Непобедимая жара Касл Ричард

— Вообще-то, да. Может, если бы ты носил медали на груди, это не так бросалось бы в глаза. — Она рассмеялась и добавила: — Но ты умело пользуешься своими талантами. Даже если мы пока не получили ответов на все вопросы, мы точно узнали одну вещь.

— Если красишь волосы в черный, то держись подальше от прямых солнечных лучей?

— Совершенно верно. — Затем ее лицо стало серьезным. — По крайней мере, теперь мы знаем, что капитан Монтроз занимался старым расследованием, а не…

— Не был замешан в убийстве?

— Я так и предполагала. Теперь, когда мы поговорили с Эдди, я знаю это наверняка. Поэтому спасибо вам, мистер Лауреат, за две вещи: идею и билет на самолет.

Повернувшись к Никки, Рук ответил:

— Не понимаю, кого ты пытаешься обелить, Монтроза или себя, но знаю одно: я с тобой заодно и в том и в другом.

Когда они вышли из самолета, оказалось, что у Хит накопилось множество голосовых сообщений от Каньеро.

— Что у вас там, Мигель? — спросила она, пока они с Руком стояли в очереди на такси.

— Где ты? Я слышу самолеты.

— В аэропорту. Мы с Руком только что вернулись из Флориды. — Она не удержалась и добавила: — Летали на ланч.

— Черт возьми, а у нас здесь мороз трещит. Что бы такое сделать, чтобы меня тоже отстранили?

— О да, — усмехнулась Хит, — это лучшая неделя в моей жизни.

— Итак, у Стелджесса действительно обнаружился старый футляр от наручников, но на нем нет соответствующих царапин. То же с вещами Монтроза. А теперь насчет капитана. Мы с Тарреллом отправились в отдел экспертизы и лично задали все вопросы по поводу его пистолета. У него был полный магазин, не хватало только одного патрона. — Облегчение, испытанное Никки после разговора с Эдди Хоторном, куда-то исчезло, и его место заняла глубокая печаль. Рук угадал настроение Никки и беззвучно произнес «что?», но она отмахнулась от него. Каньеро продолжил: — Но слушай дальше. Я проверил запасной магазин у него на поясе и обнаружил кое-что интересное.

— Одного не хватает, — догадалась Хит.

— Еще лучше. Не только не хватает одного патрона; верхний патрон в магазине, вставленном в пистолет, взят из этой запасной обоймы. — Никки почувствовала, как настроение снова поднимается, а Каньеро добавил: — На магазине ни одного отпечатка, что странно; даже пальцев Монтроза нет.

— Это не просто странно, — подчеркнула Хит, — это все меняет. Ну подумай, как человек, застрелившись, может после этого перезарядить пистолет?

Вечерние пробки по дороге на Манхэттен дали Руку дополнительных тридцать минут на разработку новой версии с учетом открытий Каньеро.

— Здорово. При всем моем уважении к талантливому мистеру Ле Карре, это еще круче «Звонка покойнику». Это — пуля покойника. Слушай, по-моему, у меня родилось название для новой статьи. Надо записать. Нет, запомню, такое не забудешь.

Никки даже не давала себе труда заставить его замолчать. Он не только был занятнее передачи «Такси-ТВ», мелькавшей перед ней на экране, вмонтированном в спинку водительского кресла, — она уже запомнила наизусть анонс новой программы с Сэмом Чемпионом.[108] Рук походил на сломанные часы, дважды в день показывающие правильное время. Наконец-то Рук вслух говорил то, что хотела услышать Никки.

— Итак, вот как мне это представляется, — разглагольствовал Рук. — Монтроз сидит в припаркованной машине, а плохой парень X — рядом, на пассажирском сиденье. Ему каким-то образом удается завладеть пистолетом. Не знаю пока, как, но уверен, что так все и было, иначе ничего не получается.

— С деталями разберемся после, — перебила его Хит. — Продолжай.

— Отлично; итак, оружие Монтроза в руках врага, который либо отнял его, угрожая своим пистолетом, либо завладел им хитростью. В любом случае, этот пассажир приставляет дуло к подбородку капитана и стреляет. Это объясняет также, почему выстрел произведен не в рот.

Пока Никки могла с ним согласиться.

— И почему Лорен усомнилась в траектории.

— Да. Дальнейшее несколько напоминает начало фильма «Миссия не выполнима-1», однако слушай, потому что это вполне осуществимо. Монтроз мертв. Убийца озабочен тем, как выдать его смерть за самоубийство, ведь на руках капитана нет следов пороха. Ответ: нужно вложить в руку мертвецу пистолет и выстрелить еще раз. Проблема номер два: тогда в магазине будет недоставать уже не одного, а целых двух патронов, и у полиции возникнут нежелательные вопросы. И как же поступает убийца? Он вкладывает оружие в пальцы Монтроза, направляет дуло в открытое окно, затем нажимает на спусковой крючок, и на руках капитана появляются следы пороха. После убийца заменяет второй патрон новым, взятым из запасного магазина Монтроза, который наверняка должен подойти. Этот патрон убийца вставляет сверху в обойму. Теперь все выглядит как самоубийство с одного выстрела, и, вуаля, преступник скрывается.

— Вам нечасто приходится слышать это от меня, мистер Любитель Теории Заговоров, однако сейчас я думаю, что вы напали на верный след.

— Да, но это всего лишь гипотеза, верно? — ответил Рук. — Которая не выдерживает критики.

— Да, на плаву вряд ли удержится; в ней столько дыр, что, если ты отправишься с ней в Департамент, тебе понадобится швабра.

— Но мы можем попробовать. Я хочу сказать — ведь ты знаешь хорошую фирму, специализирующуюся на устранениях повреждений после затопления; вы познакомились на месте преступления, если не ошибаюсь?

Несколько секунд они ехали молча, и Никки неподвижным взглядом смотрела на силуэты манхэттенских небоскребов, четко выделяющихся на темнеющем вечернем небе. Затем она вытащила мобильный телефон.

— Кому звонишь? — удивился Рук.

Хит не ответила. Она набрала «411» и спросила номер фирмы «По вызову», занимающейся прорванным водопроводом.

Рук сказал:

— Знаешь, я ведь просто пошутил.

Девэйн Пауэлл из компании «По вызову» встретил их у ворот «Грейстоуна», где был припаркован его фургон в день смерти Монтроза.

— Быстро вы добрались, — заметила она.

— Когда работаешь в фирме под названием «По вызову», приходится его оправдывать. А потом, два моих брата — пожарные, так что мне нравится помогать людям, понимаете?

— Должно быть, пожарным удобно, когда в семье есть человек, занимающийся уборкой воды, — вмешался Рук.

Девэйн просиял.

— Знаете, это как полиция, которая приезжает вслед за «скорой помощью». Так вот, я появляюсь сразу за пожарными.

— Скажите мне, что вы делали здесь в тот день, — попросила Никки.

— Я с удовольствием вам все расскажу снова, но я уже сообщил тем двум детективам все, что знаю. Да и рассказывать-то нечего было — я же ничего не видел.

Хит покачала головой:

— Я не об убийстве. Я хотела узнать, кто вызвал вас и зачем?

Стемнело, и без фонариков им пришлось бы идти на ощупь, но, к счастью, у Девэйна в фургоне как раз нашлось три штуки, и они поднялись на крышу. Девэйн посветил на ряд оранжевых конусов, соединенных желтой лентой.

— Вот здесь я и ставил заплату. Владельцы хотят переделать крышу полностью, так что до весны все останется как есть.

— Не знаете, откуда появилась течь? — спросила Никки.

— Конечно знаю. — Девэйн направил луч фонарика на деревянный резервуар с водой, возвышавшийся над ними на опорах. Резервуар ничем не отличался от сотен других таких же на крышах домов Манхэттена, которые Хит видела в окно такси.

— Люди с верхнего этажа позвонили и сказали, что у них течет с потолка. Так как это был явно не дождь, мы решили, что там просто прорвало трубу или что-то в таком духе. Но вода текла из резервуара. — Он поводил лучом фонаря по новой доске, которой была заделана течь. — Прежде чем мы сюда добрались, вытекло несколько тысяч литров. Когда уровень воды понизился, течь прекратилась.

— Не знаете, откуда она взялась? — Произнося эти слова, Рук смотрел прямо на Никки. Оба подумали об одном и том же.

— Не-а, — покачал головой Девэйн. — Вода из бочки уже не текла, так что я не стал этим заниматься. Решил, что дерево треснуло на морозе. Человек, занимающийся ремонтом этих резервуаров, мог приехать только на следующий день, поэтому я так и не узнал, откуда взялась течь.

Рук наклонился к уху Хит и прошептал:

— Ставлю на то, что это была дырка от пули номер два.

На обратном пути в квартиру Рука Никки позвонила Каньеро:

— Ты ведь сразу скажешь мне, когда я исчерпаю запас твоего терпения, да?

— Да нет проблем. В нашем участке теперь такая жизнь пошла, что даже приятно наконец заняться настоящей полицейской работой.

— Железный человек?

— Ума не наберется вовек. — Никки услышала из трубки смех стоявшего рядом Таррелла. Каньеро продолжил: — Таррелл попросил меня сказать тебе, что капитан Айронс назначил на завтра, на восемь утра, осмотр рабочих мест. Правда-правда. Если мы не можем очистить улицы от преступников, то нам хотя бы удастся навести порядок на своих письменных столах.

Хит сказала:

— Я решила, что будет лучше, если информацию вы получите не от меня; где-то через десять минут вам должен позвонить некий Девэйн Пауэлл. Это тот парень, который обнаружил тело Монтроза. Он скажет, что, как следует подумав о потопе, который ему пришлось тогда ликвидировать, решил, что резервуар с водой на крыше здания рядом с машиной капитана был пробит пулей.

— Боже, — пробормотал Каньеро, сразу сообразив, что означает эта информация. — Пуля, убившая кэпа, полетела прямо вверх, так что эта вторая…

— Точно, — подтвердила Никки. — Возможно, это недостающая пуля из его запасного магазина. Слушай, мне кажется, что, если пуля пробила кедровую доску, а потом ее замедлил слой воды толщиной три с половиной метра, она, скорее всего, так и осталась в резервуаре.

— Предоставь это нам. Мы уже едем.

— Отлично, но лучше дождаться звонка Девэйна. Я просто хотела вас предупредить, чтобы вы отнеслись к его словам серьезно и попросили криминалистов осмотреть резервуар.

— Будет сделано, — отозвался он.

— И вот еще что, Мигель, все это мне удалось выяснить только благодаря вам с Тэрри — ведь именно вы проверили его оружие и магазины. Если нам удастся доказать, что это было убийство, вы окажете капитану огромную услугу.

— Послушай, если будет нужно, я лично надену маску и ласты и полезу в эту бочку за пулей.

Никки подняла глаза на гигантский телеэкран, установленный над Коламбус-серкл — минус двадцать. Она знала, что, если дойдет до этого, Каньеро сделает именно так, как сказал.

Рук был голоден, но Никки была слишком возбуждена, чтобы есть, и он в одиночку доедал вчерашнего цыпленка из итальянского ресторана. Она принесла из столовой кресло и, усевшись перед Южной Доской Убийств, принялась размышлять.

— Ну как? — спросила она, когда он покончил с едой.

— Сегодня даже вкуснее, — сказал он. — А как ты догадалась, что я кончил, у тебя что, глаза на затылке?

— Нет, зато есть уши. Ты перестал стонать в экстазе.

— Ах. Так вот как ты понимаешь, что я кончил.

Она обернулась к нему с лукавой улыбкой:

— Я всегда знаю, когда вы кончаете, мистер: сразу после меня.

— Замечательно, — отозвался он.

Еще какое-то время она смотрела на доску, затем поднялась, взяла красный маркер и обвела написанную Руком фразу: «Монтроз — чем он занимался?»

— Думаю, благодаря Эдди мы сегодня узнали ответ на этот вопрос, — заметил Рук.

— Нет, мы узнали только половину. Нам известна его цель, но непонятно, каким путем он двигался к ней. Монтроз все от меня утаил. Либо из гордости — хотел расколоть дело сам, — либо из страха показаться неудачником в случае провала.

— Или… — подхватил Рук. — Скорее всего, понимая, что дело опасное, он пытался защитить тебя, даже рискуя разозлить.

Поразмыслив над его словами, Никки ответила:

— Или по всем трем причинам одновременно. Но чем же конкретно он занимался? Были ли у него какие-нибудь версии?

— Конечно, можно было бы попросить Тараканов проверить его компьютер, но ты ведь сказала, что люди из отдела внутренних расследований там камня на камне не оставили.

— Я знаю Монтроза; желай он сохранить что-то в тайне, он никогда бы не стал держать это в кабинете. Особенно если вспомнить, что «люди в черном» дышали ему в затылок. — В задумчивости Хит постучала кончиком маркера по нижней губе, затем закрыла его и бросила в желоб внизу доски. Решение было принято. — Мне нужно попасть в его квартиру.

Была половина десятого вечера — еще не поздно, и они решили, что не слишком напугают соседку капитана Монтроза. Не успели они постучать в дверь, как залаяла такса Пенни. Защелкали многочисленные замки, и они услышали, как Коррин Флагерти успокаивает собаку: «Тише, Пен, это Никки, ты же знаешь Никки». Затем открылась дверь, и женщины обнялись. Коррин, полная женщина пятидесяти восьми лет, поправила волосы и сказала:

— Очень хорошо, что ты позвонила заранее, я успела выставить отсюда мужчину.

При виде Рука длинношерстная мини-такса впала в полный экстаз. В гостиной она бросилась на ковер и начала кататься на спине, урчать и бить по полу коричневым хвостом, похожим на флаг; Рук, опустившись рядом, почесывал ей брюхо.

— Дальше моя очередь, — заметила Коррин и засмеялась хриплым смехом курильщицы.

Когда она ненадолго вышла, Рук поднялся и обратился к Хит:

— И как мы это провернем, перепрыгнем с ее балкона на балкон Монтроза, как Человек-Паук? Я имею в виду фильм, а не мюзикл. Вниз лететь шесть этажей, а у меня нет при себе медицинского полиса.

— А если его балкон заперт изнутри — ты же понимаешь, что так оно наверняка и окажется, — как мы откроем дверь?

— Хм… — пробормотал он. — А у Коррин не найдется молотка? Если я соберусь с силами, то смогу разбить стекло.

— Вот, держи, Никки, — сказала Коррин, возвращаясь из кухни со связкой ключей. — Это от замка в дверной ручке, это от засова.

Рук нахмурился, словно в раздумье, и произнес:

— Запасные ключи. Очень хитро придумано.

Когда они подошли к двери квартиры Монтроза, Рук отстранил Хит.

— Я сам этим займусь. — Он сорвал желтую ленту, которой была опечатана дверь, и отошел. — Не хочу, чтобы у тебя были неприятности с полицией, ха-ха.

Когда они вошли внутрь, Никки пробрала дрожь, но совсем не от холода. Они включили батареи и свет во всех комнатах, но Хит казалось, что в этом доме уже больше никогда не будет тепло. Она не стала снимать пальто и, стоя посреди гостиной, медленно повернулась вокруг своей оси. Никки пыталась отогнать нахлынувшие воспоминания об обедах в компании капитана и Полетты, о вечеринке по случаю Суперкубка по футболу, устроенной капитаном для отдела убийств три года назад, после того как им объявили благодарность за самый высокий процент раскрытых дел. Она приказала себе забыть сейчас обо всем этом и просто изучать комнату.

Пока они ехали через мост в Куинс, Хит сказала Руку, чтобы он не ждал многого, так как люди из отдела внутренних расследований, скорее всего, уже прочесали квартиру, так же как и офис. Никки была уверена: там осталась только мебель, никаких бумаг и документов. Все бумаги были бережно сложены в коробки, снабжены ярлыками и отправлены в штаб-квартиру для изучения. Когда Рук спросил Никки, что же она в таком случае ищет, она ответила, что надеется найти то, что упустили из виду «люди в черном», но точно не пропустит она.

— Они подозревают его в темных делишках. Я же хочу вернуть кэпу доброе имя.

Они методично приступили к работе; Рук действовал по инструкциям Хит. Первым пунктом были ванные комнаты. Копы знают, что именно в ванной большинство прячет ценные вещи, потому что там имеется множество шкафчиков со всякими мелочами. Однако сразу стало ясно, что у следователей возникла та же мысль, потому что аптечки и тумбочки в обеих ванных комнатах оказались пусты. На кухне было то же самое. В кладовке кое-что осталось, но основная часть вещей была вынесена и, без сомнения, отправлена в штаб-квартиру.

Вторая спальня, превращенная в кабинет, была почти голой, как и предсказывала Хит. На полках виднелись пустые места — раньше там стояли книги, диски и видеокассеты. Ящики стола тоже были вычищены, от шкафчиков для документов остались лишь следы на ковре. Поиски в спальне также ни к чему не привели: кровать разобрали при обыске, белье сняли, тюфяк и пружинный матрас аккуратно прислонили к стене.

— Не слишком обнадеживает, — заметил Рук.

— Это всегда так, пока не наткнешься на то, что нужно, — возразила Никки. Но она уже тоже начинала терять надежду. — Давай так: я займусь гардеробной, а ты пошаришь в комоде, и на этом закончим.

Никки перебирала висевшие на плечиках костюмы, когда ее окликнул Рук:

— О, детектив Хит!

Она вышла из ниши — он стоял у комода. Верхний ящик был выдвинут.

— Не уверен, что это имеет какое-то значение, но, если так, я решил, что ты должна взять это сама.

Никки медленно пересекла комнату и подошла к нему, затем заглянула вглубь ящика.

Ящика с носками капитана Монтроза. Здесь лежало около дюжины пар черных и темно-синих носков, скатанных в клубки. В дальней части ящика виднелся одинокий бежевый носок без пары. Никки посмотрела на Рука. Оба подумали об одном и том же, но никто не произнес ни слова.

Непарный носок.

Хит взяла его — сердце у нее учащенно забилось.

— Там внутри что-то есть.

— Ну, давай, а то я сейчас описаюсь от волнения.

Никки развернула носок и сунула пальцы внутрь.

— Какая-то карточка. — Она вытащила ее. Это была визитная карточка на имя агента, представлявшего интересы Хорста Мюллера.

Хит перевернула визитку. Внезапно к горлу у нее подступили слезы, и она подавила невольный всхлип. Протянув карточку Руку, Никки прикрыла лицо ладонью и отвернулась. Он посмотрел на карточку. На ее обороте шариковой ручкой было написано: «Никки, только будьте осторожны».

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

На следующее утро, в девять часов, когда Хит и Рук поднимались к выходу из метро на 18-й, над Челси висела морозная дымка, укрывшая дома и улицы, словно холодное, грубое шерстяное одеяло. Они пересекли 7-ю авеню, направляясь на запад, к офису агента, вместе с пестрой толпой начинающих артистов и молодых танцоров, которые, должно быть, шли принимать участие в массовке для военного фильма. Когда они добрались до 8-й авеню, Рук заявил, что устал считать синие береты.

Они поднялись пешком на третий этаж офиса агентства шоу-бизнеса «Шаг сюда» и вошли в кабинет. Фил Подемски сидел за своим рабочим столом и ел овсянку, купленную на вынос в кафе. Скинув с дивана старые журналы и газеты, чтобы освободить место для посетителей, агент внимательно оглядел Никки и сказал, что с такой фигурой и личиком из нее может получиться что-нибудь приличное.

— Придется, конечно, раздеваться. Не для меня — я такими делами не занимаюсь — я имею в виду, на сцене.

— Весьма признательна за предложение, — ответила Никки, — но мы здесь по другому вопросу.

— О… — Подемски оценивающе осмотрел Рука и подергал себя за рыжие усы в стиле Неуправляемого Сэма.[109] — Конечно, понятно; думаю, вам мы выдадим ковбойский хлыст и шляпу. Будете у нас Индиана Обнаженс. А может, взять научную фантастику? У вас есть что-то общее с тем парнем, который болтался в открытом космосе, все по нему с ума сходят.

— Малькольм Рейнольдс?[110] — переспросил Рук.

— Как?.. Нет, я вот что придумал: наденете шлем от скафандра и ковбойские штаны с дырой на заднице — назовем ваш номер… «Время обнажиться».[111]

Здесь Никки вмешалась и объявила, что они пришли поговорить о Хорсте Мюллере. Подемски, положив пластмассовую ложку в чашку, перестал жевать и нахмурился.

— Вы копы?

Не желая лгать, Никки уклонилась от прямого ответа:

— Вы уже говорили с одним из моих подчиненных, детективом Раймером?

Этого, видимо, оказалось достаточно, и она продолжила. Хит пока не знала, что именно она ищет, однако была уверена в том, что капитан Монтроз вряд ли прибег бы к такой хитроумной уловке, чтобы оставить ей посмертное послание, указывающее на агентство Подемски, если бы это не было важно. Он также предупредил ее об опасности; но ей самой агент показался скорее чудаковатым, нежели опасным, — этакий забавный прожектёр прямиком из «Бродвей Дэнни Роуз».[112]

Никки сообщила Подемски, что находилась рядом с его клиентом, когда в того стреляли, но что Хорст не желает сотрудничать с полицией.

— Вы не знаете, почему он отказывается говорить с нами?

— А, этот парень… Понятия не имею. С тех пор как помер его бойфренд, он стал сам не свой. Его выступление в роли Пушистика Ханса — моя большая удача. Но он подлым образом сбежал от меня после смерти его приятеля Алана, даже не сказав, куда переехал.

Никки уже знала обо всем этом из отчета Раймера, и ее план состоял в том, чтобы выудить из Фила Подемски еще какие-нибудь сведения о покойном возлюбленном стриптизера. Его смерть, очевидно, сильно повлияла на Мюллера. Хит открыла блокнот.

— Расскажите мне об этом бойфренде. Алан, а дальше?

— Барклей. Неплохой был мужик. Старше Хорста — ему было около пятидесяти. Был еще в хорошей форме, но с таким бледным лицом, с темными кругами под глазами, такие видишь в домах престарелых.

— Или в магазинах здорового питания, — вклинился Рук. Никки строго посмотрела на него. — Попробуй доказать, что это не так.

Она повернулась к Подемски:

— У него были какие-то проблемы с сердцем, верно?

— Ага, потому он и сыграл в ящик. Трагедия. — Агент помешал ложкой остывшую овсянку и покачал головой. — Так я и не получил свой рекламный ролик, который он якобы сделал для моего агентства.

— Так он занимался рекламой?

— He-а, был оператором. — Фил поднял руки. — Прошу прощения, видеографом.

— И что за видео он снимал?

— Реалити-шоу. Вы случайно не смотрите «Обратный отсчет»?

Рук выпрямился:

— Обожаю его.

Никки, впервые услышавшая это название, пожала плечами.

— Никогда не смотрела? Супер. Каждую неделю они берут какого-нибудь несчастного человека, которого кто-нибудь обидел: любовник, друг, автослесарь и так далее, — и мстят гаду, снимая его на скрытую камеру, а потом приглашают обоих в студию и показывают это видео прямо перед толпой зрителей, которые неистово вопят: «Так тебе и надо!»

— Я многое потеряла, — усмехнулась она. — Итак, а другое видео этот Алан Барклей не снимал? Может, порно или садо-мазо? — Вероятность удачи была мала, но Никки была обязана спросить — ведь дело началось именно с секс-клуба.

— Порно? Да вы что! Совершенно уверен, что он ничем таким не занимался.

— Почему? — спросила Никки.

— Он был очень религиозным. Верующий католик. Алан даже уговаривал Хорста бросить стриптиз и серьезно заняться хореографией: поступить в театр Элвина Эйли[113] или в Джульярдскую школу. Этот парень отнимал у меня доход, мир праху его. Даже пытался уговорить своего пастора обратить Хорста на путь истинный.

Рук выпалил вопрос прежде, чем Никки успела открыть рот.

— Вы не знаете, кто был приходским священником Алана Барклея?

— Конечно знаю. Это же его убили. Про него во всех новостях говорили на следующий день после нашего с ним знакомства.

Хит и Рук обменялись взглядами, и она спросила:

— А где вы с ним познакомились?

— Да прямо здесь. Утром в день убийства. Когда я пришел на работу, он сидел в коридоре. Сказал, что Хорст Мюллер договорился с ним здесь встретиться ровно в девять утра, и я его впустил. Я еще все мучился: как, черт возьми, мне развлекать священника? Но Хорст пришел почти сразу. Естественно, я спросил, где он все это время болтался, а он ответил, что это не мое дело, — он был очень нервный, даже какой-то напуганный. Потом они со священником ушли. Это был последний раз, когда я видел Хорста, а после услышал, что в него стреляли.

Хит быстро перебрала в памяти события прошедшей недели и спросила:

— А почему вы не рассказали обо всем этом в беседе с детективом Раймером?

— Послушайте, не надо на меня злиться, я делал только то, что велел мне тот, другой коп: он сказал никому ничего не говорить.

У Хит сердце едва не выпрыгнуло из груди.

— Какой другой коп сказал вам это, мистер Подемски?

— Тоже детектив. Ну, который покончил с собой.

— Капитан Монтроз? — пробормотала Хит.

— Монтроз, точно. — Подемски выудил из кучи писем, громоздившихся на столе, визитную карточку капитана. — Он появился здесь через пару часов после того, как Хорст ушел с этим священником. Спросил, не знаю ли я, куда они направились и не оставили ли мне чего-нибудь, ну, знаете, чтобы я спрятал или сохранил.

— А он не сказал, что это должно было быть? Деньги, какой-то предмет? — спросил Рук.

Подемски покачал головой.

— Он просто попросил меня позвонить в случае, если кто-нибудь еще придет ко мне с вопросами, и никому ничего не говорить, даже другим копам.

— Ну, и кто-нибудь еще интересовался этой штукой? — продолжил Рук.

— Не-а.

Никки заговорила:

— Могу я спросить — а почему вы рассказываете обо всем мне?

— Потому что я сейчас как раз сообразил, что вы — именно та девушка-детектив с обложки. Если уж вам нельзя довериться, тогда все, пиши пропало.

Когда вышли на улицу, Рук буквально подпрыгивал на месте от возбуждения.

— Все, он наш. Говорю тебе, Ник, этот немец влип, это он убил.

— С чего ты взял? — спросила она.

— Да ладно; смотри: Мюллер дерется с Графом в стриптиз-клубе, он же уводит священника в неизвестном направлении утром в день убийства, опять-таки убегает от тебя… Если хочешь знать, почему он прятался и перестал работать в клубе, то я отсылаю тебя к Джорджу Майклу и его теории насчет того, что виновный не может танцевать как следует.[114]

— Рук, вспомни нашу временную шкалу и скажи мне вот что. Мюллер ушел из агентства Подемски с отцом Графом в начале десятого, так? Если убийца священника именно Мюллер, как тогда получилось, что вполне живой Граф появился в штаб-квартире «Justicia a Guarda» полтора часа спустя?

Как ни в чем не бывало Рук ответил:

— Верно. Одна голова хорошо, а две лучше. Так у тебя есть какие-нибудь другие идеи?

— Идей пока нет, но есть вопрос. Я хочу знать, что такое могло быть у стриптизера, что понадобилось Монтрозу и из-за чего уже убили несколько человек. Хочу еще раз поговорить с Хорстом Мюллером.

— Отлично, поехали в больницу.

— Попозже.

— Разумеется, попозже, — подхватил Рук, быстро сбавив обороты. — А почему?

— Потому что Мюллер — крепкий орешек. Я должна его допросить, но хочу встретиться с ним, зная несколько больше, чем сейчас, — объяснила Хит. — Так что давай-ка включим мозги и используем ниточку, оставленную нам Монтрозом. Он отправил нас к этому агенту не просто так. Поскольку про Мюллера мы знали уже давно, думаю, капитан хотел указать нам на его любовника, видеографа. Посмотрим, что удастся выяснить насчет Алана Барклея.

Рук поймал такси, и по дороге в Куинс, в «Джемстар студиос», где делали шоу «Обратный отсчет», Хит позвонила в дом священника, миссис Борелли. Экономка не только подтвердила, что Алан Барклей был прихожанином церкви Невинно Убиенных Младенцев, оказалось, что две недели назад Граф служил по нему заупокойную мессу, на которой произнес трогательную хвалебную речь.

— Значит, они хорошо знали друг друга? Были друзьями?

— Ну, я бы не стала называть это дружбой, — сказала старушка. — У Алана был душевный кризис, и отец старался ему помочь. В последние дни жизни несчастного мистера Барклея они в кабинете отца Джерри разговаривали на повышенных тонах.

— Вы не слышали, о чем они спорили, миссис Борелли?

— К сожалению, нет, детектив. Я, конечно, любопытна, но не имею привычки подслушивать под дверью.

Хит сказала охраннику, что подождет продюсера в вестибюле, — главным образом, для того, чтобы избежать необходимости показывать жетон. Если «Обратный отсчет» был «страхом и ужасом» — как возвещал гигантский постер на стене студии, — то быть копом без жетона было не менее ужасно. Бородатый мужчина в спортивной куртке и джинсах, появившийся из-за двойных стеклянных дверей, представился линейным продюсером; это означало, что обязанностью Джима Стила являлась организация процесса съемок, в том числе найма операторов. Он осведомился, не жаловались ли местные жители на повреждения или шум во время съемок, и заметно успокоился, когда Никки заверила его, что дело совсем не в этом.

— Я просто хотела задать несколько вопросов насчет одного вашего бывшего сотрудника, Алана Барклея.

Стил на миг прикрыл глаза и сказал, что вся съемочная группа до сих пор скорбит о нем.

— Если вы живете правильно, если вам повезет, вы получаете шанс работать с таким человеком, как Алан. Он был одним из лучших сотрудников. Очень трудолюбивый, настоящий художник. Профессионал.

Никки пояснила:

— Его имя всплыло в процессе расследования одного преступления, и мне очень нужно узнать о его прошлом.

— Я мало что могу вам рассказать. Алан работал у меня с тех пор, как пришел в качестве фрилансера снимать программу «Не забудь пригнуть голову».

— Отличное шоу, настоящий трэш, — заметил Рук.

Страницы: «« « ... 1112131415161718 » »»