Око за око Грей Мари

Триерарх, качая головой, взглянул на белесое небо, на мелкие, словноигрушечные волны и скомандовал оставшимся на палубе воинам:

— Выноси оружие из трюма!

— Неужели они нападут на нас? — задыхаясь, спросил триерарха старыйкупец, нанявший «Афродиту» для перевозки дорогих товаров в Сирию.

— Нет, Писикрат, они извинятся за беспокойство и проплывут мимо! — созлостью бросил триерарх и закричал на купца, Эвбулида и всех, кто стоял напалубе без дела: — А ну быстро помогать выносить оружие!

— О боги! — всплеснул руками купец. Его острая бородка мелко затряслась.— Значит, будет бой?..

— Я сказал — быстро!!! — рявкнул триерарх, и купец сломя голову бросилсяв трюм.

Вынося охапку луков со стрелами, он, сбиваясь, пробормотал начальникунаемного отряда:

— Ты самый опытный в военных делах... только ты сможешь понять меня! Скажи...мы отобьемся?

Воин бегло взглянул на него и невозмутимо посоветовал:

— Молись всем известным тебе богам, отец!

— Но мои товары... мои прекрасные товары! — застонал купец, со страхомкосясь на остро отточенные стрелы в своих руках. — Моя жизнь!..

Два воина с трудом протащили мимо Эвбулида тяжелую корзину со свинцовымиснарядами для пращей. Эвбулид бросился к ним на помощь, но ручка корзиныоборвалась, и снаряды, грохоча, покатились по палубе. Он поднял один имашинально прочитал нацарапанную на бронзовом боку надпись: «Я несу смертьврагу!»

И только тут до него дошел весь ужас происходящего. Как щука,преследующая малька, не замечает уже нависшего над ней гарпуна рыбака, так ион, погнавшись за сколотами, мог теперь сам оказаться во власти пиратов.

К близким ударам тамбурина «Афродиты» стали примешиваться чужие,отдаленные удары — глухие и частые, словно стук загнанного сердца.

Подтащив корзину к самому борту, Эвбулид разогнулся и бросил взгляд наморе. Руки его невольно опустились. Ноги стали ватными.

Заслоняя проснувшееся солнце, на них почти вплотную надвинулась темнаятуша пиратской пентеры. Уже была видна змеиная голова на ее носу. Два надводныхбронзовых тарана целились прямо в корму «Афродиты», третий — подводный и самыйопасный вздымал вокруг себя целые буруны воды.

Эвбулид не обратил внимания на порыв ветра, ударивший его в лицо.

— Боги покинули нас! — упавшим голосом пробормотал он.

— Нет! — торжествуя, оборвал его триерарх. — Теперь боги с нами!

Прыгая через ступеньки, он быстро поднялся на капитанский помост, иЭвбулид услышал, как зазвучал оттуда его радостный голос:

— Поднимай паруса!

 Развернулся, захлопав на ветру, долон1. Матросы ринулись вверхпо мачтам.

— Бом-бом-бом! — ухал ближний тамбурин.

— Там-там-там-там-там! — опережал его дальний, с пиратского судна.

На приблизившейся пентере стали слышны гортанные голоса. Взглянув на нее,Эвбулид увидел пиратов, облепивших борта и нос корабля, который неумолимонадвигался на «Афродиту».

Одетый в пурпурные одежды человек на капитанском помосте что-то кричал,показывая рукой на ползущих наверх матросов.

Звонко пропела и, сыто чмокнув, впилась в мачту первая стрела. За ней —вторая. Третья...

Дико закричал матрос, падая с высоты в море. Еще одна стрела, пущеннаяумелой рукой, вонзилась в спину уже подползающего к парусу другого матроса изадрожала оперением.

— Ай, молодец, Ороферн! — донеслось с пентеры.

 Матрос успел протянуть руку к парусу, но силы уже покинули его.

 Эвбулид услышал новый всплеск за бортом.

Глядя, как гибнут один за другим, так и не добравшись до цели, матросы,триерарх в отчаянии ударил кулаком по перилам помоста. Он первым понялнеизбежность гибели корабля и, обнажив меч, приготовился к рукопашной схватке.

Стрелы, дротики и камни летели теперь на «Афродиту» нескончаемым потоком.

На скамье гребцов послышался вскрик. Раб-нумидиец со стрелой в голове,гремя цепью, ткнулся в плечо соседу. Тот попытался оттолкнуть его, но тут жесам потерял равновесие, пронзенный новой стрелой.

Один из дротиков пригвоздил начальника воинов к мачте, и он, с беспомощноопущенными руками, стоял, как приколотая к щепке огромная бабочка, озираясь посторонам бессмысленными глазами.

Пущенный из пращи камень угодил в голову флейтисту. Тамбурин умолк, ноколотушку поднял пробегавший мимо келевст.

— Бом! Бом! Бом! Бом! — ожил тамбурин.

Прямо над головой Эвбулида пропела стрела. Он невольно проследил за нейвзглядом и увидел, как она впилась в грудь тянущего на себя весло раба. Гребецсодрогнулся всем телом и без единого звука ткнулся головой вперед, выпуская изрук весло.

Эвбулид рванулся к скамье, отволок тяжелеющее тело в сторону, насколькопозволила короткая цепь, и сам взялся за весло. Сидевший рядом гребец покосилсяна него, Эвбулид с ужасом прочитал в его глазах мстительную усмешку.

Снова замолчал тамбурин, обагренный кровью келевста. Снова ожил в чьих-торуках.

Поражаясь, как рабы день и ночь могут ворочать такое тяжелое весло,Эвбулид с трудом опускал его в воду, а потом, запрокинув голову, тянул наверх.Уже через несколько гребков он почувствовал, что силы оставляют его. К тому жевесло даже в долгожданном воздухе, где можно было миг-другой передохнуть,неожиданно стало неподъемным.

Эвбулид дернул его раз, другой... Весло не поддалось. Он вопросительновзглянул на соседа и увидел, что раб перестал грести и сидит, скрестив на грудируки.

— Греби! — закричал на него Эвбулид.

— Чем? — усмехнулся раб, кивая куда-то за борт. — Они набросили на нашивесла сеть. Я уж не первый раз попадаю в такую историю. А теперь...

Страшный удар, от которого содрогнулась вся «Афродита», выбил Эвбулида изсидения. Едва он приподнялся, как новый толчок, еще сильнее первого, вновьповалил его на палубу.

Пентера, пронзив «Афродиту» всеми тремя таранами, стала медленно отходитьназад. В борта впились крючья сходней. По ним пираты стали перебираться напогибающую триеру.

Никому не было дела до Эвбулида. Люди метались от одного борта к другому,нигде не находя спасения. Одни падали, пораженные стрелами и дротиками, другихнастигали копья и длинные мечи пиратов. Лишь тех, кто падал на колени иподнимал руки, моля о пощаде, пираты отшвыривали к бортам, и оттуда они сужасом глядели на закипавшую битву.

Эвбулид наклонился за новой стрелой, но сильный удар булавой по головезаставил его выпустить лук. Последнее, что он еще видел — это отчаянные попыткитриерарха вытащить стрелу, пронзившую могучее горло. Стрела переломилась.Триерарх упал. И ночь, как тяжелая туша пентеры, надвинулась на Эвбулида изаволокла его сознание...

— Расковывай рабов! — закричал триерарх. — Раздавай им оружие!

Корабельный кузнец, калеча руки и ноги гребцов, наскоро сбивал с нихоковы, воины протягивали им оружие, но рабы, минуя протянутые им мечи и луки,бежали к бортам, бросались в воду...

Сильный удар камнем в плечо отбросил Эвбулида назад. Чтобы не упасть, онухватился рукой за мачту и вздрогнул, увидев рядом с собой пригвожденногодротиком начальника воинов. Голова грека уже безвольно свешивалась на грудь.

Впереди послышался торжествующий вопль. Эвбулид поднял глаза и увиделпирата в дорогой персидской одежде. Он махал над головой пустой пращой, что-токричал, показывая на него своим товарищам. Знавший немного по-малоазийски отбанщика-понтийца, к которому он частенько похаживал после гимнасия, Эвбулидразличил два слова: «Эллин» и «мой».

— Ну нет, — прохрипел он. Наклонился и поднял выроненный мертвым воиномлук. Положил на тетиву стрелу. — Прочь... Прочь!

Увидев оружие в руках эллина, двое пиратов стали убеждать товарища добитьего, но тот, оттолкнув их, быстрыми шажками направился к мачте.

Эвбулид, натянув тетиву и, почти не целясь, выпустил стрелу вприблизившегося пирата.

Брови понтийца изумленно поползли вверх, рот открылся в неслышном крике.Пират обеими руками схватился за впившуюся в живот стрелу и рухнул на палубу.

Дикий рев товарищей убитого пронесся над тонущей «Афродитой». Один споднятой булавой, другой с обнаженным мечом бросились на Эвбулида.

— Ко мне! — раздался с капитанского помоста крик триерарха. — Все, ктожив, ко мне!

2.Рыбак и щука

...Ледяная вода обожгла лицо. Эвбулид дернулся и застонал от нестерпимойболи в голове. Рот был полон соленой, густой слюны.

— Еще один живой!

— Под счастливой звездой родилась наша «Горгона» — за два дня четыретриеры!

— Окати его еще одним ведром. Море большое — на всех хватит!

Снова послышался топот шагов — и новый ожог...

«Что это со мной? — удивился Эвбулид, пытаясь вспомнить, что произошло сним. — Я, кажется, хотел спуститься в каюту триерарха... Да, теперь самое времясогреться кружкой вина!»

Он с трудом разлепил глаза и обвел мутным взглядом храпящих на скамьяхрабов. Некоторые из них спали в тех позах, в которых их застигла командаотдыхать. Другие уснули, прислонившись плечами друг к другу.

Эвбулид закрыл глаза и услышал мелодичный звон упавшей на палубу монеты.

— Митра!1

— Орел!

— Опять Митра — моя драхма!

Незнакомый голос заставил Эвбулида вздрогнуть. Говорили по-каппадокийски.Он разом все вспомнил, попытался подняться и вскрикнул от боли.

Смотри, очухался!

— И, кажется, уже может говорить!

— Тогда понесли его к Аспиону!

Эвбулид открыл глаза и увидел над собой тех самых пиратов, которые бежалина него с палицей и мечом. Рассовав по карманам серебряные монеты, ониподхватили пленника за руки, проволокли по палубе и бросили под ноги сидящему ввысоком кресле-троносе чернобородому мужчине в пурпурной одежде.

— Вот еще один, Аспион!

Главарь окинул Эвбулида оценивающим взглядом.

— Эллин? — сгрубым акцентом спросил он.

Эвбулид разлепил спекшиеся губы, выплюнул мешавшую говорить кровь.

— Д-да...

— Хорошо, —кивнул Аспион. — Свободнорожденный?

— Да.

— Очень хорошо. Значит, за тебя можно получить выкуп.

— Он убил нашего друга Орода! — вскричал один из пиратов, поднимая ведрои замахиваясь им на Эвбулида.

— А вот это уже нехорошо! — нахмурился главарь.

— Он заслуживает самой страшной смерти! — в один голос закричали земляки.

— Возможно...

— Его надо повесить на мачте!

— Нет — скормить акулам!

— Возможно, — повторил Аспион. — И, чтобы не обидеть кого-то из вас,пожалуй, я прикажу одну половину этого эллина повесить на мачте, а другую —выбросить в море!

— Позволь, я разделю его на эти половинки! — отбрасывая ведро, схватилсяза меч пират.

— Погоди, Пакор! — остановил его Аспион и испытующе посмотрел наЭвбулида. — Сначала узнаем, что хочет сказать нам этот эллин.

— Выкуп... — выдавил Эвбулид. — Я согласен на выкуп!

— Хорошо.

— На любой выкуп!

— Очень хорошо.

Аспион, подумав, соединил кончики пальцев, унизанных перстнями, стоимостькаждого из которых могла бы поспорить с месячным доходом целого города.

— Обычно мы берем за свободнорожденного эллина выкуп в полталанта, — выделяякаждое слово, произнес он. — Но ты убил моего человека, следовательно, за это стебя уже целый талант. Кроме того, ты должен усладить чувства мести другаубитого звоном знаменитых афинских монет. Эй, Фраат, тебе хватит четвертиталанта?

— Конечно, Аспион!

— А тебе, Пакор?

— Я с большим удовольствием отправил бы этого эллина прислуживать тенинесчастного Орода! — покачал головой пират и с укором взглянул на своегоземляка: — Зря ты, Фраат, не дал мне этого сделать там, на триере!

— Странный ты человек, Пакор! — усмехнулся Аспион.— Недавно украл изнашей казны горсть меди, за что я поставил тебя надсмотрщиком за корабельнымирабами. Только что радовался выигрышу всего трех драхм, а теперь отказываешьсяот полутора тысяч.

— Полутора тысяч? — недоверчиво переспросил пират.

— Конечно! — улыбнулся Аспион. — Именно столько предлагает тебе этотщедрый эллин.

— Тогда ладно, — пробурчал Пакор, засовывая меч за широкий пояс. — Тольков следующий раз сразу говори, что это не какая-то жалкая четверть — а полторытысячи!

— Мои люди не так сильны в арифметике, как в бою, но клянусь Сераписом,он разрубил бы тебя пополам с одного удара! — заметил Аспион, обращаясь кЭвбулиду. — Значит, с тебя уже полтора таланта. Ну и для ровного счета ещеполталанта мне, чтобы и я не остался в убытке. Итого — два таланта! — жесткоподытожил он.

— Согласен! — обрадованно кивнул Эвбулид. — В Афинах у меня есть друг...Он даст мне эти деньги! Отпусти меня, и я мигом привезу их сюда!

Пираты встретили эти слова дружным хохотом.

— Видать, Фраат вышиб тебе весь ум из головы своей палицей! — усмехнулсяАспион. — Я отпущу тебя в Афины, а ты приведешь за собой военный флот?

— Нет, что ты... — забормотал Эвбулид, отводя глаза в сторону — главарь вточности угадал его мысли.

— Мы — честные пираты, и слово свое держим! — важно сказал Аспион. — Авот что представляешь из себя ты, эллин, нам неведомо. Может, ты нас обманешь?Поэтому два таланта привезешь нам не ты! Их доставит сюда самый дешевый раб изтех, кого мы взяли на борт «Горгоны». Если, конечно, не перехитрит моих людей ине останется в Афинах или не сбежит по дороге вместе с твоими деньгами. Ну аесли он проговорится, и сюда нагрянут военные корабли, поверь, прежде чем Пакорвступит в бой с твоими земляками, он испытает прочность своего меча на твоейшее! Верно, Пакор?

— Еще как! — осклабился пират.

— А где же я найду подходящего раба? — растерялся Эвбулид.

— В трюме! — подсказал Фраат. — Четверо таких, как ты, уже два часа ищуттам такого раба.

— А время идет! — показал рукой на солнце Аспион. — Спеши в трюм — тамтебе тоже дадут навощенную дощечку со стилем, ты напишешь на ней адрес и отдашьее рабу, чтоб тот быстро нашел нужный дом в Афинах.

Аспион дал знак Фраату и Пакору. Они подняли Эвбулида на ноги, встряхнулиего.

— Да, и называя рабу имя своего друга, богатого звонкими монетами,посоветуй ему поторопиться! — напоследок добавил главарь. — Если до новогорассвета он не привезет два таланта, я отдам тебя этим молодцам. А что онисделают с тобой: повесят, бросят за борт или продадут скупщику рабов — мне ужебудет неинтересно. Прощай!

3.Самый подходящий раб

Толкая в спину, пираты повели Эвбулида по палубе. Около деревяннойкрышки, на которой толстый часовой, давясь, поедал вареную рыбу, запивая еевином, они остановились.

Часовой не спеша слез с крышки, подбирая полы персидского халата, ирадостно воскликнул:

— Еще один!

— Аспион пообещал нам за него по четверти таланта! — похвастал Фраат.

— По полторы тысячи драхм! — поправил его Пакор.

— О-о! — уважительно посмотрел на Эвбулида часовой и поднял скрипучуюкрышку, ведущую в темный трюм. — Иди!

В лицо Эвбулиду дохнуло спертым воздухом и запахом нечистот. Онзамешкался, не решаясь шагнуть в трюм.

Тогда часовой, не переставая жевать, неслышными шагами зашел ему за спинуи с силой толкнул ногой в поясницу:

— Иди-иди, ходячая монета!

Под Эвбулидом загрохотали ступеньки. Он больно ударялся о них, пока неоказался в самом низу. Кто-то невидимый в полутьме поднял его и усадил в угол.Принялся ощупывать все тело беглыми прикосновениями рук.

— Ты ранен? — услышал Эвбулид участливый голос. Незнакомец говорил наэллинском языке.

— Голова... — прошептал Эвбулид. — Они разбили мне голову... палицей...

— Сейчас посмотрим! — успокоил незнакомец.

— К…кто ты?

— Меня зовут Аристарх. Я лекарь. Ехал, чтобы изучать медицину, а теперьвот перевязываю раны и лечу ушибы.

Аристарх положил голову Эвбулида себе на колени и стал смывать неприятнопахнущей жидкостью ссохшуюся кровь. Затем вылил на затылок что-то холодное иплавными движениями начал втирать в голову.

Эвбулид дернулся и застонал.

— Терпи, — мягко заметил Аристарх. — Иначе ты целую неделю будешьмучаться, как от морской болезни, а к старости тебя станут донимать головныеболи.

— Ты говоришь так, словно изучил всего Гиппократа! — простонал Эвбулид.

— И Гиппократа, и его ученика Падалирия, и Геродика из Саламбрии, и дажеегипетского жреца Гермеса Трисмегиста. Хотел еще познакомиться со священнымикнигами, которые, слышал, привезли из Индии в Пергамскую библиотеку Асклепия.Там говорится, как лечить многие болезни гимнастикой, да вот — не доехал...

— Болезни гимнастикой? — удивился Эвбулид, имевший самые смутныепредставления о медицине.

— И болезни, и даже старость! — невозмутимо подтвердил Аристарх.

— Старость?!

— Да! И я это решил доказать людям на собственном примере!

— Как это? — с невольным уважением спросил Эвбулид.

Удивительное дело — несколько минут назад даже легкое прикосновение кзатылку причиняло нестерпимую боль. А теперь лекарь уже с силой втирает в негосвою мазь, и он без труда выдерживал это.

Аристарх неожиданно отпустил его голову.

— Все, пока больше нельзя, — сказал он.

— Как же ты решил спасти людей от старости? — напомнил о своем вопросеЭвбулид.

— Не спасти, а отодвинуть ее! — улыбнулся Аристарх. — Но об этомкак-нибудь потом. Меня ждут другие...

Он отошел в сторону, и Эвбулид услышал его мягкий голос:

— Ты ранен?

— Я – раб! – со стоном прозвучало в ответ.

— Я не спрашиваю, кто ты, а говорю — ты ранен?

Глаза Эвбулида понемногу привыкли к полутьме. Он огляделся. По правуюсторону от него лежали голые по пояс гребцы. По левую — одетые в изорванныехитоны и гиматии афиняне. Они о чем-то шептались.

— А ты не обманешь нас? Не сбежишь с нашими деньгами? — прислушавшись,различил Эвбулид.

Торопливый шепот горячо, без единой запинки ответил:

— Да поразит меня своим копьем Афина! Да не устоять мне перед молниейЗевса! Да не вынести гнева Посейдона, если я только обману вас! Давайте мнескорее ваши таблички, и я тут же отправлюсь за выкупом!

— Ох, не верю я ему! — чуть не плакал старческий голос.

— А я верю! — возражал ему густой бас. — Что мешкать? Чем раньше онуйдет, тем скорее мы окажемся на свободе!

— А если он не вернется?

— Да я... Афиной, Посейдоном, Зевсом!..

— Ох-ох, что же нам делать?..

Эвбулид пододвинулся к грекам и попросил:

— Дайте и мне дощечку!

— А кто ты? – послышались в ответ сочувственные голоса.

— Откуда?

— Я — Эвбулид. С «Афродиты»! — ответил он, принимая из рук услужливогораба дощечку. — А вы?

— С «Кентавра»!

— С «Деметры»...

— А я тоже с «Афродиты»! — вздохнул старик, и Эвбулид признал в нем тогосамого купца Писикрата, который вез груз на его триере.

— Проклятые пираты! — воскликнули в дальнем углу.

И вдруг хриплый старческий голос, который Эвбулид узнал бы из тысячидругих голосов, донесся до него, как дуновение жаркого ветра:

— Господи-ин?!

— Армен? — воскликнул Эвбулид, и его глаза заметались по трюму, темным,лежащим вповалку и прислонившимся к стенам фигурам. — Ты?!

— Я, господин, я! — радостно отозвался раб, и где-то слева послышалисьстоны и проклятья.

Армен спешил к Эвбулиду прямо через тела. Наконец, Эвбулид увидел передсобой знакомое лицо.

— Армен! — все еще не веря своим глазам, схватил раба за плечи Эвбулид и,убедившись, что это действительно он, обнял его, притянул к груди: — Армен...Сами боги послали тебя мне!

— Господин, я ни в чем не виноват! — всхлипнул раб. — Сколоты силойзахватили меня с собой. Они боялись, что я предупрежу тебя! Я ни в чем невиноват, господин! Но почему ты здесь?! — вдруг отстранился он и испуганнопосмотрел на Эвбулида. — В этом трюме, весь изорван, в крови... Ты ранен?!

— Не это сейчас главное!

— Это я, я во всем виноват! — забился головой о пол Армен. — И если дажегосподин простит меня, я сам не прощу себе этого до самой смерти!

— Будет тебе! — придержал раба за плечо Эвбулид. — Скоро мы оба окажемсяна свободе!

— Правда?!

— Только для этого тебе нужно съездить в Афины за выкупом.

— Конечно! Конечно, господин! — закивал Армен.

— Зайдешь к Гедите, скажешь, что я жив — и сразу к Квинту! — принялсявтолковывать Эвбулид. — Передашь, чтобы он срочно дал тебе два таланта...

Эвбулид вспомнил лица пиратов-земляков и быстро добавил:

— Под любой процент!

— Я все сделаю, господин!

— Да, и пусть даст еще одну мину, я думаю, ее хватит, чтобы пиратыотпустили и тебя.

— О, господин...

— Скажи, — обратился к Эвбулиду Писикрат. — Это действительно твой раб?

— Да.

— И ты... полностью доверяешь ему?

— Так же, как самому себе!

— Тогда ты единственный, кто поймет меня здесь... — забормотал купец. —Скажи, он — вернется?

— Конечно! — улыбнулся Эвбулид.

Писикрат выхватил свою дощечку из рук услужливого раба и принялсявсовывать ее в руки Эвбулида:

— Тогда я тоже доверюсь ему и щедро вознагражу, когда он привезет мойвыкуп!

— Дело святое. Армен привезет его и без награды! — пообещал Эвбулид.

— Эй, вы! Пусть зайдет и к моей жене! — воскликнул полный мужчина с лицомпьяницы. — Она сделает все, как он ей скажет. Я так и написал...

— Хорошо, — кивнул Эвбулид.