Большая книга ужасов 2016 Арсеньева Елена

Платить пришлось позже. Когда мы с Ленькой оказались снова в этих подземельях.

– Вас все это время держали в подземельях?!

– Нет. Потом мы вернулись к родителям. Хотя и не сразу. Родители наши к тому времени жили уже совсем не там, так что для всех соседей мы так и остались пропавшими без вести. В общем, я вернулся к маме, но уже не был прежним. Меня тянуло на всякие гадости, я с трудом себя сдерживал, я не хотел быть таким. Но не всегда удавалось, и на моей совести достаточно грехов. Приходилось вести чудовищную борьбу с самим собой. Хозяин Теней был недоволен…

– А ты не мог вернуть ему монетку? Или выбросить?

– Проклятие не выбросишь. Как я упрашивал его вернуть все назад… Но он сказал, что если я не оставлю этих глупостей, то он меня просто убьет. А когда я подрос, то стал искать возможность от него освободиться. Искал долго, пока не раздобыл тот самый блокнот. Там, правда, все было зашифровано, но я разобрался. В нем было четко рассказано, как избавиться от этого проклятия. Существует некий корабль, который снимает злые чары с любой вещи.

– А, знаю! – воскликнула Ника. – Там на окне стоит деревянный фрегат!

– Блокнот некогда принадлежал владельцу дома, князю, который поддался на соблазн и тоже получил монету. Но сумел потом избавиться от проклятия.

– Как – избавиться? – удивилась я. – Ведь князь – это Вадим! А раз он до сих пор такой молодой, значит, это нежить в его обличье!

– Я не знаю ничего о дальнейшей судьбе князя. Но он в блокноте выражал благодарность одному своему другу, путешественнику и ученому, который когда-то привез ему из Индии кусок священного дерева, уничтожающего все злые чары. Из этого дерева князь распорядился сделать фрегат со встроенной шкатулкой. А потом он положил в нее свою монету – и освободился от чар! Кроме того, он таким образом сумел избавить от злого колдовства нескольких своих гостей, которые тоже по его милости стали жертвами Хозяина Теней. И там он указал адрес, где корабль ныне находится.

– Что-то я не припомню таких текстов в блокноте, – сказала я.

Ника принесла блокнот и листочек, положила на столе:

– А мы не все и читали. Тут еще разбирать и разбирать.

– Узнав об этом, я обрадовался, – продолжил Сашка. – Ведь я смогу освободиться! Да еще и место знаю, ведь я жил в этом поселке когда-то. На радостях я помчался к Сеньке, у которого, разумеется, тоже была монета, как и у его мамы. На счастье, я не сказал им про блокнот, не назвал адреса, а только сказал, что у всех у нас есть шанс! – воскликнул Сашка и тяжело вздохнул. – И они сделали вид, что рады, завели меня в дом, усадили за стол… А через несколько минут туда явились Тени и доставили меня к Хозяину. Лучше я не буду о том, что было дальше, ладно? Но я так и не сказал ему ничего. Блокнот был у меня при себе, но обыскать меня им в голову не пришло. Странно, но факт. А потом я увидел тебя в окно… И подумал, что вряд ли ты поднимешь этот листочек, а тем более займешься этим делом. Большинство людей заняты исключительно своими проблемами. Но все же это был единственный шанс.

Я только охнула.

– Он заметил это. Нашел блокнот, увидел вырванную страничку. Но я так и не сказал ему ничего, потому что это окончательно лишило бы шансов других таких, как я. Надеялся… да уже ни на что не надеялся, думал, что тайна умрет со мной. Хотя я видел, как ты подобрала листок, – значит, все же надеялся.

Я взяла блокнот, и он раскрылся как раз на кровавой надписи «Не верь».

– Это… ты сделал?

– Я. Надеялся все же. И понимал, что если ты заинтересуешься этим домом, то они заинтересуются тобой. Их этот блокнот не заинтересовал, они пролистали его и бросили на пол. А я потом, сделав эти надписи, сунул его в коробки. Пытался предупредить, хотя и понимал, что польза от этого вряд ли будет.

– Так ты был там, в той каморке под лестницей? И не слышал, как мы с ребятами ходили по дому?

– Вы ходили по дому? Нет, не слышал – наверное, лежал в отключке. А, теперь понятно, почему меня после того забрали к Беловым. Ну, туда, где ты меня нашла. Раз в сутки Сенькина мать приходила и спрашивала, не передумал ли я…

Тут я не выдержала и заплакала. Поддавшись порыву, подбежала к нему, обняла за плечи и поцеловала в щеку:

– Все хорошо будет… Будет хорошо! Я его убью, эту тварь!

– Ну что ты, Лиль…

– Тебя же могут хватиться! – воскликнула Ника.

– Могут. И сюда прийти могут – Тени сразу определят, где монета. Так что все-таки я для вас опасный гость. Пойду в Лозовское искать этот корабль.

– Переночуй хотя бы!

– Нет, Лиля, эта ночь может стать смертельно опасной для всех нас.

– Во-первых, не пойдешь, а поедешь. Во-вторых, мы все поедем, – распорядилась Ника и взяла телефон.

– Может, Лиля останется?

– Еще чего!

…Спустя пятнадцать минут мы катили в такси по темной лесной дороге. Наконец впереди замелькали огни поселка. Таксист высадил нас возле дома тети Тамары.

– Подождите нас здесь минут сорок, – сказала Ника, расплачиваясь. – Мы назад поедем.

– Смотри, Саш, кораблик вон там, в окне стоит.

– Действительно, – изумился он. – Но почему он там?

– Потому что хозяин квартиры шесть в одиннадцатом доме умер, а перед смертью подарил свою любимую вещь женщине, которая за ним ухаживала.

– Постойте, при чем здесь квартира шесть? Нам нужен адрес – одиннадцать «Б»! – решительно заявил Сашка.

– Мы тоже поначалу не могли понять, шестерка там или Б, – ответила Ника. – Но приехали сюда и услышали историю именно о квартире шесть.

– Хоть тысяча историй, а нам нужен корпус «Б»! – ответил Сашка и первым направился к заброшенному дому.

– Если такой и был, то где его теперь искать среди ночи в этих руинах? – проворчала Ника, но все же пошла следом, и я с ней. Несмотря на свое состояние, Саша спешил изо всех сил, и мы слегка отстали.

– Слышь, Ника, не понимаю! Если кораблик там, – я показала назад, – то зачем мы идем к этим развалинам?

– Я тоже не понимаю!

– Значит, ты будь с ним, а я сейчас.

И я побежала обратно. Во дворе тети Тамары собак не было, и я безбоязненно перелезла через забор. За темными окнами все спали, а форточка – ой, как хорошо! – широкая форточка была открыта!

Теперь меня совершенно не мучили ни совесть, ни страх. Аккуратно и тихо я вытащила фрегат, прижала его к груди.

– Ника, Саша! Ау, вы где?

Хотя я и так их увидела. Ника догадалась прихватить с собой мощный фонарик. И теперь я заметила его свет за деревьями возле дома и помчалась туда.

– Смотри, вот там он должен быть, – говорил Сашка, указывая куда-то за заросли. – Там была какая-то будка, я помню ее в детстве, была!

Он рассказал нам, что в блокноте был начерчен план строений этой улицы. Оказывается, у дома одиннадцать имелся корпус А – собственно сам дом, и корпуса Б, В и Г – котельная, трансформаторная и какая-то вообще непонятного назначения будка, которая и была нам нужна.

– Может, ты все-таки ошибаешься и нам нужна квартира шесть? – усомнилась я. – Там такой почерк…

– Я перечитал весь блокнот и сравнил, как он пишет букву Б, а как шестерку, – был ответ.

– Так вот же кораблик! Клади туда монету!

– Боюсь, этот не поможет.

Корпус Б мы увидели прямо у торцевой стены одиннадцатого дома. Это было строение размером с сарайчик. Полусгнившая дверь болталась на одной ржавой петле, а внутри оказались две крошечные комнаты и остатки разрушенной печки.

– И что нам нужно в этом бомжатнике? – недовольно спросила Ника.

Бомжатник… Я тут же вспомнила, как ходила с Вадимом по дому в переулке и сумела разглядеть в этом заброшенном строении красоту старинной усадьбы. С тех пор я смотрела на мир несколько иными глазами.

Саша молча осмотрел стены, остатки печи и дымохода, Ника светила фонариком. Я стояла за порогом.

Саша нашел где-то палку и расковырял остатки дымохода, но ничего там не обнаружил, только испачкался. А я внезапно почуяла, как со стороны одиннадцатого дома повеяло мерзким запахом.

– Чувствуете? Пахнет…

– Ладно тебе, старая сажа не пахнет, – ответила Ника.

– Из дома тем запахом несет…

– Да там воняет постоянно, не поднимай панику.

Я съежилась и тоже зашла за ними в домик:

– Может быть, тайник под полом?

– Ты что, не видишь – пол цементный, – ответила Ника.

– А вот тут он железный!

– Где? – тут же повернулся Саша.

– Да вот.

В любом доме, где есть печь, перед ее устьем пол покрывает толстый лист железа, чтоб случайно выпавший уголек не наделал пожара. Здесь от печки мало что осталось, но лист железа на полу присутствовал.

– Помогите, девчонки…

Втроем мы разгребли мусор, а затем ухватились за этот лист и дружно его подняли.

– Ура-а!

Под листом оказалась яма, а в ней – небольшой деревянный ящик, обитый жестью. Он оказался нетяжелым.

– Поехали обратно, – взмолилась я. – Дома откроем. Неужели вы не чувствуете этого запаха?

– Чувствуем. Еще и видим, – ответила Ника, мрачно глядя через мое плечо.

Холодея, я медленно обернулась…

Три больших окна одиннадцатого дома были освещены синеватым мертвенным светом. И в этом свете двигались черные фигуры. Некоторые из них я узнала.

А запах стал совсем невыносимым.

– Мамочки… Нас вычислили!

– Ломайте ящик! – скомандовала Ника.

С Сашкой тем временем творилось что-то странное.

– Держите меня, – шептал он. – А то я пойду сейчас к ним… Я не могу… Держите.

И он в самом деле сделал шаг к порогу. Тут я схватила его за плечи, развернула обратно, толкнула, и он упал на пол. И остался лежать.

– Держись! Возьми себя в руки! – прошипела я. – Столько лет держался, а в решающий момент сдашься?

– Я буду держаться… Спасибо.

Тем временем Ника ломала ящик. Она била кирпичом по его углу, дерево трещало, но поддавалось с трудом.

– Дай я!

Со всего размаху, не заботясь о целости содержимого, я так ударила ногой по ребру ящика, что прибитая крышка с одного угла отломилась, а остальное мы с Никой отодрали.

– Мамочки! – воскликнула я, глядя, как Ника достает из ящика… фрегат. В точности такой, как я держала в руках! – И что это значит?

Вот вам и два корабля – один настоящий, другой подделка. Ай да сумасшедший дедушка!

– Это он, – Сашка приподнялся. – Помогите мне, найдите, где там шкатулка…

– Эй, детишки, вы что здесь делаете в такую пору? – голос резкий и строгий заставил нас всех вздрогнуть. На пороге домика стояла красивая женщина средних лет и сурово смотрела на нас.

– Мы… это… сейчас уйдем, – ответила я, а Ника ругнулась, выхватила из кармана щепотку соли и молча сдула в ее сторону.

И вдруг на моих глазах женщина начала меняться. Словно тень промелькнула и исчезла, и вместо красивой современной дамы на пороге стояла и скалилась на нас жуткого вида тетка с крючковатым носом, длинными зубами и большими черными глазами, в которых горела злоба. Она казалась неестественно высокой, вровень с дверью. Резким движением она протянула ко мне руку, схватила за плечо и дернула на себя. Ее рука была ледяной, я вывернулась, порвав при этом рукав.

– А-а!

Корабль из моих рук полетел на пол. Что-то хрустнуло, треснуло, отвалилось, и при этом нечто зазвенело по железному полу. Я отскочила в панике с визгом, но краем глаза заметила, что жуткая гостья смотрит не на нас, а на пол, и злоба в ее глазах сменяется удивлением и страхом.

На полу рядом с останками корабля лежал длинный, темный от ржавчины кривой нож. Я нагнулась, схватила его:

– Попробуй только тронь!..

А у самой зуб на зуб не попадал от страха. Но ведьма отступила, сделала шаг назад. Она боялась этого ножа!

Однако я заметила у нее за спиной какое-то шевеление. Она была здесь не одна. Ой! Я увидела, как на освещенной синеватым светом торцевой стене дома двигаются уродливые черные тени. Одна за другой они исчезали со стены и возникали перед нашим домиком наяву – зловещими черными фигурами…

– Держи кораблик, да смотри не разбей – толкнула меня Ника. – На, разбирайтесь со шкатулкой. А нож давай сюда! Воительница нашлась…

Нож перекочевал к ней, а фрегат ко мне. И в ее глазах тут же загорелся веселый азарт. Быстрым прыжком она настигла страшную гостью и метнула в нее нож. Он прошел через ведьму насквозь, как через туман, и вонзился в дверной косяк.

Ведьма взвыла и вдруг начала утончаться. Стала уменьшаться ростом и делаться прозрачнее, в точности как тогда на балу, пока совсем не растаяла.

А к порогу приближались цепочкой новые зловещие гости. Они уже не были похожи на нормальных людей, в темноте мелькали кринолины, длинные плащи, чья-то всклокоченная борода – и лица, изуродованные злобой лица.

– Какие гости, и все ко мне! Ну, подходите за угощением! – с веселым азартом Ника выдернула нож и бросилась на улицу. – Получи, красотка! Ах, какой плащик, жалко, что испорчу! – доносился оттуда ее голос, перемежающийся с чьим-то воем. – Эх, давно упырей не гасила! Ну куда же вы, сударь, как невежливо…

Я повернулась к Сашке, который полулежал неподвижно, привалившись к стене. И только широко открытые глаза следили за происходящим.

– Этих тварей не берет никакое оружие, – тихо сказал он. – Но было когда-то время – освящали ножи на бой с захватчиками. Освящал святой старец… Только таких клинков они и боятся. Князь и об этом позаботился.

Я нашла на палубе фрегата крышку люка, который легко открылся, стоило потянуть за ручку.

– Ладно, давай свою монету. Вот тебе и шкатулочка.

С огромным трудом, будто ему что-то мешало, Саша сунул руку в карман, через силу сгреб в кулак монету, а вот вытащить…

– Не могу. Как не моя рука, мешает что-то. Не дают мне…

– Не дают тебе управлять твоей же рукой?!

– Да. Сколько раз такое было, но сегодня особенно…

– А мы вот так, – я выудила из-за пазухи свой нательный крестик и приложила к его руке. Тут он застонал, с силой выдернул кулак из кармана и последним усилием швырнул монету в открытый люк фрегата.

В свете фонарика, который Ника присобачила на остатках печи, я с ужасом наблюдала, как от Сашкиной тени на стене отделилась другая, чуть заметная, бледная тень, тощая, сгорбленная, и медленно поползла восвояси, пока не исчезла, слившись с темнотой.

Сашка медленно поднялся на ноги. Глубоко вдохнул, шагнул к двери:

– Лиля, шаг назад!

Я с ужасом наблюдала, как в наше укрытие влезает уродливое существо размером с кошку. Сашка бесстрашно подошел и мощным ударом ноги отправил его в полет обратно в темноту.

Зловещий синеватый свет погас.

А через минуту явилась и Ника. Веселая, шальная, довольная. Нож она держала в вытянутой руке, и с него капнула кровь.

– Долго я их гоняла! Кто смог – убёг, а остальные…

– Это еще что такое? – кивнула я на нож. – У Теней крови не было, я видела!

– Ошибочка вышла, – Ника с тем же довольным видом стала вытирать его чем попало.

– Ничего ж себе ошибочка! Ты убила живого человека?!

– Не человека, и не убила, но живой оказался, гад!

– Кто?!

– Я думала, с ним будет как со всеми. Иду – а оно такое ползет мне навстречу. Ох и ро-ожа! Заикой стать можно!

– Да кто?!

– Хозяин этих, как его, Теней. Я же правильно поняла, как ты описывала – карлик такой уродский?

– Да…

– Ну я в него и запустила. Попала в ногу. А оно, вместо того чтоб чинно-важно развоплотиться, как остальные, завизжало – и деру! Хорошо, что нож выпал, а то жаль, классное оружие! Так, ребята, уговор: корабль вам – нож мне!

– Он будет искать корабль! – воскликнул Сашка. – Надо спрятать его…

– Так, ладно, поехали домой, – скомандовала Ника. – Пока таксист не удрал. Я, кажется, знаю место, где можно спрятать.

Прежде чем уйти, я вспомнила о разломанном ящике и заглянула туда. В нем, кроме фрегата, был большой бумажный сверток. Поколебавшись, я взяла его с собой.

Таксист оказался на месте. Окинув нас – перепачканных, лохматых, хорошо хоть Ника нож спрятала – взглядом, он, по счастью, не стал задавать вопросов. А когда вернулись, Ника прошествовала на кухню, оглядела ее и сказала:

– Елки-палки, ты смотри, они и тут побывали! О, листочка нет. Теперь понятно, как они нас там нашли!

В самом деле, когда мы уходили, на столе лежали блокнот и вырванный оттуда листок с адресом. Теперь листка не было.

– Нашли наконец вожделенный листочек, – сказала я. – И полезли в шестую квартиру, приняв букву Б за шестерку.

– Ну откуда Теням знать, что какой-то дурак когда-то присваивал собачьим будкам титул корпусов?

– Он был в курсе про этот корабль, но не знал, куда князь его дел! – сказал Сашка. – И искал долго. Слушайте, девочки, дайте матери позвонить. Она небось уже все морги обыскала!

Я дала ему свой мобильник и проводила в гостиную. А сама, вернувшись на кухню, вынула из сумки бумажный пакет, найденный в тайнике. Там оказались старинный семейный альбом и мешочек, где были золотые серьги, кулон и перстень. И ко всему этому была приложена записка тем же почерком, что и в блокноте, но дрожащей старческой рукой:

Дорогой друг, нашедший этот тайник! Я положил сюда самое ценное, что у меня было, не имея возможности передать это своим наследникам, ибо злая судьба разлучила меня с ними. Надеюсь, ты с должным почтением отнесешься к памяти некогда славного рода князей Сосновских. Возьми золото, принадлежавшее прежде моей матери, подари его своей избраннице, и пусть оно станет фамильной ценностью твоего рода. Это чистое золото. И с особенным вниманием отнесись к фрегату. Он сделан из священного дерева и способен избавить человека от злых чар. Добра тебе, друг.

Князь Евгений Сосновский

– Евгений? – изумилась я. – Так кто же тогда Вадим?

Ника пожала плечами, небрежно бросила золото в мешочке на стол и раскрыла фотоальбом. Фотографии там были дореволюционные, под некоторыми стояли даты, имена и милые приписки типа «А это Маняшка и Юлинька» или «Ах, Лида, я в вас влюблен без памяти!».

Здесь были большей частью семейные фотографии, без толпы гостей. Но напрасно я выискивала на них человека с бакенбардами, похожего на Вадима, – его не было. Зато на последних фотографиях то и дело повторялось другое знакомое мне лицо. Тот самый человек с густыми темными бровями, которого показывал мне на фотографии Вадим, фигурировал здесь почти везде. Вот он держит на руках детишек, вот он едет на лошади… а вот он стоит рядом с красивой дамой, и под фото написано: «Вера и Евгений Сосновские».

– Так это он, что ли, тот самый князь?! А кто тогда человек с бакенбардами?

Человек с бакенбардами, похожий на Вадима, обнаружился на последней фотографии – не вклеенной, а просто вложенной под обложку альбома. Это была та самая фотография, где они стояли вместе с князем, но я только теперь обратила внимание на мрачный, недобрый взгляд этого человека. И с изнанки с нажимом было написано: «Этот дьявол сведет меня в могилу!»

– Теперь мне все ясно! – закричала я. – Вадим не князь, а его странный гость, тот самый, о котором мне он сам же и рассказывал. А князь… Милый, интеллигентный старичок из квартиры номер шесть, о котором говорила Тамара. Готова поспорить, это князь и был. Потому он и спрятал свои ценности там, недалеко от своего дома.

– Ну что, Лилька, забирай золото, – Ника толкнула мешочек ко мне. – Твое по праву.

– Не надо мне никакого золота! Вдруг на нем тоже какое-нибудь проклятие…

– Ну там же написано было – золото чистое. Значит, все будет в порядке.

– На заборе тоже много чего написано!..

– А можно еще раз посмотреть на фото, где князь с княгиней? – услышала я из-за спины голос Сашки. Оказывается, он уже вернулся и стоял рядом, пока мы листали альбом.

– Пожалуйста, – Ника открыла нужную страницу.

– Вам не кажется, что княгиня очень похожа на Лилю?

Мы уставились на фото. Переглянулись.

– Почти копия, – заявила Ника.

– Вы знаете, мне кажется, она похожа на мою бабушку, какой она была в молодости, у нас есть старые фото… – я вгляделась в лицо княгини.

– А если учесть, что княгиня, сбежав от мужа, увезла детей…

– …то значит, это золото по праву твое, – закончил Сашка и придвинул мешочек ко мне. – Она вполне может быть вашей родственницей. Тут другая печаль – куда девать фрегат, он же будет за ним охотиться! И стоит ли нам сегодня ложиться спать?

Тут поднялась Ника, взяла ножик и с размаху вонзила его в дверь. Затем вынула из стола другой ножик, открыла кладовку, где обнаружилась еще одна, забеленная, давно не открывавшаяся дверь, и воткнула его туда.

– Вот! Теперь сюда никакая нечисть не залезет. А что касается фрегата – я завтра отвезу его в монастырь к матушке Евдокии. Там он будет в безопасности.

– К какой еще Евдокии? – не поняла я.

– Этого вам знать не нужно. Есть вещи, не зная которых, легче жить. А теперь, дамы и господа, пора спать, а то уже светает.

Сашке она предоставила диван в гостиной. Едва его голова коснулась подушки, как он тут же отключился. Я накрыла его сверху пледом, какое-то время смотрела на его худое, измученное лицо и прошептала:

– Не бойся, здесь ты в полной безопасности.

– Ну что, Лилька, помнишь ту гадалку? – усмехнулась Ника. – Вот тебе и черное сердце.

– Бред все эти гадания! Я Вадима вовсе не любила, это действовали злые чары! Но теперь, когда я знаю, что он на самом деле не человек, а воплощенная Тень, они больше не подействуют. И зеркальце твое я ношу и не снимаю!

– А я разве о Вадиме говорю? – она ехидненько покосилась на Сашу.

– Ах ты!.. Ты на что намекаешь?

– На то, что о Вадиме ты теперь и не вспомнишь, ему нашлась более подходящая замена.

– Ну и нашлась, ну и что! – я дерзко подняла подбородок. – Но где ты тут видишь черное сердце? Никакое проклятие не сделает человека плохим, если он сам того не захочет. Вилор твой тому подтверждение, а тебе сердечко досталось не черное!

– Это да…

– А значит – бред все эти гадания!

– Бред так бред. Ложись спать.

Утром мы вышли из дома втроем. Я провожала Сашу на автобус – его мама жила на другом конце города. Мы по очереди несли кошку в «котовозке», болтали о разных разностях и не могли наговориться. Я подозревала, что мое провожание продлится до самого его дома.

А Ника шла рядом и несла плотно упакованный фрегат. Ее путь лежал на вокзал. Мы добросовестно проводили ее до электрички, посадили в вагон и убедились, что никаких сомнительных личностей туда не вскочило.

– Славная девушка, – глядя ей вслед, произнес Саша.

– Ага. Если дружишь с Никой Черной, то можно в жизни ничего не бояться. Знал бы ты, сколько ей приходилось сражаться со всякой нечистью.

– Оно и видно, про меня она сразу почуяла, кто такой.

– Да что ты такое говоришь! Ты остался человеком, несмотря ни на что! Слушай, – поспешила я сменить тему, – а что случилось с твоими друзьями? Где, к примеру, Ленька?

– Ленька? – Саша огляделся вокруг и указал на афишную тумбу. – А вот он.

Со свежей афиши улыбался во весь рот известный певец Ленечка Клубничкин.

– Так это он?!

– Да. А что, многие из нас стали известными людьми. И ты думаешь, Хозяин Теней один такой? Я знаю, что где-то есть и другие, страшнее и злее. Понятие «продать душу дьяволу» не просто так ведь появилось. Методы у них разные, а результат один – вот такие люди, чьи души проданы.

Я поспешила увести его от этой афиши и сменить тему разговора. Как и предполагала, в автобусе мы ехали вместе…