Прибытие на Марс Беров Иван

1

Железная дверь скрипнула, упорно не желая впускать хозяина страшных комнат. Сморщенная костлявая рука владельца космического звездолета «Тавриус» мощным рывком заставила непослушную дверь распахнуться. Сразу же после этого по многочисленным коридорам шестнадцати палуб грузового звездолета прошелся отвратительный скрипучий звук, от которого даже у замороженных внутри криогенных капсул инопланетных четырехруких гуманоидов заложило уши.

– Наконец-то, док, – стоявший на страже охранник уже давно поджидал своего командира. Широкоплечий атлет сделал попытку поприветствовать вошедшего в помещение командира, но могучая треугольная шея, облаченная в кевларовый бронежилет, упрямо не хотела сгибаться.

Ксайрс невзрачно отмахнулся от неуклюжего поклона, как бы прощая своего верного слугу. Широкоплечий страж тут же прислонился к стене, погрузив своё объемистое тело в царившую возле входа тень. Старик одобрительно покачал головой. Его верный помощник Триз отлично подобрал контингент исполнителей для этой долгожданной поездки, о которой старый исследователь инопланетных форм жизни давно мечтал. О да, вернуться туда, где, еще шестилетним юнцом будущий ученый впервые открыл двери общеобразовательной школы. Вспомнить, как он со слезами на глазах впервые испытал на себе действие химического реактива. Как ему в первый раз в жизни улыбнулась миловидная голубоглазая ассистентка по лабораторной работе. А воспоминания о том, как ему вручали диплом по профессии генетика-специалиста, просто жгли сердце. Как давно это было! Всего лишь пару-тройку сотен лет назад, но верная память и работающий без перерывов мозг исправно хранили в своих архивах знаний каждую секунду прожитой жизни, чтобы в любой момент давно ушедшие события все также свежо могли восстановить свой ход во взбаламученных мыслях старого доктора. Вернуться домой – это было по-настоящему неописуемо. И, как и любой вежливый гость, почитающий законы приличия, Уолтер Ксайрс прибывал на Марс не с пустыми руками. Своей родной планете он вез своё самое лучшее творение – ну или хотя бы одно из лучших.

Большая продолговатая цистерна, сделанная из инертных полимеров, была до краев наполнена бурлящей темно-зеленой жидкостью. Герметичный колпак со встроенным выпускным клапаном и термической системой дезинфекции периодически выбрасывал избыточные потоки горячей воздушной массы. От этого и без того маленькое помещение хранилища химических материалов наполнялось едким горьковатым запахом.

Доктор коротко, не оборачиваясь, махнул амбалу-стражнику рукой в знак того, чтобы тот не проронил больше ни звука и удалился.

Мощная дверь коротко пискнула, проворачиваясь в ржавых тугих петлях. Повинуясь приказу, охранник вышел, оставив чудаковатого доктора один на один с его шедевром.

– Дэггс, – сморщенные временем пальцы поглаживали мягкую и гладковатую на ощупь поверхность большой химической посуды. – Ты дашь всем билет в долгожданный лучший мир. Ты получишь свободу, выйдя в этот перенаселенный жалкими существами мирок. Погрязшие во лжи и мраке невежественные создания вроде человека разумного наконец-то получат то, о чем мечтали их предки. Ты принесешь в их разум и тело необходимую жаждущим перемен людям гармонию. Ты подаришь им целый мир, полный счастья и наслаждений, взяв взамен их устаревшую и прогнувшуюся планету. Вместе мы сможем создать такой мир, о котором все могли только мечтать. Мир, в котором каждый будет себе хозяином, а я стану богом. – Старческое тело, в котором жизнь и смерть стояли рядом, сотрясалось от злого и глупого смеха.

Грохочущий звук титановых подметок крепких солдатских сапог, топающих по пластиковому полу космического корабля, прервал мечты работника науки об идеальном мире.

Старая, но верная и надежная железная дверь была варварски распахнута мощным ударом ноги. Из-за этого, быстро прокрутившись на ржавых и скрипящих от трения и времени петлях, стокилограммовая плита, закрывающая вход, сильно врезалась в стену, оглушив при этом всех присутствующих волной неприятного грохота.

Крепкие зубы Ксайрса, заимствованные от генетических доноров-клонов, заскрипели в ответ распространяющемуся через ушные раковины и слуховой проход отвратительному звуку.

– Уймись, – стоявший в дверном проеме киборг, чье механическое тело представляло собой шедевр военных технологий в области робототехники, а электронный мозг был оснащен искусственным разумом девятого поколения, который был запрещен, безо всякого уважения и церемониальных обращений просто ткнул пальцем в сторону доктора и продолжил:

– Твой заключенный, вернее, пассажир нашего «Тавриуса» из шестого блока сбежал.

Ксайрс, долго приходя в себя после оглушающего скрипа, медленно повернул голову в сторону вошедшего киборга.

– Тогда иди и поймай его, – недовольно проворчал старый доктор. – В конце концов, я тебе платил не за то, чтобы ты приходил и просто констатировал факт побега одного из моих подопечных. На Центавре твоя банда зарекомендовала себя как одна из лучших в плане поимки и конвоирования сбежавших рабов. Так вот, извольте выполнять свою работу! И еще – у всех моих творений, пусть даже у тех, кто родился жалким вирусом и просуществовал всего лишь долю секунды, даже у них всегда было имя! – Тихий голосок старого ученого резко поднялся до крика. – Понимаешь, собственное имя! Кстати, кто он?

Киборгу явно не нравилось такое пренебрежительное отношение к самому себе и своим людям, но старик хорошо платил, а потому вполне мог позволить себе парочку неуважительных фраз.

– Какой-то червяк, длинный и толстый, просто своей тушей пробил стенки бака и уполз в сторону грузовых цистерн, – наемный воин нарочно обозвал шедевр Ксайрса, у которого было свое имя, червяком. – Мои андроиды, охранявшие его, сейчас все мертвы. Причем их не просто убили, их съели, обглодав все металлические вставки.

А вот это происшествие явно в планы сверхумного доктора не входило.

– Как это случилось? – деловито спросил Ксайрс, пытаясь скрыть свое раздражение.

– Твоё творение уничтожило четверых моих людей, оказавших сопротивление во время попытки к бегству. А еще, – киборг подошел почти вплотную к человеку, – этот индивид проделал дырку в межпалубных коридорах на третьем и втором уровнях. И сейчас, возможно, перед самой посадкой мы можем получить дыру в верхней обшивке корпуса, а ты в это время играешься со своим зеленым чаном и даже не пытаешься оказать нам возможную помощь.

– Тебе до содержимого этого зеленого чана еще расти и расти, – хотел подшутить над подручным Ксайрс, но делать этого не стал, лишь ограничив свои чувства недвусмысленным искривлением губ.

– Нашел о чем волноваться! – стоявший перед киборгом гуманоид с почти молодым лицом и укрепленным техноимплантантами старческим телом бесцеремонно перебил нахального киборга. – Глупая куча сплавленных вместе гаек и болтов!

Обычный кусок металла, сделанный обычными человеческими руками, созданный специально для того, чтобы помогать людям, сейчас посмел ворваться в закрытое помещение, помешал своему боссу и еще посмел высказать какие-то претензии! Этот представитель охраны благодаря своему продвинутому программному обеспечению переходил все законы приличия и уважения, особенно к старикам. Стоявшее в массивном дверном проеме не менее массивное механическое тело обладало шестью огромными руками, каждая из которых могла поднять десять тонн груза. Покрывающие слои титановой брони – одной из самых лучших – великолепно подчеркивали красоту инженерного шедевра. Толстые, как каменные колонны Капитолия, ноги прочно держали это массивное тело на палубе звездолета. Такой набор технических и физических параметров невольно вызывал уважение у каждого, кто смотрел на эту шестирукую машину смерти. Страшно было только подумать, что мог себе позволить этот биоорганический организм в приступе гнева. Однако ученый, хоть и проживший не одну сотню лет, тоже мог похвастать парочкой сюрпризов своего пока еще родного, но усовершенствованного тела. И старожитель имел еще много не сказанных слов для начальника своей охраны, но его не начавшаяся речь была тут же перебита прозвучавшим по всему помещению сигналом тревоги.

– Что это такое? – Ксайрс с истинным интересом повернул голову в сторону мигавшего индикатора. – Это еще что за сюрприз? Тоже сюрприз, связанный с моими подопечными? Или с червяком?

Стиго молчал.

– Тогда почему эта штука не выла, когда червяк, как ты его обозвал, – Уолтер Ксайрс бросил в сторону Стиго злобный взгляд, – пробил стену палубы?

Киборг упорно продолжал хранить молчание, игнорируя адресованные в его сторону вопросы.

Такая ситуация коварному доктору уже не нравилась, но шестирукий только пожал плечами. От подобной реакции своего начальника охраны Ксайрса бросило в мелкую дрожь.

– Отвечай! – гневно бросил ученый.

– Все сейчас прояснится, – довольно произнес Стиго. – Мои многорукие парни вот-вот найдут причину тревоги и быстро разберутся со злостным нарушителем.

А вот это для планов умного доктора было уже слишком, и это как раз за считанные часы до финальной посадки на космодроме.

– Я же просил тебя заранее разобраться с остальными членами торговой команды. – Старого ученого всего трясло. Гнев просто переполнял Ксайрса, но он себя сдерживал, стараясь не пускать в ход свои кулаки. – Что ты тут стоишь?! Я не для этого набирал на борт своего корабля тебя и твоих четырехруких приятелей.

Киборг все замечал, в том числе и волнение доктора, но человеческая частичка составляющей его сознание программы иногда любила проявить такие вредные качества людской натуры, как неуместный спор и пререкание.

– Во-первых, – начал киборг, стараясь своим выступлением как можно сильнее разозлить Ксайрса, – звездолет не твой, а ты просто взял его в аренду. Во-вторых, я привык работать, как ты недавно произнес, со сбежавшими заключенными, но я еще ни разу не нанимался в смотрителя зоопарка, – киборг сложил две верхние руки на своей груди крест-накрест. – И, наконец, в-третьих, на борту «Тавриуса» среди членов торговой команды оказался до боли знакомый нам обоим кибернетический организм.

– Змей, – Ксайрс нервно шлепнул суховатой ладонью по плотной стенке контейнера.

– Космический Змей, – поправил шестирукий монстр своего нанимателя.

Ксайрс даже сам удивился, когда в голосе Стиго отчетливо прозвучали ноты уважения. Впрочем, удивляться этому доктор не стал, поскольку в нем самом жила неописуемая гордость за одного из первых своих творений. Сколько лет прошло с тех пор, как щуплый и хилый мальчуган попал из лап алчных наемников на экспериментальный хирургический стол любопытного доктора.

Стиго, служивший в те времена надзирателем в маленькой небольшой тюрьме, в которой старый доктор держал своих питомцев, до сих пор помнил, как получивший вполне исправное тело один из подопытных Ксайрса вернулся к своему «создателю». Воспоминания радовали и обжигали память одновременно. Когда-то место полумертвой маски и неживых полимерных хрящей занимало вполне человеческое лицо с теплой кожей, хоть и серого цвета. А в этом столь грозном шестируком теле было намного меньше металлического и полимерного хлама, чем сейчас. И всеми этими утратами Стиго был обязан гневу Космического Змея. Большие шарообразные кулаки грозно сжались, до треска скрипя кожей и суставами.

Ксайрс едва не улыбнулся, вспомнив, что Стиго являлся первым серьезным противником, которого молодому кибернетическому организму удалось сокрушить в поединке. Но Стиго всё равно уважал Змея, поскольку тот хоть и вышел с ним на драку, но дрался честно. А у самого Ксайрса всплыли приятные воспоминания о том прекрасном дне, когда ему удалось продать один из своих неудавшихся шедевров в армию некоего олигарха с планет Стрельца. Уолтер никогда не считал себя суперкоммерсантом, но вот та сделка явно ему удалась. Может, потому старый доктор до сих пор уважал и хранил память о Космическом Змее, что именно продажа этого результата генетических опытов обеспечила новую лабораторию большой денежной суммой, так необходимой на тот момент для исследований. Но все приятное быстро потеряло свою красоту в гигантских всполохах огня и пламени – то, что Змей оставил от одной из самых лучших лабораторий по генетике в четырех звездных системах. Вот этого поступка ученый не мог простить своему творению до сих пор.

«Но не-е-т, нынешние планы ты мне не испортишь», – волновался Ксайрс.

– Подумаешь, – взвился ученый, – едва услышал это имя, и уже в кустах! Я не для этого тебя нанимал!

Киборг резко подошел почти вплотную к доктору и тихо произнес:

– Вообще-то ты меня создал, Уолтер, но это не дает тебе полной власти надо мной и моей жизнью. – Произнесенные голосом машины слова о жизни так потрясли старого геномолога, что он сначала не знал, как на них реагировать. Но между тем Ксайрс чувствовал, что электронные мозги Стиго просто боятся столкнуться со своим собратом в честном поединке. – Звучит сигнал корабельной безопасности, а это означает, что бортовые компьютерные системы зафиксировали грубое моральное правонарушение, что-то вроде хладнокровного убийства. Мои ребята не должны были прибегать просто так к помощи открытого насилия. Они все делают тихо, я этому сам их научил. А вот если кто-то другой вышел из своей криокапсулы раньше срока и случайно наткнулся на одного из моих ребят – вот это другой разговор.

– Тогда разверни свою толстую механическую спину и разберись с возникшей проблемой!

Ксайрс только потом подумал о негативном смысле сказанных им слов, но было поздно что-либо менять, и доктор молча сжал кулаки в ожидании реакции со стороны Стиго. И она не заставил себя долго ждать.

– Если бы не ты со своими дурацкими экспериментами, я бы давно уничтожил этого типа. Тем более что он всегда следил за порядком, а я ненавижу тех, кто следит за порядком. Я и тебя, дряхлик, не уважаю за твою излишнюю мягкость и твое дотошное желание все обо всем узнать. Если…

– Довольно! – Проапгрейденный старик, которому не нравилось, когда его открыто оскорбляли, быстро достал из своего кармана портативный инъектор и вколол себе тройной заряд зелья, вызывающего агрессию и повышающего физическую силу у гуманоидов.

Зоркие глаза шестирукого киборга увидели быстрые и незаметные движения старика. Монстр отреагировал незамедлительно, схватив одной из своих ручищ тонкую шею Ксайрса чуть пониже челюсти.

– Теперь мне понятно, почему на Веге твоих собратьев по разуму плавили сотнями.

От накатившей волны злобы монстр попытался сжать дряхлый сегмент человеческого тела, соединяющий голову и туловище. Попытка не удалась. Хрупкая на вид шея старого ученого на деле оказалась для киборга не слабее хорошего стального прута. Из-под маски Стиго послышался изумленный вздох, а Ксайрс все еще продолжал зло смотреть в глаза своего солдата. И более того, ученый улыбался.

– Надеюсь, – тихо произнес доктор, – на этот раз тебе удастся справиться с нашим уважаемым оппонентом.

Стиго знал, о ком идет речь, поэтому могучая шея киборга аккуратно сделала кивок головой, подтверждая его намерения. Его серая жилистая рука, не торопясь, отпустила шею Ксайрса. Союзники снова прекрасно понимали друг друга.

– Хорошо, – чуть громче произнес ученый, слегка растерев рукой место захвата, – возьми себе в помощь робота, Ковалевского и… – Ксайрс злорадно усмехнулся, – и сообщи о нашей небольшой охоте мистеру Тризу. У него есть свои соображения по поводу дальнейшей судьбы Космического Змея.

– Вперед, пошел! – раздавался шумный голос, объединивший в себе голоса всех фанатов «Кибербоев Без Правил» – одного из самых популярных видов спорта в Солнечной Системе три тысячи сто десятого года. Многие болельщики от усердия срывали свои голосовые связки, и их голос превращался в каркающую хрипоту, но даже несмотря на это продолжали во всю ширь открывать рот и беззвучно поддерживать своего кумира, на которого ставили приличные деньги. Дерущиеся на арене роботы представляли собой огромнейший интерес для публики всех возрастов, начиная от десятилетних мальчишек, обожающих роботов, и заканчивая седовласыми стариками, вспоминающими свою молодость. При этом и те и другие во время баталии воображали себя на месте дерущихся фигур и любили время от времени увеличить хотя бы ненамного свой капитал, делая успешные ставки на победителя. Вот и сейчас зрители смотрели как загипнотизированные на плавные, точные и быстрые движения двух фигур дерущихся роботов-гладиаторов.

– Сокруши его, убей, убей!!! – небольшой мальчишка, держащий в одной руке стакан с мороженым, а в другой персональный трехмерный транслятор, в больших розовых очках, явно испортивший себе окончательно зрение, подбадривал понравившегося ему бойца – Желигерда.

К сожалению, слова паренька остались лишь незначительным шумом на фоне общего гвалта, когда соперник Желигерда – Троил – нанес один из своих сокрушающих ударов: энергетическим метакулаком в соединение плечевой и шейной брони, покрывавшей корпус оппонента. Желигерд отлетел на целых пятнадцать метров вправо. В какой-то момент при попытке подняться на ноги Желигерда качнуло в сторону. Сказался результат многочисленных атак, направленных в голову – потеря ориентации. Это видел весь стадион, отчего крики, выражающие неописуемый восторг, стали еще громче. Это также не ускользнуло от внимания Троила, но он не стал сразу идти на завершение успешной серии атак, а решил нарочно медленно пройтись по периметру арены, раззадоривая публику. Троил как на выставке расправил мощные плечи, сделанные из углеродистой стали и покрытые гальваникой, спина прогнулась, выставив широкую грудь, облаченную в металлический панцирь. Словно рыцарь из далеких Средних веков, Троил медленно начал трансформировать свою правую руку в вибрационный пробойник – демонтажный инструмент, представляющий собой аналог строительного отбойного молотка. Этот процесс сопровождался бледно голубым свечением, охватившим часть правой руки, начиная от локтевого сустава и заканчивая кистью. Сначала увеличение запястья, затем – удлинение биополимерных пальцев и их соединение в эдакую конусообразную форму и, наконец, легкие периодические движения кисти, сопровождаемые негромким звуком, напоминающим шум электродвигателя. Зрители на трибунах обожали наблюдать за процессом трансформации конечностей, замирая от восторга, однако довольный гул все же не смолкал. Завершив процесс, Троил сделал круг почета вокруг практически поверженного противника и приготовился к нанесению решающего удара – в грудную клетку. Издав победный клич, Троил отвел трансформированную руку назад и слегка согнул коленные суставы. Затем последовал прыжок и резкое точное движение правой трансформированной конечностью. Быстрая атака очень походила на бросок кобры. Стадион замер. Секунды превратились в часы, мгновение в вечность. Вершина трансформированных пальцев-конуса уже коснулась поверхности и без того сильно деформированного нагрудного панциря Желигерда, оставляя за собой сноп бело-желтых искр. В месте контакта оставался черный ужасный кратер-шрам на панцирной пластине. Шестимиллиметровая углеродистая сталь, покрытая особым полимерным составом, начала трещать и с громкими хлопками стала отламываться, что свидетельствовало о том, что грудная пластина будет вот-вот пробита. Зрители на трибунах встали со своих мест, поддерживая и одобряя действия своего героя. Однако в тот самый миг, когда демонтажное оружие уже почти завершило своё страшное дело, Желигерд схватил своей левой рукой трансформированную руку оппонента чуть повыше локтевого сустава и нанес удар правым кулаком в правое плечо Троила. Раздался громкий хлопок. У того, кто сидел в первых рядах, на какой-то момент заложило уши. Крепкие стальные цилиндры и шаровые соединения, из которых состоял плечевой сустав Троила, лопнули; сжатый воздух, который находился в них под давлением в несколько десятков атмосфер, резко вырвался наружу и произвел гидродинамический удар, что и стало причиной неожиданного звукового явления. Оторванная конечность еще продолжала конвульсивно дергаться во время падения, отчего создавалось впечатление, будто рука обладает собственной волей и не зависит от головы и тела. Троил, однако, продолжал стоять на ногах, но не предпринимал никаких попыток сделать что-либо. Лишь голова его слегка повернулась и посмотрела вниз – на всё еще двигающуюся часть своего тела, которая словно не желала смиряться с таким положением и всё равно рвалась в атаку. Робот всё еще продолжал с изумлением наблюдать за своей оторванной рукой, как вдруг что-то резко ударило его в грудь. Изумленный Троил, всё еще вращая головой, пролетел пару метров и упал навзничь, проминая весом своего металлического тела зеленое травяное покрытие арены. Из груди Троила торчали три металлические стрелы, каждая из которых пробила панцирную броню и наполовину вошла в тело. Поврежденный робот попытался встать, но, несмотря на все усилия, попытка оказалась неудачной. Его словно оглушили: сенсоры, контролирующие его энергетическую систему, отказали; вышли из строя стабилизаторы высоты; произошел сбой в работе всех систем наведения на цель и математического анализа. Всё, что еще сохраняло дееспособность – это зрительные и звуковые анализаторы. Повинуясь им и следуя направлению вибрации, он смог чуть повернуть металлический корпус головы и увидеть шагающую в его сторону фигуру. Было в ней что-то странное: сделана из металла, вся мятая и со странной выбоиной на правой грудной пластине. Это были последние мысли человекоподобного робота Троила. Когда Желигерд подошел к корпусу своего недавнего противника, до него донёсся лишь слабый гул системы охлаждения машины, которая когда-то была Троилом. На стадионе возникла продолжительная пауза. Такого поворота событий не ожидал никто, особенно букмекеры, которые поставили на победу явного лидера этого матча – Троила. Но невзирая на всеобщее изумление, затишье продолжалось недолго. Чемпион мёртв – да здравствует новый чемпион: этот закон выживания выполнялся на протяжении существования всей человеческой расы.

Вот и сейчас молчание начало переходить в хлопки руками – некое подобие аплодисментов. Аплодисменты были сначала тихие, затем громче, и вот стадион снова начинает ликовать и кричать «ура» своему новому кумиру – Желигерду.

Бой закончен, противник повержен, гордой походкой победителя чемпион идет к выходу с арены стадиона. Его провожают громкими овациями. Для зрителя в спорте зрелище всегда было, есть и будет на первом месте, несмотря на то, кто выходит победителем, а кто проигравшим. Желигерд видел это всё много раз и понимал, что это всё происходит по законам, стоящим выше законов физики и математики, законам жизни. Но вот выигран очередной бой, добыта еще одна звёздочка в характеристике. Но ноги сами несут к заветным воротам, открывающим доступ в служебные помещения и мастерские. Вот табло цифрового замка загорелось зеленым светом. Скрипит и грохочет тяжелая стальная плита, нехотя поднимаясь вверх, и слышны знакомые голоса обслуживающего персонала в составе медиков и техников, которые спешат скорее оказать помощь обоим пострадавшим, поскольку создание робота-гладиатора даже в три тысячи сто десятом году стоит приличных денег.

– Быстрее! Быстрее! Он еле стоит! – слышен голос одного из работников медперсонала, которому выпала честь добежать до чемпиона первым.

– Гравимагнитную каталку, живо! Да где же эти техники! – не унимался голос, раздражая своими нервными интонациями и надрывной речью.

Наконец-то появились фигуры в темно-серых одеждах, вооруженные какими-то странными инструментами, чем-то похожими на разводные ключи. Чьи-то сильные руки, наверное, медика, тут же подхватили почти падающее тело Желигерда, потом его подняли в воздух, затем память зафиксировала звук, похожий на стук железной палки по пустой металлической емкости. Последнее событие, которое еще успела запечатлеть память чемпиона, состояло из бесконечного ряда тускло светящихся лампочек над головой, и всё: дальше был провал и пустота.

Арнольд Бауэр работал врачом вот уже пятый год. Его рабочий день не представлял собой ничего особенного: приход на работу, в маленький кабинет, оснащенный скудным столом; вредная медсестра, которой на всё наплевать; и очереди больных, которых на Венере всегда хватало в избытке. В личной жизни у Арнольда были жена и ребенок, которых нужно было чем-то кормить, и поэтому, как и каждый нормальный житель Венеры, Арнольд нелегально подрабатывал по вечерам и воскресеньям. А чтобы было меньше вопросов у полиции и соседей, он выбрал работу на Стадионе во время проведения матчей по «Кибербоям Без Правил». Многие удивлялись его выбору: зачем, мол, нужен медик на соревнованиях, где механические машины только и делают, что крушат друг друга, – но практически никто не знал, что каждый второй участник этого шоу являлся человеком, облаченным в специальные костюмы. Возле медицинского стола Арнольда стоял трёхмерный транслятор, который показывал исход боя и заранее предупреждал о поступлении того или иного пациента. Вот и теперь, когда техник в тёмно-сером костюме вкатил каталку с лежащим на ней неподвижным телом, Арнольд произнёс свою традиционную реплику:

– Ну почему я не удивлён?

Ответом ему была только ехидная ухмылка на лице техника. Арнольда выводили из себя подобные разговоры с помощью мимики. Но он был интеллигентным и тактичным человеком и не мог грубо ответить на довольно неуместное выражение лица своего коллеги. Однако замешательство было недолгим.

– А почему вы до сих пор не сняли броню с головы и тела? – он нашел к чему придраться и был горд собой, хотя в обязанности технического персонала не входило разоблачение людей и разборка экипировки. И если что случалось серьезное, Арнольд в своей лаборатории имел специальный манипулятор, подключенный к компьютеру. Эта штука могла справиться с панцирем и шлемом пострадавшего за считанные секунды.

– Перестань, док. Чего кипятиться. Сейчас всё сделаем.

С этими словами в руках техника появился инструмент, которым он ловко начал водить влево и вправо по металлическому панцирю, словно чертил какие-то магические фигуры. Послышался звук открывающихся крепёжных механизмов, и доспехи тут же были сняты и бережно перенесены на свободный рабочий стол.

– Ну, вот и всё.

Ловко повертев свой инструмент в руках, представитель технического персонала уже направился к двери, но вдруг, резко остановившись, повернул голову и, немножко понизив голос, спросил:

– Что-нибудь еще, доктор Бауэр?

«Как бы я ему врезал, – проносились мысли в голове Арнольда. – Здесь человек находится между жизнью и смертью, а для этих равнодушных, привыкших работать с грудой металлолома техников это всего лишь очередной повод отпустить плоскую шутку».

Арнольд мог так возмущаться сколь угодно долго, но вид нуждающегося в срочной медицинской помощи человека привёл его мысли в нужное русло, и он решил ответить в той же манере – с улыбкой и язвительно:

– Чашку кофе и булочку, если можно.

Ответом доктору послужили громкий грудной смех, вид спины человека в темно-сером костюме и негромкий хлопок дверью.

Первым звуком, который он услышал, когда пришел в себя, был стон, протяжный и приглушенный, как будто исходящий откуда-то далеко снизу. Его губы чуть-чуть шевельнулись:

– Голова, моя голова. Моя бедная голова…

Звук, который он услышал, был громкий и оглушающий. Он исходил отовсюду. Странно, но он его где-то раньше слышал. Нужно только вспомнить, где именно.

– Я рад тебя видеть, Алик.

Опять какой-то звук, но на сей раз он знал его. Да, это был голос Арнольда, доктора. И, решив проверить свою догадку, он попытался тихо произнести:

– Арнольд?

И словно из ниоткуда на его вопрос пришел ответ:

– С возвращением, Алик.

Теперь он начинал вспоминать. Алик, Алексей – его имя. Полные инициалы – Алексей Юрьевич Дролов. Дальше были какие-то отрывки из детства и отрочества. Очевидно, теперь он был в юности. Какая-то фигура в белом возникла слева от него, и раскатистый бас, от которого звенело в ушах, произнес:

– Да, память возвращается нелегко, – фигура издала легкий смешок. – Ты хоть где сейчас находишься, понимаешь?

Алексей честно попытался ответить, а мысли, словно волны в просторах бескрайнего океана, убегали от его сознания вдаль. Однако Алексей не сдавался и желал как можно быстрее узнать всё.

– А-а-а-х… О… Ты… – только этот набор звуков и вырвался из его полураскрытого рта.

Фигура в белом явно заметила стремления Алексея к быстрому восстановлению памяти и всё тем же раскатистым басом произнесла:

– Лежи смирно. Всему своё время.

В следующий момент Алексей почувствовал острую жгучую боль в области чуть выше носа. Его губы раздвинулись, и громкий крик вырвался в операционное помещение.

Но странно. Неизвестный раздражитель произвел невероятный эффект в сознании Алексея: его зрение теперь отчетливо различало окружающую обстановку, а алгоритм мышления сразу же прояснился. Звуки окружающего мира стали намного тише и мелодичнее. Теперь Алик ясно представлял, где он находится, кто он такой и что с ним было. Он даже знал, что за белая фигура разговаривала с ним – Арнольд Бауэр, местный врач-травматолог, но при данных обстоятельствах выполнял все функции любого доктора.

– Что ж, если Арнольд сейчас здесь, то все будет не так уж и плохо, – обмозговывал ситуацию Алик.

Когда Алексей закончил размышлять, то заметил, что какой-то щуп вырос буквально перед самыми глазами и начал аккуратно своим концом поглаживать поверхность черепа, таким образом детально изучая возможные повреждения головы и их последствия. Гладкий конец щупа двигался легко и непринужденно. И даже густая русая шевелюра не мешала ему выполнять свою ответственную задачу. Алик попытался повернуть голову влево, чтобы увидеть Арнольда. Щуп был мягкий и гибкий и не мешал Алику осматриваться. Однако резкая боль в шее заставила смельчака отказаться от каких-либо попыток двигать головой. Но эта неудачная попытка тут же не осталась без внимания доктора: с потолка начал опускаться причудливый аппарат, своим внешним видом напоминавший паука с шестью лапами. Причудливый робот остановил свой спуск всего в нескольких сантиметрах над телом Алексея. Быстро определив поврежденные мышцы и кости, лапы медицинского паука своими кончиками точно опустились на самые эпицентры повреждений, вызвав при этом неимоверную боль. Раздались какие-то щелчки, и Алик почувствовал прохладное жжение во всём теле. И больше не было никаких неприятных ощущений.

– Алик, Алик, Лёшка, Алексей, – Арнольд щелкал пальцами по клавишам и напевал детскую песенку. – Ты знаешь, что тебе сказочно повезло в этот раз?

Арнольд, как обычно в белых хирургических стерильных перчатках одноразового использования и белом халате, стоял возле операционного стола, на котором лежал Алексей. В одной руке у него были голографические карты с изображением различных органов и частей человеческого тела, а свободная рука ловко и быстро постукивала по клавиатуре, отдавая команды медику-роботу. Даже не взглянув на голографический экран, Арнольд спокойным голосом начал перечислять:

– Посмотрим. Итак, подведем итог. Крыша черепа, основание черепа, швы, синхродрозы, лобная, теменная, затылочная кости – всё цело. Удивительно! После таких воздействий. Ты пропустил пять прямых ударов в голову. Шлем весь помят, а лицевая пластина была снята только с помощью манипуляторов робота-хирурга. Я еще молчу про многочисленные переломы ребер и ключицы, а также про повреждение шейных позвонков. Знаешь, нормальный человек давно был бы уже в реанимации, – дополнив этой фразой своё восхищение, врач повернулся в сторону Алексея и улыбнулся ему своей приветливой и теплой улыбкой. – Как сам-то себя ощущаешь?

Эти слова прозвучали скорее как шутка, нежели как вопрос. Однако после того как медик-робот закончил свои операции щупом вокруг головы, Алик почувствовал, что вся его боль внезапно исчезла, и в голове стали возникать мысли, говорящие ему, кто он такой и что он здесь делает. Да, шедевр медицинской науки вернул в его сознание порядок, а телу подарил новую жизнь. Но все же Алексей решил не разочаровывать своего старого друга по работе, и ответ на вопрос не заставил себя долго ждать:

– Довольно паршиво.

Губы Алексея изобразили улыбку, словно подбадривая старого коллегу, и вскоре в медицинском кабинете слышался веселый смех двух вечных приятелей по несчастью: пациента и врача.

Через некоторое время открылась входная дверь, и послышался старческий голос главного техника, Нита Бартокса:

– Пришел в себя? А то мы всё себе места не находим. Как это мы не уследили, что Троил – одна из военных разработок в плане создания искусственного солдата! Ладно, молодые ребята проглядели, всякое бывает, но я, старый дурак, не смог разглядеть в этом куске металлолома боевого андроида последней модели. Как нехорошо! – Слова собственного порицания еще недолго срывались с его потрескавшихся от солнца и возраста губ, а взгляд при этом был направлен в одну точку – на стену перед собой.

Закончив свои причитания, старик подошел ближе к чудом выжившему чемпиону, который благодаря стараниям Арнольда уже находился в сидячем положении и даже успел надеть свои темно-синие брюки. Нит внимательно стал разглядывать его полуобнаженное тело, на котором всё еще оставались многочисленные ссадины и синяки – последствия пропущенных ударов. Его серые, полуслепые глаза за несколько минут осмотрели полученные повреждения; старик нахмурился, и редкие седые брови сошлись друг с другом на переносице, на старом лысом черепе выступили капли пота, а левая рука аккуратно кончиками пальцев коснулась небольшого фиолетового пятна, украшавшего грудь Алексея. От этого прикосновения Алик ощутил в груди ноющую боль. Старик негромко посмеялся, но кашель – наверное, следствие простуды – не дал ему обрадоваться своей находке. Арнольд, который тоже при этом присутствовал и видел довольно яркий жест старого инженера, только поднял кверху голову и, смотря в потолок, монотонно проговорил:

– Да, да, обычный синяк, ничего серьезного. Конечно, неприятно, сам знаю, получал, но это не катастрофа. – Он подошел к висящей на стене небольшой полке, на которой был изображен красный крест – символ медицины и здоровья. Затем Арни небрежным жестом снял с правой руки резиновую перчатку и приложил свою ладонь к прохладной поверхности нейроносенсора на дверце шкафчика. Послышался негромкий щелчок, открылась небольшая дверца внизу полки, откуда в левую руку Арнольда медленно, словно паук на тоненькой паутинке, опустился маленький прозрачный флакон с каким-то белым снадобьем внутри. После этого Арнольд посмотрел на своё отражение от зеркальной поверхности полки и негромко, но слышно сказал:

– Медсестру ко мне.

Старик Нит, который до этого с интересом изучал сине-фиолетовый узор на груди Алексея, повернул свою голову в сторону врача и не без интереса спросил:

– Неужели титановый сплав еще на что-то годится? Ха! Кто бы мог об этом подумать! Выдержал удары вибрационного пробойника. Да если бы я об этом услышал сорок лет назад – не поверил. А знаешь, Арни, кто был одним из первооткрывателей данных сплавов? – Старину Нита неожиданно захватила волна воспоминаний о своей юности и работе в Марсианской Академии металлургии и машиностроения. – Я тогда был старшим инженером, важный был, давал всем рекомендации и ценные указания. Меня тогда многие уважали, потому что я всегда делился идеями и помогал другим. А наш мастер, Федор Никифорович, как раз из отпуска пришел, как сейчас помню. Приходим, значит на работу, а он уже в нашем кабинете у окна стоит и держит в руках большой черный конверт, на котором вместо адреса были нарисованы красные полоски, а посередине красовалась большая серебряная звезда. Мы все: мол, что случилось, от кого письмо, а он так по-военному выправился, только честь не отдает, в потолок устремил взгляд и протянул конверт нам.

Этот рассказ мог продолжаться еще очень долго, но нервы Алексея были на пределе, и он не стал дослушивать до конца болтовню старика о том, как когда-то армия Солнечной Системы проводила набор квалифицированных специалистов в различных областях физики, химии, биологии и математики. И делалось все это с целью создания нового вида брони, танка, автомата или робота.

– Слушай, Нит, прошу тебя, у меня сейчас не то настроение, чтобы слушать об успехах твоей далекой молодости. Да еще и времени не так много до утра. – Алексей поднялся с операционного стола, который, к счастью, так и не понадобился врачу в этот раз, и приготовился уже распрощаться со своими друзьями, как в этот момент входная дверь, ведущая в коридор, отворилась, и на пороге показалась фигура еще не старой, но уже немолодой медсестры. Пепельные серые волосы, тронутое морщинами лицо, слегка расползшаяся фигура, грубый, простуженный голос и большие очки на носу, – вот портрет Яны Толковой, медсестры с тридцатилетним опытом работы.

– Где наш больной?! – Яна старалась говорить вежливо и произносила слова четко и ясно, но всё равно в её голосе звучали ноты недовольства.

Арнольд кивнул в сторону надевавшего голубую рубашку Алексея и, поставив прозрачный пузырек с белой субстанцией внутри на край своей компьютерной панели, сказал:

– Многочисленные ушибы в области грудины.

– Можешь не продолжать, – медсестра направила свой взгляд на фиолетовое пятно, которое еще не застегнутая голубая рубашка не успела закрыть.

Алексей, одевавшийся в полном молчании, сделал предупреждающий жест руками так, что ладони смотрели на Арнольда.

– Эй, это ерунда. Синяки сами проходят. Да он даже не болит.

Медсестра, не обращая внимания на уговоры Алика, открыла прозрачную заветную бутылочку и себе на ладонь нанесла густую порцию белого, вязкого крема. Алексей, видя, что ему так просто не уйти, бросил укоризненный взгляд на Арни, но тот словно не видел сыплющего свои укоры пациента. Ситуацию разрешил Нит:

– Врачи для того и нужны, чтобы помогать людям.

– Ложиться не обязательно, – продолжил подбадривать своего друга Арнольд.

Делать нечего. Пришлось стоять и терпеть прикосновения этой массажистки. Грубые и сильные руки беспощадно нажимали на ушибленное место, и густая белая мазь толстыми слоями впитывалась в поврежденные ткани. Сначала было ощущение прохлады, даже щекотки и Алик почувствовал себя расслабленным и уставшим. Затем вместо приятного прохладного ощущения от прикосновения руки с целебной мазью по всей груди разлилась волна горячего жара, от которого даже временами начинало щипать и хотелось кричать. Но показывать свой низкий болевой порог было неудобно, поэтому Алексей героически стоял, сжав кулаки и скрипя зубами. Руки медсестры двигались всё быстрее и быстрее до тех пор, пока кожа под её ладонями не начала скрипеть и мазь до конца не впиталась в кожу. Вся процедура заняла сорок минут, однако после целебного массажа в месте ушиба кожа приняла нежно-розовый оттенок, и на ней не осталось ни капли жира от мази. Алексей молча поблагодарил массажистку и, улыбнувшись Арнольду, произнес:

– Знаешь, всё-таки медицина – великая вещь.

Арнольд подошел к Алексею и положил ему на плечо ладонь своей левой руки, как бы пытаясь предупредить, что не всегда доктор оказывается рядом. Алик тоже отреагировал на это замечание молча, только аккуратно снял его левую ладонь со своего плеча и пожал Арнольду правую руку в знак дружбы и благодарности. Затем оставалось распрощаться со старым Нитом, но тот нашел себе нового слушателя и рассказывал Яне о прошедших годах своей молодости. Алексей кивнул им на прощание и подошел к двери, отделяющей его от темной бездны длинного коридора, не забыв взять из шкафчика с одеждой свой темно-синий пиджак, заботливо принесенный Нитом.

Дальше всё было как на автомате: правая ладонь прикасается к красному сенсору возле двери, слышится звук работающего нейродатчика, который должен сравнить отпечатки пальцев субъекта, осмелившегося самовольно покинуть помещение медицинского кабинета-операционной, с отпечатками, содержащимися в базе данных компьютерной сети стадиона. Доли секунды, которые для недавно пришедшего в сознание после тяжелых травм человека казались вечностью. Но вот красный подозрительный цвет сменился на разрешающий выход зеленый. Тихо и медленно открылась дверь, и Алик вышел в узкую и темную бездну длинного коридора. Аккуратно, не спеша, он шел вдоль правой стены; его задачей было дойти до служебного лифта, на котором можно было спуститься на один уровень вниз, а там будка охраны и выход наружу. Сорок шагов оставалось до лифта. Уже даже тридцать, и сзади слышится периодическое и четкое постукивание лакированных сапог с титановыми каблуками о пластик пола – это означало, что сзади быстрым шагом его догонял один из охранников Стадиона.

– Ах, невезуха, – проворчал себе под нос Алексей и, развернувшись к охраннику лицом, учтиво спросил: – Я могу вам чем-то помочь?

Рослый и широкоплечий охранник, облаченный в фиолетовую униформу с черным поясом и пристегнутыми к нему шоковой дубинкой, наручниками и вольт-пистолетом. Манжеты и воротник кителя украшены специальным узором из трех золотых полос – признак того, что данный кадр принадлежит к офицерскому составу. Фуражка имеет особый узор над козырьком, говорящий о тяжелом пути по служебной лестнице чинов и званий. Судя по узорам, охранник носил звание старшего лейтенанта. Однако, несмотря на грозный вид человека-горы в форменной одежде, лицо охранника было довольно добрым и располагающим к себе, даже немного привлекательным, как из рекламы крема для бритья. Именно поэтому, когда массивная фигура, немного отдышавшись – явно бежал долго, – сделала вежливый жест рукой в сторону противоположного конца коридора, туда, где находились лифты на верхние этажи, Алексей только деликатно улыбнулся и, посмотрев в мокрое от пота лицо охранника, ответил:

– Позволь догадаться: начальство вызывает.

Видя, что здоровяк кивает головой в знак согласия, Алексей спокойно и аккуратно обошел широкую фигуру старшего лейтенанта и, насвистывая себе под нос какую-то песню из давно прошедшего двадцатого века, направился в ту сторону, где вдалеке горели настенные бра из венерианского фарфора и виднелись красные полосы ковровой дорожки. Ритмичное постукивание каблуков на ботинках Алексея о пластиковый пол и приглушенное насвистывание понравившейся песни не смогли скрыть звука, создаваемого негромкими, но тяжелыми движениями идущего сзади офицера.

Не спеша дойдя до зала, стены которого были отделаны белым мрамором и бело-голубым пластиком, а каждую из стен украшали голографические картины не очень большого размера, изображающие исторические сцены из различных периодов освоения Венеры, Алексей поправил воротник рубашки и проверил, не стоит ли охранник за его спиной. Как ни странно, в зале охранника не наблюдалось. Он остался у входа в зал. И поза, в которой он застыл: руки вдоль туловища; живот подтянут; ноги вместе; голова слегка вздернута вверх так, что от носков сапог до кончика носа можно провести прямую линию – показывала, что он выполнил свою задачу и занял отведенное ему согласно инструкции место. После того как конвоира за плечом не обнаружилось, Алексею оставалось только сделать шаг в сторону лифта. Двери, отделяющие вход из лифта в мраморно-пластиковый зал, бесшумно сами окрылись, едва Алексей подошел к ним. Это явление являлось знаком того, что его ждали, очень ждали.

Зайдя в лифтовую кабину, отделанную материалами из красного дерева, Алексей просто встал напротив закрывающихся дверей, посмотрел в зеркальный потолок лифтовой кабины и улыбнулся. Он сделал это не потому, что ему было от чего-то смешно или от ожидания вскоре увидеть пачку хрустящих синих бумажек, просто он знал про видеокамеру в потолке, и его улыбка была простым формальным приветствием руководства. Две минуты пролетели незаметно, и вот снова открывающиеся двери лифта, зал с мрамором и голографическими картинами. Однако на этом этаже всё было только в белом цвете, а вместо венерианских хроник на картинах были изображения фотомоделей в купальниках на фоне морского пейзажа. Выйдя из лифта и, осмотрев всё вокруг, Алексей заметил небольшой столик с терминалом и копировальной машиной – явно место для секретаря. Не увидев ничего более привлекательного, Алексей направился в сторону пустующего терминала, однако на рабочем месте никого не оказалось. Зато, немного пройдя за угол, он увидел большие белые двери, шпонированные узором, состоящим из двух ромбов. Не удивляясь тому, что двери открылись сами по себе, Алексей вошел в помещение, напоминающее ему гостиную в стиле двадцатого века. Кожаные кресла, кожаный диван, большая лампа с зеленым абажуром и черный письменный стол из натурального дерева, шкаф, в котором находилось множество всяких книг, и лампочки в потолке, слегка освещающие помещение – всё это создавало впечатление эдакого интима. А хозяином этого шедевра был Дмитрий Тучков – бизнесмен, предприниматель, юрист. Узкие глазницы, холодные голубые глаза, каштановые кучерявые волосы, большой нос, полные губы и большой рот – вот схематичный потрет организатора «Кибербоев Без Правил». Алексей застал это монстра из мира тотализаторного бизнеса за просмотром трехмерной голограммы, содержащей последние кадры недавнего боя.

– Уау! – как бы невзначай взглянув на Алексея, Тучков заложил руки за голову, сцепив ладони на затылке. – Ты посмотри на это! Весь стадион в молчании целых четыре минуты! Уау! Супер! Я давно такого не видел. Ты, мужик, явно мастер своего дела. Обожаю деловых людей!

После недолгих восхищений Тучков, наконец-то заметив, что Алексей молча стоит перед ним, протянул руку в знак приветствия и жестом пригласил его сесть в одно из черных кожаных кресел. Алик молча ответил на рукопожатие и принял вежливое предложение присесть. Тучков, снова повернувшись к монитору, продолжал:

– Слушай, ты даже не представляешь, какой успех имело твоё выступление на арене. У меня столько заказов на голографические записи от видеопиратов. Х-хе, я такой прибыли давно не собирал. – И тут, как-то невзначай упомянув о последнем достижении, Тучков резко умолк и посмотрел на Алексея.

Алик прекрасно понимал, кто перед ним, и не строил иллюзий по поводу большого гонорара за своё блистательное выступление. Но сидеть молча было тоже не очень здорово, поэтому оставалось только заговорить, начав с чего-то нейтрального:

– Зачем вы вызывали меня?

Прищурив левый глаз – не так надо было начинать разговор, – Алик изобразил некое подобие улыбки на лице и плотнее прижался к спинке кресла. Тучков, как человек дела, никогда не упускал своего, но и вознаградить за хорошую работу тоже мог; ведь от его отношений с работниками зависел весь бизнес.

– Ладно, Леш, я всегда честен с хорошими ребятами и не обделяю никого. – С этими словами он открыл один из ящиков стола и извлек оттуда толстую пачку синих бумажек, каждая в сотню кредитов, и протянул её Алексею. – Держи. Здесь втрое больше обычной платы. И, как всегда, без налогов.

Алексей взял деньги, молча пересчитал их: двести бумажек, двадцать тысяч. Солидная прибавка к зарплате инженера, но большая сумма его насторожила, и Алексей решил не терять зря время:

– Что-нибудь не так?

Ответ не заставил себя ждать.

– Да. – Тучков досадно развел руками. – Есть проблема с хозяином этого робота под кодовым именем Троил. – Тучков достал из ящика стола золотой портсигар – признак роскоши и богатства – и закурил одну из сигар, лежащих внутри. – Понимаешь, для тебя не является тайной, что многие бойцы вовсе не безмозглые кучи металла, а живые люди. Однако правила Федерации Спорта и Здравоохранения запрещают подобные, скажем так, соревнования. Мы – нелегальная организация, но наш бизнес дает колоссальный доход. Именно благодаря этому все закрывают глаза на наши маленькие несоответствия принятым нормативам, и мы как бы находимся в обороте гигантской экономической машины.

Тучков явно наслаждался процессом посвящения в проблему, поэтому после недолгих раздумий он взял из большой лакированной шкатулки, стоявшей на столе, очередную сигару и сразу принялся раскуривать её. После продолжительной затяжки его широкие ноздри выпустили мощное облако дыма, и он продолжил:

– Так вот, хозяин Троила – военный туз, то есть не какой-нибудь прапорщик, а как минимум полковник. И он, как и любой опытный солдат, знает толк в военных действиях и боях. Кстати, у него есть три медали за отвагу в последней кампании на спутниках Юпитера против мятежников.

Тучков любил во время неделовых бесед курить сигары. Выпустив из широких ноздрей очередную порцию дыма и стряхнув мизинцем пепел, он продолжал:

– Его смутила твоя внезапная победа в почти проигранном тобой бою. Встать после пропущенного фатального удара! Стандартная программа роботов-гладиаторов хотя и неживая, но все же неглупая. А забота об энергетическом ресурсе машины – одна из её главных задач. И поэтому ни один робот ни за что не будет пытаться выйти из матовой ситуации победителем. Поэтому у него есть основания полагать, что в нашем маленьком шоу всё не так гладко.

Алексей молча сидел и слушал последние новости из первоисточника, но долго он не мог терпеть обвинения в том, что спас свою жизнь и принес своему начальству неплохую прибыль. Решение перейти в атаку само собой пришло в его голову.

– Во-первых, насильно никто людей на боевую арену не гонит; во-вторых, моё дело состоит в развлечении толпы и обеспечении для тебя хороших доходов с тотализатора; в-третьих, я, конечно, далеко не так нормален, как ты, но не собираюсь добровольно уходить с этого света, имитируя действия устаревшего программного алгоритма. Эта неживая, но неглупая программа запросто разворотила бы мне всю грудную клетку. – Закончив перечень своих аргументов (или, вернее, оправданий), Алик чуть поднялся со своего гостевого места и пристально посмотрел на Тучкова.

Тучков видел и слышал всё, но не воспринимал ничего всерьёз. Еще одна затяжка, еще один клубок дыма, и опять только его бизнес и его проблемы.

– Тем не менее этот перец в погонах поставил большие деньги на своего фаворита. Угадай, где они сейчас? В моем кармане – вот где. Знаешь, что он будет делать дальше? Попытается вернуть их обратно. Для этого он проверит всё и всех. Понимаешь! Полная проверка не только финансов, но и техники, и роботов – всего! – Последние слова были произнесены Тучковым очень громко. Он почти прокричал, а дорогая сигара была смята пальцами левой руки.

Прикосновение зажженного конца сигары к нежной розовой коже вызвало запах горелого мяса, который тут же потерял свою силу под действием вентиляторов, проветривающих помещение, и ароматизаторов воздуха. Но вот нежной розовой руке повезло меньше – она получила красное пятно от ожога, цвет которого постепенно начал меняться на бордовый.

Алексей, увидев отчаянную попытку своего босса выплеснуть негативные эмоции, не стал мешать ему. Всё, что он мог сделать в данной ситуации – это деликатно промолчать и виновато улыбнуться. В конце концов, он каждый раз, выходя на арену стадиона, ставит на кон жизнь, свою жизнь. Тучков – возможно, из-за ожога – немного успокоился и даже изобразил некое подобие дружеской улыбки на лице.

– Знаешь, – спокойно снова заговорил он, – я только что подумал и подсчитал кое-что. С продажи голографических записей сегодняшнего поединка я могу получить несколько миллионов.

При слове о деньгах улыбка на широком лице организатора стала еще шире. Ему стало на краткий миг хорошо – такая прибыль покроет любые расходы. Он даже встал со своего обитого леопардовым мехом кресла и протянул руку Алексею.

– А ты действительно молодец, Алик, – негромко и запинаясь, начал Тучков, – я давно не видел такой реакции зрителей. Приходи ко мне через пару месяцев, когда всё уляжется.

Удивительно, но последние слова ему давались с трудом, будто он расставался с любимым человеком. Но Алексея такая перемена в поведении руководства нисколько не растрогала. Он просто аккуратно пожал протянутую ему руку и, не стараясь показаться неблагодарным, только многообещающе произнес:

– С удовольствием рассмотрю твоё предложение. – После чего, немного помолчав, добавил. – В будущем.

Закончив деловой разговор на оптимистичной ноте, Алексей молча вышел из кабинета Тучкова и направился к дверям лифта, которые, как всегда, открылись без чьей-либо команды. Недолгие секунды ожидания в лифтовой кабине, и снова зал с историческим картинами и охранником у выхода в разветвляющийся темный коридор.

– Как мне это всё надоело, – пронеслось в голове Алексея, но грубый старческий голос, как всегда невовремя, перебил ход его мыслей:

– Алик, погоди.

Прозвучал голос старины Нита, силуэт которого вырисовывался на фоне коридорного мрака и постепенно обретал черты, более напоминающие человека, после того как Нит оказался в зале напротив одной из голографических картин. Старику явно было неудобно задерживать молодого человека, но ему хотелось поговорить с кем-нибудь и поделиться воспоминаниями о своей молодости.

– Ты не торопишься? – нотки сомнения слышались в голосе старика.

Алик давно его знал. Нит ему напоминал дедушку, который вечно любит поболтать о жизни со своими внуками. Старик почему-то всегда обращался с разговорами только к нему, и Алексей привык к его историям, которые не только имели целью прославить рассказчика: каждая история содержала также и нравоучение. Вот и сейчас Алексей был не удивлен, когда вдруг ни с того ни с сего услышал:

– А почему у тебя нет жены?

Вопрос не столько его поразил, сколько позабавил, однако Нит был серьёзен и ждал ответа. Алексей давно привык к этому вопросу, так как его не раз задавали друзья и коллеги по работе. И ответ на этот вопрос тоже был давно всем известен, но для того чтобы придать разговору элемент неожиданности, Алексей на короткий миг нахмурил брови и наморщил лоб, показывая свои тяжелые раздумья, а затем, устремив взгляд в пол, медленно, запинаясь, начал отвечать:

– Не знаю. Ну… В общем… Кому нравлюсь я, те не нравятся мне, и наоборот. Вообще, жизнь такая штука, в которой не всегда всё получается… – Алик на секунду запнулся, затем продолжил: – Поэтому мои желания не совпадают с желаниями других. К тому же я робкий и тихий человек, а женщинам нужны мужчины-завоеватели – короли жизни.

Закончив свое представление, Алексей снова ловко и непринужденно зашагал по темному коридору в направлении служебного выхода. Однако старый Нит за свою жизнь переговорил с множеством людей и имел огромный опыт в подобных разговорах. Главный его секрет заключался в том, что собеседника нужно сначала подготовить к вопросам и только потом уже начинать задавать их. Больше всего старому технику доставлял удовольствие тот момент разговора, когда собеседник получал вопрос, который ставил его в тупик или повергал в шок. За время недолгих встреч он хорошо узнал Алексея как человека, а должность главного техника и доступ к полицейским архивам позволяли Ниту приоткрывать завесу тайны даже над некоторыми моментами личной жизни любого сотрудника. Вот и в данный момент, изогнув уголки губ, как бы предугадывая реакцию Алексея, он спокойно продолжил удовлетворять своё любопытство:

– Интересно, Эмма знает о твоих ночных приключениях?

Эти слова заставили Алексея замедлить свой быстрый шаг. Он даже на какое-то мгновение остановился и очень неторопливо, как будто под гипнозом, повернул своё лицо к старику.

– Откуда ты об этом знаешь? – лишь смог выдавить из себя Алексей.

Нит, который уже успел получить своё от краткого представления живого театра, положил руку Алику на плечо и ласково, по-отечески произнес:

– Должность такая, что знаю много. Хотя странные вы, молодёжь. Когда я был таким, как ты, молодым и красивым, у меня с моей старушкой тоже бывали трудности. Но я всегда бежал к ней за помощью и советом, и вместе мы решали всё, выкручивались. Помню, один раз попал я в переделку – придавило во время монтажных работ на строительстве моста через реку Сар, здесь, на Венере. Надо сказать, здорово мне тогда досталось: ноги и часть ребер были раздроблены. И вот, когда врачи уже вычеркнули меня из списка живых, знаешь, кто меня тогда вырвал из лап смерти?

Сделав небольшую паузу, старик гордо выпятил грудь и продолжил:

– Правильно думаешь: жена. – С этими словами Нит рассмеялся, показав свою искусственную фарфоровую челюсть.

Алексей, который уже видел перед собой темную железную дверь служебного выхода, только устало посмотрел на своего приятеля и, грустно улыбнувшись, сказал:

– Тогда времена были другие, – и, чуть помолчав, добавил: – И люди тоже.

Закончив этот разговор на пессимистичной ноте, Алексей толкнул толстую дверь, и черный мрак венерианской ночи поглотил его.

А на улице шел дождь и дул сильный ветер.

Кругом раздавался такой шум, словно тысячи футбольных мячей одновременно упали на дорогу. Этот шум был вызван ливнем, который часто шёл на Венере после её глобальной реклиматизации. Несмотря на то, что в три тысячи сто десятом году метеорологи научились предсказывать погодные явления с точностью до минуты, иногда даже у них случались сбои, но на капризы погоды никто не жаловался.

– Дождь. Ненавижу дождь, – пробурчал под нос Алексей, пожимая озябшими плечами.

А крупные капли холодного венерианского дождя падали с шумом на дорожное покрытие, образуя множество довольно больших луж. Сначала аллея, ведущая от стадиона к находившемуся рядом парку, затем поворот в сторону улицы, ведущей к подземному входу в метро – вот тот маршрут, который еще предстояло проделать Алексею. Оптимистично, ну еще бы! Однако пиджак темно-синего цвета после непродолжительного взаимодействия с непогодой приобрел другой цвет – черный, и произошло это за какие-то десять минут. Быстрый шаг, вскоре перешедший в бег, все же не смог спасти Алексея от внезапного приступа непогоды. Вот показался конец аллеи, и линия ярких голубых фонарей выхватила из плотной стены ливня нечеткие очертания ограды парка. Заметив пики парковой ограды, Алексей немного замедлил свою скорость и постарался чуть восстановить дыхание для заключительного марш-броска.

Одежда промокла настолько, что на полу метрополитена, отделанного серым камнем, оставались полосы воды, а встречные прохожие кивали в сторону Алексея головой и, улыбаясь, произносили:

– Посмотрите на него! Вот это дождик!

– Надо же! Крепко мужику досталось!

– Хорошо, что у меня с собой есть зонт!

Алексей растерянно кивал им и добродушно улыбался, стараясь не показать свои настоящие чувства, которые переполняли его в тот момент. Пройдя мимо сенсоров валидатора и спустившись на эскалаторе на платформу, Алик уже готов был впрыгнуть в первый же поезд, идущий по направлению к центру города, но вдруг увидел странную картину. Навстречу ему шла женщина, одетая в обычный деловой костюм, состоящий из длинной коричневой юбки и подобранного ей в тон пиджака. Лицо таинственной незнакомки выглядело молодым, хотя Алексей мог ошибаться, поскольку не был экспертом по части возраста, а косметические средства сильно затрудняли ответ на данный вопрос. Темные волосы и короткая стрижка делали данную особу типичной жительницей Венеры три тысячи сто десятого года. Черты лица незнакомки выделялись своей пропорциональностью и удивительно сочетались друг с другом. Но фигура у незнакомки была неприметная: плоская грудь, узкие плечи и бедра… Про размер в поясе сказать было сложно – ведь пиджак это скрывал. Единственная деталь во внешности дамы, которая сразу бросалась в глаза, – большие очки в деревянной оправе изумрудного цвета. Это было действительно странным, открыто носить очки – так как близорукость давно перестала быть проблемой для офтальмологов. Странная деталь во внешности незнакомой женщины непроизвольно заставила Алексея засмотреться на неё; Алик даже повернул голову, когда она прошла мимо него. Но он успел также заметить и её внимание к себе – она продолжала идти вперед, но тоже ненадолго обернулась, чтобы рассмотреть Алексея. На какой-то миг их взгляды встретились. Однако вместо романтического ощущения влюбленности и желания Алексей испытал несколько иное чувство – чувство страха.

Действительно, Алику стало не по себе, когда он заметил её нескрываемый интерес к своей персоне. Ему казалось, что его изучают, прямо здесь и сейчас. Он остановился на какой-то миг и, не зная, что делать дальше, чисто механически полез рукой в свой нагрудный карман, словно пытался достать портативную электронную карту памяти. Мимо прошел очередной поезд, идущий по направлению к центру. Людей из вагонов вышло мало – всего несколько человек, да и те быстро скрылись в переходе. Ночью интервал между поездами составлял примерно шесть минут, поэтому изобилия пассажиров на платформах не наблюдалось.

– Главное, чтобы она была не из полиции, – проносились мысли голове Алексея. – А то мне будет трудновато объяснить наличие в карманах двадцати тысяч кредитов, да еще и безо всяких сопроводительных бумажек.

Но незнакомка уже сделала несколько шагов в его сторону и начала разговор первой.

– Простите, вы случайно не заинтересованы в новинках в области нанотехнологий или биоимплантантов? – при этом лицо незнакомки украшала скромная улыбка, как у продавщицы в бутике.

Но подобные имплантанты на Венере были запрещены, и всякому, кто имел более семи имплантированных нейроносенсоров, приходилось вставать на особый учёт в военном ведомстве и каждый месяц проходить техническую проверку. Считалось, что такие люди уже не являлись людьми, а были скорее ближе к кибернетическому организму. Алексей сам имел четыре имплантанта: в области плечевой кости и костей голени. Это были не просто нейроносенсоры, позволяющие быстрее и проще общаться с компьютерами и терминалами. Техноимплантант позволял слегка повысить физические возможности человека. Такие достижения применялись в армейских подразделениях. Разумеется, для их приобретения требовалось получить право на использование данных технологий в мирных целях. У Алексея была лицензия на ношение и использование подобных имплантантов. Но вдруг его новая знакомая – полицейский агент под прикрытием, выявляющий подпольных продавцов и нелегальных потребителей имплантантов? Однако чтобы не вызывать подозрение, нужно было не молчать и не показывать своих истинных чувств, поэтому Алик спокойно и хладнокровно ответил:

– Нет, – и, оглянувшись по сторонам, добавил: – Извините, что разочаровал вас.

Но, похоже, у незнакомки была вполне определенная цель, и она её старалась добиться.

– Я много видела людей, у которых есть имплантанты второго поколения, и по глазам могу определить: являетесь вы их носителем или нет.

«Сюрприз так сюрприз! Точно из полиции. Сейчас свистнет, и меня быстро возьмут в кольцо дюжина ребят из оперативной бригады задержания. Интересно, как это она может определять потенциальных киберманов? Ну конечно, очки. В них встроены сканирующие сенсоры и микрофоны с чувствительными шумоуловителями. Любой имплантант – это микросхема, а любая микросхема – это шум, пусть и не всегда слышимый ухом», – Алик как бы случайно немного посмотрел по сторонам, стараясь не выдавать своих опасений, но незнакомка вела себя беззаботно и естественно.

При этом с её лица не сходила странная улыбка, предназначенная явно не для дружеских целей. Но в какой-то момент её губы раздвинулись в широкой улыбке, показывая ряд ослепительно белых зубов.

– Вы, наверное, думаете, что я из полиции, так?

Алексей немного начал приходить в себя после эмоционального потрясения, ведь полицейский агент не станет сам раскрывать себя до тех пор, пока ты не купишь или не продашь ему что-нибудь противозаконное. Но всё-таки бдительность оставалась бдительностью, и Алексей продолжал:

– Ну, конечно, вы не представляете угрозу, а вот ваши очки со встроенными цифровыми камерами и микрофоном вызывают некий, – Алексей оглянулся по сторонам и продолжил, – дискомфорт во время подобных дискуссий.

Последняя фраза явно понравилась женщине, так как вызвала у неё приступ смеха, довольно приятного на слух. Но вскоре к ней вернулась загадочная прежняя улыбка, и незнакомка как ни в чем не бывало продолжала свою тему:

– Я не случайно обратила своё внимание именно на вас. У меня к вам есть одно деловое предложение, касающееся техноимплантанта нового поколения, который разрабатывался нашей научной группой последние полгода.

Алексей был готов услышать что угодно, но только не разговор о купле-продаже, да еще, можно сказать, посреди ночи и в метро. Поэтому он аккуратно приблизился к своей собеседнице и обошел её по кругу в поисках шпионских устройств. Однако, не найдя ничего подозрительного, он снова встал напротив неё и, несмотря на усталость, вежливо ответил:

– Не хочу быть грубым, – при этом Алексей старался, чтобы его голос звучал мягко, а слова были произнесены с чувством такта и вежливо, – но я не интересуюсь фантастикой.

Слова произвели на молодую особу неожиданное впечатление, так что она даже немного открыла рот от изумления. Алексею как раз и нужна была такая реакция, чтобы поскорее отделаться от странной дамы. Поэтому он продолжал:

– А вас я вижу впервые, так что я не собираюсь у вас ничего покупать или заказывать.