Дело испуганной машинистки Гарднер Эрл

3

После ухода Дрейка адвокат минуту молчал, а потом спросил:

— Что ты об этом думаешь, Делла?

— Боюсь, что очень даже возможно… Время совпадает… Мне иногда кажется, что мы мало внимания обращаем на то, что говорит Герти, так как привыкли к тому, что она преувеличивает. Может быть на этот раз ей не привиделось и эта девушка на самом деле была испугана… Вполне возможно.

— Да, — согласился Мейсон, — она пришла сюда, когда поняла, что путь к отступлению отрезан. Не было такого места, где бы она могла спрятаться. Она должна была войти в какой-нибудь офис. Она заскочила к нам вслепую, думая только о том, что бы такое придумать, чтобы я немедленно принял ее. Ну, а тут Герти приняла ее за машинистку, а та как раз… Знаешь что, Делла, посмотри в приемной. Я так же схожу на небольшую разведку.

— На что обратить особое внимание?

— Осмотри хорошенько машинку, на которой она печатала и обыщи столик, на котором стоит машинка. Потом сходи в туалет и поищи по углам. Может, удастся что-нибудь найти.

— Но, шеф! Ведь полиция обыскала там каждый уголок!

— Ничего, все равно не помешает. Посмотри, не спрятала ли она чего-нибудь. Я уверен, что у нее было с собой что-то, что жгло ей руки и она хотела это что-то спрятать, а потом, при первом же удобном случае, снова забрать. Я иду за сигаретами.

Он быстро прошел по коридору к лифту, спустился вниз, а затем, уже медленным шагом, направился к табачному киоску, который находился в холле. Высокая блондинка с голубовато-ледяными глазами стояла за прилавком. При виде покупателя она равнодушно улыбнулась.

— Привет, — заговорил с ней Мейсон.

Очевидно, приветствия такого рода вызывали у нее подозрение, потому что глаза девушки стали еще более холодными, а профессиональная улыбка исчезла.

— Добрый вечер, — сухо сказала она.

— Я хотел бы у вас спросить кое о чем.

— Мы продаем сигары, сигареты, жевательную резинку, конфеты, газеты и журналы.

— О, — рассмеялся Мейсон, — поймите меня правильно.

— И вы меня.

— Я уже давно занимаю офис в этом здании, но вас вижу впервые.

— Ничего удивительного, потому что до сих пор владельцем киоска был мистер Карсон, а я купила у него это место… Ох, только теперь я узнала вас! Вы — Перри Мейсон, известный адвокат! Я думала, что вы… Вы не представляете себе, сколько мужчин думает, что если девушка стоит за прилавком киоска с сигаретами, то она может предложить и еще кое-что…

— Прошу меня извинить, — смутился Мейсон. — Я должен был прежде всего представиться.

— Чем я могу вам помочь?

— Вероятно ничем. Я хотел вас спросить кое о чем, но вы здесь новенькая и наверное еще не знаете здешний люд в лицо.

— Да, вы правы. А кроме того у меня нет памяти на лица и имена. Я стараюсь запомнить хотя бы постоянных клиентов, но и с этим у меня много хлопот.

— На моем этаже появились два новых человека. Одного зовут Джефферсон, а второго Ирвинг.

— О, вы имеете в виду тех людей из фирмы, которая занимается импортом драгоценных камней?

— Да. Вы их знаете?

— Нет, но теперь знаю, кто это такие. Днем у нас была страшная суматоха. Кажется, кто-проник в офис этих господ и все там перевернул…

— Вам их показали?

— Да. Один из них был, наверное, мистером Джефферсоном, он купил сигареты, ну и рассказал мне, что случилось.

— А до этого вы их не знали?

— Внешне?

Мейсон кивнул.

— Нет. Мне жаль, но я не могу вам помочь.

— О, это не имеет никакого значения.

— А почему вы спрашиваете, мистер Мейсон? Вы интересуетесь этим делом?

— Косвенно, — усмехнулся адвокат.

— Вы такой таинственный. Правда, я не узнала вас в первую минуту, но слышала о вас столько, что сейчас у меня такое впечатление, будто мы хорошо знаем друг друга. Что означает «косвенный интерес»?

— Ничего, о чем стоило бы говорить.

— Мой киоск стоит в самом центре, это отличное место для наблюдения. Если вам будут необходимы какие-нибудь сведения, то прошу мне сообщить. Мне будет очень приятно, если моя помощь на что-то пригодится. Может быть, вначале дело пойдет не очень легко, потому что я недавно здесь работаю, ну и… все же вскоре я научусь узнавать людей и просто хочу чтобы вы помнили, что если я могу что-то сделать для вас, то достаточно одного слова.

— Спасибо, — тепло сказал Мейсон.

— Вы хотите, чтобы я поговорила еще раз с Джефферсоном? Когда я продавала ему сигареты, он был очень вежлив и разговорчив. Я вовсе не поощряла его, но у меня было такое чувство… Что ж, вы знаете, как это бывает, господин адвокат.

— Вы думаете, что он одинок и что вы понравились ему? — спросил с улыбкой Мейсон.

— Этого я не сказала, — и хотя она произнесла эти слова равнодушным тоном, было видно, что комплимент доставил ей удовольствие.

— Но, наверное, его легко было бы ободрить?

— Вы хотите, чтобы я попробовала?

— А вы хотите?

— Если вам это нужно…

Мейсон протянул ей двадцатидолларовую ассигнацию.

— Постарайтесь узнать, где был администратор, когда Джефферсон и Ирвинг вернулись с ленча.

— Благодарю, господин адвокат. Мне немного неудобно брать эти деньги, потому что я знаю ответ на ваш вопрос.

— О, я слушаю.

— Эти двое пришли в то время, когда администратор и какая-то молодая женщина стояли рядом с лифтом. Один из них приблизился к администратору, как будто хотел о чем-то спросить, но когда увидел, что тот занят наблюдением за лифтом, отвернулся. Тогда я не придала этому никакого значения, но позже, когда мне показали обоих мужчин, я вспомнила об этой мелочи. Надеюсь, что эти сведения вас удовлетворили.

— Да, благодарю.

— Это я благодарю вас, господин адвокат. Мне действительно будет очень приятно, если я смогу быть чем-то вам полезной и вы не должны каждый раз дарить мне двадцатку…

— Спасибо, но я никогда ничего не беру даром.

— Это на вас похоже, — ответила она, лучисто улыбаясь.

Мейсон поднялся в лифте на свой этаж. Делла Стрит, в состоянии сдержанного возбуждения, ждала его в кабинете.

— Что там у тебя? — заинтересовался Мейсон.

— Большой кусок наполовину засохшей жевательной резинки.

— Где ты ее нашла?

— Она была прилеплена под столешницей стола, за которым работала Мэй Уоллис.

— Я хотел бы это увидеть.

Делла открыла коробочку, на дне которой лежал большой кусок жевательной резинки.

— Именно в таком виде я нашла ее под столешницей.

— И что ты сделала?

— Отрезала острой бритвой. Отчетливо видны отпечатки пальцев в тех местах, где она прижимала резинку к столу.

Мейсон посмотрел на Деллу немного насмешливо.

— Браво, моя дорогая. Из тебя бы получился просто отличный детектив. Так, значит, у нас есть несколько отпечатков пальцев.

— Вот именно.

— Мы ведь не станем показывать их полиции?

— Нет, наверное нет.

— Ну, если сотрудничество с полицией нас не слишком интересует, то нужно было уничтожить отпечатки пальцев во время, когда снималась жевательная резинка.

— Минуточку, шеф, ты еще не все видел! — воскликнула Делла. — Громадный кусок резинки, не так ли? Эта девушка не могла держать во рту такой большой кусок.

— Думаешь, что она приклеивала ее частями?

— Думаю, что она приклеивала ее с какой-то целью. Мне это сразу пришло в голову, как только я увидела этот громадный кусок, — решительным тоном ответила Делла.

— Хм. А с какой целью?

Делла перевернула коробочку над столом Мейсона и резинка выпала на стол.

— Эта сторона, — показала она пальцем, — была приклеена к нижней поверхности стола.

Мейсон посмотрел на потрескавшуюся в нескольких местах резинку. Из маленьких отверстий что-то сверкало.

— Боже мой! Сколько там этого?

— Не знаю, — пожала плечами Делла. — Я не хотела к ним прикасаться. Эта резинка в таком состоянии, в котором я ее нашла. Но и так видны грани и углы двух крупных бриллиантов.

Адвокат внимательно присмотрелся к куску жевательной резинки.

— Это вещественное доказательство, Делла. Мы должны быть очень внимательны, чтобы с ним ничего не случилось.

Делла озабоченно кивнула головой.

— Думаешь, эта резинка достаточно твердая и не размягчится?

— Внутри она еще мягкая, но снаружи быстро твердеет.

Мейсон положил кусочек в металлическую коробочку и, наклоняя ее вперед и назад, чтобы осмотреть резинку не прикасаясь к ней, заметил:

— Эти два отпечатка исключительно хороши. Третий уже хуже, похоже на бок пальца. А эти два отличные.

Делла кивнула.

— Вероятнее всего, это ее большой и указательный. С какой стороны стола находилась резинка?

— С правой.

— В таком случае, это должны быть отпечатки большого и указательного пальцев правой руки.

— И что мы теперь будем делать? — забеспокоилась Делла. — Вызовем полицию?

Мейсон некоторое время колебался.

— Я хотел бы перед этим узнать что-нибудь больше обо всем этом деле. Ты нашла что-нибудь в туалете?

— Я перетряхнула все лучше, чем дюжина уборщиц. Я копалась даже в контейнере для мокрых бумажных полотенец, ну, знаешь, такая большая металлическая коробка с подвижной крышкой, которую можно сдвигать вперед-назад и с обоих сторон вталкивать использованные полотенца.

— Да, знаю. Ты что-нибудь нашла?

— Кто-то бросил в контейнер любовные письма и, должно быть, очень спешил. Эта девушка не сделала ничего, чтобы спрятать письма от чьих-нибудь любопытных глаз. Даже не порвала их.

— Покажи, — вдруг заинтересовался Мейсон.

— Они были в одной пачке и я взяла все. Мне удалось, потому что оживление кончилось, все разошлись. Представляешь, как глупо я бы себя чувствовала, если бы кто-нибудь вошел и застал меня за тем, что я копаюсь в грязных полотенцах!

— Хм, — буркнул Мейсон, занятый просмотром писем.

— Какие ты сделал выводы? — деланно безразличным тоном спросила Делла.

— Выводы… — задумчиво повторил адвокат. — Либо, как ты и предполагаешь, женщина, которая оставила их, чертовски спешила, либо они подложены специально, потому что кто-то хотел иметь гарантию того, что они будут найдены. Другими словами, мне это все кажется очень странным. Ведь трудно поверить в то, что девушка, решившая избавиться от писем, настолько неосторожна, что бросает их в контейнер для грязных бумажных полотенец… Конечно, они могли быть положены с какой-нибудь другой целью.

— А может быть мужчина? — спросила Делла Стрит. — Письма адресованы мужчине и…

— И найдены в дамском туалете.

— Да, верно.

Мейсон минуту помолчал, занятый чтением одного из писем.

— Знаешь, Делла, это очень странная переписка. А стилизация просто удивительная. Послушай только:

~«Мой самый дорогой Принц из сказки!

Когда ты вчера уезжал на своем рысаке, я хотела сказать тебе многое, но подумала об этом только тогда, когда ты уже уехал.

Сверкающее оружие и великолепный шлем приводят мне на память одного из рыцарей Круглого Стола, и я ощутила себя существом удаленным от тебя, как существо из другого, худшего мира… Наверное ты этого не знаешь, мой принц из сказки, но ты выглядел очень красиво, сидя на коне с поднятым забралом. Бока коня были покрыты потом и он тяжело дышал после усилий, когда он нес тебя на помощь молодой даме, находящейся в опасности. Солнце, отраженное в твоем сверкающем оружии…»

~Мейсон прервал чтение и, посмотрев на Деллу Стрит, рассмеялся:

— Что это может означать, черт возьми?

— Посмотри на подпись, шеф.

Он перевернул две страницы и несколько секунд смотрел на подпись «Твоя верная и преданная Мэй».

Мейсон нахмурил брови и мрачно сказал:

— Нам не хватает только убийства, Делла, чтобы оказаться в окончательно неприятном положении.

— Это еще почему?

— Сокрытие вещественных доказательств от полиции.

— Ты ведь не собираешься сказать им о Мэй Уоллис?

Адвокат отрицательно покачал головой.

— У меня нет смелости, Делла. Они даже и не старались бы мне поверить. Ты понимаешь, в каком положении я оказался бы? Я пытался бы объяснить, что в то время, как полицейские искали по всему зданию женщину, которая вломилась в «Южноафриканскую Компанию», я сидел невинно в кабинете и мне даже в голову не пришло, что я должен сообщить им о машинистке, которая как с неба свалилась в критический для нас момент, производила впечатление испуганной и была якобы прислана из агентства миссис Мошер, хотя уже тогда я знал, что в агентстве о ней и понятия не имели.

— Да, — иронически усмехнулась Делла. — Принимая во внимание твои связи и репутацию, я не удивилась бы вовсе, если бы полиция отнеслась к этому несколько скептически.

— Очень скептически, — подтвердил с ехидным блеском в глазах Мейсон. — А так как скептицизм для полицейских вреден, то мы должны постараться, чтобы не оказаться в неудобном положении.

4

Спустя три дня, открыв двери в свой кабинет, Мейсон застал Деллу Стрит ожидающей его у стола, на котором в идеальном порядке лежала целая груда почты.

— Шеф, — приветствовала она его от самого порога напряженным голосом, — я всюду искала тебя. Садись и выслушай меня, прежде чем кот-нибудь узнает, что ты уже пришел.

Мейсон повесил в шкаф шляпу, сел за стол и, внимательно посмотрев на Деллу, мягко сказал:

— Ты взволнована? Что еще случилось?

— Ну… Теперь у нас есть и убийство!

— Что значит, «есть убийство»?

— Помнишь, что ты сказал, когда смотрел на бриллианты? Что нам не хватает только убийства для полного комплекта.

Мейсон резко выпрямился в кресле.

— Что случилось, Делла? Давай факты.

— Никто точно не знает, в чем дело, но Дэвид Джефферсон из «Южноафриканской Компании» арестован по обвинению в убийстве. Уолтер Ирвинг, другой работник этой фирмы, ждет тебя в приемной. Пришла телеграмма из их центрального бюро в Южной Африке с уведомлением о том, что они дали распоряжение местному представительству выплатить тебе, шеф, две тысячи долларов в виде гонорара. Они хотят, чтобы ты представлял Джефферсона.

— Убийство? — воскликнул возбужденный Мейсон. — Черт возьми! А кто убит?

— Не знаю. Вообще, кроме этих двух фактов я ничего не знаю. Тебе пришла телеграмма, это первый факт, а второй, это то, что Уолтер Ирвинг был у нас уже три раза, потому что хочет с тобой проконсультироваться. Вначале он просил, чтобы я сообщила ему тотчас же, как ты появишься, но потом решил, что будет надежнее, если он подождет в приемной. Он сказал, что должен увидеться с тобой без отлагательств.

— Пригласи его, Делла. Может быть, мы узнаем, наконец, в чем дело. Где эта металлическая коробочка?

— В сейфе.

— А где теперь стоит стол, за которым работала Мэй Уоллис?

— Я велела его поставить обратно в библиотеку.

— Кто это сделал?

— Портье с помощником.

— У тебя есть жевательная резинка?

— Есть, а что?

— Пожуй кусочек и прилепи комок с бриллиантами под столом точно в том месте, в котором ты его нашла.

— Не забудь о разнице в консистенции, шеф. Та резинка уже сухая и твердая, а моя будет влажной и…

— И высохнет, если полежит немного на воздухе, — перебил Мейсон.