгих мгновений Нарлинг-старший собирался с силами, надсадно дыша. Каждый вздох давался ему с таким трудом, что казалось, следующего уже не будет. Но Вердис пересиливал себя и с хрипом втягивал воздух вновь. Наконец, немного отдышавшись, он зашептал опять:

– Гефорг, ты отправишься в Эртию, к Верховному Иерарху Денмиса. Его зовут Зарим. Он должен хорошо помнить меня. И даст грамоту, подтверждающую, что род Нарлингов чист перед богами Белого Трона и не запятнан Мраком. Зарим подтвердит, что никто из Нарлингов никогда не был приверженцем богов Черного Трона. Восстанови имя Нарлингов… Сын…

Вердис слабел с каждым произнесенным словом, словно для разговора ему требовались слишком большие усилия. Голос его становился все слабее, и последние слова Гефорг едва расслышал. С ними затихло и хриплое дыхание.

– Прощай, мой добрый друг.

Регнар закрыл глаза и зашептал древнюю молитву подгорного народа. Он просил Аррага принять Вердиса Нарлинга, как храброго воина, равным среди равных в Чертогах Доблести.

– Отец?! – воскликнул Гефорг, чувствуя, как невосполнимая утрата наваливается на него непомерным горьким грузом.

– Он умер, дружочек, – подтвердил гном, положив свою огромную ладонь на плечо юноши.

Гефорг качал головой, словно отказываясь верить в произошедшее. Слезы лились из его глаз, прячась в омывающих лицо струях дождя. Время остановилось для Нарлинга-младшего. Вернее, теперь уже просто Нарлинга. В голове его плескалось отчаяние, смешанное с бесконечным горем. Гном не трогал юноши, понимая его чувства. Время бежало, словно песчинки меж пальцев. Боль потери осталась, но появилась, пробившись сквозь толщу отчаяния, решимость исполнить последнюю волю отца, чего бы это ни стоило. Аккуратно, словно боясь потревожить сон, Гефорг снял перстень с родовым гербом с руки отца. Зажав его в ладони, юноша прошептал короткую молитву Денмису. Он принял решение, и слезы вмиг ушли, оставив только щемящую печаль от потери родного человека.

– Что с моими мамой и сестрой? – тихо спросил Гефорг, не отрывая взгляда от мертвого отца.

– Мать твоя тоже умерла год тому назад, – печально ответил гном.

– Как это произошло? – растерялся Нарлинг, с особой остротой вдруг ощутив, насколько многое изменилось в его жизни за эти годы.

– Ее прибрала неведомая болезнь, с которой не смогли справиться даже священники Денмиса.

– Не смогли?! – воскликнул с горечью Гефорг. – Может быть, просто не захотели?

– Не знаю, дружочек, – спокойно пожал плечами гном. – Может, ты и прав. Может, ее действительно просто не стали спасать. Не мне судить о грязных интригах человеческого племени.

– Что произошло? Почему на вас нападали солдаты? – продолжал задавать вопросы Гефорг, пытаясь понять, что же происходит.

– Вначале заболела твоя мать, – спокойно начал отвечать Регнар. – Затем, после ее кончины, что-то изменилось в Вердисе. Он отослал твою сестру в Хитанию, а неделю назад прибыл Кристалл, и они с Вердисом не поладили. И сегодня с утра дом окружили. Слуги сбежали, но я проклят был бы Аррагом, если бы бросил твоего отца.

– Почему же он отослал сестру? – задумчиво проговорил Гефорг.

– Ну в этом вопросе проще разобраться. Всего и делов-то – поехать в Хитанию и все выяснить, – ответил гном, поднимаясь.

– Хитания, – задумчиво повторил Гефорг. – Я ни разу там не был. Если не ошибаюсь, там живет мой дядя, родной брат отца. Как же его зовут… Сейчас и не вспомню сразу. Мы будем добираться туда полтора цикла Горра, а то и больше.

Темное небо прорезала раздвоенная молния, осветив могучую фигуру гнома и склонившегося над отцом Гефорга. Вслед за всполохами громыхнул раскат грома.

– Нам надо в столицу, как завещал мой отец. Я должен исполнить его последнюю волю и сделаю это, – уверенным тоном сказал Гефорг.

Он стиснул в кулаке перстень с печатью и взглянул на гнома.

– Согласен, – подтвердил гном. – Хорошим же я был бы другом, если бы предложил сыну ослушаться последней воли умирающего отца.

Гефорг поднялся и пошел освободить из упряжи ржущих лошадей. Возле перевернутой кареты он едва не рухнул в грязь, споткнувшись о тело погибшего Далтона. Да, прибытие в родной город оказалось совсем не таким, каким Нарлинг представлял себе. Возвращаясь после долгих лет разлуки, Гефорг был уверен, что его ждет счастливое и светлое будущее. Такое же счастливое, каким было его детство, проведенное в родном доме.

Юный Нарлинг освободил лошадей и привязал их к ближайшему дереву. Кони успокоились и теперь смирно стояли под обрушивающейся с неба водой. Когда молодой человек привязывал последнего коня, ему почудилось какое-то движение со стороны дороги, но, обернувшись, он ничего не смог разглядеть.

Регнар тем временем успел оттащить тела от дороги на скрытую от глаз лесную проплешину. Человек и гном начали копать могилу, пользуясь мечом и руками. Отбрасывая пропитанную ливнем землю, Гефорг пообещал самому себе, что вернется сюда позже и поставит памятник отцу, как он этого, несомненно, заслуживает. А до тех пор его, Гефорга Нарлинга, собственный меч будет постоянно напоминать о безвестных могилах Вердиса Нарлинга и Далтона Пирта.

Когда с похоронами было покончено, Регнар и Гефорг встали возле могилы, мысленно воздавая последние почести погибшим.

– Отец, я клянусь, что восстановлю доброе имя Нарлингов и выясню, что произошло на самом деле! Я клянусь тебе, что отомщу за тебя! – произнес Гефорг, чувствуя, как горячие слезы вновь текут по щекам.

– Где бы ты ни был, Вердис-гин, знай, я присмотрю за твоим мальчиком, – пробормотал гном, до побелевших костяшек сжимая руками рукоять своего боевого топора.

– Далтон, ты был славным другом, и я благодарю богов за то, что они свели меня со столь достойным человеком, – добавил Гефорг, обращаясь к покойному другу.

Постояв еще немного в молчании, человек и гном так же молча развернулись, направляясь к привязанным у дерева лошадям.

– Знаешь, дружочек, я терпеть не могу лошадей, – со вздохом напомнил Регнар, когда Гефорг стал отвязывать коней.

– Я помню это, – заверил Гефорг. – Но поверь, ехать на их спинах гораздо лучше, чем месить ногами дорожную грязь.

– Мы и так по самые уши в этой грязи, – проворчал гном, все же разумно подхватывая под уздцы одного из коней.

– Я не очень хорошо представляю, как нам лучше всего проложить свой путь, – поделился своими тревогами Гефорг, сооружая из длинного ремня с упряжи повод для двух «лишних» коней. – Тот инквизитор наверняка объявил на нас охоту. Не хотелось бы попасться в его лапы.

– Да, за ним не заржавеет, – согласился гном. – Но мимо нас никто не проезжал, а иного пути оказаться впереди нас просто не существует. Хотя, возможно, они уже подобрались к нам совсем близко и мы скоро увидим их.

– Тогда нам надо как можно быстрее попасть в столицу, к Иерарху Зариму, как завещал мой отец перед смертью.

– Тут до деревни рукой подать… – Гном с трудом забрался на лошадь и теперь пытался сладить с животным. – Самым разумным, на мой взгляд, будет поехать туда. Любой, даже самый великий путь начинается с малого. В деревне мы сможем дождаться рассвета, запастись продуктами и водой, а главное, мы сможем решить, каким путем лучше ехать дальше. Тем более что ночь – не слишком удачное время для начала похода. Стоит поспать пару часов.

– Согласен, Регнар, – кивнул Гефорг. – Увар даст мудрость и поможет принять правильное решение.

Молния вновь прочертила на небе рваный узор, осветив поваленную карету, меч Гефорга, воткнутый в изголовье могилы Вердиса и Далтона, и двух всадников, удаляющихся по размытой дождем дороге. Гром загремел им вслед, словно предупреждая об опасностях на их долгом пути.

Глава 6

Неизбежность, идущая следом

– Закрыть ворота! Будьте начеку. Еретики попались, но могут попытаться вырваться! Тогда вы тут должны не посрамить честь воинов Света! – закричал кто-то невидимый с того места, где был сейчас Экраим эль Нарим.

Еще миг назад Экраим торопливо шагал по дороге к воротам Дарграда, рассчитывая успеть на тот случай, если ворота города запирали на ночь. Но, не дойдя до распахнутых створов сотни шагов, он услышал торопливый топот нескольких людей и громкие команды разводящего.

Экраим скользнул к придорожным кустам, пряча лицо под тенью капюшона.

Мастерству незаметного присутствия эль Нарим обучился в совершенстве. Он умел казаться и тщедушным паломником, бредущим к лишь ему одному ведомой цели, и скрюченным старцем, едва переставляющим ноги под непомерным гнетом лет…

Но чтобы стать совершенным убийцей, способным затеряться в толпе, одного умения мало. Экраим мог стать незаметным. Не невидимкой, а чем-то никому не интересным, на чем не задержится даже самый внимательный взгляд. Заклинание, созданное магом Ложи Иллюзий, причудливой вязью покрывало левый висок и скулу эль Нарима показывая людям то, чего нет, и скрывая то, что есть. И это было не единственное заклинание на теле смуглого странника…

Ворота глухо лязгнули обитыми стальной полосой створами, грохнул брошенный в пазы запорный брус. Экраим вслушался в окружающий мир, стараясь получить как можно больше информации. Шум за воротами стих, лишь звучали приглушенно неразборчивые голоса переговаривающихся стражников. Откуда-то потянуло недобрым запахом гари. Таким, который никогда не получится от сгоревшего у нерасторопной хозяйки хлеба или убежавшей в печи каши. Тяжелый запах пожара, когда огонь не щадит ни домов, ни людей.

Смуглый странник пробежал к городской стене. Под его легким шагом, казалось, не пригибалась бы и трава, а уж утоптанная земля дорожной обочины и вовсе безмолвствовала. Коснувшись камня стены спиной, эль Нарим уже знал, что стена не является для такого человека, как он, сколь-нибудь серьезным препятствием. Слишком низкой построили ее жители города, уверенные в безопасности. Больше для красоты да чтобы охранить город от нежелательных путников, всадников и повозок.

Страницы: «« 12345678 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Получив странное анонимное письмо, приглашающее ее в провинциальный городок Староникольск, Юля почти...
Изабелла проделала головокружительный путь от воспитанницы монастыря до президента небольшой латиноа...
Автор детально раскрывает психологический надлом интеллигенции, произошедший в России в 90-е годы ХХ...
Американский физик Ричард Фейнман – один из создателей квантовой электродинамики, Нобелевский лауреа...
Народная баллада — это концентрация широкого спектра человеческих страстей, отношений в семье и межд...
В сборник поэта и писателя-мистика И. Соколова вошли лучшие его киносценарии и пьесы. Два киносценар...