Путешествие в рай Картленд Барбара

Глава десятая

К ужину Камала надела белое платье, расшитое бриллиантами, а также ожерелье, которые получила в подарок от дона Мигеля.

Она не переставала думать о том, что ей следует проявлять осторожность и вести себя естественно, чтобы не вызвать подозрений хозяина дома. Нельзя выказывать излишнее веселье или, наоборот, озабоченность. От зоркого глаза дона Мигеля наверняка не ускользнет даже самое незначительное отличие от ее обычного поведения.

Ей было страшно даже думать о том, что будет, если их попытка побега окажется неудачной.

Вместо этого Камала постаралась сосредоточить внимание на мельчайших нюансах вечернего туалета, например несколько раз заставила служанок поправить ей юбки.

Наконец, чувствуя себя актрисой, вышедшей на сцену, чтобы сыграть трудную роль, она направилась к гостиной. Конрад был уже там вместе с сеньором Квинтеро и адъютантом. Как только Камала вошла, последний поцеловал ей руку и сказал:

— Его превосходительство желает поговорить с вами в своем кабинете.

Камала бросила на Конрада быстрый взгляд и тотчас поняла, что для него эта просьба дона Мигеля так же неожиданна, как и для нее.

Увы, ей не оставалось ничего другого, как подчиниться. Адъютант провел ее к дальнему концу коридора, где два лакея в ливреях с золотыми галунами распахнули перед ней высокую дверь красного дерева.

Кабинет дона Мигеля был обставлен с той же роскошью, что и другие комнаты дома.

Войдя, Камала увидела, что он сидит за огромным столом, инкрустированным серебром. Дон Мигель встал, и Камала не могла не отметить, что в своем традиционном черном одеянии, сшитом точно по его прекрасно сложенной фигуре, он выглядит весьма привлекательно.

На булавке, которой был заколот его галстук, сверкал сказочной красоты бриллиант. Такой же крупный камень украшал перстень на его пальце.

Камала медленно приблизилась к нему. В следующий миг за ее спиной закрылась дверь, и она поняла, что они остались одни. Подойдя ближе, она учтиво поклонилась, и дон Мигель поцеловал ей руку.

— Вы очень красивы, сеньорита.

— Благодарю за комплимент, ваше превосходительство.

— Я не льщу вам, а говорю чистую правду. За свою жизнь я повидал немало красивых женщин, но ни одна из них не могла бы сравниться с вами.

Его взгляд оценивающе скользнул по Камале, и у нее возникло ощущение, будто дон Мигель мысленно перечисляет ее достоинства, довольный тем, что женщина, на которой он собрался жениться, по всем статьям превосходит остальных.

Было в этом взгляде нечто холодное и бесстрастное, что Камала сочла для себя оскорбительным.

Однако она потупила глаза, надеясь на то, что в эти минуты производит впечатление скромной молодой женщины, польщенной его вниманием.

— У меня есть подарок для вас, — сообщил дон Мигель. — Думаю, что он станет предметом зависти всех других женщин при королевском дворе Мадрида.

С этими словами он достал из ящика стола небольшую коробочку и открыл ее. Камала увидела, что в ней лежит кольцо, украшенное прекраснейшим бриллиантом.

Если желтый камень Хосефы был достоин всяческих похвал, то этот решительно его затмевал: бело-голубой, заостренный с обоих концов, он ослепительно сверкал в свете угасающего дня.

Дон Мигель вынул кольцо из коробочки и надел Камале на палец.

— Благодарю вас, ваше превосходительство, — сказала она прерывающимся от волнения голосом. — Это очень… очень щедрый подарок.

— Есть еще много бриллиантов, которые я приготовил для вас и которые вы получите еще до того, как мы отправимся в плавание.

— Таких огромных я еще ни разу не видела! — воскликнула Камала, чувствуя, что дон Мигель ждет от нее именно этих слов.

— Он был найден в моих алмазных копях несколько лет назад, — ответил дон Мигель. — С тех пор я хранил его для той женщины, которая будет достойна его великолепия.

— Благодарю вас, — повторила Камала.

Она собралась поклониться еще раз, но дон Мигель длинными тонкими пальцами приподнял ее подбородок. Поняв, что он собрался сделать, Камала нечеловеческим усилием воли заставила себя не отвернуться и не выбежать из комнаты. Впившись ногтями в ладони, она приказала себе оставаться на месте.

Хозяин дома нарочито медленно наклонил свою голову и жадно припал к девичьим губам. Теперь она знала, каким может быть поцелуй нелюбимого человека. Когда губы Конрада касались ее, она испытывала восторг, возносивший ее к вершинам блаженства, а поцелуй дона Мигеля не вызвал в ней ничего, кроме отвращения и желания убежать прочь.

Губы его были сильными и властными. Его руки крепко сжимали Камалу в железных объятиях, и она поняла, что под броней железного самообладания, коего от него требовали воспитание и присущая испанцам гордость, кроется свирепое желание, которое Камала ощущала каждой клеточкой тела. Ей захотелось сжаться в комок, исчезнуть, раствориться в воздухе.

Поцелуй сделался более настойчивым, по-звериному страстным. Несмотря на свою неискушенность в вопросах любви, Камала не могла не понять, насколько жесток и похотлив дон Мигель.

Наконец, поняв, что девушка больше не может дышать и вот-вот лишится чувств в его объятиях, он выпустил ее.

— Вы очень желанны, — произнес он охрипшим голосом. — Завтра вы будете моей!

Камала невольно прижала кончики пальцев к опухшим губам.

— З-з-завтра?! — пролепетала она и, чувствуя, что больше ни минуты не вынесет в его присутствии, выбежала из комнаты, терзаемая страхом, которого никогда еще не знала в жизни.

Больше всего ей сейчас хотелось найти Конрада и броситься в его объятия. Ей была нужна его поддержка, ощущение покоя и безопасности, которое он неизменно дарил ей; уверенность в том, что с ней ничего не случится, пока он рядом.

Однако пока Камала бежала по коридору, она вспомнила, что от ее поведения зависит успех их побега. Если Конрад увидит, что она расстроенна и напугана, он может наброситься на дона Мигеля и вызвать его на поединок.

Камала остановилась и заставила себя успокоиться. Она чувствовала на себе взгляды слуг, но сейчас это было совершенно не важно.

Самое главное — не рассердить Конрада, а значит, ничего не говорить ему о ненавистном поцелуе дона Мигеля.

Медленно шагая, Камала остановилась перед огромным зеркалом в инкрустированной золотом раме. От бега ее волосы растрепались. Она машинально поправила прическу и увидела, как блеснул отразившийся в зеркале бриллиант подаренного доном Мигелем кольца.

Оно показалось ей еще одной цепью, в которую ее хотят заковать.

Опасаясь, что дон Мигель может в любой момент выйти из своего кабинета, Камала зашагала дальше по коридору, стараясь обрести столь нужное ей спокойствие, чтобы предстать перед Конрадом и двумя другими мужчинами, которые находятся сейчас в гостиной.

Ужин, как ей показалось, тянулся бесконечно долго. Было нелегко держать себя в руках и пытаться беспечно болтать, отвечать на вопросы, обсуждать прогулку и красоты местной природы, слушать, как дон Мигель хвастливо рассказывает о своих владениях, богатстве и планах на будущее.

Когда Камала почувствовала, что самообладание ее на исходе и она вот-вот не выдержит и расплачется, ужин закончился и все разошлись по своим спальням.

Ближе к полуночи она внезапно осознала, что ждать прихода Хосефы придется еще не менее часа.

Она позволила служанкам раздеть себя и, как только те ушли, встала, накинула на плечи шаль и подошла к окну, чтобы полюбоваться лагуной.

К счастью, ночь была темной. На этот раз луны на небе не было, хотя звезды сияли ярко. Лагуна, окруженная стеной леса, казалась укрытой тенью.

Камала стояла перед окном, глядя вдаль и пытаясь молиться, однако ей с трудом давались знакомые с детства слова.

Услышав за спиной какой-то звук, она обернулась и увидела, что в комнату через отверстие в стене вошел Конрад. Сдавленно вскрикнув, Камала повернулась и бросилась к нему. Он обнял ее и крепко прижал к себе.

— Что тебя так расстроило, моя дорогая? — шепнул он ей на ушко, чувствуя, что она вся дрожит.

— Ничего… ничего, — поспешила ответить Камала. — Просто я боюсь… за тебя и за меня.

Конрад взял ее за руки и тихо сказал:

— Именно для того, чтобы поговорить об этом, я и пришел к тебе.

— Не опасно ли приходить так рано? — с тревогой в голосе спросила Камала.

— В моей комнате остался Спайдер, — ответил Конрад. — Он даст мне знать, если кто-нибудь пожелает меня увидеть. Но я не думаю, что именно сейчас кто-то побеспокоит нас.

Сказав эти слова, он подвел Камалу к небольшому дивану возле окна.

Она села, и Конрад опустился рядом с ней. На этот раз он не стал обнимать ее, и Камала напряженно ждала, что он ей скажет.

— Я разговаривал с доном Мигелем о твоем замужестве. Он строит фантастические планы относительно будущей свадьбы и свадебного пира, но это не важно.

— А что же важно? — спросила Камала. Ее не на шутку встревожил его серьезный тон.

Конрад отвел взгляд в сторону и, мгновение помолчав, продолжил:

— Я думаю, что обязан рассказать тебе о том, насколько богат этот испанец. Его ресурсы практически неистощимы, причем не только благодаря алмазным копям и золотоносным приискам, но и тому, что он владеет огромными участками земли, которые, как он меня уверял, будут развиваться. Кроме того, у него много собственности в Испании, еще он собирается вкладывать капиталы в Северной Америке.

— Но какое отношение это имеет к нам? — спросила Камала.

— Не к нам… К тебе, — ответил Конрад. — Я хочу, чтобы ты поняла, какое положение в обществе ты займешь, став его женой.

— Его женой? — удивилась она. — Но ты же знаешь, что я не собираюсь за него замуж!

— Ты уверена в этом? — Конрад повернулся к ней лицом и заглянул в ее испуганные глаза. Ее губы слегка дрожали, пальцы были умоляюще сложены. — Что я могу предложить тебе? — резко спросил Конрад. — Я люблю тебя и думаю, что ты любишь меня, но сохранится ли такая любовь, если нас будут преследовать беды и лишения, если мы не будем знать, найдется ли для нас завтра кусок хлеба? Как ты думаешь, неужели мне будет легко видеть твои страдания?

— Неужели… — прошептала Камала, — ты больше… не хочешь меня?

— Нет, о господи, нет! Как ты могла такое подумать? — возмутился Конрад. — Я лишь пытаюсь понять, что будет лучше для тебя, моя бесценная! Я так люблю тебя! Ты для меня дороже жизни, ты для меня сама жизнь! Но я должен сказать, что тебе может быть нелегко, если ты не останешься здесь с доном Мигелем, а предпочтешь убежать.

Коротко вскрикнув, Камала впилась в отвороты его сюртука.

— Ты не можешь оставить меня здесь! — в отчаянии воскликнула она. — Я люблю тебя. Как ты мог подумать, что я захочу остаться здесь? Как я могу допустить, чтобы дон Мигель прикасался ко мне?..

Ее голос оборвался, и она уткнулась лицом в грудь Конрада.

При этом шаль соскользнула с ее плеч, и она, оставшись лишь в тонкой шифоновой ночной рубашке, прижалась к нему.

— Если ты бросишь меня здесь одну, то я… я убью себя! Клянусь тебе! — горячо прошептала Камала, чувствуя, как по ее щекам катятся слезы. — Моя дорогая, моя любимая! — воскликнул Конрад. — Конечно же я возьму тебя с собой! Разве ты не знаешь, что я не смогу жить без тебя? Я сказал это лишь справедливости ради.

— Ты несправедлив, — пробормотала она. — Ты не понимаешь, как я люблю тебя!

Конрад на мгновение прижал ее к себе так сильно, что она едва не задохнулась.

— Хорошо, — сказал он. — Если нам суждено умереть, то мы умрем вместе. Если нам удастся бежать, то мы будем смотреть в будущее так же смело, как смотрим в лицо настоящему.

Камала подняла на него заплаканные глаза.

— Ты возьмешь меня? — взмолилась она.

— Непременно. Сегодня и на веки веков. Ты моя, и я тебя никуда не отпущу.

Он поцеловал ее, и Камала в очередной раз вознеслась к вершинам блаженства. Кровь стремительно побежала по жилам, и она поняла, что ничто, никто и никогда не сможет разлучить их.

Наконец она высвободилась из его объятий и, подняв с пола упавшую шаль, поспешила набросить ее на плечи. Ей было неловко оттого, что Конрад видел ее в одной ночной рубашке.

— Пора собираться. Хосефа скоро будет здесь, — тихо произнес он.

— Сеньор Квинтеро готов?

— Он не может бежать вместе с нами, — ответил Конрад. — Во-первых, он не умеет плавать, а во-вторых, пока мы были на прогулке, ему удалось уговорить одного из конюхов дать ему лошадь и стать его проводником.

— Так он собрался бежать по суше! — воскликнула Камала.

— Им придется преодолеть большое расстояние верхом, — ответил Конрад. — Внимательно изучив карты, сеньор Квинтеро обнаружил, что его близкие друзья из числа мексиканцев живут примерно в сотне миль отсюда. Местность гористая и кишит змеями, и нам остается лишь молиться, чтобы он благополучно добрался до места.

— Сеньор Квинтеро говорил мне, что в Мексике у него много высокопоставленных друзей, — призналась Камала. — Сумеет ли он вызволить из плена наших матросов?

— Именно этим он и намерен заняться, — ответил Конрад. — Правда, он не уверен, что слабое правительство, которому угрожает неминуемая революция, обладает большой властью над доном Мигелем, однако заставить его отпустить моряков-иностранцев оно сможет.

— Это, по крайней мере, дает хоть какую-то надежду, — сказала Камала.

— Наш друг сеньор Квинтеро, если пожелает, умеет добиваться своего. Уверен, что он сделает все, что в его силах.

— Наверное, ты прав, — согласилась с ним Камала.

— Пойду посмотрю, приготовил ли Спайдер все необходимое, — сказал Конрад.

С этими словами он шагнул к отверстию в стене и скрылся в соседней комнате. В следующее мгновение до слуха Камалы донеслись обрывки его разговора со Спайдером.

Через несколько минут дверь открылась, и в спальню вошла Хосефа с какой-то женщиной. Незнакомка выглядела столь необычно, что ее внешность произвела на Камалу неизгладимое впечатление.

Судя по ее темной коже, она была рождена от негра и мексиканки. Огромные глаза и грубые черты лица женщины странным образом притягивали к себе взгляд. Камала сразу поняла, кто это такая.

Незнакомка была одета в мексиканский костюм с несколькими разноцветными юбками и батистовой блузкой. На ее плечах лежала красная шаль, а голову венчал красно-золотистый тюрбан из парчи, придававший ее облику нечто экстравагантное и экзотическое.

Но самым необычным в ее облике было то, что на шее у нее висели сразу несколько десятков ожерелий из акульих зубов, ракушек, кораллов, серебра и костей, имевших, как предположила Камала, некое отношение к магии. Длинные цепочки сверкали роскошными жемчужинами и небольшими бриллиантами редких оттенков.

Запястья колдуньи украшали многочисленные браслеты, мелодично позвякивавшие при ходьбе, пальцы были унизаны кольцами.

— Добрый вечер, сеньорита, — понизив голос, произнесла Хосефа. — Как я и обещала, я привела к вам Зомбу.

Камала поклонилась.

— Я весьма благодарна вам, — сказала она и, протянув руку ясновидящей, добавила: — Позвольте сказать вам, сеньора, что я рада видеть вас и благодарю вас за то, что вы решили помочь нам.

— Моя кузина Хосефа сказала, что вы в опасности, — проговорила Зомба низким, чуть хриплым голосом, очень похожим на мужской.

Услышав его, из соседней комнаты через потайной ход вышел Конрад. Он подошел к женщинам и поцеловал руку Хосефы.

— Вы — наш добрый ангел-хранитель, — сказал он по-испански, медленно подбирая слова.

Хосефа игриво улыбнулась, явно польщенная его словами. В эти мгновения она была так хороша, что Камала в очередной раз испытала укол ревности. Затем Конрад протянул обе руки Зомбе.

— Вы — наша надежда и наше спасение, — произнес он.

"Как мудро он поступает, — подумала Камала, — говоря цветистыми, витиеватыми фразами, которые так обожают мексиканцы и испанцы".

Глаза Зомбы одобрительно блеснули.

— Все будет легко! Вы знаете это? — сказала ясновидящая.

— Мы знаем о трудностях, которые подстерегают нас, — ответил Конрад, — но надеемся, что с вашей помощью добьемся невозможного.

— Англичане ждут внизу, — вступила в разговор Хосефа. — Зомба отведет вас к ним. Никто не преградит вам дорогу, но, когда вы окажетесь в воде, мы уже больше ничем не сможем помочь.

— Я понимаю, — ответил Конрад. — Мы с сеньоритой готовы взять на себя весь риск.

— Девушки сейчас отвлекают стражников, — продолжила Хосефа. — Они остались довольны деньгами, которые вы им передали. Сейчас они угощают солдат вином.

— Ты добавила в вино то снадобье, которое я дала тебе? — спросила Зомба мужеподобным голосом.

Хосефа кивнула и пояснила Конраду:

— В вино добавлен настой кое-каких трав, от которого клонит в сон. Снадобье не очень сильное, и стражники заснут не сразу. Вино есть вино, и они ничего не заподозрят.

— Мне остается лишь в очередной раз поблагодарить вас, — сказал Конрад.

— Когда вы доплывете до корабля, — повернулась к Камале Зомба, — ты должна сначала поговорить с теми, кто его охраняет.

— А это не опасно? — уточнил Конрад.

— Никакой опасности не возникнет, потому что она покажет им одну вещь, которую захватит с собой, — ответила ясновидящая.

С этими словами Зомба сняла с шеи амулет, висевший на тонком кожаном шнурке.

Это был большой круглый красный камень, испещренный странными значками, с обеих сторон украшенный жемчужинами и крошечными осколками коралла, торчавшими в разные стороны, как шипы.

— Все те, кто находится на "Санта-Марии", узнают эту вещь, — пояснила Зомба. — Это волшебный талисман Зомбы. Покажи его им и скажи, что тебе его дала я. После этого повесь его на шею своего мужчины. Они будут подчиняться всем его приказаниям и пойдут за вами туда, куда вы их поведете.

С этими словами она вложила амулет в руки Камалы. Та тотчас почувствовала, — хотя и сказала себе, что это лишь плод разыгравшегося воображения, — что от него исходит некая странная сила.

— Пора идти, — проговорила Зомба.

— Послушайте меня еще, — вмешалась в разговор Хосефа. — Патрульные корабли не будут мешать "Санта-Марии", если подумают, что дон Мигель находится на ее борту. Обычно в таком случае на мачте реет голубой флаг, вы найдете его на корабле. Скажите стражам поднять его, как только приблизитесь к выходу из лагуны.

— Непременно, — пообещал Конрад.

— А для вас, сеньорита, я кое-что принесла, — продолжила Хосефа, обращаясь к Камале, и протянула ей какой-то сверток.

Развернув его, девушка увидела амазонку из тончайшего черного шелка, похожую на одеяния монахов.

— Я сделала ее по образцу плаща, который кающиеся грешники надевают в Страстную пятницу, — пояснила Хосефа. — Единственное отличие в том, что вот здесь, по бокам, есть разрезы, чтобы было удобнее плыть. Накиньте капюшон на голову, чтобы не были видны ваши светлые волосы.

— Как это предусмотрительно с вашей стороны, Хосефа, — похвалила метиску Камала.

— Вам лучше надеть плащ прямо сейчас, — предложила Хосефа, — Вы же не захотите переодеваться внизу, где мужчины будут снимать одежду, прежде чем вплавь отправиться к "Санта-Марии"?

— Верно, — согласилась Камала и взглянула на Конрада.

— Я не стану смотреть, — сказал тот с улыбкой и повернулся к ней спиной.

После этого Хосефа помогла Камале раздеться. Тем временем Зомба подошла к Конраду и заговорила с ним:

— Ты хороший человек. Я вижу, что ты совершишь немало великих дел в будущем. Многие люди будут зависеть от тебя, многие будут благословлять твое имя. И еще я вижу корону над твоей головой — это знак высокого положения.

— Надеюсь, что все сказанное вами сбудется, — ответил Конрад.

— Предсказания Зомбы всегда сбываются, — с гордостью произнесла ясновидящая, затем оглянулась через плечо на Камалу. Та уже успела облачиться в одеяние из черного шелка.

Девушку было не узнать: облаченная в черное, с бледным лицом, она казалась очень ранимой и хрупкой. Конраду тотчас захотелось обнять ее, прижать к себе и сказать, что она не должна ничего бояться.

— Я вижу и твое будущее, сеньорита, — продолжила Зомба. — Оно очень простое: сбудется твое самое сокровенное желание.

Камала посмотрела на Конрада, и их взгляды встретились. Эти взгляды были красноречивее всяких слов. Зомба посмотрела сначала на нее, потом на него:

— Ты сказала мне, Хосефа, что это брат и сестра, но это не так!

— Так вы не брат и сестра?! — удивилась Хосефа.

— У нас тоже есть свои секреты, — ответил Конрад. — Все, что я прошу у будущего, — это чтобы сеньорита стала моей женой.

— Не бойся, — заверила его Зомба. — Но нам надо спешить! Пойдемте!

— Если сеньорита пройдет по коридору в черном плаще, это будет выглядеть довольно необычно, — заметила Хосефа.

— У меня в шкафу есть плащ, — вспомнила Камала.

Конрад подал ей черный бархатный плащ с лебяжьей опушкой, купленный в Саутгемптоне. Накинув его на плечи Камалы, он через потайной ход позвал Спайдера.

Низенький лысый слуга тотчас юркнул к ним сквозь отверстие в стене. При виде Зомбы он поначалу смутился, однако вежливо поклонился ей и Хосефе.

— Пойдемте! — властно воскликнула Зомба, открывая дверь.

Все пятеро вышли в коридор.

Зомба плыла по дому, как корабль под парусами. Остальные, не отставая, следовали за ней.

Эти мгновения могли стать самыми опасными, однако ничего страшного не произошло.

При виде Зомбы слуги кланялись им едва ли не до земли. По всей видимости, они не замечали никого, кроме этой внушавшей им благоговейный ужас женщины, которая в их глазах была наделена невероятными магическими способностями. Пройдя коридор, они спустились по короткой лестнице и вышли во внутренний двор, а затем оказались в каком-то погребе, который, похоже, уходил в самые глубины земли.

Конрад снял со стены фонарь и стал освещать им ведущую вниз лестницу с узкими и кривыми ступеньками.

Они спускались все ниже и ниже до тех пор, пока не оказались в огромном погребе. В нем до потолка высились бочки с вином, а вдоль стен тянулись полки, уставленные бутылками. К полкам были прибиты таблички с указанием года сбора урожая винограда. Пройдя помещение до самого конца, они снова спустились по лестнице туда, где, по предположению Камалы, и был выход к лагуне. У подножия лестницы в темноте пещерного свода стояли два человека. Их светлые волосы и голубые глаза говорили сами за себя: это были те самые английские моряки, точнее, капитаны.

— Я не сказала им, кто вы такие, — пояснила Хосефа Конраду. — Старайтесь говорить тихо.

Конрад шагнул к соотечественникам и протянул руку.

— Меня зовут Конрад Вериан, — тихо представился он. — Вас привели сюда потому, что это наш единственный шанс спастись. Когда мы приблизимся к "Санта-Марии", в нас, возможно, станут стрелять, но если мы благополучно поднимемся на ее борт, то сумеем вывести судно в открытое море. Я уверен, что сумеем. Вы согласны сопровождать нас?

— Мое имя — Нейл Макдональд, — ответил старший из англичан. — Я капитан "Цапли". А это Роджер Тернер, он командовал шхуной "Танет".

Конрад пожал руку второму капитану.

— Вы ведь тоже моряк? — спросил тот.

— Я был капитаном "Геркулеса" и "Нормы", — ответил Конрад.

Наблюдая за англичанами, Камала поняла, что названия упомянутых Конрадом кораблей они слышали.

— Для нас большая честь отправиться в плавание под вашим командованием, сэр, — ответил капитан Макдональд, и в голосе его прозвучало искреннее уважение.

— Тогда давайте не будем терять ни минуты, — ответил Конрад и посмотрел на Спайдера: — Вы принесли то, что я просил?

— Да, сэр.

С этими словами Спайдер протянул каждому из мужчин по свертку из черной ткани. Камала поняла, что это ножи.

— Это единственное оружие, которое мы смогли раздобыть, — пояснил Конрад. — А теперь, джентльмены, я предлагаю вам снова вернуться в погреб, чтобы дамы не видели, как мы раздеваемся. Нам придется плыть как можно тише, не производя ни малейшего шума. Если нас услышат или увидят, то откроют стрельбу.

Мужчины последовали за ним. Камала повернулась к Хосефе.

— Могу лишь добавить новые слова к той благодарности, которую вам выразил сэр Конрад, — сказала она. — И еще мне хотелось бы, чтобы вы взяли вот это.

С этими словами она сняла с пальца кольцо с огромным бриллиантом, полученное в подарок от дона Мигеля.

Хосефа радостно вскрикнула.

— Неужели вы дарите его мне? — удивилась она.

— Я знаю, что никто другой не заслуживает такого подарка так, как вы, — отозвалась Камала. — Если нам удастся бежать, дон Мигель подумает, что я взяла кольцо с собой, но ему не обязательно знать, что теперь оно ваше.

— Спасибо вам! Спасибо!

Хосефа смотрела на Камалу, пребывая в нерешительности. Как будто прочитав ее мысли, Камала придвинулась ближе и поцеловала Хосефу в щеку.

— Вы очень щедры, — дрогнувшим голосом произнесла Хосефа.

Камала повернулась к Зомбе.

— Я рада, что познакомилась с вами, сеньора. Я хочу, чтобы вы взяли вот это, — добавила она.

Покидая спальню, Камала захватила лежавшую на туалетном столике черную коробочку с ожерельем.

Она открыла крышку. Даже в темноте ночи ожерелье ярко сверкнуло в свете фонаря, который Конрад поставил на землю.