«Сглотнула рыба их…» Беседы о счастье Кучерская Майя

М. К. Всё меняется, и всё стремительнее, но некоторые аксиомы человеческого бытия удивительно живучи, хранятся из века в век, я бы даже сказала, из тысячелетия в тысячелетие.

Т. Б. На то они и аксиомы! И какую вы сейчас вспомнили?

М. К. «Нехорошо человеку быть одному». И чтоб не скучал, Господь подарил ему зверей, пташек, бабочек там, лягушек, но всё это было не совсем то, так что в конце концов Он сотворил ему помощницу. Жену. С тех пор каждый знает: без жены скучно. Тем более без мужа. Какой самый главный, ледянящий кровь не страх – ужас всякой порядочной девушки?

Т. Б. Какой?

М. К. Вдруг я так никогда и не выйду замуж?! Тыдыды. Девочек пугают этим с самого детства – мама, бабушка, обычно по очереди. «Вот неряха, не будешь убираться в комнате – кому ты такая будешь нужна?» «Опять не причесалась! Вечно всё торчит! Не станешь следить за собой – замуж никто не возьмет…» С юных лет девочке грозят этой жуткой карой – остаться в девках. Это подается как несомненный жизненный крах. Естественно, что девушки, воспитанные в подобном духе, еще недавно – почти все в нашей стране – мечтают выйти замуж побыстрее.

Т. Б. Выскочить.

М. К. Именно. Заодно сбежать от бабушек и мам подальше, чтобы уже не терзали, чтобы убедились: всё в порядке. Поэтому так часто девушки соглашаются выйти замуж не по любви, а из одного лишь страха. «Мне исполнилось 25, 28, 30 лет, я вовсе не была от него без ума, но он сделал предложение, и я согласилась». Что наступает дальше, известно. К кому-то всё же приходит любовь, уже после свадьбы, но гораздо чаще – такая семья обречена. Если не на разрушение, то на серое, беспросветное терпение друг друга – «ради детей». Вот и моя бабушка все время повторяла: «Выходи замуж, пока учишься. Потом все разбегутся». И оказалась права, с одной стороны: после университета кто-то уехал в другой город, кто-то в другую страну, кому-то просто стало не до встреч, и вскоре наша веселая компания распалась. Что, впрочем, не помешало мне выйти замуж за бывшего однокурсника. Несколько лет спустя.

Т. Б. Страх не выйти замуж – как и любой страх – разрушителен, если находиться под его гнетом долго. Страх сжимает человека, корежит его изнутри. Мешает расправить крылья, отдаться потоку жизни – полететь.

Предчувствие любви, предощущение счастья томит душу, и хочется, как Наташе Ростовой, взмыть в небеса. Но грубый окрик – «Неряха!» – ударяет замечтавшуюся девочку, пригибает к земле.

Другая напасть – звучащие как проклятье слова: «Никто тебя замуж не возьмет!» Это и есть проклятье – по сути. По формуле:

высказывание + энергия злости = проклятье

М. К. Хотя мать и не думает проклинать, наоборот, она хочет предупредить любимую дочь об опасности!

Т. Б. Конечно! Но почему тогда дочери так больно? Почему эти слова буквально хлещут ее? Мать выкрикивает их в гневе, и энергия злости впечатывает в девичью душу материнское «пророчество». Ведь кто пророчит? Самый близкий, самый родной человек! Разве мама не хочет ей добра? Разве можно ей не верить? И страшная кара с пожизненным сроком наказания – остаться в девках – воспринимается как справедливая, да и «уголовный кодекс», по которому девочку судят, ей неизвестен.

Не кажется ли вам странным, что матери, пережившие сами этот мучительный период девичества – а в том, что и для них он был таким же, можно не сомневаться, – вместо того, чтобы поддерживать, ставят на дочках эмоциональное клеймо: «Ты никому не нужна»?

Чаще всего мать – даже вполне культурная и образованная – просто воспроизводит в гневе речи своей матери, которые слышала от нее в детстве. Довольно часто родители используют угрозу «Замуж никто не возьмет!» в своих целях, чтобы добиться от дочери желаемого поведения. Но иногда мать озвучивает свой страх – а вдруг доченька не выйдет замуж? Надо же как-то вмешаться в это! Припугнуть ее, например, чтобы не расслаблялась. Но страх – заразителен. И дочь начинает бояться тоже.

Но бывает, что родители ощущают совершенно иррациональную, бессознательную тревогу по поводу замужества дочери, уходящую корнями в прошлое. Во все времена выдать дочерей замуж означало снять с себя обузу – необходимость дочек кормить.

М. К. К тому же многие родители просто не хотят дочку отпускать, даже не отдавая себе в этом отчета. Выйдет она замуж, и они останутся одинокими стариками, а не родителями взрослой дочери, которой всё еще нужны.

Т. Б. Семья – это система, в которой действуют две силы: центростремительная, обеспечивающая сохранение семьи как целого, и центробежная, под действием которой происходит «отпочкование», отделение от родительской семьи повзрослевших детей. В детстве ребенок находится в большей степени под действием центростремительных сил, а в юности должен быть перевес сил центробежных, чтобы отрыв от семьи стал возможным.

В наше время процесс отделения детей от родителей может быть внутренне очень противоречивым. Дети хотят и не хотят покидать родительский дом, а родители и хотят, и не хотят отделения своих детей. Балансируя на этом «хочу и не хочу» одновременно, матери могут создавать очень серьезные проблемы для своих детей, если не осознают своей мотивации. Например, они могут думать, что хотят, чтобы у детей была самостоятельная жизнь, но бессознательно боятся этого – дом опустеет, с мужем говорить будет не о чем.

М. К. Значит, они будут мешать детям уйти из дома?

Т. Б. В замаскированной форме. В противоречивых высказываниях, например. Мать может говорить дочери: «Ты никуда не ходишь, нигде не бываешь. Так и замуж не выйдешь». Но при этом требует, чтобы дочь после института сразу же шла домой. А если дочь задерживается, звонит ей беспрестанно: «Ты где?», «Когда придешь?». Или ругает ее за опоздание: «Ты же знаешь, я спать не могу, когда тебя дома нет! А у меня же давление!» Некоторые матери пытаются не выпустить дочерей из симбиотических отношений совсем, другие дают своим дочерям установку «сходить замуж», чтобы вернуться в лоно семьи с «прибылью» – внуком или внуками.

М. К. Получается, страх не выйти замуж не органичен, не естественен, как, например, страх перед темнотой, не продиктован самой природой – не выйду замуж, не смогу участвовать в продолжении рода, нет, его внушают?

Т. Б. В общем, да. Часто страшная мысль или чувство приходят к нам извне, мы впускаем их внутрь себя, как троянского коня, не заметив опасности. Не сознавая их чужеродности, мы позволяем им хозяйничать внутри нас и нас разрушать. И вот что удивительно: каким-то образом фраза «ты никому не нужна», которой девочку заклеймили, переписывается ею. Претерпевает малозаметное, но чрезвычайной важности изменение – Ты в ней заменяется на Я. Теперь она произносится уже от первого лица. И эта фраза, и связанное с ней самоощущение становятся «кирпичиками» внутреннего мира девочки. «Я никому не нужна!» буквально написано у нее на лбу. А окружающим ничего не остается, как, «прочитав» это послание, согласиться: «Ну, не нужна так не нужна!» – потому что разубедить девушку невозможно.

М. К. Не могу поверить, чтобы такую девушку нельзя было расколдовать! Сколько фильмов про это. Про преобразившихся Золушек или дурнушек.

Т. Б. Вы правы, конечно. Причем избавление от клейма во многих случаях происходит как бы само собой. Блестящая иллюстрация этого есть в воспоминаниях Натальи Петровны Бехтеревой. Она рассказывала:

«Огромную роль во всех моих „комплексах“ сыграла мама. Мой ум она превозносила до небес, но что касается внешности и разных женских достоинств – о, тут шел другой разговор. Помню, как я танцую под папин аккомпанемент, а мама, склонив набок голову, говорит: „Все хорошо, но ножки – полноваты… полноваты ножки. Неплохи, но – полноваты“. И так придирчиво разбирала меня по частям, что сформировала стойкий комплекс уродины. Дело доходило до абсурда – вы не поверите – в двадцать лет я могла часами рассматривать себя в зеркале и думать: „Право же, если бы я твердо не знала, что ужасно некрасива, то сочла бы себя хорошенькой!“ Когда подружки хвалили мою внешность, я думала, как они ко мне хорошо относятся… А потом – уже зрелой женщиной, по страстной, сильной любви – я вышла замуж и все думала: „Ах, он говорит мне комплименты по доброте душевной, насколько же он меня любит, если я, такая страшненькая, кажусь ему красавицей“. В тридцать четыре года я поехала в Англию, в Бристоль, на научную конференцию. И в кафе услышала, как за моей спиной меня обсуждают две буфетчицы: „Какая красивая эта русская, какие у нее замечательные ноги и эффектная фигура“. Они меня видели первый и последний раз в жизни и не догадывались, что я понимаю каждое слово. Я сразу бросилась к ближайшему зеркалу, посмотрела на свое отражение и тут же безоговорочно поверила: да, да, они правы, я же красавица!»

Пример этот вполне мог бы войти в учебники – так точно Наталья Бехтерева описала классику формирования комплекса, а главное – избавления от него. Хвалебные высказывания «заинтересованных» людей практически не меняют сложившейся в детстве оценки внешности или себя. Они кажутся предвзятыми, утешающими. А точкой опоры, способной перевернуть мир, оказывается мнение совершенно чужого человека, воспринимаемое как беспристрастное, а потому объективное. Вот почему таким «расколдовывающим» эффектом часто обладает слово психолога, психотерапевта.

М. К. Хорошая история, но она всё же про внешность человека, про то, что видимо. Внутренний мир, его красоту или тайные искажения в нем человеку постороннему различить гораздо сложнее!

Т. Б. Да в том-то и дело, что если даже с внешностью всё обстоит так непросто – у девушек, например, страдающих анорексией, уже не телосложение, а теловычитание, кости, обтянутые кожей, как у узников Бухенвальда, а они «видят» себя в зеркале толстыми, – то что же говорить о мире внутреннем?!

Но внутренние искажения тоже могут быть обнаружены и исправлены. Например, с помощью техники, которую использовал ранний Фрейд, еще до психоанализа. Фрейд называл этот прием «прочисткой труб»: пациентки «погружались» в ситуацию, в которой получили эмоциональную травму. Где это было?.. Как?.. Вот мама произносит в гневе: «Посмотри на себя! Кому ты нужна – такая?!» Девочка смотрит на себя мамиными глазами – маленькая, сжавшаяся в комочек, жалкая… Обида, жалость к себе и страх – вот основная палитра, которой написана эта картина. И ощущение бессилия, беспомощности. Разве она может противостоять этой силе – маме?

Так вот, страх и есть тот крючок, на котором держится «заклятье». Чтобы разрушить его, надо сделать мысленно – там, в пространстве воспоминаний – то, что девочка не смела сказать или сделать, будучи маленькой. Выразить – виртуально – те чувства, которые живы в ней до сих пор. И освободиться от них. Чтобы погружение в ситуацию было полным, Фрейд использовал гипноз, однако в дальнейшем выяснилось, что применять гипноз вовсе не обязательно. Прием все равно работает. О том, что слово обладает силой, люди знали всегда. Скандинавские ниды, магические ритуалы, ругательства – примеры сознательного использования разрушительной силы слова. К сожалению, люди зачастую говорят слова, не отдавая себе отчета, как они могут подействовать, а потому наносят вред непреднамеренно. Очень красноречива в этом плане история Илюши.

Мама привела Илюшу на консультацию, когда ему исполнилось тринадцать. Крупный, красивый мальчик. Без мамы один никуда и никогда. Илюша страдает тиками, как выражается его мама. Он держит голову так, как будто отворачивается от чего-то. А тело время от времени корежится в конвульсиях, как будто его выворачивает наизнанку.

Илюшу дразнят в школе. Считают слабоумным. И мама в том числе. Однако с интеллектом у мальчика все в порядке, а вот его эмоциональное развитие – на уровне дошкольника.

«Тики» начались, когда Илюше было пять. Он второй ребенок в семье, где мама «ударилась в православие» и, как все неофиты, очень ревностно следила за всеми внешними проявлениями благочестия. Не только своего, но и всех домашних. А тут – Пасха. Возможности пойти на ночную службу в храм не было, и мама смотрела праздничную службу по телевизору. Квартирка маленькая, тесная – Илюше деться некуда, а мама не позволяет играть, когда идет служба. Сидеть на месте, как и всякий нормальный ребенок, он не может. Вертится, мешает маме умильно созерцать происходящее на экране. Одно замечание – «Сиди смирно!», другое – «Да не вертись ты!». На минуту Илюшу хватает. Не больше. Наконец, мама не выдерживает. «Да что это такое?! – в ярости восклицает она. – Бес в тебя, что ли, вселился?!»

Илюша в ужасе представил себе – буквально увидел, – как что-то темное, злое, гадкое вселяется, вползает в него, и в ужасе, пытаясь не допустить это, непроизвольно сделал движение, обратное глотательному. Лицо его исказила гримаса, глаз стал дергаться.

История эта закончилась благополучно. Вернувшись с моей помощью в ту пасхальную ночь, Илюша смог увидеть и выразить – виртуально – «застрявшие» в нем чувства. С тех пор он больше у них не на крючке.

М. К. С вашей помощью, в том-то и дело! Самостоятельно эти задачки решаются с трудом. Среднестатистического советского ребенка родители тюкали всё детство, годы, и как ему вспомнить ту самую «проклятую» минуту? Тем более она была наверняка не одна!

Т. Б. Отмотать клубок воспоминаний самостоятельно действительно нелегко. Болезненное переживание практически всегда вытеснено в подсознание, и его связь с симптомами, в которых оно себя проявляет, у человека утеряна. Человек, как мифический Тезей, должен сделать три вещи: решиться спуститься в подземелье – в собственное подсознание, найти Минотавра и победить его. А чтобы сделать это, нужно быть уверенным, что конец этой нити кто-то держит…

М. К. Опять намек на то, что без психолога не обойтись? Думаю, читатели его заметили…

Но не все же родители такие крокодилы, не все запугивают своих дочек. Тем не менее страх «остаться в девках» знаком чуть ли не каждой.

Т. Б. Обычно такие чувства посещают девушку, когда образование уже получено, карьера складывается. А личной жизни нет. Подруги многие уже родили или собираются родить. Да и интересы уже у них другие, общение не ладится. Вечерами тоскливо, а уж про выходные и праздники и говорить нечего. Да еще мама всё время вздыхает: «Когда же ты, доченька, порадуешь меня внуками?» У родственников первый вопрос о замужестве. Соседи, и те интересуются: «Замуж не собираешься?» И девушка начинает ощущать нечто, что можно назвать групповым давлением. Как оно действует? Вот вам пример.

В лифт заходят несколько человек, из которых один – подопытный, остальные – знают условия эксперимента. В какой-то момент все мужчины одновременно снимают шляпы. Подопытный – после секундного замешательства – снимает шляпу тоже. Затем участники эксперимента поворачиваются синхронно налево – испытуемый после паузы тоже.

Почему он это делает? А вы попробуйте, находясь в храме, остаться стоять, когда все дружно становятся на колени, и вы узнаете почему.

М. К. Стадное чувство!

Т. Б. Все бегут, и я бегу! Мы испытываем внутреннее неудобство, когда резко отличаемся от окружающих, действуем с ними не в такт. И поступая «как все», испытываем облегчение – я такой же, значит, со мной всё в порядке!

М. К. Взмыть над ситуацией действительно трудно, не снять шляпу, не торопиться замуж. Но некоторым удается.

Вот вам сказочка к случаю.

Сказочка

Жила-была царевна Несмеяна. В детстве Несмеяна была девочка как девочка, играла, прыгала, смеялась, даже звали ее по-другому, а как подросла, сделалось царевне скучно. Стала она плакать, точнее, ныть. И всё об одном: «Замуж хочу, ой, замуж! Скучно мне, выдайте меня поскорее замуж!» В это время ее и прозвали в народе «Несмеяна», а прежнее имя забыли.

Царь с царицей сбились с ног: полцарства женихам предлагали, жуткими казнями грозились, устрашающие указы провозглашали – ничто не помогало. Одни женихи и под страхом смертной казни не желали идти за такую депрессивную плаксу, от других воротила нос сама царевна. А тут еще, как назло, все подружки начали приглашать ее на свадьбы. Сначала Василиса Премудрая, вслед и Марья Моревна. Даже кроткая Крошечка-Хаврошечка, из лучших Несмеяниных горничных, подалась туда же. На свадьбы их Несмеяна, само собой, не ходила, но от таких огорчений проплакала еще три месяца.

Наконец устала она и плакать. И решила передохнуть денек-другой-третий. Утерла глаза батистовым платочком, умылась, нарядилась повыразительней и поехала к подружкам в гости, поглядеть, как они там устроились.

Приезжает к Василисе Премудрой, а у той – пир на весь мир. Только Василиса ничуть не веселая, потому что пир-то в их царстве, оказывается, каждый день, Ваня ее только и знает, что мед-пиво пить с утра и до ночи, ничем больше не интересуется, в Василисину сторону почти и не смотрит. С горя Василисушка даже в детство стала впадать, играть в свою давнюю детскую куколку и горько ей жаловаться на свою судьбу.

У Марьи Моревны муж и вовсе полным дурачком оказался, не зря так его с детства и звали; двор Иванушка превратил в зверинец, тут у него и птицы заморские, и обычные наши вороны, и кобылиц столько, что ни шагу ступить, и зайчата, и белочки. Даже львицу завел для разнообразия. О Марье Моревне и думать забыл, на Несмеянин визит вовсе не прореагировал, так и провозился со зверями, пока она у Марьи Моревны гостила и перемывала ему косточки. По-человечески Иванушка уже и не разговаривал, все больше мычал, кивал да улыбался. Одно слово – дурак. Про Крошечку-Хаврошечку и говорить нечего – муж держал ее в черном теле, обращался с ней как со служанкой, помыкал, попрекал, поколачивал, словом, проявлял себя, выражаясь помягче, как полный козел.

Воротилась Несмеяна домой и как начнет смеяться. Замужем-то одно горе-горькое! Хорошо, когда муж добрый, а если пьяница? Или убогий? Или тиран жестокий? А я-то завидовала. Просмеялась царевна так три дня и совершенно утешилась.

Села она в своем высоком тереме у резного окошечка, песни поет, колокольчики с ромашками вышивает. Птиц хлебушком кормит, нищим милостыню подает. Тут все и вспомнили ее настоящее имя – Дарья она от рождения называлась, Дашенька.

На ту пору и добрый молодец на коне мимо скачет. Смотрит: ба, да какая же наверху красавица, а как поет! Птички к ней так и слетаются. Да видать, не только что добрая, но и работящая – с пяльцами сидит, нить с иголкой в пальчиках так и мелькают.

– Выходи-ка ты, девушка, за меня замуж. Буду тебе мужем добрым да ласковым. Ничем тебя не обижу, – проговорил добрый молодец.

Поглядела Несмеяна вниз – а что? вроде годится.

– Колечко-то снимешь с пальчика? Доскочишь до меня? – спрашивает.

Добрый молодец – прыг! И доскочил, стянул с пальчика колечко.

– Согласна, – говорит царевна, – выйду.

И не прогадала.

Живет она с мужем очень долго и счастливо, умрет наверняка в один день, но до этого еще далеко. Всех подружек своих Даша с мужьями помирила, научила любить суженых, какие есть, после этого и мужья размякли, одумались, стали своих жен холить и лелеять. Дни напролет тетешкает баба Даша на пару с дедом внучек и внучиков и рассказывает им сказки, одна другой забавнее и диковинней.

Пытаясь уйти от судьбы, мы вступаем на дорогу, которая и приведет нас к ней.

Мультфильм «Кунг-фу панда»

М. К. Наверняка должны существовать и другие пути избавления от страха остаться в девках, не только сказочные. Страхи – это же как раз по части психологии. И законы для разных страхов действуют, вероятно, общие, неважно, чего именно человек боится. Что помогает преодолеть этот ужас-ужас?

Т. Б. Здесь несколько важных моментов. Первое и, возможно, самое главное – принять то, чего мы боимся или чего не хотим. Много лет назад мой внук – четырехлетним ребенком – показал мне, как это сделать. Поняв, что настоять на своем он не может, нашел замечательное решение, позволяющее ему подчиниться силе и при этом сохранить лицо. «На „нет“ я согласен!», – произнес он фразу, ставшую для меня «формулой приятия».

Когда мы хотим избежать того, что нас страшит, внутри нас звучит: «Нет-нет, только не это!.. Этого нельзя допустить!.. Я не могу позволить, чтобы…» И пытаясь не допустить «ужасное», мы напрягаемся. В прямом смысле. Физически.

Но понимаем, что усилий наших может оказаться недостаточно, что многое от нас не зависит. Силенок у нас маловато, чтобы заставить мир подчиняться. И понимание, что мы бессильны, только увеличивает наш страх.

А если я говорю: «Ну, не выйду я замуж! Не пропаду! Живут же другие! Вот Наташка ни разу замужем не была, а весела и счастлива. Двоих девчонок от разных отцов родила, оба ей помогают!», – мое согласие с нежелательным исходом избавляет меня от внутреннего напряжения, в тисках которого я нахожусь, пытаясь не допустить «ужасное».

Из того, что девушка соглашается с возможным будущим безбрачием, вовсе не следует, что оно будет. Наоборот – программа, управляющая девушкой с помощью страха, теряет над ней власть. И вот что удивительно – принимая мирно, без страха и борьбы свое настоящее и свое будущее, человек обнаруживает, что мир начинает идти ему навстречу.

Второе. Оно напрямую связано с первым. Чтобы перестать бояться или не поддаться страху, надо расслабиться. Пока человек напряжен, избавиться от страха он не может. Расслабление – ключ. Физическое, мышечное напряжение удерживает нас в лапах страха. О том, как научиться снимать мышечное напряжение, можно прочесть в книге Анатолия Алексеева «Система АГИМ». Автор книги – спортивный психолог, работавший со спортсменами из Высшей лиги, чемпионами мира в разных видах спорта, которым именно система АГИМ помогла добиться выдающихся результатов.

Третье. Надо учиться управлять своим эмоциональным состоянием. Система АГИМ может помочь и в этом.

Поддерживать мир в душе необходимо любому человеку в любом случае. Душевное равновесие – важнейший критерий, признак того, что мы в гармонии с миром. Вот мы говорим: «Я расстроена», то есть мой внутренний строй нарушен. Значит, надо этот строй восстановить. Нас этому никогда специально не учили. Но научиться может каждый. Ведь не умели же мы когда-то ходить, кататься на велосипеде, на лыжах, а это требует ежесекундного сохранения равновесия. Отвлекся – упал. Сегодня мы удерживаем равновесие, не задумываясь об этом, на «автопилоте», а когда-то приходилось отслеживать это сознательно.

И вот что важно – пытаясь не допустить «ужасное», человек старается от него заслониться, перекрывая тем самым поток жизни, в котором вероятность не выйти замуж существует вместе с вероятностью замуж выйти. В жизни, если мы ей открыты, масса возможностей. И мы можем выбирать, куда двигаться. Что-то принимать, что-то обходить стороной. В том числе выбирать, чем наполнить свою жизнь.

М. К. Хотите ли вы сказать, что система АГИМ, мышечное расслабление и смирение с судьбой, снимающее внутреннее напряжение, помогают освободиться от страха и стать… счастливым?!

Т. Б. Счастье строится из разных «кирпичиков», и избавление от страхов – один из них. Можно сказать, что это не кирпичик, и даже не фундамент счастья, а площадка, на которой счастье строится. Человек, который боится, счастливым быть не может.

М. К. Совет «принять свою судьбу», «смириться» – из христианской литературы, наполненной императивами и, как правило, не дающей объяснений, как это сделать.

Мне кажется, дорога к приятию незамужней жизни лежит через понимание, чем и как я могу наполнить свое существование, если не выйду замуж, если у меня не будет того, с кем я могу разделить свою жизнь. Помимо простых житейских соображений (муж – в хозяйстве вещь полезная), есть еще одна причина, которая толкает нас к замужеству.

С любимым человеком мы можем обрести полноту бытия. Если мы не выбирали путь сознательного одиночества – мысль о том, что этого никогда не будет со мной, невыносима. Ее не могут выдержать даже верующие, у которых есть хотя бы вера в то, что «на всё воля Божия». Чем утешаться людям, не имеющим и такой опоры, – совсем уж непонятно. Как принять свое одиночество, как с ним быть, почему и его тоже не следует бояться?

Т. Б. Потому что бояться не следует ничего. И одиночества тоже. Но о нем мы еще обязательно поговорим.

М. К. Хорошо, расслабились, смирились. Сняли напряжение, что зря дергаться, дерганьем делу не поможешь. Живем год, шестой, двенадцатый. Типа мне всё равно. Но одним глазком всё же посматриваем по сторонам, в окошко выглядываем, мало ли что случится. Может, кто по дороге мимо проедет. Но он всё не проходит. И сколько так ждать своего человека? Не до седых же волос!

Т. Б. Ждать своего человека – суженого, как говорили раньше, можно всю жизнь. И не дождаться. Если образ его, как прокрустово ложе, – жесткая рамка для «измерения» потенциальных претендентов на руку и сердце. Такого, как мы себе представили, может быть, и в природе-то нет.

Поэтому вопрос, сколько можно и нужно ждать, не может иметь однозначного ответа.

Но что значит ждать?

Не соглашаться выходить замуж за того, кто тебе не мил? На мой взгляд, это правильно. «Умри, но не давай поцелуя без любви!» – писали романтичные институтки подругам в альбомах. Поцелуя! А не то что всего тела! О том, каково ложиться в постель с не милым сердцу мужчиной, знают только те, кому доводилось. «Постылый!» – таким словом называют женщины нелюбимого мужа, с которым вынуждены жить. В таких отношениях женщина сама стынет, эмоционально умирает.

А если ждать – значит верить, что суженый непременно когда-нибудь свалится с неба: «я знаю, ты придешь однажды…», то ждать-то тоже надо уметь. Моя бабушка говорила: «Ждать и догонять – труднее всего».

А как же быть с историей Ассоль? Вы помните эту прекрасную сказку?

М. К. Кто ж ее не помнит, в моем детстве она входила в обязательный список внеклассного чтения.

Т. Б. Мне бы очень хотелось процитировать ее здесь, чтобы передать всю прелесть интонации, с которой Грин ее рассказывает. Но воздержусь. Суть этой истории можно изложить совсем коротко. Еще девочкой Ассоль встретила бродячего собирателя песен и сказок, который предсказал ей, что однажды на корабле под алыми парусами за ней приплывет прекрасный принц.

Предсказание бродячего сказочника – по сути, такое же внушение, как и проклятье «никто тебя замуж не возьмет». Но в отличие от него – это программа позитивная. Антипроклятье, то есть благословение. По формуле:

благое слово + энергия любви = благословение

Добрые слова, сказанные добрым человеком ласковым голосом и подтвержденные авторитетом отца, западают в детскую душу, укореняются в ней. Уверенность, что пророчество сбудется, защищает Ассоль, помогает спокойно переносить насмешки окружающих, считающих несбыточной ее мечту.

Проходят годы, и Ассоль превращается в очаровательную девушку. И вот однажды молодой красавец, капитан Грэй, случайно видит ее из окна таверны. Ему рассказывают, посмеиваясь, что девушка «не совсем в себе» – бредит принцем, который приплывет к ней под алыми парусами, и не выйдет замуж ни за кого другого. Грэй понимает – он может завоевать девушку, только сделав ее сказку былью. И две тысячи метров алого шелка по самой высшей цене идут на сооружение ее мечты.

А дальше все произошло именно так, как предсказывал незнакомец. Огромный белый корабль под алыми парусами вошел в гавань.

М. К. Капитан Грэй подверстал свои действия под пророчество, по сути, воспользовался доверчивостью наивной девушки для достижения своей цели. Ну не проходимец?

Т. Б. Да, любой человек, который оснастил бы свой корабль алыми парусами, был просто обречен на успех – Ассоль восприняла бы его как суженого. Но не каждый готов так потрудиться ради девушки.

Мне думается, эта трогательная история не такая уж сказка. Как всякий романтик, Грин – по законам жанра – поэтизировал реальность, лишь усиливая, делая более выпуклым то, что имеет место в жизни. Яркий образ, созданный Грином, помогает увидеть, что доброе слово, вовремя сказанное – позитивное программирование, – защищает человека от деформации личности, помогает верить в себя и переносить невзгоды жизни, приподниматься над обыденностью. Что вера – мир тебя любит – делает девушку красивой. Что мужчина должен сделать невозможное для той, которую любит. Ну не совсем невозможное, но на пределе своих сил.

Я вспомнила эту историю еще и потому что ожидание Ассоль – образец правильного ожидания. Во-первых, на ней нет клейма «Никто тебя замуж не возьмет», а значит, нет и страха. Она спокойна и приветлива. Она занята делом. И не тоскует, жалея себя, в мучительном ожидании, когда же приплывет обещанный корабль. Она верит.

Вы помните? «Вера твоя спасла тебя!» – говорит Христос. Не говорит – «Я спас». Говорит – твоя вера…

М. К. Опять сплошное внушение. Внушили, ждала, дождалась. Но в этой сказке существовал опознавательный знак, явное свидетельство, что прибыл тот самый принц, – алые паруса. Вот бы и в жизни так, где-нибудь под правым ушком у принца, которому ты предназначена, таился бы маленький значок, тот же парусник или просто шрамик. Хотя нет, эта история точно не про меня – маленький я бы не разглядела. Для близоруких пусть будет видимый только им огонек, желательно во лбу! То потухнет, то… вы понимаете, что я хочу сказать? Узнать, он ли это, тем более когда ты сам еще неопытен и лет тебе, например, девятнадцать – не так просто.

Т. Б. Да, определить, он ли это, в общем-то, нелегко, но можно. Часто девушки думают, что всё должно произойти, как у Татьяны Лариной: «Ты лишь вошел, я вмиг узнала. Вся обомлела, запылала…» Именно такие ощущения – смущение, волнение, сердце, готовое выпрыгнуть из груди от одного взгляда только что встреченного нами, незнакомого еще совершенно человека, – мы принимаем за несомненное свидетельство того, что это он. Представление, что Представление, что любовь непременно должна «нагрянуть», а не родиться в результате развития отношений с мужчиной, чрезвычайно распространено.

Конечно, чем-то мужчина должен «зацепить» девушку, чтобы она захотела продолжить знакомство. Но считать ощущения, которые мы испытываем, свалившись в любовь («упасть в любовь» – английский аналог нашего «влюбиться»), доказательством истинной любви было бы неправильно.

Разница между «полюбила» и «влюбилась» заключается в том, что в первом случае чувства, которые девушка испытывает, пришли к ней не сразу. Тот, кого она полюбила, завоевал ее сердце. Значит, было за что его полюбить. А в случае влюбленности девушку настигают чувства прежде, чем она успевает узнать человека, который в ее ощущениях становится самым главным человеком в жизни. Затмевает собой весь мир.

Влюбленная девушка обнаруживает себя поглощенной этими чувствами, неспособной им сопротивляться. Она буквально идет у них на поводу.

То, что девушку «несет», в ее восприятии означает – эти чувства свыше.

Но если «крылья ангелов», легкость, с которой мы вступаем в отношения, идем навстречу мужчине, вовсе не является критерием того, что это суженый, – где же этот критерий?

М. К. Остается только погадать с зеркалом, свечой – в зеркале является, говорят, иногда именно он – потом можно сверить.

Т. Б. Конечно, во все времена девушки старались узнать свою судьбу, выпытать у нее, что им суждено, найти тот самый критерий «неподдельности» суженого. И да, гадали на картах и с зеркалом, смотрели в воду, кидали башмачок. С готовностью признать суженого в первом встречном. Но есть и подлинный критерий. Он дается девушкам в сказках. Суженый – тот, кто сможет рассмешить царевну Несмеяну, разгадать все хитроумные загадки, придуманные ее папашей, достать кольцо со дна моря, победить Чуду-юду. Тот, кто в лепешку расшибется ради любви принцессы. Но и в природе так – самцу надо побороться за самку, доказать, что он самый сильный. Этот критерий есть и в Библии. Суженый – тот, кто готов семь лет работать, чтобы получить девушку в жены, как Иаков ради Рахили. И еще семь, если надо, – получив в жены Лию вместо Рахили, Иаков «отмотал» еще один срок.

М. К. Ой. Да где же такие суженые прячутся? Кто готов четырнадцать лет работать ради любимой сегодня? Но и раньше, думаю, таких было примерно один, вот он и вошел в историю, причем Священную! Слишком высокая планка. Если бы девушки следовали только этому критерию, демографическая ситуация у нас складывалась бы еще хуже. Ведь всё это – метры шелка, годы рабства ради любимой, победа над Чудом-юдом, даже с допущением, что это только образы верности и любви, – предполагают масштаб личности. Где сегодня такие богатыри? Поэтому я бы всё же сдвинула эту планочку пониже, поближе к грешной земле. Одна моя подруга говорила так: «Выходить замуж можно лишь за того, кто тебя замуж прямо позвал. Кто вслух сделал тебе предложение». Вот – критерий. И не так уж это наивно, между прочим! Действительно, часто замуж идут обходя стороной этот простой и важный пункт пути: собственно, предложение руки и сердца. Он должен сознательно его сделать. Она сознательно его принять. И слова соответствующие должны быть произнесены, они как расписка. Я знаю многих, у кого этого не было. Кто так и не услышал: «Выходи за меня замуж, будь моей женой». Так как-то все бочком, бочком, вот мы уже и в загсе, вот уже и семейная жизнь покатилась. Но нельзя упускать ни одного звена, ни одного священнодействия, иначе пирог получится – получится всё равно, но чего-то в нем будет не хватать: соли, лимонной кислоты или что там еще в них кладут?

Т. Б. Предложение, конечно, должно быть. Как можно выйти замуж за того, кто тебе этого не предлагает? Но до предложения должно быть и испытание мужчины, его готовности к «подвигам» ради любимой. То, что легко досталось, не ценится. Конечно, история Ассоль невероятно завышает планку, но суть от этого не меняется. Девушка должна ценить себя, чтобы ее ценил избранник. Сколько среди моих пациенток женщин, которые приходят к мужчине провести с ним ночь, а потом пытаются заставить его занять вакансию суженого. Отдавшись «за пятак, а чаще просто так», они начинают «заламывать цену» того, что уже случилось между ними. Но мужчина эту цену платить не собирался. Не собирался вкладываться в отношения – взял то, что само в руки шло. Да и какие к нему могут быть претензии, если «сладку ягоду рвали вместе мы»?

М. К. Хорошее выражение, приму к сведению. Жаль, как жаль тех, кто вот так, за пятак, но часто это от одного отчаяния, потому что непонятно, когда уже начинать тревожиться о своем одиночестве или даже о своей нецелованности – после пятнадцати, после двадцати? Или можно потерпеть и до двадцати восьми, но тогда уж точно принимать самые активные действия? Когда уже можно сказать себе: он не пришел, на белой лошадке за мной не приехал, парусов не сшил. Значит, лягу под любого. Или – чуть более мягкий вариант: выхожу замуж за первого, кто позовет. За соседа, Василь Петровича, он давно намекает. Двадцать лет разницы – да ерунда!

Т. Б. Вы спрашиваете, возможно, не всерьез, но я отвечу серьезно.

Тревожиться не следует ни до двадцати восьми лет, ни после. А вот активные действия надо предпринимать гораздо раньше, еще в школе. Если у девушки нет претендентов на ее внимание и любовь, нет выбора, значит, что-то с ней не так. Что именно? И что с этим делать? Ответ ищите в книге Шерри Шнайдер «Правила». А чтобы не расшибить себе лоб, стремясь эти правила соблюсти, прочтите рассказ Леонида Андреева «Правила добра».

М. К. Ну а если девушке всё же прям приспичило, вот надо замуж и всё. Поскорее. Быстренько выйти и уже снять эту проблему с повестки дня!

Т. Б. Снимет эту, поставит на повестку другую – посерьезней. Но если девушке приспичило, она начинает стараться. Обратить на себя внимание, понравиться. Но старание как раз и вредит делу. Она может даже насиловать себя ради этой цели – заискивать, угождать, соглашаться на то, на что соглашаться не следует. Впрочем, об этом уже достаточно много всего было сказано.

М. К. Подождите, протестую! Насилие над собой вредит делу. Но стараться обратить на себя внимание так ли плохо? Не лобовыми методами, разумеется, а тонко, незаметно. Улыбнуться лишний раз, подставить чашку с чаем, поглядеть попристальнее… Словом, направить свое внимание на объект, как же иначе? А если объекта нет, тоже не вижу дурного в том, что девчонки молодые, да и не очень молодые, хотят хорошо выглядеть: прическа, маникюр, приветливая улыбка и аккуратная, легко считываемая надпись на лбу: «я готова, я заинтересована, и да, я стараюсь». Хуже, когда наоборот, и вид у девушки такой, что надпись прочитывается совсем другая: «оставь надежду навсегда».

Т. Б. Конечно, доброжелательная и внимательная к людям девушка, которая еще и о внешности своей заботится, привлекательна. Ухаживать за собой, заботиться о себе надо непременно! А вот стараться понравиться, на мой взгляд, вредно! Старание напрягает, лишает человека естественности. Вводит в состояние ученика, который хочет заработать хорошую отметку. Это принижает человека – он не может быть на равных с тем, кому очень старается понравиться, чье внимание надеется заслужить.

Что же касается старания привлечь внимание, я сместила бы акцент – надо быть внимательнее к людям. И чашку с чаем подвинуть не для того, чтобы понравиться, а просто так – по-дружески. Вместо сосредоточенного внимания к своей особе.

М. К. Договорились. Будем внимательны к людям и не будем оспаривать тот факт, что мужчины – тоже люди. Ну, и под занавес главы, рассказик от нашего стола.

Нежно-розовый «Сапсан»

Больше всего на свете девочка Ника любила читать, глотала книжку за книжкой, забывая о пище и сне. Родители, как могли, пытались противостоять дочкиной одержимости, но добились лишь того, что от чтения под одеялом с фонариком Нике пришлось выписать очки.

Однажды любимая Никина подружка с дачи, Полина, совсем не такая любительница чтения, принесла ей старую пыльную книгу с оторванной обложкой. «Ты вроде такое любишь». Книжку Полина нашла среди полешек, Полинина бабушка собирались растапливать ею печку.

Книжка оказалась про Ассоль и Грэя. Много сказок и волшебных историй прочитала Ника и до того, но отчего-то именно эта пленила ее воображение. Ника читала ветхую книгу снова и снова, из нее уже стали выпадать страницы, а Ника все перечитывала, все мечтала, как однажды к ней тоже приплывет спокойный и широкоплечий человек под алыми парусами. Мужественный и благородный капитан. Ее не смущало, что жила она в центре большого и совсем не морского города под названием Москва, а на даче до ближайшего пруда нужно было ехать на велосипеде минут сорок. Целые дни Ника рисовала корабли и лодочки под ярко-красными, а когда красный ломался – розовыми парусами. В конце концов она совершенно убедила себя, что так всё и будет: приплывет, восхитится, похитит.

Ника выросла, по настоянию родителей стала экономистом, складывала, делила и подсчитывала проценты, вставляя в таблицы циферки, – о своих детских фантазиях давно позабыла.

Всё переменил случай. Ей срочно понадобилось попасть в Питер, на свадьбу к Полине, той самой, дачной, причем прямо завтра днем. Ника в ужасе поняла это накануне вечером. Ей запомнилась совсем другая дата, но Полина неожиданно прислала эсэмэску: «до завтрашней встречи». Ника проглядела в почте старые письма – боги! Свадьба была не 17-го, как ей запомнилось, а 15 октября! Полина – подруга детства, полжизни не разлей вода – не поехать было нельзя!

Ранним утром Ника бросилась на вокзал.

Билетов на «Сапсан» уже не было, проводницы сурово качали головами, Ника обреченно шагала от вагона к вагону и спрашивала каждую – без толку, пока не добрела до кабины машиниста. Машинист как раз вышел выкурить перед стартом сигаретку. В синей форме, фуражке он поглядывал на утреннее октябрьское небо, размытую по небу розовую дымку, скопище крыш, пока взгляд его не уткнулся в Нику.

Ника произнесла несколько жалобных слов, всхлипнула, и машинист растаял – ему понравилась ее робкая и отчаянная интонация, выражение глаз, слезы и вообще она сама – симпатичная! несчастная! ситуация же и в самом деле складывалась не очень…

В Питер Ника ехала в кабине машиниста по имени Гриша, всю дорогу они болтали без умолку, пожилой и усталый помощник им почти не мешал.

Ну что, сказать, что в этой истории было самое удивительное?

Нет, вовсе не то, что Ника с Гришей через три месяца поженились, подумаешь, дело молодое. Удивительно, что в кабине Гриши висел календарь одной известной строительной фирмы с ее же логотипом во всю ширь – парусником под когда-то красными, но сильно выгоревшими на солнце за длинный год нежно-розовыми парусами.

М. К. Самое время, преодолев все тревоги и страхи, поговорить о чувстве. Влюбившись, человек словно пробуждается от долгого сна – и вот уже девушка, которую он встречал каждый день, но не замечал, или этот молодой человек, который несколько раз мелькал в большой компании, оказываются необыкновенными. Может, он и не красавец, но зато какой взгляд, а тембр голоса! И вот уже всё тебе в нем мило, даже оттопыренные уши, даже руки-клешни, всё кажется совершенным. Ни единого недостатка! Крыша полностью снесена и унесена ураганом прочь. Влюбленность как исток отношений, как бурное, но неизбежное их начало – правильно я ее описываю, так все и бывает? Озарение, взрыв, тяга.