Мое прекрасное искупление Макгвайр Джейми

Глава 17

Томас распахнул глаза и посмотрел прямо на меня. Он отпустил Камиль и, даже не попрощавшись с ней и ни разу не обернувшись, прошел мимо нее, захватив бутылку воды по пути к нам с Джимом.

— Хорошенько допросил ее без меня? — спросил Томас.

— Не так хорошо, как это сделал бы ты, я уверен, — Джим повернулся ко мне, — Томасу следовало бы стать детективом.

Несмотря на неловкую близость к правде, я улыбнулась.

У Томаса тоже было странное выражение лица, но затем оно смягчилось.

— Хорошо проводишь время, милая?

— Пожалуйста, скажи мне, что это было прощанием, — сказала я, и даже не старалась говорить так, чтобы Джим не слышал. Это было честным требованием, которое я могла бы предъявить, не затронув при этом наше прикрытие.

Томас нежно взял меня за руку и повел меня к свободному углу комнаты.

— Я не думал, что она так сделает. Мне жаль.

Я почувствовала, как рассыпается моя улыбка.

— Если бы ты только мог видеть это моими глазами. И потом слышать слова о том, что она в прошлом, так, как слышу это я.

— Она просила прощения, Лиис. Что мне еще было делать?

— Ну не знаю…выглядеть не таким разбитым? — Он уставился на меня молча.

Я закатила глаза и потянула его за руку.

— Давай вернемся на вечеринку.

Он отпрянул.

— Но я действительно разбит, Лиис. Правда. То, что случилось, чертовски грустно.

— Отлично! Пойдем! — сказала я с фальшивым возбуждением и сарказмом.

Я обошла его, задев плечом. Но он схватил мое запястье и притянул к себе. Он держал мою руку у своей щеки и потом развернул ее, чтобы поцеловать мою ладонь, закрыв глаза.

— Это грустно, потому что кончено, — сказал он мне в руку, и я ощутила его теплое дыхание на коже. Он повернулся и посмотрел мне в глаза, — Это грустно, потому что я сделал выбор, который изменил мои отношения с братом навсегда. Я сделал больно и ей, и Трентону, и себе. Самое ужасное то, что я думал, будто это оправдано, но теперь, боюсь, все было впустую.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я.

— Я любил Камиль, но не так. Не так как тебя.

Я осмотрелась.

— Прекрати, Томас. Тебя никто не слышит.

— А ты слышишь? — спросил он. Когда я не ответила, он отпустил мою руку, — Что? Что мне сказать, чтобы убедить тебя?

— Продолжай говорить мне о том, как ты грустишь по поводу скорого расставания с Камиль. Уверена, что когда-нибудь это сработает.

— Ты слышала только мои слова о том, что это грустно. Ты проигнорировала часть о том, что все кончено.

— Ничего не кончено, — сказала я, усмехнувшись, — И никогда не закончится. Ты сам сказал. Ты всегда будешь любить ее.

Он указал в противоположный конец комнаты.

— То, что ты там видела, то было прощанием. Она выходит за моего брата.

— Еще я видела, как вам обоим больно.

— Да! Это больно! Чего ты от меня хочешь, Лиис?

— Я хочу, чтобы ты больше ее не любил!

В это время как раз была пауза между песнями, и все обернулись в нашу сторону. Камиль и Трентон говорили с другой парой, и Камиль выглядела такой же униженной, как и я. Она заправила волосы за ухо, и затем Трентон повел ее к столу с тортом.

— Господи, — прошептала я, прикрывая глаза.

Томас посмотрел за наши спины и опустил мою руку, мотая головой.

— Все нормально. Не волнуйся о них.

— Я так себя не веду. Это на меня не похоже.

Он с облегчением выдохнул.

— Понимаю. Так уж мы влияем друг на друга.

Я не только была сама не своя рядом с Томасом, но он еще и заставлял меня испытывать чувства, которые я не могла контролировать. Внутри меня кипела злость. Если бы он хоть немного знал меня, то понял бы, что перепады настроения для меня недопустимы.

Рядом с Джексоном я могла контролировать свои чувства. Я бы и не вздумала кричать на него во время вечеринки. Он был бы шокирован, увидев, как я выхожу из себя.

С Томасом я была совершенно другой. Здравый смысл говорил мне одно, а сердце и Томас заставляли чувствовать совсем другое.

Такие неожиданные сцены пугали меня до чертиков. Пришло время обуздать свои эмоции. Ничто так меня не пугало, как сердце, пытающееся мной манипулировать.

Когда толпа отвернулась, я натянула улыбку и подняла подбородок, встречаясь взглядом с Томасом.

Тот нахмурился.

— Что с тобой? Почему ты улыбаешься?

Я прошла мимо него.

— Я же говорила тебе, что ты не заметишь разницы, — Томас последовал за мной обратно на вечеринку. Он стоял у меня за спиной, а затем обнял за талию и уткнулся щекой в изгиб моей шеи. Когда я не отреагировала, он прижался губами к моему уху, — Все становится таким размытым, Лиис. Было ли это только ради шоу?

— Я работаю. Ты ведь кажется тоже? — в горле образовался ком. Это было лучшей ложью, которую я когда-либо произносила, — Вау! — сказал он, прежде чем отпустить меня и пойти прочь.

Томас стоял между Джимом и другим мужчиной. Я не была уверена, но скорее всего это был дядя Томаса. Они с Джимом были очень похожи. Очевидно, что ДНК Мэддоксов была доминантной, совсем как их семья… и мужчины.

Кто — то выключил музыку, а затем и свет. Я стояла одна, в кромешной тьме.

Дверь открылась, и через несколько секунд тишины, с порога кто — то сказал “Ох…” Включился свет, и мы увидели Трэвиса с парнем, которым, скорее всего, был Шепли. Они стояли у двери и щурились, пока их глаза привыкали к свету.

— Мои поздравления!

— Девчонка!

— Молодец, Бешеный Пес!

Я изучала Трэвиса, пока он всех приветствовал. Далее последовало много похлопываний по плечу, мужских объятий, пока все вокруг аплодировали и громко смеялись. Вышел полуголый Трентон и расплылся в улыбке.

Томас и Джим мотнули головой при виде этого.

Камиль стояла перед толпой, которая окружала Трентона, и без конца одобряюще смеялась. Меня охватил гнев. Десять минут назад она вешалась на Томаса, сожалея об их разрыве. Она мне не нравилась. Я не понимала, почему не один, а целых два Мэддокса запали на неё. Когда песня закончилась, Трентон подошёл к Камиль, поднял её и закружил в воздухе. Когда он опустил её, она обернула руки вокруг его шеи и поцеловала.

В динамиках заиграла другая песня и несколько женщин вытащили своих мужчин на скромный танцпол. Некоторые мужчины присоединились к ним, и это смотрелось просто глупо. В это время Томас был зажат между отцом и дядей и только один раз взглянул на меня. Он злился и имел на это полное право. Я мысленно дала себе пощечину. Не представляю, как он себя сейчас чувствовал.

Я стояла там и смотрела на Камиль каждый раз, когда она привлекала внимание к себе, и думала о том, как плохо обошлась с Томасом. Он не просто играл свою роль. Он проявил интерес ко мне, еще до того, как мы уехали на задание. В любом случае, я хуже Камиллы. По крайней мере, она не мучает его сердце, зная, что оно уже разбито.

Нужно было держаться профессионально. Однажды, мне придется выбирать между Томасом и отделом, и я выберу работу. Но каждый раз, когда мы остаемся наедине, каждый раз, когда он прикасается ко мне и то, что я чувствую, когда вижу их с Камиль, я знаю, что мои чувства слишком сильны, чтобы их игнорировать.

Вэл говорила мне быть с Томасом прямолинейной, но он бы этого не принял. Мои щеки покраснели. Я была сильной и умной женщиной. Я определяла проблему, находила решение и доносила его до окружающих.

Я вздохнула. Я кричала на его почти перед всеми его друзьями и семьей. Он смотрел на меня, будто я была сумасшедшей.

Была ли я такой на самом деле?

Он сказал мне, что все кончено, но ведь чувства не могли просто так измениться. Джим говорил, что Камиль — это прошлое Томаса, и это было правдой. Но я не могла смириться с тем, что Томас по ней скучал или все еще любил. Что мне было нужно, так это чтобы он наконец со всем этим распрощался, и решение проблемы было полностью в его руках. Такая просьба была далеко не безрассудной, но могла стать невыполнимой. Все не от меня зависело. От Томаса.

Впервые за свою взрослую жизнь, я была втянута в ситуацию, которую не могла контролировать, и мой желудок скрутило. Я посмотрела на Томаса и снова поймала его взгляд на себе. Наконец, я подошла к нему, и его плечи расслабились. Я просунула руки за его спину и обняла, прижавшись щекой к нижней части его грудной клетки.

— Томас… — он коснулся губами моих волос.

— Да?

Кто — то выключил музыку, и Трентон подошёл к Камиль. Он взял ее за обе руки и потянул в центр комнаты. Он опустился на одно колено и поднял маленькую коробочку. Томас отстранился от меня и засунул руки в карманы, переминаясь с ноги на ногу. Затем он наклонился, чтобы прошептать мне на ухо.

— Мне жаль, — он сделал несколько шагов назад, затем спокойно пошёл вдоль задней стенки, прокрался через толпу, пока не дошёл до выхода. После того, как он в последний раз взглянул на Камилль, которая прикрыла рот рукой и кивнула, Томас открыл стеклянную дверь, ровно настолько, чтобы проскользнуть наружу.

Джим посмотрел вниз, а затем на меня.

— Это было бы тяжело для любого мужчины, — все аплодировали, и Трентон встал, чтобы обнять свою невесту. Толпа окружила их.

— Представляю, как нелегко и тебе, — снова произнес Джим, слегка похлопывая меня по плечу. Я с трудом сглотнула и посмотрела на стеклянную дверь.

— Увидимся дома, Джим. Было очень приятно встретиться с вами, — я обняла отца Томаса, а затем поспешила на парковку.

Мой свитер был не таким теплым для ранних весенних похолоданий на Среднем Западе. Я сильнее укуталась в трикотаж и скрестила руки, идя по тротуару к задней части отеля.

— Томас? — позвала я.

Пьяный мужчина появился из — за Шевроле, который был явно старше меня. Он вытер рвоту вокруг своего рта и подошел ко мне, спотыкаясь.

— Ты кто? — спросил он, и его язык заплетался.

Я остановилась и вытянула вперед руку.

— Я иду к своей машине. Пожалуйста, отойди.

— Ты останешься здесь, сладкая?

Я изогнула бровь. Его пивной живот и запятнанная рубашка выглядели не очень привлекательно, но он явно этого не замечал.

— Я Джо, — произнес он, прежде чем рыгнуть. Он улыбнулся, полузакрыв глаза.

— Приятно познакомиться, Джо. Вижу, ты довольно много выпил, так что, пожалуйста, не трогай меня. Мне просто нужно дойти до своей машины.

— Где она? — спросил он, поворачиваясь к парковке.

— Вон там, — я указала в случайном направлении, зная, что это все равно не имеет значения.

— Хочешь потанцевать? — спросил он, двигаясь под какую — то музыку у себя в голове.

— Нет, спасибо.

Я отошла в сторону, но он пальцами схватился за мой свитер.

— Куда эт ты так быстр?

Я вздохнула.

— Не хочу причинять тебе боль. Пожалуйста, отпусти.

Он потянул меня за свитер, я схватила его пальцы и завернула их назад. Он закричал от боли и упал на колени.

— Ладно, ладно! — взмолился он.

Я отпустила его руку.

— В следующий раз, когда женщина скажет тебе ее не трогать, будь добр, послушайся. Если бы только запомнил хоть что — то из этого вечера, — Я ткнула пальцем ему в висок — запомни это.

— Есть, мэм, — сказал он, и из его рта выходил белый пар. Вместо того, чтобы попытаться встать, он стал устраиваться поудобнее на земле.

Я застонала.

— Ты не можешь спать здесь, Джо. Тут холодно. Вставай и иди внутрь.

Он поднял на меня свой взгляд.

— Я не помн де моя комнта.

— Ох, черт. Джо! Ты ведь не пристаешь к этой милой девушке? — сказал Трентон, снимая пальто. Он набросил его на плечи Джо и затем помог ему встать, перенимая на себя почти всю массу его тела.

— Она пыталась сломать мою чертову руку! — сказал Джо.

— Наверное, заслужил, пьяный ты говнюк, — сказал ему Трентон. Потом взглянул на меня.

— Ты в порядке?

Я кивнула.

Колени Джо подкосились, и Трентон замычал, водружая упитанного мужчину себе на плечо.

— Ты Лиис, так?

Я снова кивнула. Мне было ужасно неудобно разговаривать с Трентоном, и я очень понимала, почему.

— Отец сказал, сюда пошел Томас. Он в порядке?

— Ты что здесь делаешь? — резко спросил Томас. Он говорил не со мной, а с братом.

— Вернулся посмотреть как ты, — сказал Трентон, меняя положение.

— Какого черта тут происходит? — сказал Тейлор, уставившись на Джо, повисшем на плече Трентона. Он затянулся сигаретой и выдохнул, толстые клубы дыма закружились в воздухе.

— Она пыталась сломать мою чертову руку! — сказал Джо.

Тейлор хихикнул.

— А ты не распускай руки, придурок!

Томас посмотрел вниз на меня.

— Что случилось?

Я пожала плечами.

— Он дотронулся до меня.

Тейлор согнулся пополам, все его тело тряслось от смеха.

Тайлер появился из — за спин Трентона и Тейлора, зажигая сигарету.

— Это похоже на настоящую вечеринку! — Тейлор улыбнулся, — Лиис и тебя толкнула когда ты впервые до нее дотронулся?

Томас нахмурился.

— Заткнись, Тейлор. Нам пора.

Брови Тайлера взметнулись вверх, и он усмехнулся.

— Азиатская красотка Томми знает боевые искусства! — Он рассек несколько раз воздух руками, затем ударил ногой вперед. Томас сделал шаг по направлению к нему, но я коснулась его груди.

Тайлер отступил назад и поднял руки вверх.

— Шутка, Томми. Черт возьми!

Все четверо младших братьев Томаса были очень похожи друг на друга, но немного сбивала с толку идентичность близнецов. У них даже татуировки были одинаковые. Когда они стояли рядом, я не могла сказать, кто есть кто, пока Томас не назвал их имена.

— Что ж, Джо, толстый придурок, — сказал Трентон.

— Поставь меня на землю! — зарычал Джо.

Трентон подпрыгнул, устраивая Джо поудобнее у себя на плече.

— Отведу его в вестибюль, пока он тут не замерз до смерти.

— Помощь нужна? — спросил Томас, — Как рука?

— Затекла немного, — сказал Трентон. Он подмигнул, — Я и не замечаю почти, когда пьян.

— Увидимся завтра, — сказал Томас.

— Люблю тебя, брат, — сказал Трентон, поворачиваясь к входу.

Тома нахмурился и опустил взгляд.

Я коснулась его руки.

— Нам пора, — сказала я Тейлору.

— Хорошо, — сказал Тейлор, — Без проблем. Трэвис уже ушел. Каким нюней он стал все-таки.

Мы вернулись к машине, и Тейлор повез нас через город, поворачивая на многочисленные улицы, пока не въехал на узкую гравиевую дорожку. Фары осветили скромный белый дом с красным крыльцом и грязной дверью с сеткой.

Томас открыл мою дверь, но не протянул руку. Он забрал весь багаж у Тейлора и направился в дом, оглядевшись лишь однажды, чтобы убедиться, что я следую за ним.

— Отец с Трентом навели по случаю порядок во всех комнатах. Можешь спать в нашей старой комнате.

— Отлично, — сказал Томас.

Дверь с сеткой заскрипела, когда Тейлор открыл ее, затем он повернул ручку входной двери, заходя внутрь.

— Твой отец не запирает дверь, когда уходит? — спросила я, следуя в дом Тейлора. Томас кивнул.

— Это не Чикаго.

Я последовала за ним в дом. Мебель была изношена так же, как и ковер, а в воздухе стоял запах плесени, бекона и дыма.

— Спокойной ночи, — сказал Тейлор, — Мой рейс рано утром. Твой тоже?

Томас кивнул.

Тейлор обнял его.

— Увидимся утром. Я наверное уйду около пяти. Трэй сказал, я могу взять Камри, пока он катается с Шепом, — Он уже было пошел по коридору, но обернулся, — Эй, Томми?

— Да? — сказал Томас.

— Круто видеть тебя дважды за один год.

Он пошел дальше по коридору, и Томас опустил взгляд и вздохнул.

— Уверена, он не хотел, чтобы ты чувствовал себя…

— Я знаю, — сказал Томас. Он поднял глаза на потолок, — Наше место там.

Я кивнула, следуя за Томасом по деревянным ступенькам. Они скрипели под нашими ногами. Исполняя горько-сладкую песнь возвращения Томаса. Потускневшие фотографии висели на стенах, и на всех был изображен мальчик с платиновыми волосами, которого я видела в корпоративной квартире Томаса. Затем, я увидела фото его родителей, и ахнула. Было похоже, будто Трэвис сидит с женской версией Томаса. У него были глаза матери.

Он унаследовал все ее черты, кроме челюсти и волос. Она выглядела сногсшибательно, такая молодая и полная жизни. Было трудно представить ее в болезни.

Томас повернулся к дверному проему и поставил в углу комнаты наш багаж. Огромная кровать с железным каркасом стояла в дальнем углу, а деревянное трюмо не вписывалось в обстановку. Трофеи школьных лет Томаса стояли на верхних полках, и фотографии его бейсбольной и футбольной команд висели рядом.

— Томас, нам нужно поговорить, — начала я.

— Мне нужно принять душ. Пойдешь первая?

Я мотнула головой.

Томас открыл свой чемодан, вжикая молнией. Он достал зубную щетку, пасту, бритву, крем для бритья, пару болотно-серых коротких боксеров и синие баскетбольные шорты.

Не сказав ни слова, он исчез в ванной и начал закрывать дверь, но она была не на месте. Он вздохнул и поставил свои вещи на раковину, затем толкнул дверь, пока она не встала ровно в проеме.

— Помощь нужна? — спросила я.

— Неа, сказал он, перед тем как закрыть дверь.

Я раздраженно села на кровати, не зная, как исправить тот бардак, что я натворила. С одной стороны, все было предельно просто. Мы работали вместе. Мы были на задании. Глупо было волноваться о чувствах.

С другой стороны, чувства были. Следующие пару дней Томасу было тяжело. Я практически растоптала его сердце, потому что злилась из-за другой женщины, которая по случайному совпадению сделала то же самое.

Я встала и сняла свитер, уставившись на сломанную дверь. Из — под нее сочился свет в темную спальню, а трубы слегка подвывали, когда из душа лилась вода.

Душевая дверь открылась потом закрылась.

Я закрыла дверь в спальню и затем прислонилась к ней ладонью и ухом.

— Томас?

Он не ответил.

Я открыла дверь, и оттуда выскочил пар.

— Томас? — снова спросила я в узкое пространство.

Он снова не ответил.

Я полностью открыла дверь и затем закрыла за собой. Дверь душевой кабины запотела, и я могла видеть лишь размытую фигуру Томаса. Раковина нуждалась в очистке от известкового налета, а линолеум отходил от пола в углах.

— Это было не ради шоу, — сказала я, — Я ревновала и злилась. Но по большей части просто была напугана.

Он все еще не отвечал, вместо этого намыливал лицо.

— Мне не нравилось быть с Джексоном. Почти с самого начала. Я знала, что тут все по-другому. Я вижу это и чувствую, но по-моему это неправильно, с головой погружаться в новые отношения после того, как я там давно искала возможности побыть одной.

Все еще ничего.

— Но если ты хочешь этого, мне нужно, чтобы с ней все было кончено. Не думаю, что это совсем безрассудно. Как считаешь? — я подождала, — Ты меня слышишь?

Тишина.

Я вздохнула и прислонилась к шкафчику под умывальником с облупившейся краской и ржавыми ручками. Кран протекал, и спустя столько лет, черное пятно от капель образовалось как раз над хромовым кольцом водостока. Я держала большой палец у рта, покусывая кожу у ногтя и стараясь придумать. Что сказать дальше.

Может он не хотел и слышать ничего из того что я собиралась сказать.

Я встала и стянула с себя блузку, потом стащила высокие сапоги. Пришлось слегка потрудиться, чтобы снять свои узкие джинсы, а носки я стянула очень легко. Слава богу я побрила ноги этим утром. Длинные черные пряди волос упали мне на грудь, так что я не чувствовала себя такой уязвимой, и сделала два шага по направлению к душевой.

Я потянула один раз, затем второй. Пока я ее открыла, Томас уже повернулся в мою сторону с закрытыми глазами, пена от шампуня стекала по его лицу. Он вытер его и уставился на меня, затем быстро промыл лицо и посмотрел снова, а его брови потянулись к линии волос.

Я хлопнула за собой дверью.

— Ты меня слушаешь?