«Сглотнула рыба их…» Беседы о счастье Кучерская Майя
Сценарии большинства людей представляют собой смесь трех вариантов – например, человек мог решить, что будет выигрывающим в области интеллекта, не выигрывающим в физическом плане и проигрывающим в личных отношениях. Не всё наше взрослое поведение является сценарным. Мы воспроизводим избранные нами в младенчестве стратегии поведения, когда откликаемся на происходящее здесь и сейчас так, как будто мир таков, каким мы его видели в детстве. Почему мы продолжаем придерживаться детских решений в нашей взрослой жизни? Главная причина состоит в том, что мы всё еще надеемся решить фундаментальный вопрос, который не решили в младенчестве: как добиться безусловной любви и внимания? А потому, будучи взрослыми, нередко реагируем так, словно остаемся малыми детьми.
В какой именно момент человек включится в сценарий, точно предсказать нельзя, но есть факторы, которые провоцируют сценарное поведение. Прежде всего стресс. Чем сильнее стресс, тем выше вероятность, что в человеке включится его сценарий. Однако это не означает, что стресс может кого-то заставить включиться в сценарий.
Запустить сценарий может сходство происходящего здесь и сейчас и какой-то важной ситуации детства. Мы можем не сознавать этого сходства, но наша эмоциональная память связывает какую-то особенность текущей ситуации с прошлым и напоминает нам о детской боли. Эти связующие нити тянутся в прошлое не обязательно к людям. Мы можем цепляться ими за звуки, запахи, определенное окружение или что-то еще, неосознанно напоминающее нам стрессовые ситуации детства.
«Щёлк метронома. Но как только я под его методический щёлк подпала, я его стала ненавидеть и бояться до сердцебиения, до обмирания, до похолодания, как и сейчас боюсь по ночам будильника, всякого равномерного, в ночи, звука. Точно по мою душу идет этот звук! Кто-то стоит над твоей душой, и тебя торопит, и тебя удерживает, не дает тебе ни дохнуть, ни глотнуть… Это была именно Смерть, стоящая над душою, живой душою, которая может умереть…»[4]
Ощущения, ассоциативно связанные с неприятными или угрожающими событиями прошлого, вполне могут «запустить» не только сценарий, но и паническую атаку у человека, не обладающего такой памятью на впечатления детства, как Марина Цветаева.
Почему важно знать свой сценарий? Он позволяет нам понять, почему мы ведем себя так, а не иначе. Почему, например, мы склонны вступать в разрушительные отношения опять и опять. Теория сценария дает ответ: мы делаем это, чтобы подкрепить свой сценарий. Как бы ни был плох этот мир, если он ведет себя так, как я ожидаю, – со мной всё в порядке. И подтверждая наши сценарные верования, мы приближаемся еще на шаг к запланированной развязке нашего сценария.
Сценарий может содержать установки, которые нацеливают человека на заведомо недостижимый результат. Например, убеждение «никто не может меня полюбить» в сочетании с установкой «любви надо добиваться» обрекает девушку на бесплодные попытки заставить себя полюбить. Ее настойчивость и напор отталкивают от нее мужчин, с закономерностью подкрепляя убеждение, что полюбить ее нельзя.
Путь к выходу из сценария лежит через отказ от веры в то, что мир устроен так, как мы привыкли думать. Многие наши представления о мире ложны потому, что они сформировались, когда мы были еще совсем маленькими. И сформировали мы их на основе информации, полученной от взрослых, – проверить ее или осмыслить критически у нас не было возможности.
Особенно важную роль в формировании сценария играют так называемые сценарные послания родителей, которые совсем не обязательно могут быть словесными. До того как младенец начнет улавливать содержание слов, он интерпретирует послания других на основе невербальных сигналов, которыми эти послания сопровождаются. Малое дитя тонко воспринимает выражение лица, напряжение тела, движения, интонации голоса и запахи. Если мама нежно прижимает к себе малыша, предоставляя ему свое тело в качестве опоры, он, скорее всего, воспримет это как послание: «Я принимаю тебя и люблю!» Если же она напряжена и жестко держит его, он может прочесть ее послание иначе: «Я отвергаю тебя и не хочу, чтобы ты меня касался!» Мать при этом может совершенно не сознавать ни своего напряжения, ни «зазора» между собой и ребенком.
Маленькие дети внимательно наблюдают за тем, как ведут себя родители, в том числе как общаются между собой папа и мама. Возможно, маленькая девочка замечает, что мама затевает ссору с папой, а затем плачет, и папа, чтобы успокоить маму, делает то, чего она хочет. Девочка делает вывод: «Чтобы получить от мужа то, что я хочу, мне нужно сперва с ним поругаться, а затем расплакаться».
Выйдя замуж, Валентина «решила» – подобно ее маме – использовать обморок как средство воздействия на мужа. В процессе ссоры, видя, что муж не собирается ей уступать, она внезапно обмякает и падает на пол, закрыв глаза. Однако, вопреки ее ожиданиям, муж не кидается к ней в тревоге за ее здоровье, а, спокойно перешагнув через нее, выходит из комнаты. «Ну, – думает Валентина, – с одного раза он ничего не понял. Но ничего, в другой раз, наверное, до него дойдет, чего я хочу». Но в следующий раз, когда она так же «упала в обморок», муж подошел к ней и, глядя в глаза, твердо сказал: «В прошлый раз я думал, что это случайность. Теперь вижу, что нет. Если ты еще раз это сделаешь, я сдам тебя в сумасшедший дом!» И она поняла – сдаст. Потому что его папа в свое время «сдал» его маму в психушку. Больше обмороками за всю их долгую совместную жизнь Валентина не страдала.
Сценарное поведение, основанное на подражании, разрушается легче всего. Если выгоды оно не приносит, как в случае с Валентиной, а угрозу создает, человек выбирает безопасность. Но если бы первые попытки Валентины вести себя как мама оказались успешными, такое поведение могло стать хроническим.
Подражание является не единственным способом, которым родители передают свой опыт детям. Они могут давать ребенку прямые указания: «Никому нельзя доверять», «Ты должен быть лучшим в классе!», «Не позволяй никому садиться тебе на шею!» Сценарный потенциал такого рода посланий будет зависеть от частоты их повторения и эмоциональной силы сопутствующих им невербальных сигналов.
Иногда указания, каким должен быть ребенок, даются не прямо, а косвенно, восхищаясь кем-то или одобряя чей-то поступок.
«– Нет, нет, нет, ты только представь себе! – говорила мать, совершенно не представляя себе этого „ты“. – Смертельно раненный, в снегу, а не отказался от выстрела! Прицелился, попал и еще сам себе сказал: браво! – тоном такого восхищения, каким ей, христианке, естественно бы: „Смертельно раненный, в крови, а простил врагу!“ Отшвырнул пистолет, протянул руку, – этим… явно возвращая Пушкина в его родную Африку мести и страсти и не подозревая, какой урок – если не мести, так страсти – на всю жизнь дает четырехлетней, еле грамотной мне»[5].
Эмоционально насыщенные оценки, которые родители дают детям, навешивая на них ярлыки – Балбес! Тупица! Неряха! Слабак! – оказывают особенно сильное воздействие. Помните, мы говорили о проклятии? Но особенно сильным сценарным потенциалом обладают родительские высказывания о ребенке, обращенные к третьим лицам, которые ребенок слышит или каким-то образом узнает о них: «Сережа такой упрямый! Ему будет очень трудно с людьми!», «У Юли в голове – одни мальчики! Что из нее вырастет? Наверное, по рукам пойдет!»
В некоторых семьях оценочные определения передаются из поколения в поколение. Как в случае с Людмилой, которая обратилась с жалобой на страх сойти с ума. Рассказывая о себе, она отметила, что ее тетя и бабушка, которых звали также Людмила, помутились рассудком примерно в возрасте сорока лет. Семейное послание, которое никогда не произносилось вслух, гласило: «В нашем роду все, кого зовут Людмила, сходят с ума в сорок лет». Не удивительно, что, приближаясь к этому возрасту, Людмила забеспокоилась – а вдруг и правда с ней тоже такое случится. Ребенок может принять главное сценарное решение в ответ на единичное событие, в котором он усматривает особую угрозу, однако чаще сценарные решения принимаются не сразу, а в ответ на постоянно повторяющиеся послания.
«Работая» над сценарием, ребенок избирательно использует предписания, запреты и разрешения, исходящие от родителей.
ПРЕДПИСАНИЯ имеют вербальную форму, и если мы прислушаемся к тому, что происходит у нас в голове, то сможем услышать их. И даже вспомнить, кто именно из родителей их нам дал. Если мы поступим вопреки предписанию и вновь прислушаемся, то, скорее всего, услышим вербальную взбучку от соответствующей родительской фигуры.
ЗАПРЕТЫ И РАЗРЕШЕНИЯ не обязательно слышатся в форме слов. Мы воспринимаем их в форме эмоций и телесных ощущений. Если человек усвоил от матери запрет на прикосновения и принял решение, что от людей лучше держаться подальше, то простой физический контакт, например, задание взяться за руки в тренинге, будет вызывать у него дискомфорт. В результате он отказывается выполнить задание: «Не вижу смысла в этом упражнении! Что оно может мне дать?»
Мы стремимся избежать поведения, нарушающего запрет, а если он все же нарушен, то мы можем организовать себе наказание сами, потому что должны быть за это наказаны.
Иногда запреты также можно услышать в форме слов. Например, человек может вспомнить, как родители говорили ему нечто вроде: «И зачем только я тебя родила!», «Чтоб ты сдох!» или «Убила бы тебя за это!» Такие воспоминания могут служить подтверждением, что запрет на жизнь нам давался, однако усвоили мы его на основе невербальных сигналов и в гораздо более раннем возрасте. Это может показаться странным, но при анализе сценария запрет на жизнь обнаруживается довольно часто. Однако если принять во внимание, что младенец легко усматривает угрозу смерти в ситуациях, которые взрослому представляются совершенно безобидными, распространенность этого запрета не будет казаться столь удивительной. Спрашивается, однако, почему – если запрет на жизнь налагается сплошь и рядом – большинство людей не кончают жизнь самоубийством? К счастью, люди в высшей степени изобретательны по части поводов остаться в живых. Ребенок, получивший запрет на жизнь, как правило, очень рано принимает компромиссные решения, чтобы защитить себя от фатального исхода. Это решения типа: «Я вполне могу жить и дальше до тех пор, пока…» Многоточие может быть заполнено чем угодно, например: «… буду много работать» или «… буду жить не для себя». Среди других наиболее важных запретов есть и запрет быть собой. Этот запрет может налагаться на ребенка родителями, у которых родился мальчик, а они хотели девочку, или наоборот. Во взрослой жизни человек с таким запретом может демонстрировать черты, свойственные лицам противоположного пола.
Достаточно часто дети получают запрет быть ребенком, то есть вести себя в соответствии с возрастом. Это может выражаться в посланиях типа: «Ты уже большой, чтобы…». Такой запрет налагается обычно родителями, которым в детстве самим не разрешали вести себя по-детски и которые поэтому чувствуют угрозу в детском поведении.
Не менее распространенным в наше время является запрет взрослеть – то есть от ребенка требуют, чтобы он оставался «маленьким». Он должен оставаться беспомощным, зависимым от родителей, несамостоятельным, потому что родители, боясь пустоты собственной жизни, которую заполняет ребенок, могут бессознательно сопротивляться тому, чтобы в семье не осталось никого маленького.
Вариантом запрета на взросление служит запрет на сексуальность. Нередко такой запрет налагается отцом на дочь в возрасте, когда тело ее начинает обретать явно женские черты. Отец может быть испуган своим сексуальным откликом и, чтобы избежать смущающих его собственных реакций, физически отстраняется от нее. А дочь может воспринять это как запрет на то, чтобы становиться сексуально привлекательной женщиной. Но и мать, несущая в себе запрет на сексуальность потому, что ее мать боялась того, что дочь «в подоле принесет», передает дочери этот запрет своим иррациональным страхом перед сексуальной стороной жизни.
Запреты действовать, проявлять инициативу, просить того, что хочешь, – также встречаются очень часто.
Запрет на близость может предполагать как физическую близость, так и эмоциональную. Часто такой запрет усваивается путем подражания родителям, которые редко прикасаются друг к другу или к ребенку. Или передаваться из поколения в поколение в семьях, где не принято говорить о своих чувствах.
Но ребенок может наложить запрет на близость и сам – в ответ на постоянный отказ родителей от физического контакта. Не встречая вновь и вновь взаимности, он может решить, что желанная близость не стоит боли отверженности. Запрет чувствовать – испытывать чувства или открыто их проявлять – может выражаться в разных формах. Например, такой:
Мама кричит из окна сыну, гуляющему во дворе:
– Сема, домой!
– Что, мама, – я замерз?
– Нет, ты проголодался!
Сценарное послание матери в этом случае таково: «Чувствуй то, что, я считаю, ты должен чувствовать». Или таким – «Чувствуй то, что чувствую Я». В этом случае мать может сказать сыну или дочери: «Что-то мне холодно стало, пойди, оденься».
Стоит повторить, что родительские запреты и сценарные послания не могут заставить ребенка написать какой-то определенный сценарий. Ребенок сам решает, что делать с налагаемыми на него запретами. Один ребенок может принять запрет в его исходном виде, другой может творчески преобразовать наложенный запрет, чтобы смягчить его воздействие. Третий может просто отказаться принимать его.
Бывает и так, что ребенок, получивший запрет на существование, в силах осознать: «Это послание о проблеме моей матери, и касается оно не меня». Дети, которые приходят к подобным решениям, исследуют свою семью и пытаются ее исцелить, спасая свою жизнь осознанием того факта, что эта патология не имеет к ним отношения. Многие из них становятся психиатрами или священниками.
У ребенка всегда есть возможность обратить запрет себе на пользу так, чтобы он принес ему положительные, а не отрицательные результаты. Например, девочка, которая получала послания «Не будь лицом своего пола», может вырасти женщиной, обладающей качествами, традиционно считающимися мужскими – смелостью и предприимчивостью, которые очень помогают ей делать карьеру и добиваться поставленных целей.
Некоторые люди могут брать какое-то из своих сценарных посланий и обращать его в собственную противоположность. По обыкновению антисценарий разыгрывается в подростковом возрасте. Типичный пример – девочка, которая всё детство следовала предписанию «Веди себя тихо и делай то, что говорят папа с мамой», в четырнадцать лет вдруг меняется, становится дерзкой и развязной, домой приходит поздно и, по словам родителей, водится с «плохой компанией». На первый взгляд может показаться, что она освободилась от своего сценария. В действительности она следует ему, как и прежде, просто «вывернув наизнанку».
Каким бы ни был жизненный сценарий, существует всего шесть основных схем его развития, не зависящих ни от пола, ни от возраста, ни от образования – древних как мир, и, видимо, являющихся архетипическими. Древние греки запечатлели их в мифах.
Геракл, например, проживал свою жизнь по схеме прежде – прежде чем стать полубогом, он должен был выполнить целый ряд трудных задач. И если человек думает, что отдыхать он может только на пенсии, скорее всего, это сценарий его.
Дамокл же, проводивший свою жизнь в пирах и развлечениях под висящим над его головой на конском волоске мечом, жил под лозунгом схемы после – «Сегодня я могу веселиться, но завтра мне придется за это заплатить». Схема никогда звучит так: «Я никогда не могу получить то, чего мне хочется больше всего». Как Тантал, обреченный стоять в центре бассейна, по одну сторону которого блюдо с яствами, по другую – кувшин с водой. Он мог бы получить то, что ему нужно, сделав шаг в этом направлении. Но он его не делает. А потому вечно страдает от голода и жажды.
Человек, действующий по схеме всегда, задается вопросом: «Почему со мной всегда это случается?» Люди, которые живут по этой схеме, могут всё время менять одни неудовлетворяющие их отношения, работу, место жительства на другие – такие же неудовлетворительные.
Схему почти иллюстрирует миф о Сизифе, который был навечно обречен вкатывать на гору огромный камень. Каждый раз, когда он почти достигал вершины, камень выскальзывал у него из рук и катился вниз, к подножью. Вариант этой схемы – случай, когда человек действительно достигает вершины, но вместо того, чтобы поставить свой камень, сесть и насладиться видом, он отыскивает взором гору повыше и тут же начинает толкать камень на нее. А затолкав его туда, озирается в поисках новой вершины.
Еще одна схема такова: в ней, как в схемах прежде и после, также присутствует поворотный пункт, после которого всё меняется. Но для человека с неопределенным сценарием после этого поворотного пункта ничего нет. Неопределенный сценарий может проигрываться многократно на коротких временных дистанциях. Некоторые люди вообще ставят перед собой только краткосрочные цели. Достигнув их, они не знают, что делать дальше, и мечутся, пока не подвернется новый ориентир. Тогда они ставят перед собой следующую краткосрочную цель, и все повторяется.
У каждого из нас сценарий время от времени протекает по каждой из упомянутых выше схем, но одна из них обычно преобладает.
Тема сценария – одна из самых разработанных в психологии и наиболее доступных пониманию любого человека. Самое важное – понять, что любой сценарий не является окончательным приговором нашему будущему потому, что он может быть изменен. Осознав свой сценарий, мы можем обнаружить области, в которых приняли проигрышные решения и изменить их на выигрышные. Тогда наш дух и будет тем молотом, который выкует ключи к нашему счастью.
М. К. В этой небольшой лекции самым утешительным было то, что хитрое человеческое существо любой запрет может обратить себе на пользу, что даже нездоровые семьи могут породить вполне здорового и здравомыслящего ребенка, который потом еще и в психотерапевты пойдет, чтобы спасти себя и таких, как его близкие… Про сценарные схемы, наверное оттого, что вы их описали в общих чертах, мне кажется: не может быть. Всё вовсе не в такой высокой степени зависит от того, что происходило в нашем детстве, и вообще, всё значительно сложнее и разнообразней. Где, например, схема зачем, особенно актуальная для русской культуры, для человека, который постоянно занимается саморазрушением, уничтожает себя и жизнь тех, кто рядом, скепсисом, рефлексией? Не знаю, есть ли такой персонаж у греков, но в русской литературе это – Печорин. В крайнем варианте – Николай Ставрогин. Это не совсем неудовлетворенный Тантал, нет, это именно человек вечно разочарованный после того, как напьется вин заморских и отведает самых вкусных яств. Где схема к цели имени Одиссея, который плыл и плыл в свою Итаку?
- Средь ужасов земли и ужасов морей
- Блуждая, бедствуя, искал своей Итаки
- Богобоязненный страдалец Одиссей? —
как Батюшков написал о нем. Это был путь страдальческий, но он не был восхождением, как у Сизифа, важнее была именно его цельность, подчинение движению не вверх, а прямо, вперед – к Пенелопе, к родному острову, виноградникам.
И вот еще вспомнилось, из любимой вашей поэтки:
- Но истые пловцы – те, что плывут без цели:
- Плывущие, чтоб плыть! Глотатели широт,
- Что каждую зарю справляют новоселье
- И даже в смертный час еще твердят: – Вперед!
Не еще ли это одна схема вперед, однако уже без цели?
Наверное, вы найдете что мне возразить, но, может быть, стоит предоставить это нашему читателю, оставить его наедине с вашей лекцией и моими вопросами. Пусть добавит что-то свое. Обогатит эту линейку своими историями и схемами, а мы поплывем вперед, к нашей новой цели, к отношениям с уже обретенным любимым человеком.
Т. Б. Конечно, оставим. Всего не расскажешь даже в лекции. Просто пусть читатель знает, что, поняв свой сценарий, можно взять судьбу в свои руки. Что же касается Одиссея – то это как раз замечательный пример сценария победителя. Того, кто стремится к цели и ее достигает.
М. К. Вот история о том, как важно поставить перед собой свои цели, которые нужны тебе, а не другим сценаристам, стремящимся написать сценарий твоей жизни за тебя.
Невидимый повар
С детства Арина знала: в их семье все женщины готовят не хорошо – великолепно, волшебно. Чуть не испокон веков. Самые заветные рецепты передавались из поколения в поколение, из уст в уста, пока Аринина прабабушка не записала их, наконец, в большую амбарную тетрадь. Тетрадь эта пережила войну и хранилась в семье как величайшая драгоценность. Иногда Аринина мама доставала ее, заглядывала в желтые страницы, сверялась – сколько сахара класть в фирменный прабабушкин малиновый торт в шоколадной глазури и добавлять ли сыр в индюшачьи тефтельки. Но и без того мама держала в голове великое множество рецептов и готовила так, что Аринин папа всегда спешил после работы домой.
Арина тоже рано встала к плите, помогала маме, и пока готовили, сочиняла сказки про лук, изюм, морковку, про печеньку-оленя и печеньку-ежика, мама слушала ее детский лепет вполне снисходительно, но вполуха, и хвалила Арину только за дело, делом же была, понятно, готовка. Неудивительно, что к концу школы Арина сама готовила так, что кое в чем даже мама признала ее превосходство. В области суповарения во всяком случае точно: благодаря бесценным сведениям, почерпнутым из всемирной сети, Арина сильно расширила свой географический диапазон, научившись варить не только русские и французские (это и маме было под силу), но и китайские, индийские и аргентинские супы.
Арина легко поступила на журфак и как-то само собой так сложилось, что с первого же курса начала подрабатывать в разных женских журналах, вела маленькую передачу на радио, и везде, само собой, отвечала за кулинарные рубрики. Вскоре она стала нарасхват. А однажды ей даже предложили попробовать себя в роли ведущей кулинарного телешоу, и Арина согласилась, но с оговоркой: показывать на экране можно было лишь ее руки. Появляться перед зрителем Арина стыдилась – за университетские годы она сильно располнела. Пока готовишь, всё перепробуешь, потом еще и приготовленное хочется вместе со всеми отведать; в общем, в магазине «Три толстяка» Арину встречали как родную, но появляться в таком виде в эфире она не хотела.
Аринины умения ценили так, что продюсеры, которых она вместо собеседования накормила обедом из шести блюд с шести континентов, согласились и на это, а подумав, решили выдать закадровое существование телеведущей за свое «ноу-хау». Шоу назвали «Невидимый повар», Аринин образ был окутан будоражащей зрительниц тайной. Шоу стало очень популярным почти немедленно после своего появления. Зрителям нравился низкий и мягкий голос ведущей, забавные байки, травить которые она тоже была мастерица, ее большие, ловкие руки и, само собой, необычные, хотя и довольно простые в исполнении, блюда.
Так все и шло, зрители рукоплескали, руководство канала переместило Аринину программу в прайм-тайм, родители страшно гордились дочкой. Мама вырезала все газетные заметки об Арине и складывала в красную папочку. Вышла и Аринина книга с цветными картинками и рецептами, но без портрета автора. Арина по-прежнему пряталась от публики, хотя делать это было всё сложней – всеобщее нетерпение росло, впрочем, лишь подогревая интерес к шоу. Надо сказать, что время от времени Арина все же садилась на диеты и немного худела, но вскоре снова полнела. И несмотря на свои успехи, с каждым днем становилась все грустней.
Как-то раз, записав очередную пачку программ, последнюю перед летними каникулами, она возвращалась домой в метро (машина застряла в ремонте), как вдруг худенькая старушка уступила ей место. Заговорщицки кивнув на огромный Аринин живот: «С малышом в такой давке лучше сидя». Арина вспыхнула, села и заплакала.
Она не перестала плакать и выйдя из метро, и вернувшись домой, и на следующий день тоже.
Родители не знали, что делать, на все их вопросы Арина просила оставить ее в покое. И в комнату к ней не заходить. Папа настойчиво предлагал вызвать врача и разобраться, что случилось. Мама надеялась, что все разрешится само собой. Через три дня почти непрерывного плача Арина как будто успокоилась и даже начала выходить на улицу, хотя в разговоры по-прежнему не вступала. Помимо шоу Арина стала главным редактором нового журнала для домохозяек, но уходила она не на работу, а гулять. Да-да, взяв книжку, Арина отправлялась то в их огромный парк, в который не заглядывала со времен младенчества, то на набережную…
В этих загадочных прогулках прошло пол-лета. На расспросы Арина по-прежнему не откликалась, с подружками и друзьями общаться перестала, из журнала уволилась. А в конце августа сообщила родителям, что уезжает. Куда? Она назвала маленький южный город, а на все мамины стенания и недоумения отвечала, что там ее очень ждут. Кто? Ухажер? Жениха себе, наконец, нашла? Нет, не ухажер – те, кому я нужна. Вот и весь сказ.
Арина уехала, оставив родителей в растерянности и печали. Да и продюсеров тоже, которые, само собой, услышав сокрушительное известие о ее скором отъезде, чтобы удержать ее, применили все доступные (повышение зарплаты) и малодоступные (инсценировку безумной влюбленности в Арину специально нанятого для этого смазливого выпускника ГИТИСа) средства. Но не преуспели. Новый контракт Арина не подписала, шоу «Невидимый повар» срочно объявило конкурс на место Арины.
В небольшом южном городе, стоявшем у синего моря, жила девушка. Стройная, ярко-рыжая, дети называли ее «наша Мэри» в честь Мэри Поппинс. Работала Мэри в детском доме воспитателем. На ночь она читала детям разные чудесные сказки, которых прежде они никогда не слышали. Вот и про Поппинс. На все вопросы, откуда она появилась, рыжая Мэри отвечала, что спустилась в их город с белого облака на голубом зонтике. На волшебном, на обычном ничего не получится, назидательно добавляла Мэри, вывернется и полетишь вверх тормашками, лучше не пробовать. Где она хранила свой волшебный зонтик, Мэри не признавалась, несмотря на то, что многие просили ее поглядеть на него хоть глазком.
Детский дом их был небольшой, сотрудников в нем работало в обрез, так что Мэри, как и все здесь, делала всё что потребуется. Хотя поначалу местные воспитательницы решили, что приехала белоручка. Но нет! Пусть и видно было, что к тяжелому труду Мэри не привыкла, она не боялась никакой работы – мыла полы, драила раковины, выносила за маленькими горшки. Вот только на кухню ее было не загнать. «Ненавижу готовить, – всякий раз повторяла она. – А кастрюли и сковородки так просто не могу видеть!» Но эту причуду ей прощали, тем более что готовить и убирать на кухне было кому.
Неудивительно, что директор детдома Петр Григорьевич, человек добрый, очень умный и, возможно, поэтому одинокий и немного печальный, на Мэри положил глаз, говорили, даже предложил ей руку и сердце. Но Мэри не торопилась принимать его предложение.
Прошлое Мэри было подернуто, как и положено волшебницам, легкой, но непрозрачной дымкой. Где-то за синим морем у нее, кажется, жили родные, она им время от времени посылала с оказией местный виноград, черешню и мандарины.
Потому что жила Мэри в просторном доме, окруженном большим мандариновым садом, хозяева дома надолго уехали за границу и попросили Мэри стать хранительницей и сада, и дома. Она часто приглашала сюда детей из детдома, и они обожали здесь бегать, прятаться и прыгать на старом, немного скрипучем батуте, который Мэри где-то раздобыла. Потом все вместе собирались в беседке и играли в тихие игры, но особенно весело с Мэри было сочинять разные смешные сказки про всех подряд – непослушную Черешенку, дядюшку Граната, стаю жасминовых лепестков.
Весь учебный год Мэри проработала в детском доме, а незадолго до начала каникул пригласила детей и воспитателей на день рождения.
Вот это был праздник! Петр Григорьевич показывал фокусы, танцевал со всеми подряд, но чаще всего, конечно, с Мэри, даже пел в микрофон, чтобы заработать приз «Нежная улыбка хозяйки», и заработал! Впервые дети видели, как их директор смеется, воздушные шары летали и шумно лопались, фейерверки озаряли темное южное небо. Всем достались маленькие, но в хозяйстве совершенно необходимые призы – карандашики, ластики, блокноты, разноцветные ручки.
В конце праздника именинница вынесла сияющий малиновый торт в шоколадной глазури. Свечки Мэри гасила вместе со своими маленькими гостями, и они были погашены в один выдох! Торт оказался изумительным. Каждому его вкус напомнил что-то доброе в его жизни. Все поздравляли Мэри теперь уже с кулинарным чудом, говорили ей, что в жизни ничего подобного не пробовали, что ее торт словно и в самом деле из сказки.
Мэри ответила что-то странное:
– Не из сказки, а из прабабушкиной амбарной тетради.
И добавила вдруг, тряхнув рыжей копной:
– Не уже ли я снова полюбила готовить?
Т. Б. Замечательная история!
М. К. Мэри в этой истории справилась сама. Проявив решимость и волю. Но таких мало, развернуть рельсы своей судьбы в одиночку – тяжело. Подозреваю, что изменение жизненного сценария – как раз то, ради чего люди приходят к психотерапевту.
Т. Б. Взять свою судьбу в свои руки – так это всегда называлось – может каждый. Сам или с чьей-то помощью, не обязательно психолога.
М. К. Но как это происходит? Ужасно занятен этот механизм.
Т. Б. Да ведь в вашем рассказе он прекрасно описан.
М. К. Кто сказал, что писатели понимают, что они написали? Совсем не всегда, лучше объясните.
Т. Б. Скрытое недовольство собой или своей жизнью – часто, несмотря на видимые успехи, говорит о том, что человек живет не совсем свою жизнь. Это может тянуться годами, но чтобы человек начал действовать, нужна остановка в привычном течении жизни. Довольно часто к этому приводит толчок извне, как в вашем рассказе. Доброжелательная старушка невольно стала зеркалом для Арины. Увидев свое «отражение», Арина ужаснулась. Осознала, что жить как жила больше не согласна. Не хочет! И перестала делать то, что до этого делала.
Остановившись, люди часто бывают в растерянности, и требуется время, чтобы понять, куда двигаться. Арина дала себе возможность осмыслить всё, не торопясь. И вот что важно – пока в ее душе совершалась эта невидимая миру работа, она никого в нее не посвящала. Скрывая от близких, что творится в ее душе, Арина избавила себя от вмешательства родственников, которые вряд ли бы одобрили ее решение бросить работу. Любая семейная система обычно препятствует изменениям, и выдержать ее давление нелегко. Если же семейная система очень консервативна, решимость изменить свою жизнь у человека ослабевает. Энергии, полученной от толчка извне, может оказаться не достаточно, чтобы сдвинуть человека с привычной орбиты жизни.
Именно давление окружающих чаще всего мешает изменить свой сценарий – вот почему поддержка психолога может оказаться решающей в этом процессе. Арина обошлась без психолога потому, что решительно вышла из семейной системы – уехала. В новой обстановке, где ее никто не знал, она была свободна от ожиданий окружающих и потому могла искать себя, не опасаясь неодобрения близких.
Арина остановила движение в привычном направлении сознательно. Но поворотным моментом может стать и отчаяние – дно, ниже которого опускаться некуда. Или вынужденная остановка в течении жизни – тяжелая болезнь, тюремное заключение.
Но вот что любопытно: пытаясь изменить свой сценарий, позволив себе делать то, что хочет, Арина поняла, что может готовить с удовольствием. Потому что это перестало быть сценарным требованием.
Кстати, признаком зрелости женщины является ее способность последовать совету матери, несмотря на то, что та права.
М. К. Несмотря на то, что права? (Смайлик.) Мне вообще кажется, услышать чужую правоту и признать ее – признак зрелости. Психолог поддерживает человека в его противостоянии с родственниками, как еще психолог может помочь изменить жизненный сценарий?
Т. Б. Когда у человека есть решимость изменить свою жизнь, ничего, кроме поддержки, ему и не требуется. Но большинство людей приходит к психологу не за тем, чтобы измениться, а чтобы изменить кого-то другого – мужа, мать, ребенка, любовника…
М. К. Но ведь каждый дорог себе таким, каков он есть.
Т. Б. Конечно. И психологу он тоже дорог таким, как есть. И психолог не ставит себе задачу изменить человека. Он должен его понять, принять, поддержать и помочь в себе разобраться. Решаясь озвучить то, о чем он и думать боится, человек встречается с самим собой, с той частью своей личности, которую в себе отвергает. А значит, обретает целостность.
М. К. И все же – какая это безумная ответственность, менять вместе с человеком его жизнь; так легко начать, незаметно для участников процесса, навязывать ему тот путь, такой жизненный сценарий, который и не его вовсе!
Т. Б. Неужели вы и впрямь думаете, что это возможно – изменить человека или что-то в его жизни против его воли? На протяжении столетий жены пытаются переделать мужей, а матери своих чад, и, как мы знаем – безрезультатно! Попыткам изменить себя человек сопротивляется. Он может мимикрировать – притвориться под давлением, из страха или какой-то выгоды, что принял точку зрения оппонента, но внутри от своей не откажется, а значит, не мытьем так катаньем будет добиваться своего, иногда в очень замаскированной форме. Чтобы измениться, человек должен захотеть этого сам.
Психолог не только поддерживает человека в стремлении изменить себя; происходит еще нечто, что нельзя выразить словами. Мне кажется, об этом строки, которые я помню с детства:
- Когда печаль в нас въестся ржою
- Иль душит мысль несчастья жом,
- Душа ни медом, ни вожжою,
- Душа врачуется душою —
- И в малом горе и в большом.
М. К. Хорошо, убедили. Душа душу и правда лечит. И происходит это, наверное, даже помимо советов или бесед, которые ведутся во время приема. Господи, да одно то, что у человека появляется заинтересованный в нем собеседник, который проживает вместе с ним целый отрезок жизни, держит его за руку, идет рядом – уже бесценно. Тем более что к психологу люди приходят ослабев, устав, в кризисе, когда нужней всего им именно это: чтобы одно или два поприща прошли вместе с ними.
Т. Б. Да, и ключевые слова здесь «вместе», «рядом».
М. К. Вот в таком случае еще один рассказик под занавес.
Прыжки с парашютом
Андрей переехал в Москву из своего северного и очень холодного города сразу по окончании автодорожного института. В родном городе ничто его не держало, мать умерла, отец бросил семью много лет назад и почти не общался с сыном.
В столице Андрей устроился работать сначала в такси, затем личным водителем крупного коммерсанта, а вскоре по протекции своего влиятельного пассажира начал руководить автобазой в одной компании. Он тихо поднимался по карьерной лестнице вверх и уже подумывал об открытии собственного бизнеса. И все бы хорошо, только постоянной девушки у Андрея не было. И никак не находилось. Он умел иметь дело с девушками на час, в крайнем случае на неделю, но долгих отношений никак не складывалось. Когда ему перевалило за тридцать, он не просто хотел, он страстно мечтал иметь жену и детей, но одна потенциальная невеста срывалась за другой.
Ни к какому психологу Андрей с этим ни за что бы, конечно, не пошел. Да он и знать не знал об их существовании. Помогла случайность. Их компания заказала для своих сотрудников тренинг, который вел опытный психотерапевт Михаил Аронович, по совместительству коуч. За четыре часа тренинга Ароныч Андрюшу совершенно очаровал – умением схватывать на лету и видеть человека. И Андрюша попросился к нему на личный прием. Тут в нашем рассказе – длинный прочерк.
Три года Ароныч вел Андрюшу тайными тропами его прошлого, забытых травм и потрясений. За это время они не раз расставались – то Андрюша обижался и переставал посещать Ароныча, потому что тот не жалел его и бывал жесток, то сам Ароныч вдруг говорил: «тэк-с, пока я тебе не нужен, поживи-ка один», чем тоже немного обижал Андрюшу. Но всякий раз всё завершалось мирно.
В какой-то момент, перед самым новым годом, Ароныч снова отправил Андрюшу в самостоятельное плавание и велел не появляться подольше. Тот послушно не появлялся. Больше полугода они не виделись, не общались, пока однажды, уже в конце лета, Ароныч не получил в конверте с красной маркой-автомобильчиком приглашение на Андрюшину свадьбу.
На свадьбе Ароныч оказался в роли посажёного отца, но довольно молчаливого – возможно, потому что никого, кроме Андрея, он здесь не знал. Гости пили за счастье, здоровье, будущее потомство молодых, невеста была скромна и хороша собой, Андрюша оживлен и весел. Когда пир был в разгаре, Андрей звонко застучал вилкой о бокал и поднялся с тостом. Он предлагал выпить за «того, кто сейчас сидит тихо, но имеет к происходящему самое непосредственное отношение». И Андрюша указал на Ароныча.
– Чего только я не делал под влиянием этого ужасного человека. Однажды он, всем, кстати, рекомендую – психотерапевт со стажем, Михаил Аронович – однажды он толкнул меня прямо в пропасть. Сказал: Хватит! Вперед!
Я сопротивлялся, упирался, как мог, я кричал:
– Как ты можешь, Ароныч? Ты что, не видишь? Там – бездна!
– Андрюха, прыгай, иначе просрешь собственную жизнь. Прошу прощенья у милых дам, но из песни слова не выкинешь.
Ароныч сидел уже хороший и только негромко покряхтывал в ответ.
– Долго я сопротивлялся и все-таки шагнул вперед, – продолжал Андрюша, – сделал то, на что не решался много лет, и – полетел… Вверх? Нет! Крепко зажмурившись, полетел вниз, чертыхаясь, проклиная всё на свете, в первую очередь, конечно, Ароныча. Ну, и себя, что такой дурак, ему поверил. И уже простился с жизнью, готовясь вот-вот расшибиться в лепешку, открыл напоследок глаза… Ба. Ароныч! Ароныч летел рядом, раскрыв свой карманный парашют, и едва я его увидел, подмигнул, протянул мне руку, крикнул: «Кольцо!» Тут я и вспомнил… Ну да! У меня же тоже есть парашют, как я мог забыть? Видать, от стресса. Дернул кольцо, купол тут же раскрылся… Но дело не в том. Все поняли? Я не упал, я вспомнил, потому что Ароныч был рядом. Потому что он полетел со мной.
Послушайте, этот человек прожил со мной три очень трудных года, без наших встреч с ним я никогда не нашел бы Машу, буквально не разглядел бы ее в толпе. Нет, я не только ее нашел, я… я люблю ее, а она… надеюсь, тоже, да, Машк?
Маша мягко улыбнулась своему молодому мужу и покрылась густым румянцем. Гости завопили, как водится: «Горько!»
Ароныч вдохнул, выпил, тихо поднялся из-за стола и вышел из зала, не хотел, чтобы заметили, что с ним происходит.
Глава пятая
Жизнь до брака
М. К. Сегодня для большинства вопрос, жить ли с избранником до брака, отдает нафталином. Мне вспоминается один эпизод из большого автобиографического романа Евгения Федорова «Одиссея Жени Вавилова» (1995). Его обаятельный герой очень, ну очень хотел свою девушку. Она отказала ему, сказав – только после свадьбы. Он страшно обиделся! Зато ее сестра во всем пошла ему навстречу. Вскоре он женился на сестре и прожил с ней счастливо до старости. Честно говоря, в прежние годы меня этот эпизод сильно смущал. За что, думала я, пострадала бедная целомудренная девушка? Неужели только за то, что проявила принципиальность?
Т. Б. Мне кажется, эта история очень похожа на историю о «границе на замке» – про женщину, боявшуюся секса. Помните? Я думаю, что герой романа расценил неподатливость «бедной целомудренной девушки» как ее «профнепригодность» в качестве его жены. Видимо, для него была важна способность женщины идти навстречу мужчине. И то, что он прожил в любви и согласии с ее более сговорчивой сестрой, свидетельствует, на мой взгляд, об этом. Так что история эта – про способность оценить соответствие партнеров друг другу.
Но ваш вопрос – жить или не жить с избранником до брака – он все же про что? Вступать ли в сексуальные отношения до брака? Или про совместную жизнь без штампа в паспорте? Со-жительство?
Сегодня, когда замужество перестало быть «единственным способом, которым женщина может расстаться со своей девственностью», вопрос – вступать ли в интимные отношения до брака – звучит почти нелепо. Секс и брак уже не связываются друг с другом. Однако это не означает, что отныне в этой области уже нет никаких вопросов и проблем. Напротив, на место старых, оставшихся в прошлом, проблем пришли новые.
М. К. Подождите! Я так быстро не могу. Сейчас мы обсудим новые проблемы, но можно я сначала постою чуть-чуть в прошлом. Оно мне нравится. Мое детство пришлось на не такие уж давние времена, когда жизнь с любимым человеком до брака не казалась естественной. И не слишком одобрялась. Нет, никто тебя не клеймил позором, если и до первой брачной ночи у тебя кто-то был… И все же под венец полагалось явиться девой. В советском укладе это было инерцией, идущей из эпохи досоветской, от поколения наших бабушек и прабабушек, для которых запрет на общение с мужчинами до очень даже действовал.
Во времена моей молодости он утратил прежнюю силу. Но лично для меня ожил, потому что как раз тогда, когда девушки расстаются с девством, я обратилась и крестилась. Мне было семнадцать лет. В христианстве общение молодых людей вне брака называется «блуд» и считается грехом. Я не собираюсь заниматься сейчас морализаторством, и все же мне кажется важным обозначить и эту точку зрения, просто ее существование.
Святые отцы, учителя церкви написали немало прекрасных поэм, действительно поэм в прозе о красоте целомудрия. Целомудрие тела напрямую связывалось с целомудрием души, ее чистотой, ее целостностью, гармонией. Помните, какой припев у акафиста вашей святой покровительницы великомученицы Татьяны? «Радуйся, благоуханный цвете девства, славная мученице Татиано!» Девство благоухает, утрата его вне брака равносильна катастрофе – вот христианский взгляд на вещи. Желающие узнать аргументацию в пользу такой позиции, пусть выяснят ее без меня. Двинемся дальше. Дальше в смысле глубже, в глубь времен, языческих. Взглянем на свадебный обряд.
В разных культурах и странах он занимал огромное количество времени! От сватовства до свадебного пира проходило несколько недель, если не больше. И все это время, от и до, было красиво расчерчено на этапы. Помню это по фольклорной экспедиции; приходишь к бабушке в дальней сибирской деревушке собирать фольклор, не больно-то она словоохотлива, но как только спросишь: «Расскажите, пожалуйста, как вы выходили замуж?» – бабушка оживляется, распрямляется, и вот уже и поет, и рассказывает, и улыбается, и причитает… Тут тебе и смотрины, и девичник, а потом расплетание косы и прощание с красотой. «Ты плыви, моя красота, не приплывай, моя красота, ни к которому бережку, ни к которому кустику…»
Получалось, в новой, замужней жизни красота была уже ни к чему! Немного напоминает попугайчиков или кого там… у кого пик разноцветности приходится на брачный период. Но я о другом, о протяженности процесса. Смотрите: каждый шаг свадебного обряда сопровождался песнями, плачами, причитаниями, ритуальными действиями. Прощание с девичьей жизнью превращалось в длинное путешествие. Впереди девушку ждала совсем другая жизнь, другая социальная роль, новая семья – муж, свекровь, свекр, дети… И мне страшно нравится эта неторопливость, постепенность вхождения в новую жизнь. По-моему, всегда хорошо постоять на чем-то одном, вдуматься, вчувствоваться, не бежать! Ощутить вкус именно этого мгновения.
Спешка смазывает краски, не дает насладиться собственно жизнью, каждым возрастом, его преимуществами, его дарами. Да, можно, конечно, и в четырнадцать лет начать спать с мальчиками, многие так и делают, но… еще раз: не с точки зрения морали и нравственности (с этим не ко мне), а с точки зрения вкуса к жизни – куда торопиться? Блажен, кто смолоду был молод, блажен, кто вовремя созрел. Да, явиться к жениху девой – это, наверное, многим кажется теперь смешно, патриархально, это может привести к сложностям в сексуальной жизни молодых супругов, и все-таки ничего не могу с собой поделать. В неторопливости превращения девушки в женщину есть своя красота. И вот еще что. За этой спешкой – жить, чувствовать, ощущать всё и сразу – теряется тайна, тайна отношений, а значит, и их глубина.
Но ладно, вижу, вы улыбаетесь, пружиню на землю. Сегодня вопрос, жить ли со своим любимым до брака, не стоит практически ни для кого, вы правы – тоненькую прослойку людей религиозных сочтем неизбежной погрешностью?
Т. Б. Да я вовсе не улыбаюсь. И вопрос – вступать ли в интимные отношения до брака – существует не только для людей религиозных. Понятно, что гораздо острее он стоит для девушек, чем для женщин. Даже в век сексуальной свободы решиться на столь близкий контакт с мужчиной впервые многим девушкам нелегко. Страшить может не столько потеря девственности – кто сейчас ею так дорожит?! – а то, что вступая в область неизведанного, мы невольно робеем и чувствуем себя уязвимыми. Конечно, существуют девушки, у которых есть только жгучее желание узнать, каково это – быть женщиной. Тогда и сомнений, о которых мы тут рассуждаем, нет.
Однако и для женщин – и юных, и не очень – вопрос, вступать ли в сексуальные отношения до брака, может быть так же значим. Что может удержать влюбленную женщину от интимных отношений до брака? Соображение, что возлюбленный не захочет жениться потому, что уже достиг своей цели – добился близости. Еще Пушкин говорил об этом: «…отложим – любви мы цену тем умножим, вернее в сети заведем; …А то, скучая наслажденьем, невольник хитрый из оков всечастно вырваться готов».
Однако, удерживаясь от опыта добрачных интимных отношений, и девушки, и женщины всё равно рискуют. Например, сюрпризом для них могут стать сексуальные «привычки» избранника, с которым они уже вступили в брак. В моей практике была такая история.
Молодые люди вступили в брак, будучи оба девственниками. Оба православные, хранившие себя для будущего супруга. Оба красивые, статные. Она – как принцесса Диана. Он – как Александр Абдулов в фильме «Обыкновенное чудо». Оба с высшим образованием и общими, как им казалось, интересами. Оба любили природу, и до свадьбы много гуляли, вместе путешествовали, ездили по святым местам.
Но вот они поженились. И тут обнаружились некие странности в поведении молодого мужа. Он хотел только одного – трогать пальчиком, ввинчиваясь, ее пупочек. Столько, сколько она была согласна терпеть. Сначала молодая жена надеялась, что ее терпение поможет мужу преодолеть свой страх перед настоящей близостью, и никак не выказывала своего недовольства тем, что мужу достаточно таких «интимных» отношений. Но к концу первого года совместной жизни ее терпение истощилось. Она решилась, наконец, поговорить об этом со своим духовником, который и прислал ее на консультацию к психологу, и со своей мамой – врачом по профессии. Мать пришла в ужас, однозначно квалифицировала поведение зятя как патологию. И настояла на разводе.
Разбирать причины столь необычного сексуального поведения молодого мужа, который также – по настоянию духовника – пришел на консультацию, не буду. Речь сейчас не об этом. Вопрос – могла ли девушка каким-то образом узнать, что ждет ее в супружеской жизни, не вступив в интимные отношения до брака? Вы не поверите – никаких странностей, чего-то, что могло бы вызывать подозрения о возможном неблагополучии молодого человека, не было. А то, что он в двадцатипятилетнем возрасте оставался девственником, легко объяснялось его «строгими христианскими взглядами». О том, что они не были столь скромными, судить могу я – на основании его откровенных рассказов.
Конечно, не всех девушек, для которых путь в постель «лежит через церковный двор» (Роберт Бёрнс), ждут такие сюрпризы, однако есть о чем подумать.
М. К. И даже понятно, о чем тут можно подумать. Об основном, практическом возражении против брака девственников. Они же ничего не умеют! И значит, в их первую брачную ночь, нет, первые брачные ночи, недели, месяцы, если не годы! ужас, иногда и годы они обречены приспосабливаться друг к другу и ко всей механике интимной жизни. То ли дело – женятся опытные жених и невеста, жившие до свадьбы пять лет вместе, они уже во всем разобрались! И еще одно возражение против девства: молодые люди могут друг другу не подходить как сексуальные партнеры. Бывает же и так?! Узнать об этом невозможно, не вступив в близкие отношения. Не знаю, кстати, что на это отвечают строгие сторонники целомудрия. Может быть, то, что вся эта «химия» дает о себе знать сразу же, еще до всяких отношений. Тянет тебя к человеку физически или нет – ясно не с первого, так со второго взгляда… А что говорит нам наука психология? Что отвечает на вопрос: как избежать разочарования первой брачной ночи?
Т. Б. Какого разочарования? Что всё происходит не так, как девушка представляла себе? Но разочарования не бывает без очарования, чар – то есть иллюзий.
Разочарование – обычная часть нашей жизни. Оно имеет сигнальную функцию – говорит, что наши представления неадекватны реальности, а значит, их надо скорректировать. И личностно зрелые люди смотрят на свое разочарование именно так и никого в своем разочаровании не винят. Незрелый человек склонен перекладывать ответственность за свое разочарование на партнера. А потому злится и обижается на него. Или замыкается и отказывается от дальнейшего общения с ним.
Во многих ситуациях мы справляемся с разочарованием довольно легко. Но чем более значимой и эмоционально насыщенной является ситуация, тем сильнее негатив, вызванный расхождением между ожиданиями и тем, что происходит. Разочарование первой близостью, если оно есть, свидетельствует, что люди плохо знают друг друга. И ответ на вопрос, как его избежать, понятен – изучать партнера. До брачной ночи. Готовиться к встрече с реальным человеком, а не с фантазией о нем.
Но если разочарование всё же случилось, это вовсе не катастрофа: девушка может сделать из этого факта правильные выводы. Мужчина, разочаровавший свою возлюбленную – от неуверенности в себе, волнения или неопытности – может впоследствии даже превзойти ее ожидания, если ей удастся справиться со своим разочарованием и скорректировать свои представления. Но может случиться, что их первая брачная ночь откроет в нем что-то такое – тщательно им скрываемое, – что узнать ранее было нельзя, а принять – невозможно.
М. К. Вы сказали, что с приходом этой новой реальности приходят и новые проблемы. Какие?
Т. Б. Некоторые из этих проблем имеют универсальный характер, и сталкиваются с ними как женщины, так и мужчины – все люди, в жизни которых имеет место секс. О них мы еще поговорим – отдельно. А пока остановимся всё же на тех проблемах, которым посвящена эта глава. Мне кажется, удобнее говорить о вопросах, возникающих в связи с добрачными отношениями, разделив всех женщин на несколько категорий:
– девственницы – девушки, не вступавшие в интимные отношения с мужчиной.
– юные женщины, не помышляющие о браке.
– молодые женщины, подумывающие о семье.
– женщины, мечтающие выйти замуж.
Думаю, ваш вопрос – жить ли с избранником до брака – в первую очередь адресован именно девушкам. Для них он, по сути, состоит из двух вопросов: вступать ли в интимные отношения до брака и стоит ли жить с избранником под одной крышей – в неком подобии будущей семьи?
М. К. И начнем с самой первой, моей любимой категории, говорю как мама двух девочек – юные девушки, не вступавшие… Те, чье сокровище еще при них.
Т. Б. Вступать ли в интимные отношения с возлюбленным или хранить девство до брака, как это было принято раньше? Не решусь дать совет. Всё же это глубоко интимное дело.
М. К. Тогда поговорим о юных женщинах, не помышляющих о браке… Они могут быть сегодня вполне опытными женщинами, с множеством партнеров в резюме. И боюсь, мы сейчас запутаемся. Еще недавно слово «девушка» было синонимом «девственницы». Вопрос «она – девушка?» означал «она – девственница?». Сейчас это звучит всё более дико. По-моему, языку стало не хватать специального нового слова, обозначающего в возрастном смысле девушку, однако давно простившуюся с девственностью.
Т. Б. А зачем нужно это новое слово? Ведь и так понятно: женщина – это девушка, утратившая девственность, вступившая хотя бы раз в сексуальные отношения с мужчиной. Это констатация ее сущностного статуса. А замужество – констатация статуса социального. Девственницы ведь могут быть и великовозрастными, а женщины – совсем юными.
Мне кажется, что сущностный статус – глубоко личное дело, в которое вовсе не обязательно посвящать посторонних. В отличие от социального статуса. Вот, например, кольцо обручальное носят не только, чтобы помнить о своем обещании верности и вечного союза – что Бог сочетал, того люди да не разлучат, – но и для того, чтобы сразу было видно «О, барышня занята!». Я знаю женщин, которые носят обручальное кольцо и после развода не потому, что внутренне хранят верность прежнему мужу, а для того, чтобы уберечь себя от ненужных приставаний. Но вы правы – язык должен отражать реальность, следовать за нею. Вот французы, например, «подправили» свой язык, официально упразднив слово «мадемуазель», означавшее незамужнюю представительницу прекрасного пола. Теперь даже новорожденная девочка должна при обращении к ней называться «мадам», что раньше было применимо только к женщине замужней или вдове. Теперь и разбираться не надо, называй всех подряд «мадам», и не ошибешься!
И в нашем же разговоре я предлагаю использовать привычные понятия – всех представительниц женского пола, не вступавших в сексуальные отношения с мужчиной, называть словом «девушка», а тех, кому эта область отношений уже знакома, – словом «женщина». И речь сейчас пойдет о женщинах юных.
М. К. Насколько я понимаю, сегодня после семнадцати примерно лет оставаться девственницей уже неприлично! Нецелованной – это просто за гранью. Девушки прощаются с девственностью, чтобы быть как все.
Т. Б. Делая это вовсе не по любви, которой не в силах противостоять, а именно чтобы не отстать от других. Не быть хуже. Потому что девственность многими воспринимается как свидетельство сексуальной непривлекательности девушки, того, что она «никому не нужна». Но вот возрастные границы – после семнадцати или много раньше – думаю, точно не известны. Можно констатировать только одно – юных незамужних женщин стало гораздо больше, чем в моей и даже в вашей молодости.
То, что половая жизнь у девушек начиналась во все времена достаточно рано, известно. Джульетта, которой не было четырнадцати, считалась «засидевшейся в девках». Уговаривая ее выйти замуж, мать говорит ей:
- Так вот подумай.
- Меньших лет, чем ты,
- Становятся в Вероне матерями,
- А я тебя и раньше родила.
Да и наша Татьяна Ларина, похоже, не старше Джульетты. Правда, вопрос о возрасте Татьяны вызывает у литературоведов споры, поскольку Пушкин прямо его не обозначил. Но говоря о Татьяне, он почти все время называет ее девочкой: «Она в семье своей родной / Казалась девочкой чужой». Или – в главе, предшествующей объяснению Онегина с Татьяной: «Кому не скучно лицемерить /…Уничтожать предрассужденья / Которых не было и нет / У девочки в тринадцать лет!».
А об Ольге – ее младшей сестре, невесте восемнадцатилетнего Ленского – Пушкин вообще говорит: «…Чуть лишь из пеленок, / Кокетка! Ветреный ребенок!»
Но если и дворянские девочки, с нашей точки зрения – подростки, могли кружить головы юношам и выходить в этом возрасте замуж, то что уж говорить о крепостных! Вот няня Татьяны на ее вопрос «Да как же ты венчалась, няня?» – отвечает:
- Так, видно, бог велел. Мой Ваня
- Моложе был меня, мой свет,
- А было мне тринадцать лет.
- Недели две ходила сваха
- К моей родне, и наконец
- Благословил меня отец.
- Я горько плакала со страха,
- Мне с плачем косу расплели,
- Да с пеньем в церковь повели.
Как тут не плакать? Без любви – «Ах, полно, Таня, в наши лета мы не слыхали про любовь», без той самой, воспеваемой вами, неспешности в переходе к замужеству «ввели в семью чужую…». Поневоле посмотришь на идиллическую картинку под названием «плач девушки» как-то иначе.
Нам всем свойственно приукрашивать прошлое – и свое, и чужое, особенно в исторической ретроспективе. Но если попытаться посмотреть на него без прикрас, то окажется, что наше время во многом лучше. Да и что можно сказать о раннем начале половой жизни нынешних девушек, если удержаться от морали? Только одно – оно сместилось к тому возрасту, в котором на протяжении веков и даже тысячелетий девушки вступали во взрослую сексуальную жизнь. Отличие только в одном – они делали это преимущественно в браке.
Сегодня разрыв между половым и личностным созреванием сильно увеличился. Чем это вызвано? Необратимыми процессами в социальном устройстве. Раньше девушкам не надо было думать о том, как строить карьеру, содержать себя и детей, получать необходимое для этого образование. Их юная свежесть – как скоропортящийся товар – должна была быть поскорее кому-нибудь «продана». И присказка, с которой сваты приходили в дом невесты: «У вас товар, у нас – купец», отражает, я бы даже сказала, обнажает, суть этого процесса.
Сегодня, когда учеба может занимать пятнадцать и более лет, если добавить сюда ординатуру, аспирантуру и т. п., что делать девушкам? Откладывать любовь? «Перекрыть кран» своим сексуальным чувствам? Вряд ли это возможно без ущерба для какой-нибудь из сторон личности. Вот так любовь и сексуальные отношения и отделяются от брака.
М. К. Изменилось и отношение к сексу. Вот уж откуда напрочь исчезла тайна. Но здесь она мне кажется уместной. Помню это выражение еще со времен своей юности, когда о ком-то говорили – ну, для него это как попить водички. Хотя в XIX веке в мужском восприятии любовное свидание мало отличалось от спорта. Конного, скажем. Но как-то жаль, когда эти отношения лишены тайны.
Т. Б. Тайна… Что-то волнующее, влекущее и немножко страшное? Возможно, здесь более подходит слово «таинство» – некое возвышенное отношение к тому, что происходит между мужчиной и женщиной в телесной близости. Во всех древних религиях сексуальный контакт рассматривался как аналог космического акта творения. Это и есть творческий по своей сути акт, не случайно же в результате такой встречи мужского и женского начал появляются дети.
Но я отвлеклась. Вернемся к разрыву между физиологическим взрослением и социальной, личностной зрелостью. К сожалению, ранняя половая жизнь не делает людей взрослыми, и к браку и созданию семьи юные женщины, конечно, не готовы. И потому даже не помышляют «ни о чем таком». Часто они не готовы не только к браку, но и к настоящим отношениям – узнаванию друг друга, душевному сближению, дружбе. Теперь отношения между людьми могут заменяться телесным контактом. Людям проще истолковать возбуждение, возникающее там, где начинается подлинное соприкосновение душ, как сексуальное, и перейти к сексу, который позволит напряжение снять, чем находиться в высоковольтном напряжении близости. Секс безопаснее, потому что близость невозможна без взаимной уязвимости, а секс – вполне.
М. К. Подлинное соприкосновение душ. Но возможно, само это соприкосновение вызывает желание быть еще ближе, люди обнимают друг друга именно для того, чтобы продолжить, усилить эту близость, нет? И еще непонятно, как это секс возможен без взаимной уязвимости? По-моему, эта область как раз такой уязвимости. Один обнажен перед другим, и эта обнаженность и есть невероятная степень уязвимости. Но предлагаю свернуть с этой скользкой тропинки. Мы же говорили о молодых женщинах, не собирающихся выходить замуж…
Т. Б. На чем вы боитесь поскользнуться? Обнаженность души страшнее, чем обнаженность тела. Раздеться боятся девушки, стыдящиеся своего тела, недовольные им. И боятся они не наготы, а того, что их осудят за физическое несовершенство. А больно будет душе.
В некоторых культурах обнаженность вообще была нормой. В Спарте, например. Разные общества табуируют разные человеческие проявления. В некоторых африканских племенах считается неприличным, бесстыдным есть на людях. В Испании поцеловать на людях руку женщине – если только она не жена или мать того, кто целует, – значит, показать, что у него есть сексуальные права на эту женщину. А в фильме «Белое солнце пустыни» освобожденные женщины Востока закрывают подолом платьев лица, чтобы их не увидел чужой мужчина, обнажая при этом весьма эротичные животики.
Сегодня обнаженность – повсюду. Откровенные эротические шоу – по телевидению, журналы для мужчин типа «Плейбоя» – сегодня почти норма. Но вот что интересно – все эти «смелые» девушки с силиконовыми грудями имеют странное, пустое выражение лица, как будто бы они экспонаты музея восковых фигур мадам Тюссо. Современное общество, фактически культивирующее нарциссизм, переносит фиговый листок с гениталий на лицо, а точнее, на чувства – проявления души. Не случайно некоторые американские психологи считают «Плейбой» в принципе антисексуальным журналом, который представляет собой «самую последнюю и самую хитрую изо всех неустанных попыток человека расстаться со своей человечностью»[6].
Но вернемся к теме. И подытожим. Совсем юные девушки, не стремящиеся к браку, конечно, не избавлены от психологических проблем, связанных с отношениями с противоположным полом, но жить ли вместе с возлюбленным до брака – вопрос для них не очень актуальный.
М. К. Теперь у нас на очереди «молодые женщины, подумывающие о браке».
Т. Б. Им действительно есть о чем подумать. И прежде всего понять, является ли их стратегия «пробовать» отношения, чтобы выяснить, тот ли человек партнер, за которого стоит выходить замуж, – эффективной.
Сегодня, когда половая свобода стала практически нормой, появилась новая крайность в отношениях. Если под влиянием Эроса человек стремился к полному единению с объектом свой любви, и никто другой ему не был нужен, то сегодня, когда править миром стремится секс, мы сталкиваемся с тем, что «романтических» объектов может быть одновременно несколько. Женщина может иметь параллельные отношения, переходя от одного партнера к другому по кругу, «собирая по частям» необходимую ей гамму переживаний или ощущений. С одним ей интересно, но он плохой любовник. Другой – прекрасный любовник, но скучен. Третий – средненький любовник, но щедр.
М. К. Что-то это мне напоминает. «Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича, да взять сколько-нибудь развязности, какая у Балтазара Балтазарыча, да, пожалуй, прибавить к этому еще дородности Ивана Павловича – я бы тогда тотчас же решилась» (Гоголь. «Женитьба»).
Т. Б. Да, похоже… Не находя ни в ком всех качеств, которые должны быть в ее будущем избраннике, женщина всё время меняет партнеров, надеясь, что уж в этот раз ей повезет. Возможно, она и приобретает ценный опыт познания мужчин, но легко вступая в отношения, она тем самым транслирует мужчине – со мной серьезных отношений можно не иметь. А при первом же неудобстве такие отношения прекращаются – любой из сторон – так же легко, как и начались. И цикл: знакомство – секс – узнавание – разочарование – расставание повторяется раз за разом. Женщина может вступать в отношения до второго пришествия, так никогда и не ощутив подлинной связи с другим человеком, разве что и вправду второе пришествие случится.
М. К. Да уж, это получается не столько избранник, сколько какой-то временный партнер, пассажир того же трамвая, в котором ты едешь, присел рядом – через три остановки вышел.
Т. Б. Похоже, сегодня термин избранник кажется устаревшим. Он еще уместен, когда речь идет о человеке, которого женщина избирает себе в мужья. Но во всех остальных вариантах сексуальных отношений как-то мало употребим. Раньше на вопрос, почему они вместе, люди отвечали – потому что мы любим друг друга. Теперь они говорят: «Он/она мне подходит». Как обувь. Но если подумать, что хорошего – жить с человеком, который тебе «не подходит»? Жизнь с которым – как в тесных ботинках, которые жмут и натирают мозоли? Даже если они модные, красивые и дорогие. Чувствуешь себя Русалочкой, обменявшей свой рыбий хвост на пару прекрасных женских ножек, чтобы быть рядом с любимым. А на лице маска «У меня все прекрасно!», которая должна скрыть от окружающих нестерпимую боль. Печальная, в общем-то, история – добровольная мука Русалочки все равно не помогла ей выйти замуж за принца.
Меня всегда удивляло жестокое условие, которое поставила Русалочке колдунья. Мало того, что каждый шаг Русалочки должен был причинять ей муку, в обмен на пару изящных ножек она отдала колдунье свой прекрасный голос. Что же хотел сказать этим Андерсен? Почему одной физической боли для жертвы было недостаточно? Мне думается, сказка эта отражает реальную психологическую закономерность. Испытывая боль, мы не можем выражать любовь – теряем голос, потому что путь любви преградила мука. Мучаясь, мы не можем любить, это прямо противоположные, вернее, взаимоисключающие состояния. Может быть, поэтому принц и предпочел Русалочке безмятежную, довольную жизнью принцессу?
Мне думается, что возможность не мучиться, не жить с человеком, отношения с которым разрушительны, – благо. И с этой точки зрения жизнь без большой любви с тем, кто тебе «просто подходит», – как-то перестает казаться аморальной. Особенно если в отношениях присутствуют уважение и благодарность. Отсюда до любви уж и рукой подать.
К сожалению, Русалочка еще для многих – идеал, достойный подражания. И Русалочек среди моих пациенток хватает…
М. К. Русалочка – это та, что любит человека, который ее мучает? Например, он тиран и сумасброд или пьяница и эгоцентрик, но она его терпит, поскольку любит – так получается? Да ведь так гораздо интереснее, вот она «полнота страданий», противопоставленная «пустоте счастья», – это романтический взгляд на вещи, мы этого уже касались, и действительно, отчего-то именно такая форма отношений многим нравится больше. Но давайте теперь поговорим о женщинах не подумывающих, а жаждущих выйти замуж, мечтающих о браке.
Т. Б. Хочу напомнить: брак – это тип отношений между мужчиной и женщиной (сейчас, правда, уже и между однополыми людьми). Это отношения взаимных обязательств. Помните – «в горе и в радости…». Именно такие отношения называются супружеством. Как правило, в брак люди вступают для создания семьи, рождения и совместного воспитания детей.
Семья может быть создана и без официального заключения брака. По сути, семейные отношения не зависят от штампа в паспорте. Сегодня, если мужчина и женщина решили, что у них семья, – значит, так оно и есть. И такое их самоопределение принимается государством – например, во время последней переписи 2010 года переписчики записывали данные о семейном положении граждан исключительно с их слов, не требуя подтверждающих документов. Однако имущественные отношение людей, считающих себя семьей, но не состоящих в зарегистрированном браке, государство не регулирует.
Брак недаром заключается перед значимой инстанцией – перед Богом (в церкви), перед законом (в загсе) и перед людьми, в частности. Свидетели ведь до сих пор участвуют в регистрации брачного союза. Кстати, традиция делать бракосочетание максимально публичным, организовывать шумное торжество, созывая на свадьбу всех родственников и друзей, имеет, кроме языческой подоплеки, и это назначение – засвидетельствовать взятые обязательства.
М. К. Где нет взаимных обязательств, нет и брака, выходит так?
Т. Б. Ну да. Совместное проживание без обязательств считается сожительством.
Сегодня многие молодые люди вовсе не стремятся к браку. Они вместе потому, что это удобно и приятно им обоим. И до тех пор, пока это так. Фактически они пользуются друг другом для удовлетворения своих потребностей. Партнер выполняет определенную функцию: компаньона – в путешествиях или ведении хозяйства, Кена или Барби – в постели.
Часто оба считают, и не без оснований, что к браку и созданию семьи они не готовы – сначала нужно образование получить, карьеру сделать, материальные проблемы решить, а потом уже можно и о семье подумать. А до этого что же – в одиночестве быть? Вот и «коротают время» – до настоящих отношений – в сожительстве. Но оставим в стороне моральный аспект этой ситуации, здесь уместнее вопрос – почему сожительство часто не приводит к браку?
М. К. Мы, я уж точно, так боимся с вами быть моралистами, исходя, понятно, из того, что человеку от рождения дана свобода, только ему решать, в каком направлении жить. Хочу только заметить, что мораль – это набор этических правил, выработанных человечеством в результате многих веков опыта. Всё мне позволительно, но не всё полезно, сказал апостол Павел. Заметьте: никаких запретов, делай что хочешь, но только вот это – не все твои дела принесут тебе пользу. Сожительство, если я правильно поняла вашу мысль, совсем не обязательно перерастает в брак, люди годами могут жить вместе и так и не оформить отношения и не родить детей. Интересно, почему так получается?
Т. Б. Сожительство чаще всего – по крайней мере, со стороны мужчины – основано на том самом аргументе «она мне подходит». А это вовсе не то, что «Я хочу быть с ней».
Если мужчина не женится, значит, она – не та, с которой он хочет связать свою судьбу. Их отношения временные. А пока он не встретил ту – единственную, почему бы не пожить без обязательств? И если женщина согласна жить «так», то и славно!
Женщина же, мечтающая выйти замуж, идет на сожительство потому, что хочет быть с этим мужчиной, а он жениться не предлагает. И даже отказывается. А «просто жить» согласен. Но женщина может надеяться, что совместная жизнь укрепит их отношения, мужчина привяжется к ней, оценит ее – какая она заботливая, хозяйственная. И поведет ее в загс.
Но задумайтесь! Если мужчина не берет ответственность в начале совместной жизни, то что может побудить его взять ее потом? Вопреки ожиданиям женщины, иногда потратившей, как это часто говорят, лучшие годы своей жизни зря, он так ответственность и не возьмет.
Легкие отношения, в которых любовь не успевает вызреть, являются приметой сегодняшнего времени. И проявления любви и воли – как решимости выбрать и хранить верность избраннице – становятся все более проблематичными. Прямой противоположностью воли является вовсе не нерешительность, которая представляет собой усилие, вступившее в борьбу за решение, а нежелание решать, брать на себя ответственность за решение.
Уровень инфантильности человека напрямую связан с уровнем его безответственности. Женщины, имеющие детей, взрослеют принудительно и в ускоренном порядке. Но и женщины, не имеющие детей, взрослеют все же быстрее, чем мужчины, – им предстоит рожать, а фертильный период короток, надо успеть найти партнера и свить гнездо, тем более, что на мужчин сегодня рассчитывать не приходится. А мужчины, не имеющие обязательств, могут позволить себе не взрослеть, тем более, что женщины, согласные на легкие, безответственные отношения, им это позволяют. Поэтому степень инфантильности мужчин, особенно молодых, сегодня выше, чем когда-либо.
М. К. Неужели не бывает и по-другому: он и она живут вместе, отношения развиваются, углубляются, и постепенно и он, и она понимают: нечего и некого больше искать, незачем тянуть дальше эту ситуацию, можно просто вступить в брак?
Т. Б. Безусловно. Но чаще, к сожалению, бывает так, что отношения, не связанные обязательствами, существуют до первых трудностей. Явление, нередкое в браке – «любовная лодка разбилась о быт» (Маяковский) – в сожительстве случается еще чаще.
М. К. Хорошо, ставлю себя на место такой женщины, мечтающей о браке. Что можно сделать, чтобы повлиять на ситуацию? Насколько я понимаю, два пути давно уже освоены: беременность или уход. У нас с тобой общий ребенок, как он будет расти без отца?
Т. Б. Да, беременность может быть аргументом, но что из этого выйдет? Хорошо, если мужчина поведет в загс мать своего будущего ребенка добровольно, а не под давлением. Иначе и ребенок после рождения не удержит его в семье. Но уход женщины, уставшей ждать свадьбы и решившей попытать счастья с другим, может побудить мужчину – чтобы вернуть и удержать подругу – «зарегистрировать» их отношения. И часто это «работает» – ведь только потеряв, мы, как известно, начинаем ценить то, что имели. Но стоит ли заставлять на себе жениться?
М. К. А если уход – вовсе не готовность оставить этого человека, а просчитанная манипуляция? На манипуляции тоже не выстроишь подлинных отношений и семьи.
Т. Б. Конечно, бывает и такое. Как и ложная беременность, которая чудесным образом «рассасывается» после свадьбы. Что бывает, когда обман открывается? Думаю, ничего хорошего, если манипуляция такая грубая. Но встречаются, правда, такие гении манипуляции, что им найти выход даже из такой ситуации ничего не стоит.
Читать бесплатно другие книги:
