Огненный трон Риордан Рик
– Слушай, а песок-то действительно красный, – сообразил я. – Заходящее солнце здесь ни при чем.
Бес кивнул и спросил:
– А знаешь почему?
Мама наверняка стала бы говорить про окислы железа или что-нибудь в этом роде. Она всему находила научное объяснение. Но мне подумалось, что Бесу нужен не такой ответ.
– Красный – цвет зла, – сказал я. – Пустыня. Хаос. Разрушение.
Бес отряхнул руки.
– Нельзя было людям селиться в таком плохом месте.
Я огляделся по сторонам, надеясь увидеть хоть какие-то следы исчезнувшей деревни. Красный песок тянулся во все стороны ярдов на сто. Естественной границей ему служила жесткая трава и ивы. Но на самом красном песке не росло ни травинки. Чем-то мне это напомнило скопище панцирей мертвых скарабеев в Дуате, удерживающее Апофиса. И дернуло же меня вспомнить про Дуат!
– Здесь ничего нет. Никаких развалин. Вообще ничего. Может, тот старик ошибся?
– А ты присмотрись, – посоветовал мне Бес и указал на реку.
Я присмотрелся и увидел старые высохшие камыши. Они росли то тут, то там, занимая пространство размером с футбольное поле. Впрочем, какие камыши? Это были сгнившие доски и деревянные столбы – остатки нехитрых крестьянских жилищ. Я подошел к краю воды, достаточно спокойной и прозрачной. В нескольких футах от берега я увидел на дне полосу кирпичного фундамента, почти целиком погрузившегося в донный ил.
– Неужели вся деревня утонула?
– Река ее поглотила, – объяснил Бес. – Нил до сих пор пытается смыть творившееся здесь зло.
Я вздрогнул. В плече вновь запульсировала боль. Сколько еще она будет напоминать мне о стычке с тжесу-хиру?
– Если это такое злое место, зачем Искандар спрятал здесь Зию?
– Хороший вопрос, – усмехнулся Бес. – Но для хорошего ответа тебе придется залезть в воду.
Внутренний голос настойчиво твердил, что мне лучше опрометью побежать к грузовику и поскорее убраться отсюда. В прошлый раз, когда я входил в воды Рио-Гранде, это едва не кончилось трагически. Мы тогда еле отбились от Собека – бога крокодилов. А здесь, на Ниле… наверное, боги и чудовища гораздо сильнее.
– Ты тоже пойдешь со мной? – осторожно поинтересовался я у Беса.
У гнома дернулись уголки глаз.
– Проточная вода вредна для богов. Она ослабляет нашу связь с Дуатом.
Увидев отчаяние на моем лице, Бес вздохнул.
– Хорошо, я пойду следом за тобой.
Я даже не заметил, как прямо в ботинках ступил в воду и по щиколотку увяз в иле.
– Отлично, – нарочито бодрым тоном произнес я и продолжал двигаться дальше.
Мои ноги чавкали по илу. Я почему-то представил себе корову, рот которой набит жевательной резинкой.
Только теперь я сообразил, как плохо подготовился к возможному сражению. Свой меч я потерял в Петербурге. Скорее всего, русские маги давным-давно превратили его в пыль. У меня оставался жезл, но он больше годился для обороны. А если понадобится атаковать?
Я разыскал среди ила достаточно крепкую палку и начал шарить ею вокруг. Мы с Бесом шлепали по мелководью, пытаясь найти хоть что-то полезное. Мы обнаружили несколько кирпичей, уцелевшие фрагменты стен и крупные черепки глиняной посуды. Зия рассказывала, что трагедия произошла, когда ее отец выкопал кувшин, в котором оказался демон. Интуиция подсказывала мне: мы наткнулись на осколки того самого кувшина.
Никто не атаковал нас, кроме комаров. Мы не нашли ни одной ловушки. Однако каждый всплеск сразу наводил на мысль о крокодилах (но не о симпатягах вроде Филиппа Македонского, оставшегося в Бруклине). Затем разум услужливо подбросил мне воспоминание о зубастой тигровой рыбе. Я видел ее в Первом номе. Точнее, Зия показывала. Я представил, как эта рыбина плавает вокруг меня и решает, какая моя нога вкуснее.
Краешком глаза я замечал зыбь и маленькие водовороты, будто кто-то следил за мной. Я немедленно тыкал в это место палкой. Никого. Только ил и тина.
В поисках незаметно прошел час. Солнце почти село. Пора было возвращаться в Александрию, чтобы утром встретиться с Сейди. Времени на поиски Зии уже не оставалось. Ровно через сутки такой же заход солнца возвестит о наступлении весеннего равноденствия.
Но мы продолжали искать. Самой интересной находкой оказался рваный футбольный мяч. Бес нашел чью-то вставную челюсть. [Да, Сейди. Я не шучу. И она выглядела еще ужаснее, чем дедовская.] Я выпрямился, чтобы прихлопнуть нахального комара, присосавшегося к моей шее. Бес выхватил из воды не то лягушку, не то рыбу и отправил себе в рот.
– Ты… так проголодался? – спросил я.
– Конечно, – спокойно ответил гном, продолжая жевать. – Сейчас время ужина.
Я молча отвернулся и вновь ткнул палкой в воду.
Палка ударилась обо что-то твердое. Похоже, камень.
Я подождал, пока вода успокоится, затем стал приглядываться. Палка вполне могла угодить в речной валун. Но я увидел ряд каменных плит. За ним – другой, футом ниже. И третий. Эта странная лестница уходила вниз, теряясь в донном сумраке.
– Бес! – позвал я.
Гном притопал ко мне. Вода доходила ему до подмышек. Тело мерцало. Нехороший признак. Бес в любое мгновение мог исчезнуть.
Я показал ему свою находку.
Гном хмыкнул и нырнул в воду. Когда он вылез, его борода была покрыта тиной и речной травой.
– Ты прав, малыш. Это лестница. Напоминает вход в гробницу.
– Гробница посреди деревни?
Слева от меня снова что-то плеснуло.
– Видел? – наморщил лоб Бес.
– Я эти всплески слышу с того момента, как мы влезли в воду. А разве ты не слышал?
Гном сунул в воду палец, словно робкий купальщик, проверяющий температуру.
– Надо поторапливаться, – сказал он.
– Почему?
– В общем-то, ничего особенного.
Он врал еще хуже, чем мой отец.
– Надо взглянуть на гробницу. Раздвинь-ка реку.
И всего-то! Сказано это было таким тоном, будто мы сидели за столом и Бес просил меня передать ему соль или перец.
– Я учился боевой магии, – ответил я. – Раздвигать реки не умею.
Бес рассердился.
– Чего тут уметь? Обычное дело. Помню, во времена фараона Хуфу один маг раздвинул Нил так, что смог слазать на дно и найти ожерелье, которое обронила его девушка. И еще помню: был один иудей по имени… Михей вроде.
– Моисей? – подсказал я.
– Верно. Он. Давай, малыш, не упрямься. У тебя получится. А то нас время подпирает.
– Раз это так просто, почему ты сам не раздвинешь реку?
– Малыш, я тебе уже объяснял: проточная вода уменьшает божественную силу. Возможно, по этой причине Искандар и спрятал твою подружку под водой. Если, конечно, это ее гробница. У тебя получится. Давай, поднапрягись немножко.
Но вместо меня Бес вдруг напрягся сам.
– Вылезаем на берег!
– Ты только что…
– Живо!
Мы не успели сделать ни шагу. Река вокруг нас в буквальном смысле взорвалась. Вверх взметнулись три водяных столба. Бес скрылся из виду.
Я попытался бежать. Мои ноги вязли в иле. Меня окружали водяные смерчи. Они превращались в человеческие фигуры, руки и ноги которых состояли из ручейков воды. Если существовали водяные мумии, сейчас я столкнулся сразу с тремя.
Бес вынырнул в двадцати футах от меня.
– Водяные демоны! – хрипло крикнул он. – Отгони их!
– Как? – крикнул я.
Двое демонов устремились к Бесу. Бог гномов пытался устоять на ногах, однако вода вокруг него забурлила, как на порожистой стремнине. Глубина в том месте была фута три.
– Давай, малыш! – снова завопил Бес. – Каждый пастух умел отгонять водяных демонов!
– Тогда найди мне пастуха! – рассердился я.
Бес прокричал свое «БУУУ!», и первый демон испарился. Гном намеревался проделать то же и со вторым, но тот оказался проворнее и плеснул ему в лицо мощной струей воды.
Бес закашлялся и стал терять равновесие. Из его ноздрей выливались струйки воды. Демон накинулся на него, и Бес опять скрылся в глубине.
– Бес! – в отчаянии завопил я.
Ко мне устремился третий демон. Я поднял жезл и создал из голубого света довольно хлипкий щит. Демон ударился о него, опрокинув меня в воду.
Рот и глаза демона бурлили, как маленькие водовороты. Глядя на его лицо, я сразу вспомнил гадательную чашу. Я чувствовал неутолимый голод водяного демона, его ненависть к людям. Он хотел разрушить все дамбы, поглотить все города и погрузить мир в океан хаоса. А для начала собирался расправиться со мной.
Мое внимание ослабло, и в этот момент демон разметал мой щит и увлек меня под воду.
Вам когда-нибудь вода доходила до носа? Если нет, попытайтесь это представить. Волна поднимается к вашим ноздрям. Разумная волна, точно знающая, как вас утопить. Жезл я потерял. Легкие наполнились нильской водой. Рациональное мышление сменилось паникой.
Я отбивался всеми силами, лягал своего противника. Глубина подо мной была совсем ничтожной – всего-то три или четыре фута, однако я не мог подняться на ноги. Вода стала мутной, и я почти ничего не видел сквозь илистую пелену. Кое-как мне удалось высунуть голову на поверхность. Где-то рядом Бес сражался со вторым демоном.
– Ты еще не напугался? – хрипло спрашивал он демона. – Сейчас ты у меня в штаны наложишь!
Затем я вновь погрузился под воду, загребая руками ил. Сердце колотилось. В глазах начало темнеть. Если бы я и знал нужное заклинание, то не смог бы его произнести. Эх, мне бы сейчас силу бога морей! Но Гор не имел ничего общего с морем.
Я уже терял сознание, когда кто-то схватил меня за руку. Опять демон? Я из последних сил ударил его, но удар пришелся по… бородатой физиономии.
Я вынырнул, лихорадочно хватая ртом воздух. Бес стоял рядом и отфыркивался.
– Это… фырк-фырк… мне вместо благодарности… фырк-фырк… за спасение?
Какое там спасение! Демон вновь уволок меня под воду, но мои мысли вдруг сделались яснее. Должно быть, помог глоток кислорода. А может, оплеуха, по ошибке отвешенная Бесу, помогла справиться с паникой.
А ведь с Гором однажды произошло то же самое. Сет затащил его в Нил и пытался утопить.
Я ухватился за воспоминание и сделал его своим. Затем переместился в Дуат и направил силу Гора к себе в тело. Тут же я ощутил, как нахлынула злость. Не позволю мерзкому демону себя утопить! Не для того я изучаю путь Гора, чтобы всякие водные мумии топили меня на глубине трех футов!
Перед глазами замелькало что-то красное. Я закричал и одним махом вытолкнул из легких всю воду.
Это был «БУМ!» почище, чем у Беса! Нил в буквальном смысле взорвался. Я упал в речной ил.
Поначалу я мог только кашлять. Потом кое-как встал, очистил глаза от налипшего ила и увидел, что река изменила русло. Теперь Нил тек возле развалин деревни. Под ногами и вокруг блестел красный ил, из которого торчали кирпичи, доски, обломки мебели, старая одежда, помятое автомобильное крыло. Были здесь и кости. Чьи именно – неизвестно (возможно, человеческие). В иле трепыхались рыбки, не понимавшие, куда вдруг исчезла вода… А футах в десяти от меня торчала знакомая бородатая голова Беса. Из разбитого носа сочилась кровь. Гном по пояс застрял в иле.
– Когда в следующий раз будешь раздвигать реку, совсем не обязательно разбивать гному нос, – проворчал Бес. – А ну-ка вытащи меня из этого дерьма!
Мне удалось его вытащить. Процесс извлечения гнома из речного ила сопровождался непередаваемыми чавкающими звуками. Жаль, что их тогда было нечем записать. [Успокойся, Сейди, я не буду пытаться воспроизвести эти звуки перед микрофоном.]
– Бес, прости меня, пожалуйста, – забормотал я. – Я вовсе не хотел…
Гном отмахнулся от моих извинений.
– Ты справился с водяными демонами, и это главное. Теперь посмотрим, справишься ли ты вот с этим.
Повернувшись, я увидел гробницу. Внешне она выглядела как прямоугольная яма размером с приличный шкаф (при условии, что у шкафа нет верхней крышки, зато есть ступеньки вниз). Внизу находилась каменная дверь с несколькими иероглифами. Самым крупным был символ Дома жизни:
– Трое демонов стерегли вход, – сказал Бес. – Еще неизвестно, с кем ты столкнешься внутри.
Под символом Дома жизни я увидел ряд фонетических иероглифов:
– З – И – Я, – прочитал я. – Все верно! Зия там, внутри.
– В магии это называется «приманка на дурака». Ловушка. У тебя, малыш, есть последний шанс отказаться от своей затеи.
Но я не слушал предостережений гнома. Там, за каменной дверью, была Зия. Даже если бы мне в точности рассказали, что случится в ближайшие минуты, это меня едва ли остановило бы. Я сбежал по ступеням и рванул дверь.
14. В гробнице Зии Рашид
Картер
Саркофаг был… из воды.
Внешне он напоминал фигуру рослого человека с изогнутыми ступнями, широкими плечами и крупным улыбающимся лицом. В музеях полным-полно таких саркофагов. Но этот был целиком сделан из сверкающей воды. Он стоял на каменном постаменте, посреди квадратного помещения. Стены украшали традиционные египетские изображения, но меня они не особо интересовали.
Внутри саркофага, одетая в белое, плавала Зия со скрещенными на груди руками; одна сжимала пастуший посох с изогнутой рукояткой, во второй был цеп. Символы фараона. Ее посох и жезл плавали рядом. Короткие черные волосы окаймляли лицо, остававшееся таким же красивым, как и тогда, в Первом номе. Возможно, вы видели изображения египетской царицы Нефертити. Зия напоминала мне ее своими выгнутыми бровями, высокими скулами, изящным носом и совершенными алыми губами.
[Сейди утверждает, что я утрирую, но я говорю правду. Недаром Нефертити называли самой красивой в мире женщиной.]
Стоило мне приблизиться к саркофагу, как вода замерцала. По поверхности побежали волны, показывая один и тот же иероглиф:
Бес громко кашлянул.
– Что ж ты не сказал мне, что у твоей подружки – кровь богов?
А почему я должен был ему об этом сказать? Я и сам не слишком задумывался о наследии Зии. Теперь понятно, почему Искандар спрятал Зию. Когда наш отец освободил в Британском музее нескольких богов, речная богиня Нефтида избрала Зию своим вместилищем.
– Наверное, это символ Нефтиды.
Бес кивнул.
– Помнится, ты говорил мне, что эта девчонка хорошо владеет магией огня.
– Говорил.
– Необычное сочетание. И не скажу, чтобы хорошее. Неудивительно, что верховный чтец поместил ее сюда в таком странном саркофаге. Маг огня, который служит вместилищем богини воды… это бы погубило твою Зию, если бы… ловко придумано.
– Ты о чем?
– Получается, что огонь сверху прикрыт водой. Это маскирует силы Зии. Если Искандар хотел спрятать ее от Апофиса…
Гном выпучил глаза.
– Нут моя мамочка! Это что у нее в руках? Посох и цеп?
– По-моему, да. – Я не понимал, почему увиденное так потрясло Беса. – Многих знатных людей хоронили с посохом и цепом.
Бес смотрел на меня, как на ребенка, болтающего глупости.
– Ты не понимаешь, малыш. Это же те самые посох и цеп… символы власти Ра.
У меня вдруг перехватило дыхание. Я бы не так удивился, если бы Бес заявил: «Кстати, ты сейчас прислонился к водородной бомбе». Посох и цеп Ра считались самыми могущественными магическими символами, поскольку принадлежали самому могущественному египетскому богу. Но в руках Зии они не выглядели какими-то особыми и внушающими трепет. Посох походил на обыкновенную большую трость. Правда, сейчас нигде не встретишь полосатых тростей да еще такого странного сочетания цветов: голубого и золотистого. Цеп представлял собой деревянную палку с тремя цепями, усеянными колючками. Ни посох, ни цеп не сопровождало магическое свечение. Словом, не было никаких признаков того, что когда-то их держал в своих руках Ра.
– А почему они здесь? – спросил я.
– Сам не знаю. Но это точно. Последнее, что я слышал… они хранились где-то в подземельях Первого нома, и только верховный чтец имел к ним доступ. Наверное, никто из магов и не догадывается, что Искандар поместил их рядом с твоей подружкой.
– Для защиты?
Бес пожал плечами. Он и сам был озадачен.
– Это все равно что подсоединить домашнюю сигнализацию к ракете с ядерной боеголовкой. Мгновенное уничтожение. Теперь понятно, почему Апофис не смог напасть на твою Зию. Молодец, Искандар. Нашел хорошую защиту от хаоса.
– Что случится, если я ее разбужу?
– Разорвешь цепь охранительных заклинаний. Возможно, для этого Апофис тебя сюда и заманил. Вне саркофага ему будет куда легче атаковать Зию. А вот почему Апофис так жаждет ее гибели и почему Искандар пошел на столь громадный риск, чтобы ее защитить… тут я понимаю не больше твоего.
Я разглядывал лицо Зии. Три месяца я мечтал ее найти, а сейчас… слишком боялся разбудить. Нарушив заклинание, погрузившее ее в сон, я мог случайно причинить ей вред или сделать ее уязвимой для нападения Апофиса. Но даже если я и сумею ее разбудить, какой будет наша встреча? Вдруг вместо симпатии я вызову у нее ненависть? Мне хотелось верить, что у Зии была общая память с ее шабти и потому она вспомнит все, связанное со мной. Вспомнит время, проведенное вместе. А вдруг не вспомнит? Если она меня отвергнет, я этого не выдержу.
Я дотронулся до водяного саркофага.
– Осторожно, малыш, – предупредил меня Бес.
Я ощутил магическую энергию, хоть и едва уловимую. Все же мне удалось почувствовать мысли Зии. Ей без конца снилось, что она тонет. Зия отчаянно цеплялась за последнее хорошее воспоминание: доброе лицо Искандара, склонившееся над ней, когда он вкладывал ей в руки посох и цеп. «Дорогая, храни их. Они тебе понадобятся. И не бойся. Сны тебя не потревожат».
Но в этом Искандар ошибся. Кошмары постоянно вторгались в сон Зии. В темноте слышалось шипение Апофиса: «Я уничтожил твою семью. Скоро доберусь и до тебя». Зия снова и снова видела жуткие сцены разрушения своей родной деревни, а Апофис злобно смеялся. Внутри Зии метался дух Нефтиды. Магия Искандара погрузила в магический сон и богиню. Нефтида, как могла, пыталась защитить Зию. Она призвала воды Нила, чтобы они скрыли гробницу и уберегли их обеих от змея. Но Нефтида была не в силах уберечь Зию от кошмарных снов. Эта пытка продолжалась целых три месяца, и рассудок Зии находился в угрожающем состоянии.
– Я должен ее разбудить, – сказал я. – Зия частично находится в сознании.
Бес шумно засопел.
– Вряд ли удастся. Но если сумеешь…
– Это не безмятежный сон в уединении. Ей грозит серьезная беда.
Я еще глубже погрузил руку в саркофаг. И снова воспользовался магической энергией, которая помогла мне изменить русло реки. Но сейчас, говоря современным языком, задал щадящий режим. Саркофаг стал таять, как кубик льда. Я подхватил Зию на руки, чтобы ее не смыло с постамента. Атрибуты могущества Ра выпали у нее из рук. Ее собственные посох и жезл тоже упали, глухо ударившись о плиты пола.
Когда саркофага не стало, Зия открыла глаза. Она попыталась дышать и не смогла. Ей было не втянуть в себя воздух.
– Бес, что с ней? Что мне делать?
– Тело Зии пытается вытолкнуть из себя дух Нефтиды. Скорее неси ее к реке!
Лицо спасенной угрожающе посинело. Я подхватил Зию на руки и бросился вверх по скользким ступенькам. Мало того что ноги мои скользили и разъезжались – Зия осыпала меня градом ударов. К счастью, мне удалось без приключений достичь берега. Я опустил Зию рядом с кромкой воды.
Она вцепилась себе в горло. В ее глазах полыхал страх, но как только тело Зии соприкоснулось с водой, над ним вспыхнула голубая аура. Синюшный оттенок на лице исчез. Изо рта ее забила струя воды, словно ученица Искандара превратилась в фонтан. Не скажу, чтобы это было красивое зрелище, но тогда я смотрел и радовался.
Из реки поднялась женщина в голубом платье. Вся ее фигура состояла из воды. Соседство с проточной водой являлось губительным для большинства египетских богов, но не для Нефтиды. Она была полна сил. На голове у нее серебрилась корона. Длинные черные волосы спускались почти до пояса. Величественное лицо напомнило мне Изиду, но глаза Нефтиды казались добрее, а улыбка мягче.
– Здравствуй, Бес, – произнесла она.
Голос Нефтиды был похож на легкий ветерок, шелестящий в речной траве.
– Здравствуй, Нефтида, – ответил гном. – Давно не виделись.
Речная богиня взглянула на Зию. Та по-прежнему дрожала и ловила ртом воздух.
– Зря я избрала ее своим вместилищем, – сказала Нефтида. – Неудачный выбор чуть не погубил нас обеих. Оберегай ее, Картер Кейн. У нее доброе сердце и знаменательная судьба.
– Какая судьба? – спросил я. – И как мне ее оберегать?
Вместо ответа Нефтида исчезла в воде.
Бес одобрительно хмыкнул.
– Вот она и вернулась в свою стихию. Нил – ее тело.
Зия закашлялась. Ее скрючило.
– Бес, она по-прежнему не может дышать!
Чувствуя, что гном ничего толкового мне не подскажет, я стал делать Зие искусственное дыхание рот в рот… Понимаю, как это звучит, но тогда у меня были совсем другие мысли.
[Нечего ржать, Сейди!]
Может, и у вас возникло подозрение, что я воспользовался подвернувшейся возможностью? Думайте что хотите. А я думал только о том, чтобы помочь Зие.
К сожалению, Зия поняла это по-своему. Она с силой ударила меня в грудь. Я даже пискнул, как резиновая игрушка. Потом Зия согнулась, и ее вытошнило.
Сомневаюсь, что на нее так подействовало мое дыхание.
Когда Зия вновь повернулась ко мне, ее глаза пылали гневом. Совсем как прежде.
– Не смей меня целовать! – сердито выпалила девочка.
– Я… это было… не то, что ты думаешь.
– Где Искандар? – тем же тоном спросила она. – Я ожидала…
Ее взгляд сделался отрешенным.
– Я видела сон, что…
Зию начало трясти.
– Вечный Египет, он не… Он не может…
– Зия, – как можно мягче проговорил я, кладя ей руку на плечо.
Зия резко отшвырнула мою руку. Потом повернулась к реке и заплакала. Ее пальцы царапали и мяли комки речного ила.
Я не мог спокойно смотреть на страдания Зии. Мне хотелось ей помочь. Но как? Бес тронул меня за плечо и выразительно постучал по собственному вспухшему носу. Я все понял. Хотя я и мечтал о Зие три месяца подряд, получить от нее по носу…
– Зия, нам нужно о многом поговорить, – сказал я, пытаясь не показывать ей своего отчаяния. – Давай отойдем от реки.
Немного успокоившись, Зия уселась на ступеньку гробницы и обхватила себя за плечи. Ее одежда и волосы постепенно высыхали. Вечер был теплым. Из пустыни дул сухой ветер. А Зию по-прежнему била дрожь.
Я попросил Беса спуститься в гробницу и принести атрибуты власти Ра и магические орудия самой Зии. Гном отправился туда с явной неохотой, будто его отправляли в зараженную зону.
Я попытался спокойно и терпеливо рассказать Зие обо всех событиях. О том, как вместо нее с нами общалась ее шабти, о смерти Искандара, о том, что его место занял Дежарден. Потом я заговорил о событиях последних трех месяцев, прошедших после битвы с Сетом. Зия не желала слушать, лишь качала головой и демонстративно зажимала ладонями уши.
– Искандар не мог умереть, – дрогнувшим голосом возразила она. – Маги предчувствуют свою смерть. Если бы он знал, что умрет, он бы… он бы не поступил со мной так.
– Он, как мог, пытался тебя защитить. Искандар и не подозревал, что у тебя начнутся кошмары. Я все это время тебя искал.
– Зачем? – раздраженно спросила Зия. – Что тебе от меня надо? Помню, мы однажды виделись в Лондоне. Но после этого…
– После этого мы встретились в Нью-Йорке с твоей шабти. Она… ты… переместила нас с Сейди в Первый ном. Там ты начала учить нас магии. В Нью-Мексико мы вместе отбивались от магов Дома жизни. А в красной пирамиде…
– Нет! – возразила Зия, крепко зажмурившись. – Ничего такого я не помню. Это была не я.
– Но у тебя с шабти должна быть общая память. Попытайся вспомнить.
– Я помню, что все Кейны – нарушители закона! – крикнула Зия. – Ты – один из этой семьи. Ты посмел разбудить меня, явившись сюда вот с этим!
Она указала на Беса.
– У «этого», между прочим, есть имя, – обиделся Бес. – И «этот» начинает сожалеть, что тащился сюда черт знает по каким дорогам, чтобы помочь Картеру тебя разбудить.
– Знаю! Ты – бог! – еще больше разозлилась Зия.
Она повернулась ко мне.
– Если ты его вызвал, тебя ждет смерть!
– Слушай, девочка! – не выдержал Бес. – Укоротила бы ты язычок. Кстати, не ты ли была вместилищем Нефтиды? Думаешь, за это Дежарден выдаст тебе гору конфет?
Зия схватилась за посох.
– Убирайся!
К счастью, она не успела войти в полную силу. Зие удалось метнуть Бесу в лицо струю огня, но гном легко потушил ее магическое пламя.
Я схватился за конец ее посоха.
– Зия, прекрати! Бес нам не враг.
– Может, мне стукнуть ее для вразумления? – предложил Бес. – Иногда это лучшее успокоительное.
– Нам только еще подраться не хватает. Никакого рукоприкладства и никаких огнеметов, – отрезал я. – Твоя шабти была куда дружелюбнее. Но дело сейчас не в этом. Повторяю: мы тебе не враги. Ровно через сутки начнется весеннее равноденствие. Апофис вырвется из своей тюрьмы. Он давно мечтает тебя уничтожить. Мы искали тебя, чтобы спасти.
Имя змея подействовало на Зию. Ее дыхание стало прерывистым, будто в легких опять появилась вода.
– Нет. Этого не может быть. Почему я должна тебе верить?