Непобедимая жара Касл Ричард

— Я сожалею об этом. Я ценю жизнь, и это было… и всегда останется для меня… крайним средством. Но если меня пытаются убить, я обязана защищаться.

— На ваш взгляд, это был честный бой?

— При всем моем уважении, капитан, — если кто-то хочет честного боя, со мной ему лучше не связываться.

Члены комиссии обменялись кивками и удовлетворенными взглядами, затем сдали председателю листки с баллами. Просмотрев результаты, тот сказал:

— Разумеется, мы проведем подсчет, но я с уверенностью могу заявить, что вы отвечали превосходно, детектив Хит. Учитывая необычно высокое количество баллов, полученное вами на письменном экзамене, могу сказать, что скоро вы получите звание лейтенанта.

— Благодарю вас.

Администратор добавил:

— Возможно, говорить об этом преждевременно, однако вы не задумывались о том, чтобы принять командование своим участком?

— Вообще-то, нет.

— А я бы на вашем месте об этом подумал, — ухмыльнулся он.

На следующее утро, ровно в девять часов, детектив Хит подошла к стойке администратора Центра имени кардинала Теренса Кука, расположенного в Саттон-Плейс. У Никки мелькнула мысль о том, что резиденция архиепископа — не совсем подходящее место, чтобы испытывать легкое похмелье и приятную слабость во всем теле после бурной ночи, проведенной с мужчиной. Но Рук настоял на том, чтобы отметить ее сдачу устного экзамена как следует, и они закатили грандиозную вечеринку. В груди у Хит разлилось приятное тепло при мысли о том, как ей повезло: в ее жизни есть такой мужчина, как он, всегда ищущий пути к свету, даже в кромешной тьме. Ее лицо расплылось в глупой улыбке, когда она вспомнила свой пронзительный крик «катрен!» в самый пикантный момент в постели и смех Рука.

Ассистент в коричневом костюме-тройке, представившийся Роландом Джексоном, ждал ее у выхода из лифта на девятнадцатом этаже, где располагалась канцелярия архиепископа.

— Монсеньор ждет вас. — В одной руке он держал стопку толстых желтых папок с бумагами, второй сделал жест в сторону ближайшей двери. — Пришла детектив Хит, — объявил он, когда они вошли.

В этот момент монсеньор как раз надевал свой черный пиджак. Поправляя на ходу рукав, он подошел к Никки, чтобы поздороваться, и взял ее руку в свои.

— Здравствуйте, я Пит Линч.

— Спасибо, что смогли уделить мне время, монсеньор, — улыбнулась Никки ему в ответ.

Несмотря на жажду, она отказалась от чая и кофе, и все трое уселись в скромные кресла сбоку от рабочего стола архиепископа.

— Насколько понимаю, вы пришли, чтобы расспросить меня о Джерри Графе, — начал монсеньор Линч. Выражение его лица стало суровым. — Это огромная потеря для нас. Смерть — всегда тяжело, но смерть в нашем братстве — горестное событие, и все мы скорбим о нем. Вы должны это понять. Слышал, что вы тоже потеряли одного из своих сотрудников. Мы молимся за упокой его души.

Никки поблагодарила священника и вернулась к разговору об отце Графе.

— Поскольку повседневными делами епархии занимаетесь вы, мне бы хотелось услышать ваше мнение о нем как о приходском священнике. Было ли вам известно о каких-либо проблемах в приходе?

— А именно?

— Например, о проблемах с финансами прихода? Конфликтах с прихожанами или другими людьми? Неподобающем поведении…

— Можете произнести это вслух, детектив. Вы имеете в виду сексуальные домогательства?

— Да. — Никки взглянула архиепископу прямо в глаза.

— Насколько я знаю, ничего такого не было. — Он отвел глаза и, сняв очки в металлической оправе, потер переносицу большим и указательным пальцами. — У Роланда бухгалтерские книги прихода. Есть там какие-нибудь несоответствия?

— Нет, ничего такого. — И мистер Джексон похлопал по папкам, лежавшим у него на коленях. — Баланс везде сходится, прихожане любили отца Графа, и он не был замешан ни в каких скандалах.

— А как насчет случая со священником, которого вы перевели оттуда, — того, который якобы приставал к мальчикам?

На лбу у монсеньора выступили капельки пота, и мужчины обменялись быстрыми взглядами.

— Отец Ши, — подсказал Роланд Джексон, хотя в этом не было никакой необходимости.

— Подобные случаи — бич нашей церкви. Как вы заметили, мы немедленно перевели священника в другое место, и сейчас он участвует в программе психологической помощи, не связанной с приходами и уж тем более с детьми. — И монсеньор Линч добавил: — Скорее всего, он будет привлечен к уголовной ответственности — как это и должно быть.

— Говорят, что отец одного из мальчиков угрожал отцу Графу, обвиняя его в соучастии, — сказала Никки.

— Вы имеете в виду мистера Хейса. — Священник снова надел очки. — Можете хотя бы приблизительно представить себе боль родителей, узнавших о совращении их невинного дитя?

— Это невозможно, — ответила Никки. — Я хотела выяснить, известно ли вам о каких-то конкретных угрозах мистера Хейса в адрес отца Графа.

Джексон, пошуршав своими бумагами, вытащил распечатку электронного письма.

— Примерно шесть недель назад отец Джерри получил вот это.

Он протянул бумагу Никки: целая страница угроз и обвинений была набрана через один интервал. Последние несколько строк гласили: «Вы когда-нибудь слышали о Тикритской разминке?[79] А я слышал, падре. Испытывая невыносимую боль, вы начинаете молить о смерти, но вам причиняют боль снова и снова. Самая интересная часть — это когда вы обращаетесь к Богу за милосердием, а Он смотрит на вас сверху и плюет на мусорный мешок, заменяющий вам душу».

— Монсеньор Линч, — заговорила Хит, — это не только прямая и весьма красочная угроза; описание очень напоминает обстоятельства его смерти. Неужели вы не восприняли это письмо всерьез?

— Разумеется, детектив, к угрозам нельзя относиться легкомысленно. Однако мистер Хейс находился в состоянии вполне естественного возбуждения. К тому же не только отец Граф получал подобные послания, и поэтому у нас не было причин выделять именно его.

— Отец Ши, естественно, тоже получил нечто подобное, — поддержал архиепископа Роланд Джексон.

— Даже мне пришло похожее письмо, — заметил монсеньор.

— А почему вы не сообщили об этом в полицию? — спросила она.

— Мы надеялись решить этот вопрос внутри нашей организации.

— И как вы теперь себя чувствуете? — поинтересовалась Хит.

Монсеньор устало взглянул на нее, словно признавая свое поражение.

— Поверьте, не вы единственная высказывали подобную точку зрения, детектив Хит. И сейчас, задним числом, я… — Он опустил глаза, затем снова посмотрел на нее в упор. — Понимаете ли вы, что значит любить свою организацию, как собственную семью? Как и во всякой семье, у нас, конечно, имеются недостатки, причиняющие нам боль, но тем не менее мы терпим их, потому что верим в нее.

— Мне кажется, я понимаю, о чем вы, — ответила Хит.

Когда Никки вышла из вращающейся двери на 1-ю авеню, ей в лицо ударил порыв холодного ветра; ветер был таким сильным, что Хит пришлось отвернуться к темной мраморной стене, чтобы различить сквозь помехи голос заместителя комиссара Ярборо.

— Я не вовремя, Никки?

— Нет, я просто на улице, здесь сильный ветер.

— Ну что ж, если верить слухам, вам недолго осталось разгуливать по улицам в рабочее время. Сегодня утром после экзамена у нас только о вас и говорят. У меня такое чувство, что скоро вам предстоит решать более важные проблемы, вместо того чтобы портить шпильки на льду.

Мимо с оглушительным ревом и пронзительным воем промчалась пожарная машина. Никки, заткнув одно ухо, прижалась к стене. Когда машина скрылась, Хит сказала:

— Чудесно. Должна признать, мне показалось, что все прошло нормально.

— Излишняя скромность, — рассмеялась Филлис Ярборо. — Я вам скажу, что я обо всем этом думаю. Вы не только получите свой шеврон; сейчас, когда так внезапно освободилось место начальника вашего участка, ходят разговоры о том, чтобы присвоить вам звание капитана вне очереди. Тогда вы сможете занять должность Монтроза. Ничего еще не решено, но предупреждаю — не слишком глубоко закапывайтесь в работу. Вам могут позвонить в любое время; как считаете, справитесь? — Никки не ответила, чувствуя, как трепещет сердце, и заместитель комиссара продолжила: — Не волнуйтесь, Никки. Мы с вами знаем, что вы подходите для этой работы.

В «Портовой таверне» — кафе, ближайшем к офису судмедэкспертизы, как раз начинался обеденный час пик, так что Никки Хит и Лорен Пэрри не стали ждать столика и заняли табуреты у бара. Несмотря на название, еда здесь была на удивление неплохой и всегда оригинальной. Они заказали блюда из сегодняшнего меню: Никки взяла луковый суп с портером, а ее подруга расхрабрилась и сказала, что попробует гамбургер с лосятиной.

Когда Хит поделилась последними новостями о результатах экзаменов и звонке Филлис Ярборо, Лорен ее поздравила, однако мысли ее явно были заняты чем-то другим. Она сказала, что, несмотря на хорошие новости, ее по-прежнему беспокоит безопасность Никки. Детектив посмотрела в окно, на 2-ю авеню, где была припаркована сине-белая машина Цербера, и заверила Лорен, что с ней все будет в порядке.

— А после обеда я отправляюсь в самое безопасное место на всем Манхэттене. У Монтроза не осталось никаких родственников, поэтому я еду в штаб-квартиру, чтобы помочь в организации похорон.

Принесли еду. Судмедэксперт разрезала свой гамбургер с лосятиной на две части и переспросила:

— Никаких родственников? У них не было детей?

— Собака была у них вместо ребенка.

— А что за порода?

— Длинношерстная мини-такса, такая же, как у тебя. — Хит подняла ложку, за которой тянулась длинная нитка расплавленного сыра, и заметила, как у подруги загорелись глаза. — Доктор Пэрри, надеюсь, вы не считаете, что Лоле нужна старшая сестра, потому что сейчас Пенни живет у соседки капитана, желающей оставить собаку.

— Пенни… — протянула Лорен. — Только не говори мне, что она милая.

— Замечательный веселый комочек шерсти. — Хит задумалась. — Еще один факт, противоречащий версии о самоубийстве. Кэп обожал Пенни. Что бы ни происходило на работе, он никогда бы не бросил ее.

— Хочешь опровергнуть версию о самоубийстве аргументом о любви к собаке? — возразила Лорен. — Все уже на мази. Предрасположенность к суициду практически вне сомнений.

Никки внимательно посмотрела на подругу:

— Мне кажется, или я слышу в твоем голосе неуверенные нотки?

— Я скептик по профессии. Наука не терпит самоуверенности.

— Но…

Лорен Пэрри положила на тарелку недоеденный гамбургер и вытерла губы салфеткой.

— Меня смущает траектория пули. Она находится в пределах допустимого, однако, на мой взгляд, слишком сильно отклоняется вперед и влево. К тому же выстрел произведен в подбородок. — Обеим было хорошо известно, что большинство самоубийц засовывают дуло пистолета в рот, чтобы избежать промаха, отсюда жаргонное полицейское выражение «проглотить пулю». Должно быть, Лорен угадала мысли Никки, потому что добавила: — Да, на руке есть следы пороха.

Хит отодвинула тарелку и, задумавшись, взглянула в окно.

Когда она протянула лейтенанту свой список, по выражению его лица сразу стало ясно, что будут проблемы.

— Понятно… хорошо. Подождите минуточку, пожалуйста.

Заведующий отделом организации похорон вернулся к своему столу в дальней части небольшого офиса и, не садясь в кресло, набрал номер. Никки рассматривала Доску почета павших героев — ряды латунных табличек с именами, тянувшиеся вдоль стен приемной. По фотографиям — от коричневых и черно-белых до цветных и затем цифровых — можно было проследить историю торжественных церемоний похорон офицеров полиции Нью-Йорка. Хит мысленно прошлась по своему списку приглашенных, включающему предполагаемых ораторов, оркестр волынщиков из «Изумрудного общества»[80] и вертолет, поскольку капитан Монтроз, прежде чем стать детективом, служил в воздушном патруле.

Лейтенант Прескотт вернулся.

— Вы не присядете?

— Какие-то проблемы?

Прескотт помрачнел.

— Детектив Хит, я очень ценю ваше стремление помочь нам в организации похорон капитана Монтроза, но в данном случае мы не планируем ничего настолько… э-э-э… грандиозного.

— Имеете в виду вертолет? Я видела вертолеты на похоронах, однако это было лишь пожелание.

— Откровенно говоря, — сказал он, сочувственно глядя на нее, — мы вообще не собирались приглашать никого из вашего списка. — И когда Никки нахмурилась, он добавил: — Ну, возможно, мы предложим кому-нибудь выступить. Вам, например, если хотите.

Кто-то вошел в офис. Обернувшись, Хит увидела Зака Хамнера в рубашке с коротким рукавом и галстуке.

— Вам следовало прежде позвонить мне, Хит, это сэкономило бы время.

— А вы почему в этом участвуете? — спросила она, глядя при этом на Прескотта.

— Я ему позвонил, — объяснил лейтенант. — В спорных случаях мы консультируемся со старшим помощником по административным вопросам.

— Не совсем поняла слово «спорный», — сказала Никки.

— Все просто, — вмешался «Хаммер». — Следует решить вопрос о том, уместна ли будет торжественная почетная церемония на похоронах офицера, который погиб не при исполнении служебных обязанностей. Цепные псы из мэрии подадут на нас в суд, если мы будем бросать деньги на ветер.

— Бросать деньги на ветер?

Хамнер замахал руками.

— Только не надо волноваться, это не я придумал. Те, кто подает в суд, так и выражаются, еще и похуже. Тем не менее факт остается фактом: торжественная церемония в честь копа-самоубийцы, не говоря уже о том, что его подозрительное поведение указывало на возможную причастность к преступлению… — Он покачал головой.

— Я ушам своим не верю! — воскликнула Никки. — Да этот человек — заслуженный сотрудник полиции, кавалер множества орденов, начальник полицейского участка. И пока еще не ясно, самоубийство это было или нет. Кстати, где вы взяли «подозрительное поведение, указывающее на причастность к преступлению»?

— Как где? От вас! Да, я читал протокол вашей сегодняшней беседы со следователями.

Хит была уничтожена. Ее собственные слова были обращены против капитана.

— Это неприемлемо. Не будет почетной церемонии? А что вы планируете, Зак, картонную коробку на тележке из супермаркета?

Вмешался Прескотт, чтобы предотвратить ссору.

— У нас имеется вполне пристойный план похорон: церемония пройдет в пригороде, в морге рядом с домом капитана Монтроза, после кортеж с несколькими мотоциклами будет сопровождать гроб на кладбище, где похоронена его жена.

— И это ваше последнее слово?

— Да, если вы сами не найдете спонсоров, — ответил Зак.

— Но это оскорбление.

— Это то, что происходит, когда ты поступаешь как трус.

— Мистер Хамнер… — предупредил его лейтенант, но Никки было уже не остановить.

— Мне все с вами ясно, — отрезала Хит. — И я знаю, как поступить. Я обращусь к общественности.

— Ничего подобного вы не сделаете, — возразил Хамнер. — Представляете, какой ущерб вы нанесете репутации Департамента, если об этом пронюхает пресса?

— Надеюсь на это от всей души, — сказала она и вышла.

Вернувшись в отдел, Никки все еще пребывала в ярости после ссоры с Хамнером. По дороге в участок она все пересказала по телефону Руку, надеясь, что это поможет ей успокоиться, но, сообщая своим детективам об оскорблении, нанесенном Монтрозу, снова начала закипать. Еще больше масла в огонь подливали слова архиепископа о сохранении веры в семью, которой присущи недостатки.

И Никки Хит сделала то, что делала всегда, когда была расстроена: она с головой погрузилась в работу.

— Мне нужно встретиться с Лоренсом Хейсом, как только он вернется в город, — обратилась она к детективу Тарреллу. — Он написал подробное письмо с угрозами в адрес Графа, и он нужен мне немедленно. — Никки дала ему копии письма, чтобы он раздал их членам группы.

Таррелл прочитал текст.

— Ого… уже действую.

Детектив Каньеро сказал:

— У меня есть нечто такое, что поднимет тебе настроение. Я все думал, почему экономка отца Графа, миссис Борелли, молчит про нашего таинственного гостя. — И он указал на фото неизвестного человека — посетителя «Опасных связей». — Я пробил ее фамилию по базе.

— Отличная мысль, — подала голос Шерон Гинсбург, которой было поручено установить личность человека, а она даже не подумала о полицейской базе данных.

— Так вот, — продолжил Каньеро, словно не слыша Гинсбург, — там нашелся некий Пол Борелли, проживающий в Бенсонхерсте. Ничего серьезного, несколько задержаний за травку и нарушение общественного порядка. — Он протянул Хит полицейский снимок: то же лицо, что на фото из секс-клуба.

— Сын?

— Племянник.

— Все равно — достаточно для того, чтобы расстроить тетушку. Навести-ка его и поговори. — Никки прикрепила новый снимок на Доску Убийств, рядом с фотографией с камеры. — Только вежливо.

— Ага, — поддакнула детектив Гинсбург, — поняла.

Когда Никки вернулась домой и стала отпирать дверь квартиры, та приоткрылась всего лишь на несколько сантиметров и во что-то уперлась.

— Ой, — донесся голос Рука с другой стороны. — Погоди секунду.

Он распахнул дверь. В руке у него была отвертка, рядом стоял табурет-стремянка.

— Чем это ты занимаешься? — удивилась Никки.

— У меня для тебя сюрприз. — Он указал куда-то наверх; над дверью была прикреплена крошечная беспроводная камера. — Ну как? Нравится?

— Рук, это что, видеоняня?

— Не совсем, — это Никки-няня. После ухода криминалистов я подумал, что дополнительные меры безопасности тебе не помешают, и отправился в шпионский магазин на Кристофер-стрит. О, я мог бы бродить там целый день. Главным образом потому, что можно видеть себя на всех экранах сразу. — И он, глядя в зеркало, принял живописную позу. — Я ведь действительно обладаю мужественной красотой, правда?

Она обошла его и взглянула на камеру.

— Неплохая работа.

— О-о-о, чувствую себя героем порнофильма, этаким легкомысленным поденным рабочим. — Рук улыбнулся. — Но как ты знаешь, я в работе не допускаю легкомысленности.

— Нет, ты очень усерден. Ты будешь у меня номером первым в списке лучших работников месяца. — Она поцеловала его, подошла к небольшому столику и положила туда пачку писем из ящика и вечернюю газету.

— Какие пожелания насчет обеда? Закажем еду сюда или сами пойдем к ней? — Она не ответила, и он обернулся. Никки побледнела. — Что такое?

Рук поднялся и подошел к ней; на столе лежала «New York Ledger», развернутая на первой полосе. Увидев заголовок, он взглянул в лицо Никки, но не осмелился ей мешать. Она была слишком поглощена, слишком ошеломлена тем, что читала.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

КОШМАР В ПОЛИЦЕЙСКОМ УЧАСТКЕ

САМОУБИЙСТВО КОПА

И РАСПРИ СРЕДИ СОТРУДНИКОВ НАНОСЯТ УДАР

ПО РЕПУТАЦИИ ДВАДЦАТОГО УЧАСТКА

ЭКСКЛЮЗИВНАЯ

ИНСАЙДЕРСКАЯ ИНФОРМАЦИЯ

Там Швайда, ведущий обозреватель

отдела городских новостей

Будет ли конец несчастьям, сваливающимся одно за другим на Двадцатый участок полиции Нью-Йорка? Вчера на страницах нашей газеты сообщалось о ссорах и разногласиях в отделе убийств по поводу дела о шокирующем убийстве местного священника, найденного в БДСМ-клубе. Преподобный отец был задушен, а теперь уже начинает казаться, что задыхается и само расследование.

Раздраженные детективы открыто высказывали сомнения в лидерских качествах начальника участка, капитана Чарльза Монтроза, уже много лет занимающего этот пост. По словам людей, знакомых с ситуацией, в последнее время из полноценного командира копов Верхнего Вест-Сайда капитан превратился в редкого посетителя участка; все больше времени он проводил в неизвестном месте, на работе появлялся лишь на несколько часов, запираясь в одиночестве в своем кабинете.

Жаркие дебаты

Анонимные источники, согласившиеся поделиться с нами информацией, подтвердили, что не только отлучки капитана привели к тому, что расследование смерти отца Джерри Графа забуксовало с самого начала. Странные приказы Монтроза связали детективов по рукам и ногам. (Кстати, группой руководит знаменитая Никки Хит, рекордсменка по числу раскрытых дел, восходящая звезда Департамента полиции и предмет восхищения чиновников штаб-квартиры.) В частности, Монтроз запретил детективу Хит и ее профессионалам отслеживать многообещающие нити: отправил их вместо этого на экскурсию по Данджен Эллей, хотя с самого начала было ясно, что занятие это хоть и пикантное, но весьма бесполезное.

Также сотрудники Двадцатого участка недавно стали невольными свидетелями крупной ссоры за закрытыми дверями между Хит и капитаном Монтрозом; здесь было все: и взаимные обвинения, и угрозы, и крики. Причиной разгогласий стало расследование, зашедшее в тупик. «Для нашего участка настали черные дни», — прокомментировал сотрудник, пожелавший остаться неизвестным.

Из огня да в полымя

Последняя сцена этой мелодрамы окрашена кровью. Вчера в полицию позвонил очевидец, обнаруживший в припаркованной машине труп застреленного мужчины. Убитый оказался не кем иным, как капитаном Чарльзом Монтрозом, погибшим от пулевого ранения в голову; пуля была выпущена из его собственного пистолета. Инцидент произошел напротив церкви Невинно Убиенных — какая ирония! Однако такое совпадение не случайно: ведь убитый священник служил именно в этой церкви.

Страсти вокруг похорон

Слухи о командире, а теперь еще и версия о самоубийстве, вышли за пределы кирпичного бункера на Западной 82-й, где находится Двадцатый участок, и достигли здания штаб-квартиры, расположенного в нескольких километрах южнее. По слухам, руководители Департамента полиции отказались проводить торжественные похороны капитана, что и вызвало негодование некоторых офицеров. Недовольные считают, что начальники поступают глупо и жестоко, отказываясь почтить память погибшего босса. Несмотря на то что его долгая карьера в самом конце оказалась запятнанной, несколько десятков лет безупречной службы, отваги и самопожертвования перевешивают самоубийство.

Рассерженные копы признают неоспоримый факт: враждебная обстановка в участке не способствует успешному ведению дел. Один из наших источников подвел итог: «Убийца отца Графа еще на свободе. Перед выборами никто не захочет объяснять жителям Нью-Йорка, почему преступники разгуливают по улицам, пока полицейские шишки спорят о расходах на похороны павшего ветерана». Все факты указывают на одну очевидную истину: у нью-йоркской полиции есть проблема, решить которую будет не так-то просто.

Никки начала расхаживать по коридору.

— Плохо, это нам не поможет.

Рук ответил:

— Насколько мне известно, в намерения редакции «Ledger» вообще не входит кому-либо помогать, разве что увеличению продаж. Допустим, от ее стиля попахивает желтой прессой, но это скорее не столько недостаток, сколько политика редактора.

Она поразмыслила над тоном, которым Рук произнес слова «ее стиль». Там Швайда уже не в первый раз вызывала у Никки неприятные подозрения, однако детектив твердо решила не играть роль подружки, ревнующей к бывшей. И Хит спросила саму себя: «Зачем тогда я вообще думаю об этой Там?»

— Не вижу никакой проблемы, — продолжил Рук. — Если не обращать внимания на фразочки, подходящие для таблоидов, все в точку, верно?

— В этом-то и проблема. Она не называет свои источники, однако кто-то из участка явно снабжает ее информацией. — Внезапно она остановилась и прикусила губу. — И знаешь что? Они решат, что это я.

— Кто «они»?

— Чиновники из штаб-квартиры. Хуже момента для этой статьи не придумаешь — буквально только что я наорала на Зака Хамнера и пригрозила обратиться в газету.

— И что, ты это сделала?

— Нет, конечно же.

— Тогда тебе не о чем волноваться.

— Наверное, ты прав, — согласилась она. И перечитала статью еще раз.

Хит готова была биться об заклад: источник — Шерон Гинсбург. Когда на следующее утро Никки появилась в участке, все в отделе только и говорили о злополучной статье. Оглядев лица своих детективов, Хит увидела, что та, которую она могла представить себе болтающей с журналистами, не участвовала в разговоре… потому что она сидела за своим столом и беседовала по телефону — и не по рабочему вопросу.

Однако, несмотря на гнетущую атмосферу, Никки стало ясно одно: никто в этом здании не испытывал противоречивых чувств относительно похорон капитана Монтроза. Тараканы уже открыли счет в местном банке, куда должны были поступать пожертвования, и все заявили, что обязательно внесут свою лепту.

— Пошли они к чертовой матери, — заявил Каньеро. — Если чинуши не желают нормально проводить капитана, мы сделаем это сами.

Никки подозвала группу к Доске Убийств, чтобы перевести разговор в деловое русло.

— Детектив Каньеро, что у нас с племянником миссис Борелли?

— Вчера я заходил к Полу Борелли в Бенсонхерст; он полдня работает шеф-поваром в ресторане «Легендарная пицца Луиджи».

— «Оригинальная пицца Луиджи»? — переспросил Раймер.

— Нет, «Легендарная». «Оригинальная пицца Луиджи» — это на самом деле подражание.

— Так что с Полом? — повторила Хит.

— Говорит, что никогда не видел отца Графа. И скажу тебе, Пол Борелли не показался мне ревностным католиком. Он признался, что время от времени заходит в «Опасные связи», хотя в ночь убийства его там не было. Алиби подтвердилось: он провел тот вечер в заведении на Данджен Эллей под названием… — Каньеро полистал блокнот и прочитал: — «Бич Божий».

Все рассмеялись — Никки уже забыла, когда в последний раз слышала в этом помещении смех. Она подождала, пока стихло хихиканье, и продолжила:

— Из уважения к миссис Борелли мы больше не будем поднимать этот вопрос. — Никки было жаль старушку, она не хотела причинять ей новое горе.

Дверь отдела открылась, и все обернулись: на пороге стоял человек с одутловатым лицом, в белой рубашке с двумя золотыми шевронами.

— Извините, — заговорил он, — вижу, я помешал вам.

Хит шагнула к нему:

— Ничего страшного, капитан; чем я могу вам помочь?

Он подошел к Никки, стоявшей перед членами группы, и обратился к детективам:

— Очень хорошо, что вы все сейчас здесь собрались. Я капитан Айронс. Меня назначили временно исполняющим обязанности начальника вашего участка. Моя задача — следить за тем, чтобы все шло по-прежнему, пока не решится вопрос о том, кто станет вашим новым боссом после капитана Монтроза. — Он смолк, и Никки увидела, что все взгляды устремлены на нее; однако она постаралась не обращать на это внимания и продолжила смотреть на новоиспеченного начальника. — Я пришел из административного управления и уже несколько лет не занимался расследованиями; конечно, я понимаю, что не смогу заменить вашего капитана, однако буду стараться и надеюсь, что мы с вами сработаемся. Договорились? — Все хором произнесли: «Договорились». И несмотря на то что энтузиазма никто не проявил, Айронс ответил: — Спасибо. — Затем обратился к Никки: — Детектив Хит, можно вас на минуточку?

Они стояли в стеклянном кабинете Монтроза, здесь по-прежнему не было ни стола, ни стульев: люди из отдела внутренних расследований вынесли все.

— Похоже, мне придется раздобыть кое-какую мебель, а? — Айронс присел на подоконник, под которым находилась батарея, и Никки заметила, как на его обвисшем животе расходится рубашка. — Я знаком с вами по отзывам. Вы чертовски хороший детектив.

— Спасибо, — ответила она. — Стараюсь.

— Давайте договоримся так. Я намерен попытаться поднять результативность работы участка — повысить ее. — Айронс многозначительно посмотрел на собеседницу, она удивилась: как еще можно поднять результативность, кроме как ее повышая. — Мне известно, что вы занимаетесь несколькими старыми делами.

Хит постаралась тактично его поправить:

— На самом деле у меня сейчас активно ведется расследование. Совещание, которое вы… к которому вы присоединились… было посвящено нашей текущей работе — убийству священника.

— Очень хорошо, но сейчас это не главное. Пора начать работать эффективно. Я поставил себе личную цель — показать, на что я способен в качестве начальника. Для меня это означает перевернуть чистую страницу и вплотную заняться делами, которые будут начаты под моим руководством, с первого дня, начиная с сегодняшнего.

— Прошу прощения, капитан Айронс; вчера в Центральном парке на меня напали пятеро вооруженных людей, трое из которых все еще на свободе, и я связываю это нападение с делом Графа.

— Вы хотите сказать, что это ваше предположение? Теория?

— Да, понимаю, что у меня нет конкретных доказательств, — сказала Хит, чувствуя, что ступила на зыбкую почву. — Но я работаю над этим, сэр. И поскольку расследование и так уже слишком затянулось, не думаю, что сейчас стоит снижать обороты.

— Понимаю вашу личную заинтересованность. — Это прозвучало снисходительно — таково и было намерение капитана. Он скрестил руки на груди, взглянул на свои ботинки и продолжил: — В досье того парня, которого вы убили, есть сведения о связях с бандами, верно?

— Да, но…

— Я постоянно читаю бюллетени Департамента о ритуалах принятия в банды; некоторые из них требуют от новичка убить офицера полиции. Передадим дело в отдел борьбы с бандитизмом, думаю, я могу это устроить. Если вы — цель бандитов, то можете не участвовать в расследовании и заняться более срочными делами, так будет безопаснее для всех. — Ее ответ его не интересовал. — Теперь к делу. У меня есть сведения о том, что примерно полчаса назад патрульные офицеры обнаружили труп в пешеходном переходе под Риверсайд-драйв. Это бездомный. Если окажется, что смерть насильственная, я хочу бросить на расследование все ресурсы. Сейчас это самое главное.

Детектив Хит подумала несколько мгновений и улыбнулась.

— Тогда вам понадобится мой самый лучший сотрудник Шерон Гинсбург.

— А вы сможете без нее обойтись?

— Постараюсь, сэр.

Он выглядел счастливым. Никки решила, что она будет еще счастливее, заняв его место.

К столу Хит подошел детектив Раймер:

— Я только что разговаривал с агентом нашего немецкого стриптизера. Странный тип. По-моему, он еще волосы красит. Сидит в задрипанном офисе в Челси.

Страницы: «« « ... 678910111213 » ... »»