В пасти Джарлака Харькин Борис

С трудом поднялся.

На стене висело зеркало в полный рост, что тоже свидетельствовало о богатстве хозяина комнаты. Зеркала в Эорине я видел только во дворце королевы Элиры и на гномьем базаре, по бешеной цене. Скрепя сердце, осмотрел свою физиономию.

Так паршиво я еще никогда не выглядел. Под обоими глазами синяки, нос опух. Зато на лоб кто-то заботливо налепил какое-то подобие пластыря. На затылке обнаружилась шишка размером с теннисный мяч.

Подошел к окну. Ух ты! Вот это вид! Это же площадь.

Я находился примерно на высоте восьмиэтажки.

А вон и помосты. На одном я состязался с местными горлопанами, на другом — нас хотели казнить. Вон столбы торчат из кучи хвороста.

Судя по всему, я в монастыре Святого Патрика.

Интересно, что я тут делаю и где мои друзья?!

Распахнулась дверь. В комнату ввалился Жорик собственной персоной, одетый в расшитую золотом сутану. За ним вошел Васян.

Так. На вопрос: «Где друзья», — ответ узнали, теперь, надеюсь, они мне все расскажут.

— Очухался?! — вопросил Стольник таким тоном, будто я от работы отлыниваю. — Наконец-то, а то мы без тебя уже идти собрались!

— Куда?!

— Куда, куда, на кудыкину гору! Достопримечательности осматривать пойдем. Мы же как-никак в Лареции! Или ты не помнишь? У тебя случайно не амнезия?

— Может, вы мне объясните все?!

— Жорик, рассказывай, — распорядился Васян, развалившись в кресле.

— Ну… с чего начать-то… Вас в ереси обвинили…

— Ты давай ему про свои похождения расскажи! — перебил Стольник. — Про нас мы и сами знаем.

— Это ты знаешь! — возмутился я. — А у меня, как ты выразился, — амнезия! Я после того как мы на помосте сражались, ничего не помню!

— Ты сначала про Пухлого послушай, а потом и до нас дойдем. Поверь, у него история не менее интересная! Так что давай, Жорик, рассказывай все по порядку. Причем с того момента, как мы расстались. А уж потом поведаешь Петрухе, что мы тут делаем и как костра избежали.

Жора потер лоб и принялся повествовать:

— Когда на нас напали упыри, я побежал за Дитером. Но потом отстал, он хоть и коротконогий, но бегает — дай бог каждому. Побрел я тогда наугад, через лес. На второй день так проголодался, что думал — похудею, и тут вижу — костер за деревьями. Подкрался поближе, смотрю — четверо сидят. Сперва хотел к ним выйти, еды попросить, но потом мозгами пораскинул — мало ли чего от них ожидать?! Решил для начала послушать: о чем говорят, а уж потом, если что, показаться.

— Какой ты, Пухлый, умный! — вставил Васян. — Не часто у тебя мозг над желудком верх одерживает.

Жорик, пропустив подколку мимо ушей, продолжил:

— Послушал я и понял — правильно сделал, что сразу не вылез! Это оказались бандиты. Рыжий Ганс и трое головорезов из его шайки.

— Тот самый, который у гномов сидел? — спросил я.

— Тот самый, — кивнул Васян, а Жорик стал рассказывать дальше:

— Из разговоров я понял, что они напали на гномью лодку. Весь товар отобрали, а саму лодку потопили. Теперь они направлялись в какую-то «берлогу». Я решил дождаться, когда они заснут, и стырить еды. А они, гады, часового поставили! Правда, тот через полчаса тоже захрапел. Я подполз поближе, смотрю, из мешка палка колбасы торчит. Вытащил аккуратно. Тут бы мне и свалить вместе с колбасой, да только разве ж одной палкой наешься?! Поэтому я полез к костру — разбойники в котелке барашка сварили. Попытался котел с собой унести. А он тяжелый, зараза! Пришлось прямо там кушать. Честно говорю, я старался не чавкать! Но с голодухи пересилить себя не смог. А у Ганса сон оказался чуткий, он глаза продрал и как заорет. Вот меня и повязали с поличным — в одной руке поварешка с бульоном, в другой — колбаса. Посмотрел на меня главарь сурово и говорит: «Жирный, ты что-то перепутал, это мы тут всех грабим да обворовываем!» Представляешь, Петька, они хотели меня выпотрошить!

Я вспомнил — Мерриор рассказывал, что у Рыжего Ганса хобби такое — людей потрошить.

— Сейчас самое интересное будет, — пообещал Васян. — Продолжай, Пухлый.

— Двое скрутили меня, а главарь вытащил тесак и точильный камень, начал лезвие острить. Вжих! Вжих! У меня душа в пятки ушла, все, думаю, сейчас мне кишки выпускать будут! Но тут, на мое счастье, появились гномы! Оказывается, их отряд по следам Ганса шел. Коротышки как налетели, как давай молотками и секирами махать. Двоих бандитов тотчас на куски изрубили, одного ранили слегка. Ганс понял, что лучше сдаться подобру-поздорову. Тесак на землю бросил, руки поднял. Нас связали и повели к горам. Эти бородатые идиоты и меня за бандита приняли! Я им всю дорогу доказать пытался, что Ганса ихнего знать не знаю, что разбойники меня сами замочить хотели! Гномам хоть бы что! А Ганс, падла, еще и говорит: «С нами он, с нами! Матерый грабитель! Его прозвище — Ночной Колбасный Вор!».

Тут мы с Васяном схватились за животы. Оказывается, Рыжий Ганс — парень с юмором.

— Вам смешно, а мне тогда не до смеха было! — обиженно буркнул Жорик. — Я этим гномам и про Дитера говорил. Что он типа друг мой, что я его от Джарлака спас. А они, Петька, знаешь, что мне ответили?

— Да знает он, знает, — ухмыльнулся Стольник. — Ответили, что надо было Дитера у Джарлака в пасти и оставить, не хрен за эльфийками волочиться.

— Короче, привели нас в горы, завели в подземелье и упрятали в камеру. Сказали, что как Громодрома какого-то изведут, будет для нас работенка в шахте. Хорошо хоть меня с Гансом в одну камеру не бросили. Просидел я так целый месяц, а потом меня почему-то выпустили.

— Ха! Почему-то! — передразнил Васян. — Потому, что ты у них все запасы схомячил!

— Зато потом голодал сколько! Пока по городу ихнему слонялся, чуть не помер. Гномы — жадобы, корки хлеба не дадут… Повезло — наткнулся на Дитера. Накормил он меня и сказал, что если хочу вас найти, то начинать надо с Лареции. Даже со мной плыть согласился, только чтобы порожняком не мотаться, товара набрал. Как потом выяснилось, контрабандного.

— Это я знаю. Дитер нам рассказывал, — перебил я. — Доплыли нормально, а на пристани к тебе священник привязался.

— Угу. Я ему говорю, что ищу друзей, что мы из другого мира, а он как окрысится!

Васян фыркнул:

— Нашел кому про другие миры рассказывать! Ты бы ему еще про атеизм и коммунистическую партию рассказал!

— Да уж, ступил! — признал Жора. — Ну а как вас искать надо было? Сказать, что ищу двух жителей Эорина? Ладно, проехали. В общем, священник обвинил меня в ереси и приказал арестовать. Сказал, что я посижу пока в казематах, а через недельку будет праздник — день рождения короля. Тогда, дабы спасти мою душу и ублажить публику, меня отправят на костер.

Тут меня всего передернуло — вчерашнее вспомнил.

— И как ты выкрутился?! — воскликнул я.

Жорик загадочно улыбнулся и сказал:

— В тот день в Лареции проходил конкурс кулинаров!

— Чего?

— Кардинал Маззини — ярый гурман.

— Дай-ка я угадаю! Епископ Гафтон исполняет желание того, кто победит на турнире бардов, а Маззини исполняет желание того, кто победит на конкурсе кулинаров, верно?

— Верно.

— Ты уговорил кардинала, чтобы тот разрешил тебе участвовать в конкурсе. Потом победил и попросил, чтобы тебя отпустили, так?

Жора самодовольно кивнул.

— Повезло нам, что они здесь конкурсы так любят! — сказал я.

— Между прочим, — проворчал Васян, — в отличие от тебя, Брынский, Пухлому удалось победить! А ты: «Smoke on the Water», «Smoke on the Water»! Тьфу! Попсу надо было петь! Бритни Спирс, Шакиру.

— Я тебе кастрат, что ли?! Да там что ни пой, все равно не победил бы. Я же видел, как инквизитор этот на меня смотрел. Он меня сразу невзлюбил. И вот очень интересно почему?!

— Ясно почему. Потому что Жорик, после того как на конкурсе кулинаров победил, с кардиналом скентовался.

— А при чем тут я, епископ Гафтон и конкурс бардов?

— При том, что Пухлый очень быстро продвинулся по карьерной лестнице! Небывало быстро. Он тут всего-то неделю, а уже тоже сан епископа получил. Посмотри, какая у него сутана козырная!

— И не только сутана! — похвастался Жора, — а еще и митра, посох, нагрудный крест, перстень и собственная благоустроенная келья в подвалах монастыря!

— Ты это как умудрился епископом стать?!

Толстый гордо улыбнулся:

— Васька же сказал — подружился с кардиналом.

— Пухлый у него епископский сан на рецепт оливье выменял! — разъяснил Стольник.

Я глянул на Жорика с искренним восхищением:

— Не думал, что ты такой ушлый!

Васян пихнул толстого в пузо:

— Это еще что! В обмен на рецепт шаурмы кардинал учредил орден Святого Георгия!

— Теперь понятно! — сообразил я. — Верховный инквизитор Гафтон не такой гурман, как кардинал Маззини, и карьерному росту Жорика не радуется. Завидует, гад. Он, поди, к сану епископа не один год шел. Ты думаешь, Василий, когда отец Гафтон увидел меня, то понял, что мы с Жориком соотечественники?

— Стопудово! Этот Гафтон — не дурак. Он как на твою одежду глянул, сразу смекнул, что вы с Пухлым с одной яблони яблоки. У них-то джинсов не делают… А уж когда ты петь начал… Такой музыки тут, может, и через двести лет не будет. Вот он и решил на тебе отыграться.

Все ясно. Отсюда и ненависть. Плохо дело — влиятельного врага заимели. Хорошо хоть кардинал у Жорика в приятелях, да и сам Жорик тут вес имеет (в прямом и переносном смысле).

— Так что это ты, Пухлый, виноват, — хмыкнул Васян. — Если б не твоя церковная карьера, Петро победил бы.

— Я вас тут спасаю, и еще виноват при этом!

— Да не парься, шучу я. То, что Гафтон — сволочь порядочная, за километр видно.

— Ладно, с инквизитором понятно, — сказал я. — Теперь рассказывай, как ты нас от костра отмазал. И вообще, как было дело. Я только помню, что мы сражались, а потом мне чем-то по башке заехали, и все. А еще, мы тебя на трибунах видели, орали тебе, орали, а ты в нашу сторону даже не взглянул.

— Да что мне туда смотреть?! Откуда я знал, что это вас сжигают?!

— Мы тебе вшестером во всю глотку орали!

— На площади шум, как на стадионе! Как я в таком галдеже вас бы услышал?

— Мне показалось, что ты специально в сторону помоста не смотрел, — сказал я.

— Конечно. Думаешь, приятно смотреть, как людей заживо сжигают?

— А что ты тогда вообще на казнь поперся?

— Это входит в обязанности епископа. В Лареции костер — любимое развлечение. То алхимика какого-нибудь спалят, то ведьму. Сколько раз я кардинала просил, чтобы он отменил эти сжигания дурацкие. Не соглашается. Даже за рецепт гамбургера!

— У них тут менталитет такой, — сказал я. — Их уже не переубедишь. Давай дальше рассказывай.

— Это лучше я расскажу! — встрял Василий. — Самый красивый и кульминационный момент драки был, когда я Гафтона его же книжкой по кумполу огрел! Стража растерялась, а наши, наоборот, приободрились. Но тут, как назло, тебя какой-то бугай дубиной вырубил, и остались мы вчетвером. Ариэль я за бойца не считаю. Правда, и она кому-то из эльфов в волосы вцепилась, только тот ее сразу отшвырнул. Зябба молодцом держался, его уже два раза ранили, повезло — что не сильно. Дитер тоже всех нехило ломал. Однако численный перевес на стороне врага был слишком велик. Оттеснили нас к самому краю помоста. Ну все, думаю, конец. И тут рог как затрубит! А потом к нам сам кардинал с трибун спустился. Это Жорик наконец-то соизволил нас заметить и упросил кардинала отменить казнь.

— Какой на этот раз рецепт? — спросил я.

— Пицца, — признался Жора.

Васян продолжил:

— Когда кардинал объявил, что казнь отменяется, толпа ка-ак загудела. Бабки давай верещать, будто их самих сжигают. Еще бы — такого удовольствия лишили. Ну ничего, солдаты злые были — народ по домам разогнали быстро. А тут и Жорик к нам спустился. Вот, собственно, и все. Тебя на носилки положили и сюда принесли. Седьмой этаж, между прочим, с Зяббы и Дитера пот ручьями тек, пока тебя затаскивали.

— А Элеондил с отцом Гафтоном что?

— Элеондил лук в ярости сломал и ушел вместе со своими ушастыми ублюдками. Рожи у них были очень разочарованные. А Гафтон к тому времени уже очнулся. На голове у него шишак вылез, не меньше, чем у тебя, Петро.

Я пощупал затылок, а Василий сказал:

— Гафтон до последнего требовал нас казнить, но для Маззини пицца оказалась важнее, чем требования инквизитора. Они вконец разругались, и Гафтон куда-то уехал. Знаешь, думаю, у нас еще будут проблемы и с эльфом, и с инквизитором… Но пока мы под крылом у Красной Шапочки и епископа Георгия, можно считать себя в относительной безопасности.

— А наши где?

— Зябба с Дитером все победу празднуют. Уже третий день из винных погребов не вылезают!

— Да, это на них похоже. Они и неделю пить могут… Чего?!! Ты сказал — третий день?!

— Ах да, точно. Забыли тебе сказать — ты два дня в отключке провалялся.

— Два дня?!

Друг кивнул.

— У меня что, серьезная черепно-мозговая травма?

— Да не боись. Местный лекарь тебя осматривал, говорит, все в порядке. Небольшое сотрясение плюс общее истощение организма.

— Местный лекарь! — фыркнул я.

Знаю я этих лекарей! Я и в нашем мире им не доверяю. Коновалы! Только попади к ним!

Я потрогал шишку на затылке. Ладно, ничего. Вроде голова в порядке, соображаю ясно, мысли не путаются. Посмотрим, что дальше будет.

Васян мечтательно сказал:

— Теперь недельку в Лареции потусуемся, передохнем как следует и обратно двинем.

Я возразил:

— Зачем время терять? Сейчас надо ехать.

— Ладно тебе, одна неделя ничего не решит.

— Как это не решит?! Опоздаем к открытию портала, и придется ждать следующего «окна». А оно черт его знает когда еще будет! Может, через полгода? А может, через год?!

— Да не переживай, Петро, не опоздаем! В запасе еще больше месяца. Целых тридцать шесть дней.

— Ты забыл, что у нас лодку конфисковали? Хочешь обратно на бревне плыть, как Дитер?!

— Это ты забыл, что Жорик у нас епископ. Он тебе десять лодок достанет! Да, Пухлый?

Жора не без гордости кивнул.

— И вообще к черту лодку! — продолжал Васян, разгуливая по комнате. — Я уже все пробил, пока ты в коме валялся… И географию изучил, и расчеты сделал. Лучше на лошадях поедем. Через неделю как раз выезжает большой караван. Идет до Камлота. Вот с ними и двинем, у них охрана хорошая.

— Что за Камлот? А… тот городишко, мимо которого мы проплывали?

— Он самый. Вот оттуда уже на лодке поплывем, а до Камлота на лошадях быстрее добраться.

— Почему это?

— Против течения плыть придется, да и река все время петляет. А до города проложен караванный тракт. Все так ездят.

— Ты с лошадью-то управляться умеешь?

— Подумаешь, научимся! Это тебе не машину водить. Сказал: «Но!» — лошадка поехала. Сказал: «Тпру!» — остановилась.

— Ладно, убедил, допустим — на лошадях. Все равно жалко неделю целую терять. Раньше никаких караванов не выезжает?

— Не выезжает… Удивляюсь я тебе, Брынский! Ты что, не хочешь посмотреть Ларецию?

Ларецию посмотреть я, конечно, хотел. Но окончательно Стольник убедил меня, когда показал свои расчеты.

* * *

За те два дня, что я провалялся в постели, Васян успел многое. Познакомил Жорика с Зяббой и Никой. Полностью ввел Пухлого в курс дела — рассказал про порталы, другие миры и Коку. Успел излазить весь монастырь и теперь знал наизусть каждый уголок. Познакомился с кардиналом Маззини, которого за глаза называл не иначе как Красной Шапочкой. Заодно познакомился и с несколькими молоденькими монашками, куда уж без этого. (Про свои похождения друг рассказывал особо смачно и наверняка девяносто процентов приврал).

Но самое главное — шатаясь по монастырю, Васян наткнулся на какого-то странствующего монаха. Этот тип хвалился тем, что излазил весь Эорин. Вот Стольник на него и насел. Выпросил подробные карты местности, а заодно упросил помочь в расчетах кратчайшей дороги обратно.

Первоначально мы планировали вернуться тем же путем — по реке. Но, поскольку Кокин двигатель был уничтожен эльфийской стрелой, а без него против течения плыть пришлось бы очень долго, Васян (не без помощи монаха) нашел другой путь — через Камлот.

После того как друг разложил для меня все по полочкам и показал дорогу на карте, я не мог с ним не согласиться. Со всех сторон план оказался хорош. По суше мы будем ехать только по территории Атрема, и эльфов можно не бояться. А земли ушастых мы пересечем по реке, на воду они не сунутся. Правда, чтобы попасть к оврагу, все-таки придется идти несколько дней через эльфийские леса. Но тут уж ничего не поделаешь.

Хорошо, что самую сложную задачу мы уже выполнили — Пухлого нашли.

Я спросил:

— Кстати, тебе, Жорик, не жалко будет тепленькое местечко бросать? Ты ведь тут здорово устроился. В нашем безбожном мире тебя епископом вряд ли сделают.

— Соскучился я уже по дому. По родителям. — Пухлый задумчиво поковырял в носу. — А еще тут нет гриля, микроволновки и холодильника.

— Зато продукты — экологически чистые.

— Это — да. Ну ничего, мы ведь не навсегда Эорин покидаем, мы сюда еще наведаемся. Васька сказал, что надо только у Коки вашего навигатор стырить.

— Вот как? — обратился я к Стольнику. — Что-то ты меня в свои криминальные планы не посвящал.

— А как мы, по-твоему, сюда вернемся?! Будем в овраге дежурить, пока он не отворится? А если он не в Эорин откроется, а в какой-нибудь другой мир? Например, в Преисподнюю, или как там это кошмарное место называется, куда путешествуют только экстремалы. Нет, навигатор у ботана надо позаимствовать. Ему все равно новый дома выдадут.

— Допустим, украдешь ты прибор, а пользоваться им как? Навигатор в твоих руках, то же самое, что компьютер в руках обезьяны.

— Сам ты — обезьяна! Я сначала попрошу шлифтастого, чтобы меня научил.

— Ну давай, давай. Мне бы вашу уверенность. Если честно, я и в то, что у нас вернуться получится, пока не до конца верю.

— Это потому, что ты пессимист, — буркнул Васян.

Ну вот, в пессимисты записали. Глупый спор мне надоел и, чтобы перевести тему, я спросил:

— А где Ариэль с Никой?

— Шопингом пошли заниматься, — ответил Василий. — Нам, кстати, тоже надо. Так что собирайся, в магазин пойдем.

— Какой еще магазин?

— Оружейный, ясен пень. Я тут подумал — оружие у нас конфисковали, а оно нам еще, возможно, пригодится.

К сожалению, Стольник был прав.

Я переоделся в новую одежду, которую мне, как другу епископа Георгия, презентовал сам кардинал. Модные штаны из телячьей кожи, какие носят ларецианские аристократы, сапоги с высоким голенищем, шелковая рубаха. В другое время я бы обрадовался стильным и качественным шмоткам, но только не сейчас — переодеваться было мучительно, тело пронизывала ноющая боль.

Ладно, до свадьбы заживет.

Дверь моих покоев вела на лестничную площадку. По узкой винтовой лестнице из грубого камня можно было спускаться исключительно гуськом. Я подумал, что ее специально построили такой узкой, чтобы в случае осады враги могли подниматься только по одному. Ведь монастырь — это не только дом божий, но еще и крепость.

Мы спустились на первый этаж.

— Теперь в подвал, — скомандовал Васян. — Дитера с Зяббой заберем.

* * *

Винные погреба в монастыре Святого Патрика были немаленькими. Оранжевый свет от трех факелов с трудом освещал помещение. Воздух здесь был спертый, пахло сыростью и вином, а от гранитных стен веяло холодом. Мощные колонны уходили вверх, поддерживая свод. По стенам стояли бочки: от совсем маленьких бочонков до необъятных размеров. Еще присутствовали полки, заставленные покрытыми пылью бутылками. На некоторых были бирки с датой. Я поднес факел поближе, присмотрелся: тысяча триста семьдесят четвертый год! Интересно, откуда они ведут летоисчисление? Христа-то у них не было.

В дальнем конце погреба прямо на полу расселись Зябба с Дитером.

И как им не холодно? Пол-то каменный! Впрочем, у орка кожа как у бегемота, а гномам, живущим в холодных сырых подземельях, к такому не привыкать. Слово «простатит» им, наверное, вообще неведомо.

Тем более Зябба с Дитером знали, чем согреться. Довольные физиономии и батарея опустошенных бутылок об этом свидетельствовали.

При виде нас Зябба вскочил и по-дружески ткнул меня кулаком в грудь. Я еле устоял на ногах, а орк рявкнул, дыхнув перегаром:

— Здорово! Давай вмажем винца!

Такая фамильярность, надо сказать, удивила. Я уже привык, что Зябба обращался к нам с Васяном с уважением, после того как мы спасли его из эльфийской ямы. «Я ваш должник», и все такое. А сейчас…

— Садись, дубоголовый! Вино тебя ждать не будет. Если будешь стоять как пень, вся выпивка окажется здесь! — Зябба смачно хлопнул себя по пузу.

— Что это с ним? — спросил я шепотом у Стольника. — Набухался?

— Да нет. Он и трезвый такой. После того как мы стражникам с эльфами навешали — постоянно ругается, меня бледнозадым называет.

— Че вылупились? — не унимался орк. — Вы сюда че, шарами хлопать приперлись?!

И тут до меня дошло. Он с нами как с орками разговаривает. Мы ведь сражались бок о бок. Сражались насмерть! Теперь мы для него не только те, кому он обязан спасением, мы — боевые товарищи. Вот он и говорит с нами, как привык общаться с равными. Сейчас проверим мою догадку:

— Ну-ка налей-ка, рожа зеленая! — потребовал я.

— Вот это — другое дело! — осклабился Зябба. — А то стоите как пни!

Это могло затянуться надолго. Поэтому я быстро выпил кислое пойло и сказал, что надо идти в магазин. Гном с орком в один голос заявили — пока в подвале осталось вино, они никуда не пойдут.

Но когда Васян пояснил, что магазин — оружейный, они живо вскочили на ноги.

Ну а после того как Жора объявил, что за оружие заплатит из своего кармана, Зябба с Дитером рванули к выходу с такой скоростью, что нам пришлось за ними бежать. Видимо, боялись, что Жорик передумает.

* * *

Догнали мы их только на улице. Дитер семенил первым. Он не раз бывал в Лареции и знал, где тут самый крутой оружейный магазин.

— Надо было орку ошейник надеть, — сказал Жорик, тяжело дыша от быстрого шага. — Иначе каждый патруль докапываться будет.

— Наденешь на него! — буркнул Васян.

К счастью, на патруль мы не наткнулись. А вот многие граждане при виде нас опускали головы. Присутствовали, значит, на казни. Вот уроды. Орать «сжечь!» — это запросто, а теперь им, видите ли, в глаза нам смотреть неловко.

Я тоже на этих козлов не особо смотрел — ничего интересного. А вот город разглядывал с любопытством. Когда нас вели на костер, не до того было.

В Лареции стояло много высоких (по меркам Средневековья) зданий в три и в четыре уровня. На первых этажах располагались торговые лавки, трактиры и гостиницы, а сверху жилые комнаты. Вдалеке на холме высился королевский дворец. Он был обнесен крепостной стеной с четырьмя круглыми башнями по углам. Башни напоминали шахматные ладьи.

— А ты короля видел? — спросил я у Жорика.

— Что-то не довелось. Он редко показывается: весь в государственных заботах погряз, бедняга.

— А его вообще хоть кто-нибудь видел?

Жора пожал плечами.

* * *

Дитер знал, куда идти, — лучшее оружие изготовляли его соплеменники. По всей видимости, крупнейший магазин тоже принадлежал им. Во всяком случае, назывался он — «Гномья сталь».

Когда я жил в Стронгхолде, мы с Зяббой заходили в их знаменитую оружейную лавку «Крушилово». Так вот она с «Гномьей сталью» и рядом не стояла. Оружие в «Крушилове» было исключительно для орков — здоровенные дубины, алебарды и топоры, которые я с трудом мог поднять. Гномы же ковали для всего Эорина, и оружие здесь имелось под любую руку.

Магазин занимал три этажа.

На первом — кольчуги, латы, шлемы, щиты, нарукавники, перчатки. На втором — мечи, топоры, клевцы, алебарды, копья, булавы, цепы, боевые молоты. На третьем — луки, арбалеты, дротики, метательные ножи и топоры.

На самом деле было еще много железок, названия которых я просто не знал. Надо будет попросить Зяббу или Дитера, чтобы просветили. А то стыдно как-то цвайхандер от эспадона не отличать.

Я взял с прилавка короткий меч, похожий на те, какими рубились римские легионеры. Помахал им, вслушиваясь в свист рассекаемого воздуха. Вроде неплохой клинок.

Подошел Зябба смерил оружие презрительным взглядом:

— Че за дерьмо ты выбрал, репоголовый?

— Меч.

— Это меч?! Таким только с мышами сражаться! И то с мелкими! Вот… возьми-ка этот. — Зябба сунул мне длинный тонкий клинок в неброских ножнах.

Я обнажил его и замер. Сталь блеснула синеватым отсветом. По безупречно гладкому лезвию шла искусная гравировка — то ли руны, то ли узор. Рукоять сидела в руке как родная.

— Че скажешь, сопляк?

Я ничего не сказал — от восхищения у меня язык к небу прилип.

Такое чувство мне довелось испытать лишь единожды. Когда я держал в руках мастеровую гитару, стоящую не одну тысячу долларов. Этот меч был так же идеален, как и та гитара. Неведомый мастер вложил в него кусочек своей души. Если не всю душу.

Чем дольше я держал клинок, тем больше он мне нравился. После него даже не хотелось брать в руки другие мечи. Но я все же попробовал несколько, чтобы ощутить разницу. Разница была как между «запорожцем» и «ламборджини». Любой меч казался игрушкой после оружия, выбранного Зяббой.

— А тебе, шибздик, подойдет вот этот. — Орк вручил Василию не то короткий меч, не то длинный кинжал.

— Спасибо, — буркнул Стольник.

У одной из стен стояли деревянные манекены (уже порядком изрубленные), и мы с наслаждением поупражнялись с клинками.

Потом Зябба помог нам выбрать по легкой кольчуге.

— Эй, Пухлый, ты чего стоишь? — спросил Васян. — Взял бы себе двуручник… с твоим-то ростом.

— Я человек мирный. Мое оружие — сковородка.

— Я бы предпочел, чтобы у тебя в руках был меч, а не сковорода, если наткнемся на эльфов.

Жорик долго отнекивался, но вдвоем мы уговорили его купить полный доспех и фламберг — двуручный меч с лезвием волнистым, словно язык пламени, трепещущий на ветру (отсюда и название). И то и то пришлось Пухлому как раз впору.

А Зябба выбрал себе ужасающего вида топор и самую огромную алебарду, которая имелась в магазине.

Вдруг послышался жуткий скрежет.

Страницы: «« ... 1516171819202122 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Книга рассчитана на людей неопытных, но желающих стать хорошими водителями и не попадать впросак как...
Письма Чехова к женщинам занимают особое место в творческом наследии писателя. Его адресатами были т...
Толпы мутантов штурмуют Кремль. Но пока древняя крепость держится.Пока, потому что неведомый Черный ...
Каждому хочется верить: настоящая любовь бессмертна.Каждому хочется надеяться: истинное чувство можн...
Из этой книги-беседы вы узнаете о том, как найти дело своей мечты; что такое бизнес и как его строит...
Александр Терехов – автор романов и повестей «Мемуары срочной службы», «Зимний день начала новой жиз...