Мое прекрасное искупление Макгвайр Джейми
Томас поднял подбородок.
— Начну слушать тогда, когда начнешь и ты.
— Мы можем поговорить позже, — сказала я, закрывая глаза и притягивая его к себе, чтобы мои губы смогли дотянуться до его губ. Он схватил меня за запястья и удерживал на расстоянии.
— Я понимаю, что в эти выходные мы находимся в сложной ситуации, но я устал играть с тобой в игры. Я не хочу больше притворяться. Я просто хочу тебя.
— Я стою прямо перед тобой, — Я всем телом прижалась к нему, чувствуя, как его эрекция упирается мне в низ живота. Его дыхание прервалось, и он закрыл глаза, вода стекала с его волос по лицу, прежде чем стечь по носу на его подбородок.
— Но ты останешься? — он посмотрел на меня сверху вниз.
Я нахмурилась.
— Томас…
— Ты останешься? — снова спросил он, подчеркивая последнее слово.
— Уточни пожалуйста.
Он сделал шаг назад, и все очарование ушло. Он протянул руку и опустил рычаг, и тогда ледяная вода полилась на нас. Томас прижал ладони к стене и позволил струям воды попадать на него, а я визжала, пытаясь уцепиться за дверь, чтобы убежать.
Я оттолкнулась и поскользнулась, упав на колени. Томас выскочил и подбежал ко мне.
— Боже! Ты в порядке?
— Да, — сказала я, растирая локоть, а затем и колено. Томас схватил полотенце, которое было сложено у двери душа, и накинул его мне на плечи, затем он взял другое с вешалки и обернул его вокруг своей талии. Он покачал головой.
— Что-нибудь задето?
— Только моя гордость.
Томас вздохнул и затем поднял мою руку, чтобы взглянуть.
— Как колено? — спросил он, наклоняясь вниз. Я вытянула вперед то, на которое упала, и он осмотрел его.
— Я просто первоклассный придурок, — сказал он, почесывая мокрые волосы.
— Есть над чем поработать, — Я наполнила щеки воздухом и затем выдохнула. Спустя несколько секунд неловкой тишины, я оставила его одного в ванной чтобы взять зубную щетку, потом вернулась. Томас снял крышку с тюбика зубной пасты. Я протянула щетку, и он выдавил тонкую линию на щетинки, потом проделал то же самое со своей щеткой.
Мы сполоснули наши щетки, и затем я уставилась в зеркало его школьной ванной. На мне были тонкие полотенца в цветочек, и мы вместе над одной раковиной чистили зубы. Это было так по-домашнему и в то же время последние десять минут были такими неловкими, что было очень трудно наслаждаться этим.
Я наклонилась, чтобы прополоскать рот и сплюнуть, и Томас сделал то же самое. Он усмехнулся и использовал свой палец, чтобы убрать пятнышко зубной пасты с моего подбородка, а затем нежно взял в руки моё лицо. Его улыбка исчезла.
— Я восхищаюсь твоей способностью тщательно изучать каждую деталь, но почему ты анализируешь все это? — грустно спросил он, — Почему мы не можем просто попробовать?
— У вас с Камиллой не все решено, Томас. Сегодня вечером ты дал ясно это понять. И только что ты попросил меня остаться с тобой в Сан-Диего. Эту просьбу, мы оба знаем, я сдержать не смогу и не стану. Это совершенно правильно для тебя, хотеть чего-то стабильного после всего, что случилось, но я не могу пообещать, что не продолжу строить карьеру в федеральных органах.
— Что, если я предоставлю тебе гарантии? — спросил он.
— Какие? Не говори мне о любви. Мы познакомились в прошлом месяце.
— Мы не такие как все, Лиис. Мы каждый день проводим вместе, иногда весь день, а затем вечера и выходные дни. Если подсчитать, то мы вместе почти все время.
На мгновение я задумалась об этом.
— Престань все обдумывать. Тебе нужны гарантии? Я не просто наугад говорю, Лиис. Я любил и раньше, но то, что я чувствую к тебе, в тысячу раз сильнее.
— У меня к тебе тоже чувства. Но их не всегда достаточно.
Я закусила губу.
— Я боюсь… что если у нас ничего не получится, работа станет ужасной. А я не смогу принять это, Томас, потому что я люблю свою работу.
— Я тоже люблю свою работу, но это стоит того, чтобы рискнуть.
— Ты точно не знаешь.
— Я знаю, что не будет скучно. Я знаю, что никогда не буду завидовать твоему карьерному росту, даже если тебе придется менять место. Может быть, я устану от Сан — Диего. Мне нравится Вашингтон.
— Ты поехали бы в Вашингтон, — сказал я без эмоций.
— До этого еще куча времени.
— Вот почему я не могу пообещать, что останусь.
— Я не хочу, чтобы ты обещала мне остаться в Сан — Диего. Я просто хочу, чтобы ты осталась со мной.
Я сглотнула.
— Ох. Тогда… Я могла бы… наверное, сделать это, — сказала я и мои глаза просканировали маленькую комнату.
— С притворством покончено, Лиис, — Томас сделал шаг ко мне и нежно снял с меня полотенце. Оно упало на пол, а затем он потянул и своё, — Скажи это, — сказал он и его голос был низким и командным. Он обхватил руками каждую сторону моего лица. Он наклонился и остановился в меньше, чем сантиметре от моих губ.
— Хорошо, — прошептала я.
— Что хорошо? — он прижался своими губами к моим. Его пальцы запутались в моих волосах и затем он притянул меня к своему телу. Он сделал шаг, направляя меня назад, пока моя спина не столкнулась со стеной. Я ахнула, и его язык скользнул в мои приоткрытые губы, он нежно сталкивался с моим, как будто искал ответ. Томас отстранился, оставив меня задыхаться и жаждать снова почувствовать этот вкус.
— Хорошо, — Я дышала, не стыдясь мольбы в своем голосе, — Мы можем прекратить притворяться. — он поднял меня, и я обернула ноги вокруг его задницы. Он держал меня достаточно высоко, чтобы я могла почувствовать кончик его твёрдости своей нежной, розовой кожей между моими бедрами.
Я вцепилась в его плечи, готовя себя к подавляющим чувствам, которые он посылал по моему телу после той ночи, когда мы впервые встретились. Просто, если он опустит меня ещё на дюйм, он удовлетворит все мои фантазии за последние три недели.
Но он не двигался. Он чего — то ждал. Я коснулась губами его уха, затем прикусила губу в ожидании того, что я собираюсь сказать и к чему это приведёт.
— Мы можем перестать притворяться, сэр.
Томас расслабился, и затем медленными, размеренными движениями опустил мое тело вниз. Я замычала в ту секунду, как он вошел в меня, с моих губ сорвался сладкий стон, и затем он наполнил меня всей своей длиной. Я плотно прижалась своей щекой к его, пока мои ногти впивались в кожу его мощных плеч. С небольшим усилием, он поднял меня и затем снова опустил, при этом застонав.
— Черт побери, — сказал он просто, закрыв глаза.
Каждый толчок становился более ритмичным, отправляя искры самой замечательной и невероятной боли сквозь каждый нерв в моем теле. Он старался быть тихим, но с каждой минутой его приглушенные стоны становились все громче.
— Нам нужно…черт возьми, — выдохнул он.
— Не останавливайся, — взмолилась я.
— С тобой слишком хорошо, — прошептал он, опуская меня на ноги.
Прежде чем я могла запротестовать, он развернул меня и прижал к стене.
Моя грудь и ладони плотно прилегали к ней, и я расплылась в улыбке.
Томас приложил руку к моей щеке, и я повернулась как раз достаточно, чтобы поцеловать кончики его пальцев. Затем я приоткрыла рот, чтобы впустить внутрь один палец. Я слегка его пососала, и он вздохнул.
Он нежно провел большим пальцем по моему подбородку, шее, затем плечу. Оттуда он скользнул ладонью по моей спине, повторяя все изгибы тела, и расположился между моих бедер. Он слегка надавил на одну ногу, отодвигая ее в сторону. Я охотно раздвинула ноги и расположила ладони на стене, собираясь с духом, когда он резко схватил мои бедра.
Он медленно вошел в меня и затем стал едва уловимо двигать бедрами, наслаждаясь теплым ощущением внутри меня.
Одной рукой он схватил мое бедро, а другую направил к самой чувствительной части моей кожи. Он начал медленно водить средним пальцем по кругу, затем резко вышел из меня и застонал, когда снова направил ко мне свои бедра.
Я наклонилась, прижимаясь к нему спиной, позволяя Томасу погрузиться в меня так глубоко, как он этого захочет. С каждым толчком его сильные пальцы вжимались в мои бедра, и я становилась все ближе к пределам наслаждения.
Я закусила губу, чтобы не закричать, и как только на моей коже выступил пот, мы вместе взорвались.
Глава 18
Я потянулась через голую грудь Томаса, чтоб выключить назойливый звук, исходящий от его телефона. Это движение отдалось болезненными ощущениями, и я почувствовала припухлость у себя между ног после нескольких часов занятия сексом этой ночью. Я положила голову ему на живот, улыбаясь промелькнувшим в голове воспоминаниям.
Томас потянулся, его ноги были слишком длинными для этой кровати. Простыни зашуршали, когда он пошевелился, и я провела пальцами по его мягкой коже, окруженная безделушками и наградами из его детства.
Он посмотрел на меня сонными глазами и улыбнулся. Притягивая меня к себе до тех пор, пока мы не оказались лицом к лицу, он двумя руками обхватил меня за плечи, зарываясь лицом в изгибе моей шеи.
Я поцеловала его в макушку и замурчала от полного удовлетворения. Еще никто не заставлял меня чувствовать себя так хорошо из-за того, что было неправильным.
— Доброе утро, детка, — сказал Томас, его голос был натянутым и хриплым. Он потерся своей ступней о мою, аккуратно убирая запутанные волосы с моего лица.
— Я, наверное, не должен обсуждать это, но будучи женщиной, замужем за своей карьерой…
— Да, — сказала я, — Я принимаю противозачаточное средство и оно эффективно на протяжении пяти лет.
Он поцеловал меня в щеку.
— Просто проверяю. Должно быть, я немного увлекся прошлой ночью.
— Я не жалуюсь, — сказала я, устало улыбнувшись, — Самолет вылетает через четыре часа.
Он снова потянулся, все еще держа свою руку согнутой вокруг моей шеи. Он притянул меня к себе и поцеловал в висок.
— Если бы эти выходные не были так важны, я бы заставил тебя остаться со мной в кровати на весь день.
— Мы можем сделать это, когда вернемся в Сан Диего.
Он сжал меня в объятьях.
— Значит ли это, что ты наконец — то доступна?
Я обняла его в ответ.
— Нет, — сказала я, улыбаясь на его реакцию, — Я кое с кем встречаюсь.
Томас откинул голову на свою подушку, чтоб посмотреть мне в глаза.
— Вчера вечером, после разговора с Камиль, я понял… те отношения не сложились не из — за работы. Это произошло из — за того, что мы не достаточно вкладывались в них.
Я посмотрела на него с поддельным подозрением. — Ты инвестируешь в меня?
— Я отказываюсь давать тебе эту информацию, но только той целью, чтобы не отпугнуть тебя своим ответом.
Я покачала головой и улыбнулась.
Он прикоснулся к моим волосам.
— Мне нравится этот взгляд на твоем лице.
Я закатила глаза.
— Замолчи.
— Я абсолютно серьезно. Никогда не видел тебя такой красивой, и это о чем — то говорит. Когда я впервые увидел тебя…то есть, в тот самый момент, когда я посмотрел на тебя, сидя на стуле возле барной стойки и увидел твое лицо, я запаниковал спрашивая себя как, черт побери, я собирался привлечь твое внимание, а потом начал переживать о том, как мне его удержать.
— Ты привлек мое внимание на работе, на следующий день.
Томас выглядел пристыженно.
— Меня не очень часто удается удивить. Должно быть, я был еще большим придурком чем обычно, пытаясь сделать так, чтоб никто ничего не узнал. А затем, когда до меня дошло, что я подвергаю тебя опасности…
Я дотронулась пальцем до его губ, а затем осознала, что могу поцеловать их, если захочу. Я сразу же воспользовалась этой возможностью. Его губы были мягкими и теплыми, и мне было трудно отстраниться, но даже когда я попыталась, Томас положил руку мне на щеку, удерживая меня и лаская мой язык своим.
Боже мой, он был совершенным. Я мысленно отругала себя за то, что ждала так долго, чтоб позволить себе насладиться им.
Когда он наконец — то отпустил меня, то отстранился лишь на несколько сантиметров, проводя своими губами по моим.
— Я всегда был жаворонком, но я понятия не имею, как мне вылезти из этой кровати, когда в ней лежишь ты.
— Томми! — крикнул снизу Джим, — Тащи сюда свою задницу и приготовь омлет твоей мамы!
Томас моргнул.
— Эта мысль сама только что пришла мне в голову.
Я надела свободную майку и длинную юбку. Томас сначала надел через голову белую футболку с V — образным вырезом, а затем шорты цвета хаки.
Он потер руки.
— Холодно, чёрт побери, — сказал он, просовывая руки в свою спортивную кофту, — Но я не хочу умереть от жары, когда мы выйдем из самолета в аэропорту Шарлотта — Амалия.
— У меня была та же идея, — сказала я, надевая свой свитер.
— У меня должна быть… — Он открыл свой шкаф и снял что — то с вешалки, прежде чем отдать это мне.
Я взяла серую толстовку с капюшоном, с темно — синей надписью УШЭ ДИКИЕ КОТЫ. Она была среднего мужского размера.
— Когда ты ее носил? Когда был ребенком?
— Когда был студентом первого курса. Можешь надеть ее.
Я сняла свой свитер и натянула через голову его толстовку, чувствуя себя невероятно глупо из-за того, как по-дурацки я в ней выгляжу.
Мы упаковали несколько вещей, которые вытащили из нашего багажа, а потом Томас снес наши чемоданы вниз, пока я расчёсывала свои спутанные после секса волосы. Я заправила постель и собрала грязное белье, но прежде чем уйти, я в последний раз оглядела комнату. Она была начальным пунктом того, что должно было произойти, чем бы это ни было.
Я спустилась по лестнице, улыбаясь Томасу, стоящему напротив плиты и его отцу, держащего соль и перец.
Джим пожал плечами.
— Никто, кроме Томми, не умеет готовить омлет так, как Диана, поэтому я ем его, когда есть такая возможность.
— Как-нибудь я обязательно попробую этот омлет, — сказала я, улыбаясь еще шире, когда Томас повернулся и подмигнул мне, — Где у вас прачечная?
Джим поставил специи на стол и радушно подошел ко мне.
— Позволь мне.
У меня было странное чувство относительно того, чтоб отдать Джиму эти полотенца, в основном потому, что они были последними вещами, которые были на нас с Томасом, перед тем как у нас был лучший секс в моей жизни, но я не хотела спорить или объяснять, и поэтому отдала их ему.
Я подошла к Томасу и обвила руками его талию.
— Если бы я знала, что ты умеешь готовить, мне бы пришлось больше времени провести наверху.
— Мы все умеем готовить. Меня научила мама, а я научил парней.
Масло в сковородке треснуло, попав мне на руку. Я отдернула ее, а затем затрясла ею.
— Ау!
Томас кинул лопатку на стол. Он взял мою руку в обе свои и изучал ее.
— Ты в порядке? — спросил он. Я кивнула.
Он поднес костяшки моих пальцев к губам и нежно поцеловал все четыре. Я наблюдала за ним, потрясенная тем насколько он отличался здесь от того мужчины, которым он был в офисе. Никто бы в это не поверил, если бы увидели его стоящего на отцовской кухне, готовя и целуя повреждения на моей руке.
— Ты тоже один из парней, — сказала я, когда он отвернулся проверить готовность омлета.
— Я говорил ему об этом годами, — сказал Джим, возвращаясь из холла. Ты бы видела, как он одевал Трентона в его первый день в садике. Он был убежден, что нужно сюсюкаться с ним так, как это бы сделала мама.
— Я искупал его перед сном, а он проснулся грязным, — Томас нахмурился, — Мне приходилось вытирать его лицо четыре раза, прежде чем он шел до автобуса.
— Ты всегда заботился о них. Не думай, что я не замечал этого, — сказал Джим, дрожащим от раскаяния голосом.
— Я знаю, что ты замечал, папа, — сказал Томас, очевидно чувствующий себя некомфортно из — за разговора.
Джим скрестил руки над своим большим животом, сначала указав на Томаса, а затем прикоснувшись пальцем к своим губам.
— Ты помнишь первый день Трэвиса? Все вы вышибли дух из Джони Банконича за то, что он заставил Шепли плакать.
Томас прыснул со смеху.
— Помню. Многие дети получили свои первые фингалы под глазом от одного из братьев Мэддокс.
Джим гордо улыбнулся.
— Потому что вы, парни, защищали друг друга.
— Так и было, — сказал Томас, наклоняясь над омлетом в сковороде.
— Нет ничего, с чем бы вы не могли справиться вместе, — сказал Джим, — Ты бы вышиб дух из одного из своих братьев, а затем вышиб дух из кого — то другого, кто бы смеялся над тем, что ты надрал задницу своему брату. Нет ничего, что вы могли бы сделать, чтоб изменить то, как много вы значите друг для друга. Просто помни об этом сынок.
Томас долго смотрел на своего отца, а затем откашлялся.
— Спасибо, папа.
— У тебя прелестная девушка, и, думаю, она умнее тебя. Не забывай и об этом тоже.
Томас положил омлет Джима на тарелку и протянул ее ему.
Джим похлопал Томаса по плечу и понес свою тарелку в столовую.
— Хочешь? — спросил Томас.
— Думаю, я выпью кофе в аэропорту, — сказала я.
Томас усмехнулся.
— Ты уверена? Я готовлю потрясающий омлет. Ты не любишь яйца?
— Люблю, просто еще слишком рано, чтобы есть.
— Хорошо. Тогда я как-нибудь приготовлю тебе омлет. Камиль ненавидела яйца… — Он умолк, моментально сожалея о сказанном, — Не знаю, почему, черт возьми, я это только что сказал.
— Потому что ты думал о ней?
— Просто это внезапно пришло мне в голову, — Он огляделся, — Нахождение здесь делает со мной странные вещи. Такое чувство, что у меня раздвоение личности. А ты чувствуешь себя по-другому, когда приезжаешь домой к родителям?
Я качаю головой.
— Я остаюсь такой же, куда бы ни поехала.
Томас обдумал это, а затем кивнул, опуская взгляд.
— Наверное, нам уже пора ехать. Пойду посмотрю как там Тэйлор.
Он поцеловал меня в щеку, а затем развернулся влево и пошел по коридору. Я неторопливо вошла в столовую, отодвигая стул рядом с Джимом. Стены были украшены фишками для игры в покер и фотографиями собак и людей, играющих в покер.
Джим наслаждался омлетом в тишине, с нежным взглядом на лице.
— Странно, что еда может напоминать мне о моей жене. Она чертовски хорошо готовила. Чертовски хорошо. Когда Томас делает мне один из ее омлетов, то кажется будто бы она все еще здесь.
— Должно быть, вы скучаете по ней, особенно в такие дни как сегодня. Когда по расписанию улетает ваш самолет?
— Я уезжаю позже. Я поеду вместе с Трентом и Ками. И с Тэйлором тоже. У нас один и тот же рейс.
Ками. Мне было интересно, почему Томас не называл ее так.
— Хорошо, что все мы можем по очереди добраться на машине до аэропорта.
Томас и Тэйлор стояли возле входной двери.
— Ты идешь, детка? — крикнул Том.
Я встала.
— Увидимся вечером, Джим.
Он подмигнул мне, и я быстро направилась к двери. Том держал ее открытой для меня и Тэйлора, а затем мы пошли к машине Трэвиса.
До рассвета было два часа, и весь город Икинс, казалось, все еще спит. Единственным звуком был скрип наших ботинок от замерзшей на траве росы. Я засунула свои руки в передние карманы толстовки и задрожала.
— Извини, — сказал Тэйлор, нажимая на кнопку сигнализации и кнопку открытия багажника.
Томас открыл для меня заднюю дверь, а затем понес чемоданы к багажнику.
— Мне нужно было прогреть машину, — сказал Тэйлор, вставая возле своей открытой двери. — Да, это было бы неплохо, — сказал Томас, загружая сначала наши чемоданы, а затем Тэйлора.
— Я не мог заснуть прошлой ночью. Я волнуюсь, что Фэлин не явится.
Тэйлор сел за руль и ждал пока сядет Томас.
Он завел машину, но не стал включать фары, пока мы не выехали с подъездной дороги, так чтоб они не светили в дом отца. Я улыбнулась его неосознанному милому жесту.
Подсветка приборной панели осветила лица Томаса и Тэйлора тусклым зеленым светом.
— Она явится, — сказал Томас.
— Думаю, мне стоит рассказать ей о той цыпочке из бара, — сказал Тэйлор, — Это гложет меня.
— Плохая идея, — сказал Томас.
— Ты думаешь, он не должен говорить ей? — спросил я.
— Нет, если он хочет удержать ее.
— Я не изменял ей, — сказал Тэйлор. — Она сама набросилась на меня.
Томас посмотрел на него с раздражением.
— Ей неважно то, что она рассталась с тобой. Ты должен был сидеть дома, думая о способах, как вернуть ее обратно.
Тэйлор покачал головой.
— Так и было, а затем я начал чувствовать себя так, будто бы схожу с ума, поэтому я купил билет на самолет до Сан-Диего.
Томас покачал головой.
— Когда же вы, придурки, усвоите, что вы не можете пойти и переспать с кем — то другим в ту же секунду, как вас отвергли? Это не поможет тебе чувствовать себя лучше. Ничто не поможет лучше, чем время.
— Это то, что помогло тебе чувствовать себя лучше? — спросил Тэйлор.
Я затаила дыхание.
Томас вытянул шею и бросил взгляд назад на меня.
— Наверное, сейчас не самое лучшее время для разговора, Тэйлор.
— Извини. Просто… Мне нужно знать — в случае если она не явится. Я не могу снова проходить через это, чувак. Это похоже на смерть. Лиис, ты знаешь каково это расстаться с кем — то?
— Я, эм… Мое сердце еще не было разбито.
— В самом деле? — спросил Тейлор, глядя на меня в зеркало заднего вида.
Я кивнула.
— Я не часто встречалась с парнями в средней школе, но этого можно избежать. Можно проанализировать поступки и увидеть признаки, которые указывают на конец отношений. Не так уж сложно вычислить риск.
— Ничего себе, — сказал Тейлор, глядя на Томаса, — У вас с ней особенные отношения.
— Лиис еще нужно понять, что дело не в математике, — сказал Томас с улыбкой, — Любовь — это не какие — то подсчеты или признаки в поступках. Это просто происходит, и ты не можешь это контролировать.
Я нахмурился. За последние три недели у меня сложилось некоторое представление о Томасе, и становилось очевидным, что он становился тем, к кому я должна была привыкнуть.
— Значит ты встречалась лишь с теми парнями, которые не вызывали у тебя очень сильных чувств, — сказал Тэйлор.
Читать бесплатно другие книги:
