Кулак обезьяны Куликова Галина

— Это она у Кристины позаимствовала. Та одно время только так своих коллег по бизнесу и называла. Еще до того, как решила туда вернуться.

— Да, это интересный поворот дела, — сердито проворчал Максим. — Вообще-то именно с этого и надо было начинать. Ох уж… — Он хотел сказать «Ох уж эти бестолковые женщины», но передумал и просто спросил: — Как называется эта «бандитская» контора?

— «Орден белых маркетологов».

— Ничего себе! Крестоносцы, тоже мне…

— И вот еще что, — Оксана прикусила губу и некоторое время смотрела в пол. — Кристина в последние недели ходила сумрачная. Когда я ее спрашивала, почему у нее плохое настроение, она лишь отмахивалась и уверяла, что мне это просто кажется. Но что-то такое постоянно мелькало в ее глазах, какое-то беспокойство. Не так давно мы с Кристинкой болтали о том о сем, и я по какому-то поводу пошутила — спросила, когда у нее, наконец, появится личная яхта, а то от наших поклонников не дождешься, а в круиз отправиться ужасно хочется. Но она на шутку не откликнулась, а как-то странно на меня посмотрела и сказала: «Я знаю, что со своими грандиозными планами разбогатеть выгляжу настоящей идиоткой. И вообще, с моими замашками можно крупно влипнуть».

— Вот это откровение, — пробормотал Максим. — Было бы не слишком хорошо, если бы она действительно влипла. Или, не дай бог, вступила в схватку с акулами сетевого маркетинга.

— Наверное, надо было сразу же тебе обо всем рассказать. Почему я этого не сделала? — стукнула себя кулаком по коленке Оксана.

«Потому что тебя в тот момент больше интересовал я, — вертелась на языке у Максима ехидная фраза. — Ты была вся нацелена на то, чтобы поставить меня на место, подколоть, осмеять. А потом очухалась и поняла, что утаила ценную информацию. Но тебе, видимо, страшно не хотелось признаваться в том, какого дурака ты сваляла. Интересно, что же в итоге заставило тебя прийти ко мне «с повинной»?

— Знаешь, я в последнее время много думаю о Кристинке и все больше понимаю, что и впрямь не все о ней знала, — продолжала тем временем Оксана. — Вообще-то она мне доверяла и делилась всеми своими похождениями и переживаниями. Но случалось, упрется вдруг, и тогда из нее слова клещами не вытянешь.

— Значит, я не ошибся, и секреты у нее были.

— Это ничего не значит! Если бы ее жизни что-то угрожало, она бы мне обязательно сказала, — уверенно возразила девушка.

— Ну ладно, оставим всю это психологию на потом, — решительно сказал Максим и резво прошелся туда-сюда по комнате. — Сейчас следует сосредоточиться на «белых маркетологах». Вот ими-то я сегодня и займусь.

— Думаешь, исчезновение Кристины с ними связано?

— Очень может быть. Во всяком случае, версия стоящая. Сама посуди — бизнес у компании, как ни крути, сомнительный. Даже если формально они чисты перед законом, в этих омутах много чего водится. Пошли дальше. Кристина имела там недоброжелателей? Имела. Свою контору бандой называла? Так. Уже достаточно, чтобы начать поиск. Жалко, что она не рассказала тебе, какие планы намеревалась осуществить в этом бандитском «ордене». Как бы это выяснить?

— Внедриться! — неожиданно выпалила Оксана.

— Тоже мне, Володя Шарапов, — усмехнулся Максим.

— Зря смеешься, — недовольно поморщилась Оксана. — У них же там идет постоянный набор новых работников. Которые должны покупать всякие товары для распространения и приводить на это поле чудес новых буратин.

— Это займет слишком много времени, — не согласился Печерников. — Мы даже не знаем, с кем конкретно общалась Кристина. Там ведь, скорее всего, такая разветвленная сеть, что обычные работники могут попросту не знать друг друга. Нет, чтобы получить конкретную информацию, нам нужно добраться до руководства, до их мозгового центра, так сказать. А это не так просто, как тебе кажется.

— Да, я понимаю, — смутилась Оксана, но потом снова оживилась. — А что, если я проведу что-то вроде журналистского расследования?

— Какое еще журналистское расследование? — недовольно спросил Максим. — Ты ведь в газете больше не работаешь, забыла?

— А, это все формальности! Знаешь, что такое фриланс? Ну вот, поработаю немного свободным художником. Покручусь, поспрашиваю — вопросы журналистки ни у кого не вызовут особых подозрений.

— Да, это ты здорово придумала, — с иронией заметил Максим. — Пойти по следам подруги и сгинуть вслед за ней. Это все равно что ребенка послать на бой с бандитом. Как я могу тебе разрешить?

— Ну, знаешь! — ледяным тоном заговорила Оксана. — Во-первых, ты не знаешь точно, есть ли там криминал. А во-вторых, мне не требуется твое разрешение!

— Господи, опять начинается! — закатил глаза Максим.

Некоторое время они посидели в молчании — Оксана сопела, Печерников хмурил брови.

— Ну ладно-ладно, — первой пошла на попятный девушка. — Но ведь ты должен признать: если там и есть криминал, то его на пороге не выставляют. К тому же я не собираюсь сразу же пускаться в опасные авантюры. Могу просто прийти и устроиться на работу, чтобы иметь возможность оглядеться и приглядеться. И уж потом мы с тобой будем вместе решать, стоит ли проводить разведку боем или нет.

— Знаешь, в этом что-то есть, — вынужден был признать Максим. — Но только если ты твердо обещаешь мне не искать на свою голову приключений. Просто начнешь работу и постараешься вникнуть в суть деятельности этих ушлых маркетологов. Держи ушки на макушке, но чтобы никакой самодеятельности, договорились?

— Договорились, — честно глядя ему в глаза, ответила Оксана.

— Ну вот и замечательно. Я же пока проведу оперативную разработку — постараюсь узнать поподробнее, откуда взялся «орден» и какую религию он исповедует.

Такой Бублейников Дымову еще не видел. Сегодня Ольга Святославовна была замкнута и угрюма, а оттого выглядела мрачной старухой — на все свои девяносто пять лет. Впрочем, чего-то в этом роде Бублейников и ожидал, поэтому смог заранее подготовиться. Сделав вид, что ничего особого не происходит, он смирно сидел и внимательно слушал до одури скучный рассказ о работе археологов в горах. Все это не шло ни в какое сравнение с прежними живыми, красочными, полными интриги повествованиями знаменитой путешественницы.

— Почему вы сидите молча? — вдруг прервав себя на полуслове, сварливо поинтересовалась у гостя Дымова. — Почему не задаете вопросов?

— Вы все очень доходчиво объясняете, — глядя на нее невинными глазами, ответил Ленечка. — К тому же вы меня уже предупреждали…

— Предупреждала? О чем это?

— Ну, что будете рассказывать только то, что сочтете необходимым. Вы продолжайте, Ольга Святославовна, все очень интересно.

Старуха подозрительно покосилась на него, но все же продолжила свое повествование, монотонное и бесцветное, как рядовая институтская лекция.

Часа через два Дымова выдохлась.

— Я так не могу, — раздраженно заявила она. — Вы своим равнодушием убиваете во мне всякое желание работать. Раньше, Ленечка, вы были другим.

— Да и вы, Ольга Святославовна, раньше были другой, — воспользовавшись моментом, повел наступление Бублейников.

— Не понимаю, о чем это вы? — вскинула голову Дымова, в голосе которой вновь звучал металл.

— О том, что вы ведете себя так, будто задумали по-быстрому свернуть нашу совместную работу над книгой.

— Вы обиделись? — внимательно посмотрела на него Ольга Святославовна.

— Да нет, скорее огорчился. Просто проект казался мне безумно интересным, он меня зацепил, понимаете? Тем не менее я всего лишь журналист, который обрабатывает ваши воспоминания. Если вы по какой-либо причине решили, что не хотите больше этими воспоминаниями делиться — что ж, буду работать исключительно с тем, что у нас уже имеется.

Старуха отвернулась и взглянула в окно.

— Я устала, мне трудно общаться столько времени, — сказала она каким-то равнодушным голосом.

— И тем не менее вы решили растянуть нашу последнюю беседу на несколько часов? Звучит не слишком убедительно.

— Почему вы думаете, что это встреча последняя? — угрюмо спросила Дымова.

— Надежда Валерьевна передала мне ваши слова.

— Я Надюшу не так просила сказать…

— Но смысл я понял, — продолжал развивать наступление Бублейников. — Ольга Святославовна, я, конечно, не могу настаивать, но если вы сейчас откажетесь от нашего дальнейшего сотрудничества, книге это нанесет серьезный ущерб, вы уж поверьте. Ведь так замечательно у нас с вами все складывалось, и вдруг — нежданный поворот. Признаюсь вам честно, — Ленечка наклонился вперед и понизил голос, — у меня создалось впечатление, что вы чего-то испугались.

— Ничего и никого я не боюсь, — неожиданно выкрикнула Дымова. — С чего вы взяли?

— Но почему же тогда вы так красочно и интересно рассказывали о пустынях и реках, а как только мы добрались до экспедиций в горы, сразу замкнулись и превратились в скучного лектора?

— Ничего подобного, — заупрямилась старуха, — я рассказываю, как могу..

— Ну что же, спасибо за все, — как можно беззаботнее улыбнулся Бублейников, выключая диктофон. — Когда я подготовлю черновой вариант рукописи, издательство пришлет вам экземпляр, чтобы вы могли внести правку. Думаю, рассказ про археологические экспедиции в горы я не стану выделять в отдельную главу, иначе получится сильный контраст по сравнению со всем остальным.

— Дались вам эти горы, — хрипло сказала Дымова, и Ленечке показалось, что ей стало трудно дышать. — Обычные экспедиции, ничего особенного. Ну хотите, я вам еще про встречи со снежным человеком расскажу?

— Спасибо, не стоит. Вы уже устали, так что пора закругляться. А информацию про снежного человека я могу позаимствовать из ваших брошюр. Вот если бы вы рассказали мне о вашем участии в экспедиции профессора Бахмина…

Это был заранее припасенный козырь, который Ленечка, усыпив бдительность старухи, в нужный момент ловко выдернул из рукава.

Дымова смертельно побледнела, и Бублейников тут же испугался, как бы ее не хватил удар.

— Откуда вы узнали? — едва слышно прошептала она.

— Я был бы плохим журналистом, если бы не раскопал этот факт. Я очень тщательно порылся в архивах и нашел много интересного. Только все равно никак не могу понять, что во всем этом плохого? Почему вы так упорно отказываетесь об этом говорить?

— Все вранье, — неожиданно твердым голосом сказала Дымова. — Наветы, кляузы, доносы. Тогда время такое было. Я не входила в состав экспедиции Бахмина.

— Верно, официально не входили. Вы тогда работали в Гималаях с экспедицией Натальи Выгодской. Она была вашим научным руководителем и взяла вас, молоденькую девчонку, студентку, в горы. Но группа Выгодской пропала и ее следов не нашли. Выжили лишь вы. И есть сведения, что вас тогда подобрали люди Бахмина, с которыми вы прошли несколько сотен километров, пока с ними тоже не произошла трагедия.

— Никто меня не подбирал, — глядя прямо в глаза Бублейникову, сказала Дымова. — Это ложь. Свидетелей нет.

— Свидетелей действительно нет, — согласился Бублейников. — Хотя был проводник, который остался в живых только потому, что сломал руку, и начальник экспедиции Бахмин отослал его обратно домой. Потом, когда экспедиция пропала, сотрудники НКВД разыскали его в одном из тибетских поселений, и он, помимо всего прочего, рассказал им историю вашего появления в лагере Бахмина и дал ваше описание. Кстати, протокол допроса сохранился в архиве. Но, видимо, в НКВД по каким-то причинам не поверили шерпу, поэтому вас в 36-м году и не расстреляли.

— За что же это меня могли расстрелять?

— Судя по всему, эту экспедицию с какой-то секретной миссией снарядило именно НКВД. Если вы действительно находились у Бахмина, то логично предположить, что могли узнать о цели его экспедиции. А потом проболтаться.

— Все это самая настоящая ерунда, — упорно гнула свое Дымова.

— Вовсе не ерунда. У меня имеется неопровержимое доказательство того, что у Бахмина вы все-таки были.

— Вы шутите?

— Нисколько, — с некоторым злорадством в голосе откликнулся Ленечка, снова включил свой диктофон, поискал нужное место и нажал кнопку.

«Снежный человек — это калька с тибетского «метох кангми». На самом деле названий много. На Северном Кавказе — каптар, в Монголии — алмас, в Америке — бигфут. Он ведь живет повсюду. Йети его называют в Гималаях. И мы его так звали, когда были там с экспедицией профессора Бахм…»

Ленечка торжествующе посмотрел на бледную, как полотно, Дымову. Жалость боролась в нем со справедливостью и журналистской жадностью до фактов.

— Помните? Вы тогда еще так ненатурально закашлялись. Испугались, что проговорились. Ольга Святославовна, может быть, вы все же решитесь поделиться со мной этой историей? Я давно уже понял, что ваше нежелание подробно рассказывать про экспедиции в горы связано именно с ней.

— Ничего я рассказывать не собираюсь.

— Хорошо, — пожал плечами Бублейников, — тогда еще один вопрос. Вы случайно не в курсе, кто настолько не желает нашего с вами общения, что угрожает мне по телефону?

— Не понимаю, почему вы меня об этом спрашиваете, — замогильным голосом промолвила старуха, уставившись на свои стиснутые руки.

— Тогда, может быть, вы поможете мне понять, что за существа в черном шарят по моей квартире почти каждую ночь?

— Вы сошли с ума, молодой человек, — строго сказала Дымова. — Кажется, я зря отказалась от Елены Никуляк. С ней у меня не возникло бы таких проблем.

Поняв, что в запале перегнул палку, Бублейников быстро сказал:

— Ольга Святославовна, поверьте, я ничего не придумал. Как только мы начали с вами сотрудничать, на мою голову тут же обрушились и угрозы, и таинственные визитеры. Конечно, я сразу подумал, что это как-то взаимосвязано, вот и решил спросить. Но если вы не в курсе, я больше к этой теме возвращаться не буду, обещаю. Просто обращусь в милицию, пусть разберутся. Однако должен вам признаться, что, когда впервые увидел у себя дома человека в черном, сразу подумал про потусторонние силы. Помните, я спрашивал у вас, можно ли вызвать их мысленно?

— Потусторонние силы? — странная улыбка заиграла на бледном лице Дымовой. — Конечно, можно. А вдруг это мы с вами их вызвали? Может быть, именно они вам звонили. Они вообще любят звонить по телефону. Однажды в пустыне Гоби, в 1949 году, мне позвонили, и незнакомый голос сказал, чтобы я ночью поставила на камень чашу, в которой должна плавать белая хризантема.

— Ольга Святославовна, — не удержался Ленечка. — Простите, но в 49-м году мобильников еще не было.

— Не было, — покорно согласилась Дымова. — Но были городские телефоны. У меня в спальне на тумбочке стоял большой желтый аппарат с таким, знаете, диском. Горничная его протирала ежедневно, и он блестел, как самовар.

Бублейников захлопал глазами, ничего не понимая.

— Аппарат? На тумбочке в спальне? Но вы же говорили про пустыню Гоби!

— Правильно, именно там все и происходило.

— Ольга Святославовна, вы себя хорошо чувствуете? Послушайте, какая горничная в пустыне?

— Это удивительное место, — как ни в чем не бывало, вещала Дымова. — Там отличные горничные. А какие озера, парки! Какая фауна!

Под неторопливый рассказ об акулах и аллигаторах пустыни Гоби Бублейников тихо вышел в коридор и набрал номер Надежды Валерьевны.

Племянница прибежала буквально через две минуты, таща за собой врача.

Еще через двадцать минут она вышла из палаты заплаканная, подошла к Бублейникову и негромко сказала:

— Такое с ней нередко случается, я вас предупреждала. А теперь идите, я вам позвоню, когда ей станет лучше. Но учтите, это может произойти не скоро.

«Только бы она не узнала, что это я спровоцировал приступ», — тоскливо подумал Ленечка.

Повесив голову, он медленно побрел к выходу из больницы. На душе скребли кошки, а в голове билось только одно слово — катастрофа.

Звонок в дверь подбросил Максима с дивана. Путаясь в рукавах халата, он бросился к входной двери.

На пороге, источая аромат свежести, стояла Светлана Шелепина. Несмотря на озабоченное лицо, вид у нее был цветущий. «Если человек здоров и полон сил, это невозможно скрыть, — подумал Печерников. — И это ужасно привлекательно. Бабулина подруга такая ладная, такая грациозная, а румянец на щеках, как на картинах старых мастеров… Может, зря я высыпал «Цветок лотоса» в унитаз?»

— Макс, привет. Я на минутку, сказать, что девочек оставила на даче, а сама приехала. Не удалось отпроситься на работе, все в отпусках, некому вести прием. Так что если буду нужна — звони или заходи. — Она поглядывала на него с улыбкой. Макс и так знал, что со сна, да еще в кое-как завязанном халате выглядит смешно. — Новостей нет?

— Новостей нет. Но ищем, как говорят в таких случаях мои бывшие коллеги. Как Виолетта Никодимовна?

— Вы, Макс, правильно сделали, что не стали ее разубеждать и окончательно лишать надежды. Пусть думает, что сообщение прислала Кристина. Но лично я тоже не верю, что это она. Не ее стиль. Наверное, с Кристиной все же что-то случилось.

— Знаете, мне эта эсэмэска как раз сказала об обратном. То есть что-то несомненно случилось, но я все же думаю, не самое плохое.

— У вас какие-то идеи появились? — загорелась Светлана. — Ой, а с этим продавцом пирогов вы встречались?

— Встречался, — вздохнул Максим. — Но вытянул пустой билет. Этот тип к исчезновению Кристины никакого отношения не имеет.

— Это я вас с толку сбила, — расстроилась Светлана.

— Даже не думайте об этом! Более того, если вспомните что-то еще, пусть даже пустяк какой-то, немедленно сообщите, хорошо?

— Обещаю, — она кивнула головой и, попрощавшись, двинулась к лестнице.

Максим посмотрел ей вслед и подумал: «Оксана в ее возрасте тоже наверняка будет ходить на высоких каблуках. Женщины с красивыми ногами умеют сохранять равновесие и презирают риск переломов».

Не успел он захлопнуть дверь, как зазвонил мобильный, который остался на тумбочке возле кровати, и Максим бегом бросился из коридора обратно в комнату. Поспешно нажал на кнопку и услышал голос Оксаны.

— Максим, я тут подумала… И решила, что мне страшно.

— Тебя кто-то преследует?! — Печерников почувствовал, как все его мышцы напряглись, превратившись в металл.

— Да нет же. Просто мне страшно одной идти к этим маркетологам.

— Тогда не ходи, — ответил он, немедленно расслабившись и переводя дух.

— Но я уже позвонила по их объявлению и записалась. Знаешь, это что-то из серии «интересная высокооплачиваемая работа, не гербалайф». А давай ты будешь первым человеком, которого я якобы уже завербовала? И тогда мы можем пойти вместе!

Максим не желал себе в этом признаваться, но из-за того, что Оксана попросила у него защиты, его сердце застучало в два раза быстрее. И хотя ему не слишком нравился ее план, он не стал ее разочаровывать.

— Толково, — похвалил он, кашлянув. — Тогда давай встретимся в одиннадцать. Рядом с главным офисом этих «белых маркетологов» есть кафе…

— Откуда ты знаешь? Ты что, уже успел побывать в их офисе? — в голосе Оксаны прозвучала обида.

— Не был я там, но справки-то наводил. Сама подумай, какой бы из меня был сыщик, если бы я позволил тебе внедриться в организацию, о которой ничего предварительно не выяснил! Интересные, доложу я тебе, ребятки там заправляют. Ладно, все расскажу, когда встретимся в кафе. Если приедешь первой, займи местечко у окна.

Примерно через час, прихлебывая капучино из большой чашки, Оксана увлеченно читала справку о деятельности компании «Орден белых маркетологов». Красивый фасад выглядел следующим образом: представительства более чем в ста странах мира, многомиллионные обороты. Широкая сфера деятельности — от промышленности до рекламы. Тысячи высокооплачиваемых и обеспеченных фантастическими соцпакетами сотрудников. Но за всем этим мишурным блеском скрывалась обычная пирамида, управляемая циничными вербовщиками наивных граждан, желающих в одночасье стать миллионерами. Во главе московского филиала «Ордена» стояла некая Олеся Полещук, однажды уже отсидевшая пару лет за мошенничество. Первый ее заместитель по имени Сергей Глушаков имел судимость за бандитизм, второй — гражданин США Алекс Йорк — вообще был темной лошадкой. В настоящее время «белые маркетологи» сосредоточили свою деятельность на всевозможных биодобавках.

— Славная компания, — сказал Оксана, закончив чтение. — Интересно, известно ли всей этой торгующей братии, кто ими руководит?

— А что такого? Их боссы не сидят на государственных постах, а занимаются частным предпринимательством. Меня волнует другое: с кем в этой конторе могла контактировать Кристина? Очень надеюсь, что не с господином Глушаковым.

— Господи, какая все-таки Кристинка дура! — не выдержала Оксана. — Связалась с такой ужасной публикой, да еще собиралась какие-то проекты совместные вести.

На собеседование кроме Максима и Оксаны пришло еще человек пятнадцать. Все сидели в приемной, когда к ним вышла девушка в длинном цветастом платье. Девушка была некрасива, зато с лица ее не сходила радостная улыбка, словно все собравшиеся пришли к ней на день рождения. Она пригласила их в узкую, как пенал, комнату, в которой стоял пустой письменный стол и десятка три стульев.

Пришедшие по объявлению выжидательно глядели на улыбчивую девушку и ждали, что же она им скажет. Однако та ничего не сказала, лишь улыбнулась еще шире прежнего и вновь скрылась за дверью. Вместо нее в комнату буквально впрыгнула разбитная бабенка лет сорока с крашеными белыми волосами и вульгарно-ярким макияжем.

— Что, мои хорошие, пригорюнились? — задорно спросила она. — Улыбнитесь! Радостно, еще радостнее! Женщина, не вижу вашей улыбки. Вот так, молодцы. Молодцы, что решили прийти к нам! Теперь все плохое в вашей жизни осталось позади, а впереди вас ждет только хорошее.

Народ неуверенно улыбался, искоса поглядывая друг на друга. Видимо, ожидали увидеть подтверждение этим заверениям на лицах соседей. Блондинка тем временем продолжала свою агитационную речь:

— Хотите стать богатыми? Хотите работать в преуспевающей компании? Хотите получать большую зарплату? Хотите престижную машину, яхту, собственный вертолет? Вы не хотите всего этого? Почему тогда молчите? Я должна услышать вас!

— Хочу, хотим, — раздались нестройные выкрики из разных углов комнаты.

— Значит, хотите? — радостно переспросила резвушка. — Здорово! Тогда я поздравляю вас — вы пришли по адресу. Наша компания — это большая дружная семья. Мы все делим поровну — и проблемы, и… — Тут женщина выдержала мхатовскую паузу. — …И прибыли! Причем проблем у нас очень мало, а прибылей — очень много!

Происходящее напоминало худшие образцы провинциальной драматургии, но будущие обладатели яхт и вертолетов этого, кажется, не замечали. Печерников, который с легкой усмешкой наблюдал за собравшимися, заметил, как под влиянием пылких речей ораторши стали загораться доселе тусклые глаза и оживать унылые физиономии.

Он наклонился к Оксане и тихо сказал:

— Активное зомбирование, первая фаза.

— Улыбайся, — прошипела девушка. — Иначе нас раскусят.

Печерников послушно улыбнулся крашеной даме, старательно показывая, как он счастлив.

— Сегодня состоится торжественное собрание, посвященное приему в компанию новых сотрудников. Торжество посвящается вам, мои дорогие. Теперь вы — полноправные члены нашего замечательного коллектива. Ждем вас в девятнадцать часов в большом зале приемов. Это здесь, на первом этаже.

— Что надеть? — спросила какая-то худосочная девица.

— Надевайте все самое нарядное, — радушно предложила блондинка. Затем на лице ее появилась некоторая озабоченность, и она предупредила. — Надевайте, что хотите, но обязательно возьмите с собой небольшую сумму денег. Потом вы поймете, зачем это нужно.

— Мы уже и так поняли, — сказал Максим, когда они вышли на улицу. — С этого ей надо было начинать. Но вообще, признаюсь честно, я абсолютно не вижу, как вся эта бодяга может приблизить нас к разгадке исчезновения твоей подруги.

— Ладно, раз уж мы ввязались в это дело, то придется выпить чашу до дна, — вздохнула Оксана.

Ровно в семь вечера Максим и Оксана пришли в уже знакомый особняк на торжественное собрание. В холле, где толпилось более ста человек, гремела музыка — марши вперемежку с хитами 80-х. На стенах висели огромные фотопортреты никому не известных солидных людей, с потолка свешивались гирлянды. На столиках стояли бутылочки с минеральной водой и пластиковые стаканчики. Здесь же лежали груды разноцветных буклетов.

— По-моему, сегодня на собеседовании народу было гораздо меньше, — ворчал Максим, пробираясь через плотную толпу.

— Ну, это, наверное, сразу с нескольких собеседований люди собрались, — озабоченно глядя по сторонам, ответила Оксана. — Вряд ли они станут каждый день такие мероприятия устраивать.

Среди потерянно бродящих по залу новичков сновали молодые люди в темных костюмах, с ручками и планшетками. Они подходили к вновь прибывшим, записывали имя и фамилию, задавали пару дежурных вопросов, а затем с деловым видом двигались дальше.

— Я бы в такую жару темный костюм не надел бы ни за что, — проворчал Максим и обвел глазами зал. — Господи, сколько тут глупых людей! Мне их всех жалко до слез.

— А меня злость разбирает, — шепотом ответила Оксана. — Столько лет мы, журналисты, пишем и пишем про этот сетевой маркетинг… Столько документальных фильмов сняли… Нет, все равно до них не доходит!

— Желание стать богатым «вдруг» — это великая мечта, которую невозможно задушить никакой правдой, — хмыкнул Максим.

Наконец музыка стихла, и к микрофону, который стоял на небольшом возвышении, подошел невысокого роста крепкий мужчина в дорогом белом костюме и расстегнутой на груди шелковой рубахе. Широко расставив ноги, кривизну которых не могли скрыть даже идеально скроенные брюки, он несколько минут молча смотрел на собравшихся. Дождавшись абсолютной тишины, неискренне улыбнулся и взял микрофон. На его мизинце блеснул крупный камень.

— Приятно видеть новые лица, — сказал мужчина без малейшей теплоты в голосе. — Итак, я вице-президент компании, в которой вы с сегодняшнего дня начинаете трудиться. Занимаюсь я персоналом и зовут меня Сергей Иванович. Сейчас наши сотрудники объяснят вам, по каким правилам мы здесь живем. Слушайте внимательно. Если будут вопросы — обращайтесь.

Ловко спрыгнув с подиума, Сергей Иванович в сопровождении двух здоровенных молодых людей удалился в глубь холла.

— У этого вице-президента внешность наемного убийцы и замашки уголовного авторитета, — прошептала Оксана.

— Так Глушаков и есть авторитет, — пояснил Максим. — Хотя… Ты перстень видела? Да, мельчает уголовный мир, поддается соблазнам.

В этот момент на подиуме снова появился оратор — сутулый мужчина в очках. Его сопровождала стайка женщин неопределенного возраста. И началось светопреставление.

— Мы рады, что вы здесь, с нами! — верещал мужчина в микрофон.

— Мы рады! — хором поддерживали его женщины, приплясывая от избытка чувств.

— Вы сделали правильный выбор, поздравляем! — надрывался очкастый.

— Поздравляем! — вторил ему кордебалет.

— «Орден белых маркетологов» — путь к богатству и процветанию! Это фантастично, потрясающе!

— Потрясающе! — выкрикивали женщины.

Затем над толпой развернули ватманские листы с лозунгами: «ОБМ — наш дом родной!», «Вместе мы непобедимы!», «Будь богатым и счастливым!».

Камлание они закончили лишь минут через сорок. Затем им на смену выскочил лысый, весьма подвижный человек с рыжеватой бородкой и, отчаянно картавя, сообщил:

— Я — мистер «хорошие новости». И вот вам первая — вы стали сотрудниками огромной компании, которая является одним из лидеров мировой экономики. Если вы счастливы так же, как и я, дайте мне знать!

В ответ раздались громовые аплодисменты уже разогретой публики.

— По-моему, пора уходить, — зевая, сказал Печерников. — Дальше будет только хуже. Давай придем сюда завтра, когда можно будет спокойно поговорить о делах.

— Ты что, это же самое интересное, — азартно возразила Оксана. — Это, как у Ильфа и Петрова, самый охмуреж. Такого больше никогда и нигде не увидишь.

— Ладно уж, — сдался Максим, — давай поглядим. Будем считать, что сходили в театр.

— Какой еще театр? — возмутилась Оксана. — У нас работа!

Мистера «хорошие новости» сменил профессорского вида господин. Громко откашлявшись, он строго сказал:

— Теперь вы — сотрудники ОБМ. А наши сотрудники — это наши представители, наши посланцы во внешнем мире. По каждому из вас судят обо всей организации. Кроме того, по каждому из вас судят о том продукте, который вы предлагаете людям. Поэтому в своей ежедневной работе мы опираемся на весьма жесткие правила ведения бизнеса. Впрочем, скоро вы сами убедитесь, что они не только действенны, но и весьма комфортны. А сегодня вы узнаете о нашей системе продаж. Мы взяли за основу потрясающе эффективную стратегию, известную в бизнес-комьюнити под названием «Кулак обезьяны».

Печерников стоял, как громом пораженный. «Кулак обезьяны»! Эти слова он слышал от Виолетты Никодимовны. Она даже хотела научить его плести узел, который так называется.

— Оксана! — прошипел Максим в ухо своей спутнице и даже дернул ее за руку.

— Ш-ш! — осадила его девушка. — Надо послушать.

— Представьте себе такую картину, — вещал между тем «профессор». — К причалу подходит корабль, которому надо швартоваться. Вы когда-нибудь видели огромные стальные канаты, которыми привязывают корабль к швартовам? Очень длинные и неимоверной толщины. Никакой силач на корабле не в состоянии поднять такой канат, тем более забросить его на причал. Как быть? Морские волки придумали хитрое приспособление — «кулак обезьяны». Вы спросите — что это такое? Я вам отвечу. «Кулак обезьяны» — маленький металлический шарик, к которому крепится самая обычная веревка, вроде бельевой. А она в свою очередь — к тому самому толстому канату, которым надо привязать корабль. Итак, матрос берет этот шарик и кидает его на причал портовому рабочему. Тот тянет за веревку, а уж за ней тянется собственно причальный канат.

«фу-ты ну-ты, — разочарованно подумал Максим. — Какое дурацкое совпадение! И моряки, и бабушки просто вяжут одни и те же узлы. Одни привязывают к шарику веревку, а другие оплетают шарик нитками, вот и вся разница».

— В чем суть маркетинговой стратегии «Кулак обезьяны»? — продолжал свою просветительскую лекцию похожий на профессора господин. — Не пытайтесь поднять неподъемную тяжесть, продавая продукт. Первый шаг должен быть максимально легким и для вас, и для покупателя. Бросьте ему шарик — предложите бесплатно попробовать ваш продукт. Или сделайте презент — книжку о диете или здоровом питании. Пусть покупатель сначала потянет тонкую веревочку. И лишь на второй или третий раз он получит причальный канат. Но пусть он вытянет его сам!

Новоявленные торговцы слушали все это с вытаращенными глазами. Видимо, они никогда не задумывались, что банальный процесс впаривания товаров может быть столь мудреным.

В заключение лектор пригласил всех новичков пройти в противоположный конец холла и купить там пакет специальной литературы, которая облегчит им процесс обучения.

Максим и Оксана, заплатив по семьсот рублей, тоже приобрели набор из нескольких тоненьких брошюр.

— Зачем мы это делаем? — ворчал Максим. — Видишь, не все покупают эту макулатуру.

— Мы не должны бросаться в глаза и привлекать внимание. Видишь вон тех ребят вдоль стен? Они очень пристально за всеми наблюдают.

Однако внимание они все-таки привлекли. Пока Печерников перелистывал специальную литературу, к Оксане подошел молодой человек с бэджиком, на котором было написано: «Нужна помощь? Мы протянем руку!» Он вежливо взял ее под локоток и отвел немного в сторону. Максим искоса наблюдал, как развивается ситуация. Молодой человек что-то быстро говорил, а девушка внимательно слушала. Потом она кивнула головой, и молодой человек немедленно протянул ей зеленый бумажный прямоугольник, после чего раскланялся и исчез в толпе.

Торжественный вечер, похоже, шел к концу. На подиум потянулись люди, которые взахлеб рассказывали, как им хорошо работается в ОБМ, как они много зарабатывают и счастливо живут.

— Судя по тому, как они одеты, — сказала Оксана на ухо Печерникову, — свое богатство эти люди тщательно прячут. Видимо, от налоговых органов.

В самом конце вечера вперед вышла худая дама в деловом костюме и объявила, что завтра к восьми утра надо прийти с деньгами и выкупить партию продукта, которым будущие миллионеры должны начать торговать. Здесь же впервые прозвучало слово «биодобавки».

— Даже водки не налили, скупердяи, — возмутился Максим, когда они вышли на свежий воздух. — Ведь обороты у них миллионные.

— Считается, что миллиардные. Это ОБМ все равно, что МММ, но нас сейчас не это должно занимать. Какие у тебя впечатления? Что подсказывает оперативное чутье?

— Чутье подсказывает, что где-то рядом жарят шашлык. Не хочешь поужинать?

— Есть не хочу, но компанию составлю.

Они зашли в ресторан и, сделав заказ, начали обсуждать, как действовать дальше.

— Завтра я в любом случае туда пойду, — сказала Оксана. — Покручусь там, осмотрюсь, может, узнаю что-то стоящее.

— Ты права, мы сегодня видели презентацию для лохов. Но что там на самом деле происходит, так сразу не разобраться. Ерунда какая-то — «белые маркетологи», «кулак обезьяны»…

Он рассказал Оксане про металлические и стеклянные шарики, которые Виолетта Никодимовна обвязывает нитками.

— Нет, но история со швартовкой кораблей интересная, — признала Оксана. — Звучит здорово.

— Я сначала подумал, что в этом «кулаке обезьяны» все дело, — признался Максим. — Думал, точно на след вышли. А оказалось — глупое совпадение. Кстати, почему ты мне ничего не рассказываешь про юношу, который к тебе подходил?

— Как раз собиралась, — Оксана достала из кармана визитку и протянула жующему шашлык Печерникову. — Этот тип попросил завтра обязательно позвонить.

— Чтобы пригласить на свидание?

— Нет, он про какие-то курсы ускоренной подготовки топ-менеджеров компании говорил. По спецпрограмме. Якобы можно довольно быстро стать руководителем направления и даже регионального филиала.

— Так, это уже становится интересным, — Максим отложил вилку в сторону и задумчиво посмотрел на Оксану. — А почему он выбрал именно тебя?

— Понятия не имею. Он только спросил, есть ли у меня высшее образование, и все. Завтра позвоню, все выясню. Вдруг начальником стану?

— Надеюсь, ты шутишь, — проворчал Максим. — Ладно, действуй, как запланировала. А я пока займусь их руководителями. Морда этого Сергея Ивановича мне ужасно не понравилась.

— Что значит — ты займешься?

— Ну, не я один, конечно. Немного последим, немного послушаем. Вдруг да и узнаем что полезное? С ребятами еще поговорю, которые мне справочку на этот «Орден белых маркетологов» готовили. Конечно, вилами по воде, но попробовать стоит. Мне покоя не дают эти Кристинины проекты. Что хорошего можно сделать вместе с такими людьми? Неужели она до такой степени глупая?

— Нет, просто упрямая. Не забывай, какое она горе пережила, когда ее родители пропали. Мне теперь кажется, это ее истерическое желание разбогатеть связано с мечтой финансировать поиски отца с матерью. Ты же знаешь, что на розыск людей нужны огромные деньги.

Телефон зазвонил, когда они уже почти дошли до Оксаниного подъезда.