Золотая коллекция классического детектива (сборник) Честертон Гилберт
Сыщик и барон распрощались.
Каково же было удивление Винклера, когда, вернувшись домой, он снова увидел на столе фиолетовый конверт.
Распечатав его, молодой человек прочел:
«Многоуважаемый барон!
Несмотря на постскриптум в моем первом письме, Вы все же обратились за помощью к известному сыщику Нату Пинкертону. Дело несколько осложнилось. Впрочем, поставленные Вам условия остаются в силе.
С нижайшим почтением, Уокинг».
Глава 2
Освобождение узницы
Когда ушел барон Винклер, Нат Пинкертон обратился к Бобу Руланду со следующими словами:
– Итак, известный авантюрист Джеймс Уокинг, совершивший весьма ловко и довольно смело (надо отдать ему должное) кражу редчайшего калифорнийского слитка золота в горном музее города Регина, теперь перенес арену своих действий к нам, в Балтимор. В городе Регина полиции не удалось его поймать, но, тем не менее, при совершенно необычных обстоятельствах, о которых я как-нибудь потом расскажу тебе, был сделан слепок пальцев его левой руки. Сейчас он находится у меня и может стать хорошей уликой в раскрытии преступления, связанного с Сюзанной Гренье. Слепок хранится в сейфе моего рабочего кабинета и является одной из ценнейших реликвий в моей криминалистической коллекции.
– Конвертики Уокинга фиолетового цвета. Вы, конечно же, обратили на это внимание, шеф?
– Еще бы. Ну-с, итак, Уокинг в Балтиморе.
– Что вы решили предпринять, шеф?
– Займусь поиском невесты барона Винклера, пропавшей без вести Сюзанны Гренье… Меня интересует, что ты думаешь о господине, попутчике барона?
– Честно говоря, затрудняюсь сказать что-либо определенное, патрон.
Нат Пинкертон ничего не ответил на это, быстро встал и направился к дому, насвистывая мелодию своего любимого вальса из «Принцессы долларов»[73].
Навстречу сыщику вышел его второй помощник – Гайнц Мориссон. Было видно, что он чем-то сильно озабочен.
– Я должен сообщить вам нечто чрезвычайно важное, мистер Пинкертон.
– В чем дело, Гайнц?
– Уокинг в Балтиморе!
– Это нам уже известно, дорогой мой, – сказал, смеясь, Боб Руланд.
– Ну, рассказывай, в чем дело, – перебил Боба Пинкертон.
– Сегодня в поезде я вздремнул немного, а проснувшись на какой-то остановке, увидел рядом с собой сгорбленного старичка в сером клетчатом пальто, который обратился ко мне со словами: «Вы меня не узнаете, мистер Мориссон?» – «Нет, – ответил я. – Кто же вы?» – «Я Уокинг», – и с этими словами он залился громким раскатистым смехом. Я быстро вынул револьвер и бросился к нему, но меня отвлек страшный треск разбитого стекла, как потом выяснилось, – результат брошенного кем-то камня. Когда я обернулся, Уокинга и след простыл. Я уже ничего не мог сделать, потому что поезд тронулся.
– Сыщик всегда должен быть начеку, – нравоучительно заметил Пинкертон.
На следующий день к великому сыщику опять пришел барон Винклер. Он принес два письма: одно было получено от Уокинга вчера, второе только что пришло от Сюзанны Гренье. В нем она писала:
«Дорогой Христофор!
Я нахожусь в подвале часовни возле города Линкольн, как я случайно узнала. За мной постоянно наблюдает мой похититель. Благодаря счастливому стечению обстоятельств мне удалось передать эту записку через крестьянского мальчика-пастуха. Дай Бог, потом смогу все рассказать подробно. Выручай.
Твоя Сюзанна».
– Что тут можно предпринять, мистер Пинкертон? – спросил барон сыщика.
– Вы должны остаться в Балтиморе, чтобы Уокинг или его сообщники, следя за вами, не смогли догадаться, что вы получили от Сюзанны Гренье, вашей невесты, письмо. Я же с Бобом Руландом немедленно отправляюсь в Линкольн. Мориссон переоденется и будет повсюду сопровождать вас, так что вы можете не волноваться за свою жизнь.
– Но объясните мне, пожалуйста, одно обстоятельство: откуда он узнал, что я обратился к вам за помощью? – спросил Винклер.
Нат Пинкертон улыбнулся.
– Старичок в сером клетчатом пальто, с которым вы встретились в поезде, и был Уокинг, известный авантюрист.
– И в руках этого негодяя моя невеста! – еле слышно прошептал Винклер.
Через час великий сыщик и Боб Руланд уже сидели в купе скорого поезда, несущегося в город Омаха; там они должны были пересесть в дилижанс, чтобы попасть в Линкольн, поскольку этот город еще не имел железнодорожного сообщения с другими населенными пунктами. Добравшись до окрестностей Линкольна, сыщики покинули дилижанс и, переодевшись в небольшом сосновом лесочке в одежду рабочих, продолжили путь пешком. У первого же прохожего они спросили, где находится часовня. Тот не замедлил указать на нее.
Часовня стояла у подножия обрывистой скалы. Подойдя ближе, сыщики увидели бурную, порожистую речушку, впадавшую в Платт, приток Миссури. Перейти ее вброд было нельзя, и потому они стали искать переправу. Шагах в ста от часовни находился подвесной мостик, по которому сыщики перебрались на другой берег.
Пинкертон и Руланд подошли к часовне. Она была наглухо закрыта. Штукатурка на покосившихся стенах во многих местах осыпалась, и вообще часовня имела убогий вид, наполовину развалилась и уже мало напоминала церковное строение.
Местность вокруг часовни была пустынная и скалистая. Лишь неподалеку возвышались сосны, одна из которых выделялась своей причудливой формой и зияющим дуплом.
– Вероятно, это и есть та самая сосна, – шепнул Пинкертону Боб Руланд.
Нат Пинкертон в знак согласия кивнул головой и стал осматривать часовню. Вдруг он тихо присвистнул, заметив на одной из заплесневелых досок, которыми было забито окно, свежий отпечаток мужской руки. Пинкертон сразу заключил, что он, несомненно, принадлежал Уокингу.
Затем знаменитый сыщик сделал еще одно не менее важное открытие. Дверь часовни открывалась довольно странным способом: сначала ее надо было приподнять, повернуть ручку, а потом отодвинуть в сторону.
Нат Пинкертон оставил Боба снаружи, а сам, лишь слегка приоткрыв дверь, вошел в часовню. Стены внутри были голыми, лишь на одной из них перед большой иконой висела старая, украшенная узорчатой чеканкой лампада.
Знаменитый сыщик внимательно осмотрел стены, подсвечивая себе электрическим фонариком, стал изучать каменный пол и заметил в углу люк. Пинкертон бросился к нему и открыл его.
Вниз вела каменная лестница. Когда Пинкертон стал спускаться по ней, наверху вдруг что-то щелкнуло и люк захлопнулся. Сыщик посмотрел вниз и увидел поразительной красоты женщину, забившуюся в угол грязного и темного помещения, в котором сильно пахло гнилью.
Это была Сюзанна Гренье.
– Не бойтесь, – сказал сыщик, – я друг Христофора Винклера. Я пришел освободить вас.
Пинкертон кратко рассказал Сюзанне обо всем и принялся осматривать помещение. Стены и пол, как и в часовне, были выстланы каменными плитами, а в стене напротив люка виднелось небольшое квадратное окошко.
За этим окошком, скорее всего, был подземный ход в пещеру, расположенную в одной из скал, находившихся возле часовни.
– Через это окошко я получаю скудную пищу, – сообщила Сюзанна Гренье.
– Вас привели сюда через часовню? – спросил сыщик.
– Не знаю. Человек в маске, который привез меня на автомобиле к часовне, завязал мне глаза платком и втащил сюда. По какому пути он шел, мне неизвестно, – ответила бедная Сюзанна.
В это время в подвале зажегся электрический свет и в окошке показалась молодая, чисто выбритая физиономия.
Сюзанна бросилась к Пинкертону, обняла его дрожащими руками и прошептала:
– Спасите, спасите меня, ради Бога, мистер Пинкертон! Это он!
– Добрый день, дорогой Нат! – крикнул сыщику незнакомец. – И вы, если я не ошибаюсь, не прочь провести время в заточении?
Нат Пинкертон, бросившись к люку, попытался открыть его, но безуспешно.
В этот момент электричество погасло; темноту теперь рассеивал лишь тускловатый свет фонаря сыщика.
– Не трудитесь, мой дорогой, – продолжал между тем незнакомец, – люк открывается лишь сверху, не будь я Уокингом! А пока прощайте! Я направляюсь в Балтимор.
– Что же нам теперь делать? – спросила в испуге несчастная девушка.
– Ждать, – хладнокровно ответил сыщик, надеясь на Руланда, находившегося возле часовни.
«Надо ему дать знать о нас», – подумал Пинкертон. Но наверху уже послышался лязг, люк приоткрылся, и на фоне слабых солнечных лучей показалась голова Боба Руланда.
– Не спускайся сюда! – крикнул великий сыщик, а затем помог Сюзанне Гренье взобраться по лестнице.
– Какая миленькая, – сказал Боб Пинкертону, когда увидел девушку.
– Ты отлично поступил, поторопившись освободить нас, – ответил ему сыщик. – Там, внизу, не очень-то хорошо.
Что же касается Уокинга, то оба сыщика решили пока не пускаться на его поиски, поскольку несчастную девушку надо было срочно доставить к ее жениху – барону Христофору Винклеру.
Глава 3
Неожиданный финал
Когда все трое подошли к речушке, подвесного мостика на месте не оказалось. Очевидно, кто-то разобрал его! Сыщикам ничего не оставалось, кроме как искать другую переправу.
Они пошли вверх по течению и часа через четыре, утомленные ходьбой по холмистой местности, добрались до деревушки. Оба сыщика привели себя в пристойный вид, надев приличные костюмы, которые были у Боба Руланда в дорожном саквояже.
В лучшей гостинице, расположенной на большой живописной горе, они сняли два номера, чтобы переночевать, поскольку Сюзанна Гренье после пережитых волнений и трудной дороги очень нуждалась в отдыхе.
На следующее утро, когда горничная вошла в номер Сюзанны, девушки, увы, там не оказалось. Горничная немедленно сообщила об этом сыщикам.
Все их попытки найти несчастную девушку оказались напрасными – обыск гостиницы и сада ни к чему не привел, и они вынуждены были вернуться в Балтимор с пустыми руками. Более того, когда они вышли из поезда на вокзале в Балтиморе, Пинкертон воскликнул:
– Черт возьми! Боб, ты не знаешь, где мои ключи?
– Право, не знаю, шеф.
– Куда же я мог их подевать, в самом деле?
После тщательных поясков Нат Пинкертон пришел к выводу, что его ключи бесследно пропали.
– Какая непростительная оплошность с моей стороны! В утерянной связке находились ключи от моего кабинета и сейфа.
Вскоре они подкатили на автомобиле к особняку Ната Пинкертона. Неожиданно Боб громко вскрикнул и показал на дом. Дверь была открыта. Когда сыщики вошли в переднюю, они увидели на столике связку ключей и фиолетовый конверт.
Пинкертон распечатал его и прочитал:
«Великий сыщик!
Не хочу оставлять Вас в неведении, поэтому сообщаю, что негр Том, мой сообщник (кто бы мог подумать!), помог мне проникнуть в Вашу квартиру. Дверь Вашего кабинета, которая всегда на замке, равно как и сейф, была открыта ключами, изъятыми у Вас в подвале и тогда же переданными мне Сюзанной, также моей сообщницей. Признайтесь, мой дорогой Нат, ведь недурную мы сыграли с Вами шутку? Не правда ли? Впрочем, стоит ли Вам отчаиваться, ведь и великим людям свойственно ошибаться.
Кроме всего прочего должен сообщить Вам, что в сейфе я ничего не взял, за исключением слепка моей руки, который я разбил на мельчайшие кусочки там же, у Вас в кабинете. Следовательно, Вы не можете сказать, что я Вас ограбил, в мои планы в данном случае входило лишь уничтожение слепка, мешавшего мне действовать дальше, что я и сделал.
В заключение прошу Вас передать Вашему помощнику Бобу Руланду привет от Сюзанны Гренье. Он ей очень понравился.
Уважающий Вас Уокинг».
Тома, лакея великого сыщика, дома не оказалось. Он действительно исчез. Кроме слепка руки Уокинга, все оказалось на месте.
Пинкертон, весьма озадаченный и раздосадованный случившимся, многозначительно заметил, что его борьба с Уокингом только начинается.
Тем не менее он чувствовал себя побежденным, да и авторитет гениального сыщика несколько упал в глазах его помощника.
Как бы там ни было, вечером того же дня Нат Пинкертон отправился к барону Винклеру и скрепя сердце рассказал ему обо всем… умолчав лишь о том, что его невеста, хорошенькая Сюзанна, оказалась сообщницей известного авантюриста Джеймса Уокинга.
Прошло полгода…
Однажды в солнечный день в одном из лучших кафе города Балтимора, расположенном на пляже под открытым небом, встретились два господина. Один из них был Гайнц Мориссон, другой – барон Винклер.
– Здравствуйте, Мориссон!
– Здравствуйте, барон! Какими судьбами? Ведь вы, если не ошибаюсь, хотели покинуть Балтимор?
– Да, но вышло иначе. Присядем за столик, я все вам расскажу подробно.
– А знаете что? Я предлагаю поехать в казино и провести вечер там.
– При всем желании не могу: меня ждет жена.
– Как, вы женаты?! – воскликнул Мориссон.
– Представьте себе – да! И угадайте на ком?
– Никто не приходит на ум.
– На Анне Любимовой. Все же давайте присядем.
Они сели за отдельный столик и заказали виски, после чего Винклер продолжил разговор:
– После сообщения Ната Пинкертона о его неудаче я получил от Уокинга записку, в которой он уведомил меня, что если я хочу увидеть свою невесту, то в назначенный день должен прийти в Большой музей, где она будет ждать меня на диванчике малинового цвета, который стоит под известной картиной «Избрание Вашингтона». Но предварительно я должен выполнить условия, изложенные в первом его письме, содержание которого вам хорошо известно.
Так я и сделал.
Я отправился в Линкольн, отыскал там часовню и сосну, положил в дупло пять тысяч долларов, а когда в назначенное время, кажется, дня два спустя, пришел в музей, еще издали увидел у картины «Избрание Вашингтона» женщину. Но это была не Сюзанна Гренье… Это была Анна Любимова!
Сначала у меня мелькнула мысль обратиться в бегство, но потом какая-то неосознанная сила повлекла меня к ней.
Я подошел и поклонился.
Не стану описывать вам нашего разговора, тем более что он был довольно бессодержательным, но не могу обойти молчанием следующее обстоятельство: Анна Любимова, как оказалось, получила накануне нашей встречи письмо, написанное якобы моей рукой, в котором я просил ее прийти в музей именно сейчас, то есть в указанное мне Уокингом время.
Тут же вспомнились слова Пинкертона о том, что Сюзанна, по его мнению, для меня навеки потеряна, и какое-то внутреннее чувство заставило меня поверить этому.
Вновь встретившись с Пинкертоном, я узнал подробности о Сюзанне Гренье и пережил глубокое потрясение. Но меня спасла старая любовь. Я женился на Анне Любимовой.
Все, слава Богу, кончилось хорошо. На судьбу мне жаловаться грешно.
Ник Картер
Ник Картер – коллективный псевдоним ряда американских писателей (Д. Р. Корнелл – создатель, Т.Ч. Харбо, Ф. ван Дей и другие). Ник, потрясающий по активности и изобретательности герой, стал любимцем миллионов читателей не только в США, но и во всем мире.
Ник Картер сравним по известности с Натом Пинкертоном. Он был и «участником» радиопостановки, которая также была достаточно известна. Однако время шло и популярность произведений Ника стала сходить на нет. После успеха книг о Джеймсе Бонде персонаж был обновлен в соответствии с духом времени и превратился в секретного агента.
О Нике Картере писало несколько авторов, поэтому романы о нем отличаются различным стилем. Их герои были и туповатыми полицейскими, и проницательными копами, превращались в подобие «благородных разбойников», которые во имя высоких целей не гнушались «низкими» средствами.
Рассказы о Нике Картере напоминали известные новеллы о Буффало Билле, бывшие весьма популярны в США. Картер – весьма обаятелен, авантюрен и деловит. Он очень одаренный детектив, действует в стиле всех великих сыщиков и детективов, раскрывая даже самые сложные и громкие дела.
На основе романов о Нике Картере было снято несколько популярных фильмов. На радио Ник появился в 1943 году и «выступал» там более 10 лет.
Упоминание о Нике Картере можно найти во многих книгах, где рассказывается о жизни молодежи или детей – для них Ник, Пинкертон, Холмс и другие были объектом для подражания, и после прочтения книг о них не один ребенок мечтал о карьере детектива.
Многомиллионные тиражи и более 1200 созданных и победно шествующих по западным страницам комиксов – лучшее тому подтверждение.
Грабительница больших дорог
Глава I
Горничная-самозванка
Пассажирский поезд, шедший из Нью-Йорка, только что остановился у перрона маленькой станции Бильтман. Около вокзала стояло четыре деревенских экипажа, на козлах которых понуро сидели кучера. Кроме них, насколько хватало глаз, не было видно ни одной живой души.
В окно одного из вагонов первого класса выглянуло миловидное женское личико… Глаза пассажирки пытливо осматривали окрестность, а в маленькой головке созревал план бегства. Гладковыбритый широкоплечий господин, севший в вагон вместе с ней в Нью-Йорке, вышел в отделение для курящих и, таким образом, не мог наблюдать за действиями соседки по вагону.
Быстро решившись, пассажирка выскочила на платформу станции, названия которой она даже не знала, несмотря на то что была хорошо знакома с той частью Америки, в которой находилась в настоящее время, то есть с западом штата Коннектикут. Но так как она садилась в поезд без определенной цели, ей было все равно, где выйти.
Не ускоряя шага, чтобы не обратить на себя внимания, странная пассажирка обратилась к ближайшему кучеру.
– Я хотела бы… – начала она.
– Очень жаль, мисс, – последовал ответ, – что я не могу исполнить вашего желания. Я и трое моих товарищей ждем горничных из замка. Они должны приехать скорым поездом. Я, например, повезу горничную миссис Кеннан.
– Ну, значит, вам больше нечего и ждать, – с обворожительной улыбкой произнесла пассажирка, – я и есть эта горничная.
– Вы – горничная? – изумленно проговорил кучер, молодой двадцатидвухлетний парень, с восторгом смотря на стоявшую около экипажа красавицу.
– Я, кажется, вам уже сказала об этом, – нетерпеливо заявила «горничная».
– Черт возьми! – галантно осклабился деревенский Адонис. – Что за прелестный цыпленочек! Вы кто же будете – Мари или Фанни?
– Фанни, – коротко объявил «цыпленочек».
С этими словами она вскочила в экипаж и удобно уселась на кожаное сиденье.
Кучер щелкнул бичом, и экипаж покатился.
Пассажирка лениво обернулась в сторону станции и увидела, что отошедший тем временем поезд уже почти скрылся за поворотом. Ни на платформе станции, ни на дороге не было видно ни одного человека. Не было и того гладковыбритого мужчины, которого пассажирка, как она теперь вспомнила, часто встречала в Нью-Йорке.
Вздох облегчения вырвался из ее груди, а коралловую нижнюю губку закусили ослепительно белые зубы.
– А! Теперь я знаю, кто это был, – вполголоса произнесла она. – Это был Дик, двоюродный брат и главный помощник Ника Картера! Да! Да! Несмотря на грим, я теперь его узнала. Но я, однако, ловко ускользнула у него между пальцев!
Довольная усмешка мелькнула на ее губах.
Во время дороги «горничная» часто оборачивалась назад и зорко всматривалась вдаль, в придорожные кусты и деревья… Но нигде не было видно ни одного человека.
Прежде чем самозваная горничная составила себе план, как ей действовать дальше, экипаж повернул на широкую, усыпанную гравием аллею и остановился у подъезда замка.
«Интересно знать, куда я попала?» – мелькнуло в голове авантюристки, в то время как глаза ее перебегали с предмета на предмет. Все вокруг говорило о роскоши и избалованных вкусах владельцев замка.
Едва она успела выскочить из экипажа, как перед ней оказался лысый, одетый в черный фрак, камердинер с часами в правой руке. «Горничная» оглянулась по сторонам, как бы заранее высматривая лазейку на случай бегства, затем решила выжидать событий и пошла навстречу камердинеру.
– Не ожидал, что вы прибудете так скоро, мисс, – обратился к ней старик. – Вы можете сейчас же следовать за мной.
И повернувшись к ней спиной, он торжественно направился внутрь дома.
На одно мгновение в голове ее мелькнула мысль о бегстве, но затем она отбросила эту мысль как не соответствующую обстоятельствам и последовала за камердинером, тем более что экипажа у подъезда уже не было, а работавшие в парке садовники очень скоро догнали бы ее.
– Миссис Кеннан уже несколько раз о вас осведомлялась, – говорил по дороге камердинер. – Ага! Вот уж и автомобиль готов. (Снаружи действительно слышался шум мотора.) – У вас есть еще время, и вы можете одеть вашу госпожу. Она со своим супругом и с моими хозяевами, мистером и миссис Грегам, отправляется сегодня на бал к мистеру Брейтону.
«Вот так штука! – пронеслось в голове „горничной“. – Если эта Кеннан знает свою прислугу, то я попалась!»
– Пожалуйте, теперь направо, – предупредительно заявил старик-камердинер. – Мои господа предоставили именно этот флигель в пользование своих гостей, мистера и миссис Кеннан.
С этими словами он открыл массивную дубовую дверь, ведшую в широкий коридор, по обеим сторонам которого были расположены комнаты. Приостановившись на минуту, камердинер взял двумя пальцами новую «горничную» за подбородок и повернул ее лицо к свету.
– Однако, Фанни, вы прехорошенький чертенок! – плотоядно ухмыльнулся он.
«Горничная» резким движением отклонилась в сторону и гордо закинула голову назад. Но это продолжалось одно мгновение… Потом она сообразила, что гораздо выгоднее для нее – позволить некоторую фамильярность с собой старому ловеласу, но зато выпытать у него кое-какие сведения, которые впоследствии могут ей очень и очень пригодиться.
– Здесь, кажется, принято ласкать горничных? – с кошачьей улыбкой повернула она лицо к камердинеру. – Боюсь, что это будет мне сильно не по душе!
Камердинер вместо ответа слегка подтолкнул ее вперед, и самозванка оказалась в громадной комнате, уставленной роскошной мебелью. Она еще не успела оглядеться в ней, как из-за портьеры послышался густой, сочный женский голос.
– Подойдите сюда, милая! Вы пришли как раз вовремя, чтобы помочь мне одеться. Ах! Это большое неудобство – не иметь при себе собственной горничной! Ну, да делать нечего – на даче уже не до того! Ну, идите же скорее сюда!
«Однако, чем я рискую? – ободряла себя тем временем „Фанни“. – Ведь, в конце-то концов, самое большее, что со мной могут сделать, – это вышвырнуть меня вон!»
Приняв это решение, она смело вошла за портьеру, заранее готовясь услышать возглас удивления.
Но ничего подобного не произошло. Миссис Кеннан, величественная дама в белом атласном бальном платье, казалось, даже не обратила внимания на ее внешность. Хозяйка была почти готова: волосы уже причесаны парикмахером, туфли и платье надеты; только несколько пуговок на спине не были застегнуты.
– Вы, вероятно, горничная миссис Грегам? – спросила дама, увидев совершенно незнакомое лицо. – Значит, Фанни все еще нет! Да, – с легким вздохом прибавила миссис Кеннан, – аккуратность не принадлежит к числу ее добродетелей.
– Да, madame, – бойко заявила «горничная», – я служу у миссис Грегам.
Авантюристка готова была назваться чьей угодно горничной, только бы выйти из того положения, в которое попала из-за преследования ее Ником Картером.
– Ты, кажется, расторопная девушка. Фанни, например, постоянно путается с теми крючками, которые ты так ловко сейчас застегнула. Ты довольна местом у миссис Грегам?
– Я не сказала бы этого, madame, – почтительно поклонилась авантюристка.
И она говорила правду: положением своим она совсем не была довольна, так как каждую минуту боялась, что обман будет открыт.
– Так, так, – растерянно произнесла миссис Кеннан. – А я думала, что у Грегам хорошо служить. Так что ты не прочь переменить место?
– О, я была бы очень рада улучшить свое положение, – последовал вполне искренний ответ.
– Тогда зайди ко мне завтра утром, конечно, после завтрака, и мы поговорим. Должна тебе сказать откровенно, что ты нравишься мне гораздо больше Фанни!
В это время портьера раздвинулась. Авантюристка невольно вздрогнула: каждую минуту могла приехать настоящая Фанни, и тогда обман вышел бы наружу. Страх, однако, быстро сменился полнейшим спокойствием, когда она услышала голос миссис Кеннан:
– А! Это ты, Жорж! Ты можешь остаться! – обратилась дама к самозванке, видя, что та хочет удалиться. – Входи, входи! Я совсем уже одета, Жорж!
И Жорж вошел. Это был типичный «человек-мопс», кругленький, маленький и снабженный одышкой. На нем был безукоризненно сшитый, дорогой фрак, а в руках он нес маленький черный ящичек.
– Ну вот, я и приехал, – заговорил он с остановками, как все астматики. – Ну и гнал же Самсон автомобиль! Это была какая-то бешеная скачка! С этими драгоценностями, которые так дороги, что их нужно держать в банке, чистая мука! Эге, – прервал он сам себя, взглянув на «горничную», – это кто же у нас?
– Это горничная миссис Грегам, – равнодушно заявила дама.
– Черт возьми! Красивая рожица, – пробормотал Жорж, еще раз взглянув на девушку, стоявшую в стороне и скромно опустившую глаза.
Тем временем миссис Кеннан вынула из своего письменного стола золотой ключик и отперла шкатулочку. Она была так поглощена своим занятием, что совершенно не замечала горящих взглядов мужа, устремленных на хорошенькую «горничную». Та, в свою очередь, не отрываясь, следила за действиями дамы. Авантюристка едва сдержала возглас восторга, когда миссис Кеннан вынула из ящичка великолепную жемчужную нить, которую начала примерять при свете электрической лампочки.
Одна эта нить стоила несколько десятков тысяч долларов! А в шкатулке были, как это хорошо видела самозванка, и другие драгоценности.
– Тебе не трудно будет, Жорж, после бала отвезти шкатулку снова в банк? – обратилась миссис Кеннан к мужу, кладя жемчужную нить на место. – Я надену украшения уже у Брейтонов. Пока подержи ящичек у себя. Видишь ли, я не хочу затруднять Грегамов и просить их прятать шкатулку в сейф.
– Ты готов? Да? – продолжала она. – Что, этот ужасный мотор, в котором каждую минуту что-нибудь портится, в порядке? Самсон не забыл налить бензин, как в прошлый раз? Тогда пойдемте! Ничего, если мы приедем немножко раньше – мне все равно необходимо отдохнуть перед обедом: эта езда на моторе всегда очень вредно сказывается на моих нервах! Подай мне накидку, – обратилась миссис Кеннан уже к «горничной». – Да не эту, а вон ту!
Авантюристка сняла с вешалки подбитую мехом накидку и ловко набросила ее на плечи дамы. Миссис Кеннан подобрала шлейф платья и вышла из комнаты, не удостоив девушку ни одним взглядом.
Не так поступил ее муж. Он, выходя из будуара жены, послал «горничной» довольно неуклюжий воздушный поцелуй и скорчил влюбленную физиономию, причем стал неподражаемо похож на старую обезьяну.
Оставшись одна, авантюристка некоторое время стояла как вкопанная. Ее глаза горели, как глаза тигра, грудь высоко поднималась, зубы крепко закусили нижнюю губу, а руки были сжаты в кулаки, так что хрустели пальцы.
Что это? Судьба посылает ей богатую наживу! Решиться или нет? Найдет ли она в себе достаточно мужества, сообразительности и энергии, чтобы довести до благополучного конца представляющееся ей заманчивое предприятие?
Глава II
Женщина-бандит
Миссис Кеннан, по обычаю всех светских женщин, оставила все помещения отпертыми, а вещи разбросанными. Пудреницы, флаконы для духов, коробки для мыла, зеркальца, несессеры. Все это дорогое, из массивного серебра, с золотыми монограммами. Все эти вещи стоили не одну тысячу долларов!
В другое время авантюристка не задумалась бы собрать все эти bijuox[74], набить ими карманы и бесследно скрыться. Но теперь, когда она видела шкатулку с драгоценностями, она мысленно назвала разбросанные вещи «дрянью». У нее в голове было другое: она решила завладеть шкатулкой. В успехе она была почти уверена.
«Твердое решение – половина дела», – говорит народная мудрость.
Где-то недалеко скрипнула дверь. Авантюристка сообразила, что это идет горничная Фанни, прибывшая, очевидно, со скорым поездом, и поняла, что ей необходимо бежать. На одном из стульев лежал резиновый плащ, так называемый макинтош, вероятно, самого мистера Кеннана. Самозваная горничная перекинула его на руку и вышла в ту самую дверь, в какую незадолго до того ее втолкнул камердинер.
К счастью для нее, в коридоре никого не было.
Быстро спустившись по лестнице, она осмотрелась и увидела полуотворенную дверь, ведущую во двор. Теперь она могла быть спокойна: никто не нашел бы ничего подозрительного в том, что горничная идет по двору с господским плащом на руке.
Только тут она вспомнила, что забыла в будуаре свою шляпу, и пожалела о том, что не вырвала подкладку, на которой была напечатана фирма магазина: эта ошибка могла в будущем очень дорого ей стоить. Но возвращаться назад было уже поздно.
– Ну, что сделано, то сделано, – пробормотала смелая авантюристка. – После окончания дела я сумею основательно замести следы!
Начинало смеркаться, и лежащие за домом холмы уже покрылись тенью. Только далеко на западе заходящее солнце ярко золотило пробегавшие облака.
Дойдя до конюшен, самозванка огляделась по сторонам и убедилась в том, что ее никто не видел. Со стороны фасада дома послышалось пыхтение мотора. Это вслед за Кеннанами уезжали Грегамы. До сих пор судьба берегла авантюристку! Садовники были заняты работой, и вряд ли кто-нибудь из них зайдет во двор.
Очутившись в конюшне, самозваная горничная прошлась вдоль ясель, опытным взглядом оценивая достоинства каждой лошади. Недаром она провела свое детство и юность в Кентукки, местности, которая по справедливости считается поставщицей лучших лошадей не только для Америки, но и почти для всего земного шара.
Авантюристка остановила свой выбор на великолепной вороной лошади, с тонкими ногами и длинной шеей. Увидев незнакомого человека, благородное животное заложило уши назад и скосило в сторону глаза. Но самозванка, очевидно, хорошо знала дело: в мгновение ока лошадь была взнуздана и оседлана, а затем выведена через заднюю дверь из конюшни.
Очутившись за решеткой, окружавшей двор, авантюристка зорко осмотрелась: кругом никого не было видно.
– Счастье, видимо, покровительствует мне, – довольно усмехнулась она, закутываясь в плащ. – Хорошо, что этот Кеннан так неприлично толст: это дает мне возможность сесть в седло по-мужски и закрыть, кроме того, свое платье полами макинтоша.
Легким прыжком вскочила она в седло, передернула поводья, и лошадь помчалась, как стрела, пущенная из лука опытной рукой.
Роскошные волосы авантюристки от быстрой езды скоро выбились из-под капюшона плаща и растрепались по ветру. Время от времени наездница оглядывалась назад, каждую минуту ожидая погони, но ничего похожего на это не было. Лошадь неслась легко, как ветер. Все, казалось, благоприятствовало замыслу, как вдруг на дороге встретилось препятствие в виде высокого забора. У ворот стоял какой-то старик, раскуривавший трубку.
Забор был около пяти футов высотой, но авантюристка решила перепрыгнуть его, доверяя силе лошади, если бы сторож задумал остановить ее. Но старику это и в голову не пришло и вот по какой причине.
Маленькая фигурка авантюристки, ее разгоревшееся от быстрой езды личико и пышные волосы, развевавшиеся по ветру, сделали ее очень похожей на младшую, четырнадцатилетнюю дочь Грегамов, очень любившую быструю езду и совершавшую поездки именно на той самой лошади, которую выбрала для выполнения своего замысла самозваная горничная.
Поэтому сторож широко растворил ворота, снял шляпу и вежливо поклонился мнимой барышне. А авантюристка, довольная таким счастливым оборотом дела, все мчалась и мчалась. Места эти она знала очень хорошо, знала, что до замка Брейтонов по прямой верст десять, а по сильно извивающейся дороге около двадцати, знала, что дорогу эту можно сократить до восьми, если ехать по тропинке, знала, наконец, и то, что тропинка эта не годилась для шестидесятисильного автомобиля.
Но зная некоторые преимущества своего положения, она не забывала и его минусы; так, например, она понимала, что автомобиль Грегамов ехал следом за машиной Кеннанов и что ей необходимо закончить все «дело» прежде, чем автомобили поравняются.
Отломив на ходу гибкую ветвь, она сильно ударила ею лошадь. Благородное животное, не привыкшее к хлысту, взвилось на дыбы, но затем перешло в бешеный карьер. Прошло еще четверть часа в безумной скачке, и тропинка повернула на дорогу. Теперь авантюристка мчалась прямо навстречу автомобилю.
Читать бесплатно другие книги:
